Плачущий кролик (джен)

Тусклый свет луны пробивался сквозь разбитое окно, разливаясь по полу старого дома серебристыми лужами. Запах гари, крови и чернил пропитал воздух, оставляя ощущение безысходности. Тишину нарушал лишь хруст стекла под тяжёлыми сапогами, шаги которых звучали, словно предсмертные удары сердца.

* * *

Леонард Малбейн, молодой Пожиратель Смерти, стоял посреди разрушенной гостиной, сжимая в руке палочку. Его чёрная мантия была в пятнах пепла и крови, а на лице застыло выражение беспокойства. Он был всего лишь мальчишкой, когда его отец, работник Министерства магии, исчез после одного из рейдов по захвату сторонников Тёмного Лорда. Тело не нашли, а мать вскоре сошла с ума от горя. Леонард рос на улице, мечась между ненавистью и отчаянием, пока его не нашёл Ремус Вэлкрин — один из доверенных слуг Волдеморта.

— Твой отец предал Тёмного Лорда, — сказал ему Ремус, протягивая руку. — Но у тебя есть шанс доказать, что кровь Малбейнов не насквозь прогнила.

Леонард тогда согласился. Не из-за верности или страха — просто потому, что у него не было ничего, кроме пустоты. Он стал послушным инструментом в руках Пожирателей, но с каждым новым убийством его сердце всё больше покрывалось трещинами.

Сейчас он стоял в доме, где жила семья, не сделавшая ничего плохого, и трещины внутри него начали расходиться с оглушительным треском.

На краю стола лежал скомканный лист бумаги, измазанный чернилами.

"Дорогая Эмилия, если ты читаешь это письмо, значит, меня уже нет. Я хотел бы сказать, что не боюсь смерти, но это было бы ложью. Я боюсь не за себя, а за тебя. За то, что тебя не будет рядом, за то, что ты останешься одна в этом мире, полном монстров в масках. Я надеюсь, что тебе удалось сбежать, что ты найдёшь место, где тебя не настигнут их тёмные руки. Прости меня. Прости за то, что не смог уберечь тебя. Если бы я мог, я бы остался рядом. Навсегда. Твой Томас".

Леонард перечитал последние строки несколько раз. Бумага дрожала в его руке.

— Малбейн, — раздался холодный голос за его спиной.

* * *

Ремус Вэлкрин вошёл в комнату, его маска сверкнула в лунном свете. Это был человек, которого Леонард боялся и ненавидел больше всего. Он был не просто слугой Тёмного Лорда — он был фанатиком, для которого служение стало смыслом существования. Но у Ремуса была и другая причина для такой жестокости: он не терпел слабости. Когда-то он был учителем в Дурмстранге и видел, как слабость и сомнение губили его учеников.

— Что это у тебя в руке, Леонард? — его голос был мягким, почти ласковым.

Леонард сунул письмо в карман мантии.

— Ничего важного, — ответил он бесцветным голосом.

— Ничего важного? — Ремус сделал шаг вперёд. — Но почему тогда твоё сердце бьётся так быстро? Ты чувствуешь это, да? Трусость. Слабость. Предательство.

— Я… — Леонард сглотнул.

— Слабость заразна, — прошипел Ремус. — Она проникает внутрь, разъедает сердце и убивает верность. В подвале девочка. Заверши начатое. Либо ты это сделаешь, либо я убью и её, и тебя. И уверяю тебя, я сделаю это медленно.

Леонард кивнул и направился к лестнице, ведущей в подвал.

* * *

Лестница в подвал была узкой и крутой, а воздух там был тяжёлым и затхлым. На каждом шагу в его голове звучали слова Ремуса: «Слабость заразна… слабость заразна…»

В дальнем углу подвала, среди старых мешков с мукой и ящиков, сидела девочка лет восьми. Её лицо было испачкано пылью, а глаза огромными, полными слёз. Она сжимала в руках плюшевого кролика и смотрела на Леонарда.

— Дядя… пожалуйста… — её голос был тонким, почти беззвучным.

Леонард поднял палочку. Кончик её светился тусклым зелёным светом. Слова заклинания застопорились в горле, будто преграждённые невидимой стеной.

— Тебя зовут Эмилия? — спросил он хриплым голосом.

Она кивнула.

— Беги, Эмилия, — прошептал он. — Беги так быстро, как только сможешь.

— А вы? — её губы дрожали.

— У меня нет пути назад, — он вытер ладонью лоб. — Просто… живи.

Он помог девочке спрятаться за ящиками и поднялся обратно по лестнице. Его дыхание было тяжёлым, а руки дрожали.

На верхней ступени стоял Ремус.

— Закончил? — спросил он, скрестив руки на груди.

— Да, — ответил Леонард, избегая взгляда.

— Почему я не слышал её крика? — Ремус поднял палочку. — Империо!

Глаза Леонарда потускнели, его тело замерло. Внутри сознания раздался ледяной голос Ремуса: «Назад. Убей её. Убей её».

Леонард сделал шаг вниз. Затем ещё один. Но вдруг что-то внутри него вспыхнуло. Лицо отца, глаза матери, бумага с дрожащим почерком Томаса.

— Нет! — крикнул он.

— Экспеллиармус! — Леонард взмахнул палочкой.

Палочка Ремуса вылетела из его рук.

— Предатель! — заорал он.

Но Леонард не стал его слушать. Он бросился к выходу из дома, не оборачиваясь назад.

* * *

На опушке леса он остановился. Девочка стояла рядом, дрожа от холода и страха.

— Беги, Эмилия, — сказал он тихо. — Беги и не оглядывайся.

— А вы? — её голос дрожал.

— Я не могу уйти. Моё время вышло.

Девочка исчезла в темноте. Леонард остался стоять в лунном свете, сжимая письмо Томаса в руке.

"Если бы я мог, я бы остался рядом. Навсегда".

— Навсегда, — прошептал Леонард.

Зелёная вспышка разорвала тишину ночи.

Когда авроры нашли его тело, его пальцы всё ещё сжимали письмо. Оно осталось свидетельством того, что даже среди мрака и ненависти может выжить крупица света.

* * *

Тусклый свет луны скользит по полу,

Запах гари тянет в сторону стены.

Леонард стоит, сжимая палочку наго́лу,

Сердце рвётся из пустой тюрьмы.

́«»

Пепел, кровь и мысли про отца,

Встретились на линии судьбы.

Вслух письмо дрожащей рукою чте́ц

Шепчет девочке: «Беги… живи…»

«»

Ремус взор блестящий поднял в небо:

«Слабость — тень, её не пощади!»

Но в ответ заклятье бьёт, как требо,

Оборвав покорные следы.