Юность Кибелы (джен)

Сегодня она покидала КЗВ. Скоро наберут адрес Мидвэя, она пройдет сквозь голубую гладь, и новое назначение станет не простыми строчками приказа, а реальностью. Собирала вещи, которые могут понадобится, попрощалась с Тил΄ком, знала, что комната в Атлантисе станет её домом и рабочим кабинетом на недели, если не на месяцы, и на Землю она будет возвращаться нечасто.

Саманта отодвинула стол, посмотреть, ничего ли не забыла. И заметила радужный блеск откуда-то снизу. В щели за шкафом лежал диск, обычный компьютерный диск. Лежал наверно уже долго, частично запылился, но всё-таки его блеск привлёк внимание Сэм, она взяла его в руки, сдула пыль.

Времени до отправления было достаточно, и Саманта решила выяснить, что скрывает неожиданная находка. На диске был лишь один файл с текстом. Начав просматривать его с середины, Саманта сначала подумала, что это сценарий к одной из серий «Экстрима в червоточине» или Дениэл пишет книгу о Древних, но затем отмела оба эти предположения. Слишком подробны были описания города и его жителей, их переживаний, метаний, страстей. Особенно некоторые мелочи из планировки отдаленных, неизученных экспедицией городских помещений, знать их можно было, только проведя в Атлантисе долгое время, возможно, всю жизнь. Уж не дневник ли это или мемуары, и если да, то чьи?..

За окном — ночь, шумит лантийское море. В ближайшие несколько часов проблем не предвиделось, и Саманта снова взялась за изучение необычной находки. На этот раз читать начала с первых страниц, пытаясь понять происхождение необычного документа.

Глава первая. Новая дочь.

О волны, бьющие города стены, что хотите вы мне сказать?

Вы забрали мою Кибелу и оставили себе.

О зачем, зачем я жить осталась, а моя дочь ушла на дно?

О создании новой расы мечтая, я забыла про дитя своё...

Урания стояла, опираясь на перила пирса, и глядела вниз, на волны, бьющие города стены, на волны, принявшие в себя и не отпустившие её дочь, юную Кибелу. Она родилась тринадцать лантийских лет назад и выросла в этом городе, должна была жить и исследовать эту галактику, в которую совсем недавно пришла её мать и другие Альтеране. А она исчезла, исчезла бесследно. И когда на следующий день Урания подняла на поиски девочки половину Атлантиса, то оказалось, что астропорталом последние два дня не пользовались, все малые звездолёты (видимо, речь о паддл-джамперах, догадалась Саманта) на своих местах, значит Кибела на планете. Сканировали материк, жизненных сигналов не было, а потом, через два дня на берег волны выбросили, словно наигравшись вдоволь, детское тельце.

Объяснение... Какое объяснение она смогла бы принять? Ни одно из них дочь не вернёт. А слова Адариса, помощника главы города, звучали насмешкой, мол, Кибела купалась и её затянуло под город потоками воды. Там, где работают опреснители. Бред. И единственно возможное объяснение. Кибела плавала, как рыба, не боялась купаться даже в сильные штормы, когда вода заливала пирсы и, чтобы уберечь нижние помещения от затопления, поднимали щит. А с другой стороны, иных объяснений не было. Такое явление, как убийство, нам тогда не приходило в голову — оно осталось в далёком прошлом, среди звёзд Орай. У нас, альтеран, не было таких преступлений с тех пор, как мы покинули нашу первую родину.

Урания встала на небольшую скамейку, затем перелезла через ограждение, и, стоя на самом краю, держась за перила, наклонилась над водой. Сама позже с трудом могла объяснить, зачем сделала это. Хотела ли прыгнуть в воду, уйти вслед за дочерью? Или просто испытывала нервы, глядя вниз, в волны? Стояла так какое-то время, пока сзади не раздался голос её коллеги по работе, Орлина:

— Госпожа Урания, надо бы проверить нашу планету-полигон. Может, есть какие-то изменения. А то возимся с этими иратусами вот уже пятнадцать лет, а толку...

Урания вздрогнула от неожиданности, поскользнулась на узком краю и полетела вниз. В падении едва успела схватиться за поручень. Орлин услышал её вскрик, оторвал взгляд от планшета, в который уткнулся перед этим, выронил планшет и подскочил к перилам.

— Орлин, помоги, сама не выберусь. — Урания едва держалась за скользкий, мокрый от брызг поручень.

Орлин слегка взмахнул рукой, и невидимая сила подняла Уранию в воздух, перенесла через перила и мягко поставила на пол пирса.

— Спасибо. А ты неплохо освоил телекинез. — Урания попыталась преодолеть возникшую неловкость. Не хватало ещё, чтобы Орлин начал спрашивать, почему она стояла за ограждением. — Ну что ж, посмотрим, как там наши иратусы.

«Ну и сцена, прямо как в «Титанике», само собой пришло в голову Саманте. «А Орлин владел телекинезом? Он мне этого не говорил. Хотя он вообще мало рассказывал мне о своей жизни до вознесения. И что они говорят на счет иратусов? Древние экспериментировали с ними, что ли? И кто такая эта Урания?»

Малый звездолет выскользнул из астропортала на орбите планеты. Урания сидела молча, погруженная в размышления. Орлин пилотировал корабль и одновременно тихо рассказывал молодому лаборанту Терниду о своих исследованиях:

— Слышал, что говорил Адарис про создание новых видов? В этой галактике мы должны создать расу, которая в случае необходимости смогла бы помочь нам отразить нападение Орай. Госпожа Урания видит основой этой расы иратусов, сформировавшихся тут после пролета Судьбы и создания ею жизни. У них заметны некоторые зачатки общения особей друг с другом, способность координировать свои действия. Это уже кое-что.

Тернид был недавно назначен ассистентом Урании в её работе, еще многого не знал и был чертовски любопытен. Будь руководительница в нормальном состоянии, она сама бы занялась воспитанием подрастающего поколения, но теперь эта обязанность досталась её помощнику.

— Но вы экспериментируете не с самими иратусами, а с гибридами их с человеком? Да? Но ведь эволюция продлится миллионы лет.

Орлин мысленно выругался. Неужели этот новоиспеченный ассистент даже не удосужился заглянуть в их отчеты?

— Мы немного ускорили процесс. И не мешай мне вести звездолёт.

Тернид умолк, но внезапно заговорила сама Урания:

— Видишь ли, раньше на той планете жил народ земледельцев, называющий себя атозианами. После того, как мы заметили несколько случаев самопроизвольного включения некоторых человеческих генов в геном иратусов, мы переселили атозиан на другую планету, а эту превратили в полигон для генетических экспериментов. Гибридные существа питаются сейчас оставшимися там крупными животными, гораздо превосходящими их по размерам. В результате гибриды вынуждены развивать общение между особями. Должна сказать, у них это вполне получается. А чтобы ускорить процесс эволюции, популяция гибридов помещена в десятитысячное поле расширения времени.

— То есть для нас проходит год, а для них десять тысяч лет?

Урания кивнула:

— Для них уже прошло около ста пятидесяти тысячелетий. Конечно, для естественной эволюции этого мало, но вот Орлин нашел подходящую комбинацию излучений различного типа, которая намного увеличивает вероятность мутаций, тем самым ускоряя процесс эволюции. Источники излучения установлены на планете. Так ведь, Орлин?

— Вроде того.— Подтвердил пилот, глядя в экран на стекле звездолета.

— Орлин изучает влияние различного рода излучений на живые организмы. Наверно, хочет прибор для воскрешения мёртвых воссоздать. — с грустной улыбкой добавила Урания. — Только ему всё равно это не позволят.

Тернид никогда не слышал о таком приборе и так и сказал руководителю, на что та ответила:

— А ты и не мог слышать. О таких вещах обычно не распространяются. Это было полмиллиона лет назад, в Авалоне. Один наш учёный создал устройство, которое могло воскрешать трупы, если они ещё не полностью разложились. Но только воскресшие были очень агрессивными и абсолютно неуправляемыми. Верховный Совет признал эксперимент неудачным, и вся информация о нём были стёрта из баз данных. Но сам прибор изобретатель где-то спрятал, и его не нашли. («Изобретатель спрятал, а гоа΄улд Телчак нашел и перепрятал на Земле», добавила про себя Картер.)

Это было обычной практикой нашей расы: если изобретение противоречило нормам безопасности или морали, все данные о нём уничтожались во избежание повторения его кем-нибудь другим. Позже, правда, это правило перестало соблюдаться столь строго.

Видимо, вспомнив об Авалоне, Тернид спросил:

— А правда ли, госпожа Урания, что Ваша мать осталась на планете Терра?

— Это не имеет значения.

Звездолет мягко коснулся поверхности планеты. Орлин всегда гордился, как легко и плавно он водит эти машины.

Урания вышла первой, Тернид хотел последовать за ней, но Орлин его задержал:

— Ты ничего более бестактного спросить не мог?

— Почему это бестактного?

— Мать Урании заболела чумой перед самым вылетом Атлантиды. Её оставили на Терре, вмороженую в лёд на южном полюсе планеты, рядом с астропорталом. Обязательно было именно у самой Урании спрашивать? — Орлин стремительно вышел из звёздолета, не слушая оправданий новичка.

— Я же не знал, — донеслось вслед.

Урания смутно помнила родную планету. Терра ассоциировалась у неё с бескрайним белоснежным ледяным полем, ярко-голубым небом над ним, пронизывающим до костей холодом и маминой лаской. «Мы всегда будем вместе, девочка моя, обещаю». Не сдержала обещание. Она заболела одной из последних в эту эпидемию. Исцеляла других больных, себе помочь не смогла. Осталась там, во льду, в камеру стазиса лечь отказалась. Смеялась: «Природа надёжней наших технологий». И шептала ей, когда остались наедине в последний раз: «Когда вырастешь, найди лекарство. Эта эпидемия не последняя». И изучение иратусов Урания начала не в последнюю очередь из-за их необычно развитой иммунной системы.

(«Кажется, еще одна знакомая Древняя. А Терра — видимо, древнее название Земли», мелькнуло у Сэм в голове.)

Звездолет приземлился на опушке леса. Пейзаж вокруг был довольно мрачным: полумрак, сырость, мхи под ногами. Где-то пронзительно кричала птица, причем ее крик временами переходил в стон, подозрительно напоминавший человеческий, но затем снова повторялся. В стороне начинался скалистый обрыв, в расселинах между скалами и жили стаи гибридов. Сейчас их не было видно, спрятались, напуганные появлением звездолета, но в том, что они рядом, сомневаться не приходилось. Как и в том, что они попытаются напасть на своих создателей при первой возможности.

У каждого из альтеран был генератор личного силового поля и энергетическое оружие, имевшее вид тонкого стержня, крепившегося к руке между локтем и запястьем. Могло испускать импульсы двух типов: первые парализовали жертву, вторые, более мощные, разрушали не очень толстые стены. Много позднее гоа΄улды, покорившие Авалон, пытались и не смогли полностью его скопировать.

Тернид, впервые бывший здесь, крутил головой во все стороны, надеясь увидеть хоть одного гибрида, но ему не везло. До тех пор, пока откуда-то сверху не раздалось рычание и на новичка-ассистента не спрыгнуло с ветвей дерева крупное черное существо.

Одновременно с этим прозвучало характерное для выстрела жужжание, и парализованное существо распростерлось на земле, придавив собой юношу. Существо отдаленно напоминало человека — имело четыре конечности, но было значительно крупнее, покрыто твёрдым панцирем, с клешнями. От травм парня спасло только силовое поле.

— Ты в порядке? — Орлин наклонился над ним. — Запомни же, что здесь отвлекаться нельзя.

Тернид, выбравшись из-под гибрида, удрученно кивнул. «Что теперь?»

— Здесь рядом должна быть пещера, в которой иратусы выводят потомство. — Отвечала Урания спокойно, словно ничего не произошло. — Берем несколько яиц из разных коконов и уходим. В Атлантисе возьмем пробы ДНК и посмотрим, есть ли изменения. А там решим, что делать.

Исследователи направились к пещере. Уже вблизи от нее внимание Тернида привлек пронзительный писк многих голосов и шум свалки. Рядом со входом в убежище иратусов под выступом скалы копошилось множество черных маленьких тел. Несколько метких выстрелов Орлина — и часть детенышей остались лежать парализованными, остальные припустили наутек: кто в лес, кто в пещеру. Приблизившись, они увидели кучку кровавых ошметков.

— Опять мутанта растерзали, верно, — сказал помощник Урании.

— Мутанта?

Урания снова пустилась в объяснения:

— В геноме этих гибридов достаточно много человеческой ДНК. Время от времени на свет появляются

детеныши-мутанты, похожие на людей. Более прогрессивные формы. Однако они слабее своих сверстников и те их практически сразу уничтожают. Может, если бы не этот фактор, их эволюция была куда быстрее.

Тем временем Орлин с помощью телекинеза раздвинул остатки мяса и указал своим спутникам на скелет жертвы, подобный человеческому.

— Сложи на платформу, возьмем с собой для изучения.

Платформы представляли собой парившие в воздухе круглые пластины около метра в диаметре с приподнятыми краями. На одну из них и поместили останки мутанта.

К своду пещеры были прикреплены коконы, с десяток, не меньше, имевшие вид огромных мешков. Прежде, чем взять пробы, пришлось оглушить нескольких гибридов, сидевших в пещере и направившихся на альтеран с весьма недвусмысленным намерением пообедать.

Вначале стоя на платформе, под своды поднимался Орлин, а Тернид, запрокинув голову, с интересом наблюдал за действиями более опытного товарища, затем отправили ассистента. Выбирали коконы с наиболее развитыми зародышами.

Тернид, стоя на плывущей платформе под самым сводом, думал только о том, чтобы не потерять равновесие. Внезапно его окликнул снизу Орлин:

— Хватит уже, достаточно взяли!

Юноша нажал кнопку на пульте управления платформой. Та резко пошла вниз, отчего возникло ощущение падения, но не успел он снизиться до пола, как Урания крикнула:

— Тернид, останови снижение. Там справа от тебя одно из яиц в коконе меньше и светлее других. Возьмем его — это может быть мутант.

— Если это действительно мутант, нам крупно повезло: еще ни разу не удавалось заполучить живых мутантов. Интересно будет понаблюдать за его развитием, — разглагольствовал Орлин на обратном пути.

В Атлантисе их встретил Адарис: «А вы быстро вернулись». Урания начала рассказывать о ходе опытов. Орлин внимательно наблюдал за ней. Говорила увлеченно, как и тогда, когда объясняла Терниду все эти нюансы. Будто хотела отвлечься от чего-то угнетающего, забыть. «Будет ли бежать от переживаний в работу, прятаться за размышлениями о экспериментах от одной-единственной мысли?» — задавался этим вопросом Орлин — «Или это только временное возбуждение, а потом снова будет многочасовое стояние на пирсе и взгляд в пустоту?»

Отвлек Тернид: «Я сейчас свободен? Могу кой-куда съездить?» — «Да, пожалуйста, хоть в черную дыру». Ассистент, воспользовавшись советом, отправился, — не в черную дыру, конечно, а на планету, заселенную народом, которые еще считали нормой рабовладельческий строй, — к дженаям. Уж очень зацепили его там стройная фигурка и белокурые волосы одной из местных жительниц.

Застрял он там надолго, а Урания настаивала на немедленном изучении зародышей. Вместе с помощником они стали брать пробы ДНК из жидкости под оболочкой. Урания манипулировала тонкой иглой, прокалывавшей оболочку яйца, Орлин просматривал предварительные результаты анализа предыдущего образца.

— Сколько их там еще?

— Это уже последний остался. Предположительный мутант. Что-нибудь интересное есть?

— Кое-какие изменения по сравнению с предыдущей партией есть, но незначительные. Конечно,

будем анализировать подробней, но вряд ли будет что-то сногсшибательное.

— Посмотри этот и пойдем ужинать. — Урания подала пробирку с пробой последнего зародыша. Орлин установил ее в сканирующее устройство, взглянул на данные, выводимые на экран и присвистнул от удивления.

— Что там, Орлин?

— Госпожа, взгляните сами! Ничего подобного мы еще не видели.

Урания взглянула на экран, затем на Орлина:

— Ты понимаешь, что это означает?

— Если эти данные подтвердятся, мы создали новую расу.

— Проверим на втором сканере? — Недавно созданный сканер позволял практически мгновенно просматривать ДНК живого организма, при этом никаких проб клеток брать не надо было: устройство просто освещало организм или группу клеток и выясняло подробности их структуры.

Через несколько секунд на голографическом экране возникло изображение зародыша и данные о его ДНК.

— Орлин, взгляни, практически нет внешних отличий от новорожденных человеческих детей. Объем мозга, размеры. А между тем, вот, — Урания указала на генетическую карту, — сохранились гены, отвечающие за иммунную систему.

— Нет, на генетическом уровне отличия все же заметны. Можно предположить, что это существо будет физически намного сильнее человека. А вот эти гены? Они сходны с соответствующими у иратусов, но и отличия значительны. Непонятный какой-то эффект. — Орлин продолжал бы и далее восторженно сравнивать геном мутантного существа с геномами человека и жука иратуса, но руководитель внезапно перебила его поток речи:

— Это девочка. — Урания смотрела на экран со странным выражением лица, которого ее помощник не сразу понял, — моя дочь. Моя новая дочь. Помнишь, когда-то, на заре нашей цивилизации, мы верили, что если у женщины умирает ребенок, то его сознание переселится в следующее рожденное ею дитя? Может, в нее переселилась моя Кибела? Они обе чем-то похожи. Хоть генетически она не мой ребенок, но именно мне обязана будет своей жизнью и она, и ее потомки. Моя маленькая Кибела.

Вскоре Урания рассказывала Адарису о своем открытии.

— Мы не можем отправить ее на планету: там она погибнет. Я прошу Вашего разрешения как помощника руководителя Атлантиса оставить девочку в городе. Возможно, она станет родоначальницей расы, которую мы хотим создать.

— Это Ваш эксперимент, Вам и решать. — последовал ответ Адариса. — Но Вы отвечаете за возможные последствия, не забывайте.

Счастливая Урания пошла, почти побежала в лабораторию.

Саманта отставила компьютер в сторону. Черт знает что такое. Голографическая запись, найденная ими в первый день пребывания в Атлантисе, утверждала, что Древние разбудили рейфов, но никак не создали их. Этот документ противоречил тому, что они знали об истории Пегаса. И что это за Судьба упоминается вначале? Поговорить бы с Дениэлем сейчас. И тут же одернула себя, представив, как она объявит Родни, Джону и остальным: «Вы знаете, я тут недавно мемуары Древнего нашла в своей лаборатории, не хотите ли ознакомится?» В лучшем случае ей посоветуют взять отпуск, в худшем — сходить к доктору Хартмайер, штатному психологу. Так уже было, когда к ней впервые явился в гости вознесенный Орлин. Тогда даже Джек не поверил, что к Сэм является некто, видимый лишь ею одной. Нет, рассказать о документе она всегда успеет. А почитать стоит — вдруг там найдутся какие-нибудь сведения о репликаторах, их нынешнем главном враге? И поискать подтверждения в базах данных Атлантиса, — почему-то полковник была склонна верить неизвестному автору. Вдруг это прощальный подарок Орлина?

Черноволосая, желтоглазая девочка-подросток вприпрыжку бежала по коридорам Атлантиса. От других альтеранских детей, подраставших вместе с ней, внешне ее отличали бледная, с синевато-зеленоватым оттенком кожа с четким рисунком вен, черные полоски на щеках и щелевидные зрачки, но кто из жителей города обращал на это внимание? Она жила так же, как и ее сверстники, бегавшие по всему городу, купавшиеся в море и незаметно постигавшие знания своего народа.

У нас не было принято ограничивать детей. Потенциально опасные опыты старались ставить на отдаленных базах, которых было немало разбросано по всей галактике. Мелкие же травмы, вроде слабых ударов током, подрастающему поколению лишь на пользу: быстрее поймут, как следует обращаться с техникой. Централизованого обучения не было, с ранних лет дети помогали взрослым в их работе и узнавали все, что им следовало знать. Но решающим моментом в жизни каждого из нас становились Испытания — своеобразный экзамен на выживание в незнакомой обстановке и умение систематически изучать окружающий мир. Практически это выглядело так: собирали группу пяти-десяти подростков-ровесников и отправляли их изучать незнакомую планету или туманность. Испытуемые, обеспеченные лишь самым необходимым, должны были прожить около месяца по лантийскому времени без чьей бы то ни было помощи и собрать как можно больше данных про изучаемый объект. Никто заранее не знал, куда их отправят.

В отчетах Урания называла свою подопечную «экспериментальным существом», но все жители Атлантиса звали ее Кибелой. Не отставала от своих сверстников ни в чем, а физически была намного сильнее их, как и предвидел Орлин. Называла Уранию мамой, а Орлина — старшим братом, часто крутилась вокруг них. Урания же относилась к ней, как и к ее умершей давно тезке и старшей сестре.

Мать и дочь почти никогда не спорили, что даже для нас было необычно. Только один раз Урания по-настоящему была разгневана на дочь. Это случилось лет семь назад. Кибела вместе с со своими друзьями: Норретом, Итанилой, Бетаром и Аррандом отправились на юго-западным пирс купаться. Прыгали в воду из окон башни, плыли наперегонки к соседнему пирсу и обратно. Кибела вернулась первая, выбралась из воды и... была схвачена за волосы матерью, появившейся откуда-то с нижних уровней:

— Если я когда-нибудь еще увижу, что ты плаваешь у этого пирса, ты год не будешь выходить из центральной части города. Разве я не говорила тебе, что купаться возле опреснителей опасно? Не говорила?! — Урания говорила тихо, но от этого было еще страшнее. Кибела никогда не видела мать в таком гневе.

Позднее Орлин рассказал ей историю ее предшественницы.

— Ты во многом подобна ей. Характером, привычками. Может, это и странно, но твоя мать боится, что ты повторишь судьбу ее первой дочери.

Кибеле пришлось смириться с этой странностью матери, но ни одна из них не вспоминала больше в разговорах тот случай.

А теперь девочка бежала к маминым покоям, чтобы сообщить сногсшибательную новость: завтра ей и ее приятелям предстоит отправиться в неизвестность.

На следующий день пятеро подростков стояли перед астропорталом в центральном зале, готовые пройти сквозь голубую гладь. Кибелу провожали Урания и Орлин, ее друзей — их родители. Неизвестность их не пугала, — наоборот, манила и влекла (обычная черта характера Альтеран).

