Наследственность (джен)

Андрей Иванович Штольц вернулся из очередной деловой поездки, его не было дома две недели.

Жена, как обычно, встретила его на пороге дома.

— Как вы здесь, Оленька? — спросил он, целуя ее. — Все в порядке?

— Да, все здоровы, только… — женщина, не договорив, тяжело вздохнула, но Штольц все прекрасно понял.

— Андрей?.. — негромко спросил он.

— Да… — грустно кивнула Ольга Сергеевна.

— Что опять?

— Вчера меня вызывал на беседу его классный наставник, — снова вздохнула жена Штольца. — Он сказал, что если так пойдет дальше, Андрей просто не сдаст выпускных экзаменов. Не потому, что он глуп — если он дает себе труд выучить урок, он отвечает его лучше всех в классе, но он бесконечно ленив… Все учителя говорят, что на занятиях он сидит с отсутствующим видом, словно о чем-то мечтая…

Штольц и Ольга переглянулись, оба подумали об одном и том же, вспомнили одно и то же…

— А сегодня он и вовсе не пошел в гимназию, — добавила Ольга.

— Как не пошел?! Почему?

— К завтраку он не спустился, — начала рассказывать женщина. — Я, думая, что он просто проспал, пошла к нему в комнату. А он заявил, что не желает сегодня идти в гимназию — и не пойдет, даже не стал притворяться больным.

— И что он делает весь день? — сдерживая гнев, спросил Андрей Иванович.

— То же, что и всегда — лежит на кровати, — пожала плечами его жена. — Ведь ты же знаешь, что с ним уже давно проблемы… Андрей, честное слово, я просто не знаю, что же нам с ним делать…

Штольц решительно направился к лестнице, чтобы подняться в комнату воспитанника.

— Андрей, давай хотя бы поужинаем, ты же устал с дороги! — окликнула его Ольга.

— Потом, Оленька, я сначала с ним разберусь, — не оборачиваясь, ответил муж.

Юный Андрей Обломов (ему недавно исполнилось семнадцать лет) действительно лежал на кровати и с крайней неохотой повернул голову, услышав шаги опекуна. Весь его вид и поза настолько напомнили Штольцу покойного Илью, что тот вздрогнул, но тут же взял себя в руки.

— И чего вы от меня хотите? — раздраженно начал юноша. — Вам уже на меня пожаловались, конечно?

— Может быть, для начала соизволишь встать? — резко начал Штольц, стараясь сдерживаться, но чувствуя, что ему это вряд ли удастся.

— А зачем? — спокойно отозвался Андрей.

— А ты так устал? — с иронией спросил опекун. — Ведь ты, насколько я знаю, и на уроках-то сегодня не был — почему, кстати, мне неясно, ты ведь абсолютно не болен, весь день ведь в кровати провалялся, правда?

— А что в этом плохого? — по-прежнему невозмутимо ответил юный Обломов.

— Андрей, ты уже не ребенок, и я буду с тобой разговаривать как следует, — жестко начал Штольц. — Это жена моя все с тобой нянчится, а я вижу, что это тебе лишь во вред. Ты понимаешь, что ты можешь просто не закончить гимназии, не получить аттестата?

— Эка беда! — фыркнул Андрей, вновь отворачиваясь к стене. — Как будто я не проживу без этой гимназии!

— Андрей! — Штольц еще старался держать себя в руках, но чувствовал, что сейчас начнет просто кричать на весь дом и топать ногами, так потрясли его слова воспитанника. — Не прикидывайся глупее, чем ты есть, пожалуйста! Без гимназического аттестата ты не сможешь учиться ни в одном университете, не найдешь себе никакой приличной службы, не сделаешь карьеры…

— Ох, как все это скучно… — лишь зевнул в ответ юный Обломов. — Университет, служба, карьера… Не собираюсь я служить, сразу вам говорю, очень оно мне надо — так, как вы, изо дня в день мучиться с утра и до вечера?

Штольцу снова показалось, что он находится в квартире Ильи и перед ним на кровати лежит сам Обломов, а не его сын.

