Пепел, дым и воспоминания (гет)

Ночной Лютный переулок погружен в густую тьму, прерываемую бледными лучами уличного освещения, которые отбрасывают мрак на старинные кирпичные стены, покрытые слоем паутины и мха. Мрак ощущался, как затуманенный сон, наполненный тенями и шепотом. Сколько бы лет не прошло, а этот переулок все также будет ассоциироваться с темной магией, несмотря на контроль со стороны авроров, который усилился после Второй Магической Войны.

Мрачная атмосфера этого места, пронзаемая чуть заметным презрением, как будто сама улица знает, что здесь законы ритма жизни диктуют только преступники и узники. Влажный, спертый воздух смешивался с отвратительными запахами, витающими в воздухе. Молчаливые здания, стоящие вдоль переулка, все еще скрывали тайны своих хозяев под обвисшим фасадом.

Обманчивая тишина переулка прерывалась редким шуршанием воздуха, пробегающее сквозь узкие пространства между стенами. Кое-где под мерцающими фонарями виднелись темные силуэты, немногочисленных прохожих, которые спешат пройти мимо, словно опасаясь здесь задержаться дольше, чем нужно. Их шаги иногда звонко отдавались в мертвой тишине, разрывая покой вечера. Тени людей плелись между истертыми стенами старинных зданий, ища крова на ночь.

Дилеры вертелись, прячась в темноте, находясь в эйфории, словно это неоновый мир, где они чувствуют себя в естественной среде.

Сутенеры бесцеремонно спускают в переулок своих демониц, словно продлевая часы ночи для тех, кто потерял надежду и достоинство.

В одном из темных углов, осунувшись, незаметная в свете фонаря девушка завершала сделку. Ее тревожный взгляд сканировал окрестности, отвергая из разума признаки паранойи. Когда она повернула за угол, ее сердце забилось быстрее. Найдя укромное место в глухом проеме, она наконец-то достала только что полученный сверток и, прислушавшись к звукам улицы, она наконец-то затянулась.

Мягкий дым очерчивал ее силуэт и медленно проникал в разум, окутывая, как мягкий плед. Облизнув высохшие губы, девушка выпустила изо рта дым тоненькой струйкой вверх.

Слабая эйфория началась расползаться по венам, слегка облегчая остатки зависимости в дрожащих руках. На одно лишь мгновение мир вокруг нее стал более красочным, освободив ее от кошмара. Она облокотилась на холодную стену, пытаясь успокоить ускоренное биение сердца. Ей казалось, что еще немного и стук ее сердца будут слышать все оставшиеся обитатели ночного переулка. Еще один затяг косяка. Руки постепенно переставали дрожать, а окружающая обстановка уже не казалось такой мрачной и пугающей. После третьей затяжки ее тело расслабилось, а во рту появилась знакомая сухость.

Внезапно вдалеке послышались громкие голоса и топот множество ног — скорее всего, аврал авроров на один из местных магазинов, где все еще промышляют темными артефактами. В ее сознании вновь началась паника. Тело вздрогнуло, а внутри появилось ощущения ужа на сковородке. Нужно бежать, пока не поймали. Кого угодно, но только не ее. Только не здесь.

Быстро затянувшись еще раз, будто в этом было какое-то спасение и после неудачи выбросила окурок в угол, девушка побежала. Ее шаги звучали громче, чем следовало. Каждый стук отдавался металлическим звоном в голове. Червь паники добрался уже до горла, мешая вздохнуть полной грудью.

Завидев какой-то силуэт то ли сбоку, то ли спереди, она завернула за угол и пошла быстрыми шагами, уже в неизвестном ей направлении. Девушка никогда не была в этой части Лютного переулка. Да и если честно, никогда бы и не подумала, что когда-нибудь будет. Из ее глаз брызнули слезы, словно она вот-вот разревется, как маленький ребенок, который заблудился. Еще один поворот, и она прижалась к стене, пытаясь отдышаться.

Через несколько секунд на ее лице появилась улыбка, а следом из ее уст вырвался истерический смех. Девушка пыталась сделать несколько шагов вперед, но ноги становились ватными, отчего ей пришлось снова облокотиться на стену, опускаясь на холодный асфальт.

Внутри нее все продолжало бурлить — ее трясло, в голове мутилось и мысли путались, она даже не могла сформулировать. Это смеется она или кто-то рядом? Задрав голову вверх, она пыталась сфокусировать свое зрение на луне, но все, что получалось, это медленно моргать глазами.

Сердце колотилось от страха, а в ее душе смешивались стыд и смятение, разрушая ту бледную маску спокойствия, которую она так старалась сохранить. Тени окружающего переулка казались живыми, они шептали ее имя, окружали со всех сторон. Она опустила голову, зажмурила глаза и стала мотать головой.

— Прекратите, — прокричала она и тут же подняла голову.

С ней явно что-то происходило, чего раньше никогда не было. Она попыталась встать, но слабость в теле была слишком сильная. Кое-как ей удалось прижать ноги ближе к себе. Ужасные воспоминания вспыхнули в голове так внезапно, что на долю секунды ей показалось, что она задыхается. Слезы хлынули из глаз.

— Мама… Папа… — она помотала головой насколько это было возможно в ее состоянии.

Сейчас обязательно кто-то появится. Ее увидят, узнают и весь привычный мир рухнет. Краем глаза она увидела движение сбоку. Она попыталась молча отползти, но получилось только жалобно проскулить. Оцепенев от страха, она чувствовала, как тело налилось свинцом. Это определенно чьи-то ноги и они приближаются…

— Вот так встреча, Грейнджер, — услышала она знакомый голос прошлого. — Тебе помочь?

Парень опустился на колени возле нее. Ведьма кое-как повернула голову и сфокусировалась на его лице. Черты лица становились все отчетливее и отчетливее.

— Ты..? — прошептала она. Ее мир стремительно падал на дно.

— Гермиона, стой. Давай поговорим, — произнес рыжий парень, схватив девушку за запястье, пытаясь остановить её на месте. В его глазах читалась паника, смешанная с сожалением.

— По-моему, в прошлый раз ты ясно выразился, — холодно ответила Гермиона, быстро отдернув руку и глядя на него с презрением. Её дыхание участилось, а глаза сверкали от ярости и обиды.

— Не забывайте, где Вы находитесь, — вмешался Гарри. Он понимал, что подобные разборки в стенах Министерства магии могли вызвать ненужное внимание и слухи.

— А ты, я смотрю, все еще продолжаешь быть на его стороне, — ведьма обратилась уже к своему старому другу. — И не смотри на меня так, — её упрек сопровождался недоуменным взглядом, как будто она искала поддержку, но нашла лишь разочарование.

— Ты же понимаешь, что он прав, — лишь пожал плечами Поттер. Его зеленые глаза отражали усталость. Гарри не хотел влезать в их перепалку, особенно в такой напряженной обстановке. — Мне действительно некогда разбираться с вашими спорами. Работа, — произнёс он, обходя их, направляясь к лифтам, чтобы поскорее покинуть этот неловкий разговор.

Гарри хотелось побыстрее избавиться от наступающего чувства вины, что ему совсем не хочется влезать в их отношения и выяснять, кто из них прав, а кто виноват. Пусть разбираются сами.

— Гермиона, послушай, — Рон пытался найти правильные слова, но никак не мог. — Давай вечером, поужинаем, ладно? — продолжил он, понижая голос, словно опасаясь, что кто-то из сотрудников Министерства услышит их. — Мы все-таки в Министерстве.

Гермиона замерла на мгновение, обдумывая каждое слово, которое он произнёс. Её взгляд постепенно смягчился, и она кивнула, соглашаясь. В конце концов, сейчас действительно было не самой лучшей идеей выяснять их отношения, тем более в таком месте, где множество нежелательных ушей. Ей совершенно не хотелось, чтобы завтра в газетах красовалась первая полоса с заголовком о скандале между ней и её женихом. Сотни любопытных взоров и недоуменных комментариев не входили в её планы.

Возле своего кабинета ведьма столкнулась с Майклом, который, несмотря на напряжённую атмосферу, встречал её с лёгкой улыбкой. В его руках были аккуратно расположенные папки с записями вчерашнего собрания и чашка горячего кофе, о которой она мечтала с утра. Она взяла чашку, почувствовав, как тепло проникает в её руки, и благодарно кивнула Майклу.

Рабочий день, как и ожидалось, обещал быть длинным и насыщенным. Гермиона пыталась сосредоточиться на задачах, которые нависали перед ней, но её мысли постоянно возвращались к предстоящему ужину с Роном. Несмотря на все усилия, ничего стоящего и правдоподобного для отговорок она не могла придумать. Ложные отмазки «много работы» или «болит голова» казались ей по-детски неубедительными.

Еще этот Забини со своим законом, который уже не первую неделю не дает ей прохода и заваливается в кабинет без приглашения или хотя бы предупреждения.

«Легитимация редких артефактов, что за чушь. С этим законом он будет регистрировать один артефакт, а перевозить сто три», — фыркала она про себя, нервно перебирая бумаги на своем столе. «Придумал бы что поинтереснее».

После войны Забини оказался среди немногих слизеринцев, которые решили использовать свои навыки для пользы Министерства, предлагая помощь в поиске темных артефактов. Учитывая, что его не связывали с действиями ПСов, Министр Магии, после детального обсуждения, подписал с ним контракт. И ведь никого не смутило, что он близкий друг Малфоя и Нотта, которые явно не отрекались от своего прошлого и имели не только сомнительную репутацию, но и клеймо на своих руках. И если по первому было доказано, что это не на добровольной основе, то вот ко второму было много вопросов, но кого эти вопросы волнует, правильно?

Её мысли закружились, и на мгновение она остановила взгляд на картине, глядя, как солнце золотит крыши зданий. Словно в ответ на её внутренний монолог, в воздухе повисло ощущение, что их прошлые ошибки все ещё отзываются в настоящем, и даже самые добрые намерения порой окутаны тенью сомнений.

— А вот и я.

Гермиона бы вздрогнула от неожиданности, если бы только час назад не заметила его в коридоре. Поэтому, когда дверь внезапно распахнулась и на пороге появился мулат с таким знакомым озорным прищуром, ни один мускул на её лице не дрогнул.

— Я еще не смотрела, — произнесла она, даже не подняв на него взгляда, продолжая изучать бумаги на столе.

— А я тут с подарком, — сообщил Блейз, и, не дождавшись её реакции, быстро пересек комнату, направляясь к её столу.

Как только она подняла глаза, он уже оказался рядом, протягивая стакан с кофе. То ли специально, то ли действительно случайно, стаканчик выскользнул из его рук, обильно разливая тёплую жидкость по её столу. Неторопливо оттолкнувшись от стола, она проделала аккуратный маневр на своём стуле. Тяжело вздохнув, она закрыла глаза.

— Упс, — произнес Забини с игривой улыбкой. — Извини.

Мгновение спустя он вытащил палочку и, взмахнув ею, наблюдал, как кофе, словно волшебные струйки, вернулось обратно в стакан. Правда, не вся жидкость, и кое-где остались следы на её документах.

— Видимо кофе ты не будешь, — пожал плечами он, с легкой и непринужденной добродушностью отправляя полный стакан с недавним «напитком» в мусорку.

— Блейз, будь любезен, закрой дверь с той стороны, — сказала Гермиона, стараясь натянуть на лицо улыбку, которая вряд ли могла скрыть её раздражение. Она вновь вернулась к себе за стол, подбирая несколько потекших бумаг.

— Ну Грейнджер, — начал скулить он, голос его стал немного более настойчивым, но всё ещё игривым. — Ну посмотри ты эти чертовы бумажки! — Он по-детски пару раз потопал ногами. — А как же наша старая дружба? — невозмутимо продолжал он.

— Соблюдай очередь. Напоминаю, дверь, Блейз.

Парень лишь вздохнул, надувая губы, но Грейнджер уже не обращала на него больше внимания. Разочарованный, он в последний раз топнул ногой, а затем вышел из её кабинета, резко захлопнув дверь.

«Тоже мне, актёр погорелого театра», — закатив глаза, подумала ведьма. Она не могла не усмехнуться, хотя лёгкая досада всё-таки осталась в её сердце. За всей этой суетой была лишь попытка отвлечься от своих забот и мыслей о предстоящем ужине с Роном. Однако жизнь, казалось, не собиралась облегчать ей судьбу.

Грейнджер давно удовлетворила своё любопытство касательно нового закона. Признавшись самой себе, что он составлен грамотно и, что более важно, обоснованно. Это значило, что у неё не было оснований для отказа. Если бы этот закон предложил кто-то другой, не Забини, она без колебаний отдала бы его Кингсли вместе со своими подробными замечаниями, а так, змееныш будет ждать до последнего.

Дело было не в том, что она была против закона; нет, всё было гораздо сложнее. Этот закон явно не так прост, как это может показаться на первый взгляд, и его следовало тщательно изучить. В этом была её главная цель. Она не могла избавиться от мыслей о том, что его суть скрывает множество нюансов, которые могут иметь далекоидущие последствия. Ну и самое главное этот закон от Забини, а где он там и блондин.

Срок предварительного рассмотрения восемь месяцев, а дальше последнее слово за Кингсли и если ответ положительный, то этот закон проходит еще семь кругов ада для его принятия. Короче, чем быстрее Гермиона отдаст его, тем быстрее он будет двигаться дальше. Как правило, Бруствер редко отклоняет те законы, которые доходят до него из ее рук, доверяя ей по старой памяти.

Пропущенный обед напомнил о себе ближе к четырем часам, когда волшебница почувствовала урчание голодного живота. Ужин с Роном не планировался раньше семи вечера, поэтому, не раздумывая, она встала и направилась в кафетерий, надеясь на что-то простое, чтобы утолить голод.

Поворачивая за угол, погруженная в свои мысли о предстоящем ужине и хитросплетениях работы, она не заметила, как ноги её заплутали, и, растерянно споткнувшись, полетела вниз. В этот момент сильная мужская рука мгновенно дернула её назад, как будто вселенная сама решила вмешаться, чтобы спасти её от жестокого столкновения с мраморным полом.

— Грейнджер, — спокойно сказал парень с нотками холода.

— Малфой, — ответила она в тон.

— Тебе необязательно падать передо мной на колени, — усмехнулся Драко, его улыбка была похожа на хитрое ребячество.

— А тебе не обязательно думать, что мир крутится вокруг тебя, — огрызнулась Грейнджер.

— Поужинаем? — внезапно спросил тот.

— Да. Что? — Гермиона несколько раз моргнула, в удивлении его неожиданному предложению.

— Отлично, — усмехнулся он. — Сегодня в семь, жди меня в кабинете.

Гермиона скрестила руки на груди и внимательно посмотрела на блондина перед собой. Он явно был доволен, наблюдая, как её щеки слегка порозовели от смущения.

— Ты заболел? — медленно проговорила она, поднимая бровь. — Ты и правда думаешь, что я пойду с тобой куда-то?

— Ты согласилась, Грейнджер, — лишь пожал плечами Драко. — Невежливо сейчас отказываться.

— Нет, Малфой. Пока, — произнесла она с решительностью и, быстро обогнув его сбоку, отправилась к входу в кафетерий.

Драко же не удержался и чуть подвинулся в сторону, так что их плечи соприкоснулись друг с другом. В результате этого столкновения она снова на несколько секунд потеряла равновесие, но быстро справилась сама, почувствовав, как внутри нарастает непонятная смешанная реакция, от гнева до раздражения.

— Неплохо, Грейнджер, — произнес он в последнюю минуту, перед тем как развернуться, и её ответ остался в воздухе.

Было странно увидеть его так близко. Сколько же времени они не разговаривали? Года два? Возможно, три? Несколько перекинутых фраз на общих мероприятиях не в счёт. За это время ведьма встретила его всего лишь несколько раз, и всякий раз это происходило издали, когда он подавал ненавязчивые знаки своей безмолвной уверенности, а она оставалась в стороне, наблюдая за тем, как тот справляется с собственным наследием.

Его редкие появления в Министерстве, как правило, были связаны с крупными собраниями, на которых он играл роль инвестора или руководителя какого-то центра, мимоходом упоминающего свои безусловные преимущества. В конце концов, это же Малфой, и от него можно было ожидать чего угодно — от высокомерных улыбок до неожиданно вдумчивых комментариев. Она удивлялась, как по-прежнему могла ощущать в его присутствии некую неуловимую магию, несмотря на годы отчуждения.

Когда время подошло к шести вечера, схватив сумку, она быстро покинула свой кабинет, лишь бы не встретиться с бывшим однокурсником. Выйдя из Министерства, Гермиона остановилась на мгновение на улице, чтобы сделать глубокий вдох, наполняя лёгкие свежим воздухом. Она достала телефон и написала сообщение Рону, отправляясь в кафе неподалеку, дожидаясь своего бывшего молодого человека. Внутри неё нарастала лёгкая тревога и ожидание.

Она выбрала кафе, которое служило хорошим укрытием от назойливых глаз Министерства. Когда она вошла, запах свежезаваренного кофе и сладких кондитерских изделий обнял её, создавая атмосферу уюта и спокойствия. Гермиона нашла столик у окна и села, стараясь успокоить сердце, которое предательски колотилось — так было легко и трудно одновременно, когда понимала, что старые чувства могут вспыхнуть вновь.

Спустя некоторое время на пороге кафе появился Уизли. Он выглядел немного неловко, как будто не был уверен в том, как именно начать разговор. К сожалению, как бы она не старалась, все темы, поднятые во время этой встречи, казались Гермионе абсолютно неинтересными и даже немного раздражающими.

«А мы раньше вообще разговаривали или только трахались по вечерам, а утром оба сбегали на работу? Ни-о-дн-о-й общей темы… Одно только его бла-бла-бла…»

Мелькали в её голове мысли, и далекие впечатления от их отношений резонировали с её эмоциональным состоянием, словно старые, позабытые раны.

— Мне нужно… — вдруг резко встала она из-за стола, прерывая его бесконечные словесные потоки — …припудрить носик.

Схватив сумку, она развернулась и направилась в сторону туалета, жаждая уединения, чтобы привести свои чувства в порядок. Но не успела закрыть дверь, как за ней едва не врезался Рон, влетев в помещение с неожиданным напором.

— Что ты делаешь? — удивленно спросила Гермиона, стараясь скрыть, или даже подавить своё раздражение, но его нахальство выбило её из колеи.

— Да ладно тебе, — с улыбкой произнес он, одним резким рывком прижав её к себе, пугая неожиданным решением.

— Нет, Рон, не сегодня, — настойчиво произнесла она, пытаясь оттолкнуть его от себя, но он держал её слишком крепко, словно это была игра, где правила были только у него.

Через секунду он впечатал её в холодную стену, его рука скользнула по бедрам, а юбка, словно по воле обстоятельств, немного задралась. Обычно ей нравились такие прелюдии, с легким намеком на принуждение, но в этот раз её внутренний компас резко показывал в другую сторону.

— Рон, — повысила голос Гермиона, стараясь выбраться из его объятий. — Я сказала. Не сегодня.

— Тебе же нравится такое… — сказал он, сделав шаг назад, как будто пытаясь понять её эмоции.

— Нравится, но не сегодня и не здесь. Закрой дверь с той стороны.

Уизли тут же вышел из женского туалета, и ей показалось, что его уши словно стали краснее от неловкости всей произошедшей ситуации. Она глубоко выдохнула, придавая себе уверенности и стремясь обуздать нарастающее волнение, и, приравняв фалд юбки, снова вышла к нему, стараясь выглядеть расслабленной.

«Интересно, а как прошло бы свидание с Малфоем?» — мысль возникла в ее голове внезапно.

«Стоп. Свидание? О чем ты?» — с удивлением мотнула она головой, вызвав у

Рона странный взгляд, полон недоумения.

— Это все очень интересно, конечно же, — попыталась она мило улыбнуться, но улыбка вышла несколько наигранной. — Но мне пора.

— Так рано? — удивился Рон, его голос звучал чуть озадаченно, как будто он не мог поверить что она собирается уйти. — Может еще посидим?

— Я думаю не стоит.

— Я хотел помириться… — с нотками, близкими к невинности, произнёс он, словно искал способ, который вернёт её доверие.

— Я тоже, — перебила его Гермиона, стараясь не дать ему возможности продолжать. — Но видимо ты был прав, когда бросил меня.

— Ты все еще злишься? — его голос был полон растерянности, и это было так честно, что даже трогало.

— Нет, Рон, не злюсь, — сказала она, понимая, что не хочет скатываться в старые эмоции. — Но хочу разойтись мирно.

Стремительно вставая, она забрала свою сумку, чувствуя, как же тяжело это даётся.

— И Гарри можешь оставить себе, я заберу Джинни, — добавила она с лёгкой улыбкой, словно эта последняя фраза призвана стереть все остатки ненужного напряжения.

С этими словами Гермиона повернулась и покинула кафе, её сердце стучало в унисон с её шагами. Каждый шаг в сторону выхода становился символом окончательной точки их отношений.

Остаться друзьями после отношений — не её стиль. Она никогда не верила в такую дружбу. В любом случае, всегда кому-то было больнее, и кто-то переживал больше другого. Да, ей было больно и обидно от их расставания, особенно когда она вспоминала его слова, произнесённые в их совместной квартире. И идти с ним по жизни дальше, несмотря на все попытки, казалось ей ошибкой.

Они провели несколько чудесных лет вместе, но это предел того, что они могли дать друг другу. Слишком разные во всем. Она не жалела, что после Хогвартса вернулась к нему и попробовала построить с ним ячейку общества. Тогда это был единственный верный вариант развития событий, а то что по итогу не получилось «вместе навсегда» не так уж и страшно. Она приняла это как часть своего пути.

Вернувшись домой, она обнаружила, что ее телефон был выключен, а когда включила, то обнаружила смс уведомления от незнакомого номера.

«Какая же ты плохая девочка, Грейнджер. Тебя обязательно нужно наказать»

Она лишь закатила глаза, чувствуя, как раздражение поднимается на поверхность. Однако в её разуме снова всплыл образ отправителя. Его хватка на её руке всё ещё чувствовалась, словно оставляя невидимый след, от которого по всему телу пробежали мурашки.

