На границе Света и Тьмы (гет)

28 марта 1980 года родилась необыкновенная девочка в благородном и древнем семействе Роули.  Назвали ее Скарлетт Элоиз — что означает алый лебедь.

Почему же считалось, что она необыкновенна? В роду Роули давно уже не появлялись на свет девочки. Её родители: Джейкоб Сай и Лайла Джей Роули мечтали о дочери; у них уже был старший сын, который родился 7 февраля 1977 года. Отец дал ему имя Скорпиус — говорящее само за себя.

Этот парень был необыкновенно талантлив и проявил свои магические способности едва ли с первым словом.

Как бы они ни любили своего единственного сына, решились на риск. И этот риск оправдался: на свет появилась очаровательная девочка с большими серыми глазами, которые умело притягивали к себе взгляды окружающих. Свои волшебные способности она проявила достаточно рано — так же как и брат Скорпиус. В возрасте двух лет девочка могла без особых усилий притягивать предметы (в частности, игрушки) к себе.

Семья Роули обитала неподалёку от Малфоев, в Уитшире. Подобно своим соседям, они избрали для жилья просторное поместье с уютным садом, хотя, в отличие от Малфоев, их владение не было фамильным. Джейкоб и Лайла приобрели его в 1975 году у некоего старика, заплатив немалую, но оправданную цену. Величественный замок с четырьмя башенками и садом, утопающим в плодовых деревьях, стал их домом. В отличие от мрачного поместья Малфоев, замок Роули был светлым и гостеприимным, часто принимая гостей из разных семей. 

Среди них нередко бывали и Малфои — семьи любили собираться в этом замке, словно сотканном из сотен льдинок. Их беседы, как правило, были простыми, бытовыми, лишёнными глубокого смысла. Но порой в разговорах всплывали темы о Том-Кого-Нельзя-Называть: куда он исчез, вернётся ли? В такие моменты детей отправляли в одну из игровых комнат — чего и следовало ожидать, учитывая роскошь и простор поместья.

В одну из таких встреч, когда Скарлетт уже достигла более-менее сознательного возраста, она и познакомилась с сыном Нарциссы и Люциуса Малфоев — Драко. Мальчик отличался белокурыми волосами и холодным, пронзительным взглядом, словно унаследованным от отца. 

В дверь постучали. Лайла, словно плывя по воздуху, подошла и открыла её. На пороге стояли Люциус и Нарцисса Малфои, приветливо улыбаясь давней подруге. Женщина опустила взгляд и увидела мальчика, едва достающего до дверной ручки. Он помахал ей маленькой рукой и что-то пролепетал. Лайла улыбнулась в ответ и сладким, монотонным голосом произнесла:

— О, дорогие, проходите скорее! Джейкоб сейчас в столовой, ступайте к нему.

Она снова взглянула на мальчика, который торопливо снимал ботиночки, аккуратно ставя их рядом с отцовскими туфлями.

— Это ваш сын? Драко? Прелестный мальчик… просто чудо! Думаю, он поладит с Скорпиусом и Скарлетт. 

Из-за стены показалась девочка с прямыми русыми волосами, собранными в высокий хвост, в белом платьице и носочках. За ней вышел мальчик, её брат Скорпиус. Его волосы были строго уложены, а серьёзный, пронзительный взгляд придавал ему вид не десятилетнего ребёнка, а почти взрослого юноши. Скорпиус поправил рукава рубашки и направился в сторону. Старшие Малфои последовали за Лайлой в столовую, залитую солнечным светом.

Теперь в прихожей остались лишь двое: Скарлетт, переминавшаяся с ноги на ногу, и Драко, смущённо молчавший, пытаясь казаться непринуждённым. Но долго стоять в тишине он не смог и, бормоча что-то себе под нос, выдавил: «Ээ… Привет». 

Чтобы разрядить обстановку, Скарлетт быстро заговорила: «Привет! Ты, наверное, Драко, да? А я Скарлетт! Ты, кажется, впервые у нас… Или я не всё помню… Ну, ладно! Пойдём в детскую, я познакомлю тебя со Скорпиусом. Он, правда, в последнее время немного злой, но не волнуйся, он хороший». 

Драко, немного помявшись, нашёл в себе уверенность и ответил: «Мм… Привет. Да, я Драко. Ты не против, если я буду звать тебя Летти?» Он подошёл, взял её за руку и неуверенно улыбнулся. Скарлетт ответила улыбкой. 

«Ну, пошли?» — предложила она, и дети направились по длинным коридорам к игровой комнате. Там они застали Скорпиуса, усердно что-то писавшего на пергаменте. 

«Скорпи, познакомься! Это Драко, сын тёти Нарциссы и дяди Люциуса», — представила его Скарлетт. 

Скорпиус поднял бровь, встал и протянул руку: «Привет. Меня зовут Скорпиус. Не трогай тут ничего и не суй нос, куда не следует». 

Скарлетт нахмурилась, а Драко опустил глаза, сдерживая слёзы. 

«Скорпиус! — гневно произнесла она. — Ты что-то перепутал! Нельзя так относиться к другим! Драко хороший, он ничего не сломает!»

Старший брат, закатив глаза, резко развернулся и вышел из игровой. Скарлетт крикнула ему вдогонку: «Ну и иди!» После перепалки она извинилась за брата, нежно вытирая слёзы с щёк сероглазого мальчика. Они провели пару часов в милой беседе, демонстрируя магические умения, поочерёдно притягивая к себе предметы. 

Когда солнце склонилось к закату, а в поместье зажглись свечи и факелы, дверь распахнулась. В проёме появилась белокурая тётя Нарцисса, её голос, глубокий и привычный, прозвучал:

— Драко, дорогой, нам пора домой! Пошли к мамочке, милый. 

Мальчик взглянул на Скарлетт, с которой провёл эти часы, и, улыбнувшись, помог ей подняться.

— А мы можем взять с собой Летти? Она мне так понравилась! 

Нарцисса опустилась на колени, её лицо озарилось улыбкой.

— О, милый, к сожалению, нет. Но ты сможешь навещать её. 

