Спящая красавица (гет)

Графство Магнолия. Успешное и местами загадочное, с прекрасными видами и хорошо развитой жизнью подданных. Один из рыцарей графства, Гилдартс Клайв, только что вернулся из похода в столицу королевства. Ему было не более двадцати пяти лет, он был высокого роста, атлетичного телосложения, с загорелой кожей, карими глазами и каштаново-рыжеватыми вьющимися волосами.

Отправив своих товарищей на законный отдых, молодой человек поспешил сделать доклад графу и графине Дреярам, Макарову и Полюшке. Недавно у их сына, Ивана, и его супруги родился сын. Гилдартс был очень рад за Ивана, с которым они не то, чтобы дружили, но часто ходили вместе в походы или на охоту. А еще был рад за стариков-графьев, к которым относился практически как к собственным родителям. Он был сыном олно из служащих графства, и после ранней смерти родителей Макаров и Полюшка взяли о нем на себя. Пожилой граф, выслушивав Гилдартса, довольно кивнул и предложил молодому рыцарю выпить.

Пропустив стаканчик-другой вина, Гилдартс отправился в лес прогуляться. Ходили слухи, что именно в этом лесу Макаров Дреяр повстречал свою суженную. И Гилдартс любил шутить на эту тему — вдруг он и тут встретит свою любовь. Кто знает?

Лес был своего рода отдушиной для Гилдартса: никакого оружия, доспехов или погоней на лошадях, только он и природная тишина. Устроившись у большого дуба и, надвинув взятую с собой шляпу на лоб, Гилдартс взял в зубы соломинку и приготовился задремать. Конечности ныли после долгой поездки, он очень устал.

В голову начали забираться разные мысли, мешающие провалиться в сон: воспоминания о прошедшем походе, мечты о семейном счастье... Он очень хотел семью. Разумеется, Гилдартс очень пользовался популярностью среди женщин, и все же среди них не было той единственной.

Почти уже провалившись в сон, он услышал чьё-то очень красивое, душевное пение. Это заставило Клайва встрепенуться. Он последовал к источнику голоса. У ручья танцевала и пела миловидная девушка лет двадцати с каштановыми прямыми волосами, собранными небольшой повязкой. Судя по всему девушка была цыганкой. Об этом говорило ее бордовое платье, обделанное различными звонкими украшениями. А так же ее танец.

Гилдартс невольно засмотрелся на красавицу-цыганку. Ее движения были очень плавными, но в то же время очень яркими. Юбка развевалась вслед за девушкой, а украшения, соприкасаясь, издавали звон. Лик ее был прекрасен.

Гилдартс, движимый велениями сердца, решил подобраться поближе и посмотреть на незнакомку. Он не мог отвести от нее глаз, и шагнул прямо в реку, с грохотом и брызгами падая в воду.

Девушка, услышав звук, перестала петь и танцевать. Она обернулась и, увидев незнакомого юношу, сидящего в реке, звонко рассмеялась. Гилдартс невольно улыбнулся.

Гилдартс поднялся из воды и шагнул к берегу. Девушка заботливо протянула ему руку, стоя на берегу. Едва коснувшись друг друга, оба что-то почувствовали.

— Спасибо, — кивнул Гилдартс с улыбкой, не отпуская ее руку.

— Надо быть осторожнее, — смущаясь, ответила девушка.

— Будешь тут, когда такие красавицы в лесу поют, — Клайв взлохматил свои влажные волосы. Девушка смутилась сильнее, но улыбнулась, — Что ты забыла в лесу?

— Наш табор недалеко отсюда остановился. Вот я и решила изучить окрестности. — она оглянулась по сторонам.

— Я Гилдартс Клайв. А как твое имя, красавица? — слегка усмехнулся Клайв.

— Корнелия Альберона. — представилась девушка.

— Корнелия... — повторил Гилдарис, — Красивое имя. Очень приятно, Корнелия.

— И мне, — кивнула Корнелия.

* * *

По лесу шла высокая девушка с бордово-красными длинными волосами, одетая в в черные платье с разрезами по бокам на юбке, высокие сапоги, перчатки и широкую шляпу. В руках она держала длинный золотой посох. Казалось бы, вокруг нее природа словно замирала, двигалась она плавно и бесшумно.

