Варда и Элхэ (джен)

Когда Манве притащил из садов Лориена малую эльфийскую девчушку, по уши замурзанную в травяном соку, и объявил своей ученицей и воспитанницей: «А имя ей будет… Амариэ, вот!» Варда, мельком заглянув в будущее малышки, только вздохнула. Вообще Королеве Мира последнее время только вздыхать и оставалось. По сравнению с недавними и грядущими событиями будущая влюбленность эльфиечки в ее законного супруга казалось мелочью, не заслуживающей внимания.

Все началось с достопамятного возвращения Курумо.

О слинявших в Эндорэ мелькоровских майар в Валиноре к тому времени помнили, пожалуй, только Ауле (от которого эти майар слиняли), да Вайрэ (ей по должности положено). Все остальные об этом успешно забыли. Нет, то есть конечно, не забыли, ибо лишены бессмертные забвения. Не вспоминали — вернее будет.

И тут — вернулся один. Да еще с таким пафосом, что только держись. И нарассказывал с три короба: и про орков, и про эльфов, и про Утумно… Да тут еще и Оромэ встрял, охотник великий… В общем, игнорировать подобное выступление при всем честном валинорском народе было уже совсем не к лицу. Хочешь — не хочешь, пришлось объявлять всеобщую мобилизацию. Хотя рады ей были, пожалуй, только Тулкас и Оромэ, по жизни в любой момент готовые поколотить Мелькора.

Впрочем, в неготовности к этому светлому делу нельзя было упрекнуть и многих других валинорцев, обозленных просто на тот факт, что придется тащиться из уютного и обустроеного Амана на кудыкины горы. Ругать решение Манве было весьма стремно — он с папой Эру в очень хороших отношениях. Куда безопасней было злиться на не в меру строптивого старшего собрата, что и было сделано.

Пока Ауле с вернувшимся Курумо втолковывали майарочкам Йаванны и Нессы, с какой стороны держат меч, и чем отличаются орлы от драконов, Манве, обсудив с Ульмо насчет пропуска для транспорта, решил выяснить у штатного провидца, чем должен закончиться поход. Нет, конечно, на Светлой стороне четырнадцать Валар, а на Темной — один Мелькор, но мало ли… В доардовское время старший братец немало рассказывал о каких-то ситхах, которых видал в Пустоте. Это все, конечно, вранье чистой воды (папа Эру сказал!), но — а вдруг…

Поэтому Манве и направился к Намо. Однако тот, с недовольным видом оторвавшись от пересчета кораблей, мечей, луков и прочей экипировки, объявил, что он хоть и Вала, но два дела сразу делать не в состоянии. Так что пусть Король выбирает: или он, Намо, сейчас смотрит в будущее, и тогда, вполне возможно, по прибытии в Эндорэ окажется, что вместо мечей и коней они взяли с собой коллекцию Ваниных подвесок и Нессиных оленей, или же… За сей тирадой последовал фирменный взгляд Владыки Судеб, доводивший едва ли не до развоплощения наиболее робких Йаванниных майарочек. Пугать старшего брата в Утумно видом разряженой Ваны у Короля особого желания не было, хотя как вариант на крайний случай, идея казалось не самой плохой. И Манве был вынужден обратиться с тем же приказом к собственной супруге (которая как раз вроде ничем особо важным занята не была).

Услышав приказ супруга, Варда, как и положено порядочной жене, послушно кивнула и расположилась медитировать. Пока ее оболочка-фана сидела на полу дворца, сама Королева потянулась разумом ко второму континенту. Поначалу, впрочем, в Незримом ей попадалась всякая ерунда вроде майар Тулкаса, поспоривших, кто прибьет больше драконов, но затем все-таки удалось выглянуть за пределы аманского сияния в темноту Эндорэ. Кое-как, с немалым трудом, Варда пробиралась через потоки Тьмы к ее источнику в северной части материка, надеясь затем устремиться за этими потоками во времени и увидеть события, которые там должны произойти.

Увы, затея эта потерпела полный крах в самом начале. Едва провидица обратила свой взор в будущее, как тут же ощутила рядом присутствие чужого разума. Причем темного. Поначалу она шарахнулась в сторону: мало ли что там Мелькор затевает! — но потом, осторожно проверив соседа, изумилась: это была некая неизвестная до сих пор Королеве форма жизни.

