Галактика Млечный Путь. 3. Старые друзья (джен)

Звездолёт «U.S.S. Starwalker-715-H-28».

2681 год.

Земная дата: 21 апреля.

Капитан корабля Кристофер Нортон.

Крис возвращался к себе в каюту из спортзала, перекинув полотенце через плечо. Хорошо в конце рабочего дня дать себе нужную нагрузку, размять мышцы и ни о чём не думать. А впрочем, у капитана рабочий день всегда ненормированный и, по сути, никогда не заканчивается.

— Мостик вызывает капитана Нортона! Мостик вызывает капитана Нортона! Капитан, ответьте Мостику! — в переговорном устройстве раздался голос офицера связи Мэри Май-Флай, гулким эхом рассыпавшийся по пустынным коридорам.

Нортон подошёл к интеркому:

— Капитан слушает!

— Капитан, Земля на связи!

— Иду.

* * *

Голос координатора был хорошо известен Крису.

— Мистер Нортон, вам надлежит отправиться на планету Океан и принять на борт двух офицеров, вернувшихся со службы с судна "Галлифакс-4". Лейтенанты Мак-Таггерт и Мак-Таггерт. Вы должны принять их на прежние должности: командира охраны и навигатора.

— Но... мистер Кроули, у нас свои начальник охраны и навигатор. Я не могу снять их с должностей, — запротестовал Нортон.

— Капитан, ваши сотрудники знают, что находятся на этих постах временно. Офицеры должны приступить к работе немедленно по прибытии. Это было оговорено при их переводе с капитаном Стенсоном. Странно, что вы не в курсе.

Крис кивнул. И впрямь удивительно, что он не знает о том, что творится у него на звездолёте. Капитан обвёл взглядом присутствующих: доктор Коннели чему-то улыбался про себя, лицо лейтенанта Мак-Флай исказила злая гримаса, которую она попыталась скрыть, склонившись над приборами. Старшина Джезабель Лич смотрела на него вопросительно, и было явно заметно, что эти имена её ни о чём не говорят. Рулевой Генри Харт тоже улыбался, а вот навигатора Тома Кёрби, который, словно чайник, кипел от досады, можно было понять вполне: он подозревал, что через пару часов его отправят обратно в транспортаторную, откуда три года назад перевели на Мостик в качестве временного повышения.

— А где мистер Спири? — поинтересовался капитан.

— Он в отделе исследований. Там сейчас идёт совещание.

Нортон повернулся к внешнему экрану, скользя взглядом по проплывающим мимо корабля звёздам. Нет смысла вызывать старшего помощника для пояснений. Он и так почти всё время проводит здесь. Но у него много обязанностей, с которыми он как-то умудряется справляться без натуги и суеты. Наверное, отсутствие эмоций и приверженность логике как способу существования — хороший советчик. Многие планеты отказались от эмоций в пользу рациональности, и планета Ассириан не стала исключением. Трезвая голова на плечах, может, и не всегда помогает в личной жизни, но в вопросах службы она незаменима. Нортон считал, что со старшим помощником, перешедшим «по наследству» от Стенсона, ему крайне повезло. Но объясниться он всё же должен. Не сейчас. Вернётся — доложит.

— Рулевой! Курс на Океан.

— Есть, капитан!

Крис решил принять душ и переодеться: не годится капитану стоять посреди Мостика в насквозь мокрой от пота майке и с полотенцем на шее.

— Капитан! Лейтенанты Мак-Таггерт и Мак-Таггерт… Это однофамильцы или братья? — полюбопытствовала Джезабель.

— Брат и сестра, старшина.

* * *

Таг Спири стоял посреди капитанской каюты, по любимой привычке заложив руки за спину. Он прекрасно знал, что Нортон вызывал его не для дружеской беседы, хотя отношения между ними сложились вполне приятельские. Крис принял капитанство на этом звездолёте всего два года назад, но считал, что знает уже практически всё об этом корабле. По крайней мере, то, что ему нужно знать для обеспечения слаженной работы экипажа.

— Мистер Спири, мы получили приказ с Земли принять на борт офицеров Слайна и Лею Мак-Таггертов. Скажите, как получается, что я ничего не знаю о том, что они приписаны к нашему экипажу, тогда когда официально они проходят службу на «Галлифаксе-4»? Почему вы мне об этом не докладывали?

Таг вопросительно приподнял бровь, но больше в его лице не изменилось ничто.

— Сэр, все документы по личному составу находятся в соответствующих папках в вашей каюте.

Крис расстроено улыбнулся. Да, с таким ответом не поспоришь. Принимая звездолёт, он получил от Тага и всю документацию. Сложил в ящики стола, надеясь как-нибудь выкроить время и ознакомиться со всеми бумагами. Так и не нашёл. Значит, это его вина, старший помощник не причем. Странно, конечно, что за всё это время об этих двоих никто из членов экипажа при капитане не заикался, хотя ничего сверхъестественного в этом нет.

— Хорошо, мистер Спири. Возвращайтесь на Мостик. Мы идём на Океан. Разбудите меня, как прибудем на место.

Свидетельство о публикации №218062101391

Разбудите меня, как прибудем на место, сказал Нортон. Как бы не так! Ему не удавалось даже задремать.

Лея и Слайн. Как он мог не знать, что они столько времени числятся его людьми! Впрочем, людьми ли? Океанцы, хоть и выглядят с виду как люди, ими на самом деле не являются. Даже полукровки, как Мак-Таггерты.

Их он знал давно. Земляне по отцу, они большую часть жизни провели на Океане. Однако же долгое время были соседями и на Земле. Ходили в одну школу, учились в академии. Крис был старше Леи на пять лет, и для него она всегда была скорее младшей сестрой, чем девушкой, за которой он мог бы ухаживать. Он иногда помогал ей с домашними заданиями, водил в кино, угощал мороженым, рассказывал о том, что знал о своей планете сам. Похоже, что и Лея воспринимала его, в общем-то, как старшего брата. Слайн был непротив, поскольку таким образом Крис помогал ему высвобождать время для дополнительных тренировок в пилотировании муляжей. Если у него и была какая-то страсть, так это космос, а не девушки, как это было свойственно его ровесникам-людям. И не собирался с кем-то там нянькаться. Хотя сестра такова, что ей няньки и не к чему.

Однако потом как-то всё вышло из-под контроля. Лея, поступив в академию, быстро отстранилась, как ракета, вышедшая на собственную орбиту. Внешне она оставалась всё так же приветлива, всегда в приподнятом настроении, легка на подъём. Но у неё появились другие интересы, её окружили новые друзья и знакомые. В них она опять же не особенно нуждалась, потому что обладала исключительной способностью развлекаться одна и находить в одиночестве массу удовольствия.

У Криса тоже появились свои заботы и увлечения, в которых не последнее место занимали и подруги. Потом он получил своё первое назначение и как-то потерял друзей из виду. Словом, жизнь развела их по разным полюсам. И вот они здесь. Оказывается, почти что бок о бок целых два года.

При этих воспоминаниях у Нортона потеплело на душе. Интересно, какими они стали? Можно найти информацию о личных делах в базе данных корабельных компьютеров. Но он решил сделать это позже. Лучше самому посмотреть на них.

— Капитан, приближаемся к Океану, — предупредил через интерком старший помощник.

— Хорошо, спасибо.

Крис вернулся на Мостик и уселся в своё капитанское кресло перед экраном. Впереди медленно приближалась огромная, приветливая, на первый взгляд, планета. Чем-то внешне она напоминала Землю, только поверхность её почти сплошь была ровного тёмно-голубого цвета.

— Мистер Спири, — обратился он к Тагу, — вы бывали когда-нибудь на Океане?

Таг чуть кивнул и застыл рядом с его креслом в ожидании новых вопросов.

— Что вы знаете об этой планете?

— Поверхность её на семьдесят процентов покрыта огромными толщами воды. Есть один материк и множество островов, рассеянных в океанских просторах. Состав воздуха почти идентичен земному. Основная часть населения обитает на материке, но многие предпочитают жить на островных архипелагах. Обитателей не слишком много, и они не мешают друг другу. В научном, интеллектуальном и культурном плане они гораздо более высокоразвиты, чем земляне, их цивилизация насчитывает более трёхсот миллионов лет.

— Они агрессивны?

— Не слишком любят чужаков, однако агрессии первыми не проявляют, защищаются в пределах разумного. Тысячелетиями их безуспешно пытались поработить разные расы, так что воинами у них становятся с детства все — и женщины, и мужчины. Все, кто способен держать в руках оружие, в час опасности становятся единой армией. Хотя в мирное время это ремесленники, строители, ювелиры, корабелы, менестрели, пахари.

— Что ещё интересного вы можете рассказать о них?

Спири пожал плечами, задумавшись буквально на секунду.

— Их отличает необычное восприятие мира и наличие способностей, которые вы, земляне, назвали бы магическими.

— Например?

— Каждый из них совершенно точно знает, где находится, и способен безо всякой карты вернуться домой. На их планете не было случая, чтобы кто-нибудь из них заблудился и пропал без вести. Они умеют получать ответы на свои вопросы внутри себя, не задавая их никому иному. Обладают умением общаться друг с другом телепатически.

— Значит, магия, мистер Спири? Как романтично, — сладко улыбнулась Мак-Флай. — А что об этом думают на Ассириане?

— Мы зовём это использованием возможностей разума.

— Что ж, так или иначе, мы приближаемся, — Нортон не отводил задумчивого взгляда от планеты. — Май-Флай, запросите разрешение на посадку.

— Разрешение на посадку получено, капитан. Нас ждут.

* * *

Космопорт Океана напоминал что-то вроде санатория: несколько невысоких белокаменных зданий, большой звездолёт в форме треугольника с вогнутой кормой и четыре патрульных шаттла, адмирал Ним, встретивший «Starwalker» и трое офицеров-океанцев, руководящих погрузочными работами, — землянам любезно предоставили продовольствие и медикаменты. И тишина. Ни души.

Крис стоял на крыше одного из зданий. Как ни удивительно было расположение космопорта — почти на самом краю суши — он не мог отказать себе в удовольствии полюбоваться красотой окружающего неведомого мира. Ему казалось, что он дома. Ни дать ни взять морской городок. Кругом простиралась водная пустыня, на горизонте сливавшаяся с небом. Лёгкий туман, крики белокрылых чаек, нежный тёплый ветерок… А воздух!.. Влажный, пахнущий зеленью, полевыми цветами и мёдом. Невероятно, но в нём совершенно не чувствовалось дыхания моря. Ещё минута, и он поверил бы, что находится в отпуске.

Милях в пяти показалась флотилия белых кораблей. Из чего они сделаны, он не мог бы сказать, но они казались совершенно невесомыми. Они плыли, бесшумно рассекая воду, которая едва плескалась у берега. Звуки арфы доносились из-под белых парусов. Ладьи направлялись в открытое море. Какая мирная картина!

Капитан подставил ветру лицо, с удовольствием ощущая, как он трогает его волосы. Старший помощник стоял рядом, и по его лицу никак нельзя было догадаться, о чём он думает. Впрочем, мельком подумал Нортон, холодный математический ум Тага вряд ли способны взволновать подобные пейзажи. Он не бывал на Ассириане, но знал, что там нет морей. Одни песчаные пустыни.

В кармане свистнула рация.

— Капитан, — голос Мак-Флай был напряжён до невозможности. Нортону показалось, что сам воздух вокруг рации задрожал. — Они на борту. Воспользовались служебными пропусками.

Забавно, отчего это она так странно себя ведёт? Командир посмотрел на заместителя. Губы Спири тронула едва заметная улыбка и тут же исчезла, но при этом он не шелохнулся, не изменил позы. В конце концов, это была лишь его реакция на сообщение, а остальное его не касалось. Про себя Крис отметил, что мог бы по пальцам сосчитать, сколько раз за два года видел улыбку на лице Тага, даже такую мимолётную.

— Хорошо, Мак-Флай, пусть их отведут в каюты и выдадут новую форму и оружие. Я буду на борту через час, к этому моменты они должны быть на Мостике, чтобы принять свои посты.

Он спустился с крыши и зашагал по пустынному берегу. Ярко-голубая, почти лазурная вода у кромки, белый песок, похожий на сахар, дивные раковины, то там, то тут лежащие на всеобщем обозрении. Чудесный райский уголок. На Земле это место быстро покрылось бы мусором и чокнутыми отдыхающими, искренне полагающими, что они — хозяева Вселенной. А океанцы свою природу берегли как зеницу ока.

Эх, провести бы здесь день в полном одиночестве, с книгой в руках… Забыть о том, что на нём лежит ответственность за жизнь и безопасность около восьми сотен людей, за сбор научных данных и транспортировку грузов по колониям и системам. Он вдруг решил, однажды, когда закончится срок его службы и он выйдет в отставку, вернуться сюда. Насовсем.

Нортон подошёл к воде, окунул руку в тёплую ласковую маленькую волну. Машинально попробовал на вкус и замер: как будто из родника!

— Вода у берегов пресная, капитан, — пояснил прежде хранивший молчание Таг. — Это нелогично, но факт.

Нелогично, повторил про себя Нортон. Да, существам, отказавшимся от эмоционального восприятия мира, многое в людях кажется нелогичным. Вот факты, а вот поведенческие реакции. А дальше — последствия, позитивные или же нет. Вот так всё просто.

Таг разит наповал железной логикой, его с толку не собьёшь. И за глаза, а порой и в глаза уязвлённые собственным несовершенством коллеги называли его машиной. Машиной, которой при сборке забыли вставить сердце.

Крис знал только одно: ради его жизни Спири сунет голову в огонь и, не задумываясь, рискнёт своей, и так же рискнёт жизнью, если есть возможность спасти чью-то другую. Если же такой возможности не будет — он безо всякой жалости оставит это существо умирать. Но проявления сочувствия от него ждать не стоит, потому что пользы от словес нет никакой. Порой его невозмутимость бесила и самого капитана, и он отвечал довольно резко. Таг изредка одёргивал своего командира. Крис, втайне соглашаясь с командой, считал, что Спири следовало бы быть более человечным. Однако по-настоящему злые выпады и попытки некоторых членов экипажа раздуть ссору или свести счёты он пресекал на корню. Так или иначе, старания офицеров Мостика подловить старшего помощника на проявлениях эмоций пока что ни к чему не приводили. А Нортону и в голову не приходило рассматривать в качестве помощника другую кандидатуру. Он накрепко запомнил завет бывшего капитана Стенсона: «Держитесь Спири — и не прогадаете. Там, где вас обессилит страх или гнев заставит совершать ошибку за ошибкой, он будет искать выход и найдёт его!».

Свидетельство о публикации №218062101400

Лея быстро переодевалась в своей комнате. Прошло всего полчаса с тех пор как они с братом поднялись на борт звездолёта. Приложив ко входному сканнеру пропуска с личной информацией, терпеливо дождались, пока компьютер через динамик чётко и раздельно зачитает имена и занимаемые должности:

Мак-Таггерт, Слайн Лейфи, постоянный навигатор корабля «U.S.S. Starwalker-715-H-28».

Мак-Таггерт, Лея Скай, постоянный командир службы безопасности корабля «U.S.S. Starwalker-715-H-28».

Только после этого, как водится, дверь открылась и они прошли внутрь.

Им были рады. Коллеги, встречавшиеся им в коридорах, приветствовали с искренними улыбками. Некоторые этим не ограничивались:

— Вернулись, бродяги!

— В гостях хорошо, а дома лучше, а?

— С вас фотоотчёты о приключениях!

Настроение у Леи испортилось, когда она увидела Мэри Мак-Флай. Отводя взгляд и, как ей показалось, еле цедя слова, Мэри назвала им номера кают и пароли к замкам, направила их к начальнику хозяйственной службы, передала приказ капитана явиться через час на Мостик и на том умыла руки. Да, ничто не меняется, покачала головой Лея. Даже через три года.

Расправляя только что снятую штатскую одежду на вешалке в шкафу, она бросила взгляд в дальний угол, где лежали её вещи. С этим можно будет разобраться потом, после сигнала «спать», ибо никто по каютам не ходит и не проверяет, чем там на самом деле заняты члены экипажа. В этом проявлялась относительная свобода, предоставляемая руководством звездолётов своим командам. Потому что не дети уже и личный недосып будет на совести отдельно взятых космонавтов.