В лесу на небольшой поляне было раскинуто несколько шатров, стояли телеги и сани, выгуливал лошадей люд, живущий в этих шатрах. Это был цыганский табор под предводительством Клауса Альберона. Недавно кочующий народ прибыл в эти места, решив немного задержаться в графстве добродушного Макарова. Нужно было дать отдых животным и самим путешественникам, а так же пополнить запасы провизии и подзаработать.

Красноволосая женщина подошла к поселению и, едва шевельнув посохом, пошла дальше. Все вокруг замерло — ни люди, ни лошади, ничего не двигалось. Она прошла в один из шатров. Сидевший на софе видный мужчина с темными волосами, ужаснулся, увидев неожиданную гостью.

— Ты... — прошептал он.

* * *

— О, так ты рыцарь!? Как интересно, — улыбнулась Корнелия и протянула Гилдартсу яблоко.

Рыцарь повесил свои шляпу и плащ на ветки ближайшего дерева просохнуть и снял сапоги, полные воды, оставаясь босиком, и сел рядом с девушкой на большой и старый пень.

— Ну да, так и есть. Хотя, на мой взгляд, ничего интересного в этом нет, — рассмеялся Клайв, откусывая яблоко, — А вот то, что к нам приехал цыганский табор — необычно. Такого давненько не было.

— Говорят, что местный граф очень добрый и принимает всех.

— Да, граф Макаров такой. Он и сам еще до женитьбы много путешествовал вместе с невестой. Говорят, они познакомились в этом лесу. — Гилдартс сверкнул глазами и ухмыльнулся.

— Ну ничего себе, — отвернулась Корнелия, смущаясь, — К-к чему это ты?

— Ну, а вдруг ты моя суженая? Мы ведь тоже встретились в лесу.

— Не говори ерунды! — рассмеялась Корнелия.

— Да я серьёзно! — широко улыбаясь, Гилдартс коснулся ее волос, поправляя прядку.

— Ничего не получится... Как только мне исполнится двадцать лет — я умру. — вздохнула Альберона.

— В каком смысле — умрешь? — удивленно спросил Гилдартс.

Примечания:

ОМП — Клаус Альберона. Надо было придумать отца Корнелии, да

*Цыгане в контексте этой сказки просто кочующий народ. Они ничего не воруют и т.д.

— Я проклята, — ответила Корнелия, — Отец и остальные думают, что я не знаю. Но я слышала его разговор около года назад.

— Разговор? Да о чем ты? — не понимал ее Гилдартс.

Корнелия вздохнула и рассказала, о чем она случайно услышала на подходе к шатру отца.

— Нам нужно ехать дальше! Где Ирен нас не достанет! — отчаянно восклицал Клаус Альберона.

— Но лошади и люди в изнеможении! — отвечал ему один из помощников, — И вы уверены, что это поможет спасти Корнелию от проклятья.

— Нет, я ни в чем не уверен... — вздохнул Клаус, — Но если есть хоть олин шанс, я им воспользуюсь.

— Вот так, — кивнула Корнелия, — Я рассказала об услышанном маме. И мама с горечью поведала мне историю: Клаус и Кана* долго не могли стать родителями. Но узнали весть о том, что некая целительница Ирен может помочь победить этот недуг. Родилась я. Родители очень радовались, однако, в мой первый день рождения Ирен объявилась в таборе и объявила, что я принадлежу ей, таков был уговор с Клаусом. Разумеется, отец прогнал ее — тогда-то она пеня и прокляла. Когда мне только исполнится двадцать лет — я усну вечным сном...

— Твой отец действительно заключил такой договор, зная, какова будет цена, — вздохнул Гилдартс.

— Возможно, он не воспринял это всерьез, не знаю. Или понял ее неправильно. Но с того самого момента мы скитаемся из королевства в королевство.

Гилдартс накрыл ее ладонь своей. Но Корнелия вытащила свою руку.

— Не надо, — грустно сказала она, — я дала себе клятву: не влюбляться до двадцатилетия. Не хочу никому давать ложную надежду.

— А не пробовали искать способ снять проклятье? — не сдавался Клайв.

— Я читала различные книги, но ничего не нашла. А что? — удивилась Корнелия.

— Я найду способ спасти тебя! — Гилдартс с теплотой посмотрел на нее. Ему уже приходилось иметь дело с колдуном и драконом, и в целом он по жизни не любил отчаиваться. — Сколько еще времени до твоего двадцатилетия, Корнелия? — уверенно спросил Клайв.

