По следам Йольского Кота (джен)

Если бы Тому Риддлу когда-нибудь довелось давать интервью, то на вопрос о том, что более всего на свете он ненавидит, он бы без лишних раздумий ответил: Рождество и Форт-Уильям.

Рождество он терпеть не мог по многим причинам. Во-первых, в преддверии праздника все люди буквально сходили с ума: словно безумцы перебегали от одной витрины магазина к другой, скупали все продукты, стеллажи в лавках стремительно пустели, владельцы магазинов едва успевали возвращать товар на полки. Том презирал такое дикое поведение.

— Как пещерные люди, — частенько ворчал он себе под нос.

Во-вторых, его ужасно раздражали эти веселые Рождественские песни, которые звучали чуть ли не на каждом углу. В-третьих, ему совершенно не нравился красный цвет. Но буквально все под Рождество приобретало алый оттенок. На двери вешались большие красные банты, елочные игрушки почти всегда были окрашены в красный цвет. А некоторые, наиболее помешанные, носили красные свитера с глупыми оленями. Что за дикость?

И это, на самом деле, лишь малая часть причин, по которым господин Риддл так не любил это время года. Те редкие люди, кого он мог назвать близкими, хотя, вернее сказать, приближенными, ведь Том не был откровенен ни с кем, сравнивали его с Гринчем. Совершенно безобидные подтрунивания, но у него, в отличии от остальных, эти невинные шутки не вызывали улыбку.

Истинная же причина ненависти Тома Риддла к Рождеству скрывалась в другом. Будучи сиротой, выросшим в жалком приюте Вула, он так и не узнал о магии Рождества. Ему не довелось сидеть за столом в кругу родных и близких, наслаждаться разными блюдами, которые мама или бабушка с такой любовью готовили целый день. Он не украшал вместе с отцом Рождественское дерево, лелея мысль о том, что на утро под ним его будет ждать множество подарков, завернутых в красивую шуршащую бумагу.

У Тома Риддла за всю его жизнь не было ни сладостей, ни подарков, ни настоящего Рождественского дерева. Молитва и скромное поздравление от изрядно выпившей миссис Коул, директрисы приюта, — вот и все, что каждый год получали ее подопечные. А когда Том вырос и покинул холодные стены старого приюта, то Рождество по-прежнему не вызывало в его душе отклика. В отличии от сокурсников по Академии, он всегда оставался на уик-энд в Лондоне, в одиночестве. У него не было семьи, возлюбленной, не было даже друзей. Лишь приближенные, которым он позволял собой восхищаться. Но все они разбегались, стоило только праздникам появиться на пороге.

Два года обучения в Академии пролетели, как сон. Волшебный, прекрасный сон. В жизни Тома наконец появилась цель: стать детективом из Скотланд-Ярда. Пускай эти бездари из приюта Вула, что все детство задирали его, потешаются над ним, пускай. Однажды имя его будет занесено на страницы истории.

Вот только Том совсем не ожидал, что преподаватель, благодаря протекции которого он и оказался в Академии, откажет ему в рекомендации. А без этого, при всех остальных регалиях, не попасть в Скотланд-Ярд. Черт бы побрал этого старого маразматика Альбуса Дамблдора.

Именно с этого момента, одного неверно принятого решения и началась искренняя нелюбовь Тома к Форт-Уильяму, городку на севере Шотландии близ горы Бен-Невис. Сюда упрятал его Дамблдор. И пока бывшие однокурсники по Академии наслаждались богемной жизнью в Лондоне, Риддл был вынужден прозябать в этом мерзком нищенском городке в качестве сыщика в единственном детективном агентстве во всей этой чертовой шотландской деревне. Боги, какое же унижение. Пока такие недостойные подхалимы, как Абраксас Малфой, занимали должность детектива в Скотланд-Ярде, Том Риддл, лучший выпускник тысяча девятьсот сорок пятого года, любимец всех преподавателей, был сослан в этом Богом забытое место.

Итак, в очередной раз осознавая никчемность собственной жизни, продолжая жалеть себя и уговаривать, что однажды он станет великим, Том прошел в кабинет, на двери которого висела старая вывеска с потертыми буквами: «Детективное агентство Армандо Диппета».

