Протокол требует точности (гет)

Дежурный аврор Грейнджер вновь взглянула на бланк протокола.

— Так значит, мистер Малфой, одна тысяча девятьсот пятьдесят четвёртого года рождения, вы утверждаете, что кто-то вломился в ваше поместье и украл…

Гермиона подняла пергамент повыше, чтобы и взъерошенному хозяину поместья было удобно читать текст.

— Граммофон, — начала она.

— Три, — поправил Малфой, слишком уж сильно нависая над ней, чуть ли не положив голову на плечо.

— Три граммофона, — исправилась Грейнджер, сделав пометку на пергаменте. — Три колдокамеры китайские…

— Напишите просто «заграничные», — немного смущённо попросил он.

— Чтобы вы понимали, мистер Малфой, — вскинулась Грейнджер, тряхнув волосами так, что хлестнула ими Малфоя по лицу, — для протокола важна точность!

— Вот и запишите для протокола, что колдокамеры были хотя бы японскими.

— Да бросьте! — Она сложила руки на груди, смяв пергамент. — Всем известно, что они были китайские. И их было не три, а одна.

Малфой откашлялся.

— Давайте продолжим на диване.

— Думаю, вы можете и стоя.

— Но не целый час же! — возразил он.

Они прошли к большому — нет, даже, можно сказать, огромному — дивану и сели. Гермиона специально пыталась занять место ближе к подлокотнику, чтобы составлять протокол было удобнее, но Малфой опередил её и сам туда сел, гостеприимно похлопав по месту рядом с собой.

— Я сяду с другой стороны, — отозвалась Гермиона.

— Ну не перекрикиваться же мы будем через весь диван! А пергамент можно положить мне на колени.

— Это неудобно, — возразила она.

— Тогда садитесь сами мне на колени, — с обольстительной — в мечтах Малфоя, разумеется, — улыбкой произнёс он.

Гермионе начинала надоедать эта игра, поэтому она, скрипя зубами, приняла правила и опустилась на колени мистера Малфоя.

— Просто для справки, — заметила она, — так гораздо удобнее.

— Вы тяжёлая, — прокряхтел он. — Я не чувствую ног.

— Потерпите, — озорно заявила Гермиона, усаживаясь ещё удобнее, хотя, казалось бы, куда ещё-то. — Итак, вернёмся к нашим баранам. Граммофон — одна штука, колдокамера китайская — опять же одна штука, портсигар английский — снова одна штука, — она перевернула пергамент, — мантия кожаная.

— Три.

— Нет у вас кожаной мантии, мистер Малфой.

— Всё-то вы знаете, — усмехнулся он.

— Чтобы вы понимали: профессор Снейп считал меня невыносимой всезнайкой.

— И до сих пор считаю, — произнёс голос Снейпа из дальнего угла.

— И давно он здесь? Откуда он вообще взялся?

— Я забрал портрет из Хогвартса… — признался Малфой.

— Ладно, что у вас ещё пропало? — устало спросила Грейнджер.

— Мой сын.

— Насколько мне известно, Драко сейчас во Франции.

— Мой младший сын, — доложил Малфой. — Джейсон, ему пять лет. /условно/

«Сын Джейсон, пять лет — 1 шт.», — записала Гермиона в протокол и тут же заметила:

— Простецкое какое-то имя для сына благородного лорда.

— Тс-с! — шикнул на неё Малфой. — Лорд только один был, Тёмный, да и то весь вышел.

— А-а-а, — протянула она, — Волде…

— Тс-с! — он зажал ей рот рукой. — Не произноси его имя! Вдруг сглазишь, и он опять… Только вы, грязнокровки, можете так себя вести!

— За «грязнокровку» ответите, мистер Малфой. Так, просто к сведению. Вы не ответили, почему имя-то простецкое?

— Вторая жена настояла. Я-то сына хотел Архивариусом назвать… Для протокола: жена тоже пропала. Не видел её уже неделю. Она почему-то думает, что мы нуждаемся в деньгах, и сутками пропадает на работе.

— Ах, вот оно что. Мы проведём расследование и вернём всё ваше имущество. Как зовут вашу жену?

— Гермиона Грейнджер-Малфой.

— Гермиона Грейнджер-Малфой… — пробормотала она, записывая. — Одна штука. Стоять! Какая ещё Грейнджер-Малфой? Не припомню, чтобы была официально замужем!

Малфой вдруг спихнул её с коленей и опустился перед ней, протягивая кольцо с огромным камнем.

— Выходи за меня! — торжественно произнёс он.

— Тьфу, Люциус! Я правда думала, нас ограбили, а ты со своими шутками, авроров вызвал!

— Да! — отозвалась целая группа быстрого реагирования, которая всё это время занималась истощением запасов огневиски из подвала поместья. — И ради этого мы здесь?

Они вернулись к распитию спиртных напитков.

— Я пока не могу, — сказала Гермиона.

— Да я уже шесть лет жду! — вскричал Люциус.

— И ещё шесть подождёшь, пока я министром не стану! Тогда я выходной себе сама дам. Один.

— Да я состарюсь и умру!

Он подполз к ней и взял за руку, жалобно глядя в глаза.

— К сведению, я не молодею.

— Хорошо, — смягчилась Гермиона. — Согласна. Возьму отгул в день свадьбы.

Люциус просиял и обнял её.

— На пару часов.

— Ну нет, — он поднялся и отряхнул мантию. — Или ты берёшь отпуск, или…

— Сына не тронь. Не ты рожал.

— Тоже верно.

— Ладно, товарищи авроры, по коням! — заявила она и хлопнула в ладоши.

Все авроры двинулись на выход, сожалея только о том, что им не дали ещё выпить.

— Ну хоть дочь пожалей! Ей нужна мать! — взмолился Люциус. — Я не могу один воспитывать двоих детей и твоего кота! Нашего кота!

— Хорошо, — согласилась Гермиона. — Останусь сегодня дома. Но только сегодня! И — так, к сведению, — наш сын сейчас у моих родителей.

Люциус притянул её к себе и принялся расстёгивать аврорскую мантию. А Гермиона подумала, что не очень-то и важна эта карьера, когда дети так быстро растут — вот, дочке уже два года, сыну — пять. Глядишь, пока она работает, они и в Хогвартс поступят. Вот тогда и можно будет побороться за кресло министра. Так, для протокола.