Профессор Бербидж (джен)

Семнадцатое марта две тысячи лохматого года. Посёлок Дичка Энского городского округа

— Решать задачу к доске пойдёт… — класс замер, — Осипчук Дима.

— А чё я? Меня в прошлый раз спрашивали! — возмущается школьник на последней парте.

— К доске шагом марш! — строгим голосом говорит учительница.

— Ставьте два, — отвечает парень, — я не знаю, как решать.

— Осипчук, к доске-е-е, — протянула женщина.

Парень нехотя отодвигает стул и идёт к учительнице.

— Бери мел и записывай краткое условие задачи…

Главный бухгалтер средней школы номер один посёлка Дичка Энского городского округа, Екатерина Васильевна Фролова, вела урок экономики в седьмом классе. Учителей не хватает, школьный бюджет не резиновый, посёлок далёкий. Кто сюда поедет? Правильно: никто. Даже пресловутая программа «Сельский учитель» — с предоставлением жилья — не спасает. Не хотят молодые специалисты ехать, вот и выкручивается руководство школы как может. Экономику и обществознание бухгалтер ведёт. Физкультуру — бывший военный. Он же и ОБЖ преподает. Директриса преподает химию и биологию. Завуч — историю, обществознание и географию. Фроловой хотели ещё и английский поставить, но занятость в бухгалтерии не дала шанса директору школы увеличить нагрузку.

Раз в неделю у школьников с первого по девятый класс проводился урок экономики. Зачем? Спросите у минобразования. К нему преподаватель должна была подготовить план, задачи, задания, вопросы, ответы и многое-многое другое. Сегодня семиклассники запишут дату, тему, план, три определения и одну задачу. Всего — на полтора тетрадного листа. А бумажек к уроку — тридцать шесть листов формата А4 двенадцатым шрифтом. Вот такой парадокс российской системы образования, в которой школьник мешает учителю заполнять бумажки. А ещё есть электронные дневники. Правда, никто так и не объяснил, зачем они нужны в посёлке Дичка, так как компьютеров у большей части населения нет (у них водка есть). А меньшая часть пользуется ими только на работе.

Кстати, об ЭВМ и интернете. Вы не думайте, что посёлок отсталый — в школу привезли компьютеры и интернет провели. Правда, забыли проводку поменять, так что новенькие системники и мониторы стоят нераспакованные, а интернет есть только на четырёх компьютерах — у бухгалтера, директора и два в учительской. Бо́льшее количество электротехники проводка не выдержит. На её замену нужно восемьсот тридцать две тысячи рублей. Таких денег в бюджете муниципалитета для старенькой школы нет.

Деньги на ремонт кабинета главы посёлка, новую служебную машину и командировку в Таиланд — есть, а на школу — нет. «Разные целевые статьи» — отвечал Пётр Петрович, глава посёлка, на все запросы и просьбы о выделении денег. Поэтому Осипчук Дима писал мелом на обычной доске, а не использовал интерактивную, висящую рядом.

Школьники решили задачу, записали домашнее задание и со звонком вышли из класса. Ещё одна странность российской образовательной системы — ни один школьник не должен покидать класс до звонка. Хочет ребёнок в туалет, мама пришла, лекарство запить, плохо стало — сиди в классе и жди звонка. Отпустить школьника раньше — получить выговор. Вот и маются бедные ученики с учителями от звонка до звонка. Дети собирали свои вещи, выходили в коридор и с кислыми лицами шли на очередной урок.

— Да на хуй надо! Пусть ебётся оно всё конём, — послышался прокуренный голос в конце класса.

— Еремеева, — устало сказала Екатерина Васильевна, — Ещё раз услышу, и до конца года будешь каждый день у доски отвечать.

—Да достали уже! По расписанию литература вчера была, а сегодня ОБЖ вместо неё стоит. И что нам делать?

— Поверь, Евгений Александрович такого же мнения, как и ты.

— А он тоже не знал? — спросила школьница, выходя из класса.

— В восемь утра узнал, — ответила учительница, закрывая дверь.

Теперь её путь лежал на первый этаж — к младшеклассникам. И какой дурак решил, что детям в возрасте от семи до десяти лет нужна экономика?

Самые сложные уроки, по мнению Екатерины Васильевны, были у младших школьников. Вырезать, наклеить, придумать игру, предусмотреть ответы детей — неполный перечень действий для занятия с малышами. Несмотря на то, что урок у них длится всего тридцать минут, готовиться к нему приходилось до четырех часов!

А ещё есть такие вещи, как контрольно-тематический план, поурочный план, программа по предмету, контрольно-оценочные материалы, которые тоже необходимо разработать и напечатать. Для урока у первоклассников, на котором дети запишут три строчки, необходимо до двадцати листов макулатуры. Вот и получается, что учитель не столько учит, сколько пишет никому не нужные бумажки. Ну как ненужные — нужные для проверяющих. Отсутствие нужных бумажек является поводом для выговоров, смены руководства и учителей. Но тут держала оборону Антонина Петровна — директор школы. Закалённая советским педагогическим училищем женщина своих подчинённых в обиду не давала. За несговорчивость финансирование школы власти делали по остаточному принципу. Директор экономила на чём могла — заменить окна, двери и полы в классах младших школьников никак не получалось. Суметь бы краску купить, за продукты заплатить да зарплату выплатить.

— Катя, — обращаясь к Фроловой, сказала полноватая пожилая женщина, входя в класс, — запрос и уведомление пришло. Нужно срочно документы сделать и отвезти.

— У меня урок, — возразила Екатерина Васильевна.

— Заменим чем-нибудь, — ответила директриса.

— Что хотят-то?

— Пенсионный фонд, отдел образования и налоговая.

— Подождать они не могут?

— Могут, но кто потом тебя повезёт?

— Так меня везут? — удивилась Екатерина Васильевна, которая уже в уме прикидывала, как будет добираться до города, ведь автобус ходил всего лишь раз в день.

— Везут. Глава едет на совещание и тебя согласился взять.

— С чего вдруг такая щедрость?

— Я согласилась на ведомости, которые он дал.

— Да ладно?

Глава посёлка давно предлагал Антонине Петровне помочь с ремонтом школы. Только помощь заключалась в завышенной сметной стоимости работ. Вместо восьмиста тысяч замена проводки будет стоить полтора миллиона, а конкурс выиграет прикормленный подрядчик. Такую же участь ждёт и замена окон, ремонт крыльца, замена перекрытий на чердаке — везде сумма работ завышена в полтора-два раза. Директор школы отказывала главе больше года, не соглашаясь на финансовую аферу. Видимо, женщину сильно «припекло», раз она подписала дефектные ведомости, на основе которых будут сделаны сметы.

— Еремеева! — окликнула Фролова проходящую мимо школьницу. — Хочешь ОБЖ прогулять?

Евгений Александрович, учитель ОБЖ, был тем педагогом, которого боялись и дети, и их родители. Отставной военный имел привычку раздавать подзатыльники, орать на подопечных и заставлять отжиматься за невыученные уроки. Как на него ещё не написали жалобу в отдел образования, прокуратуру и ещё куда — никто не знал.

— Хочу. А что делать?

— Мне поможешь. Нужно документы откопировать и написать в уголке «Копия верна». Справишься?

— А? Да! Только вы учителю скажите, что я у вас буду.

— Записку напишу.

Настя Еремеева из обычной семьи: мама — воспитатель в садике, папа — на заработках в городе. Девочка предоставлена сама себе. В свои тринадцать лет является королевой сельской дискотеки и первой претенденткой на участие в передаче «Пусть говорят» и «Беременна в шестнадцать». Но тяжёлый сельский быт спровоцировал выкидыш, и звезды телевидения из нее не получилось.

Выдав девочке документы, главный бухгалтер принялась сочинять сопроводительные письма для вышестоящих инстанций, а ещё через час Фролова уже ехала в новеньком «Лексусе» главы посёлка.

— У меня совещание в два, а назад едем в пять-полшестого, — сказал Пётр Петрович, сидя за рулём автомобиля. Ещё одна причуда самого главного в посёлке — он сам водил машину.

— Хорошо. Я успею. Мне в отдел образования, налоговую и пенсионку надо.

— Может, по дороге заедем?

— А смысл? Я там не одна такая — очередь. Да и бо́льшую часть документов нужно в администрации отдать.

— Что ещё в школе ремонтировать нужно?

— Много чего. Разве директор не сказала?

— Антонина молчит, как партизан на допросе. Пойми, я же как лучше хочу. Ну завысим мы эти сметы — и что с того? Всё равно в бюджете округа разворуют деньги. А так хоть ремонт сделаем и себе что-то купим.

В чём-то он прав. Ведь, как гласит современная пословица, — много хочешь, мало получишь. Мало хочешь — получишь ещё меньше.

— Забор, полы, крыльцо, стадион.

— Стадион-то чем не угодил?

— Площадку бы для малышей поставить — горки, качели, карусели.

— Ну Тонька! Ну партизанка!

Весь путь ехали молча — Катя уткнулась в старенькую электронную книгу, Пётр рулил. До города было сто тридцать километров…

— Приехали, — сказал Пётр Петрович, паркуя машину напротив здания администрации города.

— А? — словно очнулась пассажирка. — Приехали?

— Да, приехали, — повторил мужчина, — в полшестого жду на стоянке.

Пётр Петрович, как галантный кавалер, помог донести Фроловой документы до кабинета и так же галантно распрощался, поцеловав женщине ручку. Екатерина Васильевна вновь сидела в ненавистном кабинете отдела образования.

— Десять миллионов! — воскликнула специалист, рассматривая общую сумму ремонтных работ.

— Сколько есть, — невозмутимо ответила Фролова, — Проверяющие требуют, чтобы школа соответствовала современным требованиям образовательной системы.

— Ну не знаю… Ладно, оставляйте. Как решение примут, мы вам позвоним.

Следующим в расписании, после администрации, стояла налоговая, а затем пенсионный фонд. Очереди в каждую контору были солидные. Фролова успела прочитать аж три произведения, пока ждала.

Екатерина Васильевна любила читать. Про таких говорят — книжный червь. Женщина читала много, везде и всё, что попадётся — приключения, романы, женские романы… Правда, была одна проблема — цена книги. Стоимость хорошего издания была от пятисот рублей. Для Екатерины Васильевны это много. Выручил сайт авитору, на котором удалось купить подержанную электронную книгу, а интернет в школе для неё был бесплатный, хоть и медленный. Теперь Фролова читала везде, где только можно, даже на уроках умудрялась пару страниц прочесть. Фэнтези, фантастика, детективы, стихотворения, рассказы. Новой страстью женщины стал фанфикшен. С большим удивлением она обнаружила, что любимые герои могут остаться живы и быть счастливы. Сверхъестественное, Властелин колец, Алиса в зазеркалье, Гарри Поттер, Шерлок — неполный перечень фанфикшена, который читала Катя. Именно из-за того, что бо́льшая часть переделанных произведений писалась на английском, Екатерина Васильевна его и выучила, правда на довольно посредственном уровне — говорить толком не могла, но читать и понимать написанное ей удавалось.

Сегодня, наконец-то, удалось дочитать «Магла» из серии про «Гарри Поттера». Не то чтобы уж сильно ей не понравилось — написано легко и атмосферно. Но всё равно осадочек от концовки остался. Может, автор всё же напишет продолжение?

О, новая глава в фанфике про Молли Уизли и аж две в «Игре Престолов». Приключения пока ещё мисс Пруэтт удалось дочитать по дороге из пенсионного фонда, а вот историю Джоффри Баратеона Екатерина читала уже на заднем сиденье машины главы, который вёз ее домой.

Пётр Петрович был зол — в субсидии на ремонт дороги посёлку отказали. Между прочим, он себе из неё ни копейки брать не собирался. Мужчина что-то выговаривал Катерине, на что она угукала, продолжая читать дальше.

— Катька, держись! — это было последнее, что запомнила Екатерина Фролова, будучи еще живой…

* * *

На мосту через речку Дичку стояли две огромные фуры-американки.

— Семеныч, чё делать? — спросил водитель красной машины, глядя на уходящий под воду дорогой внедорожник.

— Уезжать, — ответил означенный Семеныч, понимавший, что это срок, и срок немалый. Простые смертные на таких машинах не ездят.

— Там же двое было! Вдруг живы?

— Саня, — тихо сказал мужчина, — даже если живы, то мы их не вытащим. Глубина восемь метров, вода — плюс пять градусов.

Дальнобойщики посмотрели в сторону раскуроченных перил моста и кругов на воде. О том, что дорогущий лексус, для того чтобы избежать столкновения с фурой, вылетевшей на встречную полосу, слетел с моста в воду, уже почти ничего не напоминало.

Мужики сели в машины и уехали с места ДТП. Идти под суд за непреднамеренное убийство никто не хотел.

— Вот уроды! — воскликнула Фролова, глядя вслед уезжающим фурам.

— Полностью с вами согласен, — сказал кто-то за её спиной.

— Ой, а вы что тут делаете? — удивлённо сказала женщина, глядя на мужчину в кепочке, коричневом пиджачке и очках на резинке.

— На вас смотрю, Екатерина Васильевна, на вас.

— Вы… вы… вы…

— Да, это я. Сам Коровьев собственной персоной.

— Коровьев? — удивилась женщина, смотря в упор на мужчину с внешностью Александра Абдулова⁽¹⁾.

— Представьте себе. Мне понравился образ, придуманный российскими кинематографистами⁽²⁾. Вот я и решил немного похулиганить.

— Если я вас вижу, — женщина сглотнула, — значит…

— Да-да, всё правильно, вы умерли. Во-о-о-он там машина с вашим телом. Ну и с телом Петра Петровича. Пристегиваться нужно, милочка, даже на заднем сиденье. Глядишь, выжили бы. Правда, всё равно бы умерли от переохлаждения, ну это детали.

— А где Пётр Петрович?

— С ним Азазелло говорит.

— А вы, значит, со мной, — задумчиво сказала женщина. Тот факт, что она умерла, Катя восприняла как-то спокойно. То ли психика устойчивая, то ли километры литературы о жизни после смерти сказываются.

— Вы не поверите, как я рад, что вы не кричите и не плачете.

— Но вы же здесь не просто так, — полуутвердительно-полувопросительно сказала женщина, посмотрев на тёмную гладь воды и раскуроченные перила моста.

— Собственно говоря, вы правы. Понимаете, какая штука получается: вы умерли, ударившись виском о ручку на потолке. А ваш шеф сэкономил и купил машинку подешевле. Подушки безопасности не сработали…

— Короче, — Фролова начала терять терпение.

— Хотите получить ещё один шанс?

— А взамен?

— Ну, так скажем, это жест доброй воли…

— И почему я вам не верю? — задумчиво сказала Екатерина Васильевна, подходя к месту падения джипа в воду.

— Ну зачем же так сразу — верю не верю, всё гораздо проще.

— Что вам от меня нужно? — женщина решила спросить «в лоб».

— Понимаете ли, Екатерина Васильевна, тут такое дело, — замялся мужчина, — уоличество душ в мирах строго регламентировано. Один усатый персонаж натворил дел в одном мире…

— Персонажа не Бегемот ли, случайно, зовут?

— Случайно зовут, — подтвердил Коровьев. — Тем самым он нарушил равновесие. Ваша смерть была предопределена. Не попади вы в аварию, умерли бы от руки Васи Липатова. Да-да, школьник очень зол, что вы ему двойку в четверти поставили. Конкретно сейчас, в эту минуту, он бьёт окна в вашем доме. Останься вы живы после нападения Васи, так пьяный доктор вколол бы вам… А, неважно. Итог один — вы умрете.

— Короче говоря, вы хотите прикрыть свой, простите, зад до того, как ваш господин узнает.

— Вам говорили, что вы очень умная женщина? Нет? Так теперь я вам это говорю! — радостно воскликнул Коровьев. — Вы получаете новую жизнь, а мы не получаем нагоняй от начальства. Количество душ же сходится. Ну а то, что одна из них пришлая, — это уже детали…

— Уважаемый Коровьев, давайте к делу. — Фроловой вспомнился жанр «попаданцы» из книжек и фанфиков. Вот здорово было бы попасть в любовный роман!

— Увы, милочка, увы… В вашем случае это мир мальчика в очках.

— Поттер, что ли?

— Поттер-Шмоттер… Да-да, он самый. Вам знаком такой персонаж, как Чарити Бербидж?

— Преподаватель маггловедения?

— Она самая. Английский вы худо-бедно знаете, память тётушки мы вам подкинем, вмешиваться не будем — почти, ну а там… сами выкрутитесь.

— А как же сценарий?

— А что сценарий? Тьфу — и растереть! Вы знаете, что Маргарита ушла к Азазелло, а Мастер получил покой? Ему не нужен никто, кроме себя…

— То есть сценарий — выдумка?

— Выдумка. Правда, есть условие: вы никому не расскажете, что из другого мира…

— Так могут же в голову залезть…

— А вы о чём-нибудь непристойном думайте, — быстро возразил Коровьев.

— И почему я чувствую подвох…

— Соглашайтесь, Катя, второго шанса не будет, ведь дальше — тишина, остров всех блаженных.

— Вы даёте мне жизнь Чарити, знание языка, её память…

— Да, да, да, — быстро сказал Коровьев, боясь, что затягивание ситуации привлечёт внимание мессира, — По рукам?

— По рукам, — ответила Фролова, пожав руку нечисти.

В тот момент, когда Абдулов-Коровьев разжал ладонь, Катерине Васильевне показалось, что о её голову разбили очень большое куриное яйцо и теперь белок обволакивает всё её тело. Не было ни боли, ни страха, она просто закрыла, а затем открыла глаза…

На мосту через реку Дичку было пусто. И только раскуроченные перила говорили о том, что здесь что-то произошло.

Примечания:

заявка https://ficbook.net/requests/356527

1) отсылка к роману М. Булгакова «Мастер и Маргарита»

Вернуться к тексту

2) отсылка к российскому сериалу «Мастер и Маргарита», где одного из свиты дьявола играл актёр Александр Абдулов

Вернуться к тексту

Надо мной был потолок. Грязный, серый, давно не белённый потолок. Повернувшись на правый бок, я увидела старый шкаф, комод, настольную лампу и розовую сорочку. Попавший в поле моего зрения интерьер больше подходил пятидесятым годам, но никак не марту девяносто первого, а именно эту дату подсовывала мне память.

Итак, здрасьте, я Чарити Бербидж, сорока семи лет от роду, выпускница частной итальянской магической школы, вдова. Копаясь в наследстве, доставшемся от покойного мужа, бывшая владелица (ах, простите, уже я) нашла амулет или артефакт, из которого вышел чёрный кот и предложил ей сделку — увеличение магических способностей в обмен на её душу через десять лет. Вот только женщина новоприобретенных способностей не выдержала и умерла (или хвостатый специально её угробил), а освободившееся место предложили мне, так как время смерти и дата рождения у нас совпадают.

Всю свою прошлую жизнь я помнила отлично, а жизнь Чарити — как будто в книжке прочитала: родилась, училась, замуж вышла, родила… То есть если я прочитала от корки до корки книгу «Игра престолов», то, попав в мир тайн и интриг, буду в нём немного ориентироваться, но вот ездить на лошади, как это делали герои произведения, ходить по дому в обуви, фехтовать и много-много ещё чего другого я не смогу.

Вывод из этого был печален: умениям и навыкам придётся учиться заново. Знаете, у музыкантов есть такой термин, как «память пальцев» — они не помнят партитуру, они помнят, куда нажимать. Если играющий на пианино вдруг задумается, какую ноту (не клавишу, а ноту или аккорд) ему играть, то он собьётся. Точно так же можно помнить произведение по нотам, но не суметь его сыграть сразу на инструменте. Моя ситуация заключалась в том, что я знаю «ноты», теоретически умею «играть», но на практике видела «инструмент» только на картинке. То есть придётся учиться применять теорию на практике.

Я повернулась на другой бок — моему взору предстали большой письменный стол, окно и книжный шкаф. Хм, где я? Память подсовывала ответ, что дома, в Хогсмиде, и чем больше я «вспоминала», тем больше интересного вырисовывалось.

Мы с Чарити были похожи: обе жили в деревне, обе хорошо учились, обе совмещали работу по специальности и преподавание, обе лишились мужа и ребёнка и обе плюнули на личную жизнь: я — по причине любви к мужу, она — по причине любви к мужу, страха и банальной лени. Ей не хотелось ничего менять в своей устаканившейся жизни. Впрочем, мне тоже не хотелось, но Коровьев решил иначе.

По профессии женщина была стирателем памяти, или обливейтером. А ещё подрабатывала репетиторством маленьких волшебников, которые не пошли в школу. Именно она учила читать-писать-считать брата и сестру Дэвисов, братьев Вуд, Блейза Забини и других, попутно рассказывая о мире вокруг них и, с разрешения родителей, показывая маггловский мир. Именно по этой причине бывший свёкор, Сильванус Кеттлберн, предложил её кандидатуру на освобождающуюся должность преподавателя маггловедения в школе Хогвартс. Контракт подписан, и ближайшие пять лет я обязана провести в учебном заведении. Жаль, я думала сбежать на родину. Мне зачем эта Англия сдалась? Что хорошего она сделала? Лично для меня — ничего. Так почему я должна кому-то в чём-то помогать, отговаривать или, наоборот, убеждать?

