А у нас в деревне ромашка краше розы... (гет)

В забытом богом месте, где-то в Сибири, расположилась деревня, называющаяся Магнолией. Она принадлежала крупному землевладельцу — Джуду Хартфилию, который после смерти своей жены Лейлы Хартфилии стал жестоким хозяином, нещадящим своих крепостных.

Потихоньку деревня жила своим чередом, несмотря на все закручиваемые гайки. Сам населённый пункт образовался сорок лет назад, потому он не такой большой, как соседние. Природа в Магнолии оставляет великолепные ощущения в душе, а приветливые люди — хорошие воспоминания.

— Нацу, ты — дебил! Сколько раз мне объяснять, что твои драки с Греем до добра не доведут. Мне нужен здоровый юноша, готовый помогать по хозяйству, а не калека, лежащий на койке. Долго тебя будет притаскивать Лисанна? Жену тебе пора искать, чтобы выбила всю дурь из твоей башки! — ругался Игнил на розоволосого юношу, имевшего множество шишек и синяков.

— Да это всё отмороженный! Бесит он меня! Я шёл на реку за водой, а Грей сзади за мной крался. Только я наклонился воды набрать, как он толкнул меня в реку! Разве я что-нибудь ему сделал? — строил из себя пострадавшее лицо Нацу Драгнил.

— Я, конечно, понимал, что Драгнилы не просто так решили скинуть на меня этого дурака, но я скоро сам не выдержу... Марш в коровник! Не дай бог, ты ещё раз подерёшься с Греем, выгоню из дому! Понял?!

— Да понял я, понял. Прости меня…

— А жену чтобы нашёл за этот год, ясно?

— Но пап!

— Никаких пап! Я не твой отец... Жена — это хорошо.

— Чего же у тебя её нет?

— Не могу ужиться с женщиной.

— А я хочу наслаждаться свободой!

— Ничего не слышу! Марш в коровник!

Тяжело вздохнув, юноша побрёл туда, куда отправил его приёмный отец. В детстве Нацу Драгнила родители отдали в подмастерья к Игнилу, потому что прокормить сразу двух сыновей им было не по силам. Зереф являлся старшим сыном, к тому же очень смышлёным, поэтому уехал учиться в город. Своими знаниями он смог прорубить себе окно в хорошую жизнь. Родители души не чаяли в своём старшеньком, поэтому готовы были оплачивать все затраты на его обучение. Нацу же являлся балластом в семье, вот его и сплавили куда подальше.

— Ворчливый старик. Чего он прицепился ко мне с этим поведением и жёнами? Рано мне ещё пока свободы ли-иша-аться… Вот так сюрприз. Красна девица спит в сене. Откуда она здесь? Эй, ты кем будешь? — разбудил незнакомку со светлыми шёлковыми волосами Нацу.

— И-извините, я не хотела вас потревожить. Мне некуда идти. Ах, мне так неловко. Простите, что забралась в ваш дом без спросу. Я уйду сейчас же, — затараторила блондинка.

— Постой-ка. Разве я могу выгнать девицу без крова на улицу? Оставайся здесь. Правда я не знаю, как на это отреагирует отец, но даже так я тебя не выгоню. Сейчас лучше к нему не подходить: сразу откажет. Может, поостынет через пару дней, а пока прячься здесь.

— Я не хочу никого обременять. Лучше уйти.

— Никуда я тебя не пущу. Синяки под глазами и на ногах еле стоишь. Совсем совесть мою не жалко?

— Простите…

— Хватит извиняться. Не от мира сего будто. Как звать-то?

— Меня зовут Люси Ха… Просто Люси.

— Ясно. Я — Нацу Драгнил. Зови по имени. Ты, наверно, кушать хочешь?

— Не отказалась бы, — замялась девица.

— Жди. Я сейчас.

Юноша ушёл, оставив Люси в коровнике. На ней было надето потрёпанное, но дорогое платье. Вся она была в ссадинах и синяках, босая. Волосы растрёпаны, а щёки чем-то запачканы. Когда Люси немного поела супа с хлебом, у неё прошла слабость в руках и ногах. Она поблагодарила своего спасителя и легла ещё поспать.

Нацу, сделав все работы в коровнике, отправился в огород полоть сорняки. В это время к дому подъехала телега с лошадью, в которой сидел голубовласый паренёк. Он радостно подбежал к Нацу и обнял того.

— Хеппи, неужели всё уже распродал на ярмарке? — удивился юноша.

— Ага! Я знаю, как продать товар за кругленькую сумму. Неужели ты думал, что я ещё день бы там пробыл? — спросил парень с улыбкой, как у кота.

— Ну, в общем-то да.

— Нацу — вредина! Совсем не веришь в меня, — жаловался Хеппи.

— Хотя бы кем-то отец будет доволен.

— Ты что опять разозлил дядю Игнила?

— Это всё Грей!

— Ты не меняешься, Нацу. С самого детства устраивал драки с Греем.

Парень ушёл к Игнилу. Нужно было отдать деньги и рассказать про ярмарку с совершёнными на ней покупками. Разгружать телегу пришлось Нацу, всё же силушки ему не занимать. Деревенские девицы давно поглядывали на юношу, как на будущего жениха. Красивый, молодой, сильный, работящий. Какая женщина не захочет себе такого мужа? Лисанна находилась ближе всех к Нацу, но никак не решалась заговорить о чём-то большем, чем просто о дружбе и взаимопомощи.

Лисанна была младшей сестрой в семье. Ее среднего брата звали Эльфман, а самую старшую сестру — Миражанна. Мать и отец погибли, вот и жили они втроём сиротами. Эльфи, как называла брата Лисанна, был крепким юношей, считающим себя настоящим «мужиком». Это была его философия жизни, странная, но всё же философия. Сестрёнка Мира заменила младшеньким мать, хозяйничая по дому и работая в ночлежке для приезжих. Все заботы об огороде и скоте лежали на плечах Лисанны, поэтому нередко Нацу помогал девице. Эльфмана осенью редко можно было увидеть, так как он часто пропадал на сенокосе. А весной ещё реже, ибо нужно вспахивать поля для посадок пшеницы, ржи и других зерновых культур. Жили не слишком бедно и не богато, но концы с концами никогда не сводили.

— Нацу, а ты пойдёшь в выходные на реку купаться? — интересовались девицы, окружившие со всех сторон юношу.

— Я не знаю. Дел полно. Ничего обещать не стану.

— Жаль. А вот Грей идёт. Нам будет скучно без тебя.

— Да он бездельник, вот и шатается, где попало.

— Что ты там сказал про бездельника? А ну-ка повтори, головёшка! — проходивший мимо юноша с тёмно-синими волосами налетел на Нацу.

— Чё слышал, отморозок! — не остался в долгу Драгнил.

— Нацу, опять ты паясничаешь!!! Я тебе запретил устраивать драки с Греем!!! — накричав на приёмного сына, Игнил схватил за ухо юношу и поволок в дом.

— Ай-ай-ай. Да это он.

— Провокатор ты! Мне надоело, что ты постоянно меня не слушаешь! Спишь в коровнике! Ужин даже не жди!

— Постой. Умоляю! Хотя бы ужина не лишай!

— Ты не заработал его!

— Я знаю, но не лишай ужина! Прошу, — Нацу бросился в ноги приёмного отца.

— Что это с тобой?! Впервые вижу тебя таким обеспокоенным.

— Прошу…

— Ладно, но спать всё равно в коровнике будешь!

— Спасибо, отец.

— Ты головой, похоже, ударился…

«Чёрт бы побрал этого Грея», — крутилось в голове Нацу. Повезло, что Игнил сжалился над юношей и не лишил порции на ужин. Нацу никак не мог оставить голодной Люси из-за своей глупой вспыльчивости. Девица не должна страдать из-за его оплошности.

— Я наелся, пойду спать, — заявил Нацу.

— А тарелки с недоеденной едой куда понёс? — с подозрением посмотрел на пасынка Игнил.

— В коровнике доем, если захочется.

— Ладно. Иди.

— Странный Нацу. С того момента, как я уехал на городскую ярмарку, он изменился, — подметил Хеппи.

— Не то слово.

В коровнике по-прежнему находилась Люси, в животе у неё от голода уже урчало. Две коровы уже легли спать, громко раздувая воздух ноздрями, от чего казалось, что вместо коровника девица находилась в кузнице, где мехами раздували огонь.

— Люси, вот я принёс немного поесть. Очень сложно делать вид, что я не таскаю тебе еду в коровник.