— Времени нет. Этот день завтра, — грустно улыбнулась Альберона, — но спасибо тебе все равно.

— Значит, я попытаюсь сделать это за день! — Гилдартс вскочил на ноги, оделся, и, поцеловав Корнелию в макушку, отправился к Макарову. Ведь, говорят, его отец дружил с феей. — Встретимся здесь вечером, Корнелия! Все будет хорошо!

Девушка махнула ему на прощанье рукой, ей хотелось ему верить.

Примечания:

*Кана — да, я назвала мать Корнелии ссылаясь на имя ее дочери

Гилдартс поспешил вернуться в поместье и попросил аудиенции у графа Макарова Дреяра. Разумеется, тот принял молодого друга с радостью.

— А ты чего такой... — Макаров, уже частично поседевший и отрастивший усы и бороду, вскинул свою бровь, оглядывая Клайва, — запыхавшийся?

— Нужно срочно поговорить, — тяжело дыша, ответил Гилдартс. Действительно, он очень спешил.

— Конечно, дерзай, — согласился Макаров, — Что случилось-то?

Гилдартс перевел дыхание и поведал наставнику историю своей новой знакомой.

— Проклята, значит... — протянул Макаров, задумавшись.

— А правда, что твой отец, граф Юрий, с феей дружбу водил? — резко спросил рыцарь. — Ты ее знаешь? Она сможет помочь?

— А я гляжу, дело то серьезное, — хмыкнул Макаров, — ты, похоже, влюбился, друг мой. Ну точно волшебный лес...

— Чего-чего? — договорить Макарову не дала вошедшая в залу высокая женщина с розовыми волосами, — Лес как лес.

— Да я ж пошутил, Полюшка, — улыбнулся граф при виде жены. — Мы с тобой в этом лесу встретились, вот и Гилдартс по нашим стопам пошел...

Полюшка закатила глаза. А Макаров усмехнулся, вспоминая былые времена. Когда-то они познакомились в этом самом Магнольском лесу — и через небольшую череду перипетий все-таки соединили свои судьбы. Путешествуя вместе два года по миру, они все же вернулись в родную Магнолию. И поженились. Отношения у них были своеобразные, многие соседи и представители аристократии не понимали, как граф и графиня живут вместе более тридцати лет. Казалось, что они только и делали, что "пилили друг друга", но на деле все было не совсем так: за этими колкостями скрывалось очень глубокое чувство любви друг к другу.

— Ты чего лыбишься, как ребёнок? — хмыкнула Полюшка. Сейчас Макаров был одно лицо — их маленький внук.

— Да просто вспомнил нашу первую встречу. Неслабо меня тогда приложило...

— И, видимо, мало, — в шутку усмехнулась графиня. Макаров хотел уже было ответить жене, но Клайв напомнил о себе.

— Это все, конечно, очень мило, — вздохнул Гилдартс, — но у меня мало времени.

"Играющие в гляделки", граф и графиня опомнились — рыцарь был прав.

— Извини, люблю вспоминать те времена, — развел в стороны руки Макаров.

— Ничего, — ответил рыцарь

— Та, что тебе нужна, — кивнула Полюшка, — действительно существует. Я расскажу тебе, как ее найти.

Макаров кивнул, подтверждая ее слова. Гилдартс сразу же изменился в лице — у него появилась надежда.

* * *

Полюшка рассказала рыцарю о старой землянке, в которой она когда-то обитала. Гилдартс, не медля, отправился туда. Уже вечерело, и времени у него оставалось не так много. На подходе к искомому месту, Клайв осторожно позвал:

— Взываю к фее Мэвис...

— Взываешь? Забавно звучит! — раздалось у него за спиной. Голос был мелодичный, словно детский.

Рыцарь обернулся и увидел перед собой девочку-подростка с большими зелеными глазами и очень длинными светлыми волосами.

— Ребёнок? — усмехнулся Клайв, — Ты и есть Мэвис?

— Я, — кивнула фея, — и я знаю, зачем ты здесь, Гилдартс.

Корнелия поспешила вернуться в табор, а ночью незаметно выскользнуть из него. Ну душе ей было тепло: слова Гилдартса и его взгляд придавали ей сил — надежду на то, что все будет хорошо. Возможно, что проклятие и не сбудется само собой, а, возможно, храбрый рыцарь найдет способ его победить. Корнелии хотелось верить в это.

