Преподавательские войны (джен)

В тот роковой день в актовом зале Института социологии и права царило возбуждение. С минуты на минуту должны были объявить, кому из преподавателей вручат денежную премию — Арсению Степановичу Хрущёву или Надежде Владимировне Макаровой.

На сцену актового зала поднялся директор института — Станислав Александрович Таршин, статный русый мужчина с голубыми глазами.

— Итак, премию получает, — громко объявил он, — Арсений Степанович Хрущёв!

В зале раздались аплодисменты. И лишь только группка студентов стала громко возмущаться.

— Это несправедливо! Сколько вам заплатил Хрущёв?! — во весь голос негодовал Давид Оборотнев, полный брюнет с лицом олигофрена и огромными похотливыми глазами.

Сидевшие вокруг него девушки начали свистеть.

Арсений Степанович Хрущёв — солидный мужчина со взглядом рыси — поднялся на сцену, и Станислав Александрович вручил ему заветный чек.

— Я от всей души хочу поблагодарить своих замечательных студентов и коллег, — произнёс Арсений Степанович. — Только благодаря вам и вашей поддержке я стою сейчас здесь.

Когда все стали расходиться, к Арсению Степановичу подбежала неприметная брюнетка. Ей была Василиса Тарталетина, которая с первого курса сходила с ума по преподавателю.

— Арсений Степанович, я так рада, что приз получили именно Вы! — затараторила Василиса. — Просто, кроме Вас, больше никто этого не достоин.

— Ну что вы, Васенька, — засмущался Арсений Степанович. — У нас очень даже хороший преподавательский коллектив.

Мимо них проходила Надежда Владимировна Макарова — женщина бальзаковского возраста со стрижкой под мальчика. Издалека её увидел Оборотнев, который давно испытывал влечение к женщине.

— Надежда Владимировна, подождите! Что Вы делаете сегодня вечером? — кричал он вслед любимой преподавательнице.

Тем временем в другом конце зала за всем этим безумием наблюдала группа студентов. Аксинья Галынич была старше своих друзей и носила очки. Ася Коровина — приятная на вид шатенка с карими глазами. Дмитрий Мищук был достаточно миловидным парнем с серьёзным взглядом. А Вероника Липскерова была похожей на Гермиону Грейнджер брюнеткой.

— Это прям какой-то дурдом на выезде, — сказала Вероника.

— Вероник, ну что ещё ждать от таких фанатов, как Василиса и Оборотнев? — усмехнулась Ася. — Я в группах сериала "Глухарь" и не такое видела.

— Ты про культ Карпова? — спросил Дмитрий. — Ты подожди, думаю, через пару-тройку лет наши пациенты станут такими же, как Карповоманы.

— Или загадившие Дюманию фанаты Атоса, — вздохнула Аксинья.

Тут к Асе подошёл высокий парень с голубыми глазами. Это был её молодой человек — Даниил Метов.

— Асюнь, привет, — Даниил поцеловал девушку. — Может, погуляем, заодно и обсудим победу Арсения Степановича?

— Я только за, — улыбнулась Ася.

Вечером этого же дня, когда работавшая секретарём обладательница модельной внешности блондинка Алёна Вадимовна Куликова, она увидела, что дверь в кабинет Арсения Станиславовича была открыта.

— Странно, обычно в это время Арсения Станиславовича никогда не было в институте, — подумала Алёна Вадимовна.

Она открыла дверь и увидела лежащего на полу и истекающего кровью Арсения Степановича.

— Арсений Степанович, что с вами? — испуганно закричала секретарша. — Кто-нибудь, помогите!

— А мы сюда крестик, — промурлыкал Дмитрий Сергеевич.

— А нолик не хочешь? — ухмыльнулся Павел Валентинович и начертил в последней свободной клетке кружочек. — Рыба!

— Рыба — это в домино, — возразил Белоногов, — а у нас с тобой честная боевая ничья.

— Ну ты скажешь тоже — боевая, — не успокаивался Ильин. — С тобой биться? Проще уж леденец у младенца отобрать.

— Это я-то младенец? — начал заводиться Белоногов.

— Да не младенец ты, Димочка, — вещал Ильин, поглаживая бороду, — ты жмот. Поставил паршивую барбариску, когда у тебя в ящике полкило. А теперь мы её третий кон разыграть не можем, — прибавил он, косясь на блюдечко, на котором лежали поставленные на кон конфеты — «Барбарис» и шоколадная «Ромашка».

В кабинет заглянула Ольга.

— Павел Валентиныч! Вот вы где! — она помахала папкой. — Нам сверху срочный материал спустили.

— Ну блин… — Ильин встал. — Ладно! Вечером доиграем. Только конфету я заберу от греха подальше.

— Э, нет, Пашенька, давай меняться, — хихикнул Белоногов и проворно цапнул с блюдечка «Ромашку». — Да не журись, я вечером вафельку поставлю.

Ильин вздохнул, сунул карамельку в карман штанов и вышел в коридор с Ольгой.

— Ну так что на нас взвалили? — не слишком вежливо уточнил он.

— Вы не представляете, какой кошмар: оказывается, позавчера убили Арсения Хрущёва!

— Хрущёва? Адвоката? — ошеломлённо переспросил Ильин. — Он ведь лет пять уже не практикует…

— Верно, — кивнула Ольга. — Последние три года он работал в штате Института социологии и права. И позавчера ему в собственном кабинете проломили голову…

— Вот ведь… судьба играет человеком, — Ильин помрачнел. — Давай-ка, рассказывай по порядку.

— Значит, позавчера вечером, — докладывала Ольга, почти не заглядывая в папку, — секретарь Елена Золотова обнаружила тело Хрущёва в его кабинете. Удар был нанесён прямо в основание черепа.

— Значит, знали, куда бить, — процедил Ильин. — Какое было орудие?

— Вазочка или, скорее, карандашница из цельного резного оникса. Причём, самое странное — секретарь говорит, что такой карандашницы у Хрущёва не было. Может, её принёс убийца?

— Может быть… Ты вот что скажи: у следствия уже есть подозреваемые? А то знаем мы их — выцепят какого-нибудь студента, которому покойный устроил юность в сапогах…

— Нет, и это вообще непонятно. Коллеги уверяют, что Хрущёва все любили, даже те, кого он срезал… Да и не могло там быть никаких студентов. В тот день две последние пары отменили — директор института вручал Хрущёву премию «Преподаватель года».

— С этого и надо было начинать! — Ильин развернулся так резко, что Ольга чуть не налетела на него. — Это же готовый мотив! Надо срочно выяснить, сколько денег он получил и кто был его основным соперником.

Ольга порылась в папке.

— Уже, уже выяснили. Премия составляет триста тысяч рублей. Выплачивается банковским чеком. Этот самый чек директор Таршин при всех и передал Хрущёву. А при осмотре кабинета его не нашли.

— Значит, корысть, — Ильин подошёл к двери техотдела и нажал ручку. — В общем, план у нас таков…

— Уже план! — из-за монитора появилось расстроенное лицо Сашки. — Я, между прочим, своё счастье только-только начал искать!

— Да у тебя этого счастья электронного — целый Интернет, — проворчал Ильин.

— Да вы не понимаете! — завопил компьютерный гений. — Я сегодня такую девушку видел, только не помню, на каком сайте…

— Подождёт твоя девушка, — пресёк его Ильин. — Значит, так. Мы с Ольгой едем в институт. Я поговорю с директором о подробностях конкурса. Ты, Ольга, допросишь секретаршу. А тебе, Саш-ка, мы дадим ответственное задание: зайди на сайт института и посмотри, о чём там бурлит общественное мнение. Ты же знаешь нашу молодёжь: в Интернете вывесят то, что вслух никому бы не сказали.

— Вас понял! — Сашка ввёл несколько слов в поисковую строку, и вскоре на экране появился заголовок сайта. На главной странице — большая фотография в траурной рамке, на которой был изображён мужчина с умным улыбчивым лицом и раскосыми глазами, в светлом костюме с бирюзовым галстуком. Судя по светлым тонам снимка, делался он по куда более радостному поводу. Под фотографией было написано крупными чёрными буквами:

«6 апреля в возрасте 45 лет скончался заведующий кафедрой уголовного права, доктор юри-дических наук Арсений Степанович Хрущёв. Помним, любим, скорбим».

Прокрутив страницу, Саша увидел комментарии студентов. Были они следующего содержания:

ДЮМАНКА

Светлая память Арсению Степановичу! Он навсегда останется в наших сердцах.

ЛУНА ЛАВГУД

Ну почему бодрые и энергичные люди, которым жить да жить, умирают так рано?

РОЗОЧКА

Бедный Арсений Степанович! Он этого не заслужил! Как же теперь мы без него? Я с ума сойду!

ФУТБОЛИСТ

Какой ещё реакции можно ожидать от подстилки Хрущёва? Радоваться надо, что одной гнидой меньше!

РОЗОЧКА

Футболист, как так можно говорить? Арсений Степанович был замечательным человеком!

МОДНИЦА

Розочка, как же ты нас всех достала! Может, пойдёшь повесишься? А что, воссоединишься с обожаемым Хрущёвым!

ИНТЕЛЛЕКТУАЛКА

Правильно, Модница, говоришь. Всё равно Розочка — мусор и лишь загрязняет планету своим существованием.

КОШАТНИЦА

Так, прекратили оскорбления! О покойниках либо хорошо, либо ничего.

Футболисту, Моднице и Интеллектуалке предупреждение. Ещё одно сообщение непотребного вида — отправитесь в БАН.

БУДУЩИЙ АДВОКАТ

Жаль Арсения Степановича. Да, он был гадёнышем, и про него столько говорили, но для меня он всё равно останется гениальным преподавателем.

Розочка, Кошатница, Вы бы не лезли к его ненавистникам — всё равно ничего не докажете.

В этот момент в кабинет зашла тётя Поля.

— Привет, Сань, — поздоровалась уборщица. — Какие новости?

— Да вот материал новый, ТётьПоль, — ответил Сашка. — Убили преподавателя Арсения Хрущёва. Сейчас сижу, читаю комментарии на студенческом форуме. А там такое!

Тётя Поля заглянула в компьютер и почитала обсуждение.

— Да, эту молодёжь бы картошку отправить собирать, как в моё время, — покачала головой Тётя Поля. — Наверное, родители их мало пороли.

Сашка заметил, что у Луны Лавгуд и Кошатницы стояла метка "модераторы".

— Попробую узнать что-нибудь у модераторов, — подумал компьютерщик. Он открыл профиль Кошатницы и увидел фотографию Аси.

— Боже мой, какая девушка! — воскликнул Саша. — Про таких, как она, пишут стихи и снимают фильмы. Наверняка она первая красавица института.

— Хороша, — подтвердила тётя Поля. — На крестницу мою похожа.

— Какая крестница! — у Сашки загорелись глаза. — Это же она! Та девушка, которую я всё утро искал. А они ей хамят! Ну, я их щас…

В кабинете директора Таршина сидели четыре женщины в траурных костюмах.

— Да, произошла трагедия, — веско сказала Елизавета Эльдаровна Грозная — энергичная блондинка с косой, уложенной в узел на затылке. — Но мы должны что-то делать дальше. Прежде всего, я считаю, разберём часы и дипломников Арсения Степановича.

— Не так уж их и много, — процедила Макарова, сидевшая в углу. Её угловатое, с птичьими глазами лицо было обильно напудрено, и в чёрном пиджаке она казалась чуть ли не выходцем с того света. — И половине их я бы посоветовала взять академ, чтобы не позориться с тем, что у них есть.

