↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
Когда на Спиннерз-Энд опустилась ночь, улица стала совсем мрачной и унылой. Снег здесь был глубже, чем в центре города, а деревья выглядели как чернильные кляксы в тесте Роршаха. Уличные фонари рисовали на снегу желтые световые лужи, и мерцающий голубой маячок патрульной машины заставлял черные тени дергаться и плясать. Большинство жилых домов были погружены во тьму, но кое-где сквозь тусклые шторы виднелись мелкие разноцветные огоньки праздничных гирлянд.
Северус отвернулся от окна и натянул одеяло к самому подбородку, вдохнув его привычный шерстяной запах. На крыше раздался грохот, и мальчик нахмурился, прислушиваясь — неужели это застучали по черепицы копыта оленей Санта-Клауса? Северус, разочарованно вздохнув, откинулся на подушку. Наверное, ему все-таки показалось, да и зачем Санте приходить к ним, если подарков все равно не будет? Папа постоянно повторял, что придется хорошенько затянуть пояса в этом году (хотя у Северуса никакого пояса и не было). А мама пару раз напоминала, что уродские громоздкие ботинки, купленные осенью, и были отличным подарком на Рождество, а избалованным детям, которые выпрашивают дорогущую железную дорогу, Санта дарит розги.
Негромко, но отчетливо хлопнула входная дверь. Северус осекся, нервно сглотнул и покосился в сторону коридора. Вдруг к ним забрались настоящие разбойники? Но, кроме маминой волшебной палочки, у них и взять нечего. Из родительской комнаты послышались шаги. Папа, который после паба с трудом поднялся по лестницы, спал крепко, а значит, в случае серьезной опасности на помощь к маме никто не придет.
Разыгравшееся воображение рисовало жуткие картины, что мама стала жертвой жутких охотников на ведьм, которые собираются сжечь их дом. Не выдержав, Северус подскочил, больно ударился об стол, едва не свалил на пол чернильницу и так недописанное письмо Санте. Он хотел попросить старика помочь найти ему друга, но не был уверен, что это было под силу волшебнику. Про любовное зелье мама рассказывала, а вот про зелье дружбы в ее старых учебниках он ничего не нашел.
Мальчик осторожно выглянул в темный коридор, готовый в любой момент проскочить в убежище — спрятаться под кровать и прижаться к стене, ухватившись за ножку для надежности (даже папа ни разу не смог его оттуда вытащить, а уж чудовищам-разбойникам это точно было не под силу). Сердце колотилось от страха (все-таки не стоило забывать и про ночных монстров), и Северус почувствовал, как оно екнуло, когда он увидел пятно света из гостиной. Он вышел из комнаты, перегнулся через перила и восторженно замер.
Обычно у гостиной, выполненной в коричневых тонах, был унылый вид, да и старая мебель, оставшаяся от прежних хозяев, не добавляла пару очков, но скромно украшенная елка придавала комнате праздничную атмосферу. У елки стоял самый настоящий Санта-Клаус, словно сошедший с движущих картинок в маминой книжке. Он был седовласый, совсем не толстый, одетый в темно-зеленую мантию, и смотрел на маму каким-то очень теплым, нежным взглядом, еще широко улыбался, и вокруг глаз сразу начинали бежать веселые лучики. Сразу было понятно, что перед вами настоящий волшебник, а никакой-то магловский проходимец.
— Тебе не следовало приходить, — сказала Эйлин, недовольно поджав губы. — Тобиас может проснуться и спуститься в любой момент.
— Я был лучшим дуэлянтом в свое время, — фыркнул Санта, вытаскивая из маленького мешочка яркие коробки и складывая их у елки. — Уж с маглом я точно справлюсь.
Северус согнулся и, стараясь двигаться, как мышка, спустился на нижние ступеньки, спрятавшись за огромные часы. Это было его любимое места для наблюдения за родителями: из гостиной тебя не видно и можно быстро улизнуть в свою комнату, если внизу поднимется гроза.
— Не говори в таком тоне о моем муже, — раздраженно попросила миссис Снейп, скрестив руки на груди.
