О весне... (джен)

Это стихотворение написано давным давно, на студенческий "капустник". Но пусть будет))

* * *

«Весенняя вьюга, весенняя стужа», -

Читается очень уж неуклюже;

«Весенняя слякоть», — будет привычней,

А «вешние воды», — совсем симпатично!

Но наша весна понимать не желает,

Что цветом сиреневым бредят трамваи,

Что ждут не дождутся автобусы чуда:

От шапок и шубок свободного люда.

Очнитесь, весна, и займитесь любовью!

Пошлите к чертям возраста и сословья!

Пора отряхнуться от зимних приличий

И степень общительности увеличить.

Так что же, весна?! В грязь лицом не ударьте,

Всю слякоть на солнце апрельском поджарьте,

По городу нашему смело гуляйте,

И спать никому, никому не давайте!

Черёмуха любит стаканы

и не признаёт фарфоровых ваз.

Мне снится и днём и ночью

карее небо твоих глаз...

Мне снится черёмуха вешняя,

и пьянящее буйство её,

эти кисти в зелёных подсвечниках

скоро вышибут мне окно!

Они пахли хмельно и яростно,

когда мы их с тобой срывали,

а потом невпопад смеялись

и просились скорей в стаканы...

...Облетая, смешно и жалобно

они тихо меня корили:

— Зачем в вазу любовь поставила?

Говорили ведь, говорили...

В переменах судьбы — синева мой удел,

И тоска лебединая звёздного света.

Трепетала зима, тихий ангел летел,

А в пространстве любви танцевали планеты.

Лебеда и сирень — странноватый коктейль,

И пьянит, и горчит, и тревожит букетом,

Истекает бедой, переходит в пастель,

Возмущает орбиты случайным кометам.

И свернула одна — в синеву, в синеву!

Так смешно, так внезапно, и так беззаветно.

Ангел сбился с пути, опустился в траву,

Лепетал о любви, о тоске и поэтах.

И кружился над ним разбереженный май,

И летел по мирам неприкаянным ветром,

В чудеса, в небеса, в обетованный край…

И в пространстве любви вдруг споткнулись планеты.

Томной нотой сирень, грозовой — лебеда,

Асинхронный аккорд неземного сонета

Ликовал, тосковал, на созвездьях гадал,

Изменяя судьбу, отменяя запреты.

Избежать не дано ни любви, ни тоски,

Вездесущ и могуч зов далёкого света -

Исполняем меж звёзд вальс в четыре руки,

Торжествуем, скорбим и приносим обеты.

Ах, как сводят с ума, как терзают и жгут

Лебеда и сирень в неизменном дуэте…

И вот вскинулся ангел — в синеву, в синеву,

Из пространства любви похищая планеты.

Жгут костры, словно осенью,

На земном алтаре,

Тополя после пострига

Отпевают апрель.

На стволах обездоленных -

Белый отблеск крыла,

Дотянуться бы до неба,

Да душа тяжела…

Всеми хрупкими замками,

Что нельзя расплескать:

Золотыми обманками

Хрусталя и песка.

А подняться так хочется

В откровенье небес

И ликующим росчерком

Возвестить о себе!

Чтобы буйно и радостно

Ветви ринулись ввысь,

Чтобы в радужном празднике

Души с небом слились.

С тополями-подранками

Наклонюсь до земли -

Жизнь легла полустанками

От любви до любви.

Весна, великая обманщица,

Подкралась вновь к календарю,

И за окном сосульки плачутся

На жизнь короткую свою.

Их горькой болью сердце полнится

И замирает в полумгле,

И ухмыляется бессонница

Рассветным бликом на стекле.

Юный снег не знал об апреле,

Он явился в мир для любви -

Хлопья падали в упоенье

На открытую плоть земли…

Белым счастьем земля сияла,

Белым горем текли ручьи…

И казалось, — я понимала,

Где на свете уделы чьи.

Отрыдала земля-Невеста,

боль грядущая утекла…

И казалось, любовь воскресла,

Но душа на миг умерла.

Ненавижу тебя, весна!

За голодную злую смуту,

За ненужность мою кому-то,

Воспалённую нежность сна…

Изменяю тебе, весна,

С исступленностью неофита!

И грожу кулаком разбитым

Озадаченным небесам…

Избегаю тебя, весна,

Как лихого лесного зверя,

И посулам твоим не верю,

И обещанным чудесам…

Ухожу от тебя, весна!

В скорлупу непроглядной ночи.

Где нет ни адресов, ни строчек,

Ни возможности написать…

Нет мне места в тебе, весна.

Я — осенних дождей отрада,

Я всегда — стороной, не рядом,

И не стоит меня искать.