Обреченные (гет)

Кто-то возвращался домой, а кто-то верил, что несет мир, в котором больше не будет места войне. Капитан громко обозначил, что корабль прибудет на остров через 8 часов и покинул каюту, в которой расположились “герои, спасшие мир”.

— Армин, ты все еще считаешь, что вернуться на остров, это хорошая идея? — блондинка стояла позади Арлерта, положив руку на его плечо.

— Энни, разведка всегда шла на рискованные и безумные поступки, — он взглянул на девушку.

— Не я, я ведь выбрала путь военной полиции.

— Чего вы заладили?! — Жан укладывал свои волосы, рассматривая себя в зеркале со всех сторон. — Для некоторых здесь это билет в один конец и мы вас с собой не приглашали. Это ваш выбор.

Бывшие марлийские воины молча кивнули, но в то же время каждый из них бросил взгляд на “свою причину”. Райнер опустил взгляд в письма, которые им писала Хистория, вдохнув аромат, который он ни с чем и никогда не спутает. Энни убрала руку с плеча Армина. Пик злобно зыркнула на Жана.

— Чем планируете заниматься? — спросила Пик, окинув взглядом присутствующих. — Теперь вся жизнь для нас впереди.

Лишь шум моря разрезал, осевшую на корабле, тишину. Ребята все еще не могли принять то, что все уже позади и впереди есть что-то кроме борьбы за жизнь.

— Как думаете, Хистория будет рада видеть меня? — неожиданно спросил Райнер, сжимая одно из писем королевы в своих руках.

— Да, конечно, она бросится в твои объятия, позабыв о своей семье, — засмеявшись, произнес Конни.

Браун пропустил едкую шуточку мимо ушей. В его мыслях проносились сотни фраз, которые он хотел бы сказать Хистории. Одного Райнер не знал — удастся ли ему поговорить с ней наедине, без лишних глаз и ушей. Сможет ли она принять его или отвергнет? Ведь ее ребенок вовсе не помеха для него. Во всяком случае, бывший носитель бронированного не видел ничего плохого в сложившейся ситуации. “Когда еще мне удастся побывать на ее территории” — он не хотел упускать этот шанс, поэтому пообещал себе воспользоваться им во что бы то ни стало.

Вскоре “герои” поднялись на палубу. Наблюдая как берег Парадиза становился все ближе, они стояли в тишине. Каждый испытывал свои тревоги и не догадывался о тревогах ближнего. Пик и Энни подошли к носу корабля и стояли взявшись за руки, тем самым сказав “спасибо” друг другу.

— Мне нужно отойти, — Фингер оставила блондинку одну. Морской ветер был достаточно прохладным, чтобы Энни подумала о том, что ей стоит вернуться в каюту. Развернувшись, Леонхарт увидела, что все ее товарищи стоят и наблюдают за ней, но среди них не было Арлерта.

— Энни, ты выйдешь за меня? — Армин, стоя на одном колене перед блондинкой, держал открытую коробочку с помолвочным кольцом. Если бы он не смог произнести предложение, то девушка, возможно, и вовсе не заметила бы его. Похоже, что Энни была удивлена, но Арлерт, после всего случившегося, решил, что не хочет потерять ни Леонхарт, ни еще кого-либо. Взгляд девушки стал растерянно метаться в поисках того, за что можно было бы зацепиться. Их друзья стояли и смотрели со стороны. Судя по их лицам, они знали, что задумал Армин. “Я не готова к таким переменам” — пронеслось в ее голове, а губы, дрожа, произнесли: — Я согласна.

Арлерт аккуратно надел кольцо на ее палец. На палубе раздался свист. Должно быть это Конни намекал на то, чтобы они поцеловались. Армин притянул к себе Энни за талию и нежно коснулся ее губ, боясь показать насколько решительным он стал, услышав положительный ответ. “Это наш первый поцелуй” — блондинку захлестнуло ощущение растерянности. Не то, чтобы она была не рада такому повороту событий, но для Леонхарт это все было слишком быстро.

— Не переживай, твой отец не против, — прошептал Арлерт, оторвавшись от ее губ.

Браун ожидал этого момента. Сможет ли Армин сделать Энни счастливой? Он прекрасно понимал, что желание его друга Бертольда, которое он так часто озвучивал, исполнит Армин. Знает ли сам Арлерт о том, чего желал Гувер… Несмотря на шум моря, Райнер смог услышать голос Леонхарт, который звучал уже не так уверенно, как несколько минут назад, тем не менее, радостное настроение одержало верх и он не стал ворошить драгоценное прошлое в своей памяти.

