Адар и эльфийская еда (гет)

После победы нал Сауроном эльфы и орки, после долгих переговоров, некоторого количества стычек, смогли договориться о перемирии. Одним из требований было то, что Адар будет находиться в плену у эльфов.

* * *

Лишенный своей брони, он чувствовал себя голым, хотя, разумеется, голым не был — эльфы выдали ему мягкую пижаму с вышитыми единорогами. С единорогами, просто отлично. Адар мрачно уставился в тарелку с запеченным, политым неизвестным ему соусом, мясом и осознал, что зверски голоден.

— Ешь, Адар, — сказала гномья королева Диса, лихо орудуя ножом и вилкой. — Это мясо приготовлено по моему рецепту , и, кажется, вышло недурно.

Галадриэль, что сидела по другую от него сторону, пододвинула к нему кубок с вином. Вот интересно, о чём думали Гиль-Галад и Келебримбор, когда сажали его между этими двумя.

— Подтверждаю, очень недурно! — крикнул через плечо Дисы Дурин.

С затянутым зелёным, несмотря на зиму, плющом потолка свисали лампы из узорчатого цветного стекла, их свет озарял стол с множеством блюд, большая часть которых были Адару едва знакомы. У стены, под фреской, изображающей увитого цветами оленя, сидели две эльфийки-арфистки и наигрывали негромкую спокойную мелодию. Напротив Адара сидели Гиль-Галад и Келебримбор и что-то тихо обсуждали. Келебримбор что-то торопливо и горячо объяснял, используя для наглядности солонку и перечницу, которые перемещал по столу. Потом солонки стало недостаточно и в ход пошло большое красное яблоко. Гиль-Галад рассеянно кивал. Рядом с Гиль-Галалом сидел Эльронд, с явным удовольствием поедающий мясо, на Эльронда с интересом поглядывала темноволосая эльфийка. Тому, кажется, этот интерес нравился. Дальше сидели другие высокопоставленные эльфы и гномы, причём последние шумели больше всех, и Диса то и дело на них шикала.

Всё это действо дополнительно освещало пламя из огромного, отделанного зелеными с резьбой камнями, камина. К камину был приставлен молоденький рыжий эльф, совсем ребёнок, подбрасывавший туда дрова из искуссно сплетенной корзины. Рядом с мальчишкой, там, где было посветлее, сидела эльфийка с тёмными волосами и что-то рисовала в блокноте. Это была ученица придворного художника, делавшая наброски, чтобы затем передать их учителю, который должен был решить, какие из них достойны того, чтобы стать картинами, увековечивающими пиры эльфов.

А за камином Адар заметил небольшую дверцу и на минуту задумался, что там могло быть. Возможно , Келебримбор и Гиль-Галад разместили там дополнительную охрану на случай его, Адара, побега? Удавалось же ему сбежать от эльфом пару раз. Но тогда это очень глупо: воины будут мешать друг другу, протискиваясь в эту узкую щель. Да и не побежит Адар никуда — благополучие уруков для него важнее. Скорее всего, это оттуда мальчишка-эльф притащил дрова для камина.

Музыка ненавязчиво тянула к себе, пробуждая в Адаре забытые воспоминания о чём-то неясном, но приятном, невинном и радостном. Возможно, о том времени, когда он сам был эльфом и Моргот ещё не извратил его? Чтобы отвлечься, он ковырнул мясо. И в самом деле забыл о музыке...

Это была пища валар, настоящее нежное и сочное блаженство, тающее на языке, с солоноватой и перченой жировой прослойкой. Ничего общего с жёстким вяленым мясом, что запасают орки. Адару стоило больших усилий, чтобы не заурчать от удовольствия. Он поймал себя на том, что собирает последним кусочком мяса соус с тарелки. Стремясь избавиться от наваждения, он залпом осушил кубок вина.

Вообще-то он привык к оркскому самогону, валившему с ног одним запахом, так что вино воспринимал как нечто родственное воде. И ожидал потому, что в кубке будет нечто сладковатое или кисловатое, но уж точно не крепкое. В рот ему попал заключённый в жидкость летний росистый рассвет, поиграл на языке и потёк в горло. Адар, потрясенный, уставился на пустую тарелку. Нет, это невозможно, так вкусно быть просто не может.

