Сгорающая скверна (гет)

Лес шумел, словно шептал древние тайны. Лучи заходящего солнца, пробиваясь сквозь густую листву, окрашивали стволы деревьев в багряные и золотистые тона. Тёмный эльф, Трандуил, сидел на корнях огромного дуба, склонив голову. В его руках была не королевская печать, не карта лесных троп, а обыкновенная, немного помятая книга стихов. Он читал вслух, почти шёпотом, слова, которые давно выучил наизусть, но которые всё ещё заставляли его сердце биться чуть быстрее. На щеках играли отблески закатного солнца, придавая его лицу неожиданно мягкое выражение. Внезапно, он оборвал чтение, резко закрыв книгу. Неожиданно, из-за кустов выскочил ...зайченок. Он казался таким маленьким, что невольно вызвал улыбку у короля. Прошло много времени с тех пор, как он остался совершенно один. Лесные эльфы покинули эти земли довольно давно. Лихолесье опустело, а множество зверей походили скорее на монстров из ночных кошмаров, покрытые скверной, множество глаз лишь вызывали чувство нереальности происходящего. Может, это и правда лишь сон...?

Однажды эльфийский народ, уставший от этого мира, боли нескончаемых потерь, покинул Средиземье, порой и самому Трандуилу казалось, что он слышит зов по ту сторону.

Мысли увели его так далеко, словно маленького ребёнка за руку, что он даже не заметил, как приблизился серый комочек. Словно он когда-то вёл сына. Когда тот был маленьким, когда лес был другим. Воспоминания о сыне тянущей болью отозвалось в груди. Нет, словно он сам, ведомый отцом, держался за пальцы его ладоней, слишком грубых для эльфа. Переживших слишком многое. Его смех казался таким искренним, но лишь спустя время он понял, как тяжело было отцу. Будто по хитрой задумке Богов, он повторял его судьбу. И только грань между жизнью и смертью разделяла их.

Зверёк с любопытством смотрел на него, совсем без страха. Быть может, теперь, когда лес заражён, эльф выглядит не так уж и опасно по сравнению с другими его обитателями. Нежные касания обескровленных пальцев по шерсти постепенно привели его в чувство. Неуверенно и очень осторожно, он приподнял малыша. Такого тёплого, такого живого. Положил на колени. И сам не заметил, как горячие слезы потекли по щекам. Когда он в последний раз позволял себе такое?

Изначально лесные эльфы отказались покидать Лихолесье. Но не его сын... Леголас, он всегда тянулся к морю. И с этим уже ничего не поделать. Но когда таинственное зло настигло угодья живых, многие передумали оставаться. Лишь больные, раненные и заражённые не смогли сбежать. Беженцы. Маленькие дети, рождённые столь неожиданно... А он не мог просто взять и покинуть свой народ. И так было всегда. Это его долг. Как короля. Так и было, пока он не заразился сам. Возможно, сам понимая, что даже такое чистое создание не могло избежать злой участи. Даже самой малой части скверны было достаточно для заражения. Пальцы покрылись сиреневатой синевой.

Эльф хмыкнул. Просто чудо, что он до сих пор не был заражен, учитывая постоянный контакт. Так что в этом нет ничего удивительного. В любом случае... в деревне тёмных эльфов заражать уже было некого. Нечего бояться. Ведь они все уже погрязли в этой яме. Казалось, мужчина даже испытал привкус облегчения, продолжая гладить детёныша. Казалось, им обоим это было нужно. Кто-то рядом, чтобы было не так страшно

Тишина леса внезапно показалась Трандуилу ещё более глубокой, пронизанной не только шелестом листьев, но и немым стоном умирающего мира. Зайчонок, свернувшись комочком на его коленях, дрожал не только от холода, но и от едва уловимой вибрации, которая пронизывала всё вокруг — это был пульс самой скверны, медленно, но верно пожиравшей Лихолесье. Трандуил чувствовал её прикосновение на собственной коже, видел её отблески в глазах зверька. Он знал, что и зайчонок, и он сам — лишь временные обитатели этого умирающего мира. Время их тоже истекало.

Внезапно, из глубины леса донесся звук — не крик, не рычание, а что-то среднее между песней и стоном. Он был странно знакомым, но одновременно пугающе новым. Трандуил поднял голову, напрягая слух. Звук приближался, становился всё громче, наполняя лес тревожным предчувствием. Он чувствовал, что это не просто зверь, это что-то… другое. Что-то, что могло изменить всё. Зайчонок вздрогнул, прижимаясь к эльфу. Трандуил крепче прижал его к себе, словно пытаясь защитить от надвигающейся угрозы. Это было не просто существо из кошмаров — это был зов, призыв к чему-то… неизвестному. Возможно, это был зов самого леса, умирающего и зовущего на помощь. Или же… что-то куда более ужасное.

