Прозрачная маска (джен)

Тебе придётся надеть эту маску, милая. Она прозрачная, ты её не будешь чувствовать. Но, как только твоё сердце остановится, маска активируется. Ты станешь одной из нас. Вот и всё. Наша сделка вступит в силу, когда ты умрёшь. До скорой встречи, милая Сара.

Чёртов кошмар заставил сердце трепыхаться со скоростью колибри. Очередное десятилетие на исходе. Маска… вопреки словам Человека, она чувствовалась на лице. Каждый раз, когда он возвращался в Сентфор, она напоминала о себе, откликаясь на своего хозяина. Даже если находилась на другом континенте. Как можно дальше от Сентфора. Куда ни беги, конец предрешён.

Сара поднялась с кровати, поморщившись от боли в затёкшей шее. Снова спала неудобно. Вместо ортопедической подушки выбрала плечо Стефани. Объятия родственной души — единственная отрада и гарант безопасности. Гавань спокойствия и утешения.

Нервно потирая шею, Сара направилась в кухню их маленькой квартирки. За окном ещё даже не начали гаснуть звезды. Глубокая ночь. Кажется, будто окна ведут не во двор с идеально подстриженным газоном и уличными тренажерами, а во мрак. Туда, где он поджидает её, когда сердце Сары О’Нил остановится.

Свет от холодильника заставил поморщиться. Когда глаза наконец сфокусировались, перед ними предстала непростая дилемма. Молоко или соджу. Своего рода проверка — насколько тебе этой ночью плохо. Увы, когда маска начинала ощущаться на лице, даже соджу казалась слишком мягким решением проблемы. На мгновение рука почти выбрала молоко, однако сместилась в сторону стеклянной бутылочки.

«Или так, или спать под таблетками!» — успокоила себя женщина.

Таблетки лишали возможности вырваться из кошмаров. Алкоголь действовал милосерднее.

— Снова он? — Сара даже не вздрогнула от скрипучего утреннего голоса Стефани.

Она повернулась в сторону любимой мулатки и грустно улыбнулась. С шестнадцати лет они проходят через эти кошмары снова и снова, но спутница жизни всегда поддерживала её. Во всём и всегда. Глядя в любимое испещрённое морщинами лицо, Сара с улыбкой подумала, что даже если бы не любила Стефани, то всё равно держалась за неё изо всех сил. Такие люди ценнее всего на свете. Ради неё можно и сотню масок принять из рук Человека.

— Да, старушка, годы идут, но только этот дьявол верен себе и своему расписанию! — невесело кивнула она, открывая бутылку. — Цирк вернулся в Сентфор.

— Я догадалась. Сукин сын точнее любых часов! Налей и мне, только алкоголики пьют в одиночестве!

— Не слишком ли рано ты пьёшь? Утром в школу, — засомневалась Сара.

— Считай, что наше «рано» — это очень глубокое «поздно». Я успею протрезветь, а ты, старая перечница, можешь позволить себе поспать подольше в этот отгул! — хохотнула Стеф, поднимая пиалу. — За что пьём?

— За третий десяток с этой дрянью на лице. Пока меня пугают только кошмары и эта маска, и на том спасибо! — выдохнула Сара, поднимая свою пиалу. — Ганьбэй!

— Ганьбэй!

Пиалы осушены до дна. Сара потянулась наполнять свою пиалу новой порцией. Стеф позволила налить себе только пару капель. Они так и не включили на кухне свет. Несмотря на кошмары и возвращение Цирка, эта темнота казалась безопасной.

— Бобби на днях звонил, — начала говорить женщина. — У него родился внук!

Стефани понимающе кивнула. «На днях» у Сары, опустошившей пяток пиал, могло на самом деле произойти пару месяцев назад или ещё раньше. Но возлюбленная позволяла себе вспоминать только в моменты, когда алкоголь заставлял её отпустить мысли на волю. Трезвая О’Нил боялась думать о прошлом и вспоминать тех, кто разделил с ней страшную ночь в Сентфоре.