Драко кивнул, и они направились к выходу. Скарлетт побежала за ними, оглядываясь. Внизу семья Малфоев уже собиралась уходить. Драко, прощаясь, обнял Скарлетт и нежно поцеловал её в щёку. Взрослые умилённо ахнули, а Скорпиус скривился. 

Так началась дружба Драко Малфоя и Скарлетт Роули.

28 марта 1991 года. День рождения единственной дочери семейства Роули начался с яркого сияния праздника. В поместье собрались множество семей, прибывших, словно магнитом, к этому волшебному событию. Толпы магов спешили, неся в руках большие коробки, сверкающие яркой оберткой — подарками для именинницы. Среди приглашённых были и Малфои, которые первыми переступили порог, лучезарно улыбаясь как Летти, так и её родителям. Старший брат Скорпиус в это время обучался на третьем курсе в Хогвартсе, преуспевал в учебе и завоевывал внимание преподавателей.

В компании Малфоев находился и их единственный сын, ставший на голову выше. Он был одет с иголочки, всё больше походя на своего отца. С радостью бросившись в объятия Летти, он восторженно произнёс:

— Летти! Дорогая! Поздравляю тебя от всей души!

Потом, наклонившись, шепнул ей на ухо: — Скоро тебе придёт письмо из Хогвартса, как это было со мной в день рождения.

Скоро столовая, украшенная в честь праздника, заполнилась гомоном гостей. Не успело пройти и часа, как в окно пронеслась сова-сипуха, держащая в клюве то, что, как предсказывала Скарлетт, было письмом из школы. Взрослые и дети замерли в ожидании. Сова, выпустив письмо, принесла таинство, что каждый ждал: на конверте красовалась эмблема Хогвартса. Мать Скарлетт, Лайла, с замиранием сердца раскрыла конверт. В помещении воцарилась тишина, когда она начала читать вслух.

-Дорогая Скарлетт Элоиз Роули.

Мы рады сообщить Вам, что Вы были приняты в Хогвартс, школу чародейства и волшебства.

Пожалуйста, ознакомьтесь со списком необходимых книг и магических предметов.

Занятия начнутся с 1 сентября.

С уважением, Минерва МакГонагалл

Заместитель директора

ШКОЛА ЧАРОДЕЙСТВА И ВОЛШЕБСТВА ХОГВАРТС

Директор: Альбус Дамблдор

После завершения монолога Лайлы гости и родные разразились шквалом громких поздравлений для юной именинницы и ее родителей, аплодируя с такой энергией, что, казалось, ликование слышалось на соседней улице.

Белокурый мальчик, с улыбкой на лице, взглянул на Скарлетт через длинный стол и поднял бокал с лимонадом, как бы выпивая за нее. Затем, спрыгнув со стула, он пробирался через толпы весёлых взрослых, стремясь к своей подруге. Поравнявшись с ней, наклонился и шепнул на ухо, иначе его слова просто бы затерялись в этой какофонии звуков.

— Ну вот! Я же говорил. Поздравляю тебя, Летти! Через пять месяцев мы с тобой уже будем в школе! Классно, да? — его старания завладеть ее вниманием были непростыми из-за множества взрослых, желающих поздравить юную Роули.

Легко одетая девочка предложила другу распаковать подарки, уже скопившиеся в одной из свободных комнат. Сев на диван у камина, они начали открывать подарки — сладости, письма с поздравлениями и много всего другого.

Скарлетт тянулась к последнему подарку, аккуратно завернутому в бумагу с змейками, завязанному зеленой лентой. Драко вдруг покраснел, замкнувшись в собственных мыслях. Она, не заметив этого, распаковала подарок и обнаружила письмо с аккуратным почерком «От Драко» и сам подарок — мешочек сладостей и серебряные украшения, на которые он потратил свои галеоны.

— Драко! Это же от тебя, да? Спасибо тебе огромное! — воскликнула она, расцеловывая его в обе щеки, которые покраснели от смущения.

— Мм... да ерунда, — пробормотал он, извиняясь за свою неловкость.

День именин завершился пышным пиром, гости разошлись к полуночи, а мама Скарлетт при помощи волшебной палочки разгребала подарки. Через несколько месяцев, оставшихся до отъезда в Хогвартс, Скарлетт и Драко проводили время вместе, наслаждаясь прогулками и встречами с волшебными существами в парке.

Спустя неделю Скарлетт стала настойчиво уговаривать маму отправиться за покупками к учебному году. В итоге она уступила, и, взяв детей, направилась в Косой Переулок на магической машине. Войдя в один из баров, Лайла приветствовала бармена.

— Здравствуйте! Я привела детей за покупками к школе. Скарлетт в этом году на первом курсе, а Скорпиус уже на четвертом. Нам нужно в "Флориш и Блоттс"! — с энтузиазмом воскликнула она, двигаясь к стене, камни которой подействовали на ее палочку. Стена расступилась, открывая пеструю улочку, полную магазинов и весёлых магов. Скарлетт, не желая потеряться, крепко схватила маму за руку. И темноволосая волшебница устремилась в один из магазинов, увлекая за собой двух детей. Мальчик, который, обливаясь слезами, пытался вырваться из крепкой хватки матери, вдруг закричал: — Мама! Я уже не маленький, не нужно держать меня за руку. Мать приподняла бровь, недоумевая, но, в конце концов, отпустила его руку. Теперь он изо всех сил старался поспевать за её быстрым шагом. За углом Скарлетт заметила Малфоев — давних друзей, и её мать спешила к ним, чтобы перемолвиться парочкой слов. Пару минут они о чем-то беседовали и разошлись, оставив старшего брата Скарлетт в компании с Малфоями, почему — она не знала. Вместе с матерью они направились в книжную лавку. Скарлетт увидела, как Малфои и её брат с тем же стремительным шагом направлялись к магазину, где на витрине сверкают волшебные метлы.

После того как они потратили с дюжину галеонов, нагрузили свои руки учебниками и принадлежностями для школы, включавшую форму и зельеварческое снаряжение, они зашли в волшебный зверинец, где юная Роули не смогла устоять перед сонной бурой совой, мирно дремавшей в клетке. Всюду толпились будущие первокурсники — она узнавала их по таким же набитым рукам, наполненных учебниками и различными магическими принадлежностями. Ребята приветливо улыбались Скарлетт, и она отвечала тем же; некоторых из них она уже знала, они были на ее дне рождения.

