Орки Миртаны (джен)

Сухо потрескивали в пламени костра сучья, в погружённых во тьму кронах деревьев ухала сова, ночной ветерок доносил откуда-то далёкий волчий вой, в палатке тихо похрапывал Драгомир. Но безымянному не было до всего этого никакого дела. Его захватило чтение дневника Саландрила.

Герой перелистывал страницу за страницей, пытаюсь разобраться в хитросплетениях событий, которые в итоге привели к созданию барьера над Рудниковой долиной. Однако после выдержек из монастырской летописи там больше не было ничего ни о Ксардасе, ни о приказе короля, решившем судьбу каторги на острове Хоринис.

Зато нашлось кое-что другое, не менее любопытное.

«Меня крайне заинтересовало содержание труда водного мага Наватиса. Что же там было такого, что автора приговорили к сожжению?

Долгое время мне не удавалось напасть на след рукописи служителя Аданоса. Но в конце концов я сумел её отыскать, втайне от мастера Хигласа забравшись в запретную часть библиотеки. И вот что я там обнаружил:

История орков Миртаны

Сочинение смиренного мага Воды Наватиса, писанное им в годы пребывания в плену у орков Неизвестных земель и скитаний по Миртане, Западному Нордмару и Варранту

Не стану подробно останавливаться на событиях, приведших к моему пленению орками, с которыми наш молодой король Робар II, ведомый гордыней и властолюбием, развязал неправедную войну. Скажу только, что попал в неволю я по собственной вине, так как не сумел обуздать своего любопытства и вторгся туда, куда вторгаться не следовало бы по соображениям благоразумия и осторожности.

В плену у существ, коих большинство людей почитает неразумными свирепыми скотами и порождениями Белиара, провёл я без малого три года. Верно, случилось всё это не без воли Аданоса, отца мудрости, так как неволя эта обернулась благом. Обращались со мной, паче чаяния, не дурно. Убедившись в моих добрых намерениях, предоставили немалую свободу в пределах их земель, употреблённую мной на изучение языка орков и собирание их легенд и преданий, краткую суть которых я дерзнул изложить в этом сочинении.

Существа, которых мы называем орками (впрочем, они и сами себя так именуют), представляются нам однородной угрожающей массой, бессмысленной и свирепой. Некоторые различия между ними усматриваются лишь в окраске шерсти да размерах. Между тем, сами орки делят себя на множество племён и народов, которые не только весьма различаются между собой, но зачастую враждебны друг другу. Внутри племён они также различаются по возрасту, достоинству и ремеслу, коему посвящают свою жизнь и усилия. Есть среди них воины, шаманы, схожие с нашими магами, ремесленники, изготовляющие оружие и предметы утвари, и даже барды, потешающие народ игрой на барабанах бумбу и песнями о деяниях героев древности и наших дней. Я встречался со многими из них и узнал немало любопытного об истории орочьих нардов. Да поможет мне Аданос передать всё услышанное правдиво и без искажений!

Белиар, почитаемый у нас за божество зла, смерти и всяческой нечистоты, у орков считается покровителем правды, мудрости и праведного возмездия за грехи. У них он известен также под именем Сурха.

Древние орочьи предания рассказывают о том, что наш мир сотворил Сурх. Он же произвёл на свет двенадцать великих демонов-варагов, умевших принимать любой облик и помогавших ему в творении. Они-то и привели в мир орков, людей и прочих существ, обучив их разным искусствам и ремёслам. Поначалу все орки жили в далёкой стране Дхумха, посреди которой протекает великая и полноводная река Варрчака. Впоследствии же они рассеялись по всему миру и разделились на племена и народы.

Предания эти прелюбопытны, но к нашему повествованию касательство имеют отдалённое, так как ведут речь не об истории, а легендарных временах, когда боги ходили по земле подобно смертным, и стопы их покрывала пыль. Если Аданосу будет угодно, я подробно расскажу обо всём этом в своих последующих трудах, а здесь изложу лишь те сведения, которые представляются вполне достоверными и находят веские подтверждения.

Орки уверяют, что пришли в наш мир ранее людей. Они заселяли все известные ныне земли, промышляя охотой и сбором съедобных растений. Жили они в те далёкие времена маленькими племенами, насчитывавшими не более трёх-четырёх десятков орков вместе с жёнами и потомством. На месте они не сидели, постоянно кочуя в поисках более обильных угодий. Именно такой образ жизни ведут и по сию пору многие орки Неизвестных земель.

Наиболее густым и многочисленным было орочье население восточных побережий Миртаны и Варранта, а также прилегающих к ним островов. Климат здесь в те времена был более мягким, чем теперь. Дичи и всяческих плодов водилось в изобилии, а прибрежные моря, как и ныне, кишели рыбой и гадами. Обитавшим в этих местах оркам не приходилось далеко кочевать в поисках добычи, и они стали устраивать постоянные поселения, в которых обитали на протяжении большей части года. Часть добычи, а именно молодняк кротокрысов, кусачей и падальщиков, они не забивали сразу, а оставляли набирать вес в загонах. Так же поступали с большими морскими черепахами, пойманными на берегу. Дело это оказалось столь успешным, что приморские орки совсем прекратили кочевать и осели на постоянных местах. Они начали строить более удобные и просторные жилища из дерева и камня, которые окружали защитными стенами для обороны от своих более диких собратьев, обитавших к западу. Вокруг селений осёдлые орки высаживали принесённые из лесов ореховые и яблоневые деревья, а также виноград и ягодные кустарники. Вскорости они освоили обработку металла и изобрели первые руны.