— Сейчас в первую очередь надо принять зачёты и провести аттестацию у старших курсов, — словно не замечая её, вступила круглощёкая, черноволосая Инна Георгиевна Липницкая. — Я готова взять на себя пятикурсников, скажем, в субботу.

— А мы не отвлеклись от главного? — вкрадчиво заметила четвёртая женщина. Таисия Тарасовна Евсюкова была неприметной полноватой особой с крашенными хной мелкими кудряшками. — Часы в субботу — это, конечно, великолепно, но кто-то же должен возглавить кафедру…

— Вы предлагаете свою бесценную кандидатуру? — Макарова резко крутанулась в кресле.

— Ну где нам дуракам чай пить, — захихикала Евсюкова.

— Выборы заведующего кафедрой мы подготовим в ускоренном порядке, — вступил Таршин. — Тут вы, Таисия Тарасовна, абсолютно правы. А пока руководство будет осуществлять Надежда Владимировна как заместитель заведующего.

В эту минуту в дверь заглянул Ильин.

— Простите, товарищи учёные, что отнимаю у вас время, — он кашлянул, — но у меня срочное дело. Прокуратура. Ильин моя фамилия.

— Да-да, мы вас ждали, — Таршин встал и поздоровался с Ильиным за руку. — Вы по поводу бедного Арсения Степановича? Ужасная потеря.

— Мне бы хотелось поговорить о конкурсе, в котором он участвовал. И лучше наедине с вами.

— Да, нам пора на занятия, — кивнула Липницкая. Женщины встали и вышли из кабинета.

— Как я понял из материалов дела, — Ильин сел на освободившийся стул, — в день своей смерти Хрущёв получил крупную премию — триста тысяч рублей. И этого чека полиция не нашла.

— Да, именно в тот день мы вручали награду преподавателю года, — подтвердил Таршин.

— Я бы хотел подробнее узнать о конкурсе. Кто его спонсирует и принимает решение?

— Спонсирует мэрия города. А победителя выбирает независимая комиссия, которая каждый год назначается заново. Один из немногих действительно честных конкурсов в наше время. И я вас уверяю — победа Хрущёва была абсолютно заслуженной.

— Но так, возможно, думали не все? Соперники у него были?

— Всего один. Это заместитель Хрущёва, доцент Надежда Владимировна Макарова. Вы её видели — это та женщина с короткой стрижкой.

— У которой лицо как маска? Интересно… А по каким критериям вы выдвинули именно их?

— Дело в том, что и Хрущёв, и Макарова — сильнейшие преподаватели вуза. У их студентов неизменно самые лучшие результаты. Правда, добивались они этого по-разному. Хрущёв стремился заинтересовать студентов, увлечь их — он ведь в своё время был мастером судебных речей. А Макарова сделала упор на железную дисциплину и строжайший контроль.

— И, вероятно, решение комиссии её не обрадовало?

— Очень сильно задело, подозреваю. Она и раньше не жаловала Хрущёва, обвиняла в панибратстве, позёрстве и тому подобных вещах.

— Значит, она могла, скажем, в пылу ссоры ударить его по голове?

— Не думаю. Вот если бы она демонстративно ушла с церемонии награждения, это было бы в её стиле. А убивать и тем более грабить — нет, на нашу Надежду это не похоже. Но я, кажется, знаю, кто был самым ярым недоброжелателем Арсения Степановича.

Секретаршу Куликову Ольга застала в пустом помещении кафедры. Над её столом висела большая фотография Хрущёва, перевязанная чёрной лентой.

— Куликова Алёна Вадимовна?

— А вы что, новенькая? — девушка подняла на Ольгу глаза. Веки у неё были припухшие, как видно, от слёз. — Только я вас предупреждаю — с нашей новой завкафедрой каши не сваришь.

— Да нет, я из прокуратуры. — Ольга показала удостоверение. — Я хочу задать несколько вопросов по поводу убийства профессора Хрущёва.

— Ааа… Но я уже всё полиции рассказала.

— Расскажите ещё раз, — попросила Ольга. — Когда вы его нашли?

— Было около половины восьмого. Я всегда ухожу последней. А в тот день все разошлись раньше обычного… Я бы тоже ушла, но засиделась в компьютерном отделе с Вероникой и Митей. Это ребята с нашего факультета, которые сайт делают. В общем, когда я подошла к двери, то увидела, что из-под неё пробивается свет… Я удивилась, почему Арсений Степанович ещё не ушёл, заглянула — а он там лежит….

— Скажите, а кто-нибудь, кроме этих компьютерщиков, ещё оставался в здании?

— Не знаю. Преподаватели почти все разошлись. Макарова ушла с Евсюковой — они хотели сходить в какой-то клуб. Наверное, в «Злую птицу» — обычно туда все ходят, и студенты, и преподы. У Грозной по средам бассейн, а за Липницкой — это наша новенькая, она здесь всего год — муж на машине заехал.

— А студенты?

— Вот уж не знаю. Я за ними не слежу. Правда, иногда они допоздна сидят в парке возле института или в кафе-мороженом.

— Вы сказали на допросе, что каменная вазочка, которой убили Хрущёва…

— Не его. Точно. Слишком безвкусная вещица. Особенно эта ветка коралловых розочек — ну, знаете, как сейчас модно — делают каменные цветы из нефрита, коралла и золотой проволоки. Я бы разве что предположила, что это принадлежит Евсюковой, она обожает все эти безделушки и красивости. Но у неё такой карандашницы тоже не было.

Подойдя к лестнице, Ольга услышала голоса. На лестничной площадке ссорились юноша и девушка.

— Даня, я тебя не узнаю! — голос девушки дрожал от негодования. — Ты так уважал Арсения Степановича, помогал ему, а теперь говоришь про него такое… такие мерзости!

— Ну послушай, Ася, — защищался парень, — ну не бывает дыма без огня! А если и дедушка Павлы говорит…

— В прошлый раз это был отчим Юлианны! — язвительно напомнила ему Ася. — Ты же сам не знаешь, от кого наслушался всей этой дряни, а уже всему веришь! Они ведь наверняка всё это сами выдумали!

— Ну хорошо, ну выдумали, — заёрзал Даня. — Ну повзрослей уже, наконец! Хрущёва уже не вернуть, понимаешь, а Макарова у нас будет экзамены принимать. И ты думаешь, она его любим-чиков по головке будет гладить? Ой, сомневаюсь. А мне лично гражданская жизнь ещё не надоела.

— Ты… ты всё это из-за оценок? Стелешься под эту шоблу? Какая же ты всё-таки свинья!

— Ася! Ну что ты как маленькая? Никакая не шобла, просто не надо портить с ними отношения. Ничего личного, понимаешь?

— Ах, ничего личного? — Ася обернулась. — Тогда и у нас с тобой нет ничего личного! Ищи себе такую же шкуру, как ты сам! И не звони мне больше!

Она вскинула сумку на плечо и побежала вниз по лестнице.

— И кто же? — поинтересовался Ильин.

— Дело в том, что есть у нас один горе-студент, — вздохнул Таршин. — Зовут его Давидом Оборотневым.

— И в чём же заключался мотив? — спросил Ильин.

— Понимаете, Павел Валентиныч, — пояснил Таршин. — Когда пришла комиссия, Оборотнев при её членах пытался сорвать лекцию Арсения Степановича. Такие непотребства вытворял! И оскорблял Арсения Степановича, и кидал бумажки, и громко хрустел чипсами...

— Да, у Белоногова появился конкурент, — подумал Ильин.

— И, представляете, даже разделся! — продолжил Таршин. — Это уму непостижимо! Конечно, Арсений Степанович на все выходки Оборотнева реагировал спокойно.

— Странно, Арсения Степановича вроде же все любили... — удивился Ильин. — А почему Обо-ротнев пытался опозорить его перед комиссией?

— Думаю, это Вам лучше у него спросить, — ответил Таршин. — Вы легко его узнаете, он на переменах часто бегает к кабинету Надежды Викторовны. Вокруг него ещё вертятся наши отстающие студентки.

— А Вы не знаете, кто подарил Арсению Степановичу ту злополучную карандашницу? — уточнил Ильин.

— Увы, нет, — покачал головой Таршин. — Может, Оборотнев решил таким образом загладить свою вину перед ним?

— Спасибо за информацию, Станислав Александрович, — сказал Ильин. — Пойду с молодёжью побеседую.

Даниил проводил взглядом Асю. Он уже собрался спускаться, как его окликнула Ольга.

— Молодой человек, Вы, я так поняла, здесь учитесь? — спросила помощница прокурора. — Как Вас зовут?

— Да, я здесь учусь, меня зовут Даниил Метов, — представился юноша. — А Вы кто?

— Я помощник прокурора Караваева Ольга Николаевна, — Ольга показала удостоверение.

— А, Вы по поводу убийства Арсения Степановича! — догадался Даня. — Замечательнейший был человек! Посещать его лекции было одним сплошным удовольствием!

— Скажи, Дань, — спросила Ольга, — ты не знаешь, были ли у Арсения Степановича недоброжелатели?

— Нет, что Вы! — затараторил Даня. — Его все обожали! Ну как такого можно ненавидеть?

— А как же дедушка Павлы и отчим Юлианны? — уточнила Ольга.

— Ну, как Вам сказать... — замялся молодой человек. — Просто Павла Бурьянова и Юлианна Повирайте не сдали вовремя курсовую. Вот их родственники и разозлились. Но всё потом уладилось, уж поверьте.

Ольга подозрительно покосилась на Даню.

— Надо бы мне поговорить с той девушкой, с которой ты ругался.

— С Асей Коровиной?! — услышав про свою бывшую пассию, Даня аж побледнел. — Знаете, лучше не надо!

— Почему? — подозрительно поморщилась Ольга.

— Вы, наверное, слышали, как мы ссорились, — ответил Даня. — Понимаете, Ася очень истеричный и мстительный человек, она сейчас в отместку мне может всё что угодно насочинять.

— А вот мы сейчас и проверим, — настойчиво сказала Ольга. — Где она может сейчас быть?

— Думаю, Ася в кабинете нашей преподавательницы Инны Георгиевны Липницкой, — нехотя ответил Даня. — Она иногда у неё консультируется.

Ольга стала спускаться вниз.

— Чудак-человек, — подумала она.

— Значит, ты решила? — Инна Георгиевна внимательно посмотрела в глаза Асе.

— Да, — серьёзно ответила девушка. — Буду переводиться на факультет информатики.

— Ну, раз это твой выбор… Скажу прямо — мне будет тебя не хватать. Ты одна из самых способных студентов в группе.

— Мне тоже жаль, что мы больше не увидимся, — грустно сказала Ася.

— Ну разве что на пятом курсе, — улыбнулась Липницкая. — Я буду вести семинары по правоведению. С зачётами у тебя всё в порядке, но я бы посоветовала найти хорошего репетитора по информатике… — Она заглянула в портфель. — Вот тебе визитка Андрея Максимовича Игнатенко. Он часто готовит студентов к экзаменам.

— Спасибо! — обрадованная Ася сунула визитку в карман сумки и вышла в коридор. Только что дали звонок на большую перемену, и коридор гудел от голосов. Из одной аудитории вышла группа модно одетых девиц, не обременённых учебными принадлежностями (у одной и вовсе ничего не было в руках, кроме клатча).

— Лика! — верещала одна из них. — Ты опять покрасилась! Супер, тебе чёрный ваще так идёт!

— Надоело быть блондинкой, — противно усмехнулась в ответ неестественно яркая брюнетка. — А то реально сидела в кресле и тупела.

— Ты чё имеешь против блондинок? — взъерошилась голубоглазая девица с клатчем.

