Интервью с Агнес Флейм (джен)

Агнес Флейм нельзя было назвать публичной персоной. Она и не стремилась к этому. Но при этом Агнес нравилось делиться с людьми своими мыслями, идеями, знаниями, мировоззрением. Женщина искренне считала, что ей есть, чему научить окружающих. Возможно, это делает Флейм честолюбивой или даже тщеславной, но она предпочитает думать, что это говорит о ней как о мудрой и щедрой на просвещении человеке. Наверное, поэтому Агнес согласилась на предложение интервьюера из закрытого городка Оазиса ответить на несколько его вопросов, которые обязательно будут опубликованы в журнале, где он работает.

И вот наступил день интервью. Женщина и мужчина собрались в офисе у второго, устроившись с ароматным кофейком на удобных креслах. Дав респондентке инструкцию и включив диктофон, интервьюер приступил к работе.

— Итак, первый вопрос.

Считаешь ли ты, что в глубине души способна на измену, если никто об этом не узнает? — мужчина с интересом взглянул на свою собеседницу в ожидании не столько её ответа, сколько реакции.

— Я абсолютно точно уверена, что не способна на измену, — строго ответила Флейм. Вопрос ей этот совершенно не понравился, но она всё равно была честна. Ей просто нечего было скрывать. — Предвосхищая ваши дальнейшие расспросы, скажу следующее. Моё сердце всегда любило, любит и будет любить только одного человека. Других для меня нет. А что касается моего тела, то оно только моё. И точка.

— Неплохой ответ, — интервьюер звучал разочарованно, что напрягло Агнес. Но он сдаваться был не намерен. У него ещё полно вопросов. И следующий, мужчина был уверен, должен был вывести из равновесия любую женщину. — Второй вопрос. Какую часть своего тела ты находишь странной или некрасивой? — и снова жаждущий реакции взгляд.

— Хм... — однако Флейм это не задело. Она искренне задумалась над вопросом.

Женщина отличалась здоровым отношением со своей внешностью, хоть она и издевалась часто над своим телом недосыпом, переработкой, вредной едой и селфхармом. Все комплексы и недовольства Агнес были связаны только с её личностью.

— Если честно, то, мне кажется, у меня нет такой части тела, которую я могла бы назвать странной или некрасивой. По-моему, я очень симпатичная, — без кокетства и самодовольства наконец ответила женщина. — Но вообще, это не имеет никакого значения. Я считаю глупым акцентировать внимание на внешности. Гораздо важнее быть человеком честным, критически мыслящим, справедливым, ответственным, эмпатичным. Вот так вот, — серьёзно заявила Флейм.

— Интересная позиция, — равнодушно произнёс интервьюер. — Давай перейдём к третьему вопросу, — резко сказал он и вдруг хищно улыбнулся. — Когда ты остаёшься наедине с самой собой, чем ты занята? — мужчина смотрел на свою подопытную так, будто ожидал услышать от неё нечто компрометирующее.

— Ничем особенным, — Агнес заметила странное выражение лица своего собеседника, но не собиралась как-то реагировать на это. Вместо этого она продолжила спокойно отвечать на вопрос. — На самом деле я и так почти всегда остаюсь наедине сама с собой. Так что мои занятия довольно банальны. Готовка, уборка, просмотр телевизора, прослушивание музыки, написание статей в свой блог, размышления о важном, — беспечно перечисляла Флейм. — Как я и сказала, ничего особенного.

— А может всё-таки есть что-то особенное? — заигрывающе вопрошал интервьюер.

В ответ на это Агнес строго посмотрела на мужчину. От её взгляда тому стало не по себе, он весь сжался, а мерзкая ухмылочка сползла с его лица.

— Ну... Я имею в виду, что... — растерянно бормотал интервьюер. — Может у тебя есть какие-то хобби, о которых никто не знает, потому что ты их тщательно скрываешь ото всех? — выкрутился он наконец.

Флейм задумалась. Какое тайное хобби у неё есть? Танцы? Но разве же оно тайное? Пение? И об этом все знают. Нет, секретного увлечения у женщины точно не было. Но было у неё занятие, о котором она точно не станет никому говорить. Не нужно никого тревожить кровавыми подробностями своей жизни.

— Нет, у меня нет тайного хобби, — наконец сказала Агнес, стараясь звучать максимально равнодушно, дабы её собеседник не догадался, что она что-то скрывает.