Только картину она повесит сейчас. В золочёной раме поместился удивительный пейзаж — ранняя осень в лесу. Светлое высокое небо — сквозь облака проглядывает нежная синева. Она постаралась не думать об этом. О, она-то знает, что скрывается за этой небесной чистотой!

На звездолёте униформы были вполне приличные. Правда, брюки у всех были чёрного цвета, зато верхняя часть могла варьироваться в цветовой гамме. По собственному выбору можно было надеть красную, бежевую, зелёную, синюю или сиреневую кофту. Женской части экипажа предоставлялся выбор между брючной униформой, шортами и так называемой «женственной экипировкой» — коротким туникой-платьем. К шортам и платью прилагались чёрные полупрозрачные колготки. Можно было ещё добавить аксессуары в виде украшений.

Дамы со «Starwalker» любили щеголять хорошенькими ножками. Лея тоже часто носила платье или шорты. В зависимости от настроения. Но почему-то именно сегодня ей захотелось надеть брюки. Так она чувствовала себя увереннее и психологически более защищено. По зелёной тунике заструилось колье-ручеёк в виде блестящей тёмно-голубой проволоки с сапфировыми и аквамариновыми листиками — подарок матери в последнюю встречу. Здесь, на этом звездолете членам экипажа женского пола позволялось носить украшения. Провела по волосам щёткой, побрызгалась духами.

За стеной раздался негромкий стук и приглушённые ругательства. Слай. Видимо, уронил что-то ценное для него. Их каюты всегда были рядом, таково было его требование — так он мог держать сестру под постоянным наблюдением. Не для контроля, нет. Океанцы трепетно относятся к членам своей семьи. Слай знал, что, если она рядом, легче придти на помощь. Не так уж часто это было нужно, но только в единстве сила. Они были хорошими специалистами, и командование Звёздного Флота в этом вопросе обычно шло ему навстречу.

Лея хотела было пройтись по кораблю, вспомнить все его уголки и закоулки, но вдруг ощутила усталость. Такую усталость, что предпочла прилечь на кровать прямо в одежде. Причина ясна, даже копаться в себе не пришлось: полный гнева и презрения взгляд бывшей подруги.

Она покачала головой. На Океане таких проблем не бывает. Но на других планетах, видимо, сплошь и рядом. Нежелание замечать и уважать расовые традиции и закономерности. Почему женщина ненавидит не мужчину, которого не интересует, а ту, которую он выбрал? Ведь всё дело именно в нём. Разве нельзя относиться к таким вещам философски и просто оставить за плечами неудавшийся опыт? И разве этот мужчина — один-единственный в целой Вселенной? Хотя, да, для кого-то, возможно, один. Но неужели есть вещи, из-за которых стоит превращать дружбу в обоюдную ненависть?

Стук в дверь — это брат. Всё, пора на Мостик.

В рубке собрался весь местный личный состав: капитан, первый, то бишь старший, помощник капитана — глава службы исследований, второй помощник капитана — начальник инженерной службы, рулевой, навигатор, офицер-связист, начальник медицинской службы, исполняющий обязанности начальника службы охраны, старшина-интендант, начальник хозяйственной части. Почти всех она знала хорошо, и не только по именам.

Были те, кого она совершенно искренне была рада видеть. К примеру, приятной неожиданностью стала встреча с давним другом — Крисом Нортоном. Насчёт лёгкости в работе со старыми друзьями она не обольщалась, по опыту зная, что дружба — не служба.

— Капитан! Лейтенант Лея Мак-Таггерт для прохождения службы прибыла! — Лея отсалютовала, как полагается, и опустила руку только после ответного приветствия командира.

— Лейтенант Слайн Мак-Таггерт для прохождения службы прибыл! — Слай повторил салют.

— Добрый день, господа! — Нортон кивнул в сторону выстроившихся в линию офицеров. Двое из них стояли отдельно. — Передайте друг другу посты.

Передача прошла как обычно. Правда, временный навигатор смерил Слая презрительным и недовольным взглядом. Зато лейтенант Феррис уступил свою должность «без боя», словно любовно охраняемое для друга место.

* * *

После дежурных процедур настал черёд личному общению. Крис с любопытством разглядывал новоприбывших. По его наблюдениям, Лея почти не изменилась. Словно и не было этих… скольких?.. пятнадцати лет. Слай возмужал, но тоже, в целом, выглядел так, словно они расстались только вчера. Да, океанцы славятся своей молодостью, на этой планете продолжительность жизни в несколько раз, как минимум, превышает земной показатель.

Он смотрел на Лею. Да. Это она. Те же волосы густого чёрного цвета, с отливом, синим, как морская гладь в солнечный день. Не удивительно. У них там даже у блондинок волосы отливают синевой. Причёска осталась прежней: каскад волос длиной до середины бедра, удерживаемых несколькими боковыми прядями. И глаза… в юности он считал, что это самые синие глаза на свете, цвета морской воды на глубоководье, если смотреть с отмели, там, где хорошо видна чёткая глубинная граница. Похоже, такими — самыми синими на свете — они и остались. Но что-то в ней изменилось настолько, что вызвало в нём лёгкое замешательство. С этим он решил разобраться позже.

Нортон с удовольствием обнял подругу. Потом Слая. Ему показалось, что парень стал ещё выше, чем раньше. Тот же «колер», что и у сестры, та же спокойная улыбка. И всё та же молчаливость.

— Я очень рад, что вы вернулись на мой корабль, — совершенно искренне произнёс Нортон. — Уверен, что мы хорошо сработаемся.

— Поживём-увидим, капитан, — лукаво ответила Мак-Таггерт.

Затем настала очередь и других членов экипажа. Новоприбывших приветствовали радостными возгласами, пожимали руки, хлопали по плечам. Не обошлось без казусов. Нортон с изумлением смотрел на то, как Лея отреагировала на приветствие доктора Коннели. Когда с тёплой улыбкой он протянул ей руку для пожатия и что-то сказал, Лея посмотрела сначала на эту руку, затем на самого доктора и отвернулась. Лео расстроено вздохнул и покачал головой. Крису стало жаль его.

Мэри Мак-Флай не присоединилась к общей толпе. Она так и осталась сидеть на своём рабочем месте. Крис удивился: могла бы хоть просто сказать что-нибудь вежливое. Или они не знакомы? Вон Джезабель и та душевно поприветствовала и выразила надежду на плодотворные взаимоотношения.

— Странно, что добрые подруги вот так ведут себя, — вполголоса, встав рядом с капитаном, заметил Лео. — Как будто между ними кошка пробежала. Слай, в чём дело?

— Эта кошка пробежала между ними давно, — пожал плечами Слай.

— И… какого она цвета, эта кошка? — начал о чём-то смутно догадываться Крис.

— Чёрного, — лаконично ответил океанец.

* * *

Ни капитан, ни кто другой не заметили одного маленького нюанса.

Нет, Лея была очень рада увидеть знакомое лицо в капитанском кресле. И когда он обнимал её, не испытывала ни малейшего внутреннего сопротивления. Не это вызвало в ней шквал эмоций.

За спиной командира стоял старший помощник. Заложив руки за спину и покачиваясь с каблука на носок, он терпеливо присутствовал при всей этой церемонии, будто лишь по обязанности, а на самом деле ему дела нет до тех, кого так привечали сейчас на Мостике.

Но только Лея видела его крохотную улыбку. Они обменялись долгим взглядом. И его взгляд говорил: рад тебя видеть. Как ей хотелось дотянуться до него! Как будто центр Млечного Пути оказался прямо здесь и из чёрной дыры превратился в осязаемую наощупь фигуру. О, если бы этого никто не заметил, она протянула бы руку и через плечо Криса, пока тот обнимает её! Но Таг снова посмотрел ей в глаза, и в этом взгляде она прочитала: не спеши, занимайся ими. У нас ещё будет время.

Она чуть заметно кивнула. Заняв своё место у кресла капитана, она продолжала улыбаться и отвечать на его вопросы, чувствуя, как всё внутри скрутило от нахлынувшей тоски. И вместе с тем её согрела мысль, что наконец-то она дома, ведь для космонавта его дом на долгие годы — это звездолёт, а дом там, где твоё сердце.

* * *

Таг склонился над приборами.

— Капитан, впереди по курсу астероидное поле, — сообщил он.

— Бортовое орудие на половинную мощность! — распорядился Нортон.

Экипаж сам справится с этой задачей. Сейчас его больше волновал странный пассажир, которого вместе с какими-то загадочными саженцами ему всучил адмирал Ним с просьбой перевезти всё это хозяйство в Колонию Восемь. Звездолёт, который должен был забрать его с планеты Океан, перестал выходить на связь двое суток назад, а эту особу следовало немедленно транспортировать в санаторий для лечения и отдыха.

Чем-то это существо напоминало слона, только невероятно капризного и обидчивого. А силища у этой зверюшки была недюжинная. Требуя какую-то мелочь, он так топнул, что содрогнулся весь корабль. Кроме того, он, как пришитый, таскался за офицером Мак-Таггерт по всему кораблю. Видимо, признал в ней знакомую сущность. Да и это ещё не всё. В качестве домашнего питомца он взял с собой животное, очень напоминающее помесь земного енота и опоссума. И этот "енот" грыз и портил всё что, что находил. Когда Нортон, старательно сдерживая раздражение, предложил загнать мехового любимца в клетку, пассажир заверещал так, что у капитана зазвенело в ушах.

В общем, первым заданием Леи в этот день стало установление и поддержание дипломатических отношений с мистером Таценом, который считал себя непризнанным гением. Вполне возможно, что так оно и было. На Океане его картины почему-то не пользовались спросом, хотя жители планеты были и сами невероятно талантливы в разных видах искусства и исключительно восприимчивы к истинной красоте. Когда в качестве доказательства своей гениальности он предложил нарисовать её портрет, Лея согласилась. Гостя необходимо было занять на длительный период времени, от неё не требовалось ничего, разве только сидеть тихо и по возможности не двигаться, а экипажу Мостика это дало ощутимую передышку.

До восьмой Колонии было двенадцать часов пути, и Крис проклинал свою готовность придти на помощь Ниму.

* * *

Таг Спири склонился над приборной доской, спрятав улыбку и стараясь не смотреть в дальний угол капитанского Мостика, где расположилась самая настоящая художественная мастерская.

Капризный, как малое дитя, художник потребовал, чтобы ему предоставили место именно здесь, где на всеобщем обозрении он будет творить. Зажав кисть и палитру в лапах, он замер перед холстом с самым мечтательным и сосредоточенным видом, а в кресле напротив окна в живописной позе устроилась натурщица.

Как и полагается, творческий процесс протекал чрезвычайно медленно. Слоноподобный живописец без конца высказывал настоятельные пожелания, то одно, то другое, — салфетку, чашку кофе («Нет-нет, со сливками и сахаром! А сливки свежие? Как давно доставлены на борт?»), таблетки от несварения всех десяти желудков, тёплую одежду («Боже, какой тут у вас холод! Прямо открытый космос! Вы меня заморозить хотите?!»), — завершая каждое требование присказкой «Мы, гении, без этого не можем!». Старшина с ног сбилась, исполняя эти глупые прихоти.

К вечеру Крис уже не знал, смеяться ему или плакать. Лея сидела в кресле безропотно, но долготерпение её, похоже, тоже было на исходе.

Таг посмотрел на экран монитора. Астероидное поле закончилось, впереди пространство было относительно чистым.

Покачиваясь из стороны в сторону на своём крутящемся стуле, он думал о том, что увидел в глазах мисс Мак-Таггерт. Она скучала по нему. Едва ли больше, чем он. За эти три года они ни разу не виделись и ничего не слышали друг о друге. Просто ждали встречи, зная, что однажды она случится, и испытывая взаимное доверие. Только один раз «Галлифакс-4» мелькнул в поле видимости звездолёта «Starwalker», капитан Моррис поприветствовал в эфире коллег от имени своего и своей команды. Вот и всё.

У Леи были основания быть уверенной в постоянстве своего друга: ассирианцы отдают сердце единожды и навсегда, что бы потом ни случилось. Океанцы также считались однолюбами. А её саму никто больше не интересовал: сравнение неизменно было в пользу Тага. Никого более достойного своей любви она не встречала.

Спири на миг ощутил досаду. Как много здесь народу. Если бы можно было… Но это нелогично. Через два часа смена закончится. Хоть у помощников капитана день тоже ненормированный и они всегда живут в состоянии готовности, но увидеться, хотя бы ненадолго, они смогут. В конце концов, есть комната отдыха. Там встречаться никому не зазорно.

Впрочем, отношений они не афишировали, и довольно успешно. Во-первых, об истинных чувствах не кричат на каждом углу, нельзя выставлять душу напоказ, иначе о какой искренности может идти речь? Во-вторых, никому из них не хотелось давать повода для сплетен. Офицеры капитанского Мостика всегда на виду. Зачем обижать кого-то? Да и что между ними происходило? Если удавалось в течении нескольких минут увидеться наедине, они успевали перекинуться взглядом и парой слов. На людях могли немного дольше поговорить в комнате отдыха под благовидным предлогом игры в шахматы или участия в общей беседе. И опять-таки никто и не подумал бы, что их реплики любому из присутствующих там, — это вопросы и ответы, предназначенные друг другу.

Работа в условиях космоса в тесном общении друг с другом предполагает, что возможно возникновение и романтических взаимоотношений. Ничего постыдного в этом нет. На звездолёте даже была организована маленькая церковь, она же выполняла роль часовни и мэрии одновременно. За время службы Спири там обвенчалось четыре пары. Но они с Леей по неозвученному соглашению не хотели огласки. Любопытные взгляды, пошлые шуточки, намёки и зависть портят доверительную близость порой так же, как ржавчина разъедает металл, а последствия могут быть пренеприятными.

Одним словом, об этом знал только Слайн Мак-Таггерт. Не сказать, чтобы они с Тагом были друзьями или хотя бы приятелями, но испытывали друг к другу большое уважение. Таг никого не приближал к себе и фамильярностей не терпел. К нему можно было обратиться только по фамилии, добавляя традиционное «мистер» или «лейтенант», «капитан» в соответствующих ситуациях. Называть его по имени имели право лишь трое — Крис, Лео Коннели и Лея. Именно так же он вёл себя по отношению к остальным. Недаром земляне исстари говорили: относись к другим так же, как хочешь, чтобы относились к тебе.

Свидетельство о публикации №218062101408

Лео стоял возле иллюминатора. Он даже не пытался разглядывать проплывающие мимо крапинки звёзд. Это было привычное зрелище, давно утратившее свою новизну и загадочность.

На душе было гадко и пакостно. И становилось ещё пакостнее, едва он вспоминал сегодняшнюю выходку Леи. Собственно говоря, выходкой это назвать быть бы не слишком-то справедливо. Но ведь и она сама была несправедлива к нему.

Лео успел соскучиться за те годы, что их с братом здесь не было. Соскучился, потому что привык к её дружбе, к играм в шахматы, к долгим беседам по вечерам, к доброму слову и тёплому взгляду. Но в какой-то момент всё переменилось. Он хорошо запомнил тот день, когда в её взгляде появилась враждебность и она перестала разговаривать с ним иначе, как по делу.

Лаза́р. Планета, к которой космическим кораблям Объединённой Федерации строго-настрого запрещено было приближаться. Видимо, недаром. Лео помнил, что наговорил тогда Тагу немало нелестных слов, упрекая в чёрствости по отношению к погибшим товарищам. Если бы Спири обладал такой же эмоциональностью, что и земляне, скандал разгорелся бы страшный. И, возможно, они не выбрались бы оттуда. Но ассирианец не поддался на провокации экипажа. Он не побоялся рискнуть всеми их жизнями, включая и свою, и этот риск оправдал себя. Лея… как жестока была она в тот день! Словно отыгрываясь за тот случай, когда, заразившись в числе прочих вирусом Хантера-МагГила, Коннели буквально смешал её с грязью, она назвала половину спутников, из тех, кто во всё горло вопил о бездушии Спири, трусами и паникёрами. Её слова были полны презрения и гнева. И Лео содрогнулся от одной мысли, какого она мнения теперь о нём.

Но ведь прошло столько времени… Годы. Обычные люди давно бы уже оставили это всё в прошлом. Но сегодня он понял: она ничего не забыла и не простила.

Почему она, как тигрица, бросилась на защиту старшего помощника? Ведь он в этом и не нуждался. Что заставило её сделать это?