И все-таки, если бы Тому Риддлу однажды довелось давать интервью, то на вопрос о том, что более всего на свете он ненавидит, он бы без лишних раздумий ответил: Рождество, Форт-Уильям и рыжеволосое создание по имени Катрина Уизли. Страшнее всего было то, что сейчас все эти три всадника апокалипсиса встретились. Сегодня — двадцать первое декабря, преддверие Рождества. Одиннадцать утра. Всего лишь. А Уизли уже умудрилась украсить Рождественскими гирляндами и украшениями свою половину кабинета. Благо додумалась не пересекать невидимую границу, которую Том демонстративно прочертил еще в первый совместный рабочий день.

— Доброе утро, напарник, — махнув рукой, весело произнесла Катрина.

Остановившись в дверях, Риддл, надменно скривившись, несколько секунд наблюдал, как Уизли безуспешно пытается выпутаться из длинной светящейся разноцветными огнями гирлянды, что закрутилась у ее ног.

— Здравствуй, — буркнул он в ответ и направился к столу. Нормальному столу в нормальной части кабинета.

— Диппета сегодня не будет, — его всегда поражал тот факт, что девчонке было совершенно плевать на то, что он не хотел с ней разговаривать, а она продолжала болтать без умолку. Неужели не понимала этого? Настолько недалекая? — Его сова передала послание.

— Что? — удивился Том, резко повернув голову к ней.

— Брось, — рассмеялась Катрина. Том продолжал непонимающе смотреть на девушку. — Это была шутка. Его дочь забегала, сказала, что Армандо снова плохо себя чувствует.

— Ага, как же, — фыркнул Том, усаживаясь за стол. Нормальный стол, а не разноцветное светящиеся нечто, в которое Катрина превратила свое рабочее место. — И, кстати, шутка была неудачной.

— А мне показалось наоборот, — хмыкнула она в ответ, пожав плечами. Катрина закончила распутывать гирлянду.

— Тебе показалось.

— Хватит, Риддл, — протянула она, обреченно взглянув на напарника. — Быть может, существует другой мир, где вместо телефонов используют сов, — Уизли театрально всплеснула руками.

— Чушь, — не отрывая взгляда от бумаг, отозвался он в ответ.

— Знаешь, а ты бы и в том мире был страшным занудой.

— Уверен, я был бы злодеем, каким-нибудь темным магом, — уголки его рта чуть дернулись в едва заметной улыбке. Эта мысль, озвученная вслух, ему польстила.

— Не думаю. Такие зануды, как ты, не стремятся подчинить себе весь мир.

— Ты уверена?

Катрина не успела ответить. В дверь постучали.

— Войдите! — в один голос произнесли они.

Как только дверь приоткрылась, и Тому удалось разглядеть нежданного посетителя, он шумно выдохнул, едва сдерживая желание завыть от отчаяния. Да, в таком городке, как Форт-Уильям, явно не будет громких преступлений, благодаря расследованию которых и прославился детектив Малфой. Но все, чем Том и Катрина занимались в последние полгода: разыскивали потерявшихся собак да уличали соседей в воровстве ежедневных газет. Хотя нет, пару месяцев назад довелось ввязаться в серьезное дело: у Билли Долгопупса украли велосипед. Какая трагедия! Преступление века, не иначе. И вот сейчас на пороге их детективного агентства стоял четвертый всадник апокалипсиса — Агнес Лавгуд. Безумная старуха, над которой все в Форт-Уильяме потешались. Интересно, удастся ли Тому вытолкнуть ее за дверь прежде, чем она испортит этот день окончательно?

— Миссис Лавгуд, здравствуйте, — произнесла Катрина, любезно приглашая ту сесть.

Что же, официально можно считать, что этот день окончательно и бесповоротно был испорчен. Если снова потребуется лезть в канализацию, Том больше не будет таким джентльменом, теперь туда отправится Уизли. Что бы ни взбрело в голову этой сумасшедшей, пускай с этим разбирается Катрина. А Риддлу все равно, абсолютно. Он вновь опустил взгляд в бумаги, но никак не мог сосредоточиться на записях.

