Профессор Бербидж (джен)

Семнадцатое марта две тысячи лохматого года. Посёлок Дичка Энского городского округа

— Решать задачу к доске пойдёт… — класс замер, — Осипчук Дима.

— А чё я? Меня в прошлый раз спрашивали! — возмущается школьник на последней парте.

— К доске шагом марш! — строгим голосом говорит учительница.

— Ставьте два, — отвечает парень, — я не знаю, как решать.

— Осипчук, к доске-е-е, — протянула женщина.

Парень нехотя отодвигает стул и идёт к учительнице.

— Бери мел и записывай краткое условие задачи…

Главный бухгалтер средней школы номер один посёлка Дичка Энского городского округа, Екатерина Васильевна Фролова, вела урок экономики в седьмом классе. Учителей не хватает, школьный бюджет не резиновый, посёлок далёкий. Кто сюда поедет? Правильно: никто. Даже пресловутая программа «Сельский учитель» — с предоставлением жилья — не спасает. Не хотят молодые специалисты ехать, вот и выкручивается руководство школы как может. Экономику и обществознание бухгалтер ведёт. Физкультуру — бывший военный. Он же и ОБЖ преподает. Директриса преподает химию и биологию. Завуч — историю, обществознание и географию. Фроловой хотели ещё и английский поставить, но занятость в бухгалтерии не дала шанса директору школы увеличить нагрузку.

Раз в неделю у школьников с первого по девятый класс проводился урок экономики. Зачем? Спросите у минобразования. К нему преподаватель должна была подготовить план, задачи, задания, вопросы, ответы и многое-многое другое. Сегодня семиклассники запишут дату, тему, план, три определения и одну задачу. Всего — на полтора тетрадного листа. А бумажек к уроку — тридцать шесть листов формата А4 двенадцатым шрифтом. Вот такой парадокс российской системы образования, в которой школьник мешает учителю заполнять бумажки. А ещё есть электронные дневники. Правда, никто так и не объяснил, зачем они нужны в посёлке Дичка, так как компьютеров у большей части населения нет (у них водка есть). А меньшая часть пользуется ими только на работе.

Кстати, об ЭВМ и интернете. Вы не думайте, что посёлок отсталый — в школу привезли компьютеры и интернет провели. Правда, забыли проводку поменять, так что новенькие системники и мониторы стоят нераспакованные, а интернет есть только на четырёх компьютерах — у бухгалтера, директора и два в учительской. Бо́льшее количество электротехники проводка не выдержит. На её замену нужно восемьсот тридцать две тысячи рублей. Таких денег в бюджете муниципалитета для старенькой школы нет.

Деньги на ремонт кабинета главы посёлка, новую служебную машину и командировку в Таиланд — есть, а на школу — нет. «Разные целевые статьи» — отвечал Пётр Петрович, глава посёлка, на все запросы и просьбы о выделении денег. Поэтому Осипчук Дима писал мелом на обычной доске, а не использовал интерактивную, висящую рядом.

Школьники решили задачу, записали домашнее задание и со звонком вышли из класса. Ещё одна странность российской образовательной системы — ни один школьник не должен покидать класс до звонка. Хочет ребёнок в туалет, мама пришла, лекарство запить, плохо стало — сиди в классе и жди звонка. Отпустить школьника раньше — получить выговор. Вот и маются бедные ученики с учителями от звонка до звонка. Дети собирали свои вещи, выходили в коридор и с кислыми лицами шли на очередной урок.

— Да на хуй надо! Пусть ебётся оно всё конём, — послышался прокуренный голос в конце класса.

— Еремеева, — устало сказала Екатерина Васильевна, — Ещё раз услышу, и до конца года будешь каждый день у доски отвечать.

—Да достали уже! По расписанию литература вчера была, а сегодня ОБЖ вместо неё стоит. И что нам делать?

— Поверь, Евгений Александрович такого же мнения, как и ты.

— А он тоже не знал? — спросила школьница, выходя из класса.

— В восемь утра узнал, — ответила учительница, закрывая дверь.

Теперь её путь лежал на первый этаж — к младшеклассникам. И какой дурак решил, что детям в возрасте от семи до десяти лет нужна экономика?

Самые сложные уроки, по мнению Екатерины Васильевны, были у младших школьников. Вырезать, наклеить, придумать игру, предусмотреть ответы детей — неполный перечень действий для занятия с малышами. Несмотря на то, что урок у них длится всего тридцать минут, готовиться к нему приходилось до четырех часов!

А ещё есть такие вещи, как контрольно-тематический план, поурочный план, программа по предмету, контрольно-оценочные материалы, которые тоже необходимо разработать и напечатать. Для урока у первоклассников, на котором дети запишут три строчки, необходимо до двадцати листов макулатуры. Вот и получается, что учитель не столько учит, сколько пишет никому не нужные бумажки. Ну как ненужные — нужные для проверяющих. Отсутствие нужных бумажек является поводом для выговоров, смены руководства и учителей. Но тут держала оборону Антонина Петровна — директор школы. Закалённая советским педагогическим училищем женщина своих подчинённых в обиду не давала. За несговорчивость финансирование школы власти делали по остаточному принципу. Директор экономила на чём могла — заменить окна, двери и полы в классах младших школьников никак не получалось. Суметь бы краску купить, за продукты заплатить да зарплату выплатить.

— Катя, — обращаясь к Фроловой, сказала полноватая пожилая женщина, входя в класс, — запрос и уведомление пришло. Нужно срочно документы сделать и отвезти.

— У меня урок, — возразила Екатерина Васильевна.

— Заменим чем-нибудь, — ответила директриса.

— Что хотят-то?

— Пенсионный фонд, отдел образования и налоговая.

— Подождать они не могут?

— Могут, но кто потом тебя повезёт?

— Так меня везут? — удивилась Екатерина Васильевна, которая уже в уме прикидывала, как будет добираться до города, ведь автобус ходил всего лишь раз в день.

— Везут. Глава едет на совещание и тебя согласился взять.

— С чего вдруг такая щедрость?

— Я согласилась на ведомости, которые он дал.

— Да ладно?

Глава посёлка давно предлагал Антонине Петровне помочь с ремонтом школы. Только помощь заключалась в завышенной сметной стоимости работ. Вместо восьмиста тысяч замена проводки будет стоить полтора миллиона, а конкурс выиграет прикормленный подрядчик. Такую же участь ждёт и замена окон, ремонт крыльца, замена перекрытий на чердаке — везде сумма работ завышена в полтора-два раза. Директор школы отказывала главе больше года, не соглашаясь на финансовую аферу. Видимо, женщину сильно «припекло», раз она подписала дефектные ведомости, на основе которых будут сделаны сметы.

— Еремеева! — окликнула Фролова проходящую мимо школьницу. — Хочешь ОБЖ прогулять?

Евгений Александрович, учитель ОБЖ, был тем педагогом, которого боялись и дети, и их родители. Отставной военный имел привычку раздавать подзатыльники, орать на подопечных и заставлять отжиматься за невыученные уроки. Как на него ещё не написали жалобу в отдел образования, прокуратуру и ещё куда — никто не знал.

— Хочу. А что делать?

— Мне поможешь. Нужно документы откопировать и написать в уголке «Копия верна». Справишься?

— А? Да! Только вы учителю скажите, что я у вас буду.

— Записку напишу.

Настя Еремеева из обычной семьи: мама — воспитатель в садике, папа — на заработках в городе. Девочка предоставлена сама себе. В свои тринадцать лет является королевой сельской дискотеки и первой претенденткой на участие в передаче «Пусть говорят» и «Беременна в шестнадцать». Но тяжёлый сельский быт спровоцировал выкидыш, и звезды телевидения из нее не получилось.

Выдав девочке документы, главный бухгалтер принялась сочинять сопроводительные письма для вышестоящих инстанций, а ещё через час Фролова уже ехала в новеньком «Лексусе» главы посёлка.

— У меня совещание в два, а назад едем в пять-полшестого, — сказал Пётр Петрович, сидя за рулём автомобиля. Ещё одна причуда самого главного в посёлке — он сам водил машину.

— Хорошо. Я успею. Мне в отдел образования, налоговую и пенсионку надо.

— Может, по дороге заедем?

— А смысл? Я там не одна такая — очередь. Да и бо́льшую часть документов нужно в администрации отдать.

— Что ещё в школе ремонтировать нужно?

— Много чего. Разве директор не сказала?

— Антонина молчит, как партизан на допросе. Пойми, я же как лучше хочу. Ну завысим мы эти сметы — и что с того? Всё равно в бюджете округа разворуют деньги. А так хоть ремонт сделаем и себе что-то купим.

В чём-то он прав. Ведь, как гласит современная пословица, — много хочешь, мало получишь. Мало хочешь — получишь ещё меньше.

— Забор, полы, крыльцо, стадион.

— Стадион-то чем не угодил?

— Площадку бы для малышей поставить — горки, качели, карусели.

— Ну Тонька! Ну партизанка!

Весь путь ехали молча — Катя уткнулась в старенькую электронную книгу, Пётр рулил. До города было сто тридцать километров…

— Приехали, — сказал Пётр Петрович, паркуя машину напротив здания администрации города.

— А? — словно очнулась пассажирка. — Приехали?

— Да, приехали, — повторил мужчина, — в полшестого жду на стоянке.

Пётр Петрович, как галантный кавалер, помог донести Фроловой документы до кабинета и так же галантно распрощался, поцеловав женщине ручку. Екатерина Васильевна вновь сидела в ненавистном кабинете отдела образования.

— Десять миллионов! — воскликнула специалист, рассматривая общую сумму ремонтных работ.