Мерзкая масса, покрытая множеством глаз, перекатываясь и переглядываясь, застигла их врасплох, когда небольшое убежище из деревьев, повалилось под тяжёлой тушей. Трандуил острожно опустил создание, сразу же ускакавшее, стараясь не слышать грохот собственного сердца, заглушающего всё. Может, когда-то он и был храбрым воином, но теперь... Остался только ком в груди. Тревоги и усталости. Он доставал меч медленно, будто время ещё было. Будто и сам уже не так и сильно хотел бороться. Лишь чувство отрицания того, что он сам может стать частью этого омерзительного месива, заставляло продолжать. В любом случае, на душе слегка потеплело от мысли, что тварь смотрела только на него. Маленький убегающий зверёк остался незамеченным.

Трандуил стоял, застыв, словно древний, окаменелый ствол, между ним и чудовищем не было ничего, кроме пустоты, наполненной густым запахом разложения и ужаса. Каждая из бесчисленных глаз, покрывающих мерзкую массу, казалась живой, наполненной первобытной ненавистью и голодом. Она медленно двигалась, издавая глухой, будто из утробы земли, хлюпающий звук. Трандуил знал, что ни один из его мечей, даже самый острый и закаленный в пламени дракона, не сможет пробить эту живую броню. Это было нечто более древнее и кошмарное, чем любой орк или дракон.

Внезапно, из глубины мерзкой массы протянулась толстая, похожая на щупальце, лопасть. Она быстро двинулась к эльфу, но в последний момент остановилась. Чудовище словно замерло, и все его глаза направились в сторону леса, за спину Трандуила. Он медленно оборачивается, сердце уже не только от страха, но и от странного предчувствия, билось в груди как дикий птиценок. Из темноты вышла фигура. Она была нечеткой, окутанной туманом, но Трандуил уже узнал её. Это было нечто невероятное, парадоксальное... надежда в этом умирающем мире... Это была она.

Пэнси Паркинсон попала сюда совершенно случайно. Или нет, черт знает, но нужно быть тем ещё бессердечным ублюдком, чтобы отправить даже самого злостного врага СЮДА. Она никогда не была талантливой волшебницей или даже хорошей ученицей. Не искала себе лишних приключений, как некоторые. Но оказалась здесь. А всё из-за преподавателя по зельеварению. Может, внутренняя тяга к шалостям или же отчаяние, стало тому причиной, она сама не знала. Но опрометчивая шутка привела её в этот лес. Без еды и воды, она уже долгое время выживала здесь на исходе сил. Пережившая ад новенькая палочка, уже доживала свои последние дни. Да, сейчас она рубила всё, что встречалось на пути. Без разбора. Она и сама не знала до этого момента, что может так. Но что потом?

Каким чудом она, ученица последнего курса, дожила до этого дня, в Иномирье? Не зная ВООБЩЕ НИЧЕГО о происходящем. Зато появился повод изучить все возможные заклинания из учебников повышенной сложности, оказавшихся в сумке заучки. Да кто же знал, что этот чертов лес смерти сделает обучение НАСТОЛЬКО эффективным? Никогда Пэнси ещё так не корила себя за ревность, теперь то, что её ждёт, кажется, тоже превратиться в подобную массу в один прекрасный день. Не стоило красть эту сумку. Ну, не стоило! И читать вслух заметки влюблённой заучки тоже не стоило! Кто знал, НУ КТО ЗНАЛ, что стих влюблённой дурочки плавно перейдёт в переписанное из книги тёмных искусств заклинание. Дура, она что, переписывала всё без разбору!? Вот тебе и хорошая девочка! Пишет стихи, сто процентов дрочит на её парня, судя по всему написанному и изучает тёмные искусства. Нормально. «А последствия огребать мне... », — перед тем, как грохнуть самое кошмарное создание из всех виденных ранее, Пэнси осознала, что ни-ког-да бы не подумала, что так быстро поднимется с нулевого боевого опыта до машины убийств.

Пэнси отшвырнула окровавленный обломок палочки. Она лежала, тяжело дыша, окруженная трупами мерзких существ. Ее руки дрожали, но в глазах горел не страх, а дикая, звериная радость победы. Она никогда не представляла, что способна на такое. Все эти годы, проведенные в Хогвартсе, казались теперь смешным и бесполезным театром. Настоящая магия, настоящая сила скрывались не в изящных заклинаниях, а в безумном, отчаянном желании выжить.