На берегу Парадиза их ожидала Хистория. Полностью отстроенный портовый город, жизнь в котором кипела даже ночью. Королева встречала их в гражданском и без охраны. Должно быть Хистория сбежала из своих покоев, оставив ребенка няньке, а правление мужу-фермеру. Не увидев среди вернувшихся Леви Аккермана, она облегченно выдохнула.

— Добро пожаловать домой! — негромко произнесла Хистория, зыркая из-под капюшона, который скрывал ее личность.

Глаза Райнера загорелись, как только он услышал ее голос, но он смог сдержать свой порыв заключить ее в объятия. Ведь это была Криста. Его Криста.

Компания людей кратко поблагодарила Хисторию, чтобы не создавать шума.

— Вы должны рассказать мне все, — властным тоном произнесла девушка и повела их в сторону местного паба. Не привлекая внимания, они прошли на второй этаж, где в одной из комнат была переговорная.

Все время говорил лишь Армин, а Хистория молча вникала. Только он смог собрать цельную картину, не упустив малейших деталей, и найти в себе силы рассказать, что произошло по ту сторону моря. Лица присутствующих казались отстраненными. Через пару минут после того, как Арлерт закончил свой рассказ, Рейсс прикрыла глаза, чтобы сдержать слезы, ведь на той стороне погибли не чужие для нее люди. Королева тяжело вздохнула и комната погрузилась в тишину. Тишина была частым гостем в разговорах о прошедших событиях, потому что каждый что-то утратил на этой войне. Любое резкое или необдуманное высказывание в такие моменты приносило много боли. Королева попыталась сменить тему, задав естественный для друзей вопрос: — Как ваши дела?

Пик хотелось отойти, чтобы не мешать дружеской беседе. Жану невтерпеж было спуститься вниз и познакомиться с одной из официанток. Райнер не мог отвести взгляд от Хистории, вовсе не слушая о чем они говорят. На лице Энни, что было ей несвойственно, была еле заметная улыбка. Армин замялся, не зная, как сказать Хистории, что он и Энни теперь помолвлены, ведь следом посыпятся вопросы, которые они еще даже не обсуждали.

— У нас все пучком! — неожиданно перехватил инициативу Спрингер, подскочив со своего места, указал на Арлерта и Леонхарт. — Вот эти двое скоро поженятся, разве это не хорошая новость?! Хватит уже о грустном!

— Примите мои поздравления! — Хистория поднялась и подошла, чтобы обнять ребят. Энни казалось, что она часть одного большого праздника, который никак не связан с ней самой. Она была какой-то частью большого фестиваля — фейерверками в кладовой, которые смиренно ждут момента, чтобы взорваться, порадовать окружающих своей смертью.

— Спасибо, — кротко обняв королеву, ответила Леонхарт и осела обратно на стул. Армин же более открыто обнял королеву и поблагодарил, что вызвало нездоровую ревность в душе Райнера.

“Хотел бы и я позволить себе к ней прикоснуться” — стиснув зубы, подумал Браун.

— Думаю, что я достаточно узнала сегодня, поэтому смею предложить закончить собрание, — произнесла Хистория с улыбкой на лице и грустью в глазах, словно это была одна из заученных ею фраз. — Ваши комнаты для отдыха этажом выше, ключи у работника за стойкой с напитками. Мне нужно идти.

Каждый из присутствующих поблагодарил Хисторию за заботу. После чего она поспешила на первый этаж к выходу из заведения. Райнер помчался следом, чтобы перехватить ее до того, как она скроется. Его побег не остался незамеченным, но все, итак, понимали, что он попытается сыграть в заранее проигранной битве.

— Хистория сказала, что я останусь главнокомандующим, — поделился новостью Армин. Энни разогревала ужин, который успел остыть.

Как и полагается после срочного собрания с участием королевы, Арлерт объявил о помолвке уже официально. Тот вечер казался для Энни мучительно долгим. Она должна была выглядеть счастливой для Армина, для отца, для Райнера, для Пик, для себя… Как долго ей еще придется закапывать глубоко в себе прошлое, которое будет преследовать ее изо дня в день? Сможет ли Энни обрести счастье рядом с Арлертом и отпустить все то, что так терзало ее? Леонхарт не делилась своими мыслями со своим избранником, боясь, что он не сможет принять того, что совершенные ею действия казались ей в тот момент правильными. Ведь это означало, что будучи на стороне Парадиза, она всецело не принимала его и то, что в скором времени Энни станет постоянной жительницей Эльдийской империи лишь вызывало у нее в душе тревогу.

