Пробудись, о Спящий! (джен)

— Чтоб я ещё хоть раз связался с вашим туризмом! — злобно проворчал Ксенобайт, обводя окрестности взглядом покрасневших глаз, которые лихорадочно горели на его иззелена-бледном лице. Окрестности, надо отметить, взгляд не радовали. Крохотное здание местного аэровокзала, ангары и ещё какие-то аэродромные постройки, видневшиеся позади них гостиница под названием (кто бы сомневался!) «Северное сияние» и несколько двухэтажных домов на сваях. Ну и взлётно-посадочная полоса, по которой змеились струи позёмки. А вокруг, на сколько доставал взгляд, — белая, переходящая в отдалении в пологие сопки равнина тундры под таким же белёсым бесконечным небом.

Остальные бета-тестеры страдания программиста бессовестно игнорировали. Они оглядывались вокруг с любопытством и с предвкушением необычных событий. Мелисса приветливо помахала варежкой доставившему их сюда пилоту, который, заглушив двигатель, торопливо направился к зданию аэропорта. Довольные Махмуд и МакМэд пихали друг друга локтями и ржали над чем-то, понятным только им. Внучка уже расчехлила камеру и целилась в одну из местных невзрачных достопримечательностей.

Даже повидавший виды дед Банзай, натянув ушанку по самые брови и притоптывая аккуратно подшитыми валенками, купленными специально для этой поездки, щурился с таким видом, будто созерцание заснеженной таймырской тундры доставляет ему невероятное удовольствие. На самом-то деле старик просто всё ещё переживал впечатления от путешествия — перелёта до Дудинки на скоростном стратоплане, а потом сюда — на раритетном Ан-2, какие он помнил, считай, только по музею авиации, старым фильмам и вирт-играм.

У Ксенобайта же впечатление о полёте и месте, где они в итоге оказались, сложилось самое неблагоприятное.

— То есть вы хотите сказать, что мы сначала чуть не угробились за пределами атмосферы, а потом едва выжили в этой древней громыхающей лохани только для того, чтобы увидеть вот это? — ни к кому конкретно не обращаясь, разразился обличительной речью программист. — А ведь у нас была возможность хотя бы сюда долететь на нормальном самолёте, если бы не Мелисса...

При упоминании своего имени девушка резко обернулась в сторону Ксенобайта и зашипела, как рассерженная рысь.

Впрочем, большинство членов команды в претензиях к Мелиссе с программистом, пожалуй, готовы были согласиться. По прибытии в Дудинку — довольно крупный современный город, хотя и отмеченный рядом особенностей в силу своего заполярного местоположения, тестеры были вынуждены метаться вместе с Мелиссой по магазинам. Ей, видите ли, потребовалось непременно купить бикини, которого у неё с собой, естественно, не было. Уже на стратодроме, перед самым вылетом на Таймыр, она поспорила с какой-то знакомой, летевшей в противоположном направлении — на Канары, что сфотографируется в купальнике на берегу моря Лаптевых, и была настроена выиграть спор любой ценой.

Искомый предмет подходящего фасона тестеры в магазинах так и не разыскали, пришлось заходить в ателье и ждать, пока Мелисса выберет нужную модель в каталоге, загонит заказ в 3D-принтер и получит, наконец, готовое изделие. На рейсовый самолёт, естественно, опоздали. В итоге пришлось добираться на частном Ан-2, собранном из нескольких списанных экземпляров местными энтузиастами. Летели с несколькими посадками, ночевали в каком-то вагончике... Словом, путешествие вышло ещё то.

— Бр-р-р, холодно-то как! А ещё первый день весны! — поёжилась Внучка. — Ребята, пойдёмте уже куда-нибудь, а то метель начинается.

— И то верно, — согласился Банзай, потиравший подбородок, занемевший от холода. Незадолго до путешествия дед сбрил бороду, которую отращивал после тестирования одной занятной игры, и теперь вновь щеголял лишь заплетёнными в косички седыми усами.

Тестеры, клонясь под порывами ветра, который усиливался с каждой минутой, направились к зданию аэровокзала, откуда им навстречу уже выбежал лётчик-энтузиаст, пронёсся мимо своих пассажиров, кивнув им на прощанье, и ловко забрался в кабину. Двигатель «Аннушки» пару раз чихнул и принялся старательно тарахтеть. Самолёт развернулся, скользя лыжами по снегу, набрал скорость, тяжело оторвался от полосы и вскоре скрылся в белёсой мути.

А перед командой бета-тестеров уже услужливо распахнулись стеклянные двери здания аэровокзала.

К всеобщему разочарованию выяснилось, что метеоролог Николай, сослуживец Махмуда и МакМэда, по приглашению которого они и прибыли на Таймыр, не сможет их сегодня забрать. В районе метеостанции, вопреки составленному загодя прогнозу, разбушевалась пурга, которая стремительно двигалась на юг и вскоре готова была обрушиться на маленький посёлок, куда прибыли тестеры.

— Тут сейчас такое!.. А у меня вездеход лёгкий, на шинах низкого давления! Стоит из ангара выехать — сразу перевернёт! — раздавался из телефона голос пока что незнакомого большинству членов команды Николая.

— И надолго пурга? — спросил у него Махмуд.

— По обновлённому прогнозу — дня на три. А там как получится... — прохрипела трубка, после чего связь прервалась.

Путешественникам ничего не оставалось, как отправиться в гостиницу. Благо, туда вёл крытый переход прямо из здания аэровокзала, и снова выходить на улицу, где уже начинался кромешный ад, не пришлось.

Как пояснил один из немногочисленных работников аэровокзала, гостиница в посёлке была современная, её только в прошлом году открыли. Постояльцев там сейчас не было совсем, места полно, а новым людям здесь всегда рады. Особенно в это время года. Вот через месяц-другой тут будет полно народу — приедут геологи, строители трубопровода, учёные разных специальностей, вездесущие журналисты, обожавшие делать репортажи из расположенного неподалёку заповедника. А пока посёлок стоял полупустой и притихший.

В гостинице тестеров встретили радушно. Дежурный администратор, коротавшая время за вязанием и просмотром телесериала о трудовых буднях экипажа космического транспорта на линии Земля-Марс, едва завидев гостей, принялась обзванивать коллег, чтобы известить их об этой нечаянной радости. Вскоре в гостиницу примчались повар, горничные, официантка и даже директор — строгая пожилая долганка, норовившая всё проверить лично. И всё завертелось.

Каждому из новых постояльцев отвели по небольшому, но удобному номеру и пригласили на обед в располагавшийся на нижнем этаже ресторан. Обедали парой дежурных блюд из консервированных продуктов, которые разнообразили местные деликатесы — похрустывающая на зубах строганина и морошка, которую достижения современной науки позволяли сохранить с осени в первозданном качестве.

Насытившийся и выкуривший трубку Ксенобайт вернул себе обычный цвет лица — бледный, но уже не зеленоватый, однако настроение его улучшилось не слишком заметно. Нацепив на нос круглые очки с затемнёнными стёклами, он с расслабленным видом откинулся на спинку стула и принялся сердито выколачивать трубку о край столешницы.

— И что мы тут три дня делать будем? Сдохнуть же со скуки можно. Хоть бы планшетку оставили, гады, я бы «Капитал» лишний раз проштудировал, — ворчал он в такт ударам.

Никто из тестеров ему не отвечал — все невольно прислушивались к завываниям пурги за потемневшим окном.

— Да зачем же скучать? — улыбнулась румяная официантка, которая как раз подошла, чтобы забрать пустые тарелки. — У нас тут компьютерный зал есть для вирт-игр. Специально для постояльцев гостиницы.

— В самом деле?! — радостно подпрыгнула Внучка. — Ребята, давайте в «Мир Готики» дальше играть! А то Поликарпыч уже пять раз спрашивал, когда следующая статья будет готова. После первой публикации у «Лучших вирт-игр» рейтинг вырос на семь процентов, так он теперь боится, что снизится обратно, если не будет продолжения.

Действительно, после первых дней, когда тестеры запоем рубились в «Мир Готики», им пришлось отложить полюбившуюся игрушку на полмесяца и заняться срочной работой. Сначала поступил заказ от крымской компании «Алерстим» — мирового лидера в разработке РПГ в стиле космического истерна. Их новый онлайн-проект, стартовавший всего пару месяцев назад, столкнулся с неожиданной проблемой: игроки, служившие в космоказачьих разъездах или гонявшие грузовики с рудой и хлопком между спутниками планеты-гиганта Новый Туркестан, никак не могли справиться с шайкой басмачей под предводительством Чёрного Абдуллы. Бандит казался неуязвимым, хотя в скриптах было прописано обратное. Абдулла со своими джигитами появлялся в самых неожиданных местах, устраивал дерзкие налёты на корабли и базы игроков, после чего ловко ускользал от справедливого возмездия.

В результате недели интеллектуальных мучений тестеры выяснили, что проблема заключалась в продвинутом искусственном интеллекте, который слишком эффективно использовал некоторые особенности игрового мира. По их совету хитроумному искину урезали ресурсы и слегка подправили физику мира. Вскоре обнаглевшие басмачи были настигнуты на одной из безжизненных лун и торжественно перебиты под радостное улюлюканье игроков, слетевшихся ради такого случая со всей системы.

Не успели тестеры разобраться с Чёрным Абдуллой, как к ним обратился ещё один клиент — представитель старой и весьма солидной корпорации «Чёрная метка», у которой возникли странные проблемы с анализатором речи в игре «Корсары-16»... Словом, до приезда на Таймыр и нежданной задержки из-за разгулявшейся пурги основательно навестить Долину Рудников у друзей почти не было возможности. Играли изредка и урывками.

— Жаль, не получится продолжить с того места, до которого мы уже дошли в игре, придётся с начала начинать, — покачал головой Банзай, когда они заняли места в игровом зале гостиницы. — Сэйвы дома остались.

— Что бы вы без меня делали, — притворно вздохнул Ксенобайт. — Мак, качай дистрибутив и устанавливай игру, а я займусь сохранениями. Я их перед отъездом в облако залил на всякий случай.

Его слова были встречены дружными возгласами одобрения, а Внучка в порыве чувств обхватила программиста за шею и громко чмокнула в щёку, отчего вид у Ксенобайта стал ещё более гордым.

— А это что тут у вас? В прошлый раз такого не было... — почесал в затылке МакМэд, с изумлением разглядывая странную конструкцию.

Она представляла собой большое, криво сколоченное из тонких брёвен колесо, внутри которого, поминутно кряхтя и охая, полз болотожор — пятиметровое чудовище, больше всего напоминающее гигантскую пёстро окрашенную пиявку с широкой трёхлопастной пастью. Если тварь вдруг решала остановиться и передохнуть, то сидевший неподалёку лопоухий послушник неторопливо поднимался, ворчал что-то вроде: «Ещё одна ленивая тварь!» и подбадривал болотожора тычком заострённого шеста. Взрёвывая от обиды и злости, животное начинало крутить колесо с удвоенной энергией.

От этого импровизированного двигателя мощностью в одну болотожорью силу отходил вал, который через сложную систему рычагов и вырезанных из твёрдого дерева эксцентриков приводил в действие два ряда больших пестов, непрерывно толокших что-то в каменных ступах. Между ступами расхаживали ещё два послушника, попеременно то добавляя в них охапки зелёных стеблей и листьев, то выгребая в вёдра получившуюся массу и оттаскивая её к большим, сплетённым из полосок древесной коры решётам для просушки.

— Это ведь болотник? — догадался МакМэд.

— Он самый, — подтвердил Ксенобайт. — Перед сушкой приходится его вымачивать и перетирать, чтобы удалить вредные смолы. Из отходов мы с Кор Галомом делаем средство для одурманивания болотожоров. Их часто приходится заменять на свежих, а уставших — выпускать на болота для отдыха, иначе двигатель уже не тянет. Сначала я хотел второе колесо поставить, но посчитал и понял, что болотожоров здесь маловато, их не будет хватать для двух полных циклов восстановления. А для одного — даже с запасом.

— Так, понятно, а дальше он куда... — озадачился стрелок и, проследив взглядом ремень, отходивший от шкива, который приводился в действие всё тем же болотожором, обнаружил некую громоздкую конструкцию, части которой находились в непрерывном движении. Там тоже усердно трудились послушники, подбрасывая в машину высушенную на решётах травяную массу и время от времени оттаскивая в сторону корзины с готовой продукцией. За их работой благосклонно наблюдал человек в такой же длинной мантии гуру Братства Спящего, какая была надета на Ксенобайта.

— Это Идол Оран, наш начальник производства, — представил его программист.

— Во имя Спящего! — приветствовал игроков гуру.

Ксенобайт небрежно кивнул в ответ.

— Так, надо не забыть купить у вас в Старом лагере ещё пару-тройку горшков жира кротокрыса, а то опять шатуны заскрипели, — пробормотал он.

— Хм... Это вы с ним всё здесь придумали? — оценив масштаб производства, спросил стрелок.

— В основном я. Оран — отличный организатор, но с фантазией у него туговато. Да и технического образования, что ни говори, ему очень не хватает.