— У меня похитили племянника, — удрученно заявила Агнес.

Том поднял на дам изумленный взгляд. Племянника? Эта старуха вот уже тридцать лет жила одна. У нее не было родственников, даже дальних. Вернее, были, где-то, наверное. Вот только, Риддл был уверен, что они стараются не вспоминать о безумной старушке, что живет где-то на севере Шотландии.

— Племянника? Похитили у вас? — медленно произнесла Катрина, посмотрев на Тома, который сложил руки у подбородка.

— Я уверена, это все проделки Йольского Кота, — сведя брови на переносице, сказала Агнес.

Черт бы побрал этого старого маразматика Альбуса Дамблдора. Дважды. Первый раз за то, что сослал его в этот городишко, где живут такие, мягко говоря, странные люди. А второй за то, что пока Абраксас Малфой, который ни одного экзамена не сдал без денег отца, расследует кражу бриллиантового колье светской львицы и известной актрисы театра — Пруденс Розье, Том вынужден выслушивать эти бредни. Йольский Кот? Она сейчас серьезно?

Риддл встретился взглядом с Катриной. Если бы он обладал даром телепатии, он бы непременно высказал Уизли все то, что думает об этой городской сумасшедшей и о самой Катрине. Зачем связалась с ней? Впустила в кабинет? Разве не знает, что эта женщина городит всякую чушь, которая рождается в ее воспаленном мозгу. Но, увы, даром телепатии Том Риддл был обделен, а потому хотелось надеяться, что хотя бы этим взглядом ему удастся передать мысли.

— Вы уверены? — как-то тихо произнесла Катрина, вновь настороженно взглянув на Риддла.

— Абсолютно, милочка, я видела огромную тень у себя под окнами ночью.

— Вы видели тень ночью? — не удержавшись, переспросил Том. Старуха повернулась к нему.

— Все так, — кивнула Агнес, а после снова посмотрела на Катрину. — Он явился ночью. И забрал моего племянника. А ведь я говорила, положи под подушку новенькие вязаные носки.

Том простонал и уронил голову на стол, положив руки на затылок. Трижды будь проклят этот старый маразматик Альбус Дамблдор. Может быть, когда-то в другой жизни, Риддл действительно был темным магом? Потому что иначе он не мог объяснить, за что же ему такие наказания в этой жизни. Даже если бы Том обладал хоть толикой магии, он бы непременно переместился куда-нибудь подальше от безумной Агнес Лавгуд и сердобольной Катрины Уизли.

— Что ты думаешь? — спросила Катрина, когда где-то через час дверь за Агнес захлопнулась.

— Срочно звони докторам, — на выдохе произнес Том.

— Я серьезно.

— Эта старуха, — он махнул рукой на дверь. — Просто безумна. Ты слышала, что она тут несла? Ей нужен целитель. И мне тоже, — он принялся массировать виски. Кажется, у него разболелась голова.

— В этом есть логика, — пожала плечами Катрина, подойдя ближе к столу Тома.

Риддл недоверчиво взглянул на нее. Он не любил, когда кто-то останавливался так близко к нему, прикасался к его вещам. Никому не было места в его жизни. Никому.

— Сейчас Йоль, — добавила Уизли с серьезным видом.

Том поднял на нее взгляд. Что?

— Двадцать первое декабря. Йоль.

— И ты сошла с ума? — издал смешок Том. — Старуха помешалась на прорицаниях. И ты, очевидно, тоже.

— Ты разве не знаешь легенд? — она вскинула брови с вызовом.

Он бросил недовольный взгляд на напарницу. Хочет подловить? Над Риддлом насмехались в приюте, подшучивали в Академии. И вот сейчас даже это несуразное рыжеволосое создание высмеивало начитанность Тома. Как бы не так.

Громче положенного Риддл стукнул ладонями по столу и поднялся со своего места. Катрина напряглась и инстинктивно сделала два шага назад. Том, усмехнувшись такой реакции, деловито сложил руки за спиной и принялся чинно вышагивать по кабинету.

