Дочь Хаоса (джен)

Джон очнулся. Последнее, что он помнил: как из бара зашёл в тёмный переулок и отключился. Запнулся и ударился башкой, видимо.

«Ребёнок другого мира, проснись, — прозвучал в голове требовательный голос. — Твоя судьба ждёт, а ты всё спишь. Цветы одурманили?»

Он лежал среди поля пурпурных цветов. Лепестки кружились в воздухе, волосы теребил ветерок. Это рай? Это ад? Ни один цветок на Земле не мог светиться в лучах полуденного солнца. Джон чувствовал умиротворение и почти что уснул под тихое гудение.

«Добро пожаловать! — поприветствовал его тот же голос. — Если ты не встанешь, то тебя раздерёт на части портал Хаоса за твоей спиной».

Джон явно бредил от количества алкоголя в крови. В баре он снова напился до посинения. Рабочая неделя закончена, в выходные можно и расслабиться. Всё равно его жизнь не имела никакого смысла. График 5/2, и так сорок, если не пятьдесят лет подряд. Он никто. Пустое место. Ни друзей, ни семьи, ни девушки. Только работа, только деньги, которые он спускал на выпивку.

Гул резко усилился, и Джон вскочил на ноги. За собой он увидел продолговатый чёрный овал, из которого исходили потоки тёмно-фиолетового дыма. Он решил уйти с поляны подальше и выкинуть странную картину из головы.

Вдалеке, за деревьями, виднелись очертания домов. Где бы он ни очутился, тут жили люди. Туда он и пошёл под странное улюлюканье:

«Правильно, нечего рядом с порталом лежать… Подожди, ты идёшь не туда!»

Джон решил проигнорировать галлюцинации. Лесок был небольшой и, в отличие от поляны, совсем обычный. Он шёл по уже протоптанным тропинкам и вскоре услышал, как кто-то рубил дерево топором.

— Извините… — сказал Джон, когда увидел дровосека, будто сошедшего со страниц детских сказок. Он был одет в свободные штаны и хлопковую грязно-белую рубаху с тонким поясом.

Мужчина прекратил рубить, встал прямо, всё ещё держа топор в руках, и спросил:

— Ещё один потерялся?

К удивлению Джона, он его прекрасно понял. Если его куда-то и забрали, то явно недалеко, потому что говорил мужчина на его языке.

— Силы Хаоса в последнее время бушуют, присылают сюда вас, странных людей. Иди обратно к Хранительнице. Это там, — дровосек махнул рукой туда, где ряды деревьев становились более плотными. — Найди её. Она разберётся, что с тобой делать.

Джон от души поблагодарил его и пошёл по тропинке обратно, пытаясь бороться с паникой. Подступало осознание: он не знал, где находился. Светящихся пурпурных цветов и чёрных овалов, зависших в воздухе, не существовало. И так, как дровосек, никто не одевался.

«Я же говорю, это другой мир! Ты избранный, почему же ты меня не слушаешь?!» — надоедливый голос уже кричал от возмущения. У Джона от крика заболела голова, и он чуть не споткнулся о камень.

«Пф, слабоватый в этот раз избранный, — уже тише продолжал голос. — Может, ты меня всё-таки выслушаешь? Или всё будешь притворяться, что меня не существует?»

Джон сел под дерево и пробурчал себе под нос:

— Ладно. У тебя есть имя, галлюцинация?

Голос ответил:

«Галлюцинация? А вот это уже обидно было. Спешу заверить, что я настоящий. Хранительница зовёт меня Эником».

Дурацкое имя для голоса. В компьютерных играх компаньонам давали имена позвучней. И явно не делали их настолько надоедливыми. В голосе Джон чувствовал что-то подозрительное. Вся ситуация начинала его пугать.

— Она сможет отправить меня домой? — решил он спросить у Эника.

«Она исполнит любое твоё желание. Я же просто скажу, что этот мир гораздо интереснее твоего. Здесь ты можешь добиться таких высот, о каких не мог мечтать дома, — ответил Эник, уже гораздо более спокойным и приятным тоном. — Ты можешь спасти этот мир от разрушения, Джон».

Вместо того чтобы спросить, откуда Эник знал его имя, Джон воскликнул:

— Да? Как?!

«Я приведу тебя к Хранительнице. Она всё расскажет».

И так они двинулись в путь. Эник вёл Джона вглубь чащи. На вопросы голос отвечал скупо, отнекивался, что ничего не знает, и здесь только ради «моральной поддержки юного героя». В компьютерных играх такие, как Джон, получали главные роли и достигали невиданных высот. Сначала будет меч, надёжные компаньоны и первые, самые простые квесты. Потом, шаг за шагом, этот мир будет спасён. Джон уже себе придумал путешествие и предвкушал встречу с Хранительницей. О ней Эник тоже говорил немного, потому что «её лучше увидеть самому». Но всё-таки признался, что она красивая!

Шли они почти час. Деревня скрылась из виду. Время шло к закату, и начинало холодать. Джон поёжился. По пути ему встретилось ещё несколько жителей в средневековых нарядах, и все они сказали, что он идёт правильно.

Меж деревьев он наконец-то увидел дом, совсем небольшой, одноэтажный. В доме не было ничего примечательного, зато на опушке рядом Джон увидел целую выставку оружия. Мечи, луки, копья. Даже что-то похожее на магические посохи. Он подобрался поближе, чтобы осмотреть коллекцию, но не успел: вышла хозяйка дома.

«А вот и она! — объявил Эник, сдерживая смех. — Знакомься, Хранительница этого мира! Надеюсь, вы подружитесь!»

На пороге стояла девушка лет максимум тридцати в длинном чёрном плаще. Джон сразу же отошёл от её коллекции оружия и попытался поздороваться, но не смог произнести ни слова. Она была идеальна, эта Хранительница. Аккуратное круглое личико, большие карие, почти чёрные глаза, пухлые губы. Всё, как Джон любил, она будто была создана для него. Только одежда не очень, какая-то тёмная. И огромные мешки под глазами всё портили. Жаль. На его щеках всё равно выступил румянец.

Хранительница смерила гостя взглядом и тяжело вздохнула. В её глазах читалось презрение. Джон сделал шаг назад. От девушки исходила опасная аура. Наконец, она крикнула:

— Шестой за неделю, да, Эник? Ты вообще оборзел? Ты хоть знаешь, какой опасности подвергаешь всех?!

