Призраки (джен)

— Аберто!

Молли Уизли больше не могла стучать в дверь. Джордж лежал на кровати, тупо глядя в потолок, и из его комнаты издавались короткие вскрики.

— Диффиндо, — шептал он, зная, что Рон и Джинни запустили в его комнату большое ухо. На его руке, словно от ножниц, в алом цвете расплывалась неглубокая полоса, доставляющая умеренную покалывающую боль.

Везде, и даже за окном было серо. Хотя люди ликовали, с надеждой и слезами на глазах отстраивая здания, разрушенные гневом уже навечно мёртвого Волан-де-Морта, не от кого в Норе было получить хоть каплю положительных эмоций. Молли и Артур отчаянно бросались контрчарами в дверь Джорджа. Рон и Перси трудились в министерстве, Чарли повысили в Румынии, Билл давно уехал жить отдельно с Флёр, и только Джинни, которую мать с отцом успешно устроили в «Ежедневный Пророк», давно была дома.

— Алохомора! — произнёс Артур.

— Милый, я уже использ…

— ЧТО ВАМ НУЖНО ОТ МЕНЯ?

Сквозь дверь разразился истошный крик Джорджа, лицо которого в страдальческом выражении покрылось четвёртым слоем слёз за сегодняшний день. Не обязательно, правда, именно за день: проснувшись от ночного кошмара в два часа ночи, он рвал себе сердце, никак не сумев отвлечься. Сейчас он спал, восстанавливая себе часы здорового (навряд-ли) сна.

Все эти часы он лежал с закрытыми глазами, видя бесконечный тёмный коридор, и воображал, как по нему проходит Фред. Он хотел пройти по нему, утонуть в нём и больше никогда не возвращаться домой.

Но открытые глаза раз за разом жестоко навязывали ему жёсткую реальность. И однажды, когда он содрогается от чьего-нибудь голоса, он уходит из сладостного транса, в котором он хотя бы на пару секунд воссоединяется с Фредом, вновь оставляя его одиноким.

— Джордж, ты спи, спи, дорогой, — дрожащим от губ голосом говорила Молли, — я тебе только занесу поесть.

Джордж закутался в одеяло и обнял себя, сказав шёпотом, словно бы самому себе:

— Я не хочу…

Заботливым и беспокойным голосом Молли пришлось постучаться ещё.

— Джо-ордж…

— ОТСТАНЬ! ПОЖАЛУЙСТА!

За несколько недель после битвы Джордж по нескольку раз ощущал, как в его глазах кончались слёзы. Когда же его сердце велело излить их в очередной раз, он всякий раз ощущал до ужаса неприятное чувство, как его железы, вырабатывающие их, напрягаются, как под прессом, сухо обжигая болевший глаз и при раскрытии напоминал о высохших солёных струях на щеках.

Молли отошла, сама взявшись за лицо и пустившись в рыдания. Артур глубоко вздохнул. Он ещё с полторы минуты уставился на дверь, не в силах более видеть её заместо сына. Несколько — а именно три недели — никто не мог его оттуда достать. В последний раз, ликуя от вида буквально восставшего из мёртвых Гарри Поттера и обратившись к отсутствующему лику брата, по окончании битвы он стремительно направился в дом для перенесения горя, наложив на комнату чары такой силы, которой никто из его друзей или знакомых не мог проломить.

Ел он раз в несколько дней, хотя, конечно, организм и требовал еды чаще. Разумеется, с позывами желудка, он изредка трансгрессировал из Норы, дабы купить себе её — однако он попросту не мог есть. Пища просто не лезла в рот.

Так, семья не могла всё это время нормально ужинать, зная, что в пределах их же дома голодает Джордж, который напоминал собой всем о потере…

— Диффиндо.

Заклинание, вновь подействовав, как ножницы, чуть поранило костяшку дрожащего пальца. Джорджу это надоело. В гневе он прокричал:

— Сектум АРУМ!

Из палочки вырвался толстый луч, конкретно порезавший руку. От неожиданной боли Джордж застонал, и мать с отцом затарабанили к нему сильнее.

Они перебирали все известные варианты отпирающих заклинаний. Но замок был заблокирован чарами, на которые они вовсе не действовали.

— Фините! Фините Инкантатем! — в панике перебирали они.

И, подобравшись эмоционально к той точке, в коей когда-то был Джордж, они сняли с замка защиту.

Ввалившись, словно два грузных мешка на пол, они тут же впервые за долгое время нашли сына, рассматривающего в выражении почти полного безразличия обтекающую кровью руку.

Молли не знала, за что хвататься. Артур наложил жгут и кружился, оказывая первую помощь.

Джинни в моменте забежала в комнату, не открывающуюся почти месяц.

Рана на руке Джорджа начала затягиваться, что было процессом не менее долгим и больным, чем сам порез, но мышцы его лица устали кривиться. Со стороны он выглядел шизофреником, который совсем не испытывает эмоций; он отмахнулся от сестры, которая буквально силой повернула его лицо к себе.

— Джордж! Ты!... Ты столько не ел! Мама приготовила пирог, прошу, поешь!

— Отстаньте. Прошу вас.

Связки, не использованные около месяца, не смогли слышимо вымолвить «спасибо» маме с папой. Вместо этого он снова лёг.

— Я оставлю тут, — сказал мистер Уизли. — Обязательно поешь, как захочешь.

Джордж лёжа покивал головой.

— И ещё. Сынок… У папы есть к тебе разговор.

Периодически Джордж выгорал — неестественно часто для нормального человека. Начисто лишившись эмоций и хоть какой-то возможности реагировать, он направил на отца пустые глаза.

— Мы нашли тебе место, — «навеселе» выдавил Артур.

Джордж вздохнул. Магазин Всевозможных Вредилок напоминал ему брата. Он не стал бы работать ни при каких обстоятельствах. Он не хотел ничего. Для него не существовало ничего. Работу он более не рассматривал, как часть жизни. Сидеть в четырёх стенах, давить на себя и рвать своё сердце — вот вся та жизнь, которую он себе представлял навечно.

— Что это? — без особого интереса хрипло спросил он.

— Министерство, конечно, — улыбался отец. — Но не думай. Там ты не будешь…

— Я не хочу видеть лицо Перси, — напряжённо отрезал сын.

Артур прервался, сделав паузу, после которой не знал, что говорить. Джордж отчётливо помнил извинения Перси — правда его они не волновали. Он в своё время продал всех их, и продал Гарри Поттера. От умения видеть свет у близнеца Уизли не осталось ни следа. Сейчас вокруг него витала тьма — целые тонны тьмы, которую он не мог простить брату-карьеристу.

Папа не стал настаивать, старательно обходя тему Перси.

— Ты вовсе не будешь его видеть, — легко сказал он. — Тебя отлично примут на должность по коррекции магических документов.

— Редактор «Ежедневного Пророка» — Джинни, — заметил Джордж.

— Не редактор. Корректор. Специалист по нахождению ошибок.

— Я. Не. Такой. Зубрила. Как. ПЕРСИ!

Он сжал кулаки, мечтая о том, чтобы они лопнули. Ему было тяжело ощущать собственное тело. Он маялся странным желанием освободиться хотя бы от части его — а затем лежать, делать это вечно…

Словом, ничего общего предложение о работе с уровнем работоспособности Джорджа не имело.

— Ты и не обязан определять их сам, — спокойно продолжал Уизли. — Этим занимается магический прибор, сканирующий статьи. Я установил программу — как у маглов, ну, об этом пока мало кто знает… В общем, она сама будет исправлять ошибки. Тебе нужно будет пока что следить за тем, чтобы на приборе, который будет показывать статью, не было красных…

Джордж снова необъяснимо зажмурил глаза, а его губы тряслись, как осиновый лист.

Его одолевали воспоминания. Как отец в своё время приносил с работы разные магловские штуки — а они с Фредом шутили над ними, гадая, что они делают, в тайне заколдовывая их…

Мама оттолкнула Артура, сев рядом с сыном и обхватив его голову.

— Иди, — прошептала она мужу.

Гладя его по голове, она ласковым голосом, прямо как голос колыбельной, когда они с Фредом были совсем малышами и глядели друг на друга с по-детски удивлёнными лицами, говорила в своей манере.

— Джордж… Папа просто имеет ввиду, что тебе стоит хоть немного выходить на улицу и общаться с людьми.

От вновь появившихся слёз он согнулся вдвое, не терпящий больше боли в животе от сокращения мышц при сильно плаче.

— Да-да, сынок, я знаю, — приговаривала она с интонацией, дающей понять: она знает. — Я знаю, о чём ты думаешь. Как вы с Фредом в семь лет валялись на зелёной травке, дули друг другу одуванчиком в лицо. Ох, помню, июль тогда был, жара, тополи, а вы как расчихаетесь, мы с Артуром за голову хватались, не знали, как вас лечить… Мы тогда пошли в гости к соседке, и вы вместе играли в догонялки. А придёте домой и непонятно — простудились вы, или что? Как вы подбрасывали камни и пытались удержать их в воздухе. Вроде, вам тогда должно быть было ещё пять. Ой, вру, может шесть… Или пять с половиной…

Укачивающая рука мамы и её речи, в мелких деталях передающие образа, которые приходили ему в голову впервые дала ему подумать, что есть люди, которые понимали, что он чувствует.

— Так ты согласен?

Джорджу не хватало сил на то, чтобы ответить. Так же, как и, собственно, на то, чтобы сказать что-либо поперёк.

Молли лишь вздыхала — который раз. Но она знала. Знала, что будет непросто. Такие эмоциональные качели обещали наполнять всю Нору ещё немалое время...

В семь часов утра неподвижное тело Джорджа Уизли распласталось по кровати в том самом виде, когда его "грех будить". Артур бодрячком соскочил с кровати, воодушевлённо направившись в комнату сына, из последнего надеясь подать ему пример своим настроением. Джордж прекрасно помнил о вчерашнем согласии с мамой, поэтому не стал долго спорить о том, стоит ли ему идти устраиваться в министерство, но, надо признать, его желание жадно поглощать сон трудно было остановить без элементарного "Мобиликорпуса".

— Пап...

— Да, сынок, это я, мы сегодня, если помнишь...

— Пошли, — сказал он с интонацией старательно скрываемого недовольства.

Всю дорогу Артур пристально наблюдал за выражением лица сына. Он нервничал, так как очень легко ловил его негативные вибрации, но не мог понять, что ему такого сказать. Не может же он ежесекундно думать о Фреде? Может, достаточно будет просто по-отцовски его приободрить?

— Хей, сынок, не проснулся?

— Я иду к этому кретину.

Семья Уизли, безусловно, всегда училась уважать своих родственников, братьев и сестру, и потому у Артура это вызвало смешанные чувства.

Он помолчал. — Послушай. Скорее всего, ты будешь работать в отделении по учёту регистрации анимагов и людей с другими нетипичными способностями. Перси главенствует над другим отделом. Ты будешь часто общаться с Гермионой.

— Зачем мне это? — угрюмо спросил Джордж.

— Она работает в учёте мракоборцев. Там часто бывают Рон и Гарри, — говорил отец заманчивым голосом.

— Прекрасно, — ответил сын, и по его ответу не было ясно, рад он тому или нет.

Они вместе прошли около телефонной будки, через которую когда-то его брат вместе с Гарри спускался в Отдел тайн, где, по рассказам их обоих, умер Сириус Блэк — анимаг, которого он печально вспомнил по своей должности. Джордж остановился.