— Ну давно бы так! — Диса положила Адару несколько солидных ломтей жареной с травами рыбы. Галадриэль наполнила кубок.

Адар пытался есть помедленнее, но получалось у него это не очень. Рыба была нежной, её даже жевать было не обязательно, а вино ещё нежнее. Оно скорее напоминало весенний воздух. Арфистки стали наигрывать что-то поживее и повеселее, и, может, музыка стала другой, но она больше не раздражала Адара. Тем более что в тарелке у него появились колбаски, а в кубке — превосходный тёмный эль.

— Наконец-то Адар к нам присоединился! — воскликнул Дурин. — Налейте ему ещё!

— А ты б притормозил, — беззлобно заметила Диса.

* * *

После пирога с сыром Адар почувствовал, что желудок его полон, а в голове шумит. Нет, он не должен так распускаться, это настоящее предательство всех его принципов, да и вообще смысла его существования, но как же ему сейчас хорошо! Эльфы и даже гномы — с ними вполне можно иметь дело.

Разговоры становились всё оживленнее, и Адар уже не сознавал, что глупо ухмыляется, а его глаза влажно блестят. Некоторые эльфийки закружились в танце у камина, и их свободные одежды делали их похожими на перевёрнутые цветы. Кто-то из гномов захлопал в ладоши, подбадривая эльфиек, а Адар всё не мог понять, сколько их. Трое? Четверо? С досады он мотнул головой, пытаясь прояснить затуманившееся зрение, и это не укрылось от эльфов. Келебримбор что-то шепнул Гиль-Галаду, а Элронд воскликнул:

— Дайте Адару блинчиков, он их ещё не пробовал!

Кусочек, еще кусочек... Как же вкусно! Адар уже не стеснялся слегка мычать от удовольствия. Внутри блинчиков был какой-то крем и протертые фрукты, которые Адар не смог определить.

— Дайте ещё вина! — чуть громче, чем хотел, сказал он. Язык стал непослушным, но он точно не был пьян. Он же пил оркский самогон, а вино эльфов — оно как вода, это все знают.

Кто-то из гномов рассмеялся, эльфы улыбались. Адар не обращал на них внимания. Он откинулся на спинку стула, с трудом переводя дух. Живот стал непривычно тяжёлым.

На губах его блуждала блаженная улыбка.

— Хорошо... — с трудом произнёс Адар. — Вкусно... Не могу больше...

Он сыто икнул.

— Есть или пить? — уточнил Келебримбор.

— Пить я могу всегда! — Адар гордо вскинул голову. — Я пил оркский самогон, а ваше вино совсем слабое.

Плечи Галадриэль затряслись, а щёки покраснели от бесплодных попыток сдержать смех.

— То есть десерт даже не попробуешь? — спросил Элронд.

Десертом в представлении Адара были ягоды, сорванные с куста на ходу во время перемещения оркской армии, причём даже не всегда зрелые.

Он съел большой кусок шоколадного торта, потом такой же кусок торта с безе с клубникой и сливками. Куснул наполненную ежевикой корзиночку, ожидая, что там, кроме ягод, ничего нет, но, к его удивлению, там был воздушный крем и ежевичный сироп, перемешанные причудливыми слоями. И запил чем-то очень ароматным и терпким. Как же вкусно...

Живот был готов лопнуть, и Адар, тяжело дыша, снова откинулся на спинку стула. Губы его были перепачканы шоколадом и кремом.

— Не думал, что увижу такое, — тихо сказал Гиль-Галад.

— То ли ещё будет! — хмыкнул Келебримбор.

Глаза Адара закрылись, голова начала склоняться на грудь, казалось, он сейчас заснёт, но он вскинулся и посмотрел на танцующих эльфиек.

— К... Красивые... — пробормотал он, слегка заикаясь. — Хочу к ним...

Быстро, так что никто не успел среагировать, он поднялся, сделал пару шагов, и тут же рухнул на пол, запутавшись в собственных ногах. Диса попыталась его поднять, на помощь ей бросился Дурин. Силы им хватало, а вот роста не очень.