— А что эта машина делает? — кивнул в сторону исправно поскрипывающего агрегата МакМэд.

— Идём, покажу, — с гордым видом пригласил его Ксенобайт. — Эй, ты! — обратился он к одному из послушников. — Принеси сюда вон ту корзину и ещё одну — из второго ряда. Да не ту, бестолочь! Вон оттуда бери...

Бот трусцой приблизился к бета-тестерам, держа в каждой руке по тростниковой корзине. Весь его вид — от выражения лица до позы — выражал глубочайшее почтение.

— Вы заговорили со мной, Идол Ксен! — радостно осклабился он.

— Заговорил, — без особого восторга поморщился программист. — Когда будут вопросы, можешь приходить и спрашивать. А пока — свободен! Иди, работай!

Послушник опасливо поклонился и вернулся к прерванному занятию.

— Ничего себе! — удивился МакМэд, запуская руки в корзину. — Сигары?

— Именно. Отличные сигары из болотника. Первые две партии сегодня с утра уже отправлены в Старый и Новый лагеря на продажу. В дальнейшем собираемся провести переговоры с Гомезом насчёт поставок за пределы колонии, в том числе к королевскому двору, — отозвался довольный программист. — Первосортный товар. Правда, говорят, на пример, что лучшие гаванские сигары скручивают на своих обнажённых бёдрах прекрасные мулатки. Но у нас тут с мулатками, как ты сам понимаешь, напряг. На весь лагерь только одна имеется — Чани, да и той некогда сигары вертеть, Ю-Бериону прислуживает... А если наши татуированные уроды начнут болотник скручивать на своих волосатых ляжках, то его даже орки курить откажутся. Так что пришлось весь технологический процесс механизировать. Но оно и к лучшему. Производительность выросла в пять с половиной раз, качество тоже повысилось. Это позволило высвободить трудовые ресурсы и перебросить их на заготовку сырья.

— Круто! — одобрил размах дела МакМэд. — А это что? — указал он на вторую корзину.

— Трубочный болотник. Выпускаем небольшими партиями для ценителей. Будешь уходить — захвати одну корзину для баронов. Бесплатно — рекламная акция.

— Постараюсь не забыть, — покачал головой ошарашенный стрелок.

— Идём, плантацию покажу.

Игроки направились к краю болот, миновали несколько построек и оказались возле затопленных водой делянок, на которых под охраной пары стражей-темпларов горбатились десятка полтора-два послушников. На одних участках едва появлялись над поверхностью мутной воды всходы болотника, другие сплошь покрывал густой ковёр зелени, а на третьих вовсю шла уборка урожая или высаживалась молодая рассада.

— Похоже на рисовые чеки возле Нового лагеря, — заметил МакМэд.

— Ну да, принцип примерно тот же. Правда, тут я еще удобрения и стимуляторы собственной разработки применяю. Это позволяет увеличить урожай и сократить вегетационный период до нескольких дней.

МакМэд только диву давался, слушая объяснения Ксенобайта. Тяга к коммерции у программиста пробуждалась нечасто, обычно он всячески подчёркивал своё презрение к этому занятию, а в ответ на упрёки Мелиссы и Банзая сыпал цитатами из классиков марксизма. Но изредка, причём не важно — в очередной игре или в реальной жизни, Ксенобайт проявлял поистине акулью хватку.

Между тем стало быстро темнеть. Послушники, окончив работу, потянулись к своим хижинам. Игроки также направились к центру лагеря.

— Хорошо тут у вас. Я уж и жалею, что остался в Старом лагере, — оглядываясь вокруг, проговорил МакМэд. — Каждый раз, как прихожу, не могу налюбоваться.

Ксенобайт был с ним согласен. Полюбоваться здесь действительно было чем, особенно сейчас — поздним вечером. Большинство построек лагеря, представлявших собой хижины из древесной коры и листьев, размещались на высоких помостах между старыми, неохватной толщины деревьями, которые упорно въедались в болотистую почву разлапистыми корнями. От одного корявого ствола к другому вели деревянные настилы, вдоль них были расставлены магические светильники, которые местами рассеивали заливавший с наступлением темноту лагерь туман своим таинственным фиолетовым сиянием. Также сквозь туманную дымку тут и там виднелось пламя костров, на них послушники Братства Спящего готовили себе ужин. Повсюду раздавались смех, звуки странной мелодии, долетали отголоски проповеди какого-то идола, как здесь называли наставников учения Спящего.

Игровые задания, так или иначе связанные с Болотным лагерем, тоже были странными и таинственными — поиск по просьбе Феофила тайных книг сектантов, за один лишь взгляд на которые почитатели Спящего были готовы убить кого угодно, безуспешное выслеживание неуловимого Ночного Убийцы и тому подобные заковыристые квесты.

— Вот здесь я и живу, — сказал Ксенобайт, остановившись возле хлипкой на вид лестницы, которая вела на один из помостов. — Лезем?

Программист, цепляясь за перекладины длинными руками, быстро вскарабкался на помост. МакМэд, поудобнее пристроив лук и колчан со стрелами, полез за ним. Вскоре они оказались на настиле перед жилищем, которое ничем не выделялось среди других таких же. Ксенобайт, небрежным жестом вызвав огненную стрелу, подпалил дрова, загодя сложенные пирамидкой в промазанном глиной очаге перед хижиной.

— Пожуём рыбки? — предложил он МакМэду.

— У меня мясо есть. И хлеб найдётся, — ответил стрелок.

Пища в игре требовалась в основном для восстановления жизненной энергии, которая снижалась от полученных в сражениях ран, ушибов, отравлений, болезней, падений с высоты, ожогах магических и обыкновенных и ещё по сотне причин. Однако вкусовые ощущения были проработаны разработчиками настолько тщательно и подробно, что процесс употребления еды и напитков доставлял в «Мире Готики» настоящее удовольствие. Поэтому тестеры при случае бывали не прочь отведать виртуальной ветчины или каких-нибудь ягод.

— Мясо — это хорошо, — одобрил Ксенобайт. — Мясо у нас не каждый день бывает. В основном рыба, моллюски и всякая ботва с болот.

Вскоре на запах подрумянивающихся над углями ножек падальщика явился Лестер. Он уселся возле костра напротив игроков, ловко подогнув под себя ноги. Послушник молча внимал беседе МакМэда и Ксенобайта, переводя с одного на другого чёрные пронзительные глаза, блестевшие на худощавом лице, которое не то украшали, не то уродовали так любимые болотными сектантами татуировки.

— Что, решил с нами поужинать? — с добродушной усмешкой обратился к боту стрелок.

Тот кивнул и молча извлёк откуда-то из-под одежды бутылку, наполненную тёмно-красной жидкостью.

— Вино? — удивился МакМэд.

— Да. Настоящее. Из монастыря Инноса возле Хориниса, — подтвердил Лестер.

— Где ты его раздобыл?

Послушник в ответ лишь загадочно улыбнулся.

— Наш виртуальный друг полон сюрпризов, — засмеялся программист.

— Он тут не один такой, следует отметить, — ответил МакМэд и потыкал ножом в кусок мяса. — Кажется, готово. Можно снимать.

Некоторое время все трое, обжигаясь горячим жиром и отхлёбывая вино из деревянных кружек, поглощали ужин. Покончив с едой, Ксенобайт набил болотником трубку, а Лестер раскурил от извлечённого из костра уголька сигару того же зелья.

— Как вы только эту дрянь курите? — проворчал МакМэд. — Я раз попробовал, потом еле очухался. А теперь, после вашей модернизации производства, вся колония будет пребывать в перманентно обдолбанном состоянии...

— Дело привычки. И это ты ещё зелье из жвал ползунов не пробовал. Вот от него действительно крыша уехать может, — выпустив очередное кольцо дыма, отозвался Ксенобайт. — Лестер, о чём задумался?

Прежде чем ответить, Лестер глубоко затянулся болотником и щелчком отбросил окурок куда-то в сырую темноту.

— Да всё пытаюсь представить, как оно там... ну, откуда вы пришли. И как вы воспринимаете нас и всё это, — сказал послушник, обведя рукой туманное пространство вокруг.

После такого заявления последовала немая сцена. МакМэд и Ксенобайт во все глаза уставились на бота.

— Что ты имеешь в виду? Что значит «там, откуда мы пришли»? Поясни, — потребовал программист.

— Да бросьте! — невесело рассмеялся Лестер. — Я же отлично понимаю, что вы двое и кое-кто из наших общих знакомых — не такие как все здесь. Вы будто и в этом мире, и вне него. Мы выживаем, страдаем и умираем всерьёз, а вы словно играете... Хотя, знаете что?

— Что? — заворожённо переспросил МакМэд.

— Временами на меня находит... Как бы это объяснить? Появляется такое чувство, будто всё это было уже многие тысячи или даже миллионы раз. Словно я бесконечно попадаю на эту каторгу, становлюсь послушником, встречаю Диего, Горна и Мильтена, говорю одни и те же слова, раз за разом совершаю одни и те же поступки. У вас такого не бывает?

Ошарашенные игроки синхронно помотали головами.

— Вот! Я же сказал, что вы совсем иные, не такие, как все здесь, — вздохнул Лестер. — Пожалуй, пойду. Спасибо за ужин и беседу, но мне нужно поспать. Идол Намиб наверняка припас назавтра парочку дурацких заданий.

Послушник встал, отряхнул пепел с набедренной повязки, ловко спустился по лестнице и канул в темноту.

— Что это было? — озадаченно проговорил МакМэд некоторое время спустя.

— Думаешь, я знаю? Такое чувство, что мы присутствуем при зарождении пресловутого машинного разума, — отозвался Ксенобайт.

— Может, просто шутка разработчиков? Прописали ему такие реплики, чтобы подразнить игроков?

— А вот фиг! Я просматривал скрипты основных персонажей. Там, конечно, до чёрта накручено всякого, но ничего подобного нет и в помине.

— Может, это не в тех скриптах, где прописаны реакции ботов и диалоги? Запрятали где-нибудь в другом каталоге. Например, со скриптами интерактивных предметов, монстров или ещё чем. Такое же возможно? — предположил стрелок.

— Вполне. Но в таком случае в основных скриптах персонажа должна быть ссылка для запуска этого диалога из другого файла. И условия, при которых она активируется, тоже обязательно должны быть прописаны. При случае надо будет подробно прошерстить скрипты Лестера. Я выведу этих шутников на чистую воду! А потом с Внучкой пропечатаем об этой подлянке в журнале — пусть все знают и не попадаются, — решил Ксенобайт.

— Правильно. А то я чуть не поседел, когда простой компьютерный бот начал тут философствовать, — покачал головой МакМэд. — Ксен, лучше давай решим, что будем делать дальше. Мне, к примеру, приказали найти логово ползунов в Старой шахте.

— Это кстати. Мне Кор Галом поручил раздобыть что-то покрепче обычных жвал ползунов. Ему нужно приготовить особенно крепкое зелье. А Ю-Берион просил притащить ему какой-то магический кристалл. Юнитор или как он там называется. Вроде бы он где-то рядом, так что начать лучше с него, а потом уж идти в шахту.

— Надо будет ребят позвать. В этом логове вполне может оказаться что-то интересное. Да и подкрепление не помешает, — предложил МакМэд.

— Это само собой.

— Вот же псих! Единственным избранным Спящего он стать захотел! — сняв вирт-шлем, заржал МакМэд.

В игре они с Ксенобайтом недавно вернулись из вылазки на гору, высившуюся над Болотным лагерем, и передали лидеру сектантов Ю-Бериону заказанный им юнитор. Так в мире игры называли особые фокусирующие камни, при помощи которых над Долиной Рудников был некогда создан магический барьер.

Когда друзья поднялись на указанную Просвещённым гору, то обнаружили, что юнитор исчез с предназначенного для него постамента. А рядом ошивается какой-то послушник с бледным лицом, лихорадочно горящим взором и другими признаками обострившейся на фоне злоупотребления алхимическими средствами душевной болезни. Парень заявил, что камень не отдаст, и полез в драку. Естественно, это кончилось для него плачевно, а игроки отчитались об успешно выполненном задании, поделили награду и решили ненадолго выйти из игры, чтобы выпить кофе.

Остальные тестеры, получив вызов, тоже один за другим стаскивали шлемы, возвращаясь в уютный полумрак игрового зала гостиницы, за стенами которой ревела и бесновалась злая таймырская пурга.

— Пойду, разведаю насчёт кофе! — вскочила Внучка и вылетела из зала.

— Ну, как у кого дела? — обвела взглядом коллег Мелисса. — А то в этой игре даже друг с другом лишний раз некогда встретиться, постоянно что-то происходит, всё время надо куда-то идти, что-то искать, с кем-то драться...

— Мы с Ксеном оттащили Ю-Бериону фокусирующий камень, — ответил МакМэд. — Этот лысый чёрт уверяет, что с его помощью сможет пробудить Спящего, которому они там все поклоняются. Правда, дружок Ксена алхимик Кор Галом говорит, что для вызова Спящего нужно объединить ментальные усилия всех членов секты, а обычный напиток из секрета ползуньих желёз для этого слишком слабый. Так что нужно будет поискать что-то более забористое в логове ползунов. Поэтому мы собираемся в Старую шахту. Кто с нами?