Вместо Джона она обратилась к голосу в его голове. Наверное, Эник был её компаньоном, который должен привести его сюда. Только вот Хранительница совсем не рада появлению гостя. Почему? Он понадеялся, что Эник всё разъяснит и успокоит девушку. Вместо этого Джон почувствовал, как земля уходит из-под ног. В руках девушки появилось фиолетовое копьё, которое она подняла над собой. Вокруг неё — тёмная аура. Плащ начал развеваться будто от сильного ветра. Джон отошёл подальше.

— Ладно, я знаю, — на выдохе произнесла Хранительница. — Это моя работа.

Джон приготовился бежать, но прежде чем успел отвернуться от неё, лишился жизни — копьё пронзило ему сердце. Голос привёл его к погибели вдали от дома и родного мира.

* * *

Агата стояла над мёртвым телом очередного пришельца и злилась. Эник привёл к ней человека из другого мира, несмотря на все её просьбы больше так не делать. Пришелец попал сюда из портала, от которого ему нельзя было отходить. Чем дальше он отходил, тем шире по округе распространялась тёмная энергия, которая сдавливала лёгкие. Агата задыхалась в ней. Копьё исчезло из рук, она не могла контролировать свою силу и осела на землю прямо рядом с трупом.

Копьё Хаоса не оставляло видимых следов. Казалось, что мужчина в странных одеждах просто рухнул без сознания. Агата закрыла ему глаза и положила руку на лоб. Ещё тёплый.

Рука засветилась белой энергией, мерой Порядка. Темнота вокруг начала отступать. Агата снова начала дышать нормально. Тело пришельца постепенно превращалось в два потока — чёрный и белый, и оба переходили ей.

У каждого человека внутри существовало две силы: мера Хаоса и мера Порядка. Пропорции разнятся: у пришельцев мера Порядка гораздо выше, чем у местных, и тем более у Агаты. Она кое-как поддерживала в себе треть Порядка на две трети Хаоса. Если первый падал ниже четверти, то тело начинало отказывать. Сейчас ей повезло, что пришелец не смог убить её быстрее.

«Не благодари», — подал голос Эник.

Агата послала его куда подальше. С чего он решил, что она уже перестала злиться?!

«Ну что ты дуешься? Порталы появляются и так, я просто этим пользуюсь. Этот паренёк, например, попал сюда из вчерашнего. Без подпитки ты быстро умрёшь. Я только тебе помогаю. Или ты хочешь начать охоту на деревню, которую так пытаешься защитить от себя?» — съязвил Эник. Он тоже обиделся. Древний бог Хаоса любил вести себя как ребёнок.

Конечно, он прав. Агата — не простой человек, и сила могла стать её погибелью. Она родилась с меткой Энтропии, бога Хаоса. Такие, как она, приносили несчастье. Магия разрушала тело, если её баланс не поддерживался. Дети Хаоса не доживали до взрослого возраста. Кроме неё, потому что кое-кто решил наконец вмешаться в тысячелетнюю трагедию. Может, Энтропии надоело смотреть, как раз за разом его избранные погибали. Может, у него были какие-то особые планы именно на неё.

Впервые Энтропия начал говорить с ней, когда ей было семь. С тех лет осталось и дурацкое прозвище. Тогда ей просто было тяжело выговаривать его настоящее имя. Теперь приходилось скрывать от жителей деревни, кем же был её нематериальный друг на самом деле. Они думали, что «Эник» — один из помощников богини Порядка.

Шаги в чаще. Агата вскочила на ноги. Если её кто-то видел… Все эти маскарады окажутся бесполезными. Труп пришельца практически растворился: его энергия перетекла в Агату. Она не могла отходить от него, пока тот не исчезнет целиком. Пришлось всматриваться в деревья. Вот он, силуэт. Эник же не мог затащить через портал двух пришельцев сразу? Он же не настолько сумасшедший? Агата создала короткий меч — на большее сил уже не хватало.

«Не двигайся пока, в тебе слишком много Хаоса», — предупредил Эник.

— Ты видишь, кто это? — спросила она шёпотом. У бога обзор гораздо больше. Не раз ей приходилось полагаться на Эника, чтобы понять, угрожает ли ей опасность.

«Михаил это. Пришелец столкнулся с ним по пути, вот он и решил проследить, что происходит».

Агата опять начинала злиться. Эник мог бы и пораньше предупредить! Придётся думать на ходу. Она крикнула, убирая меч:

— Михаил, выходи! Я расправилась с ним.

Баланс Хаоса и Порядка в ней восстановился, и тело пришельца окончательно растворилось, пока дровосек шёл к ней. Он выглядел испуганным. Неужели видел? Агата сделала каменное лицо и поправила плащ, который совсем перекосился.

— Хранительница… — поприветствовал её Михаил, когда подошёл, и поклонился.

Дровосек — типичный семьянин, каких в Хойдорфе было много. Жена, три ребёнка. Зарабатывал на жизнь вырубкой деревьев. В свободное время любил ходить на рыбалку. Агата размышляла, что с ним делать. Очевидный ответ — убить и всю вину свалить на пришельца. Она так уже делала в прошлых деревнях, если её кто-то раскрывал. Однако это никогда не помогало: тайное всегда становилось явным. Агата подозревала, что Эник им рассказывал. Он мог говорить с любым человеком, просто далеко не все его слушали. Часто его голос списывали на галлюцинации или шум ветра. В мыслях других бог Хаоса звучал нечётко, только с Агатой и пришельцами он мог говорить свободно.

Агате не хотелось покидать Хойдорф. Она здесь жила уже почти пять лет и заслужила репутацию Хранительницы, оберегающей жителей от невзгод Хаоса. Люди видели в ней посланницу Порядка и знали, что она всегда на их стороне. Портал в другое измерение? Звали Хранительницу. Проблемы с урожаем из-за чёрной энергии? Звали Хранительницу. Да к ней приходили даже для решения женских проблем! Агата открыла для себя столько новых применений чёрной энергии, о которых никогда не было написано в книгах. Ей даже пришлось вести записи, хотя Эник и смеялся над её упорством, потому что «читателей у этих заметок никогда не будет».

— А где парниша? — спросил Михаил и огляделся по сторонам.