Внезапный щелчок ветки заставил ее вздрогнуть. Она медленно поднялась, опираясь на сломанную палочку, и прислушалась. Из глубины леса доносился тот же странный звук, что и раньше — песня-стон, полная и боли, и нечеловеческого тоски. Пэнси знала, что это не последняя встреча. Этот лес не отпустит ее так просто. Она прикоснулась к своему рукаву, на нем еще были следы мерзкой слизи. Этот день изменил ее навсегда, превратив в кого-то совершенно нового, жестокого, но удивительно эффективного. И в глубине души, среди всего этого ужаса, она почувствовала странное притяжение к тому темному эльфу. К этому величественному, одинокому воинственному королю. Возможно, это и не была любовь, а скорее, чувство обреченности. Как будто они вдвоём против целого мира, который желает их смерти. И чувство благодарности, ведь он единственный из всех, кто оставил ей надежду.

. . . . . . . . . . . . . . . .

Она прикусила губу, вспоминая прошлый вечер. Таинственный мужчина тогда размахивал бесполезным мечом. От него чувствовалась магия (когда она научилась это чувствовать?), но он продолжал бесцельно орудовать красиво украшенной железякой. Хоть каждое его движение было преисполнено возвышенным изяществом... Длинные волосы развевались на ветру, а его запах пленял душу. И как вообще возможно выглядеть ТАК в этих условиях? Он умудряется ухаживать за собой в разгар зомби апокалипсиса или где-то неподалёку есть оплот цивилизации? Мысль о душе и тёплой (нормальной) кровати, переплюнула все фантазии, нагрянувшие после встречи с незнакомцем. Просто она давно не видела парней. Да. «Да черт с ними, хоть всю жизнь бы не видела, только верните меня обратно, АААА», она истошно закричала, забыв о всех мерах безопасности. Безразборно пиная близлежащие ветки и корни деревьев, она вспоминала мимолётный непонятный разговор и ЖАЛЕЛА. Нужно было настоять! Но, так называемый «тёмный эльф» (как он себя назвал) вежливо отказался от сотрудничества, ссылаясь на некое «заражение». Он про эту хероболину? Но выглядел вполне нормально, ей богу. И, главное, не бросался на неё, как та монстроподобная штука. Наверняка сам живёт в комфорте, а ей не посчитал нужным сообщить. Может, подумал, что у неё типо есть дом!? И что теперь дальше? Девушка усиленно пыталась вспомнить полезные заклинания. Найти людей, может, или же прочитать воспоминания... свалить с этого аттракциона невиданных удовольствий, в конце концов! Брр. О боги, как же... Тяжело. Девушка чувствовала лёгкое головокружение. Она почти не спала. Да и где спать? Днём на тропинке, а ночью в животинке?

Голова кружилась, и перед глазами плясали разноцветные пятна. Пэнси прислонилась к стволу дерева, пыталась отдышаться, но в груди пульсировала не только усталость, но и странное, тревожное ожидание. Она вспомнила его лицо — строгое, но в то же время поразительно красивое, полное некой скрытой печали. И этот запах… древесная смола, влажная земля, и еще что-то непостижимо манящее, загадочное. Он был не таким, как все эти ужасные существа, но в то же время она чувствовала, что он тоже — часть этого умирающего мира. Часть чего-то большего, чем просто лес.

В голове путались воспоминания о безумном бегстве, о бое, о его отказе помочь. Он сказал что-то про "заражение". Что это значит? И как он сам умудряется выглядеть так безупречно? Она почувствовала прилив ярости. Как он мог оставить ее одну, знал же, что она ничего не знает об этом месте. Он должен был помочь! Но в то же время, где-то в глубине души, она понимала, что он жертва таких же обстоятельств, как и она сама. И его отказ, возможно, был диктован не бессердечием, а желанием защитить ее от чего-то еще более страшного.

Она должна была продолжать путь, найти способ вернуться домой, или хотя бы узнать больше об этом месте, об этом загадочном темном эльфе и о страшной силе, которая пожирает лес. Она закрыла глаза, пыталась сосредоточиться, вспомнить все заклинания, все знания, что она набрала за эти тяжелые дни. И в этот момент она услышала тот же жуткий звук, ближе, чем раньше...

Вечером Трандуил вернулся к границе в кромешной растерянности. Он встретил её снова. Юнница уже давно привлекла его внимание, но раньше им не удавалось беседовать. Да и девушка, судя по всему, не знала местного языка. Лишь её неизведанная магия позволяла понять друг друга. Но ограниченная чем-то, она была... Искажена? Или, быть может, ослаблена... Хоть общий смысл и был понятен, он не стал брать незнакомку с собой. Девушка не была заражена, очевидно. Он просто не мог рисковать ради призрачной цели. Но почему? Почему она так настаивала? «Может, всё же стоило...», — отчего-то мужчина сразу отверг эту мысль. Более того, происхождение странницы не было известно. А сила непомерна. Его люди были слабы и немногочисленны. А эльфы потеряны. Уже давно никто не устраивал беззаботных празднеств, даже голоса утихли, ниспустившись до редкого шёпота. Было поздно, поэтому он укутался в холодные одеяла, чтобы хоть ненадолго забыться. Но что-то не давало погрузиться в царство небытия. Чувствуя усталость и сонливость, всё же он не засыпал. Когда-то они принимали беженцев, но люди, незапятнанные скверной, тогда, заметив следы зла, прозвали их демонами, решив устроить геноцид. Остались ли люди до сих пор в тех краях? Он не знал. Но даже так гнетущая ненависть не отпускала. Погружаясь так далеко, что было искряще больно.