«Это просто от недостатка секса, не более», — подумала она, отчитывая себя за подобную реакцию. Гермиона не могла не усмехнуться, осознавая, как глупо и, в то же время, логично это звучит. Она приняла решение не поддаваться на провокации, стараясь игнорировать мысли о нем.

Когда она закончила со всеми домашними делами и водными процедурами, ведьма подошла к шкафу и достала книгу, в которой у нее был небольшой тайник. Достав оттуда небольшой сверток бумажки, она села на мягкий ковер. Волны расслабления медленно начали накрывать ее после нескольких затяжек.

Тело, которое было напряжено, теперь входило в состояние полного покоя. Расслабляющий импульс шел от головы до пальчиков ног, а ее разум постепенно отпускал все мысли, накопленные в голове за день.

Смех, тихий и легкий, вырывался из ее уст, сопровождая комичными придуманными образами рожденные под воздействием травы.

Взгляд медленно блуждал по потолку, вырисовывая на нем какие-то узоры. Опустив голову, краем глаза она заметила на столе бутылку вина, которую хотела распить в начале прихода домой. Ее подсознание зашевелилось, решив, что вечер в компании дурмана будет неполным без этого изысканного напитка. Наполнив бокал, она сделала несколько глотков — тепло вина разливалось по всему телу, добавляя к расслаблению еще немного хмельного удовольствия.

Первые пару бокалов выпились словно компот. Ведьма почувствовала как смех и легкость превращались в другое чувство — азарт, подобно взрыву эмоций. Внутри нее разворачивалась игривая мысль, которая освободилась от оков логики и рассудка. Она опустошила очередной бокал и доползла до дивана, на котором мирно лежал телефон. Взяв его в руки, она открыла смс, присланное ранее. Хитрая улыбка заиграла на ее губах при мысли о нем и о зуде, который внезапно появился внизу живота.

«А тебе не кажется, что пришла пора наказать эту плохую девочку?»

Отправив сообщение, ведьма быстро выключила телефон и громко рассмеялась. Она почувствовала, как ее сердце забилось быстрее, и вернулась на свое место, налив себе еще вина в бокал, протирая влажные ладошки о ковер.

* * *

Гермиона что-то промычала и поняла, что сон медленно отступал от нее. Еле открыв глаза, она прошлась глазами по стенам комнаты. Уснула на диване в гостиной, неудивительно.

Мягкий свет проникал в комнату через шторы, заполняя серым, словно туман, окрасом. Ведьма ощутила себя словно потерянная кукла, оставленная на полке за ненадобностью. Голова гудела от пережитого накануне. Смешивать два пагубных развлечения явно была плохой идей. Воспоминания смешивались, запутывая её сознание, словно шкаф с несоответствующими вещами.

Даже напрягаться не хотелось, что было вчера. Вряд ли что-то произошло такого, о чем бы она могла сожалеть. Однако она попыталась напрячь память, так на всякий случай. Вдруг она в эйфории чувств позвонила Рону. Оправдываться перед ним совсем не хотелось.

Грейнджер попробовала встать, но тело ощущалось невероятно тяжёлым, и, стараясь расправить конечности, она медленно приподнялась с постели. Сухость во рту прибавилась к ее мукам, словно она только что пережила безводную пустыню.

Шатенка потянулась к столу, где стояла забытая чашка с холодным кофе со вчерашнего утра. Взяв её в руки, она едва смогла заставить себя глотнуть отвратительно холодного напитка, но это было необходимо, чтобы хоть как-то избавиться от той сухости, которая образовалась во рту. Каждый глоток был испытанием, но она понимала, что без этого тупо не встанет с кровати. Кое-как встав, она побрела в ванную.

«Я и раньше смешивала алкоголь с травой, но почему же так плохо сегодня?» — закончив с водными процедурами, она взглянула на телефон, поняв, что дома уже совсем не успеет сварить кофе.

Пробираясь к выходу, она натянула любимую черную куртку на плечи, как защиту от мира, который её ожидал. За окном звучал звук моросящего дождя, и она, подняв взгляд на серое небо, почувствовала себя частью этой унылой картины. Дождливые капли сыплются, и, казалось, всё вокруг напоминало о ее состоянии: спокойно и тоскливо, с приглашениями в тёмные уголки. Прихватив зонтик у порога, девушка вышла на улицу.

Собравшись с силами, Гермиона начала путь к работе, с каждым шагом пытаясь понять, как ей снова браться за все дела, как вернуть свой ум в рабочее состояние. Чем глубже она погружалась в мрачную атмосферу улиц, тем более рутинной становилась её жизнь.

Грудь сжимала неуверенность, и зарождающийся страх о том, что ночь, пережитая ею, была только началом. Что-то определенно ее настораживало, но она никак не могла понять. Будто забыла что-то очень важное. Она была одна и в тоже время рядом с ней определенно кто-то был. Но следов чужого в квартире не было обнаружено. Наоборот все было так, будто она вообще пришла вчера вечером домой и сразу легла спать.

«Если бы я позвонила Рону, то тот бы наверняка остался бы ночевать. А даже если бы я его выгнала, то наверняка бы телефон трезвонил бы уже как час и я бы не проспала». Заказав кофе неподалеку от дома, она направилась к месту трансгрессии.

Она пробиралась мимо зевак и прохожих, льющийся дождь на улице, словно опавшие слёзы, омывал мир людей. Тем не менее, она продолжала двигаться вперёд, стараясь не позволить своему состоянию затянуть её в яму недовольства. Так или иначе, она была Гермионой Грейнджер — сильной и решительной. Этот день определенно не мог её сломать, как бы он не начинался. У неё был вечер, полный непредсказуемых действий, но сейчас, как никогда, ей нужно было заново взять под полный контроль всё, что происходило вокруг.

Так, шаг за шагом, через моросящий дождь и серую затуманенную утреннюю атмосферу, Гермиона двигалась вперед, понимая, что, несмотря на свой физический износ, разум всё же придет в норму через пару часов.

«Определенно надо заканчивать с этим», — каждый раз произносила она после очередного подобного вечера.

Грейнджер сидела в своём кабинете, окруженная массивными книгами и аккуратно уложенными папками, для которых она всегда находила время и желание. Внутри её кабинета царила привычная тишина, прерываемая лишь шорохом страниц и звуками работы, доносившимися из коридоров. Она охотно погружалась в свои обязанности, но в последнее время это ей давалось с трудом.

Воспоминания о последней встрече с родителями, как щемящее эхо, не покидали её. Она вспомнила, как они сидели за столом, а напряжение витало в воздухе. Встреча прошла мягко говоря отвратительно. Они как будто и не хотят вспоминать, что у них была дочь. Чтобы ведьма им не говорила, они все воспринимали буквально. Мама, хоть и старалась немного проявить интерес, но все равно оставалась на расстоянии. А отец чуть ли не прямым текстом выгонял ее из дома.

Грейнджер глубоко вздохнула. Она решила, что нет смысла им надоедать. Рон был абсолютно прав, когда говорил, что она слишком зациклилась на вопросе возвращения памяти. Она поняла, что стала упускать очевидные вещи. Им нужно время осознать и привыкнуть к мысли, что у них есть дочь. Самим. Без нее. А она то и делала, что постоянно звонила и приезжала.

Собравшись с мыслями, Гермиона вновь вернулась к своим книгам, но в этот раз, как никогда, ощущала внутреннюю пустоту, которую не могла заполнить ни знаниями, ни обязанностями. Она по-прежнему стремилась к пониманию как внутреннему, так и внешнему. Безусловно ей было обидно. Без сомнения ей хотелось родительского тепла, но несмотря на последствия, тогда она приняла правильное решение и не жалела об этом.

— Мисс Грейнджер, к вам посетитель, — произнес её ассистент, открывая дверь.

Волшебница лениво перевела свой взгляд на открывшуюся дверь. На пороге стоял Майкл, которого приставили к ней в помощь по некоторым проектам. Будто кто-то проверял ее на работоспособность. У неё и без того было множество своих проблем, которые требовали её внимания, и ей, честно говоря, не до проверок.

— Привет, — на пороге появилась Ханна, закрыв за собой дверь.

— Привет, — ответила Гермиона, опуская глаза обратно к своим записям.

Ведьма потянулась, поднимая руки вверх и слыша, как хрустят её позвонки. Ханна тем временем направилась к столу и с присущей ей легкостью уселась на свободный стул.

— Презент, — с улыбкой сказала она, протягивая Гермионе завернутый сверток.

— Не так открыто, — резко ответила ведьма, быстро хватая «презент» и пряча его под стол.

— Да успокойся ты, — рассмеялась Ханна, наклонившись ближе к ней и прошептав: — За мной нет хвоста, я проверяла, — после чего выпрямилась и облокотилась на стул с улыбкой на устах.

— Я не заказывала, — прищурив глаза, произнесла Гермиона, внимательно изучая её лицо.

— Это от меня, — махнула рукой Аббот. — Новая партия. Решила угостить, тем более ты сама перестала мне звонить.

— А с каких пор мы…

— Перестань, — перебила её Ханна, явно раздраженная такой реакцией. — Если не надо, просто возвращай.

Гермиона, почувствовав, как её укололо это замечание, сжала пальцами переносицу и на мгновение зажмурилась от усталости.

— Извини, — произнесла она, пытаясь сдержать эмоции. — Столько навалилось в последнее время, — и стараясь изобразить милую улыбку, добавила: — Спасибо.

— Так лучше. Я скоро уезжаю в командировку, — она положила руки на стол и понизила голос. — С поставкой придется повременить.

— Мне больше и не нужно, — резко ответила Гермиона, хотя не собиралась так реагировать. Увидев глаза подруги, она тут же мягче произнесла: — В смысле, я справлюсь.

— Ты уверена? — Ханна приподняла бровь, заметив её реакцию. — Я могу посоветовать кое-кого…

— Я же сказала, не надо, — вновь прервала её Гермиона, натянуто улыбаясь.

Ханна, махнув рукой и смирившись с этим, встала и направилась к двери. Но, прежде чем уйти, она всё же обернулась и произнесла. — Паркинсон, — подмигнув, юркнула за дверь, оставив Гермиону с её мыслями.

«Идиотка», — подумала Гермиона, закатив глаза. Тем не менее, она тихо вздохнула, взяла свою сумку и спрятала только что полученный сверток. Как её вообще угораздило связаться с Ханной? С этими мыслями, мотнув головой, она опустила взгляд на документы, разбросанные перед ней. На одном из них ярко выделялся заголовок:

«Дело № 299. Закон о разведении средне-опасных существ».

«Да черт с ним, пусть разводят кого хотят. Глядишь, может кого и сожрут, кому будет жалко-то? А так на несколько ублюдков может станет меньше».

Положив подбородок на ладонь, Гермиона продолжила изучать сведения из архива. В целом, критических ситуаций не было. Кому-то, правда, ногу отгрызли, в кого-то ядом прыснули, но, по крайней мере, удалось спасти лица…

«Ну в большей степени», — подумала она, с куда меньшим интересом перелистывая страницы, пропуская описания различных увечий.

Зачем вообще тратить на это время? Никто не умер и ладно. Время от времени она бросала взгляд на свою сумку, невольно почесывая правую руку, но всё равно старалась сосредоточиться на деле. Кингсли обязательно будет спрашивать на следующем собрании, сейчас не время отвлекаться.

Спустя несколько часов документы, наконец, были разбиты на категории по степени тяжести. «Если бы этот закон приняли несколько лет назад, Хагрида бы давно посадили за одну такую зверушку», — мелькнула у неё мысль.

С одной стороны, она понимала, зачем хотят ввести этот закон: чтобы избежать таких «Хагридов» в магическом мире. Если тот все же находится на территории магической школы, то некоторые хер пойми где и хер пойми как содержат существ. А носиться по всей стране в поисках одной из таких «зверушек» совсем не хотелось бы.

С другой стороны, возможно, такие «Хагриды» и сами собой отвалятся, и тогда проблем станет меньше. Гермиона чувствовала, что её мысли снова уносят её куда-то в сторону. Волшебница старалась собрать свои мысли обратно, но ум продолжал блуждать где-то, и с этим было непросто справиться.

Когда Гермиона уже собралась вставать, ей на глаза попалась еще одна папка.

«Дело № 358. Автор Блейз Забини. Закон о стабилизации торговли зельями»

Гласила надпись. Закусив нижнюю губу, она все же протянула свои руки к этой папке и открыла ее.

«Закон разработан с целью обеспечения структурированной и безопасной торговли магическими зельями, а также предотвращения злоупотреблений на этом рынке.

1. Контроль качества: Закон направлен на создание четких стандартов и регуляций для производителей зелий, обеспечивая высокое качество продукции, чтобы защитить потребителей от подделок и опасных субстанций.»

«Должна признаться, это хороший пункт»

«2. Безопасность потребителей: Он помогает сократить риск травм и отравлений, связанных с использованием зелий, особенно из-за неконтролируемых и потенциально опасных ингредиентов. Зелья, которые не соответствуют установленным стандартам, будут исключены из оборота.»

«Согласна, было бы неплохо навести порядок»

«3. Легитимизация рынка: «Бла-бла-бла… 4, 5… 10… Мое почтение, так завуалировать свою выгоду надо еще уметь. А когда эта папка попала ко мне на стол? Интересно, что он задумал? А смогу ли я вообще отказать с такими пунктами?» — вопросы конечно интересные, но пока все равно останутся без ответа. Вздохнув от безысходности, она закрыла папку, оставив ее на столе.

Ведьма понимала, что Забини не истинный автор данного закона и за ним явно скрыт кое-кто другой. Да и если он приходит, то спрашивает исключительно про то, что касается артефактов, словно хочет отвести внимание от этого.

«А что если…? Даже если и так…» Однако в Министерстве она этого мнимого автора настолько редко видела, что ловила себя на мысли о паранойи. Да и странно было, что они в целом практически не пересекались, хотя много было случаев, где ей казалось, что он будет участвовать. Слишком много было интересных мероприятий, на которых он все же отсутствовал. Поймав себя на мысли, что она слишком много о нем думает, Гермиона, взяв сумку, покинула кабинет.

Когда она добралась до своей квартиры, тишина, царившая в помещении, обрушилась на неё, как тяжелый камень. В голове то и дело всплывали обрывки воспоминаний. Слова родителей все еще звучали в голове, пронзая глубоко в сердце. Губы слегка задрожали, а в уголках глаз стали скапливаться слезы. Эмоции снова вырывались наружу, как бы она ни старалась с ними справиться.

С того разговора прошло несколько недель, но она все еще никак не могла смириться с этим. Она же сильная, должна выдержать их реакцию. В конце концов она «Героиня Войны» и не с таким справлялась. Правда следовало задать себе другой вопрос: а справилась ли на самом деле? Но это все мелочи.

Доставая из сумки «презент» от Ханны, Грейнджер раскрыла его с лёгким волнением. Внутри оказалось несколько аккуратно скрученных самокруток. Она поднесла одну к носу и, вдыхая сладковатый аромат, задумалась: «Запах довольно приятный».

Закусив губу, она задала сама себе вопрос: «Поможет ли это делу?» Отложив на столик, она начала вглядываться в них, как будто они могли дать ответ на её мучительные мысли.

Ведьма лежала на полу в гостиной, на мягком ковре, который она забрала из родительского дома. В комнате стоял лёгкий дурман, а в пепельнице догорал косяк, плохо потушенный — дым клубился, создавая застенчивые облака. Она подняла руки вверх, рисовала в воздухе несуществующие формы, тихо смеясь от своих же мыслей. Раскинув руки в стороны, она глубоко вздохнула, ощущая, как её тело раскрепощается. Мысли плавно проходили сквозь её разум, не оставляя после себя боли или ран.

— Определённо, этого мне и не хватало, — произнесла она зарываясь пальцами в мягкую ткань ковра, позволяя себе насладиться каждой деталью.

Очередной приступ смеха внезапно прервался звонком на телефон. В расслабленном состоянии она лишь перевернулась на живот и приподняла голову, взглянув на настенные часы.

— Десять вечера, кто это? — прошептала она.

Встав на колени, она оказалась возле журнального столика, но телефон молчал, оставляя её в неведении. Оглянувшись по сторонам, она заметила, что в комнате царила тишина. Проверив телефон и убедившись, что звонка не было, она лишь пожала плечами, обратно полу-опрокинувшись на ковёр.

Возвращаясь к своим расслабленным мыслям и беззаботному смеху, Грейнджер снова ощутила, как она наполняется теми наслаждениями, за которые цеплялась в последние недели. Время словно остановилось, и она забывала о своих заботах, погружаясь в атмосферу спокойствия и умиротворения, которую ей так не хватало.

* * *

— Он правда страдает без тебя, — сказала Джинни, уставившись на свою подругу с выражением искренней заботы.

Они сидели в уютном кафе, полным ароматом выпечки и звуками тихих разговоров посетителей.

— Что ты от меня хочешь? — с легким раздражением произнесла Гермиона, отстраняясь от своей тарелки. — Думаешь, мне легко?

Здесь конечно она лукавила. Ведь оказалось жить свободной девушкой не так уж и плохо. Это было даже приятно: ты думаешь только о себе и спокойно воспринимаешь чужие мужские взгляды на себе. Спокойно можешь думать о мужских телах и не одергивать себя в своих мыслях. Тебе не нужно думать о том, как провести вечер. Ты занимаешься тем, чем хочешь. Это, пожалуй, было лучшее, что с ней случалось за последнее время.

— Ну раз вам плохо по отдельности, почему ты не хочешь возобновить отношения? — не унималась её подруга, упрямо пытаясь подстроить всё под свои представления о «счастье».

— Потому что эти отношения не развиваются, — закатив глаза, ответила Гермиона, ковыряясь в тарелке с пирожным, в то время как сладость таяла на языке, не вызывая особого восторга. — Мы не можем дать друг другу больше того, что уже дали.

— Ты не можешь этого знать наверняка, — мягко возразила Джинни, её глаза выражали искренность и понимание.

— Не могу, но предполагаю. Послушай, Джинни, — Гермиона взглянула на свою подругу, чтобы подчеркнуть серьезность своей позиции. — Я понимаю, он твой брат и ты желаешь ему лучшего, но я уже всё решила.

Она почувствовала, как её слова повисли в воздухе, как будто создавая невидимую преграду между ними.

Внезапно раздался звонок на телефон Уизли. Девушка мило улыбнулась, встала и отошла, чтобы ответить на звонок.

Грейнджер отвернулась, посмотрев в окно и наблюдая, как за ним спешат прохожие, словно плененные весенним настроением. Яркое солнце освещало улицы, щедро одаривая всех теплом своих лучей. Девушка откинулась на спинку стула, позволяя солнечному свету нежно касаться её лица, и на несколько секунд закрыла глаза, наслаждаясь приятным ощущением.

В этот момент она услышала голос, словно в своей голове:

— Грейнджер.

Это было так неожиданно, словно кто-то вторгся в её пространство. Она резко распахнула глаза и обнаружила перед собой своего бывшего однокурсника, стоящего в дорогом тёмном костюме. Черный цвет, безусловно, шёл ему, и она вспомнила, как заметила это несколько лет назад на одном из приемов.

— Малфой, — в тон ему сказала она.

Он сел напротив неё не дожидаясь приглашения и слегка наклонил голову вбок, разглядывая её, словно она была предметом искусства.

— Здесь занято, — отпивая из кружки кофе, сказала ведьма.

— А по-моему тут свободно, — на его лице появилась лёгкая усмешка, а его взгляд оказался полон провокации. Он слегка повернул голову вполоборота.

— Значит рыжая Грейнджер? — вернув взгляд на неё, произнес он, его фраза прозвучала двусмысленно. — А как же знаменитый Поттер?

— Не понимаю, о чем ты, — снова откинулась на спинку стула и скрестила руки на груди, стараясь выглядеть как можно более незаинтересованной. — Что тебе нужно?

— Да, так… Мимо проходил, — отмахнулся он с беззаботным тоном, как всегда оставаясь чертовски привлекательным. Его осанка и тембр голоса выдавали истинное аристократическое происхождение.

— Что-то не видно, чтобы ты мимо проходил, — съязвила она, но при этом её ноги непроизвольно прижались друг к другу, выдавая напряжение на лице.

— Припоминается мне, что кто-то кому-то должен ужин, — вновь заиграл своей игривой манерой. Он снова повернул голову вполоборота, явно кого-то или что-то высматривая.

Гермиона поняла, что он смотрит на Джинни, которая вышла из маленького кафе, чтобы поговорить по телефону.

— А с каких пор ты боишься рыжих? — внезапно спросила Гермиона, отчего вызвала легкое удивление на его лице.

— С чего ты взяла, что её боюсь я? — его тон был легкомысленным. Малфой встал с места и сделал шаг вперёд, не отрывая взгляда от Грейнджер.

Ведьма непроизвольно прикусила нижнюю губу, на что он моментально отреагировал. Его большой палец нежно коснулся её губы, слегка оттягивая вниз.

— Это тебе нужно переживать из-за возникших вопросов, — произнес он, и в этот момент прозвенел колокольчик висевший над дверью, сигнализируя о прибытии новых посетителей. Гермиона перевела взгляд и увидела удивленную подругу.

— Не забывай про должок, Грейнджер, я за ним приду, — с ухмылкой произнес он, убирая руку и направляясь в противоположную сторону от подходящей Джинни, оставляя её в замешательстве.

— Кто это был? — спросила Уизли, садясь на своё место и внимательно изучая лицо подруги.

Грейнджер несколько раз моргнула глазами, приходя в себя. Казалось, он всё рассчитал или предвидел такой исход событий. Её руки слегка дрожали от внезапной близости, а ноги всё ещё продолжали прижиматься друг к другу.

— Гермиона, всё в порядке? Кто это был? — снова повторила рыжая девушка, её голос звучал с тревогой.

— Никто, — хриплым голосом произнесла Грейнджер, быстро отпив кофе, давая себе несколько секунд на размышления. — Ошиблись столиком.

— Это был Малфой? — сощурив глаза, спросила Джинни, явно не веря в её слова.

— Нет, — глаза Гермионы округлились от удивления. — С чего бы ему быть здесь?

— А почему он трогал твои губы? — не унималась Джинни, её настойчивость только добавляла масла в огонь.

— Тебе показалось, — нервозность прошла по её телу мерзкими мурашками, и она пыталась придумать что-то правдоподобное.