Раньше всех вызвался Махмуд. Во-первых, он никогда не упускал случая поучаствовать в доброй драке, без которой, как было ясно каждому, предстоящее мероприятие обойтись не могло. А во-вторых, им с Внучкой требовалось поправить пошатнувшееся материальное положение.

— Как только рудные бароны поручили Банзаю торговлю с внешним миром, совсем паршиво стало, — ворчал ходок. — Дед, ты вообще зверь! Хоть бы один караванчик пустил с обычной охраной. Внучка-то чужие карманы обчищать наловчилась, а простым парням вроде меня совсем туго приходится.

Банзай только хитро щурился и гладил седые усы с самым довольным видом.

— Представляете, как ни попытаемся разжиться баронским добришком, так то на заслон напоремся в неожиданном месте, то выяснится, что караван от обменной площадки прошёл ещё ночью, то ещё что... — возмущался Махмуд. — Теперь мы с Горном заделались промысловиками — истребляем живность в окрестностях Нового лагеря, а трофеи продаём только чтобы наскрести руды на самые необходимые вещи. Внучке-то проще, она карманное воровство прокачала и...

— Кстати, — задумчиво проговорил Ксенобайт, — неподалёку от вашего лагеря кто-то производит контрафактный болотник. Мало того, что нашу монополию нарушают, так ещё и репутацию продукции Болотного лагеря портят своей отравой. Может, найдёте их с Горном и открутите бошки?

— Без проблем. Есть там какие-то балбесы в одной пещерке. Давно хотел их проучить, грубые очень, — согласился ходок. — Только ты мне потом в игре это задание дай, чтобы зачлось как квест, а то знаю я тебя...

Дверь резко распахнулась, на пороге зала стояла Внучка с подносом, на котором парили шесть чашек горячего кофе и стояла корзинка с печеньем.

— О чём это вы тут без меня договариваетесь? — спросила она, с подозрением оглядев тестеров.

— Почему это без тебя? А кто снимет видео о нашем эпическом походе в логово ползунов? — успокоил её Ксенобайт и потянулся за чашкой.

Вскоре все пили кофе, оказавшийся на удивление неплохим, Махмуд горстями кидал в рот печенье, а программист достал было трубку, но курить передумал.

— Пожалуй, я тоже с вами схожу в это логово. Разомнусь, а заодно гляну, как в виртуалке ползуны выглядят — я ж в Старой шахте только к Яну заходил, когда уже Махмуд с МакМэдом там все заброшенные штреки на верхних уровнях зачистили, — отставив пустую чашку, изрёк Банзай.

— Только давайте ботов не брать, одни сходим, — предложила Мелисса.

Возражать никто не стал.

Солнце уже снова клонилось к закату, когда все тестеры собрались в назначенном месте — перед штольней, которая вела с поверхности к основному стволу Старой шахты. Последней, заставив остальных не раз помянуть её незлым тихим словом за опоздание, явилась Мелисса.

Пока её ждали, коротали время каждый по своему вкусу. Ксенобайт забрался на сторожевую вышку, бесцеремонно задвинул в угол дежурившего там стрелка из числа призраков Старого лагеря, уселся в позе лотоса, погрузился в медитацию и стал концентрировать ману.

Махмуд по очереди с начальником охраны шахты азартно лупили булавой тренировочное чучело, установленное рядом с навесами, где коротали время свободные от дежурства в воротах стражники.

К слову, персонажем этот начальник охраны оказался примечательным. Звали его Джакомо и на каторгу он угодил, по его собственным словам, за пиратство. Здоровяк, весельчак, любитель выпивки и хорошей драки, он чем-то напоминал Горна, хоть и принадлежал к другому лагерю. Также его отличительной чертой была ужасающая безграмотность — об этом друзьям поведал МакМэд, который как-то раз относил письмо Джакомо одному из его старых подельников. По словам стрелка, по количеству ошибок писанина бывшего пирата могла запросто переплюнуть творения большинства авторов с популярного портала Фикбук.нет и других подобных ресурсов.

Сам МакМэд в обществе Банзая о чём-то спорил с Олсоном — командиром призраков, приданных в помощь стражникам Джакомо. Банзай по случаю вылазки в шахту нарядился в дорогой дублет красного бархата, какой кроме него во всей колонии носил только один из рудных баронов. Призрак — тощий жёлчный тип с длинным желтоватым лицом — постоянно косился на наряд деда со смесью робости и плохо скрываемой злости. Речь у них шла о каких-то ставках, невыплаченном долге и процентах.

Внучка же в это время носилась с камерой, норовя засунуть нос в каждый угол, а заодно успела срезать кошельки с честно заработанной рудой у пары стражников.

Появление Мелиссы члены команды встретили восхищёнными возгласами. Бывшая собственность рудного барона была затянута в облегающую броню, которую Гомез заказал специально для неё с очередной партией груза из внешнего мира. На её бёдрах покачивались две лёгкие варантские сабли, владеть которыми обеими руками одновременно её обучил Дерек — личный наёмный убийца Ворона. А над плечом девушки виднелся ладно сработанный приклад дорогого арбалета.

— Мелиска, ты чего так долго?! — закричала Внучка.

Та даже не подумала извиниться или сказать что-то в своё оправдание. Вместо этого девушка оглядела друзей с видом королевы, после долгих колебаний снизошедшей до приёма неблагодарных подданных.

— Все готовы?

— Мы-то готовы, а вот где тебя Спящий носит? — проворчал Ксенобайт, ловко спрыгнувший едва ли не с самого верха вышки.

— Потребовалось срочно разрешить кое-какие проблемы. Там, как на зло... — начала Мелисса, но тут же прервалась на полуслове и схватила Внучку за плечо: — Снимай скорее!

Та заученным движением вскинула камеру, а Мелисса уже улыбалась во все тридцать два зуба, встав так, чтобы в кадр попала и она сама, и сопровождаемая стражниками колонна рудокопов, направлявшихся после долгой смены в шахте на отдых в Старый лагерь.

— Итак, уважаемые читатели журнала «Лучшие вирт-игры» и зрители видеоканала, мы с вами находимся около Старой шахты — главного источника богатства и могущества рудных баронов. Сейчас вы видите, как усталые рудокопы возвращаются в свои хижины после тяжёлой работы в забое. За шестнадцать часов каторжного труда они получают всего лишь по пятьдесят кусков руды. Этого количества хватает только на миску рагу из мясных жуков и дешёвую выпивку. Между тем, рудные бароны и их приближённые утопают в роскоши, набивая подвалы замка драгоценной рудой и товарами, которые они выменивают за неё у короля...

— Пример такой неправедно нажитой роскоши вы можете видеть прямо на нашей очаровательной ведущей — любимой наложнице рудного барона Гомеза, — вставил Ксенобайт, высунув бритую и татуированную голову из-за плеча Мелиссы. В следующий миг программист охнул, схлопотав локтем в солнечное сплетение.

— О-о, драка! Да, врежь ему! — азартно заорал Джакомо, оторвавшись от бутылки с рисовым шнапсом, которым его угостил Махмуд.

Но драки не получилось. Пропустив первый удар, Ксенобайт уклонился ещё от парочки и проворно отскочил в сторону. На его ладони недобро заклубился сгусток зеленоватого тумана — готовое к применению заклинание «Кулак ветра».

Мелисса остановилась и сердито сплюнула.

— Убила бы паразита! Но раз уж назвал меня очаровательной, то так и быть, живи пока, — сказала она, выходя из боевого режима.

Победно ухмыльнувшись, Ксенобайт погасил неиспользованное заклинание.

Джакомо разочарованно отвернулся и опять присосался к бутылке.

Ксенобайт вновь встал перед внучкиной камерой и патетически вытянул указующий перст в сторону Банзая.

— А вот самое вопиющее воплощение стяжательства! Внимательно посмотрите на этого человека, дорогие читатели. Это ни кто иной, как дед Банзай — правая рука Гомеза и тот, кто извлекает наибольшую выгоду из бессовестной эксплуатации бедных рудокопов. Жадность Банзая уже довела до полного истощения его ближайшего друга Махмуда... Внучка, покажи несчастного.

Корреспондентка перевела камеру на Махмуда. Румяная физиономия и закованные в наёмничьи латы широченные плечи «истощённого» полностью заняли весь кадр.

— Вы долго ещё дурака валять будете? — скучающим тоном осведомился Банзай. — Ночь на дворе. К тому же, дождь начинается.

— Да под землёй что день, что ночь — никакой разницы, — резонно заметил МакМэд.

— В самом деле, идёмте в шахту. Репортаж этот бесноватый сектант нам всё равно испортил, — поддержала деда Мелисса.

Управляющий шахтой Ян был смугл, жилист и подвижен. Доспехи призрака сидели на нём ладно, словно собственная шкура на огненной ящерице. Взгляд живых чёрных глаз быстро обежал разношёрстную компанию, остановившись на самом представительном её участнике. Самым представительным, разумеется, оказался Банзай.

— Так ты хочешь, чтобы я разрешил открыть для тебя заброшенный штрек на нижнем уровне? — переспросил он.

— Именно, любезный. У нас там неотложное дело, — важно кивнул дед.

— Хорошо, но я должен быть уверен, что оттуда не вырвутся ползуны и не прикончат мне тут всех рудокопов. Найди пару-тройку крепких бойцов, которые согласятся пойти с тобой.

— Ты что, ослеп, что ли? Вот же они? — возмутился Банзай. — И не три, а целых пять.

— Не хами, старый! — срезал его Ян. — А то прикажу выставить всю вашу шайку вон из шахты. Думаешь, нацепил дорогие тряпки, так тебе всё можно? Это ты там, наверху, командовать будешь. А здесь, под землёй, я самый главный после Белиара.

Ошарашенный таким отпором дед изумлённо захлопал глазами и обернулся к друзьям.

— В мои годы боты здесь были повежливее, — озадаченно произнес он.

— Просто не люблю выскочек, — любезно пояснил Ян.

— Так, кажется, я сейчас превращу кое-кого в жука. Мерзкого мясного жука, — зловеще прошипел Ксенобайт, выступив вперёд. — Или нет, лучше в рыбу. В вяленую рыбу. И тебя сожрут с пивом твои же подчинённые.

— О, так с вами маг! Это меняет дело, — моментально сменил тон Ян. — Вот теперь я вижу, что моей шахте ничто не грозит, вы справитесь с любым количеством ползунов. Скажите Асгхану, что всё в порядке, и он поднимет решётку, запирающую штрек.

— Молодец, — одобрил ответ бота Ксенобайт. — А сразу не мог нормально ответить?

— Ну, я ж не понял сначала, что вы люди серьёзные. Смотрю, старик, бабёнка да ещё и малец этот рыжий в придачу... — попытался оправдаться Ян.

— Я не малец!!! — возмущённо завопила Внучка.

— Ты кого это бабёнкой назвал? — выхватывая сабли, рявкнула Мелисса. — Махмуд, пусти меня, я его на ломти пошинкую!

Клинки со зловещим шипением крест-накрест рассекли воздух. Ян испуганно попятился. Двое стражников, сидевших неподалёку, сочли за благо не вмешиваться.

Махмуд поймал Мелиссу за талию и силой оттащил её от жертвы, что-то успокаивающе шепча на ухо.

— Ты уверен? — вырвавшись из рук миротворца, с подозрением спросила Мелисса и, не глядя, вогнала клинки в ножны.

— Клянусь короной Робара Второго! — ударил себя кулаком в бронированную грудь Махмуд.

— Ладно, пусть живёт тогда. Хоть кто-то здесь не лебезит перед Гомезом.

— Эй, скоро вы там? — окликнул их Банзай.

Мелиса и Махмуд двинулись вслед за остальными тестерами, которые уже продолжили спуск по скрипучему деревянному настилу, серпантином вившемуся вдоль главного ствола Старой шахты.

— Ой, как здорово! Смотрите, рудокопы внизу отсюда как букашки! — закричала Внучка и, опасно наклонившись над краем настила, нацелила на что-то камеру. Доска у неё под ногой пошатнулась, корреспондентка взмахнула руками и... была поймана за шиворот МакМэдом, который не без труда втащил её обратно на настил. Камера, кувыркаясь, полетела вниз.

— Хорошо, что она в игре разбиться не может, — прокомментировал этот полёт Ксенобайт.

— Ну и тяжёлая ты! — ставя Внучку на ноги, проворчал МакМэд.

— Просто кроме ловкости и силу тоже надо прокачивать, — заявил Махмуд. Они с Мелиссой уже поравнялись с остальной командой.

— Ещё бы немного, и опять из-за меня пришлось бы перезагружаться. Спасибо, Мак! — едва не прослезившись, поблагодарила друга Внучка.

Сопровождаемые эхом от ударов множества кирок очередной смены рудокопов, не прекращавших работу и ночью, тестеры спустились на самый нижний уровень шахты. В поисках потерянной камеры они приблизились к огромным каменным жерновам, которые под присмотром стражников, крепко упираясь кривыми когтистыми ногами, вращали двое пленных орков. Рядом стоял тощий рудокоп и время от времени подбрасывал лопатой в жернова очередную порцию руды из огромной сине-фиолетовой искрящейся кучи, наваленной здесь же.