Отец продолжил путь, свернув в совершенно другую сторону. Увидев, что сын стоит, тот уставился на него вопросительным взглядом, пока не узнал на телефоне знакомую выпадающую кнопку "6". По ним он набирал слово MAGIC, как на кнопочном телефоне, а затем там же они и увидели воскресшего Тёмного Лорда. У Артура по спине прошёл холодок, и он чуял, что Джордж чувствует, глядя на эту будку, тоже самое.

"А ещё тут был Перси".

Оторвав сына от будки, он пошёл, мешкаясь от того, что он пришёл к очередному грустному выводу — все эти ассоциации заставили его ненавидеть министерство. И почему, если они с Молли хотели поднять его на ноги, они не предложили снова работать в магазинчике приколов?... Сын не задавался таким же вопросом. Воспоминания не давали ему даже зайти туда. Да и, конечно, странно было что-то уже возвращать.

* * *

— Вот он — отдел по учёту анимагов, — Артур отмерил рукой кабинет.

Он оказался совсем не таким, как ожидалось — скучным и забитым занудным людьми. Он внутренне готовился бороться с желанием накричать в первый же день на всех работников, которые будут мешать ему, создавая из рабочего места проходной двор, но нет. По странному совпадению все условия благоволили Джорджу.

"Интересно, почему".

Потому что его папа после нескольких недель после победы над Волан-де-Мортом — шишка в министерстве. Он злобно усмехнулся, сжав кулаки и вспомнив Малфоев.

Артур Уизли, рассказывающий в это время про особенности работы, не понял сего жеста. Джордж отмахнулся.

— Ну, в общем... Поверь... Я сделал всё, что мог.

Джордж отлично понимал, посему убедил его на минимум объяснений. Они попрощались. Мистер Уизли ушёл и парень уселся за стол.

— И что тут от меня требуется? — озвучил он свои мысли, обернувшись, не слышит ли их отец.

Он увидел перед собой книгу анимагов, ища там кого-либо из знакомых: Сириуса, Римуса, Джеймса, Хвоста... Минерва МакГонагалл заканчивала список. Он вспомнил о том, что мародёры были незарегистрированными анимагами. Это вызвало у него странное чувство, подобное тому, что ощущается при вызове патронуса: нечто, что прогоняет прочь одиночество. Тайна, прочной нитью незабвенных воспоминаний, соединяющая бессмертно, с соединяемыми посмертно. Косвенно — с Сириусом и Римусом и прямо — с Фредом.

Он впервые за долгое время вспомнил именно о карте мародёров. Да, ему показалось до смешного странным то, что он никогда не обращался к их совместным похождениям по замку и выслеживанием всех, кому не лень; он снова стал жить там. Впал в свой мир, оставив от этого лишь своё тело с закрытыми глазами. Сладкое королевство, подземелья, запретный третий этаж, кабинет Филча и...

Хогсмид. Мантия-невидимка. Гарри Поттер.

Да!

Такого желания он, кажется, не испытывал никогда в жизни. Близнецы Уизли всегда были уверены, что они оба — достойные новые хозяева карты мародёров. Если да — этот артефакт навеки связывал их обоих. Но была ли эта сила действительной, только когда они были вместе? Быть может, карта приведёт его к себе после смерти Фреда? Или, может, она закроется и более не будет работать никогда?...

Стук в кабинет. Джордж его не слышал, а, так как он и не был закрыт, решив, что его просто таковым оставили, вошёл Перси.

— Чем ты тут...

Перси мгновенно отреагировал на вид сотрудника, сложившего руки на рабочем столе. Когда же он, проморгавшись, ещё раз увидел приметы Уизли — рыжие волосы, долговязая фигура — он застыл в шоке.

— Джордж?

Парень резко открыл глаза, менее всего надеясь увидеть разочарованное лицо отца, увидевшего его безделье, но впился в равнодушный, соколиный и завсегда отвратный взгляд Перси.

— Какого чёрта ты тут!...

— Сбавь обороты, братец. Это я хотел у тебя спросить.

— Ты не министр магии. Зачем ты тут ошиваешься?

В Джордже проснулась радость от того, что впервые за время он испытывал хоть какие-то эмоции.

— Не так грубо, Джордж, — спокойно проговорил Перси, пытаясь вычистить из своих речей нотки высокомерия и примирительно сдав руки назад. — Пойми: я просто не ожидал тебя тут увидеть...

— Конечно. Потому что тебя не бывает дома.

— Знаешь, я хотя бы...

— Потому что пока в доме творится хаос, ты тут спокойно сидишь и попиваешь кофеёк, — произносил Джордж с нарастающей агрессией.

— Вообще-то, ещё действительна совиная почта. Я каждый день проверяю её — и, как ты мог понять, я не увидел ни одного письма.

— Ты даже не знал...

— Что за хаос? Объясни.

— У тебя брат умер, тупая твоя голова! Фред! Его больше нет с нами! Я не ел днями, пока слёзы топили меня! Я на ноги встать не мог... Я... Я...

— Но отец помог тебе устроиться сюда.

— Да! Отец! Помог! Это сделали они — родители, братья, Джинни... Но не ты!

— При всём сочувствии, Джордж, раз так, я не бездействовал, а пахал тут, пока вся семья была сосредоточена на одном тебе.

— Мерзкий ублюдок! Поэтому родители не хотят мешать пай-мальчику Перси работать и зарабатывать денежки. От которых... У него руки трясутся...

— Если ты думаешь, что мне наплевать на семью — то ты просто до сих пор не можешь перестать жалеть себя!

— Ты тварь, — закончил Джордж, уткнувшись головой в рабочий стол. — Пока ты будешь жить в своём министерстве ты дождёшься, как все умрут. Все...

Перси был обижен. Он признавал свои ошибки, и ни за что на свете он не стал бы повторять их. Он считал, что он не знал о состоянии Джорджа неделями назад — не его вина, хотя сильно сомневался в этом. Между тем, он просто решил отойти.

Не один Перси выглядел раскаявшимся. Джордж, задумывались над словами брата, и впрямь попытался взять себя в руки. Семье нужны деньги. Перси, хотя и выглядел циничным эгоистом, зарабатывал их. Это пора бы делать и ему.

* * *

Разумеется, первый рабочий день сына Артур не собирался растягивать до своего уровня. Прошло три часа из положенных пяти. По-хорошему, задача Джорджа была в том, чтобы редактировать статьи по заказу, который бы поступал к нему по магловскому звоночку. Джордж помнил звоночек, ровно так же, как и метод, которым можно его заколдовать. Ему не было разрешено перемещаться во время работы, но сидеть тут весь день было просто невыносимо.

Будь Джордж полностью психически здоровым, он бы вышел из кабинета чуть ли не в первые минуты, но сейчас он повременил.

Робко приоткрыв дверь, он высунул голову и увидел кучу ходящих туда-сюда работников. Он неторопливо прошёлся по коридорам и узнал от большинства из них, что они точно так же отлынивает от скучнейшей рутины, которая входила в работу фактически каждого из них.

— Помогите!

Вопль возбудил уши Джорджа, достав из глубины его души былой авантюризм. Он посмотрел по сторонам, в ужасе поняв, что кричит Гермиона Грейнджер.

"ЕЙ требуется помощь?!"

— Перси! Перси!

— Джордж на месте, — подоспел брат Уизли, сказав это в такой интонации, будто был диспетчером.

Он деловито отворил дверь. И то, что он увидел, едва не заставило его молниеносно юркнуть обратно.

Гермиона Грейнджер, начальник отдела мракоборцев (и будущий министр магии!) истошно кричала, привязанная к стулу верёвками, а по центру Гарри Поттер и Рон Уизли творили ужасы на столе.

Гарри жадно целовал щёку Рона, энергично водя своими руками по его спине. Потерявший голову Рон оттянул голову назад, подставляя Поттеру шею, и тот в ответ на это начинал одной рукой стягивать с шеи галстук, а с другой — расстёгивать его ремень.

— Джордж! Сделай с ним что-нибудь! Это же твой б...

Рон Уизли рявкнул, перебив отчаявшуюся девушку.

— Заткнись, поганая грязнокровка!

Джордж превратился в ледяную статую. Рон? Привязал её к стулу? Рон с Гарри?!

— Эй, ты с ума сошёл?!

Рон посмотрел в сторону Джорджа неестественно агрессивными глазами. Мигом позже он схватился за сердце, его зрачки остекленели и он упал замертво.

Джорджа начало трясти от степени нарастающего абсурда... И тогда он понял.

— Риддикулус!

Рон и Гарри внезапно срослись в одно целое, которое начало превращаться в пластиковую куклу Амбридж, игрушечным голосом повторяющую: "Я наведу здесь порядок!" — одну из тех, что продавалась в их магазинчике.

Гермионе и Джорджу хватило несколько секунд, чтобы отдышаться.

— Спасибо, Джордж.

Но Уизли не ответил. У него был ряд других вопросов.

— И часто они заходят в это ваше министерство?

— Вообще не должны. Министерство занимается очень ответственными делами. В кабинет часто поступают срочные вызовы. Наше помещение защищено от боггартов, это какая-то ошибка.

По правде, Гермиона смущалась, и потому хотела заговорить ему зубы. По понятным причинам.

— Гермиона... Ты серьёзно?

Поводив ногой по полу, она робко ответила. — Да. Гарри и Рон в последнее время много проводят вместе.

— Ты правда считаешь, что Гарри на такое способен?

— Он давно признался в том, что имеет нестандартную ориентацию.

Такого Джордж не ожидал. За последнее время он пропустил достаточно новостей, но после такого он не знал, как смотреть Поттеру в глаза.

— Что вы будете делать с боггартами?

— Изгонять. На самом деле, ты — молодец, — похвалила Гермиона и заулыбалась, дружески похлопав по спине. — То, что они сюда пробираются — признак больших проблем в состоянии нашей магической защиты.

Рабочее время обещало кончится, и кабинет Джорджа тихо занял старый работник. На вопросы о том, как Уизли оценивает пройденный этап к карьере он отвечает неоднозначно, но никому не была важна его компетенция. Прорыв защиты министерства может означать о новых грядущих испытаниях.

Артур радовался. — Ну вот!

Джордж выглядел довольным собой. Из головы будто бы вычистили остатки желания плевать в потолок и накручивать себя. Он ловил в воздухе частички счастья за то, что к нему хотя бы частично вернулось желание жить нормальной жизнью. Он пообщался с Гарри, Гермионой и Роном. Вид младшего брата поднял ему настроение. Он даже не знал, что способен на какие-то успехи в защите от тёмных искусств, а уж тем более приводящие к какой-то глобальной пользе. Применение несложного заклятия словно бы мигом вызвало у работников министерства огромное уважение к нему и желание пожать руку — казалось, он был Гарри Поттером на первом курсе.

Джордж не успел обговорить с Гарри его ориентацию. И, признаться честно, не был ей так озабочен. Более всего он смущался нового боггарта Гермионы и поклялся держать по поводу него язык за зубами.

Однако в магазинчик он заходить так и не смел. Маленький успех в конечном итоге не мог воодушевить его до такой степени, что он забудет о брате, ни за что, никогда. Надавить на воспоминание о Фреде для него значило вызвать не плач, но вихрь агрессии точно.

И снова утро вместе с, казалось, давно потерянным удовлетворением от него. Было далеко до восстановления в Джордже оптимиста, особенно после следующих слов.

