no/self control (гет)

1987 год. Самый его конец. Солнечный и обычно жаркий островной мегаполис Вайс Сити, как правило, даже зимой не накрывали волны холода и снега. Но не в этом году — снежные осадки все же настигли город и даже немного похолодало. Местные жители, вдохновившись погодными условиями, с удвоенной силой готовились к предстоящему Рождеству. Магазины и улицы начали украшать лентами и гирляндами, в парке и частных секторах установливали фигуры сказочных персонажей. Даже рок-группа Love Fist устроила бесплатный концерт для поклонников из Вайс Сити. Город наполнялся сказкой, а местные жители вдохновением и улыбками. Но только не он.

"Большая акула" бизнес-системы города, Томми Версетти, вообще не знал, что такое праздники. Разве что только по далеким воспоминаниям из детства. Но это было в прошлой жизни — до тех времен, когда он вступил на темную дорожку. До того, как он стал "Харвудским мясником" и получил внушительный срок за массовое убийство. Хотя изначально он думал, что получит больше. В тюрьме жизнь тоже была не сахар, тем более, когда ты там не год, не два, а пятнадцать лет. Но Том ни разу не позволил дать себе слабину.

Отсидев, он смог не без жертв вырваться из оков чертовой банды Форелли и стать крупным бизнесменом и гангстером в Вайс Сити. Его стали уважать и не лезть в раборки с его бандой без причины. Казалось бы, можно уже было выдохнуть и жить себе припеваючи. Но бизнесом нужно было управлять, укреплять и расширять его. И Версетти делал это все сам, лишь некоторые поручения оставляя компаньонам. Как минимум, нужно было договориться с местными властями и другими группировками города о сотрудничестве. А то как-то неутно было ощущать себя, торгуя кокаином у них за спиной. А еще нужно было следить, чтобы никто из верхов банды сам не подсел на эту дурь. Да, Томми, хоть и толкал ее, но был против употребления. Он и сам когда-то хорошо так занюхивал, еще до тюрьмы. Это и столкнуло его на левую дорожку. В тюрьме же он смог себя перебороть — понял, что это выгодный бизнес, но чего уж говорить, очень опасный для здоровья.

И то, чего опасался Томми, произошло. Главный партнер по бизнесу, Кен Розенберг, вскоре после победы над Форелли стал употреблять кокаин, и Версетти уже начал задумываться о его отправлении на лечение в другой город. И все меньше доверял ему. Пристрастилась и Мерседес. Не то, чтобы она была сильно дорога Томми, он не особо знал цену жизни, но некоторая злость и обида внутри него на нее все-таки поселилась. После того, как ее отец, полковник Кортез, покинул Вайс Сити и вскоре исчез, дочурка как с цепи сорвалась, все чаще и чаще принимая дурь и выпивая на деньги, вырученные за съемки в порно.

Томми вообще старался не подпускать никого к себе слишком близко, нужно было всегда сохранять дистанцию. Исключения, конечно, были. Например, главный по оружию, Фил Кэссиди, и главарь кубинской банды, Умберто Робино. Хотя последнего попробуй не подпусти — он сам придет и похвалит за "большие яйца".

С кубинцами, пожалуй, складывались самые лучшие отношения среди тех группировок, с которыми сотрудничала банда Версетти. Томми поделился с ними акциями некоторых своих предприяитий, тем самым расширив их сферу влияния и укрепив доверительные отношения с Умберто.

Именно Робино и поставил однажды Томми в тупик, когда они выпивали накануне у него в особняке.

— И долго ты будешь ходить один? — спросил Умберто.

— В каком смысле? — сухо вопросом на вопрос ответил Томми, подкуривая сигару.

— В самом прямом, Томас! Ты, конечно, большой босс и крутой гангстер, но нельзя же вечно ходить в одиночестве?! В конце концов, кому ты оставишь весь свой бизнес. Задумайся — пора уже поработать своими "большими яйцами", — рассмеялся кубинец.

И Томми задумался. Тема личной жизни, которой путем не было у него, человека, который мог устроить самую настоящую "резню", застала мужчину врасплох. Ему ведь было почти сорок лет, и даже если его не убьют, он протянет еще от силы лет двадцать с лишним. Как раз достаточное время для того, чтобы вырастить наследника и вразумить его.