— Нет, мне не показалось. Что происходит?

— Просто парень захотел познакомиться, я его отшила, — заверяла она, жестикулируя руками, чтобы её слова выглядели убедительнее. — А на губах был след от пирожного или что-то в этом роде.

По лицу Уизли было видно, что она не поверила в эту историю, но Грейнджер, к сожалению, не могла придумать что-то более адекватное в текущий момент. Главное — чтобы расспросы закончились.

— Слушай, Джинни… — начала было ведьма, но та перебила её.

— Давно хотела спросить тебя, — она немного замялась, глядя в окно, а через несколько секунд продолжила. — У тебя было что-то с ним?

— С кем? — не поняла вопроса волшебница, её недоумение только возрастало.

— Ну с ним… с Малфоем, — ответила Джинни, её глаза сверкали любопытством.

— Нет, нет, — быстро протараторила Гермиона, стараясь скрыть растерянность. — С чего ты это взяла?

— Ну в Хогвартсе на последнем курсе я замечала ваши взгляды, — уверенно произнесла Уизли, как будто раскрыла какое-то тайное знание.

Гермиона почувствовала, как её сердце забилось быстрее. Она нервно отпила уже остывший кофе. В ее голове быстро работали шестеренки, а в горле словно ком застрял, отчего глотать было как будто затруднительно. Разум подкидывал воспоминания тех переглядок, тех редких моментов, когда их глаза пересекались в переполненных коридорах школы. Но это было всего лишь… всего лишь ностальгия, бесполезные вспышки воспоминаний.

— Я просто наблюдала за ним, — пожала плечами Грейнджер, стараясь придать своим словам легкость. — Мы всё же с Гарри выступали в его защиту, — добавила она, пытаясь найти что-то, на что можно было зацепиться взглядом, чтобы подтвердить свои слова. — Хотела убедиться, что это было не зря.

Кажется, этот ответ для ее подруги был более убедительным, она лишь положительно кивнула и перестала расспрашивать. Маленький груз словно спал с плеч ведьмы. Сейчас ей совсем не хотелось обсуждать восьмой курс учебы и тем более конкретного парня.

Но она не могла избавиться от чувства, что он всё это подстроил. Тайминг был идеальным. Он появился именно тогда, когда её подруга только вышла за дверь, встал с места за несколько секунд до её входа обратно в кафе и просидел не больше трёх минут.

«И про вопросы был прав…» — пронеслось у неё в голове. Голова словно была каменная, а мысли не могли нормально формулироваться.

— Ты меня слышишь? — внезапный толчок привел Гермиону в чувства. — Ты где летаешь? — она слегка рассмеялась, когда вернулась на своё место.

— Работы много, — попыталась улыбнуться ведьма, стараясь скрыть внутренние переживания.

— А ты помнишь про приём на следующей недели? — спросила Уизли и на её лице появилось смущение.

— Про какой… Чёрт, — выругалась Гермиона, осознав свою забывчивость.

— Ты собиралась идти на него с Роном, — как бы невзначай, Джинни снова перевела разговор на своего брата.

— Да, прийти туда без него будет, мягко говоря, странно, — тяжело вздохнула ведьма. — Я позвоню ему, — она закончила с произнесенной фразой так, словно сдалась.

— Вот и отлично, — радостно произнесла Уизли, одобрительно кивнув. — Ну, мне пора, — показав на телефон. — Работа.

— Да, пока, — мягко улыбнувшись ответила Грейнджер. Она встала со своего места и обняла подругу на прощание.

После того как Джинни вышла из кафе, Гермиона вдруг осознала, что совершенно забыла про этот приём. Она действительно должна будет идти туда с Роном, и это пугало её. Никто не знает, что они расстались. Она никому не говорила об этом на работе, а на все расспросы коллег отвечала, что всё нормально.

Девушка терялась в мыслях, не понимая, действительно ли они расстались, или через пару недель помирятся. Внутренний голос подсказывал ей, что всё закончилось, но, зная семейство Уизли, она предполагала, что подобные разговоры будут.

— Давай договоримся, — начала ведьма, настороженно встречаясь взглядом с Роном, — не будем пока говорить о нашем расставании.

На лице Уизли засияла широкая улыбка, как будто он вдруг увидел свет в конце туннеля, надежду на восстановление их отношений. Он явно был рад, что она не собирается возвращаться к обсуждению того, что произошло.

Гермиона открыла рот, готовясь объясниться, но тут же замерла, понимая, что сейчас не самое лучшее время для объяснений. «Пусть думает, что хочет», — решила она про себя, немного вздохнув, стараясь смягчить нарастающее напряжение. В воздухе витало нечто большее, чем просто недоразумение, на одно лишь мгновение ведьма хотела все бросить и просто вернуться к обычным вещам.

В Атриуме, как всегда, было шумно и многолюдно. Несмотря на то, что сегодня был выходной, кто-то все равно продолжал работать. Гермиона, направляясь к лифтам, встретила несколько знакомых лиц из Архива и обменялась с ними парой пустяковых фраз. Все вместе они вошли в лифт, заполненный легким волнением, и направились на этаж, где проходил прием.

Этот прием был организован в честь окончания Второй Магической Войны и триумфа над тёмными волшебниками. Гермиона не была в курсе всех деталей мероприятий, ей казалось довольно странным устраивать такие торжества. Присутствовать она должна на нем не потому что сотрудник Министерства, а потому что она «Героиня Войны», и эта яркая метка заставляла её чувствовать себя некомфортно. Также этот прием отличное место для поиска инвесторов на свои проекты или укрепление каких-либо связей для дальнейшего сотрудничества. Все это было чуждо для нее.

В помещении, подготовленном для приема, уже собралось довольно много народу. Обычно ведьма приходила на такие мероприятия с лёгким опозданием, стараясь избегать лишнего внимания. Смущение опять заныло в груди, когда она вошла, заставляя её желать оказаться где угодно, только не здесь, среди этих привычных, но всё-таки чужих лиц.

Свет хрустальных люстр мягко отражался от полированных мраморных поверхностей, создавая ощущение изысканности. На стенах висели обрамленные картины, изображающие величественные моменты волшебной истории, каждая из которых как будто оживала в свете. Почему-то именно на таких мероприятиях любили все выставлять на показ.

Пол был выложен благородным белым мрамором, все в вечерних платьях и костюмах. Женщины выглядели как произведения искусства, облаченные в длинные, струящиеся ткани, украшенные блестками и драгоценными камнями, которые играли на свету. Мужчины же, в классических смокингах и строгих костюмах, разговаривали друг с другом, благородно сложив руки за спиной.

Столы, накрытые белоснежными скатертями, были уставлены изысканными закусками и напитками, от которых поднимался аппетитный аромат; бокалы с искристым шампанским искрили, как драгоценные камни на подносе. Гермиона лишь закатила глаза и под руку с Роном углубилась внутрь помещения.

Как же она ненавидела все эти приемы, на которых она вынуждена присутствовать. Кто бы только знал. Наконец, выискивая знакомые лица в толпе, Гермиона заметила Гарри и направилась к нему. Рядом с ним стояли Джинни, Невилл, Симус и Полумна, и все они выглядели достаточно расслабленными, смеясь и обсуждая что-то.

— Привет всем! — произнесла Гермиона с натянутой улыбкой, когда они подошли ближе. — А где Ханна? — обратилась она к Невиллу, переводя на него свой взгляд.

— Привет. Она скоро подойдет, отошла поговорить с инвестором, — с улыбкой ответил Долгопупс.

В этот момент к ним подошел официант с подносом и Гермиона, не раздумывая, взяла бокал шампанского. Она уверенно повернулась к толпе, надеясь найти Ханну. Проходя взглядом по многим незнакомым лицам, она вдруг зацепила серые глаза, которые непреклонно смотрели на неё.

Девушка вздрогнула, и внизу живота предательски поднялось внезапное желание, отчего ей стало не по себе. Быстро отпив из бокала, она поспешно перевела взгляд в сторону, стараясь заглушить нарастающие эмоции. «Только это мне еще не хватало», — подумала она, нахмурив брови.

Через несколько минут к ним вернулась Ханна, с энтузиазмом рассказывая Невиллу о новом инвесторе, который её заинтересовал. Завидев Гермиону, она тут же подошла и обняла её, заставляя девушку почувствовать себя немного лучше в этой нагнетающей атмосфере.

— Как я рада тебя видеть, — произнесла Ханна, тепло обнимая Гермиону.

— Мне нужно успокаивающее, — шепнула Гермиона ей на ухо, обнимая в ответ, чувствуя, как напряжение чуть отпустило.

— Мы пойдем, припудрим носик, — с задорной искоркой в глазах предложила Ханна, забрав у Гермионы бокал и аккуратно поставив его на столик.

Джинни хотела что-то сказать, но Ханна, решительно взяв подругу за руку, повела её в сторону женской комнаты, игнорируя попытки Джинни привлечь их внимание.

— Я как раз кое-что взяла на такой случай, — тихо проговорила волшебница, обмениваясь улыбками с другими девушками, мимо которых они проходили.

— А что за инвестор? — для поддержания разговора спросила Гермиона, когда они уже оказались вдали от шумной толпы.

— Да, это неважно, — отмахнулась Ханна, прищурив глаза. — Пока не хочу говорить, боюсь сглазить.

Гермиона лишь кивнула, внутри себя размышляя о том, что её это мало волновало. Всё, что она знала, это то, что Невилл и Ханна работают в своей лаборатории над чем-то, а, учитывая, что Ханна для неё была не совсем подругой, а скорее поставщиком неких странных и запретных веществ, Гермиона предполагала, какого рода исследования проводятся в этой лаборатории. Удивительно было только то, что их работа проходила на самых нижних этажах Министерства.

— Они безвредные, — уверенно сказала Ханна, доставая из сумочки пару конфет и протягивая их Гермионе. — В них содержатся только компоненты для успокоения нервной системы.

Гермиона, осторожно взглянув на конфеты, взяла одну и, открыв упаковку, понюхала. Конфета пахла приятно, без резкого запаха. Она положила одну в рот, а вторую убрала в свой клатч.

— Ммм, — промурлыкала ведьма, наслаждаясь вкусом.

— Да, они мятные, можешь не переживать из-за запаха изо рта, — со смехом ответила Ханна. Её слова звучали весело, но в то же время слегка неуместно.

— Да уж, — с натянутой улыбкой ответила Гермиона, внутренне вздыхая. Ханна всегда могла сказать нечто странное, словно пыталась быть комиком, забыв, что у нее совсем нет чувство юмора.

— Есть маленький побочный эффект, — словно внезапно вспомнила Ханна, наклонившись ближе. — Небольшая дрожь в руках, так что держи шампанское крепче.

— Приемлемо, — ответила Гермиона с ухмылкой, уже заранее зная, что ей придется как-то справляться со всем этим, но в глубине души надеясь, что вечер пройдет спокойно.

— У нас в конце месяца будет вечеринка, и я надеюсь, что ты придешь с Роном, — сказала Ханна, подходя к зеркалу и начиная поправлять свою прическу. — Там будут только свои, никого лишнего.

— Посмотрю как с работой, — с легкой улыбкой ответила Гермиона, хотя внутри неё возникло противоречивое чувство. Она бы с радостью согласилась провести вечер весело, но идти туда с Роном в качестве пары ей совсем не хотелось. Говорить прямо о том, что они расстались, как-то не входило в её планы.

— Можешь прийти и без него, если вы и правда расстались, — внезапно заметила Ханна.

— С чего ты взяла? — насторожившись, спросила Гермиона, наклонившись к ней.

— Это же видно, — закатив глаза, повернувшись к ней, сказала Ханна. — По крайней мере, мне так показалось. Если я не права, извини.

Гермиона лишь вздохнула, понимая, что скрывать это оказалось сложнее, чем казалось. Ханна снова повернулась к зеркалу и, достав из сумочки блеск для губ, начала поправлять макияж.

— Прям видно? — спросила Гермиона, подходя к соседней раковине и смотря на своё отражение.

— Вы держитесь хорошо, не переживай, — ответила Ханна, бросив взгляд на её отражение. — Просто я видела вас, когда вы были парой. Мне это заметно.

— Я поняла. Тогда обязательно приду, — улыбнувшись, ответила Грейнджер.

— А я не стану его приглашать, — с задорными глазками ответила та, как будто это была её маленькая победа. — Если что-то нужно, дай знать. Напоминаю, скоро уеду.

— Да, да, спасибо, — кивнула ведьма. — На днях позвоню.

— Отлично. Пойдем, — произнесла Ханна и, убрав блеск обратно в сумочку, взяла подругу под руку. Они вместе покинули комнату.

— Я слегка проголодалась, подойду к Вам позже, — сказала Грейнджер, убирая руку Ханны, и пошла в сторону столов с закусками.

Только отойдя на короткое расстояние, Гермиона смогла выдохнуть. Если уж Ханна заметила разлад в её отношениях с Роном, то остальные и подавно это заметят. Ей нужно было немного времени, чтобы собраться с мыслями. Подойдя к столу, она взяла тарелку и стала накладывать на неё закуски, аккуратно выбирая деликатесы с серебряных подносов.

Вдруг рядом упала чья-то тень, и в её нос ударил знакомый запах одеколона. Этот запах мгновенно вызвал в её памяти старые воспоминания, от которых она старалась убежать как от огня. Но, похоже, говорят правду: «от себя не убежишь».

Она выпрямилась и развернулась, ожидая увидеть кого-то знакомого. Выдох облегчения сорвался с её губ, когда вместо ожидаемого лица рядом стоял парень, которого она не знала. Вдруг ей стало грустно; не то чтобы она ждала этой встречи, но после их последней встречи он никак не выходил у неё из головы. Она огляделась по сторонам, надеясь обнаружить его, но надежды не оправдались. Наблюдая за закусками, Гермиона взяла тарталетку и, отправив её в рот, почувствовала, как в руках возникает лёгкая дрожь. Похоже об этом и говорила Ханна.

— Скажи, что ты ищешь меня, — раздался голос прямо у неё за ухом.

Грейнджер вздрогнула, и из-за этого тарелка в её руках слегка качнулась. Если бы не парень рядом, который моментально среагировал и предотвратил падение, тарелка с грохотом разбилась бы о мраморный пол, привлекая к ним ненужное внимание.

— Малфой, — процедила она сквозь зубы, её голос звучал напряженно.

— И я рад тебя видеть, Грейнджер, — произнес он с игривой усмешкой, его выражение лица было слишком самодовольным.

Он всё ещё стоял слишком близко к ней. Их руки продолжали соприкасаться под тарелкой, и она поняла, что он вовсе не собирается ее убирать. Как только эта мысль промелькнула в голове, он, словно прочитав её мысли, сразу же убрал свою руку.

— Неужели я тебя так волную? — с усмешкой спросил он, пряча одну руку в карман брюк.

— С чего ты это взял? — с недоумением ответила она, чувствуя, как волнение нарастает.

— Я про дрожь в руках, — пристально смотря на неё, произнёс он.

— Ты не такая уж и знаменитая личность, чтобы из-за тебя у меня что-то дрожало, — закатила глаза Грейнджер, стараясь скрыть растерянность.

— А ты в этом уверена? — он придвинулся ещё ближе, его бедро коснулось её.

Приятная дрожь пробежала по её телу, и ей пришлось повернуться лицом к столу, ставя тарелку. Она не знала, как реагировать на это.

— Так я и думал, — усмехнулся он. — Знаешь, Грейнджер, тебя так легко ввести в краску, что это уже становится неинтересным.

Он коснулся пальцами её подбородка и повернул её лицо к себе, но её внутреннее сопротивление только возросло.

— Пошел к черту, Малфой! — резко ответила она, одергивая подбородок. — Ты как был ПСом, так им и останешься! — огрызнулась она, полная гнева и сопротивления. Внезапная злость словно окутала ее, как дым. Она не могла это объяснить ничем.

Внезапно он схватил её за щеки, слегка сжимая их пальцами, чтобы заставить её взглянуть в глаза.

— Следи за своим языком, — его стальной тон словно окатил ее холодной водой.

Он резко убрал руку и, не сказав больше ни слова, исчез в толпе. Гермиона глубоко вздохнула, стараясь перевести дух, осознавая, что её сердце колотилось как никогда раньше.

— С тобой все в порядке? — тут же она услышала обеспокоенный голос своей подруги.

— Да, да, — ответила Гермиона, как только Джинни коснулась её плеча, стараясь скрыть внутреннюю тревогу. — Все в порядке.

— Это снова тот парень из кафе? — осведомилась она.

— Какой парень? — не понимая, что сейчас произошло, спросил Рон, подойдя ближе.

— Никакой, все в порядке, — она схватила свою тарелку и, развернувшись, пошла в сторону Гарри, который наблюдал за ними со своего места.

Видимо конфетка, которую дала ей Ханна, начала действовать. Буквально через десять минут после встречи с Малфоем она почувствовала расслабление в теле и лёгкую эйфорию. Руки немного дрожали, но это было совсем не критично. После речи Министра Магии вечер продолжился.

Они продолжали стоять в своей маленькой компании и обсуждать разнообразные темы. Гермиона даже поддерживала кое-какие из них, но со стороны, возможно, было видно, как ей тяжело дается нахождение на этом мероприятии. Через какое-то время, мило улыбнувшись своим друзьям, она направилась в женскую комнату. То ли из-за конфет, то ли от духоты в помещении, но ей стало не по себе. Ей хотелось прикоснуться к холодной воде, чтобы освежиться.

Возле арки, ведущей в небольшой коридор, где находился туалет, она наткнулась на Малфоя с каким-то мужчиной, которые о чём-то тихо беседовали. Как только он её заметил, мужчина, стоявший к ней спиной, слегка поклонился аристократу и покинул его общество.

Гермиона, почувствовав лёгкое волнение, замерла на мгновение, но потом собрала волю в кулак и продолжила свой путь, стараясь не обращать внимание на настороженный взгляд Малфоя.

— Меня ищешь? — спросил он у нее, когда она стала еще ближе.

— Ой, Малфой, не начинай, — закатив глаза, ответила она, стараясь расслабиться под его пристальным взглядом.

— Все в порядке? Ты выглядишь бледнее обычного, — словно с заботой спросил он.

— Не бледнее тебя, — бросила она в ответ.

На этих словах Гермиона пересекла арку и, слегка покачнувшись, облокотилась на стену. Драко тут же подошёл к ней, держа за талию, чтобы не дать ей упасть. Он помог ей дойти до ближайшего туалета, подводя к раковине и открывая холодную воду, которая с легким шипением начала струиться в раковину.

— Много выпила? — поинтересовался он.

— Нет, — покачала головой она, опуская руки в холодную воду, наслаждаясь свежестью.

Наступила тишина, нарушаемая лишь журчанием воды. Он стоял рядом, а она пыталась прийти в себя. Ведьма достала ещё одну конфету, надеясь, что она поможет ей расслабиться. Однако Малфой забрал её из рук.

— Что ты делаешь? — в недоумении спросила она, пытаясь вырвать конфету обратно.

— Есть их — не самая лучшая идея, — спокойно ответил он, убирая ее в карман.

— Отдай, — с беспокойством произнесла она, ведь понимала, что это не просто конфета.

— Вот лучше выпей, — он протянул ей маленький флакон с перламутровой жидкостью.

— Ты думаешь, я буду что-то пить, взятое из твоих рук? — её брови поползли вверх в удивлении.

— Грейнджер, — произнес он раздраженно её фамилию, всё ещё протягивая флакон, — не заставляй меня силой вливать в тебя.

Она внимательно на него посмотрела. Его взгляд напомнил ей кое-что из прошлого. Тогда был точно такой же взгляд. Закатив глаза, она взяла флакон и выпила его.

— Вот и умничка, — усмехнулся он.

— Откуда ты… — но договаривать не стала.

— Откуда что? — поинтересовался он с лёгкой насмешкой в голосе.

— Неважно, — и почувствовав, что ей становилось лучше, добавила. — Спасибо.

— Видишь, не так сложно говорить спасибо, — он сделал шаг к ней, становясь ближе, и в его глазах появилось что-то, что заставило её на мгновение замереть.

Она подняла на него свои глаза, ощущая, как во рту образовалась сухость от их близости. Его аромат проникал в лёгкие, будоража её память о прошлом. Без всякой причины ведьма сделала шаг навстречу. Их близость уже становилась неконтролируемой, словно весь мир вокруг исчез.

Все произошло в считанные секунды. Она не поняла, кто сделал последний шаг, но вот уже их губы соприкоснулись. Гермиона ощутила мягкость его губ, и, чуть приоткрыв рот, позволила ему ввести свой язык. Её тонкие пальцы скользнули по его пиджаку, поднимаясь вверх и обхватывая шею.

Резким движением он поднял её и усадил на раковину, продолжая углублять поцелуй. Она запрокинула голову назад, предоставляя ему доступ к шее. Его рука плавно скользила по ткани её платья вверх, доходя до шеи, где слегка сжимала её. Из её рта вырвался тихий стон, отражая прилив эмоций. Её руки сжимали его голову, растрепывая гладко уложенные волосы.

Его рука ослабила хватку на её шее, спускаясь ниже, задирая платье. Она чувствовала, как холодная рука скользит по внутренней стороне бедра, поднимаясь выше и вызывая азарт в её теле. Внизу живота словно пылало пламя от желания; её мысли заполнили ожиданием. Еще несколько мгновений и она почувствует его.

Но вдруг Малфой сделал шаг назад, тяжело дыша, пытаясь совладать с собой. Она опустила голову и открыла глаза, стараясь выровнять дыхание и осмыслить происходящее. Все вокруг качалось, как будто она только что вышла из сна, полный чувств и невидимых границ. Это было… слишком.

— Тебе уже определенно лучше, — произнес он, наблюдая за её состоянием. — Это мужской туалет, тебе лучше здесь не задерживаться.

Он слегка поклонился, как делают аристократы, и вышел из комнаты, оставляя её одну. Гермиона с недоумением следила за его уходом; в её глазах явно читалось разочарование. Она спустилась с раковины и постаралась как можно быстрее привести себя в порядок, чтобы покинуть помещение, прежде чем сюда кто-то войдёт.

На выходе она всё же столкнулась с каким-то мужчиной, который, казалось, тоже направлялся в туалет.