Задавая себе эти вопросы, Коннели понимал, что знает её недостаточно хорошо. Следовало бы расспросить её саму об этом, но он сильно сомневался в том, что она вообще захочет говорить с ним. И он отправился в каюту к своему давнему другу — Крису Нортону.

Для начала ему пришлось рассказать всё по порядку. Крис выслушал его. Хмуро, не прерывая, не подбадривая и не поддерживая. Но выслушал до конца. Врач и не думал ничего скрывать.

— Я не горжусь собой, — закончил он. — В нас говорил страх. Но это — дело прошлое. Почему Лея не хочет оставить это всё за плечами?

Крис задумался, покачиваясь в кресле. Рассказ друга стал неприятной неожиданностью. Он не знал об этом ничего, ведь тогда капитаном был Стенсон. Значит, вон как давно уже длится неприязнь Лео к Тагу.

Нортону не хотелось сейчас думать обо всём этом. Он пригласил Лею прогуляться по верхней палубе после того как закончится день, и удовольствие от общения с девушкой, с которой у него было столько общих воспоминаний, всё ещё каким-то малиновым сиропом растекалось в нём. Верхняя палуба была создана специально для отдыха членов экипажа. Стены здесь были оборудованы особыми экранами, выбрать декорацию можно было в библиотечной базе. К примеру, можно прогуляться по осеннему лесу. Или побывать в горах. Или у озера. Или в большом шумном городе. Крис выбрал улочки ночного европейского городка из тех, что мало изменились со времен средневековья. Компьютер послушно воспроизвёл шум ветра, шелест листвы, мяуканье котов… Жаль только, что запахи он передать не в состоянии. Аромат свежего хлеба и мёда был бы как раз кстати.

Они говорили и смеялись, вспоминая себя, юных и незрелых, но полных надежд изменить мир. Такое, должно быть, бывает с каждым вне зависимости от расовой принадлежности. В какой-то момент капитан понял, как мало знает её, хотя провёл рядом много лет. И когда её глаза вдруг мечтательно засветились удивительным сиянием и на губах появилась особая нежная, усталая улыбка, он почувствовал, что готов влюбиться прямо сейчас и совершенно безумно.

И так некстати пришлась исповедь Коннели! Но это касалось её напрямую, а кроме того, обоих его помощников, следовательно, придётся в этом разобраться.

— В таких случаях, как этот, — заговорил наконец Крис, — первый помощник исполняет обязанности капитана. И экипаж обязан подчиняться его распоряжениям. Никто не имеет права обсуждать и осуждать его приказы. Таковы правила. И вы их нарушили, хотя обязаны были выполнять его требования от и до. Отношение Леи к этому теперь не секрет. Она чётко соблюдает субординацию, в отличие от вас, тех, кто там был. Кроме того, она не терпит слабаков и трусов. И таким она считает тебя.

— Значит, Таг для неё — герой номер один? — съязвил медик.

— Ассирианцы, даже если и испытывают страх, то зажимают его в кулак и идут вперёд. И у океанцев не принято демонстрировать трусость.

— Но мы-то люди. Испытывать страх нам свойственно.

— Тут другое, Лео. Понимаешь, страшно бывает всем. Но не все бегут и не все позволяют ему говорить громче себя.

— Мы — люди, Крис. Нельзя требовать от нас слишком многого.

— А Таг — не человек. И от него тоже нельзя требовать следования людским моделям поведения. Лея, насколько я вижу, уважает его.

— Не понимаю, за что? Чем он помог ей? По службе, что ли, продвинул?

— Ты отлично знаешь, что да. Как и всех. Без представления первого помощника и без учёта его мнения я не могу повысить кого-либо. Понизить и наказать — пожалуйста. Всеми повышениями, переводами и наградами заведует он. И его объективности можно доверять.

— В нём же нет никаких чувств! — запротестовал Лео.

— В данном случае именно это и ценно. Слушай, меня тоже иногда бесит его невыносимая невозмутимость. Но он отличный офицер, ты не можешь этого отрицать.

Коннели вздохнул.

— Согласен. Хотя мне он кажется жутко странным.

— Да уж, — засмеялся Крис. — Думаю, такими же жутко странными кажемся ему мы.

— Что же делать? Она что, так и будет избегать меня до конца жизни?

— Спрашиваешь моего совета?

— Ты́ у нас капитан.

Нортон снова задумался. Капитан должен уметь разрешить любую конфликтную ситуацию. Но вот именно сейчас ему не хотелось вставать между двумя огнями. Помолчав минуту-другую, он неожиданно хитро посмотрел на друга.

— Извинись перед ним.

— Что?! — лицо доктора вытянулось.

— Извинись перед ним так, чтобы она слышала.

— Ещё чего! — Коннели отвернулся.

— Ты спросил моего совета, помнишь?

— Что это даст? Он сочтёт, что я раскаиваюсь в своих словах. Но это не так. Я и сейчас считаю, что… Да ты и сам знаешь.

— Знаю. При этом необязательно быть искренним. Таг на тебя не сердится и не обижается. Таких эмоций он не испытывает. Это нерационально. От тебя не убудет, но ты, возможно, сможешь вернуть друга. Если Лея сердится из-за этого, инцидент будет исчерпан. А если нет, ты напрямую потребуешь от неё объяснений, что она имеет против тебя. В любом случае, ты ничего не теряешь.

Врач кивнул. Совет капитана не понравился ему, но он нашёл эту мысль вполне здравой. Он уже открыл дверь и собирался выйти в коридор, но вдруг остановился:

— Скажи, океанцы злопамятны?

— Очень, — с улыбкой покачал головой Крис.

* * *

Портрет удался. Это было видно сразу же. Даже несмотря на то, что стиль и манера написания портрета оставляли желать лучшего. Но сходство было невероятным. Мэри Мак-Флай с восхищением смотрела на картину, и живописец с хоботом без конца, казалось, готов был слушать её завистливые причитания.

Капитан, старший помощник и врач собрались вокруг мольберта, молча разглядывая творение лап беспокойного художника. Удивительно, но в течение долгих пяти минут ни один из них не произнес ни слова. И вовсе не восхищение заставляло их молча всматриваться в полотно.

— Меня кое-что настораживает, капитан, — бесстрастно заметил Спири.

— А именно? — Нортон только чуть повернул голову в сторону первого помощника, не отрывая глаз от изображения.

— Выражение лица.

— Мои работы — как живые! — с гордостью произнёс мистер Тацен. — Украсят любую частную галерею!

— Не сомневаюсь, — машинально ответил Крис, вглядываясь в картину и пытаясь понять мысль Тага.

Обеспокоенная Лея встала и подошла к ним. И тут только капитан понял, что имел в виду мистер Спири. Художник мастерски сумел передать тонкость черт лица, переходы света в тень, блеск глаз и синеву волос. Но лицо выражало какую-то насмешку. Презрение. Коварство. Жестокость. Глаза как будто спрашивали: «Ты и впрямь думаешь, что сможешь меня перехитрить?».

— Вы тако́й меня видите? — изумилась она, обращаясь к живописцу.

Тацен подскочил к ней, сверкая маленькими поросячьими глазками. Это, пожалуй, единственное, что не напоминало в нём слона. В углу енотоопоссум сосредоточенно грыз древко кисти.

— Такой я вижу вашу душу, юная леди. Простите, но для океанки вы ещё даже слишком юны.

Лея задумалась, рискнёт ли она повесить такой портрет к себе в каюту. От собственного взгляда ей стало уж очень не по себе. Какое-то внутреннее беспокойство вызывала в ней эта картина. Слай тоже недоумённо разглядывал творение со своего штурманского кресла.

— Вы, что же, считаете меня бездарным? — заверещал вдруг пассажир, и капитан вздрогнул от неожиданности. — Меня, великого Тацена?

— Вовсе нет, сэр, — спокойно ответил старший помощник, заложив руки за спину. — У вас, бесспорно, есть большие способности.

— Способности? Способности?! Это вы так называете мой великий дар?!! — «слон» подскочил к Тагу и, задрав голову, снизу вверх смотрел ему в глаза.

— Я стараюсь оценить их объективно, — всё так же невозмутимо ответил Спири, выдерживая взгляд. Эмоциональный взрыв «творца» его нисколько не испугал.

— Ваши манеры ужасны! — немедленно ответил Тацен. — О горе мне! Участь всех гениев быть непризнанными!

На лице Тага мелькнуло выражение, что, мол, возможно, и так. И, тем не менее, он останется при своём мнении.

Крис решил, что пора вмешаться. Он пребывал в каком-то странном оцепенении и, чем пристальнее вглядывался в глаза нарисованной девушки, тем меньше ему хотелось двигаться и разговаривать. Но скандалов на Мостике он не терпел.

— Простите нас, мой маленький друг… — начал он великодушно, но этот порыв оценен не был.

— Неправда! Я гигант, благодаря своему таланту!

Кто бы что ни говорил, гость распалялся всё сильнее. Не было совершенно никакой возможности утихомирить его. Крис с трудом сдерживал раздражение. Доктор Коннели уже всерьёз подумывал об инъекции транквилизаторов, и только мысль о том, что он и понятия не имеет, какой именно препарат и в каком количестве следует впрыснуть гуманоиду, удерживал его на месте. Лея, наконец, очнулась от задумчивости.

— Думаю, мне нравится мой портрет, — примирительно сказала она. — Пожалуй, я повешу его у себя.

Глазки Тацена довольно загорелись, и он потёр лапы. Хоть одна тут с головой на плечах, хоть и полукровка! Они, конечно, не так интересны, как чистокровные представители своей нации, но уж что есть!

— О, вы подружитесь с ней! — нежно проговорил он, глядя на свою работу. — Она совершенна. Лучше, чем оригинал! — Тацен окинул критическим взглядом натурщицу с головы до ног.

— По-моему, он влюблён в себя до безумия, — покачал головой Крис, глядя вслед удаляющемуся живописцу.

— Не то слово, капитан, — задумчиво кивнул старший помощник.

— Зато здесь соперников у него нет, — хмыкнул доктор.

* * *

Запись в судовом журнале

2681 год, 21 апреля

Капитан Кристофер Нортон

Вместе с офицерами личного состава Слайном Мак-Таггертом и Леей Мак-Таггерт на борт корабля с поверхности планеты Океан был принят некий господин Тацен, известный там как художник, чьи картины не вызвали восторга у коренных жителей. Чем больше мы наблюдаем за ним, тем сильнее растёт безотчётная тревога. Его присутствие на борту считается создающим возможную угрозу для жизни и здоровья экипажа, пока не будет доказано обратное.

* * *

— Мистер Спири, — Крис остановил Тага буквально в полуметре от своей каюты. — Отдайте, пожалуйста, эту папку мисс Мак-Таггерт. Завтра она ей понадобится.

Он бы, пожалуй, и сам мог отнести Лее эти документы, но решил, что между их встречами должно проходить какое-то время. Ни к чему торопить события. Ведь они давно уже не школьники. Пусть всё идёт своим чередом.

Таг посмотрел на кожаную обложку папки, полученной от капитана. Папка Ферриса. Здесь лежали все нужные для оформления организационно-распорядительной документации бланки, журнал вахтенных дежурных, схемы переходов и отсеков космолёта, реестр выданного табельного оружия и список номеров кают и паролей к замкам от них. Он молча кивнул и отправился на вторую палубу.

Каюта Леи находилась почти в самом конце коридора. Свет в коридорах, согласно установленным санитарно-гигиеническим нормам и предписаниям, вечером становился приглушённым, словно имитируя сумерки. После целого рабочего дня, как правило, непростого, это расслабляло и вызывало умиротворение.

Комната номер 3Е. Таг нажал кнопку вызова. Можно было бы нажать и клавишу, активирующую скрытую камеру, чтобы удостовериться, что хозяйка каюты находится внутри, но, по соображениям деликатности, члены экипажа никогда этим не пользовались, предпочитая домашний, земной способ оповестить о своём приходе.

Дверь открылась почти сразу и так же сразу закрылась за вошедшим.

— Капитан просил передать тебе документы, — Таг в первую очередь справился с целью своего визита, протянув девушке тяжёлую книгу с жёсткой обложке насыщенного бордового цвета.

Лея взяла её, не слишком внимательно просмотрела и довольно небрежно бросила на стол. Тагу показалось, что она расстроена. От неё исходило щемящее беспокойство. Ассирианцы гораздо менее восприимчивы к чужому эмоциональному фону, чем океанцы, но её душевное состояние он умел уловить почти всегда. Сейчас она избегала встречаться с ним взглядом, а это верный признак, что с ней что-то не так.

Она вздохнула. С ним не нужно лирических вступлений, намёков, лишних слов. Можно сказать сразу и всё, что хочешь сказать. Назвать вещи своими именами и знать, что он не обидится и поймёт правильно.

— Какой долгий день, — медленно произнесла она. — Я так устала. Как будто кто-то выкачал из меня все силы, все чувства до последней капли.

Она сделала шаг вперёд и накрепко прижалась к нему. Уткнулась лицом ему в грудь. Так она всегда делала, когда нуждалась в его спокойной поддержке. В его тишине.

Удивительно, как громко думают живые существа, в особенности люди. Их мысли мечутся из стороны в сторону, они непостоянны и всегда в движении, как вечный двигатель. Чувства, эмоции, аффекты вызывают новые взрывы образов, мимолётных желаний, обрывков невысказанных фраз. Она не умела читать мысли, но всё это наваливалось на неё тяжёлым гнётом, перемешивалось в невероятную кашу.

Лея ощущала тошноту. Не было звуков. Всё это смешивалось у неё внутри, где-то в области диафрагмы. Саднило нестерпимо. Как будто душу кто-то расцарапал когтями в кровь. На звездолётах, насчитывающих сотни членов экипажей, эмоциональный фон был особенно тяжелым. В день у каждого человека проносится до шестидесяти тысяч мыслей. В один день. У одного человека. И это помимо её собственных. Лея с трудом умела закрыться. Но это не помогало. Всё равно что мало́е пальтишко на себя натягивать.

Таг обладал невероятным, с её точки зрения, даром. Глушителем, как она назвала это. Его разум не трубил, как разъярённый слон. Всё было упорядоченно: чёткие пространственно-временные, причинно-следственные связи. Стройные цепочки фактов и выводов. Как компьютерные вычислительные процессы. Тишина была не только в нём, но и вокруг него самого. И сейчас эта тишина была в особенности необходима.

— Но ты снова здесь. Это главное, — Таг ласково погладил её волосы, поцеловал в склонённую голову.

— Скажи мне… — начала Лея, зная, что заканчивать предложение не придётся.

— Ты знаешь, что люблю.

Они редко говорили это друг другу. Только в случае крайней необходимости. Такой, как эта. Может быть, потому, что их чувства меньше всего нуждались в обозначениях?

— Нас встретили как героев, — она невесело усмехнулась. В эту минуту ей хотелось просто впитать в себя тепло его тела, хорошо ощущаемое через одежду. Метаболизм ассирианца значительно отличался от её собственного. Он был гораздо более «теплокровным», а ей было холодно. И запах его такой же, как и он сам, — открытый, без тайных сюрпризов, спокойный, ровный. Помолчать бы, да всё ро́вно кто-то за язык тянет.

Соскучилась. Слушать бы его голос и слушать!

— Боже, почему кругом столько идиотов! Коннели…

— Ты всё ещё сердишься на него, — заметил Спири, успокаивающе поглаживая её по волосам.

— Да, — не стала скрывать Лея.

— Это…

— ...нелогично? — Лея подняла лицо и наконец-то заглянула в любимые карие глаза, сверкнувшие в ответ милым, мягким блеском.

— Нет. Я думаю, это обижает его.

— Очень хорошо! — категорично заявила Лея, глубже прячась обратно в укрытие.

Её бы воля, она вросла бы в него, как одно дерево врастает в другое. Люди странные. Вцепились в свои эмоции и ничего кругом заметить не хотят. И смотрят же как однобоко! Один судовой врач чего стоит! Назвав однажды Тага «машиной», он приобрёл в её лице личного врага. В нём, в ассирианце, Лея видела то, чего другие, в силу своего упрямства, близорукости и неизбывной любви к стереотипам мышления, попросту не замечали: тепло, настоящее живое тепло и глубокую нежность. И Тагу, чтобы любить, не нужно стоять на голове или распевать серенады на весь звездолёт. Рядом с ним тихо и надёжно. А разве это не самое главное?