— Спасибо, Нацу, что не выгнал меня.

— Не против нового сожителя на это тесное помещение?... Не смотри такими удивлёнными глазами. Меня наказали, но это полностью моя вина, так что не беспокойся.

— Я прежде не спала с мужчиной в одной кровати, — засмущалась блондинка.

— Я тоже не спал с женщиной в одной кровати, а на сене и подавно. Но это лишь на некоторое время.

Только ребята собрались ложиться спать, как на пороге появился Игнил с немым укором:

— Откуда эта девка здесь?

— Это Люси, и она не девка. Ей некуда податься, вот я её и оставил у нас. Прости, что не спросил твоего разрешения, но я не мог бросить девицу в беде.

— Надеюсь, ты не занимаешься блудом и это действительно бездомная девица. Негоже спать с мужчиной, не находясь замужем за ним.

— Простите. Мне и впрямь некуда податься, но если вы не хотите помочь мне, я уйду, — тихо проговорила блондинка.

— Иди в комнату Нацу. Я не изверг, чтобы бросить на произвол судьбы девицу, но отныне будешь помогать нам по хозяйству. Я ясно выразился?

— Да. Спасибо вам огромное. Буду рада помочь взамен на крышу над головой и тарелку горячего супа.

— Тогда мы договорились. А ты, Нацу, чтобы помогал Люси, если это требуется!

— Хорошо, отец…

Утром Игнил надеялся получить хоть какой-то прок от девицы, которую приютил у себя в доме, но был сильно разочарован. Люси совершенно ничего не умела делать, и всё у неё валилось из рук. Ни приготовить, ни в печь хлеб засунуть не знала как. К счастью, как Нацу и пообещал, он помогал освоиться девице.

— Покажи свои руки, Люси, — требовательным голосом сказал Игнил.

— З-зачем? — тихо спросила сожительница, теребя подол своей «новой» юбки, которую отдали ей.

— В чём проблема? Тебе есть, что скрывать?

— Что ты придрался к ней? Подумаешь, растерялась немного в чужом доме. Будто ты, отец, в гостях по-хозяйки себя ведёшь, — пытался хоть как-то оправдать поведение девицы Нацу.

— А ты чего её защищаешь? Тебе право голоса не давали. Ты всё ещё наказан… Люси, деточка, я в любом случае не собираюсь выгонять тебя из дому, просто хочу иметь представление о том, кого приютил.

— Правда? Тогда ладно, — девица протянула свои руки к Игнилу.

— Какие нежные! Будто листья мать-и-мачехи трогаю. Ни одной мозоли на руках нет. Настоящая белоручка. Вот, значит, что ты скрывала от меня. Из какого ты сословия?

— Ну… Вы так быстро меня вывели на чистую воду. Я — дочь крупного землевладельца.

— Теперь понятно, почему ты совершенно ничего не умеешь делать по хозяйству. И что же ты забыла в нашей деревне? Хотя неважно... Ох, придётся тебя научить всем премудростям крестьянской жизни. Кто бы мог помочь в этом вопросе?

— Может, Мира? — помогал отцу Нацу.

— Не, она слишком много времени пропадает на работе, хотя хозяюшка из неё хорошая. Может, Эвергин?

— Она точно не согласится. Эльза — это вообще не вариант. Из неё хозяйка только в худших кошмарах, — хохотнул юноша и продолжил перебирать кандидаток: — А если Кана?

— И чему эта пьяница может научить Люси?! Головой думай, Нацу! Точно! Лисанна — самый лучший вариант!

— И правда. Что-то я вообще про неё забыл. Тогда её и попрошу.

— Отлично. Люси, слушайся свою новую учительницу. Нацу, передай ей гостинец за помощь нам.

— Хорошо, отец. Пошли, Люси.

— Кто такая Лисанна? — поинтересовалась блондинка, выходя из избы.

— Моя подруга детства. Часто меня выручает. Она добрая и заботливая.

— Почему же не женишься на ней?

— Не хочу. Она не в моём вкусе, да и не хочу я жениться вообще.

— Тебе повезло. Хотя бы имеешь выбор.

— Это неправда. Игнил постоянно настаивает на женитьбе.

— Вот как. Значит, не мне одной так тяжко приходится.

— Тоже на мозги этим капают?

— Что-то вроде того.

Лисанна сильно удивилась тому, что Нацу пришёл к ней с какой-то златовласой незнакомкой. Она с радушием приняла Люси к себе и пообещала научить девицу всему, что знает сама всего за несколько недель, но взамен взяла обещание с Нацу, что в выходные он пойдёт вместе со всеми на реку. Юноша удивился такой просьбе со стороны белокурой девицы, но смысла отказываться не было.

— Начнём с ведения хозяйства в доме. Скоро обед, поэтому нужно успеть приготовить сытный наваристый суп и всё остальное, — объявила Лисанна.

— А как готовить суп? — непонимающе взглянула на учителя Люси.

— О боже, ты даже это не умеешь делать?! Где ты вообще находилась все эти годы?!.. Так и быть, научу…

В процессе приготовления Люси, держа ухватом горшок, чуть всё не уронила, неведомым образом подожгла подол своей юбки и поранила все пальцы ножом, пока нарезала овощи.

— Ну и что мне с тобой делать? Ты такая неуклюжая, — вздохнула и покачала головой Лисанна.

— Просто я раньше таким не занималась… — поникнув головой, пояснила ученица.

— Лисанна, я пришла! — крикнул незнакомый женский голос.

— Сестрица Мира! Всё уже на столе! — обрадовалась приходу женщины Лисанна.

— Ой, а кто это?

— Люси, знакомься, моя старшая сестра Мира. Мира, это Люси — знакомая Нацу и дяди Игнила.

— Рада новому знакомству, — добродушно улыбнулась блондинке белокурая женщина.

— И мне тоже очень приятно познакомиться, — неосознанно сделала реверанс Люси.

— Хи-хи-хи-хи, какая чудачка. Что ты делаешь?

— Э… Ну… Простите, само собой вышло. Не обращайте внимания.

За обедом Лисанна разъяснила сложившуюся ситуацию своей сестре. Мира не была против нового жильца, но у неё возник вопрос в голове, который она поспешила озвучить:

— Лисанна, ты опять ради Нацу стараешься? Он ведь ясно сказал, что не собирается ни на ком жениться. Какой бы ты ни являлась хорошей хозяйкой, этому юноше всё равно. Быстрее Хеппи вырастет и найдёт себе жену.

— Я понимаю, что никогда не добьюсь его внимания, так как он считает меня лишь другом, но я не могу отказать в просьбе Нацу. Уж больно люб он мне, — огорчённо ответила Лисанна.

— Ты любишь Нацу? — удивилась молчавшая до этого Люси.

— Да, но это совершенно не взаимно. Сестрица Мира, я приняла решение, что покончу с этим раз и навсегда на день Ивана Купалы.

— А если результат будет отрицательным? — уточнила Мира.

— Попытаюсь забыть о нём… Люси, а ты идёшь отпускать венки на воду в день Ивана Купалы?

— Зачем? Что это за праздник вообще? — задала вопросы гостья.

Кратко две сестры объяснили суть этого праздника, поэтому теперь Люси с нетерпением ждала этот день, сама не зная почему. К вечеру вернулся брат двоих сестёр — Эльфман. Атмосфера резко изменилась на более весёлую, нежели ранее. Люси каждый раз смеялась, когда юноша вставлял слово «мужик» везде, где ни попадя.

«Дружная у них семейка. Старшая — Мира, средний — Эльфман, а младшая — Лисанна. У них такая хорошая семья, но я до сих пор не видела ни их отца, ни их матери. Должно быть, они сироты?.. Почему я, имея отца, постоянно страдала, а они, не имея никого, так радуются? Возможно, лучше быть сиротой?» — размышления Люси прервались из-за того, что пора было ложиться спать.

— Вот эта кровать в твоём распоряжении. Только у нас с сестрицей Мирой есть своя отдельная комната, а Эльфман спит на печи. Будь ты его женой, я бы положила тебя к нему, — виновато взглянула на девицу Лисанна.

— Ничего страшного. Мне и здесь хорошо, — улыбнулась блондинка.

— Тогда спокойной ночи.

— Спокойной ночи.

«Интересно, как там Люси? Справляется ли она али нет? Лисанна такая отзывчивая, раз согласилась помочь», — Нацу никак не мог уснуть от мыслей в голове.