— Сегодня воскресенье... Я же не пойду в министерство?

— О, нет, сынок, — отетила Молли. — Мы поедем в Хогвартс.

В Хогвартс.

В место, на которое нападали враги и взорвали его брата, его друзей и тех, кого он любил. Место, которое называло себя домом, но из которого стало безопасней бежать. Дом, который посмертно забрал многих детей-волшебников из их первого — магловского мира.

— З-зачем?

— Ну, дело в том, что пять часов никто не работает, — рассказывал Артур. — Нет, конечно, тебе нужна постепенная нагрузка, но пока мы сделаем кое-какое дело, тебе успеет надоесть короткий рабочий день.

— Какое такое дело?!

— Вы... — Артур с Молли всегда говорили о проделках одновременно двух близнецов, но отец поправился. — Кхе, ты заработал всего три СОВ.

— И что?

— Ну ты чего, сына, — сказала Молли, сделав кривовато-усмешливый вид, — ведь для работы в министерстве магии нужны высокие баллы.

Джорджу уже пришла мысль о том, что они отправят его переучиваться на пятый курс, в моменте поймав свои плюсы лежаче-страдальческой жизни, но всё также боясь обидеть родителей, скромно выдал:

— Я их не получу.

— Но тем не менее ты показал... Высокий практический навык.

— Заклятие Риддикулус изучают на третьем курсе! — непонимающе выпалил Джордж.

— Но Гермиона почему-то не смогла его применить. — Молли слегка склонила голову набок и приподняла бровь с намёком. Джордж, конечно, его не понял.

— Он привязал её.

— О, боггарт не мог этого сделать, — вмешался Артур. — Значит, в министерство пробрались полтергейсты, или ещё чего похуже.

* * *

— Аттестовать? Джорджа Уизли? — самым что ни на есть удивлённым голосом, поднятым после приветствия на три октавы, почти задыхаясь от абсурда прохрипела Минерва МакГонагалл.

Этого Джордж и ожидал, что тут сказать. Не выпустившийся из школы хулиган, поставивший на уши всю школу на седьмом курсе, внезапно захотел занять некий пост в министерстве и просит по середине лета выставить ему оценочки... Предметам по меньшей мере по шести. Казалось, Снейпу для того стоило жить, чтобы он сейчас смог увидеть его реакцию, или, что наиболее вероятно, другой вариант смерти от удушения при злобном шипении.

Обычно для того, чтобы занять высшие посты в министерстве, сдают, разумеется, не СОВ. И тем не менее, никто не метил на высшие посты, но, по оценке Джорджа, он не особенно представлял себе такой расклад — чтобы устроить хорошую карьеру где-то в «тех кругах», стоит получить хотя бы дополнительное магическое образование где-нибудь ещё, про что (и он был в этом уверен) у родителей так же не было и мыслей. А провести всю жизнь на скучной должности... Эту ли жизнь они ему устраивали, пока все остальные его братья стали такими успешными? Это ли было в стиле близнеца Уизли?...

Минерва, будучи сейчас директором Хогвартса, пригласила гостей в кабинет, в котором когда-то сидел Дамблдор. Стоило только вглядеться, как Джордж старается изо всех сил ровно сидеть на столе, иной раз поддакивая, когда за этим столом велись баталии за его будущее! Под конец, конечно, он не выдержал и отпросился у МакГонагалл в туалет, изображая из себя порядочного ученика — всё таки сидение в кабинете директора разблокировало новые гнетущие воспоминания, оказывающие, почему-то, особенное давление на мочевой пузырь.

Слава Мерлину, он помнил местонахождение туалета. Справив нужду (и хотя нет особенного желания рассказывать, как это было, стоит всё-таки подметить какие-то странные звуки, одолевающие его во время этого), он стремился к выходу.

Как вдруг...

— МАГИЧЕСКИЕ ВРЕДИЛКИ! ЗАХОДИТЕ ВО «ВСЕВОЗМОЖНЫЕ МАГИЧЕСКИЕ ВРЕДИЛКИ» К ДЖОРДЖУ УИЗЛИ И ПОКУПАЙТЕ САМЫЕ ЛУЧШИЕ...

Несмотря на то, что призрак вот уже несколько секунд видел перед собой до боли знакомую долговязую рыжеволосую фигуру, он всё же хотел договорить речь, но шок, который, будь он живым человеком, застрял бы у него, как ком в горле, заставил резко умолкнуть.

Лицом в лицо встретились близнецы Уизли — прозрачно-синеватое привидение Фреда и Джордж с сильно побледневшим лицом, напоминающим сейчас своего мёртвого брата, в деловом костюме.

Джордж потерял ориентированность, желая схватиться за голову. Она шла кругом и больше всего он боялся, что это окажется сном и он вновь — завявший, такой сломленный, жалкий и бесполезный — окажется лежащим на своей промокшей от слёз кровати.

Фред, как часто водится, начал первым.

— Брат? Ты пришёл?

— Фредди?...

— Я думал, что никогда... Никогда...

Джордж побежал в сторону выхода, вскинув брату руку и на бегу сказав: "я быстро". Фреду было очевидно, зачем.

— СТОЙ! — как никогда серьёзно приказал Фред. Джордж остановился, всав, как вкопанный. — Не говори им.

К нескончаемой эйфории Джорджа ощущение странности ситуации ушло, не оставив следа, оставив за собой чистый восторг, из-за которого было так легко слушать его указы. Хлопая расширенными глазами, он спросил, почему.

— Я не хочу, чтобы они знали, понимаешь? Для них это слишком рано... Я не хочу сразу преподносить им такой... Э-э... Эмоциональный... Всплеск, да.

Джордж не привык, чтобы его брат говорил такими умными словами. Его сердце как-то даже упало.

— О чём ты вообще говоришь? Они так обрадуются, что ты тут!

— Я не воскрес, — скептически начал Фред, — да и к тому же они не захотят уезжать отсюда.

— А я, значит, захочу?

— Прошу, брат. Ради меня. Просто... Не говори.

Джорджа охватило горячее чувство безвыходности. Они же уже уезжают! Неужели и впрямь не найдётся времени поговорить с братом?

— Мы скоро должны покинуть Хогвартс, — совсем невесело сказал Джордж. — Я уже задерживаюсь, меня, вероятно, ищут. Что предлагаешь сделать?

Призрак Фреда тоже видимым образом поник — стал боле тёмно-синим. Его глаза наполнились небывалой грустью, какой Джордж не видел никогда, и только уголки рта внушали ложное спокойствие наигранным смехом. — Я тебя не узнаю, старина Джордж. Как ты успел измениться за время?

И так всегда. Поддержка приходит к тебе уже тогда, когда ты в ней не особенно нуждаешься. Вздохнув, Джордж позабыл о родителях и наброском выдал всё, чем он жил последние три недели. Голод разом с отвержением всякой пищи, мучения, плач, пониженный уровень энергии, около месяца без мытья и всякого ухода за собой. Он подумал, что Фред может обидеться, не услышав всех подробностей, о которых он знал ранее, как брат-близнец, но... Судя по тому, какой пониженный голос отвечал ему на всё это, Джордж решил остановиться. Он поймал себя, правда, в конце на мысли, что потеря тотальной близнецовой связи, какая у них была ранее, наводит на него неподдельный страх. Ведь ранее он мог со стопроцентной гарантией предсказать следующее слово Фреда — а сейчас они общались примерно как разлучившиеся на некоторое время друзья из разных городов.

— И да, мы были в этом чёртовом министерстве.

— Да ты что! — воскликнул Фред. — Невозможно! Слушай, Джордж, меня одолевают странные сомнения!

— Какие такие? — воспринял Джордж за чистую монету.

Фред помахал перед лицом брата рукой. — А вот... По-моему, ты и сам призрак! Провести в этом клоповнике целый день и не помереть!

Близнецы рассмеялись. Джорджу казалось чем-то абсурдным и оттого невероятно лёгким то, что он шутил над смертью Фреда.

— Я полагаю, если ученики именуют тебя Фред, то я буду... М-м... Серой дамой.

На сей раз не выкупил шутки сам Фредди.

— Ну а как ты думаешь? — шутливо говорил Джордж, размаивая длинными руками, словно бы плывя по воздуху, как призрак. — Я — Серая дама. А кто тогда Кровавый Барон? Перси, конечно!

Фред жалел, что от раскатов собственного смеха уже не мог задохнуться, и он, как у привидения, выглядел как-то приглушённо и неискренне, хотя он всеми силами хотел передать в нём признательность брату за такую шутку. Упоминание Перси, как бы он не относился к нему, сделало его ещё более унылым.

— Что с ним? — задал он неожиданный для самого себя вопрос.

— Да знаешь, как обычно, — начал Джордж слегка презрительно. — Ну... Он... На самом деле, он исправился. — с этого момента он рассуждал о Перси так, словно бы никогда не держал на него обид. — Да. Он зарабатывает деньги. Сильно помогает нам. — Джордж посмотрел в пол и задрыгал ногами, чтобы не выглядеть таким уж нервным. — Джинни работает в "Ежедневном пророке". Билл живёт себе в Флёр. У Чарли всё драконы не проходят.

— Драконья оспа?! — в ужасе воскликнул Фред.

— Нет конечно!

— Ха, повёлся!

— Опять ты меня...!

И вот тут они без особой причины рассмеялись от души.

— Ну а у нашего Ронни всё тоже очень неплохо, спроси у Гермионы. Она-то его тянет мама не горюй. Хотя я уверен, у него и самого вполне получается работать с Гарри... А Гарри у нас теперь гей.

— Да ну!

— У Гермионы спроси.

— Времена идут, а по любому вопросу всё так же обращаются к Гермионе.

— Ха, если не считать нашествие полтергейстов на министерство. Ну и боггартов...

— И поделом им, этим буквоедам недопаренным! Постой, ты испытал их на себе?

— А то. Иначе как я тут, по твоему, оказался?

Фред сузил глаза. Джордж уже начал воодушевлённо ведать ему о заклятии Риддикулуса, как вдруг вспомнил о секрете Гермионы.

— Ну ты герой!

Дабы не вызвать этого вопроса он решил уйти от больной темы допотопного министерства магии.

— Да-да, я такой. Ты просто не представляешь...

Джордж захотел хлопнуть его по спине и его рука прошла сквозь него.

— А-ХА-ХА-ХАХ...

Джордж покраснел, вдоволь высмеясь. Теперь его слова звучали от души. — Ты просто не представляешь, как мне было без тебя скучно. Почему ты тут? Ты правда не заметил меня, когда я вошёл сюда? Почему не подал знак?

— М-м...

— Неужели... Стой! Так ты привидение факультета Гриффиндор?

— По сути — да, но...

— Ты же можешь быть вторым призраком? Вместе с Ником?

— Так и получилось. Не подумай, мне тут очень хорошо — я тут не как плакса Миртл.

Миртл, услышав это, мигом появилась из пустоты и начала неразборчиво орать на Фреда. По окончании выговора она дала ему неощутимую пощёчину. И Джордж понял.

Он искренне не верил, что его брат мог забросить дело всей их жизни — разыгрывать людей, дарить им смех, но, похоже, на деле всё так и происходит. Вновь еле как приобняв близнеца, он проговорил:

— Я понимаю тебя. И не думай уклоняться — ты забросил розыгрыши.

— Нет! Не знаю. Да.