Чутьё журналиста подсказывало мужчине, что его респондентка не до конца откровенна с ним. Но всё же давить на строгую полицейскую было себе дороже, поэтому он решил продолжить интервью, а не выпытывать грязные секретики.

— Ладно, перейдём к четвёртому вопросу. Какой самый ужасный поступок, который ты совершала? — осторожно поинтересовался интервьюер, боясь, что Агнес его пошлёт.

— Самый ужасный поступок? — невесело переспросила Флейм.

Женщина не собиралась злиться на мужчину. Это, можно сказать, был стандартный вопрос, она ожидала его. И боялась. Очень боялась.

Агнес чувствовала себя тревожно, вспоминая событие двухлетней давности. Как бы она ни уверяла себя в том, что это было необходимо, что у неё не было другого выбора, решение Флейм сдать коллегам часть своей команды ощущалось как предательство. Хотя почему «как»? Так и было. Агнес предала одну треть своей Дюжины. Нет. Она предала всю Дюжину. Этим поступком Флейм учинила раздор в команде, последствия которого ощущались до сих пор заметным напряжением несмотря на то, что все вроде бы как друг друга простили, в том числе и саму Агнес.

— Агнес? — окликнул её интервьюер. В его голосе звучала растерянность.

— А? Что? — Флейм настолько глубоко погрузилась в воспоминания, что забыла о цели своего пребывания здесь. — Прости, я задумалась, — неловко произнесла она. — Ты спрашивал о моём самом ужасном поступке, верно? — уточнила женщина, помрачнев. — Что ж, это не секрет, поэтому я расскажу. Два года назад мне пришлось сдать своим коллегам четырёх людей из своей команды. Они были преступниками, но они были моими людьми. Поэтому я чувствую вину за то, что сделала. Хотя у меня не было другого выбора, но это мало меня оправдывает, — с горечью поделилась она.

Интервьюер был поражён услышанным настолько, что потерял дар речи, а вместе с ним и свою компетентность. Он шокированно смотрел на Агнес с открытым ртом.

— Я знаю, как это звучит, — сконфуженно произнесла женщина. — Да, я полицейская, в команде которой есть четыре преступника. Уже бывших. И да, мне пришлось их сдать. Но только потому, что в противном случае могли посадить всю мою команду, включая меня, — объяснила она, всё ещё чувствуя себя неловко.

— Ох, ясно, — наконец смог промолвить мужчина. — А как так получилось, что в твоей команде оказались преступники? — задал логичный вопрос он.

— Мы были рождены с эмоциональной связью друг с другом. Мы не выбирали это. Это как семья. Хочешь не хочешь, а мы всегда будем связаны друг с другом, — пояснила Флейм.

— Понимаю, — отрешённо сказал интервьюер. Но в ту же секунду он оживился и продолжил делать свою работу. — Что ж, продолжим интервью. И как раз следующий вопрос про семью. Ты больше любишь маму или папу?

Агнес больно кольнуло сердце. Этот вопрос для неё звучал как издевательство. Её отец бросил её мать ещё беременной. Это событие и последующее обнаружение у Флейм огненных способностей плохо сказались на отношении женщины к своей дочери. А потом, когда Агнес даже не успело исполниться восемнадцать, мать бросила её. И что в таком случае должна отвечать Флейм?

— Я сирота при живых родителях, — с болью высказалась она. — Ни мать, ни отец меня не любят, оба оставили в разные периоды жизни. Думаешь, я должна любить их? — пристально глядя в глаза собеседнику, спросила Агнес. Тому стало не по себе от её взгляда. — Нет, серьёзно, как ты думаешь, я должна их любить?

— Ну... Я не знаю... Может не всё так однозначно... Я ведь не знаю всей ситуации, — заминаясь, ответил мужчина.

— Это верно ты заметил, но я скажу тебе так. Мой отец чужой мне человек. Я не могу любить чужого человека, — серьёзно произнесла Флейм.

— А мать? — поспешил уточнить интервьюер у своей респондентки относительно чувств к той, кто её родила.

— Всё сложно, — уклончиво ответила Агнес. Подумав секунду, она решилась на откровение. — Если честно, я люблю её и при этом сильно обижена на неё. Я бы хотела, чтобы у нас были хорошие отношения, но с трудом представляю, как смогу простить её за нелюбовь и отвержение.

— Ясно, — отрешённо произнёс мужчина. — Тогда поговорим о другой любви. О романтической. Ты в отношениях? — перешёл он к следующему вопросу.