На подступах к поселению Корнелия почувствовала, что что-то случилось — было слишком тихо, стояла полная тишина, будто время остановилось. На полянке не играли ребятишки, не паслись лошади. Никого не было видно. Проходя вдоль шатров и палаток, Корнелия прислушивалась и оглядываясь по сторонам. В какую-то бы палатку она не заглядывала — никого не было. Тело ее окутывал холод, словно вокруг была морозная зима, а не теплое лето.

Корнелии показалось, что в далеке она увидела силуэт отца. Она шагнула ему на встречу — а дальше все было как в тумане. Взор ее начал заволакивать туман, а перед глазами возник красный мерцающий огонек. Корнелия видела только его и следовала за ним, находясь будто под гипнозом. Девушка прошла в чащу леса за огоньком. Уже начало темнеть.

* * *

— Знаешь, зачем я здесь? — вскинув бровь, переспросил Гилдартс.

— Да, рыцарь. Ты влюблен и хочешь помочь своей возлюбленной, — ответила Мэвис уде серьёзно.

— Так и есть. Ты сможешь помочь? — кивнул рыцарь.

— Я могла бы попытаться, но... Но боюсь, что уже поздно, — Мэвис опустила взгляд. И на не сорвавшийся с уст Клайва вопрос, продолжила, — Я чувствую, что Корнелия в опасности. Скорее всего, мы уже не успеем остановить проклятье.

— Но я хотя бы попытаюсь! Что нужно сделать? — воскликнул Гилдартс.

Мэвис провела руками в воздухе и свела ладони вместе над головой — они на миг вспыхнули голубым сиянием.

— Возьми, — к Гилдартсу подлетел небольшой медальон с голубым кулоном, — Корнелия должна надеть его до исполнения проклятья. Времени очень мало.

— Спасибо, — кивнул рыцарь, убегая по направлению к табору.

Мэвис грустно вздохнула и, поднявшись в воздухе, последовала за Гилдартсом. У нее было плохое предчувствие. К сожалению, она не могла по желанию снимать проклятия с людей, если вообще могла снимать их. Даже этот кулон не гарантировал положительный результат.

После того, как ее проклял черный волшебник, ее магия стала очень ограниченной. И как Мэвис не старалась ее высвободить — ничего не помогало. Однако она не отчаивалась и старалась помогать людям. Именно так она и познакомилась в свое время с графом Юрием — помогла ему вылечить жену от неизвестной болезни.

Гилдартс прибежал к табору, когда на улице было уже темно. Стояла страшная тишина. Он начал бегать от шатра к шатру — искал Корнелию. Но селение как по волшебству опустело, никого он не встретил. Тяжело дыша, Гилдартс вышел на улицу.

— Боюсь, что мы опоздали, — опечалено промолвила Мэвис, приземляясь босыми ногами рядом с ним на землю.

— И что теперь? Она умрет? — хрипло спросил рыцарь, прислоняясь к дереву и опуская голову на руки

— Это не смерть, — ответила фея, — Но и не жизнь. Состояние вечного сна.

Гилдартс вздрогнул.

— Что еще за вечный сон?

— Она будет дышать, как и прежде, но ее нельзя будет разбудить, — Мэвис сделала паузу, задумавшись, — Если только...

— Если только? — поднял голову Клайв. — Ты что-то знаешь?

— Что еще за вечный сон?

— Она будет дышать, как и прежде, но ее нельзя будет разбудить, — Мэвис сделала паузу, задумавшись, — Если только...

— Если только? — поднял голову Клайв. — Ты что-то знаешь?

— Существует только одно волшебство, самая сильная магия, способная уничтожать и созидать, — вздохнула Мэвис, будто что-то вспоминая, — Это любовь.

Гилдартс снова опустил голову на руки.

— Хорошее средство, — тихо ответил он, — Я знаю ее всего день.

— Порой, и одного дня достаточно для того, чтобы полюбить. Ты можешь спросить об этом у Макарова, он знает.

Рыцарь вздрогнул и посмотрел на фею.

— Ну, допустим — даже если моих чувств хватит. Как это поможет мне ее остановить... Или пробудить?

— Ответ ты знаешь, Гилдартс, — моргнула Мэвис с легкой улыбкой.

