Один в Храме (джен)

— В кои-то веки про нас вспомнили! — Мастер Церруми отключил проектор с голо-приглашением. На хмуром старческом лице цвела довольная улыбка.

— Зря вы так, мастер, — заметил пожилой катар Сувен, чуть поведя торчащими ушами. — Грандмастер, конечно, забрак несговорчивый и с характером, но не нужно делать его каким-то неблагодарным чудовищем.

— Да и в годах он: где тут упомнить про всех джедаев до единого? — поддакнула тви’лечка Иотаа — самая молодая обитательница храма на Тодор-Хое, не считая еще нескольких. — Галактика велика…

— Ну, в дряхлые старики-то его не записывай, девчонка! — Мастер Церруми с притворной строгостью погрозил высохшим пальцем бывшей ученице. — Лучше радуйся, что мы тебя с собой берем, а не оставляем здесь за старшую — присматривать за падаванами.

— А падаваны тоже поедут? — спросил мастер-иторианец Алока. В глазах его и голосе таилась робкая надежда.

— А почему нет? — решительно похоронил его надежды мастер Церруми. — Признаться, я в их возрасте тоже лез бы на стены от скуки — что им тут интересного? А так хоть главный Храм посмотрят, с другими ребятами познакомятся. Да и праздники на Корусанте всегда шикарны, не то что здесь. Вроде живем в Центральных Мирах, а ощущение, будто в какой-то дыре Внешнего Кольца.

— Кстати, мастер, а кто присмотрит за храмом, пока нас не будет? — спросила Ченталь, пожилая миралука. — Не нужно иметь глаз, чтобы увидеть: стоит ситхам прознать про наш отъезд, и они мигом слетятся сюда. Наше хранилище…

— Надежно охраняется, — отрезал Церруми. — Да и какие сейчас ситхи? Уже несколько месяцев перемирие.

— Не скажите, мастер. Когда это ситхи держали слово? Да и всяких дезертиров-бродяг у них полно.

— Тем хуже для них, — резко закрыл тему Церруми. — Решено: собираемся и летим на Корусант. И давайте поскорее. — Он хмуро покосился на зеленокожую красавицу Иотаа. — А то опять провозитесь целую неделю. Сувен, займись кораблем — завтра на заре полетим.

Мастер Церруми хотел прибавить еще что-то, но его перебили донесшиеся из коридора звуки. Престарелый джедай издал стон отчаяния — подобный грохот и вопли раздавались там почти каждый день с тех самых пор, как в храме появился этот…

— Клянусь Силой, это опять твой, — сердито бросил он Иотаа. Та его не слышала — она уже мчалась к двери, только плащ да лекку мелькнули.

— Кион!

В коридоре мастеров встретила куча-мала из падаванов, учебных дроидов, обломков мебели, каких-то железяк и обрывков ткани. Венчал эту гору конопатый пацан лет десяти, по уши в копоти и техсмазке.

— Мастер Церруми, это Кион виноват! — проскулил чей-то жалобный голосок из-под ноги товарища.

Движением рук мастер Церруми разгреб свалку. Помятые падаваны — их было семеро — хмуро глядели на наставников. Виновник же задумчиво рисовал носком сапога узоры на закопченном полу и робко поглядывал из-под длинной рыжей челки.

— Ты опять? — всплеснула руками и лекку Иотаа. — Кион, ты же обещал мне!

— Я нечаянно, мастер, — потупился Кион. — Я всего лишь хотел пошутить и собрал нового дроида, а потом что-то пошло не так. Наверное, я ошибся с микросхемами… Или неправильно настроил пла…

— Хватит! — Мастера невольно попятились от непривычно разгневанного Церруми. — Где ты это взял, падаван? — Он потряс подобранной с пола тряпкой, которая совсем недавно была джедайской туникой. Его собственной!

— Простите, мастер. — На Киона было жалко смотреть. — Я правда не хотел ничего плохого, просто нам стало скучно, и я решил…

— Это было совсем не смешно! — высказалась, осмелев, маленькая девочка по имени Неми. — Представляете, мастер, он нарядил дроида в вашу одежду! И еще сказал, что не отличить…

— У, ябеда! — Кион погрозил девчонке кулаком, та в ответ высунула язык.

Мастер Церруми был мрачнее снеговых туч, что недавно осыпали Тодор-Хой своим пушистым содержимым. Выходки юного Киона портили нервы обитателям храма с самого появления мальчишки, но пока не заходили так далеко. Счастье еще, что не случилось взрыва и что никто не пострадал. Но ведь мальчишка не со зла — такой уж он по природе своей, его не переделать. Недаром он — сын механика.

— Ты будешь наказан, — изрек мастер Церруми свой приговор. — Отправляйся наверх и подумай о своем поведении, оно недостойно ученика-джедая. Твоя наставница тебя проводит.