— Он на меня напал, — слёту соврала Агата, показав руку, в которой был меч. Там ещё виднелись следы чёрной энергии. — Но пришельцы мне не чета. Я его убила, иначе бы он пошёл на деревню.

Ей не поверили, Агата это видела по глазам Михаила. Он отвёл взгляд и тихо сказал:

— Я видел, как вы его убили, Хранительница. Это была не белая энергия.

— Да, чёрная, — сразу перебила его Агата. — Глаза тебя не обманули. Я умею пользоваться двумя мерами.

В принципе, это не было ложью. Она и правда могла отчасти контролировать и Порядок, и Хаос, просто первый ей давался тяжело и мог быстро привести к нарушению баланса. Обычно за оболочкой белой энергии она и прятала чёрную, если творила магию на глазах жителей. Никто из них не замечал обмана, потому что сам магией не владел. Посланники короны быстро бы поняли, что Агата использовала на самом деле. Однако Хойдорф находился слишком далеко от столичного региона, и сюда они не доходили. Была одна посланница, правда. Её Агата и убила пять лет назад, а жителям соврала, что пришла ей на смену. Тела никто найти не мог: оно превратилось в два потока энергии. Только с помощью лжи Агата дожила до двадцати семи и сейчас продолжала лгать:

— Это мой секрет, Михаил. Слабость пришельцев — смесь белой и чёрной магии. Иначе их убить я не могу. Надеюсь, ты меня понял?

Дровосек кивнул, но доверия в его глазах не было. Как только он вернётся в деревню, пойдут слухи: «Хранительница контролирует энергию Хаоса». А дальше… Агата могла задушить эти слухи в зародыше, но не могла поднять руку на бедолагу. Сколько людей погибло, чтобы она жила?

— Я понял, — пробурчал Михаил.

Он поклонился ещё раз и уже хотел идти обратно, но Агата его остановила:

— Скажи честно. Что ты видел? Конкретно.

Она вложила в голос угрозу и сделала шаг вперёд. Дровосек отвечать не хотел. Тогда она подошла ещё ближе. И ближе. Магией пугать не стала, боясь, что в попытке выяснить правду выдаст себя.

Наконец, Михаил сдался и сказал:

— Парниша подошёл к дому. Вы вышли, Хранительница, и убили его ударом тёмного копья. Говорят, похожим императора зарубили.

Если бы Агата могла выругаться вслух, она бы это сделала, но ей пришлось притвориться, что всё в порядке. В мысли вернулся Эник:

«Он не врёт, но не думаю, что до него дойдёт, кто ты».

Агата хмыкнула и призвала вместо меча копьё Хаоса, отчего Михаил охнул. Она опустила наконечник к земле и сказала:

— Я бью порождения Энтропии их же оружием. Сожалею, что тебе пришлось увидеть меня за работой. Надеюсь, ты понимаешь, что если бы я хотела навредить деревне, вас бы уже не было. Все мои действия получили благословение императора.

Спасибо Энику, что он сдерживал смех, иначе бы Агата не смогла рассказать весь этот бред так искренне. Легенде её появления в деревне уже много лет, а она так и не смогла заставить себя в неё поверить. Она? Подчиняется императору? Тому самому, чьего отца-диктатора убила и потому бежала из столицы?

Но теперь Михаил выглядел поспокойней, потому что ложь наконец-то сработала. Интуиция, правда, подсказывала, что скоро ей придётся покинуть Хойдорф и отправиться в бега. Она проводила Михаила до дома, разобралась с порталом, чьё местонахождение вычислила по оставшимся от пришельца магическим следам, а потом вернулась в свою лесную лачугу. На самом деле этот дом принадлежал деревне: здесь складировали старое поломанное оружие и следили за состоянием леса. Прошлый лесничий умер десять лет назад, и старейшина Хойдорфа согласилась отдать хижину Агате. Здесь можно было отрабатывать навыки без лишних проблем, хотя теперь ей нужно быть аккуратней.

«Пока тебя пронесло, — сказал Эник, когда они остались наедине. Он предстал перед ней в форме чёрного силуэта, парящего в углу гостиной. — Завтра придёт глава. Михаил ей рассказал».

— Быстро он, — на выдохе ответила Агата, наливая себе стакан сидра. Удивительно, как быстро весь день может пойти к чёрту, когда планы рушил этот самый чёрт. — Я подумаю об этом утром. Сейчас я так устала, что хочу умереть.

Энику шутка не понравилась. Силуэт приобрёл фиолетовый оттенок, и он серьёзно сказал:

«Твою смерть определяю я, и время ещё не пришло, дочь».

Агата закатила глаза. На Эника иногда находило, и он называл Агату «дочерью», «дитём», «ребёнком». Раньше это ещё злило, потом раздражало, а сейчас она не могла не смеяться над ним. Вроде бог Хаоса, вроде существо высшего порядка, а люди так на него повлияли. Но Агата знала, как его уколоть:

— Надеюсь, ты это всем до меня говорил, «отец».

Он замолк и за весь вечер больше не произнёс ни слова. Энику было неприятно вспоминать, сколько раз он уже провалился. Ей он так и не рассказал, для чего ему были нужны «дети Хаоса» и каким образом он вообще их создал. Весь концепт казался неподъёмным для Энтропии: в силу своего аспекта любая система, которую он создавал, разрушалась моментально. История детей Хаоса же насчитывает тысячелетия. Раз в несколько лет на Земле рождался особый ребёнок, один на весь мир. У этого ребёнка — предрасположенность к магии Хаоса и устойчивая связь с Энтропией. Тело такого ребёнка беспрекословно подчинялось богу Хаоса, если Эник того желал. Когда же дитя Хаоса умирало, метка переходила к тому, кто родился в момент смерти прошлого. Так прошли тысячелетия, пока Энтропия пытался понять, как же довести «избранного» до взрослого возраста. То они умирали от перенасыщения магией, то жители мира вычисляли в них «чудовищ». Эник не сразу рассказал об этом Агате. Он думал, она будет такой же, как и все до неё — умрёт максимум в девятнадцать. Но вот ей двадцать семь, и бог Хаоса потихоньку начал осознавать, что на этот раз что-то сделал правильно.

