Простое задание (джен)

Того странного парня я повстречал в одном из узких переулков Портового квартала. Вышел, пошатываясь, из «Одноногого разбойника», свернул за угол по одному неотложному делу и буквально столкнулся с ним нос к носу.

Отчего-то он мне сразу не понравился. Не знаю, что именно меня насторожило. То ли слишком бледное лицо, поросшее густой щетиной, то ли выцветшая и истрёпанная едва ли не до лохмотьев моряцкая одежда, а может, широкая кривая сабля, свисавшая с пояса.

— Ты чего здесь забыл, малыш? — отступив на шаг назад, положил я ладонь на рукоять верного меча.

— А ты? — вопросом на вопрос ответил этот тип.

— Я по делу.

— Ну и я, в общем, тоже.

— Да ты кто такой вообще?

— А ты?

— Я фетхм... хм... фехтмейстер! Меня Альриком зовут. Спроси любого здесь, в Хоринисе, он тебе скажет, — не без гордости ответил я.

— Фехтмейсте-ер... — протянул неприятный незнакомец, и в голосе его мне послышалась насмешка. Впрочем, могу ошибаться. Говорил он на редкость невыразительно.

Он оглядел меня сверху донизу, задержав взгляд на оружии. И, судя по всему, не впечатлился. А зря! Меч мой, конечно, с виду простенький и неказистый, но откован из доброй нордмарской стали и отлично сбалансирован. Я очень горевал, когда недавно был вынужден продать его, чтобы расплатиться с долгами.

К счастью, меч мне вернул один парень... Ну и удар у него, к слову! Мы славно с ним тогда размялись, потом у меня два дня голова гудела. Но зато он выкупил и принёс обратно моё ненаглядное оружие. Неплохой был парень. Говорят, сгинул где-то в Рудниковой долине или ещё в какой-то дыре. Жаль!

А вот тип, который сейчас стоял напротив, мне всё так же не нравился. Особенно насмешливый взгляд его рыбьих глаз и глухой голос. Мне даже показалось, что он какой-то слегка прозрачный. Правда, за это не поручусь — уже смеркалось, да и напитки Кардифа не особенно способствуют ясности восприятия.

— Не веришь? — набычился я. — Тогда найди меня завтра после полудня. Обычно в это время я бываю в тупичке за портовым складом. Получишь шанс убедиться в моём мастерстве!

— Ладно-ладно, верю. Успокойся, — всё так же без выражения ответил он. — Вижу, ты бесстрашный малый. Похоже, ты как раз тот, кто мне нужен.

— Нужен? Это ещё зачем?

— Есть одно выгодное дельце, — неопределённо ответил он.

— Послушай, что я тебе скажу, малыш! Двух вещей на свете я не люблю больше всего — мутных людей, которые не говорят то, что думают, и разных сомнительных делишек. Так что или говори толком, какого демона тебе от меня надо, или проваливай к Белиару! — потерял терпение я.

— Не горячись, приятель. Мне всего лишь надо передать одну посылку. К сожалению, не знаю, как зовут человека, которому она предназначена. Мне сказали только, что он бывший моряк и живёт на Хоринисе, а также что в прошлом году он потерял лучшего друга где-то в море у берегов острова Хорана, — наконец перешёл к сути дела мой незваный собеседник.

При этом он едва заметно замялся, мне отчего-то подумалось, что неведомый моряк, которому предназначалась посылка, сам как-то приложил руку к гибели друга. Это подозрение крепко засело в голову.

— Если передашь посылку, то получишь награду от получателя. Он будет просто счастлив, — продолжал незнакомец. — А если нет...

— И что случится, если не передам? Договаривай!

— Лучше просто передай её. Хорошо?

— А сам почему не передашь?

— Мне нужно торопиться, а чтобы найти адресата, требуется время. Я ведь уже сказал, что не знаю его имени.

Будь я трезвым, мог бы засомневаться в правдивости его слов, но тогда мне показалось, что объяснения прозвучало убедительно. Однако вообще от всего этого дела дурно пахло. И не просто пахло, а воняло. Тухлой водой из трюма, гнилыми водорослями и дерьмом морского чудовища, сожравшего по меньшей мере королевского сборщика налогов. Или это от грязной моряцкой рванины исходил такой смрад?

И я бы сразу послал непонятного бледного проходимца ко всем гоблинам, однако слово «награда» заставило призадуматься. Дела у меня в последнее время шли не так чтобы очень, и поправить их, выполнив пустячное задание, показалось заманчивым.

— Ну что ж, давай свою посылку, — вздохнул я и протянул руку.

Он пошарил в висевшей на поясе, с противоположной стороны от сабли, старой сумке и вытащил из неё небольшой свёрток, обёрнутый в тёмно-лиловый бархат и туго перевязанный красивым золотым шнуром с кистями на концах.

Я взял посылку и слегка успокоился. Стало понятно, что этот оборванец и в самом деле всего лишь посыльный. Слишком уж дорого смотрелся свёрток. Совсем не так, как его старые лохмотья, покрытые пятнами засохшей морской соли.

— Что внутри? — полюбопытствовал я.

— Не знаю. И тебе не советую вскрывать свёрток, — глухо ответил он.

С улицы, из-за угла таверны, послышались чьи-то громкие голоса и пьяный смех. Я на мгновение отвлёкся, а когда снова обернулся, бледного незнакомца нигде не было видно. Наверняка метнулся за ближайшую хижину или, подтянувшись на руках, заскочил на крышу. Я и сам мастер на такие штуки, но только не после нескольких кружек дрянного джина и разбавленного кислого пива.

Едва вспомнив о дешёвом пойле, которым потчует посетителей «Одноногого разбойника» пройдоха Кардиф, я снова заторопился по своему делу. А когда закончил, то передумал идти спать, как собирался прежде. Вместо этого решил вернуться в таверну и пропустить ещё пару кружек Стыдно признаться, но встреча с этим проходимцем выбила меня из колеи.

Конечно, посылку я припрятал как можно надёжнее. Глупо будет, если её украдёт какой-нибудь пьяница. Прежде чем засунуть довольно увесистый свёрток на самое дно сумки, испытал острое искушение распутать хитрый морской узел, на который был завязан золотой шнур, и посмотреть, что скрывается под бархатной обёрткой. Но тут же резко осадил себя сам. Неизвестно, что там внутри. Не хватало ещё что-нибудь потерять, сломать или рассыпать, а потом вместо награды получить кучу неприятностей. Нет уж, лучше не стану вскрывать посылку! А жгучее любопытство можно притушить глотком-другим джина.

* * *

Далеко наверху, двоясь и расплываясь, темнели старые доски потолка. Голова раскалывалась, к горлу подступала тошнота. В голое плечо кто-то сопел — громко, мокро и горячо. Я с трудом повернул занемевшую шею и увидел лицо какой-то немолодой женщины. Определённо оно мне было знакомо.

— Соня! — простонал я, узнав одну из «девочек» Бромора, содержателя заведения под говорящим названием «Красный фонарь». Брезгливо стряхнул её голову со своего плеча.

— М-м... — промычала женщина, с трудом разлепила заплывшие глаза и приподняла лицо с ярко-красным пятном во всю щёку, которой она прижималась ко мне, пока спала.

Я попытался сесть, но, видно, сделал это слишком резко. Голова закружилась и меня едва не вырвало. Пришлось снова упасть на постель и прижать ладонь ко рту, чтобы унять приступ тошноты.

— Я тебе больше не нравлюсь, красавчик? — хриплым голосом проговорила Соня. — А ночью уверял, что любишь больше жизни...

Ещё и издевается, змея старая!

— Катись ты!.. — вяло отмахнулся я и, не без труда дотянувшись до раскиданной по полу одежды, принялся натягивать штаны.

— Фи, как грубо! — насмешливо протянула «девочка», с кряхтением перебралась через меня, встала, сверкнув обвисшими прелестями, и тоже начала одеваться.

Пока я возился с рубашкой и обувью, Соня набросила платье и вышла из комнаты. Я вздохнул с облегчением. Вот же угораздило! Не-ет, пить надо меньше! Чем это меня вчера Кардиф так накачал? И сколько в моём кошельке осталось денег?