— О чём задумался, Нацу? — спросил вошедший в коровник Хеппи.

— Да так ни о чём. Просто бессонница.

— Плохо работал, значит. Только и делаешь, что с Греем дерёшься. Терпению дяди Игнила скоро придёт конец. Он всё ходит да причитает, что ты никак не женишься. Как насчёт того, чтобы решить эту проблему в день Ивана Купалы?

— А если моя суженая мне не понравится?

— Хватит искать отговорки. В любом случае холостым тебе не остаться.

— Как бы я хотел, чтобы и ты почувствовал, каково мне сейчас…

— Куда мы идём в такое раннее утро? — спросила Люси.

— За водой на реку. Если бы мы только скопили всей деревней денег на общий колодец, то не пришлось бы ходить в такую даль, — объясняла Лисанна.

— Мне показалось, что Эльфман способен и сам его построить. Зачем деньги, если все природные материалы под рукой?

— К сожалению, мы не можем построить колодец только по собственному желанию. Без разрешения помещика ничего нельзя строить. Мы можем охотиться, но при этом есть ограничения. Мы можем рубить деревья, но при этом тоже есть ограничения. Нам не так много нужно, но нам и это дают в малых количествах. В прошлом году умерло много людей от голода и холода. Мне бы хотелось помочь каждому в Магнолии, но нам троим и самим туго приходится.

— Неужто и семье Игнила приходится терпеть лишения?

— Всем. Как же я ненавижу этого помещика, что властвует над нами.

— А как его зовут?

— Вроде бы Хартфилий.

— Х-хартфилий?

— Да, а что-то не так?

— Нет. Всё нормально. А так во всех деревнях люди бедствуют?

— Я не часто езжу куда-то, но из рассказов Миры поняла, что почти во всех. Встречаются исключения, но это большая редкость.

— Понятно, — Люси поникла головой. Пусть и не долго она здесь пробыла, но ей начали нравится крестьяне, что живут в своих заботах и радостях.

«Отец, и чем только тебе не угодили эти люди! Почему они страдают в то время, когда ты икрой красной объедаешься?!» — злилась на родителя Люси.

Когда девицы добрались до реки, они набрали в вёдра воды и нацепили на коромысла. Лисанна с лёгкостью встала на ноги, держа на плечах десять литров, а вот Люси с места сдвинуться не могла, не то, что поднять вёдра вверх. Посмотрев на это, учительница только рассмеялась:

— Люси, что ты делаешь? Неужели ты ни разу за всю жизнь воду с помощью коромысла не таскала?

— Не приходилось как-то.

— Слей половину воды с каждого ведра.

— Ладно.

— А теперь попробуй поднять ещё раз.

— Хорошо, я постараюсь, — как бы не тужилась блондинка, а поднять пять литров ей было не под силу.

— Ох, слей ещё немного.

На этот раз с трудом, но Люси смогла подняться на ноги, держа на плечах коромысло. Лисанна дала один совет, видя, как неудобно девице:

— Грудь колесом, и вперёд. Пока не сможешь нести спокойно полные вёдра, на порог не пущу, а теперь марш до сарая.

— Это слишком жестоко.

— Тут либо ты научишься, либо нет. Неженкам это задание не по плечу.

— Удивляюсь, как вы ещё в мужчин не превратились, делая такую неженскую работу.

— О чём ты? Принести два ведра воды — это не сложно. Эльфи приходится деревья рубить да дрова колоть. Когда мне было двенадцать, я возмущалась на то, что у мужчин слишком лёгкая работа. Поэтому Эльфи предложил мне как-то пойти с ним. Под вечер я была неживая, еле плетущаяся, а на следующий день братик предложил мне из срубленных деревьев дрова наколоть, так у меня потом такие мозоли были, что сестрица Мира испугалась. Не недооценивай мужской труд. Таскать вёдра коромыслом — не такая уж сложная работа. Посмотри на других красна девиц, которые идут налегке. Разве им тяжело? Какую работу ты выполняла раньше, если ни печь растопить, ни вёдра дотащить не можешь?

— Я тяжелее книг ничего в руки не брала.

— Книги? Что это вообще?

— Ты никогда книг не видела?!

— Нет.

— В них записаны ценные знания о нашем мире, которые передаются из поколения в поколение.

— Мне не нужны книги, чтобы знать, как жить. Достаточно того, что мне рассказали Мира и Эльфи. Что твои книги могут знать такого, что могло бы помочь жить лучше?

— Много чего. Как вести политические дела. Как устроен мир. С помощью таких книг можно в корне поменять правила государства.

— Ого! Да ты, наверное, уже давно устроилась в этой жизни со всеми удобствами… Хотя если так подумать, то тогда я не вижу смысла в том, что ты тащишь вместе со мной вёдра с водой.

— Нет, я ни разу не меняла свою жизнь с помощью книг. У меня духу не хватит в одиночку менять мир.

— Вот оно что… Ну и зачем же они тебе тогда? Глупости какие-то.

— Тебя послушай, так вообще я — дурочка.

— Я просто логически рассуждаю. Я бы легко свернула горы вместе с сестрёнкой Мирой и братиком Эльфи, если бы статус в обществе позволял. Разве можно оставаться безучастным, когда на твоих глазах страдают десятки тысяч людей? Мир к нам слишком несправедлив, но мы стараемся держаться бодрячком, чтобы не падать духом, — так уныло говорила Лисанна, что у Люси на душе словно кошки заскребли, ведь по сути эти упрёки относились именно к ней.

— Прости…

— За что извиняешься?

— За то, что заставила тебя задуматься о таком плохом в твоей жизни.

— Ты ни в чём не виновата. Это я начала жаловаться тебе.

Далее девушки шли в полной тишине, изредка вздыхая от тяжёлой доли крестьян. Обстановку смог разрядить пришедший проверить отправленную на обучение девицу Нацу:

— Надеюсь, учёба проходит успешно?

— Да, разумеется. Через неделю, думаю, уже отправлю Люси обратно. Кстати, ты ведь ещё не забыл про своё обещание? — напомнила Лисанна.

— Нет, конечно. Послезавтра вчетвером пойдём.

— Вчетвером?

— Я, Хеппи, Люси и ты.

— Отлично. Жду, не дождусь.

— Люси, ты справляешься со всей работой, что тебе даёт Лисанна? — решил уточнить у девицы юноша.

— Более-менее. Некоторые задачи сложные, а некоторые нет, — спокойно ответила Люси, будто сто лет знала Нацу.

— А откуда Люси приехала вообще? Раньше я её в нашей деревне не видела, — перевела тему разговора Лисанна.

— В городе жила под опекой, как и я с Игнилом, — соврал Нацу, понимая, что Люси не хотела бы налево и направо рассказывать о своём происхождении.

— Ясненько. Тогда всё понятно. Ты ничего не умела из-за того, что никогда не жила в деревне. Действительно, быт в городе несколько отличается от быта в деревне.

— Ну, раз у вас всё хорошо, то я пойду, — вспомнил о незаконченных делах юноша.

— Постой. Раз уж зашёл, то, может, попробуешь стряпню Люси?

— Еда? Я только за! Несите и побольше!

С немеренным аппетитом Нацу начал улетать за обе щёки всё, что лежало на столе. Девицы могли только удивляться его обжорству. Такого мужа попробуй накорми, годовой запас скорее закончится.

— Ого, кто это приехал к нам в Магнолию на такой хорошей телеге с отличными лошадьми? — изумился Грей, который тащил с собой звериные шкуры на продажу. Синеволосая девица, стоявшая неподалёку, скромно наблюдала за народом в этих землях, пока черноволосый мужчина копался в вещах в телеге.

— Добрый вечер. Слышал, что вы теперь будете жить в нашей деревне, — подошёл к приезжим какой-то низкорослый старичок.

— Ага. Мы с севера. Ах да, меня Гажилом звать, — заговорил мужчина с длинными чёрными волосами и родимыми пятнами на носу.

— Макаров — староста деревни, — протянул руку к приезжему старичок: — А кто эта красна девица?

— Моя сводная сестра Джувия.

— Такая бледная.

— На севере же жили. Там солнца не так много, как здесь.

— Ох, дождь начался. Как неудобно для разбирания вещей из телеги, — посочуствовал Гажилу Макаров.

— Думаю, мне не стоит дожидаться его окончания. Джувия, поможешь мне хоть немного? — попросил сводный брат свою сестру.

— Хорошо, господин Гажил, — с грустным лицом согласилась девица.