Надо сказать, что старший помощник вовсе не был каким-нибудь сногсшибательным красавцем. Глядя на него, сразу можно было назвать все родственные ассирианцам расы: вулканцев, даннисов, тирианцев... Их всех отличали высокий рост, как правило, стройный торс и узкие бёдра, — так называемое сложение Аполлона, — орлиный нос, блестящие тёмные короткие волосы, брови вразлёт, правильные, суровые черты лица на практически бесстрастном лице, глубокий низкий голос. Лея находила их похожими на римлян. И Тага нельзя было назвать красивым. Но эффектным — несомненно. В лице его не было ничего лишнего. Кто-то из младших офицеров в шутку назвал его «геометрически правильным». Лея нашла, что лучшего определения и придумать трудно.

— Ты злопамятна.

— Верно, — она кивнула. — А это тоже нелогично?

Таг пожал плечами.

— В том, чтобы забывать причинённое зло, нет никакой логики. Но ненависть губительна для всех нас.

— Ненависти нет. Но простить его в ближайшее столетие я вряд ли смогу.

* * *

Уходя с Мостика, командный состав сдал дежурство вахтенным, заменявшим их в ночные часы. Спали старшие офицеры чутко, готовые вскочить по первому гудку сирен общей тревоги.

Сирена не нарушила общей тишины, но Крис всё равно ощущал смутное беспокойство. Он не мог сказать наверняка, что именно кажется ему подозрительным. Но это беспокойство, как мина замедленного действия, замерло где-то глубоко внутри. Спать не хотелось. Он решил, что, может, Лея ещё не спит, и можно убить время за разговором. Он ввёл код её каюты в интерком, но ответа не последовало. Пользуясь привилегией капитана, он активировал скрытую камеру. Всё понятно, её попросту «нет дома».

Он обнаружил её в комнате отдыха. Несмотря на поздний час и весьма глупую тему беседы, она не торопилась уходить. Он вдруг понял, что ей тоже не хочется оставаться одной.

Вокруг звучали голоса, космонавты обменивались последними новостями и впечатлениями о прошедшем дне. Лея играла в шахматы со вторым помощником капитана, мистером Дином, которого Крис иногда ласково называл Динни. Это был приятный невысокий мужчина с живым умным лицом и покладистым характером. Не было на судне инженера, кто лучше него знал бы «начинку» корабля. Ну, разве что первый помощник разбирался в любых приборах так же хорошо. Но на то они и помощники капитана.

— Значит, в такие вещи, как рай и ад, вы не верите? — уточнил Динни, двигая фигуру.

— Вера — это всегда весьма субъективно. Все мы под такими понятиями подразумеваем что-то своё. Да и что такое, по-вашему, рай? И что такое ад? — засмеялась Лея. — Адом я могла бы назвать колонию на Кипрасе, к примеру. Но это моё представление об этом месте.

— Я вообще-то имел в виду не только переносное значение этих слов. Куда уходят души после смерти? И уходят ли?

— Да, земляне тысячелетиями ищут ответа на эти вопросы, — заметил Таг.

— И бессмертия, — как бы про себя добавила Лея.

— Ничего особенно удивительного в этом нет. Всем хочется жить вечно.

— Вы бы хотели? — Лея оторвала взгляд от доски и посмотрела в лицо мистера Динни.

— Мне всегда было бы мало, — улыбнулся он.

— Потому что боитесь того, что будет потом, после последнего вздоха?

— Потому что считаю жизнь самым прекрасным, что только можно вообразить. Да и разве не за этим мы здесь? Разве мы не исследуем просторы космоса с тем, чтобы подарить землянам надежду на новую жизнь? Но, вы, конечно, частично правы. Я не знаю, что там. И никто не знает.

Нортон остановился рядом, опершись плечом о выступ стены. Ему не хотелось прерывать спокойную беседу.

Космические шахматы довольно занятны. Они представляют собой магнитную доску с сенсорным управлением. Чтобы передвинуть фигуру, достаточно назвать название этой фигуры и клетку, где ей следует быть. Остальное сделает сама доска. Хотя, разумеется, сенсоры можно отключить и магнитную тягу ослабить. Это для тех, кто предпочитает представлять себя за шахматной партией дома, у камина.

— Во что же верят, в таком случае, на Океане?

— В нашем убеждении есть лишь то, что люди зовут раем, — медленно проговорила Лея. — Как известно, на Океане есть только один континент, а десятки и сотни тысяч островов рассеяны по всей водной поверхности. Но мы знаем, что существует дрейфующий материк. Никто из живущих его не видел. Он где-то там, куда так просто не добраться. Вблизи суши не бывает бурь и ураганов. Они бушуют в открытом море, там, где никогда не белел парус. Есть предание о том, что путь туда откроется лишь тому, чей срок пришёл. Там лежат Благословенные Земли, в которых нет смерти и царит вечная весна. За каждым, чей час пробил, приходит корабль. Где он бросает якорь… никто не знает. Но мы верим в то, что в конце земного существования все мы найдём дорогу в Бессмертный край, не лишаясь при этом физического тела.

Она обвела взглядом своих собеседников. Динни в задумчивости смотрел невидящим взглядом на забытую игру. Крис мечтательно улыбался.

— Красивая легенда, — произнёс он. Жизнь в комнате отдыха кипела, а ему совсем не хотелось, чтобы чарующая атмосфера растаяла, как утренний туман.

Таг перебирал струны своей арфы. Она была маленькой и похожей на кельтскую. Только звук был какой-то особенный. На звездолёте любили музыку и музыкантов, а старший помощник считался хорошим арфистом.

— Дайте-ка я вам сыграю, — предложила океанка.

Протянув руку, она взяла арфу и тронула струны. Крис про себя весьма удивился. Она взяла инструмент Тага так просто, как будто имела на это право. Но и следа удивления на его лице капитан не увидел. Предположим, они давно знают друг друга. Но ведь ассирианец всякого держит на расстоянии вытянутой руки. Или для неё эта дистанция несколько короче?

За соседним столом устроилась компания вокруг Мэри Мак-Флай, доктора и Фэрриса, там же находились бывший навигатор и рулевой. О чём они говорили, в общем шуме уловить было нелегко. В какой-то момент Мэри запрокинула голову и заливисто рассмеялась.

Лея чуть заметно покачала головой. Смех этот слишком громкий, слишком весёлый, чтобы быть искренним. Кому-то он явно предназначен. И этот кто-то ждёт теперь, когда зазвенят струны его арфы и запоют неведомую мелодию. А ты никак не уймёшься, да?

Звуки музыки полились и окутали комнату и присутствующих, как полупрозрачным вечерний туман. Смолкли разговоры. Каждый старался дышать как можно тише. Хорошая музыка была здесь в большом почёте, поскольку игру на инструментах в своей жизни освоили единицы. И каждый уносился мыслями в мир, о котором слышал только в бабушкиных сказках или читал в книжке с прекрасными картинками. В мир, тревожащий душу и зовущий в неведомое.

В перезвоне струн возникал рой невероятных видений. Крошечные феи, водившие хороводы посреди лесной поляны, залитой голубым лунным светом. Белые цветы, словно незажжённые свечи, выглядывающие из травы. Топот ножек и загадочный смех, дивное пение, эхом разливавшиеся под деревьями. Ровные круги на росистой луговине. Сотни огоньков, мелькавших между кустами и таявших в ночном полумраке. Журчание весеннего ручья под едва одевшимися восковой листвой вековыми дубами… Музыка умолкла. Но тишина висела в комнате. Это было или не было?

— Я видел, как сверкали их крылышки, — потрясённо выдохнул Динни.

— А я заметил, что они были в красных башмачках! — удивился Фэррис.

— А кто-нибудь видел хрустальный колокольчик? — Джезабель Лич бегло оглядела лица собеседников. — Он зазвенел, когда…

Крис всё ещё стоял неподвижно, не зная, как отнестись к тому, что увидел только что внутренним зрением. Ему, человеку науки, офицеру, страшно было принять саму идею существования мира таких вот грёз и фантазий. А с другой стороны, ужасно было бы потерять нить, связующую с этой бесплотной реальностью.

— Этого не может быть, — как-то глухо, почти неслышно произнёс он. — Как такое возможно? Я видел… Но должно же быть всему этому какое-то объяснение…

Таг покачал головой, поглядев на него. Уж очень ошеломлённым выглядел его порой чрезвычайно своенравный и даже строптивый начальник. Объяснение этому есть, но готов ли он к новому потрясению?

— Иногда, капитан, нужна просто капля веры.

— Во что?

— В волшебную силу искусства.

— Но где же логика?

— В искусстве её нет, сэр. Этим нужно только наслаждаться, не подвергая анализу.

— И это говорите мне вы, Таг? — изумился Нортон. — Вы — логик до мозга костей?

— Да, Крис. Это вам говорю я.

— Шах и мат! — безжалостно объявила Лея, неожиданным и весьма прозаическим способом объявляя окончание игры ещё не полностью оправившемуся инженеру.

* * *

Впрочем, время, похоже, пришло. Часы показывали около десяти вечера, когда капитан и старший помощник неспеша направились в жилую часть звездолёта. Пора было отправляться спать, чтобы как следует выспаться.

— Знаете, мне почти захотелось побывать в том мире! — неожиданно признался Нортон. — Даже жаль, что это видение было всего лишь моей фантазией.

— Фантазией, но не вашей, — невозмутимо поправил Таг.

— Как это? — Крис даже остановился. — А чьей же тогда?

— Вы помните, в чьих руках была арфа?

Крис помнил, разумеется. Но старший помощник подталкивал его к выводу, которому он внутренне воспротивился. И капитан неосознанно решил потянуть время, сколько возможно, прежде чем ему придётся признать, что на борту творится какая-то бесовщина и виной этому Лея.

— Мистер Спири, это мистика. А существа с рациональным складом ума, как вы, не должны верить в подобную чепуху.

— А кто сказал, капитан, что мистика не может быть рациональной? В любом случае, вне зависимости от того, верим мы с вами или нет, но это просто есть. И наша вера порой ничего не меняет.

— Что вы хотите этим сказать? Что Лея… офицер Мак-Таггерт обладает каким-то магическим даром? Из тех, о которых вы говорили утром?

— Именно так, сэр.

— Так… кто же она? — Крис знал, что не готов услышать ответ, но не задать вопрос было бы уже попросту неприлично.

— Они, капитан. Сирены.

— Что? — поперхнулся Нортон. — Какие сирены? Что это значит? Выражайтесь яснее!

— Насколько я помню мифологию Земли, — бесстрастно произнёс Спири, — Сиренами во времена Древней Греции называли морские существа, олицетворявшие собой прекрасную и непостоянную морскую гладь. Дивным пением они завлекали неосторожных мореходов к острову, близ которого под водой таились скалы, утёсы и мели. Корабли тонули, а их самих разрывали на части и пожирали. И всегда эти существа изображались как полулюди-полуптицы или полурыбы.

— Вы имеете в виду, что?.. Но Слайн мужчина, а вовсе не женщина!

— Не спешите, Крис. Вспомните, во-первых, откуда они? С планеты Океан, где воды намного больше, чем суши. На этой планете проживает очень малочисленная часть населения, именуемая Сиренами. Это всегда близнецы. Их дар в том, что они способны убедить кого угодно и в чём угодно. Однажды я видел это собственными глазами, к счастью, то была лишь демонстрация силы и это были не наши офицеры.

— Значит, они крайне опасны? — командир похолодел от одной мысли, что этим двоим ничего не стоит захватить «Starwalker» и начать творить ужасные вещи. И никто им не сможет помешать. Наоборот, каждому можно внушить оказывать любую помощь, какая потребуется!

— В известной мере да, — Тага, казалось, ничто не способно вывести из равновесия.

— И вы так спокойны, — укоризненно покачал головой Нортон.

— Задумайтесь, капитан. Сиренам строго-настрого запрещено применить свой дар в какой бы то ни было ситуации. Это приказ их повелителя, которого они чтут и любят. Ни один из них никогда не нарушит этого приказа. Им позволено использовать эту способность лишь в занятиях искусством, чтобы усилить его эффект и показать именно то, что они сами хотели бы этим сказать. Сирены живут там уже сотни тысяч лет, и лишь два-три случая зафиксированы в их летописях, когда эта способность принесла беду. С тех самых пор этот дар находится под строжайшим запретом.

— В чём тогда опасность? — с сомнением произнёс капитан. Что бы Таг ни говорил, брат и сестра представляют серьёзную угрозу. Хотя… в отличие от людей, Крис знал это отлично, именно Спири никогда не стал бы ничего утверждать, не проверив тщательнейшим образом все факты, на которых основывались его выводы. А его эрудиции мог бы позавидовать любой из членов экипажа. Словно у него не голова, а компьютер. Уж если он что-то говорит, то это более чем не зря.

— Это тайна, которую следует охранять всеми возможными способами. Вы сами прекрасно можете себе представить, какой бедой обернётся этот дар в недобрых руках.

— Вы уверены, что их присутствие на борту корабля не обернётся злом для всех нас?

— Уверен. Океанцы весьма цивилизованны и высоконравственны. Они не допустят, чтобы их силы несли смерть и разрушение миру.

Нортон кивнул и невидящим взором скользнул по стенам и светильникам на потолке. Кажется, что-то такое он слышал давным-давно, ещё в академии. Но тогда ему это показалось забавной шуткой. Вот тебе и шутка! Сирены-то, оказывается, всё время были рядом.

— Сирены не выбирают, какими им родиться, Крис, — сказал Таг (ему показалось, или в голосе старшего помощника прозвучала мягкость? Чудеса!). — Они — заложники своей природы. И они достойны сочувствия.

Свидетельство о публикации №218062101440

---

Примечания:

Друзья, жду комментариев. Не хочется думать, что пишу только для самой себя.

Сигнал тревоги всё-таки прозвучал. Около трёх часов ночи дежурный офицер связался с каютой капитана через интерком.

— В чём дело? — Крису казалось, что он едва положил голову на подушку, и ему никак не удавалось открыть глаза.

— Капитан, в каюте художника наблюдается какая-то странная активность.

— Какая активность? — капитан потряс головой, но ясности так и не добился.

— Лучше бы вам самому на это посмотреть.

— Понял, сейчас буду.

Как ни торопился Нортон на Мостик, старший помощник прибыл туда ещё раньше. Словно и не ложился. Ни следа усталости или недосыпа, одет безукоризненно. Крис покачал головой: нет, это нереально быть таким безупречным. Живой ли он вообще?

— Что за активность?

Таг включил камеру под потолком в той части жилого отсека, где располагалась комната мистера Тацена.

— Похоже, наш живописец пользуется исключительным вниманием, — доложил он. — Рисует всю ночь без отдыха. Для всех желающих.

— Смотрите, — дежурный указал на монитор, — это уже двадцать шестой заказчик за эти сутки. Не считая лейтенанта Мак-Таггерт, разумеется.

В монитор было хорошо видно, как, склонив голову, с картиной под мышкой из каюты вышла какая-то девушка в форменной одежде. Сам аппарат был вмонтирован почти под потолком, поэтому лица разглядеть не удалось. Но дежурный узнал посетительницу сразу:

— Это старшина Мендес.

— Можете составить список всех тех, кому не спалось этой ночью? — нахмурился капитан.

— Я разглядел не всех, но кого запомнил, запишу.

— Капитан, это же не преступление — заказывать портреты по случаю такой оказии, — заметил второй помощник, явившийся вслед за капитаном. — Такие деятели искусства редко попадают на наш звездолёт.

— Не преступление, верно. И всё же мне хотелось бы иметь список этих лиц. Подготовьте мне его к утру.

— Есть!

Нортон уже приготовился покинуть Мостик и вернуться в постель, когда заметил, что Спири как-то неодобрительно покачал головой.

— В чём дело, мистер Спири?

— Мне что-то не нравится всё это, — пожал плечами Таг.

— Поясните.

— Сам не знаю. Какое-то неприятное чувство. Но я бы ограничил на время творческие порывы мистера Тацена.

— Предлагаете изъять у него холст и краски? А на каком основании? Ведь он потребует объяснений, — усмехнулся капитан.

— Хотя бы на том основании, что ночью полагается спать, а не нарушать дисциплину на звездолёте, — хладнокровно ответил старший офицер.

— Хорошо, действуйте, — Нортон отправился досыпать.

* * *

Лея хорошо помнила, что спит. Как иначе объяснить ту чёрную пустоту, в которой она оказалась? Словно во всём мире вдруг выключили свет.