Вспомнив о своих скудных сбережениях, я торопливо схватился за кошелёк. Внутри обнаружилась пара монет. Из груди вырвался глухой стон. Вот же недоумок! Всё спустил, даже на еду не оставил! Теперь срочно придётся искать какой угодно заработок. Хоть снова за складом на спор драться, хоть навоз чистить за овцами мясника Альвина.

Вдруг в моей больной голове забрезжило какое-то воспоминание. Я поднапрягся и...

— Посылка!

Схватил сумку, которая всё ещё валялась на полу, и зашарил внутри... Уф! Свёрток, полученный вчера вечером от странного незнакомца в переулке за таверной, был на месте. И даже узел оказался не тронут. Я выдохнул с облегчением.

Натянув потёртый дублет, повесив на пояс меч и в целом приведя себя в относительно приличный вид, я спустился в общий зал. Уже занявший своё место в углу возле входа Бромор растянул жирную рожу в слащавой улыбке и кивнул мне как давнему приятелю. Видно, вчера вечером я был неприлично щедр, иначе с чего бы этой скотине так приветливо раскланиваться.

Подавив вздох сожаления о бессмысленно потраченных монетах, я ответил Бромору коротким кивком и торопливо покинул «Красный фонарь».

Снаружи стояло позднее утро. По голубому небу бежали белые и пушистые, как овечки Альвина, облака. Морские волны с тихим плеском накатывали на пристань. Поскрипывали привязанные борт о борт лодки. Противно орали чайки и торговец рыбой Хальвор.

Я вдохнул побольше чистого воздуха в надежде унять последствия вчерашних возлияний и направился к стоявшей через улицу от заведения Бромора таверне. Нужно было кое-что выяснить.

Вышибала, торчавший у дверей «Одноногого разбойника», то и дело широко зевал, кривя рассечённую старым шрамом физиономию. Увидев меня, он едва заметно ухмыльнулся и чуть посторонился, уступая дорогу. Ну, всё ясно. Бездумно сорить деньгами я вчера начал уже в таверне.

— Кардиф здесь? — хмуро спросил я у вышибалы.

— Да, недавно пришёл. А ты, гляжу, решил опохмелиться?

— Угу, — буркнул я и шагнул внутрь.

Бодрый, как недавно вылупившийся из яйца юный падальщик, Кардиф размеренно шмыгал метлой по половицам. Больше в таверне никого не было, если не считать мутного типа, который, как было известно любому портовому жителю, откликался на имя Нагур. Но он, кажется, из таверны вообще не выходит. Нагур с угрюмым видом сидел в самом тёмном углу и баюкал обмотанную какой-то тряпкой руку.

Тут же выяснилось, что он не привязан к заведению Кардифа древним проклятием или принесённым Инносу обетом, а вполне способен его покидать по своему желанию. Едва завидев меня, Нагур вскочил, с грохотом опрокинув колченогий табурет, и, стараясь держаться поближе к стене, шустро выскочил наружу.

— Чего это он? — спросил я.

— А ты не помнишь, что ли? — прислонив метлу к стойке, хихикнул Кардиф. — Знатно ты его вчера приложил! Я даже и предположить не мог, что ты владеешь магией. Думал, горазд только мечом махать и лакать пиво.

— Магией?! — удивился я. — Да у меня даже огненную стрелу вызвать не каждый раз выходит! Когда служил в королевском войске, мне свитки с заклинаниями вообще не выдавали, чтоб впустую не тратить.

Кардиф выслушал мою тираду, хитро ухмыляясь в рыжеватую с проседью бороду.

— Ну, не знаю, что тебе там выдавали, однако когда Нагур вчера полез в твою сумку и попытался вытащить оттуда какую-то вещь, его так долбануло, что он чуть стол не перевернул. А от руки аж дым пошёл, — сообщил он.

От его слов у меня по спине пробежал холодок, ведь в сумке лежала полученная от странного незнакомца посылка.

— Этот выродок блохастого орка и самки шныга пытался меня обокрасть?! — обернулся я к двери, за которой скрылся Нагур.

— Не кипятись, Альрик, он своё получил! Зрелище вышло поучительное. У меня тут народ до утра не расходился и всё судачил об этом происшествии. Выручка оказалась вдвое больше обычной, — рассмеялся Кардиф. — Так что вот, держи. За счёт заведения.

Он придвинул ко мне пивную кружку. Я поднял её чуть подрагивающей рукой и сделал маленький глоток. Пиво оказалось сильно разбавленным и кислым. Я решил, что это как раз то, что мне сейчас надо, и выхлебал кружку до дна. Спустя несколько вдохов в голове начало проясняться.

— Полегчало? — спросил хозяин таверны.

— Угу. Благодарю! — кивнул я. — Но я не только за этим к тебе пришёл. Скажи, я вчера не влез в долги?

— Нет, расплатился за всё сполна.

— Хорошо. Хоть долгов опять не наделал, и то хлеб, — с облегчением пробормотал я и сделал шаг в сторону выхода. Но, кое-что вспомнив, остановился. — Слушай, Кардиф, ты у нас человек осведомлённый. Не знаешь, не было ли случая, чтобы у кого-то из местного люда, связанного с морским делом, утонул друг? Имею в виду, за последний год.

— Ты ведь знаешь, сколько я беру за сведения?

— Поимей совесть! Ты же вчера благодаря мне выручку удвоил. Да и у меня всё равно ничего не осталось.

— Эх, ладно, так и быть, расскажу даром, что слышал. В порядке исключения, — вошёл в моё положение Кардиф. — А тебе зачем знать про утонувших?

— Да был вроде вчера какой-то разговор об этом... Никак не могу вспомнить, — схитрил я.

— Не мудрено! Надрался ты знатно. И как только до «Красного фонаря» потом дополз? — усмехнулся Кардиф.

Я улыбнулся в ответ. Подозреваю, что улыбка вышла кислее, чем его пиво.

— В общем, слушай. Говорят, у рыбака по имени Фарим пропал приятель. В море или на берегу, точно не скажу, там непонятное какое-то дело вышло, — сообщил хозяин таверны. — Это то, что я знаю точно. Ещё слышал, будто некий проходимец по имени Джо тоже трепался о каком-то утонувшем приятеле. Но сам я с ним об этом не разговаривал. Джо у меня вообще редко бывает, всё больше отирается на Ремесленной улице, Рыночной площади и в таверне Корагона. Там его и ищи. Думаю, ты его сразу узнаешь — он молодой ещё совсем, но лысый, как яйцо ползуна.

Я поблагодарил Кардифа и первым делом оправился на поиски рыбака. Однако быстро выяснилось, что Фарим ни свет ни заря вышел в море ставить сети. Вдалеке, напротив прикрывавшего вход в гавань Хориниса островка виднелся парус его лодки.

Решив, что навестить рыбака можно и к вечеру, когда он вернётся с промысла, я пошёл в Нижнюю четверть города. Спросил у Браяна, подмастерья кузнеца, не видел ли он поблизости лысого парня. Тот припомнил, что вроде бы отирался тут такой с утра, а потом куда-то ушёл. Куда именно? Браян за ним не следил, но вроде бы в сторону таверны Корагона.

Поблагодарив его, я направился в таверну. Обычно я там не бываю из-за высоких цен и слишком самодовольной богатой публики, поэтому всё никак не могу запомнить, как называется заведение Корагона. То ли «Жирная маска», то ли «Весёлый телёнок». Впрочем, какая разница? Мне надо Джо найти, а не водить по городу приезжих бездельников. В последнее время в Хоринисе и приезжих-то нет, кроме надутых от важности королевских паладинов.

Лысую голову я заметил возле одного из столиков, едва войдя в таверну, и сразу же нацелился туда. Обладатель блестящей лысины о чём-то тихо разговаривал с сидевшим напротив невзрачным типом.

— Добро пожаловать! Заказывать будешь что-нибудь? — остановил меня голос Корагона, который скучал за стойкой.

— Может быть, позже, — отмахнулся я и направился к посетителям.

Вскоре до моего слуха донеслись слова, которые тихо произносил лысый:

—...вскрыл замок и забрался внутрь. А дверь захлопнулась, защёлку заклинило и я оказался заперт. Аданосом клянусь! Если бы не тот парень, который тоже решил обчистить башню, так бы и сдох там или дождался стражников...