Или просто Агата — очень удачливый человек. Сначала ей повезло с родителями. Они были учёными, изучали магию и вовсе не расстроились, когда их единственная дочь оказалась ребёнком Хаоса. Каким-то образом они определили метку даже до того, как Эник впервые заговорил с ней, и начали учить Агату «обращаться к создателю мира вежливо». Им повезло жить в столице, где люди относились к её странностям с пониманием. Даже пророчили карьеру в рядах защитников Порядка — элитных магов, очищавших мир от последствий меры Хаоса. Такие предложения даже в детстве вызывали у Агаты недоумение: она просто хотела перекладывать бумажки в городском архиве и лишний раз не думать, кем является её постоянный спутник.

Не сложилось. Совсем не сложилось. Правительство избавилось от родителей, когда ей исполнилось двадцать. На её жизнь тоже покушались, и каждый раз Эник спасал её. На улицах столицы стало неспокойно. Агата знала, кто был виноват во всех её страданиях. Кому не сдались её родители, кому хотелось продолжить цикл перерождения детей Хаоса. Слухи по улицам, подпольные встречи. В стране готовился переворот, и его копьём стала она. Эник её не отговаривал, только подначивал и говорил, что в смерти короля кроется «ключ к спасению мира». Идеологи переворота надеялись на «смену режима», на что-то новое. Агата всех их слушала вполуха.

Месть свершилась, а мир узнал, что среди них всё это время жила дочь Хаоса. Агата бежала из столицы, без какого-то там «ключа», который хотел заполучить Эник, и скрывалась от властей пять лет. Скоро ей придётся вновь встретиться с ними лицом к лицу.

* * *

Рано утром пришла глава Хойдорфа — грузная старушка Ивонна, которая руководила деревней уже третий десяток лет. Она любила Агату и явно не хотела проводить этот разговор. Но ничего не поделаешь. Агата пустила её без вопросов. От чая Ивонна отказалась и сразу перешла к делу:

— Михаил вчера пришёл ко мне. Скажи мне, доча, он сошёл с ума?

Агата могла соврать. Убедить Ивонну, что дровосек всё придумал и вообще был в алкогольном делирии, когда она его нашла. Вместо этого Агата промолчала. Слова не шли. Она прекрасно знала, что нужно было говорить. Рассказать правду — значит покончить с мирной жизнью, а ей хотелось, чтобы иллюзия никогда не заканчивалась. Может, если она расплачется, как маленький ребёнок, её пожалеют и позволят остаться?

— Нет, Михаил сказал правду, — выдавила Агата из себя. Ни мышца на её лице не дрогнула. — Пришельцев я изгоняла при помощи чёрной энергии.

— Разве посланники Порядка могут контролировать Хаос?

С главой прямо как на допросе. Конечно, Михаил просто пересказал Ивонне всю ту ложь, которую придумала Агата. Но, в отличие от простого дровосека, старейшина могла понять: что-то не сходится. Пять лет назад, когда Агата нашла эту деревню, по всей стране искали «ребёнка Хаоса, злостную убийцу короля».

— Только я могу, — честно ответила Агата. — Только один человек на всём свете может.

Свет в глазах Ивонны померк, и она прошептала:

— Как я и думала. Михаил, этот дурак…

— Я поклялась защищать Хойдорф. Никому из жителей я не причинила вреда.

«Ты сама себе роешь могилу. Она вызовет посланников», — Эник отозвался впервые с прошлого вечера. Звучал он несколько разочарованно. Неужели он правда думал, что Агата останется в этой деревне дольше? Вчера она провалилась, вчера её заметили. Такие ошибки не прощаются.

— Если бы ты хотела убить нас, дочь Хаоса, у тебя на это было целых пять лет, — заметила Ивонна. Агата сморщилась от обращения. — Скажи только мне одно. Ты правда его слышишь? Создателя.

Эник рассмеялся так громко, что Агата вздрогнула. Затем она ответила:

— Да. Он всегда со мной. Помните, я вам рассказывала про моего невидимого напарника? Эник — сокращённое от «Энтропии».

— Я должна была догадаться, — хмыкнула Ивонна и посмотрела в окно. Где-то там, выше облаков, выше неба, пряталось ядро Энтропии, откуда он наблюдал за всем, что происходило на земле. Агата проследила за её взглядом и почувствовала, как в горле застрял комок. — Кто угодно мог догадаться, кто ты на самом деле. Мы просто отказывались об этом думать. Когда ты впервые пришла в Хойдорф… Вся грязная, на последнем издыхании. Мы думали, что ты не протянешь, но ты выкарабкалась.

— Не будь у меня крыши над головой, я бы умерла. Я просто воспользовалась вами. Я убила настоящего посланника и заняла его место. Разве вы не злитесь на меня? — спросила Агата.

Ивонна покачала головой и пояснила:

— Нам заранее сообщили, кто едет. Когда же вместо другой девушки появилась ты, мы просто решили, что по дороге случилось что-то страшное. Теперь же всё встало на свои места. На моём веку в Хойдорфе побывало много посланников короны. Им важнее было подчинить нас, а не защитить. Ни один посланник не делал столько, сколько ты. Я бы не хотела, чтобы ты уходила, но увы. Корона уже получила от нас сообщения о пришельцах, и, я подозреваю, скоро они будут тут. Тебе лучше скрыться. Просто знай, что мы, жители Хойдорфа, всё равно благодарны тебе.

— Вы уже вызвали их, но не сказали мне?! — Агата была шокирована этим известием.

— Я послала сообщение о пришельцах много недель назад, доча. Только вчера до меня дошло, что я подвергаю тебя и всех нас опасности. Надеюсь, ты найдёшь в себе силы простить меня.

На глазах Агаты наворачивались слёзы. Хойдорф принял её как родную и теперь вынужден прощаться. Она не ожидала, правда, что всё закончится вот так просто. Агата выдохнула и тихо произнесла:

— Дайте мне неделю, и следа моего здесь не будет. Никто никогда не узнает, что вы покрывали меня.

— Да, доча, — кивнула Ивонна. — Так будет лучше. Мы проводим тебя.

Последнее предложение она сказала таким тоном, что Агата поняла: возражать бесполезно. Сколько бы она ни пыталась убедить, насколько это опасно, её не послушают. Даже если посланники короны приедут в деревню сразу, как она уйдёт, её не послушают. Агата не знала, что чувствовать.

Она проводила Ивонну до деревни и скрылась обратно в лес. За неделю пришлось разбирать всё накопленное и раздавать жителям. Сначала Агата занялась лесной хижиной, затем — домиком внутри деревни, где жила обычно.

