Танцующий огонёк материнской души (джен)

1

Как осознать себя, когда ты мёртв? Собраться воедино и не поддаться искушению уйти на покой? Вернуться в мир живых и найти то, что держит тебя здесь? Призрачный огонёк души, блуждающий по месту, где закончился его путь. Грубо, насильно оборвалась нить жизни. То, что держит его в этом месте, определяет то, чем он станет и каких высот сможет достичь.

Больше всего на свете Лили любила своего сына. Своего маленького мальчика, который покорил её сердце с первого взгляда. Нет, даже раньше. Ещё когда она впервые почувствовала, что носит в своём чреве дитя. Лили была готова на всё, чтобы её сын выжил, и она не колеблясь обменяла свою жизнь, на жизнь сына, заключив древний, как сам мир, договор. Судьба за судьбу, жизнь за жизнь, душа за душу. Не важно, как именно происходил этот равноценный обмен, но заключив договор, цепи обязательства крепко связывали обе стороны. Лили предложила обмен и Темный Лорд согласился, приняв свою плату.

Вот только Лорд Волдеморт нарушил договор, за что и поплатился, а душа Лили, так и не ушедшая за грань, осталась рядом с сыном. Позже, когда Гарри забрали, душа продолжала висеть над тем местом, где её тело настигла смерть. Мерцая тёмными ночами, Лили постепенно приходила в себя, а когда осознала, кем стала, то бросилась на поиски сына. Смысл её существования был заключён именно в нём. Как она могла оставить его и упокоиться? Бросить совсем одного в этом полном опасности мире?

Ещё ребёнком Лили познакомилась с девочкой, Линь Чао, чьи родители эмигрировали в Англию из Китая. Эта дружба началась ещё до знакомства с Северусом и до первого курса Хогвартса. Лили часто бегала к подруге домой, чтобы послушать истории старой бабушки Чао. Легенды о небожителях и заклинателях. Страшные истории о душах и духах. О мертвецах, призраках, что не находили покоя и бросались на всё живое. О свирепых демонах и о тех, кто были сильнее всех. Истории о Князьях Демонов были самыми интересными, но про них бабушка Чао старалась не говорить. Лишь улыбалась, хваля внучку и её подругу за любознательность, сбиваясь на родной для себя, китайский язык.

Позже, ещё до письма из школы магии, родители Линь Чао получили повышение и переехали из Коукворта в более благоприятный район, и дороги Лили и Линь разошлись. Больше они так никогда и не встретились. Но вот истории бабушки Чао остались с маленькой Лили до самой её смерти и даже после. Эти истории отличались от того, что преподавали в Хогвартсе, но именно они оказались той правдой, с которой столкнулась душа Лили в посмертии.

Найдя своего сына, неуспокоившаяся душа витала рядом с ним. Рядом с Гарри. Одетый в простую, поношенную одежду на несколько размеров больше, чем нужно, её сын выглядел слишком худым и маленьким для своего возраста. Это вызывало нестерпимый гнев. Ненависть же вызвало отношение к Гарри Петунии и её семьи. Не в силах помочь, Лили могла разве что метаться перед сестрой, стараясь помешать ей или её мужу срывать злость на маленьком Гарри. Вот только это вызывало у Петунии и её мужа лишь больший гнев, и Лили отступала, понимая, что своей помощью лишь вредит сыну.

Гарри должно было вскоре исполниться шесть лет, когда ненависть Лили нашла свои пределы и прорвалась наружу. В ночь середины года, когда полная луна осветила мир, Лили отринула то человеческое, что в ней оставалось, чтобы стать сильнее и спасти своё дитя.

Примерно за четыре месяца до этой ночи Вернон Дурсль, так звали мужа Петунии, повадился сваливать неудачи в своём развивающемся бизнесе на Гарри. После неудачной сделки он обычно выпивал в баре и, возвращаясь домой, срывал злость на племяннике жены. В эти дни Петуния быстро скрывалась в комнате сына, плотно закрывая дверь, и засыпала с ним на небольшом диване, сжимая в объятиях. Она оставляла ребёнка своей сестры одного, прекрасно зная о том дети волшебников гораздо крепче простых людей. Уж лучше Вернон сорвётся на нём, чем на их сыне или ей самой.

Вот только в этот раз всё пошло не так. Вернувшись домой, Вернон сначала отработанным движением прописал Гарри оплеуху и, когда тот отшатнулся, добавил ещё одну, заставив мальчика упасть на пол. Распластавшись на ковре, Гарри еле сдерживал слёзы, прекрасно помня одно из главных правил в общении с родственниками: «Не плакать». Но боль в ушибленном локте была столь велика, что одна слезинка всё же прокатилась по щеке, упав с подбородка прямо на грудь.