— На данный момент нет. Я одна, — спокойно сказала Флейм.

— Почему ты одна? Никому не нравишься? — искренне удивился интервьюер. Ему казалось, что такая красивая женщина точно должна быть с кем-то. Да и её ответ на самый первый вопрос вроде как намекал на наличие партнёра.

— Эм... — вопрос показался Агнес максимально бестактным. Она даже сразу не нашлась, что ответить. — Это прозвучало очень грубо, — строго сказала она. — И если я одна, это не значит, что я никому не нравлюсь. Скорее всего это означает, что я не хочу отношений. Либо хочу, но не готова. Либо хочу и готова, но не могу. А почему не могу, уже не твоё дело, — с каждым словом женщина становилась раздражённее.

— Извини, я просто хотел сказать, что... — попытался оправдаться интервьюер, но Флейм его перебила.

— Ты хотел сказать какую-то чушь про то, что люди без отношений обязательно страдают от их отсутствия, да? Типа они никому не нужны? Это глупый стереотип, — жёстко выразилась она, сурово глядя на мужчину. Тот уже в который раз за время интервью почувствовал себя неловко и весь сжался, словно от страха.

— Извини. Не будем больше об этом. Перейдём к другому вопросу, — поспешил закрыть неудобную тему интервьюер.

Агнес чувствовала себя всё ещё на взводе из-за бестактного вопроса. Она отпила немного водички из своей бутылки, чтобы успокоиться. Хотя это несильно помогло, женщина всё равно позволила интервьюеру продолжить.

— Я заранее извиняюсь за следующий вопрос, но я должен знать, — заметно нервничая, сказал мужчина. — Если бы тебе предложили огромные деньги за одну ночь с тем, кто тебе физически противен, ты бы согласилась? — он с надеждой на то, что в него не полетит что-нибудь тяжёлое, опасливо смотрел на Флейм. И, наверное, не зря. Женщина стала злее, чем была до этого.

— Когда я отвечала на вопрос про измену, разве не было понятно, что я бы не стала этого делать ни при каких условиях? Это во-первых. А во-вторых, я асексуалка. Я даже с любимым человеком не стану бесплатно проводить ночь. Понял? — в глазах Агнес сверкал грозный огонёк, а вокруг неё и интервьюера искрилась техника, намереваясь выйти из-под контроля и устроить в офисе пожар.

— Извини. Пожалуйста, извини, — умолял о пощаде мужчина. — Я понял тебя, я понял. Только прекрати это. Прошу тебя, — он был серьёзно напуган проявлением способностей своей респондентки.

Женщине всегда было тяжело совладать с гневом и своим даром, поэтому одних жалостливых мольб собеседника было недостаточно, чтобы прийти в себя. Флейм крепко сжала кулаки и стиснула зубы, пытаясь вернуть контроль себе. Но, поняв, что это несильно помогает, Агнес выбежала из кабинета, перед уходом извинившись за свой срыв.

— Божечки, больше не буду брать интервью у Огненной, — облегчённо выдохнул интервьюер, когда всё пришло в норму, и он остался один. — Огненные такие сумасшедшие. Согласен, Райан? — обратился он к разросшемуся у себя в офисе хлорофитуму.

Интервьюер не надеялся, что Агнес вернётся, когда прошло пять минут с момента её ухода. Но он ошибся. Женщина зашла в его кабинет, но выглядела она уже не так внушительно: взгляд потухший, измученный, а корни волос возле лица и верхняя часть рубашки были мокрыми.

— Мне стоило предупредить тебя об этом. Я не всегда хорошо контролирую свои способности, — разочарованно промолвила Флейм. Ей явно было стыдно из-за своего срыва. — Хотя, будем откровенны, мой гнев был справедливым. Лишь реакция — нет, — чуть строже сказала она.

— Я это учту, — опасливо глядя на свою респондентку, произнёс мужчина. — Ты хочешь продолжить интервью? — с недоверием спросил он.

— Да, — уверенно ответила Агнес.

— Хорошо. Тогда... — интервьюер уже хотел задать следующий вопрос, но, прочтя его, понял, что может вновь разбудить огнедышащего дракона. — Прошу, Агнес, заранее не додумывай ничего. В вопросе ничего такого не имеется в виду, — нервно оправдывался он.

— Что за вопрос? — женщина строго посмотрела на мужчину.