— А то и имеет, что Дэви предпочитает тёмненьких, — проворковала рыжая.

— Ну, тогда твой эстонский поезд в натуре ушёл, Юлечка, — противно захихикала девушка с причёской «мальвина» и вдруг спохватилась: — А где Дэви?

— Да отсыпается после тусы, — отмахнулась брюнетка. — Пошли лучше в компьютерный, потроллим хрущёвских шестёрок.

Ася сделала вид, что ничего не слышала, хотя в глубине души уже жалела, что не забанила всю кодлу ещё вчера. Митя Мищук прав, конечно, нечего гробить себе нервы, но за последние два дня чаша Асиного терпения грозила не то что переполниться — опрокинуться кое-кому на голову Рейхенбахским водопадом.

— Сегодня же потру все аккаунты, — сердито прошептала она и тут увидела ребят, собравшихся в кружок под расписанием занятий. В центре стоял щуплый паренёк с беличьим лицом. На его тощую шею был намотан тёмно-синий шарф, как у актёра Бенедикта Камбербетча; один конец бол-тался где-то на уровне колен.

— А я вам говорю, это месть преступного мира! — распинался он, размахивая руками. — Я раз видел, как Хрущёва по телевизору снимали. Его подзащитный убил милиционера, а Хрущёв сам угрожал судье и присяжным!

— Игорёк, да ты передачу видел, — брезгливо усмехнулся подошедший с другой стороны юноша в клетчатых брюках — это и был администратор факультетского сайта Митя Мищук. — И не убили милиционера, а милиционер его подставил. Не смеши мои тапки! Тоже мне, Камамберыч нашёлся. Привет, Аска! — Митя был анимешником и часто именовал друзей на японский лад. — Пойдём в столовку?

— Давай, — согласилась Ася. — Только мне ещё в компьютерный надо, пока сайт не загадили.

Тут сзади подошла Ольга.

— Это вы Ася Коровина? — спросила она.

— Да, а вы…

— Ольга Караваева, прокуратура, — представилась Ольга.

— Вы по поводу того… что у нас случилось? Арсений Степанович ведь был куратором нашей группы...

— Тем лучше, — обрадовалась Ольга. — Вот вы мне и расскажете, что у вас в группе известно.

— Да что это такое, тёть-Поль? — Сашка чуть не облился компотом. — Я только на пять минут отошёл в столовку, а тут опять столько гадостей понаписали!

— Ну так у них, наверное, занятий нету, — вздохнула тётя Поля, — вот и бездельничают! В моё время молодым не до того было… А вот таких болтунов и пачкунов у нас на комсомольских собраниях, знаешь, с песочком продирали!

— Я щас их сам продеру! — Сашка, держа стаканчик в левой руке, правой колотил по клавишам. — Ну вот я и зарегистрировался! Смотрите, какая у меня аватарка! — На аватарке был нарисован симпатичный рыжий кот. — Вот я их на место-то поставлю!

И он уверенно напечатал в окошечке для комментариев:

«Я не из вашего вуза, но мне очень стыдно, что взрослые люди так позорят себя и свой инсти-тут. Вы сами себя не уважаете!»

Ответ не заставил себя долго ждать. Сашке тут же ответила некая Роковая женщина:

Слышь ты, дятел, не умничай тут! Чего ты тогда полез, раз ты не из нашего вуза?

— Нет, ну нормально! — возмутился компьютерщик. — Не успел написать, а уже хамят!

Тётя Поля решила помочь Саше.

— Значит так, я диктую, а ты пишешь. Отвечай так: "Вроде взрослая девушка, а ведёте себя как ребёнок. Скажите, вы только вышли из интерната для трудных подростков или вас просто плохо воспитали родители, раз вы всем хамите?"

Сашка вбил текст и нажал кнопку "отправить". Пришёл ответ от девушки с ником Топ-модель по-русски:

Ты кто такой? Давай до свидания! Джентльмен, тоже мне!

— Пиши, — стала диктовать Тётя Поля. — "Негоже адекватному человеку грубить тому, кто уже многого добился, и у кого есть хорошая работа. Лучше бы чем-нибудь полезным занялись, а не скучали в этой… как её… ну, сети".

Через пару секунд после того, как Сашка отправил сообщение, на форуме наступила тишина.

— Видимо, ваши комментарии их разозлили, тёть-Поль, — Александр довольно потёр руки.

— Если опять начнут хамить, ты обращайся, — улыбнулась Тётя Поля.

— А теперь напишу-ка я Асе, — подумал Сашка.

— Даже не знаю, кому это было выгодно, — начала Ася. — Ведь Арсений Степанович был всеобщим любимцем.

— А может это как-то связано с конкурсом? — спросила Ольга. — Был ли кто-то недоволен результатом?

— Надежда Владимировна Макарова, — ответила Ася. — Но убийца точно не она. Да, она, конечно, человек вспыльчивый, но на убийство не способна.

— А возмущался ли кто из студентов? — уточнила Ольга.

В эту секунду в коридор выбежала Василиса Тарталетина — та самая влюблённая в Хрущёва студентка, только одета она была во всё чёрное. За ней гнались гламурные девушки.

— Что, Васенька, некому тебя защищать? — противно завизжала низкорослая девица. — Конечно, ведь твой Хрущёв коньки откинул!

— Это ещё что такое? — возмутилась Ольга.

— Гордиенко, рот свой закрыла, — Ася стала заступаться за однокурсницу.

— Чья бы корова мычала. Хотя, тебе можно — фамилия-то говорящая, — язвительно сказала Лика.

— Эх, Лика, Лика, — ухмыльнулась Ася. — Хоть ты и перекрасилась, а ума не прибавилось.

— Что?! — злобно воскликнула Лика.

— Девочки, спасибо, что позабавили, — вмешался Дмитрий. — А теперь идите, куда шли.

— Да мы вас сейчас... — запищала шатенка.

— Так, ну-ка прекратили цепляться к ребятам! — сердито рявкнула Ольга на обнаглевших девиц. — Идите вон отсюда, если не хотите иметь дело с помощницей прокурора!

Напуганные девушки пошли прочь.

— Вась, что случилось? — поинтересовался Дима.

— Вероника выгнала этих девиц из компьютерной, — всхлипнула Василиса. — А на ту беду мимо проходила я. Вот они и накинулись на меня.

— Василиса, сколько можно тебя учить, что нужно давать отпор? — недоумевала Ася.

— Ася, я не такая, как они, и не способна на такое, — ответила Василиса.

— Вот они этим и пользуются, — сказала Ася. — Только дав им отпор, можно от них избавиться. А так они расходятся ещё сильнее.

— Неправда, если им отвечать, они ещё сильнее расходятся, — упорствовала Василиса.

— А вот Арсений Степанович им бы показал, где раки зимуют, — Ася готова уже была сорвать-ся.

— Ничего ты не понимаешь! — вскрикнула Василиса и убежала на другой конец коридора.

— Ольга… Как Вас по отчеству? — утонила Ася

— Николаевна — пояснила Караваева

— Ольга Николаева, Вы извините за эту безобразную сцену — горько сказала Ася

— А это что за девицы? — поинтересовалась Ольга.

— Хрущёвоненавистники, — пояснил Дмитрий. — Черноглазая блондинка — Карина Белова. Длинноногая голубоглазая блондинка — Павла Бурьянова. Девушка с причёской "Мальвина" — Елена Куриленко. Кудрявая — Виктория Шевченко. Рыжая прибалтийка — Юлианна Повирайте. Брюнетка — Лика Туманова, только до этого она красилась в блондинку. Шатенка — Анна Мерзаева. Низкорослая — Нина Гордиенко. А ещё у них был лидер — Давид Оборотнев.

В этот момент к ребятам подошла Вероника. На ней были очки.

— Ребят, Аксинья мне звонила, — сказала девушка. — Идёмте в столовую, она как раз столик за-няла. А за компьютерной Елизавета Эльдаровна посмотрит.

— Ребят, давайте я к вам присоединюсь, а вы расскажете про эту компанию, — предложила Оль-га.

— Хорошо — согласилась Ася.

— Кстати, Ась, — сказала Ольга. — Твой бывший боялся, что ты на него будешь думать. В отместку за ссору.

— Метов-то? — Ася усмехнулась — Да, есть вещи, которых я не прощаю, а Метов — редкий слизняк и скандалист. Но он не убивал. Во-первых, в тот день было наше последнее с ним свидание. А во-вторых, максимум, на что способен этот слабак — это закатить истерику на пустом месте и подлизаться ради оценок.

Ребята уже собрались уходить, когда Вероника подняла с пола листок бумаги.

— Потом Васе отдам, — пробормотала она себе под нос и сунула находку в карман жилетки.

---

Примечания:

При описании телевизионной ссоры Хрущёва с судьёй и присяжными был взят за основу выпуск "Дворовая любовь" передачи "Федеральный судья".

В столовой народу было немного. Большинство студентов экономили время, покупая пирожок в буфете и стакан кофе в автомате. За столиком у окна, накрытым на пятерых, сидела девушка рубенсовских форм. Ольге она напомнила Белоногова; даже очки были такие же — квадратные, в чёрной оправе.

— Привет! — она отложила книгу. — Нам повезло, сегодня оладушки со сметаной!

— Знакомься, Ксюш, это Ольга Николаевна из прокуратуры, — представила Ася. — А это Аксинья Галынич, дипломница Арсения Степановича. Она в этом году заканчивает учёбу.

— Неудачно вышло, — вздохнула Ольга.

— Я надеюсь, меня к Грозной направят, — сказала Аксинья, — а то Макарова грозилась дипломников на второй год оставить.

— Вы мне хотели рассказать про парня по имени Давид, — напомнила Ольга, откусывая полови-ну оладьи. — И его агрессивных подружек.

— Ну да, Давид Оборотнев, — кивнула Ася. — Он у нас из блатных студентов. И с первого курса втрескался в Макарову.

— Заместителя завкафедрой, — подсказала Вероника.

— Вы не представляете, как он себя позорно вёл, — хмуро рассказывала Ася. — Торчал возле её кабинета, записочки подбрасывал, на страничку в сети всякую лабуду писал. И кстати, все эти девки, которые за ним бегают, они даже не ревнуют, а наоборот, помогают ему.

— Чтобы тусоваться на его деньги, — уточнила Вероника.

— А при чём здесь Хрущёв? — не поняла Ольга.

— Так дело в том, — объяснила Аксинья, — что Макарова уже несколько лет метит на место Хрущёва и постоянно скандалила с ним.

— А Оборотнев, как узнал об этом, сразу возненавидел Хрущёва лютой ненавистью, — подхва-тила Ася. — Начал ему хамить, распускать разные слухи, лекцию вон сорвал… бррр! — она содрогнулась: воспоминание явно было не из приятных.

… — Уголовный кодекс предусматривает следующие виды наказаний: лишение свободы, ограничение свободы…

— Кастрацию! — проорал с заднего ряда Оборотнев. Сидевшие рядом с ним девицы захихикали.

— Мы сейчас не говорим о судебной системе древних ассирийцев, — невозмутимо ответил Хрущёв. — Но если вам это так интересно, к завтрашнему семинару извольте подготовить по этой теме доклад на десять минут. Итак, ограничение свободы, арест, штраф…

Оборотнев демонстративно разорвал пачку с чипсами и принялся хрустеть. На него начали оглядываться.

— Рассмотрим эти виды наказания подробнее, — слегка возвысив голос, продолжал лектор. — Итак, лишение свободы…

— А смертная казнь? — завизжала одна из девиц.

Члены комиссии перешёптывались. Они уже понимали, что происходит, но не знали, как положить конец этой малоприятной сцене. Но Хрущёв нимало не смутился.