— Мне очень жаль, Кион, — сказала Иотаа, — но это справедливо. То, что ты сделал, это нечто большее, чем невинная шалость. Я знаю, техника — это твое хобби. Но ты должен применять его во благо, а не во вред. И не должен проявлять неуважение к своим наставникам.

— Да, мастер, — кивал на каждое слово унылый Кион, пока плелся рядом с учителем к турболифту.

— А вы, — обратился мастер Церруми к прочим падаванам, — принимайтесь за работу. Сейчас мы все вместе приберем здесь, а завтра полетим на Корусант. Новый год мы встретим в тамошнем Храме.

От радостного детского «Ура!» у мастеров заложило уши, а Сила всплеснула, точно игривое море. Мастер Сувен, шипя от досады, кое-как привел в порядок учебных дроидов, а дети побежали в хозблок за ведрами, виброшвабрами, средствами для уборки и единственным на весь храм дроидом-уборщиком. К его услугам прибегали редко, стараясь все делать сами. Но сейчас был как раз подходящий случай.

В радостном угаре сборов и предстоящего путешествия никто не вспомнил о наказанном Кионе, сидящем в каморке на верхнем этаже. Ее выбрали недаром — в ней не было ни одного инструмента или запчасти, которым неугомонный мальчишка нашел бы самое необычное применение.

* * *

Утро выдалось хмурым, снежным и суетным. Падаваны тащили огромные рюкзаки чуть ли не с них величиной, хотя не смогли бы дать вразумительный ответ, спроси их кто, зачем они понабрали с собой столько. Сборы мастеров оказались гораздо короче, а весь багаж спокойно умещался в легкие сумки.

Мастер Иотаа не выспалась. Всю ночь она покрывала свои длинные лекку бисерными узорами, надеясь произвести впечатление на красавца-мастера Нира из корусантского Храма. В прошлую их встречу они с наутоланином отлично провели время в приятной беседе, и сейчас Иотаа надеялась сделать их отношения более близкими. Ни о чем другом она думать не могла, в том числе и о наказанном ученике. Кстати, где он?

Укутанные по уши падаваны столпились у дверей в ожидании посадки. Они так мельтешили туда-сюда, что Иотаа сбилась со счета. Когда же она подошла ближе, дети уже неслись к кораблю по едва расчищенной в снегу тропинке и мгновенно скрылись в предназначенном для них отсеке — на этом настоял мастер Алока, предпочитавший комфорт при полете. Сопровождающий детей дроид задраил люк, а самой Иотаа пришла пора занять место рядом с прочими мастерами. И мечты о брутальном и обаятельном Нире вновь захватили все ее существо.

После прыжка в гиперпространство каждый мастер занялся своим делом: кто дремал, кто медитировал, кто вынул планшет с древними текстами. Полет обещал быть недолгим — часа три на хорошем корабле. Правда, их старенький крейсер можно было назвать хорошим с очень большой натяжкой, поэтому такой перелет мог растянуться и вдвое, а то и втрое.

Когда приборы в кабине показали, что до Корусанта осталось лететь не больше получаса, мастер Церруми наконец взялся за комлинк.

— Приветствую, — сказал он, от души улыбаясь, как только грандмастер Бадот Ри ответил. — Мы уже подлетаем, ждите.

— Рад тебя слышать, старый друг. — На татуированном лице грандмастера мелькнуло сдержанное удивление. — И рад, что ты наконец-то выбрался из своего захолустья и решил навестить нас всех. Интересно, что же тебя заставило?

— Как что? — Теперь настал черед Церруми удивляться. — Твое недавнее приглашение. Ты же прислал нам его вчера.

— Я ничего не присылал, — ответил грандмастер. — Может, подшутил кто? Но, раз вы летите, то не разворачиваться же? Примем, как родных…

Пока прочие мастера изумленно перешептывались или переговаривались в Силе, Иотаа сорвалась с места и бросилась к отсеку для детей. Тяжесть собственной вины стучала в висках: надо же, размечталась о красавце-мужчине и совсем позабыла о родном падаване! Даже Силой не тянулась к нему, не проверяла, все ли с ним в порядке. А сейчас Сила говорила ей, что Кион где угодно, только не здесь. И что ему грозит беда.

Иотаа заглянула в транспаристальное окошко. Так и есть — только семеро! И все молчат, будто на допросе, — или скорее, будто радуются, что Киона нет. Может, и правда радуются.

Тви’лечка медленно сползла вдоль стены, закрыла лицо руками. Да, природное легкомыслие частенько брало над нею верх, но падавана своего она искренне любила. Можно ли было не привязаться к маленькому мальчику-сироте, подобранному на жалкой космической станции? По словам местных механиков, его мать сама работала на этой же станции, и мало кто умел управляться с кораблями лучше нее. Жизнь ее унес несчастный случай, зато женщина передала свой уникальный дар сыну. Когда же оказалось, что помимо способностей к технике, у мальчишки имеются и иные, все сомнения разлетелись. Иотаа взяла его с собой, сделала своим учеником — а теперь просто позабыла.