— Ну... Кхм... Какое твоё самое грязное и постыдное желание? — кое-как выдал он от страха.

— Хм... — задумчиво протянула Флейм, смотря больше не на собеседника, а сквозь него. Она всерьёз задумалась над вопросом, не выискивая в нём неприличного смысла. — Не знаю, что тут может иметься в виду, но мне на ум пришло только одно, — спокойно сказала женщина. — Купить огромное ведёрко нутеллы, большую пачку любимых вкусняшек, насыпать их в нутеллу и съесть это всё, не делясь ни с кем, — мечтательно призналась она.

— Вот уж действительно грязное желание, — усмехнулся интервьюер с облегчением. — А что именно ты бы добавила в нутеллу?

— Я очень люблю эм-энд-эмс, кит-кат, твикс, киндер буэно, острый читос, маленькие брецели, бананы и чернику. Их бы и добавила, — поделилась своими пристрастиями Агнес.

Интервьюер искренне заинтересовался желанием своей респондентки. Он ведь тоже был сладкоежкой.

— А ты бы не хотела с кем-нибудь разделить это? — полюбопытствовал мужчина. — Я имею в виду не делиться своим ведёрком нутеллы с вкусняшками, а чтобы рядом был кто-то, кто ел бы свои вкусняшки из своего ведра с нутеллой, — пояснил он.

— Ну не знаю, — неуверенно ответила Агнес. — Я в любом случае не думаю, что готова осуществить это желание.

— Боишься за фигуру? — предположил интервьюер.

— Боюсь за своё здоровье, — с нотками строгости произнесла женщина.

— Хм... Ладно. Перейдём к другому вопросу, — слегка сконфуженно сказал мужчина. — Расскажи о своём первом поцелуе. Сколько тебе тогда было лет? С кем ты его разделила? Какая была обстановка? Расскажи всё, — вновь стал он любопытным до чужих тайн.

— Если мне не изменяет память, мой первый поцелуй произошёл в 25 лет с моим первым и единственным парнем. Уже бывшим. Обстановка была, можно сказать, располагающая. Романтичная, — спокойно ответила Флейм. Но спустя мгновение она вдруг сделалась задумчивой и напряжённой. — Только я не помню, в какой день это произошло. То ли, когда мы признались друг другу в любви, то ли, когда решили попробовать встречаться. Прошло уже три года с того времени.

— А тебе хоть понравилось? — заинтригованно смотрел на неё интервьюер.

— Ну... — засмущалась Агнес. — Мне почему-то неловко это говорить посторонним. Но да, мне понравилось. У моего парня в этом большой опыт.

— Бывшего парня, — поправил женщину мужчина.

— Ага... — грустно вздохнув, протянула Флейм.

Интервьюер заметил печальное состояние своей респондентки и решил осторожно полюбопытствовать о том, что же произошло между ней и её бывшим парнем.

— Почему вы расстались? Ты, кажется, всё ещё его любишь, — старался участливо говорить мужчина.

— Мы оба всегда будем любить друг друга. Просто есть обстоятельства, из-за которых мы не можем быть вместе. По крайней мере на данный момент, — спокойно ответила Агнес, хотя лицо её по-прежнему выражало грусть.

— Я так понял, ты не готова рассказывать об этих обстоятельствах. Тогда перейдём к следующему вопросу интервью, — не стал давить на неё интервьюер. — Расскажи о том, кто причинил тебе самую большую боль.

Женщина внезапно помрачнела и погрузилась в свои мысли. Её взгляд был опущен, брови сдвинуты к переносице, губы плотно поджаты, а пальцы правой руки задумчиво потирали нос. От этого вида мужчина напрягся, не зная, чего ему следует ожидать.

— Агнес..? — осторожно позвал он её.

— Я думаю, — слегка грубо сказала Флейм.

— Ну, если хочешь, можешь не отвечать на этот вопрос, — с тревогой выдал интервьюер.

— Нет, я могу на него ответить, — вдруг решительно заявила Агнес. — Я просто не знаю, кто мне причинил больше боли. Есть несколько кандидатов, — пояснила она чуть спокойнее.

— Дай угадаю, это твои родители и бывший парень? — предположил мужчина.