— Йольский Кот, — Риддл заговорил интонацией какого-нибудь занудного преподавателя. — Персонаж из исландских мифов. Исландских, — снова повторил он, многозначительно посмотрев на Катрину. — Согласно фольклору, живет с великаншей и ее семьей в пещере. В горах, — добавил он, снова переведя взгляд на Уизли. — Перед Рождеством спускается с гор и утаскивает с собой непослушных детишек.

— Браво, Том, — кивнула она. — И снова все сходится.

— Что сходится? — раздраженно произнес Риддл и, как недовольный ребенок, притопнул ногой. — Мы не в Исландии. И нет гор поблизости.

— Бен-Невис?

— Это не гора в Исландии. Ты притягиваешь факты за уши.

— Это ты не замечаешь очевидных вещей, — парировала Катрина с улыбкой на лице.

Итак, пусть сотни раз будет проклят старый маразматик Альбус Дамблдор. Почему Абраксас Малфой тешит свое самолюбие, рассказывая в интервью журналистам, как он сумел раскрыть столь сложное дело, а Том Риддл, лучший выпускник тысяча девятьсот сорок пятого года, любимец преподавателей, вынужден вразумлять всех в этом чертовом городке?

— Риддл, я просто смеюсь, — Катрина примирительно подняла руки вверх. — История совершенно глупая, я не отрицаю, — согласилась она, направляясь к длинной металлической вешалке. — Вот только есть в ней что-то подозрительное.

— Например, — он театрально приложил пальцы к подбородку, а затем продолжил: — Все? — Том двинулся к столу. Нормальному столу, а не подобию посадочной полосы с сигнальными огнями.

— Да ладно тебе, Риддл, неужели ты не хочешь узнать: есть ли у Агнес Лавгуд племянник в действительности?

Катрина, небрежно замотала клетчатый шарф вокруг шеи. Слева и вовсе из-под шарфа вылезал воротник ее пальто. Оценивающе взглянув на Уизли, Том снова опустил голову к бумагам. Это были материалы старого дела, которое расследовал детектив Фицуильям Шарп в конце прошлого века в предместьях Лондона. И хотя разгадка давно была всем известна, Тому хотелось исследовать все самому. Шаг за шагом. Пройти путь детектива Шарпа. Он боялся, что ненароком растеряет все свои навыки и таланты пока продолжает лазить по деревьям за потерявшимися любимцами.

— И найти пропавшего мальчонку, — добавила Катрина. — Я знаю, кто убийца, Том, это все знают.

Резко подняв голову, Риддл обнаружил, что напарница стояла всего в двух шагах от его стола. Нормального стола. Близко. Слишком близко. Чуть наклонившись, она озадаченно разглядывала бумаги, которые он изучал. Вот только удивило его другое. Кажется, она впервые назвала его по имени.

— Ты не поймешь, — буркнул он, сдвигая все бумаги в сторону. Вот еще. Не позволит какой-то глупой девице рассматривать то, что Рабастан Лестрейндж отыскал в архиве специально для него.

— У тебя есть отличный шанс, — сказала Катрина, сложив руки на груди. — Расследовать интересное дело. А ты хочешь весь день просидеть в кабинете?

— Что может быть интересного в бреднях сумасшедшей старухи? — фыркнул Том.

— Ладно, как хочешь, — махнула рукой Катрина и двинулась к двери.

Секунда. Две.

— Черт с тобой, Уизли, я в деле, — вдруг воскликнул Том, кинувшись к вешалке. — Но только знай, если дело снова дойдет до канализации — полезешь ты.

Катрина с улыбкой наблюдала, как напарник, стоя перед зеркалом, медленно поправил шарф, убедился, что ни с одной стороны воротник его всегда идеального темно-синего пальто не виден. Закончив крутиться перед зеркалом, он одобрительно кивнул собственному отражению и только потом повернулся к девушке.

— Ты слишком занудный для темного мага, — вздохнула Уизли.

— Порядок должен быть во всем, — хмыкнул Том, кивнув на шарф Катрины.

— Мы можем уже идти?