— Хватит меня так называть. Мне до сих пор не посебе от этого.

— Какая она «особенная», — высказал первое впечатление об голубоглазой красавице Макаров.

— Попрошу без грубостей к ней относиться, — раздражённо кинул Гажил.

— А, я вовсе не хотел никого оскорблять, извините. Думаю, мне стоит доложить об вашем приезде государю.

— Тц, будто мы могли куда-то сбежать… — тихо ворчал мужчина: — Чего пялишься, деревенщина?! Проваливай! Столько для вас старался и где оказался?! В этой чёртовой дыре!

— Господин Гажил, не стоит так кричать, — сделала замечание брату Джувия.

— Больно нужно было пялиться на вас. Только время из-за вас потерял, засранцы дворянские. Поскорее бы вам вкусить той же деревенской жизни, которую вы сейчас так презираете. Может, тогда вы спуститесь с небес на землю, — недоброжелательно ответил Грей и собирался уходить.

— Что твой рот сейчас произнёс? Ха-ха-ха, я понял. Нищеброды вроде вас не смеют огрызаться на своих хозяев, поэтому ищут козлов отпущения. Как это отвратительно… — в голосе Гажила слышалось презрение к таким идиотам.

— А лучше выглядеть таким же жалким, как ты сейчас? — ответил той же монетой Грей.

— На драку нарываешься?!

— Господин Гажил… — вновь влезла девица.

— Я же сказал, не называть меня так!

— Ах…

— Ой, прости, Джувия. Я не со зла, просто под горячую руку попалась.

— Всё нормально.

Грей плюнул в сторону и пошёл по свои делам, думая о том, что ни одного нормального в Магнолии не может появиться, только один сброд вроде Нацу и этого Гажила. Один раз Грей уже пожалел о том, что в деревню приехал новый человек. После этого оба родителя юноши были убиты этим приезжим под именем Делиора. И в поисках этого ублюдка ценой своей жизни тётя Грея — Ул убила Делиору. Кровь на руках маленького племянника бесконечно текла от ножевых ран, нанесённых Ул. Её ещё тёплое тело упало из рук Грея на землю и больше не сделало ни одного вдоха или выдоха. Сколько слёз было пролито в ту жестокую и несправедливую пору его детства.

— Что? Хочешь помыться? — удивилась Мира.

— Да. Я уже полторы недели ванну не принимала, — пояснила Люси.

— Ну если тебе хочется так часто мыться, то вперёд на реку за водой. А вообще мы не так часто моемся. У вас в городе не так же? — объяснила Лисанна.

— Нет. Я мылась, когда хотела этого, но, похоже, здесь так не выйдет. Что ж, я подожду, — уныло сказала Люси и улеглась в кровать.

— Что-то не особо она похожа на городскую, — шепнула на ухо младшей сестре Мира: — Она совершенно не знает, как вести хозяйство, к тяжёлому труду не обучена. Ты уверена, что она не из привилегированной семьи?

— Нацу не стал бы врать о таком. Хотя в Магнолии не особо любят префелигировонных людей, или как ты там их назвала. Откуда ты вообще такие заумные словечки знаешь? — удивилась Лисанна.

— Я ведь с людьми работаю. Нечасто заезжают начитанные люди, но даже этого достаточно, чтобы наслушавшись их разговоров, самой начать запоминать такие слова.

— Ты умеешь видеть что-то полезное, даже находясь на работе. Это великолепно. Я иногда завидую тому, что ты работаешь, а я лишь веду хозяйство.

— О чём это ты? Я никогда не знаю, кто будет следующим посетителем нашей маленькой ночлежки. Это очень опасная работа. Как раз-таки я завидую тебе, потому что у тебя намного больше свободного времени, в отличие от меня. Ладно, мне пора идти. Пригляди уж за братцем Эльфманом. Он так сильно устаёт. Когда уже сезон весенних посадок закончится? — вздохнув, старшая сестра, Миражанна Штраусс, отправилась на свою работу, предоставленную ей Макаровым.

Женщина с длинными абсолютно белыми волосами вышла из своего дома и направилась в сторону дороги, туда, где находилась ночлежка. Поздно вечером сильно холодало, поэтому, накинув на себя тёплый платок, Мира поспешила дойти до деревянной постройки. Как всегда, едва распахнув дверь, она сразу подмечала всё, что нужно было сделать за свою смену. Завязав на себе передник, женщина ухватилась за метлу и начала прибираться. Потом принималась за уборку комнат и плавно переходила к кухне. За эту ночь посетителей почти что и не было, кроме двух девочек-подростков, которые попросили дать им ночлег. Миражанна просто не могла их выгнать, хоть у них и не было достаточно денег. Устроив их в одной из комнат, женщина потушила свет и вышла из помещения, отправившись ждать ночных уставших путников.

Входная дверь отворилась уже второй раз за ночь. Это была Кана — местная пьяница, как её называл Игнил. Брюнетка шатающейся походкой подошла к своей знакомой, держа в правой руке железное ведро, на дне которого виднелись остатки медовухи.

— О, привет, Мира! Как жизнь?! — громким голосом поприветствовала знакомую Кана.

— Тише ты. Всех людей разбудишь, — приструнила буянящую девушку женщина.

— Ой, да ладно тебе. У тя не найдётся чего покрепче, ик?

— Как всегда, ты приходишь сюда с одним и тем же вопросом, — вздохнула Мира.

Мимо двоих особ прошёл крупный, широкоплечий мужчина с блондинистыми волосами и шрамом на правом глазу. Сурово взглянув в сторону Штраусс-старшей и пьяной Альбероны, он тихо сказал, что закончил со всеми отчётами и собрался уже уходить.

Увидев томный взгляд голубых очей знакомой, направленный в сторону мужчины, пьяная девушка покачала головой:

— Ох, и сколько ты ещё будешь мучиться с ним? Разве так сложно намекнуть ему о том, что ты к нему неравнодушна? — шёпотом упрекала женщину за её медлительность Кана.

— Не могу я так, — тяжело вздохнула Миражанна.

— Хочешь на всю жизнь остаться в старых девах? Скольким мужчинам ты уже отказала, находясь в грёзах о Лексусе?

— А что поделать? Я люблю его, но смелости подойти к нему у меня не хватит…

— Дура ты, Мира, дура. Он ведь найдёт себе кого-нибудь, и останешься с носом потом.

От этого разговора женщине стало так тоскливо, что она буквально упала на приёмную стойку, смотря в тёмный пустующий и такой одинокий угол. Может, Миражанна и казалась счастливой, доброжелательной и заботливой на людях, но в душе ей хотелось придушить всех и вся, ведь сама она была несчастна. Единственной отрадой являлись Лисанна и Эльфман, но виделась она с ними крайне редко.

— Ах да, Штраусс, в этот месяц не так много посетителей, хотя ты и сама, наверно, понимаешь, о чём я, — безразлично сказал Лексус Дреяр, открывая входную дверь.

— Ага… — совсем уж пригорюнилась Мира.

— Блин, ты скоро иссохнешь, если будешь так часто вздыхать. Тащи выпивку. Будем разбавлять твоё горе, подруга, ик, — скривив губы, потребовала Альберона.

— Ну ладно, так уж и быть. Выпью сто грамм, но не больше…

Именно с этой фразы начинались запои двух «подружек». Опять на следующий день Лисанне придётся тащить на себе старшую сестру и упрашивать Кану в качестве компенсации поработать пару часиков за Миру. Опять Лексус будет удивляться тому, что эта женщина, не способная ни на какие проказы, вновь принесла ему проблемы, и мужчине придётся брать на руки Штраусс, чтобы хоть как-то помочь её и без того обременённой сестрёнке. А ведь сама Миражанна всегда думала, что о ней позаботилась младшенькая, но никак не тот, по которому она вздыхала.

— Ромео, ты уже уходишь? — спросил своего сына мужчина лет тридцати пяти.

— Ага, коровки ждать не будут. Всё же это моя работа, — радостно выбежал из дома темноволосый паренёк не на много младше Хеппи.

— Береги себя и скотину от волков. Говорят, недавно видели одного в окрестностях Магнолии, — беспокоился за своего ребёнка отец.

— Макао, он ведь уже достаточно взрослый, а ты всё холишь да лелеешь его, как настоящая баба, — посмеялся над своим закадычным другом светловолосый мужчина и закурил трубку.

— Отвали, Вакаба, не учи меня сына воспитывать, коли своего ещё ни разу не имел, — ворчал Макао.