— Ваши глаза как драгоценные камни! — сказал Адар, глядя на Дису мутным взглядом.

— Ты не больно-то разгоняйся, — проворчал Дурин, пытаясь приподнять Адара, ноги которого разъезжались.

Диса воспользовалась случаем и вытерла Адару рот салфеткой, точно ребенку.

— А однажды я убил бешеного варга, — вдруг произнёс Адар ни с того ни с сего. — В горах...

— Умница! — сказала Диса. — Как ты так измазался?...

Гиль-Галад трясся от смеха, закрыв глаза рукой, гномы хохотали в голос. Эльфийки перестали танцевать и стояли, хихикая и прикрывая рты ладошками. Даже музыкантши пару раз сбились с ритма. Эльфы оттеснили гномов от повелителя орков и не без труда подняли его. Адар же, осознав в свой провал с танцами, начал хрипло напевать оркский боевой гимн, затем вдруг, к огромному удовольствию гномов, перешёл на нечто неприлично-задорное, явно услышанное в какой-нибудь грязной человеческой таверне.

Теперь уже и Келебримбор едва держался на своём стуле от смеха. Не в силах что-либо сказать, он махнул рукой в сторону той самой маленькой двери. Эльфы поняли его.

— В-вы красивые! — сказал Адар эльфийкам, когда его протащили мимо них.

— Какой милый орк! — шепнула одна из них.

Остальные с ней согласились, одна даже признала, что Адар даже в какой-то степени красив, на своеобразный, орочий, манер, конечно. Но кто, как не эльфы, знают, что красота бывает разной.

За дверью была не кладовка и даже не помещение для охраны, а полукруглая комната со множеством узких окон, через которые виднелся заснеженный сад. С мозаичного, синего с зеленым, потолка свешивались небольшие круглые ажурные светильники, разгонявшие темноту до приятного полумрака. Сюда же выходила задняя стенка камина, выложенная прозрачными кирпичами из огнеупорного стекла. Вдоль стен стояли кресла и диванчики.

Но самой примечательной деталью обстановки была огромная круглая кровать, заваленная подушками, одеялами и мягкими игрушками. Туда-то и сгрузили Адара. Он со стоном вытянулся, уже без всякого стеснения погладив изрядно выпятившийся под пижамой живот.

— Сколько он сьел?! — потрясенно произнёс Дурин. — Целую гору мяса, потом ещё пироги... Как в него вообще всё это влезло?!

В голосе его слышалось некоторое уважение — гномы и сами не дураки поесть и выпить.

— А откуда эти драконы? — спросил вдруг Гиль-Галад.

В самом деле, среди подушек лежали плюшевые драконы размером чуть больше среднего гнома. Диса толкнула Дурина в бок и глубокомысленно хмыкнула.

— Ну а что — драконы? — пробормотал Дурин, вдруг заинтересовавшись рисунком на светильниках. — Драконы — это красиво...

— Думаю, что ему сейчас всё равно, — сказал Элронд, с улыбкой глядя на Адара, развалившегося звездой на подушках и тяжело отдувавшегося.

Галадриэль погладила его по голове, и Адар блаженно вздохнул. А Галадриэль обнаружила, что волосы у Адара мягкие и шёлковые, совсем эльфийские.

— Я убил того варга, — неверным голосом проговорил он. — Е... если встречу еще одного, то принесу тебе его клыки.

— Я польщена. — Галадриэль укрыла Адара одеялом.

— Это обычай уруков, — пробормотал Адар. — У тебя волосы — как луна.

Он приподнялся и потянулся к Галадриэль, но не удержался и упал, уткнувшись лицом в плюшевого дракона. Затем пьяно рассмеялся.

— Что вы со мной сделали? Мне так хорошо... Ик! Дайте ещё вина!

Вино принесла эльфийка, назвавшая Адара милым, и Галадриэль почувствовала... Нет, глупости какие! Она не может ревновать!