Круто читать про попаданцев в мир Гарри Поттера, но быть ими абсолютно не круто. Всплывает множество деталей и мелочей, на которых можно элементарно погореть. Я совершенно не ориентируюсь в местных реалиях, не понимаю денежную систему, не знаю заклинаний и хреново говорю по-английски. Сбежать в Россию захотелось ещё больше — там всё знакомо, там «лихие девяностые» и братки в малиновых пиджаках. Об Англии я знаю только то, что это родина «Битлз». Интересно, а они были в этом мире?

Так или иначе, но уехать в ближайшее время мне не удастся, и придётся работать учительницей. Хорошо, что сейчас не сентябрь, а конец марта, и у меня есть время осмотреться.

В каком-то смысле мне повезло — Чарити была не местной и в этот дом переехала всего две недели назад. До этого женщина снимала квартиру в маггловском районе Лондона недалеко от Министерства Магии.

Мои размышления-воспоминания были прерваны жалобной руладой желудка. Пришлось собрать волю в кулак и вылезти из-под тёплого одеяла. По телу сразу пробежали мурашки — март месяц в Шотландии очень холодное время. У англичан нет центрального отопления. Только котлы, камины и прочее. Можно купить артефакты или нанести руны, но они быстро выдыхаются и стоят дорого. Бывшая владелица этого тела планировала повесить тяжелые шторы на окна, разложить ковры и одеваться потеплее. Увы, но с моими планами это не совпадает — даёшь водяное отопление или воздухогрейный котел! Жить в доме, где меньше плюс двадцати, я не намерена. Нашарив ногами тапочки, направила свои стопы в ванную комнату.

Зрелище предстало удручающее — старое ржавое корыто (ванной назвать — язык не повернулся), засранный, простите, унитаз, проржавевший смеситель и заляпанное зеркало, в котором я разглядела свою новую внешность. Так вот ты какой, белый северный зверёк! Бывшая хозяйка наградила меня волосами, похожими на солому (как по цвету, так и на ощупь), прыщавым и одновременно морщинистым лицом, обвисшей грудью, выпирающим животом и варикозными ногами. Честное слово, этому телу не сорок семь, а все шестьдесят! Сполоснув лицо и кое-как расчесав то, что называется шевелюрой, я решила пойти на первый этаж, в кухню.

Домик был маленький: кухня, гостиная и небольшая кладовка на первом этаже; спальня, ванная и балкон на втором. Всего около шестидесяти квадратных метров. Моё последнее жилище из прошлой жизни представляло собой частный дом с туалетом типа «сортир» площадью восемьдесят два квадрата с участком в шесть соток. А здесь — дом маленький, а участок ещё меньше. Если мерять в метрах — пять метров перед домом, пять за домом, а по бокам — метра два. Короче, высаживаем цветник и делаем забор в виде живой изгороди. На что-то большее места не хватит, а жаль — картошку с морковкой я выращивать не собиралась, но посадить фруктовых деревьев и кустов ягоды хотелось бы побольше. Тяжело вздохнув и забрав палочку, лежащую на прикроватной тумбочке, я направилась на поиски еды. Старая деревянная лестница, по которой я спускалась, скрипела немилосердно, по углам была пыль и паутина. Попав на первый этаж, таки не смогла удержать разочарованный вздох.

Гостиная и кухня представляли собой не менее удручающее зрелище, чем ванная. Похоже, что единственная обжитая комната — это спальня. Чарити переехала сюда по настоянию свёкра: мол домик покойный муж тебе дарил, а ты, такая-сякая, не живёшь. В январе был подписан контракт с Хогвартсом, и Кеттлберн смог настоять на переезде, чтобы Бербидж познакомилась с будущим рабочим местом и прониклась «духом школы».

Чарити согласилась на это по одной причине — отсутствие денег. Договоры на репетиторство закончились до рождественских праздников. Работа в министерстве была оставлена ещё год назад — новый начальник не устраивал Бербидж, а Бербидж, с её чувством справедливости, не устраивала начальника. Она всегда выступала в защиту магглов и их психики и не позволяла стирать лишнее, а также убирала все следы погрома. Начальству это не нравилось. Странно: она просто хорошо выполняла свою работу — и такое отношение. Плохо, что мне известны только основные моменты, а детали отсутствуют. Подозреваю, что её просто «съели» коллеги, которые работали менее качественно и продуктивно. Размышляя над сложившейся ситуацией, я направилась к главному хранилищу продуктов.

Деревянный шкаф, который выполнял здесь роль холодильника, порадовал меня девственной чистотой — жрать было нечего. Шкафчики и полки были так же пусты. Чем женщина питалась до этого — память молчала. Когда читаешь книжку, на такие вещи, как цвет штор, которые описывает автор, особенности напольной плитки, содержимое холодильника, одежду и погоду очень мало обращаешь внимания, а то и вовсе перелистываешь. Вот теперь это сыграло со мной злую шутку — я помнила глобальные вещи: школу, свадьбу, ребёнка. Но не знала мелочей — любимое блюдо, наличие или отсутствие еды.

И что делать? Ответ возник в голове сам — согреть воды, выпить чаю и заглянуть в чемодан. Достав палочку из кармана, я лёгким и непринужденным движением взмахнула, направила палочку на чайник и сказала: «Агуаменти». Счаз, разбежалась! Для того, чтобы играть на скрипке, мало знать ноты, нужно ещё знать скрипку… Почти сорок минут мне пришлось потратить на то, чтобы освоиться с волшебной палочкой и заклинаниями. В результате на плите закипал чайник, из сундука были вытащены продукты, которые находились в стазисе, а ещё наложены согревающие чары на помещение. Еды оказалось много — фаст-фуд, ресторанная, замороженные блюда, конфеты-печеньки-зефирки. Всё было маггловским, но не из-за любви к обычным людям, а из-за нехватки финансов. Маггловский мир, с его красителями-консервантами-заменителями, был намного дешевле натурального магического. Чарити покупала всё в ближайшем от снимаемой квартирки супермаркете. Пользоваться магией в корыстных целях — типа подправить память и присвоить вещь — она отказывалась категорически. Сейчас в моём распоряжении осталось три галлеона и сто тридцать фунтов. Негусто, как ни крути — денег нет, внешности нет, магических способностей — как кот наплакал. И что делать? Мои раздумья были прерваны настойчивым стуком в окно — серая сова недовольно стучала клювом по стеклу. Впустив птицу, а с ней и холод, я кое-как отвязала пакет. Животное не стало дожидаться угощения и упорхнуло в открытое окно. Мне прислали книги по маггловедению за авторством некого Дингла. Попивая чай и закусывая лазаньей, я принялась за изучение присланного материала. Нда-а, такого бреда я в жизни не читала! Вы знали, что электричество берётся из лампочки? А то, что все автомобили ездят на горючей воде? Оказывается, магглы для общения используют телеграф, а летают на дирижаблях! Как там говорил Игорь Ласточкин: «Йогурт без даты»⁽¹⁾.

Ой, сама не заметила, что хорошо понимаю по-английски. Интересно, а как с произношением? Прочитав вслух пару страниц «учебника», выяснила, что с произношением у меня на твёрдую «четыре» — акцент есть, правда не сильный. Знание итальянского отсутствовало напрочь, а вот русского — осталось на прежнем уровне. Честно говоря — это странно и меня пугает: я не испытаю языковых проблем, частично знаю про жизнь предыдущей владелицы и прекрасно освоилась в её теле. Да, телосложением мы похожи, а как быть с остальным?

Мои размышления были прерваны новым визитёром — в открытое окно влетела коричневая сова; кинув на стол закрученный в трубочку пергамент, пернатое предпочло исчезнуть из поля зрения. И кто тут у нас?

«Дорогая Чарити, я хотел бы зайти к тебе, посмотреть, как ты устроилась. Надеюсь, ты не против, если я приду в ближайшую субботу в три часа после полудня?

Сильванус Кеттлберн»

О, какая прелесть! Свёкор удостоит меня своим присутствием через четыре дня. Отношения с Сильванусом, после смерти мужа, были натянутые — он не принимал затворничества, а Чарити не хотела что-то менять. Кеттлберн настойчиво твердил, что она молодая волшебница, а ведёт себя хуже Трелони. По его мнению, уже давно пора перестать хоронить себя вместе с сыном и супругом, нужно начать новую жизнь. Самуэль и Дэвид Кеттлберны погибли на охоте — они вместе с другими охотниками ловили мантикору, но животное оказалось хитрее и сильнее. Как итог — четыре трупа, два из которых отец и сын. Это было десять лет назад. Хм, даже даты смерти мужей и детей у нас совпадают. Не знаю, что Чарити собиралась сейчас делать, а я, пожалуй, сначала закрою окно, а потом последую совету свёкра и начну новую жизнь. Грустить по предыдущей не буду. Что там меня ждало бы? Максимум — должность директора поселковой школы. А здесь? Может, я мастером «чего-нибудь там» стану, кто знает. Да и интересно же пожить в новом мире! Сомненья прочь, я сила, летящая на крыльях ночи, я ставленница свиты мессира, я Мери Сью, Бегемот (читай — чёрт) возьми! Мери Сью, а не Чёрный Плащ — не путать. С этими мыслями я, наконец-то, начала кушать.

Набив желудок едой и убрав со стола, я решительно взялась за поиски тетрадки и ручки. Система Флай Леди ждёт меня!

Первым пунктом — привести себя в порядок, вторым — отмыть дом, третьим — обновить гардероб, четвёртым — выяснить у гоблинов, имеется ли у меня здесь сейф, пятым — разработать программу для школьников, шестым — на летних каникулах изучить Хогвартс, чтобы не плутать в нём. Остальное — по ходу пьесы.

В большом сундуке обнаружился тёплый халат, полотенце, шампунь Пантин Прови⁽²⁾, обычное мыло, расчёска, щётка, паста и мочалка. Вооружившись нехитрым скарбом, я направилась в одно из грязнейших мест в доме — ванную.

Хорошо быть волшебницей — р-р-раз и чисто, правда махнуть пришлось двадцать раз, но результат того стоил. Ванна блестела первозданной белизной, унитаз отмыт, зеркало и стекло чистые, полы сияют. Эх, смесители бы поменять, но, увы, денег нет. С огромным наслаждением я приняла душ и вытерлась пушистым полотенцем. Зато теперь понятно, почему в доме такой бардак — магический резерв не бесконечен, а у Чарити и вовсе мизерный, ей хватало на пятьдесят простых заклинаний или шестнадцать энергоёмких. Это мало. Тот же Кеттлберн мог воспроизвести до пятисот простых заклинаний и около сотни энергоёмких.

Магический резерв и ядро можно сравнить с автомобилем. Кто-то на малолитражке ездит, а кто-то на «Хламмере». Объем топливного бака — это и есть резерв, а мотор — магическое ядро. Только не стоит забывать: то, что под силу малолитражке, никак не сделает «Хламмер», и наоборот. Да и назначение у машин разное. Вы же не будете на ламборджини по тайге ездить? Для этого уазик подходит или какой другой внедорожник типа «Тундры». А для города, где парковочного места как кот наплакал, постоянные пробки, асфальт и дорогой бензин, лучше всего малолитражка или простой седан. Так же и магические способности — как машины, а заклинания — путь из точки «А» в точку «Б». На внедорожнике хорошо по ухабам ехать, на спортивной — по автобану, детей в школу возить — малолитражка подойдет. У меня, похоже, даже не малолитражка, а запорожец сломанный. После готовки и чистки ванны я чувствовала себя как выжатый лимон, и даже душ не помог — хотелось лечь на кровать и ничего не делать. Хм, а почему бы и нет? Только книжек побольше взять, чтобы быть немного в курсе современных реалий магического мира, но — увы — моим планам сбыться было не суждено — я уснула, читая книжку.

* * *

Пробуждение было неприятным — замёрзла. За окном было темно, лил дождь, а из щелей несущей стены немилосердно дуло. Бр-р-р. Нужно срочно разжиться деньгами и купить воздухогрейный котел!

— Темпус, — и в воздухе высветилась дата и время. Эх, ещё спать и спать — одиннадцать вечера, но холодно, голодно, и под окном лужа. Учитывая, что это Шотландия, то к утру будет лёд.

Раз не спится, пойду поем, разберу чемодан и затоплю камин. Мой импровизированный ужин состоял из кофе и большого куска пиццы, а затем я приступила к разбору чемодана. Бо́льшую часть гардероба в виде юбок в пол, кофточек, тапочек и ботинок я решительно пустила на тряпки. Милая юбка болотного цвета превратилась в половую, а кофточкой я забила щели и заклеила окна. Ботинки-тапочки-сапоги были безжалостно сожжены в камине, как и куча других бесполезных предметов типа карточек от шоколадных лягушек, обломанных перьев и негодных вещей. Почему не воспользовалась магией — так сил уже не было! На ванну всё потратила. Пришлось магией только лужи убирать. А окна починить не получится: заклинание «репаро» действовало только на то, что сломалось в последние три-пять минут. Если времени прошло больше, то через час-два вещь снова развалится. Работу над скарбом, окнами и уборкой образовавшихся луж под ними я делала до самого утра и с рассветом легла спать в комнате с чистыми полами, заклеенными окнами и заткнутыми щелями.

1) Прим.авт. — капитан команды КВН «Днепр»

Вернуться к тексту

2) Pantene Pro-V

Вернуться к тексту

Сегодня суббота, а значит, в гости придёт Сильванус Кеттлберн. Уже пять дней я обитаю в теле Чарити Бербидж. Не скажу, что очень рада этому обстоятельству, но и огорчаться тоже не собираюсь. Как там у Владимира Семёновича: «Стремилась ввысь душа твоя — родишься вновь с мечтою…»⁽¹⁾, вот и я домечталась, дочиталась, дописалась фанфиков про мир Роулинг, что после смерти сюда попала, да не в кого-нибудь, а в саму преподавательницу маггловедения! Как будто в прошлой жизни мне было мало этих школяров. Помимо работы бухгалтером навязали ещё и экономику вести, хорошо хоть от английского отвертелась! Моего уровня знания языка хватило бы, чтобы вести его в поселковой школе. Как вспомню — так вздрогну: все эти планы, дневники, оценки и вечное нытьё: «Поставьте пя-я-я-ть! Вам жалко, что ли?!» Чувствую, и тут будет та же ситуация. Ну, Кеттлберн, подставил так подставил.

В дверь постучали. Бывший родственничек пришёл.

— Здравствуй, — сказала я здоровому мужчине с протезами руки и ноги, который стоял на пороге.

— Здравствуй, Чарити, — ответил он. — Можно?

— Да, конечно; входи. Я заварю чаю.

— Мило тут у тебя, — с сарказмом сказал он, входя в гостиную.

— Спасибо, я старалась.

Конечно старалась. Трое суток дом в порядок приводила. Поняв, что магия — это не моё, точнее моё, но мало, решила действовать по старинке — ведро-швабра-тряпка. В большом сундуке нашлись чистящие средства с тем самым лысым мужиком на упаковке и много хозяйственного мыла. Все эти дни я стирала, мыла, выметала, сжигала в камине. Моими стараниями в гостиной остались только диван и столик. На кухне я выбросила абсолютно всё, кроме шкафа для продуктов, обеденного стола и дивана. А из старых юбок и пары блузок получились миленькие шторки на кухонное окошко. Уборка второго этажа заняла немного времени, и теперь в спальне были только кровать и тумбочка. Остальное, включая сундук с кучей амулетов-артефактов, я безжалостно спалила в камине. Горящее пламя на несколько секунд превратилось в ухмыляющуюся рожу кота, потом в удивлённое лицо Коровьева-Абдулова, а затем стало просто пламенем в камине. Память Бербидж подсказывала, что бо́льшую часть артефактов возможно уничтожить только адским огнём, но, видимо, потусторонние сущности, которые закинули меня сюда, немного подыграли, и огромного числа запрещённых и опасных вещей у меня теперь нет. Жалею ли я об этом? Ничуть! Да за одну шкатулку-ловушку для дракона можно в Азкабан на пожизненное загреметь. На-фиг на фиг мне такое счастье. Зато дом протопила и высушила.

— Погода нынче очень холодная, — начал Сильванус.

— Я решила сменить интерьер дома и поэтому всё сожгла в камине, так что у меня дома тепло, — сказала я, внося в гостиную ароматный чай и круассаны, которые нашлись в большом сундуке Чарити.

— Спасибо, — сказал мужчина, беря в руки чашку. — Успехи в смене интерьера есть?

— Успехи есть, — мрачно отозвалась я, — денег нет. Я хочу воздухогрейный котёл или водяное отопление. Мебель хорошую купить, да и дом подновить не мешало бы. Сколько мне в Хогвартсе платить будут? На мебель хватит? Или только на мантии? — Говорить о том, что в сундуке нашлось почти триста галлеонов мужниной заначки, я не стала.

— Только на мантии, — улыбнулся старик. — Ты решила последовать моему совету?

— Не могу же я появиться перед детьми с такой причёской? Не знаете, может, кому-нибудь нужен репетитор для ребёнка или переводчик с русского языка?

— Ты знаешь русский? — удивился мужчина.

— Немного знаю.

— Хм, думаю, что смогу подкинуть тебе работу по переводу текстов. Как раз на мебель хватит.

— Спасибо. Я хотела спросить, в контракте написано, что мне нужно будет преподавать маггловедение. А как же нынешний преподаватель?

— Квиррелл? Дамблдор не может найти учителя на защиту от тёмных искусств. Скорее всего, Квиринус и будет её вести.

— А если нет?

— Историю магии! Он допёк Альбуса своим нытьём, что такой молодой и умный вести такую чушь, как маггловедение, не может…

Следующие полчаса были посвящены рассказу о школе и школьных сплетнях, включающих в себя жалобы на детей, попечителей, директора и магических животных. Сильванус вывалил на меня много-много ненужной и в то же время необходимой информации. Зато удалось узнать насчёт планов, пособий и прочего.

В Хогвартсе есть одобренная министерством программа, включающая в себя только список тем для изучения. Подбор материалов, содержание урока, проверка знаний и экзамены — на усмотрение учителя. МакГонагалл требует от профессоров только названия необходимых учебников. Я посетовала на то, что материал, который излагает Дингл, никуда не годится. Сильванус рассмеялся и заверил, что от этого учебника мне никуда не деться. Дедалус — друг Дамблдора, а книжка даёт ему возможность заработать. Ладно, что-нибудь придумаю. Попросив передать заместителю директора просьбу о том, чтобы та включила в список вещей для школьников две общие тетради в клеточку, шариковую ручку, карандаш, резинку, замазку, текстовыделитель и обычный скотч, ненавязчиво выпроводила Кеттлберна за дверь. Уф! Первый этап проверки пройден — подмены не заметили. В принципе, мужчина не видел меня больше двух лет, да и знал не очень хорошо. Это плюс, жи-и-и-ирный такой плюс. С этими мыслями я стала собираться в Лондон — менять имидж!

* * *

В какой-то степени я рада, что мне досталась память, пусть и частично, Чарити и её навыки. Иначе меня бы ободрали как липку, и ещё должна бы осталась. Такие простые действия, как стрижка, укладка, маникюр и выщипывание бровей в Лондоне стоят дорого. Без заклинания «Конфундус» всё бы обошлось в триста фунтов, а так — сто двадцать заплатила. И да, мне не стыдно за применение заклинания — нечего на бедных женщинах наживаться! Волосы средней длины я укоротила, в России такая стрижка называется «Дебют» или, в простонародье, «Как у Аллегровой». Короче, вышло красиво, но, на мой взгляд, дорого.

Оставшиеся деньги я потратила в ближайшем кафе, заказав себе чашку кофе и бисквитное пирожное. Первый шок и неверие прошли, настала пора подумать, как выкручиваться из ситуации. Надеяться на помощь Коровьева и Ко — глупо. Количество душ сходится, а остальное их не волнует. Но жить-то как-то нужно! С одной стороны, у меня есть плюс — знание канона и куча фанонов. Километры прочитанных фанфиков как на русском, так и на английском дают если не руководство к действию, то информацию к размышлению. А знание канона может уберечь от участи быть сожранной Нагайной. А с другой стороны — Дамбигад, легилименция и прочие прелести… Выстою ли?

Кофе был тёплым и несладким, а пирожные приторными. С внешностью Чарити их кушать нельзя — прыщей слишком много на лице, но так хочется заесть стресс. Мимо прошла официантка, неся чей-то заказ. Я вздохнула и опять стала смотреть в окно на серую лондонскую улицу.

Хм, а собственно говоря, зачем мне этот волшебный мир? Выкрутился же мальчик в каноне? Выкрутился! И тут выкрутится. Правда, есть одно «но» — предыдущая владелица этого тела контракт с Хогвартсом подписала на пять лет. Так или иначе, но события с участием Волдика и Ко меня затронут. И что мне делать? Думай, Катя, думай! Можно, конечно, поступить как большинство попаданцев — причинять справедливость и наносить правду. Найти Гарри Поттера, влезать во все щели и дыры, грохнуть Риддла на кладбище, а то и в Квиррелле, уничтожить крестражи… Ага, разбежалась! Силёнок-то хватит? Не просто же так Чарити согласилась на ритуал по увеличению силы. Вот только не рассчитала, что количество магической силы прямо пропорционально физической силе и IQ человека. Проще говоря, тупой качок тоже сдохнет от этого ритуала, как и хлипенький ботаник. Хочешь силу? Качайся, играй в шахматы, решай кроссворды, изучай новое — и будет тебе сила. Невозможно в бензобак запорожца двести литров бензина влить. Зато белаз спокойно примет эту «дозу». Но люди не машины, и вполне можно из жигулей стать камазом с топливным баком в сто сорок литров, правда топливо разное, но это детали. Хочешь увеличить объём? Ищи артефакт, нанимай демонолога и зови демона, только тело к этому подготовь! Кот Бегемот не стал разъяснять подробности ритуала, полагая, что женщина, идущая на этот шаг, уже всё изучила. Ага, изучила она… Теперь в тушке новоявленного профессора нахожусь я. И что делать? Сидеть, как в том фанфике про Дурсля, и не отсвечивать? Истина, как всегда, где-то посередине. Меня кем в школу берут? Учителем? Учителем! Вот и буду учить. А что касается Дамблдора, Риддла и иже с ними — пусть сами разбираются. Мне оно на фиг не сдалось!