Сколько раз за неделю она плакала, а потом утирала слёзы, чтобы никто не увидел её слабой? Даже Эник не шутил. В последний раз он был таким молчаливым, когда она убила короля. Просто витал сам себе в углу дома чёрным дымом.

Агата обратилась к нему за день до ухода:

— А ты не можешь отследить, где посланники?

«Слежу и так. Они далеко, не переживай. Доберутся сюда только через неделю».

Зря Агата ему не доверяла. Конечно, он всё проверял!

— Ты мне когда-нибудь скажешь, зачем я тебе нужна? Если бы не ты, я бы уже давно умерла. Разве это не идёт вразрез с твоей природой?

Чёрный дым колыхнулся и приблизился к ней, медленно касаясь её руки. По телу пробил заряд энергии, от которого Агата вздрогнула. Только потом Эник ответил:

«Скажу. Когда ты будешь умирать. Обещаю».

Впервые он не проигнорировал этот вопрос. Легче от такого пространного ответа, однако, Агате не стало. Она молча продолжила собирать вещи, чувствуя на себе взгляд с небес.

Жители деревни и правда пришли её проводить. Даже принесли запасы в дорогу. Агата и так взяла провизию на две недели вперёд, но всё-таки смогла запихнуть и дополнительные заготовки. Краем глаза она видела расстроенных детей. Они росли в мире, где Агата — их героиня, их Хранительница. Сказки на ночь же учили, что «Хаос — злой, его прислужники — чудовища». Теперь всем им придётся жить с дилеммой: как её помнить. Агата и вовсе наделась, что Хойдорф скоро забудет о ней. Будет новый посланник, будут новые истории. На прощание она пожелала Хойдорфу одного — выстоять. Жить и любить жизнь.

В полдень Агата ступила на восточную дорогу прочь от деревни.

* * *

Прошла неделя похода. Агата отбивалась от диких животных и чудовищ чёрной энергии. Эник рассказал ей про их природу. Мир, в котором она жила, трещал по швам. Точнее, со слов Эника, «подходил к концу». Чёрная энергия находилась в полном беспорядке, а в некоторых местах совсем вытесняла белую. Если в городах и деревнях было ещё безопасно, потому что чудовищ отпугивали люди, полные запасов меры Порядка, то в безлюдных лесах и пустынях царил Хаос. Она могла бы снова спросить Эника, почему богиня Порядка, его противоположность, все эти тысячелетия ничего не делала и позволила миру дойти до такого состояния. Она уже спрашивала и спрашивала множество раз, а Эник никогда не отвечал. Для него богиня Порядка — самая неприятная тема. Агата подозревала, что между ними в далёком прошлом что-то случилось.

Согласно карте, рядом с Хойдорфом было ещё несколько деревень. Агата направилась к самой дальней из них, но входить туда не собиралась. Пока корона пыталась угнаться за ней, нужно залечь на дно. И вот она уже неделю ночевала в лесу. Сколько ещё ей придётся прозябать, Агата не знала, но так просто попадаться императору она не собиралась.

Эник ей особо не помогал: на него напала угрюмость. Даже об опасностях не предупреждал, хотя обычно не даёт Агате покоя! Ему тоже нравилось в деревне, решила Агата, вот он и дулся. Богов трудно понять, особенно таких странных, как Эник. В книгах его описывали совсем не так. Скорее как богиню Порядка, просто страшную, злую и с мужским голосом. Противник человечества, но его главный двигатель. Перемены невозможны без Хаоса. Агата пыталась вывести его на разговор, спросить, что не так, но он, как обычно, отмалчивался.

Спустя ещё три дня она нашла себе место для «временно-постоянного жилья». На полянке можно было поставить палатку. Рядом в лесу — достаточно растений и животных для пропитания. Чудовищ практически не было. От главных дорог тут далеко, так что можно было не переживать по поводу нежданных гостей. Точнее, Агата так думала, пока обустраивалась.

Вечером пятнадцатого дня в неё чуть не влетел заряд белой энергии. Агата успела отскочить только потому, что её предупредил Эник.

«Они скрывали свою магию. Какой же я идиот, дочь, они используют твои же трюки!» — в ужасе тараторил он, пока Агата готовилась к битве.

Посланников Порядка было трое — это ей сообщила Ивонна при прощании. Атаковал Агату самый ближний, прятавшийся за стволами, пока остальные отсиживались дальше и подбирались к ней, чтобы поймать в засаду. Агата сосредоточилась на потоках магии, но обнаружила только фоновые природные следы. За пять лет посланники не только научились изменять цвет своих заклинаний, но и прятать силу совсем. Такой техникой она не владела.

— Сдавайся, цареубийца! — выкрикнул атаковавший, выпустил ещё один снаряд, а потом умер — его пронзило копьё Хаоса. Говорить с ними Агата не собиралась. Церемониться — тоже. В голове у Агаты был список людей, которых она могла убить без зазрения совести. Посланники Порядка стояли там на самом верху.

Один из трёх готов. Она готовилась к нападению ещё двоих, потому что не могла найти их. Бежать бесполезно — они вычислят её по магии. Только ждать. И ждать. И ждать. К ночи все трое лежали у её ног. Агата забрала их меру Порядка, восполнив потерянные запасы. Удивительно, как посланники могли двигаться, когда они почти целиком состояли из белой энергии. Порядок сохранял форму человека, Хаос — запускал все жизненные процессы, но у посланников, кажется, всё работало по-другому.

«Не расслабляйся. Их может быть больше», — предупредил Эник.

— Ты ещё кого-то видишь?

«Нет, — признался он. — Я вижу либо при помощи магии, либо через тебя. Они скрывают следы, так что просто подозрение».

Агата тяжело вздохнула. Кажется, её ждала бессонная ночь, а потом — снова бега. Только стоило ей найти хорошее место, как его сразу отбирают.

Она ждала всю ночь, подавляя усталость чёрной энергией. Соотношение магий в ней приближалось к опасному. Её всегда удивляло, как просто было переборщить с мерой Хаоса. Она захватывала каждую частичку тела, заставляя её работать на полную. Все чувства обострились. Пять лет назад Агата так выжидала выхода императора.

Шевеление в кустах. Всплеск белой энергии, который устремился в её сторону. Агата уклонилась от него и бросилась к новому противнику. Он вышел сам.