— Это всё из-за меня. — он сделал глубокую паузу. — Но я не вправе тебя винить, Фредди. Я виноват ровно так же. Я не смог стать сильным, когда ты покинул меня. Если бы не мои мама с папой...

— Не говори.

— Я помню.

Фред и Джордж думали об одном. И эти самые мысли привели их всех к одному и тому же выводу — если на тебя нахлынула апатия, то ты — не Уизли, если не попытаешься прогнать её раньше, чем впустить в себя.

— Знаешь, что я придумал? — сказал Джордж.

Фред повернул голову. О да! Кажется, этого Джорджу не хватало более всего: этот трепет, хитрющее выражение лица, огонь в глазах и чистой воды азарт.

— Карта мародёров. Никому неизвестно, где она осталась.

— Если ты хочешь спросить меня об этом... Я не знаю.

— Звучит совсем не как повод найти её вместе?

Широкая улыбка Фреда обнажила его зубы. Он знал, что Джорджа сейчас ищут. Для него эти слова значили несколько иное — он ещё планирует возвращаться в Хогвартс.

Звуки вздохов Молли, перемешивающихся с её гневными выкриками и протяжные неуверенные звуки, верно, принадлежащие Артуру, сперва не донеслись до одного уха Джорджа, если бы не великодушная братская помощь.

— То есть, ты... — на последок сомневающимся тоном уточнил Фред, совсем не желая расставаться даже на время.

— Клянусь, я попытаюсь. Даю слово.

И тут Фред впитался в стену, ни оставив от себя ни следа.

Артур ворвался в туалет, быстрым шагом дойдя до Джорджа. Следом подоспевали Молли и Минерва. Тот разыграл актёрскую игру.

— Ну наконец-то! — беспокоящимся голосом сказал сын, подбегая к отцу.

— Какого чёрта ты тут...!

— Меня заперли. Запирающее заклятие.

МакГонагалл приподняла бровь и посмотрела на него через очки.

"Да, профессор МакГонагалл, вы ему исправляли все оценки".

— Этот идиот Пивз увёл нас на другой край замка! О каком министерстве может идти речь, если и в школе до сих пор буйствуют эти полтергейсты!

Джордж про себя выразил благодарность брату, и, разумеется, Пивзу. Он сделал это для него! Тут до него дошло, что, появляясь на глазах Минервы, Фред мог бы рискнуть тем, что она расскажет о пребывании его в замке.

Всё же, МакГонагалл гордилась своими учениками. Последний раз (по мнению мистера и миссис Уизли) помахав рукой, она улыбалась, как при первой встрече (а при первой встрече она обычно не улыбается). Семья Уизли ехала домой, и Джордж не знал, как прилично провести этот выходной, зная, что он — тут, а его брат-близнец — здесь, но он точно знал: он сюда ещё вернётся.

Новое утро — и вот, в полном расцвете сил уже Джордж отныне будит своего отца.

— Па-а-ап... — вкрадчиво произнёс он.

— Нет-нет, сынок, мы не идём в министерство.

Он усмехнулся. Это походило на какую-то шутку — может, отец снова уловил в его голосе какие-то нездоровые нотки?

— Ты не выспался? Ну, впрочем, да, это веский повод для того, чтобы всё министерство приостановило работу, — сказал Джордж без сарказма, но с добрым юмором.

— Дело вовсе... Э-э-э... Не в этом, — заявил Артур, успев подтверждающе зевнуть. — Мы туда не отправляемся.

Джордж успел сбегать до календаря, попутно прикидывая новый сюрприз. — Сегодня выходной?

А может, они снова навестят Хогвартс!

— В самом министерстве небезопасно, — строго отметил Артур Уизли, не поднимая век. — Сегодня ты опробуешь себя кое-где ещё.

Сердце Джорджа упало вместе с нарастающим энтузиазмом. Он сгустил брови: не очень-то ему нравилась перспектива опять сменять рабочее место. Мигом он подумал, что уже был готов вернуться в магазинчик, но сию же минуту встряхнул голову, ведь знал, что это в нём говорит страх. Он вспомнил свой сон. Фред всё так же прозрачно-синь и неосязаем, но это не мешает ему делать фантастические удары бладжера... С одной стороны, он постыдился его памятью, ведь близнецы Уизли всегда брались за новое дело с огнём в глазах, даже не дослушав правила. С другой же — ему просто повезло тогда, в кабинете Гермионы... Что он сможет сделать сам?

Без слов отец и сын в сопровождении поцелуев Молли поплелись до Фордика — если в прошлый раз на пешую прогулку их побудила надобность Джорджика проветриться (вовсе не пендель от мисс Уизли, ну уж нет, мужик САМ сказал — мужик сделал), то сейчас, согласно чрезвычайно долго обдуманному Артуром решению, они могли молча оседлать старую машинку. Ехали молча. Надо сказать, ещё несколько дней назад из Джорджа нельзя было выбить ни слова, сейчас же он не осмеливался ничего сказать, боясь за внимание отца и безопасность невинных маглов людей. Ради общего блага.

По приближению к самому министерству, правда, уверенность Джорджа самую малость пошатнулась.

— Почему мы едем сюда? Я буду работать где-то рядом?

— Нас встретят твои работодатели, — ответил Артур с интригой в голосе.

Джорджа по большому счёту не волновало, как он будет перед ними выглядеть. Вот только он знал, что, одевшись он хоть во все имения своего брата на балу Луи Плутона-в-асценденте-с-Марсом, он не произведёт большого впечатления. Сведений о том, куда они вообще отправляются — ноль, требования к будущей работе неизвестны, а если думать о том, будет ли он расспрашивать о его рабочем опыте — то лучше об этом не думать. Он раздражённо отметил про себя, не станет ли его отец пихать в качестве аргументов в сторону его защиты допотопный риддикулус, непонятно как всплывший у него тогда в сознании. Уж не слишком ему нравилась тактика его родителей выгораживать его — а работать с недавних пор — буквально со вчера — ему, на удивление, хотелось.

Вот они сходят с машины и Джордж скрестил руки. Он думал, по крайней мере, что на работе ему будет легче включить разум и продумать, какой неплохо бы продумать как можно более основательный повод попасть в Хогвартс (ведь дома посредь бела дня пропасть без вести было как-то неловко с учётом секрета, который должен был держать Джордж) и, пока "Англия" цела, удобненько переместиться. Фред ждёт его — он занимал в его голове место, как поверхностный шум, который обычно создаёт на фоне магловский телевизор, всё никак не выходя из мыслей. И он ждёт его для великих незаконченных дел близнецов Уизли.

Впрочем, работодателей не было на протяжении уже получаса, что давало Джорджу время, чтобы вдохнуть полной грудью. Отец не подаёт признаки паники — значит и ему, наверняка, беспокоиться не о чем.

Пока Артур безмятежно бродил, осматривая незамысловатый министерский вход-будку и, по-видимому, от нечего делать пытаясь поломать голову над тем, что вызвало пробоину в защите, перед глазами терпеливо ждавшего Джорджа промелькнуло искажение воздуха. С визгом на место трансгрессировали две невысоких фигуры — Гарри Поттер и Рон Уизли.

— Рон! — облегчённо подбежал мученик. — Так это ты!

Джордж не имел привычки отдаваться эмоциональным порывам в виде резких обнимашек со всякими — даже своими братьями, кроме Фреда — и потому встал, нелепо улыбаясь и жмурясь от солнца. Рон вопросительно посмотрел на Гарри, и после его ухмылки с мычанием в кривоватой улыбке, будто его рот наполнен водой, ответил брату.

— Да. Мы с Гарри теперь — мракоборцы. Авроры, понимаешь.

— Понимаю.

— А вот нет. Поймёшь, как провозишься по Лютному переулку, останавливая перепалки первокурсников весь день.

Гарри вмешался. — Так тебе что же, — он сделал строгий вопросительный взгляд, как у Минервы, — совсем не нравится проводить так время?

— Ну-у, почему, — Рон помялся. — Очень даже. — он молнией повернулся назад. — Джорджу понравится. Я... Уверен.

* * *

Требования работодателя состояли в том, чтобы молчать, пока гроза переулка Гарри и его верный член крепкой мужской дружбы Рон обсуждают план патрулирования местности. Конечно, правдой-неправдой им пришлось прислушаться к советам Джорджа, так как некоторые из их бредовых разговоров, состоящих из не самых невинных шуток, просто не приносили никаких плодов. Первая половина дня, всё же, прошла согласно предсказаниям Рональда. Они бешено трансгрессировали к месту назначения при каждом звуке, который хотя бы отдалённо напоминал нужный сигнал, и по итогу получали задания не больше, чем перевести пьяного Забини в туда-не-знаю-куда-но-хотя-бы-не-по-середине-улицы. Пока не прозвенел очередной звоночек — но самый настоящий.

— Спорим на кнат, — надменно заявил Рон, — будет не больше, чем очередной пьяница.

— Какой, к чертям, кнат? — отозвался Гарри. — Ставлю галеон.

Джордж ни за что на свете не поверил бы, что когда-то оне окажется самым серьёзным в чьей-то компании. Конечно, вызывающие должны были доложить место трансгрессии — им оказался банк Гринготтс.

— Приём, люди! Отправляемся к гоблинам!

На месте назначения никто не заметил внезапно появившихся людей. Гарри сглотнул, сквозь время ощутив помрачневшую репутацию банка. Всё как в прошлый раз, когда они с Роном и Гермионой удирали на драконе — без разрушений крыши (которую, к стати, быстро отстроили), конечно, но с царствующим хаосом, однако ныне — не в подземельях. Тут Гарри пришло в голову, что всё совсем уж плохо. Что могло случиться глобальней кражи ценнейшего исторического артефакта?...

Джордж хаотично озирался вокруг, готовясь уже проворчать — "вы серьёзно? Вы даже не готовили меня к этому!", но чудом вспомнил, что примерно чего-то такого он и ожидал. Впрочем, пока старший Уизли чего-то соображал, Поттер повёл всех по молча принятому для всех пути.

"А он, походу, доминирует, — невольно пришло в голову Джорджу. — О, Фред! Видел бы ты, что я сейчас делаю!" — прибавил он.

— Куда мы идём? — спросил Рон.

— Снова, в подземелья. Тот гоблин, что сменил на должности Крюкохвата, сказал мне, что там кто-то есть и он тотально громит банк изнутри.

— Тотально громит! Да он, видать, сумасшедший! Чтобы его не услыхали в тишайшем здании?!

— Ты подал мне идею, — воодушевлённо произнёс Гарри. — Точно! Сто процентов, что подействует какой-нибудь отвлекающий манёвр наверху, если нас зовут вниз!

"Гениально, аплодирую стоя. Отдаю брата, так сказать, в хорошие руки".

Так моментально Поттер отделился от братьев Уизли, и те, спустившись, решили продумать план действий лицом к лицу грабителя. Мрак подземелья иссяк, и его пожирали десятки мест возникновения огня; целых рельс с вагонетками на виду осталось всего четверо из сотен (наверняка).

— Где этот подонок? — азартно причитал Рон. — Гомениум Ревелио!

Заклятие обнаружения человека — первое, что нужно было опробовать. Хотя, человек, решившийся проникнуть и уйти незамеченным из ГРИНГОТТСА, наверняка предохранился бы от таких чар. Тем не менее, заклинание притянуло кого-то в чёрно-фиолетовой мантии.

— АЙ!

Движение его рук — театральный взрыв! — и его нет в распоряжении Рона.

— Что за?...