— Перепутала туалет, — с невинной улыбкой сказала она и, не дожидаясь реакции, поспешила вернуться к своим друзьям.

— Все в порядке? — тихо спросила Джинни, как только подруга подошла ближе.

— Да, — ответила Грейнджер, хватая свой бокал и опустошая его в два глотка. Её дыхание всё ещё не пришло в норму, и плечи тяжело поднимались, а выдохи получались громче, чем она рассчитывала.

Повернув голову в сторону толпы, она сразу же обнаружила его. Он стоял и мило беседовал с какой-то блондинкой, а на его лице играла та самая самодовольная улыбка. Эта сцена кольнула её где-то в районе солнечного сплетения, чуть левее.

Она возвращалась к его фигуре вновь и вновь, но он больше не смотрел на неё. Проходили часы, и, окончательно разочаровавшись в этом вечере, Гермиона решила покинуть мероприятие. Сложные чувства накрывали её, пока она пробиралась сквозь толпу, её мысли о том, что она только что пережила, застряли где-то между желанием и сомнением.

* * *

После того вечера Рон начал действовать так, словно они снова вместе, что крайне раздражало Гермиону. Каждый раз как только она выходила с работы, он ждал её у выхода и пытался увязаться за ней, вызывая у девушки неловкость и растерянность.

— Послушай, Рон, — сказала она, остановившись возле выхода, когда он попытался её приобнять при встрече. — Ты же понимаешь, что я тогда сказала всерьёз?

— Гермиона, давай поговорим, — проскулил он, пытаясь состроить глазки.

— Нет, Рон, мы не поговорим, — она закатила глаза и отстранила его руку. — Если хочешь, мы озвучим о нашем расставании.

— Нет, — тут же ответил он, явно сбитый с толку. — Просто…

— Я тоже не хочу сплетен и разговоров, — она наивно улыбнулась, стараясь смягчить ситуацию. — Пожалуйста, давай без скандала.

На этой фразе она похлопала его по плечу и вышла из здания. Вечерний ветерок коснулся её волос, приподнимая пряди вверх. Она не жалела о своём решении расстаться и совсем не хотела к ним возвращаться.

После этого короткого разговора Уизли больше не появлялся в Министерстве Магии и не выслеживал её. Хоть где-то она могла вздохнуть спокойно. Однако её спокойствие длилось недолго. Ей дали новый проект, который неожиданно был связан с Малфоем. Точнее, ей предстояло работать с Ноттом, который, в свою очередь, трудился на аристократа.

Гермиона прекрасно знала, что ей не нужно было пересматривать закон, поскольку он уже был принят Кингсли. Ей нужно было лишь изучить его и внести свои поправки, а если что-то будет непонятно, обсудить с Теодором. Однако ведьма понимала, что общаться ей придётся не с Ноттом, а именно с блондином, и это сильно её бесило. В её голове закружились мысли о том, каким сложным и напряженным станет это сотрудничество.

Как бы Гермиона ни старалась избегать встречи с ним после того мероприятия, это было неизбежно. Тем более, Нотт сам настаивал на их встрече. Существовало множество нюансов, которые мог разъяснить только Драко. Видимо ему самому это не нравилось, но ничего не поделать.

— Когда он сможет? — спросила она, крутя в руке карандаш и сосредоточенно смотря на бумаги перед собой.

— У него плотный график, — спокойно произнес Нотт, его голос был ровным, но в нём слышалась нотка недовольства.

— Значит пусть найдет время, — она отложила карандаш на стол и потянулась, стараясь размять напряженные плечи, — если ты не можешь здесь принять решение, значит говорить нам не о чем.

На самом деле можно было бы всё решить и без его вмешательства, но ей хотелось увидеть его и, по возможности, узнать, что именно произошло на мероприятии, несмотря на то, что это было пару недель назад. Перепады настроения и желания то видеть, то не видеть его, сводили ведьму с ума.

— Я передам, — сказал Нотт, захлопнув папку и вставая со своего места.

— Хорошо, — сказала Гермиона, все ещё изучая документы, лежащие на столе. — Пусть назначит время через Майкла.

Теодор вздернул бровь, но промолчал. Как правило назначают встречу с Малфоем, а не он подстраивается под кого-то. Однако в этом Гермиона была непреклона. Либо в ее кабинете, либо нигде.

Конец рабочего дня наконец-то наступил, и Гермиона вздохнула с облегчением. Она подняла руки вверх и потянулась, наслаждаясь хрустом позвонков. Раздался телефонный звонок, быстро взглянув, кто это, девушка закатила глаза.

— Привет, — с легкими нотками раздражения ответила она. В последнее время всё стало раздражать её больше обычного.

— Ты когда освободишься? — поинтересовался Уизли. — Может поужинаем?

— Давай завтра, тяжелый день, — она посмотрела на потолок, стараясь привести свои эмоции в порядок. На Рона не следовало срываться; он ведь совершенно не виноват в её раздражении. Если бы не сегодняшний приход Нотта, всё было бы замечательно, но к Нотту у неё осталась неприязнь ещё с Хогвартса.

— Может я приеду к тебе? Закажем что-нибудь, — его голос выражал некую тревожность, словно он пытался понять их уровень отношений.

— Да, давай. Только ближе к девяти вечера, — согласилась она. Ей нужно было проверить, куда могут завести их отношения. Без совместного времяпрепровождения это было трудно понять.

— Тогда до вечера. — Голос Рона стал радостнее и Гермиона почувствовала, как её собственное настроение слегка улучшилось.

Она решила дать их отношениям последний шанс. Может это и глупо, но это единственный шанс прийти в норму после встречи с блондином. В последнюю их встречу на мероприятии, а потом желание снова увидеться, слегка напугали ведьму. Она не хотела возвращаться к тому, от чего когда-то ушла. Причины всё равно не изменились, даже спустя несколько лет.

С этой мыслью Гермиона, решив, что стоит закрыть дверь прошлому, попыталась сосредоточиться на предстоящим вечере, надеясь, что они смогут найти общий язык и восстановить хоть какую-то гармонию. Но в её голове всё ещё витали мысли о Драко, его взгляд и тот поцелуй, который она никак не могла забыть.

---

Примечания:

Арт к главе https://t.me/marrum_writer/1921

— Вот ваш кофе, — произнёс Майкл, проходя к её столу и ставя бумажный стаканчик на поверхность.

— Спасибо, — улыбнулась Гермиона, чувствуя, как теплота напитка поднимает ей настроение. — Отправь эти документы мистеру Малфою и отмени с ним встречу в пятницу.

— На какой день перенести? — спросил он, забирая папку с бумагами со стола.

— Ни на какой. Встреча эта не нужна, — со вздохом ответила она. — Для него я всегда занята, это на будущее. Можешь идти.

— Вы уверены? — неуверенно спросил он, приподняв бровь. — А как же…

— Проект закончен. В этой папке мои комментарии. Утром Кингсли получит такую же.

— Понял. Сделаю, — он улыбнулся и вышел.

Гермиона сделала глубокий вдох, и точка, поставленная в её жизни, казалась ей надежной. Она искренне надеялась, что на этот раз всё закончится именно так, как задумано. Вот угораздило ее когда-то так влипнуть. Прошлое должно оставаться прошлым. С этими мыслями она потянулась за стаканчиком с кофе, поднося его к губам, и с удовлетворением почувствовала, как приятный вкус наполняет её тело теплом.

Откинувшись на спинку стула, Гермиона перевела взгляд на потолок. Она вырисовывала в своём сознании, что отношения с Роном всего лишь временная история, и через пару месяцев они вероятно снова разойдутся.

— А что если я… — произнесла она вслух, словно обращаясь к невидимым спутникам своих размышлений. — Может и сработает…

Идея озарила её. Надо взвесить все «за» и «против», внимательно изучить рынок предложений, и только потом смело шагнуть в добрый путь. Размышления о том, как почти безболезненно расстаться с Роном, стали обретать обрисовки в её уме. Он не сможет стоять возле ее порога или встречать ее в Министерстве. Не нужно будет выслушивать раз в несколько дней нытье Джинни о его страданиях. Да и вообще, это станет возможностью начать всё с чистого листа.

С энтузиазмом она выпрямилась и придвинулась к столу, готовая закончить дела. Идея, возникшая в голове, придала ей достаточно сил, чтобы закончить рабочий день быстро.

Стук в дверь нарушил тишину в кабинете, ведьма приподняла глаза и увидела Майкла, стоящего на пороге с курткой в руках.

— Мисс Грейнджер, вы домой собираетесь? — спросил он, слегка приоткрыв дверь.

Гермиона взглянула на часы, которые настойчиво тикали на стене.

— Уже так поздно? — немного удивилась она. — Спасибо, я почти закончила.

Они обменялись быстрыми прощальными словами, и, когда Майкл закрыл за собой дверь, в кабинете снова воцарилась тишина. Гермиона осталась наедине со своими мыслями, размышляя о новом шаге, который она собиралась предпринять. На сердце стало легче, и на её лице появилась легкая улыбка — возможно, впереди её ждал вовсе не мрачный исход, а новые возможности.

Грейнджер ощутила лёгкую дрожь в руках, которая стала появляться в последние несколько дней. Легкий зуд осел где-то под кожей, и ей приходилось почесывать или поглаживать свои плечи, пытаясь справиться с этим дискомфортом. Это чувство накатывало, когда она оставалась наедине со своими мыслями. Она понимала, что это за чувство и откуда оно взялось, но старалась не верить этому. У нее просто не может быть зависимости, она всегда контролировала этот процесс.

В разуме легкой дымкой словно науськивали ее воспоминания, о том, как приятно было освободиться от забот и напряжения всего мира. Она еще раз взяла телефон и набрала номер Ханны, но там по-прежнему «Аппарат абонента выключен или находится вне зоны действия сети».

«Черт», — выругалась ведьма, швырнув телефон на стол. Зуд становился сильнее с каждым днем и если иногда ей удавалось взять себя в руки, то сейчас определенно не такой день. Тяжело вздохнув, она быстро собрала свои вещи и покинула кабинет.

Выйдя из Министерства, она направилась в ближайший магазин. Есть одно средство, которое на время могло унять её состояние и хоть как-то расслабить. Она проходила мимо черной машины, когда стекло опустилось и она услышала знакомый голос.

— Садись, — произнес он тоном, который, казалось, не менялся со времен школьных лет.

Она лишь закатила глаза и прошла мимо, но буквально через несколько шагов ее схватили сильные руки. Водитель автомобиля силой усадили на заднее сиденье, бросая взгляд на её сжатые кулаки.

— Что ты себе позволяешь, Малфой? — крикнула она, дергая ручку двери, чтобы выйти. — Выпусти меня.

— В Поместье, — спокойно сказал он водителю, который только что посадил её в машину.

— Малфой! — вскрикнула она, чувствуя, как страх охватывает её. — Лучше выпусти меня.

— Да успокойся ты, — закатив глаза, произнес он, отвернувшись к окну. — Мы всего лишь прокатимся до меня, обсудим детали проекта и пойдешь домой.

— Во-первых, это похищение, — продолжала возмущаться ведьма. — А во-вторых, нам нечего обсуждать, я отправила тебе сегодня документы.

— Во-первых, — он повернулся к ней, — если бы ты не отменила встречу в пятницу или приняла приглашение в поместье, ничего подобного бы не случилось, — он поправил пиджак. — А во-вторых, сомневаюсь, что об этом ты пойдешь жаловаться Поттеру.

— Нам не о чем разговаривать, — она сложила руки на груди, отчаянно пытаясь вернуть контроль над ситуацией. — Все, что я хотела сказать, указала в документах.

— Зато мне есть что сказать, — тяжело вздохнул он, его выражение лица смягчилось, — у меня был тяжелый день и предстоит еще долгая ночь, давай хоть здесь помолчим.

Гермиона хотела возразить, уже даже открыла рот, но тут же его закрыла. Нет смысла что-то говорить, он все равно привезет ее туда, куда хочет и отпустит тоже только тогда, когда хочет. Они это уже проходили однажды.

Она облокотилась на спинку сидения и устремила взгляд в окно. За окном картина словно размывалась — они проносились мимо зданий, деревьев и улиц, которые медленно сменялись сельскими пейзажами. Солнце почти уже скрылось за горизонт, отбрасывая последние длинные тени и заливая всё вокруг мягким светом.

— Вино есть? — спросила она, нарушив тишину.

— И не только оно, — ответил он с лёгкой усмешкой.

Гермиона вздохнула, ощущая, как её напряжение немного спадало.

Возможно, это ненадолго, но сейчас она просто жаждала расслабиться и отключить все мысли, которые терзали её в последние дни.

Оставшуюся часть пути они ехали молча, каждый погрузившись в свои мысли. Из-за нервозности ситуации и внутреннего зуда Гермиона то и дело почесывала плечо или сгибала пальцы, пытаясь найти занятость для своих рук. Когда Драко надоело за этим наблюдать, он схватил её за руку и положил её на сидение. Она повернулась к нему с недоумением в глазах, но он так и не удосужился на неё посмотреть.

Машина сделала лишь одну остановку, когда открылись массивные ворота Малфой-менора. Водитель плавно проехал внутрь, и Гермиона почувствовала, как напряжение нарастает с каждой минутой.

Когда машина наконец остановилась у входа, водитель открыл дверь для Малфоя, который, не медля, вышел, с насмешкой поглядывая на Гермиону. Затем он обошел машину и открыл дверь со стороны, где сидела она.

— Выходи, — произнес он, его голос был одновременно строгим и настойчивым.

— Нет, — бросила она в ответ, стараясь сохранить уверенность, несмотря на поднимающиеся в ней чувства.

— Не заставляй меня применять к тебе силу, — сказал Драко, протянув ей руку с легким презрением. В его глазах читалась привычная дерзость.

Гермиона закатила глаза и, даже не взглянув на его руку, вылезла из машины. Они оба направились к входу в поместье, и её сердце заколотилось быстрее, когда она осознала, что её ждёт вечер в обществе Малфоя. А где вечер, там и велика вероятность того, что будет и ночь.

Ведьма следовала за аристократом, не спрашивая, куда они направляются. Он остановился лишь раз возле мраморной лестницы, что-то обдумывая. Потом кивнул и направился вверх. Идя за ним, она словно на коже ощущала присутствие Беллатрисы. Она ухватилась за свою руку, пряча оставленный шрам на своём запястье от тёмной магии.

Останавливаясь возле лестницы, ее сердце билось учащенно. Возвращаться сюда было крайне сложно. Воспоминания так и лезли в ее голову, рисуя прошлые образы. Перед глазами всплыл образ молодой девушки с белыми длинными волосами, как она спускается по лестнице, держа подол шелкового платья.

— Ты идешь? — внезапно образ разбился в дребезги от этого голоса. Она сфокусировалась на силуэте Малфоя и лишь кивнула, поднимаясь по лестнице наверх.

Они зашли в его кабинет. Драко подошёл к шкафу, открывая стеклянную дверцу и доставая оттуда бокалы и бутылку вина. Гермиона села на диван, пытаясь успокоиться и сосредоточиться на предстоящем разговоре.

— Давай быстрее обсудим, и я поеду, — нервно проговорила она, когда он начал наливать в бокалы вино. Хотя на самом деле она и понимала, что вряд ли вернется сегодня домой и вернется ли вообще…

— Ты меня ненавидишь, Грейнджер? — неожиданно спросил он, протянув ей бокал с вином.

Внезапный вопрос ввёл её в ступор. Она ожидала, пожалуй, всего чего угодно, но не подобного вопроса.

— Это так важно? — она сделала глоток красного напитка, стараясь не показать своего замешательства.

— Нет, — спокойно произнёс он, наливая себе бокал. — Просто… Любопытно.

— Я никогда не задумывалась над этим, — старалась говорить уверенно.

— Разве? — он подошёл к креслу, стоящему рядом с диваном, и сел в него, скрестив ноги. — А мне кажется, ты знаешь ответ на этот вопрос.

— Видимо я здесь не для обсуждения деталей по проекту, — облокотившись на спинку дивана, сказала она, пытаясь выглядеть увереннее, чем была на самом деле, — и не думаю, что ты почти силой привез меня сюда, чтобы обсуждать мою ненависть к тебе, — она скрестила руки и поставила бокал на руку. — Так зачем я здесь, Малфой?

— Если скажу, ты мне не поверишь, — усмехнулся он.

— А ты попробуй, — она закатила глаза, чувствуя, как вся эта ситуация начинает её раздражать.

— Обсудить проект. Скажем так… у меня есть кое-какие вопросы, — он поставил бокал на столик рядом и отошёл к своему столу.

— Ну да, проект обсудить, — с нотками недоверия проговорила ведьма.

Когда он вернулся на своё место в его руках действительно были бумаги, которые она отправила сегодня утром.

— Ты серьезно? — недоуменно спросила она, пораженная тем, что на самом деле он вправду собирался говорить о работе.

— Я же сказал, ты мне не поверишь, — пожал плечами он. — Я выделил тут некоторые несостыковки…

Гермиона шмыгнула носом, чувствуя, как её ожидания о разговоре начинают меняться. Возможно, этот вечер станет более продуктивным, чем она изначально полагала. Но мимо её сознания вновь проходили воспоминания о том, что между ними уже было, и как легко они могли сорваться.

Следующие несколько часов они обсуждали проект, как и должны были это делать на назначенной встрече, которую Гермиона отменила. С каждой обсуждаемой поправкой они становились всё ближе друг к другу. Когда разбор был завершён, Драко уже сидел на диване рядом с ней, а она, расположившись, словно у себя дома, сидела на коленях, прислонившись к его плечу.

— Надеюсь на этом все? — спросила она, потянувшись за бокалом.

Не справившись с равновесием, она упала на него. Драко отреагировал быстро и подставил руки, что бы прижать к себе. Ее сердце учащенно забилось то ли от падения, то ли от их близости.

— Уф, — выпрямившись, сказала она и поправила прическу. — Извини, — неловкая улыбка отразилась на ее лице, — думаю, мне пора.

Она повернула голову, он пододвинулся ближе. Их глазы нашли друг другу. На одно лишь мгновение она опустила взгляд вниз, а после вернула взгляд на него. Ее рука дотронулась до его, слегка сжимая. Если бы она только могла…

— Мне пора, — вполголоса сказала волшебница, все еще сжимая его ладонь.

— Да, — только и сказал он. — Флин, — домовой поклонился, появившись в комнате. — Проводи гостью.

Гермиона не помнила, как попрощалась с ним, как дошла до камина и очутилась в своей квартире. Она пришла в себя только тогда, когда какое-то время сидела на диване, уставившись в потолок. По её щекам начали стекать слёзы, и она не понимала, почему это происходит. Внутри неё бушевали эмоции: смесь тревоги, страха и сожаления, которые словно накрыли её с головой. Как легко было забыть обо всем, когда рядом находился он, и как же сложно было принять, их близость.

* * *

С одной стороны, после их примирения Рон действительно стал более покладистым. Он стал заботливее и внимательнее, что на мгновение заставляло Гермиону почувствовать себя в безопасности. Но с другой стороны, он выглядел словно не собой. Он пытался построить из себя идеального парня, каким не являлся на самом деле, и это становилось раздражающим для неё.

Рядом с ним она стала себя чувствовать каким-то экспериментом дешёвого подката или курса «Как влюбить в себя любую девушку». Позаботиться о себе она могла и сама, ей для этого совсем не нужен был кто-то. Если честно она сама не понимала, чего ждала от Рона. Может искренности?

Они не обсуждали будущее, словно он ждал, что Гермиона сама всё решит или что кто-то другой сделает это за него. Тем более они не поднимали темы интимной близости и весь секс, который у них был, сводился к миссионерской позе. Иногда в нём проявлялись вспышки чего-то другого, но это всегда происходило не в то время и не в том месте. При всём при этом нельзя сказать, что сам по себе секс был плохим — напротив, он был даже очень хорош. Но на одном этом пункте отношения не построишь.

Несмотря на то, что они все же вместе, Гермиона сразу дала понять, что съезжаться они не будут и в их отношениях сейчас период под названием «испытательный срок».

Она надеялась, что Рона это не устроит и он уйдёт в закат, но по каким-то неведомым ей причинам он согласился, при чем сразу и не раздумывая.

Его неуверенность в себе стала ощущаться на коже. Ведьме было сложно отказать, когда он смотрел на неё невинными щенячьими глазками. Грейнджер всё чаще ловила себя на мысли, что эти отношения всё больше и больше напоминают ей временное укрытие от реальности, но не что-то настоящее. Ей хотелось страстной любви и эмоций, а не просто подстраивание под чужие ожидания.

Она могла бы и не обращать внимания на все эти нюансы и продолжить жизнь с ним, но внутреннее неудовлетворение разъедало её изнутри, особенно сейчас. Совсем недавно её жизнь шла вполне спокойно и стабильно, но за последние несколько месяцев судьба решила подбросить ей несколько испытаний, в том числе и вновь вспомнить прошлое, словно закрепляя результат, будто повторение было матерью учения. Это жутко раздражало. Да и вообще всё в её жизни стало невыносимо раздражать. В конце концов, она пришла к выводу, что может быть лучше остаться одной, чем заигрывать с иллюзией идеальных отношений, которых на самом деле не существовало.

Её периодическая ломка появлялась так же внезапно, как и исчезала. Словно кто-то контролировал этот момент; возможно, подмешивал в еду или кофе, или ещё как-то доставлял в её организм некие вещества. Раньше она ничего подобного не испытывала, хотя её маленькая тайна существовала с последнего курса Хогвартса.

Ее встречи с аристократом стали чаще, словно он преследовал ее. Он стал появляться на некоторых собраниях, на которых раньше никогда не присутствовал. Посещал приемы проводимые в Министерстве, где собирались потенциальные инвесторы; тем не менее, его внимание так и не привлек ни один из представленных проектов. Может налаживал какие-то связи для своего бизнеса, а может преследовал какую-то цель. Хрен разберешь. Это же Малфой.

С каждой их «случайной встречи» внутри нее разгорался огонь. При каждом столкновении, когда их взгляды пересекались и он оказывался рядом, у нее тряслись руки, словно она находилась на верном краю пропасти. Видимо после завершения совместного проекта, он словно искал встречи с ней. И хотя в глубине души она не против его общества, но старые раны оживали, словно их посыпали солью и ей становилось больно. Не то чтобы все повторялось как тогда, но атмосферу старых обид было трудно не почувствовать. Теперь возникали новые ситуации и нюансы, но суть оставалась той же.