Некоторые преданья говорят, что именно в те времена в Миртане и окрестных землях появились люди. Были они весьма дикие и невежественные, не знали металла, одевались в шкуры и поклонялись огню, который ещё не умели добывать сами, а получали от молний и лесных пожаров. Опасности для орков люди не представляли никакой. Изредка они устраивали набеги на сады и ореховые рощи орков, потому преследовались как вредители — для защиты угодий и забавы ради.

Все осёдлые племена орков восточного побережья материка и островов к востоку от него вели сходный образ жизни, имели общие верования и общих врагов. Они постоянно обменивались товарами и завели обычай брать жён из других племён, часто проживавших на весьма удалённом расстоянии. Наречия их были близки и постепенно слились в единый язык, распространившийся по всем островам Миртанского моря и прилежащим частям материка. Называться эти орки стали Нурш, что означает «первые» или «преждерождённые». Внешностью они также выделились из числа своих соплеменников. Нурши отличались меньшим ростом, не столь выдающимися клыками и более светлой шерстью. Их приверженность ко всяческим наукам и искусствам, а также деликатность в обхождении стали предметом подражания для всех окрестных орочьих народов.

Иногда варвары с западных гор накатывались на прибрежные поселения и захватывали какую-то их часть. Но, даже не будучи истреблёнными, завоеватели вскорости утрачивали свой язык, обычаи и сливались с нуршами. Так велико было обаяние этой великой культуры!

По всем землям, на которых они обитали или которые посещали, орки-нурш возводили величественные храмы, прочные оборонные башни и другие здания. Материалом им служили крупные каменные блоки, тщательно отёсанные и подогнанные. Иные из этих сооружений можно увидеть и поныне в виде внушающих трепет руин. Однако большинство орочьих зданий были в последующие тысячелетия разобраны людьми или послужили основаниями для их собственных построек.

Больших высот нурши достигли в мореплавании. Рассказывают, что они спускали на воду не только лодки и галеры, но и настоящие корабли, ходившие под одними парусами. И корабли, и защищавшие причалы укрепления оснащались разнообразными метательными машинами и механическими ловушками, внушавшими ужас врагам.

В магическом искусстве орки народа нурш также добились выдающихся успехов. Они первыми стали применять рунные камни для закрепления магических формул. До них проистекающая от богов магическая сила использовалась только в чистом виде посредством обрядов и разовых заклинаний, успех которых требует редкого сочетания внешних обстоятельств, врождённого дара и большого опыта заклинателя. Конечно же, набор заклинаний у шаманов нуршей сильно уступал сегодняшнему разнообразию, но их искусство в изготовлении магических амулетов, поясов и иных артефактов не превзойдено и поныне.

По некоторым смутным преданиям, даже легендарные Весы Аданоса будто бы вышли из рук нуршских мастеров. Впрочем, это утверждение я должен подвергнуть сомнению в силу своего сана и убеждений.

Среди других орочьих колен, потомки которых обитают в известных ныне землях и их окрестностях, следует упомянуть также Хош, Шан, Гротх.

Хош, именуются также Хошррок или Гошррок, что значит «чёрные». Действительно, орки-хош при достижении полного возраста часто приобретают чёрную окраску шерсти, которая иногда переходит в седую в глубокой старости. Даже варгов они стараются разводить исключительно чёрной масти. Родина хошей располагается в обширной горной стране, простирающейся на запад от благодатных долин Миртаны. Страна эта скудна и сурова, а потому орки, сумевшие выжить в ней, приобрели высокий рост, мощные челюсти и выдающуюся силу. Именно хоши составляют большую часть орочьих орд, с которыми сейчас ведут войну паладины короля. Ведут, к слову, не столь успешно, как им хотелось бы.

Хоши в настоящее время подчиняются единому военному вождю, именуемому Кхан. Это не имя, а титул, известный с древних времён, когда горные орки объединялись в орды для набегов на прибрежные поселения нуршей, а затем и людей. В обычное же время хоши мирно живут в своих горах маленькими кланами и добывают себе пропитание охотой, сбором диких плодов и мёда. Нравы их грубоваты, зато они отличаются отменным дружелюбием и гостеприимством.

Следует также упомянуть, что у орков слово «хош» обозначает не только чёрный цвет, оно также значит «священный» или же «благородный». Да и сам чёрный цвет считается у них священным. Потому хоши уверены, что на них самим Белиаром возложена миссия по установлению на земле справедливых порядков.