Прикончив пирожное и кофе, я расплатилась с официанткой и, выйдя из кафе, уже хотела направиться к «Дырявому котлу» — переместиться камином в Хогсмид, но протяжные гудки машин привлекли моё внимание.

Ровно на разделительной полосе стояла женщина лет сорока в тёмно-розовой кофте. Долорес Амбридж, подсказала память. Пренеприятнейшая особа, заместитель заместителя старшего заместителя министра по каким-то там вопросам. Но, так или иначе, персонаж колоритный, а посему придётся спасать.

— Стойте там! — крикнула я и решительно направилась к женщине.

— Ничего не понимаю, — начала было женщина, когда я дошла до неё и взяла под локоть.

— Я вас переведу, а потом уже поговорим.

Под постоянное бибиканье и крики водителей, где «Дуры» были самым безобидным, мы добрались до тротуара.

— Вы бы осторожней. Мир магглов не такой безобидный…

— Вы волшебница? — перебила меня Амбридж, но мой локоть так и не отпустила.

— Чарити Бербидж, вдова Эдвина Кеттлберна.

— Да-да, я помню его, — женщина задумалась.

— И не вздумайте аппарировать! — предостерегла я, — здесь очень много камер!

— Чего-чего много?

— Видеокамер, — и махнула рукой в сторону одного магазинчика, над входом в который действительно висела старенькая камера видеофиксации.

— И что они делают? — спросила меня Амбридж.

— Записывают наши действия. Как колдофото. При них нельзя исчезать и колдовать — неприятностей не оберёмся. Давайте пройдём в «Дырявый котёл»?

— Ох, что же мы встали-то…

Я мягко потянула женщину за собой.

— Решила аппарировать в магазинчик сладостей, — начала свой рассказ Долорес, — а оказалась посреди улицы.

— Хорошо, что вас машины не сбили. Да, там раньше был магазинчик, но дорогу расширили, и его снесли, — немного приврала я, так как понятия не имела, что там было раньше.

— Кошмар…

— И не говорите, — снова ответила я, — а в учебнике маггловедения такого не пишут. Дингл совсем обнаглел…

— Дингл? А он тут при чём? — удивилась женщина.

— Данный субъект написал учебник маггловедения, по которому дети учиться будут.

Мы наконец-то дошли до «Дырявого котла». Амбридж отпустила мою руку и первая вошла внутрь.

— Спасибо огромное, миссис Бербидж.

— Не за что, мисс Амбридж. Если что-то понадобится, пришлите сову.

— Да-да, — ответила та, — спасибо.

Женщина направилась в сторону двери, за которой располагался вход в магический квартал, а я, заплатив два кната, переместилась камином в почтовое отделение Хогсмита.

1) Прим.автора: В.С. Высоцкий — Песенка о переселении душ

Вернуться к тексту

Остаток марта и весь апрель прошли спокойно. Я смогла привести дом в божеский вид (жаль, что с мебелью ничего не вышло — денег нет!), посадить кучу цветов на участке, познакомиться с соседями и купить немного одежды. Хогсмид оказался далеко не маленькой деревушкой, а скорее небольшим посёлком со множеством крепких домиков, магазинчиков, небольшим рынком и собственным кладбищем. Всё то, что я видела в фильме и читала в книге, находилось на окраине деревни, ближе к Хогвартсу, а настоящая жизнь магического поселения находилась чуть дальше пивнушки Абефорта Дамблдора. Кстати, он оказался милейшим человеком, который, увидев мои жалкие попытки вскопать грядки, помог с садом-огородом, показал бытовые чары и познакомил с соседями, объявив, что я будущий преподаватель маггловедения. Местные кумушки уже давно на меня поглядывали, но подойти не решались. Теперь, благодаря брату директора школы, я стала местным экспертом по магглам и маггловским изобретениям: мне часто приносили домой пульты от телевизора, игровые приставки, наборы отверток, батарейки, скоросшиватели и много-много другого барахла с просьбой объяснить, что это такое. Ещё просили помочь с одеждой для прогулки по маггловскому Лондону. Прознав что я могу научить ребёнка писать и читать, несколько местных жительниц попросили меня позаниматься с их детьми. Начиная с пятого апреля, мой день был расписан буквально по часам — с утра я занималась домом и работала в саду, ближе к обеду ко мне приходили трое детей в возрасте восьми лет, а после двух часов начинали тянуться «просители» со всяким скарбом в руках, потом приходили «подружки-соседки», или я шла к кому-то в гости, или перемещалась с «подружками» в немагический Лондон. Только вечером можно было присесть на старенький диван и подумать о том, что скоро учебный год, а я совершенно к нему не готова. И лишь письмо Долорес Амбридж, которая просила сопроводить её в магазин чая и сладостей, напомнило мне о том, что я в другой реальности, в другом теле и с другими возможностями в виде магии.

Заместитель заместителя министра оказалась дамой вполне понятливой и спокойной — женщина чётко выполнила мои рекомендации, касающиеся внешнего вида, заранее обменяла галлеоны на фунты и в половину одиннадцатого утра ждала меня в «Дырявом котле».

— Добрый день, мисс Амбридж, — сказала я, выходя из общественного камина в баре «Дырявый котел».

— Здравствуйте, — ответила женщина. — Зовите меня просто Долорес.

— Тогда я — Чарити. Ну что, в путь?

— Да, пожалуй, пойдёмте.

— Вы какой чай предпочитаете? — спросила я.

— Мне бы хотелось купить разные сорта и разные виды сладостей, — задумчиво сказала женщина. — Видите ли, Чарити, на следующей неделе к нам приедет делегация из Арабских Эмиратов, а они совершенно не пьют алкоголь — только чай и только маггловский!

— У них верование такое. Мусульмане непростой народ.

— Вы знакомы с их культурой? — удивилась заместитель-заместителя.

— С маггловской да. С магической — не очень, но, думаю, они не сильно отличаются. Если прибывающая делегация не пьёт алкоголь, значит, они веруют в Аллаха. Данная ветка религии запрещает употребление алкоголя, свинины, ношение изделий из шёлка и украшений из золота, — я рассказывала и одновременно вела женщину к хорошо знакомому магазинчику сладостей, где, довеском, продавался и чай.

— Хм, — задумалась Амбридж, — а что они предпочитают из еды?

— Те представители мусульманской общины, которых я знаю, любили плов из баранины, всевозможную выпечку с говядиной, бараниной и курицей. Министерство желает накрыть фуршет? — полюбопытствовала я, ведя женщину по неприметным улочкам.

— Не исключена такая возможность.

— Если будет фуршет, то не стоит подавать много национальных блюд. Лучше подать вполне европейские и британские блюда. Главное — отсутствие свинины, — словоохотливо продолжала я. Мне поумничать хотелось, а тут такие свободные уши! — Не помню уже где, но в какой-то европейской стране решили построить мечеть в городском парке. Мусульманская община даже разрешение смогла получить, но местные жители были категорически против — выходили на пикеты, подписи собирали, но ничего не помогло. Знаете, что тогда сделали жители?

— Даже не представляю, — с интересом ответила Долорес.

— Они закопали в то место, где будет строиться мечеть, свиную тушу, а землю полили свиной кровью. Для мусульман место стало нечистым и строительство мечети перенесли в другое место. Вот так жители отстояли свой парк просто зная традиции.

— Вы неплохо разбираетесь в традициях арабов, — задумчиво сказала женщина.

— Я же учительница! Мне детям рассказывать, как себя можно в Египте вести, где в России искать балалайку, а в Китае — панду. О, мы пришли, — воскликнула я, останавливаясь у магазинчика сладостей.

— Надо же! Никогда бы сама не нашла.

— Это ближайший к «Дырявому котлу» магазинчик. Аппарировать можно вот сюда, — сказала я, потащив женщину в неприметный проулок напротив.

— Действительно, удобно, — согласилась Долорес.

— Давайте зайдём в магазин, а если не найдём то, что вам нужно, то зайдём еще в парочку лавочек.

В небольшом магазинчике Амбридж накупила множество сладостей и немного чая, но всё равно попросила меня показать ей другие торговые точки. Пришлось вести, попутно рассказывая про светофоры, машины, полицейских, камеры, и вставлять фразу: «А у мусульман…», поскольку заместитель заместителя вцепилась в эту тему бульдожьей хваткой, выспрашивая у меня мельчайшие подробности. Рассказала всё, что помнила из жизни татарской общины, живущей по соседству, а также всё, что почерпнула из сериалов и документальных фильмов. Долорес была обескуражена тем, что её, если она там появится, всерьёз никто не воспримет, потому что она женщина.

В «Дырявый котёл» мы вернулись только к пяти часам. Амбридж поблагодарила меня за прекрасный день и помощь в покупках, заверила, что к ней можно обращаться по любым вопросам, и переместилась камином в Министерство Магии, а я отправилась домой.

В книгах Долорес показана отрицательным персонажем, готовым пойти на всё что угодно ради своей цели. Уверена, что она и при Волдеморте не пропадёт и после его падения тоже — такие умеют выкручиваться. То, что увидела я, никак не походило на описание в книгах и фильме — заместитель заместителя была вполне адекватной дамой, пусть и в розовом, охотно прислушивающейся к чужому, то есть к моему, мнению. Может, те, кто говорит, что власть развращает, правы, и лет через пять нас ждёт злобная мегера? Не знаю, но пока есть возможность — будем дружить, ну или приятельствовать.

С такими мыслями я переместилась камином в Хогсмид, а затем пришла домой. Долорес напомнила о себе через шесть дней, когда я выполняла небольшой заказ на перевод русского текста по зельеварению, который подкинул мне свёкор.

Женщина просила срочно с ней связаться, так как это вопрос её жизни и смерти. Красивая сипуха отнесла ответ своей хозяйке, что я её жду.

Амбридж аппарировала на моё крыльцо через полчаса.

— Чарити! — крикнула она, буквально врываясь в мой домик. Её абсолютно не смутили пустота в гостиной и мой непрезентабельный вид. — Чарити! Это катастрофа!

— Добрый день, Долорес, — ответила я. — Не надо кричать. Расскажи толком, что произошло.

— Барти Крауч заболел! Всё рухнуло! О Мерлин! Что делать?! — Заместитель заместителя махала руками, хваталась за голову и была близка к панике.

— Да что случилось-то? Стоунхендж украли? Из Азкабана дементоры сбежали? Волдеморт вернулся? — Крики начинали раздражать.

— Вол… Что? — удивилась она.

— Давай выпьем чаю, и ты всё расскажешь, — предложила я.

Через двадцать минут успокоившаяся заместитель заместителя поведала историю сотрудничества Британского Министерства Магии с колдунами Арабских Эмиратов.

Амбридж передала сведения о культуре и традициях арабов главному боссу — Корнелиусу Фаджу. Тот распорядился срочно пересмотреть программу приёма гостей, а также обязал главу отдела международных отношений присутствовать на приёме и передал ему все необходимые бумаги. Но, буквально час назад, Крауч сообщил, что серьёзно заболел и не сможет появиться на работе в ближайшую неделю, а так как до приёма делегации остались считаные часы, то переговоры поручили вести Долорес.

— Разве министр не знает, что они предвзято относятся к женщинам? — спросила я.

— «Дорогая Долорес, я в вас верю!» — передразнила та. — Чарити, что делать? Мне нельзя провалиться, я долго шла к Министерству и этой должности!

— А по какому вопросу они прибыли?

— Поставка ковров-самолётов, — ответила женщина

— А разве они не запрещены к ввозу?

— Министерство хочет разрешить ввоз по специальным допускам.

— И будет у нас массовый побег из Азкабана. Что? — спросила я, глядя на недоуменное лицо Амбридж. — Подлетел кто-нибудь на таком ковре к камере, выпилил решетку и забрал того же Кэрроу на свободу.

— С этим как-нибудь потом, — осадила меня Амбридж. — Чарити, что делать? Как заставить их хотя бы выслушать меня?

— Это как раз таки несложно, — ответила я. — Надеваем строгий костюм с юбкой ниже колена, обязательно пиджак, закрытую блузку, колготки или чулки, небольшую шляпку на голову и мантию сверху.

— Это же моя обычная одежда! — возмутилась Амбридж.

— Так мы и покажем, что это они в гостях, а никак не наоборот. Ещё я бы советовала надеть дорогие украшения и представиться заместителем министра. Тогда точно будут слушать.

Ещё минут двадцать я давала наставления, пока серая ушастая сова не постучалась в окно. Птицу я впустила, правда через дверь (окна-то заколочены, чтобы теплее было). Пернатая почтальонша сбросила пергамент в руки заместителя заместителя министра и вылетела через каминную трубу.

— Ох, спасибо за помощь, — сказала Долорес. — Мне пора.

Амбридж вышла на крыльцо моего дома и аппарировала в неизвестном направлении.

Будем надеяться, что у неё всё пройдёт хорошо и она сможет договориться по коврам-самолётам. Насколько я помню, речь про летающие ковры шла в четвёртой книге во время чемпионата по квиддичу. Интересно, к запрету, про который Крауч говорил в «Гарри Поттере и кубке огня», он сам приложил руку, или всё же Амбридж не смогла договориться и летающие ковровые изделия запретили, потому что не сошлись в цене?

Ответ на свой вопрос я узнала через три дня, когда заместитель заместителя пригласила меня в «Три метлы» в три часа по полудни. Теперь Амбридж официальный заместитель министра по разработке стратегии международной политики. Должность ответственная и, как я поняла, абсолютно бесполезная. Теперь перед новым замом стоит задача писать многостраничные акты, отчёты и заключения о той или иной продукции, которую хотят поставить на британский магический рынок. Мне кажется, что данные отчёты затеряются в куче бумаг на столе министра. В лучшем случае за сутки до переговоров попросят либо принести материал заново, либо отправят вместо министра «в бой». Но, так или иначе, Долорес Амбридж теперь заместитель министра, а ковры-самолёты разрешены к ввозу и использовани, согласно полученной лицензии на территории Великобритании.

Переговоры по этому вопросу шли напряженно, о чём мне и поведала замминистра:

— Ох, Чарити, представляешь, а они смотрят на меня как на грязь и даже не слушают!

— И как ты вышла из ситуации?

— Сначала пыталась мирно договориться, пока один из них презрительно не сказал, что женщины в этом не понимают. Я им быстро указала, что они в чужой стране, где их законы шариата никому не интересны. Либо они ведут переговоры со мной, либо собирают свои половики и уезжают с острова! — раздражённо сказала женщина.

— И?

— Извинились сквозь зубы и стали работать. Хамы! Я им всем докажу, что Долорес Амбридж — самый лучший работник Министерства Магии! Ещё сам Корнелиус Фадж будет со мной советоваться!

— Как с Дамблдором?

— …?

— Я недавно видела хогвартского лесника, — на самом деле никого я не видела, просто было интересно проверить информацию из книг Роулинг, — так он говорит, что Фадж постоянно с Дамбдлором советуется, сов шлёт.

— Хагрид? — встрепенулась женщина, — Это та орясина косматая? А он не много на себя берёт?!

— Так всё же? — перебила я, — что происходит-то?

— Обычное дело происходит: директор школы желает больше денег и новые законы относительно школы. Это он постоянно Корнелиуса достает своими писульками! Но как, гад, вывернул! Фадж советуется, Фадж достаёт, Фадж сов шлёт! Нет, ну каковы нахалы! — возмущалась Амбридж.

— Всё как обычно, — пожала плечами я, — вывернут, исковеркают, выдерут из контекста и используют против вас. Чему вы удивляетесь?

— Наглости я удивляюсь, наглости! — ответила женщина.

— Этому и я удивляюсь. Вы ведь знаете, что Дедалус Дингл — друг Дамблдора?

— По-моему у него друзей-то и нет. Мерзкий наглый старикашка, напяливший нимб на себя! — припечатала Амбридж. Ох, что-то мне это не нравится.

— Ну, знакомы-то они давно и прочно. Понимаешь, я ведь буду в Хогвартсе учить детей маггловедению, а учебник Дингл написал! И ладно бы что-то стоящее, но ведь откровенный бред! Автомобили у него на пару́ ездят, про электричество толком не говорится! Да что там, про денежную систему не сказано ничего! И это вдалбливают детям. Ладно магглорождённые, — Амбридж скривилась, — но ведь на данный факультатив идут чистокровные, которым потом в Министерстве работать! Представляешь, какой ужас творится в головах у детей?! — Давай, Долорес, помоги своей приятельнице, издай указ о запрете этого учебника!

— Ты думаешь, что Дамблдор просто решил помочь своему знакомому?

— Не знаю, — ответила я. — Но то, что учебник никуда не годится, — это точно! Хорошо бы вообще с самого начала и до седьмого курса ввести этот предмет.

— А учебные пособия? А экзамены? СОВ? ЖАБА? — тут же сориентировалась женщина.

— Я бы написала вопросы к СОВ и ЖАБА. Там-то теоретические знания проверяются.

— Интересная идея, — задумчиво произнесла Долорес. — Кстати, я всё хотела тебя спросить, почему в твоём доме так… мало мебели?

Амбридж резко сменила тему: видимо, она не слишком хотела продолжать разговор о работе.

— Понимаешь, — ответила я, — в Хогсмид я переехала только в марте. До этого дом стоял без хозяина, мебель была сильно старая, в доме сыро, вот и спалила все в камине. А новую никак не куплю — то времени нет, то желания.

— Но как можно жить в таких условиях?

— Сложно, но терпимо, — ответила я.

В этот момент на наш стол приземлилась рыжая ушастая сова, которая протянула конверт с министерской печатью моей собеседнице. По мере чтения её лицо то бледнело, то краснело, губы сжимались, глаза недобро прищурились.

— Что-то случилось? — спросила я «подругу».

— Дамблдор случился! Вот противный старикашка! — процедила она сквозь зубы. — Чарити, милая, мне пора. Если что-то случится, то напиши. Мне срочно нужно на работу, пока этот «святой человек» не наделал дел!

Амбридж бросила несколько сиклей на блюдечко для оплаты заказа, встала из-за стола и быстрым шагом направилась к камину, а затем исчезла в зелёном пламени.

Интересно, что хотел Дамблдор? И что предпримет Долорес на его действия?

Моя жизнь шла своим чередом — соседки, учёба детей, переводы текстов, прогулки по немагической Англии и Косому переулку, осваивание заклинаний и ремонт дома. К концу июня я могла похвастаться обновлённым гардеробом, новой мебелью на кухне, красивым цветником перед домом, живой изгородью по периметру участка, тремя хорошими приятельницами из числа местных жителей, также стала желанной гостьей в пабе «Кабанья голова». На профессиональном поприще таких успехов у меня не было — я смогла разработать только список тем для изучения с первого по седьмой курс включительно. Почему с первого? А зачем детям в первом классе российской сельской школы такой предмет, как экономика? Вот по этой же причине, что и с «экономикой», я решила написать темы для всех курсов. Осталось подобрать материалы для программы.

Список тем для всех школьников Хогвартса был примерно одинаков — начинаем с правил дорожного движения и безопасности в мире магглов, а заканчиваем вопросами выживания в лесу (военном конфликте, на необитаемом острове, в зоне аварии на АЭС). С каждым курсом тема проходится более углублённо, чем на предыдущем. Если на первом курсе изучалось, что переходить нужно на зелёный свет и по пешеходному переходу, то на седьмом — что делать, если вы аппарировали на проезжую часть. Первому курсу я расскажу о том, что нельзя кушать маггловские таблетки, а пятый курс узнает, что у магглов есть наркотики и почему их употреблять запрещается. Проще говоря, предмет «маггловедение» превратился в ОБЖ с элементами истории.

Часть материалов для написания лекций и практических работ у меня была, часть я докупила в Лондоне. Теперь нужно это всё скомпоновать и красиво оформить. Прошлая жизнь в российской глубинке научила двум вещам: без бумажки ты букашка, и всё должно быть единообразно. Проще говоря, программа обучения должна быть написана красивым почерком (или напечатана) без помарок, на хорошей бумаге и с печатями-подписями вышестоящего начальства. А что там написано — без разницы, главное — красиво!

Но у Минервы МакГоннагал, которая прислала сову с датой педсовета, было немного другое мнение.

Внеплановый педсовет был назначен на десятое июля, при этом в письме не была указана ни тема собрания, ни материалы к этому собранию — ничего. Просто сухие строчки на пергаменте:

«Уважаемая Чарити-Кэтрин Бербидж-Кеттлберн, уведомляю Вас, что десятого июля в 2 часа после полудня в кабинете трансфигурации состоится совет учителей школы чародейства и волшебства «Хогвартс». Явка обязательна.

Заместитель директора, Минерва МакГоннагал».