— Какие вы забавные, — эхом раздался вокруг них женский голос, — Любовь — магия? Не смешите меня. Девчонка мертва, этого уже не изменить!

— Кто ты? — вскричал Гилдартс, вскакивая на ноги.

— Я просто забрала то, что принадлежит мне, — ответил голос, растворяясь в тишине.

Гилдартс оборачивался по сторонам, выискивая глазами говорящую. Но никого вокруг не было. Не раздумывая, он бросился в чащу леса.

— Гилдартс! Стой! — вскричала Мэвис, но было уже поздно.

Клайв, будучи на эмоциях, бежал по лесу, сам не зная, что ищет.

Гилдартсу казалось, что он слышал голос Корнелии всюду. Он метался в разные стороны, выкрикивал ее имя, а разум кутала пелена. Но в один момент все стихло — рыцарь стоял посреди чащи, тяжело дыша. Его держали двое гигантских не то человека, не то существа в доспехах, а руки были связаны.

Из-за дерева к нему вышла, по-видимому, колдунья: красивая женщина, с красными длинными волосами, собранными в толстые косы, черном платье и с золотым посохом в руках.

— Храбрый рыцарь, — улыбнулась она, — Но неужели ты подумал, что "любовь" может помочь спасти твою ненаглядную? — женщина громко рассмеялась. — Меня зовут Ирен Бельзерион.

Услышанное имя Гилдартсу показалось знакомым. Еще подростком он слышал от Полюшки о некой Ирен, колдунье якобы целительнице, которая на своей родине, в Алакитасии, славилась обманными сделками с людьми.

— Неприятно познакомиться, — улыбнулся Гилдартс без капли страха, — Зачем ты меня схватила? Если любовь не может помочь, то какой мотив тебе меня держать? Или все же, — он ухмыльнулся: Мэвис была права.

— Увести его, — в миг посерьезнев, скривилась колдунья.

* * *

Гилдартс сидел в темнице в темном дворце или поместье на краю леса. Как ни напрягался он, но не мог вспомнить этой постройки в этом месте. А, значит, место было волшебным — не могло появится тут строение так быстро.

Рыцарь уже пытался выбраться, но это было бесполезно. В поместье царила сплошная тьма, а обитали в нем какие-то черти, иначе и не скажешь — то были не люди, но человекоподобные существа.

— Гилдартс! — тихо позвали рыцаря. Гилдартс сразу оживился, узнав голос.

— Мэвис!? Где ты? — спросил он в пустоту.

— Я здесь, внизу, — Клайв опустил взор и увидел Мэвис, но совсем крошечных размеров. — Я пришла освободить тебя. И наругать — зачем ты убежал?

— Извини, — тепло улыбнулся Гилдартс.

— Я нашла то место, где спрятали Корнелию. Но попасть туда будет трудно. — Мэвис, взмахнув руками, открыла решетку.

Гилдартс встал, готовясь покинуть темницу.

— Постой. Тебе понадобится оружие, — сказала Мэвис.

Клайв согласно кивнул. Он и так был не в боевом обличьи, оставив все после похода в поместье, так еще и черти забрали у него его кинжалы, что все же были с собой.

Мэвис возвела руки на небо, и в руках рыцаря возникли меч и щит, а поверх рубахи появились латы. Он осматривал снаряжение, диву даваясь.

— К сожалению, моя магия не долговечна — снаряжение продержится до утра.

— Не переживай, этого более чем достаточно, — ободряюще ответил Гилдартс, улыбнувшись, — Спасибо.

Мэвис вывела Гилдартса из башни, где на улице их уже ждал конь рыцаря. К счастью, пока никто не заметил исчезновения из темницы Гилдартса.

— Я зачаровала твое оружие против магии. И зачаровала кулон, что отдала тебе раньше — он укажет, где искать Корнелию. — сказала Мэвис, тяжело дыша. — Прости, я потратила очень много сил...

— Спрячься где-нибудь. Я не подведу, — ответил Гилдартс, вскакивая на коня.

Повесив кулон на шею, он двинулся в путь. Камешек светился сначала слабо, но постепенно его сияние начало становиться ярче. Лес неожиданно сильно сгустился, царапая открытые участки тела рыцаря, но он не сдавался, прорубая путь себе мечом.