Малый звездолет, которым управлял Тернид, опустился посреди залы. Норрет, решительный и напористый, первым шагнул внутрь, за ним Арранд, затем Итанила с Кибелой. Бетару, младшему из них, мать долго давала какие-то наставления, пока Тернид не прикрикнул: «Вы еще долго?». После чего мальчик бегом вскочил в звездолет. Кибела знала, что родители не хотели отпускать его на Испытания сейчас, пусть еще бы повзрослел, но Бетар не хотел откалываться от их компании.

Тернид набрал адрес, и звездолет скользнул в кольцо астропортала. Кибела до сих пор путешествовала на другие планеты лишь дважды, и каждый раз не могла не восторгаться. Бесконечный тоннель разворачивается меж звезд. Ощущение скольжения, не требующего усилий, захватывает и сводит с ума.

Звездолет спускался к поверхности какой-то планеты.

— Это ее мы будем исследовать? — Итанила уставилась в окно.

— Если бы эта планета была нашим заданием, господин Тернид не стал бы нас сопровождать. — Насмешливо хмыкнул Норрет. — Ведь я прав?

— Прав. — Подтвердил пилот. Норрет пожал плечами: «Я ж говорил». — Вам, ребята, такое поручение выпало, о котором большинство из нас может лишь мечтать. Даже взрослых. Такое раз в пять тысяч лет бывает, не чаще. Больше я вам ничего не скажу, и не просите.

И ведь в самом деле не сказал, хоть как его упрашивали.

Приземлилсь на крышу здания, спустились по стремянке вниз и оказались в небольшом зале с включенными голографическими панелями, где их уже встретил не кто-нибудь, а главный инженер Атлантиса Киргоус.

— Следующий этап — экскурсия по комплексу. — Тихо прокомментировал Норрет. Кибела кивнула.

— Этот комплекс представляет собой наш новый и пока экспериментальный проект. Мы назвали его Арктурос. За этой стеной находится реактор, способный извлекать энергию из нашего пространства-времени. Мощность этой установки в тысячи раз превосходит мощность обычного МНТ... — начал разглагольствования Киргоус.

Подростки изнемогали от нетерпения. Все это они уже слышали не раз от родителей. Когда ж наконец они получат задание?

— ...но очень нестабильна, и не может быть использована для работы, к примеру, Атлантиса. Но для некоторых других целей мощные, нестабильные импульсы вполне приемлемы. Следуйте за мной.

С этими словами инженер прикоснулся к ничем не примечательному на вид участку стены. Кибела успела заметить, как этот участок осветился изнутри, и в ту же секунду они оказались в ином зале.

В отличие от инженерного, в этом была лишь одна небольшая панель управления старинного вида. Сам зал, плохо освещенный, был оформлен так, что казалось, они перенесли на десятки миллионов лет в прошлое, когда Альтеране только-только покинули свою родину.

Кибела услышала изумленный возглас Итанилы и повернувшись, увидела астропортал. «Чему она удивляется?» — мелькнула мысль, но в следующий миг все стало понятно. Этот астропортал был не такой, как в Атлантисе, не такой, как авалонские, которые ей описывала мать. Темно-серое кольцо без символов, белые шевроны... Он мог вести лишь в одном направлении...

— Судьба. — Словно отвечая ее мыслям, заговорил Киргоус. — Вам выпала честь побывать там. Весь этот комплекс строился для того, чтобы наладить наконец регулярное сообщение с этим кораблем. Собственно, от вас требуется немногое. Вы должны перенести базу данных, собранную Судьбой и сидерами, на наши носители и очистить память бортового компьютера. Можете исследовать какую-нибудь планету, мимо которой будет следовать корабль. Связываться с Атлантисом будете через телекоммуникационные камни. Удачи вам. Запускай реактор, Тернид.

«Что-то я ничего не понимаю. Эта Судьба, что, исследовательский корабль Древних? А проект Арктурос вовсе не просто так был создан. Маккей-то думал, что Древние с уравнениями напутали.»

* * *

Когда полковник Картер вернулась с миссии, ей было неспокойно. И дело не в земляках Ронона, которые оказались агентами рейфов. Нет, Саманта не могла забыть, как освободившийся репликатор прошел мимо них, не замечая их выстрелов. Эта сцена вызывала неприятные воспоминания. О сереньких жучках, заполонивших Белискнер (а, потом, спустя годы, Одиссей), о Пятом, так похожем и так далеком от человека, о своей репликаторной копии, запросто уничтожившей десяток Системных лордов. Саманта понимала, что ей, Селмаку, Баалу, да и всем жителям Млечного пути отчасти просто повезло тогда с машиной Древних на Дакаре. Второй раз это может и не произойти.

И вот вращается кольцо звезды,

Нам открывая путь на борт Судьбы.

Уж Лантия и Терра позади.

Одна лишь неизвестность впереди.

Этот корабль был создан задолго до переселения из Авалона, отправлен для исследования далекого космоса. Перед ним были запущены другие корабли, которые собирали астропорталы на планетах, пригодных для жизни. А на самой Судьбе была установлена машина создания жизни, подобная той, что была на Дакаре.

Норрет и Бетар изучали базу данных. Кибела и другие обходили корабль в поисках повреждений. Без этой радости за тысячелетия полета вряд ли бы обошлось.

И таки не обошлось. Правда, повреждения были мелкими. Кое-где разбиты иллюминаторы, повреждена часть орудий, но в целом корабль был в удовлетворительном состоянии.

В первый же удобный момент Итанила с Аррандом затерялись где-то в переходах корабля. Просто чуть отстали, а когда Кибела оглянулась, чтобы понять их нулевую реакцию на свои реплики, то поняла, что разговаривала с пустотой. Недаром среди младших жителей Атлантиса ходили слухи, что эту парочку связывает нечто большее, чем просто дружба.

«Тоже хороши», думала Кибела, в одиночку пробираясь по полутемным коридорам. «Нашли, где любезничать. А если на Судьбе кто-нибудь успел обосноваться за эти тысячелетия? И если этот кто-нибудь не расположен к встрече с нами? Тогда мне понадобится все, чему нас учили. Как вести себя при встрече с неизвестными инопланетными существами.

А вдруг это какое-то энергетическое существо, подобное тому туману на планете... Ой не помню, как её назвали. Впрочем, неважно.» И Кибела погрузилась в мечтания о том, как она в одиночку укротит неизведанное существо, а потом, вернувшись к Норрету и остальным, словно невзначай упомянет о нем, как о сущей ерунде. А эта парочка разлюбезная будут себе локти кусать, что их там не было. А потом они сообщат в Атлантис, и Адарис скажет: «Вот кого мы создали!» А Урания сделает вид, что все как обычно, а потом тихонько скажет: «Доченька милая, какая же ты храбрая и умная». А главное, для Орлина она будет не какой-нибудь малолеткой, и говорить с ним она будет на равных.

Из мечтаний девичьих Кибелу довольно грубо возвратили к реальности — едва заметный толчок и контуры предметов расплылись в радужные полосы. Судьба вышла из сверхсветовой скорости. Насколько знала Кибела, это могло случиться в трех случаях. Первый — на корабль кто-то прибыл из внешнего мира. Второй — рядом есть планета с астропорталом. И третий, вовсе маловероятный, судя по рассказам старших альтеран, в конденсаторах Судьбы исчерпан запас энергии. В гости никого не ждали, о последнем варианте Кибела даже не подумала. Оставался второй — планета. А на планете — явления, неизвестные дома, на Лантии. И они должны их изучать…

Кибела мигом забыла о чудовищах, которые могут таиться в коридорах Судьбы и метнулась обратно, к зале астропортала. Однако через пару переходов и развилок девочка поняла, что не помнит коридоры, по которым идет. Конечно, надо было посмотреть планы корабля на консолях возле астропортала или, на худой конец, найти какую-нибудь лабораторию, связанную с центральным компьютером. Но теперь поздно было жалеть об упущенных возможностях. Кибела прошла наугад по нескольким коридорам, пока не оказалась в тупике. В конце прохода — закрытая дверь. В лабораторию?

Это помещение оказалось не лабораторией — секретным командным пунктом, мостиком. Большие иллюминаторы, множество консолей управления, на которых отображалась информация о всех системах. Отсюда можно было свободно управлять кораблем, а секретный код, для этого необходимый, им дал Киргоус ещё дома.

Кибела подошла к одной из консолей, стала выяснять причины остановки. От информации на экране стало жутко. Девочка включила громкую связь на соседней консоли и позвала Норрета.

— Что там, Кибела?

— Кажется, у нас крупные неприятности.

Вскоре все юные альтеране были в сборе на мостике. Последними явилась разлюбезная парочка.

— Что произошло? — Арранд спросил так спокойно, как будто речь шла о завтрашней погоде над Атлантисом.

— У нас энергия на нуле, — хмуро отозвался Норрет.

— Да брось, это невозможно, — Итанила беспечно устроилась в одном из кресел. — Ведь этот корабль подзаряжается от каждой встречной звезды. На нем всегда предостаточно энергии.

— Просто дело в том, что Судьба совершала межгалактический перелёт и давно не подзаряжалась. — начала рассказывать Кибела. — Энергии должно было хватить на перелет до ближайшей звезды, но с нашим появлением энергопотребление резко увеличилось, и на работу сверхсветовых двигателей больше запасов нет. Поэтому корабль будет дрейфовать на досветовой скорости, пока не достигнет ближайшей звёздной системы.

— А эта звёздная система за несколько сотен лантиал (радиус орбиты Лантии). И мы будем дрейфовать туда около десятой части периода вращения Лантии. — констатировал Норрет весьма неприятный факт.

— Надо немедленно найти выход! — воскликнула Итанила. — это же никуда не годится — столько времени ничего не делать.

— Нам еще повезло, что Судьба почти долетела до этой системы, а то застряли бы между двух галактик — ни туда, ни сюда, — не без ехидства заметил Бетар.

Некоторое время все молчали, потом Норрет заметил:

— Нам надо спокойно решить, что делать дальше. Я произвел кое-какие расчеты — если не снизить уровень потребления энергии, то к моменту подлета к звёзде её не хватит даже на поддержание щитов. Корабль просто сгорит в атмосфере звезды, и мы вместе с ним. Возле звезды вращается планета с подходящими для жизни условиями. Правда, на ней не установлен астропортал, но можно добраться на малом звездолете и пожить там до подзарядки. Тогда мы спасем Судьбу.

— Не проще ли лечь в камеры стазиса? — поинтересовался Арранд. — Если корабли-установщики астропорталов проигнорировали эту планету, на то была причина.

— Но ведь Киргоус сказал, чтобы мы исследовали какую-то планету. Вот и подходящий случай, — Кибеле очень хотелось поскорей взглянуть на неизвестный мир.

— Я предлагаю связаться с Атлантисом и посоветоваться, — Бетар решил внести и своё предложение.

— И провалить Испытания в глазах всех Альтеран? — саркастически отозвался Норрет.

— Тогда давайте собираться на планету, — Бетару стало стыдно от собственной нерешительности.

— Я против, — возразил Арранд. — А ты, Итанила?

— Я тоже.

Кибела взглянула на Норрета:

— Двое против двоих. Тебе решать.

Норрет ответил просто и твёрдо:

— Летим.

* * *

На одном из двух малых звездолётов, которые несла Судьба, подростки подлетели к планете. Она была негостеприимной на вид, — окутанная темно-серыми облаками, через которые нельзя было разглядеть контуры материков. На входе в атмосферу их встретила сильная турбулентность, да такая, что Итанила чуть не лишилась чувств. Затем пришлось пройти через грозовые облака, которые были видны ещё с орбиты. Позже выяснилось, что грозы здесь постоянны.

Норрет посадил звездолет на холмистой равнине. Логично. Если оставить машину в горах, то, вернувшись, можно обнаружить ее похороненной под осыпью или лавиной. На равнине, плоской как стол, того и гляди, сделаешь её идеальным проводником для молнии. Тогда прости-прощай Судьба, а вместе с ней и родной Атлантис...

Планета встретила юных исследователей ливнем. Золотистые валуны и каменистая темно-зеленая почва. Точней, не почва, а пыль, песок, ведь обычной растительности не было. Царил полумрак, свет звезды лишь отчасти проходил сквозь густые облака. Итанила и Бетар остались в звездолете, остальные отправились на поиски приключений.

Впрочем, почти сразу выяснилось, что не все так плохо. С неба текла вода, с небольшой примесью хлороводорода, но все-таки пригодная для питья. После дистилляции, конечно. Состав атмосферы был вполне приемлем, хотя запах хлора чувствовался отлично. «Зато не забудем, что мы не дома», съехидничал Арранд.

Перед приземлением Норрет заметил что-то вроде леса. Но этот лес был на слишком открытой местности, поэтому сейчас к ним пришлось отправиться пешком. Благо, чего у них было предостаточно, так это времени.

При ближайшем рассмотрении лесом это было назвать трудно. Прямо из почвы, причудливо извиваясь и переплетаясь, поднимались стебли темно-коричневого цвета. Ничего похожего на листья не было в помине. Каждый стебель ветвился на множество мелких, которые переплетались и срастались между собой. Отдельные стебли вырастали так близко друг к другу, что свободно пройти по этим зарослям не представлялось возможным.

— Вот вам и первый представитель живой природы этой планеты, — весело отрекомендовал Норрет заросли. — Надеюсь, не единственный. — С этими словами он взял небольшой камешек и бросил его в просвет меж стеблями. Ничего не произошло.

— Зачем эти перестраховки, Норрет? Ведь это всего лишь растение, — Арранд попытался втиснуться между стеблей, чтобы заглянуть дальше, но не сумел. Те оказались практически негнущимися.

— А если на поверхности этого растения яд? — поинтересовалась Кибела.

— С какой стати? — вопросом на вопрос ответил Арранд. — Да и потом, я все равно активировал силовое поле.

— Арранд, ложись! — внезапно воскликнул Норрет. И вовремя: молния ударила в гущу зарослей рядом с ними. При этом произошло нечто неожиданное: стебли зашевелились, стали сгибаться и вытягиваться в направлении искрового канала. Через несколько мгновений всё стихло, а растения заняли свое обычное положение.

— Это ещё что такое?

— Интересно, — Кибела дотронулась до одного из стеблей и отдернула руку, — они наэлектризованы.

— Возможно, их стоит изучить, — заявил Норрет.

— Просто потому, что на этой планетке изучать больше нечего? — не преминул осведомиться Арранд.

— Прекратите спор, — вмешалась Кибела, нацеливаясь триниевым клинком на ближайший отросток. — Почему тебе так хочется поспать в стазисе, Арранд?

— Да, в самом деле, почему? Или тебе не дает спать Итанила?

— А это не твое дело, Норрет. И вообще, если ты не прекратишь прохаживаться на эту тему, то я...

Неизвестно, чем собирался испугать Арранд друга, так как в этой момент его прервал вскрик Кибелы. Стоило девушке отрезать небольшую веточку с отростками, как из зарослей выскользнули несколько толстых стеблей и, словно лианы, обвили ее тело, сдавив горло. Норрет метнулся к ней и попытался растянуть стебли, но безуспешно. Они были столь же неподдатливы, как и до этого. Пытаясь вырваться, Кибела полоснула клинком наугад. Один из стеблей отлетел в сторону, но взамен несколько других обвили и саму Кибелу, и стоящего рядом Норрета, потащив вглубь зарослей.

— Арранд, стреляй по ним! Быстро! — крикнул пойманный юноша.

— А если я попаду в вас?

— Если не выстрелишь, они нас затянут!

Арранд выстрелил несколько раз подряд. Обугленные, тлеющие концы стеблей отлетели в разные стороны. Норрет и Кибела, освободившись, отпрянули в сторону от зарослей. Вовремя: новые лианы уже протянулись, чтобы их схватить, но не достали. Сейчас подростков отделяло от зарослей расстояние в несколько метров.

— Нечего изучать, говоришь? — Норрет обратился к другу. Тот лишь пробормотал что-то неясное.

Подростки пошли обратно. Едва они немного отошли, как вся долина осветилась яркой вспышкой позади них. Кибела оглянулась. Увиденное вознаградило её сполна за неприятные моменты в плену стеблей. Мощная молния ударила в край зарослей, почти там, где стояли они сами. Но разряд не ушел в землю: стебли зашевелились, вытянулись к искровому каналу и ток пошел по ним. По зарослям, по каждому стебельку побежали искры, множество искр. Казалось, удивительное растение впитывает молнию в себя. Это продолжалось не более нескольких секунд.

Проходили дни. Точнее, лишь по лантийскому времени: эта планета не вращалась вокруг своей оси. Не обнаружив ничего более интересного, юные исследователи посвятили все время странному растению.

Однажды тучи разошлись, и голубоватое солнце засияло в лиловом небе. Тогда равнина преобразилась, валуны и мелкие камушки засверкали в лучах светила, переливаясь оттенками от золотого до пупурного. Норрет потратил в тот день половину памяти летающего глаза на съемку пейзажей. Но в остальные дни лился дождь, гремел гром и заросли в долине впитывали в себя молнии. Они росли на глазах, покрывая ближние холмы, и Норрет подумывал о переносе стоянки звездолета.

Это растение заинтриговало Кибелу, в особенности после химического анализа его образцов. Хоть оно и состояло из органических молекул, но в их состав входили атомы самых разных металлов. Стебли были очень прочны: даже триниевый клинок разрезал лишь те, что были чуть толще пальца.

Бетар и Арранд изучали состав почвы и валунов, то и дело улетая куда-то. Норрет и Кибела занялись растением. Только Итанила не знала куда себя деть. Её специальностью была медицина, как и у её родителей.

Незадолго перед отлётом на Судьбу все они собрались вместе. Пища, принесенная из Атлантиса, подходила к концу, приходилось экономить. На этой планете не было ничего съедобного.

— Представляете, мы уже скоро будем на Судьбе, — мечтательно протянула Итанила. — Больше никаких ночлегов на полу звездолета и купания в местной речке-гнилушке.

— Разве здесь так плохо? — удивился Бетар, — Нет, согласен, кое-что неудобно, но это же интересно.

— Тебе интересно, ты и живи. А я хочу спать в нормальной каюте, а не в душном и холодном звездолете, — с этими словами девушка покосилась на Норрета, который сделал вид, что к нему это не относится.

Кибела усмехнулась. В целях экономии энергии Норрет запрещал использовать обогрев. Все понимали, что это необходимо, но злились не меньше.

Со словами о купании в речке в памяти Кибелы всплыл один случай. Речка эта бесила девушку, привыкшую к просторам лантийского океана. Она не могла забыть, как попытавшись нырнуть в её мутной воде, не рассчитала и врезалась лицом в дно. Ощущения не из приятных, особенно подозрения о выбитых зубах. Не подтвердившиеся, к счастью. Но неприятный осадок остался.

И было еще кое-что, из-за чего Кибела поддерживала подругу в её стремлении скорее покинуть планету. Это было ощущение, почти неуловимое в первые дни, но усиливающееся со временем. Странная, тупая боль во всем теле, особенно в костях. Никогда не болевшая до этого, Кибела была уверена, что во всем виноваты нескончаемые хлорные дожди.

-...так или иначе, но у нас уже полностью готовы пробы грунта со всей поверхности планеты. Остается только просканировать её потом, но это сделаем уже с борта Судьбы, — завершил Арранд что-то вроде маленькой речи. — Что у вас с этим растением? Успехи есть?

— И какие! Мы с Кибелой выяснили, что оно берет все необходимые вещества из почвы. Для роста ему нужна энергия. В естественных условиях оно использует атмосферное электричество, но может расти и от аккумулятора звездолёта. Что самое интересное, оно может менять форму побегов под воздействием электрических импульсов. Например, при постоянном токе оно растет пластинами. Кроме того, если сжечь небольшой участок, он вырастает вновь. Возможно, мы найдем ему применение в наших технологиях.

— Что, усовершенствовать атлантийские звездолеты хотите? — осведомилась Итанила.

— А ты бы отказалась от звездолета с самовостанавливающимся корпусом? — парировала Кибела. — Бывают же повреждения. От мелких камней, например. Из-за них со щитами все время летать не будешь. Никаких энергетических модулей не хватит. А тут раз — и пробоина сама затянулась.

Это был их последний ночлег на этой планете.

Вскоре юные альтеране снова ступили на борт Судьбы. Как оказалось рановато: она ещё не подзарядилась и была только на подходе к звезде. До подзарядки было еще два дня. Но возвращаться на негостеприимную планету не было ни смысла, ни желания.

Норрет и Итанила поменялись телами через телекоммуникационные камни с Киргоусом и матерью Бетара, которая очень хотела лично проверить, в порядке ли её мальчик. Без энергии особо в экспериментах не разгонишся, поэтому от нечего делать устроили гостям экскурсию по Судьбе.

Киргоус никогда не был прежде сам на Судьбе (как и все ныне здравствующие Альтеране) и заставил Кибелу и Арранда сопровождать его по всему звездолёту. Попутно выяснялось, что инженер знал о его планировке и возможностях побольше, чем испытуемые.

— Я мечтал об этом всю жизнь, — сказал Киргоус, когда они поднялись на уровень обзора, и, опершись на перила, смотрели на приближающуюся звезду. — Увидеть самому звездолет, на котором наши предки покинули свою первую родину — созвездие Орай.

— Предки летали именно на Судьбе? — спросила Кибела.

— Да. Конечно, её перед запуском для исследования Вселенной отремонтировали и заменили почти все оборудование. Но сам звездолёт тот же, что и сто миллионов орбит назад.

— А раньше на нем бывали экспедиции?

— Ещё бы! Только учтите, что перед тем, как покинуть Судьбу, вы должны удалить из её бортового компьютера все данные о себе и вашем появлении. Также удалите и собранную ею информацию о пройденных галактиках. Оставите лишь самое необходимое для следующей экспедиции. Так делали всегда. Если на пути Судьбы встретятся разумные существа, не надо им знать о нас лишнее.

Твоя мать, Кибела, предлагает эксперимент: заселить эту или одну из предыдущих галактик людьми. Дать им часть наших технологий и посмотреть, смогут ли они создать развитое общество. В конце концов, это может быть страховкой на случай новой эпидемии чумы.

Несколько минут все стояли молча, затем Кибела спросила:

— Господин Киргоус, а как нам связать астропорталы Судьбы и Атлантиса? На это необходимо колоссальное количество энергии.