— Взрывы продолжаются, — сурово пояснил Джордж. — Да их несколько!

И действительно. Ещё три человека в капюшонах тщетно попытались высунуться наружу.

— ОСТОЛБЕНЕЙ! — выкрикнул Джордж.

Самого близкого к цели оглушило, и он с воплем упал на холодный сырой пол. Джордж уже было ожидал подбадривания от брата, но тот лишь очень неприятно напрягся. До Джорджа дошло — тот человек почти что летал. Могли ли это быть...

Пожиратели смерти?...

— Нужно оружие массового поражения! Иммобиллюс!

Но так легко они не дались. Считав такой не самый умелый приём мракоборца, они пустили во всю щитовые чары, умело направляя палочку от одного к другому. Великое хранилище рушилось, не оставляя трудолюбивым гоблинам надежду. Джорджа это изрядно взбесило — беспорядок ради беспорядка? Да они пусты! Ничего с собой не уносят — что им нужно?

А Рон понял.

— Заклятие невидимого расширения, как у Гермионы!

Джордж, который отродясь о таких чарах не слышал, хлопал глазами, пытаясь пассивно отражать атаки грабителей. Рон пояснил:

— Сумка! Ищи того, у кого сумка!

Получив указания, он стал уверенней. Его действия были неотразимы.

Оклимавшегося ловкача, что первый лез наверх и норовил с противным смехом повторить попытку, они временно в целях безопасности превратили в камень заклятием "Дуро". Двух других из их шайки, вместе пытающихся покинуть подземелье, они ловко связали с помощью "Брахиабиндо". Третий был обезврежен метким "Врёшь не уйдёшь" от Джорджа, видать, самого слабого, который даже не сумел поднять палочку раньше, чем без вербальной формулы его сбила маленькая помеха магического взмаха. Кажется, все, кто хоть чего-то набрал были на земле; ни у кого сумки, как предполагалось, не было. Осталось помешать потенциальной угрозе. Рон, уже достаточно опытный мракоборец, посматривал на них, подумывая пресечь попытку побега, но никто и не думал бежать — все упрямо рылись в сокровищах, пока один из них — достаточно рослый и сильный волшебник — одолевал два обезоруживающих заклятия напару с Джорджем. Резкий поворот луча, в котором слились заклинания в сторону заставил палочку врага вылететь из рук из-за неожиданного движения.

— Редукто! — произнёс встревоженный Джордж. Ему удалось разбить волшебную палочку на две части прямо в воздухе.

И тут перед их глазами просверкала зелёная вспышка.

НЕТ! Рон ещё так молод!

А что, если он не станет призраком? Не свидеться ему теперь никогда с Фредом!...

Но луч ударил его прямо в нос, и Джордж отлетел назад. Паника. И там, и тут враги. Брат. Он валяется на земле. Беспомощный. Руки дрожат, боль в животе... Рвотные позывы...

И ласковый привет от слизня.

Слава Мерлину, слух не отказал, и Джорджу доводилось слышать происходящее. Рон, судя по всему, поднимался — шаги резко долбили по верху какой-то платформы, куда ему помог подняться гоблин, а звуки ударяющихся заклятий были всё выше: судя по всему, он отбивал удары, катясь на вагонетке. Последнее же, что он слышал — это азартные вскрики уже Гарри и Рона.

— Держи его!

— Ах ты, мерзкий паршивец!

Словно сталь двух мечей бились наверху заклятия, и Джордж понимал, что гоблин доставил мракоборца из подземелий в приёмную. Затем последовал звон разбитого стекла и завершающие слова его брата:

— Вспыхни!

Джордж полностью воспрял духом и решился попросить гоблина выпустить и его. Тот без вопросов поспешил доставить его.

Наверху около восьми человек, которых они с братом насчитали, лежали связанными верёвками в одно целое. Сразу же Джордж заметил гоблина, яростно допрашивающего главного зачинщика, который упорно удерживал магией свой капюшон, и Гарри Поттер, который пытался его утихомирить. Он сообразил в минуту по пылающей мантии, что дело сделано и враг остановлен. Как же всё таки ему было приятно работать с Гарри и Роном...

— Позвольте, Крюколап, мы, как мракоборцы, допросим пойманного.

Крюколап — это ж надо же...

Гарри вдавил палочку в череп того, кому в последнюю секунду почти удалось увильнуть — и да, он всё таки носил с собой сумку. Преступник агрессивно сопротивлялся, пытаясь даже вытянуть в ответ свою. Весьма убедительный контроль Гарри не давал никому добровольно снять прикрытие, и пришлось сделал это насильно.

Драко Малфой в лице того самого почти обречённого на успех вора, и семь его сообщников — Блейз, Теодор, Гойл, Панси, одна незнакомая девочка и двое незнакомых ему мальчишек.

Рон презрительно хмыкнул. Но удивился даже Гарри. Джордж уловил, что наверняка и ему хочется усмехнуться от того, что на исполнение действий высшего пилотажа они позвали Блейза, который ещё утром валялся на улице в никчёмном состоянии, и уже тем более Гойла, который Грегори Гойл. К тому же Гарри всегда знал, что от Малфоя можно ожидать чего хочешь, но он не думал бы, что тот опустится до воровства.

— Вот и наша новая встреча, Малфой, — саркастически говорил он от удивления, будто снова был подростком, раздувающим тётю Мардж, — недалеко ты, вижу, убежал от того, кому верно служил? Рассказывай!

— Ты — самый большой гад, которого я знал, Поттер, — невзрачно буркнул тот в ответ.

— Сейчас ты не в том положении, чтобы пререкаться с Гарри! — надрывался Рон, скрестив руки.

— Я вновь сделался из-за вас последней сволочью, будьте вы прокляты, — выплюнул Драко, обязанный говорить.

Рон перебил Гарри. — Мы боролись и боремся за справедливость, Малфой, пока ты был, есть и никогда не вылезешь из статуса настоящего труса.

— Да? Труса? — злобно повторил Малфой. — Ты считаешь, надо быть большим трусом, чтобы пробраться в самый надёжный банк магической Британии, Уизли?

Его приближённые, которые кривились от давления верёвок и желания что-нибудь выпалить, не смели произнести ни слова. Гарри пригрозил ему тем, что, если он не выдаст правдивость всех мотивов, то к нему всё равно применят сыворотку правды.

— Мой отец снова сидит в тюрьме из-за вашей "справедливости". Где она по-твоему, о вонючий Поттер, великий вершитель судеб, если моя мать больна драконьей оспой и за ней попросту некому ухаживать, ведь все её родственники — пожиратели смерти — находятся в Азкабане?

— Ты мог обратиться к нужным людям, вместо того, чтобы совершать преступление, — сказал Гарри не очень уверенно.

— Ей никто не нужен, кроме отца. А если кому его судьба не безразлична, то уж точно не вашему министерству с мракоборцами! — после этих слов Драко не постеснялся по-настоящему плюнуть Гарри под ноги.

Поттеру даже стало его жалко. Ведь и впрямь — он сам столкнулся со всеми несправедливостями министерства ещё в 15 лет. А уж если Драко опустился до магловских манер вроде плевания на пол, то, наверняка, в его жизни появились приоритеты повыше аристократии и символизма его блестящего рода. Безмерное количество золота вытряхнули из его сумки с невидимым расширением. Из долгого разговора выяснили, что он решился на ограбление по контракту с загадочной влиятельной персоной, обещавшей замолвить в министерстве за словечко за Люциуса, и возможно оправдать. А украденное они хотели поделить с друзьями поровну — потому и гребли про запас. Да. Жертва Малфоя не оставила аврорат безразличными, и тем не менее, они даже для себя приняли неожиданное решение.

— Итак, — оглашал чародей Визенгамота в суде над Малфоем, уже завершая речь, — спасённое имущество банка разделить мракоборцам пополам.

Гарри, Рон и Джордж нервно посмеивались. Это же шутка, да? С каких это пор они принимают такие великодушные решения, от которых при виде скрипящих гоблинов аж неловко? Судья утверждал, что, видя бедственное положение семьи Уизли, министерство давно подумывало наделить их какими-нибудь по меньшей мере льготами, а по высшей — большой выплатой, ибо подвиги Мальчика-Который-Выжил и самого близкого его друга, который оказывал на победу над Волан-де-Мортом большое влияние, чудесным образом прошли без внимания — да, магия вне Хогвартса. В суде.

Наворованное пересчитали. С какой-то стороны, Поттер и братья Уизли выглядели ещё куда более нахально, пересчитывая то, что группа простых подростков без примечательных навыков в боевой магии наскребли на свой страх и риск. Правда, зная, что правительство пообещало оказать маме Драко некую помощь, а так же то, что они, в конце концов, противостояли грандиозному рецидиву, который мигом разлетится по всей стране, они слегка расслабились и дали себе волю. Украденными чуть не оказались около тысячи галеонов, и по итогу каждому из них по праву досталось примерно по триста тридцать три. В переводе на магловские деньги можно было считать, что Малфоя обязали выплатить взятку в размере почти два миллиона рублей.

* * *

По возвращении в министерство, более всего, конечно, героев чествовала Гермиона. Она утверждала, что слышать о проникновении а Гринготтс было чем-то невообразимым в такое, казалось бы, спокойное время. В честь этого устроили целое чаепитие в Норе, куда Гермиону охотно позвали.

— Мои герои! — то и дело трепала волосы своим сыновьям (и не только) Молли.

За столом то и дело сменялись темы. Джордж и Рон говорили о деньгах, Гарри — о всей чудности работы мракоборцем, а Гермиона — в шутку о том, как в министерстве скучно без его спасителя.

— Полтергейсты спрашивали за тебя. Я отвечала, что такого ценного сотрудника никому не отдам, вот приспичило же тебе перейти к аврорам!

Джорджа опять охватила волна смущения, и тогда он решил её высказать.

— И там я попал под горячую руку, — пессимистично прокомментировал он. Поняли не все. — То есть, не в плохом смысле. Мне повезло. Всего-лишь то. Как в прошлый раз.

Молли, которая носилась по дому, бубня про себя списки покупок вместе с иными тысячами и одним каналом для траты денег, решила срубить это его обесценивающее решение на корню.

— И вовсе не правда! А если и везло — то не только тебе. Новичкам везёт, Джордж, и это нормально. Это значит только одно. Тебе надо воспользоваться шансом, — последнее она проговорила, чётко разделяя слова, как если бы Джорджу надо было запомнить, что не стоит травить магловских детей конфетами, от которых растёт язык.

— Я с самого начала хотел тебе сказать, что я, кажется, нашёл его, — сказал Рон. — Билл и Флёр давно живут отдельно. У них, как и у Чарли, большой бизнес. Что если и тебе начать жить отдельно? Снимешь себе квартиру, а с нашими деньгами так и вообще недалеко до того, чтобы купить её. Найдёшь себе там источник заработка и будешь приумножать.

Мысль о том, чтобы жить отдельно, несколько наполнила Джорджа (хотя Молли почему-то посмотрела на Рональда искоса и неодобрительно замычала). Он может накопить на собственную машину и тогда сможет ездить в Хогвартс, когда ему захочется! Правда, добираться до министерства, где собираются мракоборцы перед рабочим днём, возможно, будет неудобно. Да и чёрт с ним.

— Пока Джордж не открыл себе никакого бизнеса, он, пожалуй, поживёт тут, — постаралась произнести миссис Уизли как можно помягче.