— Учиться не хочешь… Служить не желаешь… — сказал Андрей Иванович скорее самому себе. — Хорошо, а чем ты намерен заниматься? Так и будешь всю жизнь лежать?

— Вы прекрасно знаете, что мне в наследство осталось имение, — спокойно ответил сын Обломова. — Я поеду туда и буду там жить, в деревне…

«Господи, а это я сколько раз слышал?! — мысленно ужаснулся Штольц. — Все снова повторяется, как по нотам… Неужели все наши с Ольгой усилия бессмысленны и он повторит судьбу Ильи? Ведь я так старался воспитывать его правильно, ведь он с детства живет в нашем доме…».

— Скажите, Андрей Иванович… — вдруг заговорил юноша. — А каким был мой отец?

Вопрос застал Штольца врасплох.

— Твой отец… он был самым добрым, порядочным и благородным человеком, которого я когда-либо знал, — осторожно ответил он. — Мы дружили с ним с детства, ты же знаешь…

— Ну, это не ответ, — заметил Андрей. — Впрочем, я и не ожидал, что вы скажете правду…

— Какую правду? — напрягся Штольц.

— Вы думаете, я не понимаю, почему вы взяли меня к себе? — спросил сын Обломова, посмотрев опекуну в глаза.

— И почему же?..

— Вы хотели отдать какой-то долг моему отцу, искупить перед ним какую-то свою вину, — спокойно и уверенно ответил Андрей. — Кстати, Захар говорил, что на Ольге Сергеевне сначала собирался жениться мой отец, а вы вот вмешались…

Старый Захар уже много лет жил в семье Штольцев, впрочем, он почти не выходил из своей каморки, и сейчас слова юноши просто ужаснули Андрея Ивановича.

— Нашел кого слушать — Захара! — закричал он. — Да он давным-давно последний ум потерял, ты же не маленький, чтобы ему верить!

— Да нет, я как раз думаю, что это правда, — нисколько не смутился Андрей. — Все дело в том, что у него как раз не хватило бы ума на то, чтобы выдумать, вот в чем причина…

Потрясенный Штольц некоторое время молчал, просто не понимая, что же ему теперь делать. «Благими намерениями вымощена дорога в ад, похоже, верная поговорка», — грустно подумал он.

— Андрей Иванович, я вижу, что я вам и вашей жене давно уже в тягость, — снова заговорил юноша. — Я не такой, каким вы хотели меня видеть, и жить так, как хотите вы, я не буду. Совершенно не обязательно, чтобы я оставался у вас, я могу завтра же уехать к маменьке.

«Вот только этого не хватало! — мысленно простонал Штольц. — Агафья будет прыгать вокруг него, подавая завтрак, обед и ужин, с ней он быстро станет еще хуже, чем в конце жизни стал Илья… Что мне с ним делать, что?!»

— Андрей, давай договоримся, — обратился он к воспитаннику. — Ты все же закончишь гимназию, получишь аттестат, осталось совсем недолго, ну, заставь уж себя как-нибудь, ты же можешь, голова у тебя светлая, я это прекрасно знаю. А дальше — действительно живи как хочешь, я не буду тебя удерживать и не стану никоим образом вмешиваться в твою жизнь. Но если у тебя вообще не будет образования, ты когда-нибудь можешь об этом очень сильно пожалеть, поверь…

— Хорошо, давайте сделаем так, — кивнул головой Андрей. — Я действительно получу весной аттестат, а там…

— Ну, что? — с нетерпением спросила у мужа Ольга.

— Оленька, мы сделали огромную, ужасную ошибку, — безнадежно покачал головой Штольц. — Мы вкладывали в него всю душу — и ты, и я — но все оказалось абсолютно бесполезно, как…

— Как с Ильей? — закончила его мысль жена.

— Да, именно так. Он — Обломов, и этим все сказано, — грустно развел руками Андрей Иванович. — Уговорил его хотя бы закончить гимназию, но больше я не буду тратить силы зря, там пусть уже как себе хочет, ничего тут нельзя сделать, Оленька…