Лишь только эльфы сохраняли благородный вид при контакте с нечистью, а смертные... Превращались в то нечто, погружающее в первобытный ужас. Он всё же подозревал, что и самих эльфов ждёт та же участь, лишь только, может, это зло чуть дольше поражает их тела, распространяясь по уставшим венам медленным ядом.

Трандуил лежал, не смыкая глаз. Луна, бледная и холодная, просачивалась сквозь листву, освещая его лицо. Он вспоминал её — яркую, непокорную, полную странной, непонятной силы. Она была как огонёк в этом умирающем мире, но в то же время — хрупкая, беззащитная. Он понимал, что ей угрожает опасность, но он не мог взять на себя ответственность за её жизнь. Его собственный народ был на грани гибели, и он не мог позволить себе рассеивать силы.

Чувствуя вину, смешанную с глубоким страхом. Страхом не только за себя, но и за нее. Он видел в ней что-то родственное, какую-то искру надежды, которую он сам давно потерял. Но эта надежда была такой хрупкой, так легко могла быть погашена тьмой, поработившей лес. Эльф не мог допустить этого.

Его мысли снова вернулись к тому, что он назвал "заражением". Не зная наверняка, что это такое, он чувствовал его присутствие в себе, в каждой клеточке своего тела. Это было не что-то внешнее, а нечто более страшное — изменение изнутри, медленная смерть, которая начиналась с потери силы, с исчезновения надежды. Он боялся, что этот яд может убить не только тело, но и душу. И он не мог допустить, чтобы эта девушка, этот огонёк надежды, поделила его судьбу. Поэтому и решил, что ей нужно уйти, покинуть это проклятое место, пока еще есть шанс.

..................................................................

«Кхм, всё же заснула... », — проснувшись утром, Пэнси поняла, какой беззаботной была до этого момента. Это будто отчаянно бежать, не зная, что тебя ждёт непомерно длинная дистанция. Да и как тут беречь силы, если за тобой бежит... Буквально нечисть из детских кошмаров. Всё то, что ты представлял под тёмным подолом кровати. За спиной, когда до спасительного одеяла ещё далеко, но ты срываешься на бег и оно нагоняет тебя.

«Жива и то ладно... », — сегодня я относительно позитивно настроена, а, может, просто слишком устала, чтобы злиться.

Всё же она была по-настояшему везучей, если умудрилась заснуть посреди зловещего леса и не пропасть заживо. С новыми силами девушка не нашла и не придумала ничего лучше, чем применить заклинание, подсвечивающее недавние следы разумных существ. Всё же их было не так много, как казалось. Если не тот эльф, то кто-то ещё. Не видя другого выхода, она шла вперёд, думая столько, сколько ей никогда не приходилось думать. Как высоко она сможет взлететь, применив левитацию? Сможет ли увидеть окрестности? Какие ещё заклинания, какие, ррр... На сколько хватит умирающей полупалочки? А что, если народы Иномирья не принимают гостей?! Да и надолго ли меня ещё хватит!?

Солнце, пробиваясь сквозь листву, ослепило Пэнси. Она прищурилась, ощущая в телах тяжесть прошедшей ночи и неизбывную усталость. Она была жива. Это уже было чудом. Мысль о том, что она провела ночь в этом страшном месте и выжила, вызвала у нее не страх, а странное чувство удовлетворения. Она преодолела еще одно испытание. Она стала сильнее.

Следы, подсвеченные заклинанием, вели в глубину леса. Они были не очень четкими, расплывчатыми, словно их пытались стереть. Кто-то прошел здесь недавно. И это не были те ужасные существа. Это были люди. Или похожие на людей. Надежда вспыхнула в ее душе ярким пламенем. Она не одна. Она не осталась на милость судьбы. У нее есть шанс.

Но вместе с надеждой пришло и понимание того, что путь еще далек и опасен. Ее палочка была почти сломана, заклинания давали сбои, и силы быстро покидали ее. Она посмотрела на свои руки, на следы царапин и ранок. Тело было истерзано, но дух — цел. Она не сошла с катушек и не впала в отчаяние. Большинство её одногруппников уже давно бы валялись под деревом. Да и она сама уже не была той слабой, трусливой Пэнси, что пришла в этот лес. Она стала воином, и будет бороться до конца. Но что еще более важно — она не одна. И в мыслях невольно уже кружился образ того загадочного эльфа.