— Сколько есть, — невозмутимо ответила Фролова, — Проверяющие требуют, чтобы школа соответствовала современным требованиям образовательной системы.

— Ну не знаю… Ладно, оставляйте. Как решение примут, мы вам позвоним.

Следующим в расписании, после администрации, стояла налоговая, а затем пенсионный фонд. Очереди в каждую контору были солидные. Фролова успела прочитать аж три произведения, пока ждала.

Екатерина Васильевна любила читать. Про таких говорят — книжный червь. Женщина читала много, везде и всё, что попадётся — приключения, романы, женские романы… Правда, была одна проблема — цена книги. Стоимость хорошего издания была от пятисот рублей. Для Екатерины Васильевны это много. Выручил сайт авитору, на котором удалось купить подержанную электронную книгу, а интернет в школе для неё был бесплатный, хоть и медленный. Теперь Фролова читала везде, где только можно, даже на уроках умудрялась пару страниц прочесть. Фэнтези, фантастика, детективы, стихотворения, рассказы. Новой страстью женщины стал фанфикшен. С большим удивлением она обнаружила, что любимые герои могут остаться живы и быть счастливы. Сверхъестественное, Властелин колец, Алиса в зазеркалье, Гарри Поттер, Шерлок — неполный перечень фанфикшена, который читала Катя. Именно из-за того, что бо́льшая часть переделанных произведений писалась на английском, Екатерина Васильевна его и выучила, правда на довольно посредственном уровне — говорить толком не могла, но читать и понимать написанное ей удавалось.

Сегодня, наконец-то, удалось дочитать «Магла» из серии про «Гарри Поттера». Не то чтобы уж сильно ей не понравилось — написано легко и атмосферно. Но всё равно осадочек от концовки остался. Может, автор всё же напишет продолжение?

О, новая глава в фанфике про Молли Уизли и аж две в «Игре Престолов». Приключения пока ещё мисс Пруэтт удалось дочитать по дороге из пенсионного фонда, а вот историю Джоффри Баратеона Екатерина читала уже на заднем сиденье машины главы, который вёз ее домой.

Пётр Петрович был зол — в субсидии на ремонт дороги посёлку отказали. Между прочим, он себе из неё ни копейки брать не собирался. Мужчина что-то выговаривал Катерине, на что она угукала, продолжая читать дальше.

— Катька, держись! — это было последнее, что запомнила Екатерина Фролова, будучи еще живой…

* * *

На мосту через речку Дичку стояли две огромные фуры-американки.

— Семеныч, чё делать? — спросил водитель красной машины, глядя на уходящий под воду дорогой внедорожник.

— Уезжать, — ответил означенный Семеныч, понимавший, что это срок, и срок немалый. Простые смертные на таких машинах не ездят.

— Там же двое было! Вдруг живы?

— Саня, — тихо сказал мужчина, — даже если живы, то мы их не вытащим. Глубина восемь метров, вода — плюс пять градусов.

Дальнобойщики посмотрели в сторону раскуроченных перил моста и кругов на воде. О том, что дорогущий лексус, для того чтобы избежать столкновения с фурой, вылетевшей на встречную полосу, слетел с моста в воду, уже почти ничего не напоминало.

Мужики сели в машины и уехали с места ДТП. Идти под суд за непреднамеренное убийство никто не хотел.

— Вот уроды! — воскликнула Фролова, глядя вслед уезжающим фурам.

— Полностью с вами согласен, — сказал кто-то за её спиной.

— Ой, а вы что тут делаете? — удивлённо сказала женщина, глядя на мужчину в кепочке, коричневом пиджачке и очках на резинке.

— На вас смотрю, Екатерина Васильевна, на вас.

— Вы… вы… вы…

— Да, это я. Сам Коровьев собственной персоной.

— Коровьев? — удивилась женщина, смотря в упор на мужчину с внешностью Александра Абдулова⁽¹⁾.

— Представьте себе. Мне понравился образ, придуманный российскими кинематографистами⁽²⁾. Вот я и решил немного похулиганить.

— Если я вас вижу, — женщина сглотнула, — значит…

— Да-да, всё правильно, вы умерли. Во-о-о-он там машина с вашим телом. Ну и с телом Петра Петровича. Пристегиваться нужно, милочка, даже на заднем сиденье. Глядишь, выжили бы. Правда, всё равно бы умерли от переохлаждения, ну это детали.

— А где Пётр Петрович?

— С ним Азазелло говорит.

— А вы, значит, со мной, — задумчиво сказала женщина. Тот факт, что она умерла, Катя восприняла как-то спокойно. То ли психика устойчивая, то ли километры литературы о жизни после смерти сказываются.

— Вы не поверите, как я рад, что вы не кричите и не плачете.

— Но вы же здесь не просто так, — полуутвердительно-полувопросительно сказала женщина, посмотрев на тёмную гладь воды и раскуроченные перила моста.

— Собственно говоря, вы правы. Понимаете, какая штука получается: вы умерли, ударившись виском о ручку на потолке. А ваш шеф сэкономил и купил машинку подешевле. Подушки безопасности не сработали…

— Короче, — Фролова начала терять терпение.

— Хотите получить ещё один шанс?

— А взамен?

— Ну, так скажем, это жест доброй воли…

— И почему я вам не верю? — задумчиво сказала Екатерина Васильевна, подходя к месту падения джипа в воду.

— Ну зачем же так сразу — верю не верю, всё гораздо проще.

— Что вам от меня нужно? — женщина решила спросить «в лоб».

— Понимаете ли, Екатерина Васильевна, тут такое дело, — замялся мужчина, — уоличество душ в мирах строго регламентировано. Один усатый персонаж натворил дел в одном мире…

— Персонажа не Бегемот ли, случайно, зовут?

— Случайно зовут, — подтвердил Коровьев. — Тем самым он нарушил равновесие. Ваша смерть была предопределена. Не попади вы в аварию, умерли бы от руки Васи Липатова. Да-да, школьник очень зол, что вы ему двойку в четверти поставили. Конкретно сейчас, в эту минуту, он бьёт окна в вашем доме. Останься вы живы после нападения Васи, так пьяный доктор вколол бы вам… А, неважно. Итог один — вы умрете.

— Короче говоря, вы хотите прикрыть свой, простите, зад до того, как ваш господин узнает.

— Вам говорили, что вы очень умная женщина? Нет? Так теперь я вам это говорю! — радостно воскликнул Коровьев. — Вы получаете новую жизнь, а мы не получаем нагоняй от начальства. Количество душ же сходится. Ну а то, что одна из них пришлая, — это уже детали…

— Уважаемый Коровьев, давайте к делу. — Фроловой вспомнился жанр «попаданцы» из книжек и фанфиков. Вот здорово было бы попасть в любовный роман!

— Увы, милочка, увы… В вашем случае это мир мальчика в очках.

— Поттер, что ли?

— Поттер-Шмоттер… Да-да, он самый. Вам знаком такой персонаж, как Чарити Бербидж?

— Преподаватель маггловедения?

— Она самая. Английский вы худо-бедно знаете, память тётушки мы вам подкинем, вмешиваться не будем — почти, ну а там… сами выкрутитесь.

— А как же сценарий?

— А что сценарий? Тьфу — и растереть! Вы знаете, что Маргарита ушла к Азазелло, а Мастер получил покой? Ему не нужен никто, кроме себя…

— То есть сценарий — выдумка?

— Выдумка. Правда, есть условие: вы никому не расскажете, что из другого мира…

— Так могут же в голову залезть…

— А вы о чём-нибудь непристойном думайте, — быстро возразил Коровьев.

— И почему я чувствую подвох…

— Соглашайтесь, Катя, второго шанса не будет, ведь дальше — тишина, остров всех блаженных.

— Вы даёте мне жизнь Чарити, знание языка, её память…

— Да, да, да, — быстро сказал Коровьев, боясь, что затягивание ситуации привлечёт внимание мессира, — По рукам?

— По рукам, — ответила Фролова, пожав руку нечисти.

В тот момент, когда Абдулов-Коровьев разжал ладонь, Катерине Васильевне показалось, что о её голову разбили очень большое куриное яйцо и теперь белок обволакивает всё её тело. Не было ни боли, ни страха, она просто закрыла, а затем открыла глаза…

На мосту через реку Дичку было пусто. И только раскуроченные перила говорили о том, что здесь что-то произошло.

---

Примечания:

заявка https://ficbook.net/requests/356527

---

1) отсылка к роману М. Булгакова «Мастер и Маргарита»

Вернуться к тексту

2) отсылка к российскому сериалу «Мастер и Маргарита», где одного из свиты дьявола играл актёр Александр Абдулов

Вернуться к тексту

Надо мной был потолок. Грязный, серый, давно не белённый потолок. Повернувшись на правый бок, я увидела старый шкаф, комод, настольную лампу и розовую сорочку. Попавший в поле моего зрения интерьер больше подходил пятидесятым годам, но никак не марту девяносто первого, а именно эту дату подсовывала мне память.

Итак, здрасьте, я Чарити Бербидж, сорока семи лет от роду, выпускница частной итальянской магической школы, вдова. Копаясь в наследстве, доставшемся от покойного мужа, бывшая владелица (ах, простите, уже я) нашла амулет или артефакт, из которого вышел чёрный кот и предложил ей сделку — увеличение магических способностей в обмен на её душу через десять лет. Вот только женщина новоприобретенных способностей не выдержала и умерла (или хвостатый специально её угробил), а освободившееся место предложили мне, так как время смерти и дата рождения у нас совпадают.