Неизвестно почему, но именно эта слеза вызвала у Вернона не только садистское желание увидеть ещё слёзы, но и не на шутку возбудила его. Немалое количество алкоголя, туманящее разум, мешали мыслить, но Дурсль отчётливо осознавал, чего хочет, когда потянулся к ремню на своих штанах.

В отличие от самого Гарри, который непонимающим взглядом смотрел на дядю, во взгляде которого было что-то, чего он раньше никогда не видел, Лили сразу поняла, что должно произойти. И это привело её в дикий ужас, но почти сразу после этого приступ нечеловеческой ненависти и ярости, бросил её тело вперёд. Обретя некое подобие плоти, Лили ощетинилась, показав заострённые зубы и с рычанием бросилась на Вернона, повалив того на пол гостиной. Прямо на ковёр, которым так хвалилась неделю назад перед соседками Петуния.

Вцепившись острыми когтями в жирное брюхо Вернона, Лили впилась зубами в шею мужчины, с лёгкостью перегрызая гортань и порвав артерию. Хрипя и булькая, Дурсль быстро истёк кровью, а Лили с нехарактерной для неё мстительностью выхватила огонёк души, вылетевший из тела. Сжав пальцы, она оскалилась и, повинуясь инстинктам, засунула душу мучителя своего сына себе в рот. На вкус Вернон оказался гораздо лучше, чем на вид. Впрочем, плоть физического тела Дурсля тоже была недурна.

Из кровавого забытья Лили вырвало тихое всхлипывание позади. Замерев, она сдавленно вдохнула бесполезный для мертвеца воздух, когда осознала, что обгладывала человека на глазах у сына. Нет, Лили не жалела о своём поступке, он был естественным, но меньше всего ей хотелось, чтобы Гарри видел её такой.

Встав, Лили судорожными движениями пыталась оттереть кровь с рук и лица, но без толку. Когда сзади раздались шаги маленьких ног, она неосознанно обернулась, восклицая:

— Не подходи! Здесь грязно…

Гарри смотрел на неё своими зелёными, как у неё при жизни, глазами. На его щеке уже начинал проступать синяк, последствие оплеухи, но взгляд был не по детски серьёзным и внимательным. Он смотрел на Лили так, будто силился вспомнить что-то.

— Мама? — наконец-то спросил Гарри, а в его глазах засияла надежда. — Это правда ты?

Лили сделала шаг к сыну и, упав перед ним на колени, пристально вгляделась в его глаза. Она видела своё отражение в его сломанных очках. Мертвенно бледная, с длинными, спутанными волосами и испачканном в крови ртом, она мало походила на ту светлую, живую Лили Поттер, которая прижимала к себе своего ребёнка, но… Гарри действительно узнал её? Это наполняло её мёртвое, материнское сердце теплом.

— Да, мой маленький, — прошептала Лили, любуясь своим храбрым дитя.

В гостиной было тихо. Лишь дыхание Гарри разбавляло тишину. Надо уходить. Этот дом — не место для её ребёнка. Она ни за что не оставит его здесь. Особенно теперь, когда в её силах уберечь его от опасностей. Встав, Лили протянула сыну руку и спросила:

— Пойдёшь со мной?

Доверчиво схватив своими теплыми пальцами холодную ладонь, увенчанную острыми когтями, Гарри широко улыбнулся:

— Куда угодно…

Полнолуние седьмого месяца. Лили чувствовала свет полной луны даже через стены дома. Ночь, когда призрачные врата распахнуты и вся нечисть спокойно бродит по земле. Когда-то Лили впервые узнала об этой ночи от бабушки Чао, но сейчас она сама чувствовала влияние этого праздника. Они могут уйти туда, где до них не дотянутся волшебники. Ни Альбус Дамблдор и члены Ордена Феникса, ни прихвостни Тёмного Лорда, ни Министерство Магии. А когда она станет сильнее, то они смогут даже прогуляться по Призрачному городу. Гарри должно там понравится.

Выйдя на порог дома номер четыре по Тисовой улице, Лили бросила внимательный взгляд на шрам на лбу сына. Уже давно заживший, он был еле виден даже ей. Когда-то, когда она только нашла Гарри, в этом шраме спал осколок чьей-то разбитой души, но сейчас там никого не было. Она прекрасно помнила то сытое выражение, которое промелькнуло тогда на лице её сына. Лили улыбнулась, показав в нечеловечески широкой улыбке острые зубы, а Гарри улыбнулся ей в ответ, щуря полыхнувшие зелёным огнём глаза.