Отец ещё хотел что-то сказать Ромео, но тот не стал слушать своего папаню, как его всегда называл парнишка, и побежал пасти рогатый скот. Работа не пыльная, лежи себе на лугу да на дудке играй, иногда поглядывая за скотиной. Зато ответственность большая: коли утащат даже одного барана, спрос будет именно с Ромео за то, что не доглядел. Ну а в спокойное время цветочки нюхай да щебет птиц слушай.

Собрав всю рогатую скотину с деревни, беззаботный Ромео шёл вприпрыжку на луга. Все люди работают, копошатся во дворах, а он идёт налегке.

Навстречу ему шли две девчушки, явно не местные. Одна была с тёмно-синими волосами, собранными в два хвоста, а другая — с белыми, как снег. Обе на лицо красавицы.

— Может быть, нет здесь никакой старухи, что нужна тебе, Венди! — возмущалась бесцельными поисками одной пожилой женщины белокурая девушка.

— А я верю, что она живёт именно тут, Шарли, — стояла на своём темноволосая подруга, которая позже метнула взгляд в сторону Ромео и задала ему вопрос: — Вы не подскаже, где проживает старушка по имени Полюшка?

— Э-э-э, а можно поконкретнее? Просто я знаю одну старушку, живущую на окраине леса, но я не знаю её имени, — ответил паренёк.

— Ну, она — знахарь. Мне она очень нужна, — Венди жалобно смотрела на Ромео.

— О, эта старушка как раз знахарь, хотя её иногда и колдуньей зовут, — после сказанного паренёк покрылся мурашками.

— П-пожалуйста, отведите меня к ней! — просила девчушка.

— Венди, не наседай на незнакомцев! — отчитала свою подругу Шарли.

— Ой, прошу прощения.

— Хорошо, я отведу вас туда. Всё равно мне по пути, — согласился проводить девчушек Ромео.

— Большое Вам спасибо, — с блеском в глазах поблагодарила парнишку Венди.

В то же время в одном из крестьянских дворов жаловалась на жизнь Джувия. Она постоянно причитала, что оказалась в таком месте, поскольку трудиться, вести хозяйство совсем не умела, впрочем как и Люси пару недель назад. Теперь же блондинка справлялась с любой работой, что давал ей Игнил.

— Нацу, кажется, ты в прошлые выходные ходил с друзьями на реку? — Люси вспомнила обещание, взятое Лисанной с розоволосого.

— Ага, — подтвердил юноша, быстро сметая еду со стола себе в желудок.

— И как? Повеселились там?

— Ну да. А почему ты спрашиваешь?

— Я… Весело, наверное, проводить время с друзьями? — слабо улыбнулась девица.

— Это так, но ты-то отчего грустишь? — стал более серьёзным Нацу.

— Эм, нет, я не грущу. Всё в порядке, — сдавлено ответила блондинка.

— Кого ты пытаешься обмануть? У тебя на лице всё написано. Выкладывай: в чём проблема?

— Я здесь нахожусь где-то две недели, но так и не завела себе друзей.

— Хочешь тоже со всеми веселиться?

— Угу. Раньше я и подумать не могла о том, что у меня когда-то появится шанс завести друзей.

— Люси, такое ощущение, будто ты куда-то торопишься. Ты всего две недели в Магнолии, а считаешь, что этого достаточно, чтобы люди привыкли к тебе. К тому же, сейчас конец весны — время работ. Появись ты зимой, обязательно бы уже друзьям обзавелась.

— Люси, не хочешь съездить со мной на ярмарку, проходящую в городе? Уверен, тебе понравится! — неожиданно предложил Хеппи.

— Правда возьмёшь?! Я с радостью! Никогда не бывала на ярмарках! — обрадовалась, как маленький ребёнок, девица.

— Молодец, Хеппи. Удачной вам ярмарки, — широко улыбнулся Нацу.

— А кто по хозяйству в доме работать останется? — возмутился Игнил.

— Ты, папка. Раньше же ты всем этим занимался. Это всего на пару дней.

— Но только в первый и последний раз, ясно?

— Ага, — кивнула головой блондинка.

Девица радостно собиралась в поездку и помогала парню складывать в телегу вещи на продажу, а Нацу в это время запрягал лошадь в телегу. Хеппи и Люси уселись в транспорт, помахали на прощанье и поехали так далеко, что в конце концов ни лошади, ни телеги, ни ребят было уже не видать.

— Му-у-у-у-у, — недовольно мычали коровы.

— Что ж вы такие нетерпеливые? Сейчас придём на луг, и наедитесь травы до отвала, — разговаривал со скотом Ромео: — Эй, ты чего делаешь?!

Корова жевала с голоду чью-то простыню, пока эту вещь не вытащили у неё изо рта. Картина была настолько забавной, что Венди невольно усмехнулась, на что получила порцию нравоучений от своей ворчливой подруги Шарли, которая не видела в этом ничего смешного.

Как только парнишка вывел скотину пастись на лугу, осмотрел место на признаки опасности и убедился, что таковых нет, незамедлительно отправился проводить двух девчушек к той самой старушке Полюшке. Тропинка была не из самых приятных: повсюду торчали корни деревьев, о которые очень легко споткнуться, что и делала девчушка, и так постоянно падающая на ровном месте. Чем глубже в лес заходили, тем темнее становилось, и растительность гуще росла. Впереди показалось очень широкое дерево, к которому была прицеплена дверь. На прогоге странного дома показалась высокая пожилая женщина с розовыми волосами, сердитым лицом и красной мантией, в руках же она держала что-то навроде посоха, сделанного из высохшей ветки дерева.

— З-здравствуйте. Эти девочки хотели встретиться с вами, поэтому я привёл их к вам, — заговорил Ромео.

— Приятно познакомиться, я — Венди.

— А я — Шарли.

Полюшка, немного помолчав, кинулась на всех троих со своим посохом, крича:

— Проваливайте отсюда! Я ненавижу людей! Оставьте меня в покое!

— А-а-а, к-какая она страшная и злая! — вопила Венди, убегая со всех ног вместе с остальными.

— Что с этой старухой не так?! — не понимала Шарли.

— По правде говоря, она всегда такая! С ней сложно наладить общение! — объяснял Ромео.

Выбежав из леса, все трое пытались отдышаться. Венди сказала, что не сдастся, поэтому пошла обратно в лес. Шарли пыталась отговорить глупую, по её мнению, подругу от безрассудной идеи, но всё было тщетно. Темноволосая не остановилась.

— Зачем вернулась? Чего тебе от меня надо? — недовольно спросила Полюшка.

— Вы спасли жизнь моей матери! С-спасибо Вам! — от чистого сердца поблагодарила старушку Венди.

— А? О чём это ты? — не припоминала пожилая женщина.

— Моя мать — Грандина. Мы вместе с ней жили у подножия Уральских гор. Год назад мама заболела. Я ничего не могла для неё сделать, так как не имела возможности самостоятельно определить, чем заболела мама. И в это же время средь ночи к нам постучалась одинокая пожилая женщина, ища ночлег. Это были Вы — Полюшка. Узнав, что моя мать заболела, Вы вылечили её своими травами. Разве Вы не помните?

— Нет.

— К-как же так?

— Если целью твоего приезда в Магнолию являлась глупая благодарность, то ты впустую потратила своё время.

— Э-это не правда! Я х-хотела Вас о кое-чём попросить! П-пожалуйста, возьмите меня в свои подмастерья! Моя мечта — стать лекарем и лечить людей от болезней! — серьёзно заявила девчушка.

— Проваливай! Я не собираюсь никого учить!

— Я не уйду, ведь это моя мечта! Научите меня всем своим премудростям!

— Вот настырная девка попалась!!! Убирайся!!! — вредничала знахарка.

— Чего Вы ломаетесь?! Просто возьмите её в свои ученицы! — командирским тоном гаркнула Шарли, тем самым поддерживая свою подругу.

— Ах вы..! Так уж и быть, проходите. Посмеете ослушаться меня, мигом вышвырну! — предупредила девчушек старушка.

— Ура!!! — обрадовались подружки.

Телега с товаром тряслась, мчась в город по пыльной дороге. Хеппи весело рассказывал о том, какие празднества устраивают на ярмарках, отчего Люси не могла усидеть на месте. Парень рассчитывал на помощь блондинки в продажах, а то в последнее время торговля шла не очень удачно. Товар получалось распродать только за день, а Хеппи хотелось, чтобы за пару часов, хотя многие торговцы бы позавидовали и продажам за день.