В лучах предрассветного солнца он показался Агате знакомым, но она подумала, что сходит с ума от недосыпа. Платиновые волосы, светлые глаза, угловатое лицо, орлиный нос, тонкие губы. Пять лет назад наследный принц был просто избалованным мальчишкой, которого она видела мельком. Теперь он император. Но ведь не мог он приехать в такую глушь ради неё?

— Вот мы и встретились, дитя Хаоса. Убийца моего отца, — крикнул он. — Я вызываю тебя на дуэль. Порядок против Хаоса. Посмотрим, кто победит!

«Да ну! Император Теодор, собственной персоной? — удивился Эник. — Ну, если он так сильно хочет умереть, то это только его проблемы».

Император был на семь лет старше Агаты, но выглядел моложе — магия Порядка сохраняла молодость. В поход он надел самые простые рыцарские доспехи, без каких-либо знаков, отражавших его статус. Неудивительно, что о его визите Ивонне не сообщили. Они понимали, что узнай Агата о нём, то могла бы застать всю делегацию врасплох.

В королевской семье по наследству передавались исключительные способности к магии Порядка. Касанием руки прошлый император мог заморозить человека на месте. Мог и убить, остановив все процессы в теле. Агата — единственная, кто мог сопротивляться им. Единственная, кто мог преодолеть все уровни защиты королевской семьи. И наоборот: членам королевской семьи проще всего сопротивляться её магии Хаоса.

— Я принимаю вызов, — проговорила Агата и сменила копьё в руке на меч. — Давно хотела покончить с вами, Ваше Величество.

Будущих императоров учили сражаться на мечах, так что в ближнем бою у Теодора было преимущество. Агата решила держать дистанцию и подавлять его магией. Он же пытался подобраться ближе. Когда у него получалось, Агата откидывала его обратно. Их мечи, созданные из чистой энергии, сталкивались и распространяли по всей округе волны магии.

— Я давно ждал, когда же смогу положить тебя в бою. Я готовился к этому дню пять лет.

Теодора явно не учили не отвлекаться на разговоры во время сражения. Агата ему не отвечала, просто отбивала атаку за атакой. К сожалению, он был лучше и пытался измотать её. Спустя полчаса она еле держалась на ногах, и Хаос захватывал тело. Кто же убьёт её первым: магия или император? Теодор всё пытался её спровоцировать:

— Это всё, на что способна убийца моего отца? Я разочарован.

Тут она услышала просьбу Эника:

«Позволь мне. Я хочу перекинуться с этим ребёнком парой ласковых».

Агата хотела передать ему контроль. Даже император не сможет победить бога Хаоса. Она больше рисковала, пока сражалась сама. Но Агата не хотела отступать. Это её битва. Не с Энтропией пришёл сражаться Теодор, и если она не может выиграть дуэль сама, значит, она недостойна своих сил. Агата ответила и императору, и Энику сразу:

— Ты меня недооцениваешь. Ещё ничего не кончено.

Эник мог её не послушать и захватить контроль в любой момент. Вместо этого он лишь недовольно фыркнул:

«Ладно, дочь. Тогда я тебе помогу по-другому».

Теодор подобрался к ней слишком близко, и меч чуть не прошёл насквозь. Она успела отклониться, но удар задел плечо. Пошла кровь. Агата стиснула зубы от резкой боли и попятилась назад.

— Да?! Так покажи мне! — кричал император. — Дети Хаоса всегда были отбросами общества! Ты не должна была появляться на свет!

Теперь он пытался её спровоцировать по-другому, надеясь, что пустые оскорбления выведут её на эмоции. К неудаче императора, Агата отпустила такие мысли ещё в шестнадцать. Да, она особенная, да, её боятся. Да, иногда родители смотрели на её с плохо скрытым беспокойством в глазах. Однако она знала, что в силах Хаоса есть потенциал, которого пугалась даже королевская семья. У этого мира два творца. Богиня Порядка никогда бы не создала постоянно изменчивую жизнь без своего мужа. Агата жила в изгнании пять лет и за это время поняла, что тоже умеет защищать то, что ей дорого.

И тут она почувствовала, как силы к ней возвращаются. Мера Хаоса заполняла тело, вытесняя всё остальное, но голова кружилась от мазохистской эйфории. Вот это имел в виду Эник: он перестал сдерживать черную энергию и направил в неё. Рефлексы обострились, а время замедлилось — значит, содержание Хаоса в теле превысило восемьдесят процентов.

Теодор попал ей в шею, но меч даже кожу не поцарапал, прежде чем распасться на белые искры. Агата не стала медлить и сразу пронзила императора копьём.

Но атака не прошла. Вокруг Теодора — защитный барьер из белой магии. Мера Порядка, мера сохранять форму. Неодолимое препятствие для её неудержимой силы. Теодор отпрыгнул назад. Его движения замедлились: магия Порядка хорошо защищала, но не помогала нападать.

— Ты такой же, — поняла Агата. — Дитя Порядка, с меткой где-то на теле, да?

— Это дар моей семьи, который передаётся из поколения в поколение. Я получил её после смерти отца, — ответил Теодор. — Решила всё-таки поговорить со мной? Скажи мне, зачем убивать его?

Он стоял на месте и выжидал её дальнейших действий. Агата прекрасно понимала, что могла всё закончить без слов, но решила, что Теодор должен услышать перед своей смертью ответ:

— Простая месть. Ничего больше. Я его ненавидела.

Как Агата и ожидала, Теодор разозлился. Он все эти пять лет думал, что смерть прошлого императора имела высший потайной смысл. Может быть, она необходима богу Хаоса. Если это и так, то о планах Эник не распространялся. Хотя Агата помнила, насколько он был разочарован, когда тело унесли прямо перед ним. Что он хотел тогда сделать?

Теодор бросился в атаку и сразу же об этом пожалел: теперь копьё Хаоса прошло через левый глаз, преодолев белую пелену защиты. В отличие от Агаты, которая развивала в себе магию всю жизнь, Теодор тренировался только пять лет. Благословение богини Порядка вышло из-под контроля. На чистой интуиции Агата нашла слабое место: в глазах концентрация магии у него была ниже.