Заметив моё приближение, собеседники примолкли.

— А не тебя ли зовут Джо, почтенный? — учтиво осведомился я у лысого.

— Ну, допустим. А тебе что за дело? — поднял взгляд он. — На стражника ты вроде бы не похож...

Его приятель тем временем тихонько выбрался из-за стола и юркнул наружу через заднюю дверь таверны. Я без приглашения уселся на освободившееся место.

— Разговор у меня к тебе есть. Ты ведь бывший моряк?

— Ну.

— Говорят, у тебя друг утонул возле Хораны? — спросил я.

Джо хмыкнул с недоумением.

— Кто это тебе такого наплёл? Во-первых, не возле Хораны, а по пути с Архолоса. Во-вторых, не друг, а сводный братец, пусть Белиар вечно терзает его грязную душонку! — сказал он, будто выплюнул.

— Похоже, не очень-то ты его любил, — предположил я.

— Любил?! Да я терпеть не мог ублюдка! Всю жизнь мне изгадил одним своим появлением на свет. Ещё и мамаша его, черномазая стерва, вечно наговаривала на меня отцу...

— Твой братец, наверно, и на дно отправился с твоей помощью? — со смехом спросил я.

— Нет, я в то время сидел за решёткой в Дракии. Но будь у меня возможность, не преминул бы ускорить его встречу с Белиаром, — проворчал Джо. — А почему ты об этом спрашиваешь? Ты всё-таки стражник? Тебя лорд Андре прислал сюда шпионить?

— Нет. Просто ищу одного человека. Но теперь вижу, что ты — не он, — вздохнул я, поднимаясь.

Пока шёл к выходу, ощущал на себе полный подозрения взгляд Джо, который жёг спину между лопаток.

* * *

Фарим сидел около разведённого на берегу костерка и жарил свежепойманную рыбу. Пахла она умопомрачительно. Мне утром было не до еды, но к вечеру разыгрался аппетит, и на дразнящий аромат желудок ответил голодным урчанием.

Голос моего несытого брюха и привлёк внимание рыбака, заглушив шипение жира на его сковородке. Фарим поднял голову и взглянул на меня с немым вопросом. Прежде я его видел мельком несколько раз и хорошо помнил в лицо, но общаться не доводилось.

— Ты ведь тот парень, который устраивает бои за складом, да? — спросил рыбак.

— А ты тот, у которого утонул друг? — парировал я.

— Вильям? С чего ты взял, будто он утонул? Он пропал, и я даже точно не знаю, в море он сгинул или на берегу. С вечера у него была назначена встреча с какими-то типами, а утром мы с ним должны были отправиться ловить рыбу. Но он так и не появился, — вздохнул рыбак.

— Поговаривают, что ты сам как-то причастен к его исчезновению... — закинул я удочку.

— Да кто тебе такое сказал?! — искренне возмутился рыбак. — Мы с Вильямом были не разлей вода и всегда помогали друг другу! С тех пор, как он пропал, я места себе не нахожу, который день уже...

— Постой-постой! А когда, говоришь, исчез Вильям? — прервал я поток его праведного возмущения.

— Недели три назад. Может, чуть больше...

— Вот же пьяные недоумки! Мне они наплели, будто это было в прошлом году!

— Нет, в прошлом году у меня никто не пропадал. А кто наплёл-то?

— Не важно, я сам с ними разделаюсь, — пробормотал я и поспешил переключить внимание Фарима на другой предмет: — У тебя рыба не подгорит?

— Ах ты ж! — спохватился рыбак и торопливо снял сковородку с огня. Затем он острием ножа подцепил пару слегка пригоревших рыбин и переложил на кусок старой корабельной доски, где грудились ещё несколько тушек, покрытых румяной корочкой. В животе у меня снова заурчало.

— Ладно, извини, что отнял время. Мне пора идти, — сказал я. — Только сначала я хотел бы купить у тебя пару рыбёшек. Правда, у меня с собой только две монеты...

— Да о чём разговор? Садись, поужинай со мной. Я что-то пожадничал и оставил рыбы больше, чем могу съесть, — радушно предложил рыбак и добавил: — Всё никак не отвыкну на двоих готовить...

Упрашивать себя я не заставил и сразу же плюхнулся на песок возле Фарима.

— Угощайся, — предложил он, пододвинув доску с рыбой. — Это ведь ты вчера подпалил хвост мерзавцу Нагуру? Весь Портовый квартал только об этом и судачит.

— Угу, — подтвердил я, впиваясь зубами в поджаристый рыбий бок.

— Ловко ты его! Шныжьего сына давно пора было проучить, — одобрил рыбак мой подвиг, о котором я сам знал лишь понаслышке, а потому только кивнул в ответ.

Фарим ел не торопясь, отрывая от тушки по небольшому кусочку мяса. Я заглушил первый голод и заставил себя следовать его примеру, а не чавкать, как дорвавшийся до кучи гнилой свёклы кротокрыс.

— Так почему ты про Вильяма спросил? — вспомнил вдруг Фарим.

— Мне нужно найти моряка, у которого в прошлом году где-то возле Хораны утонул друг. А некоторые сами не знают, что метут своими языками, вот и направили меня к тебе по ошибке, — почти честно ответил я.

— Ясно, — кивнул рыбак. — Про Вильяма на днях меня уже расспрашивал один парень. Обещал разузнать, куда он делся. Правда, потом сам где-то запропал. Говорят, он в Рудниковую долину собирался, но с тех пор о нём никаких вестей.

— Постой-постой, это что за парень? Нахальный такой, с собранными в хвост волосами? — уточнил я.

— Точно, он самый. Он ещё похлопотал за меня, чтобы стража не отбирала большую часть улова, — кивнул рыбак. Потом на какое-то время задумался. — Даже и не знаю, чем тебе помочь. В Хоринисе в последнее время и моряков-то почти не осталось. Старый Джек разве что, но его сейчас нет в городе, вернулся на свой маяк. Да он и в море уже много лет не выходил дальше вон той скалы.

Я согласно кивнул и взял с доски ещё одну рыбину. Фарим же продолжил свои рассуждения:

— Конечно, город — это ещё не весь остров. Возможно, где-то среди крестьян или наёмников есть какой-нибудь моряк. Но мне о таких ничего не известно. Вот разве что...

Фарим задумался. Не дождавшись окончания фразы, я потеребил рыбака за рукав:

— Кажется, ты что-то хотел сказать? Вспомнил ещё о ком-то?

— Вспомнил. Правда, не уверен, что этих Белиаровых выродков стоит ставить на одну доску с другими моряками.

— О ком это ты?

— О пиратах. Поговаривают, что они устроили логово где-то в северо-восточной части острова. Воды близ побережья там просто кишат скалами и водоворотами, есть где укрыться. А время от времени эти головорезы тайно пробираются в город, чтобы продать награбленное и закупить припасов. Наверняка у пиратов есть сообщники в городе, — хмурясь, проворчал рыбак.

— Насколько это верные сведения? — уточнил я.

— Верные, не сомневайся. Мы с Вильямом не раз видели их лодку вблизи утёса, на котором стоит маяк старого Джека. Обычно они приходят в вечерних сумерках или перед рассветом и жмутся ближе в берегу, — развеял мои сомнения Фарим. — Могу поклясться, что не далее как вчера видел издали парус, который двигался в сторону Хориниса.

— То есть кто-то из пиратов ещё может находиться в городе?

— В городе вряд ли. Думаю, они прячутся в одной из небольших бухт к северу от порта. Мы с Вильямом находили странные следы возле нашей старой хибары, где мы раньше вялили рыбу, — пояснил Фарим и, заметив мой интерес к его словам, добавил: — Но я бы не советовал тебе связываться с этими подонками. Им ничего не стоит перерезать тебе глотку и обобрать до нитки твой труп. Не удивлюсь, если Вильям сгинул их стараниями!

— Знаешь, я бы всё-таки попробовал поговорить с пиратами. В конце концов, во время службы в королевском войске мне пару раз доводилось рубиться с орочьими воинами, и я, как видишь, остался жив. Думаю, орки куда страшнее каких-то там пиратов.