Самым захватывающим моментом, разумеется, стала покупка волшебной палочки. Пройдя мимо нескольких лавок, мать с дочерью вошли в магазин Оливандера — именно там юные волшебники покупали свои палочки. Скарлетт скинула груз, и ей стало легко; носить всё это — настоящее приключение. Седовласый старик с улыбкой проговорил:

— О! Мисс Роули, здравствуйте! Как же я ждал вас. Давайте скорее найдем вашу волшебную палочку!

Девочка знала, что палочка выбирает волшебника, и это осознание немного пугало её. Первые две палочки устроили смятение в лавке: первая разбила чашку, вторая сбросила книги с полок. Старик задумался, а затем вернулся с продолговатой коробочкой, из которой извлёк палочку.

— Вот она, вишнёвое дерево и сердцевина из волоса единорога, 11 дюймов. Взмахните, мисс.

Скарлетт потянулась к палочке, и она удобно легла в её ладонь. Она взмахнула, и из палочки вырвался золотой луч, описывающий круги в воздухе. Старик засиял:

— Вот она, ваша палочка, мисс!

Благодарив его, Скарлетт направилась к выходу, где её ждала мать Лайла, сияющая и весёлая.

Умница, Скарлетт, теперь тебе предстоит отыскать твоего брата; он, вне всяких сомнений, с Малфоями где-то поблизости. И, как оказалось, она была права: как только они свернули за угол, их встретили давние друзья, среди которых был Скорпиус. У них в руках тоже было множество пакетов — сын Драко, ровесник Скарлетт, также поступал в Хогвартс в этом году. Мальчик радостно улыбнулся и произнес:

— Летти! Привет! Я уже не могу дождаться момента, когда окажусь в Хогвартсе. Папа столько рассказывал об этой школе... Остались всего считанные дни. Скоро увидимся!

Скарлетт произнесла пару слов лучшему другу, и семьи простились, направляясь к своим машинам и загружая купленные вещи в багажники. Скорпиус светился от счастья, ведь у него была новенькая метла Нимбус 2000, за которую его семья заплатила немалую цену. Вернувшись домой, все устали от шопинга и стремительно устремились в объятия сна, чтобы восстановить силы перед наступающим приключением.

За день до отправления в заветную школу все семейство Роули предвкушало новое приключение. Скарлетт, с тщательностью тихой надежды, складывала свои новенькие мантии в чемодан, ловко утрамбовывая другие вещи, чтобы вместить побольше. В то время как её старший брат Скорпиус, готовясь к четвёртому курсу, небрежно бросал свои идеально отлаженные мантии и углублялся в любимое занятие — писанину на пергаменте. Лайла, как назойливая муха, металась вокруг дочери, проверяя, всё ли готово, не упустили ли они что-то особенно важное. Отец семейства медленно направился в свой кабинет, готовясь к дежурству, которое ожидало его через несколько часов. В просторном кабинете он сел за стол и, внеся последние штрихи в своё письмо, начал:

«Дорогой Люциус…»

Он делился просьбой отвезти его детей, Скарлетт и Скорпиуса, на вокзал Кингс-Кросс вместе с Драко, ведь сам в это время будет на службе в министерстве. Сжав в руке пергамент с нежными словами, он отправился к совятне. Опрятно прикрепив письмо к лапке совы-сипухи, Джейкоб шепнул несколько слов, на что сова с подмигиванием ответила и вылетела в сторону поместья Малфоев.

Спустя несколько часов семейная сова возвратилась с ответом от главы семейства Малфоев. Джейкоб осторожно отвязал кусочек пергамента от лапки мудрой птицы, нежно погладив ее по голове, и начал читать слова давнего друга:

«Здравствуй, Джейкоб. Я ознакомился с твоим письмом. Не составит труда отвезти твоих детей на вокзал, я заберу их завтра в 9 утра. Пожалуйста, попроси Лайлу позаботиться о том, чтобы дети не забыли свои вещи».

С уважением, Люциус Малфой.

В углу пергамента красовалась элегантная роспись старшего из Малфоев. Сердце Джейкоба наполнилось радостью от согласия товарища, и он поспешил известить остальных членов семьи о том, что их путь к вокзалу будет вести Люциус. Время было критически важным, ведь поезд всегда отправлялся ровно в полдень, и ни в коем случае нельзя было опаздывать. Нежное волнение наполнило дом, словно предчувствие новой главы в их жизни.

* * *

На следующее утро всё было готово: детские чемоданы стояли у выхода, а новый питомец дочери — сова по имени Марфа — оглашала поместье громким уханьем. 

Скорпиус, как всегда, выглядел безупречно: строгий чёрный костюм подчёркивал его высокий статус в школе. Он, верный своему обычаю, оставался невозмутимым, в то время как его мать металась по дому, сверяясь со списком вещей и подкладывая в чемоданы сладости. Скарлетт, стараясь не отставать от брата, скрывала своё волнение. Она выбрала скромный наряд — укороченный пиджак, брюки и кроссовки, а в ушах сверкали подаренные лучшим другом серёжки, ловя солнечные лучи, проникающие в окна. Её длинные волосы были собраны в высокий хвост, завершая образ. Вместе они смотрелись гармонично и строго. 

В любой момент должен был прибыть Люциус Малфой с сыном Драко, чтобы сопроводить младших Роули на вокзал Кингс-Кросс, откуда начинался их путь в заветную школу.

И верно, спустя несколько минут девочка заметила в окне приближающуюся к их поместью черную машину, откуда ей приветливо махал Драко. Скарлетт и Скорпиус поспешно схватили свои чемоданы и клетки с совами, выслушав все наставления матери. Она, утирая дрожащими руками слезы, что катились по щекам, смотрела, как дети усаживаются в машину, прощально помахивая маме. Люциус, за рулем, одобрительно кивнул и, с легким треском шин, машина тронулась, оставив женщину в одиночестве в просторном поместье.

