Последнее решение короля-пророка (джен)

Паршиво. Пожалуй, именно это слово лучше всего характеризовало состояние Чиби. Единственное, к чему настроение ещё располагало — лечь и бездумно смотреть в потолок. Только ни кровати в кабинете не было, ни времени на отдых. Нет, отдохнуть от всего он сможет и даже скоро… Вот только король элиатропов отнюдь не был этому рад.

Отвар из листьев одного местного кустарника — запомнить название столько времени не удавалось — и барабанящий дождь навевали мысли скорее о том, как хорошо было бы сейчас читать, а не о предстоящем решении. Неплохо бы немного насладиться моментом, но Чиби без этого слишком долго откладывал.

Массивный стол и полки дрогнули, с этажа выше послышался топот с руганью. До сих пор не закрепили? В обычные дни старый элиатроп предпочёл посмеяться бы с этого, но сейчас это лишь напомнило, в каком состоянии они находятся.

Странно… Когда-то он думал, что хуже восстания Центральных регионов ничего не может быть. Впрочем, «почётное» второе место оно едва ли уступит. Слишком многое из-за него произошло. Что мешало им ещё тогда обратить внимание, что волнения выходят далеко за рамки обычного? Что мешало ему внимательнее слушать разговоры в тавернах, раз по молодости околачивался там? А Килби ещё тогда, в самом начале, набросал схему причин и возможных следствий, Совет разбирал несколько часов.

«Свобода и равенство», как же… Чиби скрипнул зубами. Свободные города с удовольствием предоставили бы это, одно их общее название чего стоило. Да, граница была перекрыта, но у них тогда были заботы поважнее, чем закрывать в ней многочисленные прорехи. Если бы он мог вернуться в прошлое, то собственноручно позаботился бы о смерти заговорщиков. Тогда его народ не оказался бы на дне выгребной ямы, из которой не выбрались спустя столько столетий. Только к прилёту мехазмов они смогли наконец стабилизироваться, даже не вернуться к началу…

Разумные машины не понимали смысла междоусобных конфликтов. Разве две особи одного вида могут иметь разногласия? И решать их посредством нанесения тяжёлых повреждений друг другу и окружающей среде? Выяснить удалось далеко не сразу, но в родном мире мехазмов преобладал коллективный разум — даже у них самих индивидуальный не был сформирован до конца. Его ярчайшие проявления сводились к «характерным для подтипа особенностям алгоритма, вызванными спецификой ощущения мира ввиду конструкции». Переговоры шли… тяжело. Внешне пришельцы не были одинаковыми, отнюдь, но когда начинает отвечать один, а в середине речи его заменяет другой, доносящийся совсем не оттуда, но такой же безжизненный голос... Перворождённые отчасти поняли, почему элиатропы иногда вздрагивали, когда за ними договаривал близнец.

И всё же переговоры шли. Мина и Фаэрис давно научились понимать все возможные точки зрения, а Килби, когда его спросили об этом, только перевёл на мгновение взгляд на младших, и иронично ответил: «За своё существование я встречал и более яркие… особенности психики, так что говорящие шестерёнки для меня — отдых». Все присутствующие тогда рассмеялись, нервно оглядываясь, нет ли поблизости посла — оскорблением «прямую констатацию фактов» мехазмы едва ли считали, но рисковать было слишком опасно.

Именно поэтому они и смогли продержаться первые года, а в существовании предателя-вора сомневаться не было смысла. Как мехазмы не видели смысла лгать. Можно было бы сомневаться, но слишком легко в начале было обмануть противников…

Чиби отхлебнул отвара из кружки. По советам врачей, ему не стоило поддерживать силы подобным способом, но дел скапливалось слишком много. Необходимое время он проживёт, а больше ему уже не получить. Чем больше он успеет, тем легче будет тому, кто займёт его место.

Но кого назвать преемником?

Собрания Совета Перворождённых уже долгое время были такими только по названию, практически на каждом заседании присутствовала пара-тройка представителей — чьих конкретно, зависело от темы, кого там только не приносил стазис — со своим, несомненно, необходимым мнением. Шутки шутками, но они были не в том положении, чтобы игнорировать их. Ситуация обострялась тем, что эта компания, включая братьев и сестёр Чиби, так и норовила переругаться и оттяпать ресурсов побольше. Проблемы с экономикой для короля были уже своеобразным другом, но тоска о временах, когда снабжением ещё занимались соответственные инстанции, а вместо зарплат можно рассказать речь подушевнее, периодически накатывала.

Этот балаган крайне нуждался в том, кто сможет решительно поставить точку в спорах. И народу нужен конкретный лидер-символ, а не очередные абстрактные слова Совета. Лидер, который вдохновит и поведёт за собой, даря надежду.

Нора и Эфрим вполне могли стать им. Они имеют прочную поддержку в качестве посланников Богини, благо отвергающие культы предпочли остаться… Вот только сильно Богиня помогла им тогда? Когда-то Чиби гордился своим прозвищем. Когда-то — проклинал. Сейчас остались только бесконечная усталость да горькое понимание — бессмертные столько раз видят чужие жизни, что со временем практически перестанут думать о них. Нет. Он доверяет близнецам, но такую ношу не взвалит. Даже доживи они до этого дня…

И ещё о переродившихся… Мина и Фаэрис были только немногим старше того порога, за которым Совет считал взрослыми, но умны и опрометчивых решений не примут… Вот только пока до сути не дойдут — прямо не ответят. Промедление уже не грозит смертью, но всё же… Пусть просто живут, пока ещё есть возможность, и набираются опыта.