— Кион! — закричала она, вновь врываясь в общую каюту, где мастера продолжали дружно недоумевать. — Он остался в храме один! И ему грозит опасность!

* * *

Кион осторожно выглянул из-за отъехавшей в сторону двери. Царящая кругом тишина слегка настораживала. Судя по хроно, был уже десятый час — и никто не пришел за ним, не разбудил, не позвал, не сказал, что его простили. Даже мастер Иотаа, которая всегда казалась ему добрее прочих. А ведь она — его наставница, и обещала пять лет назад, когда забирала его с этой ужасной станции, что всегда будет о нем заботиться.

Или его решили продержать здесь еще одни сутки? А как же поездка на Корусант — да-да, он все слышал. Может, на этот раз он и вправду дал маху с ряженым дроидом, но такое наказание было бы слишком жестоким, даже для мастера Церруми. Ведь он не со зла! Да и вышло все-таки смешно, что бы ни бурчала эта мелкая задавака Неми.

Коридор верхнего этажа был коротким, но эхо собственных шагов отчего-то пугало Киона. Он попытался закутаться в теплый, успокаивающий плащ Силы, как учила наставница. Не помогло: его накрыло странным ощущением пустоты, словно во всем храме — да что там, на всей планете — не осталось ни единой живой души. Со всех ног, едва сдержав крик, он кинулся к турболифту, заколотил одеревеневшими со страха пальцами по кнопкам. Когда двери раздвинулись на нужном этаже, Кион опрометью выскочил и помчался по коридорам.

— Мастер Иотаа! Мастер Церруми! Где вы?

Жуткое эхо вновь заплясало вокруг, вселяя в душу настоящую панику. Кион метался по всему этажу, заглядывал в комнаты. Повсюду было пусто, отключенные дроиды стояли у стены, в общей детской комнате виднелись следы недавних сборов в дорогу. Комнаты же мастеров были заперты, и за дверьми не ощущалось Живой Силы. Будто вся она вмиг взяла и покинула храм, оставив его с пылящимися в архиве тайными знаниями.

Уставший от беготни и криков Кион сел на пол у двери мастера Иотаа, откуда еще тянуло запахом ее благовоний. В горле пересохло, в животе заурчало, но гораздо сильнее оказалась мучительная обида. Его бросили, его оставили одного. Или просто забыли?

Наконец, голод пересилил душевные муки. Кион поплелся на кухню, где вволю напился из-под крана. В холодильнике отыскались запасы готовой еды: разогревать он поленился, но съел холодное мясо с овощами, почти не пользуясь вилкой или ложкой. Вопреки обыкновению, еда не принесла Киону радости. Пустая упаковка полетела в люк утилизатора, а сам Кион скорчился на шершавом плиточном полу, который ему столько раз приходилось мыть в наказание — или отмывать от последствий своих технических экспериментов.

Экспериментов…

Кион подпрыгнул на волне Силы почти до потолка. Небольшое помещение огласил ликующий крик: «Ур-ра!», от которого, должно быть, съехал с покатой крыши храма снег.

Если все уехали, значит, никто не будет его ругать, наказывать, мешать ему заниматься любимым делом. Обучение обучением, но страсть к механике была у Киона в крови, и он ничего не мог с собой поделать. Запчастей у него довольно, а если чего не хватит, всегда можно поживиться на складе. Правда, склад заперт, но когда это его останавливали замки, даже самые хитроумные?

Недолго думая, Кион набил карманы найденными в кухонном шкафу конфетами и взрослым шагом направился в свою комнату. Там, в укромном тайнике, хранились его сокровища: запчасти, микросхемы, болты, всевозможные двигатели и их детали, провода, пульты ДУ, ящик с инструментами. С чего же начать, что бы такое-этакое собрать? Не успел Кион дать волю фантазии, как его оглушило странное, незнакомое ощущение в Силе. Ощущение уже не тревожное, а явно зловещее.

Приближалась опасность. Причем грозила она не ему лично, а всему храму.

Кион отдернул руки от ящика с запчастями, затаил дыхание. Из коридора слышался странный шум — словно кто-то возится с входными дверьми. Страх вновь прокатил волной по телу, точно холодная вода из душа. Неужели кто-то решился ограбить храм в отсутствие мастеров? Но что здесь грабить, кроме кучи старых голокронов и вороха никому не нужных книг? Кто позарится на такую сомнительную добычу? И тут Кион все понял.

Впервые в жизни он ощутил темную сторону Силы. В нескольких десятках метров от себя.

Он совсем один в храме, куда заявились ситхи.