Судя по скептическому выражению лица Фарима, он не был уверен в истинности моего утверждения. Однако дальше отговаривать не стал. Мы запили ужин простой водой, и я направился к северному концу пристани.

На то, чтобы нанять лодку, денег у меня не было. А потому я разделся, завязал одежду, ботинки и меч в узел, спустился в воду и поплыл сначала вдоль причалов, а после мимо скал, которые ограничивали гавань с севера. Перед скалами заметил какую-то неприметную дверцу. В сумерках, которые с каждым мгновением становились всё гуще, я едва сумел её разглядеть. Воняло с той стороны преотвратно, а потому я постарался обогнуть неприятное место, забрав подальше в море, и лишь оставив его позади, вновь приблизился к берегу.

Лодку пиратов я заметил в первой же бухте. Её выволокли на песок и оставили под прикрытием скалы. А чуть поодаль была установлена палатка, возле которой горел костёр. Вот же наглые ублюдки!

Я выбрался на берег, натянул одежду, повесил меч на его законное место, чтобы можно было выхватить оружие в любой миг, и только после этого направился к палатке. Подобрался к ней противоположной от входа стороны и прислушался. Было тихо, Я сделал ещё несколько шагов и увидел костёр. Возле него никого не было.

— Ты от Бальтрама? — прозвучал сзади чей-то негромкий голос. Я едва не подскочил от неожиданности. Обернулся.

Передо мной стоял человек в моряцкой одежде с большим луком в руках. На тетиву была наложена стрела. В отблесках пламени костра я разглядел, что его лицо рассекает старый шрам, а голова повязана красным платком.

— Так тебя прислал Бальтрам? — повторил он свой вопрос.

Кажется, Бальтрам — это один из торговцев, который продаёт на рынке еду и выпивку. Выходит, у него делишки с пиратами, отметил я про себя. А вслух ответил:

— Нет, я сам по себе.

— Ну и кто же ты такой? И что здесь делаешь в столь неподходящий для прогулок час? — вкрадчиво спросил пират, медленно поднимая лук.

— Расслабься, приятель! Меня зовут Альрик. Я устраиваю бои для всех желающих за портовым складом, — представился я. — А тебя искал, потому что у меня посылка для одного из ваших.

— Вот как? И для кого же?

— Я не знаю его имени.

— Не знаешь имени? А как тогда ты поймёшь, кому именно должен отдать посылку? Может быть, ты знаешь его в лицо? — недобро прищурился пират. — Или просто заговариваешь мне зубы, а на самом деле тебя прислали городские власти, чтобы выследить меня и вздёрнуть на рее? Ты ведь на стражу работаешь, да?

— С тех пор, как покинул королевское войско, не спрашивая на то ни чьего позволения, работаю только на себя, — ответил я. — А у человека, которому предназначена посылка, друг погиб в море. Знаешь, кто это такой? Ага, по глазам вижу, что знаешь!

Затем демонстративно повернулся к головорезу спиной, прошёл к костру и, стараясь двигаться спокойно и неторопливо, сел на песок.

— Хм... — издал невнятный звук пират, а затем убрал оружие, приблизился и уселся напротив. — А ты, гляжу, неробкого десятка.

— Был бы робкий, сидел бы дома, а не с тобой сейчас трепался. Так ты поможешь мне найти человека, которому предназначена посылка? — прямо спросил я.

— А зачем мне это делать?

— За доставку обещана награда. Могу поделиться с тобой.

— Хорошо, если отдашь половину, я постараюсь тебе помочь.

— Может, тебе вообще всё отдать? Десятой части будет довольно.

Пират весело ухмыльнулся. Похоже, происходящее начало его забавлять.

— Треть! Или ищи его сам, где хочешь.

— Пятую часть и не монетой больше. Или я просто выкину свёрток в море и больше не стану тратить время на это глупое задание.

— А что мне помешает прямо сейчас перерезать тебе горло и забрать посылку себе?

— Во-первых, вот это, — я дотронулся до рукояти меча. — А во-вторых, попробуй, возьми.

С этими словами я развязал сумку и раскрыл её пошире. Пират недоверчиво заглянул внутрь, осторожно протянул руку и мгновенно отдёрнул её, едва между его пальцами и стягивавшим свёрток узлом с сухим треском проскочила яркая искра.

— Магия? — подняв на меня удивлённый взгляд, уточнил он.

— Она самая. На посылку наложено заклинание, развязать её может только тот, для кого она предназначена, — подтвердил я. — Так что, мы договорились?

— Хорошо, четвертую часть мне — и по рукам! — уже в открытую рассмеялся пират. — Кстати, можешь называть меня Скип.

— Как скажешь, — пожал я плечами. Вряд ли морской грабитель станет называть настоящее имя первому встречному. Но какое мне дело?

— На рассвете я отправлюсь обратно на нашу стоянку и могу взять тебя с собой. Когда прибудем на место, устрою встречу с нужным тебе человеком, — предложил Скип. — Годится?

Я задумался. На словах всё просто. Однако смогу ли я уйти живым и с наградой после того, как отдам пиратам свёрток?

— Годится, — заметив, что Скип уже проявляет нетерпение, ответил я. — Только в само ваше логово я не пойду. Устрой мне встречу с тем человеком в каком-нибудь безопасном месте неподалёку.

— Разумно, — согласно кивнул пират. — Я и сам хотел предложить что-то подобное. Если я притащу чужака в лагерь, то мне не поздоровится.

— Вот как? Тогда почему же ты вообще согласился мне помогать?

— Мне до тошноты надоела эта проклятая бухта, но я вынужден здесь торчать из-за... хм, потому что так надо. Но буду рад хотя бы на день-другой покинуть это опостылевшее место. На подосланного стражей или паладинами лазутчика ты не похож — у них бы ума не хватило придумать историю с зачарованной посылкой, — принялся излагать свои соображения Скип. — Ну и самое главное — золото. Именно ради него я стал пиратом и не хочу упускать случай получить лишнюю горсть монет без особого риска.

Я счёл его доводы убедительными и удовлетворённо кивнул.

* * *

После целого дня, проведённого посреди моря в постоянно качающейся и ненадёжной с виду лодчонке, я был готов расцеловать песок окружённого скалами пляжа, на который высадил меня Скип. Последний отрезок пути мне пришлось проделать лёжа на дне лодки с завязанными глазами. Пират не хотел, чтобы я мог запомнить проложенный среди подводных камней и мелей фарватер, а потом случайно или преднамеренно выдать их убежище.

— Смотри, видишь эти скалы? Вот здесь, у самой воды, можно забраться наверх, — принялся наставлять меня пират. — Пойдёшь прямо на восток и окажешься на краю глубокой котловины. На её дне есть озеро. По северному краю котловины проходит тропа. Дойдёшь по ней до развилки, свернёшь направо и спустишься вниз, к озеру. У его западного берега, возле самой воды, в основании скал, есть небольшая пещерка, скорее просто грот. Жди там до утра. Когда придёт нужный тебе человек, он скажет, что от меня.

— Понял, — кивнул я, стараясь получше запомнить пояснения Скипа.

— Только не производи лишнего шума и иди поверху, пока скала не кончится. Если спустишься слишком рано, то справа будут развалины каких-то башен, где вечно прячутся разные твари. А слева рискуешь наткнуться на Аллигатора Джека. Обычно по вечерам он жрёт мясо и хлещет в ром на своей стоянке под скалами, а с утра уходит на охоту. Если нарвёшься на него, я не дам за твою жизнь и фальшивой монеты. Сам понимаешь, я ни за что не признаюсь, что мы знакомы, и не стану тебя защищать.

— Хорошо, понял, лучше мне ему не попадаться, — охотно согласился я.

— Вот и отлично, — важно кивнул Скип. — Когда получишь золото, постарайся остаться живым и вернуться сюда. Но не задерживайся и, Аданосом заклинаю, никуда не сворачивай! Мы зовём эти места Долиной Зодчих, кроме гор и лесов тут полно древних развалин, среди которых можно напороться не только на дикое зверьё, но и на какую угодно нечисть.

При этих словах пирата я невольно поёжился.

— Не дрейфь! — ободряюще хлопнул он меня по плечу и подтолкнул в сторону покатой скалы. — Я схожу в наш лагерь, а с рассветом выйду обратно в море и заверну сюда. Буду ждать тебя, сколько смогу.