Всю свою прошлую жизнь я помнила отлично, а жизнь Чарити — как будто в книжке прочитала: родилась, училась, замуж вышла, родила… То есть если я прочитала от корки до корки книгу «Игра престолов», то, попав в мир тайн и интриг, буду в нём немного ориентироваться, но вот ездить на лошади, как это делали герои произведения, ходить по дому в обуви, фехтовать и много-много ещё чего другого я не смогу.

Вывод из этого был печален: умениям и навыкам придётся учиться заново. Знаете, у музыкантов есть такой термин, как «память пальцев» — они не помнят партитуру, они помнят, куда нажимать. Если играющий на пианино вдруг задумается, какую ноту (не клавишу, а ноту или аккорд) ему играть, то он собьётся. Точно так же можно помнить произведение по нотам, но не суметь его сыграть сразу на инструменте. Моя ситуация заключалась в том, что я знаю «ноты», теоретически умею «играть», но на практике видела «инструмент» только на картинке. То есть придётся учиться применять теорию на практике.

Я повернулась на другой бок — моему взору предстали большой письменный стол, окно и книжный шкаф. Хм, где я? Память подсовывала ответ, что дома, в Хогсмиде, и чем больше я «вспоминала», тем больше интересного вырисовывалось.

Мы с Чарити были похожи: обе жили в деревне, обе хорошо учились, обе совмещали работу по специальности и преподавание, обе лишились мужа и ребёнка и обе плюнули на личную жизнь: я — по причине любви к мужу, она — по причине любви к мужу, страха и банальной лени. Ей не хотелось ничего менять в своей устаканившейся жизни. Впрочем, мне тоже не хотелось, но Коровьев решил иначе.

По профессии женщина была стирателем памяти, или обливейтером. А ещё подрабатывала репетиторством маленьких волшебников, которые не пошли в школу. Именно она учила читать-писать-считать брата и сестру Дэвисов, братьев Вуд, Блейза Забини и других, попутно рассказывая о мире вокруг них и, с разрешения родителей, показывая маггловский мир. Именно по этой причине бывший свёкор, Сильванус Кеттлберн, предложил её кандидатуру на освобождающуюся должность преподавателя маггловедения в школе Хогвартс. Контракт подписан, и ближайшие пять лет я обязана провести в учебном заведении. Жаль, я думала сбежать на родину. Мне зачем эта Англия сдалась? Что хорошего она сделала? Лично для меня — ничего. Так почему я должна кому-то в чём-то помогать, отговаривать или, наоборот, убеждать?

Круто читать про попаданцев в мир Гарри Поттера, но быть ими абсолютно не круто. Всплывает множество деталей и мелочей, на которых можно элементарно погореть. Я совершенно не ориентируюсь в местных реалиях, не понимаю денежную систему, не знаю заклинаний и хреново говорю по-английски. Сбежать в Россию захотелось ещё больше — там всё знакомо, там «лихие девяностые» и братки в малиновых пиджаках. Об Англии я знаю только то, что это родина «Битлз». Интересно, а они были в этом мире?

Так или иначе, но уехать в ближайшее время мне не удастся, и придётся работать учительницей. Хорошо, что сейчас не сентябрь, а конец марта, и у меня есть время осмотреться.

В каком-то смысле мне повезло — Чарити была не местной и в этот дом переехала всего две недели назад. До этого женщина снимала квартиру в маггловском районе Лондона недалеко от Министерства Магии.

Мои размышления-воспоминания были прерваны жалобной руладой желудка. Пришлось собрать волю в кулак и вылезти из-под тёплого одеяла. По телу сразу пробежали мурашки — март месяц в Шотландии очень холодное время. У англичан нет центрального отопления. Только котлы, камины и прочее. Можно купить артефакты или нанести руны, но они быстро выдыхаются и стоят дорого. Бывшая владелица этого тела планировала повесить тяжелые шторы на окна, разложить ковры и одеваться потеплее. Увы, но с моими планами это не совпадает — даёшь водяное отопление или воздухогрейный котел! Жить в доме, где меньше плюс двадцати, я не намерена. Нашарив ногами тапочки, направила свои стопы в ванную комнату.

Зрелище предстало удручающее — старое ржавое корыто (ванной назвать — язык не повернулся), засранный, простите, унитаз, проржавевший смеситель и заляпанное зеркало, в котором я разглядела свою новую внешность. Так вот ты какой, белый северный зверёк! Бывшая хозяйка наградила меня волосами, похожими на солому (как по цвету, так и на ощупь), прыщавым и одновременно морщинистым лицом, обвисшей грудью, выпирающим животом и варикозными ногами. Честное слово, этому телу не сорок семь, а все шестьдесят! Сполоснув лицо и кое-как расчесав то, что называется шевелюрой, я решила пойти на первый этаж, в кухню.

Домик был маленький: кухня, гостиная и небольшая кладовка на первом этаже; спальня, ванная и балкон на втором. Всего около шестидесяти квадратных метров. Моё последнее жилище из прошлой жизни представляло собой частный дом с туалетом типа «сортир» площадью восемьдесят два квадрата с участком в шесть соток. А здесь — дом маленький, а участок ещё меньше. Если мерять в метрах — пять метров перед домом, пять за домом, а по бокам — метра два. Короче, высаживаем цветник и делаем забор в виде живой изгороди. На что-то большее места не хватит, а жаль — картошку с морковкой я выращивать не собиралась, но посадить фруктовых деревьев и кустов ягоды хотелось бы побольше. Тяжело вздохнув и забрав палочку, лежащую на прикроватной тумбочке, я направилась на поиски еды. Старая деревянная лестница, по которой я спускалась, скрипела немилосердно, по углам была пыль и паутина. Попав на первый этаж, таки не смогла удержать разочарованный вздох.

Гостиная и кухня представляли собой не менее удручающее зрелище, чем ванная. Похоже, что единственная обжитая комната — это спальня. Чарити переехала сюда по настоянию свёкра: мол домик покойный муж тебе дарил, а ты, такая-сякая, не живёшь. В январе был подписан контракт с Хогвартсом, и Кеттлберн смог настоять на переезде, чтобы Бербидж познакомилась с будущим рабочим местом и прониклась «духом школы».

Чарити согласилась на это по одной причине — отсутствие денег. Договоры на репетиторство закончились до рождественских праздников. Работа в министерстве была оставлена ещё год назад — новый начальник не устраивал Бербидж, а Бербидж, с её чувством справедливости, не устраивала начальника. Она всегда выступала в защиту магглов и их психики и не позволяла стирать лишнее, а также убирала все следы погрома. Начальству это не нравилось. Странно: она просто хорошо выполняла свою работу — и такое отношение. Плохо, что мне известны только основные моменты, а детали отсутствуют. Подозреваю, что её просто «съели» коллеги, которые работали менее качественно и продуктивно. Размышляя над сложившейся ситуацией, я направилась к главному хранилищу продуктов.

Деревянный шкаф, который выполнял здесь роль холодильника, порадовал меня девственной чистотой — жрать было нечего. Шкафчики и полки были так же пусты. Чем женщина питалась до этого — память молчала. Когда читаешь книжку, на такие вещи, как цвет штор, которые описывает автор, особенности напольной плитки, содержимое холодильника, одежду и погоду очень мало обращаешь внимания, а то и вовсе перелистываешь. Вот теперь это сыграло со мной злую шутку — я помнила глобальные вещи: школу, свадьбу, ребёнка. Но не знала мелочей — любимое блюдо, наличие или отсутствие еды.

И что делать? Ответ возник в голове сам — согреть воды, выпить чаю и заглянуть в чемодан. Достав палочку из кармана, я лёгким и непринужденным движением взмахнула, направила палочку на чайник и сказала: «Агуаменти». Счаз, разбежалась! Для того, чтобы играть на скрипке, мало знать ноты, нужно ещё знать скрипку… Почти сорок минут мне пришлось потратить на то, чтобы освоиться с волшебной палочкой и заклинаниями. В результате на плите закипал чайник, из сундука были вытащены продукты, которые находились в стазисе, а ещё наложены согревающие чары на помещение. Еды оказалось много — фаст-фуд, ресторанная, замороженные блюда, конфеты-печеньки-зефирки. Всё было маггловским, но не из-за любви к обычным людям, а из-за нехватки финансов. Маггловский мир, с его красителями-консервантами-заменителями, был намного дешевле натурального магического. Чарити покупала всё в ближайшем от снимаемой квартирки супермаркете. Пользоваться магией в корыстных целях — типа подправить память и присвоить вещь — она отказывалась категорически. Сейчас в моём распоряжении осталось три галлеона и сто тридцать фунтов. Негусто, как ни крути — денег нет, внешности нет, магических способностей — как кот наплакал. И что делать? Мои раздумья были прерваны настойчивым стуком в окно — серая сова недовольно стучала клювом по стеклу. Впустив птицу, а с ней и холод, я кое-как отвязала пакет. Животное не стало дожидаться угощения и упорхнуло в открытое окно. Мне прислали книги по маггловедению за авторством некого Дингла. Попивая чай и закусывая лазаньей, я принялась за изучение присланного материала. Нда-а, такого бреда я в жизни не читала! Вы знали, что электричество берётся из лампочки? А то, что все автомобили ездят на горючей воде? Оказывается, магглы для общения используют телеграф, а летают на дирижаблях! Как там говорил Игорь Ласточкин: «Йогурт без даты»⁽¹⁾.