Тем временем, дети в черной машине устроились поудобнее и начали обсуждение жизни в школе. Скорпиус старался не вникать в разговор сестры и Драко, скучающе поглядывая в окно, в то время как Скарлетт терзала себя вопросом, на какой факультет они попадут, и спрашивала друга:

— Как думаешь, на какой факультет мы попадём? Думаю, на Слизерин — там учились и мои, и твои предки.

Драко одобрительно кивнул:

— Да, я уже знаю, где буду учиться. Кстати, поговаривают, что в этом году с нами на одном курсе будет сам Гарри Поттер!

С этими словами он сделал таинственный вид и начал листать какой-то журнальчик.

Спустя час они прибыли в Лондон, на вокзал Кингс-Кросс. Чтобы попасть на волшебную платформу 9¾, достаточно было пройти сквозь стену между девятой и десятой платформами. Зайдя внутрь вокзала, Скарлетт оглянулась: повсюду люди спешили по своим делам, садились в поезда или встречались. Она также заметила много ребят с большим тележками, полными чемоданов, клеток с птицами и другими животными.

Они вчетвером: Скарлетт, Скорпиус, Драко и его отец поспешили к барьеру, ведущему на волшебную платформу. Прежде чем устремиться сквозь стену, Скарлетт зажмурилась, собирая смелость… И вот, она оказалась на месте, где никогда не была. Оглянувшись, она увидела толпы людей, чудно одетых в разнообразные мантии, о которых она ранее слышала в косом переулке. Дети, крепко держась за руки, тащили за собой чемоданы и клетки с маленькими существами. На рельсах величаво красовался ярко-алый паровоз с надписью «ХОГВАРТС-ЭКСПРЕСС», извергающий клубы белого пара. Рядом стоял старший брат, надменно взирая на окружающих. Внезапно он заметил кого-то и стремительно направился к нему — видимо, к другу, совсем не обращая внимания на младшую сестру и ее спутника. Справа стоял Драко, мирно выслушивающий наставления отца. После их беседы он обратился к подруге, лучезарно улыбнулся и сказал:

— Ну что, Летти, пошли скорее занимать места! А то так и останемся стоять, глядя на заполненные купе.

Он еще раз обернулся к отцу, который дружелюбно подмигнул, явно радуясь отправлению сына в волшебную школу.

Зайдя внутрь поезда, они слегка притормозили, словно ожидая волшебства, и принялись с любопытством заглядывать в купе, уже живущие своей жизнью. В одном из вагонов она заметила старшего брата, в компании какого-то юноши, который, по всей вероятности, тоже искал себе уголок в этом движущемся пространстве. Подойдя к ним, они обменялись парой фраз, превращая встречу в маленькое приключение по поиску мест.

Взглянув в одно из менее заполненных купе, она заметила худого мальчика в очках с взъерошенными темными волосами, на лбу которого красовался шрам, словно метка молнии. Напротив него уютно расположился рыжеволосый юноша, жадно уплетающий "шоколадную лягушку" и изучающий карточку с изображением волшебника, который исчез через мгновение. Скарлетт мгновенно поняла, кого увидела — это был сам Гарри Поттер! Обернувшись к своему спутнику Драко, она встретила его удивленный взгляд. Осторожно открыв стеклянные двери купе, она произнесла:

Привет! Как я понимаю, тут не занято? Можно мы с Драко к вам присоединимся?

Гарри и его рыжий спутник, чье лицо было усыпано веснушками, переглянулись между собой и ответили:

Привет! Заходите, тут как раз два свободных места.

Друзья присоединились к ним, а ее брат и его спутник так и остались в коридорчике, мрачные как тени. Скорпиус резко отодвинул стеклянные двери и уверенно вступил внутрь, его холодный низкий голос пронзил атмосферу:

— Ммм… ты, должно быть, Гарри Поттер? Это Грег Овенс, а я Скорпиус, Скорпиус Роули. Рыжеволосый мальчик попытался подавить смешок, что смутило Скорпиуса. Он направил свой яростный взгляд на собеседника и продолжил:

— Тебя имя рассмешило? Не буду спрашивать, как тебя зовут, рыжий в обносках своих братьев. Должно быть, ты — Уизли…

Мальчик, поедающий шоколадную лягушку, вдруг посуровел. Скарлетт встала, бросив на брата огненный взгляд, хватая его за край пиджака, как бы моля: «Закрой рот, Скорпиус». Но брат не желал прекращать:

— Скоро ты поймешь, что семьи волшебников неодинаковы, Поттер. Ты не собираешься выбирать неправильных друзей? Он кивнул в сторону окружавших его детей. Гарри смутился, но ответил:

— Знаешь, про меня тоже можно сказать «неправильный».

Скорпиус закрыл стеклянную дверь с таким треском, что она едва не раскололась, и удалился, бурча себе под нос. Скарлетт покраснела от стыда за брата и, уронив взгляд, вернулась на свое место. Немного помедлив, она ощутила на себе взгляды троих пар и, смущенно обращаясь к рыжеволосому мальчику, произнесла:

— Извини, пожалуйста… я… не знаю, что на него нашло. Не обращай внимания. 

Уизли усмехнулся и протянул каждому шоколадную лягушку. Все поблагодарили его, и мальчик представился:

— М-да, он был прав. Я Уизли, Рон Уизли, если точнее. 

Обменявшись улыбками, все по очереди назвали свои имена. Драко, сидя напротив подруги, уплетал шоколадную лягушку, вновь погрузившись в журнал, который читал по пути на вокзал. Ребята завязали беседу, делясь историями с Гарри, который ничего не знал о Хогвартсе и магии. Время близилось к вечеру, за окном уже не было видно полей — так стемнело, а в вагоне зажглись лампы. 

Внезапно стеклянные двери распахнулись, и в них появилась девочка с пышными каштановыми волосами в мантии. Ее взгляд скользнул по каждому и остановился на Гарри.

— О! Ты Гарри Поттер? Я Гермиона Грейнджер. 

Она перевела взгляд на Рона:

— У тебя грязь, вот тут. — Она указала на место у носа. — Вы не видели жабу? Мальчик по имени Невилл потерял жабу. 