Вот только где и как ему найти женщину, подходящую на роль его спутницы? Мерседес, разумеется, отпадала сразу же. Да, они трахались и не раз — но это было лишь утоление плотских желаний. Аналогичной кандидатурой была Кэнди Саккс, звезда порно-фильмов. Он ее изначально не воспринимал всерьёз. Остальные женщины, что Томми знал, работали на него — в "Malibu" или "Pole Position" за баром, танцовщицами на шесте, ну или эскортницами. И со многими из них Том также трахался. Но, разумеется, это снова не было ничем серьёзным, по крайней мере для Версетти, так как многие девушки спали с ним, чтобы стать "той самой". Но таким путем они разве что на улицу быстрее вылетят, чем чего-то добьются.

Все эти думы заставили вспомнить тех, кто оставил в его душе след. Когда душа еще не была до конца утеряна. Первую звали Селесте — девушка Томми, когда ему было лет двадцать. Среднего роста со светлыми короткими волосами и яркими синими глазами. У них было все вполне неплохо, если бы парень не связался с наркотиками и не утащил ее за собой. Она умерла от передоза, что очень сломило Томми в тот момент. Он убил того, по чьей вине это случилось — того, кто дал ей большую дозу. Тогда-то его и заприметили Форелли.

Второй девушкой была Зоэ. Они познакомились в тюрьме. Несмотря на то, что мужской и женский корпуса разделялись забором, было немало лазеек друг к другу. Зоэ сидела за грабеж и убийство. И сразу зацепила Тома, врезав ему по носу, когда он посмотрел на нее с интересом. Она ясно дала ему понять, что не стоит так вызывающе смотреть на нее. Но и сама сделала первый шаг к нему навстречу.

Только Зоэ могла вернуть Томми ощущение душевного спокойствия после его преступления. Он чувствовал себя снова живым вместе с ней.

Зоэ выпустилась гораздо раньше Томми и на этом связь с ней оборвалась. Когда он выпустился сам, то смог узнать о ней лишь то, что она уже десять лет как мертва.

В сердце что-то защемило, напоминая Томми о том, что он все еще жив. Мужчина открыл бутылку виски, чтобы засунуть душевные стоны куда подальше. Он не знал, что такое праздники. В свободное время, если оно выдавалось, он был или в клубе с проституткой, или в тире, тренируя навыки стрельбы, или, как сейчас, просто выпивал в особняке.

А ведь Умберто как раз пригласил его в свой бар на вечеринку в честь Рождества. Возможно, стоило им воспользоваться.

— О, сынок, отлично, что ты пришел! — засмеялся Робино, когда Томми переступил порог бара, — Сегодня моя дочь как раз приезжает, я бы хотел вас познакомить!

Томми кивнул и занял место за барной стойкой. Перекивнувшись парой рюмок виски с гангстерами из банд кубинцев и своей собственной, он остался в стороне, наблюдая, как шумно празднуют кубинцы.

Где-то через час или чуть в больше в дверях бара возник стройный женский силуэт в бардовом пальто и черной шляпе, из-под которой ниспадали длинные черные волосы.

— Алисия! Наконец-то! С Рождеством! — накинулся Робино на девушку с объятиями.

Было заметно, как радовались и приближенные кубинского босса, перешептываясь и улыбаясь во все зубы. Отец помог дочери снять пальто, под которым на девушке было черное платье, и шляпу и Томми смог рассмотреть ее живое и красивое лицо с большими карими глазами.

Не переставая рассказывать дочери очередную байку, Умберто повел ее к Версетти.

— Вот, Алисия, это Томми Версетти, мой хороший друг и деловой партнёр. Томми, а это Алисия, моя любимая дочурка! — представил кубинец их обоих друг другу. А после ретировался на зов кого-то из банды.

— Очень приятно, — улыбнулась девушка, протягивая Томми изящную ладонь, — наслышана!

— Взаимно, — ответил Версетти, пожимая ее руку.

— Может, угостите меня? — Алисия уселась рядом и подожида руки на стойку.

— Возможно, — ухмыльнулся Томми и взглянул за спину на Умберто, который довольный по-идиотски ему улыбался. Он явно занимался его сводничеством со своей дочерью. Вот уж выдумал! "Хотя, быть может это не такая уж и плохая идея", — подумал про себя Версетти, оглядывая еще раз девушку и заказывая у бармена для нее коктейль.