— Прекрасная новость, — блондинка поставила тарелку с супом перед Армином, — Приятного аппетита.

Одна такая новость заставляла ее еще больше обеспокоиться об их будущем. Девушка не хотела возвращаться на службу, но и то, что Армин не отверг предложение Хистории, говорило ей, что их встречи будут редкими. Пускай, уже нет такой опасности, как ранее, но военная мощь восстановленного континента имеет достаточный вес для беспокойства. Сколько у них есть времени до следующей войны? В голове Энни появлялись отнюдь не хозяйственные или организационные вопросы. Прошло несколько дней с момента их возвращения после свадебного путешествия. Море морем, но они ходили в недельный поход, готовили на костре и спали под открытым небом. Энни раньше не замечала всего, что было вокруг нее. Теперь же, когда ей просто нужно было жить и наслаждаться жизнью, девушка позволила себя рассматривать каждую деталь вокруг и по-детски искренне удивляться. Армину было интересно наблюдать за ней, ведь раньше она не была такой открытой, как будто скрывала настоящую себя. Он не был удивлен, ведь каждый выживал в те времена так, как его учили. Каждое утро Арлерт просыпался раньше Энни, чтобы порадовать ее чем-нибудь необычным. Ягоды, грибы, бабочки, что только не приносил он, чтобы показать ей. Он дарил ей свое время и новые эмоции, пока они не вернулись в город. Каждое утро Арлерт уходил в штаб. Он должен был следить за новостями, приходящими из-за моря, решать стратегические вопросы и проводить военные реформы. Столько всего было упущено, что Армин редко когда приходил домой вовремя и порой даже ночевал в штабе. Энни не была против, но ей было одиноко. Она, итак, долгое время отвергала свое одиночество и желание общаться. Пик иногда приходила в гости, но последние пару дней было тихо. Даже Конни и Жан перестали чудить, о чем обычно трещал люд всего городка. Прошел месяц с того момента, как Армин и Энни официально обручились, но обстановка на острове не сулила ничего хорошего. Многие косились на прибывших бывших марлийских воинов, даже несмотря на то, что они прибыли, чтобы наладить мирные отношения.

Энни скучала и поэтому в один из вечеров вместо ужина она предложила Армину…. себя. Девушка, надеялась, что подобный жест укрепит их отношения, ведь Арлерт никогда не просил, а просто ждал, когда она сама изъявит желание.

Армин повалил Энни на кровать, стягивая с нее одежду. Ее “да” он ждал слишком долго. Парень нежно целовал ее шею, слушая как откликается ее сердце. Никогда прежде Арлерт не желал никого так, как желал Леонхарт. Он оставлял легкие укусы на ее бедрах, от чего Энни содрогалась всем телом и сминала рукой рубашку на плече Армина. Прошла доля секунды, как он уже нависал над Леонхарт. Блондинка закрыла глаза, чтобы лучше прочувствовать наслаждение от происходящего, но вместо этого видела над собой вовсе не Арлерта. Каждый раз, когда Энни закрывала глаза, она видела Бертольда. Это Гувер так нежно к ней прикасался и только он знал, как доставить удовольствие именно ей.

— Остановись! Прекрати! — она оттолкнула Армина, а тот лишь в недоумении повиновался. С Энни было что-то не так и Армин это понял сразу, в ее глазах он увидел страх. Арлерт не стал спрашивать, он знал, что сейчас она не ответит. Также, как и почему она не нуждалась в его теле ранее, ведь имела полную власть над ним.

Успокоившись, блондинка оделась и приоткрыла дверь, чтобы уйти. Она взглянула на потерянного парня, сидевшего на постели.

— Куда ты? Ночь за окном! — обеспокоенно спросил Армин.

— Мне нужно проветриться, — ответила Энни, прикрывая за собой дверь и позволяя себе завершить разговор первой.

Ноги сами уносили ее прочь. Правда, которую она носила в себе, вырывалась наружу, отдавая громким стуком собственного сердца в ушах. Ветер завывал, а со стороны моря несло холодом. Энни захотела вернуться домой, а в голове проносились воспоминания, которые она за все это время не смогла забыть и уже не сможет.