Её сын всегда был особенным. Лили это знала с самого начала. С того самого момента, когда почувствовала его магию в себе. Магию ещё не родившегося ребёнка. Он станет великим. Действительно великим, а не таким, как Дамблдор или Тёмный Лорд. И, когда он станет сильнейшим, то, если захочет, сможет уничтожить всё на своём пути, но сейчас, когда он ещё мал, она будет идти рядом, оберегая его от опасностей.

В конечном счёте, она стала такой именно ради него. Да и какая мать не сделала бы всё ради своего ребёнка?

2

Волшебники не знали о случившемся. Ни о том, как кричала Петуния, когда обнаружила своего наполовину обглоданного мужа в луже крови на полу в гостиной. Ни о том, как быстро был продан дом номер четыре на Тисовой улице, чтобы вдова Дурсль смогла уехать прочь вместе со своим сыном на деньги с продажи недвижимости и бизнеса.

Никто не вспоминал о Гарри Поттере, пока тому не пришла пора поступать в Хогвартс. Но именно тогда и грянула буря. Мальчика-Который-Выжил искали все, но с каждым новым фактом, приоткрывающим завесу тайны исчезновения, все начинали понимать, что так просто в этом деле было невозможно разобраться.

Отчёты полиции об инциденте в доме на Тисовой были полны пробелов. Мёртвый глава семейства Дурсль и пропавший племянник. Взрослый мужчина был частично обглодан и в момент смерти, как показала экспертиза, был пьян. Всё указывало на то, что его атаковал неизвестный, явно вдохновлявшийся фильмом ужасов, который натравил на несчастного какое-то животное, а позже увёл маленького пятилетнего ребёнка с собой. Но что за животное, где его следы и куда вообще увели маленького Гарри Поттера, никто не знал.

Потеря признанного магами Спасителя сильно ударила не только по престижу Министра, его окружения, но и по уровню доверия к Альбусу Дамблдору, по чьей инициативе Гарри Поттер и был отдан в семью Дурсль. Многие волшебники не ленились каждый день присылать громовещатели директору Хогвартса, который и стал в глазах общественности главным виновником произошедшего.

Шли месяцы, но дело о пропаже Гарри Поттера так и осталось нераскрытым. Всё меньше магов вспоминало о пропавшем герое, но, когда после Турнира Трех Волшебников поползли слухи о воскрешении Того-Кого-Нельзя-Называть, про него вновь вспомнили. Возвращение Тёмного Лорда Волдеморта ввергло страну в ужас, вернув те времена, когда многие нечистокровные волшебники боялись даже выходить из своих домов.

Маги Англии впали в отчаяние…

3

В осаждённом армией Тёмного Лорда Хогвартсе царила атмосфера безнадёжности. Уставшие волшебники, многие из которых были ещё вчерашними студентами школы, пытались хоть немного отдохнуть, прежде чем вновь бросится вперёд в бессмысленном порыве защитить себя и близких.

Бледные от истощения учителя старались приободрить своих учеников, а члены Ордена Феникса лишь мрачно переглядывались, понимая, что проиграли этот бой. Альбус Дамблдор, потерявший правую руку и обе ноги в последней схватке с Волдемортом, тихо перешёптывался с Северусом Снейпом, который так же лишился одной руки. Той самой, на которой раньше красовалась уродливая метка Пожирателя Смерти. Несмотря на потерю руки, Снейп продолжал оставаться прекрасным зельеваром и именно его зелья сейчас плескались во всех волшебниках Хогвартса, поддерживая, леча и помогая прожить ещё хотя бы одну волну осады.

Именно в этот час, когда отчаяние наполнило каждого из присутствующих, как вино наполняет бокал до краёв, в полутьме Большого зала раздался звон и тихий, многоголосый смех. Неизвестно откуда взявшийся туман плавно стелился по полу, клубясь в углах, формируя причудливые фигуры.

Первым, кто осознал, что происходит, был не директор или кто-то из взрослых. Они все продолжали крепко сжимать в руках волшебные палочки, когда Чжоу Чанг, вскрикнув, упала на колени в глубоком поклоне, дёрнув за собой ближайших к ней волшебников.

— Поклонитесь! — вскрикнула она, — Тогда у нас будут шансы!

В то время, как некоторые маги последовали её совету, большинство взрослых волшебников предпочли проигнорировать слова Чанг и, когда в тумане замелькали сияющие огоньки, приготовились защищаться в случае атаки. Вот только её не было.