Ой, сама не заметила, что хорошо понимаю по-английски. Интересно, а как с произношением? Прочитав вслух пару страниц «учебника», выяснила, что с произношением у меня на твёрдую «четыре» — акцент есть, правда не сильный. Знание итальянского отсутствовало напрочь, а вот русского — осталось на прежнем уровне. Честно говоря — это странно и меня пугает: я не испытаю языковых проблем, частично знаю про жизнь предыдущей владелицы и прекрасно освоилась в её теле. Да, телосложением мы похожи, а как быть с остальным?

Мои размышления были прерваны новым визитёром — в открытое окно влетела коричневая сова; кинув на стол закрученный в трубочку пергамент, пернатое предпочло исчезнуть из поля зрения. И кто тут у нас?

«Дорогая Чарити, я хотел бы зайти к тебе, посмотреть, как ты устроилась. Надеюсь, ты не против, если я приду в ближайшую субботу в три часа после полудня?

Сильванус Кеттлберн»

О, какая прелесть! Свёкор удостоит меня своим присутствием через четыре дня. Отношения с Сильванусом, после смерти мужа, были натянутые — он не принимал затворничества, а Чарити не хотела что-то менять. Кеттлберн настойчиво твердил, что она молодая волшебница, а ведёт себя хуже Трелони. По его мнению, уже давно пора перестать хоронить себя вместе с сыном и супругом, нужно начать новую жизнь. Самуэль и Дэвид Кеттлберны погибли на охоте — они вместе с другими охотниками ловили мантикору, но животное оказалось хитрее и сильнее. Как итог — четыре трупа, два из которых отец и сын. Это было десять лет назад. Хм, даже даты смерти мужей и детей у нас совпадают. Не знаю, что Чарити собиралась сейчас делать, а я, пожалуй, сначала закрою окно, а потом последую совету свёкра и начну новую жизнь. Грустить по предыдущей не буду. Что там меня ждало бы? Максимум — должность директора поселковой школы. А здесь? Может, я мастером «чего-нибудь там» стану, кто знает. Да и интересно же пожить в новом мире! Сомненья прочь, я сила, летящая на крыльях ночи, я ставленница свиты мессира, я Мери Сью, Бегемот (читай — чёрт) возьми! Мери Сью, а не Чёрный Плащ — не путать. С этими мыслями я, наконец-то, начала кушать.

Набив желудок едой и убрав со стола, я решительно взялась за поиски тетрадки и ручки. Система Флай Леди ждёт меня!

Первым пунктом — привести себя в порядок, вторым — отмыть дом, третьим — обновить гардероб, четвёртым — выяснить у гоблинов, имеется ли у меня здесь сейф, пятым — разработать программу для школьников, шестым — на летних каникулах изучить Хогвартс, чтобы не плутать в нём. Остальное — по ходу пьесы.

В большом сундуке обнаружился тёплый халат, полотенце, шампунь Пантин Прови⁽²⁾, обычное мыло, расчёска, щётка, паста и мочалка. Вооружившись нехитрым скарбом, я направилась в одно из грязнейших мест в доме — ванную.

Хорошо быть волшебницей — р-р-раз и чисто, правда махнуть пришлось двадцать раз, но результат того стоил. Ванна блестела первозданной белизной, унитаз отмыт, зеркало и стекло чистые, полы сияют. Эх, смесители бы поменять, но, увы, денег нет. С огромным наслаждением я приняла душ и вытерлась пушистым полотенцем. Зато теперь понятно, почему в доме такой бардак — магический резерв не бесконечен, а у Чарити и вовсе мизерный, ей хватало на пятьдесят простых заклинаний или шестнадцать энергоёмких. Это мало. Тот же Кеттлберн мог воспроизвести до пятисот простых заклинаний и около сотни энергоёмких.

Магический резерв и ядро можно сравнить с автомобилем. Кто-то на малолитражке ездит, а кто-то на «Хламмере». Объем топливного бака — это и есть резерв, а мотор — магическое ядро. Только не стоит забывать: то, что под силу малолитражке, никак не сделает «Хламмер», и наоборот. Да и назначение у машин разное. Вы же не будете на ламборджини по тайге ездить? Для этого уазик подходит или какой другой внедорожник типа «Тундры». А для города, где парковочного места как кот наплакал, постоянные пробки, асфальт и дорогой бензин, лучше всего малолитражка или простой седан. Так же и магические способности — как машины, а заклинания — путь из точки «А» в точку «Б». На внедорожнике хорошо по ухабам ехать, на спортивной — по автобану, детей в школу возить — малолитражка подойдет. У меня, похоже, даже не малолитражка, а запорожец сломанный. После готовки и чистки ванны я чувствовала себя как выжатый лимон, и даже душ не помог — хотелось лечь на кровать и ничего не делать. Хм, а почему бы и нет? Только книжек побольше взять, чтобы быть немного в курсе современных реалий магического мира, но — увы — моим планам сбыться было не суждено — я уснула, читая книжку.

* * *

Пробуждение было неприятным — замёрзла. За окном было темно, лил дождь, а из щелей несущей стены немилосердно дуло. Бр-р-р. Нужно срочно разжиться деньгами и купить воздухогрейный котел!

— Темпус, — и в воздухе высветилась дата и время. Эх, ещё спать и спать — одиннадцать вечера, но холодно, голодно, и под окном лужа. Учитывая, что это Шотландия, то к утру будет лёд.

Раз не спится, пойду поем, разберу чемодан и затоплю камин. Мой импровизированный ужин состоял из кофе и большого куска пиццы, а затем я приступила к разбору чемодана. Бо́льшую часть гардероба в виде юбок в пол, кофточек, тапочек и ботинок я решительно пустила на тряпки. Милая юбка болотного цвета превратилась в половую, а кофточкой я забила щели и заклеила окна. Ботинки-тапочки-сапоги были безжалостно сожжены в камине, как и куча других бесполезных предметов типа карточек от шоколадных лягушек, обломанных перьев и негодных вещей. Почему не воспользовалась магией — так сил уже не было! На ванну всё потратила. Пришлось магией только лужи убирать. А окна починить не получится: заклинание «репаро» действовало только на то, что сломалось в последние три-пять минут. Если времени прошло больше, то через час-два вещь снова развалится. Работу над скарбом, окнами и уборкой образовавшихся луж под ними я делала до самого утра и с рассветом легла спать в комнате с чистыми полами, заклеенными окнами и заткнутыми щелями.

---

1) Прим.авт. — капитан команды КВН «Днепр»

Вернуться к тексту

2) Pantene Pro-V

Вернуться к тексту

Сегодня суббота, а значит, в гости придёт Сильванус Кеттлберн. Уже пять дней я обитаю в теле Чарити Бербидж. Не скажу, что очень рада этому обстоятельству, но и огорчаться тоже не собираюсь. Как там у Владимира Семёновича: «Стремилась ввысь душа твоя — родишься вновь с мечтою…»⁽¹⁾, вот и я домечталась, дочиталась, дописалась фанфиков про мир Роулинг, что после смерти сюда попала, да не в кого-нибудь, а в саму преподавательницу маггловедения! Как будто в прошлой жизни мне было мало этих школяров. Помимо работы бухгалтером навязали ещё и экономику вести, хорошо хоть от английского отвертелась! Моего уровня знания языка хватило бы, чтобы вести его в поселковой школе. Как вспомню — так вздрогну: все эти планы, дневники, оценки и вечное нытьё: «Поставьте пя-я-я-ть! Вам жалко, что ли?!» Чувствую, и тут будет та же ситуация. Ну, Кеттлберн, подставил так подставил.

В дверь постучали. Бывший родственничек пришёл.

— Здравствуй, — сказала я здоровому мужчине с протезами руки и ноги, который стоял на пороге.

— Здравствуй, Чарити, — ответил он. — Можно?

— Да, конечно; входи. Я заварю чаю.

— Мило тут у тебя, — с сарказмом сказал он, входя в гостиную.

— Спасибо, я старалась.

Конечно старалась. Трое суток дом в порядок приводила. Поняв, что магия — это не моё, точнее моё, но мало, решила действовать по старинке — ведро-швабра-тряпка. В большом сундуке нашлись чистящие средства с тем самым лысым мужиком на упаковке и много хозяйственного мыла. Все эти дни я стирала, мыла, выметала, сжигала в камине. Моими стараниями в гостиной остались только диван и столик. На кухне я выбросила абсолютно всё, кроме шкафа для продуктов, обеденного стола и дивана. А из старых юбок и пары блузок получились миленькие шторки на кухонное окошко. Уборка второго этажа заняла немного времени, и теперь в спальне были только кровать и тумбочка. Остальное, включая сундук с кучей амулетов-артефактов, я безжалостно спалила в камине. Горящее пламя на несколько секунд превратилось в ухмыляющуюся рожу кота, потом в удивлённое лицо Коровьева-Абдулова, а затем стало просто пламенем в камине. Память Бербидж подсказывала, что бо́льшую часть артефактов возможно уничтожить только адским огнём, но, видимо, потусторонние сущности, которые закинули меня сюда, немного подыграли, и огромного числа запрещённых и опасных вещей у меня теперь нет. Жалею ли я об этом? Ничуть! Да за одну шкатулку-ловушку для дракона можно в Азкабан на пожизненное загреметь. На-фиг на фиг мне такое счастье. Зато дом протопила и высушила.

— Погода нынче очень холодная, — начал Сильванус.

— Я решила сменить интерьер дома и поэтому всё сожгла в камине, так что у меня дома тепло, — сказала я, внося в гостиную ароматный чай и круассаны, которые нашлись в большом сундуке Чарити.

— Спасибо, — сказал мужчина, беря в руки чашку. — Успехи в смене интерьера есть?