Тогда это было обычным подростковым интересом или необходимостью — испытать то, что испытывают взрослые. Какого это потеряться в ком-то на долю секунды. Выбор пал на Бертольда, потому что она не сомневалась в том, что он сохранит все в тайне. Тем вечером Энни подкараулила его возле мужской душевой. Парень часто дожидался допоздна, чтобы принять душ в одиночестве. Под звук льющейся воды, Энни стянула с себя одежду. Вода перестала литься, Бертольд что-то тихо бормотал себе под нос. Он подошел к крючку, на котором висела его одежда, смахивая с себя воду. Недостаток света в душевой лишь подчеркивал рельеф его тела. Полотенце на бедрах ничего не держало и казалось, что оно вот-вот встретится с полом. Девушка тихо забралась на скамью, которая стояла посреди коридора. Этого было достаточно, чтобы компенсировать разницу в росте. Положив руку на плечо Бертольда, девушка прямолинейно произнесла:

— Возьми меня.

Гувер испугался, не сразу поняв, что происходит. Полотенце слетело, а Леонхарт чуть не прилетело в лицо, но Бертольд вовремя остановился. Его лицо вспыхнуло от смущения. Он и мечтать не мог, что Энни явится к нему в таком виде и с такой просьбой. Поспешно парень поднял полотенце и прикрыл им тело Энни. Даже не заметив, что касается ее кожи.

— Ты выполнишь мою просьбу? — спросила Леонхарт, пока по ее телу побежали мурашки от прикосновений Бертольда. Задумавшись на секунду, парень не смог выдавить из себя ответа, но и стоять голым, как статуя перед девушкой своей мечты, он не хотел. Испытывая еще больше смущения, чем обычно, Гувер обнял ее, приподняв за бедра, чем только больше озадачил Энни, которая так и не получила ответа на свой вопрос. Девушка смотрела в его глаза, пытаясь понять, правильно ли он ее понял. Впервые, Бертольда посетила мысль о том, что может быть его голос что-то решает, а молчание — разрушает. Несколько секунд он прижимал Леонхарт к себе, не давая уйти. Он, собирая все свои мысли воедино, выговорил словно по буквам:

— Ты, правда, этого хочешь?

Парень не верил в происходящее, но в то же время в его руках находилась девушка, за которую он был готов в любую секунду отдать жизнь. Энни кивнула, запустив пальцы в волосы брюнета на затылке. Так и не промолвив ни звука в ответ, она впилась в губы Бертольда, чего он не ожидал. Брюнет незаметно стянул с нее полотенце, чтобы положить блондинку на него. Все же, его желание заботиться о возлюбленной никуда не исчезло. Энни потянула Бертольда на себя, из-за чего они чуть не упали со скамьи, но это не могло им помешать. Добравшись до столь желанного тела, парень стал целовать блондинку. Медленно и робко, Бертольд касался горячими губами ее щек, затем шеи, ключицы, спускаясь все ниже. Его руки сползли на талию, после на ее бедра. Только сейчас он начинал понимать, что означало обладать кем-то. Обладать Леонхарт. Той, которая могла дать отпор почти любому. Той, которая вздрагивала от каждого его прикосновения.

Энни лежала, боясь пошевелиться. Куда бы она не посмотрела, всюду был Бертольд. Ей казалось, что она растворяется в пространстве. Его длинные пальцы проникли в Энни из-за чего она зажала свой рот рукой, чтобы сдержать стон. Бертольд лишь убрал ее руку, давая понять, что он хочет слышать каждый звук, который она будет издавать. Вернувшись к ее губам, парень, тяжело дыша, поцеловал Леонхарт, словно это было нужно ему, а не ей. Каждая клеточка закипала, словно Энни охватил жар. Бертольд почувствовал пожар внутри, виновником которого являлся он сам, когда вошел в блондинку. Неспешно, давая девушке привыкнуть к новым ощущениям. Для него это тоже было в новинку, но в отличие от Леонхарт, он позволял себе представлять ее перед сном и прикасаться к ней в своих мыслях. Ее руки, еще недавно вцепившийся в тело парня, постепенно ослабили хватку. Гувер всегда представлял только ее, но кого представляла Леонхарт, закрывая глаза в этот самый момент. Ответ был слишком прост, но вопрос не прозвучал. Парень растягивал удовольствие, слушая как из Энни вырываются прерывистые стоны. Ему было абсолютно все равно на то, что кто-то их может услышать. Неожиданно блондинка нежно провела рукой по его спине и он не сдержался, ощущая как на смену бушующему пожару в их телах, пришла безмятежность. Бертольд спустился на холодный кафель, позволяя Энни прийти в себя.