— Мой бывший уж точно не в этом списке, даже если у нас бывали конфликты, — без колебаний ответила женщина. — Отца я бы тоже не стала включать в этот список. Я никогда не нуждалась в нём, чтобы страдать из-за его отсутствия. А вот мать... — взгляд Флейм тут же потускнел. — Знаешь, я всегда хотела, чтобы у меня были хорошие отношения с мамой. Но она... Она презирает меня. Считает чудовищем. Всё из-за того, кто я есть, — с болью в голосе заключила она.

— Из-за того, что ты родилась Стихийницей? — осторожно уточнил интервьюер у своей респондентки.

— Огненной Стихийницей, — выразилась более конкретно Агнес.

— Сочувствую, — искренне сказал мужчина. — Мои предки никогда не знали о моём даре, но, думаю, они бы приняли меня.

— Кому-то везёт с окружением, а кому-то — нет. Такова участь человеческая, — философски заметила Флейм.

— К слову об окружении. Кто ещё причинял тебе самую большую боль? — деликатно поинтересовался интервьюер.

— Были в моей жизни два моральных урода. Один превращал моё пребывание в школе в ад, а второй — на работе, — с неприязнью высказалась женщина. — К счастью, обоих давно не видела. Надеюсь, жизнь их не балует.

От последнего предложения у мужчины внутри всё похолодело. Да, его собеседницу точно можно было бы назвать страшным человеком.

— Может перейдём к следующему вопросу? — с опаской уточнил он.

— Можно, — отстранённо ответила Агнес.

— Что бы ты выбрала: обмануть лучшего друга или потерять всё, что имеешь? — зачитал интервьюер предложение в своём списке.

— Я уже рассказывала о том, что мне пришлось сдать коллегам некоторую часть своей команды. То есть, можно сказать, что я обманула всю команду, скрыв от них факт наличия засады. И в итоге я почти потеряла всё, что имею. Эта ситуация научила меня тому, что обман ведёт к потере. Так что ты фактически попросил меня выбрать между прыжком в воду и утоплением. Для меня это одно и то же, — мрачно заявила Флейм.

— Хм... Не думал об этом, — отрешённо произнёс мужчина. — Хотя с другой стороны бывают разные ситуации, — мягко возразил он.

— Я и мои близкие уже неоднократно сталкивались с ситуациями, когда ложь приводила к потере. Так что нет, не бывает обратных ситуаций. Только правда может спасти отношения, даже болезненная, — строго сказала женщина.

— Я бы всё же поспорил, — осторожно не согласился со своей респонденткой интервьюер. — Бывает же и безобидная ложь. А ещё ложь во спасение. Они уж точно не причинят вреда отношениям, — аргументировал он.

— Если ложь безобидна, то и правда не будет болезненна. А что касается лжи во спасение, то... — Агнес сделала неопределённый жест рукой. — Знаешь, я не могу представить себе правду, которую стоит скрыть, чтобы не потерять всё, — серьёзно заявила она.

— А как насчёт правды о твоих способностях? Если ты расскажешь о них всему миру... — не успел закончить предложение мужчина, как его тут же перебили.

— Вопрос стоял не в этом! — строго возразила женщина. — Ты просишь меня или обмануть лучшего друга, или потерять всё. Не было условия скрывать своё «Я» от всего мира. Не пытайся меня подловить.

— Хорошо. Прости, — стушевался интервьюер. — Тогда последний вопрос. Кто из окружающих спас тебя от самой себя, когда ты была на краю?

— Почему ты предполагаешь, что у меня были ситуации, когда я была на краю? — с подозрением глядя на собеседника, вопрошала Флейм.

— Ну... — неловко протянул тот. — Мне кажется, что у многих были такие ситуации, — попытался оправдаться мужчина. — Да и разве тебя не гложет вина за твой самый худший поступок?

— Гложет, — женщина тяжело вздохнула. — И я действительно была на краю, — мрачно продолжила она. — Но тогда я была наедине с песнями Linkin Park⁽¹⁾. Не было окружающих, которые меня спасали. Была только я, Честер Беннингтон⁽²⁾ и Майк Шинода⁽³⁾.

— Получается, тебя спасла музыка? — уточнил интервьюер.

— В принципе, можно так сказать, — отстранённо произнесла Агнес. — Но и моя заслуга в этом тоже есть.

— Значит, вот ты какая, новая офицерка Оазиса Агнес Рамона Флейм, — заинтригованно сказал мужчина и выключил диктофон.