Киргоус кивнул:

— Вне сомнения. Но вы, вероятно, не были в самых передних отсеках?

Арранд и Кибела покачали головами.

— И не слышали от ваших родителей, как возвращались исследователи прежних времен? — Снова отрицательный ответ. — Удивительно. Неужели вас никогда не интересовало, как создаются энергетические модули?

Когда наконец и сеанс связи (обмен телами) закончился, подростки собрались все на мостике наблюдать за процессом подзарядки Судьбы.

Но до подзарядки еще оставалось время. От нечего делать Арранд и Кибела просматривали данные сканеров Судьбы за последнее время.

— Вам Киргоус дал распоряжения? — Норрет начал с главного.

Кибела, хитро улыбнувшись, отвечала:

— А тебе в Атлантисе ничего не рассказали?

— Адарис сказал, что все инструкции вы получите от главного инженера. — Кибела чуть покачала головой.

— Что? Он, что, ничегошеньки не рассказал? — Норрет от волнения аж привстал.

Кибела рассмеялась: «Ага, поверил!»

— Так он рассказал или нет?!

— Успокойся, Норрет. Все он рассказал. Это тебя Кибела дразнит, — сообщил Бетар. — Скажи им, Кибела.

Пока Кибела рассказывала, Арранд что-то подсчитывал.

— Ничего не понимаю! — наконец воскликнул он. — Похоже, сканер, регистрировавший реликтовое излучение, вышел из строя.

— То есть как?

— Я подключил динамик. Слушайте сами.

Кабину заполонили шорохи и шумы космоса. Но они не были беспорядочны; наоборот, через некоторый период шумы повторились. А затем снова и снова. В них была определенная, хоть и странная, закономерность.

— И что? — спросила Итанила.

— Насколько мы знаем, реликтовое излучение однородно и хаотично, — Арранд отключил динамик. — А это, по-видимому, шумы какого-нибудь внутреннего устройства на корабле, которые регистрируются по ошибке.

— Так надо исправить.

— Я уже пытался. Не могу найти причину неполадки. А когда просто убираю эти шумы с помощью фильтра, то теряется и сигнал. Можно подумать, реликтовое излучение вовсе исчезло.

— Дай-ка еще послушать, Арранд, — попросил Норрет.

Некоторое время все молчали. Затем Кибела заговорила:

— Но ведь мы никогда до сих пор не изучали реликтовое излучение в этой части Вселенной. Может, здесь какая-то аномалия, или что...

— Какая аномалия? Быть не может, — отозвался Бетар. — Что там, Норрет?

Тем временем Норрет пытался перенастроить сканер. Наконец сказал:

— Либо я ничего не понимаю в технике, либо это действительно такое реликтовое излучение.

— Но это невозможно! Все наши знания о природе противоречат такому предположению.

— Значит, эти знания неполны...

Пока все спорили, Итанила смотрела в иллюминатор. Внезапно она прервала споривших: «Это так и должно быть?»

— Что должно быть? — не понял Бетар.

Вместо ответа Итанила просто указала в иллюминатор.

Огненный диск приближался, заполонил собою все видимое пространство. Уже было видно отдельные гранулы и пятна. В кабине становилось жарко.

— Вот незадача! -воскликнул Норрет, взглянув на соседнюю консоль. И быстро пояснил: — У нас энергия на пределе, щиты еле выдерживают, а подзарядка начнется лишь через несколько минут. Надо уходить отсюда.

— Как думаешь, корабль не пострадает? — спросила Кибела у Норрета, когда за ними уже закрылась дверь на мостик.

— Надеюсь, в целом нет. Но некоторых отсеках, наименее защищенных, находится будет опасно.

— Кажется, самое время выполнять указания Киргоуса, — заметил Арранд.

— Тогда быстрее в передние отсеки. У нас нет так много времени.

— И почему на Судьбе не установили комнаты-телепорты, как в Атлантисе? — поинтересовалась Итанила после пробежки по коридорам.

— Вернемся, не забудь сказать об этом Адарису, — посоветовал Бетар. — Интересно, он согласится снаряжать еще одну экспедицию ради этого?

— Вот если бы Арранд не отвлёк нас с этим излучением, мы бы так не спешили, — недовольно заявила Итанила.

— Я отвлек? Да я просто заметил, что со сканером неполадки...

— Прекратите спор, — Норрет провел рукой вдоль дверной консоли, но характерного скрежета не последовало. Он повторил это движение, и снова безуспешно. Дверь упорно не желала открываться.

— Что, консоль тоже повреждена? — поинтересовался было Арранд.

Коридор, по которому подростки пришли сюда, перед этой дверью немного расширялся, образуя что-то вроде небольшой круглой комнаты. Двери были напротив входа, вокруг — коричнево-серые стены с обычными длинными лампами. Впрочем, стены были покрыты сложным геометрическим орнаментом из скрещивающихся окружностей и прямых. Норрет быстро открыл консоль, но это оказалась лишь имитация.

— Мне кажется, здесь не все так просто, — ответил Норрет. — Двери эти — лишь маскировка, а настоящий вход хорошо спрятан.

— Киргоус ничего об этом не говорил, — заметила Кибела.

— Ну да, он же хочет, чтобы мы сами во всем разобрались, — Норрет ощупывал стены. Внезапно один из многих фрагментов орнамента в стороне от двери отодвинулся, и все увидели спрятанную в стене небольшую консоль.

— Что там, Норрет?

Но парень, не отвечая, уже вводил тот же 46-знаный код, что применялся для управления Судьбой. Мгновение — и на консоли возникло сообщение об ошибке.

— Не понял, — нахмурился Норрет.

Кибела заглянула в нишу. Стены ниши покрыты надписями на старом диалекте Альтеран, сейчас почти не используемом. Девочка прочла:

Это было целью сперва,

Позже стало началом для многих.

Эта дверь приведет вас туда,

Если только оттуда вы родом.

— Бессмыслица, — заявил Бетар.

— Вообще-то похоже на загадку, — заметила Итанила.

— Цель, ставшая началом... Это, верно, какое-то место или объект, — предположил Арранд.

— А по-моему, важна последняя строчка. «Оттуда вы родом», — заявила Кибела. — Это ключ к разгадке. — И заметив удивление Норрета, пояснила: — Киргоус говорил, что Альтеране опасались утечки информации о себе к другим разумным расам. Значит, кодовое слово может отгадать лишь альтеранин. Так?

— Ну, мы родом из Атлантиса, мира Лантии, — протянул Бетар, — и что?

— Но эта надпись была здесь задолго до строительства Атлантиса, и уж точно, до того, как наш народ покинул Авалон. — Кибела задумалась ненадолго, а потом воскликнула: — Конечно! Авалон. Это кодовое слово. Он был целью наших предков, когда те покидали галактику Орай. — Отстранила Норрета, набрала на консоли «Авалон».

«Неправильный код», высветилась надпись в ответ. Подростки переглянулись.

— Какие теперь будут предположения? — спросила Итанила.

Никто не ответил. Несколько секунд все молчали, потом внезапно Норрет произнес:

— Ты забыла про вторую строчку, Кибела. «Начало для многих.» Имеется в виду Дакара, первая из многих баз Альтеран в Авалоне. Ведь там была установлена машина, создавшая жизнь на многих планетах.

Едва Норрет ввел слово «Дакара», как фрагмент стены, скрывавший консоль, с тихим шуршанием встал на место. Лампы на стенах погасли, а в центре потолка, наоборот, ярко вспыхнули. Подростки, удивленно осматриваясь, отошли от стены.

— Что теперь? — Итанила старалась держаться поближе к Арранду.

— Будем держаться вместе, — откликнулся Норрет.

В тот же миг потолок над ними раскрылся, словно лепестки цветка. Кибела заметила, как сверху упруго падают каменные кольца, каждое из которых повисало над предыдущим. Подростки оказались в центре. Потом в промежутках между колец прошла вспышка, и все исчезло.

Они стояли у края... Зала? Большой лаборатории? Цеха? Трудно сказать. Но не касаясь консолей, не рассматривая установок, было понятно, что это и есть комплекс для создания энергетических модулей, о котором им говорил Киргоус. По площади этот зал был равен главному залу Атлантиса, если не больше. Но в последнем весь интерьер составлял Астриа Порта. Здесь же были десятки устройств размером с хороший шкаф, соединенных между собой. На уровне человеческого роста стену опоясывал узкий балкон, на котором они стояли.

Норрет первым делом направился к консоли управления. Ближайшей из двух. Да, консолей было лишь две, что для лаборатории явно мало.

При детальном рассмотрении и изучении консолей выяснилось, что комплекс состоит из двух частей.

— Да, именно так Киргоус и описал нам процесс создания энергетических модулей, — заметила Кибела, — Вначале создается его оболочка — группа сверхпрочных монокристаллов с определенной конфигурацией дефектов: вакансий, сдвигов и межузельных атомов. Вещество этих кристаллов представляет собой смесь почти всех известных нам элементов. Они должны вырастать в строго определенных условиях. Затем готовые кристаллы надо сложить вместе и поставить в устройство захвата, которое вынесет их за пределы корабля непосредственно в плазму звезды.

— Ну да, — подхватил Арранд, — чтобы энергетический модуль был не горсткой цветных кристаллов, а источником энергии, он должен оказаться на несколько секунд в мощном электромагнитом поле при высоких температурах. Тогда образуется пространственно-временной разрыв и образец готов.

Запустить первую часть комплекса было просто. Вскоре большая платформа в центре зала раскрылась, и откуда-то изнутри поднялась группа кристаллов. Они отличались от настоящего энергетического модуля лишь сиренево-красным цветом.

Некоторое время подростки позволили себе полюбоваться ими. «Подумать только, мы сами сделали энергетический модуль», тихо сказала Кибела.

— Ну еще не совсем, — заметил Норрет. — Ладно, Арранд, ставь его на активацию.

Едва Арранд включил консоль управления второй частью комплекса и металлические скобы устройства захвата сомкнулись на кристаллах, как на голографическом экране возникла надпись, не предвещавшая ничего хорошего.

— Так, народ, это уже надоело, но у нас вновь проблемы, — сообщил Арранд.

— Мы видим сами, надпись довольно яркая, — не без ехидства отметил Норрет. — Что там?

— Повреждения энергопровода в цепи механизма захвата, — и на восклицание Норрета: «Ерунда! Исправить пару секунд.» добавил: — но добраться к ним можно лишь снаружи по корпусу. Кто пойдет?

— Но это самоубийство! — воскликнула Итанила. — Ведь Судьба уже почти в атмосфере звезды. Здесь слишком высокий уровень радиации.

— Так что, нам теперь ждать восьмую часть орбиты до следующей подзарядки? Ведь нам запретили менять курс Судьбы, — Бетару явно хотелось вернуться поскорей в Атлантис.

— Я пойду, — внезапно вызвалась Кибела. И на безмолвный шок подруги ответила: — А что? На мне все заживает, как на иратусе!

Посмеялись, и Кибела стала собираться. Скафандр, инструменты. «Мы будем следить за тобой через летающий глаз», пообещали друзья.

Вскоре Кибела выбралась через ближайший люк на поверхность корабля. Для этого Норрету пришлось на несколько мгновений убрать щиты.

— То же самое придется делать при твоем возвращении, так что не задерживайся. А то Судьба получит новые повреждения, если убрать щит внутри звезды.

— Постараюсь управится поскорей, — ответила девушка. Связь работала, хотя и с сильными помехами.

Едва выбравшись, Кибела оказалась в невесомости: искусственная гравитация Судьбы сюда не доставала. Сделав первые шаги, девушка поняла, что магнитная фиксация подошв скафандра работала едва; видимо, из-за сильных полей звезды.

Добравшись до области корпуса над передним отсеком, Кибела оказалась у самого носа корабля. Последний выступ у носа и представлял собой механизм захвата. Выступ был выше самой Кибелы, но выглядел крошечным по сравнению с Судьбой.

Кибела коснулась отодвигающейся панели на вертикальной поверхности. Та открылась, представляя перегоревший энергопровод взору девушки и летающего глаза, который был направлен Норретом на самую панель так близко, что Кибеле пришлось оттолкнуть его в сторону. Заменить провод было бы делом пяти минут, если бы скафандр не сковывал движений. Кибела провозилась в два раза дольше. И с каждой минутой становилось все хуже. Скафандр нагревался, Кибеле казалось, если так будет продолжаться далее, она задохнется.

Наконец все было готово. В динамиках раздался голос Норрета:

— Давай скорее возвращайся.

Кибела развернулась и пошла назад по корпусу. Подошвы то и дело проскальзывали. Девушка старалась идти скорее, но в какой-то момент не рассчитала и оттолкнулась слишком сильно. В то же мгновение она оторвалась от поверхности корабля и медленно заскользила в сторону. Кибела не сразу поняла всю опасность ситуации, но ее быстро просветили все остальные члены маленького экипажа Судьбы, заговорившие одновременно. Из их спутанного спора Кибела поняла, что она быстро удаляется от корабля, и на возвращение есть от силы полчаса, прежде чем радиация достигнет смертельного уровня даже для нее.

— Вы можете сказать конкретно, что мне делать? — закричала она, стараясь перекрыть голоса остальных.

Ответил Норрет:

— Я сейчас попытаюсь добраться до тебя, а пока постарайся подобраться к кораблю поближе.

— Я и стараюсь! — Состояние невесомости чем-то напоминало плавание, и Кибела пыталась двигаться как в воде. Безуспешно: когда она выбрасывала руки вперед, она двигалась прочь от корабля, делая «гребок», возвращалась, но в итоге продолжала удаляться, повинуясь первоначальному толчку.

— Норрет, это самоубийство! Ты не выдержишь облучение, — вклинилась Итанила.

— Предлагаешь что-то получше? — Ответа не последовало.

Вскоре Норрет выбрался из люка корабля. Он двигался быстро. Когда он подошел ближе, Кибела поняла, почему юноша не боится сорваться: он был обвязан длинным канатом — стеблем того самого растения, что питалось электричеством.

Подобравшись ближе, Норрет оттолкнулся и заскользил к Кибеле. «А если промахнется?», резанул страх. Времени на ошибку не было. Кибела раскинула руки в стороны, и в какое-то мгновение их пальцы соприкоснулись. Еще через мгновение они уже крепко держались друг за дружку. Они начали путь назад, цепляясь за скользкий стебель, подгоняемые оставшимися на корабле.

Через несколько минут они добрались до корабля и пошли к люку, все еще держась за руки.

— Арранд, отключай щиты. Мы пришли, — приказал Норрет.

— Уже сделано, — последовал ответ.

Оказавшись внутри корабля, они первым делом сняли тяжелые шлемы. Сразу стало легче дышать. Кибела поймала на себе взгляд друга. Слова благодарности крутились на языке, но Норрет просто неотрывно смотрел на нее, и Кибела молчала. Затем юноша медленно провел рукой по ее лицу.

— Я никогда не допущу, чтобы ты погибла, — прошептал он.

— Нам надо идти ко всем, — тихо сказала Кибела.

— Да, надо.

Никто не стал их расспрашивать, почему их не было так долго, и Кибела была благодарна тактичности товарищей. Теперь они просто все вместе наблюдали за созданием модулей. До конца подзарядки их создали с полтора десятка — на два больше, чем необходимо.

Подзарядка Судьбы закончилась, и можно было возвращаться в Атлантис. Только что созданные энергетические модули подключили непосредственно к Астриа Порта. Никаких ограничительных протоколов наподобие атлантийских не было: при перегрузке модулей вся мгновенно высвобождаемая энергия должна была уйти на создание червоточины.

— Начинаю набор адреса мира Каренус в Авалоне, — произнес Норрет.

В это же время неподалеку от Астриа Порта на Каренусе стояла группа Альтеран. Испытуемых встречали их родители, Адарис со своей женой Реей и Киргоус.

— Они должны вот-вот возвратиться, — обратился Адарис к инженеру. — Сбоев не будет?

— Этим устройством не пользовались тысячи орбит, — отозвался тот, — но я сделал все, от меня зависящее, чтобы испытуемые вернулись благополучно. Оно должно активироваться при появлении входящей червоточины.

Взгляды обоих обратились к устройству, о котором и шла речь. Издали оно походило на двух гигантских зверей, вставших на дыбы в схватке, да так и застывших навеки.

И все прошло как следовало. Как только голубой вихрь вырвался из Астриа Порта, звери ожили. Два синих луча ударили из их голов, соединились у горизонта событий и ушли на ту сторону.

— Тоннель поддерживается извне и стабилен, — произнес Норрет. — Можно идти.

Кибела и Норрет покидали Судьбу последними. Остановившись у колеблющейся воды, Кибела оглянулась:

— Подумай только, Норрет, сколько экспедиций тут было до нас. Это наше последнее мгновение на Судьбе. Мы, наверно, никогда сюда не вернемся. А после нас придут другие экспедиции. И мы для Судьбы — лишь мгновенно мелькнувшие тени.

— Что-то я не пойму, может, ты хочешь остаться здесь? А ведь тебя Урания и Орлин ждут по ту сторону тоннеля.

Кибела рассмеялась и решительно шагнула в тоннель.

Была встреча и поздравления на Каренусе. Эта планета стала перевалочной базой, так как устройство, аналогичное здешнему, в Лантии еще не построили. Поэтому было прохождение еще одного тоннеля, торжественная встреча в Атлантисе.

Каждый из испытуемых отчитывался перед Советом Атлантиса о своих достижениях. Норрет и Кибела рассказали об открытом ими растении, Арранд — о загадочных закономерностях реликтового излучения. Затем Норрет вручил Главе Совета Денирану блок памяти с записями компьютера Судьбы. Советники немного посовещались, и Дениран поднялся.

— Поскольку вы выполнили всецело и полностью задание Испытаний, данное вам, и, кроме того, сделали несколько важных открытий, которые, вне всяких сомнений, станут основой для совершенствования наших технологий и расширят наши знания о Вселенной, Совет единогласно решил, что вы прошли Испытание. Теперь все вы, без исключения, полноправные члены нашего общества.

Кибеле показалось, что, произнося последнюю фразу, Глава Совета смотрел именно на нее. Хотя может и нет. Так или иначе, а теперь она — не экспериментальное существо. Она — настоящая Альтеранка.

* * *

— Так вернулись мы в Атлантис, — закончила Кибела свой рассказ. Ее маленькая дочь, рожденная восемь орбит назад, смотрела на нее широко раскрытыми глазами.

— Мама, а потом? Что было потом? — допытывалась девочка.

— Потом... Потом было много чего. Вскоре после возвращения я окончательно созрела и начала питаться людьми. А еще позже в нашу галактику пришли старые враги.

— Расскажи мне об этом.

— Разве я не рассказывала? — Кибела медленно перебирала красно-малиновые волосы дочки.

— Еще раз расскажи. Мама, прошу тебя! А если они снова придут, что будет?

— Орай? Не придут. Они думают, что наша галактика безжизненна.

— А если все-таки?

— Их не допустят сюда лантийцы. Знаешь, некоторые из лантийцев не ушли отсюда семь тысяч орбит назад, а превратились в сгустки энергии и получили такую мощь, что могут прятать от Орай нас с тобою. Они прячут и людей, и все живое не только здесь, но и в Авалоне и Асгарде.

Смотри, дочка, вокруг той звезды вращается Лантия. А там, — Кибела указала в другую сторону, — летит Судьба. А в противоположной стороне далеко отсюда расположены звезды вечных врагов лантийцев.

* * *

Ты, наверно, уже догадалась, милая Саманта, кто автор этих строк. Память уходит, покидает меня. Я уже не смогу закончить вакцину. Я знал, на что иду, когда вновь принял человеческое подобие. Я просматривал отчеты миссий вашей экспедиции в Атлантисе. Рассказываю тебе об этих событиях, о которых молчат наши базы данных и говорящие голограммы. Но я хочу, чтобы ты знала о них. В вашей земной мифологии, в памяти народов Земли едва сохранились имена Урании и Кибелы. Ваш народ имеет право знать правду. Правду о тех событиях, тем более, что есть ещё живые их свидетели. Как у вас на Земле говорят: будешь в Пегасе, передай мой привет Кибеле. От Орлина. Расскажи ей о нашей встрече, о вашей войне против Орай, о том, как я помогал вам. Я не хочу, чтобы вы с ней стали врагами.

* * *

Саманта несколько минут сидела неподвижно, глядя в одну точку. Кибела... Видимо, она стала родоначальницей рейфов. Создание Древних, долгое время считавшее себя одной из них. «Орлин хотел, чтобы я встретилась с ней. Но как?» Теперь полковник Картер уже и сама желала такой встречи, ведь эта Кибела, по-видимому, обладала всеми знаниями своих создателей. Возможно, она знает способ остановить репликаторов...

И опять-таки машины Древних имеют предназначение, о котором никто не предполагал. Ведь то самое устройство, с помощью которого Анубис атаковал Землю, пытаясь взорвать врата, строилось изначально никак не в военных целях. Эта Судьба, вероятно, чертовски далеко, если энергия десятка МНТ была потрачена лишь на создание (не поддержание!) червоточины.

Долгое время тайну можно скрывать,

Но лишь Вселенная бесконечна.

Кто желает узнать, тот находит пути,

Кто боится знания, согласится без спора.

Орлин работал в своей лаборатории с самого утра и, по правде говоря, предпочел бы уже идти на обед, но надо было закончить расчеты, а программа постоянно запрашивала следующие порции данных. Позже надо будет ее переписать, пусть считывает их сама со сканера, но сейчас придется закончить так примитивно.

В перерывах между вводом данных Орлин от нечего делать копался в центральном компьютере. Просматривал различные отчеты о событиях в городе и данные о последних сеансах подпространственной связи с исследовательскими звездолетами. Собственно, таковых было два: один был отправлен на изучение газо-пылевой туманности, оставшейся от взрыва сверхновой, второй болтался около тройной звезды. Обычная текучка. Ничего особо интересного Орлин для себя не нашел и уже хотел оставить это занятие, как натолкнулся на весьма неожиданную информацию.

Это был отчет о работе одного из трех запасных подпространственных коммуникаторов, находившихся на пирсах города. Обычно их никто не использовал, стояли на всякий случай, благо, кушать антенны не просят. Связь со звездолетами поддерживалась через центральный передатчик. Но, если верить этому отчету, кто-то не далее как сегодня ночью отправил небольшой массив данных именно через коммуникатор на западном пирсе. Причем транслировался сигнал в направлении, где не было ни звездолетов, ни планетных баз. В пустоту.