— Как, вероятно, известно всем, кроме вас, — сказал он, — на смертную казнь в нашей стране введён мораторий. Мы уже обсуждали эту тему на семинаре по истории уголовного права.

— В отношении вас приказываю мораторий отменить! — заорал Оборотнев и, скатав пакет из-под чипсов в шарик, швырнул в лектора, но промазал.

Взволнованный директор Таршин что-то шептал председателю комиссии.

— Дежурный, уберёте после пары, — сухо распорядился Хрущёв. — Лишение свободы назначается…

— Одним словом, из кожи вон лез, чтобы своей Макаровой угодить.

— Из-за тебя под поезд прыгал я, но, к сожаленью, не совсем удачно, — насмешливо процитировал Дима. — А его подружкам только подавай! Чем не возможность рассчитаться за двойки?

— Значит, чтобы угодить Макаровой, Оборотнев или его подружки могли бы пойти на убийство? — уточнила Ольга.

— Не исключено, — ответила Ася. — Хотя умышленно — вряд ли, а сдуру, в драке — возможно.

— А не видели вы у кого-нибудь вот такую карандашницу? — Ольга показала фотографию.

Студенты внимательно изучили снимок.

— Такие вещицы продают в магазине сувениров «Каменная сказка», — ответила Аксинья.

Вероника вдруг, словно вспомнив о чём-то, вынула из кармана бумажку и посмотрела на неё.

— «Каменная сказка», — прочитала она. — Карандашница, шестьсот пятьдесят рублей. Ой…

— Это откуда? — насторожилась Ольга.

— Да Васька в коридоре обронила. Та девушка, на которую сегодня напали.

— Ну уж нет! — перебила Ася. — Кто угодно, только не Василиса. Она же таракана раздавить боится!

— А кто она такая? — настаивала Ольга.

— Василиса Тарталетина, — объяснил Дима. — Она платонически влюблена в Хрущёва. Все уши нам прогудела. Оборотнев её травит — ну, вы сами видели — а она слова поперёк не скажет.

— И всё-таки именно она купила орудие преступления, — Ольга забрала чек и спрятала в сумочку. — Надо Ильину позвонить.

Ильин шёл по коридору, как вдруг услышал громкие смешки. Повернув направо, прокурор увидел галдящих у окна студентов — кареглазого парня и девушек.

— Вот так, девочки! — хвастался Давид. — Теперь у меня есть деньги, так что всем по дорогому коктейльчику!

Ильин подошёл к студентам.

— Вы Давид Оборотнев? — спросил он.

— Нет, я Михаил Задорнов! — хамски ответил Давид, и его подружки громко рассмеялись.

— Молодой человек, Вы бы вели себя покорректнее, тем более с прокурорами, — Ильин достал удостоверение. — Ильин Павел Валентинович.

— Простите, дядя прокурор, — сказал Давид. — Я больше не буду.

В этот момент у Ильина зазвонил мобильный телефон.

— Алло, Сашк, ну что там? — прокурор взял трубку.

— Пал Валениныч, я прочитал комментарии на студенческом форуме, — бойко ответил компьютерщик. — Так вот, негативнее всех о Хрущёве отзывалась одна группа студентов. Я пробил, кто скрывался под этими никнеймами, и сейчас SMS-кой скину Вам их имена.

В SMS-ке были имена Оборотнева и его подруг.

— Что Вы можете рассказать о погибшем Хрущёве? — начал допрос Ильин.

— Погибшем-то! — воскликнул Давид. — Наконец-то хоть кто-то очистил Землю от этого гада!

В этот момент Виктория толкнула юношу в бок.

— Дэви, ты себя дискредитируешь, — прошипела кудрявая.

— Не подсказывайте, девочки, — сказал Ильин. — К чему были Ваши слова и замечание Вашей подруги, Давид?

— Понимаете, Хрущёв тем ещё козлом был, — стал оправдываться большеглазый. — Ко всем придирался, всех загружал. Студенты и преподаватели только делали вид, что его уважают, но на самом деле все его ненавидели.

Ильин почувствовал, что молодой человек явно что-то недоговаривал.

— Давид, а правда, что у Вас и Ваших подруг был конфликт с Арсением Степановичем? — спросил он.

— Так-то да, — ответил Давид. — Просто мы были единственные, которые боролись с беспределом Хрущёва. Ему из страха никто слова поперёк сказать не мог. Поэтому-то из-за его деспотизма его все и презирали.

— Кроме этой курицы Тарталетиной, — съехидничала Карина.

— О, да! Не удивлюсь, если она вслед за своим кумиром себе вены перережет! — с сарказмом сказала Юлианна.

— Молодые люди, я Вам поражаюсь, — Ильин готов был выйти из себя. — Как Вам хватает на-глости так цинично отзываться о людях? Лучше расскажите, кто такая Тарталетина.

— Васька Тарталетина — подстил... Ой, простите, фанатка Хрущёва, — с лёгкой надменностью ответила Павла. — С первого курса за ним бегала.

— Вы бы только её слышали! — усмехнулась Елена. — Арсений Степанович то, Арсений Степанович сё! Чуть ли не молилась на него! Только ему было на неё начхать. А она бесилась, что он не отвечает ей взаимностью.

У Ильина снова зазвонил телефон. На дисплее высветилось имя Ольги.

— Алло, Оль, ты что-нибудь выяснила? — поинтересовался он у своей помощницы.

— Пал Валентиныч, я знаю, кто приобрёл орудие преступления, — сказала Ольга. — Это была од-на из студенток — Василиса Тарталетина. Её приятели рассказали мне, что она была влюблена в преподавателя, плюс она обронила чек.

— Спасибо, Оль, мне тоже про неё рассказали, — Ильин выключил телефон и вернулся к разговору с компанией Оборотнева. — Как выяснилось, молодые люди, именно Василиса купила ту злополучную карандашницу.

— Да эта сумасшедшая запросто могла убить, — сказала Анна.

— Это да... Видимо, Хрущёв снова ей отказал, вот она его и грохнула, — поддержала подругу Нина.

— А где я могу найти эту Василису? — спросил Ильин.

— Попробуйте поищите на первом этаже, — ответила Лика. — Там стоит мемориал этому Хрущёву, так она там цветочки кладёт, слёзы льёт...

И вся компания злобно засмеялась.

— Кто же вас вырастил-то таких? — рассерженно буркнул Ильин.

— Тёть Поль, смотрите-ка, мне Ася ответила! — обрадованно воскликнул Саша.

— Надо же, — отозвалась тётя Поля. — Что пишет?

— Она пишет: «Привет, Саша, рада познакомиться. Спасибо, что защищаешь меня и Арсения Степановича».

Саша потёр руки и на одном дыхании напечатал:

«Давай встретимся, когда закончится рабочий день. Приходи к крыльцу прокуратуры, я буду ждать тебя с букетом красных тюльпанов».

— А где ты эти тюльпаны-то возьмёшь? — напомнила тётя Поля. — В Интернете своём скачаешь?

— Почему скачаю? — не растерялся Чекалин. — Закажу. Щас позвоню в цветочный магазин, мне курьер всё принесёт.

— Эх, не та сейчас романтика, — вздохнула тётя Поля. — Мой первый ухажёр, Генка-то — ну, который за мной в школе бегал — он раз для меня на клумбе перед райкомом цветов нарвал. Чуть из комсомола не вылетел. Вот это, Сашенька, была романтика…

Спустившись по лестнице на первый этаж, Ильин оказался в вестибюле. Там под большими часами на столике, покрытом чёрным бархатом, стояла ещё одна фотография Хрущёва в траурной рамке. К столику был прислонён венок, а под фотографией лежали букеты цветов.

Одни задерживались возле памятника, другие проходили мимо. Внезапно в дверях появилась запыхавшаяся и зарёванная девушка во всём чёрном. В руках она держала четыре белые каллы.

— Это вы Василиса Тарталетина? — догадался Ильин.

— Я… — девушка громко шмыгнула носом. — Простите, но я сейчас не могу говорить.

— Подождёте скорбеть, — недовольно осадил её Ильин. — Прокуратура. Мне надо поговорить с вами о вашем преподавателе Хрущёве.

— Об Арсении Степановиче? — Василиса подняла на него большие, опухшие от слёз глаза. — Это ужасно. Я не знаю, как я дальше буду жить. Меня все ненавидят. Я повешусь…

— Давайте без глупостей, — Ильин крепко взял экзальтированную барышню за плечо. — Тут такие дела, что вешаться вам будет некогда. Вы знаете, чем убили Хрущёва?

— Слышала... — пискнула Василиса. — Это была… вазочка, верно?

— Не совсем, — с расстановкой ответил Ильин. — Это была карандашница из цельного резного оникса, украшенная веточкой коралловых роз. Вам знакома эта вещица?

— Нет… — одними губами прошептала побелевшая от страха девушка.

— А вот врать не надо, — спокойно ответил Ильин. — Во-первых, у вас это всё равно плохо получается, а во-вторых, не поможет. Моя помощница нашла потерянный вами чек на покупку именно такой карандашницы. Так что, будем говорить правду?

— Девушка, — послышался голос за спиной Ольги, — это вы прокурор?

Ольга обернулась. Сзади стояла маленькая женщина с кудрявыми рыжими волосами.

— Я Таисия Тарасовна Евсюкова, — представилась она. — Старший преподаватель кафедры уголовного права. Мне так и не удалось побеседовать с вашим коллегой…

— Вы что-то знаете? — оживилась Ольга.

— Практически ничего. Но я так поняла, что под подозрением находятся, кхм… не только студенты. Не будем терять времени. Мне бы хотелось обелить себя и свою подругу Надю Макарову. Ведь вам наверняка уже обрисовали её этакой Барбарой Крайн, которая чуть ли не сумочки шьёт из кожи студентов?

— Ну, это вы преувеличили, — покачала головой Ольга.

— Узнаю стиль наших молодых и инициативных, — продолжала Евсюкова. Голос у неё был не-громкий и словно бы обволакивающий. — Либо это Грозная, либо Липницкая. Эти девицы у нас без году неделю, а уже претендуют на Наденькино место. Кафедра им реально не светит, но и долж-ность завкафа тоже довольно хлебная…

— Я с ними ещё не общалась, — перебила Ольга. — Так что вы можете сказать о Макаровой?

— Мы с ней не стали задерживаться на церемонии, — проворковала Евсюкова. — Надя была в расстроенных чувствах — ну, вы понимаете, из-за конкурса. Не могу сказать, что борьба была нечестной, хотя и обратное нельзя доказать… я в это закулисье не вхожа. Так вот, о чём я? И у меня возникла идея развеяться. Мы пошли в клуб «Злая птица» — это вполне приличное заведение, без всякой этой похабщины и кальянов, зато у них прекрасный коктейль-бар, пицца и караоке.

— Сколько времени вы там находились? — уточнила Ольга.

— Часов с шести и до половины десятого, — припомнила Евсюкова. — Сначала мы ели пиццу, потом кофе с мороженым… Попозже выпили по коктейлю и поднялись на танцпол, чтобы спеть под караоке нашу любимую «Во французской стороне, на чужой планете…» А дальше… кажется, я пела что-то ещё, а Надя вернулась в зал. Или пошла купить ещё коктейль… не помню. Но ушли мы вместе. Потому что такси нам точно вызывала Надя.

Василиса вдруг зарыдала так громко и истошно, что Ильин даже попятился, а проходящие студенты начали оглядываться.

— Ну, ну, — Ильин полез в портфель за бумажными платками, — возьмите себя в руки. Если вы не виноваты, мы это докажем.