«Может, он и поможет выбраться отсюда? Хотя... Судя по всему, он не особо горит желанием. Ну, и ладно, найду другого!»

Пэнси шла по едва заметной тропе, сердце бешено колотилось. Следы, подсвеченные заклинанием, вели к небольшому озеру, скрытому среди деревьев. Воздух был сырым, тяжелым, пропитанным запахом гниющих растений и чего-то еще… неприятного, непонятного. Она чувствовала, что за ней наблюдают. Не те мерзкие существа, а что-то еще…

Внезапно, из-за деревьев появился он. Мужчина, которого она встретила в ту ночь. Или... Неважно, порой казалось, что здесь всегда ночь. Он стоял, опираясь на меч, его лицо было бледным, но в глазах играл странный свет. Она ожидала нападения, но он не сделал ни шага, просто смотрел на нее, словно оценивая.

Приближаясь, она уже неуверенно размахивала огрызком, нашёптывая нужную волну. Она делала это явно более профессионально, чем раньше, даже не задумываясь, получится или нет. Сам додумает, если нужно будет.

— Вы снова здесь, — произнес он, его голос звучал тихо, но четко. — Я предупреждал вас. Это опасно.

— А что мне ещё остается? — съязвила Пэнси, пытаясь спрятать свою растерянность. — Мне нужно уйти отсюда. Вы сказали, про "заражение"... Что это?

— Это не тот лес, в который можно просто зайти и выйти, — сказал эльф, его взгляд, проскажённый холодом, стал еще более серьёзным. — ...он изменился, поражён… скверной, процедил он последнее слово гулким эхом. — И она изменяет всех, кто касается ее. Даже меня.

— Значит, вы тоже… — шепотом произнесла Пэнси, оглядываясь по сторонам. Будто слышала это первый раз. Она впервые заметила слегка синюшные оттенки под его кожей.

— Да, — кивнул эльф. — Но я сильнее. По-крайней мере, пока...

Он молчал некоторое время, глядя на нее, но она была благодарна ему за эту мимолётную искренность.

Потом сделал шаг вперед. И ещё шаг.

— Идите со мной, — сказал он. — Я покажу вам путь.

Что-то перевернулось внутри, когда он так просто сказал эти долгожданные слова.

— Идём со мной? Покажу путь? Тот лишь промолчал, возможно, и не понимая такого ответа. Но она ответила сама. — И с чего ты это вдруг передумал, скряга? Я уже и не надеялась на твою помощь, когда вчера... Когда... Я даже уже не помню когда! Я осталась в этом сраном лесу совершенно одна! Я-то думаю, вау, класс, хоть кто-то живой, поможет. Ага, как же. Я чудом жива, заснув на открытой полянке этой ночью. А ты делаешь вид, что ничего не произошло. Ты. Чертов. Хладнокровный. Мерзавец.

Эта беседа явно отличалась от самой первой, неловкой и обходительно вежливой, её заглушенная мольба о помощи переросла в срыв, она уже и сама не понимала, что говорит, захлебываясь от злости. Или от усталости? Плечи Пэнси дрожали, но она не позволила себе жалко заплакать. Она ВСЁ понимала. Но не было сил, чтобы быть понимающей снова. Осознание, выдох. "Неужели я просрала свой ё банный последний шанс?! Дура! Дура! Молчала бы... Чем подохнуть тут. Какая ему разница? Они чужие. С чего бы он вообще был обязан помогать? Но почему от этого так больно? От этого одиночества. На самом деле Пэнси была всегда одинока. Но сейчас она почувствовала это особо чётко. Фальшивый недопарень, пускающий слюни на грязнокроваку и нескрывающий того, что она сама в его глазах лишь легкодоступное развлечение, одногруппники, считающие её недалёкой. А она и сама никогда не была против. Но... Она была одна. Фальшивая любовь, фальшивые друзья. Всё фальшивое. Может. Именно поэтому она и оказалась здесь? "ЧЁРТ, КОГДА Я ВООБЩЕ НАЧАЛА ТАК МНОГО ДУМАТЬ? Не в силах усмирить внезапный ураган, она и не заметила, что этот остроухий молча сморит на неё, будто задумавшись о состоянии девушки.

"Он... Не осуждает? Или думает, как сильно у меня поехала кукуха, чтобы решить, стоит ли оно того?"

В любом случае, она так и не решилась нарушить возникшую тишину.

Трандуил молчал, наблюдая за Пэнси. Её внезапный срыв, смесь злости усталости. Впервые он увидел в ней не только непокорную волшебницу, но и одинокую, ранимую девушку, запертую в своей скорлупе. Его решение оставить её тогда казалось ему теперь жестоким и несправедливым. Да, она явно потеряла самообладание здесь и сейчас. Перешла черту. Так далеко за недопустимую линию, что он сам не понял, почему позволяет это. Может, дело в том, что он и сам был причастен к этому? Так какое он имеет право осуждать её за эмоции, за отчаяние?