Все покачали головами, и девочка вышла, стуча каблучками. Драко оглядел всех:

— Что это было? Какое невежество! Она даже не поздоровалась. 

Обиженно опустив голову, он продолжил размахивать палочкой — они практиковали простые заклинания.

Спустя несколько минут вся компания оживилась: поезд приближался к Хогвартсу. Ученики, от мала до велика, натягивали свои безупречные мантии поверх формы. Первокурсники же облачились в парадные наряды: белые рубашки, галстуки с эмблемой Хогвартса и брюки (или юбки, разумеется). Поезд замедлил ход и вскоре остановился. За дверьми купе зазвучали голоса студентов, спешивших выйти и оказаться в любимой школе. Ребята схватили чемоданы и клетки с животными. На перроне Хогсмида их встретил высокий мужчина, ростом под три метра, с густой бородой, в которой застрял кусочек еды. Он махал руками и громко звал: «Первокурсники ко мне!» Вокруг него собралась толпа растерянных ребят. Старшеклассники спешили к каретам, ведущим к замку. Скарлетт, заворожённая видом Хогвартса, едва не отстала. Драко дёрнул её за мантию, и они побежали за бородачом. Он привёл их к лодкам, и те поплыли по озеру. Вокруг парили волшебные свечи, освещая путь. Как позже сказал Гарри, этого человека звали Хагрид. На берегу первокурсники снова собрались и направились к школе.

После того как они вступили в замок, озарённый парящими свечами и факелами, их встретила удивительно строгая женщина. Половинки её очков аккуратно сидели на тонком носу, а длинная темно-зелёная мантия ниспадала до пола. Студенты, как бурлящий поток, устремлялись в огромный зал, где Скарлетт успела различить пять длинных столов: четыре из них предназначались для факультетов, а пятый явно выделялся для преподавателей. Когда все собрались, строгая женщина велела первокурсникам обступить её кругом — они покорно подчинились. Внезапно магистром произнесла она речь, голос её звучал так же требовательно, как и её вид.

— Дорогие первокурсники, я профессор МакГонагалл. Настало время церемонии распределения на факультеты. Их всего четыре: Гриффиндор, Когтевран, Пуффендуй и Слизерин, — на последнем факультете она задержала взгляд. Каждый из факультетов был основан великим волшебником, принимающим студентов с особыми талантами. Профессор сделала паузу, прежде чем объяснить порядок церемонии, и Рон, вспоминая слова старшего брата, внёс в атмосферу ожидание: испытание обещало быть болезненным.

Профессор продолжила свой рассказ: «Перед церемонией разделения на факультеты вам нужно будет встать в колонну. Я буду вызывать каждого по фамилии; ваша задача — подойти и занять место на стуле рядом со мной». Первокурсники зашептались, в душе тревожно размышляя о том, что их ждет. Мудрая женщина завершила свой монолог: «А теперь ступайте за мной».

Все направились к дверям огромного зала, в котором уже сидели студенты, предвкушая момент. Покорно подчиняясь указаниям профессора МакГонагалл, первокурсники выстроились в колонну между столами факультетов. Строгая женщина прокашлялась, разгладила пергамент в руке и начала читать фамилии, вызывая к себе будущих студентов. Скарлетт терпеливо ждала своей очереди, ведь для разделения им лишь надевали старую остроконечную шляпу, которая громким эхом объявляла факультет. Ее новые друзья — Гарри и Рон — попали на Гриффиндор, и это огорчало Скарлетт, ведь она мечтала быть с ними, а, скорее всего, сама оказалась бы в Слизерине. Когда шляпа называла факультет, один из четырех столов разражался громкими овациями, а первокурсник спешил к своему новому месту.

Когда настал черед ее лучшего друга Драко, он невозмутимо подошёл к профессору и занял место на стуле рядом с ней. Едва шляпа прикоснулась к его макушке, как она тут же воскликнула: «Слизерин»! Драко мило улыбнулся, подмигнул Скарлетт и направился к столу, где его тепло встречали студенты в черных мантиях с зелено-серебряными вставками.

И вот пришла очередь Скарлетт испытать свою судьбу. Профессор МакГонагалл громко произнесла ее имя, и, нервно ступая к стулу, она села, чувствуя, как ком встает у нее в горле. Секунды тянулись вечностью, когда старая шляпа ненавязчиво шептала: «Ммм… да… Сложно, очень сложно». Скарлетт ощутила тревогу, но шляпа продолжила: «Я вижу отвагу и хитрость, амбициозность и трудолюбие в твоем сердце…» И вдруг, с громким криком, она провозгласила: «Слизерин!» Стол, где уже сидели Драко и ее старший брат Скорпиус, разразился овациями. С легкой дрожью в ногах Скарлетт подошла к ним, и мальчик сиял от счастья. Она оглянулась на стол Гриффиндорцев: Гарри и Рон, хоть и выглядевшие немного подавленными, подняли большой палец, одобряя её выбор.

Пока оставшиеся первокурсники проходили отбор на факультеты, Скарлетт успела окинуть взглядом зал, заполненный студентами и преподавателями. В центре стола, на уютном троне, восседал седовласый старец с длинными волосами и бородой, ниспадающими, словно серебряные реки. На переносице его покоились очки-половинки, а фиолетовая мантия, гармонирующая с высоким колпаком, придавала ему вид мудрого волшебника. Скарлетт сразу узнала его — это был Альбус Дамблдор, директор Хогвартса, величайший маг своего времени. Он терпеливо наблюдал за распределением, изредка перешептываясь с мужчиной, сидевшим рядом на простом кресле. Тот, с желтоватым лицом и сальными черными волосами, показался Скарлетт зловещим и неприятным. Через несколько минут распределение завершилось, и старец поднялся с трона. В зале воцарилась напряженная тишина, которую он нарушил своим звучным голосом.

-«Добро пожаловать! Добро пожаловать в Хогвартс! Прежде чем мы начнём наш банкет, я хотел бы сказать несколько слов. Вот эти слова: Олух! Пузырь! Остаток! Уловка! Всё, всем спасибо!».