В темном дворце же Ирен приказала привести пленника, ей захотелось развлечься. Вот только Гилдартса в камере не оказалось. Узнав это, колдунья оскалилась, глаза ее заискрились багрово-красным цветом. Стукнув посохом по полу, она начала читать заклинание на неизвестном языке. Ночная тихая погода стала портиться, небо заволокло тучами, полил дождь и подул шквалистый ветер. Лес стал сгущаться еще сильнее.

Рыча, словно зверь, Гилдартс продвигался. Верному скакуну становилось все тяжелее.

— Что же ты никак не уймешься? — яростно вскричала Ирен, появляясь в небе. Прошептав магические слова, она вся заискрилась красным.

Гилдартс воздел голову к небу на ее громкий крик и яркий свет. Послышался страшный рык, а потом перед Гилдартсом появился огромный дракон, чешуя его была словно каменная. Изрыгая пламя, дракон начал палить деревья. Гилдартс отбивался как мог и продолжал пробираться дальше, вперед. Выбравшись из цепких и горящий ветвей, рыцарь оказался прямо перед драконом.

— Мне не привыкать сражаться, — сказал он сам себе, — Я справлюсь.

Гилдартс начал осматривать дракона, пытаясь найти его слабое место. И тут его взгляд зацепился за золотой обод на правой передней лапе магического ящера.

— Вот оно, — прошептал Клайв. Ведь если этот дракон — та самая ведьма, должен быть и посох.

Конечно, как бы не пытался Гилдартс, подобраться к дракону было очень непросто. Его то и дело теснили и отбрасывали в сторону. Кулон на его шее пылал синим сиянием — значит, ему необходимо было пробиться.

Отбиваясь от огня противника, рыцарь заехал за уже груду хвороста. На улице по прежнему было темно, нельзя было понять, насколько близок рассвет. И все Гилдартсу следовало поторопиться.

Он слез с лошади и, надев на скакуна свой щит, сказал, поглаживая гриву:

— Давай, друг, я рассчитываю на тебя, — в ответ скакун тихо заржал. А затем Гилдартс пустил его галопом и стал выжидать.

Находясь в ярости, дракон не сразу заметил подвох, изрыгая огонь в сторону скакуна. А когда заметил — было уже поздно. Гилдартс с криком бросился на дракона и, со всей силы взмахнув мечом, разрубил золотой обод на его лапе.

Дракон яростно заревел и снова засветился алым багрянцем, но закончилось все быстро. Вскоре на земле осталась сидеть лишь Ирен в растрепанными волосами и в частично порванном платье.

— Нет, нет, нет, — приговаривала она, смотря на лежавшие перед ней обломки обода, ее посоха.

Небо стало очищаться, оказывается утро было уже на подходе. Гилдартс, взглянув на уже бывшую колдунью, видимо, ее магия заключалась в посохе, повернулся и заметил, что и следов пожара никаких нет. А вот кулон на его шее продолжал пылать.

Неожиданно ему даже стало жаль Ирен, но выхода другого не было, пришлось привязать ее за руки к дереву, прежде чем идти дальше. Но она никак не отреагировала на это, словно не понимала ничего.

Гилдартс, ведя под уздцы коня, направился дальше. Средь деревьев стоял деревянный слегка покосившийся дом. Он знал это место, дом неизвестного жителя, стоявший здесь уже столетие. Кулон засветился еде ярче, почти слепя рыцаря. Оставив коня на улице, он бросился внутрь.

В комнате не по убранству стояла большая кровать с резными рисунками по дереву, застланная бархатом и шелком. На ней лежала Корнелия, такая же прекрасная, как роза, какой Гилдартс запомнил ее в их первую встречу. Это было только вчера, но, казалось, прошла уже целая вечность. Сев на край кровати, парень взял ее за руку, ладонь была теплой. В памяти всплыли слова Мэвис: "Ты знаешь ответ".

Гилдартс кивнул и наклонился вперед. Ему было страшно, страшнее чем в схватке с драконом. Ведь он знал Корнелию всего лишь день и то, что он собирался сейчас сделать, могло не сработать... Но Гилдартс и не думал отступать. Он осторожно накрыл губы Корнелии своими, почувствовав нотки лесных ягод от них. Спустя пару мгновений губы Корнелии вздрогнули. Гилдартс сразу оторвался них и сел и почему-то смутился.

Альберона открыла глаза и, увидев перед собой рыцаря, улыбнулась.