— Энни, почему ты пришла ко мне? — он взял ее за руку и коснулся руки все еще горячими губами. Девушка повернулась на бок, чтобы посмотреть на Гувера, который прятал свой взгляд от нее.

— Потому что ты никому не расскажешь, — честно ответила Леонхарт, сжав его руку, как будто намекая, что в любом другом случае ему не поздоровится. Тем не менее Бертольд понимал, что она права. Энни поднялась, чтобы одеться, а парень, не желая сводить с нее глаз, забрался обратно на скамью, чтобы понаблюдать за ней еще несколько секунд. Леонхарт заметила его пристальный взгляд, но не стала акцентировать на этом внимания. Уходя, она положила руку на его плечо и тихо произнесла, улыбаясь:

— Я приду к тебе снова, но ты лучше оденься, а то заболеешь.

Холодный морской ветер бил в лицо, приводя разум, казалось бы, в порядок. Этот временный эффект пропал, когда ее нога вновь ступила на территорию каменных джунглей. Девушка не заметила, как ногой постучала в знакомую дверь, вовсе не стесняясь того, что на улице была ночь. Дверь открылась.

— Энни, что ты здесь делаешь? — Райнер застыл в дверном проеме, не зная как поступить. По внешнему виду Брауна было понятно, что стук разбудил его.

— Я ушла… — тяжело протянула Леонхарт, — ...от Армина.

Браун был удивлен, не понимая, что могло случиться, но отступив назад, предложил жестом войти. Девушка присела за стол, опустив голову на руки так, чтобы не было видно ее лица.

— Понимаешь… — начала блондинка и стала что-то неразборчиво бормотать себе под нос, боясь, что выбрала не того собеседника.

Райнер не сразу понял, о чем говорит Энни, но она замолкла. Она взглянула на него глазами полными слез, которые вот-вот хлынут из нее.

— Все, что делал Армин…это был не он.

— Что ты имеешь в виду? — Райнер сел напротив, поставив перед блондинкой стакан воды.

— Его прикосновения и слова, — сделав глоток и собравшись с мыслями, она продолжила, — так ко мне прикасался лишь один человек и мы оба знаем, что его уже нет.

Повисла неловкая тишина. Печаль нахлынула на Райнера, но он не подал виду. В отличие от Леонхарт и неожиданно для самого себя, он смог произнести имя человека, о котором говорила Энни.

— Ты же говоришь о Бертольде?

— Да, — неуверенно произнесла девушка, вспомнив теплоту рук Гувера, которые лежали на ее бедрах в один из немногих вечеров, в которые она позволяла себе забыться.

— Я понимаю тебя, — уверенно произнес Браун, сжав кулаки. Ведь нерешительность Леонхарт сейчас напоминала ему о Бертольде. Райнер задумался и все же понял, что он что-то упустил, где-то прослушал Гувера и слова Энни сейчас лишь доказывают, что он не знал чего-то. Осознание пришло только спустя пару минут.

— Так вы были вместе?!

— Не совсем, — призналась блондинка, одарив взглядом стену в сторонке. В ее голове проносились обрывки ночных встреч с Бертольдом, где он делал все, чтобы Леонхарт была довольна. Взгляд Энни напоминал аквариум наполненный водой до краев. Райнер пытался вспомнить, говорил ли друг ему об этом, но так и не смог.

— Что это значит?

Энни открыла рот, чтобы сказать, но замерла.

Воспоминания о той ужасной неделе всплыли перед ее глазами. Головокружение, тошнота, сонливость, отсутствие аппетита. Долгое время девушка игнорировала эти симптомы, предпочитая полностью отдаваться своей миссии. В одну из ночей Энни покинула корпус, чтобы встретиться с врачом, который работал подпольно. Она уже не могла использовать УПМ, как раньше. После каждого полета ей приходилось сдерживаться, чтобы ее не вывернуло прямиком на инструктора Шадиса.

Сидя на стуле в импровизированном кабинете врача, блондинка ожидала, какой диагноз ей поставят.