Вмиг вспотевшие пальцы сжали гидроключ — иного оружия под рукой не отыскалось. Ступая на цыпочках, Кион осторожно вышел из комнаты и двинулся по коридору на шум. Голос здравого смысла где-то на задворках сознания отчаянно выл, призывая скорее убежать и спрятаться на том же чердаке, куда ни один ситх не сунется. Может быть, это было бы правильно. Но Кион продолжал идти вперед.

До входных дверей оставался один поворот. Утирая рукавом пот с лица и вытягивая шею, Кион сделал еще несколько осторожных шагов. Раздался грохот, будто двери распахнулись — они были старинные, на петлях. А потом он услышал голоса.

— Мне кажется, тут кто-то есть, — прошипел мужской голос. — Сила колеблется…

— Ты просто трус, — ответил ему женский голос. — Зачем только я с тобой связалась? Нет тут никого. Эти болваны клюнули на нашу приманку. Представляю их рожи, когда они поймут, что их надули.

— А вдруг поймут раньше и вернутся? Давай-ка поспешим, пока никто не нагрянул. Так, вот план: хранилище должно быть вот здесь.

Голоса приближались, как и шаги. Кион вжался в стену, только сейчас сообразив, как глупо было идти навстречу неведомым врагам. Взгляд его забегал вокруг, но никаких укрытий поблизости не нашлось. Если же он бросится бежать, его услышат и без проблем поймают.

Хотя его и так поймают — как только эти типы завернут за угол.

— Ну и дыра же этот хваленый храм, — продолжала ворчать женщина-ситх. — Проклятые джедаи знали, что делали, — спрятали свои сокровища в захолустье. Ты только представь, что будет, когда мы заполучим их! Тогда у нас все попляшут: и эта дура Авев, и лорд Нхайт, и…

— Ты это уже раз сто говорила, — прервал ее мужчина. — Хватит делить шкуру неубитого ранкора. Лучше послушай: здесь точно есть кто-то.

Голоса за углом стихли, как и шаги. Кион замер в недоумении: что они задумали? Это стало ясно в следующий же миг, когда оба ситха выпорхнули из-за угла на волне Силы.

— Ага, вот он!

Кион даже не разглядел их толком — они показались ему двумя черными, страшными тенями, в которых прячутся чудовища. С отчаянным воплем он запустил в них гидроключом, а сам бросился бежать. Пробежал он немного: невидимая рука обхватила его за пояс и поволокла обратно, как он ни сопротивлялся. Увы, противостоять захвату Силы Кион еще не умел.

— Что, мелкий, попался? — Ситх разжал Силовую хватку и сгреб Киона за воротник. — Тебя что, оставили сторожить этот хламушник?

— Не-е, он здесь за старшего, — хохотнула женщина. — А может, это сам грандмастер Ордена?

— Давай отвечай. — Ситх встряхнул Киона так, что у него затряслись все кости. — Молчишь? Да мне без разницы, я тебя все равно убью. Как ты хочешь — прирезать световым мечом, задушить, размазать по стенке? Или, может, переломать тебе все косточки по одной, а?

Вот теперь Кион испугался по-настоящему. Одно дело — страшные истории о злых ситхах, которые где-то там далеко воюют с джедаями, и совсем другое — держащая тебя за шиворот рука, угроза в желтых глазах, собственный твой ужас и полное, отчаянное бессилие. Пот катился градом по лицу и телу Киона, руки и ноги обвисли, точно у куклы-марионетки. Ужас оказался столь силен, что невозможно было даже помыслить о сопротивлении. Страшная татуированная морда поплыла куда-то, уши словно ватой заложило. Кион понял, что сейчас умрет — или от страха, или от руки ситха.

Но ни того, ни другого не случилось.

Ситх неожиданно заорал и разжал руку. Кион плюхнулся на пол; он ушибся, но боль пересилило изумление — уже в который раз за сегодняшний день. Женщина тоже завопила, еще громче товарища, и уставилась куда-то за спину Киона. Поневоле он оглянулся.

Воздух перед ним замерцал, засиял, уплотнился и принял форму человеческой фигуры — фигуры джедая, ибо призрак был облачен в длинный плащ. С пальцев воздетых рук сорвались серебристые лучи света — чистой Силовой энергии. Обожженные ими ситхи вновь заорали и бросились наутек, к входной двери. Эхо их воплей еще звенело в коридоре, когда они уже удирали прочь от храма по узкой тропинке, расчищенной сегодня утром в недавно выпавшему снегу.

«Наверное, я сплю, — сказал себе Кион. — Приснится же такое! Не может же все это быть на самом деле!» Он крепко ущипнул себя за руку, но, увы, не проснулся. Ситхи были реальны, как и пустой храм, и озоновая вонь — и как таинственный призрак, который еще сиял посреди коридора и молча смотрел на Киона.

— Вы кто, мастер? — дрожащим голосом спросил он. — Мне кажется, я где-то вас видел.