Орлин пересмотрел отчет дважды. Ерунда какая-то. Зачем тратить энергию на заполнение космоса ненужным шумом? Нет, конечно, Атлантис не испытывал недостатка в энергии, и создать новые полные энергетические модули не проблема, но отсутствие какого-либо смысла в таком поступке сбивало с толку ученого. Тут раздался писк, надо было вводить новые данные в программу. За дальнейшими расчетами Орлин позабыл о своей странной находке.[size=6]

* * *

Как хорошо засыпать у себя дома, в своей комнате. Видеть в окно башни города, а не унылый дождливый пейзаж или радужные переливы сверхсвета Судьбы.

Урания, сидя рядом на кровати, смотрела на дочку, свернувшуюся клубочком на кровати. Казалось, еще совсем недавно она была маленьким комочком жизни в ее руках. Сейчас — прошедшая Испытания, взрослая... Но для Урании она навсегда останется маленькой девочкой, которую они с Орлином тогда вынули из скользкой оболочки.

Кибела открыла глаза. Яркий свет дня падал на нее. Она дома, в Атлантисе. Но эта боль, начавшаяся еще там, на хлорной планете, не отступала. Странно. Впрочем, Кибела старалась не обращать на нее внимание.

— Яркого света, мама, — сказала девушка, поднимаясь. — Ты давно встала?

— Яркого света и тебе. Не очень, — последовал ответ. — Что ты думаешь делать?

— Как что? У тебя нет планов дальнейших исследований?

— Но теперь ты можешь вести и собственные исследования.

— Ну, я пока еще не определилась с темой, так что... — Кибела встала с кровати, стала надевать платье. Длинное белое расклешенное платье до пола, такое же, как и у всех женщин-альтеран. Мать внимательно смотрела на нее.

— Ты в порядке? — прозвучал неожиданный вопрос.

Урания внимательно следила за реакцией дочери. Та удивилась вопросу, но в глубине взгляда ее мелькнула настороженность, что ли.

— Да, со мной все нормально.

— Не ври.

Кибела поняла, что без откровенного разговора не обойдется.

— Ты права, мне и впрямь нехорошо в последнее время. Я думаю, это из-за хлорной атмосферы на той планете. И потом подзарядка...

— Причем здесь подзарядка?

После рассказа Кибелы о ремонте запчастей Судьбы на борту корабля под радиацией звезды, Урания, резко встав, прошлась несколько раз по комнате. Это был признак гнева, и немалого.

— Найди Норрета. Идите в медчасть.

... Кибела и Норрет сидели рядом в медчасти, Урания расхаживала взад-вперед перед только что выключенным медицинским сканером. У дверей переминались Арранд со своей подругой и Бетар.

— Вы оба хорошо облучились. И на удивление легко отделались. Видимо, в тех скафандрах предусмотрена отличная защита от радиации. Но идти на столь безответственный, непродуманный поступок... Я могу понять Норрета, но ты, моя дорогая дочка, что ты хочешь? Испытать на себе лично лучевую болезнь?

— Просто иначе пришлось бы ждать до следующей подзарядки Судьбы...

— И подождали бы, ничего страшного. На что у вас мозги, спрашивается? На плечи давить или, может, хоть иногда обдумывать последствия своих поступков? — С этими словами Урания развернулась и ушла.

— Я вам тоже говорила, что выходить на поверхность опасно, а вы даже не слушали, — заявила Итанила.

— Ох, перестань, и так тошно.

У Норрета таки обнаружилась лучевая болезнь, хотя и в легкой форме. Поэтому Кибела тоже списала все усиливающуюся боль на радиацию.

За обедом мать с дочерью почти не разговаривали и не смотрели друг на друга. Едва обед закончился, как Урания отправилась на какой-то разговор. Кибела решила заглянуть к Орлину. После возвращения с Испытаний ей все никак не удавалось нормально, без спешки, поболтать со своим старшим другом.

Орлин оказался в лаборатории. Увлеченно вглядывался в голографический экран и понял, что не один, лишь когда Кибела положила обе руки ему на плечи. Оглянулся: «А, это ты» и снова уставился в экран.

— Там, наверно, неожиданные результаты какого-нибудь суперопыта, — предположила Кибела, усевшись рядом.

— Представь себе, всего лишь отчеты о сеансах подпространственной связи. Кстати, хорошо, что ты здесь. Можешь позвать свою маму? И не по громкой связи, а найди и приведи ее сюда. Да так, чтоб никто не знал.

— Вообще-то, у нее важный разговор с Адарисом, — слегка обиделась Кибела. Орлин мог бы хоть сделать вид, что интересуется ее делами.

— Видишь эти отчеты? Кто-то уже вторую ночь гоняет коммуникатор на западном пирсе.

— Так он запасной! — удивилась Кибела. — Разве нельзя использовать центральный?

— Поэтому я и прошу тебя позвать Уранию.

Вконец сбитая с толку, Кибела отправилась на поиски матери. Тернид, сидевший в зале Астриа Порта и пытавшийся с помощью новоизобретенного устройства установить тоннель без привычного, но опасного всплеска, сказал, что Урания в зале для совещаний. Когда Кибела явилась туда, мать что-то тихо обсуждала с Адарисом. У закрытой двери девушка расслышала несколько фраз:

— Это очень смелое предложение, Урания. На грани безумия.

— Безумием была надежда, что эпидемии прекратятся, Адарис. Мы сами должны положить им конец раз навсегда.

— И вы предлагаете генетическую трансформацию всей нашей расы? Вы всерьез считаете, что став похожими на Вашу дочь, мы будем в безопасности?

— Это единственное оружие Орай, против которого мы бессильны. Мы превосходим их в технологиях и знании Вселенной, но какой смысл в этом, если следующая вспышка чумы уничтожит всех нас?

— Ваше предложение слишком опасно, — твердо произнес Адарис. Чувствовалось, что это его окончательное решение. — Я могу вынести его на обсуждение совета, но не думаю, что наш народ готов к подобным радикальным переменам. Мы слишком мало знаем о ее физиологии, чтобы идти на подобное решение.

— Я знаю достаточно, чтобы предлагать его, — в голосе Урании решимости было не меньше.

Подслушивание считалось постыдным занятием, а тут узнать такой разговор. Кибела решила, что это все чересчур. Она бесшумно отпрыгнула на несколько шагов в сторону, затем, стараясь топать погромче, подошла к двери и постучала. Голоса мгновенно затихли. Девушка вошла, не дожидаясь приглашения, и увидела, как мать и Адарис смотрят друг на друга: упрямо, почти враждебно. Но это продолжалось лишь мгновение, затем Адарис весело обратился в ней:

— Ну, Кибела, какие впечатления от Испытаний?

— Неплохие, — отозвалась Кибела. — Мама, Орлин хочет с тобой поговорить.

— О чем? — голос матери прозвучал почти холодно. — У меня важный разговор, я говорила тебе.

— Он просил, чтобы ты пришла, как только сможешь. Там какие-то странности с запасным подпространственным передатчиком.

— А причем здесь я? Пусть обращается к Терниду или Киргоусу.

— В самом деле, что там такое? — внезапно вмешался Адарис. — Может и впрямь пойдем посмотрим.

У телепорта они столкнулись с Реей, женой Адариса, выходившей оттуда.

— Представляешь, дорогая, — сразу начал рассказывать Адарис, — Орлин обнаружил какие-то проблемы с запасным передатчиком и считает необходимым наше присутствие.

— В самом деле? — высокомерно переспросила Рея, казалось, из чистой вежливости. И ушла, не дожидаясь ответа. Кибела всегда побаивалась ее вечной холодной непроницаемости и величия. Словно гранитная или мраморная статуя примитивных народов. Башни Атлантиса, и те более отзывчивы. А ее муж, хоть и был второй особой среди их народа, был полной ей противоположностью: веселый, приветливый, разговорчивый.

Когда Кибела вошла в лабораторию Орлина, а вслед за ней — Урания и Адарис, ученый что-то рассчитывал.

— В чем дело, Орлин? — с порога заявила Урания.

— А, это вы, — хозяин лаборатории сразу направился к соседней панели управления. — Это надо видеть. Какой-то чудак каждую ночь с запасного коммуникатора транслирует сообщения в пустоту.

— И что за сообщения? — поинтересовался Адарис.

— Содержание не знаю. Небольшие такие... Что за бред! — внезапно воскликнул ученый.

— И где эти сообщения? — поинтересовалась Урания, глядя на экран. По нему пробегали отдельные надписи, но не было ничего похожего на отчет.

— Ничего не понимаю. Только что он был здесь, — удивленно протянул Орлин. — Похоже, удалили.

— А среди недавно удаленной информации нет? — спросила Кибела.

— Уже смотрю. Пусто. Кто-то хорошо почистил память машины, — предположил Орлин.

— Послушай, — ласково заговорил Адарис, — а ты уверен, что видел именно такой отчет, как рассказал? Ты ничего не перепутал? Я имею в виду, — помощник главы совета говорил, не давая собеседнику возможности вставить фразы, — ты последнее время много работаешь, может стоит сделать перерыв? Отдохнуть, слетать на материк? Право, стоит. — И после небольшой паузы добавил, — Идем, Урания.

Когда Орлин и Кибела остались вдвоем, некоторое время они молчали. Потом Кибела первая собралась с мыслями:

— Что за ерунда! Но я же сама видела этот отчет! Он, что, вовсе исчез?

— Похоже, его кто-то удалил за минуту до вашего прихода, — предположил Орлин. — Но зачем? Непонятно.

* * *

Несколько раз день и ночь сменили друг друга. Вопреки прогнозам Урании, состояние Кибелы все время ухудшалось. Усилием воли девушка превозмогала боль, заставляя себя жить как раньше.

— Я не знаю, что это, — наконец признала Урания после всевозможных проверок и сканирований. И едва слышно добавила: — Видно, прав Адарис: я слишком мало знаю...

— О чем ты говоришь, мама? — спросила Кибела. Они сидели в комнате Урании у выхода на балкон. Через цветные витражи было видно башни города и море далеко внизу.

— Неважно. Видишь ли, Кибела, у людей есть генетические заболевания, проявляющиеся лишь в определенном возрасте. Ты — первая представительница своей расы. Я не смогла полностью спрогнозировать все особенности твоего развития. Да и вряд ли кто-то вообще сумел бы это сделать.

— Значит, неизвестно, что со мной дальше произойдет? Я выживу или... — Кибела запнулась. Урания договорила за нее:

— Да, последствия практически непредсказуемы. Если болезнь будет развиваться такими темпами, тебе осталось жить несколько недель.

Кибела не ответила ни слова, лишь низко склонила голову.

— Девочка моя родная, я не дам тебе покинуть меня, как это сделала твоя старшая сестра. Я сделаю все возможное и невозможное, чтобы тебе помочь.

Придя позже в столовую на обед, Урания заметила Норрета, сидевшего со своей семьей за одним столиком. Кибела осталась в своей комнате, и Урания решила, что стоит побеседовать с юношей один на один, раз представился случай.

— Норрет, надо поговорить, — проходя мимо них, вскользь бросила Урания. Тот, покинув родителей, подсел к ней.

— Послушай, можешь выполнить одну мою просьбу? — обратилась Урания к дочкиному поклоннику.

— Да, если это только не поездка на вашу планету иратусов: я их терпеть не могу, — весело ответил парень, но тут же отбросил легкий тон, заметив подавленность собеседницы. — Что конкретно?

— На одной из планет Авалона осталась машина для генетических трансформаций живых существ. Ее копия в Атлантисе пока не создана. Я хотела бы, чтобы ты проверил, в рабочем ли она состоянии. Если надо, привел в порядок. Только не афишируй это поручение, ладно?

— Будет сделано, — Норрет согласился не раздумывая. — Кстати, а что у нас с подпространственным коммуникатором?

— То есть?

— Да я сегодня утром видел, как Рея выходила из зала запасного транслятора на южном пирсе.

— На южном или западном?

— Южном. А что?

— Ничего. Ты-то сам что там делал?

— Искупаться с утра хотел. Скажете, нельзя?

— Там ведь опасно купаться, Норрет. Под пирсом бывают сильные течения.

Норрет уже открыл рот, чтобы сказать: «Да бросьте, это не опасно, нету там никаких течений», но вовремя вспомнил, что первая дочь Урании утонула как раз под тем пирсом.

* * *

— Мама, можно тебя попросить кое о чем?

Урания кивнула. Сегодня тяжелый день. Разговор с Норретом живо напомнил ей первую дочь. Как она бегала по коридорам Атлантиса, веселая и беззаботная. И как исчезла...

— Знаешь, я хотела бы побывать на твоем полигоне испытаний. На той планете, где началось мое существование, — тихо добавила Кибела.

И как пятнадцать орбит назад, звездолет Астриа Порта медленно скользил над мрачной планетой, приземлился на опушке леса.

— В той пещере мы нашли тебя, — Урания указала дочери на зиявшую расселину. -Впрочем, здесь кое-что изменилось. Этого ручья, к примеру, здесь не было... Все-таки здесь из-за поля расширения времени прошло пятнадцать тысячелетий.

Некоторое время они молчали, пока не заговорила дочь:

— Ты никогда не рассказывала мне... — и замолчала.

— О чем?

— О моей сестре. Ведь у меня была сестра? — Заросли были полны странных таинственных звуков, и Кибела неосознанно снизила голос до шепота.

— Да, — словно нехотя призналась Урания. — Просто мне до сих пор тяжело о ней вспоминать.

— Прошу тебя.

— Да. — Какое-то время они просто молча пробирались через заросли. Потом Урания, собравшись с

духом, заговорила

— Она была очень похожа на тебя. Не внешне, нет. Но характер, даже мелкие привычки... Знаешь, я наверно хотела вернуть ее, назвала тебя ее именем. И вернула. Даже слишком. Она очень любила плавать. Как ты. Любила вечерами смотреть в окно на звёзды, знала, где на ночном небе находятся заселенные системы. Оставалось несколько дней до Испытаний, когда она исчезла. Ты, наверно, слышала, что произошло?

— В общих чертах.

— С тех пор я всегда боялась, что ты тоже утонешь. Поэтому страшно гневалась, когда вы с друзьями ходили купаться на южный пирс.

— Мам, я слышала, ее течением затянуло под пирс.

— Такой вывод сделал Адарис.

— А ты... Ты этому веришь?

— А ты сомневаешся?

Они остановились, глядя друг другу в глаза.

— Просто там течения не настолько сильные. Нет, они есть, не спорю, но и я, и Норрет, и другие всегда их легко преодолевали. Может она просто ударилась под водой о стены и потеряла сознание. Или что иное...

Урания покачала головой:

— На теле остались бы следы от удара.

— Но там нельзя утонуть, если умеешь плавать и находишься в сознании... — последние слова Кибела

добавила просто так, не задумываясь над смыслом.

Урания внимательно смотрела на дочь:

— Хочешь сказать, она попала в воду уже без чувств?

Кибела смутилась:

— Я не знаю...

— Ты понимаешь, что это означает? Что кто-то оглушил мою дочь и бросил в воду? Но это полная несуразность. Никто из нас не мог совершить подобный поступок. С тех пор, как предки покинули

галактику Орай, в нашем обществе не было таких преступлений.

Урания говорила горячо, но Кибеле, хорошо знавшей мать, показалось, что та убеждает саму себя.

— Ты ведь думала об этом раньше, не так ли, мама? — И, не давая матери высказать свое возмущение, продолжила: — Помнишь, ты меня учила: если ни одно из разумных объяснений не подходит, стоит принять самое невероятное. Каким бы странным оно не казалось, оно, скорее всего, окажется верным.

— Это в науке... — попыталась спорить Урания, но Кибела продолжила:

— А что, если и здесь так же? Нет, мама, ты как хочешь, а я выясню, что произошло с моей сестрой на самом деле. Даже если это будет последнее, что я сделаю в своей жизни.

* * *

По возвращению с испытательного полигона Кибела сразу приступила к расследованию. Точнее, пошла советоваться с Орлином, которому доверяла более всего, после Урании и Норрета.

Первые полчаса разговора ушли на те же аргументы, которые Кибела приводила матери. Как и ей, ученому трудно было принять даже предположение об убийстве.

— Может, это просто случайность? Может, она получила какую-то травму, потеряла сознание и упала в воду?

— Но это было бы известно. На теле остались бы следы, и все было бы ясно. Никто бы не стал выдумывать про сильные течения под пирсом.

— Знаешь что, Кибела? Поговори лучше с Марисеной, матерью Итанилы. Ведь именно она занимается подобными происшествиями.

Кибела кивнула. Всему свое время.

— Я только не могу понять, Орлин, почему? Почему этот кто-то решился на такое преступление?

— А откуда я могу знать? — Орлин пожал плечами. — Это только убийца и знает. Хотя... Во времена Орай, говорят, убивали при различных конфликтах, соперничестве в той или иной сфере жизни. Но ведь твоей сестре было всего-то тринадцать лет. Даже Испытания не проходила. С кем она могла соперничать? В общем, ерунда какая-то выходит... Или она узнала нечто такое, что убийца готов был скрыть любой ценой?

Кибела отправилась на поиски Марисены. Нашла ее с Адарисом и Киргоусом в зале Астриа Порта. Когда девушка вошла, они стояли на балконе второго яруса, смотрели вниз и не слышали, как она подошла. Когда Кибела заговорила, Адарис, обернувшись, рассмеялся:

— Но как ты бесшумно ходишь, Кибела! Прямо привидение, призрак, рейф какой-то. Что заставило тебя искать нас?

— Я... — начала было Кибела и запнулась. А что, если поговорить сперва с самим Адарисом? Ведь именно он сделал окончательные выводы об утоплении ее старшей сестры: — Господин Адарис, когда я могу поговорить с Вами с глазу на глаз? Это очень важно, честное слово.

— Неужели? — В голосе Адариса не было издевательства, лишь обычная веселость. — Раз так, давай пройдемся по городу. Простите, господа, — обратился он к собеседникам. — Наш разговор можно считать исчерпанным.

— Итак, что за таинственность, милый мой рейф? — осведомился Адарис, когда они спускались по лестницам центральной башни.

Кибела снова повторила все, что обсуждала с матерью, прибавив рассуждения Орлина. Когда она закончила, то испугалась: сейчас Адарис поднимет ее предположения на смех. Как при разговоре с Орлином о странных отчетах. Но ничего такого не произошло, Адарис заговорил вполне серьезно:

— Да, неясная то была история. Но страшно подумать, неужели кто-то среди нас пошел на убийство? И этот кто-то сейчас ходит по городу как ни в чем не бывало, разговаривает с нами. С твоей матерью. И никто ни о чем не подозревает. Это ужасно, ужасно. Так ты говоришь насчет конфликтов и соперничества? Но возможно, дело не в самой Кибеле, а в Урании. Допустим, кто-то ненавидел ее или хотел помешать ее работе. Может, девочку утопили, чтобы выбить из колеи твою маму? Она ведь долго не могла нормально работать после этого.

— А как вы думаете, кто мог это сделать?

— Милый мой рейф, если бы я это знал, то давно бы заставил убийцу встать перед вихрем открывающегося Астриа Порта. А так подозревать можно многих. Вот хотя бы Орлин...

— А причем здесь Орлин?

— Ну что ты, я не утверждаю, что это он утопил твою сестру. Но подумай: он ведь хотел вести самостоятельные исследования в области генетической модификации видов. Но этим уже занималась твоя мать, и Орлину пришлось идти к ней на вторые роли, помощником. Кроме того, он одно время интересовался различными запрещенными изобретениями, например, прибором для оживления мертвых. Возможно, он вел какие-то исследования, Кибела узнала о них, и он убил ее из страха наказания.

— Но я знаю Орлина! — воскликнула Кибела. — Он не мог пойти на преступление...

— Вот! Именно такие слова я могу сказать про каждого, заметь, Кибела, про каждого в этом городе. И применительно к кому-то они будут ошибочны. О, взгляни, а ведь уже поздний вечер! — воскликнул Адарис, указывая на прозрачную дверь небольшой ниши в коридоре, которая вела на балкон. И действительно, за цветными стеклами светили звезды.

Они распрощались. Кибела направилась к своим апартаментам. Урания сидела, что-то рассчитывая на переносном компьютере. Когда дочь вошла, она не сразу оторвалась от этой работы.

— Что-нибудь существенное узнала?

— Да нет, мам. Завтра поговорю с Марисеной.

Урания кивнула, затем произнесла:

— У меня тоже почти ничего. Вот только выпей это, — она подала дочери стакан с какой-то мутноватой жидкостью, — должно на время заглушить боль и помочь заснуть.

* * *

На ночь Кибела словно выключилась — снадобье Урании таки подействовало. Проснулась поздно. Матери уже не было, видимо, пошла в лабораторию.

Стряхивая полусонное оцепенение, девушка с трудом вспомнила, что хотела встретиться с Марисеной. И едва со скрежетом захлопнулась за Кибелой дверь в коридор, как она тут же столкнулась со своими друзьями.

Они направлялись куда-то с утра пораньше и беззаботно трепались: о последних новостях, открытиях и сплетнях о сверстниках. Кибела шла с ними и удивлялась: ведь она еще недавно была такой же беззаботной и веселой. Несколько недель назад. Казалось, с той поры прошла вечность.

— Норрет направился куда-то в Авалон, — сообщил Бетар. — Недавно и в страшной спешке.

— Да? — удивилась Кибела. — Зачем?

— Говорят, его твоя мать отправила. Не знаешь?

Кибела покачала головой. Урания ей ничего не говорила.

— Итанила, а где сейчас госпожа Марисена? — спросила внезапно.

— В лаборатории на северо-восточном пирсе, третья башня. А что?

— Да так, хотела кое-что уточнить у нее. О своей старшей сестре.

— Так это правда? — воскликнула Итанила, заговорщически шепча на ухо Кибеле.

— Что правда?

— Что первая Кибела умерла не своей смертью.

Кибела от неожиданности чуть дар речи не потеряла. Она же сказала только Орлину и Адарису.

— С чего ты взяла?

Итанила зашептала еще тише:

— Я когда-то подслушала разговор родителей... Точнее, они думали, что я сплю. Так вот, мама говорила, что господин Адарис сделал чересчур поспешные выводы, и что в этой истории много неясного.