Кивнув Скипу на прощанье, я направился к заплетённой какими-то вьющимися растениями скале. У самой полосы прибоя она была ниже всего, вскарабкаться там оказалось несложно. Дальше шёл довольно пологий подъём, но приходилось смотреть под ноги, чтобы не попасть в какую-нибудь трещину.

Осторожно пройдя некоторое расстояние, я посмотрел вниз. Казавшийся не больше локтя ростом Скип сталкивал в воду шлюпку. В отдалении по песку пляжа, который казался красноватым в свете закатных лучей, важно расхаживали несколько крупных варанов. Неподалёку от них рылся в мокром песке шныг.

Поднявшись ещё на один уступ, я увидел впереди чуть правее намеченного пути две высокие башни из потемневшего от времени кирпича, с заметно обвалившимися вершинами.

— Так, туда мне не надо, — напомнил себе я.

Вскоре ветер донёс запах дыма. Он поднимался откуда-то слева. Должно быть, неведомый Аллигатор Джек уже вернулся на свою стоянку и развёл костёр. С другой стороны от скал раздавался клёкот падальщиков. Вероятно, поблизости стая больших нелетающих птиц устраивалась на ночь.

Когда я оказался на краю котловины и заглянул вниз, то в сгустившихся сумерках едва сумел рассмотреть тёмную гладь озера. Спускаться туда совсем не хотелось, и представлявшееся мне ранее довольно лёгким и не слишком опасным задание перестало мне таковым казаться. Но выбора не оставалось, и я двинулся в обход котловины по хорошо натоптанной широкой тропе.

Когда я добрался до развилки, прикончив по дороге пару выскочивших наперерез падальщиков, уже почти окончательно стемнело. Тропа под ногами сменилась поросшей травой наклонной поверхностью, уходившей вниз. Справа вздымалась скальная стенка котловины, которая с каждым моим шагом становилась всё выше, слева угадывался обрыв, за которым должно было находиться озеро. Отсюда я его не видел, но ощущал стылую сырость, поднимавшуюся от воды.

Всё чаще стали попадаться упавшие сверху ветки и камни, скрытые темнотой и зарослями папоротника. В моей сумке лежала пара факелов, однако зажигать огонь я не хотел, чтобы не выдать себя случайному наблюдателю. Шёл на ощупь, всякий раз осторожно выбирая место, куда можно без риска поставить ногу.

Затем слева раздалось злобное ворчание и курлыканье. Шныги! Только этих Белиаровых тварей мне не хватало! Один из уродливых монстров оказался совсем близко. Я едва успел отскочить в сторону и выхватить меч.

— Иди сюда, грязная тварь! — прошипел я.

Бить пришлось почти наугад, по едва различимому в темноте силуэту. Однако годами отточенные бойцовские навыки и верный клинок не подвели. Вскоре тварь свалились наземь, с хрустом подминая под себя побеги папоротников, и заскребла когтями землю.

Я перевёл дух и прислушался. Голос второго шныга доносился издали, от края обрыва. Чтобы не столкнуться с ним, пришлось идти как можно правее, у самых скал. Здесь было совсем темно и, пару раз споткнувшись, я всё-таки достал факел и зажёг его.

И как вовремя я это сделал! Из папоротников, которые здесь образовали сплошные заросли, раздалось злобное шипение. Я сразу же узнал гигантского варана. Перехватив факел в левую руку, снова выхватил меч. Пошла потеха!

Прикончить проворного и защищённого крепкой чешуёй ящера оказалось куда сложнее, чем неуклюжего шныга. Однако и с этим делом я справился, получив лишь пару царапин. Но дальше продвигался ещё осторожнее, стараясь замечать варанов издали и обходить стороной. Впрочем, избежать всех возможных опасностей не удалось, и мне пришлось вступить в схватку с двумя тварями, похожими на помесь гигантской крысы с кротокрысом, украшенную длинными пучками шерсти на хребте. Справиться с ними оказалось не так уж трудно.

Но вот, наконец, я остановился на берегу озера, у самой кромки воды. Здесь стенки котловины были выше всего и отвесно уходили куда-то в ночное небо. Трудно поверить, что всего лишь часа полтора назад я стоял наверху и смотрел оттуда на то место, где нахожусь теперь.

Справа, у самого подножия скальной стены, пламя факела высветило несколько больших валунов, под ними едва слышно плескалась вода. Похоже, это и есть путь в тот грот, о котором говорил Скип. Я вскарабкался на первый валун, перепрыгнул на второй, третий, а затем и в самом деле увидел неровный чёрный провал. Осторожно засунул в него факел, будучи готовым к любой неожиданности — от прыжка хищного зверя до пиратской стрелы. Однако грот оказался пустым.

Он представлял собой трещину в скале глубиной в десяток шагов и высотой в два-три человеческих роста. Пол под ногами был сравнительно ровным, но на нём тут и там валялись камни, старые кости и ещё какой-то невнятный хлам. Расшвыривая его ногами в стороны, я прошёл в дальний конец грота, устроился там и стал ждать.

* * *

Проснулся я от какого-то звука, который донёсся до моего слуха снаружи. Я резко вскочил на ноги и встряхнулся всем окоченевшим в неудобной позе телом, сон как рукой сняло. За пределами грота занимался серый рассвет, над поверхностью озера клубился туман.

Звук послышался снова. Теперь я различил, что это чьи-то негромкие шаги. Вот раздался шорох — это идущий к гроту человек вскарабкался на валун. Затем он негромко выругался, вероятно, оступившись. И, наконец, в светлом проёме нарисовалась коренастая фигура в моряцкой одежде.

— Эй, есть тут кто?! — остановившись у входа, спросил вошедший.

Я выступил ему навстречу и без обиняков спросил:

— Ты тот, кого я дожидаюсь?

— Меня прислал Скип, — ответил он условленной фразой, скривив в ухмылке украшенное небольшими усами лицо.

— Я Альрик, — представился я.

— Да хоть король Робар Второй, мне-то что за дело! Скип сказал, что у тебя для меня посылка, — проворчал пират.

— Верно. Это ведь ты потерял лучшего друга?

— Было дело. Возле Хораны, будь она неладна! — кивнул он. — Так что там у тебя? Давай сюда!

— Сейчас отдам. Но прежде мы должны договориться о плате за доставку, — осадил его я. О возможном размере награды я крепко подумал ещё ночью, взвесив все трудности и опасности, которые встретились на моём пути, а потому сразу заявил: — Ты должен мне две тысячи золотых.

— Якорь мне в жабры! Да ты ошалел, сухопутная крыса?! — взревел пират. — Триста монет с тебя будет довольно! Или я просто отрежу твою дурацкую голову и заберу всё даром.

— А разве Скип тебе не сказал, что посылка зачарована? Её можно получить добровольно, но нельзя забрать силой, — не дрогнул я.

— Да, Скип болтал что-то такое... Проклятая магия! — сбавил обороты этот скряга. — Пятьсот.

— Полторы.

— Все демоны моря! Может, эта штука вообще столько не стоит.

— То есть ты думаешь, что кто-то станет тратить сложное и дорогое заклинание на простую безделушку? — усмехнулся я. — Да ты только взгляни, как она запакована.

С этими словами я достал свёрток и показал его пирату. При виде дорогого бархата и золотого шнура глаза его алчно блеснули.

— Так и быть, дам тебе тысячу монет, сухопутная крыса, — с досадой проворчал он.

— Тысячу двести — и по рукам. — Мне стоило усилий не выдать ликования, ведь тысяча золотых — это именно та сумма, на которую я рассчитывал получить изначально.

— А, Белиар с тобой! — рявкнул пират и стал выкладывать на каменный пол грота тяжёлые мешочки — один, второй... Всего их набралось четыре.

— Тут по триста в каждом. Пересчитывать будешь?

— Зачем? Скип в доле и он может огорчиться, если поймёт, что его надули, — покачал головой я.

— Можно было догадаться. Скип, проклятый пройдоха! В любое дело готов запустить свои загребущие лапы. Не будь он единственным нашим штурманом и доверенным человеком капитана Грега, я бы... — проворчал пират, а затем выложил ещё один мешочек. — Тут двести. Теперь всё точно.