Эльф медленно сделал шаг вперед, его движения были плавными, спокойными. Он не пытался её успокаивать, не говорил пустых слов сочувствия. Просто стоял рядом, словно окружая ее своим спокойствием, своей силой.

— Я не хотел оставить вас, — тихо сказал мужчина, его голос был спокойным, лишенным всякой жесткости. — Но я боялся. Боялся за вас. Боялся за себя. Я не хотел… сделать вас такой… как они, — слова были слегка нескладными, но шли из глубины души. Из того, что от неё осталось.

Он взглянул на свои руки, на следы «заражения», которые еще более заметно проступили на коже, чем вчера.

— Но теперь… — он замолчал, словно подбирая слова. — Теперь я понимаю, что остаться в одиночестве — это тоже смерть.

Он протянул ей руку, его пальцы выглядели холодными, но сильными.

Это был лишь символический жест. Касание — это привилегия, доступная только тем, кто окончательно потерял рассудок.

Девушка невольно потянулась вперёд, но оступилась.

— Я же заражусь, если коснусь?

Слишком поздно вспомнила она.

Трандуил на мгновение замер, его пальцы сжались в кулак. Он изначально не собирался её касаться. Он понимал её страх, чувствовал его как свой собственный. Но что-то глубоко проныло в груди, будто эти слова задели нечто давно забытое. Скверна — не просто болезнь, это медленная, мучительная смерть, которая изменяет всех, кого касается. Он видел это на своих руках, чувствовал это в своей душе.

— Возможно, — тихо ответил эльф, его голос был спокойным, но в нем слышалась горечь. — Но оставаться здесь… одной… это тоже смерть. Только медленнее. И гораздо страшнее.

Эльф снова шагнул вперёд, его взгляд был серьёзным, но в нем она увидела не холод, а глубокую печаль. Не только за себя, но и за этот умирающий мир.

— Я не обещаю тебе спасения, — прошептал, словно сам себе не доверял. — Я не знаю, что нас ждет. Но ты можешь остаться в моих землях. Я помогу тебе. Но если погибнем мы, то и ты можешь пострадать. Ты осознаёшь это?

Мужчина удерживал её взгляд, словно пытался убедить не только её, но и себя. Его решение было принято. Он поможет ей. Не оставит одну. Он не мог снова так поступить. Но что, если это ошибка? Почему он был готов рискнуть?

— Мне кажется, ты слегка драматизируешь, — Слизеринка даже опешила от этой сцены отчаяния. — Ладно, а через одежду это ведь не передаётся?

Уголки губ Трандуила дрогнули, и на бледном лице появилась едва заметная улыбка. Хотя это была скорее усмешка. Он прекрасно понимал, как звучали его слова, но он не мог иначе. Его жизнь, его мир рушились, так давно, что не осталось сил сдерживать свою боль внутри.

— Не совсем, — его голос был спокойнее, чуть с иронией. — Но риск заражения остается. Скверна… она проникает везде. Она в воздухе, в воде, в самой земле. Я не знаю, насколько защитит тебя одежда. Может, на время, но не навсегда.

Голос мужчины был по-прежнему сухим, но на этот раз его взгляд был не так тяжел. Словно среди вечной вьюги просочился свет весны. Далёкий, но пронизывающий. Надежда, которая зародилась в нем в момент, когда он увидел её.

— Но я буду рядом, — сказал эльф, его голос был мягче, теперь в нем слышалась забота. — Я помогу тебе добраться до безопасного места.

— Даже если оно и не существует?

— Оно... существует.

— Как-то неуверенно.

Лихолесье и правда было не таким как прежде. Но всё же создавало иллюзию защищённости. Руины воспоминаний о доме. Шумном и непосредственном. Здесь было спокойнее. Но не так.

— Мы живём изолированно, но можем на время обеспечить еду и кров нуждающимся. Но ты можешь оставаться здесь так долго, как тебе потребуется.

— И с какой радости такая щедрость?

— Ты... Первый незаражённый человек. Которого я вижу за долгое время. Очень. Долгое

— Ладно, ладно, ты... Не такой, как мне показалось тогда. Кхем... Я не эксперт, но знаешь... Это чем-то напоминает венерические заболевания, — увидев его замешательство, девушка даже почувствовала себя занудной зубрилкой.

