Ни живой, ни мёртвый (джен)

Примечания:

Приятного чтения!

Саублейм — прекрасный город-миллионник, а точнее мегаполис, расположенный на берегу Северного моря. Особенно он восхитителен в вечернее время, когда в уличных фонарях зажигается тёплый жёлтый свет, освещающий мрачные улочки, а на шоссе то едут, то останавливаются на долгие часы машины-иномарки, габаритные огни которых горят ярко-алым. Сильвер пусть и показывал равнодушие, безразличие на глазах людей, но в глубине механической души искренне радовался возвращению на Малую Родину. Он бы с удовольствием посетил любимое кафе «Прекрасная Джулия», послушал бы голоса прекрасных гиноидов⁽¹⁾, однако не получится — всё уже давно решили за него.

Сильвер вышел из аэропорта. На улице шёл промозглый дождь, от которого все люди чуть ли не сворачивались калачиком, дабы сохранить тепло. Тот самый, которым когда-то запугивал Создатель. Однако сейчас его нет. Перед самым уходом он говорил, что его ждут в хорошем месте. Тогда Сильвер и понятия не имел, что тот на грани смерти. Теперь знал. Вот только не чувствовал ничего. Иногда он задавался вопросом, почему же Создатель наврал ему? Почему прямо не сказал, что умирал? Боялся ранить? Но Сильвер — машина, организм, состоящий из проводов и компьютерных кодов. В любом случае, не человек. Вряд ли кто-то способен нанести ему моральный вред.

— Глупо. — глухо произнёс Сильвер, протягивая руку вперёд. Холодные прозрачные капли падали на тонкий серебристый металл. Они оставляли маленькие точки на тёмно-сером рукаве пиджака. Сильвер чуть наклонил ладонь и образовавшаяся лужица тонким ручейком стекла вниз.

— Босс, — обратился к нему подошедший водитель с зонтом в руках. — Что нам делать?

Сильвер немного промолчал, наклонив голову вбок. Он бросил взгляд на наручные часы, тикающие прямо в такт его механического сердца. Времени оставалось предостаточно, прежде чем все участники преступной организации соберутся в на вид непримечательном здании, находящимся недалеко от театра имени Кляйна. Причина была ясна — из мест заключения свободы вышел Жестокий Лис. Он хотел поделиться идеями о начале войны между роботами и людьми, а потому приказал другим немедленно приехать в Саублейм. Но Сильвер оказался ближе всех к городу, а потому у него есть время посетить несколько мероприятий.

— Скажи, Друг мой, — мягко обратился он к водителю. — В городе есть какие-либо мероприятия?

— Насколько мне известно, вот-вот начнётся выступление монаха Джарвиза, — чуть наклонив голову вбок, проговорил водитель.

Сильвер удивился. Где-то в корпусе затрещали маленькие острые шестерёнки, зашипело машинное масло в стеклянных колбах, а провода нервно дёрнулись. Сколько лет он не видел его? Наверное, тридцать. Конечно же, Сильвер слышал о его выступлениях, учениях. Однако сложившееся среди людей и роботов мнение не разделял. Он готов был поспорить со всеми, высказать свою точку зрения.

— Значит, едем, — скомандовал Сильвер, проходя под зонт.

Водитель кивнул. Они спешно прошли к чёрной машине, сели в неё и тронулись в путь. В тёмном окне сначала медленно, потом быстрее замелькали картинки красивейших архитектурных сооружений, неоновых вывесок магазинов, белых напольных плит на просторных аллеях и посаженных пальм в больших гранитных горшках. Кому-то тёплый поведением Саублейм нравился, кому-то — нет. Но Сильвер никогда никого не слушал насчёт него. Город ему нравился.

Скоро машина подъехала к месту, на котором и должно пройти выступление Джарвиза. Сильвер открыл окно. Площадь пестрела. Здесь находились абсолютно все: и люди, и роботы разных моделей. Они выглядели радостными, свободно общались друг с другом. Никто даже подумать не мог, что через некоторое время начнётся война между двумя расами. Признаться, Сильвер немного не понимал цели Жестокого Лиса. Точнее, переживал за себя. Ведь что с ним тогда сделают? Ответ очевиден: разберут на мелкие запчасти, сотрут память или сделают что-нибудь похуже.