Зал взорвался громовыми аплодисментами, и пока все обсуждали странные слова директора, на столах возникло изобилие блюд. От вареного картофеля до золотистой жареной индейки — всё было представлено в избытке. Студенты, изголодавшиеся, набросились на еду с таким рвением, что двое второкурсников едва не схватились за последнюю ножку индейки. Когда первые блюда были уничтожены, а тарелки очистились от следов трапезы, на них вновь появилась еда — на этот раз сладости: пироги, торты и пирожные, соблазняющие своим видом. Над столами мирно парили призраки факультетов. Над столом слизеринцев скучающе проплывал дух, известный как Кровавый Барон, словно наблюдая за происходящим с легким презрением.

После того как все насытились вдоволь, и последние закуски исчезли, профессор Дамблдор вновь встал со своего места. Ученики, завороженные его присутствием, снова замерли в ожидании, не отрывая взоров от директора. В этот миг, когда тишина окутала зал, в воздухе витала магия момента, наполняя пространство волшебством. Каждый чувствовал, что сейчас, в этом единственном мгновении, произойдет нечто значимое. Дамблдор, с его мудростью и обаянием, словно собирался поделиться с ними сокровенным, что обретает особую силу в совместности ожидания. Все присутствующие, от восторженных первокурсников до опытных старшекурсников, осознали, что этот вечер запомнится на долгие годы. И вот, профессор поднял глаза, готовясь произнести слова, которые станут для них путеводной звездой в их дальнейших начинаниях. Каждый в зале знал: то, что сейчас будет сказано, станет частью их истории.

-Первокурсники, запомните, пожалуйста... что ходить в Тёмный лес строго запрещено всем ученикам.

Также наш завхоз, мистер Филч, просил меня напомнить вам... что коридор на третьем этаже справа закрыт... для всех, кто не желает умереть самой мучительной смертью.

А теперь, старостам своих факультетов желательно собрать первокурсников и провести их в свои гостиные. Всем спокойной ночи.

Старик, с легким вздохом, развернулся и направился обратно к своему месту. Тем временем ученики, словно река, устремились к выходу из великого зала, а старосты факультетов громко закликали первокурсников, стараясь перекрыть шум остального студенческого хоровода. Драко, схватив Скарлетт за руку, прошептал:

— Чтобы не потеряться. — Его улыбка была полна теплоты. Вся группа первокурсников Слизерина устремилась к темноволосой девушке, стоявшей в углу зала и ловко размахивавшей руками, маня к себе младших товарищей. Друзья с трудом протиснулись через толпу студентов, которые толкались и обменивались гневными шутками. Когда студенты старших курсов наконец покинули зал, остались лишь четыре кучки детей, терпеливо слушающих своих старост. Слизеринцы первыми выскочили из зала, стремясь не отстать от ведущей их девушкой. Спустя мгновение они оказались в подземелье, стоя перед обыкновенной каменной стеной, как ей показалось. Волшебница попросила их отступить и начала свой волнующий рассказ:

Поздравляю! Я — староста Джемма Фарли, и я рада приветствовать вас в ДОМЕ СЛИЗЕРИН. На нашем гербе изображена змея, мудрейшее из созданий. Наши цвета — изумрудно-зелёный и серебряный, а наша гостиная с потайным входом находится в подземельях. Вы увидите, что её окна выходят на дно Чёрного озера. Мы часто наблюдаем, как мимо проплывает гигантский кальмар, а иногда и более интересные существа. Приятно думать, что это место окутано тайной затонувшего корабля.

Есть несколько вещей, которые вам стоит узнать о Слизерине, — и несколько, о которых стоит забыть.

Давайте развеем некоторые мифы. Возможно, до вас дошли слухи о Слизерине — якобы все мы увлечены Тёмными искусствами и будем разговаривать только с теми, у кого прадед был известным волшебником, и тому подобную чушь. Не стоит верить всему, что говорят на других факультетах. Отрицать не буду, среди нас было немало тёмных волшебников, но они были и на других факультетах, им просто не нравится это признавать. Да, мы традиционно отдаём предпочтение студентам из благородных и древних чистокровных семей. Однако в наши дни на факультете Слизерин обучается немало ребят, у которых хотя бы один из родителей — магл.Нас уважают студенты других факультетов. Да, в этом уважении может присутствовать доля страха, вызванного нашей тёмной репутацией. Но знаете что? Довольно приятно иметь репутацию тех, кто «ходит по краю». Вскользь намекните на то, что вам известна парочка древних проклятий, и посмотрите, рискнёт ли кто-нибудь похитить ваш пенал.

Но мы не плохие люди. Мы подобны нашему символу — змее: изящные, могущественные и часто неверно понятые.

К примеру, мы, слизеринцы, заботимся о своих, чего нельзя сказать о Когтевране. Помимо того, что это самая большая кучка зубрил, которых вы когда-либо встретите, когтевранцы славятся готовностью идти по головам своих однокурсников ради высоких оценок. В отличие от них, мы — братья. Коридоры Хогвартса могут преподнести немало сюрпризов, и во время ваших перемещений по школе вы будете рады, что змеи на вашей стороне. Как только вы становитесь змеёй, вы становитесь одним из нас, элитой.Пароль в гостиную меняется каждые две недели. Внимательно следите за доской объявлений. Не приводите в нашу гостиную студентов с других факультетов и не разглашайте пароль. Уже более семи веков сюда не входили посторонние.

Что ж, думаю, на этом пока всё. Уверена, вам понравятся наши спальни. Мы спим на старинных кроватях с зелёными шёлковыми занавесками и покрывалами, расшитыми серебряной нитью. Стены украшены средневековыми гобеленами с изображением приключений знаменитых слизеринцев, а с потолков свисают серебряные фонари. Вы будете хорошо спать, слушая, как за окном мирно шумит вода Чёрного озера.

Все первокурсники обменялись полными восхищения взглядами, и когда Джемма прошептала нечто таинственное, стена раздвинулась, открывая великолепный вид, о котором она рассказывала. Ребята, не теряя ни мгновения, бросились занимать комнаты, разлетаясь в разные стороны: мальчики — в одну, девочки — в другую. Скарлетт оказалась в одной комнате с тремя девочками: Милисентой Булстроуд, Дафной Гринграсс и Пэнси Паркинсон. Они торопливо перебирали свои вещи в поисках пижамы, когда неожиданно тишина была нарушена темноволосой девочкой с каре и челкой, представившейся Пэнси Паркинсон.