Вино кое-как влили в Адара, после чего он опять вытянулся на подушках. Все рассаживались на диванах и креслах, кому не хватило кресел, принесли стулья из пиршественного зала. Гномы предусморительно захватили бутылки и бокалы и теперь наливали не таким предусмотрительным эльфам. Диса собрала на самый большой поднос пирожки, ломти сыра и мяса и прочую мелочь, а поднос пристроила на столик. Иногда кто-нибудь из эльфов или гномов подходил и брал что-нибудь. Музыкантши с помощью пары гномов втащили свои арфы и теперь наигрывали старинную колыбельную. Девушка-художница пристроилась поближе к Адару, чтобы не упустить ни единой детали. Эльфийки-танцовщицы окружили круглую кровать с «милым орком» в ней.

Они тормошили Адара и нещадно щекотали. Тот безуспешно пытался увернуться, но попытки его заключались в том, что он только перекатывался с боку на бок. На его изборожденном шрамами лице блуждала рассеянная улыбка, в самом деле делавшая его почти красивым.

— Пощадите, пожалуйста, — запинаясь, выговорил он, когда эльфийки разложили его звездой и стали щекотать ему рёбра и подмышки.

Одна из эльфиек нашла маленькую игрушку с лохматым мехом, изображающую то ли кота, то медвежонка, и стала водить ею по животу Адара. Галадриэль заметила, что и на животе у него были шрамы, и ощутила укол жалости. Что же с ним делал Моргот?!

— Сдаюсь! — простонал Адар, вытягиваясь и извиваясь одновременно. — Нет, не надо... Ох, ещё!... ещё... да...

Галадриель осторожно почесала ему основание шеи, и Адар довольно замычал. Где-то на задворках сознания у него мелькнула мысль о том, что он не должен поддаваться, он должен быть стойким... Но как же это было приятно!

— Делайте со мной, что хотите, — проговорил он, закрывая глаза. — Я буду хорошим и послушным уруком. Не могу больше... Так хорошо... Ещё...

— Никогда не думал, что такое может быть, — шепнул Келебримбор. — Интересно, так можно любого орка сделать покорным?

Гиль-Галад, наслаждавшийся спектаклем, только усмехнулся.

— Я вообще не думал, что орк может быть покорным, — сказал Элронд.

— Может, написать небольшой научный труд о влиянии переедания и опьянения на орков? — не унимался Келебримбор.

— Подозреваю, что дело тут не только в опьянении, — заметил Гиль-Галад и кивком указал на Галадриэль. Та гладила Адара по голове, а тот, казалось, совершенно растаял от блаженства, что-то невнятно бормоча.

— Кажется, он готов, — заметил Дурин, потягивая вино. Щеки его раскраснелись.

— Ты тоже, — сказала Диса, вставая со своего места. — Чтоб этот кубок был последним!

— Конечно, милая, — кивнул Дурин, глядя на жену честными глазами. Как только Диса встала, он за её спиной протянул кубок сидевшему рядом эльфу, и тот налил ему ещё.

— Дамы! — Диса раздвинула эльфиек, как дикий кабан раздвигает тростник. Она укрыла Адара одеялом.

— Я убил того варга, — пробормотал Адар в полусне. — Я был один и убил его.

— Конечно-конечно, — согласилась Диса. — Давай спи.

Адар что-то невнятно промычал и, перекатившись на бок, обнял плюшевого дракона. Обычно напряжённое выражение его лица сменилось на расслабленное, и стало видно, что под шрамами черты у него правильные, эльфийские.

* * *

Адар счастливо посапывал, обнимая дракона, второго дракона гномы пристроили к его спине, и еще одного положили прямо на Адара. Эльфийка-художница уже сделала несколько набросков спящего с плюшевыми игрушками повелителя орков, просмотрев которые, Келебримбор одобрительно кивнул.

— Всегда бы таким был, — сказал Элронд. — В спящем виде его вполне можно терпеть. Даже забавно.

— Может, и будет, — рассеянно ответил Гиль-Галад.

Тихий разговор эльфов иногда прерывались хохотом гномов, впрочем, и те старались слишком не шуметь. Арфистки наигрывали колыбельные. Диса разговорилась с одной из танцовщиц, которой было очень интересно, как гномы выращивают фрукты и овощи в пещерах. Галадриэль вернулась на своё место рядом с Гиль-Галадом и Келебримбором, иногда она бросала быстрые взгляды на спящего Адара. Элронд и темноволосая эльфийка держались за руки. Дурин задремал в кресле (удостоившись неодобрительного взгляда Дисы).