Когда Сильвер перестал думать о проблемах, то увидел вышедшего на сцену Джарвиза. Тот толком не изменился: всё также ходил в белоснежной монашеской рясе, оголяющей его серебристый корпус. Только вот голосовые процессоры, которые могли уловить не все роботы, стали звучать гораздо тише, пластины обеих рук расцарапаны, а шурупы левой кисти вообще разболтались. Даже цвет его глаз потускнел.

— Роботы, люди! — воскликнул Джарвиз, раскинув руки в стороны. Площадь залилась радостными воплями. Все с обожанием смотрели на него. — Все мы — одно целое!

Сильвер, если бы хотел, то обязательно закатил бы глаза. Однако он лишь имитировано вздохнул. Ему надоело слышать подобное каждый раз. Роботы и люди одно целое? Не смешите! Вы говорите про интересы людей и роботов, которых создали для исполнения приказов. Никто не верит в человечность искусственного интеллекта. Для всех он — машина. Да и тем более, если кто-то и разглядел в куске металла что-то похожее на человека, зачем постоянно напоминать о разности, об объединении одного сорта со вторым?

Джарвиз до самого конца хорошо держал речь. Сильвер находился под большим впечатлением, ведь ранее не замечал в нём навыки ораторского искусства. Причём тот говорил искусно, умел убедить даже самых недоверчивых людей, находящихся на площади. Все ему аплодировали. Никто вовсе не собирался уходить. Тем временем закончился дождь. Охрана, состоящая из двухметровых мужиков, быстро разогнала народ. Сильвер уже хотел закрыть окно и отдать приказ водителю ехать в назначенное место, как почувствовал на себе взгляд. Он невольно посмотрел на Джарвиза. Кроваво-красный цвет встретился с ярко-голубым.

Несмотря на все просьбы охранников поскорее сесть в машину, дабы враги не смогли ему нанести непоправимый ущерб, Джарвиз всё равно подошёл к машине бывшего друга.

— Не знал, что ты владеешь ораторским искусством, — первым начал разговор Сильвер.

— Благодарю, — ответил Джарвиз, слегка наклонив голову вбок. — Тебя здесь давненько не было. Какими судьбами?

— Бизнес-партнёр перенёс встречу. — спокойно ответил Сильвер, закинув ногу на ногу. — Мне стало скучно, и я решил посетить некоторые мероприятия.

— «Скучно»? — переспросил Джарвиз, удивлённо вскинув металлические брови. — Мне кажется, у тебя другая причина приехать сюда.

— Только от скуки я заглянул сюда, — более твёрдо и серьёзно проговорил Сильвер. — Если бы выступал кто-то другой с заносчивыми речами о единстве людей и роботов, а также правильной жизни обоих рас, тогда бы я сюда не приехал.

— Ты не согласен с учением? — спросил Джарвиз. — Хотя от тебя всегда веяло негативом. Но могу сказать, что ты не можешь указывать всем, как жить. Ты не монах и уж тем более не человек, чтобы говорить, что лучше для людей.

Сильвер промолчал, однако в глубине души согласился с его словами. В учениях всегда говорилось, что монахи — люди и роботы — являлись посланниками Всевышнего, и что только их слова способны восстановить баланс между двумя расами. Весь конфликт произошёл на том, что Сильвер не хотел быть «святошей» и говорить, по его мнению, не совсем правильные слова. Уже тогда ему начинали нравиться бизнес, деньги, слава. В храме никто не хотел в это верить. Наоборот, твердили, что такой способный ученик не может перейти на сторону Сатаны. Тогда Сильвер и ушёл. Самостоятельно, без чьей-либо помощи. И вот кем он стал. Да, не живой, да, не монах — но всё-таки превосходный бизнесмен и интриган.

— Что же, я рад увидеть тебя в полном здравии, — тихо проговорил Джарвиз, отойдя от машины.

— Я тоже рад тебя видеть, — отрезал Сильвер, демонстративно приосанившись. Он повернул голову в сторону водителя: — Нам пора ехать. Адрес тот же.

Водитель что-то буркнул под нос и завёл машину. Стекло поднялось, и Джарвиз уже смутно видел лицо Сильвера. Автомобиль тронулся с места, оставляя монаха в окружении охраны. Он не хотел терять такого друга, как Сильвер. Не хотел. Если бы у него ещё тридцать лет тому назад появилась возможность всё исправить, то Джарвиз непременно воспользовался бы ею. Даже ценою собственной жизни и высокого авторитета.