— Удивляешься? — неожиданно спокойно прозвучал посреди пустоты хорошо знакомый голос. Лея напрягла память. Определённо она много раз слышала его, но кому он принадлежит?

Голос звучал невозмутимо и довольно насмешливо, и потому Лея не торопилась отвечать.

— Пожалуй, что нет. Ты ведь и пострашнее видала, не так ли? Но тебе явно лень подумать. Так что я помогу.

Лицом к лицу столкнулась она с… самой собой. Мда, собственного голоса не признать! Вот теперь она действительно удивилась, потому что раньше ей как-то не доводилось встречаться с собой в снах.

— Чего ты хочешь?

— Так сразу переходишь к делу? Видимо, переняла это у ассирианца. Тот тоже не тратит время на слова. Похвально.

Лея пожала плечами. Она спит, значит, времени у неё достаточно. В ожидании новых реплик она разглядывала своего двойника. Вот, оказывается, какая она. Занятно! Вроде бы всё то же, что и у землян, но океанский колорит заметен невооружённым глазом. Его ничем не перебить. Крепкие гены у мамы.

— Мама… — лёгкая издёвка послышалась в этом слове. — Ну как, тебе просто было оставить её?

— Зачем ты здесь? — Лея проигнорировала вопрос и пошла в атаку, решив направить ход разговора в нужное русло.

— Да, собственно, ни зачем. Просто хотелось взглянуть на тебя в последний раз.

— Почему в последний?

В глазах двойника блеснул огонёк, губы искривила усмешка. Лея успела заметить, что волосы её причёсаны не как обычно. Вместо аккуратно причёсанных прямых волос на голове красовалась буйная грива. Формы тоже не было. На неё было надето что-то вроде чёрного лёгкого пальто с развевающимися полами. И макияж был не светлый, как обычно, а контрастный, глаза подведены так, чтобы усилить глубину и необычный цвет, а коричневая помада сделала губы более выразительными. Таким мог быть лишь злой гений.

— Я решила послать тебя к чёрту вместе с твоим добром, — сообщила копия. — С тобой скучно. И мне это не нравится. В тебе совершенно нет никакого размаха. Никакого полёта фантазии. А ведь есть куда более интересные вещи, нежели нудная работа на этом паршивом звездолёте. Тебе самой-то ещё не наскучило кланяться капитану? «Да, сэр! Нет, сэр! Никак нет, сэр!». Тоска берёт от одной мысли об ещё одном таком деньке. Хоть бы кто-нибудь здесь удавился, что ли! И то веселее бы было!

— Допустим, что не надоело.

— Ой ли? Мало нам было Стенсона! Ну да со старика что возьмёшь? Загнулся старый хрыч, и то слава богу. Так теперь ты будешь пресмыкаться перед Нортоном. Всего на пять лет тебя старше, а ведь вот уже капитан! А тебе капитаном никогда не бывать. Таланта не хватит помыкать другими! А ведь чего проще — сидеть себе в капитанском кресле да раздавать приказы!

Копия зло рассмеялась. Лея снова пожала плечами. В определённом смысле это, конечно, правда. Но, с другой стороны, в капитаны-то она и не метит. Это близняшка уже зря наговаривает.

— Что ты собираешься делать?

— Ой, всё тебе скажи…

— Не ломайся!

— А догадайся сама!

Океанка почувствовала раздражение, смешанное с усталостью. Подумать только, усталость! А ведь она спит.

— Мне надоело. Говори или уходи.

— Жаль, что ты не хочешь поломать голову… Но так и быть. Первым я нанесу визит нашему драгоценному папеньке-землянину. За ним должок.

— Какой должок? — это сказано было так зловеще, что Лея ощутила, как мурашки пробежали по спине.

— Тот самый, который ты ему простила. Тебе так не хотелось портить с ним отношения (ведь наконец-то он обратил на тебя внимание!), что ты предпочла не думать о том, что, когда они разошлись, мама вернулась обратно на Океан, а он, как это принято у людей, завёл себе новую женщину. И ты видела слёзы в маминых глазах. Но предпочла притвориться, что всё в порядке. Поплачет и перестанет. И вместо того чтобы поддержать её, ты улетела в космос и брата утащила за собой. Интересно, а знает ли обо всём этом Слай? — копия говорила с напором, почти шипела, её злобу можно было кожей ощутить.

— Это их дело, — глухо ответила Лея. — Это — дело супругов, и я не буду встревать в него. Даже не надейся.

— Я и не надеюсь. Я исправлю всё сама. Он за это ответит. За каждую её бессонную ночь!

Какой глупый сон! Когда же прозвонит проклятый будильник! Скоро будет новый день. И она увидит Тага. Точно, надо думать о Таге. И всё будет хорошо.

— Думаешь, он, Таг, одобрит такое поведение? — продолжала издеваться «сестрица». — Ты должна была рассказать нашему близнецу. И поддержать мать, по крайней мере.

— Хорошо. Отомстишь отцу. А что дальше-то?

— Мммм… дальше будет ещё интереснее. Угадай, на чём я собираюсь летать?.. Нет, не догадываешься? Жаль. Эта неповоротливая махина мне не подходит. Но есть один кораблик… Под названием «Кассель».

Лея искренне расхохоталась. А двойник-то глуп, оказывается. Только мнит себя бог знает чем, а мозгов с напёрсток.

— Его сначала поймать нужно. Это один из самых быстрых кораблей в галактике.

— Мыслишь верно. На нём летает Армин ван Хорн, мальчик, который в академии клялся нам с тобой в любви. И был неплохим пилотом, кстати говоря. А потом взял да и стал космическим пиратом.

— И ты готова рискнуть и попасть в его лапы? Ведь он может и забыть о том, что что-то чувствовал некогда.

— Ничего. Это ты рисковать не любишь, а я рискну. Он летает на звездолёте, половина которого принадлежит нам. И процентов с его выручки мы до сих пор не получали. Вторая часть пойдёт в уплату. Теперь я займу его место.

— И будешь позорить моё честное имя?! — почти взвизгнула Лея. — Только посмей! Ты всего лишь моя половина, часть меня. Ты никуда не полетишь!

— Не обольщайся, сестрёнка. Мы — две половины одного целого. И я отныне буду делать, что захочу. Теперь это возможно. Так что… прощай, неудачница… Девочка на побегушках!

Будильник наконец-то прозвенел. Резкий, бьющий по нервам гудок. Иногда ей хотелось выбросить его в открытый космос. Пускай там будит население неведомых миров.

Ей показалось, что лицом она прижимается к чему-то мягкому, шелковисто-шерстяному, тёплому. Это было живое тепло, а не сон. И не подушка. С трудом открыв глаза, она обнаружила, что на кровати растянулся во всю длину енотообразный опоссум, и она прижимается носом к его животику.

— Ты как сюда пробрался?!

Зверёк сонно щурил глазки на яркий свет. Всем своим видом он говорил: «И чего тебе не спится? Ночь-полночь…». Лея обернулась. Как странно, дверь приоткрыта. Щель, достаточная для того, чтобы животное пролезло внутрь. Должно быть, поставлен какой-то упор, иначе это была бы сплошная стена. И кто, интересно бы знать, смог ввести код её каюты, чтобы открыть дверь?

Лея встала, приняла горячий душ (в каждой каюте находилась маленькая душевая кабина — личный санузел), прибрала в комнате, оделась, сделала макияж. В голове ещё шумело. Она вскипятила воду, растворила в кипятке ложку кофе, сахар и сухие сливки. Вспомнила вчерашний допрос мистера Тацена: «А сливки свежие?». Обойдёшься, дружок, растворимыми. Здесь вся еда такая. Иначе не выдержит долгих перелётов. Это, как однажды «пошутил» Таг, не сладкий сон, а унылая реальность. Ничего, над такой реальностью можно не сильно горевать, лишь бы не разбиться где-нибудь и не взорваться от перегрузок. А так всё в порядке.

Вымыв чашку, она подошла к столу. Папка всё ещё лежала там, куда она вчера её кинула. Смутно вспомнила, что куда-то выкладывала из пояса передатчик, пропуск и оружие. Куда? На столе их не было. Пояс остался, а содержимое… Она торопливо обошла всю каюту, но ничего не нашла. Махнула рукой и надела пояс под кофту, как обычно носили все на борту, чтобы держать потенциальных врагов в неведении. Потом найдутся. Сегодня, скорее всего, ничего из этого не понадобится. Пропуск нужен только, чтобы попасть на корабль и некоторые его особо секретные отсеки.

Взяв зверька на руки, она отправилась нести службу.

* * *

Таг наблюдал за художником с самого утра. Лишившись орудий труда, «гений» долго верещал по поводу ужасного обращения с пассажирами. Старший помощник услышал немало комментариев и в свой адрес. Но, как и капитана, его мало волновало мнение потенциально опасного существа. Впрочем, так думал Нортон. Спири же чувствовал всё острее угрозу, исходящую от этого неизученной сущности.

Теперь художник сидел на своей кровати, забившись в угол, и что-то бормотал. Посетители продолжали приходить к нему, но Таг через интерком запер его каюту, туда больше никто не мог попасть.

Старшего помощника настораживал вид тех, кто приходил ночью за портретом. Он просмотрел запись ночной видеокамеры. Все посетители были какими-то скованными, двигались будто на автопилоте, прятали глаза, словно зная, что им здесь находиться не следует. Во всём этом чувствовалась какая-то неестественность. Его не оставляла мысль, что так двигаются те, кого к этому принуждают. Нехотя, сопротивляясь.

Он высказал свои догадки капитану. Крис решил пока что ничего не предпринимать и понаблюдать за деятельностью загадочного гостя. Впрочем, члены экипажа, совершившие ночную вылазку, и утром выглядели не лучше: казались усталыми, невыспавшимися и откровенно слабыми. Причина как будто ясная. Но… разве может простой недосып так обессилить людей, что они и двигаются-то с трудом?

— Не спускать с них глаз, — распорядился он, вызвав Лею по коммуникатору.

— Да, сэр.

С одного он и сам мог не спускать глаз — Мак-Флай сидела прямо у него за спиной. Те же «симптомы».

— Люди устали, — так объяснил это доктор Коннели. — Экипажу давно требуется отдых, да и нам с вами тоже.

— Доктор, нам нужно более рациональное объяснение… — начал было Таг.

— К чёрту ваш рационализм! — неожиданно взорвался врач. — Подумайте хоть раз о людях!

— Мистер Коннели, мне начинают надоедать ваши грубости, — медленно произнёс Спири, стараясь удержать внезапно закипевшую холодную ярость глубоко внутри. — Вы кричите по поводу тридцати членов экипажа, тогда как под угрозой могут находиться жизни всех восьмисот пятидесяти. Вы по-прежнему считаете, что я недостаточно думаю о людях?

— Джентльмены, тише! — поморщился Крис. Пожав плечами, Таг повернулся и вышел — его вызвали в лабораторию. Воспользовавшись его отсутствием, Крис вполне дружелюбно, но твёрдо произнёс: — Док, у нас на борту четверть экипажа составляют представители разных цивилизаций. Мне бы не хотелось, чтобы нас начали обвинять в расизме.

— Зато теперь у меня будет «повод» извиниться перед ним! Как ты и советовал, — криво усмехнулся Коннели и вышел.

* * *

Лея с утра проверяла посты охраны, сверяясь на ходу с расписанием. Пришлось обойти весь корабль. «Галлифакс-4» был куда меньше. Хотя на «Звёздном страннике» имелись лифты, она всё равно чувствовала, что ноги начинают уставать. Получив список членов команды, замеченных в ночных прогулках, она отрядила людей, свободных от дежурства, наблюдать за ними.

Идя по коридорам, Лея замечала несколько удивлённые взгляды окружающих. Странно, что не так? Тушь потекла или за ночь крылья за спиной выросли? А хорошо бы…

Она подошла к зеркалу, висевшему на стене. Всё вроде в порядке. Ну, круги под глазами. Ну, бледная. Бывает. На качество работы сегодня это не повлияет никоим образом.

Но вообще ей жизненно нужен отпуск. В последний раз она отдыхала аж четыре года назад. Да и Слай тоже. Надо бы попроситься. Но ведь они только вернулись… Да и куда ж тут проситься? Они находятся от Океана теперь уже за десятки световых лет.

— Капитан ждёт тебя на Мостике, Лея, — услышала она позади себя спокойный, низкий голос Тага.

— Хорошо. Как закончу обход, приду, — кивнула она. Хорошо ему! Она почти желала, чтобы кожа её приобрела красноватый оттенок, который отличал ассирианцев от остальных близкородственных им рас. Во всяком случае, желтоватый цвет, характерный для жителей Вулкана, и зеленоватый, как у тирианцев, ей явно не подошёл бы. Она снова бросила взгляд в зеркало.

— Тебя что-то беспокоит?

— Пожалуй. Утром не нашла оружие, рацию и пропуск. Куда положила вечером — не помню.

— Полагаю, стоит рассказать об этом капитану.

— Нет, не надо. Если вечером я найду их в ванной на полке с косметикой, это будет выглядеть, по меньшей мере, смешно.

Они кивнули друг другу и разошлись по своим делам. Дойдя до поворота, Таг обернулся. Лея плохо выглядит. Усталый вид, слишком сильная бледность, движения как будто через силу. Всё те же симптомы. И дело не в том, на что намекает доктор. Это не обычное истощение. Здесь что-то иное.

* * *

Слайн Мак-Таггерт неотрывно смотрел на внешний экран. Звездолёт двигался по заданному курсу, рулевой следил за точностью рассчитанной траектории, и какое-то время, благодаря заранее проделанной работе, Слайн мог посвятить своим мыслям.

Он вспоминал первый в это утро взгляд капитана — внимательный, изучающий, недоверчивый, сомневающийся. Это больше не взгляд друга. Правильным ли был расчёт Леи, когда она просила старшего помощника посвятить Нортона в их тайну?

Слай не сомневался в том, что Таг сделал всё, что мог, чтобы убедить Криса в отсутствии угрозы со стороны Сирен. Но что думал по этому поводу сам капитан, оставалось для него загадкой. Он только ощущал беспокойство. Оно непрерывными пульсирующими волнами исходило от командира.

Теперь только время покажет, чего следует ожидать. В конце концов, Таг сам, по своему желанию, подвергся однажды воздействию Леи и всё ещё работоспособен, с его психикой всё в полном порядке. Она не причинила ему никакого вреда. И он верит ей. Но кто знает, вдруг это не аргумент для Нортона?

Голос сестры вернул его мысли обратно на Мостик. Она что-то говорила, но он не особенно вслушивался. Это была её сфера, его она не касалась.

Но когда на Мостике повисла тишина, он волей-неволей повернулся.

* * *

Нортон сидел в своём командирском кресле. По левую его руку стояла Лея. Крис неотрывно смотрел на экран поверх плеч рулевого и навигатора. Торнадо, что бушевал внутри, засасывал мысли не хуже, чем чёрная дыра.

Всего сутки прошли с тех пор, как океанцы поднялись на борт, и вот уже столько проблем. И даже не их сверхсила сейчас занимала его, а тот дерзкий бред, который он выслушивал.

Девушка, возвращению которой он так неосмотрительно радовался вчера (в этот момент ему было стыдно даже вспомнить об этом), не спеша высказывала ему своё недовольство и откровенно издевалась, нимало не стесняясь присутствия командного состава Мостика.

Подумать только! Оказывается, ей давно наскучила должность командира службы безопасности. Ведь это просто унизительно — всё время быть на посылках. Почему бы капитану не назначить её… ну, хотя бы вторым помощником? В конце концов, она — одна из советников по тактике, а начальник инженерной службы не так уж много в этом смыслит. Нет, пока ещё она не готова занять должность старшего помощника, так что некоторые излишне самоуверенные офицеры могут пока что расслабиться.

А вообще, она ведь может также заняться и представительской деятельностью, внешность у неё очень даже располагающая. К примеру, она могла бы вылететь на поисковом шаттле вперед и убедиться в том, что всё в Колонии Восемь готово для приёма их одарённого пассажира. Естественно, потом она доложит капитану…

Крис, осторожно обернувшись, посмотрел на первого помощника. Таг с озадаченным видом смотрел на зарвавшегося начальника охраны. Только по поднятым бровям капитан мог с уверенностью определить степень изумления ассирианца, но лицо его оставалось по-прежнему бесстрастным. Впрочем, и так Нортон понимал, что Таг делает для себя какие-то выводы, не перебивая нахалку.