— Правильное решение, — кивнул я. — Если бы ты обманул меня при расчёте, то охранное заклинание на посылке осталось бы активным.

На самом деле я крайне смутно представлял, как на самом деле действует эта магическая дрянь. Даже не был уверен, что заклинание не прикончит пирата и после того, как он получит посылку, столь щедро оплатив мои услуги. Но даже если так и произойдёт, то уж горевать о нём я не стану. А из самого наличия заклинания стоило выжать, что только можно, и у меня неплохо это получилось.

Я пристально посмотрел на пирата, и он отошёл назад, к самому выходу. Мне осталось лишь сгрести мешочки с золотом и положить на их место бархатный свёрток. Затем я, в свой черёд, отступил вглубь грота.

Была опасность, что негодяй попытается убить меня после получения посылки. Приходилось надеяться лишь на авторитет Скипа, который явно пользовался уважением в шайке проклятых головорезов, а в самом крайнем случае — на собственный клинок.

Пират схватил посылку и недобро зыркнул в мою сторону. Я как раз заканчивал прятать мешочки с монетами в сумку, которая приятно потяжелела.

— Сначала надо проверить, действительно ли внутри что-то стоящее... — проворчал пират и принялся ловко распутывать узел.

Я напрягся, однако ни искр, ни молний, ни прочих проявлений охранной магии не последовало. Пират развязал шнур, нетерпеливо сдёрнул бархат, и в руках у него оказалась шкатулка. Судя по виду, серебряная. Чуть покопавшись, он откинул крышку и... грот осветила яркая вспышка, раздался оглушительный грохот и демонический смех. Пирата отбросило к стене, шкатулка покатилась по камням, а посреди грота возникла ещё одна фигура в одежде моряка.

Чем-то столь внезапно явившийся пришелец показался мне похожим на того парня из Хориниса, который втравил меня во всю эту историю с посылкой. И хотя возникший в гроте моряк отличался смуглой кожей и толстыми губами, которые выдавали в нём уроженца Южных островов, однако отрешённый взгляд и порванная во многих местах одежда с пятнами соли и ещё чего-то тёмного живо напомнили мне встречу в проулке за таверной Кардифа. Только вместо короткой сабли на боку, как у того парня, из-за его плеча торчала рукоять длинного двуручного меча.

— Ос... Ось... Осьминог?! — заикаясь, выдавил при виде его получатель посылки.

— Рад, что ты меня узнал, дружище Хэнк, — глухим ровным голосом ответил тот.

— Но ты же... ты...

— Мёртв? Да, Хэнк, я мёртв. Я умер. Захлебнулся в солёных волнах неподалёку от острова Хорана, не успев истечь кровью, — всё так же равнодушно ответил названный Осьминогом пришелец. — А помнишь, Хэнк, как это произошло? Помнишь, как я валялся в трюме торгового корабля, который мы взяли на абордаж? Проклятый охранник здорово меня отделал, он неплохо владел парными саблями на варантский манер. А пока я возился с ним, его дружки прорубали топорами дыру в днище, куда сразу же хлынула вода...

— Осьминог, я... — попытался что-то сказать в своё оправдание пират.

— Молчи, Хэнк. Не перебивай мертвеца, — не повышая голоса, прервал его пришелец с морского дна. — Лучше вспомни, как я умолял тебя помочь мне, когда ты сбежал вниз по трапу и прикончил охранника. Он как раз собирался добить меня. Ты выстрелил в упор из арбалета ему в голову. Помнишь, Хэнк? А потом у тебя ведь было время вытащить меня наверх, перевязать раны и переправить на наш корабль. Но что ты сделал вместо этого, Хэнк? Ты схватил сундук с каким-то барахлом и поволок по трапу. Помнишь? Я кричал, я звал тебя, пока хватало сил. Но ты всё не шёл, хотя я слышал, как вы с Ангусом ругались, пока вытаскивали сундук на палубу, — монотонно говорил Осьминог. — Вода из пробоины поднималась всё выше, Хэнк, и моя кровь смешивалась с ней. А потом я умер. Захлебнулся и ушёл на дно вместе с судном. Это случилось потому, что сундук с барахлом оказался для тебя важнее, чем моя жизнь. Ты даже не стал тратить время на один-единственный удар, чтобы прервать мои страдания.

— Но ты же понимаешь, что мы всё тут...

— Не нужно оправданий, Хэнк. Я вернулся со дна морского только затем, чтобы расплатиться по счетам. Слова тут бесполезны, плату я возьму кровью, — вновь не дал Хэнку закончить фразу мертвец.

В следующее мгновение он с неуловимой быстротой выхватил меч и нанёс удар. Не будь грот таким узким, Хэнк умер бы мгновенно, но клинок Осьминога чиркнул по камню, породив целый сноп искр, и пират успел отшатнуться. Хэнк выхватил саблю и заорал срывающимся от ужаса голосом:

— Ангус, сюда! На помощь!!!

В пещеру ворвался второй пират, который, видно, ждал недалеко от входа. Разглядеть я его не успел, заметил лишь растрёпанную бороду и широкий двуручный топор. Не тратя время на слова, он бросился на Осьминога.

Бешено зазвенели клинки, заметались тёмные силуэты на светлом фоне выхода из пещеры. Я в драку не полез, всё происходящее меня не касалось. Вместо этого постарался забиться как можно глубже, чтобы не попасть под случайный удар.

Вскоре всё было кончено. Осьминог замер над двумя неподвижными телами, воздев оружие к потолку грота. Он бросил в мою сторону равнодушный взгляд, а потом просто исчез, словно его никогда и не было.

Я дождался, пока погаснет багровое облачко на том месте, где только что стоял вернувшийся со дна моря мёртвый пират, а затем опрометью бросился вон из пещеры.

* * *

Заметив моё возвращение, сидевший возле лодки Скип поднялся на ноги. Я, рискуя переломать кости, спрыгнул со скалы и поспешил к нему.

— Спускаем лодку, нужно уходить! — выкрикнул я на бегу.

— Золото с тобой?

— Да. Уходим скорее!

Скип, больше не задавая вопросов, вслед за мной поспешил к лежавшей у полосы прибоя лодке. Мы вместе налегли на корму, столкнули судёнышко на воду и запрыгнули внутрь.

— Извини, я снова должен завязать тебе глаза, — сказал Скип и протянул уже знакомую мне полоску ткани.

Я поморщился, но решил, что возражать нет никакого смысла. На дно лодки пират меня укладывать на этот раз не стал, а посадил на вёсла. Некоторое время мы гребли молча. Мне не хотелось ничего говорить, а Скип открывал рот лишь затем, чтобы отдать очередное распоряжение: «Табань!» или «Приналяг!»

Наконец мы выбрались из лабиринта мелей и подводных скал, защищавших путь к пиратскому лагерю, и вышли в открытое море. Скип, как мне показалось, неохотно разрешил снять с глаз повязку и принялся ставить парус.

— Хочу получить свою долю, — сказал он.

Я отдал ему мешочек с двумя сотнями золотых, а потом отсчитал ещё сто монет.

— Триста? Да ты умудрился выдоить Хэнка досуха! — засмеялся он. — Как тебе удалось? И почему ты мчался так, будто за тобой гнались все демоны моря?

— Ну, в общем-то, примерно так оно и было... — вздохнул я.

— Что там у вас произошло? — насторожился Скип.

— Хэнк мёртв. Ангус тоже.

— Вот как? Рассказывай! — потребовал пират.

Слушал Скип очень внимательно, пристально глядя мне в лицо и время от времени задавая уточняющие вопросы. Дослушав, надолго задумался.

— Знаешь, парень, — наконец заговорил он, — поначалу я думал врезать тебе веслом по голове и выкинуть за борт, а всё золото забрать себе. Но теперь, пожалуй, не стану этого делать. Не хочу, чтобы ты потом явился ко мне в виде ходячего покойника и перерезал глотку.

— Благодарю за откровенность! — буркнул я.

А ведь стоило догадаться о вероломстве пирата и заранее принять меры. Однако происшествие в гроте так меня потрясло, что заставило напрочь забыть об осторожности. Думал лишь о том, как поскорее добраться до лодки и покинуть проклятый всеми богами берег возле пиратской стоянки.