— Я бы никкогда! — заикаясь от слёз и размазывая по лицу жирные потёки туши, залепетала девушка. — Я… слышите, я бы и в мыслях! Он меня предал, но я никогда не отрекусь от него, понимаете?!

…Хрущёв собирал бумаги, когда раздался несмелый стук.

— Войдите! — крикнул он, не оборачиваясь.

В кабинет робко проскользнула Василиса, прижимая к груди полиэтиленовый пакетик.

— Арсений Степанович… в общем… я ещё раз вас поздравляю с победой… и… это вам! — со-бравшись, наконец, с духом, выпалила она и протянула Хрущёву пакетик. Внутри была карандаш-ница из оникса.

— Ну… спасибо, конечно, — преподаватель несколько растерялся.

— Вам нравится? — девушка вся засветилась от счастья.

— Ну… — Хрущёв помялся, — она, конечно… гм, необычная, но… пусть стоит на полочке.

— Да? — Василиса прижала ладони к разгорячённым щекам. — И… вы знаете, я никак не могла решиться, но сегодня… Сегодня ваш день… и… Вы, наверное, считаете, что я напридумывала себе, но… я люблю вас! Возьмите меня. Как женщину.

Она неуклюже села на край стола и расстегнула воротник кофточки.

— Вася… Василиса, — опешивший Хрущёв попятился, но быстро овладел собой. — Не надо это-го. Пожалуйста. Вам всего девятнадцать, а я женат. У вас ещё будет более достойный повод принять такое решение. Не надо. Застегнитесь и идите домой.

Василиса побледнела.

— Вы меня не любите?

— Не надо делать глупостей, — Хрущёв взял её за руку и повёл к двери. — Вы любите не меня, а свою мечту во мне. Эта мечта ещё сбудется. Не приносите ненужных жертв.

Василиса вырвалась из его рук:

— Я вас ненавижу! — прокричала она и вылетела в коридор.

— Я плакала весь вечер и всю ночь, — закончила Василиса и высморкалась в предложенную Ильиным салфетку. — Потом узнала, что случилось. Но я его не убивала.

— Это мы выясним, — решил Ильин. — А пока проедем в прокуратуру. Нам надо зафиксировать ваши показания.

Прозвенел звонок с последней пары. Митя и Вероника побежали в компьютерный кабинет, чтобы, наконец, навести порядок на сайте. Детектив-любитель Чертенков ушёл, демонстративно запахнувшись в чёрное драповое пальто (опять-таки под Камбербетча). Ася уходила последней. О Сашке она пока не хотела рассказывать никому, в особенности Метову. Вот если этот незнакомый парень, который назначил свидание в таком странном месте, окажется настоящим мужчиной, тогда уже можно будет поставить Метова перед фактом. А пока... вдруг получится лишний повод для злорадства?

В вестибюле Ася увидела кучку студентов. Это оказался Оборотнев со своим гаремом. Проходя мимо мемориала, Оборотнев стянул со стола гвоздику и принялся демонстративно её общипывать. Это вызвало дружный смех его спутниц.

— Дэвичка, а как же обещанные коктейли? — растягивая слова, промурлыкала Нина. — И где твои денежки?

— Денежки пока тут, — Оборотнев расстегнул нагрудный карман и вынул из него сложенный в несколько раз листок бумаги с водяными знаками.

Ася похолодела. Ей никогда не приходилось видеть банковские чеки, но она сразу догадалась, что у Давида в руках. Спрятавшись за колонну, она вытащила из сумки свой мобильник и включила видеокамеру.

Девицы дружно разинули рты.

— Это… это чек Хруща? — наконец выдавила из себя Вика.

— Ага! — заговорщически прошептал Оборотнев. — Только тут вот такая лажа: меня стопудово пасёт этот бородатый крендель. А вас он, наверно, и не рассмотрел. Давайте кто-нибудь из вас сгоняет в банк, а остальные прикроют. Чек на предъявителя, так что траблов не будет.

— А кто пойдёт? — уточнила Юлианна.

— Давайте посчитаемся, что ли, — протянула Анна.

— Валяйте, — ухмыльнулся Оборотнев и начал тыкать пальцем в хихикающих девушек: — Раз, два, три, четыре, десять, Хрущ велел меня повесить, а Надюша не дала и повесила Хруща. Тебе идти, Пашечка, — и протянул ей чек.

— Атас! — дёрнула его за рукав Карина. — Наш флюродрос шкандыбает!

По лестнице спустился Даниил Метов.

— Что, — окликнул его Оборотнев, — тоже вешаться пришёл?

— Отвянь, — отмахнулся Метов. — Плевал я на твоего Хрущёва через левое плечо.

— Ой, какие мы круты-ые, — насмешливо захихикал Оборотнев. — А пока Хрущ не скопытился, ты ему зад разве не лизал?

— Разве? — Метов состроил гримасу. — Я, между прочим, Надежду Владимировну всегда уважал не меньше вашего. И я сам слышал, что Хрущ на жаловании у порномафии был.

— Ништяк, первый раз слышу! — Юлианна захлопала в ладоши.

— Ты к нашему шалашу не подлизывайся, — осадил его Оборотнев. — Будто я не знаю, что тебя твоя Коровина бросила.

— Коровина? — вскинулся Метов. — Да я сам её бросил! Она, прикиньте, за зачёт собиралась с Хрущом переспать! А он её отшил! А знаете, почему? Потому что Хрущ спал с той очкастой тумбой с пятого курса! Ему вообще толстозадые нравились…

Девицы залились дружным хохотом.

У Аси потемнело в глазах. Она выбежала из-за колонны и наотмашь ударила Метова по лицу. Тот оторопел и выронил сумку.

— Ася… да я просто… ничего личного!

— Вот тебе ничего личного! — Ася выдернула из волос овальную роговую заколку, швырнула ему под ноги и выбежала на улицу. Только у ворот института она спохватилась, что камера у неё в руках ещё работает и отключила её.

— Надо срочно отнести это видео в прокуратуру, — подумала девушка.

Тут Ася услышала шаги. Обернувшись, она увидела Аксинью.

— А, Ксюш, это ты, — с облегчением вздохнула Коровина. — Я-то уж испугалась, что это Оборотнев с девками.

— А с чего бы им гнаться за тобой? — поинтересовалась Аксинья у подруги.

— Да я просто сняла на камеру кое-что, что их дискредитирует, — улыбнулась Ася. — Сейчас в прокуратуру хочу отнести. Проводишь меня до метро? А то вдруг Оборотнев с гаремом и вправду меня догонят.

— Конечно, — согласилась Аксинья. — Кстати, хорошая новость. Меня перевели к Грозной, так что моя дипломная работа о защите животных спасена.

— Поздравляю! — обрадованно сказала Ася.

---

Примечания:

Ухажёр Тёти Поли Гена был в серии "Смертельные роды".

— Я вот ещё что вспомнила! — воскликнула Василиса. — Когда я выбегала из аудитории, я краем глаза заметила маячившую неподалёку тень женщины.

Ильин записал показания.

— Скажите, а чья это приблизительно была тень? — спросил прокурор.

— Точно не могу сказать, — ответила Вася. — Помню, что силуэт был женский.

Сашка нервно посматривал на часы — с минуты на минуту должен был прийти курьер с цветами для Аси. В этот момент к нему подошёл Макс.

— Привет, Сашк, — Рюмин поздоровался с другом. — Может, рубанёмся в нашу с тобой игру?

— Извини, Макс, сегодня не могу, — ответил Александр. — Сегодня я должен встретиться с девушкой своей мечты.

— Да ты каждую свою пассию так называешь, — сказал Макс.

— Да нет, Макс, ты не понимаешь — это особенная девушка. Сам посмотри, — Саша открыл фотографию Аси, и Макс стал внимательно её рассматривать.

— Да, хорошенькая. Не то, что твои куклы с сайтов знакомств, — заметил Максим.

— И я ей заказал букет цветов, вот сижу жду курьера, — добавил Саша.

Тут в технический отдел заглянула тётя Поля.

— Сань, кажить, твой курьер пришёл, — доложила уборщица.

Сашка вскочил со стула.

— Наконец-то! — обрадованно воскликнул компьютерщик.

Тут он вспомнил, что забыл передать Ильину важную экспертизу.

— Тёть-Поль, а вы не знаете, где сейчас Пал Валентинович? — спросил Саша.

— Он сейчас в допросной — допрашивает подозреваемую, — ответила Тётя Поля.

— Макс, пожалуйста, передай Павлу Валентинычу вот эту экспертизу, — Сашка достал из верх-него ящика стола бумагу и отдал её Максу. — А я пошёл встречать курьера.

— Эх, молодёжь, молодёжь, — сказала Тётя Поля.

Из техотдела Саша и Макс вышли одновременно. Макс остановился у допросной, а Саша пошёл дальше.

— Пал Валентиныч, пришла экспертиза карандашницы, — Макс зашёл в допросную.

— Так, а почему экспертизу принёс ты? — недоумевал Ильин. — Она же пришла Сашке.

— Понимаете, Пал Валентиныч… — замялся Рюмин. — У Сашки срочное дело.

— Вот обалдуй, — нахмурился прокурор. — Ладно, давай экспертизу.

Макс передал Ильину документ. Внимательно изучив его, Ильин поднял глаза на Василису.

— Скажите, Василиса, как вы держали карандашницу? — спросил он.

— Горлышком вверх, — ответила Василиса.

— А в экспертизе написано, что убийца держал карандашницу донышком вверх.

Сашка вышел на крыльцо, где его уже ждал высокий молодой мужчина с букетом красных тюльпанов.

— Вы Чекалин Александр Эдуардович? — спросил курьер.

— Да, это я, — ответил Сашка.

— Получите и распишитесь, — курьер отдал Александру букет и протянул блокнот.

Сашка поставил подпись и расплатился. Провожая курьера взглядом, он заметил подходившую к прокуратуре девушку с тёмно-русыми волосами. Присмотревшись, он узнал в ней Асю.

— А в реале она ещё краше, чем на фотографии, — загорелся Александр.

Ася разговаривала по мобильному телефону.

— Мам, вы с бабушкой только не волнуйтесь. Я покажу видео, встречусь с Сашей и пойду до-мой. Целую.

Оторвавшись от телефона, Ася увидела Сашку. При виде симпатичного компьютерщика девушка сначала побледнела, потом покраснела.

— А он милый, — подумала она.

Саша спустился и подошёл к Асе.

— Здравствуйте, Ася, — Саша протянул руку.

— Здравствуйте, Саша, — Ася ответила рукопожатием.

— А это Вам, — Саша протянул букет. — Как и обещал — цветы для красавицы.

— Спасибо большое, — улыбнувшись, Ася взяла цветы. — Люблю романтичных парней.

— Для такой ничего не жалко, — покраснел Саша.

— Саша, я пришла сюда ещё по одному важному делу, — сказала Ася. — Мне нужно передать о-но видео, касающееся дела об убийстве Арсения Степановича Хрущёва.

— Да, ну Аска и даёт! — протянул Дима.

Они с Аксиньей подходили к дому Хрущёва — молодые люди решили проведать Марину Евгеньевну, супругу любимого преподавателя.

— Да, теперь Оборотнев попляшет, — усмехнулась Аксинья. — А что до Метова, так изначально было понятно, что он ей не пара.

— Думаю, если бы не красивые слова, она вряд ли бы на него обратила внимание, — сказал Дима.

— На её месте я бы из-за одних только его скандалов давно бы его послала, — ответила Аксинья.

Зайдя в подъезд, друзья услышали возгласы. Доносились они из мусоропровода.