Всё! Ни «Здрасьте», ни «До свидания», даже на конверт поскупились — пергамент в трубочку свернули.

Хотя само письмо было очень информативное — для тех, кто умеет читать «между строк». Во-первых, моё второе имя Кэтрин, и фамилия у меня двойная; во-вторых, педсовет будет проводить не директор, а его заместитель; в-третьих, собрание будет касаться каких-то рабочих моментов, так как все глобальные изменения обсуждаются с директором; ну и в-четвёртых — отношение ко мне либо снисходительное, либо панибратское: мол, мы ей на туалетной бумаге письмо пришлём, всё равно «проглотит».

Теперь я понимаю Амбридж из пятой книги — если у МакГоннагал ко всему такое отношение, то неудивительно, что Долорес так лютовала и заставляла писать кучу отчётов.

Десятое июля наступило как-то очень быстро. Вроде только вчера смородину и вишню сажала, а сегодня уже надеваю мантию и иду в школу.

Нужно сказать, что мантии мне не очень нравились. По сути, это плащ, который еще нужно уметь носить — держать ровно спину, аккуратно таскать на себе (чтобы не распахивался, так как на классической мантии застёжек нет — завязочки), не путаться в полах и рукавах, а также много других нюансов. Учитывая моё плачевное финансовое положение, рабочие мантии я купила хоть и новые, но дешёвые — без застёжек, с минимальным количеством чар (подгонка по размеру и чтобы мантия не мялась). Климат-контроль, красивые пуговички, подгонка по фигуре, водоотталкивание и многое другое на моей одежде отсутствовало. Цена на данный набор чар кусалась — четыре галлеона. У меня денег нет, но я держусь и не позволяю себе ничего лишнего — все сбережения уходят на покупку дополнительных материалов для уроков и немного на дом — нужно накопить на воздухогрейный котел, чтобы не мерзнуть. Не думаю, что школа предоставит мне финансирование на книги по естествознанию, правилам дорожного движения, на детские машинки и набор дорожных знаков и светофоров. Буду пробовать просить помощи у Флитвитка — мне всё равно нужно зачаровать радиоуправляемые игрушки, чтобы они работали в школе.

В самой школе я так ни разу и не была. Издали видела, а внутрь не заходила, хоть свёкор и приглашал на чай, да всё как-то времени не было.

Сам замок был величествен и ужасен — мрачный, серый, с острыми пиками на башнях. Осталось на воротах вместо «Хогвартс» написать «Добро пожаловать!» — и можно ужастики снимать и чёрную комедию. Нет, я серьёзно! Вы видели средневековые замки? Там ведь тоже своя специфика строительства, расположения башен, окон и всего прочего. А Хогвартс строился именно как замок, а не как школа. Учить детей в нём стали много позже его строительства. И что мы имеем в остатке? А имеем мы огромный замок, который окружен с одной стороны озером, с другой стороны — глубоким рвом и мостом (как раз со стороны Хогсмида), с третьей стороны огромный лес, перед которым также есть ров и мостик, и только с четвёртой стороны — нормальная дорога и кованые ворота. Короче говоря, замок был построен по всем правилам средневековой фортификации и являл собой больше крепость, чем сказочное сооружение. Думаю, что он при желании мог бы выдержать длительную осаду.

В каноне МакГоннагал не закрыла школу при нападении пожирателей. Интересно — почему? Ведь эта крепость рассчитана на войну и осаду. Хорошо, предположим, что замок строил какой-нибудь маггловский правитель и с точки зрения волшебства данные меры являются смехотворными. Но школа стоит явно больше семисот лет. За это время на неё никто не нападал? Те же гоблины не пытались взять её штурмом? Пытались, и не один раз. Основатели были очень даже разумными людьми и наложили много разных чар на школу и территорию вокруг неё (спасибо рассказам соседей). Так почему же заместитель не ввела военное положение и не отрезала школу от внешнего мира? Зачем вообще был весь этот цирк с битвой? Надеюсь, что я узнаю ответы на интересующие вопросы. А сейчас я хочу узнать ответ на вопрос: «Зачем нас собирают?».

* * *

Пока я дошла до школы, тридцать раз пожалела, что надела мантию — было очень жарко. Дорога до Хогвартса заняла около получаса, и ещё минут десять я добиралась от ворот до самого замка. Интересно, а как дети за пятнадцать минут добегают от замка до теплиц? Идти-то тут прилично! Ни в книгах, ни в фильме этих мелочей показано не было — ни рва, окружающего школу, ни большой территории. Не было рассказано и о мрачности самого замка, который, несмотря на тёплый денёк, всё равно выглядел очень устрашающе.

Сам поход на новое рабочее место прошёл как-то буднично, что ли. Ворота были нараспашку, меня никто не встречал, добиралась я от ворот до дверей, крутя головой во все стороны: и озеро надо посмотреть, и табун единорогов, что возле избушки лесника, и в лужу не вляпаться. Почему я раньше не ходила сюда? Ответ банален — страшно!

Я, как говорили мои школьники, ссыкло. Это только в книжках и фанфиках попаданец браво бежит осваивать территории, встает в шесть часов, делает зарядку и прочее. А на практике этого нет и не будет, потому что куда бы мы ни отправились, везде возьмём себя с собой! Все привычки, жесты, мимику, воспитание, характер, совесть — всё берешь, и перестроиться очень сложно. Я жила по принципу — моя хата с краю, ничего не знаю. Так и здесь продолжаю жить и плыть по течению — работаю на огороде, пишу программы для школьников, немного смотрю за своей внешностью, подрабатываю и сплетничаю. Всё то же самое, что и в прошлой жизни в России, только декорации сменились. Моя позиция осталась неизменна — я маленький человек, и от меня ничего не зависит, нужно просто жить, а сложные решения пусть примет кто-то другой. Но почему моя интуиция говорит мне, что тут отсидеться не получится и Хогвартс, маячивший на горизонте, меня в покое не оставит?

В таких раздумьях я дошла до дверей замка, а затем, как-то на автомате, не обращая внимая на окружающую обстановку Хогвартса, и до кабинета трансфигурации, поздоровалась с коллегами и села к свёкру за третью парту.

Надо сказать, что главные герои, окружающие меня, были похожи на свои киношные прототипы. Не прям один в один, но очень сильно. МакГоннагал — более худая и холодная, чем Смит. Трелони более пьяная, Флитвик — с бородой, Снейп — с огромным армянским носом, жёлтыми зубами и жирными волосами.

Пока я рассматривала коллег, МакГоннагал уже начала собрание:

— Добрый день. Сначала я хочу вам представить нашего нового преподавателя маггловедения — миссис Бербидж.

Пришлось встать и заверить всех, что я надеюсь на плодотворное сотрудничество. Снейп хмыкнул, Трелони икнула, две молоденьких преподавательницы хихикнули, Флитвик и Спраут заверили, что тоже очень рады.

— Вы же нас собрали не для того, чтобы представить нового преподавателя — это и на пиру можно было бы сделать. — От Снейпа так и несло ядом и желчью.

— Нет, Северус, — ответила МакГоннагал. — Я вас собрала по поводу нового декрета об образовании. К первому августу у нас должны быть готовы все документы.

МакГоннагал взмахнула палочкой, и перед каждым из нас оказался пергамент формата А4, на котором был написал текст:

Декрет об образовании №7

Согласно Уложению по взаимодействию с учебными заведениями от 10 июля 1725 года от Рождества Христова, министерство Магии Соединенного королевства…»

Нудные строчки, написанные сухим языком, сообщали, что к первому августа этого года каждый преподаватель обязан предоставить план работы каждого курса школы Хогвартс в Министерство Магии не кому-нибудь там, а Долорес Амбридж лично, получить её «добро» и только потом преподавать. Меня это даже порадовало — заместителя министра я знаю, её подпись на программе означает, что придраться к моим урокам директор и его зам не смогут. Значит — что? Значит, я смогу учить тому, что сама считаю нужным.

Мой энтузиазм новоявленные коллеги не оценили — Флитвик что-то там выговаривал полненькой мадам Спраут, две молоденьких учительницы громко возмущались, Снейп презрительно кривил губы, мой свёкор причитал, что это идиотизм!

— А я что могу? — донёсся до меня разговор какого-то мужчины и МакГоннагал. — Это не моя инициатива, там ясно сказано, что каждый должен явиться лично!

— Можно вопрос? — спросила я.

Разговоры тут же прекратились, и около пятнадцати пар глаз уставились на меня.

— Да, миссис Бербидж.

— В декрете указаны предметы по курсам. Маггловедение начинается с первого курса. Оно ведь…

— Да, я заметила, — сухо перебила МакГоннагал, — теперь будет с первого.

— В таком случае не забудьте дописать в список первого и второго курса мои требования! — Ах ты ж стерлядь высохшая! Мало того, что приглашение на это собрание прислала чуть ли не на туалетной бумаге, так и говорить мне не даёшь!

— Хорошо, миссис Бербидж, напомните мне потом, что вам нужно. — Женщина поджала губы, всем своим видом показывая, что она недовольна. Ну уж нет, я не сопливая гриффиндорка, не утрусь.

— Записывайте! Четыре шариковых синих ручки, две чёрных гелевых, четыре тетради по двенадцать листов в клетку, четыре в линейку, пять общих по сорок восемь листов в клетку, текстовыделители, фломастеры, перманентные маркеры, цветные карандаши, альбом на сорок листов. Надеюсь, запомнили. Уважаемые деканы, прошу передать это своим подопечным, — оттарабанила я.

Снейп смотрел на МакГоннагал и гадко ухмылялся, Флитвик хихикал, и только Спраут задала вопрос:

— Где это купить?

— В канцелярском магазине.

— Но чистокровные волшебники не знают, где этот магазин.

— У чистокровных волшебников есть мама и папа, которые вполне могут пойти и купить своим детям элементарную канцелярию. А тому же Блейзу Забини я лично показывала, где и что купить и как расплатиться. Я могу надеяться, что второго сентября на моих занятиях я не услышу от студентов, что про тетради в списке не было сказано?

— Да, миссис Бербидж, можете, — ответила МакГоннагал с таким выражением лица, по сравнению с которым лимон очень сладкий.

— Минерва, давай вернёмся к декретам, — сказал Флитвик. — Я вот не совсем понял, от нас только темы или ещё что-то?

— От нас план, цели и задачи курса, домашние задания, списки литературы, — начала МакГоннагал и ещё добрых сорок минут рассказывала, что от нас хочет Министерство.

Хотя что тут рассказывать? Пишем тему, цель темы, задачи темы, умения и знания, которые получит студиоз в ходе просвещения, домашнее задание и список литературы. Короче говоря — стандартная нудная работа учителя. Хорошо хоть лекции и практические задания не расписывать. В принципе у меня всё готово, нужно только пару строк в каждую тему добавить.

А тем временем обстановка накалялась.

— Я не собираюсь писать этот бред! Звёзды — это не бездушные строчки рецептов! — возмущалась, видимо, Синистра, попутно кидая камень в огород Снейпа.

— Звёзды как раз таки бездушные, — ядовито отвечал зельевар.

— Это возмутительно, — выговаривал мне Кеттлберн. — Какие могут быть умения у школьника при работе с единорогом?!

— От кентавра отличить, — ляпнула я.

— А при работе с нюхлером? — тут же сориентировался он.

— Умение быстро снимать с себя украшения.

— А при…

— При работе с мандрагорой? — выкрикнула Спраут.

— Знать, чем отличается от дьявольских силков, уметь пересаживать.

— При варке зелья от прыщей? — ехидно поинтересовался зельевар.

— Знать, как выглядят ингредиенты для зелья, уметь варить зелье, — ответила я. — Ваш предмет вообще самый простой — дети должны отличать иглы дикообраза от зубов змеи и уметь варить зелья, — сказала я, глядя на декана Слизерина

— Может, вы мне тогда и напишите все эти знания-умения? — и гадко так ухмыляется. Мол, откажешь — все на тебя ополчатся, согласишься — значит, прогнулась. Всё как всегда.

— Нет проблем! Сто галлеонов одна тема.

— Ну и расценки, — присвистнул свёкор.

— Бесплатно могу только посочувствовать, — ответила я.

— Родственникам скидка? — весело сказал Флитвик.

— Естественно! В размере ста процентов!

— Значит, мне на вас нужно жениться.

— Так муж — это не родственник! Вот если кто-то из девочек, — я показала рукой на Синистру и её подружку, — выйдет замуж за Сильвануса, тогда да — я помогу бесплатно.

— А если всё же кто-то женится на вас? — спросил зельевар с сарказмом.

— Вам нравятся дамы постарше? — Лучшая защита — это нападение.

Преподаватели грянули хохотом, даже МакГоннагал смеялась, а декан Слизерина только кисло улыбнулся.

— Коллеги! — отсмеявшись, сказала МакГоннагал, — давайте не затягивать с оформлением документов. Буду ждать от вас программы по курсам.

На этом совещание и закончилось. Снейп эффектно взмахнул мантией и удалился из класса, Спраут ушла, болтая с Флитвиком, две молодки что-то обсуждали с МакГоннагал, остальные просто расходились. А меня утянул свёкор, взяв меня под локоток, и уверенным шагом вёл куда-то вглубь замка, попутно пеняя на неподобающее поведение:

— Не простят тебе ни Кошка, ни Змей такого унижения! Зато гоблину и Цветочку ты понравилась.

— Я же не галлеон, чтобы всем нравиться!

— Ты-то не золото, но эта, рыба сутулая, обязательно козлу нажалуется, и аспид тоже.

— Бред какой-то! Мы что, в детском саду? Два взрослых человека пойдут начальнику жаловаться на третьего, потому что он их словесно поставил на место? А то, что они оба гадости мне говорили, не в счёт? Это что за песочница?

— Это, милая, не песочница, а зоопарк! — хохотнул свёкор. — Человек человеку волк, лев, змея и так далее.

— Уж лучше сразу единорог и фестрал, — проворчала я. — И зачем мне это всё надо?

— Потому что, милочка, так нужно, скучно нам! — вместо свёкра передо мной стоял Коровьев. — Вы, милочка, очень интересны. Постарайтесь, милочка, не умереть в процессе.

— А вы, значит, помогать не будете? — спросила я, ничуть не удивившись. Я их уже видела, чему удивляться?

— Ну что вы, милочка! Конечно, будем — иногда, наверное, — но это не точно! — ответил тот.

Мы завернули за угол и подошли к дверям, на которых было написано: «Учительская», а перед дверями находился призрак маленького коротышки с усами и в смешном средневековом костюме с жабо. Призрак пару раз мигнул и превратился в кота Бегемота.

— Вот, — сказал кот, протягивая мне бутылку какой-то настойки, — возьмите!

— Это водка?

— Что вы! Как вы могли такое подумать! Разве я мог предложить даме водку?! Это же чистый…

— Спирт? — спросила я, вспомнив тот же вопрос и ответ в романе Булгакова.

— Яд! — гаркнул кот. — Василиска, тысячелетнего! Берите, берите. Пригодится.

Маленький бес сунул бутылку в карман мантии и исчез, а на месте Коровьева стоял Сильванус, который так и не заметил подмены, и продолжал разговор про директора, деканов и будущих коллег.

Уже дома я рассмотрела склянку как следует: аптечный пузырек с надписью «Настойка Пиона успокаивающая» был точно таким же, как во всех российских аптеках, даже производитель указан и срок годности! А вот содержимое представляло интерес — вязкая жидкость, похожая на гель, была светло-жёлтого цвета и ничем не пахла. Я капнула одну каплю на артефакт, который был похож на маховик времени, только без песка (наследство от мужа, которое в камине не успела спалить): стекло и металл оплавились, затем съёжились до состояния крупинки сахара. Бегемот не обманул — передо мной действительно яд василиска.

После памятного совещания прошло почти полтора месяца, учебный год скоро. И всё это время я и мои коллеги пытаемся утвердить школьные программы. Пока ничего не получалось — то табличка не такая, то запятая не там, то отступ у меня слишком большой, то ещё какая-нибудь мелочь, из-за которой нужно переделывать почти всё.

Я-то надеялась, что приду к Долорес, мы чаю попьём, она на титульном листе с надписью «Программа по предмету "Маггловедение" для студентов школы чародейства и волшебства Хогвартс» поставит подпись, и я, счастливая и довольная пойду, вишню кушать.

Пока мисс Корн не удовлетворится всеми точками, запятыми и абзацами, Муфалда не будет смотреть содержание. И только после того, как эти су… простите, женщины, поставят две печати «Контроль пройден», можно идти к Амбридж. Чувствую, я скоро напишу Долорес с просьбой принять меня лично — уже двадцать пятое августа, а я до сих пор ставлю запятые.

Сегодня в очередной раз перемещаюсь камином из почтового отделения Хогсмида в Министерство Магии, привычным шагом иду к лифту, в котором кружат записки и стоит служащий. Это некий Берт из отдела погоды.

— Доброе утро, Чарити. —

Я его постоянно встречаю в лифте, уже познакомились. В такую рань мало кто приходит. Все идут ближе к десяти, к восьми утра, хорошо если процентов двадцать работников приходят.

— Привет, Берт. Сделай сегодня солнышко и пляж за окном.

— Пляж не обещаю, а солнышко будет. Что, никак не подпишут?

— Никак.

— У других твоих коллег тоже не получается. Встретил Флитвика, так он жалуется, что ему сказали сделать заклинания в табличной форме. А МакГонагалл сказала, что не будет этот бред больше делать, Дамблдора пусть ждут.

— Эх, видимо, на нас они отыгрываются, — сказала я, выходя на нужном этаже.

Сегодня мне повезло. Обе дамы были в отделе. И я вновь сижу и жду их вердикта.

— Миссис Бербидж, — воскликнула Эмилия, — я же говорила сделать это табличкой!

— Мисс Корн, про таблички вы говорили Флитвику, а про абзацы Снейпу, — сказала я наугад. — Вы на прошлой неделе сами мне всё поправили, и я сделала, как вы велели.

— Но я же помню! — возмутилась девушка.

— Конечно помните! — горячо воскликнула я. — Мы же с вами всё обсудили!

— Да? — смутилась та. — Ну ладно.

Шлёп! И на семи программах красуется синяя печать «Контроль пройден». Теперь осталось получить красную печать — и можно идти к Долорес.

Красную печать я добывала ещё три дня. В первый день Муфалды не было на месте, во второй она долго возилась с Вектор и тем мужиком, который разговаривал с МакГонагалл. Оказалось, он профессор ритуалистики, каббалистики и прикладных искусств. Что уж это такое — я не знаю. После общения с этими двумя персонажами женщина была не в духе и попросила прийти завтра.

А вот «завтра» было весело.

— Странно как-то у вас, — сказала женщина.

— И чем же?

— Темы одинаковые!

— Но вы посмотрите на знания и умения. Они разные.

— Ну и чем же тема «Правила безопасности на шоссе» для первого курса отличается от пятого? — спросила женщина.

— С первым курсом мы будем проходить «Что такое светофор?», а с пятым будем изучать, чем кабриолет отличается от внедорожника и почему у некоторых машин правый руль, а у некоторых левый.

— А есть разница? — заинтересованно спросила она.

— Конечно! — ответила я. — Праворульные машины производят Япония и Англия, то есть страны с левосторонним движением. В остальных странах правостороннее движение. То есть при переходе дороги в Канаде нужно посмотреть сначала налево, а потом направо. В Англии и Японии все наоборот. Ну а если они окажутся в России, то обязательно нужно посмотреть ещё и вверх!

— А вверх зачем?

— Это же Россия! Там снег и холодно. Вверх нужно смотреть, чтобы куском льда в голову не получить. — Я несла откровенную отсебятину, но мне позарез нужна эта печать!

— Ну хорошо, с этой темой мне понятно. А вот тема «Правила поведения на массовых мероприятиях».

— Тут всё просто. Дети в разном возрасте посещают разные мероприятия. На первом курсе — это кинотеатр, парк развлечений, цирк. А вот семикурсники ходят по клубам, тусовкам, барам. Малыши должны знать, как правильно вести себя на открытом пространстве, уметь позвать на помощь, уметь скрыться в толпе, уметь защищать себя…

— От кого? От магглов? — удивилась Муфалда.

— Когда их много — они опасны.

— Но помилуйте, зачем детям ходить туда, где опасно?

— А где вы видели ребенка, который не хочет доказать другим, что он храбрый? Те же Уизли не упустят возможности похвастаться! — Слава о рыжих близнецах ходила по министерству с их первого курса в школе. — Так хоть знать будут, что нельзя у магглов конфеты брать и в толпу лезть.

— И я все же не понимаю, в чем опасность магглов, — продолжала гнуть свою линию женщина.

— Опасность в том, что их много, а ребенок один. Это как с африканскими муравьями — их много, и они уничтожают насекомых и животных намного больше себя и не считаются с потерями. Ребёнок скажет в толпе «Люмос» — толпа испугается и просто затопчет его!

— Допустим, — скептически сказала женщина. — А тема про лекарства?

— Знаете, многие маггловские лекарства выглядят как конфеты, и вкус у них такой же, а вред организму намного сильнее, чем от зелий.

— И всё же я не понимаю, зачем это детям? Не лучше ли им рассказать историю маггловского мира? Рыцари, походы?

И так ещё около часа, и в конце эта фраза:

— Миссис Бербидж, мне надо подумать над вашей программой. Оставьте свои документы, я вам через неделю пришлю ответ.

— Какая неделя?! Через пять дней начинается учёба!