— Как назвали? — подыграла она, не разделяя известные ей «новости» от неизвестных.

— Кажется, Фрэнком. Дедушка Роберт был безумно счастлив. Они перебрались поближе к побережью с семьёй. Надеюсь, что с ними всё будет хорошо. Я рада за него. Он ещё с детства понимал, что из Сентфора надо бежать подальше.

— В конце концов из города сбежали все!

— Да, хотя… Вишня не смог. Дракон всегда будет охранять своё логово. После всего увиденного, он предпочёл остаться и «присматривать» за молодыми подростками, вроде нас тогда, в восемьдесят шестом.

— Вишня не считается, он не из четвёрки! И за ним не охотились никогда, — пожала плечами Стеф.

— Он так и не рискнул заводить детей. Помню, увидела его фотографию с маленькой девочкой, очень на него похожей, — продолжила говорить Сара о событиях минувших лет. — Думала, что он всё же рискнул, но оказалось, что племянница. Дочь Итана. Умный парень, сбежал тоже в восемьдесят шестом, кажется.

— Парень? — хмыкнула Стефани и, не выдержав, прыснула. — Быстро тебя развезло. «Парень» тебя насколько старше был? Ещё Аарона юношей назови!

— Это мы стареем, — расхохоталась в голос женщина, — а прошлое только молодеет!

Стефани с грустью посмотрела на милую сердцу Сару. Первые десять лет они действительно пытались найти способ снять треклятую маску. Искали ведьм, вуду-колдунов, шарлатанов всех мастей в надежде, что среди мусора найдётся самородок, способный подарить им свободу. Однако даже те, кто казался истинно вовлеченным в мир потустороннего, качали головами. Договор совершён. Есть лишь один Человек, способный его расторгнуть.

* * *

Кенди и Дерек поддерживали как могли. После всего произошедшего они сблизились, вместе сбежали из Сентфора и воспитывали очаровательную малышку Изольду. Девочка взяла всё лучшее у родителей. Но в мире своего маленького счастья не было места про́клятой Саре. Заламывать руки и бежать плакаться Бобби, Вишне или Аарону не имело смысла. Не помогут. У них свои жизни. У неё своя. Если Человек в Маске сдержит слово, то до самой смерти Сара О’Нил может не бояться.

И всё же возвращаться в Балтимор они не пожелали. Направление выбрали «как можно дальше», чтобы больше не оглядываться. Городом «как можно дальше» стал Циндао, отличающийся от Сентфора настолько, насколько это вообще возможно. Ни один уголок бывшей немецкой колонии на территории Китая не напоминал отстающий от времени проклятый город в штате Мэн.

Язык выучили не сразу, но это и не слишком требовалось. В англоговорящем сообществе они не испытывали нужду в знании китайского. Выучив язык, Стефани устроилась в школу учительницей, Сара нашла работу среди англоговорящего сообщества. Организаторский талант проснулся ещё в школе и наконец пригодился. Они даже посмели чувствовать себя счастливыми.

Маска напоминала о себе раз в десятилетие. Почти терпимо, если не думать о людях, которые уже не покинут красно-белые шатры, и не гадать, какого возраста окажутся новые жертвы Человека в Маске. Отчего-то это было особенно важно. Не допустить на подмостках четырёх пленников, не достигших семнадцатилетия. Порой она не выдерживала и звонила Вишне. Стареющий дракон не удивлялся вопросам. Дети больше не пропадали в Сентфоре.

Но в этот раз Вишня не ответил на звонки. С трудом получилось найти его через социальные сети, не позволяющие людям пропадать без вести безнаказанно. Старый дракон сухо сообщил, что покинул Сентфор и больше не вернётся. Пять лет как покинул. В голосе Сара почти слышала причину отъезда, но не стала бередить старые раны.