А Спири в это время размышлял о том, для чего Лее понадобилось менять форменную одежду в начале рабочего дня. Он отлично помнил, что видел её в тунике и шортах рубиново-красного цвета, а сейчас она была в бежевом платье. И причёска… она такой буйной копны никогда не носила. К чему столь резко менять внешний вид?

Кроме того, он вдруг ощутил на её месте какую-то пустоту. Чем бы эта сущность ни являлась, в ней было на удивление мало энергии. Что-то неживое, как будто просто картинка. И эти странные заявления… Он не думал, что она считает его излишне самоуверенным. Неужели так оно и есть? Это, конечно, её право иметь собственное мнение, только это всё более чем странно.

— Следите за орбитой, рулевой! — резко окрикнул капитан Харта, тоже с недоумением взиравшего на необычайное зрелище. — Довольно, мисс Мак-Таггерт! Я вас выслушал, и я учту ваше мнение. Что с вами происходит, чёрт возьми?!

— Право задавать мне вопросы вы потеряли, когда исчезли из моей жизни! — с вызовом ответила Лея.

Таг покачал головой. Она заходит слишком далеко. Крис скоро совсем потеряет терпение и, возможно, даже накажет её. Для чего ей дисциплинарные взыскания, тем более, если они попадут в личное дело?

— А что здесь происходит? — кто-то прикоснулся к его руке. Таг перевёл взгляд и изумился ещё больше. Рядом стояла другая Лея. Та, которую он видел около часа назад. Теперь он не знал, что изумляет его больше: то ли, что их две, или то, что он чуть не обманулся, как в тот раз, чуть не спутав живую энергию с клоном.

Мэри Мак-Флай, обернувшись на голос, громко вскрикнула от неожиданности и тут же зажала рот ладонью, коря себя за несдержанность. За годы службы в Звёздном Флоте она многое повидала. А однояйцовые близнецы — не такая уж и редкость, паниковать не из-за чего. Вот только она ни разу не слышала, чтобы у Леи вместо брата-близнеца появилась сестра-близнец, причем как две капли воды похожая на саму Лею.

— Ну, и что кричать-то? — недовольно спросила девушка у капитанского кресла. — А, это ты! Явилась-таки. Долгонько добиралась!

— Ну, учитывая, что ты всю нашу работу свалила на меня одну… — Лея развела руками.

— Тебе же это всё нравится! — пожала плечами другая Лея.

Крис, как кот, переводил взгляд с одной девушки на другую. Вот, значит, что имеется в виду под жутковатым понятием «Сирена»! Не Слай, а ещё одна Лея! Выходит, их просто две. Но почему же он раньше не слышал о другой мисс Мак-Таггерт?

— Что? Как такое…

— Можете звать нас альфа и бета, — любезно предложила Лея у кресла.

— Чур, я альфа! — неприязненно заявила та, что стояла у станции старшего помощника.

— Ну, конечно, ты всегда задвигаешь меня в самую тень. Так и быть, уступаю. В последний раз.

Таг встал с кресла и выпрямился во весь свой немалый рост. Бета-Лея мгновенно перехватила взгляд своего оригинала и офицера по науке и выхватила из кармана пистолет. Дуло твёрдо, не колеблясь в уверенной руке, нацелилось на него.

— Не стоит, мистер Спири, — холодно предупредила она и кивнула в сторону альфа-Леи: — Она ни за что не сможет причинить вам вред. Даже если сама захочет. А я смогу. Мне ничего не стоит перевести предохранитель с режима «Оглушить» на режим «Уничтожить». Не рискуйте понапрасну.

Крис порывисто встал с кресла. Эти сутки показались ему более утомительными, чем весь прошлый год. Неизвестность — это хуже всего. Тяжело не знать, что угрожает кораблю и что следует сделать, чтобы исправить положение.

— Ну, вот что! Хватит всей этой чертовщины!..

Бета-Лея неосмотрительно повернулась спиной к старшему помощнику, видимо, решив, что достаточно хорошо предупредила его и что он не сделает попытки обезоружить её. Угрозу она усмотрела в чересчур резком движении капитана и собиралась заставить его снова сесть в кресло. Но в это мгновение Спири шагнул вперёд, крепко взял её за плечо и нажал пальцами другой руки на какую-то точку на её теле. Лея не знала наверняка, где располагалась эта точка. Но она была несказанно рада тому, что старший офицер блестяще владеет приёмами акупунктуры, что приводило её в неизменный восторг.

Ожившая копия без звука повалился на пол. Пошевелиться ей не удавалось, и она только злобно сверкала глазами, глядя снизу вверх на Тага:

— Ты будешь первым, — пообещала она. Не требовало объяснений то, что имелось в виду.

Таг кивнул и, наклонившись, снова куда-то приложил палец. Она потеряла сознание.

Доктор Коннели со страхом взглянул на него. Это было новым подтверждением того, чего он так опасался: Таг не испытывает ни малейшей жалости к женщине, лежащей у его ног. Он просто отключил её, как неисправную машину.

— Это надолго? — Крис испытующе посмотрел на первого помощника.

— Полчаса, я думаю, нам гарантированы.

— Заприте её куда-нибудь. Прошу всех, кроме офицера-связиста, перейти в зал для совещаний. Мак-Флай, займите место рулевого!

* * *

Совет длился не слишком долго. Первым делом Лео предложил:

— Давайте-ка спросим нашего горе-художника, что это он сотворил и как с этим бороться.

— Что он сотворил, я вам и так скажу, — глухо отозвалась Лея. Все члены команды Мостика внимательно и напряжённо смотрели на неё. — Он умудрился вытащить на свет мою дурную половину. Не удивляйтесь, такая у всех есть. Это ещё не так плохо. Хуже то, что мой двойник вытягивает из меня все силы, и долго я не протяну.

Нортон кивнул.

— Очевидно, что Тацену хватило собственной энергии, чтобы оживить её. Но чтобы жить по-настоящему, ей нужно гораздо больше жизненных сил. И их она, естественно, получает от своего оригинала.

— Думаю, уместно предположить, что, как только двойник получит всё, что сможет, он будет жить полной жизнью, а оригинал погибнет, — задумчиво добавил Спири. — Как донор и реципиент, если вовремя не остановить передачу крови.

Доктор открыл рот, чтобы ответить какой-нибудь очередной колкостью, и вдруг почувствовал, что его со всего размаху пнули под столом. И он закрыл рот. «Если он ещё раз хоть что-нибудь скажет о рационализме или логике, убью его!» — бессильно подумал Коннели, и, как ни странно, ему полегчало.

— Резонно, — отреагировал мистер Дин.

— Прости меня, Лея, — покаянно опустил голову капитан.

— За что? Я сама согласилась позировать для этого проклятого портрета. Никто же не знал…

— Но это был мой приказ.

Верно, подумал Таг, откинувшись на спинку кресла и поворачиваясь на нём из стороны в сторону. Своим сверхчувствительным слухом (слух, зрение и обоняние у него, как и у других схожих рас, тоже были гораздо тоньше людских) он хорошо слышал, как рывками, медленно, с перебоями бьётся её сердце. Как будто устало гнать кровь по венам. Лея двигалась через силу и даже слова ей давались с трудом, он это видел. Но сочувствие и сожаление делу не помогут.

— Капитан, простите, но вы нужны на Мостике! — в голосе Мак-Флай, раздавшемся из динамика на столе, слышалось заметное беспокойство.

— Что ещё случилось? — похолодел Крис.

— У нас, похоже, новая неприятность.

Командиры толпой вбежали на Мостик, едва открылись дверцы лифта, доставившего их на пятую палубу. Коннели посреди коридора упал на колено, получив новый пинок. Его обогнала лейтенант Мак-Таггерт. Доктор улыбнулся про себя. От молчания перешла прямо к действию. Невербальные послания у неё хорошо работают.

* * *

— Сэр, я вижу троих человек сразу в двух местах, — удивлённо сообщила Мак-Флай. — Возможно, это неисправность видеокамер…

— Да, действительно, — Нортон склонился над монитором на пульте связиста и какое-то время молча наблюдал. Первой он увидел старшину Лич входящей на транспортационную палубу и одновременно выходящей из отсека хозчасти. Инженер Билл Келли возился над каким-то прибором в машинном зале и в то же время разговаривал с кем-то в отделении связи. А повар Джоанна Крамп суетилась в толпе других поваров и при этом что-то искала в собственной каюте.

— Похоже, мне пора выписывать очки, а то в глазах двоится, — пробормотал про себя Коннели.

Лея рывком открыла свою папку и вытащила лист со списком, который получила от капитана для наблюдения за любителями украшать каюты своими портретами. Эти трое значились первыми. Так-так, похоже, процесс пошёл!

Неясная мысль мелькнула в мозгу и поспешила раствориться в потоке сотни других. Лее удалось поймать её за скользкий хвост. Она подбежала (ей так казалось, хотя на самом деле черепаший ход и то был бы быстрее) к пульту старшего помощника. Таг последовал за ней, в какой-то момент вовремя подхватив под локоть.

— Я похозяйничаю тут немного, — шёпотом сказала она. Он кивнул.

— Тебе нужно пойти в медотсек, — так же шёпотом ответил Таг. — Ты еле держишься.

— Нет! Не сейчас. Только я знаю, на что способно моё второе «я», а без меня вы с ним не справитесь.

Её пальцы пробежались по клавиатуре, вводя код собственной каюты. Камера смотрела прямо в стену, где видел портрет. Так и есть. Рама и холст на месте. На месте звёзды и кресло. А само изображение исчезло, будто нарисованная девушка просто встала и ушла. А если учесть, что у неё не только пистолет, но также она прихватила с собой коммуникатор и пропуск, без которого нельзя попасть во многие участки звездолёта, то, надо думать, это всё был не сон, она и впрямь собралась покинуть корабль.

Лея набрала код каюты, куда заперли девушку с портрета. Но она не успела нажать кнопку вызова, как корабль потряс взрыв. Несильный, но вполне ощутимый. Вместе с сидением она чуть не скатилась по ступенькам Мостика к командирскому креслу, во всяком случае, подлокотником она хорошенько прижала Тага к поручням, и ему пришлось приложить силу, чтобы удержать её от падения и не травмироваться самому.

Команда попадала на пол, а Криса отшвырнуло от пульта связиста на станцию рулевого и навигатора. Каким-то чудом, удерживаясь от удара одной рукой, Слай схватил капитана за плечо, и только это спасло его от того чтобы не разбить голову о панель. Ну и силища у этого парня!

— Спасибо, — потрясённо прошептал он, еле приходя в себя.

— Капитан, из-под ареста сбежал… как вы это называли… реципиент командира Мак-Таггерт. Она взорвала дверь и ушла, — доложил Дин.

В это время Мак-Флай наладила связь. Её пульт пищал и гудел, и такие же трели выводили пульты рулевого и навигатора.

— Сэр, мы всё ещё кружимся на орбите Восьмой Колонии, — отрапортовал Таг, помогая подняться на ноги рулевому, у которого из разбитого носа текла кровь.

Крис быстро сориентировался.

— Мистер Харт, оставайтесь на орбите. Мы не можем сейчас десантироваться на Колонию, когда на корабле творится бог знает что. Мак-Флай, немедленно включите телевизионную связь со всеми пультами и постами! Отслеживайте двойников. У меня гадкое предчувствие, что их уже стало слишком много.

— Капитан, — подозвала его Лея.

— Что ещё?!

— Взгляните вот на что!

Она успела связаться с каютой художника. Тацен был по-прежнему там. У него больше не было ни красок, ни холста. Но на мольберте был прикреплён огромный лист, и на нём ясно видны были контуры космического корабля, поразительно напоминающего «Starwalker».

Крис не успел в который раз за утро чертыхнуться, его прервал рулевой сообщением, что параллельным внешним курсом, почти прижавшись к ним, идёт другой корабль, очень похожий на их собственный. Старший помощник, сверившись с приборами, заявил, что это и есть «Starwalker». В точности.

— Капитан, двойники окольными путями пробираются в ангар с шаттлами, — сказала Мак-Флай.

Лее не понадобилась команда, чтобы наметить план действий. Связавшись с отделом службы безопасности, она распорядилась немедленно расставить охрану возле каждого входа в ангар и накрепко блокировать все двери.

— Только это не поможет, — расстроено сообщила она. — Мы вряд ли их остановим, ведь они — это мы.

— Что же здесь происходит?! — заорал доктор, и Лее вдруг подумалось, что такая реакция сейчас вполне нормальна, но она предпочла бы иметь под боком лучше сто адекватных в любой ситуации ассирианцев.

— А ты ещё не понял?! — неожиданно подал голос навигатор. — Он создал армию, вот что происходит. Армии нужен корабль, и он у них теперь есть. Дальше они прорвутся к выходу и переправятся на него. А их доноры мирно умрут у нас на руках. И им на это наплевать, потому что у них нет ни совести, ни жалости. Там — одна тьма и зло. А ими управлять всегда легче, чем существами с чёткими нравственными установками. И если ты хотел, чтобы кто-нибудь сказал это за тебя, то ты всё сделал правильно!

Слай говорил тихо, но с такой злобой, что удивились не только рядом стоящие, но и сама Лея. Она ни разу не видела брата в таком состоянии. Но всё, что он сказал, было весьма похоже на правду.

— Ты прав, Слай, — Крис успокаивающе положил руку на плечо другу. — Думаю, даже слишком прав. Таг, объявите общую тревогу.

— Это неразумно, сэр, — покачал головой Таг, и капитан с удивлением перевёл на него взгляд. Что ещё придумал его старший тактик? — Пока они считают, что мы находимся в неведении, вряд ли они будут предпринимать какие-либо агрессивные действия. Но общая тревога даст им знать, что мы в курсе их намерений, и тогда начнутся вооружённые столкновения. Могут пострадать многие. Лучше действовать тихо.

Нортон нашёл, что его рассуждения более чем логичны.

— Хорошо. Я попробую оказать им сопротивление и не дать захватить шаттлы. А без челноков они бессильны. Двадцати охранников, наверное, будет достаточно…

— На связь вышла бэта-Лея, — сообщила Мак-Флай, прижимая к уху наушник. От волнения она забылась и назвала бывшую подругу по имени, вместо того чтобы упомянуть её фамилию или хотя бы должность. Она нажала пару кнопок и включила громкую связь.

— Мак-Флай, нам нужен ангар, — ледяным голосом потребовала нарисованная женщина. — Вы знаете, что я не остановлюсь.

— Но двери перекрыты… — неожиданно промямлила связист.

— Ну, так откройте их! — нажала странно завибрировавшим голосом бэта.

Лея едва успела схватить Мэри за руку, когда она послушно потянулась к пульту.

Нортон понял, что больше медлить нельзя. Вся эта зараза готова вырваться наружу, и только они в ответе за то, что может случиться, если им не удастся устранить это ЧП.

— Таг, примите командование!

— Да, капитан, — Таг привычно занял капитанское кресло и готовился отдать первые распоряжение.

— Лея, вызови мне подкрепление! — Крис устремился к дверям лифта.

Вместо этого она рванулась вперёд и успела схватить капитана за широкие плечи.

— Крис, послушай меня!

— А стоит ли?.. — он с горечью смотрел на девушку. Неужели вот так всё повернулось? А ведь между ними могло что-то возникнуть…

— Выслушай меня сейчас же! — она топнула ногой. — Тебе придётся вступить с ней в контакт. В глаза не смотри ни под каким предлогом. Она будет стараться проникнуть в твой разум, а с помощью визуального контакта сделать это легче всего. К несчастью, она хорошо тебя знает и чувствует, что у тебя внутри, поэтому постарается внушить тебе… что угодно. Ты должен выстоять! Если дашь слабину — мы все пропали. Скорее всего, они сами нас и уничтожат, как досадную помеху. На все её вопросы и предложения ты должен отвечать чётким «Нет!», неважно, услышишь ли ты это или её голос будет звучать в твоей голове. Всё время повторяй это ей. И не слушай её голос! Только так ты сможешь победить. Помни: я свою силу не применю, а у неё нет никаких нравственных табу, никаких моральных тормозов.

— Хорошо, я всё понял.

* * *

— Лейтенант Мак-Флай, отслеживайте местонахождение двойников и направляйте капитана!

— Слушаюсь.

— Мистер Дин, свяжитесь со службой вооружения и отдайте приказ на уничтожение идущего рядом корабля. Если не сработают бластерные установки, пусть пустят в ход фотонные бомбы. Корабль должен быть уничтожен!