Постепенно она осознавала, что начинает скучать по нему, когда он отсутствует. Сама старалась быть ближе, несмотря на все тревожные ощущения рядом с ним. Она словно возвращалась в Хогвартс в своих эмоциях.

Единственная надежда на расслабление была вечеринка, которую устраивала Ханна в небольшом, неприметном баре на краю города. На вечеринке действительно были только свои, за исключением Рона. И когда Грейнджер пришла без него, на нее странно посмотрела его сестра.

— Почему ты одна? — спросила Джинни, крепко обняв свою подругу. В ее голосе звучала озабоченность и интерес.

— Потом расскажу, — быстро проговорила Гермиона, отводя взгляд, не желая углубляться в разговор сейчас.

— Но… — начала было Уизли, но Грейнджер прервала ее.

— Джинни, потом, — настойчиво проговорила ведьма и сразу же отошла от нее, чтобы поздороваться с остальными.

Ханна встретила ее с бокалом и передав его ей, загадочно подмигнула. Гермиона сразу поняла, что в нем, по мимо алкоголя, было еще кое что интересное.

Вечер начинал проходить достаточно весело, позволяя волшебнице забыть о своих напряженных воспоминаниях. Наконец, она смогла немного расслабиться, на какое-то время вырваться из своих мыслей и просто наслаждаться моментом.

Эта безмятежность длилась ровно до тех пор, пока она не заметила в самом дальнем углу знакомую платиновую макушку.

— Да быть такого не может, — пробормотала Грейнджер вслух, не веря своим глазам.

— Что такое? — тут же вмешался Невилл, его лицо исказилось от любопытства.

— Да, так, — она кое-как отвернулась, пытаясь скрыть смятение и обратилась к другу с натянутой улыбкой. — Показалось.

Следующие пару часов прошли в состоянии нервозности. Каждый раз, когда она поворачивала голову, их взгляды пересекались. Он, казалось, не сводил с нее глаз, внимательный и настойчивый, как будто привязывал ее к себе невидимой нитью. При этом было не понятно: он тут просто отдыхает или по каким-то делам. Из всех возможных баров он выбрал именно тот, в котором отдыхала она. Это далеко не самое приличное место для такого аристократа как он. Так почему он здесь?

Этот вопрос не давал ей покоя. Ей хотелось подойти к нему и спросить, но страх сковывал ее. Она боялась не его ответа, а своих собственных чувств. Ей было совершенно ясно, что как бы он ни ответил, результатом останется разочарование. Поглощенная этими мыслями, она пыталась отвлечься, но известие о том, что он всего лишь в нескольких метрах от нее, не давало ей покоя.

— Не хочешь припудрить носик? — внезапно спросила Ханна, весело щуря глаза.

— Эмм… — Гермиона в очередной раз отвернулась от его серых глаз и перевела свой взор на блондинку, стараясь отогнать мысли о его присутствии.

— Я с вами, — тут же вмешалась Джинни, присоединившись к подругам.

Трое девушек направились в сторону туалета, который как раз проходил почти мимо его столика. Грейнджер заметила, что как только они встали, он поднял меню и тем самым скрыл свое лицо.

«Зачем он это сделал?» — мелькнуло у нее в голове, и ее сердце резко забилось в груди.

— А это не Малфой, случайно? — спросила Джинни как только они зашли в женский туалет.

— Малфой? — переспросила Ханна, удивленно подняв брови. — С чего бы ему быть в этом Богом забытом месте?

Гермиона лишь пожала плечами, а рыжая подруга, заходя в женскую кабинку, продолжала рассуждать об этом.

— Вот возьми, — шепотом сказала Ханна, подавая ей те самые конфеты, что и на приеме.

— В прошлый раз мне было от них плохо, — Гермиона отрицательно покачала головой.

— Да? — удивилась Аббот. — Почему сразу не сказала?

— А ты сама после них как? — также тихо спросила ведьма.

— У меня все хорошо… — Ханна задумчиво произнесла, затем добавила: — Наверное твоему организму не нравятся некоторые травы, которые здесь используются. В следующий раз учту.

Грейнджер не успела ничего ей ответить, как из кабинки вышла Уизли. Приведя себя в порядок возле зеркала, они все втроем вышли.

— Я не сходила в туалет, — внезапно произнесла Гермиона, поднимая взгляд на подруг. — Идите, подойду позже.

Она снова вернулась в маленький коридор, ведущий к туалету. Внезапно ей показалось, что кто-то юркнул за поворот, который вел к запасному выходу. И, озадаченная своим собственным любопытством, она решила проверить, кто это мог быть. Завернув за угол, она столкнулась с парнем.

— Значит увидела, — произнес он, слегка приобняв ее за спину, чтобы она не врезалась в стену от столкновения.

— Значит мне не показалось, — выпалила она, чуть отталкивая его.

— Что-то хотела? — усмехнулся Драко, его голос звучал вызывающе.

— Малфой, что ты здесь делаешь? — спросила Гермиона, скрестив руки на груди, стараясь скрыть волнение.

— С какой целью интересуешься? — он сделал пару шагов к ней, заставив Гермиону прижаться к стене.

Малфой выставил руку, упираясь на стену, и наклонился к ней. Сердце ведьмы забилось быстрее, дыхание участилось, а губы моментально пересохли. Она провела языком по губам и, собираясь прикусить нижнюю губу от напряжения, почувствовала, как он остановил этот жест большим пальцем.

— Помнишь, что я тебе говорил об этом? — спросил он с легкой ухмылкой, слегка нажимая на ее нижнюю губу, оттягивая её вниз, а затем убрал палец.

— Да, — томно прошептала она, закусив нижнюю губу, не в силах отвести взгляд от его серых глаз.

Драко ухмыльнулся, наклонившись еще ниже, чтобы их губы оказались в миллиметре друг от друга. Процокав несколько раз, он шепнул:

— Если ты и правда этого хочешь, ты знаешь, где меня найти, — и наклонившись еще ниже, едва коснулся её шеи.

По телу Гермионы пробежали мурашки, она инстинктивно прижала ноги друг к другу. Несколько мгновений они смотрели друг другу в глаза, а затем он отступил, оставив её одну в этом коридоре.

Следующие пару часов Гермиона не могла избавиться от мучительного желания бросить всё и поехать к нему. Но тревожные мысли о гордости и о том, что она почти не свободная девушка, сковывали её. Устраивать любовный треугольник совсем не входило в её планы. Но чувствовала, как желание съедает её изнутри, и каждое воспоминание о том мгновении, проведенном в коридоре, подбрасывало в её живот волну напряжения. Иногда она сжимала ноги от нарастающего напряжения внизу живота, а ладошки потели от алкоголя и духоты помещения.

— Было здорово, — произнесла Гермиона, допивая свой очередной коктейль, на дне которого оставались несколько кусочков льда.

— Только не говори, что ты уходишь, — слегка обидчиво проговорила ее рыжая подруга, закатывая глаза.

— Я правда устала, — ответила Грейнджер, искренне улыбнувшись, стараясь скрыть собственное смятение. — И, если честно, очень хочу спать.

После еще нескольких минут дружеских пререканий и уговоров, ей все же позволили уйти. Она решила, что будет лучше вернуться домой и не совершать глупостей, о которых потом будет жалеть. Ей необходимо было взять свои эмоции под контроль.

И вот она стоит на асфальте, слегка растрепанная, с легкой головокружительной волной из-за алкоголя. Если бы не коктейли, возможно, ее бы здесь не было. Но алкоголь бурлил в крови, и она оказалась возле высоких ворот Малфой-мэнора. Тишина в округе казалась непривычной, и она ощутила внутреннюю борьбу. Ей было трудно найти вескую причину развернуться и удалиться от греха подальше. Все мысли о том, чтобы уйти, перестали иметь смысл, и эмоции, казалось, взяли вверх.

Она хотела его, скучала и не могла с этим ничего поделать. Мгновения, прошедшие в ожидании у ворот, наполняли её нервной энергией, словно все воспоминания о Драко, о том, как он смотрел на нее, как говорил, вдруг ожили с новой силой. И сердце, зашевелившись, требовало лишь одного — шагнуть вперед, открыть ворота и вновь оказаться там, где все начиналось.

Ворота отворились, а возле них оказался уже знакомый домовой эльф.

— Флин рад приветствовать мисс Грейнджер, — промолвил он, низко кланяясь и жестами приглашая гостью войти.

— Привет, — промолвила она с улыбкой.

Эльф шагал впереди нее по мощеной тропинке, а она следовала за ним. Кусты вдоль пути стояли, словно немые стражи, охраняющие проход в это уединенное место. Подойдя ближе к большим дубовым дверям, она поймала себя на мысли, что никогда прежде не бывала здесь.

По правую сторону от нее раскинулся сад, куда вела узкая дорожка. Ведьма посмотрела на эльфа, но всё же решила пойти дальше, пройдя мимо дубовых дверей поместья.

Приблизившись, она заметила, что это был сад, за которым когда-то ухаживала Нарцисса, а сейчас, судя по всему, заботились эльфы. Гермиона вошла внутрь, как будто невидимая сила притягивала её ближе.

Теплые нотки цветочного аромата бросились ей в нос. Цветы в оранжерее росли явно под чутким вниманием заклинаний, поддерживаемых эльфами. В горшках пышно распускались лилии, нежные ромашки и яркие нарциссы. Гермиона углублялась дальше, любуясь этим великолепием, ей было интересно увидеть это своими глазами.

— Она всегда любила это место, — раздался в тишине мужской голос, вызывая у неё дрожь на коже.

— А сейчас? — спросила она, продолжая осматривать помещение.

— Сейчас она во Франции, — его тон слегка изменился, стал более серьезным. — Я думаю, ты не за этим…

Грейнджер лишь кивнула и направилась в его сторону, сердце учащенно билось в груди. На входе их глаза встретились, и в тот момент она прикусила губу, словно стараясь сдержать порыв эмоций, а затем направилась к открытому входу.

Когда они оказались в его кабинете, Гермиона с удовольствием уселась на диван, чувствуя легкое облегчение, как будто попала в знакомое укрытие.

— Вина? — спросил хозяин кабинета, заходя за ней.

— Да, пожалуй, — ответила она, откидываясь на спинку дивана и поднимая глаза на потолок, будто пыталась обрести спокойствие.

— Сколько ты выпила? — он подошел и сдержанно протянул ей бокал вина, его взгляд был проницательным.

— Может пару-тройку бокалов, — проговорила она, делая глоток красного напитка. — Может больше.

— Зачем ты здесь, Грейнджер? — его голос звучал серьезно, и в нем ощущалось какое-то давление.

— Хотела узнать, почему ты ушел, — смело произнесла она, осознав, что алкоголь явно добавил ей храбрости.

— Вот как! — ухмыльнулся он, в его тоне послышалась ирония. — А разве это важно?

— Нет, неважно, — прошептала она, вдруг ощутив напряжение в воздухе, как будто его слова были натянутой струной. В недрах ее души поселился непонятный страх. — Это ошибка. Извини, — она поставила бокал на столик и встала с дивана, готовая выбраться из этого напряженного момента.

— Сядь, — рявкнул Малфой, прежде чем она сделала хоть шаг, его голос звучал в приказном тоне.

Ведьма тут же опустилась обратно, и это произошло так внезапно, что она не успела осмыслить происходящее, как будто подчинилась чему-то невидимому.

— Зачем ты так делаешь? — в его глазах загуляла злость, он, казалось, готов взорваться.

— Как? — недоуменно спросила она, чувствуя, как к груди подкатывает нерешительность.

— Какая же ты раздражительная, — на его лице стали выступать скулы, словно он сдерживал что-то мощное.

— Да, это определенно ошибка, — резко встав с дивана, она выскользнула из кабинета, оставляя за собой напряжение и запах недосказанности.

Ее встретил пустой коридор и громкий звук захлопывающейся двери. Ощутив тишину, Гермиона глубоко вздохнула, стараясь совладать со своими эмоциями. Только сейчас она почувствовала, как стены поместья давят на нее, рисуя в голове образы призраков прошлого. Повернув налево, она стремительно направилась, как ей казалось, к лестнице. Пройдя несколько дверей в коридоре, она вдруг остановилась возле одной из них. Когда-то она ночевала в комнате за этой дверью. В ее голове промелькнула мысль: «Интересно, а записи…»

— Выход в другой стороне, — раздался холодный голос хозяина поместья.

— Да, точно, — повернувшись к нему с натянутой улыбкой, произнесла она и направилась в его сторону.

Однако он резко подвинул ее к стене, схватив за шею. Их глаза встретились, и с губ Гермионы сорвался тяжелый вздох. Его сердце забилось быстрее, и она чувствовала это через его руку, сжимающую ее.

— Не лучший способ… — только и смогла вымолвить девушка, не в силах скрыть дрожь в голосе.

— Видимо только с помощью силы ты хоть что-то понимаешь, — спокойно сказал он, его глаза горели ледяным огнем.

Он ослабил свою хватку, но не выпустил ее из рук, несмотря на то, как она металась в попытках освободиться.

— Отпусти меня, — произнесла она, стараясь сохранить спокойствие.

— Никогда, — прошептал он, и его шепот звучал так громко, как никогда бы не звучал крик.

Он настолько тихо это сказал, что Гермионе могло показаться это. Однако его взгляд все говорил сам за себя.

Она так хотела почувствовать его, что, несмотря на его хватку на шее, всё же сделала шаг к нему. Они были слишком близко друг к другу. Ей становилось труднее дышать, хватка становилась всё сильнее, но она пыталась делать вид, что спокойно дышит, сжимая кулаки.

Прошло несколько минут тишины в коридоре, и, наконец, он заметил, что девушка начала ловить воздух ртом. Он отступил на шаг назад, позволяя ей вновь почувствовать свободу, но их взгляды не расходились, как будто невидимой нитью были связаны. Весь коридор наполнился напряжением, воздух казался тяжелым от не проговоренных слов и скрытых желаний.

— На сегодня хватит, — произнес он, пытаясь совладать со своими эмоциями.

Он облокотился на стену, позволяя своей гостье уйти. Но Гермиона не могла сдержаться.

— Только кое-что проверю, — произнесла она, больше не в состоянии контролировать дикое желание, бушующее в ней.

Резким движением она впилась в его губы, и их рты встретились в поцелуе, который мгновенно поглотил её. Драко, обняв её за талию, перевернул её так, что она оказалась прижатой к стене, не разрывая поцелуев, его губы жадно исследовали ее рот. Она зарывалась пальцами в его светлые волосы.

Внезапно он схватил её за плечи и перевернул лицом к стене, его горячее дыхание обжигало её шею, заставляя мурашки пробежаться по коже. Его рука блуждала по её телу, проходя мимо интимных мест, нежно подталкивая её на грани.

— Проверила? — слегка хриплым голосом спросил Малфой, его слова звучали так, как будто они были проникнуты чем-то глубже, чем просто физическое влечение.

— Ещё не до конца, — на выдохе произнесла она, ощущая, как её сердце колотится в груди.

Её ягодицы упирались в его пах, и она ощущала всю твердость его тела. Гермиона слегка выгнула спину, чтобы прижиматься к нему ещё сильнее, её тело отзывалось на каждый его жест. Его руки продолжали гладить её, словно изучали каждую деталь.

— Малфой, не надо, — проскулила она, прерывисто дыша, боясь, что это уже слишком.

— Заткнись, Грейнджер, — прорычал он, прикусывая нежную кожу на её шее, оставляя маленькие следы.

Она чувствовала, как он приподнимает ей юбку, начиная обнажать её, и прохладный ветерок касается её ягодиц, вызывая мурашки. Она ощущала влажность между ног, яркое желание, распускающееся внутри, рвущиеся на свободу. В одно мгновение коридор наполнился стонами, шлепками и чувствами, которые преодолели все границы, делая момент неописуемо интенсивным и незабываемым.

Ведьма была прижата к холодной стене, слегка покусывая свои пальцы в попытке сдержать свои эмоции. Она чувствовала его руки на своей талии, его пальцы сжимали её так, что каждый стон иногда превращался в полукрик, вырываясь из её губ. Иногда он замедлялся, прижимаясь к ней, целуя и покусывая шею, и эти моменты казались вечностью.

— Драко, — сорвалось с её губ, и в этот миг она почувствовала, как тело словно рассыпается на осколки от наслаждения. Внезапный оргазм захватил её, как будто силы покидали тело, оставляя лишь сладкое чувство опустошенности.

Его резкое ускорение означало приближение удовлетворения, и Грейнджер понимала, что это почти конец. Несколько секунд, и он резко остановился, совершив последний глубокий толчок, его прерывистое дыхание словно обжигало её кожу, вызывая у неё дрожь.

В коридоре послышался звук молнии на его штанах. Доставая палочку, он произнес очищающее заклинание и только тогда отошел от неё, позволяя ей привести себя в порядок. Гермиона осталась стоять, тяжело дыша, её разум еще не успел опомниться от случившегося. Через несколько секунд он проговорил:

— Флин, — сказал он, и тут же материализовался эльф, — проводи гостью, — он направился в свой кабинет, больше ни сказав ни слова, оставляя позади атмосферу потаенной близости.

Гермиона продолжала тяжело дышать, и, закусив нижнюю губу, пыталась выровнять дыхание, обдумывая то, что произошло. Каждое ощущение, каждое слово и каждое прикосновение были до сих пор живы в её памяти.

— Мисс Грейнджер, — пролепетал Флин, полагая, что она не может просто стоять в коридоре.

— Да, да, — мотнув головой несколько раз, как бы приходя в себя, произнесла она, — идём.

После той встречи в Малфой-мэнор Гермиона несколько недель не видела аристократа. Он словно растворился в воздухе, как будто никогда и не существовал. Драко больше не появлялся в поле её зрения, не посещал собрания в Министерстве и не приходил на приемы, за которыми она прежде наблюдала с любопытством. Даже Забини куда то пропал, хотя раньше посещал ее раз в неделю стабильно.

Внутри ведьмы нарастало напряжение, словно над ней сгущались темные облака. Ей казалось, что что-то плохое должно произойти. Время шло, а неприятные ощущения не ослабевали. Каждый раз она пыталась себя убедить в том, что все прекрасно и то, что она не встречает аристократа даже к лучшему. Есть время залечить свои раны, но каждый последующий день ее чувства превращались в ломку.

За последние пару месяцев жизнь Гермионы изменилась. За ней явно кто-то следил. Она словно на коже ощущала чей-то взгляд. Ведьма стала опаздывать на работу и уходить во сколько посчитает нужным. Иногда и вовсе может не прийти, а на следующий день вести себя как ни в чем не бывало. Словно и нет этих пропусков.

Если раньше она не позволяла себе даже малейших оплошностей в подготовке к собраниям, сейчас она могла прийти в ненадлежащее состояние, и если не считала нужным, могла вообще не появляться, не ощущая ни стыда, ни угрызений совести. Эмоции находились на грани, её жизнь уже не контролировалась. И хоть она знала, что это не нормально, понимала, что её внутренние конфликты были гораздо более сильными, чем её стремление к стабильности.

Паранойя слежки за её жизнью подкреплялась новыми доказательствами. Накануне Гермиона обнаружила на своем столе конверт. Обычный, ничем не примечательный, если бы не его содержимое. Внутри лежали фотографии. До боли знакомый рыжий парень и какая-то блондинка. Сначала она была уверена, что это просто монтаж, не более чем результат чьей-то злой фантазии. Но после разговора по телефону со своим уже бывшим парнем, чувство реальности захлестнуло её с новой силой. Он подтвердил это, и каждая его тихая реплика лишь усиливала её внутренние ощущения.

Гермиона очень хотела злиться на него. Хотела кричать, обвинять, требовать объяснений. Но она не могла. И дело было не в том, что она сама недавно была в чужих объятиях. Нет. Просто чувства, которые когда-то связывали их, исчезли, кажется навсегда. Они растворились, как дым, и теперь она не могла заставить себя почувствовать что-то, кроме пустоты. Это словно должно было случиться. И в какой-то степени она даже была рада. Теперь у нее была веская причина не возвращаться к этим отношениям. Теперь Джинни больше не сможет манипулировать ею, используя чувства Рона.

Перепалки с Кингсли становились всё острее, и её работа в Министерстве висела на волоске. Некоторые законы, которые она изучала, пришлось передать другим, ведь она отказывалась вплетать их в свой душевный антураж. Если бы не её прежние заслуги, её давно бы «погнали поганой метлой». Её состояние становилось заметным и окружающим. Пока это видели только близкие друзья, но такое положение дел не могло продолжаться долго.

Её кожа побледнела, а тело исхудало, и этот процесс было еще возможно списать на стресс на работе. Однако если она в ближайшее время не предпримет какие-либо шаги, скрыть такие явные изменения станет проблематично.

Зависимость медленно проплывала по венам, уничтожая её нервную систему дюйм за дюймом. Она уже сбилась со счета, сколько раз за последние дни пыталась дозвониться до Ханны, но та молчала, как будто исчезла из поля её зрения. Небольшие стычки с Майклом, её ассистентом, лишь на миг возвращали её к реальности, заставляя осознать, что у неё есть проблемы, которые нужно решать. Но как только Майкл закрывал дверь своего кабинета, проблески разума будто исчезали вместе с ним, оставляя её в бескрайних размышлениях и туманном состоянии сознания.

Она чувствовала, как границы между реальностью и иллюзией стирались, как её мир постепенно погружался во тьму. Гермиона понимала, что необходимо что-то изменить, но сделать шаг вперёд становилось всё сложнее. Ей все больше казалось, что она застряла в паутине, которую сама же и сплела.

Изучение законов, автором которых являлся Забини, отнимали все ее время. Если её нынешнюю работу вообще можно назвать «изучением». Она пыталась найти что-то, что поможет ей отклонить их, но все безрезультатно. Блейз словно всю жизнь создавал эти законы, зная точно, как и что нужно преподнести, чтобы добиться нужного эффекта.

Голова ведьмы гудела, и ей срочно хотелось расслабиться. Она понимала, что существует один вариант, который тщательно пыталась избежать. Она считала, что может справиться сама, уверяя себя, что у неё нет и никогда не будет того, что люди называют «зависимостью».