— Да, — ответил Том, еще раз посмотрев в зеркало через плечо. — Кстати, а ты знала, откуда пошли все эти небылицы про шерстяные вещи и Йольского Кота? — И не дождавшись ее ответа, он со знанием дела продолжил: — Исландия издревле славилась своим сукном. Все семьи занимались этим промыслом. И старики, и дети. Работы завершались как раз к Рождеству, а после наступали торги. Чем меньше шерсти, тем меньше денег. Вот взрослые и выдумали эту легенду про жуткого Йольского Кота. Чтобы пугать своих ленивых чад.

— Да, Риддл, тебе было бы очень скучно в волшебном мире, — со вздохом произнесла Катрина.

Не было еще и полудня, а Том уже добавил в список ненавистных ему вещей старенький разваливающийся отвратительно ярко-красный остин Катрины Уизли. Машина, если, конечно, это ржавое, сгнившее нечто можно так назвать, глохла чуть ли не каждые десять минут. И Катрина заводила ее вновь всякий раз с жутким треском. Путь от офиса до дома старой вещуньи Лавгуд мог бы занять всего полчаса, но вместо этого они добирались до Агнес больше часа. И в миллионный раз Том проклинал Дамблдора. Ведь это именно его отказ привел к тому, что в преддверии Рождества Риддл вынужден кататься (это громко сказано) с Катриной Уизли на стареньком остине по Форт-Уильяму. За что ему это наказание?

— Приехали, — неуместно весело произнесла напарница, когда они все-таки добрались до цели.

— Я бы сказал, мы мчались на всех порах, — съязвил Том, а Уизли в ответ состроила гримасу.

— Итак, прославленный детектив Риддл, с чего начнем? — хмыкнула Катрина, обведя взглядом белоснежный фасад коттеджа Агнес Лавгуд.

— Осмотрим дом этой старой вещуньи, — деловито заявил он. — Может, найдем номер ее психиатра.

— Прекрати, — со вздохом произнесла напарница. — В конце концов, вдруг миссис Лавгуд говорила правду?

— Нелепица. Почему я должен заниматься такой ерундой? — проворчал Том, поднимаясь на крытое крыльцо дома Лавгуд вместе с Катриной.

— Потому что у тебя нет выбора. Тебе не вернуться в Лондон, пока Диппет не даст тебе характеристику.

Подул ветер и конструкция из металлических трубочек разного размера, что висела над входной дверью, приятно прозвенела. Музыка ветра. Катрина улыбнулась и, прикоснувшись к ним, остановила мелодичный звон.

— Откуда ты знаешь? — Риддл повернул голову к девушке. Удивительно, если так подумать, это был самый долгий диалог за те месяцы, что они вместе работали.

— Все в городе знают, что больше всего на свете ты мечтаешь вернуться в Лондон и занять должность детектива в Скотланд-Ярде. Кто-то даже говорит, что у тебя неплохие шансы, — она внимательным взглядом обвела веранду.

— А ты бы не хотела выбраться из этого дурацкого городка? — вдруг спросил Том.

— В этом и разница между нами, — пожала плечами Катрина. — Я не считаю Форт-Уильям дурацким городком, — она опустилась на корточки перед большим пустующим цветочным горшком. — Эй, великий детектив, смотри-ка что у меня тут.

Не снимая перчаток, Уизли подняла что-то с пола. При ближайшем рассмотрении это оказался клочок рыжей шерсти. Катрина, вскинув брови, самодовольно посмотрела на Тома.

— Вот только не говори, что это наш Йольский Кот зацепился и обронил, — покачал головой Риддл.

— Кто знает, — усмехнулась она, поднимаясь на ноги. — Становится интереснее, ты так не думаешь?

— Нет, — фыркнул Том в ответ. — Это мог быть любой соседский пес или кот.

Она, ничего не ответив, направилась к входной двери. Воспользовавшись ключами, которые Агнес Лавгуд оставила Катрине, помощники детектива прошли в дом. Все выглядело именно так, как Риддл себе и представлял. Каминная полка, столики, книжные стеллажи — буквально все было завалено какими-то странными предметами, которые больше походили на хлам, нежели ценные сокровища.