— Вы беременны, — слова отозвались звоном в голове, Леонхарт не могла поверить в услышанное. Она больше не встречалась с Бертольдом, чтобы не провалить миссию. Чтобы лишний раз не рисковать, Энни решила справиться сама. На следующий день Леонхарт, все так же не подавая виду, стащила нож со столовой. Как только стемнело, она покинула кадетский корпус, чтобы все исправить. То, что она была шифтером лишь шло ей на пользу. Должна ли она была сказать Бертольду или все же не беспокоить и без того потерянного парня — ее это мало беспокоило, ведь жизнь шифтеров была ограничена во времени. Блондинка направилась в ближайший лес, прихватив с собой украденный нож. Луна освещала путь, а мысли терзали Энни. Им ничтожно мало говорили о таких случаях в Марли, поэтому девушка решила действовать, основываясь на своих собственных догадках. Остановившись среди деревьев, она сняла одежду вплоть до белья. Пронизывающий холодный ветер не щадил ее. Спустившись на колени, она крепко сжала рукоять ножа и направила его острие на себя. Сделав разрез от одного бедра к другому, она вздрогнула, но не остановилась. Стерпев невыносимую боль, Энни собственными руками достала то, что могло сломать ее жизнь. Маленький горячий комочек на ее руках покидала жизнь. Вся эта ночь была как в тумане. Энни провела ее в лесу, прижимая к груди свою ошибку, за которую она поплатилась. Слезы от боли стекали по ее щекам. Девушка пролежала так до рассвета, ожидая, когда рана затянется и она сможет вернуться. После чего Энни провалялась сутки на больничной койке под предлогом отравления. Конечно же, Леонхарт никому не рассказала и всеми усилиями старалась забыть о тех ужасах, на которые она сама себя натолкнула.

Вытирая слезы рукавом своей любимой толстовки, Энни тяжело вздохнув, рассказала Райнеру о том, чего не знал никто, кроме ее самой. Глаза Брауна налились яростью. Резко подскочив, он опрокинул стол, стакан разбился. Его рука невольно подняла Леонхарт в воздух, не позволяя ей сделать вдох.

— Почему ты не сказала?! — блондин перешел на крик, сам того не замечая. Энни понимала, что Райнер имеет право злиться, поэтому не оказывала никакого сопротивления. Она лишь смотрела на него своими заплаканными глазами.

“Черт! Что я делаю?!” — Райнер медленно опустил Леонхарт на ноги, но она спустилась на пол. Энни сидела, уткнувшись лицом в колени и тихо всхлипывала, пытаясь отдышаться. Ей не хотелось сопротивляться. Прошлое не изменить, но оно будет преследовать тебя до последнего твоего вдоха. Это знал каждый из них. Как бы им не хотелось…уже было поздно. Райнер отчаянно рявкнул в пустоту. Еще несколько минут и его дыхание выровнялось. Самому Брауну показалось, что прошла вечность, прежде чем он смог обуздать свой гнев. Спустившись на колени, он обнял девушку. Леонхарт не сразу поняла, что произошло. Она переживала боль за ошибки прошлого.

— Прости, я не хотел. Ты же знаешь, что если бы ты сказала, то все сложилось бы иначе, — парень попытался собраться с мыслями. — Бертольд бы не позволил тебе сделать…то, что ты сделала, — блондин смотрел сквозь Энни, боясь, что ее слезы вновь спровоцируют агрессию с его стороны. Браун ненавидел женские слезы. Девушка подняла взгляд на Райнера, ее глаза сейчас как никогда были похожи на океан. “Все таки Бертольд был прав. В этих глазах можно утонуть, если она не перестанет плакать” — мысленно намекал сам себе Браун о том, что стоит успокоить Леонхарт.

— Только представь, — начал Райнер, придвинувшись ближе к Энни, чтобы она могла услышать его шепот, — Бертольд, ты, я и маленькая орущая копия Гувера.

Вот уже он пытается пошутить и, как обычно, не очень успешно, но и сдаваться он не намерен, а то мыть полы слезами близкой подруги не очень приятное дело. Он даже не понял, зачем приписал в эту картину себя. Неужели он уже успел смириться с тем, что Криста, то есть Хистория, то есть Королева никогда не будет принадлежать ему. Он не смог бы так просто уйти, ведь так же, как и Энни, был предан своей цели и вряд ли бы ушел с ребятами. Еще и сдал бы при первой возможности. Бертольд и Энни погибли бы из-за него.