— Ммм… Скарлетт… Я заметила, как ты общалась с тем светловолосым мальчиком… Вы ведь сидели рядом в зале. Вы друзья, верно? Может… Познакомишь нас? — с выразительным страданием произнесла она.

Скарлетт, слегка смутившись, ответила:

— Позволь поинтересоваться, с какой целью? Если он тебе так понравился, почему бы тебе самой с ним не познакомиться? Она язвительно фыркнула и начала переодеваться в пижаму, подготавливаясь ко сну.

Пэнси приобрела цвет спелого помидора, а выплеснув все свои эмоции, чуть ли не закричала:

— Он совсем мне не понравился! Я просто… просто хотела с ним познакомиться.

С недовольством отвернувшись от других девушек, которые с улыбками переглядывались между собой, она улеглась в свою постель. Скарлетт, не тратя ни мгновения, повернулась на бок и быстро погрузилась в сон. Её сны были яркими, словно она вновь переживала тот волшебный день. В этом сне она и Драко вместе исследовали новый дом — Хогвартс, прогуливаясь по историческим коридорам замка и его величественным башенкам. В каждом углу их ожидали приключения, и сокровища знаний, словно скрытые драгоценности, притягивали к себе. Их смех, как музыка, звенел в воздухе, наполняя каждый миг беззаботной радостью. В этом чарующем мире вся жизнь казалась бесконечной и полной волшебства.

Скарлетт проснулась рано, пока её соседки по комнате ещё безмятежно спали. Осторожно зажгла фонарь, стоящий на тумбочке рядом с кроватью, и принялась к подготовке к первому учебному дню. Аккуратно выглаженные мантии таились на дне её чемодана, и, чтобы не разбудить подруг, она бережно извлекла их. Переодеваясь, размышляла о предстоящих уроках. Завершив свой ритуал, Скарлетт сверилась с расписанием на понедельник, складывая учебники, листы пергамента, склянку с чернилами и два пера. Затем, аккуратно заправив изумрудное покрывало на постели, она принялась покидать комнату. Оказавшись в гостиной, в полумраке она различила своего лучшего друга Драко, сидевшего на обитом черной кожей диване перед камином, где пылал огонь салатового цвета. Он усердно углублялся в один из учебников, не замечая приближающейся к нему подруги, настолько был поглощён чтением. Скарлетт осторожно его окликнула и мальчик оторвался от своего занятия, сказал:

— Доброе утро, Летти! Извини, я даже тебя не заметил. Читаю учебник по ЗоТИ — знаешь, на самом деле это очень интересно.

Девочка начала расспрашивать его о прошедшей ночи, как ему спалось и о прочих мелочах, а затем решила поделиться просьбой Пэнси.

— Представляешь, девочка, с которой я теперь живу, мечтает с тобой познакомиться. Драко вскинул бровь и уставился на подругу с любопытством.

— Да-да! Ты, наверное, её видел. Пэнси Паркинсон — невысокая, с черными волосами и челкой, весь вечер пыталась убедить меня познакомить вас. Из её слов мне показалось, что она влюблена в тебя… — закончила Скарлетт.

— Эмм… — замялся сероглазый мальчик. — И что с того? Кто сказал, что я хочу с ней знакомиться? Она всё время пялилась на меня в большом зале, стараясь привлечь мое внимание. Если она сегодня осмелится подойти ко мне, я без колебаний откажу ей.

Скарлетт улыбнулась. Она не желала делить его с какой-либо Пэнси, кем бы она ни была.

Спустя полчаса из спален стали доноситься голоса, и студенты разных возрастов, медленно выходя из своих комнат, направились в большой зал на завтрак. Друзья по-прежнему сидели на диване, оживлённо беседуя и комментируя строки из учебника зельеварения, к которому они перешли после изучения ЗоТИ. Из двери, ведущей в девичью спальню, показалась Пэнси. Увидев парочку, сидящую на диване и увлечённо обсуждающую учебник, она словно превратилась в самое злобное чудовище, которое когда-либо видела Скарлетт. Глаза Пэнси вспыхнули недобрым огнём, и, бросив на Скарлетт осуждающий взгляд, она вышла из гостиной. Девочка, обращаясь к Драко, прошептала:

— Ну вот, о чём я тебе и говорила. Наверняка уже придумывает план, как меня отравить, а то и хуже — как нас поссорить.

Драко усмехнулся:

— Ну что ты, наверное, преувеличиваешь. А теперь пошли скорее на завтрак, уже почти полдевятого, а первое занятие у нас в девять. Нам ещё нужно успеть как следует подкрепиться.

И пара направилась в просторный зал, по пути обмениваясь приветствиями с знакомыми лицами. Оказавшись внутри, Скарлетт с жадностью набросилась на тарелку с блинами, щедро политыми медом, запивая их какао с зефиром. Драко же предпочел яичницу с беконом, дополняя её тостом с авокадо. Пока они наслаждались завтраком, к ним незаметно подкралась пэнси, уже готовясь заговорить, но Драко её остановил, резко бросив:

— Нет, даже не пытайся.

Пэнси надула губы, но с мученическим видом всё же рискнула:

— Ммм… Ну… Почему же нет? Нам ещё столько времени учиться вместе… Не стоит ли… подружиться? Разве нет?

— Ты и твоя дружба мне неинтересны, — отрезал Драко, возвращаясь к завтраку.

Пэнси обиженно развернулась и, громко стуча каблуками, удалилась из зала, что-то сердито бормоча себе под нос.