То, что эта жизнь была разумна, да еще и слегка похожа на нее саму, выяснилось почти сразу по осторожному интересу, который проявил чужак. Вернее, чужачка: после нескольких минут взаимной проверки, облако тьмы в Незримом приняло вид молодой эльдиэ, какими их описывал Оромэ. Девчонка выглядела маленькой семнадцатилетней худышкой с пепельными волосами — не чета стройным и величественным валиэр.

— Ты кто, Светлая? — тут же поинтересовалась девочка.

— С тобой, Перворожденная, разговаривает Владычица Варда Элентари, Возжигательница звезд, — с положенной по статусу гордостью представилась Валиэ. И тут же получила в ответ:

— А, это ты сказала всем остальным Валар, что в Пустоте никто не живет?!

— Что-о?! — совсем не по статусу изумилась Королева. «Увижу эту темную трепливую сволочь Мелькора — собственноручно в карбонит закатаю и джедаям на опыты сдам!» О том, для выполнения этой угрозы ей придется добираться аж к ядру Галактики, на Корускант, в ту самую пресловутую «Пустоту, где никто не живет», Валиэ как-то не подумала.

— Не закатаешь, — тут же сообщила девчонка. Варде стало неловко за слишком громкие мысли. — Его к Намо отправят, — добавила темная невесело.

— Как ты можешь знать то, что неизвестно еще самим Валар? — для порядка возмутилась Варда. — И, между прочим, ты обязана быть ко мне почтительней — я, вообще-то, Королева Мира!

— Да я вообще много чего знаю — спасибо Темной стороне, — отозвалась собеседница. — А о почтительности кто бы говорил: если бы один наш общий знакомый не поссорился со своим создателем и братьями, то супругой Короля Мира и правительницей Арды была бы не Королева Варда, а Королева Элхэ.

— Мы с Манве править Ардой, между прочим, тоже не напрашивались. Вот уговори своего мэльдо вернуться к Свету и покаяться перед Эру — и королевствуйте себе на здоровье. Нам же проще.

— Да видишь ли, — отвечала Элхэ, — Мелькора на Светлую сторону как-то не тянет возвращаться, а уж меня — тем более.

— Да что там такого хорошего на Темной-то стороне?

— Как что? Печеньки, — непонятно к чему отозвалась дарксайдерша. — А еще Солнце, Луна и звезды. Настоящие! А не та ерунда, что вы себе в Валиноре на небо поналепляли. А еще…

— Мои творения ерундой называешь?! — разгневалась Варда.

— Ой, извини, забыла, что это ты их и лепила. Без обид, но до гравитации и термоядерного синтеза тебе все равно далеко. Вот честно. — И быстро заговорила о другом: — А насчет того, что я знаю немало — вот, посмотри сама. — С этими словами она подбросила Варде несколько сцен-событий из будущего. Одну за другой. — Ну как, впечатляет?

— Да, — отозвалась та, еще не вполне отошедшая от сцены затопления Нуменора. — Это, что, мы такое с нашей планетой наделаем?

— Угу, — подтвердила темная. — Это будущее, которое начнет выполняться, если вы сейчас пойдете войной на нас. Ты бы и сама могла знать — странно, что так удивляешься.

С этими словами она исчезла из Незримого. Варда же, при последних словах девчонки, кстати вспомнив, что сама она прошлый раз в будущее как следует смотрела еще давным-давно на Альмарене, принялась проверять полученную информацию. Вопреки словам Курумо о тотальной лживости и подлости темных, информация подтвердилась. Тогда Королева направилась к супругу и подробно пересказала выясненное, опустив, разумеется, некоторые подробности, как-то о карбоните:

— …Так не оставить ли нам в Эндорэ все как есть, дорогой супруг мой?

Но Манве, вопреки ожиданию, не поразили грядущие беды мирового значения.

— Дорогая, ты слишком впечатлительна. И вообще, с проблемами надо разбираться по мере их поступления.

И мобилизацию отменять не стал.

Варда в Эндорэ не поехала.

Вот что, спрашивается, она там забыла?