— Есть!

— Лейтенант Мак-Таггерт, возьмите всех своих людей, кого сможете, обыщите все каюты и соберите портреты. Их должно быть двадцать семь, включая ваш. Сбросьте их в отсек для безопасного уничтожения и сожгите.

— Да, сэр.

— Мистер Харт! Как только будет разрушен нарисованный звездолёт, сворачивайте с орбиты и уходите в сторону, держитесь подальше от Колонии.

— Слушаю, сэр.

— Доктор, готовьте транквилизаторы. Первым усыпите художника. И сразу же обездвижьте его. Бригаду врачей с дротиками пошлите на помощь капитану.

— Но это ведь не убьёт их. Они же нарисованные!

— Нам нужно выиграть время. Выполняйте!

Таг отдавал приказы и напряжённо вглядывался в монитор. Какие мирные сейчас звёзды! И какой урон может принести одно такое вот одарённое и ведомое жестоким умыслом создание!

* * *

Отряд бегом продвигался по коридорам. Видя командира с оружием в руках, люди старались очистить помещения от своего присутствия. Очевидно, произошло что-то из ряда вон выходящее.

Пока что им не встретилась ни одна компания, насчитывающая более двух существ. Из этого наблюдения капитан сделал вывод, что двойники сгуппировались непосредственно возле входов в ангар.

С четвёртой палубы тянуло дымом и гарью. Крис прикинул, что механики уже должны быть там, чтобы ликвидировать последствия взрыва.

Мак-Флай методично осматривала все палубы и помещения, но ничего не нашла. В нескольких местах видеосвязь пропала (как раз в коридорах, из которых выходы вели к поисковым кораблям), вероятнее всего, клоны не хотели быть обнаруженными. Сзади раздался топот ног, Крис набегу обернулся: команда врачей.

— Нас прислал старший помощник, сэр. Мы их усыпим.

— Разумно.

Корабль вновь затрясся, на этот раз Крис с трудом устоял на ногах. Дымом заволокло проход, и он закашлялся. Грянул третий взрыв.

— Капитан Мостику! Они прорываются! Торопитесь!

Он бросился вперед и через тридцать метров наткнулся на большую дыру. Это был сюрприз: клоны не пытались взорвать двери, они взорвали стену. И сквозь неровные края проёма виднелась группа мятежников, разбегающихся по маленьким челнокам. Капитан на секунду замер. Если их не остановить, они заберут все челноки, и тогда отсюда будет не спастись. Вряд ли они заложили где-то взрывчатку для уничтожения самого звездолёта. Ведь боевой мощи корабля хватит, чтобы разнести на молекулы любого недруга. А кроме того, звездолет, по идее, питает своего реципиента, разве нет?

И тут он увидел Лею. Вернее, её злобную часть. Она стояла и просто смотрела, как один за другим включаются моторы. Обернувшись к нему и встретившись с ним взглядом, она двинулась к последнему шаттлу лёгкой танцующей походкой существа, сумевшего обмануть весь мир.

— Лея! — она остановилась не сразу, поэтому ему пришлось повторить свой окрик.

— Хм… Не очень-то мне нравится это имя. Скучновато. Второе, пожалуй, куда интереснее, — улыбнулась она, разговаривая с самой собой. — Надо будет сменить на досуге. Жаль, наверное, моя маленькая пустышка этого не переживёт!

— Лея, — снова позвал он, подойдя ближе. — Что ты делаешь! Ведь мы же нравились друг другу…

Она на минутку задумалась, потом повернулась.

— Не так. Е́й ты не нужен. А мне, кажется, понадобишься. И я совсем не хочу расставаться с тобой. А ты?

Нортон не успел опомниться, как его всего заволокло необычным туманом. Он не был уверен в одном: действительно ли этот туман повсюду или только в его голове. Мягкие волны переливались всеми цветами радуги. Его окружил аромат пряностей, какими изобилуют восточные рынки на Земле. Голова отяжелела, должно быть, в воздухе растворили какой-то наркотик.

Перед глазами всё поплыло. Он слышал голос Леи, но не мог понять, говорит ли она или этот голос существует лишь в его сознании. На какие-то несколько минут ему отчаянно захотелось лечь прямо здесь, на полу. Колени подогнулись, и против воли он сел на холодные плиты. На губах появилась улыбка, и он ничего не мог с этим поделать.

Тягучая пульсирующая музыка заполонила разум. Он увидел вдруг сквозь разноцветный пар её и себя. Это был другой корабль, и он, Нортон, сидел в кресле второго пилота. Рядом была Лея, она вела корабль под прицельным огнём Флота, а потом, круто развернувшись, открыла огонь из всех орудий и уничтожила несколько перехватчиков.

Крис слышал собственный ликующий вопль. Он смотрел на неё глазами, полными восхищения. Она разрешила поцеловать себя, и он воспринял это как величайшее счастье, как награду. Вместе они совершали рискованные перелёты, попадали в крайне опасные ситуации и выходили непобеждёнными и невредимыми. Они проворачивали немыслимые операции, и имена их шёпотом передавались из уст в уста даже в соседней галактике. Лея торжествовала. У неё была свобода, а у него была она. И втроём они были так счастливы…

— Капитан! — раздался через громкую связь интеркома баритон старшего помощника. Раздельно и чётко он отдавал команды своему начальнику: — Сделайте два шага назад. Вдохните глубже. Вы мо́жете противостоять ей.

Шатаясь, Крис поднялся на ноги, уцепившись за этот спасительный голос. Он снова и снова воспроизводил его в голове, стараясь заместить им, вытеснить сладкое беззвучное пение Сирены. Это просто наваждение, иллюзия, напомнил он себе. Чудовищно реальная иллюзия.

— Иди ко мне… Ты мне нужен…

Собравшись с духом, он произнёс:

— Нет.

Вышло это не очень-то решительно. И она снисходительно рассмеялась:

— Что? Не думай об этом. Они все останутся там, где им будет лучше всего, — в прошлом. Пойдём…

Лея протянула руку, и его снова обдало ароматом душистых специй, а глаза заволокло серебристо-сиреневым туманом, похожим на полог, скрывающий ковры и подушки, какими обычно устилают пол в восточных дворцах.

— Пойдём же, нас ждут!..

Капитан потряс головой, словно хотел вытрясти её оттуда, и опять рухнул на пол. Он всё время боролся со своим телом, пытаясь поставить его в вертикальное положение. То ли от слабости, то ли от невыносимого желания лечь и заснуть оно совсем его не слушалось. Отчаявшись встать, он отполз на метр назад.

— Нет, ни за что!

Лея всё ещё стояла у звездолёта, протягивая к нему руку, но в голосе её уже не было тепла и нежности. В нём прозвучала угроза, ещё далёкая, она уже маячила на горизонте.

— Пойдём со мной, и тогда я не причиню им зла.

Крис слышал звуки выстрелов где-то за спиной, на них он полз, пятясь задом, как рак, и стараясь не прислушиваться к зову. Этот зов уже почти овладел им, тело было готово броситься к ней навстречу, и только воспроизводимый в памяти голос помощника ещё давал надежду. Умница Таг, что бы я делал без тебя и твоего холодного, математически безупречного ума, дружище!

— Ты и так не причинишь вреда ни моей команде, ни моему кораблю! — твёрдо произнёс он и наконец встал.

— Капитан, уходите! — тревожно крикнул один из охранников. — Мы разбиты!

— Видишь, — усмехнулась Лея. — Нас нельзя убить, а вас можно. Где ты предпочтёшь быть — в числе победителей или среди побеждённых?

— Ты знаешь ответ! — Крис впервые посмотрел в её глаза, и вдруг его тело пронзила дикая, разрывающая саму суть боль. Её глаза, безжалостные и полные презрения, — это было последнее, что он увидел, провалившись в ледяной мрак беспамятства.

* * *

— Сэр, они пытаются открыть лётный шлюз в обход компьютеров! — крикнула Мак-Флай, обернувшись к старшему помощнику.

Таг нажал кнопку интеркома в подлокотнике командирского кресла.

— Стайлз, вытаскивайте оттуда капитана. Если шлюз откроется, он задохнётся в вакууме.

Звездолёт снова содрогнулся, на сей раз от взрывной волны снаружи. Лея повалилась на спину и прижалась к стене. Новый корабль уничтожен, сообразила она. Слава богу! Теперь им некуда деться отсюда.

— Вы в порядке, мэм? — Феррис заботливо поддержал её за талию. — Плохо выглядите.

— Спасибо, Джим, — пробормотала она. — Пошли дальше!

Двое людей из её ведомства везли за ними большой контейнер, где находилась уже почти вся коллекция картин незадачливого «Наполеона». Осталась ещё пара кают, и Лея всерьёз опасалась, что до триумфального момента сожжения ей не дотянуть.

— Не разжимайте руки, — сквозь зубы произнесла Лея. Какой позорище! Со своей половиной кают, список которых она выдернула из общей пачки и отдала ему, он уже справился и теперь помогал ей. А ведь она должна была бы, как командир, закончить первой. Так оно и было бы, если бы проклятая половина не тянула из неё всё, что можно. В те счастливые полчаса, когда «рисунок» валялся в обмороке, Лея чувствовала себя значительно лучше. Но как только та пришла в себя, усталость снова начала разливаться по телу.

Далеко уйти ей всё равно не удалось. Накрыла непереносимая, парализующая слабость, тело сотрясала ужасная дрожь, сама по себе отнимавшая силы, в глазах погас свет, и она, медленно скользя спиной по стене, осела на пол. Ясно! Двойник применяет внушение. Именно из-за этого возник такой всплеск энергозатрат. Из носа тонкой струйкой потекла кровь. Тоже понятно: начинают истончаться сосуды.

— Лейтенант! — Феррис бросился к ней и, встав на колени, попытался приподнять.

— Нет, — одними губами прошептала она. — Торопитесь! Пора заканчивать!

Феррис бросился вперёд по коридору, за ним мчались охранники, тележка стучала колёсами о плиты, как поезд на рельсах.

— Старший помощник лейтенанту Мак-Таггерт. Как у вас там?

— Нам нужно ещё несколько минут! — на бегу закричал Феррис в передатчик. — Сэр, пришлите врачей на четвёртую палубу. Лейтенанту совсем плохо!

— Хорошо, высылаю.

* * *

Портреты, политые для надёжности горючей жидкостью, занялись охотно. Огонь с жадностью лизал масляную краску, выпуская клубы чёрного дыма. Почти все холсты были пустыми, только на трёх из них ещё остались изображения. Очевидно, это были последние работы художника-захватчика. Пламя быстро уничтожило все его работы, оставив только кучу жирного мягкого пепла.

Мак-Флай выводила на экран своего монитора каждую палубу, каждую каюту, каждый зал.

— Командир, — обернулась она к Тагу, — я больше не вижу ни одного двойника.

Спири кивнул.

— Служба охраны! Обыщите весь звездолёт. Убедитесь, что здесь остались только живые существа.

— Слушаюсь.

Стены больничного отсека были окрашены в мягкий салатовый цвет. И свет, струившийся из потолочных светильников, тоже был мягким. Вполне умиротворяющим.

Капитан, внимательно посмотрев на спящую на соседней койке Лею, придвинул к себе подставку с портативным библиотечным компьютером и перевёл его в режим голосового управления.

— Открой мне личное дело офицера Леи Мак-Таггерт, — приказал он машине.

— Выполняю.

С минуту или две устройство напряжённо жужжало, затем выдало ответ:

«Мак-Таггерт, Лея Скай.

Регистрационный номер: XD-616-1723-DH.

Ранг: лейтенант-командир.

Должность: начальник службы безопасности.

Место службы: корабль «Starwalker».

Специальные навыки: специалист по взрывчатым веществам и взрывным устройствам.

Отличия: член Высшего Легиона планеты Океан.

Взыскания: нет.

Награды: дважды награждена Звёздным Флотом за храбрость. "Серебряный лист" за миротворческую миссию на планете Хорас-25. "Золотая ветвь сакуры" — за участие в спасении населения планеты Карс при извержении вулкана. Орден Славы за успешную дипломатическую миссию в системе Кларк-4…».

— Стоп! — скомандовал Крис. — Довольно.

Он отключил компьютер и опять посмотрел на спящую девушку. На её спокойном лице не было ни капли злобы или насмешки. Подключенная к прибору контроля за функциями жизнедеятельности, она понемногу приходила в себя, гораздо медленнее, чем разрушала её копия. Слава богу, что всё это закончилось! Он знал, что после того как сгорели дотла картины, сотрудники службы охраны, вбежавшие в ангар, нашли там только челноки с включёнными моторами, но никого в кабинах не оказалось, как и в самом помещении.

Ощущая, как медленно отступает острая, почти режущая боль, Крис рассматривал своего офицера: это всё та же самая Лея, которая вчера так мило болтала с ним обо всяких студенческих проказах. Та же. Но где-то там, в глубине её, затаилась и другая Лея. Девушка, которая едва не заставила его сломать жизни многих и многих. Как легко ей это далось! Безо всяких угрызений совести. И он чуть было не побежал за ней, счастливый и окрылённый, бросив на произвол судьбы свой корабль и восемьсот пятьдесят членов вверенного ему экипажа. И всё из-за неё. А ведь, по логике вещей, и Слай настолько же силён. Представить страшно, что будет, если они объединятся.

Стенсон знал об этом их даре. Так сказал Спири. Знал и принял их к себе. Старый волчара-капитан вообще относился к своей команде как к собственным детям и эту парочку принял под своё крыло, да ещё с гордостью.

Когда Крис был мальчишкой-кадетом, о Стенсоне уже легенды ходили, его остроумные виражи вошли в учебники по космонавигации. Кто тогда не мечтал летать под его началом! Большинство нынешнего экипажа имело такую честь — знать его и работать с ним. И он верил Сиренам. Кто такой Нортон, у которого всего пять лет опыта командования космическими кораблями, по сравнению с тем, кто полвека налетал в звёздных просторах! Имеет ли он право оспаривать позицию своего кумира? Имеет ли право отказывать в доверии тем, кто был достоин доверия адмирала Стенсона?

Есть ведь и другая сторона этой медали. Не Лея и не Слай затеяли весь этот хаос с живописью. Это он, Нортон, уступил просьбе адмирала Нима и принял на борт этого монстра с больной фантазией. И не сама Лея сунула голову в эту петлю, а он, Нортон, приказал ей нянчиться с пассажиром и даже стать его натурщицей. Уж кто и пострадал в этой каше больше всех, так это она. И Слай, как мог, старался исполнять свой долг, глубоко пряча страх за сестру. В их личных делах — ни пятнышка. И всё же… он понимал, что начинает опасаться. С ними двумя не всё так просто.

Кстати, почему Ним не предупредил его об опасности? Адмирал, который считался образцовым солдатом без страха и упрёка, умолчал о беде, которая нависла над ними? Сплавил неудобного гостя с глаз долой, не заботясь о тех, кто его принял? Нортон покачал головой. Нет, Ним пытался предупредить его. Что-то он говорил о том, что это существо следует держать под постоянным надзором и считать крайне опасным. Но капитан не послушался совета. Вернее, не прислушался к нему. Только кивнул в знак того, что всё понял. Понял!

Так кто же виноват в том, что случилось за эти два дня?

* * *

Мэри Мак-Флай чуть отодвинулась от своего пульта, освобождая немного места для старшего офицера. Таг слегка наклонился, нажав пару кнопок. Таким образом, он связался с медотсеком по телевизионной связи. Отлично, капитан не спит. А Лея ещё погружена в глубокий сон. Слава богу, Феррис успел, и она жива. Организмы крепкие, молодые, заверил доктор, скоро они встанут на ноги.

Мэри снизу вверх смотрела на офицера по науке. Проклятье! Отчего ассирианцы такие? По-настоящему влюбляются только раз в жизни? Она случайно услышала, как он однажды сказал Лее: «Я вас люблю!». Услышала, и эти слова как будто выбросили её в вакуум. Она поняла. что потеряла. Нет, не его. Нельзя потерять то, чего у тебя нет. Надежду. Надежду на его взаимность. Если Таг и знал об её чувствах к нему, то вида никогда не подавал. И не давал ни одного шанса. Со временем она привыкла просто быть рядом. Ей хватало того, что он ничей. Такая любовь была легка.

