Куб на столе (джен)

— Удивительно! Удивительно-удивительно не правда ли? Вы снова здесь, хотя вы знаете чем всё закончится. Но ничего, давайте заглянем.

Скрип двери. Скрип половиц. Скрип шага вперёд.

— Вот и та самая комната! Со столом и кубом.

Стол тщательно натёртый тряпкой, заботливо залитый лаком, уничтожая каждую паскудную занозу. Четыре ножки — без пяти шести граней.

Кубик, в свою очередь, кажется ещё более деревянным. С шестью гранями шести, словно он утвердительно заявляет: «Да, я — куб. Куб в кубе стою шестью гранями на одной!». Ни больше, ни меньше. Его грани так ровны, что кажутся подозрительно ровными. Возможно его ровные аргументы гласят больше, чем ровно протекающая крыша скромного рассказчика.

— Конечно, он ничего не говорит, — добавляет рассказчик, чуть тише, — он же куб. Просто куб на столе, ничего больше.

Деревянные, покрытые лаком доски пола скрипят под потолком. В отличие от куба, пол предпочитает лежать. Да, он знает своё место: он же пол. Его преданность горизонтальности достойна уважения, хотя амбиций, конечно, маловато.

Стены тоже деревянные, ровные, шлифованные до абсолютной гладкости. Они напротив, стоят вертикально. Уверенно, с достоинством. У них, в конце концов, есть на это право — они же стены. Так или иначе, зачем стены, если есть стол? А на нём куб!

— Впрочем, как я и сказал, это просто куб на столе. Но вы всё ещё смотрите. А значит...

* * *

Скрип двери. Скрип половиц. Скрип шага вперёд.

— Ах, вы снова здесь! Очередной шаг вперёд, ещё один скрип двери. Интересно, вы вообще задумывались, зачем вы это делаете? Зачем вы снова пришли сюда, в эту самую комнату? Возможно, чтобы ещё раз услышать мою фразу: «Вот та самая комната! Со столом и кубом. Просто куб на столе». Но сегодня я дам вам нечто большее. Сегодня мы взглянем на стол... иначе.

Стол, главный герой комнаты, стоит на своих четырёх ногах с гордостью, какой не обладают даже ваши собственные. Четыре ножки — идеальный баланс, ведь четыре лучше двух? Ни три, ни пять. Это стол, а не цирковая акробатика. Он знает своё предназначение. Он держит куб!

— Но не кажется ли вам странным? Почему стол вообще обязан что-то держать? Может, он устал? Или не хочет? Может, он мечтает быть свободным столом в столовой иерархии? Или, наоборот, его существование обретает смысл только через куб? И знаете, ведь древние верили, что мир держится на трёх гигантских черепахах. Или слонах. Или... знаете, вариантов столько, что на вечеринке древних философов они, должно быть, спорили об этом до утра.

Рассказчик понижает голос.

— Но никто не спрашивал: а кто держит черепах? Кто держит слонов?

Рассказчик делает паузу, позволяя вам подумать. Затем, как бы невзначай, продолжает:

— А я вам скажу: их держит стол. Вот этот самый. Да-да, он. Наш герой. Стол, держащий всё. И если вы думаете, что это звучит глупо, то добро пожаловать в клуб любителей философии. Но задумайтесь: если на нём стоит куб, а в кубе — воображаемые миры, то что это делает со столом? Разве он не становится основой всех миров?

— Конечно, вы скажете: «Это просто стол. Он стоит на горизонтальном полу, ничего больше». Ну, а пол стоит на ещё более горизонтальном фундаменте. А фундамент — на земле. А земля... хм, она же круглая, верно? Или всё-таки плоская? Ну а если плоская, то, может, она тоже лежит на столе?

Рассказчик начинает смеяться.

— Видите, к чему это приводит? Один невинный куб на столе — и вы уже пытаетесь разгадать тайны Вселенной.

Рассказчик делает паузу, чтобы дать вам осознать сказанное.