Марисену Кибела застала одну в медицинской лаборатории, занимавшей три этажа в нижней половине башни. Невысокая, худенькая тихая женщина со светло-русыми волосами, едва заметная в жизни города. Кибела изложила ей суть дела и готовилась уже снова отстаивать свою версию. Но не понадобилось. Марисена выслушала ее, затем, не говоря ни слова, встала, выглянула в коридор, затем закрыла дверь и тихо спросила:

— Кибела, скажи мне одну вещь. Ты всерьез намерена выяснить правду?

— Да, госпожа Марисена, — ответила Кибела тихо и серьезно, чувствуя, что сейчас услышит что-то важное.

— Если так, то я расскажу тебе то, о чем никому не говорила вот уже пятнадцать орбит. Ты правильно догадалась: Кибела попала в воду уже без сознания.

— Вы определили это точно, госпожа Марисена?

— Когда человек без сознания, механизм вентиляции легких несколько изменяется. Поэтому и вода несколько по-иному заполняет легкие, чем в случае «осознанного» утопления. При исследовании тела твоей сестры я обратила внимание на изменение тканей легких, но не знала, как это объяснить. Адарис торопил меня. Лишь после того, как ее тело положили под вихрь Астриа Порта, я порылась в самых старых базах данных. И выяснила то, о чем говорю.

— Почему же... Почему же вы никому ничего не сказали? — с болью в голосе воскликнула Кибела. Подумать только, ведь еще тогда можно было все выяснить.

— Я рассказала все это Адарису, но он убедил меня молчать. Сказал, что так будет лучше для всех нас.

— И Вы согласились?!

— Я и сейчас согласна с ним, — твердо ответила Марисена, на мгновение отведя глаза от узких черных зрачков собеседницы. — Это подняло бы смуту среди нашего народа. Но ты и твоя мать имеете право знать правду. И вам решать, как поступать с тем, что узнаете.

Кибела не стала ее переубеждать.

— Госпожа Марисена, кто утопил мою сестру, как вы думаете?

— Не знаю. Точно не знаю, но...

— Но?..

— Я размышляла много лет и пришла к выводу, что виноват Киргоус. — И на невысказанный Кибелой вопрос: «Почему?», ответила: — Он долго встречался с твоей матерью. А потом она его бросила и сошлась с Денираном. Родила от него дочь. Киргоус так после этого и не создал своей семьи. Возможно, в какой-то момент он захотел отомстить. Или Кибела была для него постоянным напоминанием о пережитом унижении. Не знаю. Но представь, что случилось бы, если бы лучший наш инженер оказался виновным в столь страшном преступлении.

Кибела шла по коридору как в тумане, никого и ничего не замечая. Она относилась к главному инженеру как к отцу. Знала, что вот уже много лет Урания и Киргоус снова живут вместе, хотя и тщательно скрывают это ото всех.

И надо ж было с ним встретиться. У входа в зал с энергетическими модулями. Киргоус услышал шаги в коридоре, выглянул. Увидев дочь, позвал ее в комнату, запер дверь.

— Мне рассказала Урания о твоих подозрениях.

Кибела смотрела на него во все глаза. Неужели этот увлекающийся своей работой, отзывчивый человек мог оглушить девочку-подростка и бросить ее в океан? Дочь своей возлюбленной? А Киргоус продолжал свою речь, не зная ее мыслей:

— Согласно историческим данным, до раскола нашего народа существовали особые организации для выяснения правды в подобных случаях. Были и специальные методы. Например, расспрашивали всех подозреваемых, кто где находился в момент совершения преступления, а затем сопоставляли и проверяли их слова. Был и другой метод — искали различные предметы, вещи, которое потом становились доказательствами вины того или иного субъекта. Но в этом случае такие методы неприменимы — слишком давно погибла твоя сестра, и никто уже не вспомнит, где ходил и что делал. А жаль. Остается лишь строить догадки, кому понадобилась ее смерть.

— А что думаете Вы? — в упор спросила Кибела.

— Я? — на мгновение растерялся Киргоус. — Видишь ли, Кибела, я не мастер плести интриги и следить за ними. Все мое внимание посвящено работе. Так что я вряд ли смогу быть полезен тебе в этом смысле. Все, что я знаю, так это то, что Тернид, к примеру, недолюбливал твою сестру. Она была остра на язычок и выражения не особо выбирала. Кажется, между ними были столкновения.

— И Тернид мог всерьез воспринять какие-то мелкие конфликты?

— Кто знает, Кибела, кто знает... Ведь кто-то все же утопил ее.

* * *

Кибела, сидя на своей кровати, смотрела в окно. За окном — ночное небо, башни города, поднимавшиеся откуда-то снизу. Мелькали мысли, обрывки мыслей. Старшая сестра, Орлин, Адарис, Киргоус... Подозрения, интриги...

Кости выкручивала боль, ставшая почти невыносимой. С каждым днем все хуже. «Сколько там, говорила мать, осталось мне? Недели, дни...» Чувствовала, что ни на шаг не приблизившись к разгадке смерти сестры, лишь запуталась в бесконечных клубках подозрений. Каждый разговор прибавлял новые нити, которые все больше и больше затягивались, путались меж собой.

Кибела не услышала, как подошла Урания.

— На что ты смотришь, дочка? — спросила мать.

— Не знаю, мама, не знаю, — ответила рейфовка, продолжая глядеть в окно. В одной из дальних башен на южном пирсе в окне вспыхнул свет. Едва заметная точка, за те несколько километров, разделявшие ее с Кибелой, была все же видна девушке. «Что это за свет?», мелькнула мысль. «Наверно, кто-то работает в лаборатории, или как».

— Да, вот так твоя сестра тоже любила смотреть в окно. Помнится, вечером перед исчезновением, — тихо говорила Урания, обняв дочь, — она так тоже весь вечер смотрела. Я уже пошла спать, а она все стояла и смотрела. А потом услышала почти сквозь сон, как она прошла через мою комнату и вышла в коридор. Я тогда не обратила внимания, лишь подумала: «Зачем это ей?». Если б я только знала, что она больше не вернется. Ты что-то выяснила? — внезапно меняя тему, спросила Урания.

— Не знаю, мама. Все говорят друг на друга. И, правду сказать, я не уверена ни в чем услышанном. Я ничего не понимаю в этом, мама. Бесконечные подозрения, интриги пятнадцатилетней давности, которые должны бы быть всеми давно забыты. Не знаю. Прости, мама. Наверно, я погорячилась, сказав, что сумею узнать, кто убил мою сестру.

— Какая уже разница. Даже если ты узнаешь, это не венет ту Кибелу. И тебе не поможет. Знаешь, я делаю все возможное, — внезапно снова перебила себя Урания. — Но существенных продвижений нет...

— Я знаю, мама, знаю, — ответила Кибела. — Давай спать.

— Давай.

Урания вышла в свою комнату. Дверь с тихим шорохом металла закрылась за нею. Кибела продолжала смотреть в окно. «А ведь это не лаборатория. Это башня запасного коммуникатора на южном пирсе», внезапно мелькнула мысль. «Странно. Опять кто-то им пользуется. Зачем? И зачем стирали файлы?» Полузабытый за последними днями странный случай с Орлином, снова всплыл в памяти. Он обнаружил отчеты о работе ночью одного из запасных коммуникаторов, которые кто-то стер из памяти главного компьютера города прежде, чем ученый успел их показать кому-нибудь, кроме Кибелы.

«Зачем было стирать те файлы?», размышляла Кибела. «И кому понадобилось ночью использовать попространственный коммуникатор? Именно запасной. Втайне от всех. Кто скрывает часть своей жизни от своего народа? Зачем скрывать? Скрывать...»

И внезапно полоснула неожиданная догадка. Как нож, как луч света вспыхнувшей внезапно сверхновой. В памяти вспыли слова Орлина, сказанные им вчера: «Или она узнала нечто такое, что убийца готов был скрыть любой ценой?». Кибела почувствовала, что близка к разгадке. Скрывать. Причина смерти ее сестры — не старые интриги, не зависть Орлина к Урании, не ревность Киргоуса, не обида Тернида на нее, нет! Может быть, пятнадцать лет назад ее сестра, точно также, как она сейчас, смотрела в это окно и увидела этот свет в окне далекой башни? Увидела, и ничего не подозревая, просто пошла посмотреть, что там. Заинтересовалась, кому понадобился коммуникатор, да еще запасной среди ночи. Просто заинтересовалась, ведь это так естественно для любого из альтеран. А кто-то, кто так хочет скрыть свою тайную, вторую сторону своей жизни, кто стирает тайком файлы из главного компьютера города... Неужели этот кто-то пошел даже на убийство девочки-подростка, случайно заставшей его за странным занятием?

Эта догадка поразила Кибелу. Внезапно она поняла, что последние два днябыли потрачены просто попусту. Какая разница, кто что кому сказал пятнадцать орбит назад! Разгадка, вот она, рядом. Все дело в этом свете в далекой башне. Все дело в том, что так скрыть в своей жизни от всего города, что готов даже убить случайного свидетеля. Значит... Значит, нужно выяснить, кто это. Но сделать это очень аккуратно, так, чтобы этот кто-то ничего не заподозрил. Иначе он затаится, перестанет использовать коммуникатор, и тогда вообще ничего не узнаешь. «И вообще, как это выяснить?», продолжала размышлять девушка. «Как?»

* * *

Только один способ раскрыть тайну видела Кибела. Для этого надо было последовать за сестрой, пройти по ее пути и остаться в живых. Это было опасно, Кибела понимала, но, с другой стороны, что ей еще остается, кроме такого похода? Провести еще две-три недели, один на один с ежедневно усиливающейся болью, наблюдать как решимость матери сменяется отчаянием. Неужели это лучше даже худшего исхода ее миссии? Нет, пусть ее запомнят не как медленно умирающее экспериментальное существо, а как героиню-альтеранку, раскрывшую правду о смерти своей сестры. Если она выживет, она изобличит убийцу, если погибнет — ее смерть уж никак не примешь за несчастный случай в свете расследования, проводимого ею.

Несколько секунд Кибела еще колебалась, затем тихо открыла дверь своей комнаты, прошла на цыпочках через смежную спальню мимо спящей Урании и выскользнула в коридор. Пошла к ближайшему телепортатору. Она проделывала тот же путь, что и ее сестра пятнадцать лет назад и осознавала это. Но перед дверью телепортатора Кибела остановилась. На секунду, не более того. Затем развернулась, спустилась по лестнице на несколько этажей вниз и прошла через переход в соседнюю башню. Там была лаборатория Орлина, в которой чаще всего бывал.

Орлин был там. Точнее, спал там, улегшись головой на одну из консолей управления. Кибела, тихонько закрыв дверь и оглядываясь, не разбудил ли ее скрежет хозяина, подошла к другой панели, включила ее. Затем ввела в машину небольшое сообщение и выскользнула из комнаты, так же тихо, как и вошла. Однако в этот раз шорох закрываемой двери разбудил-таки спящего. Орлин протер глаза, оглядел комнату и, не заметив спросонья сообщение, высветившееся на большом голографическом экране, уснул опять. А на экране светились следующие слова:

«Я иду по следам сестры на южный пирс. Я узнаю, что с ней случилось. И если я исчезну, то по той же причине. Ты был прав насчет коммуникатора, он работает, это видно из окон моей комнаты. Файлы стер тот, кто погубил Кибелу, узнавшую о его работе.»

Тем временем Кибела, выйдя из телепортирующей комнаты, уже поднималась по лестнице в башне к залу подпространственного передатчика. Вот и последний пролет. Девушка на секунду заколебалась. Может стоило взять оглушающее оружие из склада в центре города? Но пока она проделает путь туда и обратно, преступник покинет коммуникатор и придется ждать следующего подходящего случая, который может и не представиться. И Кибела решительно пошла вверх по лестнице.

Открыв дверь на лестничной площадке, Кибела увидела короткий коридор, упиравшийся в еще одну дверь. Девушке прежде не приходилось бывать в этой башне. Согласно плану города, дальние двери — вход в зал коммуникатора.

Бесшумно скользнув по коридору, Кибела на мгновение задержалась у двери. Затем провела рукой вдоль консоли. Дверь открылась с обычным шорохом металла. Стоя за стеной, Кибела с замиранием сердца заглянула вовнутрь. Никого. Она шагнула в комнату, оглянулась неправо и... оказалась лицом к лицу с помощником Денирана, второй особой в городе. С Адарисом. Чуть поодаль стояла его жена, Рея.

— А ты очень любопытна, — произнес Адарис. Обычная веселость не изменила ему. — Что ж, милости просим, входите.

Кибела не ожидала его увидеть. Более того, Адариса она ожидала увидеть меньше всего. Когда шла сюда, втайне надеялась, что встретит здесь кого-то из тех, с кем ни она сама, ни Урания особо не общаются. Наверно, это было бы не так больно. В глубине зала, у консоли управления, Кибела заметила Рею, как всегда спокойную и бесстрастную. Все оборудование было включено, транслятор работал на полную мощность.

Усилием воли заставила себя собраться с мыслями.

— Позвольте узнать, что заставило вас бодрствовать в столь поздний час, господин Адарис?

— Входи же, объясню, — отвечал Адарис.

Но едва Кибела сделала небольшое движение вперед, как за нею мгновенно захлопнулась дверь. Тут же раздался звон разбиваемых кристаллов — Адарис вырвал их из дверной консоли. Кибела оказалась в ловушке.

— Твоя мать права — ты похожа на свою сестру, — произнес спокойно помощник главы города. — Такая же любопытная и нетерпеливая. И закончишь также. Ты, как и она, слишком много знаешь.

Последняя фраза, — неприкрытая угроза, — заставила Кибелу внутренне сжаться в комок, но внешне девушка старалась хранить столь же безмятежный вид, что и Рея.

Это была угроза. Это было признание.

Кибела понимала, что совершила глубочайшую ошибку, не взяв с собой оружие.

— Я не совсем понимаю Вас, господин Адарис. Что такого я узнала? Что Вы тайком используете коммуникатор? Но в этом нет ничего страшного, — говорила Кибела, прикидываясь дурочкой, с одной стороны, и желая узнать, что случилось с ее сестрой, с другой.

— Видишь ли, мы отправляем кое-какие сообщение нашим друзьям и не хотим, чтобы об этом знали все Альтеране. Хотя тебя это уже не должно волновать. Нам придется тебя оглушить и бросить в море. Как и твою сестру.

— Ну, смерть моей сестры все приняли за несчастный случай без спора. А я оставила сообщение, в котором рассказала все, что знаю. Теперь в случае моего исчезновения ни у кого не возникнет сомнений.

— Что ты знала, милый мой рейф? — рассмеялся Адарис. — Некие смутные догадки и домыслы? Так они тем и останутся. Ты не ожидала нас здесь встретить. Нет никаких доказательств работы коммуникатора. Все отчеты удалены Реей достаточно надежно. Мы останемся в стороне, как и в прошлый раз.

— Но вы тогда торопили Марисену с выводами. Она тоже заподозрила неладное.

— Эта дура Марисена подозревала Киргоуса, — с легкой насмешкой ответил Адарис. — Подозревать меня она бы никогда не додумалась. В отличие от твоей матери.

— Так или иначе, — внезапно заговорила Рея, — исчезновение ее будет легче объяснить, чем нашу работу.

Рея подняла правую руку. К локтю ее было прикреплено оружие, направляемое на Кибелу.

Кибела поняла, что эти двое все уже решили. Решили не сейчас — давно. Может, еще до смерти ее сестры у них уже было продумано, как избавляться от свидетелей.

Девушка внимательно наблюдала за Реей. За мгновение до выстрела Кибела схватила Адариса и стремительно развернув, закрылась им. Выстрел Реи пришелся в мужа.

Рея, продолжая стрелять, обошла панель управления и направилась к Кибеле. Та метнулась в сторону и спряталась за другой панелью. Следующие три выстрела разнесли вдребезги молочно-белую клавиатуру. Рея приблизилась к консоли.

— Что же ты прячешся от меня, девочка? Или надеешься сбежать? — услышала Кибела голос «мраморной статуи», как они с друзьями за глаза называли эту женщину. Даже сейчас он звучал практически без интонаций, чуть насмешливо-скучающе. Судя по звуку, Рея была совсем рядом, их разделяла лишь панель. Сейчас она перегнется, увидит притаившуюся Кибелу и выстрелит в упор. Значит, остается единственный шанс...

Кибела собралась, и стремительно, словно сжатая пружина, выпрямившись, перепрыгнула через консоль. Она все рассчитала верно: лишь эта консоль разделяла их; и Кибела, сбив с ног своего врага, повалилась на пол вместе с ней. Теперь женщины боролись, вцепившись друг другу в одежду. Рея пыталась то оторвать от себя рейфовку, то направить в неё оглушитель. Кибела, несмотря на свою болезнь, все еще была физически сильнее немолодой уже женщины и не давала ей преимущества, прижимая ее правую руку к полу. Несколько минут они боролись, сцепившись, катались по полу. В какой-то момент Рее удалось, резко рванувшись, приподняться с пола. Тут же направила оглушитель в голову Кибеле. Но рейфка за мгновение до выстрела с силой ударила правой рукой Рею в грудь, снова повалив ее на пол. От удара выстрел пришелся в потолок. Правая ладонь Кибела оказалась плотно прижатой к груди ее врага.

Тут произошло нечто неожиданное для обеих сражавшихся женщин. Рея пронзительно вскрикнула, словно от сильной боли, Кибела ж, наоборот, почувствовала необычный прилив сил. Боль, ранее не оставлявшая ее, теперь постепенно исчезала. Ее сменяла какая-то странная легкость, прежде не известная, похожая на наслаждение. Но Рея испытывала совсем иное, судя по ее крикам, перешедшим за тем в стон. Она начале стареть: светлели волосы, ссыхалась и морщилась кожа. Стон женщины становился все слабее и вскоре затих. Вскоре ее тело превратилось в высушенную мумию.

Кибела чувствовала себя сильной, легкой, здоровой, как никогда прежде. Она не до конца осознала происходящее, но непередаваемое ощущение силы и легкости, появившееся после этого процесса, опьяняло, кружило голову. Когда ссохщиеся веки Реи сомкнулись, Кибела отняла руку от ее груди. Приток сил прекратился, но ощущение необычной силы и легкости осталось. Она никогда себя настолько хорошо не чувствовала.

Ощущение эйфории начало понемногу спадать и вовсе исчезло. Взгляд Кибелы упал на тело у ее ног. На смену пришло осознание произошедшего. Что она наделала? Рейфка тронула теперь уже безопасного врага. Мертвого. Она сразу это поняла. Значит, чтобы ни происходило сейчас, это она убила Рею. Но как? Что только что произошло? Хотя... Стоп! Кибела припомнила, мать рассказывала ей, что жуки иратуса кормились именно так. Высасывали жизнь из своих жертв. И оставляли вот такие высохшие трупы.

Кибела медленно отступила от трупа. Уперлась спиной в разбитую консоль, медленно сползла на пол. Так значит, она недалеко ушла от своих предков? Тоже иратус, отчасти? Хищница? Убийца? Да, убийца, безжалостно подсказала интуиция. Теперь Кибела знала, непонятно откуда, что ее генетическая болезнь не что иное, как голод. Это наследие иратусов. Ее созревший организм требовал новой пищи.

Значит, она не лучше Реи. Она тоже убила разумное существо. Даже больше: она убила равную себе, альтеранку. Она ничем не лучше. В другой ситуации можно было бы сослаться на самозащиту, но не сейчас. Просто Рея попалась ей под руку. «Я отомстила за сестру, я защищалась», твердила себе Кибела, Кибела-альтеранка, дочь Урании и Киргоуса. «Ты просто была голодна», отвечал какой-то другой голос. Голос, поднимавшийся откуда-то из глубин ее сознания. Инстинкт ее предков — иратусов.

«Просто голодна. На месте Реи мог быть кто угодно». Кибела закрыла лицо руками. На правой ладони — следы крови. Нервно вытерла о платье. Что она наделала? Что теперь будет?

Она слышала скрежет двери, открываемой снаружи, но не пошевелилась. Слышала шаги, голоса. «Как сказал Адарис? Убийца должен встать перед вихрем Астриа Порта?»

* * *

— Кибела, дочка, что произошло здесь? — Урания присела рядом с дочерью, взяла ее руки, глядела ей в глаза. — Что случилось, моя родная?

Орлин тем временем осматривал лежащих на полу Рею и Адариса.

— Мама, я, кажется, ближе к иратусам, чем к людям, — прошептала едва слышно Кибела то ли матери, то ли самой себе. Непонятно, слышала ли Урания эти слова, но она и так поняла, что к чему.

— Ладно. Орлин, нельзя, чтобы Совет узнал об этом, — произнесла твердо Урания. — Необходимо избавиться от ее тела. — Она указала на Рею. Затем повернулась к дочери: — Адарис видел происходящее? Отвечай!

Рейфка молчала. Вдруг вcтрепенувшись, воскликнула: — Мама, они убили твою дочь, твою Кибелу.

— Я знаю. Знаю, дочка. Видела твое сообщение. — И снова повторила вопрос: — Адарис знает, что произошло?

— Нет, мама. Его оглушила Рея, по ошибке. Вместо меня.

— Итак, надо решить, как объяснить всем, — уверенно и спокойно говорила Урания.

Кибела удивилась. Она только что убила альтеранку, а мать с таким спокойствием говорит: «Надо решить, как объяснить всем». Она задумала скрыть правду, что ли? Шокированная всем происходящим, девушка сидела, ни во что не вмешиваясь, предоставляя Урании и Орлину обсуждать происшествие. Не пыталась вмешаться в их разговор. Не слышала даже их слов, не могла потом вспомнить.

Урания заставила ее встать, повела к выходу. Слышала ее голос, словно издалека: «Орлин, выброси труп Реи в окно и разбей стекло, чтобы все выглядело так, будто в пылу схватки моя дочь выбросила ее. Пусть она упадет с башни в воду и утонет, как моя первая дочь».

Последующие два-три дня Кибела провела, словно в тумане. Урания никого к ней не подпускала, тщательно оберегала ее от случайных встреч. И сама с ней почти не разговаривала. А Кибела и не пыталась завести беседу.

Из случайно услышанных обрывков чужих разговоров Кибела знала, что Адарис помещен в камеру, окруженную силовым полем. Его собираются допросить перед всем Советом Альтеран. Адарис наотрез отказался что-либо объяснять, переживал из-за смерти жены. Труп Реи искать не стали, версия матери была убедительна. С Орлином почти не виделись.