Но с Леей он становился другим, она это видела, хотя не замечал больше никто. Голос и взгляд делались мягче. Он старался «задвинуть» её к себе за спину: не одобрял её кандидатуру в состав опасных наземных экспедиций, отсылал с заданиями на время серьёзных неприятностей. Всё это оставалось незаметным для глаз окружающих. Но до чего нестерпимо!..

Она попыталась заглянуть в глаза первого помощника и не увидела в них ничего, кроме сосредоточенности на каких-то размышлениях. Можно подумать, что вместе неё, красивой молодой женщины, сидит бесполый робот. Такой, как он сам!

— Как капитан, сэр? — голос дрогнул, выдавая с головой, но Спири не заметил этого либо списал на обеспокоенность состоянием командира.

— Мистер Коннели обещает, что они скоро вернутся к своим обязанностям, — сухо ответил он и направился к дверям лифта.

Мэри успела только коснуться тихонько его рукава и смахнула непрошенные слёзы, отвернувшись к пульту.

— Я бы на вашем месте не стал столь явно демонстрировать чувства к чужому мужчине! — раздался в её ушах чей-то потрясающий душу голос.

— Что? — пролепетала она. Навигатор Мак-Таггерт склонился над ней, почти коснувшись губами щеки.

— Решили выпить эту чашу до дна? — бархатно-вкрадчивые интонации вливались прямо в сознание и укоренялись там, минуя разум, ещё прежде, чем она успевала понять то, что он говорил. В нём ей слышались насмешка и вызов. — Для чего? На этом звездолёте много мужчин. Найдите себе другого и не страдайте понапрасну!

Слайн исчез в дверях, а Мак-Флай так и осталась сидеть за пультом, поражённая и совершенно деморализованная этим голосом. Таков, наверное, тембр змея-искусителя — невозможно не повиноваться ему.

* * *

— Допрос мистера Тацена, жителя планеты Бенгалия-4 звёздной системы Таир. Земная дата — 22 апреля 2681 года. Допрос ведёт старший помощник капитана Таг Спири, — офицер по науке придвинул диктофон ближе к допрашиваемому.

Тацен посмотрел на устройство. Сейчас в нём не было ни капли манерности, напускного жеманства. Он как будто признавал, что игра проиграна. Но Таг чувствовал, что художник не готов признать неправильность своих убеждений.

— Итак, мистер Тацен. Предлагаю вам добровольно рассказать о ваших замыслах. Тем более что им уже не сбыться, — по возможности мягко сказал он. — Зачем вы сделали всё это?

— Зачем… — как-то горько отозвался допрашиваемый. — Офицер, я — капитан, как и мистер Нортон. Всё, что мне было нужно, — это корабль и экипаж. Мне хотелось бы побывать в тех далёких мирах, куда ещё не ступала нога живого разумного существа, способного преодолевать пространство и время на машинах. Мы могли бы создать новый мир на пригодной для этого необжитой планете… Ваш звездолёт мне приглянулся. Мы ведь не узурпировали ваш корабль, а только создали подобный ему.

— Мы? Вы имеете в виду часть экипажа, полную пороков? Но как вы рассчитывали управлять скоплением слабостей и недостатков? — Таг смотрел ему прямо в глаза. Но в его словах не было ни капли агрессии. Он искренне уважал любую форму жизни и ни за что не причинял ей вред, если был хоть малейший резон оставить её в покое.

— Мистер Спири, вовсе не все они такие. Их портреты отражают часть их души и эмоциональное состояние, которое я фиксировал в момент создания портретов. Поверьте мне, это были точные копии тех, кто сейчас находится на вашем звездолёте, а вовсе не толпа висельников и негодяев.

— Но почему мисс Мак-Таггерт? Зачем она была нужна вам и что случилось с ней, если к её эмоциональному фону вы не прикладывали… — он посмотрел на слоновьи ноги Тацена вместо верхних конечностей, — руку?

— Мне был нужен её дар. Дар убеждать и подчинять. Поверьте, зла я никому не хотел. Это было бы нужно только в интересах нашей безопасности. Что-то вроде психологического оружия. То, что случилось с ней, вполне закономерно. Она относится к своим способностям и желанию освободиться от рамок как к чему-то вроде бомбы в руках и всячески прячет силу, вместо того чтобы развивать и совершенствовать. И, естественно, это крайне не нравится её второму «я». Оно озлоблено, обижено и расстроено. Вы понимаете меня, мистер Спири?

— Я понимаю, мистер Тацен, что вы намеревались использовать живое мыслящее существо как оружие для достижения своих личных целей. Я не одобряю манипуляцию, какими бы благими ни были ваши цели. Неужели вам не приходило в голову просто повести за собой тех, кого вам хотелось бы видеть рядом с собой в своём новом доме?

— Увы… — Тацен развёл руками, — я не обладаю даром красноречия. Всё, что я могу, — это только оживлять созданные мною картины.

— Я бы так не сказал. Вы только что чуть не убили двадцать семь членов нашего экипажа, — подвёл итоги Таг, и в голосе его ясно прозвучало осуждение. — Они умерли бы ради того, чтобы вы не были одиноки.

— Что вы планируете сделать со мной? — как-то безнадёжно поинтересовался несостоявшийся творец, глядя в стол.

— Я предложу капитану высадить вас на планете Хотт, мы будем пролетать мимо неё через четыре часа. И там мы с вами вместе попробуем нарисовать тот счастливый мир, который вам хотелось бы видеть вокруг себя. Как вы считаете, у нас это получится?

Тацен просветлел лицом и даже засмеялся от неожиданной и взволновавшей его перспективы.

— О, я не сомневаюсь, мистер Спири.

* * *

— Я думал о твоих способностях… — задумчиво произнёс Крис. — Как легко, оказывается, это делать — подчинять своей воле…

Лея кивнула.

— Да, это может быть великим Добром и великим Злом. Вот почему мы никогда не рассказываем об этом и не пользуемся этим даром, по крайней мере, за пределами своей планеты. Это не запрет, а соглашение. Его много тысячелетий назад заключили наши предки, и мы его до сих пор неукоснительно соблюдаем. Тех, кто не в состоянии контролировать… не свою природу, а алчность и тщеславие… за пределы Океана не выпускают. Теперь ты знаешь, почему всё это следует хранить в секрете. И потом, мы не можем освободиться от своих способностей. Сами по себе они — не добро и не зло. Они просто есть.

— Да уж. Она чуть не увела меня с собой…

— Она увела бы. Ручаюсь.

— Почему ты так думаешь? Тебя там не было.

— Она нащупала твоё слабое место.

— Откуда?..

— Она снова внутри меня, не забывай. И все её воспоминания теперь мои.

— А вы, мистер Спири, тоже прошли такое испытание? — поинтересовался капитан.

Таг, стоявший в ногах кровати Леи, как бы случайно там остановившись, молча кивнул.

— У него было больше сил, чем у тебя. Он дольше сопротивлялся. Но будь у меня ещё полчаса или даже час, я сломала бы его, — жёстко отозвалась Лея. Для неё сейчас речь шла не о моральных установках, а о принципе в целом.

— Так это тоже была ты?!— изумился Крис и перевёл взгляд на помощника. — Таг, вы говорили, что это был не наш офицер…

— Я сказал вам правду. Тогда мисс Мак-Таггерт не служила на нашем корабле.

— Что, и у него есть слабое место? — недоверчиво спросил Крис.

— У всех есть.

— И… какое же?

Таг покачал головой, ясно выражая всю неуместность и даже неучтивость данного вопроса. И Лея прекрасно поняла смысл этого движения.

— Не скажу.

— Но… хотя бы обо мне ты рассказать можешь?

— Почему бы и нет? — она хладнокровно пожала плечами. — Ты устал отвечать за более чем восемь сотен людей. И тебе, хотя бы на миг, захотелось освободиться от бремени власти. Но ведь ты ни за что не оставил бы свой пост, чувство долго тебе не позволило бы. Поэтому тебе нужен был кто-то, кто увёл бы тебя отсюда в другой мир.

— Возможно, — ненадолго задумался Нортон. Он не стал уточнять, что именно возможно. Впрочем, пока это имело значение лишь для него одного. — Но ты, похоже, совсем ничего не чувствуешь по отношению к "жертвам".

— Дело не в чувствах, Крис, а в профессиональной технике. Я умею это делать, вот и всё.

Нортон навряд ли был согласен с ней, но в её словах был резон, так что ему ничего не оставалось, кроме как закрыть эту тему.

— Что ж… — примирительно произнёс капитан, словно бы подводя итоги. — Я должен поблагодарить вас, Таг. Не вмешайся вы вовремя…

— Думаю, при аналогичных обстоятельствах вы сделали бы для меня то же самое, — Спири невозмутимо пожал плечами.

— Не сомневайтесь.

— Лейтенант Мак-Таггерт, мне не понятна позиция вашего двойника. Излишне самоуверенные офицеры. Будьте добры, поясните смысл этого выражения, — Таг смотрел на неё выжидающе и совершенно серьёзно, и Лее подумалось, что очень некстати здесь другие пациенты и их посетители.

Она засмеялась — мягко, ласково, тёплым, обволакивающим смехом.

— Не обижайтесь, мистер Спири. Она и меня назвала «неудачницей», «девочкой на побегушках»… и что-то там было ещё… Кажется, «шестёрка Флота».

— Ну, раз так… — вмешался Коннели. — Таг, я должен перед вами извиниться. Если бы не ваши хладнокровие и выдержка там, на Лазаре, мы погибли бы. Я прошу простить меня за мои грубые слова.

— Доктор, ваша реакция мне понятна. Землянам свойственны паника и отчаяние в критических ситуациях. Ваши извинения приняты, — Таг пожал протянутую руку.

Не теряя времени даром, Лео протянул руку Лее. Опять этот взгляд — недоверчивый, холодный! Но руку она пожала, пусть и не сразу:

— Здравствуйте, доктор!

— Рад, что вы больше на меня не обижаетесь, Лея.

— Док, не смешите медуз. Вы ведь понимаете, что если я говорю, что не обижаюсь, то это ещё не значит, что я не обижаюсь. А если я обижаюсь, то вовсе не обязательно скажу, что обижена.

Брови старшего офицера резко взметнулись вверх. Обычно это означало, что слова, которые он слышит, весьма нелогичны, нерациональны и смысл их ему не вполне понятен. Лея засмеялась вновь. И опять в её смехе не было ни тени насмешки.

— Мистер Спири, если бы вы были роботом, то, возможно, в ваших логических цепях произошла бы перегрузка от введения таких противоречивых данных?

— Определённо, мисс Мак-Таггерт. Определённо.

* * *

Хотт, планета класса М (земного типа), была достаточно пригодной для того чтобы создать на ней новые поселения. Она была идеально пустынна, но при этом имела изумительную по красоте природу. Могучие деревья, озёра, гладь которых отражала ослепительно синее небо и ласковое солнце. Тёплый ветер лениво шевелил высокую нетронутую траву, и цветы на лугах дышали покоем и безмятежностью. Здесь не было животных, птиц, насекомых. Почти чистый лист. Идеальное место для зарождения новой цивилизации.

— Каким вы видите ваш новый мир? — спросил Таг, стоя рядом с художником перед полотном, на котором ещё ничего не было.

— Итак… — Тацен радостно потёр лапы. — Прежде всего здесь будут жить птицы! Много птиц! И их никто не будет убивать ради забавы или оперения.

— Так давайте творить. Пусть они оживут сразу. Зачем же ждать?

— Но… как же они будут жить? Откуда им брать энергию для жизни? — приуныл живописец.

— Пусть у них будет собственная. Для этого они сами должны быть оригиналами. Не нужно их списывать с кого бы то ни было. Тогда никто и не пострадает, — предложил Таг.

Десяток мазков кисти, и с листа сорвалось несколько пернатых причудливой расцветки: лазоревых, изумрудно-зелёных, нежно-розовых, ярко-красных… И впервые этот мир услышал хлопанье птичьих крыльев.

Полотно снова стало девственно чистым.

— О! — вскричал Тацен. — Теперь я могу оживлять их сразу же, используя всего один холст! Это же гениально!

— А вы нарисуете розовых и красных фламинго? Хоть это и земные птицы и на Океане их не водятся, но я их обожаю! — Лея с увлечением следила за процессом сотворения. Наблюдать за богом во время создания новой реальности ещё никому не приходилось, и она радовалась такой уникальной возможности. По крайней мере, теперь, когда ей ничто не угрожало.

— Да! Верно! Но… как они выглядят? — плечи Тацена опустились. Надо же, какой он импульсивный, мельком подумала океанка.

— А давайте я помогу, — предложила она. Когда-то у неё неплохо получалось рисовать красками. По крайней мере, на Океане у неё было для этого достаточно времени. Птица вышла вполне похожей, и Лея от неожиданности резко отдёрнула руку, когда фламинго оттолкнулся от мольберта.

— Здесь будет много животных… Добрых, не хищных… — мечтательно произнес Тацен и, почесав хоботом лоб, принялся что-то набрасывать.

Оставив творческую натуру создавать свою маленькую вселенную, оба члена наземной экспедиции отправились побродить по окрестностям. Капитан дал столько времени, сколько понадобится, для того чтобы гений смог направить свою энергию в созидательное русло. Существо было так увлечено заманчивыми перспективами и так торопилось воплотить их в жизнь, что его без опасений можно было оставить на полчаса. Впрочем, он всё время оставался в поле их зрения, потому что рощица из десятка деревьев находилась шагах в пятидесяти от импровизированной художественной студии.

— Он похож на ребёнка, — усмехнулась Лея. — Только жаль, что здесь его некому будет направлять и оберегать от ошибок.

— Он будет здесь счастлив, — ответил Таг, прислушавшись к своей интуиции, а у него, как у всех ассирианцев, она была более чем великолепной.

Спири ни на секунду не выпускал её руку из своей. Тут были только они вдвоём, и можно было немного отступить от строгих деловых отношений. Тополя шумели ласково и умиротворяюще, и Лея села прямо на землю, прислонившись спиной к жёсткой коре. Таг глядел в небо, положив голову на её колени. «Я знаю химический состав облаков, но мне прежде никогда не приходило в голову полюбоваться ими, — думал он. — Я могу точно описать, из чего состоит почва прямо под нами, но отчего же я никогда не замечал, как приятно она нагревается под лучами солнца? Почему с ней всё кажется другим и я не задумываюсь о фактах и вероятностях? И почему я могу любить? Разве любовь — это логично?». В который раз он задавал себе эти вопросы, так и не находя на них ответов. Но, может быть, их и не нужно?

На горизонте, повинуясь полёту воображения художника, появилась милая деревня. По натоптанной дороге заскрипела повозка, через поле пробежал кролик забавной расцветки. Кажется, в этом мирке можно было жить вполне счастливо.

* * *

Запись в судовом журнале (с опозданием на сутки)

Земная дата: 2681 год, 22 апреля

Командир корабля — Кристофер Нортон

21 апреля 2681 года я принял на борт «Starwalker» существо по имени Тацен с планеты Бенгалия-4, звёздная система Таир, проявившее себя как незаурядный художник. Им были нарисованы портреты двадцати семи членов экипажа и эскиз звездолёта. Силой собственной психической энергии Тацену удалось оживить портреты, явившиеся полной проекцией их носителей. Для полноценного существования двойникам нужен был дополнительный источник энергии, каковым стали их оригиналы. В ходе ликвидации чрезвычайного положения пострадали вышеуказанные лица. В особенно тяжёлом состоянии оказались начальник службы безопасности и я. В ходе допроса мистер Тацен пояснил, что создал точную копию звездолёта «Starwalker» и упрощённую структуру экипажа с целью сотворить новый счастливый и радостный мир, а также ради возможности путешествий в неизведанные миры.

Нарисованные существ оказали сопротивление службе охраны и вместе с кораблём были уничтожены как представляющие угрозу для жизни и здоровья команды и сохранности всего звездолёта. По моей вине судно «Starwalker» было подвергнуто огромной опасности. Благодаря самоотверженной работе всех служб ЧП ликвидировано. Все пострадавшие полностью восстановили своё здоровье в течение трёх суток.

Мистера Тацена высадили на планете Хотт, пригодной для жизни, но совершенно необитаемой, где он принялся создавать мир по своему вкусу. Один из психологов-аналитиков нашей службы изъявил желание остаться с ним, и его просьба была удовлетворена. Я надеюсь, что отныне удивительный дар этого существа в будущем будет приносить миру только пользу.

Конец записи.