Размолотые в мелкую крошку самородки отправлял в плавильную печь другой работник — крепкий бородатый мужчина в кожаном фартуке. Закинув очередную порцию руды или угля в пышущее пламенем жерло, он начинал нагнетать воздух при помощи больших мехов.

— Какой идиот умудрился устроить печь внутри шахты? — покачав головой, проворчал Ксенобайт.

— А чего такого? — отозвалась Мелисса. — Смотри, дым же из трубы не идёт.

— Верно, дым в шахту не попадает, — опершись на лопату, подтвердил бот в фартуке. — Маги огня так устроили, чтобы дым телепортировался наружу.

— Как дела, мастер Вайпер? — приветствовал его МакМэд.

— Хвала Инносу, всё в порядке, — отозвался тот.

— А у нас в Новом лагере руды намного больше, — заявила Внучка, наведя камеру на сверкающую кучу драгоценного минерала.

— Это с тобой парнишка? — кивнул в её сторону Вайпер, всё так же обращаясь к МакМэду.

— Со мной.

— Пригляди за ним, чтобы не вздумал красть здесь руду. А то у них там, в Новом лагере, вор на воре и вором погоняет.

Внучка недобро взглянула на плавильщика. Во-первых, её опять обозвали парнишкой. Во-вторых, Вайпер предупредил её замысел — она уже примеривалась, как бы так запустить руки в кучу с рудой, чтобы не привлечь внимания стоявших неподалёку стражников. Впрочем, высказать наглому неписю всё, что она о нём думает, Внучке не дали — Банзай позвал всех в боковой тоннель, откуда через равные промежутки времени раздавались редкие тяжёлые удары, от которых, казалось, содрогалась вся шахта.

— А эти что здесь делают? — спросила Мелисса, указав на двоих темпларов Братства Спящего, вытянувшихся по струнке при виде «Идола Ксена».

— На ползунов охотятся. Взаимовыгодное сотрудничество лагерей, так сказать. Там наверху нам ещё трое встретились, не видела разве? — ответил Ксенобайт.

— Видела, но не до них было...

Как только тестеры свернули в боковую выработку — высокую и просторную, так сразу же стал понятен источник странных звуков. Здесь был установлен огромный дробильный пресс. Парочка таких же, только старых и уже не действующих, стояла возле шахты снаружи. Эти устройства предназначались для того, чтобы разбивать отколотые рудокопами глыбы руды на относительно стандартные куски, которые, помимо своего прямого назначения, служили в колонии универсальным платёжным средством. При помощи системы деревянных шестерён и рычагов увесистое, окованное снизу железом, бревно поднималось метра на полтора, а потом обрушивалось на уложенные в каменную чашу синие рудные глыбы. Двигателем для этого агрегата служил, разумеется, ещё один порабощённый орк — покрытый с ног до головы всклокоченной шерстью, клыкастый и печальный. Подпрыгивая, он наваливался всем весом на тяжёлый рычаг, приводя механизм в движение.

— Привет, парни! — завидев МакМэда и Махмуда, заулыбался стоявший возле пресса стражник.

— Здорово! Как машинка, работает? — ухмыльнулся в ответ Махмуд. — Мы с Маком помогали эту штуку починить, когда в прошлый раз здесь шарили, — пояснил он для остальных тестеров. — Тут шестерёнка сломалась, маленькая такая... Во-он там, сбоку. Внучка, смотри. Видишь?

— Ага, — подтвердила та, немедленно наведя вновь обретённую камеру на указанную приятелем деталь дробилки.

— Там повыше ещё один штрек есть, и в нём такая же машина, только сломанная. Мы с Маком туда влезли, чтобы шестерёнку забрать, а там ползуны! Потрепали они нас немного, но мы их завалили и шестерёнку взяли... А ещё, только это уже в другом месте, повыше, кольцо искали. Помнишь, Мак?

— Ага. Там ещё рудокоп мёртвый был. Наверное, сверху свалился, а потом его ползуны всего обгрызли, — подтвердил МакМэд.

— Бр-р-р... — потрясла косичками Внучка. — Ужас какой!

— Да тут такое сплошь и рядом, — небрежно отмахнулся Махмуд. — Мак, а Смитти помнишь?

Оба ходока дружно заржали на всю шахту.

— Надо зайти к нему на обратном пути, — давясь смехом, проговорил МакМэд.

— А это ещё кто такой? — спросила Мелисса.

— Да стражник один. Такой тупорылый, это видеть надо... — сказал Махмуд и снова заржал.

— Махмуд, а помнишь, как мы со Снайпсом Аарона разводили?

Эта фраза МакМэда вызвала у обоих парней новый приступ веселья, к которому с готовностью присоединился Банзай.

— Кажется, я много интересного пропустила, — обиженно надула губы Внучка.

— Не обижайся, я ж не знал, что там будет. Ты как раз у Мелиссы в замке гостила, а меня Мак позвал ему компанию составить, — ответил Махмуд.

— Ладно, только вы мне потом всё подробно расскажете!

— Да не вопрос...

— Па-аберегись! — рявкнул один из рудокопов, что подкатили к прессу доверху наполненную рудой вагонетку.

— Мы вроде в логово какое-то собирались? — напомнил слегка заскучавший Ксенобайт.

— Да, пора идти, — спохватился Банзай и махнул рукой остальным.

Вскоре они оказались перед огромной аркой из неохватной ширины деревянных брусьев. Арку перекрывала крепкая решётка из кованных железных полос. За ней шелестела, щёлкала и поскрипывала хитином недобрая густая темень.

Возле поднимавшей решётку лебёдки стоял молодой рослый стражник, лобастую голову которого покрывала короткая рыжая щетина.

— Ты Асгхан? — спросил у него Банзай.

— Чего надо? — не особенно любезно осведомился тот, окинув непрошенных гостей цепким взглядом небольших карих глаз.

— Открывай решётку.

— Сдурел, старый? Мне Ян строго-настрого приказал никого к ней не подпускать.

— Ян велел передать, что всё в порядке, — со значением произнёс Банзай.

— Так бы сразу и сказал, — заулыбался Асгхан. — Только вы оружие приготовьте, а то они сейчас попрут оттуда, как не знаю что.

Лязгнули обнажаемые клинки, Ксенобайт засветил магический огонёк.

Стражник навалился на рычаги и принялся наматывать цепь на барабан лебёдки. Решётка медленно поползла вверх. И они попёрли...

— Мак, стреляй, — заорал Махмуд, сильным ударом своего Оркобоя раскраивая панцирь первому ползуну.

Зазвенела тетива и сорвавшаяся с неё стрела вонзилась в голову мерзко завизжавшему чудовищу.

Мелисса, крестя воздух саблями, набросилась на ещё одного ползуна, но тварь отшвырнула её сильным взмахом передних лап. Ксенобайт ударил сбоку «Кулаком ветра», ползун отлетел в сторону Банзая, и дед, молодецки хэкнув, обрушил на него удар булавы. Подёргав конечностями, чудовище затихло. Но на смену ему из темноты штрека уже лезли новые твари.

Внучка поливала целебной магией отбивавшегося сразу от нескольких ползунов Махмуда. Ксенобайт отправлял в темноту одно боевое заклинание за другим. Асгхан, сорвав с пояса меч, присоединился к общей забаве...

Вскоре ползуны кончились. Подождав ещё немного для верности, бойцы расслабились.

— Кажется, всё, — выдохнул Махмуд, заляпанный с ног до головы кровью и противной зелёной слизью.

— Держи. Выпей, — сунул Ксенобайт ему в ладонь красную склянку с лечебным зельем.

— Это дело, — одобрил ходок и сразу же опрокинул лекарство в рот.

— А мне? — напомнила о себе Мелисса.

— У Банзая попроси, он наверняка бутылок двести припас, не меньше, — ехидным тоном ответил Ксенобайт.

— Ну и пожалуйста! — фыркнула девушка, демонстративно извлекая из сумки десяток разноцветных флаконов.

Восстановив здоровье и магическую силу, тестеры сгрудились у входа в штрек.

— Я тут останусь, — сказал Асгхан. — Решётку запирать не буду. Только если ползуны опять полезут — тогда не обессудьте.

— Не полезут, — ответил МакМэд. — Все внутри останутся.

— Осторожнее там. Учтите, штрек не очень длинный, а дальше пещеры начинаются. К ним рудокопы несколько лет назад прорубились, и оттуда такое повылазило... — предупредил стражник.

МакМэд достал из сумки пару факелов, зажёг, один передал Внучке, второй — Банзаю.

— У остальных обе руки будут заняты, — пояснил стрелок.

Ксенобайт засветил над головой новый огонёк и тестеры, нервно переглянувшись, пошли вперёд — туда, где в густой подземной тьме должно было скрываться логово ползунов.

— Ну вот, теперь уже близко, — устало произнёс Банзай, когда тестеры, уложив очередных ползунов, оказались в довольно узком коридоре, стенки которого были будто зализаны или отшлифованы чем-то гладким.

До этого они пробирались темным штреком со свисавшими со стен обломками крепи. Потом рубили ползунов в обширных пещерах, стены и потолки которых были оплетены сетью каких-то красно-чёрных труб толщиной до метра и больше. Из них, порой совершенно неожиданно, выскакивали ползуны и гибли под ударами искателей приключений. Дальше был извилистый тоннель, стены которого пронизывала светящаяся недобрыми красными прожилками грибница. И вот теперь этот проход, проеденный или пролизанный в золотисто-жёлтом камне.

Навстречу выскочила ещё пара ползунов. Махмуд встретил тварей мечом, а Ксенобайт — тяжёлым, снабжённым парой стальных шипов посохом. На заклинания программист размениваться не стал. Ещё несколько шагов, и перед тестерами открылась сравнительно небольшая округлая камера, посреди которой возвышалась она — королева ползунов.

— Ну и мерзость! — брезгливо поморщилась Мелисса.

Головой и конечностями тварь походила на обычного ползуна. Вот только вместо сравнительно небольшого подбористого брюшка тело её переходило в огромное раздутое брюхо, кончавшееся длинной складчатой трубой яйцеклада.

Увидев людей, королева на миг замерла, а потом с омерзительным хлюпаньем отложила очередное яйцо.

— Вот же пакость! — проворчал Махмуд, поудобнее перехватывая скользкую от ползуньей крови рукоять меча.

— Погоди, дай я её сниму! — азартно пропыхтела Внучка, протискиваясь между ним и Ксенобайтом.

— Вот Белиар и все демоны его! — с нервным смешком проскрипел оттертый назад Банзай.

— Охренеть! — поддержал его МакМэд.

Стоявшая рядом с ними Мелисса оглянулась и обнаружила, что весь проход позади буквально забит ползунами.

— Ребята, сзади! — закричала она.

— Валите королеву, а мы их задержим! — велел обернувшимся Махмуду и Ксенобайту Банзай.

МакМэд уже пускал стрелу за стрелой в наседающую, размахивающую щупальцами и скрежещущую жвалами массу чудовищ.

Махмуд, взревев, бросился на королеву. Удар он нанёс мастерски, но ощущение было такое, будто меч встретил на пути метровый слой качественной резины. Рукоять Оркобоя едва не вырвалась из рук не ожидавшего такой подлости ходока. Ползуниха, воспользовавшись его замешательством, отвесила сильный удар передними ногами, и Махмуд отлетел назад, крепко приложившись спиной о камни. Внучка, забыв о камере, немедленно кинулась к нему со свитком исцеления.

Ксенобайт, нехорошо ухмыльнувшись, активировал заклинание смерча. Но королева, вопреки его ожиданиями, не завертелась в вихре и не ударилась о потолок гнездовой камеры, а только вздрогнула всем своим раздутым брюхом.

Программист, хмыкнув, послал в чудовище заклинание заморозки. Однако ледяные кристаллы осыпались, стоило королеве пошевелиться.

— Ах ты, тварь такая! — рявкнул вставший на ноги Махмуд и пошёл в новую атаку.

Но ползуниха не стала ждать, когда он снова рубанёт её мечом. Она выплюнула в лицо ходоку зелёную струю ядовитого секрета и, ловко подцепив его лапами, подмяла под себя. Потерявший меч и ослеплённый ходок рычал, брыкался и пытался дотянуться до кинжала, но это ему никак не удавалось. Бросившаяся на помощь Внучка отлетела в сторону от мощного удара яйцеклада.

Ксенобайт, больше не пытаясь применить против королевы очередную магическую руну или свиток, достал из сумки какой-то предмет, плотно обёрнутый полосками коры болотных деревьев, и поднял обронённый Внучкой факел.

— Эй, тварь, лови! — закричал он, подскакивая к самой морде королевы.

Та, заметив нового врага, растопырила жвала и злобно заскрипела. Ксенобайт широко размахнулся и метнул свёрток в её раззявленную пасть. Тварь, рефлекторно сделала глотательное движение и замерла на миг, пытаясь понять, что она сейчас сожрала.