— Эм-м, в таком случае мы отложим данный предмет, пока не подпишем программу.

— Долорес здесь? — зло спросила я.

— Что, простите?

— Я спрашиваю, Долорес в кабинете?

— Простите, но мы не уполномочены…

— Значит, на месте. — Собрав документы, я пинком ноги открыла дверь в кабинет своей знакомой и… никого там не увидела! Облом-с.

— Да что вы себе позволяете! — кричала Корн.

— Выйдите немедленно отсюда! — орала Хмерлик.

Увы, пришлось уйти назад в Хогсмид и уже оттуда отправлять сову с просьбой утвердить программу.

Долорес, как Винни-Пух, в гости пришла утром — в половину восьмого. Хорошо, что я уже успела привести себя в порядок. Гостья была приглашена в дом, напоена чаем с круассанами. Я поговорила с ней о погоде и ценах в Хогсмиде и только потом перешла к делу:

— Долорес, ты не могла бы мою программу утвердить?

— Программу? А разве Дамблдор её не отдавал?

— Э-э-э, а при чём здесь Дамблдор?

— Так он принёс ещё в июле часть программ на подпись. Пришлось подписать и отправить в печать.

— Вот же… г-г-г… главный светоч Британии! А мне ни слова! — Вот ведь гад!

— И где ты ему на бороду наступила?

— На хвост, — мрачно сказала я.

— А хвост здесь при чём?

— На хвост МакКошке я наступила. Я, Флитвик, Вектор и ещё несколько преподавателей.

— Ха-ха-ха! — рассмеялась Амбридж. — Давай свою программу.

Я отдала ей все семь тяжелых стопок пергамента, на которых замминистра подставила свою подпись и два слова «Контроль пройден». А затем, взмахнув палочкой, скопировала всю мою писанину и сказала:

— Я копии в печать отправлю, потом совой пришлю. Не забудь до рождественских каникул подготовить методички для СОВ и ЖАБА с вопросами и ответами. Потом сразу мне совой отправь, только, пожалуйста, заведи свою, приметную какую-нибудь, чтобы я сразу видела, что это твоя.

Мы поговорили ещё минут двадцать и распрощались. Интересный, однако, разговор! Значит, Дамблдор утвердил документы своих «любимчиков», а на остальных плевать. Учитывая такое отношение, можно точно сказать, что Флитвика директор не любит, палки в колеса вставлять мне будут, и из всех неприятностей придётся выпутываться самостоятельно. А ещё эти программы будут напечатаны — это значит, что они появятся в широком доступе и, скорее всего, будут учебными пособиями. А нас никто не предупреждал!

Красивые книжечки, больше похожие на толстые журналы в мягкой обложке, я получила аккурат тридцатого августа. Все обложки пособий были выдержаны в одинаковой тёмно-зелёной гамме с оранжевыми буквами. Радует, что мне за это платить не пришлось!

А вот сова, которую я приобрела по совету Амбридж, стоила денег, и немалых. Нужна приметная? Будет вам белая полярная птичка, как у Поттера! Комок перьев стоил почти одиннадцать галлеонов! Палочка, которую я купила у Оливандера в этот же день, стоила всего семь! Вишня и волос фестрала, хороша в чарах, компактна (продавец сказал: «Коротковата»), тёмно-бордовая. С ней заклинания выходили намного лучше, чем со старой палочкой Чарити — вишня и волос единорога.

Ещё я купила в маггловском магазине чай, конфеты, мармелад, зефир и отправила совой, которую назвала Кокс (от слова кокаин), заместителю министра с запиской:

«Дорогая Долорес, спасибо за помощь в написании великих книг. Без тебя у меня бы ничего не получилось.

Я знаю, что ты очень любишь чай с чем-нибудь вкусным. Поэтому посылаю отборный «Эрл Грей» и сладости.

P.S. Это теперь моя сова — его зовут Кокс, и он любит только мясо».

Ответ от Амбридж с незатейливой благодарностью пришёл первого числа в семь утра, а уже в двенадцать я сидела в кабинете директора, выслушивая наставления об учёбе в новом учебном году.

Первого сентября, в восемь утра, прилетела школьная сова. Чем она от обычной отличается? На спине у нее герб Хогвартса. Прямо на перья нанесён! Птичка принесла конверт, запечатанный сургучной печатью, в котором лежал дорогой пергамент с просьбой явиться сегодня в двенадцать часов в кабинет директора и остаться в замке до конца дня.

Интересно, это только мне такое приглашение пришло или всем?

Выдвигаться к Хогвартсу пришлось сильно заранее, почти за полтора часа — пока дойдёшь, пока поболтаешь и так далее. До лавки Абефорта мне никто не встретился, но стоило пройти «Кабанью голову», как стали попадаться знакомые: подружки-сплетницы рассказали о драке в кафе Паддифут, ещё одна знакомая пожаловалась на цены у Малкин (её сын, Захария Смит, всю весну и половину лета ходил ко мне заниматься), мадам Розмерта приглашала отметить сегодня начало учебного года, а Абефорт предупредил, что его брат — сука редкостная.

Для второго Дамблдора это было несвойственно. Он вообще не вспоминал о брате, а тут расщедрился. Интересно почему? Имеет на меня виды? Но тогда всю работу по дому, которую я просила сделать (дров наколоть, светильников ещё привесить, поменять трубу из ванной в кухню, окна подремонтировать и так далее), делал бы бесплатно. Или я чего-то не понимаю? Наверное, не понимаю. Я привыкла к русским мужчинам, к другому менталитету и другим ухаживаниям, а здесь всё же Англия и отношения между мужчиной и женщиной другие. Абефорта я воспринимала как «мужа на час» — сделал, и свободен, а вот про его брата практически ничего не знала, точнее знала только то, что вычитала в каноне и фанфиках.

То, какой он на самом деле, — я не знаю. Полагаться на творения Роулинг глупо, ведь история написана глазами мальчика-подростка, который, по моему мнению, умом не блистал и любил давить на жалость.

К примеру, Поттер учился в обычной школе. Как он туда попал? Документы где? Ребёнка подбросили в корзине с письмом: ни метрики, ни свидетельства — ничего. Вернон сам всё оформил? Если да, то Поттер жил бы в отдельной комнате, ходил бы в новой одежде, а его дядя и тётя были бы на контроле органов опеки.

Хорошо, допустим, на Гарри наложены какие-то чары и на него особо внимания не обращают, но вопрос со школой остаётся открытым: каким образом его без документов туда взяли? Это Англия, не Россия, по блату тут не получится, что возвращает нас к документам. Следовательно, документы были, и делали их Вернон с Петуньей. Даже если предположить, что на мальчике чары отвлечения внимания, но документы-то в опеке есть, и соцработник хоть раз должен был составить отчёт по сиротам. Значит, кто-то должен был зайти в школу или домой, а Гарри ни разу не обмолвился, что к ним приходили посторонние, только тётушка Мардж.

Значит — что? Значит, у Роулинг многое переврано и подано под другим углом, а что это за «угол» и кто прав — я посмотрю лично. Лезть к Поттеру — я не самоубийца. У меня в контракте написано, что я даю знания и умения в рамках своего предмета, а насчёт личной жизни моей и детей условий нет. Выкрутился Поттер в каноне? Вот и тут выкрутится! А я в сторонке посижу. У меня в контракте сказано, что я детей учить должна, а про защиту их, извините, жопы, разговора не было.

В таких раздумьях я дошла до ворот школы, прошла мимо избушки лесника и поднялась по ступенькам, где меня перехватил свёкор:

— Вот ты где! А я думал, что проигнорируешь приглашение директора. — Сильванус манерами не отличался.

— Мне в этот раз в конверте послание написали и школьной совой отправили, а не как в прошлый раз.

— А мне вот просто записку, как ты говоришь, на туалетной бумаге написали, — хохотнул Кеттелберн. — Программу утвердила?

— Утвердила и печатные варианты получила.

— Как так?

— А я их каждый день с восьми утра доставала. Надоела до жути, вот и поставили, лишь бы нудить перестала.

— Хм, надо было с тобой связаться — у меня так ничего и не подписано.

За разговором я не заметила, как мы дошли до горгульи, которая охраняла кабинет директора. Сильванус назвал пароль — «Монпансье», и мы ступили на магический эскалатор, который довёз нас до кабинета Дамблдора.

Обитель старика не сильно отличалась от того, что показано в кино: куча книг, непонятных приборов, разномастных кресел — и на троне светоч всея Британии в светло-синей мантии.

Я и Кеттлберн заняли свободные места, недалеко от клетки с фениксом. Свёкор занял стул, а я удобное кресло, а сумку с кучей учебных пособий пристроила прямо на полу у своих ног. Помимо нас здесь присутствовали все деканы, часть преподавателей и Хагрид с Филчем.

— Все в сборе? — спросил директор. — Значит, можно начинать. Первым делом я бы хотел поднять вопрос о программах, которые необходимо было утвердить. У всех получилось?

— А кто-то смог? — подал голос Флитвик.

— Да, — ответила МакГонагалл, — я, мистер Снейп, профессор Трелони, профессор Спраут, профессор Квиррелл, профессор Монт…

Декан Гриффиндора перечислила почти всех, кроме меня, Сильвануса, Флитвика, Синистры и Бинса.

— Хм, ну что же, — сказал Дамблдор, — похоже, что такие предметы, как маггловедение, чары, астрономию и уход за животными придется отложить до тех пор, пока вы не подпишите программы.

— Что? — воскликнула Синистра, — Как отложить? У меня уроки! СОВ! ЖАБА!

— Я всё понимаю, моя девочка, но закон есть закон, — директор театрально вздохнул. — Впрочем, я попробую подписать самостоятельно. У вас документы с собой?

— Да, — пискнула учитель астрономии.

— Давайте мне, будем штурмовать министерство. Ох-хо-хо, как же всё сложно! — вздохнул директор. — А вы?

— У меня всё подписано, директор, — ответила я.

— И как у вас это получилось? — спросил Флитвик.

— Каждый день ходила с восьми утра до пяти вечера, работать мешала — вот и подписали.

— Филиус, Сильванус, — перебил меня Дамблдор, — занесёте потом.

— Хорошо. — Мужчины сразу помрачнели, а я лихорадочно соображала — стоит помогать или не стоит. С одной стороны, мне нужна помощь Флитвика, с другой — я директора боюсь, с третьей — не помогу, хорошего отношения не будет.

— Второй вопрос — продолжил светоч всея Британии, — это наши первокурсники. В этом году поступает сорок человек. Мальчиков и девочек поровну. У нас будут учиться дети пожирателей и членов сопротивления. Очень прошу не выделять ни тех ни других, пресекать конфликты и не высказываться на тему прошедшей войны. Северус, тебя прошу персонально: в этом году Гарри Поттер будет поступать, отнесись к нему непредвзято — он очень похож на отца. Остальных преподавателей тоже прошу не выделять мальчика и помогать ему. Он рос у тёти-магглы и про волшебство узнал в июле.

— Обязательно, директор, — выплюнул Снейп.

— Хорошо бы он оказался у меня на факультете, — сказала МакГонагалл.

— У него глаза материны, — влез молчавший до этого Хагрид.

И понеслось — добрую четверть часа Хагрид, МакГонагалл и Дамблдор вспоминали Лили и Джеймса Поттера. Как Снейп таскался хвостом за Лили и получал от мародёров, тоже вспомнили. И вот зачем это вспоминать? Лишний раз напомнить декану Слизерина, что он свою любовь упустил? Или настроить его против ребёнка? Вон аж посерел мужик — то ли от злости, то ли от воспоминаний.

— Это всё замечательно, — сказала полненькая профессор Спраут, — но давайте по существу. Какие нововведения нас ещё ожидают?

— Коридор на третьем этаже будет перекрыт, — сказал директор, — ничего смертельного, один из экспериментов Отдела Тайн и исследования Фламеля.

— Вы серьёзно считаете, что школьники туда не залезут? — спросил Флитвик.

— Не переживайте, мы поставим чары, зелья и многое другое, — сказал директор. — Я буду ждать деканов в пять часов на третьем этаже.

— Опять деканам всё, — пробубнила коротко стриженная женщина. Память подкинула её имя — Роланда Хуч. — А когда новые метлы будут? Мне детей на чём учить?

— Миссис Хуч, — сказал директор, — я же говорил…

И понеслось! И бюджет ограничен, и ингредиенты стоят дорого (ага, полный Запретный лес ингредиентов!), поставщики взвинтили цены на питание, и прочее и прочее. Аж всплакнуть хотелось! Прям как Пётр Петрович, глава посёлка, где я жила, — денег нет, но вы держитесь.

Спорили ещё минут двадцать, пока Дамблдор не объявил, что ему пора, и напомнил деканам о третьем этаже.

Ну, что я могу сказать о будущих коллегах?

Во-первых, Дамблдор: обычный директор, чем-то напоминающий главу нашего посёлка, который не находил денег на ремонт школы, но покупал себе праворульную японку без пробега по России. Как он любил говорить — «Это ж разные целевые статьи!»

Во-вторых, Снейп: неряшливый, армяне в предках (или грузины) точно были, ядовитый, вредный. Всё как у Роулинг.

В-третьих, Флитвик и Кеттлберн не хотят, чтобы Дамблдор им чем-то помогал, а вот директор, наоборот, желает, чтобы чароплёт и зверовед были ему должны.

Ну и в-четвёртых: остальные преподаватели — люди непонятные.

Из кабинета мы выходили дружною толпой и разбредались кто куда, вот только мне необходимы декан Райвенкло и свёкор.

— Профессор Флитвик, Сильванус, — окликнула я мужчин.

— Вы что-то хотели? — спросил Флитвик, в то время как Кеттлберн молча подошёл ко мне.

— Я бы хотела, чтобы вы помогли мне в зачаровывании некоторых предметов. Давайте пройдём в мой кабинет, и я вам всё покажу.

Флитвик и Кеттлберн ответили согласием, и мы втроём отправились на моё новое рабочее место, а именно в аудиторию маггловедения.

До кабинета мы дошли быстро — как ни странно, но ноги точно знали, куда идти, а по дороге я рассказывала, что желаю зачаровать маггловские радиоуправляемые машинки, кинопроектор, два телефона (чтобы репетировать звонки по телефону), светофор (он на батарейках) и многое другое. Флитвик шёл рядом со мной (и не такой он и маленький — где-то полтора метра ростом) и, похоже, офигевал от моей наглости. А свёкор только посмеивался.

От кабинета до Большого зала идти минут пять — класс располагался недалеко от башни Райвенкло. Аудитория была угловая и очень светлая, так как арочные окна были расположены на двух стенах. Парты стояли в четыре ряда по четыре парты, то есть максимум я смогу обучать тридцать два человека за раз. В углу стояла обычная меловая доска, рядом учительская кафедра и стол. Стандартный класс со средневековым колоритом, так как мебель здесь, наверное, века так восемнадцатого. Но чисто, ничего не разваливается, помещение проветрено. Интересно, а зимой здесь как? Сильно холодно? Нужно будет в конце октября окна как-то заклеить. Интересно, а монтажная пена уже есть в продаже? Я бы просто запенила все щели, и пусть до лета стоит закрытым.

Когда мы вошли в кабинет, Флитвик был очень удивлён тем, что у меня здесь ничего нет, а вот я

удивилась тому, что в кабинете на люстре из свечей сидел Кокс — моя сова.

— Миссис Бербидж, я так полагаю, что вы пригласили нас сюда за чем-то иным, нежели зачаровывание предметов? — сказал Филиус.

— Машинки и многое другое мне действительно нужно зачаровать. Они в сумке, сумка с расширением пространства. А пока вы будете зачаровывать мне вещи, моя сова отнесет ваши программы в министерство на подпись. Они же у вас с собой?

— Остаток! — крикнул Флитвик.

— Остаток слушает уважаемого декана. — Перед Филиусом возникло существо около метра ростом в белой тоге с гербом Хогвартса — домовой эльф. Видимо, Олух, Пузырь, Остаток и Уловка — хогвартские эльфы.

— Принеси из моего кабинета семь блокнотов в чёрных обложках и синий мешок.

Эльф исчез с хлопком и тут же появился, держа в одной руке блокноты, а в другой мешок с гербом Гринготтса.

— Давайте упаковывайте свои пособия, а я черкану пару строк знакомой, — сказала я, очень надеясь, что Амбридж не откажет в подписи.

«Дорогая Долорес, очень прошу помочь коллегам, иначе помогать возьмётся Дамблдор. С нас много-много печенья, конфет и чая».

И подпись: «Чарити»

Упаковав блокноты Флитвика и Кеттлберна в мешок, который Кокс взял в лапы, а записку в клюв, мы принялись за зачаровывание вещей.

Вышло довольно неплохо — машинки, светофор и лодка теперь работали без батареек. Телефоны были связаны между собой, проектор крутился и показывал на белой стене учебные фильмы по анатомии, «Зорро», «Спартак», «Зита и Гита» и «Коты-аристократы» (в подарок к проектору дали!). Флитвик похихикал, Кеттелберн поудивлялся, а я принялась «наводить красоту», то есть расставлять все свои учебные пособия.

Мужчины посидели ещё минут десять и разошлись по своим делам. Мне же предстояло до пира привести аудиторию в необходимый вид — расставить книги, куда-то поставить проектор, разложить машинки, написать темы на доске и зачаровать их так, чтобы в нужный момент они появлялись. А ещё я, недолго думая, наклеила на дорогостоящее оборудование его стоимость: проектор — 200 галлеонов, одна лента — 50 галлеонов, одна книга — 10 галлеонов, одна машинка — 7 галлеонов, ну и так далее.

Это чтобы некоторые личности понимали, что за порчу имущества придётся платить. Да, стоимость завышена, но в эти предметы вложены мои деньги, силы и нервы, так же как и силы Флитвика с Кеттлберном.

С кабинетом я возилась до самого пира, поэтому в Большой зал пришлось бежать чуть ли не бегом.

Моё место за преподавательским столом находилось между Трелони и Хуч — не самое приятное соседство. От одной сильно несло пивом, от другой перегаром. Сильванус сидел рядом с Хагридом, а Флитвик возле МакГонагалл. Ну и многоуважаемый директор на «троне» ровно посередине. Трон и Большой зал почти ничем не отличались от того, что я в кино видела, разве что чуть поменьше были, да и преподавателей чуть больше, чем в каноне.

Наконец-то двери распахнулись, и поток детей со второго по седьмой курсы хлынул в зал. Всего около семисот детей. Что интересно — на всех факультетах учеников было примерно одинаково — плюс-минус два. А точно шляпа по склонностям отправляет? Кстати, о шляпе — весьма старая, с глазами и ртом, очень похожа на киношный вариант. Дети расселись, МакГонагалл привела первачков, шляпа спела, и началось распределение. Всё было как в книжке: Боунс — Хаффлпафф, Малфой — Слизерин, Поттер — Гриффиндор, и так далее.

Кстати, о Мальчике-который-выжил. Могу сказать только одно — обнять и плакать. Очень маленький, худой, в очках-велосипедах, которые заклеены скотчем (видать, репаро Грейнджер не подействовало), одежда как на вешалке, хоть и брендовая (да, джинсы под мантией — от «Jordes», но висят. Видно, что носил кто-то потолще. Мантия тоже висит — не его размер). Честно говоря, аж сердце сжалось, как его увидела. Бедный ребёнок!

После распределения был пир, на котором мне вручили расписание. Уроки каждый день с 9.00 до 18.10, урок пятьдесят минут, двадцать минут перемена. Обед с часу до трех, ужин до 20.00. Всего в неделю у меня четырнадцать уроков.

Итого: | Пн |Вт |Ср |Чт |Пт

1. 9⁰⁰ — 9⁵⁰ |5 г/с | |2 г/с|5р/х|

2. 10¹⁰—11⁰⁰ |4 р/х|1 г/с|3 р/х| |

3. 11²⁰—12¹⁰ | |1 р/х|2р/х|3г/с

4. 12²⁰—13¹⁰ | | |4 г/с|

Обед

5. 15¹⁰—16⁰⁰ | | |7 |6

6. 16²⁰—17⁰⁰ | | |7 |6

7. 17²⁰—18¹⁰ | | | |

Ужин до 20⁰⁰

Пока я изучала расписание, на стол передо мной сел Кокс с запиской в клюве и мешком, в который Флитвик упаковал пособия.

«Дорогая Чарити! Ставлю свою подпись. Из печати пособия придут завтра утром лично декану Флитвику и мистеру Кеттлберну. Жду свой чай».

Можно вздохнуть спокойно — программы одобрены! Осталось отдать их мужчинам.

Не успела я подумать об этом, как мешок с лейблом волшебного банка, а с ним и утвержденные программы, исчез со стола.

Тут же Флитвик обратился ко мне:

— Какая у вас сова красивая!

— Дорогая очень, — пожаловалась я, — но приметная.

— Зачем тогда такую дорогую покупать? — тут же включилась в разговор Спраут.

— Вы разве не знаете? — вмешался мой свёкор. — Полярные совы не боятся непогоды, более выносливы и неприхотливы. Но да, очень приметны.

— Котёл это мой, воздухогрейный, — пробурчала я и, глядя на палочку, сказала: — А это — новые окна.

— Так дорого? — шёпотом спросила Трелони.

— Очень, — ответила я.

— Сильванус, — сказал Снейп, — я хотел бы спросить насчёт перевода с бересты. Он готов?

— Готов, — отозвалась я. — Сегодня вечером Кокс принесёт вам.