— Ну что, убедил? Нет? Отлично. Потому что мне нравится, как вы сопротивляетесь моей безупречной аргументации. Но давайте признаем: если этот куб когда-нибудь упадёт, то, возможно, рухнет всё. Стол, пол, фундамент, земля, черепахи, а с ними и вся ваша уверенность в себе.

— Или, если думать глобальнее, может, это и есть тот самый парадокс бабочки? Представьте: куб падает на пол, создавая едва заметное движение воздуха. Этот воздух проникает в щель под дверью, закручивается в вихрь, выходит наружу, превращается в бриз, который спустя недели становится ураганом.

— Конечно, вы сейчас думаете: «Это чушь. Ураганы из-за кубов не происходят». Но разве не в этом суть парадокса? Малейшее изменение — и вся реальность идёт наперекосяк. А что может быть важнее, чем куб, стоящий на столе?

Рассказчик делает паузу, позволяя вам обдумать эту мысль.

— А теперь представьте, что куб так никогда и не упадёт. Всё останется как есть. Нет урагана, нет движения, нет изменений. Всё замерло. Какой мир вас устраивает больше: тот, где куб стоит, или тот, где он катится?

Рассказчик понижает голос до шёпота:

— И всё-таки... это просто куб на столе.

* * *

Скрип двери. Скрип... Ничего. Половицы молчат.

— Ох... темно, не правда ли? — голос рассказчика звучит с легкой досадой. — Ну конечно, света нет. Вы ничего не видите. Ни куба, ни стола, ни дерева. А знаете почему? Потому что свет отключили. За неуплату... теневого налога. Да-да, вы не ослышались.

Голос стал чуть более задумчивым:

— Парадоксально, конечно. Ведь тьмы много не бывает. Она повсюду. Она даже сейчас здесь, с вами. Стоит только свету исчезнуть, и всё, что вы знали, растворяется.

Пауза.

— А теперь вопрос: существует ли мир за пределами света? Подумайте. Прямо сейчас, вы ничего не видите, и возможно, ничего и нет. Может, стол и куб — это лишь световые иллюзии? Что если всё, что вы знаете, существует только из-за того, как свет преломляется?

Щелчок пальцами. Всё вокруг заливает зеленоватое свечение.

— Ну вот. Очки ночного видения. Удобные, не так ли? Теперь вы видите стол и куб. Они зелёные. Почему? Да просто свет зелёный. Но зелёные ли они по-настоящему? Конечно же, нет. Это не трава, а дерево. Или дерево это тоже трава?

Рассказчик усмехается.

— И всё же, задумайтесь: если свет может так легко изменить картину, неужели вы действительно уверены, что видите мир таким, каким он есть?

Пауза.

— А теперь представьте: звёзды — это настольные светильники, разбросанные по бесконечной полке вселенной. А солнце? Огромный светлячок, случайно залетевший погостить. Он машет своими крыльями преобразую свой свет в жизнь.

— Но, конечно, жизни без света не бывает. Или бывает? Может, где-то за пределами света, за пределами того, что вы можете видеть, существует другой мир? Мир, где тьма — не отсутствие света, а нечто совершенно иное?

Ещё одна долгая пауза. Затем голос возвращается к привычной ироничной нотке:

— Хотя... зачем нам ломать голову? Это ведь просто тень куба. На теневом столе.

* * *

Скрип двери. Скрип половиц. Скрип шага вперёд.

— Прекрасно. Вы снова здесь. И я снова здесь. А вместе с нами — стол и куб. Или, погодите... — голос рассказчика замолкает, звучит очень серьёзный выдох. — Точно ли мы видим стол и куб?

Пауза.

— Нет, серьёзно. Точно ли? Подумайте. Ведь наука не стоит на месте. Учёные проводили эксперименты с преломлением света, наблюдением частиц и тем, как само наблюдение меняет реальность. А что мешает применить это к нашей ситуации? Может ли ваш взгляд сам по себе сделать куб кубом? Или, возможно, он был чем-то иным до того, как вы открыли эту дверь?