Том Риддл отчетливо представлял, как все почившие великие детективы сейчас насмехались над ними. Наверное, это был самый нелепый осмотр предполагаемого места преступления. Катрина с интересом разглядывала безделушки, расставленные в гостиной Агнес Лавгуд, тогда как Том без энтузиазма слонялся из угла в угол. Если бы дело в действительности было стоящее, он бы подошел куда более серьезно к этому вопросу. Но как искать то, чего нет?

— Тебе не кажется, что мы впустую тратим время? — раздраженно спросил Том.

— Почему же? — Катрина провела рукой по одной из причудливых гипсовых статуэток.

— Потому что мы даже не знаем, что именно ищем. У нас нет ничего, кроме показаний этой безумной и клочка рыжей шерсти.

— Это уже что-то, — хмыкнула Катрина.

— С чего бы вдруг?! — недовольно прорычал Том. Эта ситуация начала выводить его из себя.

— Скажи, чего нет в этом доме? — Уизли, оставив без внимания выпад напарника, подняла на него взгляд.

— Адекватности?

— Игрушек. Не знаю, слушал ты или нет, но когда Агнес рассказывала о своем племяннике, то она упоминала, что он любит солдатиков, барабаны, машинки. Как и все мальчишки. Разве оставили бы родители своего сыночка без любимых игрушек в доме тетушки?

— Допустим, — чуть подумав, ответил Том. — Но раз их нет, может, и племянника никакого нет?

— Допустим, — со вздохом отозвалась Катрина.

— Давай убираться отсюда, — предложил Риддл.

И тут, как по заказу, из подвала донеслись какие-то странные звуки. Как будто кто-то впопыхах уронил пустые коробки. Переглянувшись, напарники бросились к лестнице, что вела вниз. Риддл был первым. Он дернул за ручку двери. Ничего. Заперто.

— Черт, — выругался он.

— Ломай дверь! — выкрикнула Катрина.

— Ага, так я тебе и стану ломать дверь, — фыркнул Том. — Давай на улицу, может, он еще не убежал.

Помощники детектива побежали наверх. Пару раз Катрина споткнулась на узкой лестнице, цепляясь ногами за подол длинного пальто, так что Тому пришлось ее подхватить. Это было так странно, непривычно. За месяцы их совместной работы Риддл старался держать дистанцию. Во всем. Лишь бы Уизли не пересекала границы, возведенные им. Ведь Том с раннего детства был отстранен, старался держаться особняком. И вот сегодня все шло совершенно не так. Почему?

Они стремглав выскочили на улицу. Входная дверь дома Агнес Лавгуд с жутким скрипом ударилась о стену. Пусто. Ровным счетом ничего. Вернее сказать, никого. Тяжело дыша, напарники переглянулись.

— Нам же не показалось? — спросил Том.

— Смотри! — воскликнула Катрина. Указав на что-то рукой, она бросилась к машине. — Черт, кто-то порезал бензобак, — сокрушенно объявила она, опустившись на корточки рядом с темной маслянистой лужей.

— Может, ты задела камень или ветку? — Риддл медленно подошел к машине. — Или это все проказы Йольского Кота, — полушепотом добавил он.

— Нет, это именно порез, смотри, — она показала на тонкую аккуратную линию, откуда медленно капал бензин. — Мы влипли, — она поднялась на ноги и схватилась за голову.

— Я же говорил тебе, не следует ввязываться в это дело, — хмыкнул Том в ответ и многозначительно посмотрел на напарницу.

— Только не начинай, — буркнула она в ответ. — И вот что нам теперь делать? Мы не можем идти пешком.

— Почему?

— Ты и сам это прекрасно знаешь. Уже смеркается. Опасно возвращаться в город вниз по холму в темноте.

— Ты предлагаешь заночевать здесь? — не поворачиваясь, он указал на крыльцо дома Агнес.

Поджав губы, Катрина перевела взгляд с Тома на фасад коттеджа безумной Лавгуд, а после снова посмотрела на Риддла и, закатив глаза и недовольно цокнув языком, нехотя ответила:

— Пешком так пешком.