А несметное количество неприятностей в будущем и из Валинора неплохо видны.

Так что Амариэ, по самые кончики своих острых ушек влюбленная в ее супруга, действительно была наименьшей из проблем. Варда просто заглянула в будущее, увидела там Финрода и успокоилась.

Куда большую проблему представлял собой сынок Амарииной соотечественницы, регулярно доводивший до слез свою мачеху-ваниарку. На все попытки увещеваний и прочих воспитательных радостей мальчишка обращал внимания не больше, чем на форму песчаных кос на пляжах телери. То есть ровным счетом нисколько. Финве же, несмотря на второй брак, все время вспоминавший с нежностью первую супругу (и не знавший о ее утумнянском прошлом), на все выходки сына смотрел сквозь пальцы.

В общем, когда однажды в час смешения света перед Вардой появился призрак той самой утумнянки-провидицы, Королева мира почти обрадовалась открывающимся возможностям.

Разумеется, Элхэ к валинорцам теплых чувств не питала. И помогать не собиралась. Причин было несколько, и, положа руку на сердце (которое у нее то ли было, то ли нет), Варда ее вполне понимала.

Во-первых, разрушенный родной город. Так из Альмарена в Валинор в свое время тоже было очень обидно уходить. Да-да. А вы как думали, Валар к своим домам не привыкают?

Во-вторых, по-эльфийски многочисленная родня, от которой никого не осталось.

В-третьих, запертый в Чертогах Мандоса возлюбленный, с которым, как выяснилось, девчонка так и не объяснилась толком.

В-четвертых, собственное развоплощение и гибель хроа… впрочем, утумнянку эта деталь волновала, похоже, меньше всего.

В общем, когда Варда попыталась представить себе, что бы она сделала, окажись на месте Элхэ… много бы сделала. А что именно, лучше было не представлять, потому что, как говорят джедаи (те, которые за Гранью, на Корусканте), гнев на Темную Сторону Силы ведет. Даже воображаемо-гипотетический.

Так или иначе, но, слово за слово, и обе они, валиэ и эльдиэ, разговорились. И на рассказ Варды о всех проблемах с Феанором, утумнянка отреагировала весьма неожиданно:

— А что в этом такого? Нормальный эллерийский юноша, которому скучно в вашем прилизанно-правильном Валиноре.

— Н-н-нормальный? — не сразу пришла в себя Варда. — ЭТО у вас считалось нормальным?! Когда эльфенок устраивает пожар в покоях своей приемной матери, а потом говорит, что изучал воспламеняемость какого-то полистола… полистирола… тьфу, название же придумал — язык сломаешь!

— У нас с таким обычно шли к балрогам, — преспокойно отозвалась Элхэ.

— Ну вот! — воскликнула Варда. — Подожди, ты сказала: «к балрогам»? К тем самым духам огня, чьи огненные бичи запросто рассекают хроа эльдар?

— Ну да, а что в этом такого?

Варда едва головой не помотала, попытавшись отогнать от себя видение Феанора, окруженного балрогами. Нет, у дарксайдеров определенно было некое странное восприятие окружающего. Прямо вывернутое.

Так или иначе, но все же Элхэ сжалилась и подсказала, как в подобных случаях с молодежью обращались в Лаан Гэлломэ. На следующий же день Варда аккуратно пересказала все Индис, утаив, разумеется, лишь источник информации. Бедная ваниарка, замученная до готовности и самой уйти к Мандосу по примеру Мириель Серинде, помчалась воплощать подсказки эти в жизнь. Ровно неделю после этого в Тирионе вообще и в доме Финве в частности было все спокойно. Индис уже каждый день благодарила Королеву за помощь — пока не оказалось, что затишье объяснялось тайной работой Феанора над новым изобретением — под мудреным названием «тринитротолуол». После испытаний сего чуда нолдорской мысли радостного изобретателя пришлось отвезти к Эстэ — сам он ходить не мог из-за множественных переломов. А Финве после перестройки обвалившегося дворцового крыла объявил, что старшего сына пора женить — авось остепенится.

Узнав об этом, Варда на пару с призраком Элхэ лишь повздыхали — уже который раз за последний год. Тени грядущих проблем принимали все более угрожающие очертания.