—...Только вынужден тебя огорчить, что спать придётся прямо в телеге. Зимой приходится тратиться на ночлег, но сейчас достаточно тепло для того, чтобы ночевать под открытым небом, — рассказал о не очень приятных новостях парень.

— Спать на улице без крыши над головой довольно опрометчиво. Заболеть же можно… И ты так каждый раз делаешь? — решила уточнить Люси с жалостливым лицом.

— Да. Крестьяне не могут позволить себе ничего лишнего. К тому же, в нашей небольшой семейке появился ещё один голодный рот, — намекнул Хеппи.

— Так ты меня обвиняешь в вашей нищете? Никакой тактичности у нынешней молодёжи, — ворчала блондинка.

— Сказала как старая карга в обсуждениях на вече, — хихикнул голубовласый.

В тот же день, когда Люси отправилась с Хеппи на ярмарку, приехали в Магнолию интересные гости, которых не очень жаловали местные. Земел, Высь, Огневич и господин Жозе являлись подопечными Джуда Хартфилия и прибыли исключительно по его приказу. Все крепостные, завидев эту «свиту», попрятались по домам, забились по углам, поскольку считали, что пришли те раньше срока оброк собирать с них.

Вот только явились эти гости по другой причине — найти Люси Хартфилию и вернуть домой. Они даже её портрет с собой взяли, чтобы показать, как выглядит дочь хозяина крепостных. Ходили подопечные Хартфилия по дворам да расспрашивали жильцов. Люди отвечали одинаково: «Дескать, не знаем таковой барышни». Никто не собирался подставлять Игнила и семью его, сообщая о том, что Люси обитает в их доме. Авторитетен был Игнил, уважали его.

К Макарову тоже заходили, ведь он как-никак был старостой деревни и отвечал за дела в Магнолии. Но он тоже лишь мотал головой в ответ. Пришедшие люди Джуда начинали сердиться, потому как Магнолия являлась последней деревней, которую они пока не проверили. Где ещё могла оказаться эта вредная барышня?!

Обыскав жилище Макарова, они отправились в дом красноволосой вдовы — Ирен. С ней в избе жила её дочь Эльза Скарлет, которая отсутствовала ввиду весенних работ в полях. Вдову также опрашивали, но она агрессивно выдворила их и предложила поискать в доме Игнила. Подопечные Джуда слегка удивились, но решили последовать совету женщины, которая как бы и не выдала Люси, но в то же время направила их по правильному следу.

Люди Хартфилия проходили мимо окон зажиточных крестьян и там заметили синевласку аристократичной внешности. Жозе остановился и заявил, что этот дом они также не проверяли, поэтому, поправив свой костюм, мужчина постучался. Дверь не открыли. Тогда более настойчиво уже постучал Огневич.

— И-извините, но я не могу открыть вам. Мой брат ушёл по делам, а других мужчин в доме нет, — объяснила приятным голосом девица.

— Это важно. Неужели вы не знаете, что живёте во владениях Джуда Хартфилии? Любой крепостной обязан открывать дверь по первому требованию, — монотонным голосом произнёс Земел.

— Я не пущу к себе в дом четырех представителей мужского пола! — отрезала синевласка, продолжая разговаривать через дверь.

— Тогда мы просто выбьем её! Вы обязаны открывать хозяевам! Высь, будь добр помочь нам в деле, — ехидно улыбнулся Жозе.

Девица уж и не знала, что делать в таких ситуациях, когда тебя считают бесправным скотом, с которым можно обращаться, как заблагорассудится хозяевам. Джувия убежала в самую дальнюю комнату и спряталась в шкафу, прикрывшись зонтиком. На улице полил дождь, поэтому «гости Магнолии» выбили дверь поскорее, дабы не намокнуть. Они по-хозяйки стали расхаживать по комнатам, подзывая к себе девицу. Джувия сидела ни жива ни мертва, вспоминая о том, какими омерзительными могут быть мужчины по отношению к беззащитным женщинам-крепостным. Она лишь молилась богу, дабы уберёг он её от участи ужасной, пока брата нет.

— Эй, синеволосая! Открой окно! Скорее, если не хочешь, чтобы твоё положение ухудшилось, — громким мужским голосом звал Джувию кто-то, стуча по стеклу.

Девица боялась и нос показать из шкафа, не то что впустить ещё одного мужчину в дом, но приближающиеся голоса четырёх незваных гостей её всё же переубедили. Быстрыми движениями она вылезла из своего укромного местечка и открыла окно. В помещение влез Грей, который успокоил девицу тем, что не собирается смотреть на вопиющий беспредел, а побудет с ней на время расспросов.

Когда в комнату, где находилась Джувия, вошёл Жозе и увидел там Грея, то бессознательно скривил лицо от неудовольствия из-за того, что девица находилась в доме не одна. Синевласка всё ещё сильно переживала, ведь она стояла в компании пяти малознакомых ей мужчин. Но всё прошло более-менее гладко, и, удостоверившись в том, что Люси Хартфилии в этом доме нет, «гости» покинули Джувию и её дом.

— Спасибо. Ей богу, я так испугалась. Неужели они так со всеми крепостными себя ведут? — девица была чуть ли не в слезах.

— Эти ублюдки творят, что им вздумается, если видят свою превосходящую силу. Пусть бы только полезли, сразу бы получили пропуск в госпиталь! — сердито произнёс Грей, а позже добавил: — Я побуду тут, пока не пришёл твой брат, хорошо?

— Да, разумеется. Вот только брат мой вас не жалует, — опустила головушку Джувия.

— Это не проблема. Каким образом сюда попал, таким и уйду. Мне ещё на ярмарку надо успеть городскую, дабы денег за шкурки звериные выручить. Авось и с Люси свижусь да расскажу о творящемся в Магнолии, — закинул руки за голову юноша.

— Ничего бы не произошло, если бы не эта проклятая дворянка Люси! — внезапно вспыхнула гневом Джувия.

— Эй. Ты чего вдруг так изменилась в лице? — удивился Грей.

— Не прощу, соперница! — продолжала пылать яростью синевласка.

— Ну и чудачка ты.

Хеппи и Люси в это время преспокойно продолжали ехать на ярмарку, болтая о разном и ни о чём не подозревая. Парень решил спросить свою спутницу о недавнем разговоре с Нацу:

— Ты почему-то так странно спросила его о том, повеселился он на реке или нет? Такое ощущение, будто ты с нами не ходила.

— Эх, ходила, а толку? Вы совсем забыли о моём существовании и убежали к другим ребятам. Я и не следила за вами, оттого и спросила, — погрустнела Люси.

— Мы так увлеклись, что и забыли о том, что тебя надо было представить остальным. Это наша вина.

— Не нужно. Вы итак довольно дружелюбные, скорее, это я чувствую себя чужой среди вас, — отвернула взгляд блондинка.

— Ладно. Перестань киснуть! Я ведь взял тебя с собой, чтобы ты развеялась! Не нужно было заводить ту тему, — покачал головой Хеппи, а позже улыбнулся, чтобы приободрить девицу.

Жозе, Огневич, Земел и Высь уже стояли перед домом Игнила. Нацу косо на них смотрел, но всё же открыл им дверь и сопроводил к отцу, который также не жаловал этих четырёх гостей. Хозяина дома и Нацу начали опрашивать также, как и остальных, но на все вопросы те категорично отвечали, что не знают ничего о Люси, что вообще никогда не видели в своей деревне девицы с блондинистыми волосами. Тогда с неким недоверием начался осмотр территории, где могли укрывать Хартфилию. Когда люди Джуда уже собирались уходить с пустыми руками, то их позвал Земел, нашедший на кровати Нацу Драгнила волосок светло-жёлтого оттенка.

— Так вы утверждаете, что в вашей деревне никогда не было девицы с блондинистыми волосами? — Жозе прищуренными глазами смотрел на Игнила и Нацу, которые вовсе не ожидали такой облавы.

Когда выяснилось, что в доме Игнила есть следы проживания Люси Хартфилии, Нацу начал сильно нервничать. Ему не хотелось, чтобы девицу забрали обратно к этому Джуду Хартфилию, ведь не просто так она от него сбежала и поселилась в Магнолии.

— А… Мы ничего об этом не можем сказать… — переминался с ноги на ногу Нацу.

— Вы что, не знаете, кто в вашем доме обитает? — усмехнулся Огневич.