— Я — Нердан. — Глубокий низкий голос красивым эхом разнесся по коридорам, словно заполняя все пространство. — Много веков назад я был архивариусом здешнего хранилища. Когда некий лорд ситхов прислал сюда своих воинов, чтобы захватить древние знания, я обрушил на них Силой стены храма и сам погиб под обломками. Моя жертва спасла голокроны от уничтожения. Впоследствии храм восстановили, а мой дух с тех пор привязан к этому месту как хранитель и защитник.

И тогда Кион вспомнил — вспомнил старый, полустершийся барельеф в архиве: высокий джедай с воздетыми руками, один против огромной армии ситхов. Призрак походил на то изображение, только казался старше. У него были длинные седые волосы и борода, но голубые глаза смотрели молодо. Взгляд этот показался Киону странным: казалось, мастер видит в нем равноправного соратника и союзника.

Так на него еще никто никогда не смотрел.

Воодушевление нахлынуло нежданно, смывая остатки недавнего позорного страха. Теперь Кион знал, что не напрасно остался здесь один — вернее, не один. И он знал, что нужно делать.

— Мастер Нердан, вы же теперь все знаете, — заговорил он. — Скажите, ситхи убежали?

— Пока да, но они вернутся, — ответил призрак. — Один раз я сумел совладать с ними, но теперь они будут готовы к встрече со мной. По крайней мере, хорошо, что их всего двое, и они не слишком умны.

— Но ведь вы всемогущи, мастер! — воскликнул Кион. — Вы поможете мне защитить храм?

Призрак улыбнулся — наверное, подумалось Киону, так мог бы улыбнуться отец, глядя на сына, которым гордится. Что бы он ни отдал за такое же выражение на лице наставницы! Или мастера Церруми, хотя скорее гандарки полетят, чем старый джедай похвалит его.

— Да, мое могущество сильнее, чем некоторые способны вообразить, — ответил Нердан. — Но я не непобедим. Наверняка эти ситхи знают средства, как одолеть меня. Поэтому тебе тоже придется помогать мне, как я стану помогать тебе. Вместе, юный Кион, мы отстоим нашу святыню.

— Да, мастер! — вскричал Кион на весь храм. — Вот я им покажу, как грабить джедаев! Только… — Он поневоле сник. — Я очень плохо умею сражаться. У меня даже нет настоящего меча, только тренировочный, а им и палку не разрежешь.

— И не нужно. — Призрак вновь улыбнулся. — У тебя есть иное оружие, юный падаван. И Сила с тобой. Используй их. Ты же понимаешь, о чем я говорю?

Слов у Киона больше не нашлось, лишь нечленораздельный вопль восторга. Впервые в жизни ему разрешили — не отругали, не запретили, а разрешили заняться любимым делом! В памяти всплыли противные лица врагов: татуировки мужчины, злобный оскал женщины, горящие желтые глаза обоих. Кион ощутил, что страха больше нет, зато есть решимость и уверенность в победе.

Осененный внезапной мыслью, он выглянул на улицу. Снег прекратил идти еще утром, и мороз понемногу крепчал. Впереди виднелась протоптанная ситхами в снегу тропинка, ведущая куда-то влево — может быть, там стоит их корабль. Нет, покидать храм и его защитника было бы неразумно, надо встретить врагов внутри. Ну, и как следует позаботиться о них.

Пыхтя от натуги, Кион таскал с кухни полные ведра воды и старательно поливал высокие храмовые ступени. Упасть с обледенелого крыльца пускай и не смертельно, зато обидно. Ничего, будут знать, воры, как связываться с падаванами!

Стоящий в дверях мастер Нердан чуть повел призрачной рукой, и снежное облако закружилось над крыльцом, присыпая застывший лед. Кион признательно кивнул ему и поспешил в свою комнату, к оставленным сокровищам. Самое время найти им применение.

Подсоединить к ручкам входных дверей портативный нагреватель было парой пустяков. Разлитое на полу в коридоре масло обещало ситхам теплую встречу, как и еще кое-какие сюрпризы. Подвесные ловушки, реагирующие на движение, Кион разместил в четкой последовательности. И все же главная задача так и не была выполнена. Сколько Кион ни бился, собрать огнемет не удавалось.

Тогда это показалось ему неслыханной удачей — отыскать на складе тайком от мастеров обойму тибанна. Устройство бластера Кион знал, как свои пять пальцев, только с огнеметом вышло потруднее. То ли не хватало запчастей, то ли умения, но самодельное оружие никак не хотело пускать огненную струю. Даже Сила не помогала, как Кион ни старался.

— Не получается, мастер, — пожаловался он, весь в поту от усердия. — Не могу.

— Ты сможешь, — мягко отозвался призрак. — Быть может, сейчас просто не время. Но когда оно настанет, у тебя все получится.