* * *

Бетонная пыль надоедливо цеплялась за штанины классических брюк. Пока Сильвер добирался до маленького балкона на втором этаже, то мысленно проклинал себя за то, что предложил встретиться в этом доме. Он сомневался, что другим понравится это место. Рафаэль слишком чистоплотный даже для жестокого командира, в команде которого находятся убийцы и воры; Сандра постоянно носится со старым котом на руках, а потому место с полным отсутствием гигиены могло полностью обескуражить её; Рейна слишком высокомерна, чтобы хотя бы ступить через порог этого дома. Только Жестокий Лис способен выдержать и грязь, и чистоту, лишь бы поскорее рассказать идею.

Сильвер подошёл к балкону. Высокий мужской силуэт стоял, опираясь на рассыпчатые каменные перила, наблюдал за ночной жизнью города. Его рыжая шевелюра, заплетённая в густую косу, касалась копчика. С левого плеча свисал кусок облезлого меха, вырванного из чьей-то шубы. Длинный, тонкий шрам красовался на его лице. Жестокий Лис. Как бы странно это не звучало, но после того, как его выпустили, он стал выглядеть немного… лучше. Сильвер демонстративно кашлянул, дабы привлечь его внимание. Тот обернулся. Хмурое выражение лица тут же сменилось радостным.

— Сильвер, рад тебя видеть! — воскликнул Жестокий Лис, положив ладонь на его плечо.

— Рад, что ты вернулся, — сказал Сильвер, вскинув металлические брови. — Остальные пришли?

— Рафаэль не смог прийти, — ответил Жестокий Лис, подталкивая его к дверям просторного зала.

В хорошо оборудованном зале за столом сидели Сандра, нервно поглаживающая спину старого кота, удобно устроившегося на её руках, и Рейна, с серьёзным видом смотрящая в полуразбитое окно, покручивая чёрную прядь волос. Как только Сильвер переступил порог, их взгляды, полные возмущения, остановились на нём. Он безмятежно прошёл на место, на котором должен сидеть. Жестокий Лис прошёл мимо него. Удобно устроившись в кресле и сложив пальцы в замок, он, нахмурившись, сказал:

— Пора начинать войну.

— Lo sabemos desde hace mucho tiempo⁽²⁾. — с недовольством сказала на испанском Рейна, приосанившись. — Cuéntame tu idea⁽³⁾.

— Хоть в эти века я соглашусь с Рейной, — вмешалась в разговор Сандра, устало вздохнув и закатив глаза.

— Монах Джарвиз, — проговорил Жестокий Лис. — Если его убьёт человек, тогда это точно настроит роботов против людей. Теперь вопрос: кто это сделает?

— Сильвер, — ответила на его вопрос Рейна, сверкнув двумя пурпуритами⁽⁴⁾. — А что? Его с лёгкостью можно назвать переполненным мешком денег. Не думаю, что для него такой уж большой убыток — заплатить полмиллиона серебряных одному из своих псов.

Все посмотрели на него. Сильвер предполагал, что именно ему прикажут что-нибудь сделать. Как бы сильно внутри он не сопротивлялся против всех, как бы сильно внутри не бушевали потоки электрических разрядов, понимал, что Джарвиз — одна из ныне существующих проблем. Ведь его старый друг так и не понял, что мир не делиться только на человечество, живых существ, и роботов, «бездушных машин». Он одним только словом старается объединить их. По учению они все — люди. Но всё равно разные. Разные цели, разные уровни жизни, разные взгляды на происходящее. Но разве это проблема? Человечество с самого начала своего существования было разобщенно. Если постоянно говорить о мире с роботами, то у людей поселиться подозрение, страх.

У них сработает животный инстинкт, и тогда они уничтожат тех, которые так на них похожи. Те, в свою очередь начнут отбиваться.

А потому Сильвер понимал, что учение должно оставить и тех, и других в покое. Они сами должны решить, что для них лучше. Если люди не хотят жить с роботами, и наоборот — это их право. Не стоит насильно навязывать мир. Вот и все. Сильвер поднял глаза и встретился взглядом со всеми. Спустя несколько минут тишины он сказал:

— Приказ будет исполнен.

1) Разновидность андроида, имеющая женскую внешность, часто подчёркнуто женскую.

Вернуться к тексту

2) Мы это давно знаем.

Вернуться к тексту

3) Рассказывай уже свою идею.

Вернуться к тексту

4) Пурпури́т — минерал класса фосфатов, фосфат марганца.

Вернуться к тексту