В конце второго дня Кибела не выдержала. Урания догадывалась, что серьезный разговор с дочерью впереди, и увела на самый конец того самого южного пирса. Сидя на скамейке, с которой когда-то чуть не бросилась в воду Урания, мать и дочь смотрели на волны, на солнце Лантии, уходящее за горизонт.

И тут Кибела заговорила. Говорила долго, не останавливаясь, сбиваясь, повторяя одни и те же фразы. Рассказывала о своих поступках, мыслях, чувствах. Она не иратус, хоть и питалась Реей. Она альтеранка, она не желала причинять боль. Хотела убедить в этом мать. Или саму себя?

Урания слушала речь дочки, а когда та, наконец, выдохлась и замолчала, заговорила сама:

— Кибела, надеюсь ты поняла, что об этом никто не должен знать, кроме нас. Никто, ни одна живая душа. Ты очень похожа на человека и внешне, и своим разумом. Но в тебе есть гены иратуса, от этого никуда не деться. И ты в этом не виновата, дочка, — ласково прошептала мать. — Ты не виновата. Инстинкт иратуса заставил тебя питаться.

Никто не должен знать. Если они узнают правду, тебя заставят... Ты же знаешь наши законы. Убийств у нас давно не было, но наказание предусмотрено. Вихрь Астриа Порта. Я не хочу этого, Кибела. Я уже потеряла одну дочь и не допущу подобного вновь,— продолжала Урания. — Я верю, что смогу найти способ избавить тебя от тех генов иратуса, что заставляют питаться себе подобными. Я уверена, что смогу сделать тебя равной нам. Кибела, твой разум, подобный нашему, отличает тебя от этих жуков. Наше воспитание, наши знания. Наша мораль.

— Эти знания и мораль противоречат моей природе, — прошептала Кибела.

— Я все изменю. Если кто и виноват в смерти Реи, это я, не ты. Если кто и должен стоять перед вихрем Астриа Порта, то лишь я. Я создала тебя такой, никто иной.

— Мамочка, ты не виновата. Ты не могла предусмотреть все.

— Доченька моя, единственное, что заставляет меня скрывать твою природу, что удерживает меня от признания — это надежда на то, что я смогу все исправить. Я верю, что смогу исправить твой геном. И знаешь, правду говоря, я ожидала нечто подобное.

— Ожидала? — воскликнула Кибела, уставившись на мать. — Ты знала, что так все обернется?

— Не кричи. Я не была до конца уверена. Я поняла это во время твоей болезни. В начале своих опытов с жуками иратуса я морила их голодом и наблюдала сходные изменения в организме.

— Мне впредь придется питаться?

— Не знаю. Но постараюсь исправить твой геном как можно быстрей. Но если придется, то не раньше чем через треть орбиты. Отправишься на одну из человеческих планет, населенную первобытными людьми, которые не знают, как связаться с Атлантисом.

Вернувшись в центральную часть города, женщины в одном из коридоров встретили Денирана.

— А! Девушка-героиня и ее мать! — приветствовал их глава города. — Мои приветствия вам, — он ласково коснулся волос Кибелы. Та через силу улыбнулась. Дениран обратился к Урании:

— Знаешь, этот прискорбный случай бросает тень на Совет и лично на меня. Я намерен сегодня же допросить Адариса. Даже с применением определенных технологий при необходимости. Я считаю, вы имеете право присутствовать на допросе.

— Это обязательно? — спросила Урания.

— Конечно, вы можете отказаться, но...

— Мы придем, — внезапно заявила Кибела.

— Хорошо. Надо выяснить, что передавал Адарис через коммуникатор. Я объявлю ему о результатах своей поездки. Последние трансляции были направлены в сторону одной небольшой, но плотной туманности на краю нашей галактики. И что вы думаете?

— Дениран оглянулся. — Пока это тайна, но вам скажу. В этой туманности я обнаружил другой, гораздо более мощный подпространственный передатчик. Тысячекратно мощнее, чем наши городские. Он ретранслировал сигналы Адариса дальше.

— Куда? — спросила Урания.

Дениран несколько мгновений молчал, затем произнес:

— В направлении галактики Орай.

* * *

Они стояли перед камерой.

— Вы ничего не узнаете от меня. — Адарис был отделен от них металлическими пластинами и невидимым силовым полем.

— Ты сам знаешь, что наши технологии позволяют считывать информацию непосредственно из мозга, — Дениран смотрел в глаза бывшему помощнику и другу. — Твое желание необязательно. Открывайте камеру, — с этими словами он отключил силовое поле.

Арранд и еще двое юношей направили оглушители на выходящего Адариса. Дениран, Орлин, Киргоус и Урания с дочерью замыкали небольшую процесиию, двигавшуюся по коридору. Вскоре они были зале совещаний, где уже собрались все члены Совета.

К голове бывшего помощника главы города прикрепили небольшое устройство, проецировавшее возникающие в мозгу образы в виде трехмерного изображения под потолком. Впрочем, Адарис не баловал их разнообразием мыслей: под потолком висело изображение Атлантиса.

— Кто убил первую дочь Урании? — начал допрос Дениран.

Изображение, задрожав, исчезло, сменившись иным: зал коммуникатора, Адарис и Рея разговаривают с девочкой-подростком. Внезапно Рея поднимает руку с пристегнутым оглушителем. Выстрел. Адарис поднимает бесчувственную Кибелу, бросает ее в окно, распахнутое женой. Далекий всплеск, и все исчезло. Кибела глянула на мать. Та старалась не выдавать эмоций, не поднимала глаз от стола.

— Почему вы боялись разоблачения? Кому передавали информацию?

Картинка под потолком снова поплыла. Возникло неизвестное поселение. Город. Но архитектура не знакома Кибеле. Молодой мужчина отворачивается от окна на одном из верхних этажей. В комнате несколько необычно одетых людей. На стенах — странные символы: незамкнутый вверху эллипс с отходящей вниз прямой. «Похож на двурогую вилку с изогнутыми концами», подумала Кибела. Посередине — стол, на нем телекоммуникационное устройство. Мужчина подходит к столу, берет в руку темный округлый камень, кладет его в ячейку на корпусе, изукрашенном выгравированными завитками. Картина мгновенно меняется. Склад на нижнем уровне города. Молодой Адарис с Реей стоят возле стола с таким же устройством и два камня лежат в ячейках...

— Кто вы такой на самом деле, Адарис?

— Прекратите называть меня этим именем, — неожиданно заговорил узник. — Я — Тиронай, потомок одной из величайших семей среди народа Орай. Вы все приговорены к смерти Верховным Советом Орай. Не пройдет и орбиты, как здесь будет флот, мощь которого вам не представить. От вашего города не останется камня на камне. Примитивные народы, которых вы взрастили во зле и держали во тьме невежества, поклонятся нам, как своим единственным богам. И никто не вспомнит о вас.

— Наши технологии значительно развиты с тех пор, как наши предки скрылись в Авалоне, — ответил Дениран. — Уверен, мы устроим вашему флоту достойную встречу.

Адарис-Тиронай рассмеялся. Замелькали образы: Астриа Порта, телепортирующие кольца, корабли, скользящие в гиперпространственной синеве, новое плазменное оружие, изобретенное недавно и способное разрезать небольшой астероид, энергетические модули, кресло управления Атлантисом и, наконец, небольшой темно-серый кубический прибор с вырезанными пирамидами в гранях .

— Это лишь немногие из ваших изобретений, чертежи и схемы которых мы передали нашим братьям. Все ваши технологии будут использованы против вас.

Орлин встрепенулся:

— Чертежи прибора для оживления мертвых давно уничтожены!

— Я нашел их в одной из авалонских баз данных, — последовал ответ.

— Где настоящие Адарис и Рея? — этот вопрос задала Урания.

— Их сознания — в наших телах на нашей планете. Их содержат там, как пленников, — Тиронай насмешливо поглядывал на Совет. — От них мы многое узнали о ваших обычаях, чтобы не попадать впросак. И не надо так угрожающе смотреть на меня. Вы ведь хотите вернуть своего Адариса, а для этого я должен быть жив. В противном случае он навсегда останется в плену моего тела на моей родине. Вот Рею вам уже не вернуть. А благодарите за это свою девчонку-рейфовку.

Червоточина схлопнулась, и одинокий гость быстро прошел через зал, никем не замеченный в этот поздний час. В то время у нас не было врагов, кроме Орай, и незачем было охранять Астриа Порта.

Урания шла к своим покоям, когда из-за поворота коридора появился некто и направился ей навстречу. Не сразу, далеко не сразу она узнала Норрета в этом новом облике.

— Ясного света, госпожа Урания. Я выполнил ваше поручение.

— Ты... Ты что наделал?! Я просила только проверить эту машину, а не испытывать на себе!

— Что сделано, то сделано, — отвечал юноша.

— Норрет, немедленно возвращайся и все исправь!

— К сожалению, это невозможно, госпожа. Я забыл оставить образец своей ДНК до трансформации. — Норрет пошел дальше.

Урания покачала головой. Час от часу не легче.

Кибела стояла на одном из балконов, глядя на спящий город. Она почувствовала чье-то присутствие за спиной, хоть шагов не слышала. Поняла, что это Норрет, до того, как обернулась, каким-то шестым чувством поняла. Но стоявший человеком ни был.

— Теперь мы принадлежим к одному виду, Кибела, — произнес Норрет, подходя к ней.

* * *

— Ты не обязана это делать, — в сотый раз, не меньше, повторила мать.

Кибела покачала головой. Рядом с ней стояли Орлин, Киргоус и Дениран. Поодаль, у дверей столпилась компания сверстников во главе с Норретом.

— Я обязана, — ответила. — Я утопила тело Реи и должна хоть как-то помочь ей вернуться.

С этими словами она положила камень в ячейку телекоммуникационного устройства. Ощущение было такое, будто на мгновение отключились все органы чувств. Когда она очнулась, словно от глубокого сна, то увидела, что стоит перед включенной консолью управления на втором ярусе зала Астриа Порта и целится в Уранию из оглушителя. Рядом, за консолью, стоял Адарис.

* * *

Кибела положила камень в ячейку. Все внимательно наблюдали за ней. Несколько секунд она была неподвижна, затем медленно подняла взгляд на Денирана.

— Рея? — полувопросительно произнес глава города. Она смотрела, как бы не понимая происходящего, медленно обводила взглядом помещение. На мгновение опустила веки, затем снова пристально посмотрела на обступивших ее Альтеран.

— Вы разоблачили Порид?

— Мы выяснили, что двое из Орай поменялись местами с тобой и Адарисом, — произнес Дениран. — Сейчас наша цель — вернуть вас, не возвращая сознания незваных гостей в их тела, ведь они слишком многое знают.

Рея медленно опустилась на скамью.

— Как долго мы с Адарисом этого ждали, — прошептала она. — Временами мы уже не надеялись увидеть вновь вас, Атлантис, свое отражение в зеркале...

* * *

— Уже час, как она одна, — заметил Орлин.

— А как бы ты себя чувствовал на ее месте? — осведомился Дениран.

Они собрались в столовой. Старались выглядеть как ни в чем не бывало, но необычность обстановки действовала на нервы.

— Я пойду поговорю с ней, — вызвалась Урания.

— Думаешь, стоит? — усомнился Киргоус.

— Когда-то мы были лучшими подругами, делились самыми сокровенными переживаниями. А потом она отдалилась, стала какой-то чужой. Только сейчас я это поняла...

Когда Урания вошла в комнату Реи, та сидела у окна и перебирала многочисленные подвески и ожерелья, которые так любила носить женщина, жившая здесь последние годы. Урания присела рядом. Некоторое время они молчали, затем Рея заговорила:

— Где сейчас она?

— Моя дочь Кибела убила ее.

— Значит, мое сознание сейчас в теле, которое убило мое собственное. Все это очень странно.

— Кибела совершила убийство из самозащиты, — попыталась вступиться за дочь Урания.

— Я не порицаю ее, — последовал ответ. — Я бы давно покончила с собой, если бы представилась такая возможность. И с ней тоже.

Урания поняла, что «она» — это шпионка Порид.

— Я о многом хотела бы узнать, но понимаю, что должна вам многое рассказать. И последнее важнее. Не надо щадить мои чувства, Урания. Спрашивай.

— Где сейчас Кибела?

— Там, где была я. Мы провели все эти годы, практически не выходя из одной и той же комнаты. Периодически нас заставляли ложиться в камеры стазиса. Чтобы не было лишних хлопот.

— Неужели вы не пытались бежать, освободиться?

Рея невесело рассмеялась.

— Когда-то давно — да. Выбрались в их город, точнее, в город их почитателей. Теперь целые города людей работают зачастую на одну их семью. Семью богов. Но дальше бежать не удалось: для этого необходим был космический корабль, а его не удалось добыть.

Урания знала, что предки Альтеран триста тысяч лет назад выделились среди других человеческих народов и возвысились над ними за счет технологий. Мы были умнее их, любознательнее и смелее, и эти генетически обусловленные отличия помогли нам опередить всех остальных в эволюционном плане. Но с биологической точки зрения мы — лишь две расы одного вида. Мы решили оберегать в тайне наши знания и не передавать их другим народам, чтобы не навредить. Сначала наши предки торговали с другими народами, но потом, сто тысяч лет назад, часть из них, причем большинство, к сожалению, решила, что менее развитые народы должны подчиняться им, как рабы. Небольшая группа ученых, называвшаяся себя Альтеранами, воспротивилась этому. Впрочем, не только этот вопрос стал камнем преткновения. Противостояние вылилось в военный конфликт.

— Орай объявили себя создателями всего живого, в том числе и людей. Малейшие попытки кого-либо из «детей Орай» изучать природу или понять технологии свих богов пресекаются на корню. «Люди не должны стремиться к знанию богов, беспокойный разум — прямая дорога в геенну огненную. Людям не понять устройство мироздания, это знание доступно лишь богам». Подобные утверждения каждый день внушаются всем, кто поклоняется Орай.

— Когда мы разоблачили Тироная, он сразу стал угрожать вторжением Орай в нашу галактику.

Рея кивнула:

— Да, рано или поздно это произойдет. Но несколько раз мы слышали обрывки их

разговоров, из которых понятно, что к полномасштабному вторжению Орай не готовы. Пока не готовы, — подчеркнула она.

— Тиронай говорил, что не пройдет и орбиты, как флот Орай будет здесь. Это правда?

— Урания хотела узнать прежде всего самые важные для Альтеран сведения.

— Вряд ли. Они еще не знают, что шпионы разоблачены. Только на подготовку флота уйдет несколько орбит. На перелет — еще одна. Это в том случае, если они установят на звездолеты наши гипердвигатели.

Некоторое время женщины молчали, затем Рея вновь заговорила:

— Я помню, у тебя была другая дочь, Урания.

— А ты о той, первой...

И Урания вкратце пересказала события последних двадцати лет. Когда она закончила свой рассказ, Рея взглянула на нее с мольбой в глазах:

— Вы сможете освободить Адариса? Мое тело убито, возвращаться мне некуда, но ему вы в состоянии помочь.

— Но как нам это сделать? Ведь нельзя возвращать Тироная. Да, он многое передал Орай через подпространственный коммуникатор, но еще больше он может рассказать при личном разговоре.

— Я не знаю, Урания, не...

Речь Реи прервалась на полуслове. Несколько мгновений она сидела молча, низко склонив голову.

— Рея, что с тобой? Ты в порядке? — Урания дотронулась до плеча собеседницы, наклонилась к ней, пытаясь понять, что с подругой. Та внезапно резко выпрямилась, обвела взглядом комнату. Лишь затем взглянула на Уранию, и последней показалось, что она заметила мимолетное выражение удивления, исчезнувшее так же быстро, как и появившееся.

— Да, я в полном порядке, — последовал ответ, — Просто голова закружилась, не более того. Я хочу подышать свежим воздухом.

Рея встала и стремительно направилась к выходу. Урании ничего не оставалось, как последовать за нею. Но дверь комнаты захлопнулась у нее перед лицом.

— Рея!.. Что ты делаешь?! — воскликнула Урания, открыв дверь и выскочив в коридор. Но на это ушло несколько секунд, за которые Рея успела подбежать к повороту. Урания бросилась вслед. Но снова дверь захлопнулась перед нею, и теперь это была дверь городского телепорта.

— Я не понимаю, что это было, — оправдывалась Урания. — Мы разговаривали, все было в порядке, как вдруг она срывается с места, и только я ее и видала!

— Может быть, ты как-то задела ее чувства, спровоцировала ее? — этот вопрос задал Киргоус. Так, разговаривая, они вчетвером подошли к отделу управления городом на втором ярусе зала Астриа Порта.

— Как? Мы просто разговаривали.

— В конце концов, Рея несколько десятилетий провела в плену Орай, — заметил Орлин. — Трудно ожидать, что она будет вполне адекватна.

— Или это не Рея вовсе, — ответил Дениран.

— То есть как это не Рея?

— Телекоммуникационные камни образуют связь между сознаниями и телами тех, кто их использует. Бетар, сегодня ты здесь дежуришь? Выведи на экран данные с внутренних сканеров: может, выясним, где она, — и Дениран продолжил объяснение, — Насколько я знаю, было всего несколько случаев смерти одного из участников во время сеанса связи. Почти всегда второй участник также умирал, за исключекнием одного случая двадцать один миллион орбит назад, когда выживший остался в чужом теле. Я надеялся на подобное, и, кажется, ошибся. Видимо, связь прекратилась за мгновение до гибели Порид, хотя обычно она так просто не прерывается.

— Но это была Рея! — воскликнула Урания. — Дениран, я уверена, что говорила именно с ней. По крайней мере, до какого-то момента, — прибавила она менеее решительно. — Поймите, я просто узнала ту Рею, которую знала прежде.

На голографическом экране высветился план города. Точки, обозначавшие его жителей, передвигались. Все одинаковые, обезличенные.

— Включите громкую связь, — распорядился Дениран. И, дождавшись, пока Бетар выполнит приказ, произнес: — Внимание всем. Говорит Дениран. Убедительная просьба всем оставаться на своих местах. Город переводится в режим изоляции помещений.

Несколько нажатий на молочно-белые кристаллы-клавиши одной из панелей управления, — и все двери в Атлантисе закрылись.

— Теперь дело за малым — найти беглянку, — заметил Киргоус. — Вот только неизвестно, как искать ее среди трех сотен жителей города.

Несколько минут они рассматривали план города, затем Орлин предложил попробовать перенастроить сканеры так, чтобы они отличали сигнал Кибелы от сигналов Альтеран: «Ведь биологически она от нас заметно отличается». Дениран одобрил, и Орлин уже направился к консоли управления сканерами, чтобы осуществить свой план, как внезапно одна из точек на экране, до сих пор уединенно сидевшая комнате неподалеку от хранилища оружия, начала двигаться. Дверь из ее комнаты в коридор замигала красным.

— Взгляните, кто-то преодолел изоляцию и открыл дверь, — воскликнула Урания.

Орлин покинул сканеры и подошел к экрану: «Думаете, это она?»

— Вероятнее всего, — ответил Дениран.

Тем временем точка быстро преодолела два коридора и остановилась у двери в одну из вспомогательных лабораторий.

— Что она задумала? — вопрос Орлина был явно риторический. Никто из собравшихся этого не знал. Впрочем, все скоро стало ясно: схема города на экране пару раз мигнула и... погасла. По монитору заскользила надпись «Отсутствует сигнал сканеров».

— Она отключила их! — с этими словами биофизик бросился к панели управления. — Сейчас попытаюсь исправить.

Тем временем Дениран уже отдавал приказы.

— Орлин, Тернид, возьмите с собой по несколько человек и разыщите ее. Двери мы откроем, но только в пределах центральной части и телепорты останутся заблокированы, так что она далеко не уйдет. Да, кстати, возьмите с собой оружие. Судя по тому, как наша беглянка запросто проходила через двери, она вооружена и оружие ее в режиме разрушения. Киргоус, будь другом, восстанови поскорей сканеры.

Кроме отряда Орлина и Тернида, на поиски отправился Норрет, взяв с собой Бетара и Арранда. Юноши проверяли нижние уровни центральной части, когда к ним обратился Дениран по выделенному каналу связи:

— Ребята, будьте осторожней: Тернид обнаружил, что она выпустила Тироная из камеры.

— Значит, это действительно женщина Орай, — тихо произнесла Урания. — Но как такое возможно?

— Кажется, у меня есть идея, — заявил Киргоус.

— Насчет сканеров? — уточнил Дениран.

— Что? А, нет. Сканеры заблокированы, но я быстро с этим справлюсь, — отозвался инженер. — А вот насчет камней... Ведь телекоммуникационное устройство служит своеобразным буфером обмена для сознаний участников связи. Что, если оно и сработало, как буфер? Я имею в виду, когда тело Реи утонуло, то, если связь существовала, умерло и тело второй участницы, а сознания их обеих остались в памяти устройства. Когда Кибела активировала камень, то обе участницы оказались в ее теле. Теперь все зависит от того, кто из них берет верх: наша Рея или орайка.

— Возможно, но сейчас необходимо найти Кибелу, чье бы сознание ею не управляло, — ответил Дениран. — Так что, Киргоус, будь добр, займись сканерами.

— Да, конечно, — инженер вернулся к работе.

Урания смотрела, как по монитору бежали надписи. И зачем только она позволила дочери участвовать в этом эксперименте?

В зале остались только трое: Киргоус, все еще безуспешно возившийся со сканерами, Дениран и Урания.

* * *

Норрет с отрядом шли по коридору мимо жилых помещений, держа оружие в режиме оглушения, когда навстречу им выбежала Итанила с еще одной юной девочкой. Итанила тут же вцепилась в Арранда.

— Кибела и Адарис... Они вооружены... Мы едва сбежали...

— Где они?! — хорошенько тряхнув подружку, воскликнул Арранд. — Ты можешь говорить внятно?

— Мы встретили их на три уровня выше. Двери открылись, мы думали, режим изоляции отключен, а тут они... Адарис хотел нас застрелить, но мы бросились бежать, а Кибела...

— Что Кибела?

— Она сказала, что им надо завершить начатое, — выдавила из себя Итанила.

— Что именно завершить? — спросил Норрет. — Она сказала?

Итанила отрицательно покачала головой.

— Ладно, оставайтесь здесь, — с этими словами Норрет вместе с друзьями направился к лестнице.