— Он не забирает детей, можешь быть спокойна. После вас больше не пытался! — попытался он успокоить её. — Попробуй жить без воспоминаний о нас, принцесса!

На языке вертелся вопрос, но она так и не решилась его задать. Несмотря на дружелюбный тон и шуточки, не угасшие после восемьдесят шестого, Сара чувствовала, что он не желает больше разговаривать. События прошлого должны исчезнуть. Хотя бы из памяти.

Один месяц раз в десять лет Сара проводила как на иголках. Как бы далеко Сентфор и его проклятый Цирк ни находились, она чувствовала их присутствие. Сам факт их существования. И от этого не было спасения. Стефани терпеливо помогала ей справляться и ни разу не упрекнула. Лишь строила планы на ближайшие месяцы.

— Можно встретить Рождество в Пекине, а Новый год — в Сеуле и сравнить, где красивее! — предлагала она с улыбкой. — Или наоборот!

Днём Сара и Стефани старались проводить как можно больше времени на улице. Но с наступлением темноты ужасы прошлого гнали под крышу к мнимой безопасности. Четвёртая неделя уже была на исходе, и Стефани считала дни, когда свинцовые тучи наконец уступят синему небу и яркому солнцу, чтобы наконец выдохнуть.

«Целое десятилетие без напоминания о нём!»

— Я думаю, может съездить в Шанхай на мои пятьдесят семь? — вдруг спросила Сара одним субботним вечером.

Мысли о будущем принесли сердцу оттепель. Её Сара приходит в себя. Ещё немного.

* * *

— Ты далеко убежала, милая Сара, — этот вкрадчивый голос невозможно было ни с чем спутать.

Сердце замерло, скованное ледяным ужасом. О’Нил поспешно вскочила с кровати, накинув на плечи тонкий халат. Ноги сами повели в кухню. Выпить залпом соджу и заставить себя поверить, что этот голос ей приснился.

«Сегодня цирк покидает Сентфор, вот тебе и слышится всякое!» — попыталась себя подбодрить она.

Сердце заходилось тревожным стуком и не верило в утешающие мысли.

— Годы идут, но что-то от грозы Сентфорских монстров в тебе осталось!

Чернота окна поглотила часть кухни, и из неё выступил знакомый силуэт, одним видом заставляющий забыть, как дышать. Забыв все прожитые годы, Сара испуганной девчонкой забилась в ближайший угол.

— Ещё рано, — прошептала дрожащая женщина, — я ещё жива!

— Ты в этом так уверена, моя милая Сара? — он сделал ещё один шаг вперёд, и в сумраке комнаты проступили черты до боли знакомой маски. — Немало людей умирает во сне. Должно быть, это приятная смерть…

— Нет-нет-нет! — прижала она ладони к губам.

Человек в Маске явился. Смысла сомневаться в его словах не было. Последние мысли вернулись в спальню к Стефани. Невероятной горечью пришло осознание, что любимая женщина проснётся утром, а её, Сары, нет. Только бездыханное тело. Самый лучший человек в этом мире не заслуживает такого страшного пробуждения. Это несправедливо. После стольких совместных лет…

«А если у неё сердце не выдержит?» — отбивалось в голове ещё большим ужасом.

— Впрочем, признаю, милая Сара, тебе ещё рано расставаться со смертным телом! — жестокая шутка Человека в Маске помогла стряхнуть ужас и намечающиеся слёзы, пробудив злость.

— Чего ты хочешь? — прошипела она. — Зачем ты здесь?

— Я решил изменить условия нашего договора! — слова прозвучали неестественно.

Краем сознания Сара поймала себя на мысли, что говорит он будто не по собственному желанию. Но крамольные думы отброшены в сторону пугающей неизвестностью.

— Как именно изменить?

Человек терпеливо выдохнул, и Сара кожей почувствовала, насколько он на самом деле не хочет быть здесь и сейчас рядом с ней.