— Можете ли вы сейчас с абсолютной уверенностью сказать, что перед вами куб? Не торопитесь с ответом.

Тон рассказчика резко меняется на строгий и требовательный:

— Вот. Попробуйте сделать так. Лягте под стол.

Камера перемещается вниз, под стол. Зритель видит только нижнюю плоскость стола.

— Смотрите вверх. Вы видите куб? Нет, вы видите только стол. Можете ли вы теперь авторитетно утверждать, что куб всё ещё стоит на столе? Или я мог его убрать? Или, может, он никогда не существовал?

Голос пытается внушить вам недоверие к собственному восприятию:

— Вот в чём проблема, понимаете? Ваш взгляд ограничен. Вы видите лишь то, что находится в вашем поле зрения. Но ведь за пределами этого поля может происходить всё, что угодно.

Пауза. Затем лёгкий смешок:

— Ладно, вставайте, пока вы не запачкали одежду.

Камера возвращается к обычному виду. Куб всё ещё стоит на столе, как ни в чём не бывало. Рядом с ним появляется микроскоп.

— Хорошо. Теперь займёмся математикой. Куб — это что? Фигура с шестью гранями, правильно? Уголки, рёбрышки, всё аккуратно и понятно. Но это ведь только то, что вы видите. Теперь загляните в микроскоп.

Камера приближается к увеличительному стеклу, и зритель замечает, что его грани покрыты крошечными выступами, мельчайшими точками и микроскопическими неровностями.

— Видите? Эти вершины формируют новые грани. Больше граней. Множество рёбер. Каждая маленькая неровность порождает ещё больше форм, которые ваш глаз не мог заметить. И это только то, что видно в этом микроскопе.

— Теперь вопрос: Куб ли наш подопечный? Или мы имеем дело с неведомым науке многогранником?

Рассказчик делает долгую паузу, а затем говорит тише, но с явной иронией:

— И вот мы снова здесь. На грани видимого и невидимого. А теперь спросите себя: сколько вещей вокруг вас остаются незамеченными? Сколько граней мира вы просто не видите, потому что у вас нет подходящего микроскопа?

— Но, конечно, это просто куб. На столе. Ничего больше.

* * *

— Всё это уже было. Всё это уже будет. Это просто куб на столе. Или стол на кубе? А может... куб — это сам стол?

Щелчок пальцев.

Куб взмывает в воздух. Стол превращается в дерево. Дерево становится семенем. Семя исчезает. Время идёт задом наперёд.

— Всё началось с конца. Или закончилось началом. Кто знает? Но вы здесь, чтобы разобраться, верно? Отлично!

Голос рассказчика становится серьёзно-академическим:

— Время. Ах, это великолепное, загадочное, неуловимое явление. Одни называют его стрелой, другие — рекой. А я думаю, что это просто клубок из спагетти, который кто-то обронил на пол.

На ваших глазах куб начинает «раскручиваться», превращаясь в плоскую фигуру.

— Представьте, что куб — это не просто объект. Это материя, подвластная времени. А теперь представьте, что время начинает двигаться вспять. Каждый атом куба возвращается туда, где он был миллионы лет назад. Вы спросите: «Что тут странного?» А я отвечу: «Где та точка, в которой куб становится кубом?»

— Давайте поговорим о классике — «Корабль Тесея». Если вы замените все доски корабля, это всё ещё тот же корабль? А если вы вернёте старые доски на место? Теперь он снова тот же?

Щелчок пальцев. Куб начинает стареть, но вместо разрушения он становится «новее». Его грани блестят, форма совершенствуется, каждый уголок становится более выточенным.

— Вот он, обратный «Корабль Тесея». Время не разрушает куб, а добавляет к нему новые детали, доводит его до совершенства. Но скажите, если он совершенен, он всё ещё куб? Или нечто совсем иное?

Голос рассказчика становится глубже, драматичнее:

— А теперь представьте, что время вообще не движется вперёд или назад, а просто повторяется.