Кион глубоко вздохнул, попытался сосредоточиться, воображая себе, как он мысленно проникает внутрь своего изобретения, как видит все ошибки и недочеты, видит, почему не получается. Когда ответ был почти найден, когда с губ готово было сорваться торжествующее: «Есть!», внезапно налетевшая волна чужой злобы чуть не опрокинула Киона навзничь.

— Они идут! — воскликнул он, очнувшись.

— Да, — откликнулся призрак. — Я не буду вмешиваться, если не станет совсем худо. Но и ты будь готов к любым неожиданностям. Помни главное: не бойся их. Они рассчитывают запугать тебя, но ты не поддавайся. В этом наша сила против них.

Мастер Нердан сделался невидим. Кион запоздало кивнул ему и выглянул из комнаты в коридор. Свет был предусмотрительно потушен, горела лишь пара стержней в стенах. За окнами уже начинало темнеть: казавшийся бесконечным день близился к концу. Кион покрепче затянул пояс — ничего, поглядим, кто из нас переживет эту ночь!

Сила обострила слух Киона, как никогда прежде. Он четко слышал скрип снега под ногами ситхов, осторожные шаги по ступеням. А потом послышался грохот и ругань. Сила сделалась черной, густой и вонючей от злобы врагов. Несколько раз они пытались подняться на крыльцо — и всякий раз срывались.

— Чтоб он сдох, этот джедайский щенок! — Крик ситха донесся до Киона без всякой Силы. — Догадался же!

Ответа женщины Кион не расслышал, но и так было ясно, что она скажет. Волна Силы поможет им преодолеть заледеневшее крыльцо, они окажутся у двери, захотят открыть и…

В тот же миг ожидания сбылись. Новый вопль злобы и боли едва не заставил Киона зажать уши, а потом двери просто разлетелись в стороны от Силового толчка, чудом удержавшись на петлях.

«Идите-идите», — мысленно улыбнулся Кион, сжимая в потных пальцах пульт управления.

Ситхи рванули вперед по коридору. Навстречу им вылетела первая ловушка — тяжелый мешок с песком, выписывающий круги в воздухе. Кион чуть не расхохотался вслух, глядя, как ситхи пытаются затормозить, размахивая руками, — но не могут. Они столкнулись, шлепнулись на пол и принялись биться, лежа на животе, точно жуки-барра. Сила помогла им встать на ноги, но недаром Кион не пожалел на пол масла. Ситхи вновь покатились вперед, врезаясь то в стены, то в мешок, то друг в друга.

Мужчина вдавил женщину лицом в пол и, опершись на ее голову, кое-как поднялся. Она с бранью подсекла его, но зацепилась ногой, и они вместе поехали вперед. Там-то их и поджидал сюрприз в виде тонкого троса, натянутого поперек коридора.

Разгонись ситхи чуть-чуть сильнее, кто-нибудь из них неминуемо лишился бы конечности. Но трос спружинил и отбросил обоих врагов назад, к стенам и болтающемуся в воздухе мешку. Кион нажал кнопку на пульте, мешок опустился ниже и оприходовал обоих ситхов по затылкам.

— Я убью тебя, ублюдок! — заорал мужчина, пока елозил руками по жирному полу.

— В ситхской школе не учат, что ругаться нехорошо? — не удержался Кион от звонкой шпильки. В следующий миг он понял, что дело плохо.

Женщина схватила световой меч — по залитому маслом полу пробежали алые блики. Она принялась кромсать пол, высекая зарубки. Мужчина последовал ее примеру, меч в его руке рассек пополам злополучный мешок. Ситх поднял руку, и песок разлетелся по коридору.

— Вот пуду! — шепотом выругался Кион, вспомнив словечко из лексикона механиков и напрочь позабыв про «ругаться нехорошо». Как тут не заругаешься? Пора пускать в ход тяжелую артиллерию.

Из комнаты выехало нечто напоминающее дроида-ремонтника, бывшего в ходу лет этак с тысячу назад. Начинку в это чудо техники Кион напихал более современную, и все равно запчастей оказалось недостаточно. Ситхи тем временем миновали опасный участок с маслом, но шли не слишком быстро — видно, здорово ушиблись, не без радости подумал Кион.

Дроид несся на врагов. Кион уже приготовился жать на заветную кнопку, когда ситхи одновременно вытянули вперед руки, отбрасывая новую угрозу Силой. Об этом Кион не подумал, зато не подвела очередная ловушка — автоматический бластер в стене. Уворачиваясь от выстрелов, ситхи позабыли про дроида — увы, ненадолго.

Волна Силы вновь отбросила дроида назад. Кион стиснул зубы и вдавил палец в кнопку на пульте. Дроид поехал вперед, хотя корпус его заискрил. Обрадованные ситхи подняли было руки, но отшатнулись, словно их самих сбило с ног Силой. «Мастер Нердан!» — радостно подумал Кион. А дроид благополучно проехал оставшиеся метры и взорвался.