Взрыв был негромким, но вся верхняя часть туловища королевы ползунов буквально разлетелась на куски. Взрывная волна отбросила Ксенобайта в одну сторону, а Махмуда — в другую.

Пока программист тряс головой, пытаясь прийти в себя, вскочившая на ноги Внучка уже бросилась к Махмуду.

— Ты живой?! Скажи что-нибудь! — затрясла она ходока.

— В-внучка, т-ты меня с-сейчас добьёшь. У меня т-три единицы жизни осталось, — простонал тот.

Охнув, Внучка полезла в сумку за исцеляющими свитками.

Остальные тестеры тем временем медленно пятились под напором теснивших их ползунов. Весь тоннель был буквально завален тушами перебитых чудовищ, но новые твари, расталкивая или просто разрывая тела погибших собратьев, бросались на изнурённых и израненных людей. Не выдержав очередной волны, те отступили в гнездовую камеру.

— Ложись! — закричал Ксенобайт, державший в руке очередной свёрток, из которого торчал тлеющий фитиль. МакМэд и Мелисса отпрянули назад и прижались к стенам. Банзай хотел последовать их примеру, но немного не успел. Полыхнуло, грохнуло, кисло завоняло пороховым дымом. На разные голоса завизжали издыхающие ползуны.

А программист сделал несколько шагов вперёд и уже поджигал фитиль очередного взрывпакета.

— Ксен, не дури, тоннель обрушишь! — не слыша собственного голоса, закричал оглушённый дед Банзай.

Но было поздно.

Третий взрыв оказался намного мощнее первых двух. Ксенобайта буквально смело волной из ошмётков ползуньих туш и впечатало в бренные останки несчастной королевы. На некоторое время подземелье погрузилось в тишину.

— Ксен, ты придурок! — отправив в рот очередную порцию лечебного зелья, сообщила Мелисса.

Банзай, ошарашенно тряся головой, сидел на полу и ковырял пальцем в оглохшем ухе. Внучка, больше похожая на зелёное болотное чудовище из-за покрывавшей её слизи, хлопотала над едва живым МакМэдом, которого крепко задело последним взрывом. Ксенобайт бессильно растёкся по разворочанному брюху королевы ползунов.

— А прочный тоннель, не обвалился, — с удовлетворением отметил Махмуд.

Он, благодаря стараниям Внучки и нескольким сбережённым напоследок склянкам с зельями, уже чувствовал себя лучше остальных. Шагнув в тоннель, он походя прикончил покалеченного ползуна, который ковылял к тестерам на трёх оставшихся конечностях.

— Похоже, это был последний, больше не видно, — сообщил ходок, возвращаясь к товарищам. — Ксен, что это было вообще?

— Обыкновенный дымный порох, — отозвался тот, отлипнув от «королевского» брюха. — Уголь, сера и селитра, смешанные в правильной пропорции и гранулированные по всем правилам пиротехники. Причём в последнем пакете — тройная порция.

— Мы уже догадались, что тройная, — проворчала Мелисса. — Ты нас всех чуть не убил, чёртов придурок!

— Я нас всех спас, — не согласился Ксенобайт.

— Давайте сваливать отсюда, пока они снова не полезли, — предложил кое-как очухавшийся Банзай.

МакМэд поддержал его согласным мычанием.

— Погодите, мне тут ещё кое-что нужно найти, — сказал Ксенобайт.

Он встал, стряхнул с порванной и опаленной в нескольких местах мантии самые крупные ошмётки разорванных взрывом ползунов, небрежно кастанул на себя пару сильных целебных заклинаний и принялся обшаривать дальние углы гнездовой камеры.

— Жаль, большинство яиц разбилось. Но около дюжины остались целы — их эта тварь в паутину закатала. Полагаю, яйца ползунов — это то, что надо Кор Галому. Банзай, как думаешь, хватит ему дюжины?

— Ась?

— Дюжины яиц, говорю, хватит? — закричал Ксенобайн в самое ухо оглушённого деда.

— За глаза, — отмахнулся тот, наконец расслышав вопрос.

— Тогда пошли отсюда.

— Наконец-то меня приняли в стражники! — сообщил друзьям довольный МакМэд.

— Поздравляю! С тебя пиво, — хлопнул его по спине Махмуд.

— Легко!

— Только давайте завтра... то есть уже сегодня, но... в общем, вы поняли. Я уже и без пива с ног валюсь, — прикрыв рот ладонью, зевнула Мелисса. — Вон, даже Внучка носом клюёт, а уж у неё-то энергии обычно — на троих хватит.

— Завтра так завтра, — покладисто согласился МакМэд. — Ну что, по номерам и на боковую?

— Да, пора бы уже. Мы, бывает, и до утра засиживаемся, но денёк и так насыщенным выдался, — со скрипом расправив спину, проворчал Банзай.

С ним были согласны все. Даже Ксенобайт, вопреки обыкновению, не остался за компом после ухода остальных и не заснул на клавиатуре, а встал и первым поплёлся в свой номер.

— С утра продолжим, — бросил он, остановившись в дверях. — У нас почти всё готово к вызову Спящего. Разыщу там одну книжонку и — добро пожаловать на церемонию пробуждения!

— Угу, интересный репортаж выйдет... — пробормотала засыпающая на ходу Внучка.

* * *

Однако утром продолжить игру не получилось. Во время плотного заполярного завтрака, приготовленного на этот раз по всем правилам поварского искусства, в гостинице погас свет. Впрочем, почти сразу же включилось аварийное освещение.

Спустя пять минут к гостям вышла директор гостиницы, которую, как уже знали тестеры, звали Оммойук Егоровна, и сообщила, что из-за пурги произошла авария на подстанции, обеспечивающей посёлок электричеством. Аварийная бригада уже готовится в выезду, но сколько времени займёт восстановление нормального электроснабжения, пока неизвестно. Мощности аварийного генератора хватает для освещения и управления отопительной системой, но обедать, скорее всего, придётся консервами и холодными закусками.

— А игровой зал? — предчувствуя недоброе, уточнил Ксенобайт.

— Обесточен. Его к аварийному энергоснабжению даже не подключали. Просим прощения за доставленные неудобства, — извиняющимся тоном ответила долганка.

Эта новость никого из тестеров, разумеется, совершенно не обрадовала. Впрочем, вскоре все нашли себе занятия по душе.

Внучка и Мелисса задумали сделать репортаж о жизни заполярного посёлка, решив, что интервью с местными жителями на фоне бушующей за окнами пурги должны получиться очень колоритными.

Банзай отправился на аэровокзал, где вскоре спелся с мужиками из персонала и стал среди них своим парнем, расспрашивая о работе, погоде, самолётах и травя в ответ бесчисленные байки из своего бурного прошлого.

Махмуд и МакМэд первым делом пошли в спортзал, утащив с собой и упирающегося Ксенобайта. После активного комплекса физических упражнений и холодного душа МакМэд выяснил, что в гостинице имеется своя библиотека. Там он отыскал толстую, старую, ещё на бумаге отпечатанную монографию о традиционных верованиях и философских представлениях народов крайнего севера, пару словарей и утащил добычу в свой номер. Махмуд сначала балагурил с горничной Машей и официанткой Верой, а потом, как только у них закончилась смена, отправился к ним в гости. К каждой по очереди или к обеим сразу, он не уточнил. И лишь Ксенобайт, впавший в чёрную меланхолию, сидел в холле и угрюмо выкуривал трубку за трубкой, прислушиваясь к вою пурги и своим мрачным мыслям.

Устранять последствия аварии на подстанции ремонтники закончили ближе к вечеру. Свет в холле гостиницы вдруг стал намного ярче, включилась вентиляция, сразу же принявшаяся откачивать из помещения густой табачный дым. Программист немедленно вышел из прострации, спрятал трубку и начал обзванивать друзей, чтобы сообщить им радостную новость.

Первыми (после Ксенобайта, естественно) в игровой зал примчались Мелисса и Внучка, полные впечатлений и крайне довольные своей затеей с репортажем. Сразу вслед за ними появился отягощённый новыми знаниями о буднях полярной авиации Банзай.

Затем, таща перед собой ящик с пивными банками, пришёл МакМэд. Он поприветствовал всех не то по-эвенкийски, не то по-ненецки и заявил, что Мелисса, которая своим кощунственным намерением сниматься на берегу ледяного моря практически в голом виде прогневила духов верхнего мира, вне всякого сомнения, и стала причиной не ожидавшейся синоптиками непогоды. Будучи посланным в ответ по известному адресу вместе со всеми духами верхнего, среднего, нижнего миров и синоптиками, стрелок только стоически пожал плечами и раздал всем по банке пива.

Последним явился Махмуд — донельзя довольный, растрёпанный и перемазанный губной помадой. Под насмешливыми взглядами друзей он ничуть не стушевался, мигом выдул две банки пива, плюхнулся в кресло и спросил:

— Ну что, поехали?

— Давно пора, тебя одного ждём, — проворчал в ответ Ксенобайт.

В пещере раздался ужасный рёв, а потом оттуда головой вперёд вылетел бот в потрёпанной одежде, какую носили воры Нового лагеря. Внучка едва успела отскочить в сторону, чтобы не оказаться сбитой с ног. Бот пару раз дёрнул ногами и затих. Девушка вздохнула, наскоро обшарила карманы покойного, потом взяла камеру наперевес и вошла в пещеру, откуда раздавались звуки ударов, ядрёный миртанский мат и звон бьющегося стекла. Но стоило корреспондентке оказаться внутри, как всё стихло.

— Внучка, ты всё снять успела? — вытирая меч обрывком синего плаща, спросил Махмуд.

— Только как тот, первый, наружу вылетел. Больше ничего не успела.

— Жаль. Ну сними здесь всё хотя бы. А то Ксен не поверит, что я его задание выполнил, ещё проверять припрётся.

— Угу, — кивнула Внучка и стала запечатлевать учинённый Махмудом разгром и тела ботов, при жизни трудившихся в подпольной лаборатории. Здесь производился контрафактный болотник и едкий самогон из неустановленного сырья, который, по словам содержателя таверны Силаса, годился только гоблинов травить (в отличие от качественного, который, конечно же, гнал сам Силас со своим помощником Иеремией). Теперь с незаконным производством было покончено раз и навсегда.

Засняв Махмуда, гордо стоящего на обломках алхимического стола среди осколков колб и перегонного куба, Внучка вышла наружу. Ходок выбрался следом.

— Ну что, возвращаемся в лагерь? — предложил он.

— Нет, не хочется. Давай на тот берег сплаваем, — ответила девушка. — Ни разу там не была.

Неподалёку от пещеры располагалось озеро. Над его дальним берегом серой стеной возвышались скалы, а ближний берег был пологим и возле него кособочились давным-давно заброшенные рыбачьи хижины на подгнивших сваях.

— Чего там делать-то? — пожал плечами Махмуд. — Впрочем, как хочешь.

Не вполне реалистичная физика игры позволяла нырять и плавать даже в тяжёлых доспехах, так что раздеваться приключенцам не пришлось. Они друг за другом вошли в холодную воду и погребли к противоположному берегу. Там между водой и скалами белела узкая песчаная полоса, кое-где обрамлённая зарослями тростника и рогоза. Махмуд, который плыл первым, стал загребать левее, где между скалами виднелась довольно широкая прогалина.

— Смотри, там шершни! — крикнула Внучка.

— Угу, — отозвался ходок. Он уже и сам заметил в том месте, куда они направлялись, кружащих над коричневыми початками рогоза насекомых, каждое из которых было размером с индейку.

Едва достав ногами дно, Махмуд выхватил из-за спины свой Оркобой и встретил отточенным ударом атаковавшего шершня. Так же быстро он покончил с остальными насекомыми. Внучке, приготовившей заклинание ледяной стрелы, не удалось даже толком прицелиться. Впрочем, свою часть опыта она получила как полноценный участник вылазки.

— Ого, а это уже серьёзнее, — проворчал Махмуд, поднявшись по береговому склону и заглянув в чистый от скал промежуток.

— Что там? — подстёгнутая любопытством, быстро вскарабкалась вслед за ним Внучка. — У-у, вараны! И много как!

— Да штук пять всего, — пренебрежительно хмыкнул Махмуд.

Вдруг сзади раздалось недовольное ворчание и курлыканье. Искатели приключений обернулись и увидели, что позади них, сердито роя песок когтистой лапой, готовится к нападению шныг. Выглядело это околоводное создание довольно нелепо — сгорбленное хвостатое туловище, покрытое сморщенной чешуйчатой кожей и по грудь человеку высотой, непропорционально большие ноги и уродливая голова, оснащённая зубастой пастью.

Махмуд, не говоря худого слова, спрыгнул вниз и рубанул чудовище мечом. Первый удар вышел не слишком удачным и шныг двинул ходока когтистой лапой так, что от его доспеха полетели клочья кожи и металлические пластинки. Махмуд сместился в сторону и рубанул ещё раз. Тварь свалилась в рогоз и замерла.

— Готов, — отметила Внучка. — Смотри, там ещё один! — указала она вдоль берега, на узкий песчаный пляж.