— Успехи есть, — мрачно отозвалась я, — денег нет. Я хочу воздухогрейный котёл или водяное отопление. Мебель хорошую купить, да и дом подновить не мешало бы. Сколько мне в Хогвартсе платить будут? На мебель хватит? Или только на мантии? — Говорить о том, что в сундуке нашлось почти триста галлеонов мужниной заначки, я не стала.

— Только на мантии, — улыбнулся старик. — Ты решила последовать моему совету?

— Не могу же я появиться перед детьми с такой причёской? Не знаете, может, кому-нибудь нужен репетитор для ребёнка или переводчик с русского языка?

— Ты знаешь русский? — удивился мужчина.

— Немного знаю.

— Хм, думаю, что смогу подкинуть тебе работу по переводу текстов. Как раз на мебель хватит.

— Спасибо. Я хотела спросить, в контракте написано, что мне нужно будет преподавать маггловедение. А как же нынешний преподаватель?

— Квиррелл? Дамблдор не может найти учителя на защиту от тёмных искусств. Скорее всего, Квиринус и будет её вести.

— А если нет?

— Историю магии! Он допёк Альбуса своим нытьём, что такой молодой и умный вести такую чушь, как маггловедение, не может…

Следующие полчаса были посвящены рассказу о школе и школьных сплетнях, включающих в себя жалобы на детей, попечителей, директора и магических животных. Сильванус вывалил на меня много-много ненужной и в то же время необходимой информации. Зато удалось узнать насчёт планов, пособий и прочего.

В Хогвартсе есть одобренная министерством программа, включающая в себя только список тем для изучения. Подбор материалов, содержание урока, проверка знаний и экзамены — на усмотрение учителя. МакГонагалл требует от профессоров только названия необходимых учебников. Я посетовала на то, что материал, который излагает Дингл, никуда не годится. Сильванус рассмеялся и заверил, что от этого учебника мне никуда не деться. Дедалус — друг Дамблдора, а книжка даёт ему возможность заработать. Ладно, что-нибудь придумаю. Попросив передать заместителю директора просьбу о том, чтобы та включила в список вещей для школьников две общие тетради в клеточку, шариковую ручку, карандаш, резинку, замазку, текстовыделитель и обычный скотч, ненавязчиво выпроводила Кеттлберна за дверь. Уф! Первый этап проверки пройден — подмены не заметили. В принципе, мужчина не видел меня больше двух лет, да и знал не очень хорошо. Это плюс, жи-и-и-ирный такой плюс. С этими мыслями я стала собираться в Лондон — менять имидж!

* * *

В какой-то степени я рада, что мне досталась память, пусть и частично, Чарити и её навыки. Иначе меня бы ободрали как липку, и ещё должна бы осталась. Такие простые действия, как стрижка, укладка, маникюр и выщипывание бровей в Лондоне стоят дорого. Без заклинания «Конфундус» всё бы обошлось в триста фунтов, а так — сто двадцать заплатила. И да, мне не стыдно за применение заклинания — нечего на бедных женщинах наживаться! Волосы средней длины я укоротила, в России такая стрижка называется «Дебют» или, в простонародье, «Как у Аллегровой». Короче, вышло красиво, но, на мой взгляд, дорого.

Оставшиеся деньги я потратила в ближайшем кафе, заказав себе чашку кофе и бисквитное пирожное. Первый шок и неверие прошли, настала пора подумать, как выкручиваться из ситуации. Надеяться на помощь Коровьева и Ко — глупо. Количество душ сходится, а остальное их не волнует. Но жить-то как-то нужно! С одной стороны, у меня есть плюс — знание канона и куча фанонов. Километры прочитанных фанфиков как на русском, так и на английском дают если не руководство к действию, то информацию к размышлению. А знание канона может уберечь от участи быть сожранной Нагайной. А с другой стороны — Дамбигад, легилименция и прочие прелести… Выстою ли?

Кофе был тёплым и несладким, а пирожные приторными. С внешностью Чарити их кушать нельзя — прыщей слишком много на лице, но так хочется заесть стресс. Мимо прошла официантка, неся чей-то заказ. Я вздохнула и опять стала смотреть в окно на серую лондонскую улицу.

Хм, а собственно говоря, зачем мне этот волшебный мир? Выкрутился же мальчик в каноне? Выкрутился! И тут выкрутится. Правда, есть одно «но» — предыдущая владелица этого тела контракт с Хогвартсом подписала на пять лет. Так или иначе, но события с участием Волдика и Ко меня затронут. И что мне делать? Думай, Катя, думай! Можно, конечно, поступить как большинство попаданцев — причинять справедливость и наносить правду. Найти Гарри Поттера, влезать во все щели и дыры, грохнуть Риддла на кладбище, а то и в Квиррелле, уничтожить крестражи… Ага, разбежалась! Силёнок-то хватит? Не просто же так Чарити согласилась на ритуал по увеличению силы. Вот только не рассчитала, что количество магической силы прямо пропорционально физической силе и IQ человека. Проще говоря, тупой качок тоже сдохнет от этого ритуала, как и хлипенький ботаник. Хочешь силу? Качайся, играй в шахматы, решай кроссворды, изучай новое — и будет тебе сила. Невозможно в бензобак запорожца двести литров бензина влить. Зато белаз спокойно примет эту «дозу». Но люди не машины, и вполне можно из жигулей стать камазом с топливным баком в сто сорок литров, правда топливо разное, но это детали. Хочешь увеличить объём? Ищи артефакт, нанимай демонолога и зови демона, только тело к этому подготовь! Кот Бегемот не стал разъяснять подробности ритуала, полагая, что женщина, идущая на этот шаг, уже всё изучила. Ага, изучила она… Теперь в тушке новоявленного профессора нахожусь я. И что делать? Сидеть, как в том фанфике про Дурсля, и не отсвечивать? Истина, как всегда, где-то посередине. Меня кем в школу берут? Учителем? Учителем! Вот и буду учить. А что касается Дамблдора, Риддла и иже с ними — пусть сами разбираются. Мне оно на фиг не сдалось!

Прикончив пирожное и кофе, я расплатилась с официанткой и, выйдя из кафе, уже хотела направиться к «Дырявому котлу» — переместиться камином в Хогсмид, но протяжные гудки машин привлекли моё внимание.

Ровно на разделительной полосе стояла женщина лет сорока в тёмно-розовой кофте. Долорес Амбридж, подсказала память. Пренеприятнейшая особа, заместитель заместителя старшего заместителя министра по каким-то там вопросам. Но, так или иначе, персонаж колоритный, а посему придётся спасать.

— Стойте там! — крикнула я и решительно направилась к женщине.

— Ничего не понимаю, — начала было женщина, когда я дошла до неё и взяла под локоть.

— Я вас переведу, а потом уже поговорим.

Под постоянное бибиканье и крики водителей, где «Дуры» были самым безобидным, мы добрались до тротуара.

— Вы бы осторожней. Мир магглов не такой безобидный…

— Вы волшебница? — перебила меня Амбридж, но мой локоть так и не отпустила.

— Чарити Бербидж, вдова Эдвина Кеттлберна.

— Да-да, я помню его, — женщина задумалась.

— И не вздумайте аппарировать! — предостерегла я, — здесь очень много камер!

— Чего-чего много?

— Видеокамер, — и махнула рукой в сторону одного магазинчика, над входом в который действительно висела старенькая камера видеофиксации.

— И что они делают? — спросила меня Амбридж.

— Записывают наши действия. Как колдофото. При них нельзя исчезать и колдовать — неприятностей не оберёмся. Давайте пройдём в «Дырявый котёл»?

— Ох, что же мы встали-то…

Я мягко потянула женщину за собой.

— Решила аппарировать в магазинчик сладостей, — начала свой рассказ Долорес, — а оказалась посреди улицы.

— Хорошо, что вас машины не сбили. Да, там раньше был магазинчик, но дорогу расширили, и его снесли, — немного приврала я, так как понятия не имела, что там было раньше.

— Кошмар…

— И не говорите, — снова ответила я, — а в учебнике маггловедения такого не пишут. Дингл совсем обнаглел…

— Дингл? А он тут при чём? — удивилась женщина.

— Данный субъект написал учебник маггловедения, по которому дети учиться будут.

Мы наконец-то дошли до «Дырявого котла». Амбридж отпустила мою руку и первая вошла внутрь.

— Спасибо огромное, миссис Бербидж.

— Не за что, мисс Амбридж. Если что-то понадобится, пришлите сову.

— Да-да, — ответила та, — спасибо.

Женщина направилась в сторону двери, за которой располагался вход в магический квартал, а я, заплатив два кната, переместилась камином в почтовое отделение Хогсмита.