— Да, — поддержала Гермиона. — Зачем далеко переезжать? А как же общение тут? Мы потеряем тебя, будем скучать. Миссис Уизли, можно я подойду и...

— Чаю? — заботливо отозвалась Молли. — Э-э, я посудой щас занята и...

— Я сама! — смущённо воскликнула девушка.

— Джордж нальёт, сиди.

Джордж улыбнулся. Гермиона чуть обняла его, когда он по ухаживал за ней.

Молли под конец утвердила, что наиболее правильным будет положить деньги в банк под проценты. Тем более, Рон энергично закивал, согласившись, что это общие, семейные деньги. Пораженный сей новостью Перси тут же написал письмо о том, что он рекомендует магловский банк с куда более выгодными условиями, но все, как всегда, его проигнорировали.

В этой главе вы увидите описание Джорджа Уизли, как "черноволосого мальчика". Я думаю над видоизменением первой главы, так как хочу добавить туда больше стекла и описание магических аддикций. Как это связано с чёрными волосами — узнаете позже.

Разговоры о деньгах, уж слава Богу, начали утихать. Однако, когда великий экономист Персиваль Уизли соизволил явиться в Нору, Джордж произнёс пару проклятий про себя в скорбь об утерянном спокойствии.

Сидя в своей комнате, из которой уже не веяло мраком, Джордж всё так же был отстранён. Он, конечно, слегка беспокоился о том, не сочтёт ли Перси его последние слова, как невозможность простить, но поскольку тот даже не удосужился зайти к нему… Что ж, ну, значит не так ему это и надо. Хотя, конечно, сейчас для Джорджа мысли о Перси были как пятая нога. Парень так и остался там на весь день.

* * *

— Фредди… Фредди… — скулила Молли.

— Его больше нет, — положил Рон ладонь на плечо мамы. — Мы больше его не увидим. Никогда.

Помешала истошному крику «нет» только одышка. Чёртов ночной кошмар, в котором, как это бывает, ты забываешь, как на самом деле обстоят дела в реальности. Будто та реальность, что является ему во сне и есть настоящая… А чувство утраты только начинает набирать обороты.

Холод прокатился по спине Уизли. Его сердце подтверждающим образом ёкнуло, и вид Норы уплыл с его глаз: на минуту показалось, что даже проснувшись он видит это. То, что Фред только умер. Перед его глазами. Это происходило сейчас, пока он спал.

Жуть. Джорджу понадобилось слишком много времени, чтобы от этого избавиться. На часах ещё только два ночи.

Самые первые, самые сильные эмоции, испытываемые в тринадцать минут, каждый переносит по своему, и Джордж переносил их особенно ярко. Он беспокойно ворочался под одеялом, прерывисто дышал от малейших окружающих его шумов, бил себя по рукам и потянулся за палочкой.

«Нет!» — сказал он себе. — «Памятью Фреда я клянусь, что больше не вернусь к этому».

Весьма смело, если учесть, насколько велик соблазн. В давящей темени будто сам дьявол шепчется перед ухом, и сердце, колотясь, кажется, готово остановиться — чистой воды страх, страх того, что видения окажутся правдой. И несмотря на то, что первая стадия к принятию горя — отрицание, в голову лезли самые мерзкие мысли, противоречащие самой адекватности и легко смахивающие на бред больного шизофреника. Что, если я всегда и находился в другой реальности? Что, если я таинственным образом попал туда, став навечно заложником этого кошмара?

Постепенно реальность прекратила расплываться перед глазами, и пришло осознание того, что все эти мысли были от того, что тот просто не успел проснуться.

Но это было не всё. Пока ужас постепенно выходил из организма, самому организму требовалось терпение. Его у Джорджа не было. Такова вредная психология зависимости: кажется, пережил самое страшное, и на остаточных порах даёшь себе слабину… Пока Джордж искал летучий порох, он, естественно, успел пару раз передумать. Но отступать, согласно его мнению, построенному из иллюзии поиска оправданий, это было глупо. Стены и тьма давили на него, выдавливали из себя, как зубную пасту из тюбика.

Решено. «Я успею. Но родители знать не должны».

— Косая аллея.

И зелёное пламя, охватившее его, выполнило приказ.

* * *

Неосмотрительность Уизли-почти-старшего давала о себе знать. Накидывая на себя совсем лёгкую одежду, он не думал, что летней ночью его будет так щипать холод, но он пронзительно обдал тело, стоило только ему очутиться. Надо понимать, что иногда время с ночи до утра бывает самым промозглым, но очевидное не умещалось в его голове, будучи заменённым на откровенную манию.

И всё же она не могла затмить желание пройтись ночью по магазинам, которыми был заполнен Косой переулок. Флориш и Блоттс, он, конечно, сразу обошёл стороной, ., отдавшись ностальгическим ощущениям, сразу посетил «Всё для квиддича». Замок он беспардонно открыл Алохоморой; всё-таки, у него нет искушения красть, а до камер в волшебном мире не додумались. Метла — тот самый Чистомёт-5, на котором они с братом летали, и это не мешало им догонять обладателя Нимбуса-2000 Малфоя… Разновидностей было море, но ни Молния, ни Комета не интересовала его.

Все обитатели волшебного зверинца обрадовались внезапному появлению живой души. Он чуть не прослезился, смотря на милых созданий, нёсшихся, чтобы сгруппироваться около него, сопротивляясь железкам.

— Вы тоже не спите ночью. Как я…

Крысы издалека старались обнюхать его, как одна, чего не скажешь о совах. Среди рыжих сов выделялась одна. Она смотрела на него пристальным взглядом — таким же, как Джордж, словно стараясь узнать его.

— Здравствуй, Стрелка. Ты, конечно, не она, и тебя так зовут, но… С этих пор мы можем дружить.

Она отвернулась и вспорхнула. Всё же, при всех протянутых к нему руках Джордж чувствовал окончательное одиночество.

* * *

Он добрался до Министерства магии. До Хогвартса ему пришлось бы ехать на поезде или на Фордике, чего он не решился сделать из-за того, что это было до ужаса долго. Тогда как в министерстве он точно знал о наличии каминной сети. Надо сказать, ночной дозор в министерстве не просто присутствовал, а был очень даже развит; резко вспыхнувший светло-зелёный огонь не мог не возбудить их.

Чёрт возьми, Уизли снова не собирался думать. Серые глаза издали пронзили его, как меч. Джордж понимал, что ему нужен другой камин… В двух сантиметрах от него.

Мимо него пролетело нечто на подобие невербального заклятия, но на сей раз противник не был настолько неумел, как хотелось бы. Второе заклинание попало Джорджу прямо в грудь, повалив его.

— Чёрт! Отпусти меня! Отпусти меня, сволочь!

— Я знаю, кто ты, — прошипел охранник, трясущейся рукой приставляя палочку. — Пожиратель смерти. Никому больше не придёт в голову врываться в министерство магии. Уже вызваны мракоборцы. Они…

Воспользовавшись моментом, Джордж пульнул в его лицо невербальным «Протего». Бородатая голова отпряла, и огромное эхо его рычащего вопля наполнило зал. Тот молниеносно попытался использовать Обезоруживающее заклятие, которое без труда было отбито в порыве истерической силы, а секундой позже Джордж уже занял второй камин.

Сказав в очередной раз: «Гостиная Гриффиндора» он оказался там, где захотел.

* * *

Новая вспышка озарила гостиную. Джордж, чьи мозги слегка «проветрились» стычкой в министерстве, уже почти продумал, как успокоить детей, но тактика слетела, когда он столкнулся с первыми возмущениями.

— Ты кто?

— Мы всё расскажем декану!

Джордж, решая идти напролом, наложил на них сонные чары. С того времени, как он только вышел из дома, прошло, должно быть, не больше получаса: заснут и ещё как. Взмахом палочки с начитываемыми им заговорами первокурсники погрузились в глубокий сон. Интересно, будут ли в коридоре преподаватели?

Джордж приоткрыл дверь и вышел, шарахаясь от каждого звука. Как же к стати была бы ему мантия Гарри! Он не умел наводить дезиллюминационные чары, хотя, впрочем, и не думал винить себя за это, так как такое было подвластно не каждому отличнику-семикурснику. Мысль была одна: где сейчас находится Фред. Он с предвкушением оглянулся, предполагая, что он сейчас вылетит гд-нибудь из-под тешка и одарит его своей улыбкой, но даже Пивз оставался не на посту.

— Позвольте, кто вы? — послышался многозначительный вопрос.

Джордж от неожиданности направил палочку на портрет Полной Дамы.

— Я помню каждого гриффиндорца, вошедшего сюда, — она согнула бровь, — и вы явно не среди них.

— Ты же ведь не собираешься кричать, ладно?

— Я считаю чужаком всякого, кто не знает пароля.

— Но я не опасен, я…

— Скажите пароль, юноша.

— М-м… Тухлое яйцо.

Дама резко поменялась в лице, но, к сожалению, не так, как хотелось бы Джорджу. Даже зная, что человек не причинит ей вреда, она судорожно сглотнула и начала набирать в грудь воздух. Готовясь, что она сейчас заорёт своим пронзительным голоском, Джордж побежал в сторону туалета — места, где они с Фредом встретились впервые.

— УЧЕНИК! ЧУЖОЙ В КОРИДОРАХ!

Видимо, она сама не могла определиться с тем, представлял ли Джордж угрозу или просто был учеником с другого факультета. В любом случае, тот уже был достаточно далеко. Благо, не было Филча — хотя и был бы он, заклятие Оцепенения не привело бы к тому, что его исключат из школы.

Закрывшись в туалете, он дал себе время отдышаться. И вот тут всё шло примерно так, как ему хотелось бы. Никто не прерывал его в момент одышки, зато цель была достигнута.

Всё такой же синий дух долговязого парня уныло сидел на унитазе, болезненно напомнив Джорджу Плаксу Миртл — он очень надеялся, что такой глубокий синий цвет ему придаёт покров ночи, но не как не эмоциональное состояние. Примерно таким его настрой и читался; он вяло повернул свою призрачную голову, подплыв по воздуху с подозрительными взглядами.

— Кто тебя сюда послал?

Джордж не думал, что станет тем, кому понадобится утешать и веселить своего брата. А раньше это было как должное…

— С ума сошёл, Фредди?

Хитрые глаза сощурились так, как Джорджу никогда не приходилось видеть, а потом призрак принял ярко-голубой цвет и закружил по туалету.

— О Господи! Джордж! Что заставило прийти себя сюда, ночью?

В сказанном Джордж уловил не полный смысл. Обычно свои будни призраки строят вовсе не так, как люди, и потому мало когда различают день и ночь. Но Фред различал. Различал потому, что сидел в своём туалете и думал о семье сутки напролёт, считал дни, когда ему подвернётся возможность увидеть их… К сожалению, просто увидеть.

— Трудно сказать… Что ты тут опять забыл, в туалете?

— Постой-постой, — помедлил Фред, став говорить очень приглушённо, ещё более приглушённо, чем могла отличиться самая обычная речь приведения. — Но… Наша семья. Они спят. А если они проснутся? И не увидят тебя?

— Я прилечу к утру, — оправдывался Джордж. На самом деле, он толком и не продумал причину своего ухода. Вернее, не продумал от слова совсем. Его просто тянуло — и никакая сила не могла превозмочь то паническое желание оказаться с Фредом, что возникло у него в полубреду. Ему казалась тема чувств родителей слишком поверхностной: он был уверен, что они просто не проснуться раньше, чем он приедет.