Если бы Тому Риддлу когда-нибудь довелось давать интервью... Как бы ему сейчас хотелось, чтобы это «когда-нибудь» действительно наступило. Близ гор всегда вечереет рано, но почему-то именно сегодня (или ему так показалось?) стемнело куда быстрее обычного. Благо у Тома, что с детства увлекался чтением английских детективов, нашелся фонарик в нагрудном кармане пальто. Но этого неяркого белого света оказалось совершенно не достаточно, чтобы быстро спуститься с холма. Они несколько раз чуть не полетели кубарем вниз, цепляясь носками обуви о камни, сухие коряги и Бог знает еще что. Но разве разберешь дорогу в этой темноте? И почему он только ввязался в эту авантюру? Том был зол на Катрину, на Агнес Лавгуд и даже на самого себя.

— У меня такое чувство, что за нами кто-то наблюдает, — вдруг сказала напарница.

— У тебя просто разыгралось воображение, — проворчал Том.

— Нет, стой, — она ухватила его за плотный рукав пальто.

— Еще раз так сделаешь, и я своими руками столкну тебя вниз, — прошипел он, когда от этого резкого движения девушки он чуть не упал.

— Ты слышишь?

— Что?! — рявкнул Том.

Такие выпады ему были не свойственны. Том всегда был спокоен и сдержан. Эта девица его уже довела окончательно.

— Слушай.

Ничего. Ровным счетом. Безмолвная тишина ночного леса. Он вдохнул морозный воздух и уже собирался высказать Уизли все, что думает о ней, как вдруг, где-то справа послышался негромкий треск веток. Том повернул голову в нужную сторону. Ему показалось или в кустах мелькнула какая-то тень? Вот же черт, он уже уподобился безумной старухе Лавгуд и пытается разглядеть тень ночью.

— Слышал? — шепотом спросила Катрина.

— Да, я стою рядом с тобой, — отозвался Риддл.

— Кто это?

— Какой-нибудь кролик, — отмахнулся он в ответ.

— Эй, кто здесь? — громко выкрикнула Катрина. Ее голос эхом отозвался в ночной тишине.

— Кролики, обычно, не способны к конструктивному диалогу, — хмыкнул Том.

Треск повторился. Катрина кинулась к тем кустам, выкрикивая какие-то предупреждения и угрозы. Несколько секунд Том продолжал изумленно смотреть ей вслед. Бедный кролик… Черт бы побрал эту глупую девчонку. Она же бросилась в лес без фонарика. А Тому не оставалось ничего другого, как побежать за ней.

Ветви кустов, словно когтистые лапы животных, цеплялись за его пальто, не пропуская вперед. Несколько раз они больно хлестали Риддла по лицу, но он все равно продолжал продвигаться вперед, направляясь за звонким голосом Катрины Уизли. Что же, пожалуй, это самый ужасный рабочий день.

Ветви перестали цепляться. Он оказался на какой-то поляне. Катрина стояла чуть в стороне и вслушивалась в оглушительную тишину ночи.

— Поймала кролика?

— Я уверена, это был человек, — ответила девушка, зажмурившись от света фонарика, который Том направил ей прямо в лицо.

— Как же, — фыркнул он в ответ, опуская руку с фонариком. — Так ты и разглядела человека без света.

И снова треск ветвей. Гадкий кролик. Почему ему не спится?

— Эй, выходи, иначе мы будем стрелять, — крикнула куда-то в темноту напарница.

— Из чего ты собралась стрелять? Или сорвешь с дуба волшебную палочку? — прошипел Том. — У нас нет с собой револьверов.

— Ему об этом знать не обязательно, — шикнула Катрина в ответ.

Все закончилось. Треск прекратился. Кажется, кролик набегался и забрался в свою нору. Он должен их поблагодарить за такой увлекательный забег перед сном. Помощники детектива еще несколько минут постояли на поляне, оглядываясь по сторонам. Хотя, что в этой кромешной темноте можно было разглядеть? Заметно похолодало. И пока напарники не замерзли окончательно, они решили вернуться к дороге и спуститься в город. Глупая поездка не принесла ничего, кроме онемевших пальцев, убитой новенькой пары ботинок и раздражения.