Девушка осознавала всю нелепость услышанного. Всю жизнь она боялась, предать интересы своего отца. То, что блондинка не знала свою мать лишь убеждало ее в том, что сама она на роль матери не сгодится. Перед глазами не было никого, кто мог бы показать как любить и заботиться, когда это было ей нужно. Совокупность фактов ее жизни противоречила тому, что описал Браун. Ее уголки тонких губ слегка приподнялись.

— Я никогда не думала об этом, — призналась Леонхарт, шмыгая носом. Неожиданно для самой себя, Энни нашла поддержку в словах Райнера. Браун стал единственным, кто знает через что прошла она и единственным, кто понимает. Девушка уткнулась лицом в его плечо и позволила себе ответные объятия, крепко сомкнув руки на его боку.

От неожиданности бывший бронированный лишь крепче обнял Энни.

— Я хочу остаться здесь, — вырвавшись из цепких рук Райнера, молвила девушка, словно спрашивая разрешения.

— Ладно, — произнес парень, зная, что так мог бы ответить Бертольд. Энни знала, что если бы Райнер был против, то он бы уже выгнал ее. Несколько минут они молчали, а утро становилось все ближе.

Райнеру пришлось смириться с тем, что Королева никогда не посмотрит на него. Свой выбор она уже сделала.

— Я хочу вернуться в Марли, — виновато проговорил Браун, понимая, что тем самым нарушит обещание данное Гуверу. “Я не смогу защитить ее, если буду далеко.”

— Я не могу вернуться к Армину, — также виновато произнесла Леонхарт, понимая, что тем самым не сможет забыть того Бертольда, которого знала только она. Рассказать Армину про свое прошлое она не могла, тем более, что самое неприятное он, итак, наверное, уже знал, когда получил воспоминания Гувера. Пускай и ненадолго.

— Я хочу… — они одновременно начали фразу и замолкли, чтобы выслушать друг друга.

— Говори первая, — прервал тишину Райнер, взяв Энни за руку.

— Может лучше ты?

— Я хочу предложить тебе вернуться со мной, — наконец закончил фразу Браун, сжав руку девушки.

— Я именно это и хотела сказать, потому что не смогу оставаться здесь, — она посмотрела на потолок, словно там были нужные слова. — Здесь все напоминает о нем и я хотела бы забыть, но не могу. Не могу смотреть в глаза Армину, я не смогу ему дать того, что он хочет.

— Придет время, ты и имени своего не вспомнишь, не то, что воспоминания, — произнес Райнер, думая о том, что это достаточно большой срок, который ему придется провести рядом с Энни.

— Ты прав, — она устало улыбнулась. — Старость никого не щадит.

Браун тут было хотел вставить свои пять копеек, что они еще молоды и все у них впереди, но промолчал. Многие события оставили след не только на их теле, но и на душе. Хоть прошло уже не мало времени, а жить нормальной жизнью у них не получалось. Вернутся домой было лучшим решением, чем ждать, когда кто-то начнет подозревать Хисторию в том, что она приютила врагов. Против нее народ вряд ли пойдет, а вот косые взгляды соседей и смерть от кухонного ножа в ближайшем переулке, им были бы обеспечены. Такую жизнь нормальной не назовешь.

— Корабль отплывает завтра, — тихо произнес Браун.

— Хорошо, — ответила Леонхарт, зевая и вытирая свое лицо от слез.

— Ты можешь лечь на кровать, я уже вряд ли буду спать, — предложил Браун, который успел вздремнуть до прихода Энни.

— Спасибо, — девушка забралась на кровать, которая не издала ни единого звука и накинула на себя одеяло. Она смотрела на Райнера, который все еще сидел на полу. “Почему тогда он извинился, если он был прав” — наблюдая за тем, как Браун садится за стол, подумала Энни. Ей определенно стало легче от того, что она нашла в себе силы разделить эту ношу. Закрыв глаза, Леонхарт почувствовала как усталость медленно погружает ее в сон.