— Я забираю маску, тебе даруется свобода, — процедил он, а в каждом слове плескался гнев, — после смерти Цирк тебя ожидать не будет.

— Но… почему? — вырвалось у неё.

Вопрос удивил её саму. Какая разница почему? Дарованную свободу следует хватать. Вцепиться в неё когтями и зубами. Не отпускать. И не спрашивать у Директора Цирка Уродов откуда эти перемены. Бери, пока не передумал.

— Желаешь отказаться?

— Что? Нет, ни в коем случае. Я согласна на все изменения! — выпалила Сара, не веря этому безумному счастью. Верная мысль посетила её слишком поздно: — Постой! А что ты получишь взамен?

Однако глаза уже утратили на миг свой фокус. Кожа лица начала зудеть, а на её поверхности проявилось что-то твёрдое и холодное. Этот холод Сара узнала. Он отравлял её каждую декаду. Жёг и замораживал. Не позволял обрести покой даже в малом. Повинуясь приказу Хозяина, личина покинула свою жертву. Мгновение, и прозрачная маска блеснула в руках Человека.

— Об этом тебе уже поздно беспокоиться, мисс О’Нил, — насмешливо ушёл он от ответа. — Счастливо дожить свой смертный век!

Человек в Маске с театральной наигранностью поклонился.

Резко вспыхнувший свет заставил Сару зажмуриться. Когда красные пятна погасли, женщина растерянно оглядела кухню. Никого. Только она, забившаяся в угол, как тогда в палате. По щекам не переставая текли слёзы. Всё казалось жестоким страшным сном, а пробуждение лишь обострило чувства. Не сразу, но она заметила Стеф, склонившуюся над ней в попытках привести в чувство.

— Давай же, солнышко, отзовись! — ласково шептала мулатка, нежно массируя её виски.

— Что произошло? — прошептала она.

— Ох, Сара! — крепкие объятия обещали покой и избавление ото всех тревог. — Ты меня так напугала! Ты сидела тут и не откликалась… я уже собиралась вызывать медиков. Думала, может это какой-то странный тип удара.

— Он приходил! — всхлипнула перепуганная О’Нил.

Сдерживаемые все эти десятилетия слёзы градом катились по щекам. С ними душа приходила в слабое подобие равновесия. Становилось чуть легче. Мысли выстраивались в связный ряд, а с ними и воспоминания. Вся короткая беседа. И её важный смысл для будущего Сары.

— Он забрал маску! — ошарашенно выдохнула она. — Просто забрал её и разорвал наш договор!

Криков радости не было. Прошедшие через огонь и воду женщины не танцевали от восторга, не прыгали до потолка от хороших новостей. Они давно знали, что Дьявол ничего не отдаёт просто так. Он забирает втрое больше. Звонить друзьям они боялись. Гадать, кого в этот раз забрал Человек из Сентфора, не решились, однако гнетущие мысли не отпускали.

— Я боюсь, что кто-то занял моё место, — не выдержала женщина.

«Если так, мы ничего уже не изменим!» — подумала Стеф, но сказала иное:

— Мы ничего не знаем. Он ничего не сказал, ни на что не намекал… мы достаточно страдали. Можем теперь пожить спокойно!

— Жизнь только начинается, старая перечница? — невесело хмыкнула Сара, хохотнув над их извечной шуткой о возрасте.

В тот день они напились, чтобы заставить все непрошеные мысли замолкнуть. Это помогло принять свою беспомощность. Помогло смириться с необходимостью просто жить дальше и никогда не спрашивать, какой ценой была выкуплена эта свобода.

Если долго сидеть на берегу реки, можно увидеть трупы проплывающих врагов, говорил Конфуций. А вдруг это правда, и можно дождаться кого-то, кто освободит тебя от страшной участи?

Примечания:

Кто читал Город, тот уже понимает, чья воля подтолкнула Человека в Маске разорвать давний уговор спустя три десятилетия. А кто не знает — добро пожаловать в Последний Город Кошмаров!