И так второй император пал от её рук. А она — рядом с ним. Тело разрушалось. Энергия Хаоса забирала своё. Скорее всего, Агата сейчас состояла из неё полностью. Эник всегда предупреждал её: если она потратит всю меру Порядка, то исчезнет. Стоила ли смерть Теодора её собственной? На этот вопрос ответа она не знала.

Зачем-то Эник вытолкнул её из умирающего тела и даже сумел встать на ноги. Конечно, богу Хаоса гораздо легче двигаться без магии Порядка вокруг. Он протянул руку к Теодору и коснулся его лба.

«Что ты делаешь?» — Агата сумела задать ему вопрос. Она следила за ним на грани между сознанием и подсознанием.

Ей не ответили. Вместо этого из тела Теодора показался шар кристально-белой энергии. Агата решила, что так и выглядит метка бога. Через несколько минут такая же, правда, чёрная, вылетит из неё. Но зачем Энику метка Порядка? Даже отсюда Агата почувствовала, как ему жгло руки. Магия хотела вырваться, сбежать от него в столицу, к следующему по старшинству члену королевской семьи, но Эник держал её крепко.

— Наконец-то. Я не думал, что увижу магию Сины ещё раз, — сказал он, обращаясь то ли к мёртвому телу Теодора, то ли к Агате.

«Сины? Так звали богиню Порядка?» — предположила она.

— Да. Синтропия. Я её называл Синой. Королевская семья этого никогда не узнала, но Сина давно мертва. Все её откровения придумывал я, а потом зачитывал её голосом. Я хотел рассказать Теодору, чтобы разозлить его и сбить защиту, но ты это сделала даже лучше меня.

«Богиня Порядка мертва?!»

Эник тяжело выдохнул, покрутил шар энергии в руках, а затем резким движением воткнул его Агате в грудь. Магия проникла в тело, и Агату выкинуло обратно в реальный мир. Она упала на колени от боли. Саднило руки, ноги, голову, всё и сразу. Сознание держалось на одном ощущении холода, разливавшемся по телу. Это мера Порядка проникала в неё. Порядок — он холодный, как зимняя ночь, он возвращал ей форму, ставил на место клетки и органы, повреждённые в схватке. Раны затягивались, но боль не прекращалась, и Агата сдерживала крик. Она будто мучилась в агонии. Тело и восстанавливалось, и разрушалось одновременно, чёрная магия противостояла белой.

Перед ней снова возник Эник, в этот раз более материальный, чем обычно. Его голос она услышала не в мыслях, но наяву:

— Вот и конец, дочь.

У неё не было сил поправлять его. Мысли путались. Она заставила себя поднять глаза на Эника и впервые увидела бога Хаоса таким, каким его изображали в храмах и религиозных текстах. Он предстал перед ней мужчиной среднего возраста с аккуратной бородой и волнистыми тёмными волосами, в которых уже виднелась седина. На месте глаз — чёрная пустота, из которой сочился дым. Только одежда отличалась: перед Агатой он предстал в белом плаще, в котором обычно изображали богиню Порядка.

— Я наконец-то достиг своей цели, — сказал он печальным голосом. Несмотря на боль, Агата воспринимала его слова чётко. — Тысячи лет назад мы с Синой создали этот мир. Меня это чуть не убило, и я разлагался на части под давлением своих же сил. Сина пожертвовала собой, чтобы спасти меня.

В его словах Агата слышала глухое отчаяние и тяжесть утраты. Прожитые года Эника навалились на неё вместе с болью — он передавал ей свои чувства.

— Так появились дети Хаоса. Она привязала меня к конкретной душе, и эта связь не нарушалась веками. С королевской семьёй она провернула тот же трюк, но немного поменяла заклинание. В каком-то смысле, Агата, ты и её дочь. Наша дочь, как и эта планета.

— Зачем… — она выдавила из себя сквозь боль. Окончание вопроса выговорить не удалось, но Эник понял всё по контексту.

— Я эгоистичный бог, Агата. Пусть я и Хаос, но есть в мире кое-что, что я тоже хочу сохранить. Эту планету. Сам я не смогу: моё вмешательство только приближает конец света. Я сдерживался тысячи лет, чтобы не погубить наследие Сины, но время берёт своё. У меня был выбор: позволить этой планете закончиться или придумать способ её сохранить. Тут-то в игру вступаешь ты.

— Я?

Эник кивнул и скрестил руки на груди.

— Люди состоят не только из энергии Хаоса, но и из энергии Порядка. — пояснил он. — После того, как я разрубил связь между нами, ты можешь пользоваться ими свободно, а твой статус как моей «дочери» поможет тебе контролировать гораздо больше магии, чем мог бы простой человек. Скажу прямо: я хочу, чтобы ты стала богиней этого мира, Агата. Нашей с Синой наследницей.

Только теперь Агата поняла, что с ней происходит, и почему боль не собиралась уходить. Магии было попросту слишком много. Тело держалось из последних сил. Она попыталась встать, но не чувствовала ног. Глаза застилала пелена, и только силуэт Эника оставался чётким. Остальной мир исчез в дымке, пока он продолжал говорить:

— Я отдам тебе нашу с Синой магию и умру. Ты останешься одна, дочь, и твоей душе придётся решать, что делать с наследством «божественных родителей». Дар Хаоса, дар Порядка — теперь это всё твоё. Спаси этот мир, Агата.

Никакой мирной жизни. Её обманули. Всё это время Эник лгал ей. На границе между болью и реальным миром она чувствовала поднимающуюся волну злости и отрицания. Почему она? Всю жизнь Агата жила по чужим правилам, и даже на пороге смерти ей не даруют свободу.

— Извини меня, дочь, — сказал Эник, когда увидел её реакцию. — Извини за ложь. Но умоляю тебя, выполни мою просьбу, когда меня не станет. Тогда ты сможешь сделать с силой то, что захочешь. Надеюсь, этот мир важен и для тебя.

Постепенно боль начинала уходить, и к Агате вернулась способность мыслить здраво. Сосредоточившись, она смогла выдавить целое предложение:

— Хорошо, я спасу мир, «отец».

Эник рассмеялся. Она впервые видела, как бог Хаоса смеётся, будто настоящий человек из плоти и крови, а не сгусток энергии с сознанием. Сердце кольнуло, когда она увидела, что форма Эника постепенно распадается.

— Не печалься, — попросил он. — Я выполнил своё предназначение. Я наконец-то помог тебе прожить на этой земле чуть больше, чем несколько лет. Тысячелетия смертей твоих братьев и сестёр того стоили.