— Значит, ты нашел способ, — ответила Корнелия, сев на кровати и оглядывая Гилдартса. Доспехи и оружие уже исчезли

— Я же обещал, — кивнул он.

— Ты весь изранен, — обеспокоенно сказала цыганка.

— Ерунда. — отмахнулся Клайв. — Я лишь хотел спасти ту, которую люблю, — сказал он, смотря ей прямо в глаза. — С Днем Рождения! — он, не сводя глаз с ее лица, надел ей на шею голубой кулон.

Корнелия смутилась, но взгляда не отвела. Гилдартс же немного наклонился и поцеловал ее снова. Альберона обняла его за шею, запуская одну руку ему в волосы.

— Я верила, что ты сможешь, — прошептала Корнелия, когда они перестали целоваться и положила голову рыцарю на плечо. Гилдартс придал ее к себе — внутри него растекалась чувство нежности по отношению к этой девушке.

— Моя семья, табор! — опомнилась цыганка, посмотрев на Клайва.

И действительно, ведь все жители цыганского поселения пропали. Молодые люди вышли в лес, Гилдартс осторожно усадил возлюбленную на коня и, взяв того под уздцы, повел обратно.

Ирен пропала, а на том месте лишь лежали потемневшие осколки посоха и изорванные веревки. Вероятно, опомнившись, на последние магические силы она изорвала веревку и сбежала. Гилдартс решил, что расскажет об этом Дреярам и колдунью объявят в розыск.

На подходе к табору Гилдартс и Корнелия, беседуя друг с другом всю дорогу, услышала людские голоса и ржание лошадей. Клайв помог девушке спуститься со скакуна и они ускоренным шагом гаправились к поляне.

По поселению сновал туда-сюда местный люд: все было как раньше, до проклятья. Гилдартс и Корнелия переглянулись, улыбаясь друг другу.

— Корнелия! — воскликнули Клаус и Кана в один голос, увидев в дали дочь.

Младшая Альберона побежала к ним и бросилась в их объятия.

— Прости! — не мог перестать извиняться отец, смахивая слезы.

— Все хорошо, вы не виноваты, — улыбнулась девушка, — Проклятье снято. — она обернулась и посмотрела на Гилдартса. Он смутился, но подошёл ближе.

— Это Гилдартс Клайв, рыцарь графства Магнолия, он и снял проклятье, — с воодушевлением представила Корнелия рыцаря.

— Спасибо-спасибо! — залепетал отец, пожимая руку Гилдартсу, — Но как вам удалось?

— Ну, есть одно волшебство, которое сильнее, — он с теплом перевел взгляд на Корнелию. Она кивнула.

Этим же вечером в таборе был настоящий пир по поводу снятия проклятья с наследницы атамана. Гилдартс и Корнелия сидели вместе, не в силах оторваться друг от друга. Родители все поняли сразу, но против не были — как можно было быть против в таком случае?

* * *

— Так, значит, ты решил покинуть нас? — переспросил Гилдартса Макаров.

— Да, — кивнул Клайв, — Буду странствовать вместе со своей невестой и ее родными.

— Хорошо, — кивнул граф, — желаю тебе счастья, — Буду рад, если ты к нам будешь еще заглядывать.

— Непременно, — улыбнулся Гилдартс.

После он зашел попрощаться к Полюшке, которая занималась с юными медсёстрами в это время; она дала ему в дорогу различных снадобий, трав и мазей, а затем повидался и с виконтом Иваном, и с войском.

Собрав свои вещи и сдав графск амуницию, Гилдартс отправился в лес. Встретившись там с Корнелией, они хотели отправиться к старой землянке — он так и не поблагодарил Мэвис за помощь после снятия проклятья, даже не видел ее. Но, не пройдя и нескольких шагов, Гилдартс заметил ее, сидящей на дереве.

— Мэвис! — радостно воскликнул он. — Как ты?

— Мои силы восстановились, хоть на это и понадобилось время, — кивнула фея с улыбкой. — Я рада, что вы нашли друг друга.

— Спасибо вам, — улыбнулась Корнелия, уже наслышанная о фее-помощнице.

— Берегите друг друга. И будьте счастливы, — сказала Мэвис, прежде чем взмыть в воздух и исчезнуть.

— Обещаем! — крикнул ей в след Гилдартс. После пережитого они точно не могли иначе.

Примечания:

Иллюстрация: https://vk.com/photo-204814323_457242046