— Прости, — миролюбиво сказал Санта, закончив с подарками, и приблизился к женщине. — Я просто хотел увидеть тебя и думал, что может мне удастся убедить тебя вернуться. Все-таки Рождество — время чудес.
— Вернуться? К тебе вернуться? — усмехнулась Эйлин и хотела было отшатнуться, но волшебник удержал ее за руки. — А твоя жена не будет против?
Северус приподнял правую бровь, копируя папу. Кажется, Санта звал маму в Лапландию, но почему миссис Клаус должна быть против? Она же добрая и обожает печь печенье. Если бы она была бы их соседка, то мальчик был бы не против проводить с ней время, пока родители бы ходили вдвоем в паб и мама не сердилась бы на папу, что он вечно сидит там один.
— Ты же знаешь, я не могу ее бросить, — устало вздохнул Санта, осторожно прижимая ее к себе. — У нас вообще-то ребенок.
— И чем Северус хуже твоего сына? — недовольно спросила она, но вырываться из его объятий не стала.
— Ничем, — пожал плечами Санта, — Но если мы разойдемся, сердце Юфимии не выдержит, а я после этого не смогу смотреть в глаза Джейми.
Северус аккуратно вытянул шею, чтобы лучше видеть эту парочку. Их разговор ему очень не нравился. Складывалось впечатление, что Санта очень сильно обидел маму и поэтому добрым быть не мог, а его противный сынок Джейми что-то отнял у Снейпа-младшего. Только вот Северус не мог понять, что именно у него забрали.
— Я скучаю по тебе, — продолжил Санта, ласково погладив Эйлин по щеке, а та положила голову ему на грудь. — Скучаю по нашей совместной работе в лаборатории, по твоей помощи с зельями, — он улыбнулся, выдохнул ей в волосы и прижался губами к макушке: — вторую такую ассистентку мне не найти. А еще я скучаю по нашим поездкам. Помнишь ту конференцию в Риме? Мы с тобой тогда объездили всю Италию: обошли под парусом все побережье Тосканы, плавали на гондоле по каналам Венеции и до рассвета гуляли по Флоренции. Это была лучшая поездка в моей жизни, и я не жалею, что мы привезли с собой сувенирчик, который вырастет талантливым волшебником. Я бы очень хотел научить его колдовать или варить зелья, но никогда не смогу признать мальчика, — на секунду он отстранился и, жадно вглядываясь в глаза Эйлин, прошептал: — Пожалуйста, прости меня, я очень виноват перед тобой и мальчиком. Я перед всеми виноват, но больше — именно перед собой. Я был таким эгоистом, фактически бросил тебя одну разгребаться со всем этим, — мужчина с шумом перевел дух и признался: — За эти годы я понял, что ты — это все, что у меня есть. Нет, я очень люблю Джейми и Юфимию, но ты для меня — сама жизнь. Воздух, которым дышу и без тебя я задыхаюсь.
Санта опустил голову и замолчал. Эта была минута невероятного внутреннего напряжения, понимания невозможности что-либо изменить, и пусть позднего, но раскаяния. На его лице, наверное, впервые в жизни отразилась боль, как будто через него прошла молния, пронзив его сердце через сердце насквозь. Мужчина дотронулся до щеки Эйлин, провел большим пальцем по нижней губе. Санта смотрел в ее глаза и видел целый мир. Мир, который он предал. Эйлин прикрыла глаза и немного подалась вперед, подаваясь забытому чувству — быть нужной, любимой и желанной.
Когда они поцеловались, Северус почувствовал, что ему давно пора возвращаться в постель. Нет, конечно, первой его мыслью было с криком броситься на этого подлеца, который своим сладкими речами заколдовал маму, но что-то останавливало. Кроме того, он мог разбудить папу, но что-то подсказывало, что ничем хорошим для них с мамой это не закончиться. Да и в дела взрослых лучше не лезть, если не хочешь оказаться виноватым.
Северус поднялся к себе, плотно закрыв дверь своей комнаты. Взгляд упал на недописанное письмо и мальчик, потянувшись к нему, медленно разорвал его.
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|