Драко и Скарлетт с легкостью посмеялись над неудачной попыткой Пэнси; быстро расправившись с остатками пищи, они схватили свои сумки и устремились в подземелье к уроку зельеварения. Как только они прибыли, перед входом в класс уже собралась небольшая группа, состоящая, разумеется, из слизеринцев и Гриффиндорцев. Скарлетт успела различить среди них растрепанные темные волосы и рыжий макушонок. Ей не было сомнений: это Гарри и Рон. Она поспешила к новым друзьям, чтобы обменяться новостями. В этот момент часы пробили девять, и дверь кабинета распахнулась. На пороге стоял мужчина с сальными черными волосами, тот самый, что сидел рядом с Дамблдором вчера. Он не произнес ни слова, лишь жестом впустил первокурсников в класс. Гриффиндорцев он презрительно изучал, внимательно глядя на каждого, в то время как слизеринцев приветствовал с теплотой, протянув руку каждому из них. Когда студенты уселись по местам и извлекли все необходимое, мужчина подошел к классу. Снейпн ачал занятия с того, что открыл журнал и стал знакомиться с учениками. Он остановился, дойдя до фамилии Поттер.

— О, да, — негромко произнес он. — Гарри Поттер. Наша новая знаменитость.

Меня зовут профессор Снейп, прошу обращаться ко мне только так. Профессор продолжил: — Глупое махание волшебной палочкой к этой науке не имеет никакого отношения, и потому многие из вас с трудом поверят, что мой предмет является важной составляющей магической науки, — продолжил Снегг. — Я не думаю, что вы в состоянии оценить красоту медленно кипящего котла, источающего тончайшие запахи, или мягкую силу жидкостей, которые пробираются по венам человека, околдовывая его разум, порабощая его чувства… могу научить вас, как разлить по флаконам известность, как сварить триумф, как заткнуть пробкой смерть. Но все это только при условии, что вы хоть чем-то отличаетесь от того стада болванов, которое обычно приходит на мои уроки.

В классе воцарилась такая тишина, что можно было уловить легкое тиканье часов, что висели на далекой стене, как затаившееся дыхание времени. Скарлетт обернулась, ее взгляд пробегал по лицам однокурсников, каждый из которых сидел, почти как статуя, стараясь не издать ни звука. Все, кроме Гарри, который усердно, как будто отгоняя бурю мыслей, выводил буквы на своем пергаменте. Теперь, помимо нежного тиканья, можно было расслышать и скрежет его пера о гладкую поверхность бумаги, мелодию напряженной сосредоточенности. Профессор Снейп, с нахмуренными бровями, устремил на Гарри свой пронзительный взгляд. После этого пауза затянулась, напряженная и полная ожидания, и вскоре профессор произнес слова, которые могли разорвать это молчание, словно кометы, пронзающие ночь.

— Поттер! Что получится, если я смешаю измельченный корень асфоделя с настойкой полыни? Девочка с растрепанными волосами, без стеснения ворвавшаяся в их купе на Хогвартс экспрессе, выставила руку. Пока Гарри обдумывал, как выразить свои мысли, она, словно на пружинах, подскакивала на своем месте, стремясь привлечь внимание профессора. Скарлетт, в свою очередь, знала правильный ответ, но, не желая показаться зазнайкой, осторожно подняла правую руку, в то время как Гермиона, казалось, готова была взлететь от переполнявших её эмоций.

— Я не знаю, сэр, — ответил Гарри.

На лице Снегга появилось презрительное выражение.

Десятки любопытных глаз метались от Снейпа к Гарри, которому пришлось оторваться от своего занятия, словно невидимые нити ожидания тянули его к действительности. Гермиона, с неукротимым стремлением к знаниям, продолжала поднимать руку, её ладонь устремлялась к небесам, а тело нетерпеливо подрагивало на стуле. Скарлетт, обладая удивительным спокойствием, сидела с поднятой рукой, демонстрируя уверенность, пока её проницательный взгляд следил за происходящим с тихим интересом.

— Так, так... Очевидно, известность — это далеко не все. Но давайте попробуем еще раз, Поттер. Снегг упорно не желал замечать поднятую руку Гермионы и Скарлетт.— Если я попрошу вас принести мне безоаровый камень, где вы будете его искать? Гарри, вновь потрясенный вопросами профессора, произнес вяло: "Не знаю", и, в смятении, уткнулся в поверхность своего стола, словно он мог найти ответ среди чернильных пятен и старых рукописей. В этот момент вокруг него, волнение сменялось тишиной, и напряжение витало в воздухе, как зловещее предзнаменование, оставляя позади лишь его растерянность и тоску. Профессор не думал останавливаться:

—Хорошо, Поттер, а в чем разница между волчьей отравой и клобуком монаха?

—Я не знаю, — тихо произнес Гарри. — Но мне кажется, что Гермиона это точно знает, почему бы вам не спросить ее?

—Сядьте! — рявкнул он, на мгновение повернувшись к Гермионе.—А вы, Поттер, запомните: из корня асфоделя и полыни приготавливают усыпляющее зелье, настолько сильное, что его называют напитком живой смерти. Безоар — это камень, который извлекают из желудка козы и который является противоядием от большинства ядов. А волчья отрава и клобук монаха — это одно и то же растение, также известное как аконит. Поняли? Так, все записывайте то, что я сказал!

Все поспешно схватились за перья и зашуршали пергаментом. Но тихий голос Снегга перекрыл поднявшийся шум.

— А за ваш наглый ответ, Поттер, я записываю штрафное очко на счет Гриффиндора. А слизерину, наоборот, засчитываю плюс 5 очков за рвение к знаниям у мисс Роули. Профессор подмигнул Скарлетт и начал свой занятие.

Остаток урока оказался довольно… Странным. Все ребята сидели в напряженном молчании, тщательно вырисовывая на пергаменте необходимые рецепты зелий. Когда урок подошел к концу, ученики поспешили на следующий урок, словно покидая некие невидимые оковы. Гарри прошел мимо Скарлетт без единого слова, даже не удостоив её взглядом. Драко тихо погладил её по плечу и произнес:

— Ты всё равно умница.

И, с легкой улыбкой на лицах, они поспешили на оставшиеся занятия, оставив за собой след недосказанности. Внутри их сердец зреющий план обсуждения прошедшего дня уже вызревал, обещая растянуться над вечерним столом, где простые слова могли бы превратиться в важные откровения. Время пролетало так быстро, а за пределами уроков витал дух юности, полон надежд и непонятных тревог.