— Что? — удивился Северус. — Я не понял…

— А что тут непонятного? — перебил его Кеттлберн. — Это Чарити переводила. Она русский знает.

— Вы?

— И что в этом удивительного? Ну знаю. Могу переводить. Правда, не всё. Руны не смогу, чары, трансфигурацию. Зелья и астрономию — проще.

— Кокс — это ваша сова? — спросила Синистра.

— Да, — ответила я. — Полное имя Кокаин.

— Кх-м, — поперхнулся Квирелл, — о-о-оригинально.

— Вы знаете, что такое кокаин? — спросила я.

— Д-да, я же р-р-раньш-ш-ше п-п-п-ре-п-п-подавал маг-г-г-г-г-гловедд-д-д-дение, — заикаясь, сказал он.

Продолжить разговор не удалось — еда с тарелок исчезла, и директор стал произносить важную речь про новых преподавателей (в том числе и про меня), запретный коридор и прочее. Потом был гимн, а затем старосты стали уводить малышей.

Надо сказать, что всё было чётко и организованно — пятикурсники построили детей и вывели их из зала, затем стали расходиться остальные. Флитвик подмигнул мне и головой показал на неприметную нишу возле окна.

Оказалось — это прямой проход к башне Райвенкло, открыть который может только декан своей волшебной палочкой.

Филиус прошёл первый, а я следом. В конце пути нас ждала знаменитая дверь с загадками, по которой декан синих постучал палочкой, открыв проход в гостиную.

— Проходите, пожалуйста, — сказал он, — у нас есть минут пять, пока придут дети. Сколько я вам должен?

— Филиус! Как можно?!

— Можно и нужно, — оборвал меня Флитвик.

— Мне пока цену не говорили, но думаю, что потом скажут.

— И кому мы должны?

— Амбридж лично.

— Неприятная особа, — задумчиво сказал декан, поглаживая бороду.

— Мне она больше нравится, чем другие.

— Вы правы. Уж лучше она, чем….

— Другие личности, — перебила я. Думаю, что у стен есть уши.

— Миссис Бербидж, вы домой или остаётесь в школе? — Флитвик быстро перевёл тему.

— Предпочту домой. Пансион — дорого. Я только обед оплачиваю. — Жили учителя в замке не бесплатно, а за семь галлеонов в месяц. Два галлеона — проживание, пять — питание. Я заплатила полтора галлеона за месяц обедов.

— Может, вам портал до дома?

— Было бы неплохо, — сказала я.

— Ну, тогда держите, — декан достал монетку, пошептал над ней и протянул её мне. — Скажите: «Домой» — и вы окажетесь перед своей калиткой.

— Домой! — рывок в районе пупка, и я, немного пошатываясь, стою возле калитки.

Я думала, что не смогу заснуть — сильно суматошный был день: школа, дети, коллеги, Амбридж, ещё и перевод про зелья срочно пришлось отправлять Снейпу по возвращении домой. Но стоило голове коснуться подушки, как я тут же уснула.

Уроки начались строго по расписанию — в девять ноль-ноль, а вот встать мне пришлось в шесть: умыться, привести себя в порядок, собраться, позавтракать, дойти до школы, а потом до кабинета, приготовиться к уроку. Портал-то одноразовый был! Пока шла от дома до Хогвартса, решила, что нужно срочно покупать метлу. С первой зарплаты обязательно куплю, наверное. Вот котел воздухогрейный купила же — Коксом назвала, летает теперь. И трубы я тоже купила — из вишни с волосом фестрала, волшебная палочка называется. И с метлой так же будет. Обязательно куплю! А сейчас у меня в кошельке осталось два галлеона и семь кнатов — три раза к Розмерте зайти, а ещё нужно Амбридж отблагодарить. Эх, мои финансы поют романсы! Я ведь даже в банк летом ходила — вдруг наследство! Но никаких счетов и сейфов у меня нет и вряд ли будут. И денег на акциях известных фирм не поднимешь — отсутствуют они в этом мире как таковые, а ещё и сейф у гоблинов не бесплатный — галлеон в год, плюс три галлеона поверенный, ещё галлеон за открытие счёта и обслуживание. Итого — пять галлеонов за год отдай просто так! Учитывая, что моя зарплата без учета первых двух курсов составляет шесть галлеонов в неделю, то это очень существенно. С первым и вторым курсом должно быть восемь-девять галлеонов, но заплатят ли или придётся ругаться — узнаю в конце недели⁽¹⁾.

А сегодня меня ждал пятый курс Гриффиндора и Слизерина — Флинт, Монтегю, Уизли и иже с ними. Всего — двадцать шесть человек. Вспоминая битком набитую сельскую школу, где было по тридцать два человека в классе, тут я должна справиться!

В девять утра школьники зашли в класс, расселись и с интересом разглядывали окружающие предметы: проектор, бобины к нему, книги, плакаты.

— Доброе утро, — поздоровалась я.

— Доброе… — недовольно пробасил некто МакКонтер, как гласила надпись на бирке мантии брюнета-гриффиндорца.

— Здрасьте.

— Угу.

— Спать хочется…

— Очень доброе, чтоб вас мантикора покусала, — пробубнил под нос вроде как Монтегю.

— Идите к Мордреду со своим маггловедением, — бубнила под нос шатенка со Слизерина

— Придумали идиотизм, — ворчал кто-то из гриффиндорцев.

И всё в этом духе. Школьники были явно недовольны новым предметом, ранним подъёмом и непонятной тёткой, которая будет вести этот предмет. Обидно, однако, но одно понимаю точно: либо я сейчас ставлю их на место, либо детишки сядут мне на шею.

— Минус пять баллов со Слизерина и пять баллов с Гриффиндора, — подростки прекратили копошиться, — за несоблюдение тишины и субординации.

А вот теперь взгляды из недоумённых превратились в откровенно раздражённые.

— Итак, попробуем снова. Я вхожу, вы встаёте из-за парт. Я говорю: «Доброе утро», вы киваете. Я говорю: «Садитесь, и только потом, мистер Монтегю, вас это тоже касается, — вышеупомянутый мистер что-то увлечённо искал в сумке, — и только потом вы садитесь на стулья. Ясно?

— Понятно, — хмуро ответил рыжий.

— Ну, тогда начнём. Доброе утро.

Подростки кивнули и только потом шумно сели.

— Минус пять баллов Гриффиндор и Слизерин.

— И что опять не так? — возмутился кто-то на галерке.

— И ещё минус пять баллов Гриффиндор и Слизерин. Команды открыть рот не было. — Это начинало раздражать. — Минус баллы за громкость. Вы не первый курс, которому нужно всё разъяснять. Правила этикета знаете, а если не знаете — библиотека в вашем распоряжении. Итак, меня зовут Чарити Бербидж, я ваш новый учитель маггловедения. Как вы знаете, с этого года маггловедение является обязательным предметом, по которому необходимо сдавать СОВ. Время до рождественских каникул мы посвятим изучению нового материала. После Рождества будем готовиться к СОВ. Методичку я дам одну на всех после Хэллоуина. Хотите — переписывайте вручную, хотите — чарами копируйте…

— Да, мисс… — Я увидела поднятую руку, но девушка находилась далеко, и разглядеть фамилию и имя на мантии не представлялось возможным.

— Элис Селвин, — представилась она. — Методичку можно забрать или работаем только в классе?

— В классе, — ответила я. — Ещё вопросы?

— Леонид Яксли, — из-за парты встал черноволосый красавец. — Где брать учебники?

— Учебник тоже один на всех, — я подняла с парты свою книжечку, — можно скопировать. Учебник моего авторства, в продаже его нет. Если у вас есть возможность, то можно приобрести книги из серии «Как устроен мир», «Я живу в Соединенном Королевстве», «Моя безопасность» и «Я имею право»⁽²⁾. Обратите внимание, что в данных сериях более тридцати книг в каждой. Все их приобретать не нужно. Даже у меня не более десяти книг из каждой серии. Данные книги находятся справа от мистера Уизли. Если желаете — можно скопировать, но объём литературы очень большой. Сейчас я вам раздам задания. Они не повторяются. Десять вопросов, десять минут на решение. Если вы не знаете, так и пишите «не знаю», оценок ставить не буду. Мне нужно понять, что у вас в головах, — сказала я и взмахнула палочкой. Листочки формата А5 легли перед школьниками. — Вопросы простые, не нужно писать мемуары. К примеру, на вопрос «Что такое телефон?» достаточно написать «Средство связи», «Кто такой полицейский» — «Маггловский аврор», «Что такое вертолёт» — «Средство передвижения по воздуху» и так далее. Время пошло!

Подростки быстро схватили листочки и стали читать вопросы. И чем дольше они читали, тем более недоумёнными становились лица. То ли вопросы сложные, то ли я их нагрузила. Но иначе никак: либо я их, либо они меня.

Мне вспоминалась моя сельская школа: в первый год преподавания я была понимающей, мягкой и чуткой, пока в туалете не услышала, что к моему предмету можно не готовиться, сама я умом не блистаю, врут мне на каждом шагу, а я и верю. С того момента пришлось пересмотреть свое поведение, отношение и требования. Я, сама того не замечая, посадила школьников себе на шею — разрешала выходить в туалет (где дети по пол-урока сидели), не ставила двойки за несделанное домашнее задание (как итог — его вообще не делали даже отличники), не жаловалась родителям и классным руководителям (дети кричали, орали, занимались своими делами). В итоге дисциплина хромала, предмет никто в упор не воспринимал, на моё «Как вы будете писать итоговые работы?» школьники, нагло ухмыляясь, говорили: «Вы нам и так пять поставите». Восстанавливать дисциплину и авторитет пришлось почти три месяца и двойками за третью четверть почти у всех классов. Тройка — это прям праздник был. Это потом я сделала себе систему: первая четверть — выше четвёрки не получит никто; вторая четверть — пара пятёрок будет, но бо́льшую часть оставляем в троечниках; третья четверть — троек меньше, четвёрок больше; четвёртая четверть — нормальные оценки. И жалобы, жалобы, жалобы! Школьников я держала в ежовых рукавицах — меня боялись, предмет учили, разницу между выручкой и прибылью знали.

Так же и здесь — если дам слабину, то получу обнаглевших детей, придётся зверствовать.

— Время вышло, — сказала я, взмахнув палочкой, и листочки с парт отправились ко мне на стол.

— Э-э-э-э, — крикнул, кажется, Флинт, только вот звали его Эндрю, а не Маркус. Может, это брат?

— Да, мистер…

— Флинт. Не дописал.

— Итак, открываем тетради и ручкой, а не пером, записываем число и тему урока, — сказала я, не обратив внимания на ответ пятикурсника, и постучала по доске, на которой высветилось:

«02.09.1991»

«Безопасность при посещении маггловского мира»

План:

«1. Официальные проходы в маггловский мир»

«2. Внешний вид»

«3. Чары и трансфигурация»

«4. Правила поведения»

«5. Правила дорожного движения»

И урок начался: первые двадцать минут дети просто молча слушали и что-то изредка писали, потом стали задавать вопросы, потом провоцировать. Отличился Монтегю.

— В маггловский мир ходят потрахаться. Я б хотел сходить! — сказал парень, пытаясь вывести меня из себя и посмотреть границы дозволенного.

— О, мистер Монтегю желает потрахаться? — язвительно спросила я. — Нет проблем! Подставляйте мозг — я вам его весь вытрахаю!⁽³⁾

В классе раздался не просто смех, а откровенный ржач.

— Итак, трахаться с мистером Монтегю мы будем каждый день, без выходных, с шести до семи вечера до десятого сентября. И минус десять баллов со Слизерина. — Лицо парня из ехидного превратилось в удивлённо-злое. Вот нечего мне тут выделываться! — А теперь продолжаем разговор на тему: чары перед выходом в маггловский мир. Итак, мы с вами выяснили, что нам необходимо отвести глаза, чтобы не привлекать внимание до того, как выйти в маггловский мир. Почему?

— Потому что нас могут заснять камеры ви-де-о-на-блю-де-ния, —почти по слогам проговорила одна из слизеринок.

— Верно. Балл Слизерину. Ещё какие чары необходимы?

— Одежду трансфигурировать! — выкрикнул кто-то из Гриффиндора.

— Это трансфигурация, а не чары.

— Погодные чары, чтобы зимой не замерзнуть, а летом не зажариться, — отличился опять Слизерин.

— И ещё балл Слизерину, — сказала я.

— Мерзкие слизни. Всё им одним баллы начисляют, — послышался громкий шёпот с первой парты. Ну почему нельзя просто тихо посидеть и ответить на вопросы? Зачем постоянно провоцировать?!

— Мне вот интересно: а точно в Гриффиндоре учатся те, кто лояльно настроен к магглам и маггловскому миру? По вашим знаниям получается наоборот, — довольно жёстко осадила я.

— Зато они не знают, что такое фетелизор! — крикнул рыжий гриффиндорец.

— Телевизор, мистер Уизли. И минус балл с Гриффиндора за выкрик с места.

И в таком темпе до конца урока: мы успели разобрать внешний вид при посещении маггловского мира, точки выхода в этот мир, правила дорожного движения. Как ни странно, но Слизерин знал намного больше, чем Гриффиндор. То ли действительно потрахаться ходят, то ли просто сообразительные. Даже магглорождённые гриффиндорцы не стремились отвечать и что-то заработать для факультета.

К концу урока ало-золотые потеряли тридцать баллов, приобрели восемнадцать. А зелёно-серебряные лишились тридцати шести баллов, а приобрели двадцать.

Следующим уроком был четвёртый курс Райвенкло-Хаффлпафф. Все прошло примерно так же, как и у предыдущего курса — правила поведения, проверочная, разбор темы урока. Меня вновь проверяли на прочность: последняя парта издавала кучу звуков от кваканья до естественных потребностей организма, и мои реплики про «минус пять баллов» не помогали. Пришлось сделать очень непедагогично — просто поднять четырёх парней в воздух и оставить висеть под потолком до конца урока, попутно оштрафовав каждый факультет на пятьдесят баллов.

Проще говоря, первый рабочий день прошёл весело, плодотворно и с огоньком! Весть о злобном преподавателе маггловедения, которая хуже Снейпа, разнеслась по школе молниеносно. Монтегю пришлось отстаивать свои позиции кулаками — все, кому не лень, спрашивали, в какой позе и куда его будет трахать учительница.

На отработке, куда пришли вышеупомянутый Монтегю и ещё два человека — один из воронов, другой из барсуков, — школьники переписывали мои учебники для пятого курса вручную шариковой ручкой в тетрадочки. Правда, пришлось пару раз выдрать страницы за рисование на полях и нецензурные надписи в тетради со словами:

— Молодые люди, вы отвлекаете меня от законного отдыха. Вместо того чтобы сидеть дома и пить чай у камина, я вожусь с вами. Раз вы позволяете себе на неделю отобрать у меня законное право отдыхать, то я позволю себе отобрать время работы у ваших родителей и отправлю данные, кх-м, рисунки и писанину им лично. Чтобы дома точно знали, как вы учитесь и готовитесь к предстоящим экзаменам.

Мальчишки побелели то ли от страха, то ли от злости. Бледнее всех был Грэкхэм. Да, я действительно отправила листочек с вопросами и нарисованным огромным половым органом его родителям с надписью: «Мистер Монтегю готовится к сдаче СОВ. Просьба принять к сведению желание и уровень подготовки». В ответ получила коротенькое «Спасибо за информацию. Мы примем меры». Двое других мальчишек были не так оригинальны и просто понаписали гадостей на самостоятельной работе: «Как обратиться к полицейскому? — Засунуть в жопу палочку!»; «Что следует делать, если к вам обратился незнакомый маггл? — Трахнуть в рот!», ну и всё в этом духе.

Учитывая, что утром все трое выглядели, мягко говоря, помятыми — разговор с родителями уже состоялся у каждого. Вот не знаю — то ли плакать, то ли радоваться от такого исхода событий? Понятно, что мальчишки будут мстить, и мстя их страшна, но как тогда нужно было поступить?

Состояние «то ли плакать, то ли радоваться» было у меня всю неделю. Школьники проверяли нервную систему нового преподавателя маггловедения как могли: первые курсы переговаривались и шептались, вторые и третьи задавали провокационные вопросы, четвёртый и пятые просто вели себя неприлично, шестой курс ничего делать не желал, и только седьмой курс, осознавая, что сдавать ЖАБА им по моим методичкам, что-то пытался учить. Методы применяла драконовские — снимала баллы по двадцать-тридцать за один урок, использовала «Силенцио», оставляла после уроков. Больше всего напрягало, что в любой ситуации дети хватались за свои палки и палили всем, чем могут, друг в друга. Второй курс львов и змей вообще устроил что-то вроде дуэли между факультетами на моём занятии. Сняла по сто балов с каждого факультета и назначила всем отработки, на которых дети переписывали вручную учебники.

Проблему с палочками я решила очень легко — вечером в среду сшила большое панно с кармашками для волшебных палочек. Теперь перед уроком студент лишался своего главного артефакта точно так же, как российские школьники мобильников.

Волшебный атрибут отправлялся в специальный карманчик, который застегивался на замочек-молнию. Уже на следующий день на уроках стало спокойнее, даже вездесущее Уизли, вопреки заверениям Снейпа, вели себя довольно сносно — не кричали, ничего не взрывали, только перекидывались записками с другими детьми, но минус двадцать баллов с Гриффиндора быстро решили эту проблему.

Учебная неделя подошла к концу, завтра меня ждёт дежурство и самая приятная часть моей работы под названием «Заработная плата»!

1) Прим авт. — оплата раз в неделю

Вернуться к тексту

2) Прим. автора: книги выдуманные

Вернуться к тексту

3) Прим. автора: реальный диалог со студентом на паре

Вернуться к тексту

В пятницу вечером случилось то, чего я больше всего боялась, — мне недоплатили за первые два курса, СОВ и ЖАБА. Мешочек с галлеонами появился на столе в классе перед ночным дежурством, сейфа у меня-то нет! Скорее всего, домовые эльфы ждали, когда я останусь одна, чтобы отдать зарплату. Идти к МакГонагалл и требовать доплаты было бесполезно: у неё один ответ: «Мы оплачиваем ровно столько, сколько написано в почасовом плане», а в плане у меня только дети с третьего по пятый курс и строчка, что дополнительные расходы по согласованию с администрацией школы. Вот и пришлось в восемь вечера идти к горгулье, называть пароль и разговаривать с директором.

— Директор Дамблдор, вы, наверное, забыли, что я теперь веду по два часа в каждом курсе плюс дежурство, — возмущённо начала я, едва войдя в кабинет.

— Вы уверены? — спокойно отреагировал на мои «обвинения» руководитель школы.

— Конечно, уверена! В контракте сказано, что я получаю ноль целых восемь десятых галлеона за академический час и четыре сикля за одно дежурство! А мне оплатили вместо четырнадцати часов только пять, и за дежурство не доплатили, а также нет доплаты за подготовку к СОВ и ЖАБА!

— Профессор Бербидж, бюджет расписан на весь учебный год. Я не могу вам заплатить больше, — тихо ответил директор, пряча глаза. Интересно, он реально забыл про увеличение нагрузки или специально?

— Почему это не можете? Можете и обязаны! В моем контракте чётко указана ставка, и я требую, чтобы она соблюдалась.

— Кхм-кхм, — закашлял Дамблдор и пристально посмотрел на меня, — поймите, министерство не выделит дополнительные средства для оплаты маггловедения. Это ведь не моя прихоть, не я распоряжаюсь деньгами, сметы и ведомости подписаны…

Голос Дамблдора убаюкивал. Что я вообще сюда пришла-то? К себе пойду, дежурство же ещё! Я уже направилась к двери, но запнулась о край ковра и чуть не упала.

— Профессор, — обеспокоенно спросил директор, — с вами всё в порядке?

— Да! То есть нет! — ответила я. Происшествие вывело меня из странного оцепенения. — Я всё же требую доплаты за отработанное время!

— Но бюджет расписан на год! — неподдельно возмутился директор. Похоже, что Дамблдор не рассчитывал на то, что предмет введут с первого курса, и собирался оставить его факультативом.

— Так попросите об увеличении бюджета, — сказала я.

Директор отвел глаза.

— Как вы себе это представляете?

— Очень просто. Берёте пергамент и пишете, что в связи с декретом таким-то и таким-то произошло увеличение нагрузки на преподавательский состав в объеме столько-то академических часов, столько факультативных. Для исполнения декрета Министерства прошу выделить столько-то галлеонов для оплаты дополнительных часов. Дата, подпись. Всё.

— Интересно! — сказал директор, подошёл к столу, взял пергамент и начал что-то писать. — Посмотрите, так?

Увы, но первое письмо было, мягко говоря, фамильярным. Директор обращался к министру как к старому другу и в поучительно-уничижительной манере просил денег в размере двух тысяч галлеонов. Учитывая, что средняя зарплата в магическом мире составляла тридцать пять — сорок галлеонов в месяц (моя, к примеру, около пятидесяти. А Снейп так все сто имеет!), то это о-о-о-очень много. Интересно, куда это он собрался её тратить? Видимо, этот вопрос был написан на моём лице, так что он поспешил разъяснить:

— Детям учебники докупить нужно, канцелярию, а у нас много малоимущих и сирот.

— Письмо не для министра. Давайте переписывать, — авторитетно заявила я. Опыт по части «выплакивания» денег с родного отдела образования у меня большой. Странно, конечно, что Дамблдор позволяет мне так командовать и что он сам не написал письмо или его заместитель. Они же за административные обязанности деньги получают. Ну да ладно, я своё отбить хочу!