— Он хочет сказать, что мы без понятия откуда этот волос взялся. Естественно, нам известно, кто тут живёт и кто в гости приходит, — объяснил со спокойным лицом Игнил.

— Я ещё пучок таких же волос собрал в коровнике в сене, — с довольным выражением лица Земел прошёл мимо розоволосого юноши и протянул волосы главному в их группе.

— Говорите, куда вы упрятали Люси Хартфилию, пока хозяин благосклонен к вам. Или, быть может, вам по нраву сидеть за решёткой за похищение? — противным голосом давил на Игнила и Нацу господин Жозе.

— Мы никогда не видели Люси Хартфилию и мы не знаем, что это за волосы. Что вы ещё хотите услышать?! — раздражался юноша.

Хеппи и Люси наконец прибыли на ярмарку. Глаза у блондинки разбегались. Везде веселье и пляски. Всё пестрит разными красками. Вокруг зазывалы нахваливают свой товар. Дети неустанно бегают за скоморохом с медведем, хоть и на большинстве ярмарок в этот век уже присутствуют актёры масочных комедий да манеж с обезьянами и слонами. Звуки дудок, трещоток, балалаек становятся общим рыночным шумом. Женский хор эхом отзывается в голове девицы:

«— А ну налетай народ!

— Ярмарка идёт!

— Семечки жареные!

— Блинчики сладенькие!

— Пряники, ватрушечки!

— Квасок холодненький!

А ну налетай, не зевай, народ,

Яркая пёстрая ярмарка идёт!

Блиночки, грибочки, плати, не скупись,

Платки расписные, в цене договорись!

Ах ярмарка, ах ярмарка,

Как ты хороша!

У русского народа

Широкая душа!

Ах ярмарка, ах ярмарка,

Какие чудеса!

Ах расписная ярмарка,

Народная краса!

Плюшки, ватрушки, давай покупай,

Горячий чаёк поскорее наливай!

Блиночки горячие, фурычит самовар,

У нас самый лучший отменный товар!

Ах ярмарка, ах ярмарка,

Как ты хороша!

У русского народа

Широкая душа!

Ах ярмарка, ах ярмарка,

Какие чудеса!

Ах расписная ярмарка,

Народная краса!

Ярмарка, ярмарка, играет свирель,

В разгаре веселье кружит карусель!

Тянет Ванюшка гармошки меха,

Талантами наша Россия щедра!

Ах ярмарка, ах ярмарка,

Как ты хороша!

У русского народа

Широкая душа!

Ах ярмарка, ах ярмарка,

Какие чудеса!

Ах расписная ярмарка,

Народная краса!

— Семечки жареные!

— Блинчики сладкие!

— Бублики, бараночки, петушки на палочке!

— Семечки жареные вкусные солёные!

— Пряники, ватрушечки!

— Покупай!».

Люси такого шума да веселья никогда не знавала даже на местных балах, от того глаза её светились. Ей нравилась эта суета и народная простота. Блондинке хотелось окунуться с головой в эти смешанные эмоции и краски праздника, но по её плечу дважды настойчиво постучали. Хеппи в первую очередь хотел, чтобы девица ему помогла с установкой и продажей товара, а повеселиться и вечером можно. Заряженная позитивом и энтузиазмом, весело приплясывая под музыку, Люси помогала таскать товар из телеги.

— Чем быстрее продадим, тем скорее освободимся. Это и в твоих интересах, Люси, — стоял рядом с товаром парень.

— Хорошо, а что делать надо? — с недоумением спросила блондинка.

— Зазывать покупателей, рекомендовать товар. Смотри и учись у других торговцев.

— Если честно, то я немного стесняюсь кричать так, как они. Я вообще раньше никогда так громко не общалась, — Люси опустила взгляд вниз.

— Хорошо, давай сделаем это вместе. Тут все так делают, в этом нет ничего позорного. Повторяй за мной, — как только Хеппи увидел одобрительный кивок со стороны девицы, резко начал кричать во всё горло: — Подходите, товар высшего качества! Не пожалеете! Шкуры соболя, горностая! А рыбка превосходного качеста из чистейшей реки, протекающей через Магнолию!

Люси сразу заметила негативную реакцию других торговцев, которые конкурировали с Хеппи в продаже тех же товаров. А вот покупатели охотно стали сравнивать качество и начали толпиться возле лавочки голубовласого парня, расспрашивая о цене. Только другие торговцы не собирались отсиживаться в сторонке, они продолжали зазывать покупателей к себе. В итоге к Хеппи подходили по два-три человека за пятнадцать минут, что сильно его расстраивало.

— Люси-и, что делать? Это даже хуже, чем в прошлый раз. Дядюшка точно ругаться будет, если я задержусь на ярмарке больше двух дней, — пригорюнился синеволосый парень.

— Начнём с анализа рынка! Стой здесь, я сейчас всё разведаю, — внезапно даже для самой себя блондинка сильно воодушевилась помочь другу.

— Какой ещё анализ рынка? Что это за мудрёные словечки? — непонимающе взглянул Хеппи.

— Просто продолжай торговать в своей обычной манере, — отмахнулась от объяснений Люси и отправилась разведывать обстановку у конкурентов.

Сплетни о том, что Игнил нарвался на неприятности, быстро разлетелись по Магнолии. Лисанна больше всех переживала за семью Нацу и их общую подругу Люси, поэтому она побежала к старшей сестре за советом, авось и получится вытащить из беды Игнила и остальных.

Миражанна находилась в ночлежке на работе, обслуживая посетителей, оказавшихся в Магнолии проездом. Одним лошадей поменяй, другим еды принеси, третьим комнату выдели. А тут ещё так не вовремя пришла с дурными вестями её сестрёнка Лисанна.

Обрисовав вкратце ситуацию, белокурая девица попросила помощи у старшей сестры. Мира стала думать, как обмануть подопечных Джуда Хартфилия, и в этот же момент перед ней показался Лексус Дреяр с желанием отчитать по самое не балуйся работницу, что сидит и занимается посторонним делами.

— У меня появился безумный план! Но он может стоить моего честного имени и имени Дреяра, — подскочила Миражанна.

— О чём это ты говоришь, сестрица?! — удивлённо развела руками Лисанна.

— Могу я поговорить с Вами наедине? — обратилась к Лексусу Миражанна.

Мужчина лишь хмыкнул и пошёл в более тихое помещение, а за ним как хвостик Мира. Лисанна же осталась дожидаться сестры на месте. Когда женщина вернулась, её глаза выглядели опухшими от плача, а на левой щеке Лексуса виднелось небольшое покраснение. Это заставило Лисанну немного поёжиться на месте от ощущения, что она создала какую-то конфликтную ситуацию между этими двумя.

— Вам двоим придётся поехать к хозяину, и уж он-то вытянет из вас всю правду, — Жозе отдал приказ Огневичу и Высю схватить мужчину и приёмыша.

— Стойте, не трогайте их! Мы всё объясним, хоть и немного стыдно об этом говорить, — с одышкой от быстрого бега преградила путь из избы Миражанна Штраусс.

— Вы нам ничего не докажете. Лучшее доказательство — это пучок волос в моих руках, подтверждающий связь этих двоих с госпожой Люси, — был непоколебим Жозе.

— Даже если я скажу, что…

— Абсолютно всё равно, что ты скажешь. Слова имеют вес меньший в сравнении с уликами, — поправил монокль Земел.

— Что ж, как вам будет угодно, но я всё же признаюсь. Я… Я… — голос Миражанны дрогнул, ведь было не легко рассказать об этом.

— Мы с Миражанной занимались любовью на кровати Нацу. Волосы мои, — вымолвил Лексус, хоть это и означало посрамить свою честь.

— И-именно так. Сначала мы думали идти на сеновал, но в последнее время было холодно, поэтому, пока никого не было в доме, мы воспользовались кроватью Нацу, — закрыв горящее от стыда лицо, поясняла белокурая женщина.

Сказать, что такого поворота событий не ожидала ни одна из сторон, значит, ничего не сказать. Хозяин кровати дак вовсе потерял дар речи, и в попытке что-либо сказать он лишь открывал и закрывал рот, не издавая звуков.

— Фу, какая порочная женщина. Не выйдя замуж, заниматься подобными вещами. Стыд и срам. Нельзя позволить госпоже Люси обитать в подобных местах. Мы немедленно уезжаем отсюда, — командовал Жозе, смотря с отвращением на Штраусс.