Когда дым рассеялся, Кион осторожно выглянул. Осмелев, он даже вышел из комнаты, но тотчас юркнул в другой проем, напротив, стоило ему заметить врагов. Почерневшие от копоти, оборванные, окровавленные, с торчащими дыбом волосами, они были ужасны. И взгляд двух пар желтых глаз тоже был ужасен.

— Уходите, пока целы, — разнесся по коридору голос мастера Нердана. — Вам не взять наши святыни.

— Да что ты говоришь, старая дохлятина? — оскалилась женщина. — Лучше погляди, что у нас есть! Нравится?

Кион не сразу понял, что за штуку вытащил из-за пазухи ситх. Она походила на голокрон, только из черного металла со странными огоньками по бокам и чем-то вроде мини-генератора. Кион ощутил в Силе страх, но не свой и не врагов. И тогда он догадался, что это: ловушка для призраков.

— Что, как тебе твой новый домик? — расхохотался ситх, поигрывая устройством.

И тогда Кион понял смысл недавних слов мастера-призрака. Ситхам мало одержать победу — они желают запугать, сломить, ввергнуть в ужас и отчаяние. Но в этом их собственная слабость: слишком они упиваются еще не одержанной победой. А уж он позаботится, чтобы они не победили.

Если он лишится столь могущественной поддержки в лице мастера Нердана, ситхов не остановят даже самые хитроумные ловушки. Но дело не только в могуществе призрака — дело в отношении. Мастер Нердан был так добр к нему, он доверяет ему, как другу и союзнику. Разве можно предать друга, бросить его в беде, позволить врагам торжествовать?

Кион от души ткнул пальцем новую кнопку на пульте. Вторая подвесная ловушка — несколько связанных вместе кастрюль — бешено завертелась в воздухе, точно древнее метательное оружие. Ситх не успел отшатнуться и получил удар прямо в лицо. Женщина заметалась на месте, попыталась отмахнуться мечом — напрасно. Кастрюли были старинные, из сплава, содержащего кортозис, — Кион сам убедился в этом, когда пытался собрать из них боевой доспех в первый свой год в храме. Видно, древние мастера хорошо знали, что такое падаваны.

Меч женщины с шипением погас, а сама она — тоже с шипением — отлетела в конец коридора, где валялся ее оглушенный напарник. Злополучная ловушка покатилась по полу, и ее тотчас расплавила белая вспышка Силовой энергии.

— Спасибо, Кион, — послышался тихий голос призрака — словно дружеский кивок или благодарная улыбка.

— Я сейчас, мастер, совсем чуть-чуть осталось… — откликнулся Кион невпопад.

Он сунул пульт за пояс, а сам схватился за недоделанный огнемет. Теперь он четко знал, в чем проблема. Не было нужды ни в тончайшей лазерной отвертке, ни в прочих инструментах — Сила вела его по запутанным коридорам проводов, цепей и микросхем, прямо в огненное жерло вулкана — к газовой обойме.

— Есть!

— Джедайское отродье!

С ревом ситхи неслись на него. В руке мужчины полыхал световой меч, женщина выхватила странное оружие в виде посоха с цепью. Кион не дрогнул, не побежал прочь. Он стоял посреди коридора — наверное, так же когда-то мастер Нердан в последние минуты своей жизни стоял один против армии ситхов. Он глядел в лицо врагам и улыбался. А потом в лицо им глянуло дуло огнемета. Кион нажал спуск.

Таких воплей ему еще не доводилось слышать. Паленым завоняло так, что кошмарный запах пригоревшего обеда в последнее его дежурство на кухне показался бы ароматом летних цветов. Пускай обойма тибанна была маленькой — ее хватило, чтобы обратить ситхов в отчаянное бегство. Не оглядываясь, они улепетывали прочь, к дверям, которые еще болтались на покореженных петлях.

Кион с радостным криком побежал за ними. Попутно он сообразил подхватить брошенное оружие врагов. Крики продолжали лететь снаружи — и вдруг оборвались, будто оба ситха свалились лицами в глубокий рыхлый снег. А еще снаружи послышался странный шум, похожий — невероятно! — на рокот двигателя.

Черные фигуры лежащих ничком ситхов виднелись на белом снегу, как проталины по весне. Возбужденный боем и победой Кион не сразу ощутил перемены в колыхании Силы. Но глаза не обманывали его, и он застыл на месте, не успев сбежать с обледенелого крыльца храма.

Ситхи пытались пошевелиться, но им не позволяли. Не позволял сияющий в сумерках желтый клинок в руке мастера Иотаа: наставница стояла над врагами, прекрасная, как никогда прежде, на лице ее застыло выражение ужаса и тревоги. А потом она подняла глаза и увидела его.