Они взбирались бегом. Этаж за этажем, пролет за пролетом... Подъем казался бесконечным. Норрет двигался вполсилы, то и дело останавливаясь и поджидая отстающих товарищей. Они проверяли уровень за уровнем. Никого. Норрет попытался связаться с Денираном, но ответа не последовало. Нехороший признак.

Вот, наконец, последний пролет и двери на второй ярус зала Астриа Порта. Все остальные уровни проверены. Беглецам больше негде быть.

Норрет остановился, в который раз уже подождал товарищей, снова попытался вызвать Денирана. Ответа не было. Они встали по бокам дверей и, держа наготове оглушитель, Арранд открыл дверь. Юноши ворвались в зал Астриа Порта.

Беглый взгляд подтвердил подозрения Норрета: Дениран и Киргоус, оба оглушенные, лежали на полу. Тиронай стоял возле консоли управления, а Порид в теле Кибелы держала под прицелом Уранию. Парни остановились.

Порид обратилась к ним первая:

— Вон отсюда. Все. И если кто-нибудь попытается прорваться в этот зал, то эти трое станут первыми жертвами атаки.

Норрет с трудом верил своим глазам. Умом он, конечно, понимал, что перед ним не Кибела, но принять это не мог.

— Кибела,.. — растерянно произнес он, — Кибела, прекрати это. Остановись, прошу тебя.

Порид рассмеялась:

— Какая я тебе Кибела? Твоей подружки нет. Она просто не существует. А я — хозяйка ее тела. Все справедливо. Ведь это она убила прежнее убежище моего сознания.

— И что вам надо здесь? — раздался сзади голос Орлина. Норрет удивился, что биофизик успел добраться сюда за столь короткое время из соседней башни, но не успел осмыслить этот факт, как Орлин заговорил вновь:

— Вы же не просто так угрожаете нашим братьям. И мы сделаем все, лишь бы вы их освободили.

— Вот как? — осведомился Тиронай. Переглянувшись с Порид, он сказал: — Что ж, в таком случае нам нужен крейсер, снабженный пятью энергетическими модулями. Мы хотим вернуться домой, — добавил он, усмехнувшись. — И поскорее.

— Крейсер будет, — решительно ответил Орлин.

Норрет удивленно взглянул на биофизика. Кажется, он решил взять на себя лидерство.

— И если через три часа на юго-западном пирсе не будет крейсера, я убью кого-нибудь из них, — кивнула Порид на заложников. — Затем дадим вам еще час, и так далее.

— Крейсер будет готов через три часа, — ответил Орлин.

— Пока крейсер не готов, пусть никто не пытается пробраться в этот зал, — добавил Тиронай.

Когда Орлин и остальные оказались за дверью, Норрет сразу заговорил:

— Господин Орлин, но ведь все звездолеты вдали от города, ближайшему лететь четыре-пять часов. И неужели вы их так просто отпустите? Ведь Порид в теле Кибелы...

Орлин внимательно посмотрел на трех юношей и тихо произнес:

— Я не собираюсь их отпускать и знаю, сколько времени потратит Аврора на дорогу сюда. Я просто не хотел их раздражать. А теперь... Норрет, ты готов рискнуть? Вместе со своими друзьями?

— Ради Кибелы — да, — не задумываясь, ответил парень. — Мы вместе прошли через Испытания и...

— Хорошо. Тогда ждите меня на балконе шестьдесят третьего уровня. Сейчас я объявлю по громкой связи всем о происходящем, затем присоединюсь к вам.

Они встретились в условленном месте через полчаса. Юноши стояли на балконе, гадая, что задумал биофизик, когда тот внезапно появился за их спинами у поручней.

— Готовы?

Парни утвердительно закивали. Норрет не переставал гадать, откуда появился ученый. Он только что ведь обращался по громкой связи к жителям города. А центр связи на десять уровней выше. Орлин физически не мог бы спуститься по лестнице за столь короткое время. Может, он разблокировал городские телепорты?

— Мой план прост. Пока Орай ожидают атаки со стороны тех или иных дверей зала Астриа Порта, нам надо подобраться к ним сверху и застать врасплох. Доставить им крейсер вовремя мы не сможем, а даже если бы смогли — безумием было бы отпустить их на родину со всеми их знаниями о нашем народе. Поэтому придется рискнуть и попытаться освободить Денирана и других. А сейчас мы подождем, когда подойдет Тернид.

Орлин действительно просил своего бывшего ученика подойти сюда, но не стал по громкой связи уточнять, зачем именно.

Как только Тернид появился, Орлин изложил свой план атаки:

— Поднимемся в ангар малых звездолетов. Я вырежу в перекрытии небольшое отверстие, телекинезом отберу у них оружие. Затем оглушим самих Орай.

— А чем ты собираешься вырезать отверстие? — поинтересовался Тернид.

— Да так, изобрел на днях одну вещицу, — Орлин вынул небольшой предмет в форме полусферы. Сжал его в руке, и у плоской стороны прибора появилось облачко белого света. — Легче, меньше и проще в использовании, чем старые аналоги.

— Орлин, кстати, а как ты доберешься до ангара?

— Для того я тебя и позвал, Тернид. Ты проводил последнюю плановую проверку антигравитационных платформ? Выделишь нам несколько?

— Гм... Проверять-то я их проверял, а вот выделить смогу, если только окажемся в ангаре звездолетов.

— Что?!

— Они там все сложены.

Хорошо намеченный план рушился бесповоротно.

— Ладно, — Орлин, казалось, был спокоен. — Тогда придется подняться в ангар по внешней стене башни.

— Но это невозможно! — воскликнул Бетар.

— Для вас троих — практически да. Для меня и Норрета это несложная задача. Смотрите.

Биофизик подошел к краю балкона, и высоко подпрыгнув, уцепился за небольшой выступ стены на уровень выше. «Теперь ты, Норрет».

— Хотел бы я знать, как ему это удается, — Тернид, запрокинув голову, наблюдал, как легко Орлин и Норрет взбирались по отвесной стене, перебираясь большими прыжками и цепляясь за небольшие выступы. — Ваш друг, понятно, подверг себя генетической трансформации, которая многократно увеличила его физические возможности, а Орлин?

* * *

Это было подобно резкому пробуждению и одновременно непрекратившемуся сну. Кибела помнила, как взяла камень и положила его в ячейку. Теперь она видела, что стоит посреди зала управления. За соседней консолью работал Адарис-Тиронай. Перед ней — ее мать, Урания. И Кибела направляет на нее оглушитель, переключенный в режим разрушения.

Первым порывом было опустить оружие, но тело не подчинялось рейфке. Вместо этого она услышала свой собственный голос, но слова были не ее: «Сколько времени еще надо тебе, Тиронай?»

— Наш сюрприз для Альтеран наполовину готов, — отвечал тот. — Уйдем через Астриа Порта сразу после активации системы на какую-нибудь незаселенную планету.

Как со стороны, наблюдала Кибела за всеми своими движениями. Но это были не ее движения. Она слышала мысли — не свои мысли. Размышления о том, будут ли их искать последние выжившие Альтеране после того, как от Атлантиса останется груда дымящихся обломков. Стоит ли прикончить этих троих сейчас или им еще могут пригодиться заложники.

«Мама! Что со мной?! Что происходит?!», криком хотела кричать и не могла открыть губ. Хотела оглушить Тироная и не могла шевельнуться.

Кибела надеялась, что это сон, странный и кошмарный. «Сейчас это закончится, я проснусь в своей комнате». Но и эта слабая надежда была разрушена внезапно прозвучавшим незнакомым голосом, окликнувшим ее по имени.

«Да, я здесь», — она лишь подумала, не в состоянии вымолвить своих слов, но была услышана.

«Я — Рея», — произнес голос снова. «Я почувствовала присутствие твоего сознания и надеюсь на твою помощь».

«Рея?» — Кибела плохо понимала происходящее. Внезапно ворвался еще один голос:

— Замолчите, обе!

— Что с тобой, милая? — Тиронай повернулся к ней.

— Все под контролем. Продолжай работу.

«Ты уверена, что все?» — это была мысль Реи. «Ты можешь контролировать тело Кибелы, но не наши мысли, Порид».

«Вы обе скоро исчезнете. Ты слишком ослаблена стазисом, Рея, чтобы сопротивляться. Сколько времени ты провела в спячке? Десятки орбит. А хозяйка этого тела еще очень молода, чтобы со мной бороться».

«Нет! Я не позволю тебе навредить моей матери».

Урания внимательно наблюдала за Порид. Она догадывалась, что сознания Реи и орайской женщины соперничают за доминирование над общим телом. А по последнему восклицанию орайки она поняла, что и Кибела осознает происходящее. Урания решила воспользоваться этой возможностью.

— Кибела, — тихо позвала она, — Кибела, я знаю, что ты меня слышишь...

— Молчи, альтеранка! — рявкнула Порид.

— Кибела, подай мне знак, если слышишь...

— Замолчи, а то убью! — Порид замахнулась, собираясь ударить Уранию стержнем оглушителя по голове, но ее рука на мгновение, не больше, замерла в движении. Урания успела уклониться от удара.

— Порид, что происходит? — Тиронай снова обратился к ней.

Орайка схватилась свободной рукой за край ближайшей консоли и стояла, едва держась на ногах.

— Все в порядке!

Но в то время, как Порид боролась с Реей и Кибелой за контроль над телом, а Тиронай, отвлекшись от своей работы, наблюдал за немногими видимыми проявлениями этой борьбы в ее поведении, Урания кое-что заметила. Точнее, услышала тихий звук, нечто среднее между жужжанием и скрежетом, исходивший откуда-то сверху. Подняв взгляд, она увидела, как по потолку ползла тонкая линия подплавленного металла, удлиняясь и загибаясь в окружность. Благо, при попытке Порид ударить ее, мать Кибелы сильно отстранилась и сейчас почти полулежала у поручней на краю второго яруса, так что ее взгляд, направленный вверх, не мог выдать происходящего. Но отвлечь Орай еще больше — совсем не лишне.

Урания снова обратилась к дочери:

— Кибела, постарайся обрести контроль над телом. Я верю, что ты сможешь...

— Замолчи, иначе я выстрелю, и твоя дочь меня не остановит!

— Кибела, я прошу тебя...

Оглушитель, направленный на Уранию, дрожал в руках Порид. Изо всех сил Кибела пыталась отвести оружие в сторону. Рея помогала ей бороться с орайкой, но пока что безрезультатно.

Орлин, присев на корточки, вырезал отверстие в полу ангара малых звездолетов. Едва красная линия расплавленного металла замкнулась в окружность, он подхватил вырезанный участок и телекинезом отбросил его в сторону.

— Я заберу у них оружие, а ты будь готов спрыгнуть вниз, — эти слова были обращены к Норрету. Рейф кивнул.

«Опусти оглушитель, опусти», повторяла Кибела самой себе. Преодолевая ее, Порид коснулась пальцем кнопки активации. Еще мгновение — и выстрел...

— Нет!!! — закричала Кибела и почти сверхъестественным усилием отвела руку в сторону. Выстрел разнес вдребезги половину консоли управления.

В ту же секунду она ощутила, как какая-то невидимая сила вырывает станнер у нее из рук. Еще мгновение — и станнер Тироная тоже взлетел вверх и исчез в отверстии в потолке.

Кибела медленно опустилась на пол. Орлин. Телекинезом из всех Альтеран владел только он. И тут же через отверстие, подобно молнии, спрыгнул Норрет.

Тиронай бросился к Урании, оттолкнув Кибелу со своего пути, рывком поднял ее и, развернув, приставил к шее триниевый кинжал.

Кибела яростно зашипела:

— Отпусти мою мать!

— Ну, уж нет, не надейся, рейфочка, — с ненавистью проговорил Тиронай. — Ты одолела Порид, и теперь мне тоже не жить, но уж я заберу кое-кого с собой.

— Кибела, может, я попробую его оглушить? — Норрет обратился к ней по ментальной связи.

— Нет! — выкрикнула Кибела в ответ, — что, если он успеет ранить маму?

Внезапно сзади раздался тихий, спокойный голос Орлина:

— Ты отпустишь Уранию.

— Нет, — произнес Тиронай. Но этот ответ прозвучал как-то робко и неуверенно по сравнению с недавними угрозами.

— Ты хочешь отпустить Уранию, — снова мягко, гипнотизирующе произнес Орлин.

— Я... хочу... отпустить... Нет! — резко выкрикнул Тиронай.

Норрет и Кибела, как зачарованные, наблюдали за этим поединком слов и разумов. Никогда они слышали ни о чем подобном.

Орлин медленно приблизился:

— Ты не хочешь держать кинжал в руках, — снова, так же вкрадчиво, как прежде, убеждал он шпиона Орай.

— Я не хочу держать кинжал... — тихо повторил тот. И действительно, чуть ослабил хватку, отвел кинжал от горла Урании.

Только этого и ждал Норрет. Молниеносным рывком он метнулся к Тиронаю, выбил кинжал и, оттолкнув Уранию, перебросил шпиона через перила.

Орлин бросился к освобожденной:

— Вы в порядке, госпожа?

— Да, — произнесла твердо альтеранка. И тут же сорвалась, вскочила на ноги: — Кибела, дочка!

Но та уже исчезла на лестнице, ведущей в ангар звездолетов.

* * *

— Она — кто сейчас: Кибела или Орай? — решил на всякий случай уточнить Орлин.

— Сама не знаю, — последовал ответ Урании. — По-видимому, сознания Реи, Кибелы и Порид постоянно борются между собой за доминирование над телом. То одна берет верх, то другая.

Норрет присвистнул: «Ничего себе! Ее надо поскорее схватить, пока еще чего-нибудь не натворила».

— Но сейчас это не столь важно, — Урания подошла к консоли, за которой работал шпион. — Я не знаю, что именно делал Тиронай, но поняла по обрывкам фраз, что Орай планировали какую-то диверсию.

Орлин взялся просмотреть данные. Несколько нажатий на молочно-белые клавиши, и на экране возникла надпись: «Система самоуничтожения активирована. До взрыва полсотой оборота».

— О, предки! — воскликнула Урания, — выключите ее скорее!

— Я ничего не сумею сделать, — ответил Орлин после безрезультатной попытки отменить самоуничтожение. — Похоже, они как-то заблокировали систему. Приведите Киргоуса в себя, это его специальность. Я — за Кибелой, — с этими словами он скрылся на лестнице.

Кибела стояла на краю внешнего выступа стены над ангаром. Выше этого выступа — лишь несколько острых игл антенн. Далеко внизу — ажурная платформа города, в промежутках которой видно синюю воду океана.

Она отвлеклась лишь на мгновение, наблюдая, как Орлин освобождает ее мать из хватки Тироная, и снова потеряла контроль над телом. Снова Порид управляла ею. Сознание Реи едва ощущалось, помощи от нее — практически никакой. И снова ей ничего не оставалось, как морально третировать врага.

«Из твоей затеи ничего не выйдет», Кибела мысленно обратилась к орайке: «Киргоус отключит самоуничтожение, вот увидишь. А мама и Орлин найдут способ удалить твое сознание из моего мозга. Ты проиграла по всем статьям, и твой народ тоже. И ты знаешь, что я права. Ты сама это готова признать...»

Отчаяние и ярость овладели Порид: «Я сделаю так, что твоя мать не будет рада своей победе».

Она шагнула вперед, оказалась на самом краю. Порид намеревалась шагнуть еще раз — в пропасть, когда услышала, как кто-то зовет ее по имени. Орлин стоял в нескольких метрах от нее.

— Ты, похоже, задумала утопиться, Порид. Хочешь узнать, каково пришлось первой Кибеле?

Сильный ветер трепал платье Кибелы. Отдельные порывы могли сорвать и не желающего падать. Она хотела закричать: «Помоги мне, Орлин! Ослабь ее сознание, как сделал с Тиронаем!». Она кричала эти слова про себя и не могла произнести их вслух.

— Ты не сможешь меня остановить, Орлин! Если сделаешь хоть шаг, я сразу брошусь вниз.

— А если не сделаю, все равно бросишься, — Орлин кричал, чтобы перекричать ветер, но внешне он выглядел совершенно спокойным. До Кибелы долетали лишь отдельные слова: остальные уносил ветер.

— Все это бесполезно, Порид. Ты знаешь, что у нас есть технологии, позволяющие воскрешать мертвых.

— Которые вы спрятали от самих себя в Авалоне, — Порид тоже вынуждена была кричать.

— Я в любой момент остановлю тебя с помощью своей силы, Порид.

— Господин Орлин, мы отключили самоуничтожение города, — раздался голос Норрета снизу. Ну, то есть, господин Киртоус отключил. Что с Кибелой?

— Хуже, чем с городом, — ответил Орлин, на мгновение повернувшись к открытым дверям ангара. И это стало его ошибкой.

Порид не слышала слов Норрета, но видела, как Орлин на мгновение отвернулся. Она подалась вперед. И в мгновение, когда бездна уже затягивала ее, Кибеле удалось преодолеть сознание захватчицы. Она закричала изо всех сил, пытаясь привлечь внимание Орлина, но было поздно. Окна этажей мелькали мимо все быстрее и быстрее. Последнее, что осознала девушка, — острая боль от удара о воду, пронизывающая все тело. Затем наступила тьма.

Орлин слышал ее крик. Развернулся. Кибелы уже не было на выступе. Метнулся к краю и увидел далеко внизу падающую рейфку. Он повел рукой, пытаясь остановить ее падение, но бесполезно: скорость была уже слишком велика. Удалось только немного замедлить ее движение вниз и чуть изменить траекторию: Кибела упала не на камень платформы города, а в воду моря. Норрет, также выскочивший на выступ, увидел лишь всплеск далеко внизу.

* * *

Тьма светлела, превращаясь в белое молоко тумана. А затем и оно стало рассеиваться, открывая ее взгляду медленно вращающийся потолок. Чьи-то голоса раздавались рядом. Они были подобны гулу или грохоту, звучали, будто в ее мозгу, но слов она разобрать не могла, как ни старалась. А потолок продолжал вращаться, медленно-медленно. И она чувствовала, как растворяется и исчезает сама в этом медленном вращении. Словно была частью этой комнаты, этих стен, этого города...

А затем все остановилось, и голоса утратили свою громоподобность, и она стала сама собой — рейфкой Кибелой, дочерью Урании, подругой Норрета.

— Мама? — Она старалась сфокусировать взгляд на ближайшей фигуре, но картинка упрямо расплывалась. — Что со мной?

— Ты помнишь последние события, Кибела? — ласковый, мягкий голос возвращал ее к действительности.

— Да... — прошептала она.

— Нам удалось отделить твое сознание от посторонних, — кажется, это говорит Киргоус. — С помощью кресла мы загрузили чужие для тебя сознания в городской компьютер. Затем разделили их.

— Что с ними?

— Рея теперь будет существовать как компьютерная программа, став частью интеллекта города. А орайку мы просто... — он запнулся на секунду, затем продолжил: — удалили.

— Как удалили? — Кибела еще не до конца понимала слова инженера.

— А как удаляют ненужные программы? — вопросом на вопрос ответил тот.

* * *

— Итак, нам необходимо принять решение о своих дальнейших действиях.

Их было десятеро — самых уважаемых людей среди нашего народа. Впрочем, на те пять с половиной сотен Альтеран, составлявших тогда наш народ, это сравнительно немного.

Место Адариса в Совете было по праву предоставлено Урании. Один из лучших ученых среди нас, мать Кибелы, чья роль в раскрытии шпионов Орай была общепризнана.

Урания взяла слово:

— Рея рассказала мне, что на подготовку и отправку сюда флота Орай уйдет несколько орбит. У нас есть время. Немного, но есть. Когда-то давно я мечтала создать новую расу, которая способна была бы стать нашими союзниками против Орай.

— И Вы ее создали, — заметил Дениран.

— Не до конца. Двух представителей нельзя назвать полноценной расой.

— Тогда остается один вариант — покинуть эту галактику, — предложил Неридерус, один из самых старших членов совета.

— Бежать, прятаться? Уничтожать едва построенные базы, чтоб они не достались Орай? Нет, я прошу совет дать мне время на окончание своего эксперимента, — ответила Урания. — Если бы Орай, явившись сюда, застали бы не нас, а технологически развитую и могущественную расу, с нами никак не связанную и на нас непохожую, какова была бы их реакция? Ведь они считают своими врагами нас, но никак не рейфов, к примеру. А если бы новые хозяева галактики заявили бы, что Альтеране давно оставили эти звезды? Возможно, в таком случае Орай просто отправятся на поиски нас, оставив в покое неизвестных.

— Позвольте небольшой вопрос, госпожа Урания, — встрял Неридерус, — где именно вы собираетесь найти технологически развитую и могущественную расу? В мире дженаев или на планете Хофф? Все человеческие общества слишком примитивны, чтобы давать им в руки какие-либо технологии, сложнее рычага.

— А почему бы и нет? — вмешался Киргоус. — Я считаю, что если людей научить правильно использовать хотя бы часть наших технологий, они смогут стать нашими союзниками.

— Вы — идеалист, Киргоус. Эти дикие народы просто уничтожат самих себя.

— Так, может быть, стоит проверить?

— Господа, прекращайте свой спор, — сказал Дениран. Оба советника сразу умолкли.

— И Ваше предложение, госпожа Урания, и Ваше, господин Киргоус, не лишены здравого смысла. На мой взгляд, наиболее оптимальным вариантом будет осуществление их обоих. Хотя как Вы собираетесь объявить Кибелу и Норрета полноценной расой, я не вполне понимаю, — добавил он, скрывая улыбку. — На развитие рейфов как расы уйдут сотни орбит — у нас нет столько времени.

— Да, но так ли необходимо оно? — вопросом ответила Урания. — Моя дочь достаточно взрослая, господин Дениран. Она и Норрет с максимально возможной вероятностью будут иметь полноценное потомство. А пять орбит легко превратить в пятьдесят и даже в пятьсот при использовании поля расширения времени, которое по-прежнему действует на родной планете Кибелы, господин Дениран. Насчет технологий новой расы, которые должны сильно отличаться от наших, скажу лишь: Норрет убежден, что сможет построить целый флот звездолетов, аналогичных нашим, используя растение, найденное ими во время Испытаний. Точнее, вырастить такой флот, ведь это растение может образовывать прочные и стабильные конструкции, регенерирующие при повреждении.

— Подобные конструкции реальны? — этот вопрос был обращен к Киргоусу.

— Вполне, — отозвался тот.