Махмуд, крутанув меч над головой, решительно двинулся на нового противника. С ним он покончил более удачно и принялся выдирать когти, которые можно было загнать местным умельцам за несколько кусков руды.

Внучка тем временем заметила что-то на песке, прошла ещё несколько шагов вдоль берега и подняла непонятно как оказавшуюся здесь книгу в толстом лиловом переплёте. Открыв её, она прочла вслух:

— Даже не смею надеяться, что когда-нибудь сам смогу узреть Хроманин. Дни пустых странствий и пустых слов остались позади. Будто камень упал с моей души — теперь мне будет легко достичь исполнения несбыточного. Ныне я уже не так далек от этого...

— Что это ещё за муть? — спросил подошедши Махмуд.

— Не знаю. Тут вот ещё на другой странице: «Забыты деяния тех, кто некогда вместе с ним поднялся на борт».

— Хм... Ерунда какая-то. Может, это Вурц?

— Какой ещё Вурц? — удивилась Внучка.

— Да тип один, мне МакМэд про него рассказывал. Он его где-то неподалёку от хижины Кавалорна встретил. Говорит, они с ним орков били на какой-то заброшенной арене или типа того, — ответил Махмуд. — Я его потом в лагере Квентина встречал. Мутный малый на самом деле.

— И при чём здесь этот Вурц? — не поняла Внучка.

— Ну, он уверяет, будто его сюда не посадили, а он сам на корабле приплыл. Их вроде бы бурей на берег вышвырнуло, под магический барьер. А там у тебя что-то про тех, кто поднялся на борт, — пояснил свою мысль ходок.

Внучка закрыла книгу и повертела её в руках.

— Нет, это другое. Смотри, тут написано «Хроманин»! Помнишь, Ксен рассказывал, как книгу нашёл в катакомбах под башней Туманов? Ну, нам ещё перезагружаться из-за него пришлось? — припомнила она. — Наверное, это из той же серии.

Махмуд взял у неё книгу, прочитал название и заявил:

— У МакМэда две штуки таких есть. И Банзай вроде тоже прикупил где-то ещё одну по случаю.

— Надо их все вместе собрать! Тут какая-то тайна, я чувствую! — округлив глаза, запрыгала Внучка. — Идём скорее в Старый лагерь!

— А ящеров гонять не будем, что ли?

— Да Белиар с ними, с этими ящерами! Идём скорее! — нетерпеливо закричала Внучка и, запихав в сумку отобранную у Махмуда книгу, бросилась в воду.

МакМэд, одетый в новенький доспех стражника рудных баронов, легко бежал по неровной, кое-где поросшей редкими деревьями полосе земли. Справа тянулась внешняя стена Старого лагеря, а слева — обрывистый склон горы, что высилась к юго-западу от него. Стрелку потребовалось в очередной раз навестить Кавалорна. Лагерь он огибал потому, что встречался к востоку от него с призраком по имени Ральф, а потом решил, что будет неплохо подробнее обследовать эту местность, которую он обычно пробегал второпях.

Внимательно оглядывая обрыв, МакМэд заметил несколько узких уступов, которые образовывали что-то вроде лестницы. «Это ж неспроста?» — подумал парень и ловко вскарабкался на нижний уступ. Подтянувшись на руках, он оказался на следующей «ступеньке», затем забросил своё тело ещё выше и вскоре оказался перед устьем небольшой пещеры. Достав узкий меч, шагнул в темноту.

— Не убивай меня, пожалуйста! Я же тебе ничего не сделал! — хрипло каркнул кто-то из глубины пещеры.

МакМэд пригляделся и увидел обладателя этого голоса — тощего немолодого мужчину с растрёпанной бородой, одетого в какие-то несусветные лохмотья.

— Ты что здесь делаешь? — удивился парень и убрал меч. Этот доходяга никак не мог представлять для него угрозы.

— Я здесь живу, — всё ещё трясясь от страха, ответил тот. — В лагере слишком много придурков и подлецов, не хочу видеть никого из них.

— Отшельник, типа? — уточнил игрок.

— Типа того, — согласился бот. — Послушай, ты вроде добрый человек. Не найдётся ли у тебя кусочка сыра? Я так давно его не ел!

— Найдётся, — ответил МакМэд и полез в сумку. — А тебя, случайно, не Беном зовут?

— Нет, я Гилберт. О, спасибо! — обрадовался отшельник, получив увесистый ломоть сыра. Не теряя времени даром, он жадно вгрызся в угощение.

— И давно ты тут обитаешь?

— Уже несколько лет, — невнятно ответил тот. — Меня всё достало, и я ушёл из лагеря. Живу здесь, никого не трогаю, питаюсь ягодами, грибами и дождевой водой.

— То-то мне один стражник говорил, будто замечал какой-то свет на этой горе во время ночной смены... — припомнил МакМэд.

— Вероятно, это от моего костра. Впредь надо быть осторожнее, — встревожился Гилберт. — Хотя ты всё равно меня нашёл... Ты ведь никому обо мне не расскажешь?

— Можешь быть спокоен, о твоём убежище буду знать только я.

Поболтав с этим чудаком ещё немного и пообещав забегать при случае, игрок отдал ему весь сыр, сколько отыскалось в его безразмерной сумке, и вышел наружу. Поначалу он хотел спуститься вниз той же дорогой, какой пришёл, но потом заметил выше пещеры ещё один уступ. Парень подпрыгнул, уцепился за край, подтянулся и оказался наверху. Ещё один рывок — и впереди открылась поросшая редкой травой полоса вполне проходимого склона.

Обойдя скалистый выступ, МакМэд посмотрел вниз. Там, со всех сторон окружённая скалами, виднелась округлая низинка шириной метров пятнадцать-двадцать, а посреди неё располагался какой-то округлый предмет. Не сдержав любопытства, парень стал спускаться вниз. Вскоре он спрыгнул на дно низинки и понял, что замеченный им сверху предмет — ни что иное, как подёрнутый ржавчиной котёл, висящий над холодными углями давно погасшего костра. Позади кострища темнело нечто, могущее быть только входом в пещеру.

— Неужели ещё один отшельник? — пробормотал МакМэд и, достав на всякий случай меч, вошёл внутрь.

В этой пещере оказалось пусто. По углам валялся какой-то хлам, ближе к выходу лежали набитые травой матрацы, на каких спало большинство обитателей Долины Рудников. Ничего ценного в пещере или возле неё не обнаружилось, как и указаний на то, кому принадлежал этот бивак.

МакМэд огляделся — вернуться назад тем же путём, каким он пришёл сюда, было бы затруднительно — слишком высоко вздымались края углубления, на дне которого он сейчас стоял. Однако в западной его части в скале виднелась узкая расщелина, ровное дно которой намекало на то, что её использовали в качестве тропы. Обнаружив выход, игрок заторопился к нему.

Стоило МакМэду выбраться из расщелины, как он услышал рычание, многоголосый вой и увидел, что к нему направляется стая зверей, похожих на крупных тёмно-бурых волков с чёрными вертикальными полосами на впалых боках.

«Орочьи гончие!» — узнал хищников МакМэд. Ему уже приходилось сталкиваться с этими сильными и свирепыми животными во время своих охотничьих вылазок, но прежде они встречались по две-три особи, а в этой стае их было не меньше дюжины.

Парень быстро огляделся. Если он побежит назад, то окажется в ловушке. Выход один — проскочить между стаей и скалами. Выхватив бутылку ускоряющего зелья, он быстро вылил его в рот, швырнул пустую склянку в морду ближайшего зверя и, оттолкнувшись ногами от камня, перелетел над спинами сразу двух хищников, оказавшихся в намеченном им направлении.

МакМэд со всех ног понёсся вдоль скал, забирая направо. Орочьи гончие сначала клацали зубами и рычали прямо у него за спиной. Несколько зверей успели прыгнуть, норовя схватить его зубами за спину или за ноги, и некоторым это даже в какой-то мере удалось. От серьёзных ран игрока спасли только доспехи, обладавшие более высокими защитными характеристиками, чем прежнее его снаряжение призрака.

Вскоре хищники, не выдержав заданного игроком темпа, отстали и разочарованно выли где-то позади. А МакМэд, увидев впереди неровную стену из брёвен и старых досок, опрометью бросился в оставленный в ней узкий проход. Едва проскочив его, он чуть было не врезался в здоровяка, закованного в более тяжёлые, чем у него самого, доспехи.

— Оп-па! Кто это тут у нас? Ты откуда такой прыткий? — удивился стражник.

Запыхавшийся МакМэд, жадно ловя ртом воздух, огляделся и заметил второго воина, который стоял неподалёку и с любопытством его разглядывал.

— Оттуда, — кивнул игрок головой в том направлении, откуда прибежал.

— Из земель орков? — приподнял брови второй стражник.

— Если это и есть земли орков, то из них, — подтвердил МакМэд.

— Послушай, приятель, когда соберёшься туда в следующий раз, оставь нам свою руду. Будет, на что тебя помянуть, — засмеялся первый воин.

— А мурло не треснет? — выпрямляясь, поинтересовался МакМэд.

— Не-а, оно у него крепкое! — заржал второй бот.

МакМэд в очередной раз поразился, насколько продвинутый речевой анализатор сумели запихать в игру фанаты.

— Да ну вас! — махнул рукой первый стражник и оглянулся на стену. — Ты от кого так улепётывал-то?

— От орочьих гончих.

— Хорошо ещё, что не от самих орков. И, знаешь, приятель, если бы ты не был таким крепким с виду и не служил, как и мы, Гомезу, мы бы забрали твою руду, не спрашивая твоего согласия, — заявил стражник.

— Знаешь, что стало с последним, кто пытался сделать то же самое? — прищурился МакМэд.

— Догадываюсь... — хмыкнул тот.

— Эй, Мак! — услышал игрок голос Внучки.

МакМэд обернулся и увидел, что корреспондентка идёт к нему вместе с Махмудом.

— Расслабьтесь, это ко мне, — бросил он схватившимся за мечи стражникам и направился к друзьям.

— Куда путь держишь? — спросил Махмуд.

— К Кавалорну собирался, но что-то уже не хочется. Доспех вон повредил, чинить придётся, — вздохнул стрелок.

— А мы в Старый лагерь идём. Как раз к тебе и к Банзаю! А правда, у тебя два тома «Хроманина» есть? Мы ещё один нашли только что! — затеребила его Внучка.

— Есть. Только не с собой. Феофилу дал почитать, — отозвался МакМэд.

— Тогда идём скорее!

И парни, не поспевая за нетерпеливой корреспонденткой, заторопились к ближайшим воротам.

— Равняйсь! Смир-рно! — рявкнул Ксенобайт и скептически оглядел двух выпятивших грудь ботов, одетых в набедренные повязки послушников. — Значит так, орлы, задача у нас простая. Идём, находим этих гоблинов, забираем у них «Альманах», приносим его Кор Галому, получаем награду, отдыхаем. Задача ясна?

— Так точно! — гаркнул один из послушников, которого звали Талас.

— А, может, сразу перейдём к двум последним пунктам? — робко предложил второй, по имени Шрет.

— Будешь умничать, обратно в твою хижину отправлю, болотожоров пасти, — пригрозил ему Ксенобайт.

Бот испуганно примолк.

— Ну что, веди, Сусанин. Где там эти гоблины тебя ограбили? — велел программист.

— Я покажу! Бегите за мной! — с готовностью отозвался Талас и припустил к выходу из лагеря.

Ксенобайт и Шрет рванули за ним. Следуя единственной тропой, что связывала Братство Спящего с остальным подбарьерным миром, они миновали озеро, дальний край которого постепенно переходил в болото. Поднялись по длинному пологому склону, миновав впадавший в озеро водопад, и побежали дальше. Слева журчала на перекатах быстрая горная речка, справа свистел, чирикал и ревел на разные голоса лес, а ноги путников упорно проматывали тропу назад.

Вскоре впереди показалась гора, с которой низвергался ещё один водопад. Мимо него шла дорога к Старому лагерю. Но Талас свернул не туда, а взял левее, к древнему, не внушавшему ни малейшего доверия мосту, перекинутому через речку.

— Здесь? — остановившись перед мостом, строго спросил Ксенобайт.

Талас нервно кивнул.

— Ну и где твои гоб... — начал программист, но не договорил, поскольку сам увидел похитителей ценной книги, которую Таласу было поручено доставить в лагерь. Потрясая дубинками и рыча, твари высыпали на берег по другую сторону моста. Это были чёрные гоблины — более крупные, сильные и опасные, чем обычные серые. И собралось их здесь немало.

Шрет, не произнеся ни слова, развернулся на пятках и, что было мочи, припустил в обратном направлении. Талас побледнел как мел, но остался на месте.

— Я туда не пойду! — заявил он. — Лучше подожду тебя здесь.

Ксенобайт тяжёлым взглядом окинул послушника от вспотевшего лба до трясущихся коленок и презрительно сплюнул ему под ноги.

— Что, моральное разложение личного состава? — раздался сбоку знакомый голос.

— Мелисса! Ты чего подкрадываешься? Я тебе чуть заклинанием не врезал! — выдохнул Ксенобайт.

— Извини, привычка. Уроки Дерека не прошли даром, — рассмеялась девушка.