Шан — это орки холодного севера. Редко кому из людей приходилось видеть их воочию. Слово «шан» переводится на наш язык как «светлый» или «серебряный». И действительно, их необыкновенно густая шерсть имеет светлый оттенок, а часто бывает совершенно белой. Отличаются шаны также приземистым телосложением — ростом они, по орочьим меркам, не велики, но непомерно широки в плечах и крупноголовы. Варги у их тоже совершенно белой масти и обладают исключительной густоты мехом. Мне самому довелось видеть нескольких из этих животных, приведённых торговцами с севера.

Места обитания шанов простираются на север и северо-восток от Нордмара. Они обитают в заснеженных горах, ледяных островах и на побережьях холодных морей. Живут в хорошо утеплённых пещерах и землянках, крытых дёрном и укреплённых рёбрами китов и морских драконов. Кормятся за счёт рыбной ловли и охоты. Также они весьма искусны во многих ремёслах и часто привозят свои товары для обмена более южным племенам.

Согласно преданиям шанов, их предки прежде всех иных орков покинули священную страну Дхумху, но за свою гордыню были отправлены на далёкий суровый север. Однако Белиар смилостивился над ними и даровал им способность легко переносить холод и припеваючи жить в их неприветливых краях, сохраняя лёгкий и весёлый нрав.

Самая таинственная ветвь орков зовётся Гротх. Они будто бы обитают на юг от Хориниса, на малоизвестной земле, которую прежние миртанские короли не раз пытались безуспешно завоевать, а потом, обозлённые неудачами, запретили упоминать где бы то ни было. У нас земля эта именуется островом Хорон, а по-орочьи Гротар или Гортар. Там якобы есть целые города орков-гротх, вокруг которых расположены их поля и пастбища.

Мне лично не приходилось видеть никого из гротхов, но один встреченный мной старик-шаман уверял, что будто бы в юности побывал на Гортаре. Он рассказывал о тамошних орках множество удивительных вещей, которые, впрочем, я не осмелюсь передать вам в виду их явной недостоверности и преувеличенности. Осмелюсь предположить только, что гротхи происходят от какой-то побочной ветви нуршей.

Вступать в сообщение с другими народами или завоёвывать чужие земли гротхи не стремятся.

Вопреки распространяемым королевскими людьми слухам об ужасающей кровожадности орков, они никогда не отнимают жизнь без веской на то причины. Это касается всех без исключения орочьих племён, а в особенности северного народа шан, отличающегося, по слухам, редким добродушием.

Конечно, долгая война, затеянная людьми против орков, прежде мирно обитавших на окраинах Миртаны и поклонявшихся Белиару (без которого равновесие в мире было бы столь же немыслимо, как и без Инноса), ожесточила сердца многих из них. Но можно ли винить их в том? Униженные, потерявшие родных, жилища и скот, подвергавшиеся несправедливому преследованию — как могли они не воспылать праведной жаждой мести против своих гонителей? А потому людям, ставшим причиной этой вражды, не пристало жаловаться на разгромы и поголовное уничтожение их военных отрядов, пленение мирных жителей, сожжённые города и селения. Выбор у орков не велик: уничтожить безжалостного врага или погибнуть самим, что для такого весёлого и жизнелюбивого народа неприемлемо. Более же всего противно их вольной натуре рабство, в которое они часто попадали в прежние годы, да и сейчас порой попадают. Это даже отразилось в их языке. Если орк хочет выразить, что нечто ему до крайности неприятно и тяжко, то он говорит, что оно «злей людской неволи».

Между собой орки в прежние времена воевали нередко, хотя теперь давняя вражда забыта перед лицом общей опасности. Конечно, и ныне промеж отдельных орков или целых племён изредка вспыхивает жестокая вражда. Однако в таких случаях они не устраивают междоусобиц, как это обычно делаем мы, а решают свой спор при помощи мудрого обычая, именуемого у них «алагарнак торха». Представляет он собой священный поединок или божий суд, с исходом которого побеждённый, буде он останется жив, обязан бывает смириться, а победитель — проявить к поверженному врагу милость и снисхождение.

С теми же, кто идёт к оркам с открытым сердцем, они весьма доброжелательны и честны, никогда не обидят гостя и не предадут доверившегося. В этих замечательных свойствах орков я не раз убеждался на собственном примере. И как же отличалось их обращение от того, которое мне когда-то приходилось терпеть от своих соплеменников!

Вот помню, однажды…

Далее страницы рукописи оказались грубо вырваны. Дальнейшие поиски ни к чему не привели, но едва не навлекли на меня подозрения наставников. Поэтому я оставил попытки найти оставшуюся часть сочинения Наватиса. Вероятно, недостающие страницы сожгли вместе с автором. Удивительно, что весь труд, ставящий с ног на голову все наши представления об орках, не был сожжён дотла».

— Что бы ты сказал, приятель, если бы тебе довелось пообщаться с Ур-Шаком и Тарроком... — вслух пробормотал безымянный.

Убрав книгу, он принялся устраиваться на ночлег. Назавтра ему предстояло сообщить Пирокару скорбную весть о повреждении Глаза Инноса.