Совместными усилиями за полчаса мы написали:

«Уважаемый Корнелиус!

Довожу до Вашего сведения, что в связи с принятием новых декретов об образовании школе чародейства и волшебства «Хогвартс» не хватает средств на выплату заработной платы профессорскому составу, обеспечение детей-сирот и малоимущих, закупку школьного инвентаря.

Для исполнения декретов об образовании прошу выделить школе дополнительные средства в размере 3000 галлеонов.

Сметы и расчёты прилагаю.

Директор школы чародейства и волшебства «Хогвартс»,

Альбус Персиваль Вулфик Брайн Дамблдор».

Еще около четырёх-пяти часов мы составляли сметы и расчёты, которые убедят министра, что нам очень нужны деньги! Почему три тысячи, а не две? Потому что если много хочешь — мало получишь! А если мало хочешь, то получишь ещё меньше! В процессе сочинения к нам присоединилась МакГонагалл и Флитвик. Так что моё первое дежурство прошло в кабинете директора под жаркие споры и оформление бумаг. В эту ночь Северус Снейп дежурил один, о чем не преминул напомнить в шесть утра, когда я столкнулась с ним в холле школы.

— Доброе утро, профессор Бербидж, — ядовито сказал он. — Как спалось?

— Знаете, — не обратив внимание на агрессивность коллеги, ответила я, — не спалось. Совсем.

— А что так? Кровать неудобная? — ехидно заметил тот.

— Стулья и стол в кабинете директора ко сну не располагают. Пришлось бодрствовать, — с трудом удержалась, чтобы не захохотать. Удивлённый Снейп выглядит крайне презабавно.

— А чем же вас кровать не устроила? — осведомился он.

— Места маловато для четверых, — ответила я, вновь созерцая удивлённого Снейпа. — Что? Не до кровати нам было.

— Нам?

— А что вас удивляет, коллега? Начальство приказало сметы составлять, вот мы и составляли! — А он о чём подумал?!

— Мы?.. — договорить зельевар не успел: к нам спешил Флитвик, громко зовя меня:

— Профессор Бербидж, профессор Бербидж! Подождите немного!

— Что-то случилось?

— Ох, — сказал полугоблин, пытаясь отдышаться, — стар я уже для таких забегов!

— Что случилось-то?

— Вот, — протянул профессор свиток с расчётами по текущим расходам факультета Райвенкло, — можете посмотреть?

— До понедельника подождёт? — спросила я, спрятав свиток в карман мантии. Понятно, что там не только расходы, а что-то ещё. Вот только что? И почему нельзя было просто поговорить?

— Да, конечно. Увеличить можно максимум на сто-двести галлеонов. И, Чарити, — сказал Флитвик, — очень прошу больше не снимать так много баллов. Впервые за шестьсот лет факультет набрал минус сто десять очков! Я понимаю, что студенты не ангелы, но мне кажется, что вы перегибаете.

— Не только ваш факультет потерял баллы! — возмутился Снейп. — Мои студенты тоже в минусе!

Что-то поздно они спохватились. МакГонагалл и Спраут приходили ещё в среду, требовали вернуть баллы. Пришлось вежливо послать коллег к детям — объяснять правила приличия.

У Помоны получилось довольно неплохо, в отличие от МакКошки, студенты которой так и продолжали безобразничать, теряя баллы. Сейчас у Гриффиндора было минус сто восемьдесят!

Почему в Хогвартсе все так трясутся над баллами? Ответ прост: баллы — это не только кубок школы. Баллы — это некие преференции для факультета в целом. Факультет-победитель получает преимущественное право на использование квиддичного поля, помимо тыквенного сока ещё и яблочный на столе в Большом зале, большее разнообразие блюд (на завтрак помимо каши, яичницы и бекона у факультета-победителя были тосты, сладкий джем, сливочное масло, нарезанный багет), более комфортные условия в личных спальнях (грелка в постели в холодное время года, печка-буржуйка, подогрев пола в санузле), круглосуточная работа камина в общей гостиной.

Вроде и без этого можно было бы обойтись, но тут срабатывает фактор конкуренции у подростков (почему у него есть, а у меня нет? Тоже хочу!), да и в очень холодном замке, где зимой температура в помещении ненамного отличается от той, что на улице, — это очень даже существенные изменения условий проживания.

Вот только для того, чтобы помимо большого кубка школы ещё плюшки у факультета были, нужно набрать свыше двухсот баллов к концу года! Именно по этой причине дети буквально «выпрашивают» каждый балл!

Почему хогвартсткие студиозы вели себя плохо, зная, что можно потерять кучу баллов? Они свято верили в своих деканов, которые должны вернуть отнятое назад. Только я сейчас некрасиво пошлю в пешее неэротичесткое путешествие двух деканов и ничего не верну. Почему? Да потому, что трахать предпочитаю исключительно мозг!

— Увы, не могу, так как педофилией не страдаю.

— Ну знаете ли, — начал Северус.

— Ничего не знаю и знать не хочу, — перебила я. — Именно ваши студенты предложили мне связь интимного характера, невзирая на возраст. За каждое такое предложение я снимаю по тридцать баллов. А теперь сами посчитайте, сколько раз студенты Слизерина и Райвенкло делали мне крайне интересные, но очень не заманчивые предложения!

Ну, про «интересные предложения» я немножечко приврала — их всего два было. Но гадости на уроках детишки делали регулярно.

Пока Флитвик и Снейп думали, что мне на это ответить, я быстрым шагом покинула замок и вышла на улицу.

Погода этим утром была прекрасная (принцесса, то есть я, была ужасная)! Солнышко, птички, единороги на огороде Хагрида (тыкву едят), фестралы у свёкра. Эх, завидую ему — полный Запретный лес при́работка, всегда мужик при деньгах.

Сильванус часто ходил по лесу — собирал шерсть единорогов, оборотней, яд акромантулов и много ещё чего. Он ещё весной хвалился, что смог наладить с Арагогом натуральный обмен — корову на яд и паутину. Я было попросилась с ним, но Кеттлберн не взял, так как напарник у него есть, а рынок ингредиентов давно поделен и у меня никто ничего не купит или купят за сущие гроши.

Да и не я одна такая умная дары леса хочу пособирать — таких много… у акромантулов в коконах разлагаются, растерзанных оборотнями, убитых единорогами, разодранных табунами диких фестралов.

Все почему-то думают, что единорог — это мирное травоядное. Так вот — не мирные они, а очень даже агрессивные твари, которые так и норовят проткнуть своим рогом. Только лесника и свёкра они не трогают.

Фестралы тоже опасны — у них клыки как мой палец. Такие лошадки сожрут и костей не оставят. Хагрид приручил один табун, но остальные-то дикие!

Оборотней, которые пережидают свой оборот в лесу, тоже хватало.

Короче, в живых остаться шансов мало. Даже отбитые на голову Уизли дальше пятидесяти метров от избушки Хагрида не ходят: съедят, и никто не узнает, где останки твои. Дамблдор, конечно, поставил какие-то сигнальные и защитные чары, чтобы живность из чащи не лезла, но один-два ученика каждый год находили вечный покой в этом лесу. Интересно, а как Поттер и Ко ходили там и оставались в живых? Местность очень агрессивная — в кустах только и ждут, чтобы ребёнок покинул защищённый периметр и оказался в цепких лапах какой-нибудь магической твари. А у мадам Роулинг Мальчик-который-выжил каждый год по лесу шлялся и жив-здоров был.

С этими мыслями я покинула территорию замка и дошла до Хогсмида. По дороге до дома завернула в «Сладкое королевство» (надо же «подругу» отблагодарить), затем в магазин мётел и, оседлав своё новое приобретение семь галлеонов, между прочим!), долетела до дома.

Кстати, о мётлах — это не просто палка с прутьями! К древку крепится седло со стременами и есть дополнительная ручка, чтобы держаться. Можно ещё что-то типа руля сделать за отдельную плату, но денег в обрез! Метла для волшебника что машина для обычного человека, только управлять намного проще.

Моя покупка была самая дешёвая, практически детская: максимальный набор высоты — три метра; максимальная скорость — сорок километров в час; очень много страховочных чар, чтобы не упасть; отсутствует защита от ветра и дождя. По сравнению с поттеровским Нимбусом (который он ещё не получил, так как урока полётов пока не было), моей метлой только полы мести, но думаю, что для меня этого достаточно. Я в квиддич играть не собираюсь.

Долетела я до дома минут за пять, покружила вокруг чужих дворов, помахала знакомым и приземлилась перед своей калиткой, так как чары, наложенные Абефортом, попасть в дом кроме как через главный вход не давали.

В гостиной меня встречал недовольный Кокс и ещё одна белоснежная сова. Вроде как это Хэдвиг — птичка Гарри. Интересно, зачем она прилетела?

Пернатая протянула мне письмо, которое было адресовано тёте и дяде Гарри Поттера. Ребёнок просил купить ему немного тёплой одежды и прислать кое-какую мелочевку. Мальчик заверял опекунов, что деньги у него есть и он всё отдаст. Интересно, а я тут при чём?

— У-ух! — сказала Букля.⁽¹⁾

— А-а-а-ар! — вторил ей Кокс.

— Я так понимаю, опекуны отказались, всунули тебе письмо обратно и отправили в замок? — спросила я, смутно догадываясь, чем и, главное, кем пахнет эта «просьба».

— У-у-у-ух! — Похоже, что я права.

— Ну а я тут при чём? Это к МакГонагалл или к Дамблдору.

— А-ар-ра! — это уже Кокс возмущённо «крякнул».

— Она там была? И что? Почему мне директор ничего не сказал? — В ответ тишина. — Так, пернатые, давайте сюда письмо, завтра разберусь! А ты, — ткнула пальцем в Кокаина, — летишь к Амбридж и несёшь подарки. — А ты, Букля, или как тебя там, летишь отсюда! Хотите гнездо — лети под крышу: там птенцов выводите.

Упаковав сладости и отправив птиц в полёт, я наконец-то добралась до кровати. Простынка, подушечка, одеялко! Плевать на макияж, причёску и процедуры перед сном — я слишком устала, чтобы их делать. Завтра я буду думать над поведением Дамблдора, разберу свиток Флитвика, разгребу письмо Поттера, подумаю над тем, где купить продуктов, и ещё… Что там «ещё», додумать я не успела — уснула.

1) прим. авт. По тексту будет встречаться Хэдвиг и Букля, так как героиня не знает имени совы

Вернуться к тексту

Проснулась я в этот же день ближе к четырём часам после полудня. Спать не хотелось, думать тоже, но надо. Иначе мозги поджарят и Арагогу скормят. Да, Сильванус и Флитвик мне должны, но я не думаю, что они пойдут против директора: тот же Филиус работает с Дамблдором лет двадцать, и свёкор столько же. Мужчины стараются держать нейтралитет, но в случае конфликта я сомневаюсь, что они будут на моей стороне. Так что думаем и ещё раз думаем.

И первое, что приходит на ум, — это поведение Дамблдора в кабинете. Директор ментально на меня воздействовал — это точно. Иначе с чего вдруг мне захотелось уйти из кабинета к Снейпу дежурить. Вот только зачем ему нужно было мне мозги пудрить? Не платить? Испугался напора? Думаю, что Дамблдор просто не хотел связываться с министерством, а меня воспринял как надоедливую муху и хотел отмахнуться: мол, потом разберусь, а то ночь на дворе, ещё и эта Изергиль (то есть я) припёрлась.

Почему тогда дал написать мне письмо и составить сметы? Так интересно же, как букашка трепыхается и что из этого получится. Главное, чтобы мне боком это не вышло в виде дополнительной административной работы забесплатно.

Второй вопрос — декан Райвенкло. Свиток от него я бегло просмотрела, пока шла от школы до деревни. Всё как в РФ — сначала школьные нужды, а в середине очень интересные пункты. Если конкретно, то Филиус хотел купить за счёт школы некоторые артефакты (пара неучтенных палочек, какой-то топор, меч и доспехи). Стоит это всё очень дорого. Нужно обосновать расходы и впихнуть их в общефакультетские лимиты денежных средств. Только вот никак не получится — слишком дорого. Нужно просить дополнительное финансирование в размере трёх-четырёх тысяч. На что спишем расходы? Не на замену же полов и санузлов! То есть, по сути, гоблин предлагает аферу с хищением крупных денежных средств из бюджета школы.

В городе Энске, из моей прошлой жизни, директор и бухгалтер за такое получили условные сроки и конфискацию имущества. Так что я, пожалуй, откажусь. Мой максимум — сказать, что палочки будут тренировочные, без сердцевины, а остальные предметы — бутафория для изучения истории студентами. Писать обоснование, делать запрос и смету на это… Я не настолько из ума выжила!

Третье — это Гарри Поттер. Дядя и тётя письмо видели — об этом говорит красноречивое «НЕТ» через весь тетрадный листок, на котором мальчик написал письмо. Если совы не врут (они не врут, иначе я из них суп сварю!), то Дамблдор и МакГонагалл письмо видели. И что предприняли? Думаю, что НИЧЕГО! Просто отмахнулись. А мне с какого перепугу письмо доставили? Директор приказал или личная инициатива пернатых? Скорее всего, добрый дедушка повздыхал, сказал: «Ай-яй-яй, как жаль, что родственники Гарри такие черствые люди. Но что поделать? Трудности закаляют нас!» И переадресовал ответ МакГонагалл, а та, вобла сушёная, просто проигнорировала: мол, не мои заботы.

Но вопрос остаётся тот же — мне-то что делать? Понятно, что раз письмо ко мне попало, я его проигнорировать не смогу: во-первых, совесть не позволит, а во-вторых — мне не верится, что птички сами додумались принести мне эту бумаженцию.

Тут либо белая борода торчит, либо пенсне и кепочка⁽¹⁾. Но почему-то мне кажется, что обе эти версии верные. Дамблдор желает проверить нового преподавателя на лояльность к герою, а компания Мессира — развлечься. Только отдуваться мне придётся.

Если подумать логически, то Поттер не единственный сирота и магглорождённый ученик в школе. Вполне возможно, что и у остальных детей такая же проблема — нет трусов, носков, курток и прочего. Попробуем вытащить Мальчика-который-выжил вместе с другими детьми за недостающими вещами. Осталось придумать, как это Дамблдору и кошке с аспидом объяснить. Полугоблин и Спраут мне точно навстречу пойдут, а вот насчёт Снейпа и МакГонагалл — не уверена.

Ну и в-четвёртых — у меня еда кончилась! Все запасы, которые мне достались от предыдущей владелицы, уже съедены. Самостоятельно я только ягоды собрала и варенье наварила из них. А так дома даже чёрствой корки нет. Варианта всего два — отовариться в супермаркете или купить в местных магазинах и на рынке.

Как ни странно, но второй вариант предпочтительней. Дело в том, что чем больше я находилась в теле Чарити, тем сложнее мне было есть еду, которую она купила в супермаркете: пресная, неприятная, неаппетитная. А простое меню Хогвартса вызывало восторг — вкусно, хоть и без изысков. Из разговоров с соседками я сделала вывод, что некоторые фанфики не врали — магический фон много значит для волшебника: еда из Хогвартса была приготовлена в магически насыщенном месте из ингредиентов, часть которых тоже была выращена при помощи магии. Еда из супермаркета напичкана красителями и консервантами. Да и находиться долго в маггловском мире мне всё сложнее и сложнее. В марте я могла целый день гулять по Лондону и чувствовала себя прекрасно. Сейчас к концу дня, проведённого в немагической части города, становится физически плохо — сильно тошнит, болит голова, хочется присесть и не вставать, настроение не просто на нуле, а в районе отрицательных чисел. Но стоит переместиться в Хогсмид или Косой переулок, как через двадцать минут почти все симптомы (кроме усталости) проходят. Наверное, по этой причине магглорождённые не хотят возвращаться к родителям и всеми силами цепляются за магический мир.

Желудок прервал мои думы, жалобно заворчав — хотелось есть. Кое-как встав с кровати и приведя себя в порядок, я направилась обратно в Хогвартс: питание раз в сутки у меня оплачено, да и отработку с Монтегю никто не отменял. Это слизеринец может забыть и не прийти — я забыть не могу, так как являюсь преподавателем.

Как и следовало ожидать — студент не пришёл. То ли забыл, то ли специально. Ну да ладно, я не гордая — сама в гости пойду с учебником наперевес.

Не спеша доев свой обед, который больше походил на ужин (ушастики доставили), я вышла из кабинета и направилась… а, собственно, куда идти-то?

— Мистер Малфой! — крикнула я, увидев белобрысую макушку среди темненьких. Первокурсники, в количестве пяти человек, остановились и вопросительно взглянули на меня. — Добрый вечер.

— Здравствуйте.

— Добрый.

— А?

— Угу.

Дети нестройно поздоровались. Что интересно, никаких «Опять?», «Достала!» и прочих слов недовольства первачки не высказали.

— Вы в гостиную? — спросила я и, дождавшись кивка, продолжила: — Значит, нам с вами по пути.

— Э-э-э, — начал Малфой.

— А вам зачем? — влез Забини.

— Буду продолжать делать непристойности с мистером Монтегю.

— А если его там нет? — это уже Крэбб.

— Значит, факультет вновь лишится баллов.

— Почему вы всегда так много баллов снимаете? — спросила, кажется, Гринграсс

— Иначе вы не понимаете, — ответила я, идя рядом с детьми в сторону подземелий.

Мы спустились вниз по лестнице, повернули направо и ещё раз спустились, а потом ещё. Становилось всё мрачнее и холоднее — пламя магических факелов освещало не столько коридор, сколько само себя. Кто-то из детей наколдовал люмос. Идти стало проще, но всё равно жутковато. Впрочем, дети себя чувствовали отлично и продолжали двигаться, пока не остановились возле каменной арки.

— Честь и слава, — тихо пробормотал Забини, видимо надеясь, что я его не услышу.

Каменная кладка отъехала в сторону, и проход открылся. Студенты пропустили меня вперёд, и, сделав пару шагов, я оказалась в большой гостиной Слизерина.

Помещение было большим и светлым: на высоком потолке крепилась огромная люстра с магическими свечами, которые давали света не меньше стадвадцативаттной лампочки каждая, а их там, по моим прикидкам, штук пятьдеся. Ещё было освещение на стенах в виде бра⁽²⁾ и четыре камина, каждый из которых ярко горел, но, несмотря на это, в помещении было комфортно. На множестве однотипных диванов, диванчиков, креслах, пуфиках, стульях и табуретках сидели школьники — кто-то писал на пергаменте, кто-то читал, кто-то разговаривал или играл в шахматы…

— Добрый день, студенты, — громко сказала я, войдя в помещение.

Сказать, что слизеринцы удивились, — ничего не сказать. От своих дел отвлеклись все, а сопровождавшие меня первокурсники пытались слиться со стеной, возле которой стояли. — Позовите, пожалуйста, Грэкхэма Монтегю.

— Наверное, Грея? — неуверенно сказал Флинт. — Грэкхэм на третьем курсе учится, а вам же пятикурсник нужен.

Точно! На третьем курсе тоже Монтегю есть. Как оказалось, в большинстве семей-волшебников было минимум два ребенка. Малфои являлись скорее исключением из правил, так же как и Уизли, которых было очень много.

— Наверное, — сказала я.

— Добрый вечер, — поздоровался вышеупомянутый Грей Монтегю. — Разве сегодня отработка? Я думал, что у вас выходной.

— Мистер Монтегю, когда вы делали мне не очень пристойное предложение, то я ясно давала вам понять, когда и где оно будет осуществляться. Но раз гора не идёт к Магомету, то Магомет идёт к горе. Поэтому держите учебник, вашу тетрадь и начинайте работать.

— А вы? — удивлённо спросил слизеринец, забирая у меня из рук тетрадь и учебник.

— А я посижу — посмотрю, как вы справляетесь.

Монтегю тяжело вздохнул и сел за ближайший стол, а я некрасиво плюхнулась на диван недалеко от него.

Гостиная змеек была довольно большой, в песочно-зелёных тонах. Были и окна, из которых виднелся берег озера. Интересно, это иллюзия?

— Да, — ответил Яксли (имена и фамилии студентов я так и не выучила, выручали бирки на мантии), — это иллюзия.

— Я сказала это вслух?

— Нет, — улыбнулся парень, — это очевидно. Вы слишком удивлённо смотрели на окно. На самом деле гостиная находится под озером. В спальнях окон нет, есть иллюминаторы, чтобы рассматривать подводный мир.

— А на каком вы факультете учились? — робко спросила девочка по фамилии Спенсер.

— Я не из Англии. Училась в Италии. Частная школа.

— А здесь как оказались? — спросил Монтегю, оторвавшись от переписывания текста.

— Замуж вышла, вот и переехала сюда.

— Perché non ti sei trasferito in Italia?⁽³⁾, — спросил Забини.

— Извините, но итальянский я уже не помню. Очень долго работала в Англии и учила русский язык.

— А почему русский? — спросил Флинт.

— Есть такой поэт — Александр Сергеевич Пушкин.

— О Мерлин, — закатил глаза Уоррингтон, — это невозможно выговорить!

— Вот отниму баллов так двадцать, — сказала я, — и быстро все научатся выговаривать.

— Не перебивай! — шикнули на парня девочки.