Вместо доспехов, в которые она была наряжена в прошлый раз, на Мелиссе была длинная красная мантия, украшенная языками пламени, вышитыми золотой нитью.

— Ты что, магичкой заделалась? — удивился программист.

— Ага. Решила поступить в ученицы к Корристо. Уже овладела первым кругом магии огня. Как я выгляжу? Кажется, эта мантия меня полнит, не находишь? — повернулась на месте Мелисса.

— Так это из-за мантии? — в притворном удивлении вскинул брови Ксенобайт. — А я уж было подумал, что это вы с Гомезом пополнения в семействе ждёте.

— Ксен, ну ты и язва! Когда-нибудь я тебя пришибу всё-таки! — рявкнула Мелисса.

Талас испуганно рухнул на колени и прикрыл лицо ладонями.

— Давай как-нибудь в другой раз, — со вздохом покосившись на послушника, предложил Ксенобайт. — Кажется, этим ребятам надоело ждать, когда мы перейдём на ту сторону.

Мелисса обернулась и увидела чёрную лавину гоблинов, несущуюся по мосту в их сторону. Девушка мигом активировала руну с заклинанием огненной стрелы.

Талас не выдержал, вскочил на ноги и припустил в том же направлении, куда перед этим скрылся Шрет.

— Прикрывай меня! — крикнул Ксенобайт Мелиссе и перекинул посох со спины в руки.

Первых двух гоблинов он расшвырял сильными ударами, ещё одного подпалила Мелисса, а потом их захлестнула чёрная визжащая волна...

Несколько минут спустя всё было кончено. Вокруг валялось полтора десятка мелких волосатых тел. Ещё один гоблин, захлёбываясь, хрипел снизу, из реки, куда его пинком отправил Ксенобайт. А сами тестеры жадно опустошали одну за другой бутылочки с целебными и восстанавливающими ману зельями.

— Кажется, все готовы, — сказал Мелисса.

— Здесь все. Но там, за мостом, — вход в пещеру. Боюсь даже представить, сколько их там ещё прячется, — «обрадовал» её Ксенобайт.

— Ну и пусть прячутся. Зачем они тебе вообще сдались?

— Любознательные слишком. Читать любят, что детям не положено, — ухмыльнулся в ответ программист. — Но ты можешь не ходить. Те двое послушников, которым я откручу головы, когда вернусь в лагерь, уже показали, как в таких ситуациях ведут себя разумные люди. Можешь последовать их примеру.

— Вот как сейчас врежу!

— О, воинственный блеск в глазах! Это хорошо. Боевой задор нам будет очень кстати на том берегу, — засмеялся Ксенобайт и шагнул на мост.

Переправились они без происшествий, хотя подгнившие доски моста противно скрипели, гнулись под ногами и норовили проломиться. Потом, когда вошли в пещеру, на тестеров набросилась очередная толпа гоблинов и началось форменное побоище.

Подземелье оказалось разветвлённым, состоявшим из нескольких сообщающихся проходов. Гоблины нападали то справа, то слева, и поначалу казалось, что игроки не справятся. Однако вскоре натиск тварей стал слабеть.

— Жди здесь! — велел Ксенобайт и нырнул в очередное ответвление.

Внутри раздалось рычание гоблинов, гулкий звук магического разряда, усиленный пещерным эхом, и на развилку, где стояла Мелисса, вынесло несколько волосатых тел, изломанных дубинок и каких-то ошмётков. Девушка отшатнулась назад.

— Кажется, это были последние. Иди сюда! — разнёсся по пещере голос программиста.

Внутри обнаружилась пара сундуков, над замком одного из которых уже возился Ксенобайт. Мелисса, достав отмычку, пристроилась рядом со вторым сундуком. Раздалось несколько щелчков, и крышка откинулась.

— Что там? — повернул голову Ксенобайт.

— Хлам всякий и немного руды, — отозвалась Мелисса.

— Значит, книга тут...

Программист чертыхнулся, сломав вторую отмычку.

— Давай я, — предложила Мелисса.

Ксенобайт упрямо мотнул головой, повернул отмычку в замке раз, другой и со скрипом поднял крышку.

— Ага, вот она! — удовлетворённо проворчал он, доставая из сундука увесистый фолиант.

— Что это?

— Магический труд, который называется просто и незатейливо — «Альманах». Последнее, чего нам не хватало для пробуждения Спящего. Так что сегодня вечером, как стемнеет, добро пожаловать на церемонию. И ребят всех позови, они нам не простят, если пропустят такое событие.

— Ксен, может, не надо его вызывать, а? — с тревогой в голосе проговорила вдруг Мелисса.

— Ю-Берион уверен, что это поможет всем нам свалить с этой каторги. — Ты же не собираешься чалиться здесь вечно?

— Вообще-то не хотелось бы. Но всё равно, что-то мне тревожно, — ответила девушка.

— Внушительное сборище, — признал Банзай, оглядев площадь перед древним храмом, где обитал Ю-Берион.

Храм был высечен в скале. К его входу вела высокая каменная лестница, по сторонам которой ярко полыхали большие чаши, наполненные смолой. По краям вымощенной замшелыми плитами площади, сплошь запруженной народом, ярко сияли магические светильники. Под бархатистой чернотой неба, усыпанного бесчисленным множеством звёзд, зрелище было поистине завораживающим.

Толпа возбуждённо гудела. Несколько послушников сновали тут и там, разнося зелье из яиц ползунов, и каждый, кто здесь присутствовал, делал глоток. Отказались от предложенных порций только тестеры.

По мере того, как зелье действовало на гуру, темпларов и послушников, гул становился всё более слитным и глубоким. Глаза фанатично блестели на сосредоточенных лицах.

— Ох, что-то будет, — проворчал Махмуд, зачем-то проверяя, легко ли вытаскивается верный Оркобой.

Вот из дверей храма появились трое — Просвещённый Ю-Берион, предводитель темпларов Кор Ангар и один из наиболее доверенных гуру — Идол Люкор. Толпа взревела.

Ю-Берион — высокий, уверенный, с лицом, украшенным татуировкой в виде покрытой листьями ветви, — воздел руки, в которых сжимал удлинённый голубой кристалл юнитора.

— Долгие годы ожидания подошли к концу! — провозгласил он низким рокочущим голосом. — Спящий проявил свою мощь и указал нам это место, чтобы засвидетельствовать его пробуждение. Артефакт, явленный нам в видениях, поможет объединить нашу духовную силу. Мы долго готовились к этому. Объедините же свои мысли, чтобы Спящий услышал нас! Путь к нему — это путь к свободе. А мы — его избранные! — голос Ю-Бериона возвысился и, казалось, заполнил собой всю Долину Рудников. — Пробудись, о Спящий!

Юнитор в его руках вспыхнул, ослепительные сиреневые лучи залили площадь. Тестеры невольно зажмурились.

— Пробудись, о Спящий!!! — в один голос взревела толпа.

— Смотрите! — затеребила друзей Внучка, указывая за спину Просвещённого, в сторону входа в храм.

Там возникла светящаяся пелена, похожая на экран, колеблемый порывами ветра (хотя погода стояла на редкость тихая). На ней вдруг появилась картина: ссутулив мохнатые плечи, спиной к зрителям стоял орк. Он склонился над каким-то камнем — кажется, алтарём. Изображение приблизилось, орк обернулся и оскалил клыкастую морду...

Толпа испуганно взвыла. Плиты под ногами закачались так, что все присели, а Мелисса схватилась за МакМэда, чтобы не упасть. С гулким грохотом со склона над храмом скатился камень и вдребезги разбил одну из чаш со смолой. Горящие осколки покатились вниз, заставив толпу отпрянуть.

Сияние юнитора угасло. Ю-Берион выронил кристалл, колени его подогнулись, и он рухнул навзничь. К нему сразу же бросился Ангар.

— Учитель! — закричал он. — Что случилось?!

— Да, учитель, что вы видели? — присоединился к нему Идол Люкор. — Вы узрели путь к свободе?

— Да, Спящий указал нам путь к свободе?! — завопил какой-то послушник.

— В чём дело? Что стряслось? Что с Просвещённым?! — разразилась криками толпа.

Тестеры, активно работая локтями, торопливо пробирались к лестнице.

Кор Ангар, могучим рыком и властным жестом воздетых рук заставил всех умолкнуть. Тестерам на миг показалось, что он растерян и не знает, что сказать. Но предводитель стражей Братства уже нашёлся.

— Орки преграждают нам путь к свободе! — уверенно провозгласил он. — Спящий показал нам место для церемонии, и мы должны его найти. К юго-западу от нашего лагеря, за рекой, находится пещера орков. Наш путь лежит именно туда. Да поможет нам Спящий!

Некоторое время толпа молчала, переваривая услышанное. Тестеры уже успели добраться до лестницы и стали подниматься наверх. Двое стражей бережно подняли Ю-Бериона и понесли в храм.

— Как же так? Мы что, должны драться с этими чудовищами?! — закричал один из послушников.

— Спящий не призывал вас к борьбе. Я пошлю стражей. А вы, послушники, молитесь за всех нас! — решительно ответил ему Кор Ангар.

Он негромко сказал что-то Идолу Люкору и подал знак стоявшим в толпе воинам. Люкор торопливо пробежал мимо тестеров вниз по лестнице.

— Что с Ю-Берионом? — оказавшись наверху, спросил Ксенобайт.

— Не знаю. Он лишился чувств. И вид у него очень нехороший. Беги к Кор Галому, он так и не вылез из своей лаборатории. Может, он знает какое-нибудь средство, — тихо, чтобы не услышали в толпе, ответил Ангар, обернув к программисту смуглое, изуродованное страшным шрамом лицо.

— Банзай, проводи Внучку и Мелиссу к Ю-Бериону. Может, они смогут помочь. Махмуд, МакМэд, за мной! — распорядился программист, и никому в голову не пришло его ослушаться. Девушки и старик бросились в храм, а парни скатились вниз по лестнице и, без всяких церемоний распихивая гомонящую толпу, побежали к деревьям, на которых располагалось жилище Кор Галома.

Парни ещё успели заметить, как с площади к выходу из лагеря направляется цепочка воинов во главе с Идолом Люкором.

Внизу, возле деревянной лестницы, которая вела в лабораторию алхимика, уже собралось некоторое количество послушников и темпларов. А от площади то и дело подходили новые люди. Не обращая на них внимания, тестеры один за другим вскарабкались наверх. Ксенобайт первым вбежал в лабораторию, отшвырнув с пути замешкавшегося Каина — помощника Кор Галома.

Сам алхимик, который в это время складывал какие-то склянки в сундучок, обернул к игрокам хищное крючконосое лицо.

— Что случилось? — строго спросил он.

— Ю-Бериону во время церемонии стало плохо, он потерял сознание. Кор Ангар послал за тобой, — торопливо ответил Ксенобайт.

— Я так и думал! Я предупреждал его, но он меня не послушал, — заявил Кор Галом.

— Так, любезный, в позу потом вставать будем, — перебил излияния алхимика Махмуд. — Делать-то что?

— Сейчас, — ответил Кор Галом.

Он склонился над сундуком, извлёк из него несколько книг и принялся листать их с лихорадочной поспешностью.

— Вот! — наконец ткнул он пальцем в разворот.

Тестеры обступили алхимика и вытянули шеи, стараясь разглядеть, что там изображено. Прекрасно выполненный рисунок какого-то растения обрамляли непонятные письмена.

— Это что? — спросил Ксенобайт.

— Особая трава. Из неё можно изготовить лекарство, которое спасёт Просвещённого. Растёт она только на болотах. Но поторопитесь! Собрать её нужно до рассвета и доставить ко мне в лабораторию прежде, чем она завянет. Иначе ничего не получится.

— А много этой ботвы нужно? — уточнил Махмуд.

— Трёх растений будет довольно, — ответил Кор Галом.

— Погнали! — первым бросился к выходу МакМэд. Ксенобайт и Махмуд устремились за ним.

Когда перемазанные болотной тиной и внутренностями болотожоров парни вернулись к лаборатории, толпы возле неё уже не было. Торопливо вскарабкавшись по лестнице, тестеры обнаружили жилище Кор Галома совершенно пустым. На середине помещения валялась разбитая колба, сундуки стояли с откинутыми крышками, и вообще выглядело всё так, будто здесь орудовали грабители или алхимик сам покидал лабораторию в страшной спешке.

— Какого чёрта? — почесал в затылке Махмуд.

— Послушники взбунтовались? — предположил Ксенобайт.

— Идём, надо всё выяснить! — крикнул МакМэд и выбежал наружу.

Они мигом слетели по лестнице вниз. Ксенобайт поймал знакомого послушника, который торопливо шёл мимо.

— Фортуно, что стряслось? Где Кор Галом? — спросил он.

— А вы разве не знаете? Кор Галом покинул лагерь. Часть братьев ушла вместе с ним.

— Вот шныг позорный! — зарычал Ксенобайт. — Найду, чучело из него сделаю!

— Куда они ушли? — теребил Фортуно МакМэд.

— А я откуда знаю? Они мне не докладывались. Пусти! — вырвался послушник и заспешил по своим делам.