— Наступаем! — вдруг произнёс Адар. — Правый фланг...

Келебримбор встал и быстро подошёл к Адару только для того, чтобы убедиться, что тот крепко спит. Дурин проснулся и заозирался по сторонам.

— Куда наступаем? — осторожно спросил Келебримбор.

— На крепость пончиков, — недовольно произнёс Адар, точно объясняя самые очевидные вещи. — У них есть вёдра, в этом их преимущество. Но если мы...

Он замолчал и покрепче прижал к себе дракона. Кажется, Адар сроднился с этой игрушкой. Кто-то из гномов засмеялся. Арфистки сбились, прыснув от смеха.

— Это только сон. — подошедшая Галадриэль погладила Адара по голове. Тот вздохнул.

— Их больше. — Адар заворочался. — Придётся отступить под подушку и идти спать. Слишком много медведей.

Гиль-Галад не выдержал и засмеялся в голос. Келебримбор вытащил из кармана блокнот и карандаш и, пытаясь подавить смех, стал что-то записывать, пристроив блокнот на голову ближайшего плюшевого дракона.

— Что ты делаешь? — спросила Галадриэль, улыбаясь.

— Хочу записать его слова для истории. Это очень любопытно.

— Если драконы начнут щекотать, мы проиграем, — снова заговорил Адар.

— Уруки любят, когда их гладят, — добавил он и счастливо улыбнулся, обняв в дракона.

Эльфийка-художница быстро рисовала крепость из пончиков и вёдер и Адара с плюшевым драконом в руках.

* * *

Адар спал почти до самого обеда. Эльфы заглядывали к нему, но находили его в том же положении, что и оставили — укутанного в одеяло и обложенного плюшевыми драконами. Судя по лёгкой улыбке правителя орков, его это вполне устраивало.

Галадриэль нашла его на одной из застекленных террас, где он сидел на скамье с кружкой травяного отвара. Адар уже переоделся в эльфийские штаны из серой шерсти и коричневую тунику с вышитыми дубовыми листьями, но вид всё равно имел непривычно взъерошенный, растерянный и... смущённый.

— Ты как? — спросила Галадриэль, садясь рядом.

— Хорошо, — после паузы произнёс Адар. Потом подумал и неловко спросил:

— Я вчера танцевал с теми эльфийками?

— Нет! — Галадриэль засмеялась. — Похоже, тебе это приснилось.

— Слава тьме! — Адар откинулся на спинку скамьи. — Больше никакого эльфийского вина!

— Да неужели?

Адар и сам понимал, что это не совсем правда. Он помнил, как лежал в круглой постели, и всё его существо наполняло умиротворение (ну и еда, конечно). И ещё над ним склонялась Галадриэль, а свет от стеклянного камина подсвечивал её волосы. От неё пахло цветами — совершенно непривычный для урука запах. И прикосновения, такие нежные. Он никогда не испытывал ничего подобного.

Наверное, за ужином будет ещё вино. И над ним будут, конечно же, подшучивать, а ему придётся это терпеть. Впрочем, если будет вино, то терпеть станет легче. Главное, опять не свалиться на пол, а где кровать, он уже знает. Он поймал себя на мысли, что вдыхает цветочный запах Галадриэль.

— Я могу велеть прислать бочонок оркского самогона, — сказал Адар. — И тогда посмотрим, как эльфы справятся с ним.

Галадриэль засмеялась.

— Думаю, что с ним прекрасно справятся гномы. А эльфам ничего не останется.

— Тогда эльфам придётся справляться с гномами.

Снег сыпал и сыпал за окном, укрывая деревья белыми сугробчиками, и от этой белизны болели глаза. Адар очень устал. Что он будет делать? Теперь его народ живёт в мире и безопасности, а что будет с ним, Адаром, без войн и борьбы?

— Правда, что уруки любят, когда их гладят? — спросила вдруг Галадриэль.

— Что?

Галадриэль запустила пальцы в волосы Адара. Тот закрыл глаза.

— Да, — прошептал он. — Очень.

Шёл снег.