— Мне очень хотелось прочитать его произведение «Евгений Онегин» в оригинале, потому что передать красоту слога, стиль написания, смысл стихотворения ни один перевод не сможет.

— Унылая пора, очей очарованье…

Я по памяти прочитала отрывок на русском, который знает, наверное, каждый российский школьник.

— Красиво, — сказал Драко. — Мой отец тоже знает русский язык, но стихов не читает.

— А вы сами, мистер Малфой, учите русский? Или оставите это занятие на неопределённое время?

— Э-э-э, — протянул мальчик, густо покраснев, — я ещё не решил. А этот поэт… он маг?

— Как некультурно с вашей стороны. Разве можно сравнивать такие вещи?! — возмутилась я. — Это искусство! А искусство безгранично: мне нет разницы, маг он или не маг, главное — он смог создать бессмертное творение, которым восхищаются, ради которого узнают и учат русский язык. Для того, чтобы писать такие поэмы, палочка не нужна, необходим талант, усердие и знания. Нужно уметь преподнести сложную информацию так, чтобы она казалась простой, завуалировать очевидные вещи.

— Я читала в переводе эту поэму, — сказала одна из девушек курса так пятого. Из-за расстояния я не увидела фамилии на мантии. — Весь роман состоит в том, что сначала Татьяна бегает за Евгением, а потом наоборот. И что в этом интересного?

— А вот здесь мы и сталкиваемся с таким понятием, как нюансы русского языка, — ответила я вроде как и ей одной, а вроде как и всем студентам, так как в гостиной собрался почти весь факультет. — Вы знаете, что на момент, когда Татьяна написала письмо Евгению с предложением своего сердца и сопутствующих частей тела, ей было тринадцать лет? А Онегину на тот момент двадцать шесть! Насколько благородно он поступил, никому это не рассказав и отвергнув малолетнюю девочку? А извечная тема мужской дружбы? Евгений убил своего лучшего друга на дуэли. А Татьяна, которая была влюблена в Онегина, и Ольга, которая была невестой убитого, даже не поссорились.

— Вроде и магглы, а проблемы те же — замужество, дуэли, влюблённость, — пробормотала какая-то девочка, но в гробовой тишине гостиной её слова услышали все.

— Так это про магглов? — разочарованно спросил Малфой.

— А вас что-то смущает? — я ответила вопросом на вопрос. Гостиная навострила уши — вот теперь начнётся словесная дуэль с далеко идущими последствиями.

— Это же магглы!

— Ну, во-первых, мистер Малфой, — строго сказала я, — кровь у нас у всех красная. А во-вторых, не стоит недооценивать людей без магического дара — это может плохо кончиться. Вы знаете, почему в Японии были уничтожены два города — Хиросима и Нагасаки?

— Что-то там с Америкой, — влезла в разговор Спенсер.

— Видимо, вы немного знаете историю. Расскажите подробнее.

— Ну, я немного помню, — покраснев, сказала девочка. — Во время Второй мировой войны Япония отказалась капитулировать, и США сбросили на два города ядерные бомбы, чтобы император Японии подписал капитуляцию.

— Практически верно, только есть одно большое «НО». — Как я уже успела выяснить, не так уж и неправы были некоторые фанфики. — Япония серьёзно нарушила Статут секретности при оккупации Китая и Сингапура. Из-за нежелания и несостоятельности японских волшебников в данной ситуации, а также угрозы раскрытия магического мира совет магов США, Китая и ещё нескольких стран принял решение уничтожить два города вместе с магами и магглами. При бомбардировках погиб некто Наруто Узамаки и члены его террористической группировки, которая считала, что именно японские маги имеют право использовать магию. Они пытали и убивали магглов и магов не японского происхождения. Американское, китайское, английское магические правительства обратились к магглам, а те, в свою очередь, сбросили атомные бомбы на два города. Не пожалели никого и ничего — виновные и невиновные, женщины, старики, дети, старинные особняки, родовые артефакты, места силы. Практически всё сровняли с землей. Радиация выжигает магию. Колдовать в этих городах до сих пор невозможно, а находиться для волшебника — опасно: резко снижается уровень магических способностей. Если провести там более двадцати дней, то велика вероятность стать сквибом. Ещё один пример — чернобыльская катастрофа. Советское правительство не поладило с магами, и как итог — был взорван ядерный реактор в городе Чернобыль. Очень много магов погибло.

Вот чистую правду сказала! Записки покойного «мужа», которые я нашла на чердаке, очень подробно расписывали воздействие радиации на магов. И про бомбардировки Хиросимы и Нагасаки там тоже было. Про Чернобыль отдельная тетрадь с подробным объяснением мутации магических и обычных животных.

— Если кому-то интересно, то я попробую найти материалы по этой теме.

— Очень интересно, профессор, — послышался язвительный голос слева от меня. Северус Снейп в своём репертуаре. — Чем ещё напугаете детей?

— Чем напугать? — Хотите страшилок? Их есть у меня! — Пугать не буду. Расскажу одну историю из жизни. В одной деревне потерялся ребёнок. Ему было пять лет. Его долго искали. Тело нашли в реке, он утонул. Потом выяснили, что местный пьяница видел, как малыш упал в воду, но не стал помогать ребенку. Полиции при допросе он сказал, что подумал, что у него галлюцинация. Вот только каждый в деревне помнил, как отец ребёнка в далёкие школьные годы издевался и травил этого пьяницу⁽⁴⁾.

— Специфические у вас истории, — сказал здоровяк Уоррингтон.

— Мистер Снейп, — обратилась я к Северусу, проигнорировав Кассиуса. — Давайте пройдёмся и поговорим. Мистер Монтегю, наши с вами нетрадиционные отношения закончены, и двадцать баллов Слизерину за приятный вечер.

Я забрала у ошарашенного парня учебник и тетрадь, и под гул детских голосов мы со Снейпом вышли из гостиной.

— Проводите меня, пожалуйста, к кабинету маггловедения, а то, боюсь, я заплутаю.

— Звучит очень… неоднозначно, — сказал Северус после паузы.

— Боитесь, что приставать начну? Не переживайте, не изнасилую, — пошутила я, на что получила в ответ смешок. Змей шутку оценил. — Хотела у вас спросить: у всех ли детей есть необходимое — тёплые вещи, обувь, канцелярия? Я заметила, что многие школьники забыли купить некоторые вещи. Думаю попросить у Дамблдора разрешение сводить детей за покупками в маггловский мир и на Косую аллею.

— Ну попробуйте, — неопределённо ответил декан зелёных.

— Так у вас есть такие дети?

— Магглокровка Спенсер, двое полукровок. Вы считаете, что директор пойдёт вам навстречу?

— А почему нет? — удивилась я. — Прокладки, тампоны и туалетную бумагу совиной почтой не закажешь.

Снейп аж поперхнулся.

— А вы ханжа, молодой человек, —поддела я его. — Что естественно, то не безобразно.

— Вот теперь верю, что директор разрешит, — ответил Северус.

— Вы во мне сомневаетесь?

— Я не понимаю, зачем это вам. Верите, что все равны?

— Джордж Оруэлл выпустил замечательную книгу про равных и неравных, — ответила я, — прочитайте на досуге.

— Кстати, о досуге. Вы часто его будете проводить в моей гостиной, пугая детей?

— В гостиной вашего факультета, — поправила я. — Вас что-то не устроило?

— Меня всё устроило. Но, боюсь, родителей школьников не устроит.

— Вы их ко мне отправляйте — будут учить школьную программу вместе с детьми, — заявила я. — О, кажется, мы пришли. Спасибо.

— Не теряйтесь, — фыркнул Снейп.

Декан Слизерина довёл меня до дверей кабинета маггловедения, попрощался и, эффектно взмахнув плащом, удалился в сторону Большого зала.

Ну и мне тоже пора удалиться до понедельника из школы, да и есть хочется! А дома максимум чай с вареньем и без хлеба. Так что беру метлу и лечу из школы прямо к Розмерте в «Три метлы»!

1) Прим.автора: героиня вспомнила Коровьева

Вернуться к тексту

2) Прим. беты: Бра (фр. bras — рука) — художественно исполненный светильник, прикреплённый к стене. Имеет ярко выраженную черту (особенность) — рожок (длинную трубку, на конце которой крепится патрон).

Вернуться к тексту

3) Прим. беты: «Почему вы не переехали в Италию?»

Вернуться к тексту

4) Прим. автора: абсолютно реальная история из босоногого детства автора

Вернуться к тексту

С момента моей небольшой «диверсии» прошла ровно одна неделя. Сегодня я и дети в количестве восьми штук идём в обычный мир за покупками!

К моему удивлению, каких-либо проблем с получением разрешения от деканов и директора не было: МакГонагалл, Спраут и Флитвик практически сразу согласились со мной, а Дамблдор даже денег выдал на Спенсер, Поттера и Перкс в количестве ста двадцати галлеонов на обеих девочек и ста — на Поттера. Выдача денег сопровождалась завуалированной просьбой потратить всё, и можно отчёт не делать. Интересно, отчего такая щедрость? Мне даже про прокладки говорить не пришлось, как Дамблдор с порога начал про великое дело в помощи сирым и убогим, о том, как он и деканы заняты, и спасибо, милая Чарити, что взяла на себя этот вопрос. Честно говоря, я немножечко, как говорили мои деревенские, прифигела и не выфигела обратно. И во что мне моя доброта выльется? Вербовка в орден жареной курицы? Дополнительные обязанности? Статус «Человек Дамблдора»? А ведь хотела сидеть тихо и не отсвечивать. Как говорится, «Хочешь насмешить Бога — расскажи ему о своих планах».

А по плану у меня сегодня был сбор в девять ноль-ноль у ворот Хогвартса, перемещение к Гринготтсу автобусом, обмен денег, поход в ближайший универмаг за трусами и носками, возвращение в Косой в лавку старьевщика и к Малкин, а затем в Хогвартс. Я уже говорила про то, как Бога насмешить?

Начиналась наша вылазка как у Летова — «Всё идет по плану!» — ровно до выхода из «Дырявого котла»: Финч-Флетчли, Кэрроу и ещё трое детишек шустро рванули к родственникам, которые ждали их возле магазина дисков. Взрослые заверили меня, что привезут своих чад к пятнадцати ноль-ноль, и, усадив в машины, быстренько увезли. Я осталась с теми, кем опекуны не интересуются — Гарри Поттер, Алиса Спенсер и Салли Перкс.

Наибольший интерес из этой троицы представляла Алиса — она была троюродной сестрой принцессы Дианы. Только знаменитая родственница и ее родичи оформлять опеку над ребёнком погибшего двоюродного брата отказались. Так девочка оказалась в фостер-семье. По её словам, за четыре года сиротства у неё было шесть приёмных семей: как только с девочкой случались «ненормальности», её сразу же отправляли в реабилитационный центр, а потом опять в новую семью. Всё это Алиса поведала нам в «Макдональдсе», где дети с удовольствием уплетали гамбургеры.

— И что? Каждый раз новая семья? А старым плевать? — спросил удивлённый Поттер, доев бургер.

— Да. Как только предметы летать начинали, так сразу, в чём была, меня увозили с криком: «Отродье дьявола!».

— Фиу! — присвистнул мальчишка. — Мои дядя с тётей тоже не в восторге от магии, но из дома не выгоняют и бесов не изгоняют.

— А почему ты попадаешь в религиозные семьи? — спросила я.

— Глава реабилитационного центра очень набожная, и она старается отдать туда, где в Бога верят, в церковь ходят и всё такое.

— А как же магия? — спросил Гарри. — Ну, я имею в виду, что они адекватную причину должны назвать. Не на волшебство же все спихивают?

— Так у меня в карточке диагноз стоит — аутизм. Они говорят, что не справляются. Понимают, что им никто не поверит.

— Но никакого аутизма у тебя нет, — сказала я.

— Не-е-е, нет, — ответила Алиса. — У папы был знакомый медик, и он мне этот диагноз написал, чтобы выплаты получать. У нас денег и так немного было, а после смерти мамы вообще всё плохо стало. А королевские родственники знать нас не хотят. Тётя сказала, что с меня хватит и того, что фамилия осталась и возможность на титул претендовать. Хотя зачем он мне нужен — всё равно денег нет.

Девочка со злостью воткнула вилку в наггетс. Было видно, что это больная тема — родне она не нужна, фостер-семье тоже.

— Салли, — сказала я, переключая внимание на вторую девочку, — доедай бургер, а то ты совсем ничего не ешь.

— Я тоже в реабилитационном центре живу, — неожиданно сказала молчащая Перкс. — Интересно, можно ли на лето остаться в Хогвартсе?

— Всё так плохо? — спросила я.

— Мне не нравится, — сказала она и вновь замолчала.

— Да, — подхватил Поттер, — классно было бы остаться в школе.

— Боюсь, — ответила я, — это вопрос к директору. Я тут мало что могу.

— Я спрошу, — сказал мальчик, поедая второй гамбургер.

Дети быстро доели фастфуд, и мы отправились в супермаркет — там нижнее бельё дешевле и из хлопка.

С девочками проблем не возникло — Салли и Алиса быстро набрали себе двадцать трусиков, маечек, носочков всех оттенков радуги и направились в отдел с заколочками-резиночками. Поттер же был хмур и что-то мерить и покупать отказывался.

— Мистер Поттер, — сказала я, проводив девочек в отдел бижутерии, — что вас не устраивает?

— Всё, — пробурчал мальчик.

— А конкретнее? — спросила я, но мальчик молчал. — Деньги? Деньги взяты с вашего счёта. Сопровождающий не того пола? Так давайте вашему дяде позвоним. Вам цвет, фасон не нравится?

— Просто… — сказал мальчик и тяжело вздохнул, — тётя Петунья мне ничего не покупает, потому что одежда на мне быстро изнашивается и рвётся. Я уже двое джинс сносил.

Парень свесил голову и захлюпал носом.

— И всего-то? — весело ответила я. — Такая проблема у многих магов. Синтетика быстро портится. Вам нужны натуральные ткани — хлопок, лён, шерсть, конопля. Давайте поищем в отделе для аллергиков, в их одежде нет синтетики.

Отдел с одеждой из натуральных тканей был маленький, неприметный, и цены в нём кусались. Поттер очень придирчиво осматривал каждую вещь, мерил, крутился перед зеркалом и избегал зелёного цвета. Видимо, противостояние со Слизерином набирало обороты.

Честно говоря, я так и не сформировала мнение о Мальчике-который-выжил. На моих уроках ребёнок не блистал (хотя их было всего два): в работах много орфографических ошибок, почерк ужасный, домашка с рисунками на полях. Коллеги его чаще ругали, чем хвалили. Я хоть и приходящий преподаватель, но школьные сплетни доходят и до меня. Снейп и Спраут постоянно жаловались на мальчика, да и другие профессора тоже не отставали: на уроках не активен, пишет с ошибками, опаздывает, дерзит, постоянно слоняется по школе, влезает в каждый конфликт, залезает во все дыры в стенах, суёт свой нос за каждый гобелен! Короче говоря, Гарри Поттер — обычный мальчишка, который любит физкультуру и не любит остальные уроки. На моих занятиях он много болтал с Уизли и Финниганом, переругивался с Малфоем, иногда отвечал на вопросы и регулярно терял баллы. Вот только его это не особо заботило. Думаю, что МакГонагалл запихнула его в квиддич скорее от безысходности: лишь бы был чем-то занят, а не шлялся по замку, ища на свою попу приключения. У Роулинг это особо не помогло. Интересно, когда Поттер получит метлу, это поможет ему стать «паинькой»?

Итогом покупок для Гарри стали четыре тёплых свитера, две хлопковые пижамы (одна с начёсом, вторая без), нижнее бельё, носки и трое брюк. Остальное докупим в Косом. А затем я потащила ребёнка в отдел готовых очков, где парню подобрали целые окуляры. Это уже было за мой счёт — шестьдесят фунтов! Почему купила? Да жалко же пацана — как щенок неприкаянный: все погладили и покормили, а о дожде, под которым мокнет щенок, забыли! Знаю, что лучше было бы просто в сторонке постоять, но совесть не даёт бросить детей.

— Я отдам вам! Я обязательно отдам, — говорил красный как рак мальчишка.

— Конечно, отдашь, — строго сказала я, — выполненное домашнее задание без рисунков на полях и орфографических ошибок.

— Э-э-э… я… — промямлил Поттер и покраснел ещё больше.

Старые очки отправились в мусорку, а новые — точная копия предыдущих — были водружены на любопытный нос, и мы вернулись в отдел с одеждой, куда пришли и девочки. Спенсер и Перкс тоже сказали, что у них проблема с синтетической одеждой, и купили себе свитера, тёплые чулки, колготки и по две шерстяные юбки. Ещё мы заскочили в строительный магазин, где я приобрела несколько баллонов монтажной пены, малярный скотч и прочее. На немой вопрос в глазах детей ответила, что не собираюсь мёрзнуть зимой.

После того как я закупилась стройматериалами, дети перестали стесняться и попросили купить им обычные резиновые грелки, полотенца, запас зубных щёток, мыла, шампуней и другой мелочёвки. Всего я потратила на девочек по двести фунтов на каждую, а на Гарри — триста (без учёта очков).

В итоге у меня осталось сто двадцать галлеонов, на которые мы докупили в Косом переулке обувь, тёплые мантии с дополнительными чарами, комплекты зимней формы (и такая есть!), и осталось на мороженое.

К пятнадцати ноль-ноль привезли остальных детей. Как оказалось, школьникам приобрели всё, что необходимо, включая зимнюю форму у Малкин. Дети были нагружены сумками, пакетами и чемоданами. В «Дырявом котле» я уменьшила весь багаж, и мы всей ватагой отправились в Хогвартс.

* * *

Галдящих, словно чайки, школьников забрали деканы прямо у ворот школы. Даже МакГонагалл была.

— Как всё прошло? — поинтересовалась Спраут, забирая своих барсуков.

— Хорошо, — ответила я, — вели себя прилично, гадостей не делали, всё что хотели — купили.

— И даже Поттер? — ехидно спросил Снейп. Я хотела ответить миролюбиво, но, видя, как напрягся ребёнок, не удержалась и тоже съязвила.

— Поттер — это не Монтегю с Уоррингтоном: по кабакам не бегает, юбки, в силу возраста, не задирает.

Вышеупомянутые слизеринцы с компанией таких же отмороженных на голову старшекурсников часто пропадали в неположенное время из школы. По слухам, парни проводили его в женской компании на втором этаже паба Абефорта. Что самое интересное, на эти выходки все закрывали глаза точно так же, как и на проделки Уизли: жутко бесит, но поделать ничего нельзя — деканы хорошо прикрывали своих подопечных.

Снейп явно хотел сказать какую-то гадость, но заливистый смех Спраут разрядил обстановку.

— Ха-ха-ха, — смеялась женщина, — ой, не могу! Нашла сравнение! Подожди, Чарити, его отец с дядей так куролесили в школе, что по сравнению с ними слизеринцы очень милые.

— Я его родственников не знаю. А как по мне, обычный ребёнок, только худой очень.

— Тётя тоже ругается, — встрял Поттер, которому явно льстило внимание взрослых в положительном ключе, — я ем, как мой кузен, но не толстею. Ей перед соседями стыдно за меня.

— Бывают такие люди, которые едят и не полнеют, — философски заметила я. — Не переживай, годам к тридцати пройдет.

И снова взрыв смеха. Даже Снейп улыбнулся.

Достигнув входа в школу, коллеги направились по своим делам, а я в кабинет маггловедения, чтобы выложить все покупки. В конце октября будем вместе со студентами утеплять класс: отремонтируем и запеним окна, покрасим, и будет тепло. А небольшая буржуйка в классе есть.

— Профессор Бербидж, — в дверях показалась рыжая макушка Перси Уизли.

— Я вас слушаю, мистер Уизли.

— Я бы хотел уточнить несколько вопросов по заданию…

Уизли спрашивал про быт и безопасность в маггловском мире. Через десять минут к нему присоединилось ещё трое гриффиндорцев, потом парочка райвенкловцев, а через час аудитория была заполнена детьми с первого по седьмой курс включительно.

— Дети, а вы мультфильмы любите? — спросила я, так как отвечать на вопросы про светофор мне надоело.

— Да!

— Что?

— Чего?

— А что смотреть будем?

— Тихо! — сказала я, и, как по волшебству (хотя почему как?), школьники умолкли. — У меня есть проектор и несколько лент к нему. Предлагаю посмотреть мультфильм. Он называется «Коты-аристократы». Если кто-то не хочет — не держу.

Желающих уйти не оказалось, и я, с помощью двух маглорождённых хафлпаффцев и близнецов Уизли, настроила проектор, трансфигурировала доску в простыню, поставила ленту, и…

Полтора часа тишины! Дети сидели и смотрели во все глаза на приключения котов. Для многих чистокровных это было открытие. Маглорождённые и полукровки, которые уже видели этот мульт, ничего не комментировали — им было приятно, что хоть в чём-то они превосходят старинные рода, пусть это и не их заслуга.

А потом был гам, гвалт, шум и прочее — дети взахлеб делились впечатлениями. Мне с трудом удалось выпроводить школьников из аудитории и уйти домой из Хогвартса — ведь каждый встречный ребёнок либо говорил, как было здорово, либо просил повторить сеанс, так как он не видел мультик про котов.

И только дома я смогла выдохнуть — слишком насыщенный был этот день, вот только Кокс считал иначе. Белая птица принесла мне конверт с красивым вензелем «М», а «М» — значит «Малфой».