Но стоило им выйти к дороге, как треск повторился. Где-то совсем рядом, а после из темноты появилась какая-то огромная тень. Катрина невольно вскрикнула, а Том сделал шаг вперед, прикрывая собой напарницу. Кажется, это был далеко не кролик.

— Кто вы? — грозно произнес Риддл.

— Уолтер Лавгуд, — хрипло пробасила тень в ответ.

Том направил на него фонарик, а незнакомец поднял руку, в которой держал большой фонарь, вверх. Свет озарил все вокруг. Кролик. Тень. В самом деле же это был обычный человек. Широкоплечий мужчина средних лет с густой рыжей бородой и чуть облысевшей макушкой. Он уставился на помощников детектива.

— Так это за вами я гоняюсь тут? — проворчал он.

— Зачем вы за нами гоняетесь, сэр? — спросила в ответ Катрина, выглядывая из-за плеча Тома.

— Вы бросили машину у дома? — он продолжал неотрывно смотреть на них.

— Да. Бензобак пробили, — ответил Том.

— Беда, — вздохнул мужчина в ответ. — Ладно, идемте. Нечего на морозе стоять. Подброшу вас до города.

Здравый смысл? Предчувствие? Нет, ничего из этого Том Риддл не стал бы слушать. Он замерз и устал. И больше всего на свете мечтал оказаться в своей квартирке, принять горячую ванну и, наконец, осознать, что этот дурацкий день закончился. Хотелось все-таки верить, что их новый знакомый, представившийся Уолтером Лавгудом, действительно оказался тем, за кого себя выдавал. А не каким-нибудь психопатом с жаждой убийства.

По дороге к городу Уолтер рассказал, что несколько дней назад приехал к тетушке Агнес. И почему только Риддл и Уизли решили, что племяннику безумной Лавгуд не больше десяти? Наверное, по той причине, что она так восторженно рассказывала о его любимых игрушках. Но, как оказалось, Уолтеру действительно нравились и солдатики, и машинки, и барабаны. Вот только лет двадцать назад. А сейчас же Уолтер Лавгуд занимался овцеводством и производством собственной шерсти. Боги, как же сильно все перемешалось в голове Агнес Лавгуд…

И, пожалуй, единственное, что смущало Тома в племяннике Агнес Лавгуд, так это его глаза. Было в них что-то необычное, но он не мог объяснить, что именно. Риддл пытался разглядеть Уолтера получше, но разве можно кого-то хорошенько рассмотреть, сидя на заднем сиденье машины?

Уолтер высадил их у старого трактира, которым владел Бармен Том, как его все называли. Дряхлый сутулый старик с лысой морщинистой головой, что напоминала грецкий орех. Племянник Агнес Лавгуд пообещал, что отбуксирует машину Катрины завтра утром и договорится о ремонте. Напарники поблагодарили Уолтера и попрощались с ним.

— Нам повезло, — сказала Уизли, когда машина Лавгуда скрылась за поворотом.

— Ну да, — согласился Том. Он принялся неловко переминаться с ноги на ногу. — Тогда до завтра, Уизли?

— До завтра, Риддл.

Кивнув друг другу на прощание, они разошлись в противоположные стороны. Квартирка Тома находилась ближе к докам, тогда как Катрина жила рядом с центральной площадью.

— Тебе не показались странными его глаза? — вдруг спросил Риддл, обернувшись.

— Ты заметил? — она остановилась и повернулась к напарнику. — У него как будто кошачий взгляд.

— Это же невозможно, — хмыкнул Том.

Невозможно. Ведь так?

— А вдруг? — пожала плечами Катрина. Она улыбнулась и посмотрела на него. — Пропустим по паре стаканчиков? — девушка кивнула в сторону трактира.

— Не думаю, что это хорошая затея, — Том сунул руки в карманы. — До завтра, Уизли, — кивнул на прощание он и, развернувшись, медленно двинулся в сторону дома.

— До завтра, Риддл, — ответила Катрина, провожая напарника взглядом.

Вот и подошел к концу еще один день жизни Тома Риддла в городке под названием Форт-Уильям.