Пэнси старалась не пользоваться искаженной почтипалочкой для более серьёзных заклинаний, но выбора не было. — Конечно, неприятно, но жить можно и даже... продолжать делать это полноценно, — она сама не заметила, как перешла на успокаивающий тон, невольно задумавшись о том, что с этим странным типом она бы рискнула, если предложил бы, конечно. "Так. Стоп", — сказала она сама себе вслух, одновременно представляя перчатку. С фантазией у неё всегда было плохо, не считая некоторых исключений. В любом случае образы расплывались, превращаясь в бессмысленное месиво.

"Знала бы я, училась бы, как проклятая. Инаниматус Коньюрус!"

Ничего не вышло.

Странно...

"Инаниматус Коньюруссс... Перчатка! Ой, перчатки, перчатки!", — возникнув в облаке внезапно наросшей в воздухе тьмы, комок из тёмной кожи, нарастая, словно тварь из бездны, вызывал подозрительные ощущения. Рядом стоящий мужчина даже сделал пару шагов назад, увидев нечто, происходящее перед ними. "Это... Это просто перчатка, правда!", — она и сама слегка запаниковала, неуверенная в своих словах. Но вещь, если это была вещь, уже явно переросла размер обычной перчатки, обрастая шипами и наростами. Упав на Землю, она ещё некоторое время лежала в полной тишине, пока Пэнси резким движением не схватила её и не натянула без задней мысли.

"Ух ты! Получилось с первого раза, обалдеть!", — её настроение явно пошло на лад. "Ладно, это же ведь тоже полезно, так?", — сказала она спустя мгновение, слегка неуверенно посмотрев на новоиспечённого спутника. Ах, точно. Он же не понимает. Магия в действии и всё такое. Пэнси была не так многозадачна, как и эта палочка. НО. Кажется её магия стала ВЕСЬМА сильнее, так?

"Инаниматус Коньюруссс... Обычная перчатка! Перчатки! Получаетcя! Получается в рот тебя подери!"

Напялив одну из них, она в один шаг настигла вчерашнего незнакомца, почти нежно дотронувшись до кончиков пальцев, давно опущенной руки. Раз уж он сам предлагал... Им обоим было это нужно. Но глаза мужчины странно сверкнули то ли с удивлением, то ли со страхом. Он отстранился. Но ничего. Лучше это, чем гарантированное двойное самоубийство.

Она ведь всего лишь проверяла эффективность своей магии созидания, так?

Трандуил отступил, его глаза расширились, эльф всё еще не пришёл в себя от внезапной сцены появления перчатки, а после — от её действий. Всё еще не понимая, что произошло, он чувствовал прилив странной, непонятной магии. Он знал много о магии, о силе леса, но такого еще никогда не видел.

— Что… что вы сделали? — пролепетал эльф, его голос был полный удивления и некоторой тревоги. Откуда в этой девушке столько самоуверенности. И... Кто она вообще такая?!

Пэнси улыбнулась, её настроение явно поднялось. Казалось, увлечённая своим новым достижением, девушка его уже не слушала. Кто сказал, что она способна только рубить монстров направо и налево? Созидание — сложнейший подраздел высшей магии. И кто вообще теперь рискнёт встать у неё на пути? Если... Если она вернётся.

Игнорируя то, как тяжело и напряженно он дышал, она обхватила его ладонь. На этот раз уже не робко, а смело, уверенно.

Трандуил замер, будто ожидая ужасающей боли, ожидая изменения, но… ничего не произошло. Он чувствовал тепло её рук сквозь толстую ткань, чувствовал её силу, её непосредственность в каждом движении. И что-то ещё… что-то, чего он не мог объяснить.

Пэнси улыбнулась еще шире. Пока не увидела то, что осталось от "палочки" в её руке.

Драко Малфой. Был ли он по-настоящему влюблён в неё? Хоть когда-нибудь. В его жизни было слишком много потаённых страданий за маской благоухающего похуизма. Лицемерие и напускная популярность. Точно. Он ни-ког-да не доверял своё сердце кому-либо по-настоящему. Даже этой... Грейнджер.

Она молчала каждый раз. Когда он танцевал с ней, а смотрел на Грейнджер. Когда он обнимал её, а хотел Грейнджер! Каждый раз, когда они запирались вместе в заброшенном кабинете. Она знала. Но ни слова не сказала. Почему?

Действительно. Почему?

Скажи она хоть раз... всё бы закончилось. Наверняка.

"Ему нужна была Пэнси, у которой нет проблем. Пэнси, у которой всегда всё хорошо. Пэнси, которая в любой момент будет ему рада. А я не хотела его терять. Это всё равно случится. По-любому. Но... О, Пэнси, в тебе есть хоть малость достоинства?"