---

1) Прим.автора: В.С. Высоцкий — Песенка о переселении душ

Вернуться к тексту

Остаток марта и весь апрель прошли спокойно. Я смогла привести дом в божеский вид (жаль, что с мебелью ничего не вышло — денег нет!), посадить кучу цветов на участке, познакомиться с соседями и купить немного одежды. Хогсмид оказался далеко не маленькой деревушкой, а скорее небольшим посёлком со множеством крепких домиков, магазинчиков, небольшим рынком и собственным кладбищем. Всё то, что я видела в фильме и читала в книге, находилось на окраине деревни, ближе к Хогвартсу, а настоящая жизнь магического поселения находилась чуть дальше пивнушки Абефорта Дамблдора. Кстати, он оказался милейшим человеком, который, увидев мои жалкие попытки вскопать грядки, помог с садом-огородом, показал бытовые чары и познакомил с соседями, объявив, что я будущий преподаватель маггловедения. Местные кумушки уже давно на меня поглядывали, но подойти не решались. Теперь, благодаря брату директора школы, я стала местным экспертом по магглам и маггловским изобретениям: мне часто приносили домой пульты от телевизора, игровые приставки, наборы отверток, батарейки, скоросшиватели и много-много другого барахла с просьбой объяснить, что это такое. Ещё просили помочь с одеждой для прогулки по маггловскому Лондону. Прознав что я могу научить ребёнка писать и читать, несколько местных жительниц попросили меня позаниматься с их детьми. Начиная с пятого апреля, мой день был расписан буквально по часам — с утра я занималась домом и работала в саду, ближе к обеду ко мне приходили трое детей в возрасте восьми лет, а после двух часов начинали тянуться «просители» со всяким скарбом в руках, потом приходили «подружки-соседки», или я шла к кому-то в гости, или перемещалась с «подружками» в немагический Лондон. Только вечером можно было присесть на старенький диван и подумать о том, что скоро учебный год, а я совершенно к нему не готова. И лишь письмо Долорес Амбридж, которая просила сопроводить её в магазин чая и сладостей, напомнило мне о том, что я в другой реальности, в другом теле и с другими возможностями в виде магии.

Заместитель заместителя министра оказалась дамой вполне понятливой и спокойной — женщина чётко выполнила мои рекомендации, касающиеся внешнего вида, заранее обменяла галлеоны на фунты и в половину одиннадцатого утра ждала меня в «Дырявом котле».

— Добрый день, мисс Амбридж, — сказала я, выходя из общественного камина в баре «Дырявый котел».

— Здравствуйте, — ответила женщина. — Зовите меня просто Долорес.

— Тогда я — Чарити. Ну что, в путь?

— Да, пожалуй, пойдёмте.

— Вы какой чай предпочитаете? — спросила я.

— Мне бы хотелось купить разные сорта и разные виды сладостей, — задумчиво сказала женщина. — Видите ли, Чарити, на следующей неделе к нам приедет делегация из Арабских Эмиратов, а они совершенно не пьют алкоголь — только чай и только маггловский!

— У них верование такое. Мусульмане непростой народ.

— Вы знакомы с их культурой? — удивилась заместитель-заместителя.

— С маггловской да. С магической — не очень, но, думаю, они не сильно отличаются. Если прибывающая делегация не пьёт алкоголь, значит, они веруют в Аллаха. Данная ветка религии запрещает употребление алкоголя, свинины, ношение изделий из шёлка и украшений из золота, — я рассказывала и одновременно вела женщину к хорошо знакомому магазинчику сладостей, где, довеском, продавался и чай.

— Хм, — задумалась Амбридж, — а что они предпочитают из еды?

— Те представители мусульманской общины, которых я знаю, любили плов из баранины, всевозможную выпечку с говядиной, бараниной и курицей. Министерство желает накрыть фуршет? — полюбопытствовала я, ведя женщину по неприметным улочкам.

— Не исключена такая возможность.

— Если будет фуршет, то не стоит подавать много национальных блюд. Лучше подать вполне европейские и британские блюда. Главное — отсутствие свинины, — словоохотливо продолжала я. Мне поумничать хотелось, а тут такие свободные уши! — Не помню уже где, но в какой-то европейской стране решили построить мечеть в городском парке. Мусульманская община даже разрешение смогла получить, но местные жители были категорически против — выходили на пикеты, подписи собирали, но ничего не помогло. Знаете, что тогда сделали жители?

— Даже не представляю, — с интересом ответила Долорес.

— Они закопали в то место, где будет строиться мечеть, свиную тушу, а землю полили свиной кровью. Для мусульман место стало нечистым и строительство мечети перенесли в другое место. Вот так жители отстояли свой парк просто зная традиции.

— Вы неплохо разбираетесь в традициях арабов, — задумчиво сказала женщина.

— Я же учительница! Мне детям рассказывать, как себя можно в Египте вести, где в России искать балалайку, а в Китае — панду. О, мы пришли, — воскликнула я, останавливаясь у магазинчика сладостей.

— Надо же! Никогда бы сама не нашла.

— Это ближайший к «Дырявому котлу» магазинчик. Аппарировать можно вот сюда, — сказала я, потащив женщину в неприметный проулок напротив.

— Действительно, удобно, — согласилась Долорес.

— Давайте зайдём в магазин, а если не найдём то, что вам нужно, то зайдём еще в парочку лавочек.

В небольшом магазинчике Амбридж накупила множество сладостей и немного чая, но всё равно попросила меня показать ей другие торговые точки. Пришлось вести, попутно рассказывая про светофоры, машины, полицейских, камеры, и вставлять фразу: «А у мусульман…», поскольку заместитель заместителя вцепилась в эту тему бульдожьей хваткой, выспрашивая у меня мельчайшие подробности. Рассказала всё, что помнила из жизни татарской общины, живущей по соседству, а также всё, что почерпнула из сериалов и документальных фильмов. Долорес была обескуражена тем, что её, если она там появится, всерьёз никто не воспримет, потому что она женщина.

В «Дырявый котёл» мы вернулись только к пяти часам. Амбридж поблагодарила меня за прекрасный день и помощь в покупках, заверила, что к ней можно обращаться по любым вопросам, и переместилась камином в Министерство Магии, а я отправилась домой.

В книгах Долорес показана отрицательным персонажем, готовым пойти на всё что угодно ради своей цели. Уверена, что она и при Волдеморте не пропадёт и после его падения тоже — такие умеют выкручиваться. То, что увидела я, никак не походило на описание в книгах и фильме — заместитель заместителя была вполне адекватной дамой, пусть и в розовом, охотно прислушивающейся к чужому, то есть к моему, мнению. Может, те, кто говорит, что власть развращает, правы, и лет через пять нас ждёт злобная мегера? Не знаю, но пока есть возможность — будем дружить, ну или приятельствовать.

С такими мыслями я переместилась камином в Хогсмид, а затем пришла домой. Долорес напомнила о себе через шесть дней, когда я выполняла небольшой заказ на перевод русского текста по зельеварению, который подкинул мне свёкор.

Женщина просила срочно с ней связаться, так как это вопрос её жизни и смерти. Красивая сипуха отнесла ответ своей хозяйке, что я её жду.

Амбридж аппарировала на моё крыльцо через полчаса.

— Чарити! — крикнула она, буквально врываясь в мой домик. Её абсолютно не смутили пустота в гостиной и мой непрезентабельный вид. — Чарити! Это катастрофа!

— Добрый день, Долорес, — ответила я. — Не надо кричать. Расскажи толком, что произошло.

— Барти Крауч заболел! Всё рухнуло! О Мерлин! Что делать?! — Заместитель заместителя махала руками, хваталась за голову и была близка к панике.

— Да что случилось-то? Стоунхендж украли? Из Азкабана дементоры сбежали? Волдеморт вернулся? — Крики начинали раздражать.

— Вол… Что? — удивилась она.

— Давай выпьем чаю, и ты всё расскажешь, — предложила я.

Через двадцать минут успокоившаяся заместитель заместителя поведала историю сотрудничества Британского Министерства Магии с колдунами Арабских Эмиратов.

Амбридж передала сведения о культуре и традициях арабов главному боссу — Корнелиусу Фаджу. Тот распорядился срочно пересмотреть программу приёма гостей, а также обязал главу отдела международных отношений присутствовать на приёме и передал ему все необходимые бумаги. Но, буквально час назад, Крауч сообщил, что серьёзно заболел и не сможет появиться на работе в ближайшую неделю, а так как до приёма делегации остались считаные часы, то переговоры поручили вести Долорес.

— Разве министр не знает, что они предвзято относятся к женщинам? — спросила я.

— «Дорогая Долорес, я в вас верю!» — передразнила та. — Чарити, что делать? Мне нельзя провалиться, я долго шла к Министерству и этой должности!

— А по какому вопросу они прибыли?

— Поставка ковров-самолётов, — ответила женщина

— А разве они не запрещены к ввозу?

— Министерство хочет разрешить ввоз по специальным допускам.

— И будет у нас массовый побег из Азкабана. Что? — спросила я, глядя на недоуменное лицо Амбридж. — Подлетел кто-нибудь на таком ковре к камере, выпилил решетку и забрал того же Кэрроу на свободу.

— С этим как-нибудь потом, — осадила меня Амбридж. — Чарити, что делать? Как заставить их хотя бы выслушать меня?

— Это как раз таки несложно, — ответила я. — Надеваем строгий костюм с юбкой ниже колена, обязательно пиджак, закрытую блузку, колготки или чулки, небольшую шляпку на голову и мантию сверху.

— Это же моя обычная одежда! — возмутилась Амбридж.

— Так мы и покажем, что это они в гостях, а никак не наоборот. Ещё я бы советовала надеть дорогие украшения и представиться заместителем министра. Тогда точно будут слушать.

Ещё минут двадцать я давала наставления, пока серая ушастая сова не постучалась в окно. Птицу я впустила, правда через дверь (окна-то заколочены, чтобы теплее было). Пернатая почтальонша сбросила пергамент в руки заместителя заместителя министра и вылетела через каминную трубу.

— Ох, спасибо за помощь, — сказала Долорес. — Мне пора.

Амбридж вышла на крыльцо моего дома и аппарировала в неизвестном направлении.

Будем надеяться, что у неё всё пройдёт хорошо и она сможет договориться по коврам-самолётам. Насколько я помню, речь про летающие ковры шла в четвёртой книге во время чемпионата по квиддичу. Интересно, к запрету, про который Крауч говорил в «Гарри Поттере и кубке огня», он сам приложил руку, или всё же Амбридж не смогла договориться и летающие ковровые изделия запретили, потому что не сошлись в цене?

