Сквозь зелёный свет (джен)

Тяжёлые шторы в мраморном зале усадьбы Малфоев висели неподвижно, будто окутанные заклинанием тишины. Они плотно закрывали высокие окна, не пропуская ни единого лунного луча. В комнате стоял полумрак, и казалось, что сам свет здесь умирал, задушенный магией, свёрнутой в тугие, липкие клубки, что прятались в каждом углу. Воздух был густым, как застоявшаяся кровь, пропитанным воском, гарью от потухших свечей и едва уловимым металлическим запахом свежей раны.

Всё пространство словно дышало ожиданием.

Драко Малфой стоял в центре комнаты, и его хрупкая фигура казалась несоразмерно маленькой по сравнению с давлением, что опускалось на его плечи. Его светлые волосы прилипли к вспотевшему лбу, а на шее виднелась тонкая ниточка синеватых вен, дрожавших в такт его учащённому сердцебиению. Серые глаза, обычно полные высокомерия и ледяного спокойствия, метались по комнате — от лица Люциуса, спрятавшегося в тени, до фигуры, стоящей на коленях перед ним.

Жертва.

Фигура на полу — склонившаяся, дрожащая, безымянная — была не просто целью. Она была зеркалом. Напоминанием о том, что всё ещё можно остановиться, что всё ещё можно шагнуть назад. Но эта мысль угасала, как затухающая искра в чернильной темноте.

Руки Драко дрожали. Палочка в его пальцах — боярышниковая, с сердцевиной из волоса единорога — казалась раскалённым прутом. Она словно знала, что её заставят сделать, и сопротивлялась, жгла кожу ладони, напоминая, что магия может быть безжалостной.

— Драко, — голос Люциуса разрезал воздух, как клинок.

Люциус Малфой стоял неподвижно, его спина была выпрямлена, подбородок высоко поднят. Его глаза, серые, холодные, словно зимний лёд, впивались в сына. В них не было ни намёка на сомнение, ни проблеска жалости. Только ожидание.

— Ты знаешь, что нужно сделать.

В дальнем углу комнаты стоял Волан-де-Морт. Его фигура была недвижима, и тёмная мантия струилась по полу, сливаясь с тенями, как живая тьма. Его глаза, два ледяных зрачка на бледном лице, смотрели прямо на Драко. Они не мигая изучали его, словно сканировали каждую мысль, каждый страх, каждый укол сомнения.

Рядом с Лордом стоял молодой Пожиратель Смерти — юнец, не старше самого Драко. Его губы были изогнуты в насмешливой ухмылке, а глаза блестели от нетерпения и жестокости. На его мантии темнело пятно крови, ещё влажное, свежее. Этот мальчишка уже перешёл ту черту, к которой Драко ещё только подходил.

— Первый шаг всегда труден, — голос Волан-де-Морта был мягким, ласковым, но в нём звучала угроза. — Но после него… будет легче.

Слова Тёмного Лорда пробирались под кожу, вены, в лёгкие, наполняя тело ледяным ядом. Драко почувствовал, как ноги налились свинцом, приковывая его к мраморному полу. Воздух не хотел входить в лёгкие, и каждое сердцебиение отзывалось болезненным эхом в ушах.

Все смотрели на него.

Отец. Волан-де-Морт. Этот юнец с безумной улыбкой. И… жертва. Она не издала ни звука. Она не молила о пощаде. Просто стояла на коленях, сгорбленная, будто уже мёртвая. Но она дышала. Она была живой.

— Драко, — голос Люциуса стал холоднее, чем ледяной ветер за стенами особняка. — Ты не подведёшь свою семью. Выполни приказ.

Драко хотел закричать. Он хотел разорвать эту тишину своим голосом, хотел спросить: *«Почему я? Почему не ты? Почему именно я должен это сделать?»* Но его губы не слушались. Воздух застрял в горле, как комок гнили.

— Ты слаб, Малфой, — прошипел молодой Пожиратель, насмешливо склонив голову набок. — Хочешь, я сделаю это за тебя?

Драко вздрогнул. Это было как удар. Невидимый, но сокрушительный. Глаза мальчика вспыхнули, и в груди что-то сжалось до боли. Нет. Он не мог позволить этому юнцу забрать у него… что? Гордость? Долг? Оправдание?

— Я… — голос Драко был сорванным, но он звучал. — Я… сделаю это.

— Тогда сделай, — Волан-де-Морт слегка кивнул. Его улыбка была похожа на разрез на бледной ткани лица.

* * *

— Авада…

Слова споткнулись на полуслове, но Драко заставил себя продолжить:

— Кедавра.* * *

Зелёная вспышка взорвала темноту. Воздух содрогнулся, как от глухого удара. В висках Драко громыхнуло что-то оглушительное, словно весь мир рухнул ему на плечи. Фигура упала на пол — тихо, без звука, как сломанная кукла. Мёртвая. Пустая.

Тишина.

— Молодец, — произнёс Люциус. Его голос был пустым, как выжженная земля.

— Добро пожаловать, Драко, — прошептал Волан-де-Морт.

— Твоя магия изменилась, — прошептал кто-то.

Драко Малфой убил впервые.

И дверь захлопнулась за ним с таким грохотом, что его эхо будет звучать в его сознании до конца его дней.