1) Американская рок-группа

Вернуться к тексту

2) Бывший солист Linkin Park

Вернуться к тексту

3) Сооснователь и один из вокалистов Linkin Park

Вернуться к тексту

Интервьюер собирался уже попрощаться со своей респонденткой, но и у той были вопросы.

— Когда примерно выйдет интервью?

— Через две недели, — спокойно ответил мужчина.

— Можешь мне отправить на почту черновой вариант, когда он будет готов? Я должна быть уверена, что ты правильно понял мои ответы, а не вырывал фразы из контекста, — высказала женщина своё недоверие.

— Сомневаешься во мне? — интервьюер чувствовал себя оскорблённым. — У меня, может быть, мало опыта, но я честно работаю и с вниманием к деталям.

— Если ты такой честный и внимательный, попробуй рассказать все мои ответы на все твои вопросы, — задала ему нелёгкую задачку Агнес.

— Ты серьёзно? — удивился её собеседник.

— Вполне, — Флейм была непреклонна. — Можешь кратко. Заодно посмотрим, умеешь ли ты резюмировать сказанное.

В который раз за этот день мужчина пожалел, что выбрал в качестве респондентки именно эту женщину. С ней оказалось тяжело вести диалог. Но от греха подальше он согласился выполнить её требование.

— Первый вопрос. Считаешь ли ты, что в глубине души способна на измену, если никто об этом не узнает? — зачитывал по очереди вопросы интервьюер и тут же давал на них ответы по памяти. — Не способна. Ты всегда будешь верна только одному мужчине. Второй вопрос. Какую часть своего тела ты находишь странной или некрасивой? Никакую. Тебя устраивает твоя внешность. Тре... — не успел договорить он, как был прерван.

— Я ещё кое-что важное сказала в своём ответе на данный вопрос, — строго произнесла Агнес. — Я сказала, что для меня внешность не важна.

— Да, верно, — неловко сказал мужчина и продолжил. — Третий вопрос. Когда ты остаёшься наедине с самой собой, чем ты занята? Ничем особенным. Четвёртый вопрос. Какой самый ужасный поступок ты совершала? Ты сдала коллегам нескольких людей из своей команды. Пятый вопрос. Ты больше любишь маму или папу? Отца ты не любишь вообще, а с матерью у тебя сложные взаимоотношения, но ты её любишь.

Интервьюер сделал небольшую паузу, чтобы промочить горло. Сделав несколько глотков воды, он продолжил:

— Шестой вопрос. Почему ты одна? По определённым обстоятельствам ты не можешь быть в отношениях с любимым мужчиной. Седьмой вопрос. Если бы тебе предложили огромные деньги за одну ночь с тем, кто тебе физически противен, ты бы согласилась? Однозначно нет. Восьмой вопрос. Какое твоё самое грязное и постыдное желание? Съесть ведро вкусняшек, не поделившись ни с кем. Девятый вопрос. Расскажи о своём первом поцелуе. Он у тебя произошёл с твоим бывшим парнем несколько лет назад, и тебе это понравилось.

Мужчине вновь потребовалось утолить свою жажду, хотя он был близок к финишу.

— Десятый вопрос. Расскажи о том, кто причинил тебе самую большую боль. Это твоя мама, которая презирает тебя за то, что ты Огненная. Одиннадцатый вопрос. Что бы ты выбрала: обмануть лучшего друга или потерять всё, что имеешь? Ты бы ничего не выбрала из этого, потому что для тебя это одно и то же. И двенадцатый вопрос. Кто из окружающих спас тебя от самой себя, когда ты была на краю? Ты сама спасла себя и песни Linkin Park, — завершив резюмирование, интервьюер облегчённо выдохнул.

— В принципе, всё верно. Хотя кое-каких важных деталей не хватает. Но, я надеюсь, они будут в самом интервью, — с подозрением посмотрела на него Флейм.

— Будут, не переживай. У меня весь разговор записан на диктофон, — заверил её мужчина.

Агнес Флейм не получила должного удовольствия от беседы с любопытным интервьюером. Она не смогла поделиться своими знаниями и накопленными за жизнь мудростями. По крайней мере, ей так казалось. В таком случае хотелось запретить мужчине публиковать интервью с ней, но вдруг кто-то в ответах Агнес всё-таки найдёт что-то полезное для себя? Так что, сухо поблагодарив за диалог интервьюера, Флейм покинула его офис и принялась ждать итога этого жаркого разговора. А в это время можно было бы поделиться знаниями и мудростями с людьми через свой блог. Не зря же она его создала.