Снейп внимательно перечитывал записки нерадивой ученицы по приказу сверху. Да, он чувствовал себя как-то... неправильно, изучая глубокий анализ поведения своего крестника. Но испорченные учебники, использованные не по назначению, были единственной зацепкой. Не то чтобы его волнует судьба этой ученицы. Но он чувствовал, что должен разобраться в этом деле сам. Особенно учитывая то, что это касается его факультета. Его семьи. Хоть и проблем от неё больше, чем тёплых чувств. Глубокая морщина посередине лба говорила о глубоких размышлениях. Ему стоило бы сразу доложить о находке, не вникая в суть. НО. Что если он и правда виноват? Она ведь не могла просто взять и исчезнуть без причин, так?

Резкий стук разорвал глубокую тишину, в которую он погружался, в попытках не потерять линию мысли.

— Профессор Снейп? Можно я войду? — звонкий голос вызывал лишь раздражение.

— Нельзя! — взмах палочкой и слегка приоткрытая дверь захлопнулась так неожиданно, что гриффиндорка чудом спасла свой любопытный нос. "Да кому нравится эта навязчивая девчонка?!" — каждый раз её появление вызывало лишь суету и хаос.

— Профессор Снейп, я хочу вам помочь в расследовании! — полная энтузиазма она продолжала гнуть свою палку, не волнуясь о том, что её отвергли уже не в первый раз. Рука Снейпа непроизвольно поглаживала лоб в безуспешных попытках сохранить самообладание.

— Профессор Снейп! — с каждым разом мольбы становились всё громче, будто её учитель был глухим. "Судя по всему, вопли Грейнджер способны пробудить даже веками спящее зло" — процедил он сквозь зубы сам себе под нос.

Снейп закатил глаза, мысленно проклиная весь Гриффиндор и особенно эту неугомонную девчонку. Он уже успел перебрать в голове все возможные заклинания, которые могли бы заставить её замолчать, но, к сожалению, ни одно из них не было достаточно "законным". Он знал, что её настойчивость не иссякнет так легко. Она была из тех, кто словно назойливая мошка, всегда находил способ просочиться через любую преграду.

Вздохнув, он медленно открыл дверь.

— Чего тебе? — прошипел он, глядя на гриффиндорку с таким видом, будто она только что испачкала его любимую мантию.

— Профессор, — ответила она с таким невинным видом, словно и не было только что стука в дверь, — Я знаю, что вы проводите расследование. Я хочу помочь.

— Помочь? — Снейп поднял бровь, глядя на нее сверху вниз, — Чем же вы можете мне помочь, мисс...? — Казалось, что его тон прозвучал даже слегка мягче.

— Грейнджер, — просияла она, словно от этой фамилии он должен был потерять дар речи. — Гермиона Грейнджер. Я лучший ученик на курсе. Я могу помочь вам найти Пэнси.

Снейп скрестил руки на груди. "Лучшая" ученица в его кабинете, изучающая "записки" этой Паркинсон, которую он и сам до сих пор так и не научился понимать. Это становилось всё более абсурдным.

— И с чего ты решила, что я вообще хочу, чтобы ты мне помогала? — его голос сочился ядом.

— Я знаю, что вы тоже беспокоитесь о Пэнси, — не сдавалась Грейнджер. — Вы просто не хотите это показывать. Но я знаю, что это...

Снейп на мгновение замер. Как и она, почувствовав, как изменился его взгляд.

Он беспокоился о Паркинсон? Это было абсурдно. Да и не слишком ли много она "знает"?

Профессор продолжал осматривать её от головы до пят испепеляющими тёмными глазами, изо всех сил отрицая, что слова этой маленькой прошмандовки задели какие-то струны в его душе.

— Помочь, значит? — протянул он, его взгляд стал более проницательным и пугающим до глубины дрожи в сердце. — Хорошо. Ты поможешь мне. Но если будешь мешать, то тебе придётся очень сильно об этом пожалеть. — Будто нараспев пропел он, когда его лицо украсило подобие улыбки.

Спустя мгновение тишины, Грейнджер высоко подняла голову и тоже улыбнулась, её уверенность в себе не иссякла.

— Я не подведу вас, профессор!

Снейп промолчал. Разворачиваясь и входя обратно в кабинет. Он решил, что ему нужно больше информации. И ученица гриффиндор, к которой Драко столь неравнодушен, может оказаться полезной, как бы ему это не претило.

............................................................................................................................................

Пэнси шла позади, пиная всё, что попадалось на пути. А что ещё оставалось? Она осталась совершенно беззащитной. Палочка больше не слушалась. Точнее. Она и до этого не слушалась. А сейчас превратилась в щепки, аккуратно собранные в карман. Она пыталась воззвать к магии. И не один раз. Щепки ведь по сути волшебные. Но. Всё. Бесполезно. Воздух был пропитан затхлым запахом гниющих листьев и какой-то сырой земли. Очередной корешок улетел в неизвестном направлении. Эльф периодически обеспокоенно осматривался. Пока они не вышли из леса.

Это что?

Замок?!