Про Глипа и Бальтазара и вспоминать было трудно. Да и не согласятся всё равно.

Осталось две пары. Чиби встал и подошёл к окну. Дождь только разошёлся сильней, но король открыл окно. Виски на мгновение сдавило, перед глазами заплясали цветные пятна. За пару вдохов всё прошло. Элиатроп посмотрел вниз. В долине, по обе стороны от реки, словно рассыпалось множество домов-модулей, возвышалось несколько зданий покрупнее, тоже жилых, но с высоты комплекса они казались не больше травинок. Практически все выжившие были там, хотя на разных концах планеты уже достраивают базы и почти откалиброваны стационарные порталы. Но количество занятых в тех местах даже близко не подбиралось к числу живших в окрестностях. Горький смешок потерялся в шуме. Как же их мало… Когда бегство стало неизбежным, они пытались собрать всех, до кого могли добраться. Да согласилось куда меньше. Причины были разные — недоверие к Перворождённым, надежда на то, что, расправившись с жителями подвластной Совету территории, мехазмы успокоятся, нежелание покидать землю предков, вера в то, что Богиня их защитит… Их можно было заставить силой, но распылять войска на тех, кто этого не оценит? Рисков и так было слишком много. Отправить детей в Эмруб тоже согласились немногие.

«Вы сами выбрали этот алгоритм. С завтрашнего дня мы будем ликвидировать каждого элиатропа, пока не убедимся, что вор уничтожен».

Зря он это вспомнил… На первых витках войны находился не один доброволец, готовый назваться вором и пожертвовать собой. Но машинам нужны были доказательства. Без них все слова — не имеющий смысла звуковой шум. А ложь распознавать мехазмы стали только лучше.

Как мехазмы собирались убеждаться? Если невозможно найти виноватого, накажи всех? Ведь тогда нужного точно найдёшь? Чиби всегда недолюбливал коллективную ответственность. Если бы не Килби…

Глубоко в недрах комплекса парил элиакуб. Спасение элиатропов… Или их погибель? Король так и не смог найти ответ. На что он был способен — не знал никто. Но кое-что понимали все двенадцать — это может оказаться опаснее шести дофусов. После того дня Чиби не рисковал лишний раз использовать его. Пускай столетия назад в основу легли его разработки, многие остались с прошлых жизней, практически всю работу сделал Килби. При этом — решив остаться в тени. Это стремление было понятным, после тысячелетий жизни новая слава будет только раздражать… Но на слишком многие вопросы отвечать только ему. Забавно, но король практически ничего не знал о том, что они создали много лет назад. Ни возможностей, ни первоначального значения, ни материала. Будь у него достаточно времени, то он бы рискнул выяснить…

Время… Как его не хватало. Губы растянулись в горькой усмешке. Столько ещё надо сделать, но успеть едва ли выйдет. У Килби и Шинономе таких проблем не возникнет. Чиби долго стоял во главе их народа, но по сравнению с жизнью близнецов это не более, чем капля в море. Поэтому осуждать их за некоторую жесткость и безэмоциональность король смысла не видел. Брат наверняка сможет найти оптимальный путь в будущее, а сестра удержит его от крайностей. Идеальный вариант. Они не попадутся в ту же ловушку, что когда-то Совет, не во второй раз. Не будут ни слишком мягкими, ни неоправданно жестокими. И почему он медлит с решением? Может, потому что помнит свои мысли о бессмертных?..

В дверь постучали. Чиби усилием воли заставил себя вернуться в реальность и разрешил войти. На пороге был молодой, едва ли старше тридцати, элиатроп в форме младшего технического отдела. Они же сейчас должны быть заняты на...

— Прибыл девятый разведывательный отряд, просят об аудиенции, — быстро протараторил мальчишка и, дождавшись кивка, убежал. Король едва успел уловить знакомый запах и понимающе улыбнулся — похоже, бедолагу выдернули во время перекуса.

Девятый отряд… Легки на помине, хотя в этот раз они что-то подзадержались. Юго и Адамай от своего назначения в восторге не были, но возмущаться решению не принялись даже сейчас — только попросили, совсем недавно, разрешения иногда выходить на рейды. Может, потому что поняли, что в организации и координации от них тогда будет больше пользы, чем от участия в полевых работах.

Чиби вспомнил одну старую агитку, которую ему… Где-то пара сотен лет до войны оставалась? Да, около того. Внятно сказать, откуда она, удалось далеко не сразу — смеялись над написанным они тогда полным составом и долго… Вопреки содержанию той, ответственность близнецам была более чем знакома — уходить в одиночку неизвестно куда они ещё в двадцать перестали.

А потом и не до этого стало.

Братья были добрыми. Добрыми и, что едва ли не важнее, умеющими понимать. Король знал, что может положиться на них в любом деле, и знал, что они хотя бы попробуют найти то решение, от которого будет болеть чуть меньше. Но каждый раз, когда в него впивался немигающий драконий взгляд, а голос элиатропа спрашивал: «Ты уверен?» — Чиби не мог не вздрагивать. Он знал, что перед этим перерождением братьев виноват не больше, чем перед другими, но память была сильнее.

За окном по-прежнему барабанил дождь. Сегодня он ещё раз поговорит со всеми четырьмя и решится. Перед тем, как выйти из кабинета, король впервые за долгое время взмолился.

Пожалуйста, Богиня, пусть в этот раз он не ошибётся.