Но вскоре этот момент всё же настиг её. Чтобы хоть как-то заглушить дрожь в теле, ведьма начала употреблять алкоголь по вечерам. Лёгкая эйфория окутывала её каждый вечер, позволяя забыть о стрессе и напряжении, хотя бы на короткое время. Вскоре это стало привычкой. Где вечер, там и утро; а где утро, там и день, наполненный запоем и прежними делами, которые теперь не имели никакого значения.

Сосредоточиться на работе почти не получалось. Она знала, что нижний ящик стола лучше не открывать — звон бутылок, лежащих там, наверняка был бы слышен на весь этаж. В кабинете начинал витать табачный дым, смешанный с мятным ароматом, старающийся замаскировать запах перегара.

Каждый день всё труднее было делать вид, что всё под контролем. Работа, единственная гордость за которую она держалась, начала терять своё значение. И всё чаще Гермиона ловила себя на мысли, что хочет просто закрыть глаза и забыться, убежать от реальности, которая казалась такой беспросветной.

Гермиона почувствовала, как ее желудок предательски урчит, напоминая о том, что она снова пропустила обед. Взглянув на часы, она с досадой вздохнула. Работа снова поглотила все ее время. Она встала из-за стола, собираясь наконец перекусить, но едва открыла дверь, как столкнулась нос к носу с тем, кого меньше всего хотела видеть.

— Уже сбегаешь? — раздался сладкий, но раздражающий до зубного скрежета голос.

— Паркинсон, — холодно бросила ведьма, даже не пытаясь скрыть свое раздражение.

Грейнджер замерла в дверном проеме, словно решая, стоит ли вообще продолжать этот разговор. Сжав зубы, она развернулась и вернулась к своему столу. Пэнси, не дожидаясь приглашения, вошла следом, закрыв за собой дверь с таким видом, будто это ее личный кабинет.

— Я слушаю. — Гермиона села, скрестив руки на груди, и уставилась на Пэнси.

— Как холодно, — Пэнси улыбнулась, словно кошка, которая только что поймала мышку. Она грациозно опустилась на стул напротив, закинув ногу на ногу, и устроилась поудобнее, будто собиралась задержаться надолго. — Ты не рада меня видеть?

— Паркинсон, если у тебя есть дело, говори. Если нет — дверь там, — Гермиона указала на выход, стараясь сохранить спокойствие.

— Ох, как прямолинейно. — Пэнси притворно вздохнула, делая вид, что обижена. — Я просто хотела узнать, как у тебя дела. Неужели нельзя проявить немного дружелюбия?

— С каких пор мы стали друзьями? — подняв бровь, спросила Грейнджер.

— Да ладно тебе, Гермиона, — сладким голосом проговорила бывшая однокурсница. — Мне казалось, у нас в прошлом были неплохие отношения.

— Тебе показалось, — сухо сказала ведьма. — Если ты пришла просто поболтать, то у меня нет на это времени.

— Как грубо, — по-детски надув губы, заметила Паркинсон. — Ну раз ты вся в работе, не буду тебя отвлекать, — она встала со стула и наклонилась вперёд, положив на стол визитку. — Вдруг захочешь позвонить, — и, подмигнув ей, направилась к выходу.

Как только дверь закрылась, ведьма схватила визитку, сжала ее в комок и с силой швырнула в мусорное ведро.

Затем, взяв сумку, она достала из неё фляжку и, открыв её, сделала несколько глотков. Обжигающая жидкость стремительно потекла по горлу, принося краткое облегчение. С каждым глотком её напряжение, тревога и усталость уходили куда-то вдаль, но так же и нарастало ощущение зависимости от этого сладкого забытья.

Не прошло и пяти минут после ухода Паркинсон, как дверь стремительно открылась, и на пороге появился разгневанный Кингсли. Его лицо было темнее грозовой тучи, а глаза горели недовольством.

— Гермиона, что ты себе позволяешь? — он резко захлопнул дверь, и звук эхом разнесся по кабинету.

— Я не понимаю… — начала ведьма, но её слова были прерваны гневным тоном начальника.

— Почему тебя не было на собрании? — его голос звучал все громче с каждым словом.

Он сделал несколько шагов вперед и Гермиона почувствовала, как воздух вокруг стал тяжелее.

— Эмм… Я проспала, — выдавила она, стараясь выглядеть максимально невинно.

Технически это была правда. Она действительно проспала. Вот только Кингсли не нужно знать, что легла она под утро, и далеко не в трезвом состоянии. Проснуться по будильнику у нее не было ни единого шанса, поэтому на работу она приехала за три часа до конца рабочего дня.

— Это уже не в первый раз, — он скрестил руки на груди, словно пытаясь сдержать свой гнев. — Сколько это будет продолжаться?

— Я исправлюсь, — пробормотала она, убирая руки под стол, чтобы скрыть дрожь.

— У тебя явно какие-то проблемы. Посмотри на себя, — он указал рукой на неё. — Исхудала, болезненная кожа, стала пить.

— Что? — она широко раскрыла глаза, пытаясь изобразить недоумение. — Я не…

— Хватит! — он перебил ее, подойдя так близко к столу, что она инстинктивно откинулась назад. Бруствер резко наклонился, открыл нижний ящик стола, и комната наполнилась звоном стекла о стекло. — Это тоже скажешь тебе подкинули? — его голос звучал уже не так гневно, но в нем читалось разочарование.

Гермиона не смогла сдержать дрожь на губах, когда увидела, как он держит в руках одну из пустых бутылок. Его взгляд был не осуждающим, а скорее… понимающим.

— Возьми отпуск на две недели и приведи себя в порядок, — сказал он, ставя бутылку обратно в ящик.

Он еще несколько секунд стоял, глядя на нее, словно пытаясь найти слова, которые могли бы помочь. Потом развернулся и направился к двери.

— Я понимаю тебя, — он схватился за ручку двери, но не обернулся. — Сам через подобное прошел после войны.

С этими словами он вышел, хлопнув дверью так, что Гермиона вздрогнула. Ее руки задрожали, а на глазах выступили слезы. Она чувствовала, как жгучий стыд разливается по всему телу. Ее взгляд упал на открытый ящик, где лежали пустые бутылки. Она сжала кулаки, пытаясь сдержать дрожь.

— Когда я успела так опуститься? — прошептала она, чувствуя, как слезы катятся по щекам.

Комната вдруг стала казаться слишком тесной, а воздух — слишком тяжелым. Она закрыла глаза, пытаясь собраться с мыслями, но единственное, что она могла почувствовать — это пустота.

Стук в дверь заставил Грейнджер вздрогнуть. Она быстро смахнула слезы с лица, стараясь привести себя в порядок.

— Все в порядке? — в дверь заглянул ее ассистент Майкл, его голос звучал с ноткой беспокойства.

— Да-да, — она закивала, пытаясь выглядеть собранной. — Мне нужно… Меня не будет пару недель.

— Что-то случилось? — он приоткрыл дверь чуть шире, его взгляд стал более внимательным.

— Нет, просто есть кое-какие дела, — она попыталась улыбнуться, но улыбка получилась натянутой.

— Тогда я приготовлю кофе, напоследок, — он улыбнулся, пытаясь разрядить обстановку, и аккуратно закрыл дверь.

Как только дверь закрылась, Гермиона схватила свою палочку и резко взмахнула ею. Пустые бутылки в ящике стола исчезли, словно их и не было. Она поставила локти на стол и начала массировать виски указательными пальцами, пытаясь сосредоточиться.

— Прошу, — через несколько минут Майкл вновь вернулся, принося ей свежезаваренный кофе.

— Спасибо, — она сделала небольшой глоток, чувствуя, как горячий напиток разливается по телу. Он медленно протекал, успокаивая и уменьшая дрожь, усиливающуюся от стресса. Разум потихоньку прояснялся, как будто кто-то разгонял туман в её голове.

— Лучше? — спросил он, наблюдая за ней.

— Определенно, — закрывая глаза и наслаждаясь, ответила Грейнджер.

Когда она открыла глаза, в руках у неё уже был остывший кофе, а на часах прошел час. Несколько раз моргнув, она убрала руки от стакана, который стоял на столе, и потерла ладони о свои бедра.

— Как я могла уснуть? — пробормотала она, мотнув головой, чтобы окончательно проснуться.

— Доделали дела? — спросил Майкл, когда Гермиона вышла из кабинета с сумкой в руках.

— Можно и так сказать, — она закрыла дверь на ключ, чувствуя, как тяжесть на душе немного ослабла.

Ассистент подошел к ней и неожиданно обнял.

— Я буду ждать вас, — с теплой улыбкой сказал он, отпуская ее.

— Ага, — промямлила она, слегка ошарашенная его внезапной эмоциональностью. Она кивнула и направилась к лифтам.

На улице ее встретил прохладный воздух, и она глубоко вдохнула, пытаясь собраться с мыслями. Две недели отпуска. Возможно, это именно то, что ей нужно. Но в глубине души она знала, что это не просто отдых — это шанс разобраться в себе.

— Ладно, Гермиона, — прошептала она себе, идя по улице. — Пора брать себя в руки.

* * *

Гермиона сидела на полу своей квартиры, спиной прислонена к стене, а пальцы судорожно впивались в волосы. Она дергала их, словно пытаясь вырвать из головы не только пряди, но и навязчивые мысли, которые не давали ей покоя. Алкоголь больше не помогал заглушить внутреннее желание расслабиться, а напротив, чем больше она пила, тем больше разгорался в ней огонёк зависимости, словно пламя, жаждущее топлива.

Она ходила по квартире, периодически срываясь на крик, отказываясь терпеть это состояние. Руки сами собой обхватывали плечи, ногти впивались в кожу, оставляя красные полосы. Боль была хоть каким-то ощущением, хоть чем-то реальным, что могло отвлечь от этого внутреннего ада.

Потом она снова начинала ходить, прикусывая ногти, а иногда и пальцы, до крови. Иногда она просто падала на ковер, ложилась на спину и смотрела в потолок, пытаясь вспомнить, как это — чувствовать себя нормально. Как это — быть той Гермионой Грейнджер, которая когда-то могла справиться с чем угодно. Но воспоминания ускользали, как песок сквозь пальцы.

К её разочарованию, каждый раз, когда она набирала номер своей подруги, та продолжала молчать, как будто исчезла с лица земли. Спустя неделю ада, в которой она пыталась выжить, ведьма начала разбрасывать вещи по квартире, в надежде найти хоть что-то, что могло бы её спасти. Но все её тайники были пусты, как и её надежды.

Схватив сумку, она стала вытряхивать всё из неё, ощутив, как гнев нарастает внутри. Книги, бумаги, ручки — все летело на пол. И вдруг из сумки выпала маленькая смятая бумажка. Она упала на пол, едва заметная среди хаоса.

Гермиона замерла. Ее рука дрожала, когда она подняла бумажку и развернула ее. На ней было написано имя, которое она не хотела видеть, но сейчас оно казалось единственной соломинкой, за которую можно ухватиться.

— Паркинсон, — прошептала она, сжимая бумажку в руке, почти не веря своим глазам.

В её голове пронеслись воспоминания о недавней встрече, когда Пэнси оставила ей визитку. Она вспомнила тот смётный взгляд, обманчивую доброту и предчувствие чего-то большей важности.

Ее голос звучал тихо, но в нем читалось что-то большее, чем просто отчаяние. Это было признание поражения. Признание того, что она дошла до края.

Гермиона посмотрела на телефон, лежащий на полу. Она знала, что этот звонок станет последним шагом в пропасть. Но у нее не было выбора.

— Ладно, Паркинсон, — прошептала она, набирая номер. — Ты выиграла, сука.

— Слушаю, — раздался холодный, но знакомый голос в трубке.

— Привет, — выдохнула Гермиона, закрывая глаза. Она чувствовала, как горький вкус поражения разливается у нее во рту.

— Грейнджер? — Пэнси сделала паузу, словно проверяя, не ослышалась ли она. — Вот это сюрприз. Не ожидала, что ты когда-нибудь снизойдешь до звонка мне.

— Давай без сарказма, — сквозь зубы процедила Гермиона, чувствуя, как раздражение поднимается в ней, как волна.

— Ох, прости. — Пэнси фальшиво вздохнула. — Но, знаешь, твой тон не особо располагает к дружеской беседе.

Тишина. Гермиона сжала телефон так сильно, что костяшки пальцев побелели. Ее дыхание было тяжелым, неровным, и она знала, что Пэнси это слышит.

— Я не жду извинений, — через несколько секунд Пэнси нарушила молчание, ее голос звучал как у кошки, которая только что поймала мышку. — Но раз ты мне позвонила, хочу знать, зачем.

— Ты и так знаешь, — резко бросила Гермиона, стараясь скрыть дрожь в голосе. Она не хотела вести этот разговор, но у нее не было выбора.

— Гермиона, — Пэнси протянула ее имя, словно наслаждаясь каждым звуком. — Просто скажи, что тебе нужно.

— Ты думаешь, я дура? — осведомилась она, иронично рассмеявшись.

— Вообще-то да, — уже более серьёзно ответила Пэнси, в ее голосе все еще чувствовалась язвительность. — Но сейчас не об этом. Так уж и быть, я пришлю тебе адрес и время.

Гермиона почувствовала, как ее сердце сжалось. Она ненавидела себя за то, что соглашалась на это, но другого выхода не было.

— Жду, — коротко бросила она, не в силах добавить что-то еще.

— Не сомневаюсь, — Пэнси усмехнулась. — Увидимся, Грейнджер.

С этими словами она положила трубку. Гермиона осталась сидеть с телефоном в руке, чувствуя, как гнев, стыд и отчаяние смешиваются в ней в один клубок.

— Черт, — прошептала она, бросая телефон на диван. — Как я дошла до этого?

Она почувствовала странное облегчение, словно после дозы успокоительного. На несколько мгновений напряжение отпустило, и она снова ощутила себя человеком, а не клубком нервов и отчаяния. Но это состояние длилось недолго.

Через несколько минут телефон завибрировал и на экране появилось сообщение от Паркинсон. Гермиона открыла его, ожидая подвоха, но там был лишь адрес и время. Никаких намеков, никаких лишних слов. Просто факты. Она вздохнула с облегчением — чем меньше деталей, тем лучше.

Теперь оставалось только ждать. Ждать и надеяться, что это не ловушка. Хотя, кто знает, что у Паркинсон на уме. Но Ханна посоветовала именно ее, а Ханне можно было доверять. Она была единственной, кто знал о ее слабости еще со времен Хогвартса. Именно она когда-то познакомила Гермиону с этим миром, который сначала казался безобидным, а потом превратился в кошмар.

Когда все пошло не так? Гермиона закрыла глаза, пытаясь вспомнить. Несколько лет все было нормально. Она контролировала себя, держала все в руках. Но потом что-то сломалось. Буквально за несколько месяцев ее жизнь разделилась на «до» и «после». Словно кто-то узнал о ее маленьком секрете и начал использовать его против нее, подбрасывая искушения на каждом шагу.

Она пыталась сосредоточиться, вспомнить, когда появились первые звоночки, но ничего не выходило. Воспоминания были словно окутаны густым туманом. Она видела обрывки, но они растворялись, как дым, превращаясь в пепел.

Когда часы показали поздний вечер, Гермиона надела темный плащ, натянула капюшон и вышла из квартиры. Улицы были пусты, лишь редкие фонари бросали тусклый свет на тротуары. Она шла быстро, почти бежала, стараясь не привлекать внимания.

Лютный переулок. Место, которое она старалась обходить стороной. Но сегодня у нее не было выбора. Она остановилась. Впереди виднелся указанный адрес. Здание выглядело мрачно, даже зловеще. Но другого пути не было.

— Ладно, Гермиона, — прошептала она себе, делая шаг вперед. — Ты уже зашла слишком далеко, чтобы поворачивать назад.

Гермиона медленно начала приходить в себя, ощущая, как ее пальцы чуть дрожат, когда она пыталась шевельнуть ими. В голове царила пустота, словно в ней не осталось ни одной мысли, даже собственный внутренний голос молчал. Во рту чувствовалась сухость, чрезвычайно неприятная, как будто она не пила воды целую вечность. Слабость по телу протекала вместе с кровью по венам, разнося ее по всему организму. Она слегка сжала губы, но глаза все еще по-прежнему оставались закрытыми.

Послышался знакомый голос вдали, но было сложно определить, чей именно он. В нос ударил влажный запах лекарств, который повеял из открывающей двери вместе со сквозняком, проникающим в помещение. Где-то определенно что-то происходило, голосов стало больше, но в этом тихом шуме кое-где она слышала тот первый знакомый голос. Голоса звучали успокаивающе, но было в их интонации что-то, от чего душа тревожно поежилась, пытаясь найти место куда скрыться.

Обрывки воспоминаний закипели в ее разуме, стараясь соединиться в одно целое. Ведьма пыталась собрать их воедино, как осколки разбитой вазы, но каждый раз, когда она ласково касалась одного из воспоминаний, оно расплывалось в тумане, словно дым. Все силы уходили на то, чтобы открыть глаза и понять, где же она все же находится. Если ее догадка, которая пыталась вырваться в середину разума, верна, то у нее проблемы. Большие проблемы.

Больница Святого Мунго, совсем не то место, где ей сейчас хотелось оказаться. Если она именно здесь, то карьера под угрозой, а ее медицинские исследования, которые она проводила в лаборатории Министерства Магии с разрешения Кингсли, будут уничтожены. Не то, чтобы она занималась чем-то незаконным, но после этого инцидента, Кингсли на пушечный выстрел не подпустит ее к лаборатории, думая, что ее слова о «возврате памяти родителям» лишь предлог. Даже несмотря на то, что она уже несколько месяцев там не появлялась. Хотя откуда ей знать, что подумает Министр Магии? Она, Героиня Войны, разве не имеет права на ошибку?

Голоса постепенно стихли, превратившись в едва уловимый шепот, а потом и вовсе исчезли. Щелчок замка прозвучал как гром среди ясного неба, хотя на самом деле был едва слышен. Дверь закрылась, и ведьма осталась одна.

Комната погрузилась в тишину, нарушаемую лишь тихим пищанием какого-то аппарата. В такой тишине она слышала собственное дыхание и если бы было возможно, наверняка услышала бы свой внутренний голос. Потихоньку туман в её разуме рассеивался, позволяя яснее думать.

Сколько времени прошло с тех пор, как она последний раз… употребляла? Месяц? Два? Она пыталась сосредоточиться, чтобы вспомнить, но даты путались, сливаясь в одно пятно. Память отказывалась работать.

В голове всплывали обрывки последних воспоминаний. Лютный переулок. Она помнила его слишком хорошо. Никогда бы не подумала, что вернется туда, да еще и одна. Потом мужчина в шляпе. Сделка произошла в полной тишине — они просто обменялись конвертами и разошлись, как в море корабли.

Потом темный переулок. Долгожданный затяг. Дым, заполняющий легкие. Мгновенное расслабление, которое быстро сменилось паникой. Она помнила, как бежала, как ее сердце колотилось, как стены смыкались вокруг. Смех, слезы, снова смех. Это было… странно. Раньше такого не было. Что ей дали на этот раз?

Внезапно волшебница открыла глаза. Образ человека, которого она видела перед тем, как потерять сознание, растворился, уступив место холодному потолку. Её организм не позволял быстро дышать, но ведьма чувствовала, как бешено бьётся её сердце. Мягкий свет от настенной лампы падал на белые стены, создавая ощущение стерильности и холода. Комната казалась безмолвной и пустой, как будто здесь никогда не было жизни. Чувство дезориентации окутывало её, как мягкий, но плотно сжатый туман. Её тело ощущалось тяжёлым, словно его утопили в каком-то невидимом грузе, и каждое движение ей казалось непреодолимым усилием.

Несмотря на туманность в глазах, Гермиона смогла разглядеть черты больничной палаты, в которой находилась. Однако она явно не была в больнице Святого Мунго. Тогда где же она? Стены были слишком светлыми, почти стерильными, а оборудование вокруг нее выглядело слишком… современным. Ее взгляд медленно скользил по стенам, переходя на аппараты, которые тихо пищали, подключенные к ней.

В комнате царил полумрак, тусклый свет лампы где-то в углу освещал пространство. Она не сразу заметила силуэт, стоящий возле окна. Несколько раз моргнув, она попыталась сосредоточиться, чтобы разглядеть, кто это.

— Как ты себя чувствуешь? — раздался низкий, спокойный голос.

Наверное она была готова услышать кого угодно, даже не удивилась бы если бы сейчас здесь появился сам Темный Лорд, но только не он.

Фигура начала медленно двигаться к ее кровати, и с каждым шагом она чувствовала, как ее тело буквально прирастает к матрасу, погружая в панику. Ее сердце заколотилось, а в горле стало сухо. Она закрыла глаза, зажмурилась, надеясь, что это просто галлюцинация, последствия того, что ей дали в Лютном переулке. Но когда она открыла глаза, то встретилась с холодным, словно айсберг, пронизывающим взглядом серых глаз.

— Малфой… — лишь прошептала она, и в её голосе звучал страх.

— Значит память в порядке, — он усмехнулся, но в его улыбке не было ни капли тепла. — Воды?

Он наклонил голову набок, изучая ее, словно она была каким-то редким экспонатом. Грейнджер молча кивнула, не в силах произнести ни слова.

— Пей маленькими глотками, — он поднес к ее губам стакан с трубочкой. — Так лекарь велел.

Она сделала небольшой глоток, и холодная вода словно оживила ее изнутри. Она почувствовала, как жидкость стекает по горлу, проходит через солнечное сплетение, оставляя за собой приятный холод. Еще несколько глотков, и она опустилась обратно на подушку, чувствуя, как слабость снова накрывает ее.

— Что ты здесь делаешь? — хрипло проговорила Грейнджер, стараясь скрыть свою растерянность.

— А ты сама как думаешь? — он улыбнулся, видя смущение волшебницы.

— Почему?.. — ее голос дрожал, но она изо всех сил старалась держаться не показывая слабость.

— Потому что кто-то должен был тебя спасти, — он скрестил руки на груди, его взгляд был холодным, но в нем читалось что-то еще. — И как ни странно, этим «кем-то» оказался я.

— Где я? — она перевела взгляд с его лица на стены, пытаясь понять, куда он ее привез.

