Мгла (джен)

Вся его жизнь — одно сплошное разочарование. Одиночество, на которое способны только такие как он. Деньги и власть, зависть и месть. А где же правда? Его растили с положенными его статусу почестями. Окружённый вечно коленопреклонёнными подхалимами и лжецами, нашёптывающими на ухо слова лести, готовыми сложить голову на плахе, бросить мир к его ногам. На самом же деле, при всём могуществе, его окутывала вечная аура тьмы. Как говорил его отец: "Ты Лютор, этим всё сказано!".

Стоило ему отвернуться, добродетели превращались в жестокость, а злые взгляды жалили в самое сердце. А было ли у него это самое сердце? Чувствовать, но не уметь выразить, желать, но не достигнуть цели, верить, но разочаровываться вновь и вновь. Детские иллюзии, фантазии ни на что не способного слабовольного мальчишки.

Ледяная стена бессилия давно в прошлом. Впереди то, от чего нельзя отказаться — необузданная глухая ярость. Бокал снова полон, холод сковывает мысли, чувства, страхи. Его спасло провидение. Да-да, не тот деревенский мальчишка, а именно понимание — он избранный. Огромный замок, охрана, лишь повод остаться одному, не привлекать лишнего внимания. Ложь. Он оступается, вновь падает в эту бездну-пропасть безразличия. Где-то в лабиринтах создания, прячутся демоны, звучит тоненький голосок, внутреннее эхо, его личная совесть, которую он так ненавидит: "У тебя ещё есть шанс, Лекс!"

Он сжимает пальцы, бокал в руке покрывается трещинами. Осколки врезаются в плоть, кровь капает на дорогой костюм. Чёрная дыра в душе куда страшнее, чем пульсирующая боль усиливающаяся с каждым вздохом. Весь мир театр. Его место на сцене, близится финал. Обнажать сокровенное, исповедоваться в грехах — не его путь. С губ слетает тихое:

— Придёт время... Истина откроется, — окровавленные осколки стекла падают на пол.

Лекс вытирает кровь платком, сожалея, что он всё ещё чувствует, вопреки всему. Бесполезный кусок ткани летит в камин, как подношение старым богам. Миллиардер на миг зажмуривается, превращаясь в слух. Нет, оно стучит, проклятое.

В камине всепоглощающая стихия пирует. И кажется, его понимает лишь пламя, танцующее в глубине зрачков, да ветер за окном.