Ненависть (джен)

Фрида сидела на кресле, у камина, с задумчивым лицом. Её разум, сейчас, занимала падчерица. Эта юная особа, всегда раздражавшая хладный склад ума нордической женщины, своей нерушимой наивностью и верой в добро, сейчас вызывала беспокойство, тем фактом что она не возвращалась уже несколько часов.

Хоть мачеха и не питала особо теплых чувств к своему приемному ребенку, тем не менее признавала в ней полезную работницу, потеря которой только усилит и без того продолжавший накапливаться ком различных проблем, которые появились со дня смерти главы семейства, и стали постоянными спутниками жителей этого дома.

С усталым вздохом мачеха поднялась и направилась к двери. Звучное постукивание высоких каблуков, вторило каждому неторопливому и уверенному шагу Фриды. Когда до двери оставалась пара ярдов, та резко распахнулась и в помещение ураганом ворвался знакомый, даме бальзаковского возраста, лик.

— Где ты была, маленькая…

Оскорбление так и застыло на устах мачехи, когда она увидела состояние Эллы, а оно было заслуживающим отдельного описания: изодранные в лохмотья юбка и рубашка, кровоподтеки на лице, самые разные ссадины на теле, и реки горьких слез текших из несчастных зеленых глаз, под аккомпанемент глубоких рыданий, терзавших грудь девушки.

Фрида, на чистом инстинкте подошла к падчерице вплотную… И по-матерински прижала к себе, нежно обхватив одной рукой спину Золушки, а второй голову с растрепанными волосами. Приблизившись губами к макушке девушки, мачеха лишь выдохнула, практически потусторонним голосом:

— Кто?

— Господа, мне кажется нам нужно больше отлавливать всяких служанок. Это повеселее чем кутить с деревенскими.

Здоровенный детина, одежда которого выдавала в нем персону достаточно знатного происхождения и немалого кошелька, весело проводил время с пятеркой сверстников, под стать своей особе (разница была лишь в росте; он превосходил их на добрых полголовы).

— Эй, Джонни. Гляди-ка, там кто-то идет.

И действительно из-за деревьев вышла высокая женщина в роскошном, обтягивающем, бальном платье, достаточно хорошо очерчивавшим стройную фигуру. Пышные, светлые волосы волнами ниспадали до спины.

— Что это за старая карга?

— Не знаю, но думаю с ней будет весело.

Все располагало компанию к ней: от выреза, демонстрировавшего огромный бюст и осиной талии, до длинных, накрашенных ногтей и ресниц. Лишь хищный орлиный нос со свирепым взглядом голубых глаз, незначительно насторожил шестерых Дон Жуанов.

— М-м-м. Хочешь обжарить эту бабу? Ей лет больше чем твоей мамане.

— Я люблю женщин в возрасте. Эй, мадмуазель, ищите чего-то?

Джон весело оскалился, наблюдая за медленно приближавшейся женщиной, соблазнительно покачивавшей бедрами, при каждом шаге.

Желающие утолить свои страсти, оскалились еще больше и пошли прямо на встречу, ожидая повторения своего любимого развлечения. Могли они знать, что все обернется не так как они планировали?

Изменение расписания их планов стало очевидным, лишь когда расстояние сократилось до пары шагов. Носок туфли женщины внезапно словно гонимый сердитым ветром сухой листы, оторвался от земли и вонзился прямо в пах Джона, заставив громилу согнуться в бараний рог.

Пока осознание происходящего начало доходить до остальных, цепкие руки Фриды, клещами впились в первую попавшуюся шею, и с резким щелчком, развернули её по часовой. Жертва кулем рухнула на землю и больше не двигалась.

Первый оклемавшийся от транса, тут же схватил мачеху за одежду, но повалился ничком, когда её хищные пальцы впились в ребро его ладони. В следующее мгновение рука, уже была болезненна выгнута, точно винтом, а её владелец корчился в агонии.

— Ах, ты старая жлудовка!

В руках нового нападающего сверкнул нож, острие которого была нацелено в бок мачехи. Неожиданно та еле заметным, скользящим движением ушла в бок от несущей смерть стали, и уже обе ее руки вцепились в запястье руки державшей оружие, и с силой выкрутили кисть наружу, от чего нападающий сделал кувырок в воздухе, и всем весом приземлился головой наземь.

Ещё один, не менее «храбрый малый», имевший при себя заточенный нож, ринулся в её сторону, однако Фриде и здесь удалось неожиданно уйти из-под атаки, и в отместку с разворота всадить локоть прямо в затылок, усилив инерцию нападавшего, в результате чего тот на скорости врезался в старый дуб, обагрив его своим разбитым лицом.

Наконец до шестого Казановы, тоже дошло произошедшее. Как и его предшественники он попытался атаковать мачеху, набросившись с кулаками, но та сумела заблокировать нападение рубящим ударом кисти, и перейти в собственное наступление пихнув растопыренной рукой противника в горло, вложив всю свою массу, от чего тот был отброшен и покатился в реку.

Скукожившийся, от боли, разум Джона, постепенно начал возвращаться к прежним размерам, и он бегло оценил происходящее: двое его друзей уже встретили праотцов (один со смещенной костью шеи, другой с проломленным черепом). На пошедшего кормить рыб, также не было надежд. Тот кому вывернули руку, попытался подняться, но встретил колено Фриды лицом.

Оставался последний: отошедший от столкновения с дубом. Его движения были теперь более вялыми и неточными. Но внушительно острый нож по-прежнему был у него в руке.

— Зарежь эту ведьму!

Подбодренный словами приятеля, вооруженный бросился на женщину вновь. Все разрешилось довольно быстро: мачеха отошла немного в бок, как и в прошлый раз, но теперь подставила руку к горлу, как полено. Сделав двойное сальто, последняя надежда Джона погасла, упав под неудачным углом и сломав себе шею.

Женщина взяла в руки нож, и держа его обратным хватом начала приближаться к заводиле подонков. Огромный верзила заметался как тифозный больной.

— НЕТ!!! ПОЖАЛУЙСТА!!!

Фрида, неотвратимо, как сама смерть, приближалась к трясущемуся, словно в лихорадке, Ловеласу, с холодной улыбкой.

Ненависть, клокотавшая внутри женщины все эти годы, и так или иначе выливавшаяся то на падчерицу, то на своих дочерей, теперь наконец то отыскала кого-то кто действительно её заслуживал. Кого-то кто удовлетворит её полностью…

Фрида схватила фаланги пальцев сошедшего от страха, с ума, и болезненно сжав их, поставила его на колени.

— Уж не этой ли рукой ты трогал её?

Мачеха занесла нож над головой рыдающего Джона.

— ГОВОРИ!

— ДА!!!

Вскоре пальцы ставшего добычей издали звук, напоминавший треск чего-то влажного, а сам он вторил им криком полным боли. Теперь он явно не сможет никого тронуть этой рукой. Не в ближайшее время.

— Если я ещё раз узнаю, что ты выкинул что-то подобное… Ты будешь жалеть об этом… Но недолго…

И без дальнейших слов она ударила мерзавца в переносицу, гардой ножа, от чего тот развалился на все четыре кости.

Утолив свою ненависть на некоторое время, мачеха ощутила резкое ослабление: пальцы сами разжались, роняя нож. Найдя в себе остатки злобы, Фрида стряхнула его в реку ногой и неторопливо поплелась домой. Начинало смеркаться.