— Грейнджер, ты давно отупела или все это время прикидывалась умной?

Его слова слегка кольнули ее где-то глубоко внутри, отчего она прикусила губу и перевела свой взгляд на него. В её карамельных глазах отразились страх и понимание неминуемого разоблачения.

Драко резко наклонился к ее лицу, остановившись всего в нескольких сантиметрах. Их взгляды встретились, и она увидела, как его скулы напряглись от сжатых зубов. Он злился? Но почему? Краем глаза она заметила, как его рука медленно потянулась к ее лицу. Ее тело оцепенело от страха, она не могла пошевелиться, не могла оторвать взгляда от него.

Их молчаливый поединок прервал резкий звонок телефона. Драко несколько раз моргнул, словно возвращаясь в реальность, и выпрямился. Он достал телефон из кармана, бросив на нее последний взгляд, и ответил на звонок.

Только когда он отошёл от неё ближе к окну, она смогла выдохнуть, почувствовав, как бешено бьётся её сердце. Она перевела взгляд от спины Драко на аппарат, стоящий рядом, и, прочитав показания, глубоко вздохнула: «Пульс 110? Нужно успокоиться, пока он не заметил». Сделав несколько глубоких вдохов, она пыталась успокоить себя, и, к счастью, пульс начал медленно опускаться.

Гермиона пыталась сосредоточиться на разговоре. Её интересовало, о чём он будет говорить по телефону, но аристократ говорил такими простыми фразами, что со стороны могло показаться, будто это стандартный разговор с матерью, что-то вроде «Ты поел? Да, было вкусно».

Она пыталась уловить смысл его слов, но их повторяющаяся простота лишь дразнила её. Драко выглядел сосредоточенным, его голос был уверенным, и в то же время холодным.

Неожиданно он резко закончил разговор и положил трубку, обернувшись к ней.

Гермиона поймала его взгляд, и в тот миг её сердце снова забилось быстрее. Она не знала, как себя вести, и просто надеялась, что он начнёт говорить, чтобы эта мучительная тишина не продолжалась дольше. Малфой сделал несколько шагов к ней.

— Ну что, Грейнджер, — он склонил голову набок, — теперь, когда ты немного пришла в себя, может, объяснишь, как ты дошла до жизни такой?

Его тон был язвительным, но в нем чувствовалось что-то еще. Что-то, что она не могла понять.

— Это не твое дело, — прошептала она, отводя взгляд.

— О, это мое дело, — он усмехнулся. — Потому что если бы не я, ты бы сейчас валялась где-то в переулке, а не в этой палате.

Гермиона сжала губы, чувствуя, как гнев и стыд смешиваются внутри нее.

— Зачем ты это сделал? — наконец выдавила она.

— Может, мне просто стало скучно, — он пожал плечами. — А может, я просто хочу знать, как Золотая девочка Гриффиндора скатилась до такого, — в его глазах проскользнул некий огонек.

Его слова были как удар ниже пояса, но она знала, что он прав. Она скатилась. И теперь он знал об этом.

— Оставь меня в покое, — прошептала она, закрывая глаза.

— О нет, Грейнджер, — он наклонился к ней снова, его голос звучал тихо. — Сейчас отдыхай. Я приду завтра, — словно хотел сказать что-то другое, но не осмелился. Малфой вышел, прикрывая за собой дверь.

В ее голове роились десятки вопросов, каждый из которых требовал немедленного ответа. Она попыталась приподняться с кровати, чувствуя, как слабость медленно отступает. Ей удалось сесть, но едва она поставила ноги на холодный пол, как дверь распахнулась, и в палату вошли двое лекарей, одетые не в халаты цвета лайма, как принято в больнице Св. Мунго.

— Нет-нет, — залепетал один из лекарей, быстро подходя к ней и мягко, но настойчиво укладывая ее обратно на койку. — Вам пока нельзя вставать.

— Где я? — тут же выпалила Гермиона, чувствуя, как тревога снова накрывает ее.

— В реабилитационном центре, — улыбнулся второй лекарь, но его улыбка была скорее профессиональной, чем искренней. — Все в порядке, вы в безопасности.

Они начали осмотр, перебивая ее вопросы и не давая возможности говорить. Один из них проверял ее пульс, другой что-то записывал в блокнот, время от времени кивая.

— Как я сюда попала? — попыталась она снова, но лекари лишь обменялись взглядами и продолжили свои дела.

— Вам нужно отдыхать, — сказал первый лекарь, закончив осмотр. — Сегодня вам крайне не рекомендуется вставать.

— Но… — начала она, но они уже направлялись к двери.

— Мы вернемся позже, — бросил второй лекарь, прежде чем дверь закрылась за ними.

Гермиона осталась одна. Тишина в палате была почти оглушительной. Ее сердце билось уже спокойнее, но чувство тревоги не покидало. Она чувствовала себя как в клетке, несмотря на уютную обстановку. Мягкое одеяло, теплый свет лампы, даже цветы на тумбочке — все это должно было успокаивать, но ощущалось ровно наоборот. Близость к другим людям преодолел бы страх неизвестности, но сейчас всё вокруг неё лишь углубляло в одиночество.

Волшебница закрыла глаза, пытаясь сосредоточиться на своих эмоциях, как будто проводила инвентаризацию своих чувств. Это была непростая работа — страх, смятение, лёгкая тревога, желание уйти от реальности — мешали ей это сделать. Она чувствовала, как мысли крутятся в голове, как вихрь, не давая покоя.

Открыв глаза, она уставилась в потолок, пытаясь собрать мысли воедино. Белые, почти стерильные панели над головой казались такими далекими и безразличными. Она пыталась сосредоточиться на дыхании, на ритме своего сердца, но вскоре не заметила и глаза сами собой закрылись. Усталость взяла верх, и она незаметно для себя погрузилась в сон.

Грейнджер проснулась с ощущением, что ей стало немного лучше. Голова все еще ныла, но боль была уже не такой острой. Во рту пересохло, словно она провела ночь в пустыне, а не в больничной палате. Она облизнула губы, но это не помогло — сухость оставалась. Тишина вокруг навевала особую атмосферу, создавая ощущение, что весь мир замер. Девушка медленно поднялась с кровати, чувствуя, как мышцы слегка дрожат от слабости. Она сделала несколько осторожных шагов, чтобы проверить, сможет ли устоять на ногах.

Открыв дверь, Гермиона оказалась в просторном, почти пустынном коридоре. Время было раннее, и тишина вокруг казалась такой плотной, что её можно было потрогать. Свет ламп, тусклый и рассеянный, мягко освещал стены, создавая ощущение, будто она попала в какую-то странную, застывшую реальность. Каждый её шаг отдавался тихим эхом, нарушая эту почти мистическую тишину.

Она сделала шаг вправо, и её внимание привлекла стойка неподалёку. За ней сидела ассистентка лекаря, её голова склонилась набок, а из полуоткрытого рта доносилось тихое посапывание. На её коленях лежали ярко-голубые папки, которые вот-вот могли упасть на пол. Гермиона на мгновение задумалась, стоит ли её разбудить, но решила не беспокоить. Вместо этого она повернула налево, чувствуя, как лёгкая тревога снова начинает подкрадываться к ней.

Коридор был длинным, а палаты вдоль него — закрытыми. Молчание, прерываемое только её шагами, казалось, усиливало это странное чувство одиночества. Она шла медленно, почти неосознанно, пока не достигла конца коридора.

Там пространство расширялось, и её взгляд упал на окно. Рядом с ним стояла деревянная лавочка, выглядевшая уютно, несмотря на свою простоту. Гермиона остановилась, прижав руки к себе, словно пытаясь защититься от чего-то невидимого. Её взгляд устремился в окно.

За стеклом капал дождь. Капли ударялись о металлический подоконник, создавая мелодичный, почти гипнотический ритм. Звук был успокаивающим, но в то же время наводил на размышления. Она прикрыла глаза, позволяя себе на мгновение погрузиться в этот ритм, забыв о своих страхах и неуверенности. Она глубоко вдохнула, впитывая звуки, запахи и ощущения вокруг, словно пыталась найти силы.

— Просто дыши, — прошептала она себе, чувствуя, как звуки дождя окутывают её, словно мягкое одеяло.

У нее было слишком много вопросов и совсем не было ответов. Блондин явно что-то задумал и на это она могла спокойно поставить собственную жизнь. Этот хорек просто так ничего делать не будет, а представить, что у него есть какие-то чувства к ней, до боли смешно. Все, что он делает, только для своей выгоды. Нет ни одного случая, чтобы этот парень помог кому то безвозмездно. Или все же был?

Грейнджер обняла себя руками, чувствуя, как холод пола проникает в её босые ноги. Она опустила взгляд, разглядывая свои бледные ступни, и вдруг ощутила, как прохлада поднимается по ногам, напоминая ей о реальности.

— Тебе разве можно вставать с кровати?

Голос заставил её вздрогнуть. Она резко обернулась и увидела Малфоя. Он стоял, облокотившись на стену, его руки были спрятаны в карманах брюк. На его лице играла лёгкая усмешка, но в глазах читалось что-то более серьёзное.

— Где я? — тихо прошептала она, чувствуя, как сердце начинает биться чаще.

— Это место, — он огляделся, словно демонстрируя ей обстановку, — реабилитационный центр «Второй шанс».

— Вот как, — она тихо проговорила, и в её голосе прозвучало явное облегчение.

Драко сделал шаг в её сторону, его движения были плавными, почти хищными. Он коснулся её подбородка холодными пальцами, слегка повернув её лицо к себе. Наклонившись, он внимательно посмотрел в её карамельные глаза, словно пытаясь прочитать её мысли.

— Ты правда думала, что я отвезу тебя в больницу Святого Мунго?

Его голос звучал спокойно, без привычного сарказма или насмешек. Это было так необычно, что она на мгновение растерялась.

— А ты разве можешь по-другому? — она резко отдернула подбородок из его пальцев.

— Ну, как видишь… — он выпрямился и сделал ещё один шаг к ней, сокращая расстояние между ними до минимума. — Могу.

— Что тебе нужно, Малфой? — она посмотрела прямо ему в глаза, слегка покусывая нижнюю губу. Её нервозность была очевидна, особенно из-за их близости.

— Что я тебе говорил об этом? — он сделал глубокий вдох, словно собираясь с мыслями и находя в себе силы сдерживаться. Затем резким, но уверенным движением он взял её на руки. Гермиона вскрикнула от неожиданности, но сопротивляться не стала. — Нельзя, чтобы ты замерзла здесь, — сухо прокомментировал он, направляясь обратно в палату.

Грейнджер чувствовала слабость в ногах и прохладу, которая всё ещё проникала в её тело. Она решила не сопротивляться — по крайней мере, пока. Ей нужно было выяснить, что ему на самом деле нужно, а для этого стоило быть покладистой.

Когда они оказались в палате, он аккуратно положил её на кровать, а сам поставил стул рядом и сел. Его движения были точными, почти механическими, но в них чувствовалась какая-то странная напряжённость.

— Что ты здесь делаешь так рано? — спросила она, поправляя одеяло и стараясь звучать как можно спокойнее.

— Почему лекарство не выпито? — он кивнул в сторону прикроватной тумбочки, где стоял стакан воды и небольшой пузырек.

— Так почему ты здесь так рано? — она потянулась к зелью и стакану, стараясь не показывать, как её раздражает его уклончивость.

— Пришел тебя проведать, — он положил ногу на ногу, его поза была расслабленной, но в глазах читалось напряжение.

— Тогда что тебе от меня нужно? — спросила она, запивая лекарства и укладываясь обратно на подушку, стараясь сохранять спокойствие.

— Будешь много знать, скоро состаришься, — он усмехнулся, но в его улыбке не было привычного сарказма.

Гермиона закусила губу, не отводя взгляд. Она заметила, как он начал покачивать ногой, а скулы на его щеках слегка напряглись.

— Ты нервничаешь, — сказала она, наблюдая за ним. — Почему?

— Я? Нервничаю? — он фальшиво рассмеялся, но его смех звучал неестественно. — Ты явно переоцениваешь ситуацию, Грейнджер.

В этот момент дверь палаты открылась, и вошли два лекаря для очередного осмотра. Драко, словно тень, встал и отошёл к окну, сливаясь с темнотой угла. Его присутствие было почти незаметным, но ощутимым, как лёгкий холодок в воздухе.

Лекари начали осмотр, проверяя показания аппаратов и задавая Гермионе стандартные вопросы. Всё шло своим чередом, пока дверь снова не открылась. На пороге появился молодой парень, одетый в форму администратора.

— К мисс Грейнджер посетители, — произнес он, ожидая ответа.

Два лекаря обернулись в сторону Драко, словно ожидая его реакции. Он помедлил, его лицо оставалось непроницаемым, но через несколько секунд он кивнул утвердительно.

Молодой парень перевёл взгляд на Гермиону, ожидая и её согласия. Она, к своему собственному удивлению, тоже повернулась в сторону Драко, будто ища его одобрения. Осознав это, она быстро кивнула, стараясь скрыть смущение.

Лекари закончили осмотр, сделали необходимые записи и, кивнув на прощание, вышли из палаты, пропуская гостей.

— Слава Мерлину, с тобой всё в порядке! — рыжая подруга влетела в палату, словно вихрь, и тут же бросилась обнимать Гермиону. Её объятия были такими крепкими, что у той на мгновение перехватило дыхание. За Джинни зашли Гарри и Рон, их лица выражали смесь облегчения и беспокойства.

— Как ты? — Гарри тоже обнял её, как только Джинни отпустила. Его голос звучал мягко, но в нём читалась тревога.

— Всё в порядке, — натянуто улыбнулась Гермиона, стараясь выглядеть спокойной.

Момент неловкости наступил, когда очередь дошла до Рона. Их последняя встреча закончилась ссорой, и сейчас ей совсем не хотелось его видеть. Но выгонять его из палаты было бы слишком грубо, да и лишнее внимание ей сейчас ни к чему.

— Я так испугался, — Рон начал слегка театрально, подходя к ней и пытаясь поцеловать её. Однако Гермиона быстро отвернулась, подставляя щёку.

— Что случилось? — спросил Гарри, усаживаясь на стул, на котором совсем недавно сидел блондин. — Что ты делала в Лютном переулке?

Грейнджер нервно сглотнула, понятия не имея, что сказать. У неё просто не было времени подготовиться к предстоящим вопросам. «Почему я об этом не подумала?» — мелькнуло у неё в голове.

— Отстаньте от неё, — вмешалась Джинни, выкладывая из пакета фрукты. — Она только пришла в себя, дайте ей перевести дух.

— Сколько я здесь? — спросила Гермиона, мысленно благодаря подругу за помощь, о которой та даже не подозревала.

— Пару дней, — промямлил Рон, вставая возле кровати и поправляя одеяло у её ног.

— Пару дней? — переспросила она, чувствуя, как тревога снова подкрадывается. — А как вы…

Она хотела спросить, откуда они узнали, где она и что вообще сказали лекари. Вдруг они рассказали им правду, по какой причине она поступила сюда. А может Малфой что-то им наплел?

— В «Пророке» писали, что на тебя напали, — Гарри протянул ей газету.

Гермиона тут же схватила её, трясущимися руками. На первой полосе красовался Малфой, окружённый репортерами, на фоне реабилитационного центра «Второй шанс». Сердце Гермионы заколотилось.

Нападение на Гермиону Грейнджер в Лютном переулке: Кто стоит за атакой?Недавнее происшествие в Лютном переулке привлекло внимание всей волшебной общественности. Известная Героиня Войны, Гермиона Грейнджер, подверглась нападению в самом сердце Лютного переулка. Инцидент, который шокировал всю магическую Британию, произошел в безлюдный вечер, и на данный момент остаётся загадкой — было ли это случайное ограбление или тщательно спланированное нападение?

Зачем же одна из наиболее уважаемых волшебниц оказалась в таком неблагоприятном месте? Неужели некогда борющаяся за светлую сторону ведьма, закончила свою карьеру в Министерстве Магии и перешла на тёмную сторону? Эти вопросы остаются без ответов, а сама Грейнджер сейчас находится в коме после сильного удара по голове, полученного сзади.

Свидетели сообщают, что неизвестный нападающий вырвал у неё сумку, нанес удар по голове и хотел уже произнести заклинание, но не удалось — благодаря вмешательству случайного прохожего.

Слава Мерлину, рядом проходил никто иной, как Драко Малфой! Именно он спугнул нападающего и отвёз пострадавшую в ближайшую больницу.

Волшебное общество встревожено этим инцидентом, и многие задаются вопросом о личной безопасности в магическом мире. Очевидно, что необходимость в уделении большего внимания безопасности граждан становится важнее, чем когда-либо. Но как же на это отреагирует защитники магической британии, а самое главное начальник авроров Гарри Поттер? Что скрывается за этим странным инцидентом?

Ответы на эти вопросы может нам предоставить только время. Тем временем общественность в ожидании новостей о здоровье Гермионы Грейнджер, и вся Британия затаила дыхание в ожидании спасительного известия. Неужели это начало новой темной главы? Мы будем следить за развитием событий!

С Уважением Рита Скитер.

Гермиона сжала газету в руках, стараясь скрыть своё раскрасневшееся лицо. Всё это было ложью, но откуда они вообще взяли информацию о нападении? Её взгляд снова обратился к печатной версии Драко Малфоя, его холодное, спокойное лицо, которое, казалось, скрывало тысячи секретов.

— Гермиона? — она услышала обеспокоенный голос Джинни.

— Да? — она постаралась придать своему голосу нотки спокойствия, сворачивая газету и передавая её Гарри.

— Ты помнишь что-нибудь? — поинтересовался главный аврор, его зелёные глаза смотрели на неё с беспокойством.

— Нет, — она немного помолчала, словно пытаясь что-то вспомнить, но затем покачала головой. — Ничего.

— Если вдруг что-то вспомнишь… — начал он, но она перебила его.

— Да-да, — она натянуто улыбнулась. — Я сразу всё расскажу.

— Когда поправишься, зайдёшь ко мне для дачи показаний? — спросил Гарри, его голос звучал мягко, но в нём читалась настойчивость.

— Да, конечно, Гарри, — она тяжело вздохнула, чувствуя, как напряжение снова накатывает на неё.

— Ты нас извини, но нам на работу пора, — сказала Джинни, грустно улыбаясь. — Я зайду вечером.

— Вечером прием, — чуть тише напомнил Гарри. — И мы должны быть там.

— Да точно, — Джинни ударила себя по лбу. — Тогда завтра?

— Конечно, — Гермиона мотнула головой, стараясь выглядеть спокойной. — Идите.

Семья Поттеров попрощались с подругой, оставив её наедине с Роном, который неловко улыбнулся, как только дверь палаты закрылась.

— Слушай, Рон, — начала Гермиона, стараясь говорить как можно деликатнее. — Тебе не обязательно быть здесь. Ты можешь идти.

— Но я хочу побыть с тобой, — в его глазах читалась тревога. — Ты же моя девушка.

— Давай в другой раз, Рон, — резко мотнула она головой, стараясь избавиться от дополнительного давления.

— Я хочу быть рядом. — Рон сел рядом с ней и взял её за руку. — Я знаю, что в последний наш разговор я наговорил глупостей.

— В смысле глупостей? — нахмурив брови, уточнила она, не в силах поверить, что он может говорить такое. — Ты серьёзно думаешь, что я поверю в то, что ты мне соврал о своей измене? — продолжала она, не отводя взгляда.

— Я просто хотел разозлить тебя, — не унимался Рон, искренне пытаясь оправдаться.

— Рон, я видела фотографии, — она закатила глаза, стараясь сдержать раздражение. — И не просто так по телефону у тебя спрашивала.

— Значит, играем не по правилам, Уизли?

Рон вздрогнул и резко повернулся в сторону голоса. Гермиона, которая уже и забыла, что возле окна в тени стоит Малфой, лишь закатила глаза.

— А ты что здесь делаешь, хорёк? — зло прошипел Рон. Детская вражда с Хогвартса всё ещё таилась в его сердце.

— Тебе ли не знать, — с ухмылкой на лице сказал Драко, выходя из тени.

— Собирайся, мы уходим отсюда, — встав с кровати, сказал Рон, его голос звучал резко.

— Ты с ума сошёл? — чуть подойдя ближе, зло спросил Малфой. — Ты бы хоть для начала узнал у лекаря, можно ли ей вставать с кровати. — Я зайду позже, — добавил Драко.

Помотав головой из стороны в сторону, Малфой с усмешкой покинул больничную палату. Рон замер, его лицо покраснело от гнева, но он не нашёл, что ответить. Его уход оставил в комнате особую атмосферу — смешанные чувства, которые ворочались в сердцах всех присутствующих.

— Лекарь тебя уже осматривал? — спросил Рон, как только блондин вышел. — И вообще какого хрена он притащил тебя сюда?

— А почему здесь хуже, чем в Мунго? — непонимающе спросила Гермиона, чувствуя, как её терпение начинает иссякать.

— Ты серьёзно? — он усмехнулся, но в его смешке не было ни капли веселья. — Этот рехаб принадлежит Малфою.

Для Грейнджер это была настоящая новость, и она не могла не удивиться тому, как тонко сошлись обстоятельства. Она слышала, что у него есть подобный центр, но не думала, что он притащит ее именно сюда. С другой стороны, могла и догадаться, раз она не в Мунго.

— А как давно он открыл этот центр? — спросила она, словно пытаясь в голове сопоставить какие-то факты.

— В том году или около того, — Рон перевёл взгляд в сторону, стараясь не встречаться с её глазами. — Пойду найду лекаря.

— Подожди, — остановила его Гермиона. — А что он имел ввиду под фразой «тебе ли не знать»?

Уизли замялся и, не найдя, что ответить, быстро покинул палату, оставляя ведьму одну. Она снова погрузилась в тишину палаты, нарушаемую только неразборчивыми голосами из коридора. Через несколько минут в палату зашел разгневанный Рон.

— Лекарь не разрешил, верно? — спросила Гермиона, скрывая улыбку. Она понимала, что если этот центр принадлежит Малфою, а ему явно что-то нужно от неё, так просто он её отсюда не отпустит.

— Смогут отпустить тебя только через пару дней. — Рон сжал спинку кровати, его лицо выражало смесь раздражения и беспомощности.

