Предчувствие (джен)

— Никита Григорьевич! — Гаврила заглянул в комнату, которую дворня между собой звала книжной палатой. Барская «библиотека» отчего-то среди прислуги не прижилась. Но ни дня не проходило, чтобы какую-то новую книжку в дом не принесли. Все княгиня, великая охотница до интересных историй, которых ей никогда не было достаточно. И маленький князь туда же. Книжки с картинками так порой захватывали внимание юного Никиты, что он готов был забыть и про обед, и про ужин, и про сон. И если бы смотрел в одном месте! Так мог убежать чуть ли ни к пруду и сидеть на пеньке на солнцепеке, лишь бы увидеть, как золото на картинках ярко блестит. А еще очень любил Никита пересказывать истории на свой лад, но иногда так запутывался, что забывал с чего начал. Вот тогда Гаврила слушал истории, уже придуманные Никитой. Казались они порой поинтереснее тех, что на картинках, или тех, что читала княгиня сыну перед сном. Вот и сегодня Никита рассказывал княгине про приключения цыпленка, да забыл. Вот и убежал смотреть книжку, только полчаса как воротиться обратно должен был.

— Никита Григорьевич, матушка беспокоится, — Гаврила оглядел полки и шкафы, книжками забитые, но кроме них в библиотеке точно никого не было.

Гаврила вздохнул. Теперь поиски по дому могли занять и несколько часов. Хорошо, что на улице зима, к пруду не убежишь, на дерево не взберёшься. Надо княгине сказать, что маленький барин опять в прятки играет, а потом дворню собирать. Не простой день сегодня: князь из-за границы возвратиться должен. И надо Никиту раньше найти.

— А цыпленок хотел жар-птицей стать! — голос Никиты Гаврила услышал, когда уже совсем к комнате княгини подошел. Дверь была открыта, и Гаврила увидел, как Никита стоял перед матерью с серьезным видом. По другой лестнице, стало быть, поднялся, вот и разошлись.

— Значит, цыпленок хотел стать таким же золотым, как солнце? — княгиня улыбалась. Вот только сама она вдруг показалась Гавриле бледной. Или это просто зимнее солнце заставляло все выглядеть совсем бесцветным?

— Да! — Никита весело рассмеялся. — Мама, а у него получится?

— Все зависит от того, насколько сильно он этого хочет, — княгиня погладила сына по голове. — А теперь иди, переодевайся. Гаврила! Помоги ему. Посыльный недавно прибыл, скоро князь дома будет.

— А можно и папе про цыпленка рассказать?

— Разумеется, — княгиня вдруг оперлась локтем о подлокотник, а Гаврила, взявший Никиту за руку, остановился. — Но сначала давай папу удивим. Недаром же новые наряды пошили.

— Хорошо, мама! — мальчик потянул Гаврилу за собой. — Идем же, скорее!

Гаврила направился к дверям, но все-таки остановился и еще раз взглянул на княгиню, устало откинувшуюся в кресле. В своем домашнем платье она напомнила Гавриле картинку из книжки Никиты. Ту самую, где история ничем хорошим не закончилась. Никита ее очень не любил, и книжку спрятали подальше.

— А у мамы новое платье золотое! — глаза Никиты восторженно сияли. — Я видел! Мама будет совсем-совсем как жар-птица. Правда же?

— Конечно, Никита Григорьевич, — Гаврила старался не думать о том, что что-то в доме изменилось. А рассказ Никиты про цыпленка и жар-птицу вдруг стал таким страшным, что захотелось его забыть навсегда. Вот только как это сделать, Гаврила не знал.