— Если вам всё же встретится госпожа Люси, то немедля сообщите старейшине, за содействие в поисках полагается награда, — напоследок бросил Огневич.

Как только гости покинули дом Игнила, воцарилась угнетающая тишина. Миражанна хоть и знала, что всё сказанное — чистой воды ложь, но всё равно не смела поднимать голову и смотреть хозяевам в лицо. Лексус же понимал, что изменить данную ситуацию никак не получится, а значит, в ближайшем будущем, дабы не запятнать ещё сильнее доброе имя Миры и своё собственное, ему придётся жениться на ней.

— Да ребята. Ну вы и заврались. Стоило ли так подставляться? — покачал головой Игнил.

— Если бы ни это, без понятия, что бы с вами сделали эти люди. Но ещё больше я переживаю за Люси. Она явно сбежала не от хорошей жизни. Разве можем мы им сдать Люси? — тихим голосом объяснила свои мотивы Мира.

— Так, значит, вы ничего не делали в нашем доме на моей кровати? — наконец пришёл в себя Нацу.

— Нет, конечно. Стал бы я делать такие опрометчивые поступки, — Лексус посмотрел на Нацу, как на недалёкого человека.

— Ну и ладушки. Чтобы мы без вас делали, Мира, Лексус, — поблагодарил ребят юноша, а позже добавил: — Теперь Люси в безопасности.

В то же время Люси и Хеппи продолжали торговать привезённым товаром, всячески завлекая покупателей. Точнее, такого ожидал парень, но уже второй час Люси не возвращалась обратно. Это сильно беспокоило его, но оставлять палатку без присмотра нельзя. Оставалось надеяться, что девица вернётся самостоятельно.

Люси и сама была бы рада увидеть знакомое лицо среди этой многотысячной толпы, но каждый раз она отвлекалась на что-либо заманчивое. Столько интересного товара, что даже глаза разбегаются. Но только Люси нравилась какая-либо вещица настолько, что она готова была за неё заплатить, как она вспоминала о своей нищете, ведь денег ей никто не давал.

— Хеппи!!! Я наконец вернулась! — помахала рукой улыбчивая Люси, выбегая из толпы.

— И где тебя только носило? — скрестив руки на груди, сердито спросил парень.

— Прости, эта ярмарка такая большая. Но я нашла решение. Так мы точно привлечём множество людей… Кхм, для этого потребуются деньги. Я постараюсь поторговаться со скоморохом насчёт окончательной суммы, так что положись на меня, — деловито говорила Люси.

— Что? А если не получиться? Я и деньги потеряю, и товар не распродам, — усомнился Хеппи.

— За это даже не беспокойся. Способ действенный. Я подглядела его у одного из купцов. Не удивлюсь, если у него до сих пор отбоя нет от покупателей… Хеппи, верь мне, — взяла парня за плечи Люси.

— Эх-х-х-х-х-х, ладно. Вот. Распоряжайся деньгами с умом. Это треть нашего месячного дохода, — Хеппи передал мешочек с серебрянниками Люси.

— Спасибо. Я скоро вернусь! — убежала девица.

Как и было обещано, уже через полчаса около палатки Хеппи начала скапливаться большая толпа покупателей. Это не могло не радовать парня. Люси же часом позже пришла вся нарядная, чем сильно удивила Хеппи. Расписной красный сарафан, белая рубаха, рукава которой были украшены орнаментом, атласные ленты, вплетённые в косы, длинные бусы, а самое главное — красные сапожки. Люси была одета как с иголочки. Она несколько раз покружилась перед застывшим Хеппи и спросила о том, идёт ей подобный образ или нет.

— Люси! Сколько денег ты на это потратила?! — Хеппи озвучил всё, что волновало его.

— Весь мешок… Все провожали меня восхищёнными взглядами. Это так приятно, — блондинка продолжала незамечать рассерженного взгляда парня.

— Ты что?! С ума сошла, что ли?! Как мне потом перед дядюшкой Игнилом объясняться?! — Хеппи накричал на Люси, чтобы та пришла в себя.

— Х-хеппи, н-не волнуйся. Я не просто так это купила. Во-первых, это помогло мне в торгах со скоморохом, а во-вторых, это часть рекламной компании.

— Рекла что? — не понял голубовласый.

— Рекламной компании. Это заморские словечки, поэтому тебе непонятно. Позволь, я покажу в действии, — настроилась по-боевому Люси.

Она отошла недалеко от лавочки и стала созывать ещё больше покупателей, привлекая их собой и своей одеждой. Большинство представителей мужского пола, находящихся неподалёку, сразу же обратило на Люси своё внимание. А остальных потенциальный покупателей зазывал скоморох. Товар быстро был распродан, что Хеппи и глазом моргнуть не успел.

— Как ты придумала такой необычный план?! — восхищался парень.

— Люди всегда обращали внимание на яркую обложку. Нужно было лишь подогнать это под нашу ситуацию. Реклама — это беспроигрышный вариант. Теперь я убедилась в этом на собственном опыте… Кстати, что же мы скажем дядюшке Игнилу насчёт потраченных денег? — вспомнила об этом Люси.

— Не переживай. Мы выручили в этот раз больше, чем я предполагал. К тому же, должна же быть у тебя хоть какая-то парадная одежда. На праздники все девицы принаряжаются. Будет очень странно, если только ты продолжишь ходить в потрёпаной одежде.

— Вот как. Значит, я не смогу носить это каждый день? — огорчилась блондинка.

— Если ты станешь выполнять домашние обязанности в хорошей одежде, то быстро испортишь её. Второй такой наряд тебе уже вряд ли позволят, — объяснил Хеппи.

— Ясно. Когда будет ближайший праздник?

— Через месяц. День Ивана Купалы. Это очень интересный праздник, особенно для молодых девиц. Только в этот день девица может заниматься любовью с кем захочет. Хотя это никак не влияет на дальнейшую судьбу, ведь родители всё равно выдадут свою дочь за того, кого посчитают достойным женихом, — рассказывал парень.

— Неужели такое действительно разрешается?! Мой отец ни за что бы не позволил такого… Ой-ой, что я такое говорю! — Люси проболталась о своей прежней жизни, хотя всегда старалась умалчивать какие-либо подробности.

— Твой отец?

— Нет-нет, ты ничего не слышал!... Пожалуйста, никому не говори. Если дядюшка Игнил меня выгонит, то мне некуда будет пойти, а наседать на Миру с Лисанной я не хочу.

— Эх, хорошо. Видимо, замучил тебя отец, раз возвращаться к нему не хочешь.

— Я никогда к нему не вернусь, — поджала губы Люси.

— Ну-ну, хватит о плохом. У нас весь вечер свободный. Куда бы ты хотела сходить?

— О, я много куда хотела! Действительно можно?! — девица посмотрела на Хеппи глазами любознательного ребёнка.

— Конечно. Ты так старалась сегодня. Но сначала надо бы перекусить.

* * *

Грей выглянул в окно и заметил возвращавшегося домой Гажила.

— Ну, мне пора. Всю ярмарку пропущу, если хоть часом задержусь.

— Уже уходите, милый Грей? — надула губки Джувия.

— Не зови меня так странно, — опешил юноша.

Грей пролез скрозь оконную раму и спрыгнул вниз. Оставалось лишь незаметно проскользнуть мимо злого брата Джувии. Юноша решил обойти дом с другой стороны. Он тихо шёл, заглядывая в окна, чтобы убедиться, что зашедший в дом Гажил его таким способом не увидит.

— Какого чёрта ты крадёшься около моих окон? — резко с неким раздражением проговорил голос впереди.

— Вот блин… А чё, нельзя что ли? — возмутился Грей, вместо того, чтобы оправдываться.

— Чего тебе здесь надо? Вор, что ли? Или Джувию похитить решил, ублюдок?! — рассердился Гажил.

— Если бы я хотел хоть один из этих вариантов, то сделал бы подобное по-тихому, идиот.

— На драку нарываешься?! — вспылил мужчина, сжимая руки в кулаки.

— С таким и драться-то не интересно. Дай пройти, я тороплюсь, — холодно говорил Грей.

— Ты отсюда никуда не уйдёшь, пока не скажешь, какого лешего делал тут! — Гажил схватил юношу за ворот и пригрозил кулаком.

— Ну давай, если кишка не тонка, врежь мне. Только я за себя не ручаюсь после этого.

— Ах ты…!!!

— Пожалуйста, остановись, брат!!! — прокричала Джувия, вставая между ним и Греем.