Щелчок пальцев. Куб исчезает. На его месте появляется идентичная копия.

— Видите? Это тот же куб. Или другой? Как узнать? Мы не можем быть уверены. А если этот процесс бесконечен? Куб рождается, стареет, исчезает, а затем появляется снова.

— А теперь представьте, что это не просто куб. Это вы.

Рассказчик усмехается:

— Скажите, если куб прожил миллиард лет, а потом исчез, он всё ещё существует? Или только память о нём? А теперь перевернём вопрос. Если я подниму куб и поставлю его на столе, он упадёт? Или уже никогда не упадёт?

Куб начинает падать, но в последний момент замирает в воздухе.

— Время циклично. Время нелинейно. И, возможно, времени вообще нет.

— Ладно, не буду вас мучить. Всё это просто куб на столе. Или стол на кубе. Или куб в вашем конкретном моменте лёжа на ножке.

Финальный щелчок пальцев. Время останавливается. Куб и стол остаются на месте, словно ничего не происходило.

Скрип шага вперёд. Скрип двери. Скрип половиц. Скрип шага назад. Скрип двери. Скрип...

* * *

Скрип двери. Скрип половиц. Скрип шага... ЧТО ЗА ЧЁРТ?

Когда вы открываете дверь, то слышите тяжёлый гул, словно вся вселенная вздыхает под тяжелым гнётом. Перед вами странное зрелище. Куб. Да-да, тот самый куб, но теперь он катится вверх по бесконечному склону, который появился неизвестно откуда. И вот, катающий его... Это Сизиф. Тот самый Сизиф, о котором все слышали, но никто его не видел.

Но тут начинается абсурд. Почему он катит куб? Разве это не должен быть валун? Видимо, он его потерял... или решил, что куб удобнее. Хотя, давайте честно: катить куб неудобнее в разы! Грани цепляются за каждую мелочь, а острые углы предательски застревают в самых неожиданных местах.

— Почему куб? — спросите вы, словно я могу ответить за Сизифа.

Или, может быть, я уже ответил?

Сизиф, как вы понимаете, — это не просто персонаж мифа. Он — метафора. Катящий куб, как катящий валун, — это образ нас, людей. Мы ежедневно тащим свои кубы, с бесчисленными гранями забот, трудов и мыслей. Каждый из нас — Сизиф. Разница только в том, что у нас кубы разные: у кого-то побольше, у кого-то поменьше. Но суть одна.

И вот он, наш герой, катит свой куб вверх, к вершине, которая всегда остаётся недостижимой. Он знает, что куб упадёт. Знает, что весь труд бессмыслен. Но он катит. Почему?

— Потому что он может!

И вот здесь начинается самое интересное. Как преодолеть бессмысленность бытия?

Если даже Сизиф не смог обмануть бессмысленность, как можем мы, смертные? Ведь куб, который он катит, — это всего лишь один из множества деревянных кубов. Возможно, он вырезан из какого-то другого волшебного дерева, которое росло на волшебном склоне холма.

Стол, который вы видите перед собой, — это куб без пяти граней. Да, он уже другой, видоизменённый. Но не забывайте: он тоже когда-то был кубом. Так и мы. Мы меняемся, становимся чем-то новым, но остаёмся частью единого целого.

И тогда возникает вопрос: может ли куб и стол преодолеть смерть?

— Ну что ж, давайте подумаем вместе.

Смерть одного куба — это рождение стола. Смерть стола — это рождение множества опилок. Опилки — это удобрение для земли, а земля рождает новые деревья, из которых, возможно, вырежут новые кубы. Видите? Цикл замкнулся.

Ведь, умирая, мы даём жизнь чему-то другому. Жизнь кормит смерть, а смерть питает жизнь. Это вечный круговорот, который не нарушить. Но... может ли это быть источником счастья?