Первой из тумана вышла высокая фигура мужчины в тёмной мантии с длинными, чёрными волосами. На лице неизвестного была маска, скрывающая половину лица, что мешало понять даже возраст странного гостя. Лишь яркие, слегка светящиеся зелёным огнём глаза, сильно выделялись, поражая чистотой оттенка и той силой, что можно было в них увидеть.

Вслед за мужчиной, который с интересом оглядывался по сторонам, из тумана вышла одетая в ханьфу женщина, чьи вьющиеся рыжие волосы мгновенно привлекли к себе внимание Северуса Снейпа. Охнув, он сделал шаг вперёд, но потом отшатнулся, когда незнакомка повернула в его сторону голову.

— Лили, — прохрипел Снейп, не веря тому, что видит.

Была ли это действительно Лили? Северус не знал, но эта женщина казалась очень похожей на ту, кого он любил. Только что-то в ней было не так. Совсем не так.

— Все! — громко произнёс Дамблдор. — Отойдите назад!

Тон голоса Альбуса был как никогда раньше серьёзным. Он внимательно смотрел на двух гостей и, кажется, уже успел что-то понять.

— Что происходит? — тихо спросил Кингсли, сделав шаг в сторону Дамблдора, когда из тумана начали выступать совсем уж нечеловеческие фигуры.

— Кто вы и что вам нужно? — таким же громким голосом спросил у незнакомцев Альбус.

— Так вы приветствуете гостей, мистер Дамблдор? — спросил мужчина. — Мне рассказывали о вас совсем другое.

— Так и времена сейчас другие, — парировал Альбус и повторил свой вопрос: — Кто вы и что вам нужно?

— Хах, — не удержался от весёлого смешка незнакомец. — Позвольте, я сохраню своё имя в тайне, но вот цель моего визита… Я здесь, чтобы взыскать долг с того, кто нарушил договор. У нас общий противник, мистер Дамблдор, и его слуги сейчас находятся у стен этой крепости… Верно сказал?

Повернувшись к женщине, он слегка склонил голову к плечу, будто уточнение было самым важным вопросом, который он задал.

— Это замок, — тихо прошелестела женщина.

Северус узнал этот голос. Это она! Дернувшись вперёд, он подбежал было к женщине, но замер, не дойдя до неё всего пары метров. Это действительно была Лили, но её бледность, потухший взгляд некогда ясных глаз и длинные, острые ногти вызывали целый ряд вопросов.

— Лили, — прошептал он. — Ты жива…

— Нет, — покачала головой та. — Я мертва. Уже шестнадцать лет, как мертва.

Широко улыбнувшись, как не мог бы никогда улыбнуться обычный человек, она показала в этом ужасающем оскале два ряда заострённых зубов, а Северус непонимающе уставился на неё. Мертва? Но она же не инфернал или призрак.

— Но… как?

Вместо ответа Лили сделала шаг к Снейпу и, коснувшись его тёплой кожи щеки своей холодной ладонью, сказала:

— Я очень хотела защитить моего сына. Того самого, которого ты… отдал Реддлу!

На последних словах она оскалилась, а её глаза полыхнули алым огнём. С силой ударив Северуса по щеке, она оставила четыре глубокие царапины, и, пока Снейп, отшатнувшись, ошарашенно прижимал к лицу мгновенно окрасившуюся красным ладонь, отошла назад, слизывая кровь с ногтей. Её внешность вновь стала почти человеческой, но теперь уже у Северуса не было сомнений в том, что перед ним была не та Лили, которую он помнил.

Но… раз это она, то рядом с ней… Снейп посмотрел на мужчину, которого сопровождала Лили. Мог ли это быть пропавший Гарри Поттер? Теперь Северус примерно понимал, что произошло с Верноном Дурслем. Действительно, кто бы мог подумать, что подобное вообще могло произойти?

Видимо к подобному выводу пришёл не только Снейп. Альбус Дамблдор тоже сделал выводы из увиденного. Пошатываясь на ещё непривычных протезах, он подошёл ближе и, протянув свою единственную руку мужчине, предположительно Гарри Поттеру, произнёс:

— Добро пожаловать в Хогвартс. Кем бы вы ни были на самом деле, мы будем рады любой помощи.

— Отдыхайте, — просто ответил тот. — Соберите в этом зале всех живых и не выходите до рассвета.

— Вы справитесь? — спросил Альбус. — Сегодня полнолуние.

— Сегодня поистине прекрасная ночь, — хитро улыбнулся мужчина, который в этот момент даже с маской на лице стал выглядеть весьма молодо. — Что может быть лучше полнолуния седьмого месяца?

Твари, стоящие позади него громко расхохотались.