— Без обид, как тебя... Альрик. Ты с самого начала знал, с кем связался, — без тени смущения заявил Скип. — Но теперь тебе не о чем беспокоиться. Отвезу обратно к городу, и разойдёмся по-хорошему.

— Не возражаю, — проворчал я.

Скип снова умолк и погрузился в свои мысли. Лодка, повинуясь ветру и рулевому веслу, которым уверенно управлял пират, ходко шла на юго-запад вдоль побережья. С левой стороны проплывали острые скалы, узкие пляжи, поросшие лесом уступы, нагромождения камней и кряжистые деревья с большими тёмно-зелёными листьями и наполовину торчащими из воды корнями. Промелькнули несколько деревянных домиков и причал какой-то рыбацкой деревушки. Уж не знаю, населённой или покинутой жителями. Потом снова потянулись деревья и скалы.

— В тот раз верный человечек в Хоране шепнул нашему капитану, что в порт скоро придёт купеческая посудина откуда-то с юга, нагружённая тканями, посудой и перцем, — заговорил Скип так неожиданно, что я невольно вздрогнул. — Мы вышли в море и поспешили в южном направлении, внимательно оглядывая горизонт, чтобы не пропустить паруса. Нужно было перехватить купца подальше от бастионов Хораны. Первым судно заметил Билл, который сидел на мачте в «вороньем гнезде». Мы сблизились с купцом. Он пытался уклониться от встречи, но наш корабль был быстроходнее, а ветер дул нам в корму, так что ничего у купца не вышло, и мы взяли его на абордаж...

Скип снова замолчал, достал откуда-то глиняную бутыль, сделал глоток, а затем протянул мне. Я тоже глотнул и едва не поперхнулся — пойло оказалось довольно скверным, но очень крепким. Пират забрал бутыль, заткнул пробкой и поставил на дно лодки.

— Мы предлагали торгашам сдаться в обмен на жизнь и судно, а сами хотели лишь забрать товары. Но они решили защищаться и, надо сказать, дрались отчаянно. Несколько наших парней погибли, а из остальных половина была ранена, — продолжил рассказ Скип. — Последние моряки из экипажа купца отступили в трюм и прорубили обшивку этой старой лохани. Пришлось, не глядя, хватать самое ценное, спешно убираться на свой корабль и рубить концы. Последними на борт поднялись Ангус и Хэнк, которые тащили сундук с дорогими тканями. Ну, знаешь, бархат там, парча и всё такое... Их приятель Билл заметил отсутствие Тахира по кличке Осьминог, который всегда считал Хэнка чуть ли не братом. Правда, Хэнк был наполовину миртанцем, а наполовину нордмарцем, а Осьминог происходил с Южных островов. Жестокий был человек, но всей душой преданный друзьям, команде и капитану Грегу... — Скип вздохнул. — Хэнк тогда ответил, что Осьминог погиб. Ангус как-то странно на него посмотрел, но ничего не сказал. Никто и не подумал, что он мог бросить Осьминога раненым подыхать на тонущем судне. А вот Ангус, похоже, знал об этом. Или, по крайней мере, догадывался.

— Они своё получили, — напомнил я.

— Да. Видно, в дело вмешался сам Аданос. Или Белиар.

— А что будет, когда остальные из вашей команды найдут их тела?

— Ничего. Спишут на бандитов, скорее всего.

— Каких бандитов?

— В глубине острова засела шайка каторжников, которые сбежали из Рудниковой долины. Отношения у нас с ними в последнее время... прохладные, — пояснил пират. — Но Ангус и Хэнк втихаря приторговывали с этой швалью разной мелочёвкой. Насколько знаю, одним из мест обмена у них как раз и была та пещерка. Так что вряд ли кто-то станет сомневаться, когда найдут тела. Убийцами сразу же объявят бандитов.

— Понятно, — кивнул я. Такой расклад меня вполне устраивал. Не хватало ещё, чтобы кто-нибудь из дружков убитых заподозрил неладное и принялся выяснять подробности. Месть со стороны пиратов — последнее, что мне нужно.

Впереди показалась башня Хоринисского маяка, а слева — небольшой окружённый скалами пляж со старыми обломками какого-то судна. Наша лодка, раскачиваясь на волнах, шла мимо него.

Спустя час мы вошли в бухту возле города, на берегу которой всё так же стояла потрёпанная палатка. Обратный путь от пиратского лагеря занял намного меньше времени. Помог попутный ветер, который с каждым часом становился свежее. Правда, он поднял волну, началась качка, и когда я, наконец, ступил на песок пляжа, меня пошатывало и мутило.

Едва мы со Скипом втащили лодку на берег, как из палатки вышел здоровенный тип с повязкой на глазу. Одет он был как крестьянин, но борода его была тщательно ухожена, а на боку висела сабля вроде той, какую носил покойный Хэнк.

— Скип, проклятый бездельник! Я уж думал, тебя акулы сожрали, и ты тут больше не появишься! — заорал одноглазый.

— Капитан Грег?! — удивлённо воскликнул мой спутник.

— Ты гляди, признал всё-таки, брашпиль тебе в глотку! А это что с тобой за сухопутная крыса? — ткнул капитан пальцем в мою сторону.

— Его зовут Альрик. Хороший парень... Доставляет для нас товары от торговца из города, — соврал Скип.

— А в море вас за каким демоном понесло? — не унимался пиратский капитан.

Скип замешкался с ответом, и тогда я решил, что настало время вмешаться в разговор.

— Скип сказал, что к северу отсюда видел на берегу какие-то корабельные обломки, и я предложил там пошарить. Вдруг осталось что-то полезное...

— Мы собирались туда и сразу назад, — мигом подхватил игру Скип, — но этот олух умудрился запутать снасти, и мы немного задержались.

— Немного! Я полдня тебя тут жду! — возмущённо сплюнул капитан. — Хоть нашли там что-нибудь ценное?

Мы со Скипом переглянулись и разом опустили головы, постаравшись изобразить виноватый вид.

— Ещё бы! — засмеялся капитан Грег. — Только такие идиоты как вы могли надеяться отыскать хоть что-то в этих обломках. Даже мясному жуку понятно, что местные рыбаки обшарили там всё раз десять.

Капитан снова заржал, потом выругался и велел Скипу спускать шлюпку обратно на воду. Я кинулся помогать.

Когда оба пирата уселись в лодку, и я оттолкнул их от берега, Грег окликнул меня:

— Эй, малыш! Не советую возвращаться в город через гавань, стражники могут что-то заподозрить, багор им в печень! На скале возле маяка закреплён трап, по которому я сюда спустился. Лучше поднимись по нему, втащи наверх и отнеси старому Джеку. Пусть спрячет на маяке. Может, ещё пригодится.

— И передай Бальтраму, чтобы в следующий раз приготовил для нас больше рома! — добавил Скип.

Я согласно кивнул, и едва лодка удалилась от берега, поспешил в указанном капитаном направлении. С обрыва действительно свисала длинная верёвочная лестница. Выглядела она не слишком надёжной, но я счёл, что опасения Грега могут быть вполне обоснованными. Если стражникам взбредёт в голову меня обыскать, когда я вылезу на причал в мокрой одежде, то они начнут задавать ненужные вопросы, да ещё и золото отберут. Лучше уж подняться к маяку, а потом войти в город через Восточные ворота. Там народ целыми днями туда-сюда шастает, и охранники никого не досматривают.

Приняв решение, я невольно вздохнул и, ухватившись за верёвочную ступеньку, начал карабкаться наверх.

* * *

— Я тебя где-то видел, — уверенно заявил Джек, когда я подтащил кое-как смотанную лестницу к дверям маяка.

— Привет, Джек! Конечно, видел. Я же Альрик, фехтмейстер из города. Мы несколько раз встречались в порту, — напомнил я.

Джек поскрёб каштановую, с густой проседью бороду, а затем кивнул.

— Точно, я тебя вспомнил. Ты тоже работаешь на этих проклятых пиратов, задери их шныг?

— Не то чтобы работаю... Так, пришлось пересечься по одному делу, — неопределённо ответил я. — Не знал, что ты из их числа. Всегда считал тебя честным моряком.