Ответ на свой вопрос я узнала через три дня, когда заместитель заместителя пригласила меня в «Три метлы» в три часа по полудни. Теперь Амбридж официальный заместитель министра по разработке стратегии международной политики. Должность ответственная и, как я поняла, абсолютно бесполезная. Теперь перед новым замом стоит задача писать многостраничные акты, отчёты и заключения о той или иной продукции, которую хотят поставить на британский магический рынок. Мне кажется, что данные отчёты затеряются в куче бумаг на столе министра. В лучшем случае за сутки до переговоров попросят либо принести материал заново, либо отправят вместо министра «в бой». Но, так или иначе, Долорес Амбридж теперь заместитель министра, а ковры-самолёты разрешены к ввозу и использовани, согласно полученной лицензии на территории Великобритании.

Переговоры по этому вопросу шли напряженно, о чём мне и поведала замминистра:

— Ох, Чарити, представляешь, а они смотрят на меня как на грязь и даже не слушают!

— И как ты вышла из ситуации?

— Сначала пыталась мирно договориться, пока один из них презрительно не сказал, что женщины в этом не понимают. Я им быстро указала, что они в чужой стране, где их законы шариата никому не интересны. Либо они ведут переговоры со мной, либо собирают свои половики и уезжают с острова! — раздражённо сказала женщина.

— И?

— Извинились сквозь зубы и стали работать. Хамы! Я им всем докажу, что Долорес Амбридж — самый лучший работник Министерства Магии! Ещё сам Корнелиус Фадж будет со мной советоваться!

— Как с Дамблдором?

— …?

— Я недавно видела хогвартского лесника, — на самом деле никого я не видела, просто было интересно проверить информацию из книг Роулинг, — так он говорит, что Фадж постоянно с Дамбдлором советуется, сов шлёт.

— Хагрид? — встрепенулась женщина, — Это та орясина косматая? А он не много на себя берёт?!

— Так всё же? — перебила я, — что происходит-то?

— Обычное дело происходит: директор школы желает больше денег и новые законы относительно школы. Это он постоянно Корнелиуса достает своими писульками! Но как, гад, вывернул! Фадж советуется, Фадж достаёт, Фадж сов шлёт! Нет, ну каковы нахалы! — возмущалась Амбридж.

— Всё как обычно, — пожала плечами я, — вывернут, исковеркают, выдерут из контекста и используют против вас. Чему вы удивляетесь?

— Наглости я удивляюсь, наглости! — ответила женщина.

— Этому и я удивляюсь. Вы ведь знаете, что Дедалус Дингл — друг Дамблдора?

— По-моему у него друзей-то и нет. Мерзкий наглый старикашка, напяливший нимб на себя! — припечатала Амбридж. Ох, что-то мне это не нравится.

— Ну, знакомы-то они давно и прочно. Понимаешь, я ведь буду в Хогвартсе учить детей маггловедению, а учебник Дингл написал! И ладно бы что-то стоящее, но ведь откровенный бред! Автомобили у него на пару́ ездят, про электричество толком не говорится! Да что там, про денежную систему не сказано ничего! И это вдалбливают детям. Ладно магглорождённые, — Амбридж скривилась, — но ведь на данный факультатив идут чистокровные, которым потом в Министерстве работать! Представляешь, какой ужас творится в головах у детей?! — Давай, Долорес, помоги своей приятельнице, издай указ о запрете этого учебника!

— Ты думаешь, что Дамблдор просто решил помочь своему знакомому?

— Не знаю, — ответила я. — Но то, что учебник никуда не годится, — это точно! Хорошо бы вообще с самого начала и до седьмого курса ввести этот предмет.

— А учебные пособия? А экзамены? СОВ? ЖАБА? — тут же сориентировалась женщина.

— Я бы написала вопросы к СОВ и ЖАБА. Там-то теоретические знания проверяются.

— Интересная идея, — задумчиво произнесла Долорес. — Кстати, я всё хотела тебя спросить, почему в твоём доме так… мало мебели?

Амбридж резко сменила тему: видимо, она не слишком хотела продолжать разговор о работе.

— Понимаешь, — ответила я, — в Хогсмид я переехала только в марте. До этого дом стоял без хозяина, мебель была сильно старая, в доме сыро, вот и спалила все в камине. А новую никак не куплю — то времени нет, то желания.

— Но как можно жить в таких условиях?

— Сложно, но терпимо, — ответила я.

В этот момент на наш стол приземлилась рыжая ушастая сова, которая протянула конверт с министерской печатью моей собеседнице. По мере чтения её лицо то бледнело, то краснело, губы сжимались, глаза недобро прищурились.

— Что-то случилось? — спросила я «подругу».

— Дамблдор случился! Вот противный старикашка! — процедила она сквозь зубы. — Чарити, милая, мне пора. Если что-то случится, то напиши. Мне срочно нужно на работу, пока этот «святой человек» не наделал дел!

Амбридж бросила несколько сиклей на блюдечко для оплаты заказа, встала из-за стола и быстрым шагом направилась к камину, а затем исчезла в зелёном пламени.

Интересно, что хотел Дамблдор? И что предпримет Долорес на его действия?

Моя жизнь шла своим чередом — соседки, учёба детей, переводы текстов, прогулки по немагической Англии и Косому переулку, осваивание заклинаний и ремонт дома. К концу июня я могла похвастаться обновлённым гардеробом, новой мебелью на кухне, красивым цветником перед домом, живой изгородью по периметру участка, тремя хорошими приятельницами из числа местных жителей, также стала желанной гостьей в пабе «Кабанья голова». На профессиональном поприще таких успехов у меня не было — я смогла разработать только список тем для изучения с первого по седьмой курс включительно. Почему с первого? А зачем детям в первом классе российской сельской школы такой предмет, как экономика? Вот по этой же причине, что и с «экономикой», я решила написать темы для всех курсов. Осталось подобрать материалы для программы.

Список тем для всех школьников Хогвартса был примерно одинаков — начинаем с правил дорожного движения и безопасности в мире магглов, а заканчиваем вопросами выживания в лесу (военном конфликте, на необитаемом острове, в зоне аварии на АЭС). С каждым курсом тема проходится более углублённо, чем на предыдущем. Если на первом курсе изучалось, что переходить нужно на зелёный свет и по пешеходному переходу, то на седьмом — что делать, если вы аппарировали на проезжую часть. Первому курсу я расскажу о том, что нельзя кушать маггловские таблетки, а пятый курс узнает, что у магглов есть наркотики и почему их употреблять запрещается. Проще говоря, предмет «маггловедение» превратился в ОБЖ с элементами истории.

Часть материалов для написания лекций и практических работ у меня была, часть я докупила в Лондоне. Теперь нужно это всё скомпоновать и красиво оформить. Прошлая жизнь в российской глубинке научила двум вещам: без бумажки ты букашка, и всё должно быть единообразно. Проще говоря, программа обучения должна быть написана красивым почерком (или напечатана) без помарок, на хорошей бумаге и с печатями-подписями вышестоящего начальства. А что там написано — без разницы, главное — красиво!

Но у Минервы МакГоннагал, которая прислала сову с датой педсовета, было немного другое мнение.

Внеплановый педсовет был назначен на десятое июля, при этом в письме не была указана ни тема собрания, ни материалы к этому собранию — ничего. Просто сухие строчки на пергаменте:

«Уважаемая Чарити-Кэтрин Бербидж-Кеттлберн, уведомляю Вас, что десятого июля в 2 часа после полудня в кабинете трансфигурации состоится совет учителей школы чародейства и волшебства «Хогвартс». Явка обязательна.

Заместитель директора, Минерва МакГоннагал».

Всё! Ни «Здрасьте», ни «До свидания», даже на конверт поскупились — пергамент в трубочку свернули.

Хотя само письмо было очень информативное — для тех, кто умеет читать «между строк». Во-первых, моё второе имя Кэтрин, и фамилия у меня двойная; во-вторых, педсовет будет проводить не директор, а его заместитель; в-третьих, собрание будет касаться каких-то рабочих моментов, так как все глобальные изменения обсуждаются с директором; ну и в-четвёртых — отношение ко мне либо снисходительное, либо панибратское: мол, мы ей на туалетной бумаге письмо пришлём, всё равно «проглотит».

Теперь я понимаю Амбридж из пятой книги — если у МакГоннагал ко всему такое отношение, то неудивительно, что Долорес так лютовала и заставляла писать кучу отчётов.

Десятое июля наступило как-то очень быстро. Вроде только вчера смородину и вишню сажала, а сегодня уже надеваю мантию и иду в школу.

Нужно сказать, что мантии мне не очень нравились. По сути, это плащ, который еще нужно уметь носить — держать ровно спину, аккуратно таскать на себе (чтобы не распахивался, так как на классической мантии застёжек нет — завязочки), не путаться в полах и рукавах, а также много других нюансов. Учитывая моё плачевное финансовое положение, рабочие мантии я купила хоть и новые, но дешёвые — без застёжек, с минимальным количеством чар (подгонка по размеру и чтобы мантия не мялась). Климат-контроль, красивые пуговички, подгонка по фигуре, водоотталкивание и многое другое на моей одежде отсутствовало. Цена на данный набор чар кусалась — четыре галлеона. У меня денег нет, но я держусь и не позволяю себе ничего лишнего — все сбережения уходят на покупку дополнительных материалов для уроков и немного на дом — нужно накопить на воздухогрейный котел, чтобы не мерзнуть. Не думаю, что школа предоставит мне финансирование на книги по естествознанию, правилам дорожного движения, на детские машинки и набор дорожных знаков и светофоров. Буду пробовать просить помощи у Флитвитка — мне всё равно нужно зачаровать радиоуправляемые игрушки, чтобы они работали в школе.