— А Вы не знаете, Надежда Владимировна куда-нибудь выходила? — спросила Ольга.

— Кажется, да, — ответила Евсюкова. — У Нади разболелась голова, и она выходила в туалет.

— А сколько она отсутствовала? — уточнила Ольга.

— Полчаса, может, минут сорок, — небрежно ответила Евсюкова.

— Так долго?!

— Ну, может, у неё живот схватило от пиццы, — заметила Евсюкова. — О таких вещах приличные люди обычно не спрашивают… А, припоминаю, она, наверное, юбку застирывала. На неё попало пятно от ликёра. Мы не сразу заметили.

— Это что тут такое? — Аксинья с тревогой огляделась. — Полтергейст?

— Помогите! — раздался приглушённый вопль из стояка.

— Пошли посмотрим, — решил Дима и уверенно потащил спутницу наверх по лестнице.

На площадке между первым и вторым этажами молодые люди увидели зрелище, достойное, пожалуй, комедий Пьера Ришара. Крышка мусоропровода была открыта, а из люка торчали, нелепо брыкаясь, две тощие ноги в модных ботинках и полы чёрного драпового пальто. Верхняя часть обладателя прикида би-би-сишного Шерлока застряла в недрах мусоропровода, и на её существование указывали лишь глухие, многократно усиленные металлической трубой завывания.

Друзья не удержались от смеха.

— Да это же Чертёнков! — сообразила Аксинья.

— Попался наш Камамберыч, — съехидничал Дима. — Эй, тебе там не дует?

— Ребята! — неразборчиво послышалось изнутри. — Харе стебаться, выньте меня отсюда!

— Дудки, — нарочито громко ответил Мищук. — Посидишь тут, пока твои детективные теории из головы не вытряхнутся. Думаю, недельки с него хватит, а?

— Ну пожалей дурака, Дим, — давясь от смеха, возразила Аксинья, — а то он своими воплями соседей перепугает.

Молодые люди взяли сыщика-любителя за ноги, поднатужились и выдернули наружу.

Чертёнков хлопал глазами и ловил ртом воздух, как рыба в ведёрке. В его волосах запутались бумажки, окурки и апельсиновые корки. Запах от него шёл соответствующий. Синий детективный шарф исчез, видимо, канув в благоуханные недра бытовых коммуникаций. Вдобавок от долгого торчания вниз головой его беличья физиономия вся налилась краской.

— Ну кто тебя сюда понёс? — укоризненно вздохнула Аксинья, отряхивая руки.

— Да я своё расследование вёл, — жалобно объяснил Чертёнков.

— Я гениальный прыщик, мне помощь не нужна, — с усмешкой продекламировал Дима. — А в мусоропроводе-то что тебе понадобилось?

— Да вы не понимаете! — начал разоряться последователь Шерлока нового столетия. — Я искал улики! Любому же понятно, что это месть преступного мира. А как преступный мир выходит на своих агентов? Через сеть тайников! Спрашивается, где в подъезде удобнее всего сделать тайник? Так в мусоропроводе же! Это элементарно!

— Слушай, Ксюш, — как бы невзначай бросил Дима, — может, нам обратно его засунуть, пока расследование ещё не закончилось?

— Не надо, — захныкал Чертёнков. — Я просто следовал методу дедукции. А потом шарф туда уронил…

— То-то же, — строго сказала Аксинья.

В техотделе сидели вокруг стола Павел Валентинович, Ольга, Сашка и Ася. На экране компьютера проигрывалась видеозапись с Асиного телефона.

— Значит, вот эта белобрысая девица планирует сегодня получить деньги, — заключил Ильин.

— Сегодня уже не успеет, — перебил Саша, — у них пятница — сокращённый день. Я выяснял.

— Ближайшее к институту отделение банка — на Фонтанной улице, — прибавила Ася, — совсем рядом с клубом «Злая птица». Мне кажется, они из банка сразу пойдут туда.

— Там и будем готовить операцию, — распорядился Ильин. — Сегодня же отдам распоряжение группе захвата.

— Кстати, — прибавила Ольга, — у Макаровой тоже нет алиби. То есть оно есть, но Евсюкова потеряла её из виду минут на сорок.

— Потом, — отмахнулся Ильин. — Будем решать задачи в порядке их поступления. А на сегодня рабочий день закончен! Ты, Саш, проводи свою свидетельницу, так сказать, до дому, до хаты, чтоб и вправду ничего не случилось.

Прокурор с помощницей вышли из кабинета.

— Ася… — Саша помялся, не зная, как начать. — А тот парень, которому ты по морде съездила — он кто?

— Мой бывший, — коротко ответила Ася. — Он всегда подлизывался к тем, кто сильнее.

— Ну так правильно ты его! — одобрил Сашка.

— Я только боюсь, что он начнёт нас преследовать, — призналась Ася. — Или концерт закатит, чтобы я вернулась…

— Подавится своим концертом, — в эту минуту в Сашке созрело твёрдое решение никаким Метовым эту девушку не отдавать. — Мы ему такое устроим…

— И что же? — ухмыльнулась Ася. Её новый избранник явно придумал нестандартный способ решения проблемы.

— Смотри, — Саша вбил в поисковик тег «красивые девушки», и на экране появились фотографии красоток. — Твой Метов сидит где-нибудь, кроме студенческого форума?

— В одной соцсети, — ответила кареглазая. — Я сама туда по несколько раз в день захожу.

— То-то я пытаюсь вспомнить, где я тебя видел, — сказал рыжий компьютерщик. — Выбирай любую девушку.

Асе Сашкина стратегия показалась интересной.

— Давай вот эту брюнетку на шпильках, — девушка указала на понравившуюся ей фотографию, — Метов обожает девушек на высоких каблуках. Когда он мне стал оказывать знаки внимания, я ещё удивилась, ведь у меня вся обувь или на сплошной подошве, или на небольшом каблуке.

В этот момент у Аси затрещал телефон. На дисплее висело оповещение — пришла SMS от Метова. Открыв её, Ася прочитала следующее:

Асенька, прости меня и вернись. Я тебя люблю и не могу без тебя.

— Да иди на Хутор! — девушка удалила сообщение. — Буду я ещё с таким дятлом мириться! Не зря мне все говорили, чтобы я не тратила на него время. Представляешь, Саш, как-то раз из-за проблем с интернетом я не смогла ему скинуть обещанное видео, так он мне потом такой скандал закатил!

— Вот идиот, — поддержал Сашка. — А теперь смотри.

Саша показал Асе созданную им анкету. На аватаре красовалась выбранная Коровиной брюнетка. Девушку Саша назвал Мариной Савельевой, в графе «деятельность» указал «начинающая модель».

— А план таков, — Саша что-то прошептал Асе.

Девушка рассмеялась:

— Ну, Саш, ты и даёшь!

— А теперь вбивай в анкету всё, что ему нравится, — Саша протянул Асе клавиатуру. Недолго думая, Ася вбила все любимые книги, фильмы, песни и телепередачи Метова и отправила ему заявку в друзья. Метов сразу же её удовлетворил.

— Привет, красавица, — писал он.

— Клюнул! — обрадовался Сашка и стал писать: «Привет.) Люблю голубоглазых мужчин».

Ответ пришёл тотчас же.

— Может, встретимся? Больше люблю общаться с девушками в реале, — писал Метов.

— Я только за. Давай я встречу тебя на пороге института, — написала Ася. — Только я буду в тёмных очках — я всё время надеваю их на улицу.

Сразу же после отправки ответа Метов поставил себе статус «Влюблён в Марину Савельеву».

— Ну что, пойдём домой? — спросила Ася. — А то суп стынет, да и цветы завянут.

— Давай, — ответил Саша. — Только сейчас ещё кое-что сделаем.

Саша и Ася вышли из техотдела. В коридоре они встретили тётю Полю.

— Как поживаете, Ромео и Джульетта? — спросила уборщица.

— Знаете, вам несказанно повезло, что у вас в прокуратуре работает такой славный парень, как Саша, — ответила Ася. — И симпатичный, и умный, и романтичный, и с чувством юмора.

— А уж как этому славному парню с девушкой повезло, — сказала тётя Поля. — Сейчас редко встретишь молодую особу с почти полным отсутствием косметики.

— Тёть Поль, мы возьмём до завтрашнего дня из гримёрной чёрный парик, — вмешался в разговор Саша. — Просто с его помощью Ася хочет проучить своего бывшего.

— Ну, хорошо, — тётя Поля кивнула головой. — Только верните потом в целости и сохранности.

На следующий день вся группа собралась на крыльце института — ребятам не терпелось взглянуть на новую пассию Метова.

— Даже не верится, что ты нашёл своё счастье, — ехидничал Оборотнев.

— Смейся, смейся — отозвался Даниил — Представляю себе лицо Коровиной при виде Марины.

К институту подъехала машина Ильина, и из неё вышла черноволосая девушка в тёмных очках. При её виде глаза Метова загорелись.

— Привет, Марина, — Даниил подошёл к девушке.

— Ну здравствуй, Даня, — ответила девушка знакомым Даниилу голосом.

Она сняла с себя очки и парик, и перед зеваками предстала Ася.

— Представляешь себе лицо Коровиной, да?! — прокричал Метов.

Все собравшиеся стали смеяться над обломавшимся Даниилом. Из машины вышел Ильин.

— Ладно, Ась, давай парик, — Ильин забрал у девушки орудие мести и повернулся к её друзьям. — С подруги своей глаз не спускать, особенно если рядом Оборотнев или его девицы — она у нас важный свидетель. Плюс она понравилась нашему специалисту техотдела, а он за неё голову ото-рвёт.

— Какому специалисту техотдела?! — возмущённо воскликнул Метов.

— Данечка, ты думал, что я после всего вернусь к тебе? — усмехнулась Ася. — Дудки, я нашла себе другого мужчину, он-то и помог мне отомстить тебе, выдав меня за некую Марину.

— Ребят, а Павла Бурьянова сегодня появлялась? — спросил Ильин у студентов.

— Нет, — ответила Вероника. — Станислав Александрович сказал, что она заболела.

— Заболела, как же, — пробурчал Ильин.

Тут ему позвонил Сашка.

— Пал Валентиныч, камеры наблюдения зафиксировали, что к банку подходит длинноногая светловолосая девушка, очень похожая на нашу Павлу, — доложил Чекалин.

— Понял тебя Саш, еду, — сказал Ильин и сел в машину.

В отсутствие шефа Ольга решила навести порядок в его кабинете. Она разобрала все папки и стала поливать цветы, как в дверь постучали.

— Да-да, войдите — отозвалась Караваева.

В кабинет зашли Грозная и Липницкая.

— Здравствуйте, мы с Лизой к Вам по поводу убийства Арсения Степановича, — сказала Липницкая.

— Просто мы с Инной хотим рассказать кое-что о нашей коллеге Таисии Тарасовне Евсюковой, — добавила Грозная.

Уже через десять минут автомобиль Ильина остановился рядом с банком. В зале было всего несколько человек. Среди них Ильин узнал майора Алпатова, руководителя группы захвата.

— Ага, — сказал себе Ильин и как ни в чём не бывало сел на свободный стул.

Очередь быстро продвигалась. В цепочке людей Ильин заметил Бурьянову: её тёмно-красное пальто с укороченными рукавами издали бросалось в глаза.

Вот солидный мужчина, стоявший перед ней, отошёл от окошечка, и Павла положила перед кассиршей чек.

— Мне нужно триста тысяч, — высокомерно распорядилась она.

— Девушка, паспорт предъявите, — дежурным тоном сказала кассирша.