— Ты приехал сюда ради меня? — всё недоумевал Фред. — Правда?

— Никакого повода не нужно, чтобы видеться с братом почаще.

Возникла необычайная пауза. Воистину необычайная: что бы в разговор Фреда и Джорджа Уизли можно было вставить слово, значит, случилось что-то трагичное. Подсознательно Джордж именно посему захотел поскорее устранить её.

— Хочешь спросить, что именно мы будем делать, да?

— Именно это я и думаю, Джордж…

— Карта мародёров, — одновременно сказали близнецы коварным тоном, предвещающим наступление целой волны приключений на пятую точку, а затем точно так же улыбнулись.

— Надо подумать над тем, как сделать меня невидимым раньше, чем меня найдёт кто-то из учителей.

— Кажется, ты кое-что упускаешь, — радостно подметил Фред и благоговейно прошептал: — Сейчас буду.

Как заклятие патронуса, он, светясь, вошёл в стену. Джордж ощущал простые минуты без брата в виде не самого приятного чувства в животе и постукивания ноги, но вот Фред появился.

Это была она. Большая, раскладная, божественно пахнущая карта с подписями четырёх её владельцев, от которой руки тряслись, жаждя приключений.

— От-т-к-куда т-ты достал её?

— Она сама вернулась в нужный момент своему хозяину, — со сверкающими глазами ответил Уизли. — Я думаю, ты понимаешь, что это значит.

Откуда-то послышался резкий вой. Джордж содрогнулся, достав палочку с мыслью о вопящем, как девчонка, Филче, но источник звука стремительно приближался, и им оказался сам оригинал Плаксы Миртл.

— От твоего присутствия в замке стало только хуже! — верещала она, и по знакомому выражению лица Фреда стало ясно, что повторяла это она ровно столько же, сколько Перси о вручении ему значка старосты, но тут её голос, что не удивительно, стал дрожать. — Сначала чудовище. Потом порезанный мальчик. Затем война. А ЗАТЕМ ОН! — её голос был слышен на улице. — ТУПОЕ МИНИСТЕРСТВО ЗАПИРАЕТ МЕНЯ ТУТ, НЕ ДАВАЯ НИ МАЛЕЙШЕГО ШАНСА ПРОСТО ОТДОХНУТЬ!

В конце концов, она закрыла глаза, но вместо хныканья она произвела ещё тонны шума, опять плюхнувшись в свой унитаз и расплескав воду. Фред сначала ухмылялся, но через несколько мгновений спохватился, вспомнив, что вода могла намочить Джорджа. «Ничего особенного» — дал понять он.

По привычке первым, кого искали близнецы, был профессор Снейп, о котором они отдельно справедливо вспомнили с немного нехарактерной им добротой. Мигом позже, без сомнения, была профессор МакГонагалл. Она ходила около кабинета директора.

«Интересно, — вновь подумали они оба, — что они в такой час обсуждали с Альбусом Дамбл…»

Чёрт возьми.

Она сама директор, и то, что она выходила из своего кабинета, значило то, что в её интересах осмотреть коридор. Кому это важно, если никто не подозревает, что близнецы Уизли опять вместе и у них есть карта? Филч, как и мадам Пинс, был в библиотеке. Так же на карте были несменные Флитвик и Помона, а самой близкой точкой к ним был…

Невилл Долгопупс.

— Ты это видел? — вновь обратились друг к другу близнецы. — Невилл Долгопупс!

Они не могли не заржать во весь голос, как лошади. Фред, уже знавший, конечно, товарища Невилла, как преподавателя, всё равно не утихал.

— Угадай, кто теперь преподаёт травологию.

— А Помона Стебель? — поинтересовался Джордж. — Что она ведёт теперь?

— Ничего. Она стала школьным психологом для травмированных детей после войны.

Джордж задумался об этом на минутку. А что, если он тоже травмирован?..

— Долгопупс, Долгопупс… Ну ему-то мы не успели подсыпать ничего в его растения?

— Его растения, — передразнил Фред, закатив глаза, — сами по себе как тридцать три несчастья.

— Он хотя бы не сдаст нас, — с надеждой сказал Джордж, хотя сомнения, признаться… — Прячемся! — резко перебил он самого себя. Надпись с именем Невилла продвинулась до безобразия близко, что было понятно по звуку шагов. Фред быстро врос в стену, а Джордж метался, не способный найти место, где спрятаться.

— Быстрее, — упрекал невидимый Фред. — Смотри на карту. Ты забыл?

И впрямь — на карте был отображён каждый предмет интерьера. Джордж оценил, что на первом этаже не в далеке от туалета он мог идти только одним путём.

Потайным! И подходящих потайных путей было два: в Запретный Лес и Хогсмид. Куда же пойдёт учитель Долгопупс?

— Я понял, — шептал Джордж. — Иду в лес.

Он загнул в сторону прохода, и, услышав шаги, которые всё так же направлялись в его сторону, нырнул в него. Ход представлял из себя тёмный тоннель, который освещался мерцающим светом Фреда. И свет этот, судя по всему, дивил не только его брата.

— Эй! — слышался голос Невилла, который не думал отступать. Он прибавил хода а затем и вовсе учинил между ним и братьями Уизли погоню.

Джордж, пробегая короткое расстояние, которое было по ощущениям необычайно далёким, то и дело оглядывался по сторонам, проверяя огонёк братца. Пару криков сзади и луч вновь поразил его прямо в спину. К удивлению Джорджа, он упал, но это лишь приблизило его к цели: он скорее почти мешком вывалился из прохода, мгновенно «Алохоморой» сломав замок чугунной двери. Он быстро выскользнул наружу, попытавшись запереть дверь:

— Коллопортус!

— Экспеллиармус!

Скорый жест Невилла выбил палочку Джорджа. Едва Невилл всё так же неуклюже и по-старому переваливался с магическим оружием в руках и длинным цветком, который, видать, хотел доставить до теплицы, как заметил старого знакомого.

— Д-д-дж…

Слова не успели вылететь из уст, когда Долгопупс увидел поднимающуюся вверх фигуру призрака Фреда.

— Фред?!

— Поверь мне, у… — начали близнецы, после чего Фред показал пальцем на брата, а Джордж соответственно на себя, произнеся разные местоимения — «меня» и «него», — была такая же реакция.

Невилл захлопал глазами. Без всяких сомнений, возмужав и став авторитетом современных Гриффиндорцев, он был похож на того самого первокурсника, который хлопал ресницами, таращась на зажжённый красный свет в напоминалке.

— Так ты вернулся в Хогвартс… Доучиться? — это были все загадки, которые выдал Невилл. — А ты у нас новоявленное… Привидение?

— Видишь ли, Невилл, насчёт первого ты попал самую малость не туда, — мягко объяснял Джордж.

— Как только у тебя вообще зародилась мысль о связи нас и существовании учёбы в Хогвартсе, — докончил Фред.

— У меня есть работа. Точно так же, как и у тебя. А сюда я вернулся… Развеяться. Увидеться с нашим дорогим призраком, что ли.

Невилл нахмурился, мысленно бормоча под нос что-то в роде «не к добру это».

— Так вы готовите тут какой-то розыгрыш? Нет-нет-нет… Так оставлять нельзя… Я правда очень рад вас видеть, но проникновение в Хогвартс без сведенья профессора МакГонагалл…

Он как бы невзначай вытащил палочку. Джордж аккуратно поднял свою и попытался предотвратить попытку их вылова.

— Остолбеней! — крикнул он.

Невилл поставил палочку щитом, буквально поставив его себе невербально с помощью соответствующих чар. Затем он, не говоря ни слова, отбил неизвестное заклятье Джорджа, создав ярчайшую вспышку. Земля вдруг затряслась под ногами.

— Парни, я правду не желаю вам зла, но… — его голос дрожал от природного явления.

Воспользовавшись моментом, Уизли снова попытался атаковать Невилла, раздумывая сделать упор на цветке (разрушить его горшок), но к счастью (а ни то что Джордж не факт что к Фреду перетянется, что бедный Невилл душу ещё свою расколет) появился волк.

Джордж решил во что бы то ни стало не показывать своего страха. Фред куда-то исчез. Сейчас им стоит объединиться против обычного животного или…?

— Отойди, — настоятельно просил Фред, снова «вынырнувший» из-под волка. — Мы тоже не желаем тебе вреда. Но лучше тебе не возражать против того, что мы самую малость пошалим.

Джордж стоял около волка так, будто бы знал о появившейся способности брата. По его намёкам стало ясно, что всё так и задумано. А на всякий случай…

— Петрификус Тоталус!

Руки Невилла расположились по швам, и он упал на холодную траву, выронив свой неприлично большой цветок. Невольно обоим близнецам в голову пришло: «Я буду драться»…

— Трудно противостоять своим врагам, — радостно-философским тоном растягивал Фред, — но ещё труднее противостоять своим друзьям.

— Ты тоже думаешь про тот год?

— Почти. Он был прекрасен, но… Дамблдор… Он словно на ухо это нашептал.

* * *

Бедолага Невилл был отправлен в Большой зал, став заложником давно уснувшей распределяющей шляпы. Фред прокомментировал эту инсталляцию так, что тот до сих пор сидит в ожидании решения о своём факультете, и добавил, словно бы шляпа всерьёз задалась мыслями о Гриффиндоре тогда, когда увидела его таким, но и то отдалась сомнениям. Время три часа ночи. Вот оно. Механизм готов.

— Будут знать цену магии… — насмешливо произнёс Фред.

— Пусть знают, куда приехали, — смеялся Джордж.

Эти и ещё ряд фраз близнецы раз за разом подхватывали, пока на кону стояла их репутация — бессмертная репутация вернувшихся близнецов Уизли. Ещё дважды Фред облетел сквозь все стены Хогвартса, чтобы убедиться, что они достаточно подготовились, чтобы запустить самый фантастический, самый запоминающийся плод их совместной работы.

Палиться было нельзя. По правде, Джордж был благодарен профессору МакГонагалл за её непосильную помощь в его же будущем. Но Фред и Джордж не были бы Фредом и Джорджем, если бы не добавили хотя бы намёка на былые «Ужастики Умников Уизли». Фред был с братом полностью солидарен.

Настрой — лучше не придумать. Братья, одурманенные азартом, посмотрели друг другу в глаза и пожали руки. От холодной руки призрака Фреда Джорджу стало больно. Не моральная боль — самое что ни на есть прямо ощутимое физическое покалывание в сердце.

Фред резко убрал руку и посмотрел на брата очень виновато. — Я что-то сделал не так?

Джордж так и не убрал руку от груди, которая вздымалась с большими усилиями.

— Нет, Фредди. Никогда…

Обстановка повисла такая, словно бы Фред сомневался, стоит ли запускать их дело. Джордж неловко посмотрел на него, а затем проскрипел, что не приемлет того, чтобы всё портилось из-за сущего пустяка. Оно началось.

Братья направились к излюбленному месту их «молодости» — кабинету Филча.

«Какое начало может быть лучше?»

Братец, крепко стоящий на ногах, раз за разом глядел на карту. МакГонагалл в кабинете, не шелохнётся. По коридорам не бродит ровным счётом никто.

Он посмотрел в щёлочку дверного замка, ощутив прилив испанского стыда за самого себя. Он же сейчас вёл себя, как на первом курсе! Такие ординарные приёмы, как глупое подглядывание, осталось позади их пути совершенствования собственных приёмов и изобретений. Хотя полученной информации более чем хватило для того, чтобы закидывать туда большое ухо или что-то вроде того.