— Я и есть честный моряк! — возмущённо воскликнул смотритель маяка.

— Ага. Кстати, капитан Грег велел припрятать эту лестницу до лучших времён. Куда её положить? У меня руки сейчас отвалятся, она же тяжеленная.

— Заноси сюда! — распорядился Джек и отступил от двери, пропуская меня внутрь. — Клади в тот угол, рядом с ящиками. Потом уберу. Перекусить не желаешь?

— Было бы неплохо, у меня со вчерашнего дня крошки во рту не было, если не считать какого-то мерзкого пиратского пойла, — согласился я.

Помещение представляло собой деревянную пристройку к нижней части маячной башни, которая была сложена из тёмного кирпича. Здесь оказалось довольно просторно, но значительную часть места занимали нагромождения каких-то ящиков и бочонков. Вдоль одной из стен стояли колченогий стол, старый массивный комод и закопчённая железная печка.

Джек пригласил меня в закуток под лестницей, где у него имелись койка и большое кресло с протёртой до дыр обшивкой из красной кожи. Сам он уселся на постель, а кресло уступил мне. Из стоявшего возле кровати сундучка достал хлеб, большой кусок сыра, несколько яблок, початую бутылку джина и пару деревянных кружек.

Мы хорошенько перекусили, прикончили джин, а потом Джек пустился в объяснения:

— Ты, верно, думаешь, что я прежде тоже грабил торговые корабли, как Грег и мерзавцы из его шайки? Ничуть не бывало! Я честный моряк и ни разу в жизни не взял чужого. А если и перерезал пару глоток — так не из корысти, а ради справедливости. Ну, или в пьяной драке в каком-нибудь порту. Это не в счёт, — заявил он.

— То-то ты принимаешь у себя пиратов и хранишь их вещички... — подпустил шпильку я.

— Ну, знаешь! Когда стоит выбор — кормить червей в ближайшей канаве или остаться в живых и получить немного монет, то любой разумный человек предпочтёт второе, — ухмыльнулся Джек. — Я же всё-таки не благородный паладин, готовый положить жизнь за дело Инноса. Конечно, свои представления о чести и у меня имеются, но они несколько отличаются от тех, которые приняты у знатных господ.

— Разумно, — согласился я.

Мы ещё немного поговорили о том о сём, а потом разомлевший после джина смотритель пустился в воспоминания о былых морских приключениях. Поведал несколько моряцких баек о разных чудесах, древних проклятьях, русалках и зарытых сокровищах. В ответ я рассказал о посылке от мёртвого моряка и его мести предавшему другу. Разумеется, о некоторых подробностях и собственном участии в этом деле предпочёл умолчать.

— Да, когда-то я слышал о том бледном парне. Наверняка именно он велел передать посылку предателю. Его называют Моряк-со-Дна. Удивительно, что сухопутный человек услышал о нём. Про него и среди моряков теперь мало кто помнит... — задумчиво проговорил Джек.

— Моряк-со-Дна? Кто он такой? — спросил я.

— Когда-то он был обычным человеком. Таким же, как ты или я. Никто уже не вспомнит, как его звали при жизни. Известно лишь, что тот парень был моряком, ходил на разных кораблях, терпел шторма, латал порванные бурей и вражескими стрелами паруса, пропивал жалованье в портовых тавернах. Был у него друг, такой же моряк. Они вместе тянули снасти, выгружали бочонки из трюма, вместе отбивались от пиратов и прочей швали, делились последним куском... — стал рассказывать старый смотритель. — А однажды кто-то забрался в каюту капитана и выпотрошил рундук, где хранились ценные вещи. Говорят, пропали позолоченный секстан, подзорная труба со стёклами из полированного горного хрусталя, украшенная аквамаринами сабля, дорогой компас и мешок с золотыми монетами. Капитан просто взбеленился. Он велел обыскать весь корабль от киля до клотика. И когда дошла очередь до рундучка нашего парня, то там обнаружился футляр от капитанской подзорной трубы и несколько монет.

— А остальные вещи? — уточнил я.

— Их не нашли. Однако капитану и этого хватило. Он велел растянуть моряка на палубе и пороть линьками. Но сколько его ни били, он всё никак не признавался в краже. Капитан совсем озверел. Приказал привязать нашего парня к длинному канату и протащить под килем. Когда канат вытянули из воды, он оказался оборван, морячок исчез и его так и не смогли найти.

— Утонул? — предположил я.

— Все так и подумали. Однако несколько месяцев спустя в одном далёком порту объявился его лучший друг. Он продал местному торговцу ценные вещи, украденные у капитана, и зажил на широкую ногу. Купил дом и решил жениться, — продолжил рассказ Джек. — Но прямо во время свадебного пира перед ним появился его погибший друг. Бледный, в мокрой и изодранной до лохмотьев одежде. Он прилюдно назвал жениха предателем и проткнул ему грудь кинжалом, а когда тот перестал биться в агонии и затих, направился в порт. Кто-то позвал стражников, и они погнались за убийцей. Но он просто вошёл в море и исчез, будто его и не было. С тех пор его и стали называть Моряк-со-Дна. Он приходит к тем из нашего брата, кто предаёт друзей. Вершит справедливость по воле Аданоса, — покачал головой смотритель. — Сухопутного люда это не касается, на берегу свои порядки...

* * *

Очнулся я в своём закутке за портовым складом. Голова разламывалась от боли, перед глазами всё плыло, в глотку будто песка насыпали. Я с трудом поднялся, напился дождевой воды из стоявшей неподалёку бочки, усадил своё непослушное тело на скамейку, привалился к стене и попытался вспомнить, как я здесь оказался. Воспоминания всплывали короткими смутными обрывками, и мне не сразу удалось сложить их в более-менее связную картину. Однако я всё же справился.

Вернувшись в город с маяка Джека, я первым делом направился в таверну Кардифа. Мне захотелось пропустить пару кружек чего-нибудь крепкого, чтобы успокоиться и приглушить неприятные воспоминания о ходячих покойниках и убитых пиратах. Я так и сделал. Потом ко мне подсели какие-то знакомые, и я принялся угощать их выпивкой.

Следующие несколько дней слились в череду коротких просветлений, которые затем вновь сменялись долгим беспамятством. Я обнаруживал себя то в таверне, то в «Красном фонаре», то в курильне Абуина на Висельной площади, а то и вовсе в каких-то совсем непонятных притонах, где играл в кости или дрался с какими-то мутными типами.

Разумеется, добытое с таким трудом и риском золото я истратил. Но, к моему немалому удивлению, в кошельке осталось пять монет. К тому же, я сумел сохранить свой верный меч. Это хоть как-то примиряло меня с необходимостью жить дальше. Однако проклятый вопрос — как заработать на дальнейшую жизнь, встал передо мной неодолимой стеной. Я погрузился в мрачные размышления.

— Ты Альрик? — раздался чей-то высокий голос.

Я поднял тяжёлую голову и увидел стоящего напротив тощего рыжего парнишку.

— Ну. И что? — с трудом ворочая языком, спросил я.

— У меня для тебя посылка, — сообщил он и протянул нечто, завёрнутое в кусок потемневшей от времени старой парусины.

Я вздрогнул и протянул к свёртку непослушную руку.

— Но сначала ты должен заплатить мне за доставку, — заявил посыльный и спрятал свёрток за спину.

— Держи. Больше у меня всё равно нет, — протянул я ему кошелёк с пятью монетами.

Он забрал золото, отдал мне посылку и удалился с крайне довольным видом.

А я трясущимися пальцами принялся разворачивать свёрток. Под несколькими слоями парусины оказалась простенькая деревянная шкатулка. Я долго не решался приподнять крышку, но всё же собрался с духом, зажмурился и, нащупав маленькую железную петельку, потянул за неё.

Ничего не произошло.

Я приоткрыл один глаз и с опаской заглянул шкатулку. После этого оба моих глаза распахнулись во всю ширь помимо моей воли. В шкатулке лежали несколько крупных розовых и чёрных жемчужин. Из-под них торчал какой-то обрывок. Я потянул за него и оказался обладателем записки. В ней было всего несколько слов:

«Ты всё исполнил как должно. Благодарю.

Моряк-со-Дна».