Парни бросились в храм. Взбежав по лестнице и растолкав охрану у входа, они ворвались в покои Ю-Бериона. Первое, что услышали, оказавшись внутри, был горестный женский плач — это на два голоса ревели наложницы главы Братства Спящего.

Навстречу им вышел хмурый, как грозовая туча, Кор Ангар.

— Что? — выдохнул Ксенобайт.

Предводитель темпларов только сокрушённо покачал головой.

Из спальни Ю-Бериона, размазывая по лицу слёзы, выбежала Внучка. Она уткнулась в грудь Ксенобайта.

— Я пыталась... И зелья, и заклинания... Ничего не помогло... — всхлипывала она.

Следом появилась совершенно спокойная Мелисса.

— А что, собственно, такого произошло? Это всего лишь бот, — недоумённо хлопнув ресницами, спросила она.

— Не смей оскорблять память Просвещённого, язычница! — рявкнул Кор Ангар.

— Тихо, тихо, она просто не понимает, — передав Внучку Махмуду, поспешил успокоить его Ксенобайт.

— Ещё раз обзовёт Ю-Бериона этим мерзким словом — пожалеет! — тоном ниже процедил предводитель стражей Братства.

— Видишь ли, Мелисса, на Ю-Берионе и его откровениях держалось Братство Спящего. Собственно, он его и создал. Теперь, боюсь, весь Болотный лагерь рассыплется. Да и мужик он был толковый — мы с ним в последнее время много общались, он меня научил массе полезных вещей, — пояснил программист.

— И Сатурас его очень уважал, — всхлипнув, вставила Внучка.

— Не переживайте так, ребята. Вы ничего не могли сделать. В некоторых модах Ю-Бериона можно было спасти, но, похоже, в виртуальную версию эту возможность не внесли, — подал голос дед Банзай.

— Ты всё знал, старый? И не предупредил? — нацелив в деда палец, простонал Ксенобайт таким тоном, каким, наверное, Цезарь произносил своё знаменитое: «И ты, Брут!»

Дед в ответ сокрушённо развёл руками.

— Сами же просили, чтоб без спойлеров, — ответил он смущённо.

— Ладно, чего уж теперь... — проворчал МакМэд. — Ангар, куда смылся Кор Галом? Надо бы поймать гада. Он нас нарочно на болота услал, чтоб не мешали.

— Не знаю, — нахмурился тот. — Но, уверен, рано или поздно возмездие его настигнет. А вас я бы попросил сходить в пещеру орков, в которую направился Люкор. Что-то тревожно мне. Сам бы пошёл, но не могу оставить лагерь в такое время.

Все вопросительно уставились на Банзая.

— Ждёт вас, молодые-красивые, дальняя дорога и орочье кладбище, — тоном заправской цыганской гадалки провозгласил дед. — И я, старый, с вами пойду. Потому как в этом проклятом подземелье сплошной ад, трэш, угар и орки с во-от такими топорами.

— Тогда чего ждём? — решительно спросил Махмуд.

— Так это, собраться же надо. Зелий побольше захватить, стрел... — почесал в затылке МакМэд.

— Не суетись, внучек, дедушка всего припас с избытком. Налетай, пока я добрый, — развязал сумку Банзай.

Кор Ангар тем временем отозвал в сторону Ксенобайта.

— Возьми, — сказал он, протягивая ему юнитор. — Уверен, он тебе пригодится.

— Ксен! Вставай! Ксен, ну просыпайся же! Сейчас за нами Николай приедет! — теребила Внучка сонного программиста.

Тот с трудом отлепил щёку от клавиатуры и оглядел окружающую обстановку мутным взглядом. Они находились всё в том же игровом зале гостиницы, в котором вынужденно провели большую часть двух ненастных суток. Погружение в виртуальное пространство помогало им забыть о вое пурги снаружи. Теперь же за окном, снова обманув синоптиков, обещавших не менее трёх дней пурги, стояла тишина. Чистое, без единого облачка небо наливалось синевой, готовясь встретить морозное мартовское утро.

Неопределённо хмыкнув, Ксенобайт поплёлся в свою комнату — умыться, одеться и собрать вещи.

Вскоре все тестеры, тепло попрощавшись с персоналом гостиницы, стояли возле огромного, во всю стену, окна в здании аэровокзала и наблюдали за суетой гусеничных роботов, очищавших взлётные полосы от снега. Вскоре неподалёку, лихо развернувшись, замер вездеход на огромных колёсах, и шестеро путешественников высыпали наружу.

— Колька, здорово! — обхватив вышедшего из машины коренастого черноглазого парня, воскликнул улыбающийся во весь рот Махмуд. МакМэд подскочил с другой стороны и тоже облапил старого боевого товарища. Все трое закружились на месте большим хохочущим клубком.

— Ох и рожу ты отожрал, Мишка! А снайпер наш вовсе не изменился! — радостно кричал Николай. — Однако знакомьте меня со своими друзьями.

— Вот, знакомьтесь, это и есть Николай. Он тут метеорологом работает. Мы с ним служили вместе. В стольких переделках побывали — и в разгар антарктического инцидента попали, и на Аляске вместе высаживались... В общем, долго рассказывать.

— Он же меня раненого на себе тащил! — хлопая Махмуда по плечу, сообщил Николай.

— Вот это Мелисса. А это Внучка... ну, мы её всё время так зовём, — первым делом представил подруг МакМэд.

Николай, отбросив на спину меховой капюшон парки, с неожиданной галантностью поцеловал девушкам руки, что Мелисса восприняла как должное, а непривычная к такому обращению Внучка смущённо зарделась.

— Это Ксенобайт, программист наш, — продолжал тем временем МакМэд.

— Тоже всё время так зовёте? — стискивая руку Ксенобайта, весело сузил глаза метеоролог.

— Да я, собственно, и по паспорту Ксенобайт, — пожал плечами тот.

— Это как?

— А вот так. Родители назвали. Они у меня тоже программисты. А что, мне нравится, — задорно оскалил клыки Ксен. Николай явно вызвал у него симпатию, что с подозрительным программистом случалось нечасто.

— Ну а это наш аксакал, дед Банзай. Можно сказать, кладезь опыта и мудрости всей команды.

Николай вежливо пожал руку старому тестеру и сказал:

— Мне ребята много о вас рассказывали. Однако вы на самом деле во Французском легионе служили?

— Ошибка молодости. Но я своё уже давно отсидел, — смущённо ответил дед, теребя стремительно индевеющий ус.

Николай ещё раз оглядел тестеров, которые зябко ёжились на крепком утреннем морозе, и скептически хмыкнул:

— Что же вы, ребята? На дворе конец двадцать первого века, а у вас одна пара валенок на шестерых! Да и одежонка не для нашего климата, замерзать шибко станете. Ну, ничего, подберём для вас что-нибудь подходящее. Идёмте скорее в вездеход, там тепло.

Тестеры, подхватив рюкзаки, торопливо погрузились в шестиколёсную машину, Николай завёл двигатель, и вездеход, мягко подпрыгивая на снежных застругах, помчался в тундру.

— Интересная у метеорологов работа? — мурлыкнула усевшаяся рядом с водителем Мелисса.

— Однообразная, — пожал плечами Николай. — Приборы сейчас в основном автоматические — сами показания снимают, сами отчёт отправляют по сети. Моё дело следить, чтобы всё работало исправно, снег чистить, ну и если нештатные ситуации какие-нибудь... Однако мне напарник полагается, но он так и не приехал. То ли передумал, то ли ещё что. Обещали другого подобрать, но так и не собрались, я и перезимовал в одиночку. Ничего, зато заниматься никто не мешал.

— Заниматься?

— Ну да, я же на планетолога учусь удалённо. Всю жизнь мечтал в космосе работать. Вот диплом получу, попрошусь сначала на одну из лунных станций. А там, глядишь, и на Марс полечу.

— Вот это целеустремлённость! — восхитилась Мелисса и обернулась к коллегам. — Учитесь, балбесы! А то так чепухой всю жизнь и прострадаете.

— Да ты что! — удивился Николай. — На Луне сейчас тысячи людей работают. Кто про них знает? А о вас в сети только и слышно. Вы же едва ли не самая знаменитая команда тестеров в стране!

— В самом деле? — отозвалась польщенная Мелисса. Банзай за её спиной довольно хмыкнул.

— А то! Я и репортажи ваши гляжу время от времени...

— Ой, смотрите, заяц! — закричала Внучка, одной рукой тыча в окно, а второй пытаясь расчехлить камеру.

— Эка невидаль! Мы скоро через заповедник поедем, я вам такое покажу! Тут как раз новый участок открыли несколько лет назад, экспериментальный. Вон и граница скоро, — ткнул Николай пальцем в экран ГЛОНАСС-навигатора.

Оживлённо болтающие бета-тестеры не заметили, как обозначающая вездеход красная точка на экране пересекла зелёную линию границы заповедника. Зато час спустя, когда Николай привлёк их внимание к тёмной полосе справа, на склоне длинной невысокой сопки, все прилипли к окнам.

— А поближе подъехать можно? — с азартным блеском в глазах взмолилась Внучка.

— Можно, они не слишком пугливые. Оно, однако, не положено, но мы осторожно, — поворачивая руль, отозвался метеоролог. Вездеход, выбросив из-под колёс шлейф снега, круто развернулся и направился к краю распадка — туда, где он переходил в склон. Слой снега там был невелик и животные, разгребая наст копытами, искали под ним свой скудный корм.

Вскоре темная полоса стада разбилась на отдельные пятна, которые, когда вездеход подкатил поближе, превратились в массивных мохнатых животных с круто изогнутыми короткими рогами. На приближение машины стадо отреагировало тем, что быки сбились в плотный строй, закрывая собой самок с телятами.

— Никогда овцебыков так близко не видела! — восторженно заверещала Внучка.

— Это ещё что! Ты вон лучше в другую сторону глянь, — невозмутимо отвечал Николай.

Все обернулись к окнам в противоположном борту и изумлённо ахнули. По дну распадка, параллельно прежнему курсу вездехода, круша наст толстыми ногами, чинно двигалась цепочка огромных, покрытых косматой шерстью слонов, не обращавших на шестиколёсную машину, овцебыков и прочую мелочь ни малейшего внимания.

— Мамонты! — завизжала Внучка. — Не может быть! Они же вымерли!

— Так их же клонировали давно, — обернулся к ней Николай. — Вы разве не знали? В новостях который год про это трубят.

— Честно говоря, мы за новостями не особо следим, — признался МакМэд. — Разве что за игровыми.

— О, а вон и Тумбарикиту едет! — засмеялся Николай, указав на мчащуюся поодаль собачью упряжку.

— Кто?! — в один голос взвыли тестеры.

— Тумбарикиту, шаман местный... Ну, вообще-то он зоолог, в заповеднике работает. Но очень уж местными шаманскими традициями увлекается. Бубен себе завёл, костюм у оленеводов заказал специальный, с бубенчиками...

— А почему Тумбарикиту? — спросил Махмуд.

— Да прозвище такое, однако. Это из какой-то вирт-игры вроде? Вы же спецы, лучше должны знать.

— Ага, как же. Знаем. Такое не забудешь, — мрачно кивнул Ксенобайт, переглянувшись с коллегами.

— Бывает же! — негромко проворчал Банзай.

Шаман-зоолог издали помахал Николаю и его пассажирам рукой, а потом направил нарты в сторону оживших гостей из ледникового периода.

Оставив позади мамонтов и упряжку странного зоолога, вездеход помчался на северо-восток, к побережью моря Лаптевых.

— Скоро приедем, уже немного осталось. Во-он ту сопку перевалим — и станция, — обернулся к пассажирам Николай некоторое время спустя.

Все оживились. Кроме Ксенобайта, который, казалось, дремал, завесив лицо длинными волосами.

— Ксен, спишь, что ли? — толкнул его локтем Махмуд.

Программист очнулся, привычным движением забросил назад чёрную шевелюру и зевнул.

— Да, задремал маленько. Считай, всю ночь не спал, в скриптах ковырялся, — ответил он.

МакМэд, лишь один понявший, о чём идёт речь, напрягся.

— Нашёл? — спросил он.

— А вот хрен там! Нет в скриптах этих слов Лестера, вообще нет.

— Везде смотрел?

— Везде. Для верности через автопоиск всю начинку игры перешерстил несколько раз с разными ключевыми фразами. Нет ничего. Такие дела, — развёл руками Ксенобайт.

МакМэд было задумался, но Внучка, разумеется, потребовала объяснений. Пришлось рассказать о странном разговоре в Болотном лагере остальным.

Выслушав друзей, тестеры загомонили. Махмуд немедленно припомнил рассуждения Горна о воинском долге, неблагодарности правителей и судьбе-злодейке. Мелисса поведала о подмеченных странностях в поведении Велаи, Диего и о том, как Мильтен сделал ей предложение руки и сердца. Дед Банзай тоже начал что-то рассказывать...

Но тут вездеход подкатил к метеостанции, и в следующие несколько дней у тестеров появилось много других занятий помимо обсуждения таинственных речей и поступков компьютерных персонажей.