— Тогда решено, — произнес Дениран, — Неридерус, позаботьтесь, чтобы наши рейфы были обеспечены всем необходимым: базы данных, энергетические модули. В общем, всем, что понадобится. Теперь что касается Вашего предложения, господин Киргоус. Скажу честно, я склонен предполагать, что прав Ваш оппонент. Тяга к самоуничтожению в человеческих обществах слишком велика.

— Так, может быть, стоит поделиться с ними не только технологиями, но и нашими взглядами на жизнь, нашей моралью? Человеческие народы поклоняются нам, как богам, может, стоит хоть раз этим воспользоваться? — ответил инженер. — Я понимаю, что подобное насильное навязывание своих убеждений и ценностей делает нас похожими на Орай, но просто не надо перегибать палку. Уничтожать несогласных, и так далее. Просто предложим им часть наших знаний.

Некоторое время все молчали, обдумывая услышанное. Первой заговорила Урания:

— В базах данных, доставленных с Судьбы, есть информация об одной галактике, достаточно далекой отсюда. В ней много планет с условиями, подходящими для жизни. Может, стоит попробовать заселить ее людьми и испытать именно там предложение господина Киргоуса?

* * *

— И что решил Совет? — этот вопрос задал Норрет.

Вечером они собрались в комнате Урании: рейфская парочка, Орлин и Киргоус с Уранией.

— Совет одобрил мое предложение, — ответил инженер. — Так что завтра отправляемся на Арктурос, затем в ту галактику и выбираем планеты, пригодные для жизни.

— Есть одно «но», — добавила Урания. — Этот эксперимент мы будем вести лишь вдвоем. Хотя... Орлин, ты когда-то упоминал, что хотел бы попробовать обучать людей контролировать свои ментальные способности, так? — После утвердительного ответа биофизика она продолжила: — Думаю, Дениран не будет против твоего участия в эксперименте.

— Тогда давайте так, — Орлин поставил на стол небольшой голографический проектор. На ним возникла схема галактики, о которой шла речь. — Разделим все звезды на три части. Каждый из нас будет заселять свои звездные системы теми видами живых существ, которые сочтет необходимыми. Дадим людям своих миров знания, которые могут быть важны для них. Неплохая идея, а?

— А наши потомки через тысячи орбит сравнят результаты, — заметил Норрет.

— А что, хорошая идея, — согласился Киргоус, — Урания, ты не возражаешь?

— Почему бы и нет? Это будет один из грандиознейших экспериментов за всю историю нашей цивилизации.

* * *

Как хочется верить, что я закончу свой рассказ тебе, милая Саманта и вакцину для твоего народа. Но знаю, что не успею ни того, ни другого. Впрочем, вакцина почти готова, вы сможете завершить ее без меня. А мой рассказ останется незавершенным. Я хотел, чтобы ты нас поняла. И нас, создавших тех, кто стал грозой Пегаса, и их, результат нашего эксперимента. Ты догадалась, наверно, что он был признан неудавшимся, и все данные были стерты из компьютера Атлантиса. Было стерто и сознание Реи, ставшей невольной свидетельницей тех событий.

Что еще мне тебе рассказать? О том, как Кибела и Норрет дали начало новой расе? Или о том, как Орай явились в Пегас, но мы обманули их, убедив, что дети Кибелы — единственные хозяева этих звезд. Хотя нет, не все было столь просто.

Как и следовало ожидать, Орай не пожелали так просто оставлять эти столь многочисленные населенные миры. Кибела и Норрет к тому времени создали свой флот крейсеров, но их дети были еще слишком юны, чтобы произвести впечатление развитой и совершенной расы. Орай не поддались на эту уловку. При встрече рядом с флотом Кибелы были и наши корабли, хотя и замаскированные. Но армада врагов значительно превосходила наш флот по численности. И, скорее всего, ничего бы у нас не удалось, если бы не последний эксперимент Урании.

Мы не раз наблюдали, что с увеличением синаптической активности клеток коры головного мозга человек приобретает способности, которых нет у подавляющего большинства. Знали мы и то, что при неком критическом значении этого показателя он начинает неограниченно увеличиваться. Но до сих пор все, у кого синаптическая активность превышала девяносто процентов, умирали из-за отказа жизненно важных органов. Урания отчасти случайно, отчасти преднамеренно решилась подвергнуть себя такой модификации, надеясь, что новые способности помогут ей защитить дочь в битве с Орай и дадут нам преимущество. И она оказалась права: не погибнув, как все до нее, она перешла на иную ступень существования, первая среди нас и Орай. Ваш народ хорошо знает о вознесении, но тогда это явление стало для нас великим открытием. Она в одиночку уничтожила большую часть флота Орай, оставшиеся бежали, приняв ее вмешательство за какую-то неизвестную им военную технологию рейфов. О присутствии наших замаскированных кораблей и Атлантиса они так и не узнали.

Но после своей победы Урания зареклась, что никогда больше не будет вмешиваться в жизнь своего народа, ведь ее возможности слишком велики по сравнению с нашими. Она не хотела стать для нас такой же богиней, какими были мы для людей.

Вскоре после этого я и Киргоус вернулись в свою галактику, которую мы начали заселять втроем. Но теперь с нами был и Дениран, и Тернид, и Норрет с Кибелой и их детьми.

А дальше произошло то, что должно было произойти.

* * *

Все началось после того, как я восстановил прибор, воскрешающий мертвых, слегка подкорректировав устройство. И, как говорят в вашем народе, нелегкая меня дернула рассказать о нем Денирану и остальным Альтеранам в присутствии нескольких моих учеников-людей, которые считали нас богами. Один из них решил, что заполучив этот прибор, сможет стать богом сам. Ради достижения своей цели он убил во сне сначала меня, затем Киргоуса, заставшего его на месте преступления, и сбежал. Самое глупое в этой истории то, что прибор к этому времени был уже отправлен в Атлантис Марисене. Этот парень его так и не заполучил.

Конечно, Урания не дала нам умереть, помогла достичь просветления, и подобные действия позже стали нашей обычной практикой, но тогда все выглядело так, словно мы и впрямь погибли. После этого у Кибелы и ее детей не осталось защитников среди Альтеран. А им необходимо было питаться людьми, хоть никто еще об этом не знал. Урания не успела изменить рейфов до своего вознесения, а теперь зареклась вмешиваться, считая, что наш народ, Альтеране, обязаны помочь жить в мире тем, кого создали сами. Обязаны завершить ее эксперимент, раз это она не смогла сделать это. Обязаны изменить рейфов так, чтобы им не надо было питаться людьми...

* * *

Кибела прошла через зал Астриа Порта, поднялась по лестнице на второй ярус. Норрет шел чуть позади нее — своей королевы. Подошла к Терниду, как раз дежурившему за панелью управления городом.

— Ясного света, господин Тернид. Что нового в городе?

— А ты, можно подумать, не догадываешься.

После возращения из галактики Урании Норрет и Кибела первым делом отправились к своим детям, оставшимся на планете-полигоне Урании. Там их поджидал веселенький сюрприз: оказалось, Арранд, Итанила и Бетар решили не отставать от Норрета и по принципу «Один за всех, все за одного» модифицировали себя в рейфов. И так же, как и Норрет, сожгли за собой мосты. А затем выяснилось, что младшие сыновья Кибелы в отсутствие родителей отправились на сбор, да так неудачно, что свидетелями всего этого стали Тернид и еще несколько Альтеран. И теперь Кибела должна была объясниться с Денираном.

Совет был в полном сборе. С болью отметила Кибела, что места, где обычно сидели Киргоус и Урания, теперь заняты другими, малознакомыми ей Альтеранами.

— Как давно вы начали питаться людьми?

— Моей первой жертвой стала Рея-Порид.

— Как часто питались?

— Какие планеты посещали?

Вопросы сыпались один за другим. Едва Кибела начинала отвечать на один, как ее тут же перебивали и задавали следующий и следующий. Больше всего происходящее напоминало допрос, который в свое время Дениран устроил Тиронаю. Разве что без использования считывателя мыслей. И то хорошо.

Наконец вопросы иссякли. Взял слово Неридерус:

— После всего услышанного я убежден, что неуместной спешкой было признание эксперимента Урании успешно завершенным. Это решение было принято при... гм... определенных неблагоприятных обстоятельствах. Ведь результатом опыта стало возникновение существ, угрожающих жизни людей низших народов и нашей собственной. Поэтому я предлагаю немедленно приступить к исправлению допущенной ошибки.

Кибела похолодела. Если совет сочтет эксперимент неудавшимся, все его результаты и данные о нем подлежат уничтожению. А Неридерус только что назвал таким результатом ее существование.

Она почти физически ощутила взрыв негодования, исходивший от Норрета.

— Неудавшийся эксперимент?! Это наша жизнь, наше существование — неудавшийся эксперимент?! Мы и наши дети готовы были принять на себя удар Орай и погибнуть за ваш народ, а теперь, теперь... нам такая благодарность?! — Норрет почти срывался на рычание.

— Норрет, помолчите. Никто вас убивать сейчас не собирается, — произнес Дениран. — Мы просто должны решить, как будем жить дальше. Все вместе.

— И на том спасибо, — отозвался парень.

— Но он прав! — Кибела решительно шагнула вперед. — Да, моя мать, создавая мою расу, не смогла предвидеть все особенности нашей физиологии, но нашей вины в этом нет. Господин Дениран, Вы ведь тоже ученый, кому, как не Вам знать, насколько трудно предвидеть все нюансы эксперимента? Но мы не бессловесные растения, мы — разумные существа, чей уровень интеллекта близок к вашему. Мы тоже имеем право на существование и не виноваты, что есть такими, какими вы нас создали. И ведь не все так просто. Последние годы мать работала над нашей генной модификацией с целью удаления из генома части ДНК иратусов, которая заставляет нас питаться именно так. Она не закончила исследования, но ее коллеги могут это сделать. Но я и сама могу их закончить, если только вы дадите мне время...

— Я согласен с Вами, Кибела, — ответил Дениран, — но люди, которыми вам необходимо питаться, имеют не меньшее право на существование, нежели вы. Мы не можем дать вам время на исследования, ведь время — это люди, которых вы убьете. Мне кажется, возможен выход из сложившейся ситуации. Вы, Кибела, и все ваши дети должны лечь в стазис до тех пор, пока исследования Урании не будут завершены. Совет согласен с таким предложением?

— Да, мы согласны, — ответили советники один за другим.

— У нас есть время на размышление? — спросил Норрет. — В конце концов, старшие из наших детей также имеют право голоса в данной ситуации.

— Оборот Лантии вокруг оси, — ответил Дениран. — Но учтите, что единственная альтернатива стазису — вихрь Астриа Порта. И не вздумайте бежать. В противном случае вы поставите себя вне закона.

— Тебе не кажется, что они все решили еще до нашего появления? — обратился Норрет к Кибеле по ментальной связи.

— Похоже на то, — ответила она.

Вернувшись на улей, Кибела собрала друзей в своих покоях.

— Нам надо решить, принимать ли предложение Денирана.

— Как будто у нас есть выбор, — хмыкнул Арранд.

В этот момент к Кибеле обратился по ментальной связи один из младших сыновей: «К нам гости, мама» — «Веди сюда».

Двое солдат-рейфов ввели невысокую женщину, закутанную в белое покрывало. Едва перешагнув порог, она отстранила их и сбросила накидку.

— Мама! — бросилась к ней Итанила.

— Ясного света, госпожа Марисена, — приветствовал ее Норрет, — Вы, наверно, пришли убеждать нас принять предложение Денирана?

— Всем оно хорошо, кроме своей безальтернативности... — вздохнула Кибела. — Но я готова Вас выслушать.

— Вы ошиблись: я пришла не уговаривать, а предостеречь вас, — ответила Марисена. — Дениран лишь на словах согласен закончить эксперимент Урании и разработать генную терапию для вас; но Тернид рассказал мне, как после вашего ухода Неридерус убеждал его уничтожить вас всех, едва вы окажетесь в состоянии стазиса. И Дениран с ним согласился.

— Неужели глава города способен на подобное предательство? — прошептала Кибела. — Значит, у нас нет иного выбора, кроме смерти...

— Я сама такого не ожидала, но увы, — отвечала Марисена. — Но выбор есть: вы можете бежать, покинуть эту планету. Лантийская галактика велика, и среди тысяч звёздных систем найдется для вас второй дом. Может быть, позже, спустя какое-то время, страсти поутихнут, и тогда вы вернетесь в Атлантис. Я уверена: рано или поздно совет поймет, что их сегодняшнее решение было чересчур поспешным. А пока я принесла вам в подарок вот это устройство, — и с этими словами она вынула из-под накидки прибор воскрешения, собранный Орлином. — Это единственный экземпляр, Орлин не успел его чертежи в базу данных Атлантиса. Берите, вам он пригодится больше, чем нам.

Она развернулась и пошла к выходу.

— Мама, подожди! — воскликнула Итанила. — Прошу тебя, останься с нами.

— Нет, дочка, мое место среди моего народа. Но я верю, что разлука не будет долгой, и со своей стороны сделаю все возможное, чтобы переубедить совет. До встречи!

— Вот и все, — прошептала Кибела, когда они остались одни.

— Значит, бежать, прятаться? Как сами Альтеране когда-то бежали от Орай? — вопрос Норрета прозвучал риторически. — Надеюсь, это не навсегда.

— Я тоже верю, что это ненадолго, — ответил Арранд, — но нам надо лететь, и чем скорее мы покинем эту планету, тем лучше.

Если бы Итанила знала, что видит свою мать в последний раз, ни за что не отпустила б ее с улья. Но рейфка не могла представить себе драму, которой суждено было в этот вечер.

Марисена вошла в малый звездолет, оставленный неподалеку от улья, Тернид, дожидавшийся ее возвращения на месте пилота, запустил двигатели.

— Возвращаемся?

— Я хотела бы видеть, как рейфы покинут планету, — ответила она.

Ждать пришлось недолго. Тернид и Марисена видели, как улей поднялся с планеты и исчез в гиперпространстве.

— Теперь в Атлантис, — произнесла женщина.

Тернид быстро набрал адрес, звездолет скользнул в голубую гладь, но по ту сторону оказался не зал Астриа Порта Атлантиса, а неизвестная Марисене дикий скалистый пейзаж.

— Ты, кажется, ошибся адресом, Тернид, — произнесла она, но плохое предчувствие заставило дрогнуть ее голос.

— Ни в коем случае, госпожа Марисена, — ответил тот. И прежде, чем Альтеранка успела сделать хотя бы движение, он схватил ее за шею, сжав изо всех сил. Через полчаса Тернид забросал камнями заранее подготовленную могилу и отправился на другой конец ущелья — к тайнику с телекоммуникационными камнями.

Некоторое время он раздумывал, глядя на камни. Как быть? Вне сомнения, разведанные данные необходимо передать лично руководству Орай. Нельзя проколоться на подпространственном трансляторе, как это произошло с Тиронаем и Порид. С другой строны, если Тернид, настоящий Тернид, вернется в свое тело и расскажет другим о произошедшем, все его усилия пропадут даром.

Наконец шпион принял решение. Триниевым клинком он распорол себе живот, вскрыл несколько крупных сосудов. Изнемогая от боли, сжал камень в руке. Альтеранин не успеет добраться до Астриа Порта, вызвать на помощь. Умрет на этой планете. Другие найдут его нескоро, если найдут вообще. Ведь на планету рейфов они летели кружным путем через несколько иных астропорталов. И никто никогда не узнает, почему рейфы не согласились на предложение совета лечь в стазис, а вместо этого бежали, поставив себя вне закона Альтеран и надолго став их врагами.

* * *

Саманта еще раз внимательно перечитала последнюю часть мемуаров Орлина. Ничего. Никаких упоминаний или намеков, чем закончился эксперимент Древних с заселением еще одной галактики. Никаких данных, по которым можно было бы выяснить ее расположение. Ничего, кроме упоминания о том, что она невдалеке от пути Судьбы. По сравнению с подробным описанием предшествующих событий эта лаконичность была, по меньшей мере, странной.

* * *

Кибела неспешно обходила улей. Безумный это риск — лететь к Атлантису. Неизвестно, поверили ли Норрету эти люди, и не уничтожат ли ее корабль сразу после выхода из гиперпространства. Скорее всего, не уничтожат, пойдут на союз с давними врагами рода человеческого, если имеют хоть каплю здравого смысла. Ведь она единственная, кто может помочь им в борьбе против репликаторов. Ее вирус остановил асуранцев однажды, хочется верить, что он сработает и во второй раз. А ведь если бы не подпространственный маячок Норрета, она не смогла бы даже найти древний город.

Да, они встречались и сотрудничали ранее. Но тогда меж ними стояла ее мать, олицетворявшая Альтеран, создателей всего живого среди этих звезд, защитников, сдерживающих вознесенных Орай от вторжения в Авалон и Лантию. И ее дети, и люди Терры были тогда лишь орудием возмездия Альтеран, возмездия за все утеснения и несчастья, которые они претерпели за сотни миллионов лет. Массовые казни несогласных во времена до Великого разделения народов, эпидемии чумы в Авалоне. С тех пор новые звезды возникли, сгорели и взорвались сверхновыми, превратившись в черные дыры, но никто ничего не забыл: ни те, кто остался властвовать в родной галактике, ни те, кто изгнанниками отправились скитаться по Вселенной. Это был час расплаты.

Но, использовав их народы в своих целях, Альтеране снова отстранились от событий в Пегасе, предоставив тем, кого они создали, жить своим разумом. И своим разумом останавливать репликаторов.

Кибела отправилась в опасное путешествие одна, если не считать почитательницу, ее служанку, несколько последних тысячелетий с нею неразлучную. Оставила экипаж улья на планете, где они обычно жили. Им незачем рисковать. И снова, как миллионы лет назад, бело-синие переливы за иллюминатором. Глядя на них, Кибела вспоминала прошлое. Башни Атлантиса, далеко внизу пенится вода, и ее брызги всеми цветами радуги сверкают в лучах восходящего солнца. И они впятером наперегонки сбегают вниз к поручням пирса, и Арранд с Бетаром плещут водой на нее и Итанилу, а они пытаются увернуться... Да полно, было ли это когда-нибудь вообще или это только сон, увиденный когда-то давно?

А ведь была Судьба, и Норрет, едва сняв шлем скафандра, шептал ей: «Я никогда не позволю тебе погибнуть». А потом первый голод, и страх смерти, и отчаяние матери, и жизнь с Норретом вдали ото всех на планете, где она родилась.

А позже мать пригласила их с Норретом и старшими детьми в галактику, которую заселяли она, Киргоус и Орлин. Надо было испытать только что построенный улей, и они отправились в путешествие за десятки миллионов световых лет. Тогда в их распоряжении были энергетические модули, и путешествие не заняло много времени.

Всю галактику Урания, Киргоус и Орлин разделили на три части. Каждый из них поселил людей на своих планетах, дав им знания, которые считал самыми ценными. Урания учила своих подопечных жить в мире друг с другом и в гармонии с природой вокруг, Киргоус научил людей строить корабли, летающие в гиперпространстве, дал им знания о некоторых еще технологиях. А Орлин собрал вокруг себя тех немногих из людей, превосходивших других в ментальных способностях. Он научил их тому, что умел сам: передвигать предметы усилием мысли, чувствовать изменения и движение вокруг себя, не полагаясь на зрение и слух, подчинять более слабый разум своей воле.

Там, вдали от Атлантиса, Урания родила вторую дочь и назвала ее Чайя Сар. Вскоре после ее рождения делегация людей, почитавших их, как богов, пришла на поклон к Урании.

— Мы просим разрешения великой богини-матери, создавшей все живое и давшей нам знания и мудрость, назвать наш мир в ее честь Альдорланом.

Урания милостиво согласилась. Кибеле и остальным эта просьба казалась наивной и смешной отчасти: ведь имя матери — Урания Дорлана, а люди вскоре умудрились перекрутить название планеты в Альдераан. Подопечные Киргоуса постарались еще больше: нарекли свой мир Корускантом. Орлин позже хвалился, что своих он опередил: прежде чем они успели обозвать свой мир как-то вроде Орилона, он сделал ход конем и сам назвал планету Татуином. Может, хоть такое название не переврут.

— Скоро выходим из гиперпространства, госпожа, — голос почитательницы вырвал Кибелу из воспоминаний.

— Подготовь основную часть программы к трансляции.

Человеческая женщина, кивнув, ушла. Кибела прислонилась к стене. Никогда за последние миллионы лет она не была так близко к родному городу. Может, попросить разрешения спуститься на стреле и высадиться в Атлантисе? Но зачем? Чтобы увидеть, как по коридорам и лестницам, где ходили Орлин и Киргоус, сейчас бегают эти люди, с которыми у тех, кого она знала, нет ничего общего; чтобы увидеть, как кто-то другой живет в комнате, где она выросла, смотрит в окно, из которого она когда-то увидела свет в башне коммуникатора на южном пирсе? Просить их о высадке... Они считают себя хозяевами Атлантиса, хоть не прожили здесь и десятка лет, и наверно, даже не знают весь город. Не больше ли прав у нее распоряжаться этим городом-кораблем, в одной из лабораторий которого она впервые увидела свет дня? Но судьба распорядилась иначе... Судьба. Судьба, летящая вдали...

* * *

«Неужели кроме Млечного Пути, Пегаса и галактики Орай, существуют иные миры, населенные людьми? О которых мы не имеем ни малейшего понятия», размышляла полковник Картер. «Если Древние дали им часть своих технологий и знаний, пусть даже небольшую, то какого же уровня развития достигла та цивилизация на сегодняшний день? Надо будет посмотреть базы данных Атлантиса, может быть, хоть какая-то информация об этом эксперименте сохранилась...» Но почему Орлин, столь подробно описывавший события в Атлантисе, лишь мельком упомянул о таком важном для Альтеран шаге, как освоение еще одной галактики? Или опыт был неудачен? Но нет, слова о развитой цивилизации, получившей часть знаний своих создателей и существующей по сей день, не оставляли места для сомнений.

Сэм еще не знала, что через несколько лет эта далекая галактика и судьбы ее обитателей неразрывным узлом свяжутся с ее собственной судьбою. Как вихрь, ворвется она в их жизнь, в которой до сих пор не было места для гостей столь далеких. И обстоятельства их встречи будут таковы, что вспомнит она этот диск с мемуарами Орлина и проклянет тот день, когда нашла его. Но это уже совсем другая история.

Конец