Это был условный сигнал. В ту же секунду из боковой двери в зал влетели два дюжих омоновца. Один из них схватил Павлу сзади за локти.

— Товарищи, спокойно, — провозгласил Ильин, обращаясь к встревоженным посетителям, — производится задержание преступницы. Гражданка Бурьянова, вы задержаны за соучастие в краже в особо крупном размере.

— Что-о?! — заверещала Бурьянова, извиваясь в крепких руках стража порядка. — Да вы знаете, кто мой отец?

— Боюсь, ему за вас будет стыдно, — невесело усмехнулся Ильин.

— Вы бы меня никогда не нашли! — яростно визжала девица. — Нас подставили! Хрущёвские подлипалы, больше некому!

— Ошибаетесь, — проворковал старший советник юстиции. — Вас подставил ваш дружок Оборотнев. Уже тем, что поручил вам эту операцию. Вас бы всё равно задержали рано или поздно, а он бы успел смыться с денежками.

В зал вошли ещё два оперативника, волоча за собой расхристанного Оборотнева в порванных штанах. Тот орал, страшно матерился и даже попытался укусить одного из конвоиров. Какая-то пенсионерка, сидевшая в зале, сердито заметила: «Это не банк, это притон какой-то!» — и вышла на улицу.

— Взяли, товарищ прокурор! — отрапортовал полицейский. — Он её на улице поджидал.

— Ну чисто оборотень, — брезгливо поморщился Ильин.

— Я на вас Макаровой пожалуюсь! — проорал Оборотнев и попытался плюнуть Ильину в лицо, но вместо этого только закашлялся.

— Жалуйтесь, жалуйтесь, мы и Макарову вашу в оборот возьмём, — хмыкнул Ильин. — В прокуратуру их.

— А при чём тут Евсюкова? — не поняла Ольга.

— Дело в том, — Грозная переглянулась с Липницкой, — что это не тот человек, которому, скажем так, можно во всём доверять.

— Странно, — призналась Ольга. — Я уже говорила с Евсюковой, и она никого не обвиняла. На-оборот, хотела защитить Макарову. — О нелестных предположениях Евсюковой в адрес самих Липницкой и Грозной она деликатно умолчала.

— Это-то и странно! — горячо возразила Липницкая. — Ведь Евсюкова буквально не переваривает Макарову.

— У меня такого впечатления не сложилось, — продолжала недоумевать Ольга. — Почему же?

— Долго объяснять, — ответила Грозная. — Видите ли, Евсюкова уже давно рассчитывала на руководящую должность. Она ещё раньше интриговала, правда, по мелочи. Но три года назад Хрущёв принял приглашение Таршина и перешёл в наш институт на постоянную работу. Кафедру, конечно, предложили ему. А Макарову назначили его замом. Макарова, конечно, была не в восторге, но по сравнению с тем, что творилось на душе у Евсюковой, это ещё семечки…

— Просто она человек хитрый и скрытный, — прибавила Липницкая. — И вообще, когда мы узнали, что Евсюкова в тот вечер приглашала куда-то Макарову, нам это сразу очень не понравилось.

Ольга молча перебирала в памяти детали рассказа Евсюковой. Макаровой не было минут сорок. Макарова застирывала пятна на юбке… а что за пятна, спрашивается? Плюс Василиса видела силуэт женщины… Макарова? Или всё-таки не она?

— И вот ещё что странно, — рассказывала между тем Грозная. — Таисия на другое утро всё искала на кафедре серёжку. Даже под плинтус линейкой тыкала. Такая аляповатая вещица, золотая, с янтарным сердечком.

— Но дело в том, — взволнованно подхватила Липницкая, — что вечером перед уходом на Евсю-ковой были обе серёжки. Я помню. Я ей посоветовала сходить в клуб и там поискать, а она только отмахнулась.

— Так, ясно, — Ольга встала и закинула за плечо сумку. — Серёжка так и не нашлась? Тогда я сейчас отправлю к вам на кафедру эксперта-кинолога. А мне надо кое-куда съездить.

Она вышла в коридор и набрала номер Ильина.

— Итак, молодые люди, я бы на вашем месте больше не запирался, — строго сказал Ильин. — Эксперты подтвердили, что чек, который вы пытались обналичить — тот самый, который был выдан Хрущёву четвёртого апреля. На нём имеются отпечатки директора, Хрущёва, а также ваши, Оборотнев, и вашей сообщницы. Может, всё-таки объясните, как он к вам попал?

— Хрущ мне его сам дал! — дерзко ляпнул Оборотнев. — Чтобы я молчал о том, что он крышевал порномафию…

— Хватит врать! — рявкнул Ильин. — Эти ваши выдумки, между прочим, только добавят вам срок за клевету. Сомневаюсь, что это вам выгодно. На вас и так убийство, сопряжённое с разбоем…

— Я никого не убивала! — истошно заверещала Бурьянова. — Мы с Кариной всю ночь в интернете судебные шоу смотрели! Дэви, с**а, признавайся, не тащи меня за собой, а то глаза выцарапаю!

— Заткнись, шалава! — взревел Оборотнев. — Я сам не убивал! Есть же презумпция невиновности!

— Других-то вы обвинять любите, — с упрёком заметил Ильин. — Так откуда на самом деле к вам попал чек?

Оборотнев вдруг скис и даже обмяк, уголки его большого рта поползли вниз. Казалось, он вот-вот расплачется.

— Хорошо, — жалобно протянул он. — Я всё скажу! Только не сажайте меня. Я не убийца. Я хо-тел, но не смог. Только чек взял…

Замирая от страха, Оборотнев проскользнул в пустой кабинет и притаился за шторой.

— Сейчас вернёшься, падаль вонючая, — бормотал он, — я тебя приложу… Только вот чем?

Он быстро огляделся, схватил со стола декоративный нож для бумаг и снова метнулся в своё укрытие.

Дверь медленно открылась, и в кабинет вошёл Хрущёв. Он положил конверт с чеком на стол, подошёл к зеркалу, не спеша поправил галстук. Взяв со стола одну из двух стопок тетрадей, убрал их в шкаф. Зажимая в потной руке нож, Дэви следил за ним, и к горлу всё отчётливее подступал тошнотворный страх…

— Да очканул я! — всхлипнул Оборотнев. — Столько представлял себе, как я его по кусочкам кромсать буду, а тут прямо руки как отнялись! Я уж и Надюшу себе представлял, и все двойки при-помнил… Она же мне говорила, что без этого никак…

— Надо чайник вымыть, — пробормотал себе под нос Хрущёв и вышел из кабинета. Оборотнев на ватных ногах выбрался из-за шторы и подошёл к столу. Собрав в кулак всё то, что осталось от его воли, парень вытащил из конверта чек, разбросал сверху несколько тетрадей и опрометью бросился в коридор.

— Что ж, так я и знал, — заметил Ильин, — на карандашнице всё равно нет ваших пальцев.

— То есть… вы меня больше не обвиняете? Я свободен?

— Ну, извините, молодой человек, статью 158-ю никто не отменял, — безмятежно пропел Ильин. — Но вы мне сейчас вот что скажите: кто такая «она», которая вас подстрекала? Макарова?

— Да нет же! — заорал Оборотнев. — Надюша не знала! Я и должен был это сделать для неё! А придумала всё это…

Он не договорил: в кармане Ильина пронзительно задребезжал телефон.

— Ольга? А я как раз хотел тебе звонить. Надо кое-что проверить.

— Уже, уже, Пал Валентиныч! — послышалось из трубки. — Появилась новая важная информация. Я поехала в клуб «Злая птица» и выслала экспертов в институт.

— Да, Саш, со мной всё в порядке, ты не волнуйся, — Ася выходила из института в сопровождении Вероники, Ксюши и Мити и болтала по телефону. — Две пары пролетели незаметно, так что сейчас с ребятами иду в кафе-мороженое. А завтра мы с тобой идём в кино, а потом в пиццерию, как и договаривались.

— Отлично, — ответил по телефону Саша. — Жду не дождусь. Я уже и билеты забронировал — в самый большой зал. Обычный формат устроит?

— Я только за, — обрадовалась Ася. — А то я в кинотеатре сижу в очках, поэтому 3D-глазницы надеть не получится.

— Ок, тогда я завтра за тобой зайду. Пока, — попрощался Саша.

— А ты заметно расцвела, — заметила Вероника. — Даже с Метовым ты так не сияла.

— Ой, да ну его, — ответила Ася. — Нафига мне Метов, когда есть милый Сашка?

— Да, симпатичный, — подметил Митя. — А Метова давно тебе надо было бросать.

— А вы где встретитесь? — поинтересовалась Ксюша.

— Он завтра ко мне зайдёт, — ответила Ася.

Всё это услышал проходивший мимо Метов. Он решил завтра подъехать к дому Аси и своими глазами увидеть этого Сашу, на которого она его променяла.

Помещение клуба "Злая птица" было оформлено в стиле популярной игры Angry birds. На диванах лежали подушки в виде птиц и свиней, под потолком висели обезьяны, на столах стояли светильники в виде белого попугая, а у барной стойки красовалась огромная фигура Могучего орла.

Ольга подошла к стойке.

— Могу ли я с кем-нибудь поговорить? — спросила Караваева.

К ней повернулась молодая пухленькая девушка.

— Чем могу помочь? — спросила она.

— Я помощник прокурора Караваева Ольга Николаевна. Скажите, вечером 4 апреля ваш клуб посещали эти дамы? — Оля показала барменше фотографии Макаровой и Евсюковой.

— У вас есть какая-нибудь вещь Евсюковой? — спросил Ильин.

— Вот её расчёска, — Грозная протянула коралловую перламутровую расчёску. — Одолжила у неё под предлогом того, что нужно поправить причёску, а свою расчёску я дома забыла.

Эксперт взял расчёску и дал понюхать её псу породы немецкая овчарка.

— Ищи, Гермес, — сказал он, и пёс начал бродить по всей кафедре. Выйдя к ближайшему к окну углу кафедры, он залаял.

Подойдя к углу, эксперты вытащили из-под плинтуса золотую серёжку с янтарным сердечком.

— Это её серёжка? — спросил Ильин.

— Да, — ответила Липницкая. — Можете посмотреть, на ней сейчас вторая такая.

В такую тёплую погоду девушки Оборотнева решили прогуляться в находившемся недалеко от института парке. Они сидели на скамейке и потягивали пиво, когда к ним подошла растрёпанная Павла.

— Паш, ну как всё прошло? — спросила Лена.

— Прикиньте, нас с Дэви повязали! — чуть ли не плача, ответила Павла. — Теперь Дэви в СИЗО, а меня отпустили под подписку о невыезде!

— Как они узнали? — недоумевала Аня.

— Слушайте, а может это наш чмошник нас сдал? — предположила Лика. — Ведь когда мы разговаривали, он проходил мимо.

— Вот он! — воскликнула Нина.

Действительно, Метов проходил мимо фонтана.

— Ну мы ему покажем, — сказала Вика.

Девушки подошли к Метову и окружили его со всех сторон.

— Ну что, сволочь, сначала подлизываешься, а потом сдаёшь нас?! — разъярённо сказала Карина. — Только на сей раз не отпирайся, мы всё знаем!

— Девочки, Вы о... Нет, я ничего не говорил... — пытался оправдаться Метов.

Но его никто не слушал. Рассерженные девицы набросились на Метова и стали его бить. Ус-покоились они, только когда юноша стал звать на помощь.

— И не вздумай никому ничего говорить, а то хуже будет! — оглянувшись по сторонам, прорычала Юлианна. — Хотя, свидетелей нет, так что тебе всё равно никто не поверит!