— Кион…

— Мастер! — закричал он и кинулся вниз, едва ощущая под ногами ледяные ступеньки.

В другой раз его непременно бы отругали за то, что он выбежал на улицу без теплой одежды. Сейчас это было неважно: проваливаясь порой в снег, Кион несся навстречу учителю, словно сам установил себе гипердвигатель. На миг в голове мелькнуло что-то, он поневоле оглянулся на храм — и увидел мысленным взором тающую улыбку призрака — добрую, дружескую.

«Теперь вы справитесь сами», — прозвучал в голове эхом низкий голос Нердана.

Оба ситха были без сознания. Не думая об этом, Кион перемахнул через них и бросился в объятия мастера Иотаа. Она едва успела погасить меч и так крепко стиснула его в ответ, что он аж охнул. С изумлением ощутил Кион на своей макушке что-то теплое, мокрое — и понял, что наставница плачет. Это казалось настолько невероятным… и все же сегодня он был готов поверить в любое невозможное.

— Прости меня, Кион, пожалуйста, — прошептала сквозь слезы мастер Иотаа, крепче обняв его руками и лекку. — Я так виновата перед тобой. Как я могла позабыть о тебе? Хвала Силе, ты жив!

— Ничего, мастер, я справился, — бодро отозвался Кион. Ситхи в снегу зашевелились, и пришлось снова оглушить их Силой. А он продолжил: — Правда, я был не один…

— Кион, ты просто чудо! — Мастер Иотаа отстранила его, взяла за плечи и долго смотрела ему в лицо. — Я так горжусь тобой. Сегодня ты доказал, что достоин стать настоящим джедаем.

— Спасибо, мастер. — Кион ощутил, что краснеет; наставница заулыбалась и потрепала его по вихрам. — Это же вы так воспитали меня. Ну, и еще кое-кто помог… — Он оглянулся на храм.

— Великий хранитель помогает не каждому, Кион, — сказала мастер Иотаа. — Но у нас будет время поговорить об этом. Идем скорее, я же прилетела за тобой. Пусть мы слегка опоздаем на праздник, но это не беда.

Лишь сейчас Кион заметил неподалеку спасательную капсулу в подпалинах от слишком поспешной посадки. Сам он ни за что не допустил бы такого… хотя как сказать. Если бы он тревожился за дорогое ему существо, он бы тоже наплевал на корабль. Корабль, к слову, здесь тоже был — судя по виду, ситхский. Только стоял чуть дальше.

— Может, возьмем его, мастер? — Кион хитро прищурился и указал на вражеское судно. — Это же вроде как наш трофей.

— Твой трофей, Кион, — с нежностью ответила мастер Иотаа. — Да-да, я позволю тебе вести его до самого Корусанта, наши сейчас уже там. А ситхов придется взять с собой. Думаю, грандмастеру Ри будет интересно побеседовать с ними о многом.

— Да не особо, — криво ухмыльнулся Кион. — Они только и умеют, что ругаться да грозить. Такой себе новогодний подарочек.

Мастер Иотаа весело рассмеялась. Кион взял ее за руку, держа под мышкой оружие врагов, и они вместе зашагали к кораблю, таща за собой Силой пленных ситхов.

* * *

— А я говорю, я его видел!

— Врешь ты все! — Неми показала Киону язык. — Чтобы Великий хранитель явился какому-то…

— Да ну тебя.

Кион отвернулся — не хотелось портить себе настроение. В кои-то веки ему радостно было вернуться на Тодор-Хой, хотя праздник на Корусанте вышел на славу. Но после пережитого приключения все казалось бледным: и фантастические салюты-фейерверки, и чудеса Силы, и новые знакомства, и вкуснейшее угощение, и подарки. К слову, мастер Иотаа подарила ему полный набор инструментов, с помощью которых можно соорудить самый современный гипердвигатель даже из старой табуретки.

— Тише, дети!

Мастер Сувен постучал пишущим стержнем по столу. Разговоры тотчас смолкли, хотя Неми и ее подружка-тогрута продолжали ехидно коситься на Киона. Он этого не видел: трудно было отвести взгляд от барельефа на стене, который теперь предстал ему в новом свете.

— И все-таки я его видел, — одними губами шепнул Кион, глядя на стену.

Джедай стоял, воздев руки, его одеяние и волосы развевались в вихре Силы. Кругом скалились враги, поднимали оружие, готовые изрубить единственного защитника на куски. Сверху уже летели первые камни.

«Пожалуй, теперь я буду чаще приходить сюда, — подумал Кион, отгоняя прочь мягкий мурлыкающий голос мастера Сувена. — Хотя бы для того, чтобы увидеть вас снова, мастер Нердан».

Он ощутил легкое прикосновение к макушке — словно его ласково погладила по голове призрачная рука. Перед мысленным взором растаяла улыбка мастера-архивариуса, которую сменили сотни и тысячи новых изобретений.