Райнер умудрился уснуть сидя за столом, несмотря на то, что это была не самая удобная поза и не королевский огромный стол, на котором можно было разлечься. Он что-то мямлил во сне. Похоже, что ему снился Бертольд, который в очередной раз говорил то, что обычно успокаивало Райнера и удерживало от необдуманных поступков, но не в этот раз. Во сне Браун снова и снова убирал руку Гувера со своего плеча и кричал не издавая ни звука. Бертольд лишь смотрел и улыбался, а после развернулся и пошел прочь. Ноги не слушались Райнера и все, что он мог делать, так это смотреть вслед уходящему другу. Когда бывший колоссальный почти исчез на линии горизонта, которая была окрашена ярко-красным цветом, прозвучал голос. Всего лишь одна фраза Бертольда:

— Я тебе доверяю…

Чьи-то руки легли на плечи Райнера, он словно знал, чьи это руки и тяжело вздыхая сквозь сон проговорил:

— Криста.

Голос, который ему ответил был вовсе не ее. Это была Леонхарт. Ему определенно стало теплее и он смог доспать оставшиеся пару часов. Энни же проснувшись от бормотания Райнера, накинула на него одеяло и присела рядом.

“Чем так Хистория приглянулась Райнеру? Милым личиком и готовностью отдать свою жизнь…в то время таким был каждый из нас” — думала Энни, смотря на то, как дыхание Райнера приходит в норму. Она никому не говорила, но кошмары были частыми гостями в ее снах, от чего она не может отделаться до сих пор и поэтому спит мало. За окном уже светало и пора было будить Брауна, но Леонхарт не торопилась, ограничиваясь тем, что забрала у него одеяло.

— Интересно, он всегда так крепко спит, — девушка заправила кровать и открыла окно. Утренняя прохлада напоминала о ночных откровениях. Блондин неспешно потянулся и лишь потом открыл глаза. Он взглянул на Энни, которая смотрела в окно, убедившись, что все произошедшее было в действительности, а не одним шокирующим сном.

— Ты не спала? — он скомкал одеяло в руках и кинул на кровать.

— Спала, — ответила Энни, повернувшись к Райнеру.

— Ты не возьмешь с собой ничего? — Браун достал небольшой чемодан из-под кровати и осмотрел содержимое.

— Ты же знаешь, что я ушла спонтанно и не смогу вернуться без должных объяснений, — Леонхарт присела на место, где ранее сидел Браун. — Так что у меня есть я и только я.

— Я тебя понял, — произнес Райнер, защелкнув замки на чемодане. — Тогда мы можем выдвигаться на пристань.

Блондинка встала и направилась на выход, а парень пошел следом, держа в руке свой чемодан.

На улице все еще было тихо, но по мере приближения к пристани людей и шума становилось все больше.

— Это наше судно, — сказал Райнер остановившись у сходни, — я поговорю с капитаном, а ты поднимайся.

Энни лишь кивнула и поднялась на борт.

— Пик?! Что ты здесь делаешь? — блондинка не ожидала, что сможет увидеть свою подругу еще раз, думая, что Фингер предпочла бы остаться на Парадизе.

— Я захотела вернуться, — Пик обняла Энни, которая явно испытывала смятение по поводу происходящего. — В отличие от тебя, меня тут ничего не держит, — брюнетка подняла руку Энни напротив ее лица, намекнув взглядом на кольцо на пальце. На кольцо, которое надел на ее палец Армин, когда делал ей предложение и когда она согласилась. Леонхарт на секунду зажмурилась, попытавшись вырваться из воспоминания, в которое вогнала ее подруга.

— Армин хороший парень, — блондинка одернула руку, — он тут ни при чем. Это все я.

По взгляду Энни было понятно, что это правда, поэтому Пик старалась не давить на нее.

— Я тебе верю, — произнесла Фингер, обняв блондинку в знак поддержки.

— А как же Жа…- неожиданно вспомнила Леонхарт, но подруга не дала ей договорить, приложив палец к ее губам.

— Забудь о нем, он тот еще бабник, — она увидела подходящего к ним Райнера. — Ты все же решился.

— Подумал, что возвращаться домой нужно в полном составе, — Браун криво улыбнулся и повернулся к Энни. — Я договорился о тебе.

— Буду должна, — вместо “спасибо” выпалила Леонхарт.

Чайки казалось бы мешали их разговору, но, на самом деле, так могло показаться только со стороны.

— Поднять якорь! Мы отплываем! — воскликнув капитан, поставив тем самым точку в их истории на этом острове.

Стоя на носу корабля, трое бывших воинов смогли отказаться от связей, которые им навязала эта война. Теперь они возвращаются домой и уже ничего не сможет заставить их вернуться на этот чертов остров.