Ей хотелось расплакаться. Она не верила, что бог с ней прощается. Эник подошёл, снял плащ и положил на неё.

— Ты правильно поняла, это не мой, — прошептал он. — Это всё, что осталось от моей жены. Дарю тебе. Теперь я могу сказать только «прощай», Агата. Не скучай.

Её глаза закрылись.

* * *

Спустя какое-то время Агата очнулась. Последнее, что она помнила: как Эник укрывал её плащом. Она ждала, пока он ей скажет раздражённым голосом: «Ребёнок, вставай». Он так всегда делал, когда Агата не хотела подниматься с постели. Но вокруг— тишина, шелест листьев, пение птиц. Она в том же лесу, где сражалась с Теодором. Его тело всё ещё лежало на поляне.

Она поднялась, но оболочка её осталась на земле. Плащ Агата забрала: почему-то он даже в духовном мире был материальным. Она смотрела на поляну с высоты птичьего полёта. Эника нигде не было, она обыскала весь небосвод, но нашла среди облаков только пустой эфемерный дом. Хозяин был очевиден, но его не было. Он умер. Если существовала загробная жизнь для богов, то там Энтропия встретит свою жену.

— Я и правда осталась одна? — спросила Агата у неба. Ответом было молчание.

В руках она чувствовала силу. Чёрная и белая энергия смешались в ней, перестали воевать, как делали это на земле. Она вошла внутрь дома и обнаружила там… ничего. Только четыре стены. На одной из них висел портрет пары. Мужчину она сразу узнала — это её Эник. Значит, рядом с ним богиня Порядка. Её изобразили молодой, с фарфоровой кожей, светло-серыми глазами и длинными платиновыми волосами. Почти принцесса. Портрет показался Агате слишком человечным, слишком реалистичным. Богов так не изображали. Какой художник мог так их нарисовать тысячи лет назад? Она попыталась коснуться рамки, но её рука прошла насквозь. Картина была ненастоящей.

И отсюда Эник наблюдал за ней? Здесь совсем не осталось его следов. Агата попробовала вообразить свою детскую на месте пустого пространства, и через секунду комната появилась. Только портрет богов никуда не исчез. Нет, теперь рядом с ним висел ещё один — её и родителей. Две огромные картины, которые могли позволить себе только высшие сословия. Теперь она была выше их всех. Выше даже нового императора, который наверняка появится после смерти Теодора.

Ещё бы она знала, что чувствовать, кроме горечи. Не этого она хотела. Где её нормальная жизнь? Ещё один обман на его счету. Ничего «обычного» бог Хаоса ей не предложил. Просто взял, повесил на неё задание и исчез из жизни, будто не провёл в её голове двадцать лет, будто был всего лишь затянувшимся сном.

Она вышла из дома и посмотрела вниз. Там не было земли, только голубая сфера, закрытая облаками и чёрными проплешинами Хаоса. Её мир, если смотреть на него совсем высоко. Эник рассказывал ей, что такое «планета», и вот она перед ней. Агата впервые видела порталы в другие миры с такого расстояния. Планету пожирали силы Хаоса, приближали конец света. Интуиция подсказывала: если она не вмешается, то от мира ничего не останется уже лет через десять.

Агата оттолкнулась от порога дома и оглядела мир со всех сторон. Ущерб огромный, но если ей хватит новых сил, то всё получится восстановить. Порталы закрылись по мановению руки, из которой вырвался поток белой энергии. Теперь она подчинялась Агате без сопротивления. Неужели это и есть «божественность»?

Умирающему миру дали второй шанс. С ней. Всё было подстроено специально тысячи лет назад двумя богами, мужем и женой. А она — их дочь и наследница, к трону совершенно неготовая. Ни руководства, ни помощника в голове. Раньше она только исполняла просьбы Эника и помогала людям. Теперь каждый день сопровождался выбором: кого спасти, куда распределить свою магию. И всё должно поддерживаться в балансе, иначе мир мог снова вернуться в пучину Хаоса.

Агата перенесла дом Эника на землю, на ту самую поляну, где убила Теодора. Тело императора так и не нашли. От людей она скрыла это место чарами, но сама часто наведывалась в столицу. Никто на неё не обращал внимания, кроме тех, с кем она связывалась напрямую по мыслям. От неё люди узнали, что их старых богов больше нет. Новая религия, новые беспорядки, новые проблемы, новые решения — цикл жизни продолжался.

Мир изменился. Империи больше не было. Без Эника, который изображал перед глупым людом свою жену, без сильного мага-императора стране было не на что опираться. Империя развалилась на части, но спустя тридцать лет храм в столице ещё стоял. Незамеченная никем, Агата вошла туда в надежде, что боги-родители оставили ей наследие.

Под слоями полов в старейшей части постройки она нашла древний том. На первой странице разными почерками было подписано: «От Сины и Эника в далёкое будущее, когда нас не станет». Учебник специально для Агаты. Там — всё о богах, о магии, о мире. Часть она узнала, пока экспериментировала с силами, часть для неё стала открытием. Например, заклинание отказа от магии и… заклинание смертного сосуда. У Агаты появилась идея.

«Люби людей, наследник. Доверяй им, и тогда они достанут до звёзд», — гласила одна из заметок на полях. Агата восприняла её как подтверждение, что план сработает.

Она создала себе материальное, смертное тело и вселилась в него, а оставшуюся магию, которая не влезла в ограниченный сосуд, передала людям. Каждому поровну Порядка и Хаоса, каждому поровну магии. Через последователей она распространила свои старые заметки, где рассказывала, как управлять Хаосом и Порядком одновременно. Всё теперь в руках людей.

Чары над поляной вскоре рассеялись, и Агата впервые вошла в Хойдорф спустя три десятилетия. Бывшие дети, уже давно взрослые, с собственными семьями, узнали её и удивились, что она выглядела всё так же молодо.

Мир окончательно вступил в новую эру, а Агата Грисея, Хранительница деревни Хойдорф, бывшая богиня Порядка и Хаоса, автор первого учебника по «серой магии», прожила долгую и счастливую жизнь, умерев в возрасте ста одного года. Биографы записали её предсмертные слова, сказанные со слабой улыбкой на лице:

— Я выполнила обещание, Эник.