— Рон, иди. Я устала, — Гермиона опустилась на кровать, ощущая, как её тело требует отдыха. — Поговорим потом.

— Но мы же вместе так? — он сделал наивный голос, но в его глазах читалась тревога.

— Наверное, — пожала плечами Гермиона, не желая вдаваться в обсуждение.

Иногда поведение Рона выходило за грани её понимания, и сейчас ей вовсе не хотелось выяснять что-либо или углубляться в их отношения. Уизли обошёл кровать и подошел к ней ближе, потянувшись, чтобы поцеловать её. Она не успела отвернуться, и в момент, когда их губы соприкоснулись, дверь палаты открылась, и на пороге снова появился Малфой.

— Оу, — удивился он, увидев их поцелуй.

— Чего тебе? — тут же отреагировал Рон, его голос звучал резко.

Малфой подошел к окну и, взяв в руки телефон, показал его своему бывшему однокурснику.

— Забыл, — он усмехнулся и покинул палату.

Рон ещё раз поцеловал свою девушку и тоже вышел, оставляя её одну. Как только дверь закрылась, Гермиона вздохнула полной грудью, ощущая невероятное облегчение. Вопросов становилось больше чем ответов. Наверное он привел ее сюда, чтобы избежать огласки о ее истинном состоянии в тот вечер, но какой в этом смысл? А почему она вообще решила, что он ей хочет именно навредить? Что если он искренен сейчас? «Да нет, бред какой то…»

Пока в её голове с каждой минутой всплывало всё больше вопросов, в дверь постучали.

— Завтрак, — объявил голос за дверью.

Гермиона вздохнула и поправила одеяло.

— Заходите, — сказала она, стараясь звучать спокойно.

Дверь открылась, и в палату вошла молодая девушка в нежно голубом халате с подносом. На нём стояла тарелка с овсянкой, несколько тостов с джемом и маслом, стакан сока и чашка чая.

— Как вы себя чувствуете? — спросила она, ставя поднос на тумбочку. Видимо из вежливости.

— Лучше, — коротко ответила Гермиона, хотя в её голосе читалась усталость.

— Если что-то понадобится, просто нажмите кнопку, — девушка улыбнулась и вышла из палаты.

Грейнджер посмотрела на поднос, но аппетита у неё не было. Её мысли снова вернулись к Драко, Рону и всему, что произошло за последние дни.

* * *

Малфой гневно зашёл в свой кабинет, попутно расстегивая пуговицы пиджака на ходу. Он резко опустился в кресло, откинувшись на спинку, и закрыл глаза. Образ поцелуя, который он видел несколько минут назад, словно въелся в его память и продолжал преследовать.

Ему нет никакого дела до её личных отношений. Она нужна ему совсем для другой цели. В его глазах горело пламя, словно он был прямо из преисподни. Самого начала Драко знал, что они вместе, и это даже играло ему на руку. Как только он получит что ему нужно, всё встанет на свои места.

Невозможность сидеть на одном месте вынудила его встать. Он подошёл к шкафу, где стояла бутылка огневиски и стакан. Налив напиток до половины, он закрыл стеклянную дверцу шкафа. Глоток и напиток проник внутрь, обжигая горло. Он закрыл глаза, чувствуя, как тепло разливается по телу. Но вместо облегчения в его голове невольно вспыхнули образы прошлого.

Кабинет в Хогвартсе. Её растрепанные кудри, спадающие на лицо. Тяжёлые вздохи в библиотеке. Покусывание пера, когда она сосредоточенно что-то писала. Он мотнул головой и устремил свой взгляд на дверь, как раз в тот момент когда раздался стук и в кабинет зашла его подруга.

— Ну, привет, — Пэнси зашла в кабинет, закрывая за собой дверь. — Ходят слухи, что она уже пришла в себя.

— Да, — лишь коротко ответил Драко, снова делая глоток огневиски. Напиток обжигал горло, но он почти не обратил на это внимания.

— Что будешь делать? Скоро здесь будет множество репортёров. — Пэнси подошла к шкафу, открыла стеклянную дверцу и налила себе стакан янтарной жидкости.

— Что и всегда, — спокойно произнёс он, хотя внутри него все ещё бушевали неведомые эмоции.

— Сегодня ты немногословен, — заметила Пэнси, пристально глядя на него. — Всё хорошо?

— Отвали, Паркинсон. — Драко прошёл к своему столу и сел, его голос звучал резко, но в нём читалась усталость.

— Не боишься, что я ей всё расскажу? — Пэнси села напротив него, перекинув ногу на ногу. Её улыбка была ехидной, но в глазах читался вызов.

— Если только ты бессмертная или у тебя завалялась вторая жизнь, — с усмешкой произнес он. По его глазам можно было понять, что он не шутит.

Пэнси на мгновение замерла, но затем рассмеялась, словно это была шутка.

— Просто держи себя в руках, Малфой, — она встала и достала из маленькой сумки конверт, бросая его на стол. — Не хочу снова тебя собирать по кусочкам.

Пожав плечами, Пэнси в один глоток опустошила стакан с напитком и вышла из кабинета. Драко, сделав небольшой глоток, потянулся к конверту. Пробежав глазами по содержимому, выругавшись, он встал и покинул свой кабинет.

---

Примечания:

Арт к главе https://t.me/marrum_writer/2016

Два дня в реабилитационном центре пролетели неестественно быстро, словно кто-то ускорил ход времени. Белые стены, приглушенный свет, тихие шаги лекарей — всё слилось в монотонную череду моментов, где не было места ни панике, ни навязчивым мыслям. Малфоя она больше не видела. И если сначала это даже облегчало дыхание, то теперь его отсутствие оставляло за спиной легкий холодок недосказанности.

Гермиона ела безвкусную овсянку, ходила по длинному коридору с высокими окнами, считая шаги, и часами лежала на койке, изучая идеальный потолок, надеясь найти там хоть одну трещинку.

Она была рада наконец-то вернуться домой. Дверь захлопнулась за спиной, и запах затхлого воздуха ударил в нос — смесь пыли, несвежей одежды и чего-то ещё, сладковато-горького, от чего сводило скулы. Квартира выглядела так, будто здесь прошёл ураган: книги сдвинуты с полок, пустые чашки валялись на журнальном столике, а на полу у дивана темнел высохший коричневый след от пролитого зелья. Гермиона замерла на пороге, сжимая сумку так, что пальцы побелели.

«Это была я?»

Она словно опустилась на дно со своей зависимостью, усугубляя ее каждый день. Воспоминания о последней ночи перед тем как попасть в центр — размытые силуэты, дрожащие руки, которые не могли попасть горлышком флакона в рот, стыд, такой острый, что хотелось исчезнуть. А потом — чьи-то руки, подхватившие её прежде, чем тьма поглотила сознание. Белые волосы в свете уличного фонаря. Холодный голос, отдающий команды.

Но за эти два дня тревога отступила. Дрожь в пальцах исчезла. Мысли, наконец, текли чётко, без привычных скачков и провалов. Она сделала глубокий вдох — первый за долгие месяцы, который не сдавливало тяжёлое облако зависимости.

— Больше никогда, — прошептала она, глядя на бардак.

Безобидная привычка, приобретенная в Хогвартсе, чуть не разрушила ее жизнь и просто каким-то чудом ей удалось выкрутиться из, казалось бы, безвыходной ситуации.

Но почему именно Малфой?

Мало того, что он оказался в нужном месте в нужное время, будто ждал её в том переулке, так еще и предоставил какое-никакое алиби. А то что он отвез не в Мунго, а в свой центр, просто благословение всем известным и неизвестным Богам, где никто не задавал лишних вопросов.

«Алиби», — подумала она с горькой усмешкой.

Да, он дал ей шанс. Но Малфои не делают ничего просто так. Где подвох? Что он хочет взамен? И почему её до сих пор гложет это чувство, будто где-то заведён механизм, тикающий в темноте?

Гермиона резко встряхнула головой, подошла к окну и распахнула его. Холодный воздух ворвался в комнату, разгоняя запахи.

— С чистого листа, — твёрдо сказала она пустой квартире.

Но где-то в глубине, под рёбрами, тревога шевельнулась снова. Потому что вопросы оставались.

Что он там делал?

Вопрос крутился в голове, навязчивый и острый, как лезвие. Этот переулок — грязный, узкий, затерянный где-то на окраине магического Лондона, совсем не место для Драко Малфоя. Не для того, кто теперь вращался в кругах влиятельных чиновников и владел реабилитационным центром.

По работе? Маловероятно. Его клиенты хоть и могли шататься по таким трущобам, однако вряд ли он сам поехал за одним из них.

Личные дела? Ещё смешнее. Какой интерес мог быть у Малфоя в этом закоулке, где даже фонари мигали с перебоями, словно стыдясь освещать убожество вокруг?

Гермиона сжала виски пальцами.

Как их судьбы могли переплестись здесь, в этом месте, в тот единственный вечер, когда она, обезумев от ломки, споткнулась о собственные ноги и рухнула в грязь?

Слишком идеально. Слишком… подстроено.

А что, если Паркинсон ему всё рассказала?

Мысль ударила, как плетью. Пэнси та ещё сплетница, да и с Малфоем они всегда были на короткой ноге. Она знала о ее состоянии. Понимала, что раз Грейнджер сама ей позвонила, то дело совсем плохо. Если проболталась…

Но зачем?

Какая выгода Малфою в том, чтобы вытаскивать её из дерьма? Унизить потом? Шантажировать? Или…

Гермиона резко вдохнула.

А если он следил?

Могла ли Пэнси подстроить их встречу, после того как сама свела с тем человеком в переулке? Так сказать дать более тяжелое средство? А Малфой… ждал?

Сердце застучало так сильно, что в висках отдавалось болью.

— Ты параноишь, Гермиона, — прошептала она, тряхнув головой, будто отгоняя назойливую муху.

Но тревога не уходила.

Чтобы отвлечься, она швырнула палочку на тумбочку — пусть лежит. Книги уберёт сама. Хоть какое-то занятие, хоть тень контроля.

Огляделась.

Когда-то эта маленькая квартирка была её убежищем — тёплым, уютным, наполненным запахом пергамента и кофе. Теперь же здесь царил хаос. Каждый угол напоминал о днях, когда она пряталась здесь от всех, включая саму себя.

Гермиона медленно опустилась на диван, поджав под себя ноги. Обхватила колени руками — так крепко, что суставы побелели. Тишина звенела в ушах. Она уставилась в одну точку на стене и пыталась дышать глубже.

«Всё хорошо. Ты чиста. Ты справишься».

Но страх не уходил. Потому что если это не паранойя… Если Малфой действительно что-то затеял… То её кошмар ещё не закончился.

Резкий звонок в дверь ворвался в тишину квартиры, Гермиона вздрогнула, машинально провела ладонью по щекам — влажным от слез — и вытерла их о мятый подол футболки. Поднявшись с дивана, она почувствовала, как подкашиваются ноги — слишком долго она сидела в неестественной позе, слишком глубоко ушла в себя.

Обычно она спрашивала «Кто там» или хотя бы смотрела в глазок, но не сейчас. Механическое движение руки — и дверь распахнулась, впуская поток света из коридора, в котором стояла слишком знакомая фигура.

— А тебе не кажется, что прежде чем открыть дверь, нужно спросить «кто там»? — его голос звучал спокойно, но в этой спокойности угадывалось что-то… насмешливое? Или обеспокоенное? Гермиона не стала разбираться.

Она лишь закатила глаза — привычный жест, ставший защитной реакцией — и широким жестом пригласила войти, даже не дожидаясь, переступит ли он порог. Ей было все равно. Повернувшись спиной, она босыми ногами прошагала обратно к дивану, усаживаясь в ту же позу.

Малфой вошел, не спеша закрыв за собой дверь. Его холодные глаза медленно скользнули по комнате, отмечая каждый след хаоса: разбросанные книги, пустые чашки с засохшими кругами чая или кофе на дне, смятые пергаменты с оборванными чернильными строчками.

— Я смотрю ты решила сделать… перестановку? — в его голосе явственно звучала ирония, но без привычной язвительности.

— Что тебе нужно? — ее голос был плоским, без эмоций. Она даже не подняла головы, уставившись в одну точку на стене, где обои чуть отошли от стены, образуя маленький пузырь.

Он не ответил сразу. Вместо этого наклонился, поднял с пола потрепанный учебник по зельеварению, бережно стряхнул невидимую пыль.

— Ты забыла лекарства, — просто сказал он, перелистывая страницы, будто проверяя, не повреждены ли они.

— А разве они мне нужны? — продолжая спокойно спрашивать.

Малфой не стал спорить. Он лишь сунул руку во внутренний карман пиджака — черного, идеально сидящего, как и все, что он носил — и достал три небольших флакона. Жидкость внутри переливалась перламутровым оттенком. Он поставил их на журнальный столик.

— Лекарь просил передать, — пояснил он, хотя объяснение явно было лишним.

— Спасибо, — пробормотала она, снова опуская голову.

Тишина повисла между ними, плотная и некомфортная. Гермиона стиснула зубы. Ей нужно было, чтобы он ушел. Сейчас. Потому что если он останется еще на минуту, она может… Она не знала, что может сделать. Зарыдать? Заорать? Она не хотела давать ему удовольствия видеть ее слабой, да и возвращаться к тому, отчего она бежала вот уже несколько лет, тоже не хотелось.

— Можно стакан воды? — спросил он, разрывая ее мысленный поток в голове.

Гермиона кивнула, слишком резко, слишком неестественно, и направилась на кухню. Ее босые ступни шлепали по холодному линолеуму, а пальцы нервно теребили край футболки. Когда она взяла стакан, стекло оказалось неожиданно холодным. Вода из графина лилась слишком громко, этот звук заполнил всю кухню, заглушая собственное дыхание. И вдруг…

Ее ноги сами собой сжались, бедра непроизвольно сдвинулись. Она поставила графин так резко, что вода в нем заколебалась, угрожая выплеснуться. Пальцы впились в столешницу, ногти почти царапали дерево. Глаза закрылись на мгновение — всего на мгновение — и…

Ощутила.

Его тепло за спиной, неожиданное, но такое желанное. Его руки — длинные пальцы аристократа, знающие толк в прикосновениях — скользнули по ее бокам, обхватывая талию. Один палец провел по позвоночнику, заставив ее вздрогнуть всем телом.

— Расслабься… — его шепот обжег ухо, горячий и влажный.

Его ладонь скользнула под футболку, грубая и нежная одновременно. Большой палец нашел упругий сосок, заставив ее выгнуться назад, к его телу. Губы коснулись шеи — сначала легкие, как перо, потом сжались, оставляя отметину.

Она почувствовала, как его другая рука движется вниз, к пояснице джинсов, к тому месту, где пульсировала кровь.

— Расставь ноги шире…

И она послушалась. Не думала, не сопротивлялась — просто раздвинула бедра, позволив ладони скользнуть между ними.

Влажность. Жар. Пульсация.

Стон сорвался с губ прежде, чем она успела его сдержать.

Даже если он пришел только за этим… Даже если это все, что он хочет… Она была готова. Готова, как никогда.

Еще шире. Еще глубже.

Она закусила губу до боли, боясь, что любой звук разрушит этот момент.

— Так что с водой, Грейнджер? — внезапно она услышала голос за спиной.

Голос. Настоящий. За спиной.

Гермиона резко открыла глаза. Графин все еще стоял перед ней, вода в нем была неподвижна.

Но дыхание… Дыхание сбилось. Сердце колотилось так, что, казалось, вырвется из груди. Бедра все еще помнили давление, а между ног…

Она резко сжала ноги, ощутив предательскую влажность.

«Иллюзия?» — подумала она, глядя на свое отражение в темном кухонном окне. Отражение, которое казалось теперь чужим. — «Или галлюцинация?»

Рука дрожала, когда она наконец подняла стакан. Вода в нем колыхалась, как будто отражая бурю внутри нее.

Как долго она стояла здесь? Сколько времени прошло с тех пор, как он попросил воды? Минута? Час?

И самое главное… Почему ее тело отреагировало на него именно так?

Она сделала глоток, пытаясь смочить внезапно пересохшее горло. Вода оказалась теплой, почти горячей — будто впитала ее собственный жар.

— Все в порядке? — его голос донесся из гостиной, слишком обыденный, слишком… нормальный.

Когда она повернулась, чтобы выйти из кухни, ноги дрожали так, будто прошли через марафон. А в голове крутился один вопрос: что, черт возьми, только что произошло?

Он стоял недалеко от входа на кухню, все еще разглядывая беспорядок на полу. Если ей все это привиделось, понял ли он это?

— Да-да, — быстро проговорила, подойдя и сунув стакан ему в руку.

Тяжелые секунды тишины растягивались между ними, наполненные лишь мягким звуком его глотков. Стеклянный стакан в его руках казался хрупким и незначительным по сравнению с тем напряжением, что витало в воздухе. Он пил медленно, намеренно затягивая каждый глоток, не отрывая от нее холодного стального взгляда. Его глаза — будто два куска льда, скользящих по ее коже — заставляли ее внутренне сжиматься.

Она не могла отвести взгляд. Ей отчаянно хотелось прочитать в его выражении хоть какую-то подсказку. Было ли это лишь игрой ее воспаленного воображения? Или он… мог навеять эти мысли? Эти ощущения?

— Драко… — ее голос прозвучал хрипло, будто после долгого молчания.

— М? — он тут же отреагировал, резко опустив стакан, словно только и ждал этого момента. В его глазах вспыхнуло что-то — предвкушение? Торжество?

Тишина снова сомкнулась вокруг них, давящая и невыносимая. Ее разум был переполнен — столько слов, столько вопросов вертелось на языке. Но в последний момент она сжала зубы. Что она могла сказать ему?

Малфой… он не был тем человеком, который поймет. Не тем, кто сможет дать ей то, в чем она так отчаянно нуждалась сейчас. Все эти чувства — лишь эхо прошлого, болезненный рефлекс. Она повторяла это себе снова и снова, пытаясь убедить, но тело помнило его прикосновения лучше, чем разум.

— Если это все… — она попыталась улыбнуться, но губы предательски дрожали, — я бы хотела побыть одна, — пауза. — Думаю, тебе пора.

Он не стал спорить. Не задал ни одного вопроса. Просто кивнул — один резкий, деловой кивок — и протянул стакан. Его пальцы на мгновение коснулись ее ладони, и этот контакт обжег, как раскаленный металл.

Затем он развернулся и вышел — быстро, без лишних слов. Дверь закрылась с тихим щелчком, но его запах остался: дорогой одеколон с нотками сандала и чего-то неуловимого, что было так характерно для него.

Как только он исчез, ее ноги подкосились. Она опустилась на корточки, охваченная внезапной, всепоглощающей болью. Грудь сжало так, что стало трудно дышать. Ей хотелось кричать — кричать до хрипоты, до боли в горле, пока не исчезнет это невыносимое чувство.

Стакан полетел в стену с глухим звоном, рассыпаясь на тысячи сверкающих осколков. Она рухнула на пол, обхватив колени, чувствуя, как истерика поднимается комом в горле. Слезы жгли глаза, но она отчаянно сжимала веки, отказываясь дать им волю.

Она больше не хотела его видеть. Не хотела чувствовать это предательское тепло внизу живота при одном только воспоминании. Не хотела ничего к нему испытывать — ни ненависти, ни желания, ни этой мучительной тоски.

Но как бы она ни убегала, как бы ни пыталась забыть… все возвращалось на круги своя. К нему. К этому. К боли.

Осколки стекла на полу сверкали, как ее разбитые иллюзии.

Она так и не смогла заставить себя убираться дальше. Пройдя на кухню, она открыла дверцу шкафчика. Не став искать бокал, ведьма с хрустом открутила крышку и жадно прильнула к горлышку. Терпкий вкус «Каберне» обжег горло, но она сделала еще несколько глотков, словно пыталась смыть горький привкус воспоминаний.

Опершись локтями о столешницу, она уставилась в дверной проем. Там, где несколько часов назад стоял он, теперь висела лишь пустота. Свет из гостиной отбрасывал длинную тень — призрак его силуэта, будто намеренно дразнящий ее.

Когда-то несколько лет назад она думала о чем-то подобном. Как будет будить его по утрам и заботливо поправлять галстук перед важной встречей. Как они будут спорить о книгах за завтраком, а потом мириться страстными поцелуями. Думала, как было бы здорово обниматься, когда плохо и смеяться, когда радостно. Вместе. Ей так хотелось убежать с ним. Наплевать на мнение окружающих, никого не слушать и выбрать свое счастье. А что по итогу?

Неудачные отношения, зависимость как физическая, так и эмоциональная, психологические травмы, пустота, глубокое одиночество. И эта вечная, изматывающая боль под ребрами — будто кто-то вырвал кусок души и забыл остановить кровотечение.

Гермиона провела ладонью по лицу, ощущая, как дрожат пальцы. Если бы кто-то поставил цель разрушить ее жизнь, он бы сдался — слишком уж мастерски она справилась с этим сама. Или все же кто-то приложил к этому руку? Всего год назад у нее была стабильная работа в Министерстве, пусть и не идеальные, но вполне здоровые отношения, планы на будущее. А теперь? Теперь она балансировала на грани увольнения, пыталась расстаться с человеком, который ей стал чужим, и каждую ночь тонула в кошмарах.

И самое страшное — он вернулся. Одного его взгляда хватило, чтобы все ее старания пошли прахом. Одно случайное «Грейнджер» в том проклятом переулке — и вот она снова здесь, на дне, с бутылкой дешевого вина вместо спасительного круга.

«Почему?» — ее ногти впились в ладони.

Она почти справилась. Еще пару лет — и воспоминания стерлись бы, как надписи на мокром песке. Но судьба, казалось, получала садистское удовольствие, снова поставив их на один путь.

Гермиона опрокинула бутылку, но она оказалась пуста. Капли вина упали на белую футболку, оставив кроваво-красные пятна. Именно так он и поступал с ее жизнью — приходил незваным, оставлял грязь и уходил, когда ей приходилось оттирать последствия.

За окном было темно. Новый день. Новая попытка забыть. Но где гарантия, что завтра она снова не окажется здесь, с новой бутылкой и старыми шрамами на душе?

---

Примечания:

Арт к главе https://t.me/marrum_writer/2035