Последний день рождения отца (джен)

В Лондоне было тепло, но удачной погода не выдалась. Почти сильный ветер свистел в ушах и качал деревья, чудом не затронув толстые ветки. Облака скрывали солнце. Природа словно отражала настрой тревожной и замкнутой Анжелики Флай, которая и сама могла влиять на воздух и всё, что с ним связано. Таким был тайный дар девочки. Но эта история не об особенных способностях восьмилетней Стихийницы, а о её боли.

Вся семья Энжи собралась у её бабушки и дедушки — Эммы и Роберта Флай. Большая компания готовилась отпраздновать день рождения отца девочки. Хоть Василию Горбачеву, прозванному в Англии Базилем, и исполнилось тридцать девять лет в среду, но отмечать это событие пришлось в эту субботу.

Пожилая пара с дочерьми — Кэтрин Джонс и Рут Флай — накрывала на стол. Колин Джонс обсуждал с именинником прошедшие летом Олимпийские игры. Ну а Анжелика с детьми тёти Кейт ожидала в зале, когда младших членов семьи позовут на празднование. Хоть в маленьком доме и царила суета, но причин для тревоги не наблюдалось. Однако девочку не отпускало предчувствие чего-то плохого.

* * *

Томас, младший кузен Энжи, быстро заскучал в компании «взрослых» Грейс, Стивена и Анжелики. Годовалому ребёнку не терпелось получить любимое печенье. Как бы ни пыталась успокоить Томми старшая сестра, он всё же ушёл к маме.

К младшим часто относятся иначе. Больше позволяют, чаще балуют. Джонсы не отличались в этом. От того, услышав требования сына, Колин тут же принёс детям коробку с лакомством.

— Грейс, я вам всем разрешаю съесть по одному печенью сейчас, но второе — только после ужина. Как старшая, проследи за этим, — наказал мужчина дочке.

— Хорошо, — послушно согласилась шестнадцатилетняя девушка.

Грейс собиралась честно выполнять свои обязанности, но внезапно ей позвонили. Общаться с близкой подругой при малышне не хотелось. Пришлось уйти в другую комнату, попросив десятилетнего Стива присмотреть за младшими.

Энжи загрустила сильнее. С кузиной ей было немного спокойнее, но компания из двух неприятных мальчиков напрягала. От того девочка решила оставить манящее лакомство на потом и покинуть зал.

* * *

Стол английской семьи больше напоминал русское застолье. Несколько салатов и остывших пирогов ожидали своего часа. Подогретые картошка и курица, запечённые Рут дома, наполняли столовую своими ароматами. Пир вышел нетрадиционным из-за Базиля. Хоть он и давно покинул родную Тюмень, но так и не смог привыкнуть к чужому менталитету. Зато пил со всеми на празднике, как полагается в Великобритании, виски.

К чаю подали два торта и Мадлен. Детям, как и обещали, вернули коробку, где лежало уже пять печений с тёмным шоколадом.

— Грейс, ты не ела? — тихонько спросил Колин у дочки, подтвердившей его мысль.

Дети Джонсов взялись за, как уверяли их маму в пекарне, полезное лакомство. Анжелика последовала их примеру после того, как заботливая кузина подвинула ей коробку.

Ничего особенного в печенье не было. Хрустящее маслянистое тесто да тающие во рту кусочки шоколада. Но раз каждому ребёнку полагалось по две штучки этого лакомство, то надо было взять ещё. Энжи как раз собиралась достать второе печенье, но была остановлена.

— Это Грейс. Ты свои съела, — укорил девочку муж её тёти.

— Но я… — хотела оправдаться Анжелика.

— Не спорь со старшими! — строго перебил её Базиль.

— Если Энжи хочет, я могу поделиться, — добродушно вступилась за кузину Грейс.

— Не надо. Пусть учится справедливости, — иностранец с еле заметным русским акцентом начинал закипать от злости на ребёнка.

Боль в душе Анжелики нарастала, требуя выйти наружу. Она пыталась сдержать слёзы, лишь бы отец снова не начал её ругать, но шмыгающий нос выдавал чувства девочки. Рут хотела отойти с дочкой, успокоить её. Увы, Базиль вызвался сделать это сам, запретив жене вмешиваться.

* * *

От сентябрьского ветра поскрипывала старая качель на заднем дворе, куда Энжи выволок отец, больно сжимая худую бледную ручку. Мужчина со всей силы оттолкнул дочь, чудом не упавшую на землю. Он с ненавистью кричал на неё. Стыдил. Клеймил позором. Требовал смотреть в глаза и отвечать. Но Анжелика не могла из-за оцепеняющего ужаса. Её взгляд был опущен, прикрывая ореховые глаза, которые сейчас светились туманно-белым цветом. Так всегда случалось при использовании дара.

Сильными чувствами и мрачными мыслями Энжи усиливала поток воздуха, будто желая создать ураган. Но Базиль игнорировал погоду, пытаясь добиться от дочери раскаяния. Терпение его окончательно лопнуло. Тяжёлая ладонь мужчины больно ударила по детскому ушку.

— Отвечай! — перекрикивал ветер разъярённый отец.

— Я не ела до ужина печенье, — наконец Анжелика остановила Стихию и рискнула признаться.

— Ты ещё и смеешь мне врать?!

Снова удар. Но уже по губам. Энжи больше не могла терпеть боль. Глаза наполнились слезами. Это не ускользнуло от внимания Базиля. Девочка опять получила. От сильной пощёчины она не удержалась и упала.

— Дома сильнее получишь, — процедил сквозь зубы мужчина и ушёл, оставив дочь лежать на земле и плакать.

* * *

Обида и страх переполняли Анжелику. Эти чувства будто договорились занять разные места в малышке. Обида обжигала щёки, застревала комом в горле, от которого не помогали даже рыдания. Страх, напротив, холодил, вызывая дрожь по всему телу. В таком состоянии Рут застала дочь, сидящую на качели.

— Папа ударил тебя? — обеспокоенно спросила мама и, получив кивок вместо ответа, продолжила: — Куда?

Энжи молча показала. Женщина с сожалением вздохнула и обняла девочку.

— Но ты же помнишь, что никому нельзя об этом говорить? — на мгновение отодвинув от себя дочь, Рут заглянула той в глаза.

Снова кивок вместо слов. Кому как не Анжелике знать, что тайнам лучше оставаться тайнами? И речь была не только про насилие, но и про дар, в котором она не была готова признаться даже маме.

— Надо приложить лёд к щеке, чтобы не было следа. Но если что, скажешь, что ударилась об дверь, ладно? — нервно говорила женщина.

— Да, — наконец отозвалась Энжи, продолжая плакать. — Мамочка… Я не ела…

— Я знаю. Стив сказал, что Томми съел два печенья перед ужином.

Рыдания малышки усилились. Она не задавалась вопросом, почему кузены сразу не сказали правду. От них этого стоило ожидать. Анжелика лишь не понимала, почему столько бед сыпется на неё.

— Хочешь, я куплю тебе такие печенья? Сколько угодно. Прямо сейчас, — пыталась утешить Энжи мама.

Девочка отрицательно покачала головой. Не нужно было ей это злосчастное лакомство. Она давно мечтала заснуть и больше не проснуться. Больше не чувствовать боли, обиды и страха.