Что если смысл не в том, чтобы достичь вершины? Что если счастье — это сам процесс? Камю, кажется, говорил о чём-то подобном. «Надо представить Сизифа счастливым», говорил он. Может быть, не так уж и важно, скатится ли куб обратно. Главное, что он вообще есть.

Могут ли стол и куб быть счастливыми вместе?

Ведь один стоит на другом. Или счастье возможно только порознь?

— Что ж, ответ прост. Это всего лишь куб на столе. Или стол под кубом. В зависимости от вашей точки зрения.

(Сизиф, кстати, всё ещё катит свой куб. Давайте пожелаем ему удачи.)

* * *

Когда дверь открывается, вас встречает... всё. Просто всё, что вы можете представить. И ещё то, чего вы никогда не могли представить. Комната больше не комната. Куб больше не куб. Стол... Стол исчез в своей доске вдохновения. Всё слилось в одно великое, абсолютное нечто.

И вот я, ваш доблестный рассказчик, стою на пике этого абсурда, готовый возвести все ваши представления о мире в абсолютный хаос.

— Это не просто куб, — начинаю я, готовясь объявить апокалипсис. — Это альфа и омега, начало и конец. Это праматерия всего сущего.

Давайте начнём с основ. В индуизме куб — это форма, в которую заточена Атман, искра божественного. Вот он, символ реинкарнации: рубленый, но вечно возвращающийся к себе.

А в христианстве? Ну, очевидно же! Куб — это та самая потерянная часть ковчега, что давала свет Моисею. Что? Никогда об этом не слышали? Видимо, у вас неправильная Библия. Исправьтесь.

Буддисты? О, буддисты вообще скажут, что куба не существует. Это иллюзия. Что ж, я согласен. Иллюзия, но идеальная.

— Что, если грани куба — это отражения всех мировых религий? Что, если каждая из них истина, но только со своей стороны? И что, если внутри куба спрятана истина, которая сама по себе... бессмысленна?

И вот, представьте: куб, который одновременно существует и не существует, — это же квантовая суперпозиция! Привет Шрёдингер, добавь это в свою коробку.

С точки зрения физики, куб — это идеальный объект. Пока мы не посмотрим на него ближе. Загляните внутрь. Там — бесконечная сеть атомов, мельчайшие частицы, которые танцуют свой безумный танец. Они говорят: «Привет, мы не только частицы, мы ещё и волны!»

Но вот вопрос: если куб состоит из атомов, а атомы из пустоты, то состоит ли куб из пустоты? Либо пустота — это просто очень плотно упакованный смысл?

— Ну, а теперь перейдём к математике. Все мы знаем, что куб имеет шесть граней. Но что, если я скажу вам, что за пределами видимого их семь? Или пять? Всё зависит от вашей системы счисления. Добро пожаловать в метаматематику, где правила реальности пишутся карандашом.

— Психология утверждает, что восприятие — это игра интерпретаций. Вы видите куб, потому что ваш разум решил, что он похож на куб. Но что, если это всего лишь проекция? Может, перед вами вовсе не куб, а коллективное представление о кубе, сформированное обществом, в котором вы выросли?

— Давайте проверим. Закройте глаза. А теперь откройте. Что изменилось? Ничего? Ошибка! Вы видите куб заново, как в первый раз, но вам кажется, что он всегда был таким. Ваш разум подстраивает реальность под знакомую картину.

— А что, если куб — это не форма, а идея? Ведь каждый из вас видит свой собственный куб. Для одного он гладкий, для другого — шершавый, для третьего — вовсе невидимый.

И вот оно: апогей всего. Куб — это сингулярность. Он втягивает в себя всё: пространство, время, даже вас. Вы ещё не заметили? Вы уже внутри куба. Вы сидите на его грани.

Я могу продолжать бесконечно, но ведь это и есть суть. Куб — это всё и ничего. Стол — его спутник, его отражение. И мы с вами, дорогие мои слушатели, просто временные гости этого безумного спектакля.

— Так что же это всё-таки? — спросите вы.

А я отвечу, с триумфом:

— Это просто куб на столе.