«Филч на месте, нервно бродит из стороны в сторону в своей норе». — Алохомора!

Замок заскрежетал. Нервная голова завхоза тут же метнулась в сторону заскрипевшей двери, но, разумеется, он не узнал бы стоящего за дверью черноволосого парнишку.

— Ученик в коридоре! — прошипел он голосом, выдающим возобновившееся удовольствие. — А ну, стоя…

Он не договорил, пришибленный заколдованной половой тряпкой. Чуя серьёзную опасность (никто по установленным в школе правилам не мог использовать против него магию — слишком уж нечестно было использовать её против принятого по милости Дамблдора сквиба), Филч отталкивался от неё, но тряпка была хитрее. Она лупила его по точно намеченным точкам, отталкивая руки всё ближе к их хозяину, блокируя его возможности перехватить её и местами щекоча.

Филч паниковал. Если тряпка нашла его слабую сторону, он готов был хоть валиться на пол, обделённый возможностью защищаться. Сделав усилие, чтобы оторваться от краснокнижного вида смеющегося Аргуса Филча Необыкновенного, Джордж оповестил брата по карте:

— Движение в кабинете Стебель!

Фред молнией устремился в соответствующем направлении. Пройдя через стену только наполовину, чтобы в кабинете не было видно его свечения, он заметил возящегося в книжках и каких-то свитках Флитвика.

Флитвик в кабинете Стебель? Выглядело весьма странно. И всё же Фред тихомолком прополз поверху, стараясь всё также не отделяться от стены, и обрёл вид сверху. На потолке висела заколдованная от простых заклятий верёвка. Фред вытянул серебристые руки — они подействовали с силой телекинеза. Ножницы, находящиеся на столе — не последний атрибут профессора травологии — взмыли вверх с негромким свистом. К несчастью Фреда, Флитвик замахал головой — и палочкой с зажжённым светом соответственно. Только бы он их не заметил…

Крупное противоверёвочное холодное оружие медленно, но верно приближалось к цели. Филиус поднял голову вверх. Он зажмурился, не сосчитав пока что важным наслать на потолок луч света с помощью элементарнейшего заклинания. Ножницы со скоростью улитки перерезали верёвки.

Профессор вернулся к своей задаче. Слава Мерлину. От целостности верёвки остаётся лишь пучок ниточек, две, одна…

Привязанный к ней резиновый шарик развязался. Он рисковал упасть прямо на голову Флитвику — но Фред в один миг почуял, что это бесполезно. Он слишком бдителен для таких нелепостей.

Палочка Флитвика остановила шар в одном миллиметре от её кончика. Резина развязалась, как платочек, а маленькие заколдованные шарики прочно соединились друг с другом, как атомы в молекуле льда. Ах, ну почему Фред так быстро стартовал к кабинету, совсем не выслушав, кто его там ждёт! Мастер заклятий и вынюхивания розыгрышей.

«Пивз! Выручай… Ты же сам хочешь, чтобы у нас получилось!»

На сей раз надежды окупились. Фред заметил коварную улыбку полтергейста позади старого преподавателя, ищущего неладное, потирающиеся ручки…

— БУ-У-У!

Вспышкой появившееся перед лицом страшное лицо заставило Филиуса упасть, поддавшись действию зачарованных шариков. Они запутали его ноги, тот проехался по всем углам кабинета и упал. Пивз подхватил на лету его волшебную палочку и ключ. Сонливость даже самого профессионального профессора, являвшегося отменным дуэлянтом, пошла им на руку.

«Надеюсь, Джордж сейчас не нуждается в моей помощи!»

Он пулей, так же как и летел сюда, возвращался на место их изначального преступления.

«Чуть не забыл!»

Мановением его телекинетических ручонок шарики покатились за Фредом, а ножницы продолжали витать по потолку, подрезая другие мешочки. Кто бы не ожидал Фред впереди, он будет заставлен ими врасплох.

Ждать сигнала пришлось недолго. Впереди уже был слышен надрывающийся голос профессора МакГонагалл.

Прежде, чем она попыталась сделать что-то с тряпкой, шарики сбили с ног и её. Между тем, профессоров ныне атаковала не только она. К тряпке присоединялось всё на свете: швабры, посуда — тарелки, ложки, кубки и вилки, мебель, среди которых пританцовывающие стулья и столы, а позже и самый предпочитаемый объект беспощадного смеха Уизли — первокурсники.

Обстановка уже сменилась хаосом. МакГонагалл не могла толком взмахнуть палочкой в полной тьме и прыгающими на ней и под ней шариками; откуда-то зажёгся ряд факелов, спасая, по крайней мере, боящихся темноты. Никого уже не смущали не спящие ученики — правда, если старшекурсники спали зачарованным сном, то ученики первых-вторых курсов бешено суетились около профессора.

Ничьих сил не хватало, чтобы сбить с них чары. Но это было не главное.

МакГонагалл, наконец, приложила волшебную палочку к горлу — надеясь совершить колдовство и усилить свой голос, она закричала:

— Бунт в школе!!! Поднять всех учителей!!!

Но палочка хлопнула, превратившись в резиновый шарик. Издали, услышав вой паниковавших ребят, искусно первое время прыгая через шарики, в сторону Минервы и Филча скакал Гораций.

— Сейчас-сейчас… Одну минуту… У меня, кажись, были зелья на этот повод…

МакГонагалл мигом пришло в голову, что в его целости и сохранности был какой-то подвох, и была, кажется, права…

Слизнорт легко бежал в сторону подземелий, и шарики скакали, подхватывая со скоростью, сравнимой с его бегом, Минерву с учениками. Пока Слизнорт умело вёл за собой эту бурлящую толпу, он зажигал факелы в подземелье своей настоящей, исправной палочкой. Он потянул за дверь кабинета, но она не открывалась ни под каким заклятием. В какой-то момент она открылась подозрительно легко.

Шарики настойчиво впихнули в кабинет зелий учеников, а дверь снова заперлась и прилипла к стене намертво.

Около сорока ребят были заперты в устрашающем местечке, где на всех полках красовались заспиртованные животные. На двери сработал какой-то механизм и камешек, тоже заколдованный и чётко скоординированный на точную траекторию, ударил о баночку с каким-то зельем. Далее, как специально, он со скоростью пули проносился по полкам и хрупкое стекло со звоном беспрестанно трескалось, обливая едва вмещающиеся «тела». Паникующие ученики толкались и обменивались склизким содержимым, что обещало распространить эффект на всех…

Дверь снова распахнулась, чуть не сбив с ног собравшихся и группой усмиривших шарики профессоров — МакГонагалл, Синистру, Стебель, Граббли-дёрг, Горация, даже Хагрида с Флитвиком. Швабра всё ещё гонялась за Аргусом.

— Нет профессора Долгопупса, — сурово заключила МакГонагалл.

«Заметили».

«Интересно, где сейчас Джордж?»

— Марш по своим спальням! — приказала Минерва. — Где ваши старосты?

— Они спят!

— Их заговорили!

— Их заколдовали!

— Они умерли!

… И ещё около сотни версий прозвучало из толпы. Стресс, заставляющий Минерву лихорадочно соображать, делал её лицо непроницаемо-холодным.

— Мы отведём вас, — приняла она решение. — И нет, Хагрид… Вернее, профессор Хагрид — младшекурсники Гриффиндора принадлежат мне, не стоит предлагать свою замену. Пока мы с коллегами Флитвиком, Стебель и Горацием проведём своих подопечных в спальнях, поищите…

Минерва в тот же миг выглядела жутко недовольна собой. Ведь под какую защиту ей можно было отдать детей без палочки?!

— Так уж и быть, профессор Хагрид, — процедила она, — берите с собой кого-то с цельной палочкой, а я отправлюсь искать Долгопупса.

Лица Гриффиндорских ребят тут же заулыбались. Лесничий повёл с собой Аврору Синистру, а Минерва как по наитию направилась к Большому залу.

— Что за…

Дверь в Большой зал призрачно заплыла, и перед лицом МакГонагалл открылся вид на густой дремучий лес. «Чёрт возьми, — ругала она сама себя, — ну неужели специально это выпадает в период моего директорства? Уже по коридорам десяти метров без палочки своей не пройдёшь! Куда только моя собственная запропастилась!»

От безысходности храбрая уроженка Гриффиндора рискнула ступить пару шагов в лес без неё. В её голове не унимались мысли: «и что я ставлю на кон своим глупым риском — всю школу? Зачем только Хагрида с детьми отправила… Он бы в лесу меня сориентировал точно…»

Чем дальше она пробиралась — а она не могла ничего не делать — тем больше она убеждалась и в ином. Лес может быть детально проработанной иллюзией, которая только уведёт её в ненужные дебри. И кому в голову взбрело всё это?..

МакГонагалл обернулась. Первые шаги она прикидывала дорогу назад, но сейчас пути уже было не видно. Она в ловушке.

— Ква… — недовольно прозвучал кто-то в углу. Кажется, один голос подхватило много лягушачьих гортаней. Слишком много…

Минерва поглядела на траву и увидела целую кучу лягушек, нет, очередь лягушек; она пошла вслед за ними, но те, как она поняла, лишь уводили её вглубь. Однако испуганное кваканье целого стада лягушек одного внешнего вида натолкнуло Минерву на мысль…

Чёрт возьми! Зелья! Что-то трескалось в подземельях Горация… Тогда, когда дверь решила повольничать…

Решив проверить свою ужасающую гипотезу (ведь ученики могли заблудиться тут навеки, если их не найдут в обличии тихо стонущих жаб!), МакГонагалл снова взмахнула подобием палочки, которое тут же снова стало надувным шариком. Минерва глубоко вдохнула и постаралась не вестись на поводу у стресса. Но ведь её и ушедших в лес будут искать Хагрид и деканы…

* * *

Спустя неопределённое время, кажется, МакГонагалл нашла то, что нужно. Притом самым неожиданным образом.

Блуждая два или может два с половиной часа, она не отчаивалась. Лягушки поскакали в её направлении, что только подтверждало теорию о заколдованных младшекурсниках. На улице светало и лучики отчаянно пробирались сквозь деревья, не давая полноценного света. А женщине с неидеальным зрением — так тем более.

Это случилось, войди МакГонагалл в участок, где два дерева склонялись, словно образуя пригласительную арку. Так, она споткнулась о свою пихтовую палочку, как об корягу. Махая руками в поисках опоры профессор заметила опору более чем неожиданную — мистера Долгопупса.

— Фините! — долгожданно произнесла она.

— ГРИФФИНДОР! — заорала Шляпа, прежде чем её кто-то об этом попросил.

Глаза Долгопупса, которые не знали моргания с момента оцепенения несколько часов назад, мучительно заболели и профессор затёр их. Минерва сглотнула от облегчения и крайнего недоумения, чувствуя себя вторым Робинзоном Крузо.

Невербально та попыталась снять чары с близлежащей лягушки. Та возросла на глазах до человеческих размеров и перед глазами МакГонагалл явился весь трясущийся от холода и страха первокурсник-гриффиндорец.

Как выяснилось позже, добрая половина лягушек была выпущена просто так, для того, чтобы запутать преподавателей и половина их усилий расколдовать учеников прошла зря. Никто так и не смог предложить способа, как внешне отличить настоящую амфибию от бедного человека.