И девушки убежали, перед этим столкнув побитого Даниила в фонтан.

— А кстати, — спохватился Ильин, — где Евсюкова?

— У неё сейчас должна закончиться лекция, — вспомнила Куликова.

— Тогда не будет терять времени, — Ильин забрал серёжку, запечатанную в пакетик, и вышел из коридора. Не успел он пройти и нескольких шагов, как увидел идущую навстречу ему Таисию Тарасовну собственной персоной. Ильин пригляделся и заметил на её шее золотую цепочку с янтарным сердечком.

— Что вы так на меня уставились? — раздражённо спросила преподавательница. — И что вообще здесь происходит?

— Да вот, на кулон ваш любуюсь, — небрежно усмехнулся Ильин. — Я ошибаюсь, или ему место скорей в ухе?

— Вы о чём? — Евсюкова вся напряглась.

— Да об этом, — Ильин вынул из кармана пакетик с серьгой. — По-моему, вы её потеряли на кафедре, когда убивали вашего коллегу Хрущёва, верно?

Евсюкова вдруг бросилась на Ильина и ударила его по лицу папкой. Прокурор пошатнулся и отпрянул. Женщина бросилась бежать, но внезапно поскользнулась, потеряла равновесие и во весь рост растянулась на мраморном полу.

— Спокойно, гражданочка, — Ильин наклонился, завёл ей руки за спину и защёлкнул на них наручники. — Отбегались.

Из дверей кафедры выбежали взволнованные преподаватели.

— Что с ней? — испугалась Липницкая.

Ильин взглянул на пол и вдруг расхохотался.

— Ёксель-моксель! — воскликнул он. — Это ж Димкина барбариска! Я её, наверно, из кармана выронил, когда улику доставал. Вот ведь — пригодилась! Надо бы ему благодарность объявить.

— Ну так? — строго спросил Ильин. — Будете признаваться? Хотя что это я — другого выхода у вас всё равно нет. Ведь это ваши пальчики найдены на карандашнице.

— Откуда мне знать, когда я трогала какую-то безделушку на кафедре? — надменно возразила Евсюкова. К ней вернулось самообладание, несмотря даже на ссадину на подбородке.

— Именно эту безделушку, госпожа Евсюкова, вы трогать не могли при всём желании, — с расстановкой проговорил Ильин. — Её купила 4 апреля студентка Тарталетина и подарила Хрущёву уже после вашего с Макаровой ухода в клуб. И кроме того, именно расположение ваших отпечатков соответствует положению, в котором держали карандашницу, чтобы нанести удар.

— С чего мне вообще убивать Хрущёва? — огрызнулась Евсюкова. — Он мешал Макаровой и её любимчикам, но не мне.

— Не скромничайте, — ухмыльнулся Ильин. — Вы ещё три года назад хотели добиться должности завкафедрой, но в институте появился Хрущёв. И теперь на вашем пути к заветному кабинету стояли уже два человека — он и Надежда Макарова.

— Я никогда не хотела зла Макаровой, — процедила Евсюкова.

— И поэтому так ловко подводили мою помощницу к мысли об её виновности? Знаете, ваш первоначальный план был просто блестящим. Вы хотели совершить убийство руками вашего студента Оборотнева. Не дёргайтесь, поздно! Он уже во всём признался.

… — Что сидишь, как не родной? — раздался вкрадчивый голос за спиной Оборотнева.

— А, здрасьте, — вяло откликнулся молодой человек.

— Ты что же, ждёшь Надю? — Евсюкова присела рядом с ним на скамейку.

— А она уже ушла? — у Оборотнева был вид побитой собаки.

— Послушай меня, — Евсююкова заглянула молодому человеку прямо в глаза, — так ты её не добьёшься. Надя не любит слабых мужчин. Вот если бы ты смог сделать для неё то, чего она бы сама сделать не смогла…

… — Мы так несколько раз говорили, — объяснял Оборотнев, — и в конце концов она просто промыла мне мозги насчёт того, что Хруща надо валить. Я его сам ненавидел, но без неё никогда бы не додумался всерьёз. Да и то, блин, слажал.

— Оборотнев стал послушным орудием в ваших руках, — продолжал Ильин. — Но при этом вы рассчитали всё так, что подстрекателем к убийству следствие должно было признать Макарову. И не только из-за его болтовни о «ненаглядной Надюше». Вы и день убийства выбрали не случайно — вручение награды должно было стать кульминацией конфликта между Хрущёвым и Макаровой. И алиби вы заранее подготовили так, чтобы заподозрили Макарову, а не вас. Вряд ли администрация клуба обратила бы внимание, какая из двух подвыпивших женщин отлучилась минут на сорок. Но всё пошло наперекосяк. Оборотневу не хватило смелости, а может, и жестокости убить преподавателя. И вы обнаружили это, когда явились проверить место преступления. Вам пришлось действовать не раздумывая…

…Из-под двери кабинета пробивался свет. Евсюкова заглянула в щель и едва удержалась от вскрика: Хрущёв невозмутимо сидел за столом, разбирая тетради.

— Слизняк! — процедила женщина и, усилием воли состроив дежурную улыбку, вошла в кабинет.

— Добрый вечер, Таисия Тарасовна, — приветствовал её Хрущёв. — Вы не видели мой конверт?

— Понятия не имею, — Евсюкова прошла к полке и заметила карандашницу. — Какая изуми-тельная вещица!

— Студенты подарили, — кивнул Хрущёв и снова склонился над бумагами.

Быстрым движением женщина схватила с полки карандашницу и с силой ударила Хрущёва по затылку. Тот без звука сполз на пол. Из раны медленно струилась тёмная кровь.

Евсюкова отшвырнула вазочку и бросилась к окну — шторы были закрыты. Перешагнув через тело, она выбежала из кабинета, даже не заметив, что одна из серёжек расстегнулась и упала в щель между стеной и плинтусом.

— Всё это замечательно, — процедила Евсюкова, — вот только бред это полнейший. У меня же, как вы тут только что сказали, алиби. Не видите, что ли, что сами себе противоречите?

— Да нет у вас никакого алиби, — вздохнул Ильин. — Рассыпалось оно, как карточный домик. И ваш рассказ о винных пятнах на юбке Макаровой не помог. Моя помощница опросила сотрудников того клуба, где вы отдыхали с Макаровой, и узнала от них кое-что интересное…

… — А, эти две? — барменша взглянула на фотографию. — Ну как же. Орали вдвоём какую-то старую песню про студентов.

— Они всё время были в зале? — уточнила Ольга.

— Не знаю. Я помню, что за выпивкой к стойке подходили и та, и другая. Давайте лучше ох-ранника спросим. Лёня! Подойди сюда!

Со стороны задней двери явился парень со светлым ёжиком волос, в форменной куртке. Оль-га показала ему фотографии.

— А, эту я помню, — и он уверенно ткнул пальцем в портрет Евсюковой. — Её неслабо развезло. Вышла через чёрный ход воздухом подышать. Наверно, её полчаса под кустами тошнило, не мень-ше. Потом вернулась.

— А я что говорю? — пренебрежительно подхватила барменша. — В её возрасте надо носки внукам вязать, а не по клубам шляться.

— Ублюдок! — прошипела Евсюкова. — Надо было ему денег сунуть!

— На всех у вас денег не хватит, — покачал головой Ильин. — К тому же вас видела Василиса Тарталетина, когда шла по коридору от кабинета Хрущёва.

— Твари! — женщина стукнула кулаком по столу. — Вот и имей дело с этими сопляками!

Ильин повесил трубку, когда в кабинет заглянул Белоногов.

— Ну как, закрыл проверку? — спросил он.

— Закрыл, — Ильин вздохнул с чувством удовлетворения. — Сейчас звонила жена Хрущёва, благодарила нас. Бедная женщина. Ну, хоть деньги ей подспорьем станут…

— Так значит, эта ваша Евсюкова хотела подсидеть обоих соперников? — уточнил Дмитрий Сергеевич.

— Если бы всё прошло по её плану, боюсь, мы бы ещё сто лет возились с этим материалом, — признался Павел Валентинович. — Подумать только, юрист с двумя высшими образованиями прокололась на отпечатках…

— А что с теми ребятами, которых брали в банке?

— Оборотнев сядет за кражу, — уверенно заявил Ильин. — Не уверен, правда, что он ответит ещё и за издевательства над сокурсниками, но из института его уже выгнали. А его подружки, я слышал, перебираются в другие вузы. Придётся им, верно, поучиться.

— Кто дело-то рассматривает? — уточнил Белоногов.

— Да известно кто, — засмеялся Ильин, — опять Холостова. Интересно, кто из них страшней ругается — она или Оборотнев?

— Против Холостовой у любого подсудимого шансов мало, — пожал плечами Белоногов.

— Да, кстати, — спохватился Ильин. — Ведь если б не твоя карамелька, я бы, может, Евсюкову и не поймал.

— А ты капризничал, — хихикнул Белоногов. — Кстати, у меня ещё полпакета таких — пойдём почаёвничаем?

— Э, нет, — весело напомнил Ильин, — ты вафельку обещал!

И прокуроры, подначивая друг друга, отправились пить чай.

За одним из столиков кафе-мороженого сидели Липницкая и Грозная. В этот солнечный воскресный день они решили пройтись по магазинам и внимательно изучали каталог, присматривая новинки.

— Я бы вот этот блеск взяла, — сказала Грозная, показывая на фотографию розового блеска для губ.

— А мне как-то эта помада ближе, — ответила Липницкая, рассматривая фотографию клубнично-красной помады.

В кафе зашла Макарова, которая подошла к столику, за которым сидели её коллеги.

— Лиза, Инна, простите меня, пожалуйста, — опустив глаза, сказала она. — Я поняла, что вела себя по отношении к вам и студентам слишком высокомерно.

— Надюх, главное, что ты осознала свои ошибки, — Липницкая положила руки на плечи Макаровой.

— А давайте в знак примирения устроим шопинг втроём! — предложила Грозная.

— Давайте, — согласилась Макарова. — Я тем более такую кофточку в одном из магазинов при-смотрела.

Сидевшие за столиком преподавательницы расплатились, и вся компания направилась к выходу.

Саша сидел и дожидался Асю на лавочке возле её подъезда. По такому случаю он надел бежевую рубашку с короткими рукавами и ярко-голубые джинсы. В руках у него были букет белых роз и какой-то маленький пакетик.

Дверь подъезда открылась, и из неё вышла Ася. На девушке было песочного цвета платье с леопардовым принтом, а волосы были убраны под золотистый ободок с бантиком.

— Привет, я не опоздал? — спросил Сашка.

— Нет, ты пришёл даже на пять минут раньше оговоренного времени, — ответила Ася.

— А это тебе, — Саша протянул цветы и пакетик.

Открыв пакет, Ася увидела маленькую фарфоровую фигурку двух котят — белого и чёрного.

— Какая прелесть. Спасибо, Саша, — Ася поцеловала Сашу в щёку.

— По-моему, достойное пополнение твоей коллекции, — покраснел Чекалин.

— Ладно, я занесу подарки, и мы пойдём.

Ася забежала в подъезд, а Саша остался ждать её на улице.

В этот момент по двору шёл Метов. Увидев вновь выходившую из подъезда Асю, он спрятался за одной из машин.

— Ну что, Асюнь, пошли? — спросил Саша.

— Конечно. Что время терять? — ответила Ася.

Влюблённые взялись за руки и пошли в сторону кинотеатра. Проходя мимо машин, они не заметили затаившегося Метова. Провожая взглядом мирно беседующих Сашу и Асю, Даниил горько вздохнул. Он понял, что навсегда потерял девушку.