В самой школе я так ни разу и не была. Издали видела, а внутрь не заходила, хоть свёкор и приглашал на чай, да всё как-то времени не было.

Сам замок был величествен и ужасен — мрачный, серый, с острыми пиками на башнях. Осталось на воротах вместо «Хогвартс» написать «Добро пожаловать!» — и можно ужастики снимать и чёрную комедию. Нет, я серьёзно! Вы видели средневековые замки? Там ведь тоже своя специфика строительства, расположения башен, окон и всего прочего. А Хогвартс строился именно как замок, а не как школа. Учить детей в нём стали много позже его строительства. И что мы имеем в остатке? А имеем мы огромный замок, который окружен с одной стороны озером, с другой стороны — глубоким рвом и мостом (как раз со стороны Хогсмида), с третьей стороны огромный лес, перед которым также есть ров и мостик, и только с четвёртой стороны — нормальная дорога и кованые ворота. Короче говоря, замок был построен по всем правилам средневековой фортификации и являл собой больше крепость, чем сказочное сооружение. Думаю, что он при желании мог бы выдержать длительную осаду.

В каноне МакГоннагал не закрыла школу при нападении пожирателей. Интересно — почему? Ведь эта крепость рассчитана на войну и осаду. Хорошо, предположим, что замок строил какой-нибудь маггловский правитель и с точки зрения волшебства данные меры являются смехотворными. Но школа стоит явно больше семисот лет. За это время на неё никто не нападал? Те же гоблины не пытались взять её штурмом? Пытались, и не один раз. Основатели были очень даже разумными людьми и наложили много разных чар на школу и территорию вокруг неё (спасибо рассказам соседей). Так почему же заместитель не ввела военное положение и не отрезала школу от внешнего мира? Зачем вообще был весь этот цирк с битвой? Надеюсь, что я узнаю ответы на интересующие вопросы. А сейчас я хочу узнать ответ на вопрос: «Зачем нас собирают?».

* * *

Пока я дошла до школы, тридцать раз пожалела, что надела мантию — было очень жарко. Дорога до Хогвартса заняла около получаса, и ещё минут десять я добиралась от ворот до самого замка. Интересно, а как дети за пятнадцать минут добегают от замка до теплиц? Идти-то тут прилично! Ни в книгах, ни в фильме этих мелочей показано не было — ни рва, окружающего школу, ни большой территории. Не было рассказано и о мрачности самого замка, который, несмотря на тёплый денёк, всё равно выглядел очень устрашающе.

Сам поход на новое рабочее место прошёл как-то буднично, что ли. Ворота были нараспашку, меня никто не встречал, добиралась я от ворот до дверей, крутя головой во все стороны: и озеро надо посмотреть, и табун единорогов, что возле избушки лесника, и в лужу не вляпаться. Почему я раньше не ходила сюда? Ответ банален — страшно!

Я, как говорили мои школьники, ссыкло. Это только в книжках и фанфиках попаданец браво бежит осваивать территории, встает в шесть часов, делает зарядку и прочее. А на практике этого нет и не будет, потому что куда бы мы ни отправились, везде возьмём себя с собой! Все привычки, жесты, мимику, воспитание, характер, совесть — всё берешь, и перестроиться очень сложно. Я жила по принципу — моя хата с краю, ничего не знаю. Так и здесь продолжаю жить и плыть по течению — работаю на огороде, пишу программы для школьников, немного смотрю за своей внешностью, подрабатываю и сплетничаю. Всё то же самое, что и в прошлой жизни в России, только декорации сменились. Моя позиция осталась неизменна — я маленький человек, и от меня ничего не зависит, нужно просто жить, а сложные решения пусть примет кто-то другой. Но почему моя интуиция говорит мне, что тут отсидеться не получится и Хогвартс, маячивший на горизонте, меня в покое не оставит?

В таких раздумьях я дошла до дверей замка, а затем, как-то на автомате, не обращая внимая на окружающую обстановку Хогвартса, и до кабинета трансфигурации, поздоровалась с коллегами и села к свёкру за третью парту.

Надо сказать, что главные герои, окружающие меня, были похожи на свои киношные прототипы. Не прям один в один, но очень сильно. МакГоннагал — более худая и холодная, чем Смит. Трелони более пьяная, Флитвик — с бородой, Снейп — с огромным армянским носом, жёлтыми зубами и жирными волосами.

Пока я рассматривала коллег, МакГоннагал уже начала собрание:

— Добрый день. Сначала я хочу вам представить нашего нового преподавателя маггловедения — миссис Бербидж.

Пришлось встать и заверить всех, что я надеюсь на плодотворное сотрудничество. Снейп хмыкнул, Трелони икнула, две молоденьких преподавательницы хихикнули, Флитвик и Спраут заверили, что тоже очень рады.

— Вы же нас собрали не для того, чтобы представить нового преподавателя — это и на пиру можно было бы сделать. — От Снейпа так и несло ядом и желчью.

— Нет, Северус, — ответила МакГоннагал. — Я вас собрала по поводу нового декрета об образовании. К первому августу у нас должны быть готовы все документы.

МакГоннагал взмахнула палочкой, и перед каждым из нас оказался пергамент формата А4, на котором был написал текст:

Декрет об образовании №7

Согласно Уложению по взаимодействию с учебными заведениями от 10 июля 1725 года от Рождества Христова, министерство Магии Соединенного королевства…»

Нудные строчки, написанные сухим языком, сообщали, что к первому августа этого года каждый преподаватель обязан предоставить план работы каждого курса школы Хогвартс в Министерство Магии не кому-нибудь там, а Долорес Амбридж лично, получить её «добро» и только потом преподавать. Меня это даже порадовало — заместителя министра я знаю, её подпись на программе означает, что придраться к моим урокам директор и его зам не смогут. Значит — что? Значит, я смогу учить тому, что сама считаю нужным.

Мой энтузиазм новоявленные коллеги не оценили — Флитвик что-то там выговаривал полненькой мадам Спраут, две молоденьких учительницы громко возмущались, Снейп презрительно кривил губы, мой свёкор причитал, что это идиотизм!

— А я что могу? — донёсся до меня разговор какого-то мужчины и МакГоннагал. — Это не моя инициатива, там ясно сказано, что каждый должен явиться лично!

— Можно вопрос? — спросила я.

Разговоры тут же прекратились, и около пятнадцати пар глаз уставились на меня.

— Да, миссис Бербидж.

— В декрете указаны предметы по курсам. Маггловедение начинается с первого курса. Оно ведь…

— Да, я заметила, — сухо перебила МакГоннагал, — теперь будет с первого.

— В таком случае не забудьте дописать в список первого и второго курса мои требования! — Ах ты ж стерлядь высохшая! Мало того, что приглашение на это собрание прислала чуть ли не на туалетной бумаге, так и говорить мне не даёшь!

— Хорошо, миссис Бербидж, напомните мне потом, что вам нужно. — Женщина поджала губы, всем своим видом показывая, что она недовольна. Ну уж нет, я не сопливая гриффиндорка, не утрусь.

— Записывайте! Четыре шариковых синих ручки, две чёрных гелевых, четыре тетради по двенадцать листов в клетку, четыре в линейку, пять общих по сорок восемь листов в клетку, текстовыделители, фломастеры, перманентные маркеры, цветные карандаши, альбом на сорок листов. Надеюсь, запомнили. Уважаемые деканы, прошу передать это своим подопечным, — оттарабанила я.

Снейп смотрел на МакГоннагал и гадко ухмылялся, Флитвик хихикал, и только Спраут задала вопрос:

— Где это купить?

— В канцелярском магазине.

— Но чистокровные волшебники не знают, где этот магазин.

— У чистокровных волшебников есть мама и папа, которые вполне могут пойти и купить своим детям элементарную канцелярию. А тому же Блейзу Забини я лично показывала, где и что купить и как расплатиться. Я могу надеяться, что второго сентября на моих занятиях я не услышу от студентов, что про тетради в списке не было сказано?

— Да, миссис Бербидж, можете, — ответила МакГоннагал с таким выражением лица, по сравнению с которым лимон очень сладкий.

— Минерва, давай вернёмся к декретам, — сказал Флитвик. — Я вот не совсем понял, от нас только темы или ещё что-то?

— От нас план, цели и задачи курса, домашние задания, списки литературы, — начала МакГоннагал и ещё добрых сорок минут рассказывала, что от нас хочет Министерство.

Хотя что тут рассказывать? Пишем тему, цель темы, задачи темы, умения и знания, которые получит студиоз в ходе просвещения, домашнее задание и список литературы. Короче говоря — стандартная нудная работа учителя. Хорошо хоть лекции и практические задания не расписывать. В принципе у меня всё готово, нужно только пару строк в каждую тему добавить.

А тем временем обстановка накалялась.

— Я не собираюсь писать этот бред! Звёзды — это не бездушные строчки рецептов! — возмущалась, видимо, Синистра, попутно кидая камень в огород Снейпа.

— Звёзды как раз таки бездушные, — ядовито отвечал зельевар.

— Это возмутительно, — выговаривал мне Кеттлберн. — Какие могут быть умения у школьника при работе с единорогом?!

— От кентавра отличить, — ляпнула я.

— А при работе с нюхлером? — тут же сориентировался он.

— Умение быстро снимать с себя украшения.

— А при…

— При работе с мандрагорой? — выкрикнула Спраут.

— Знать, чем отличается от дьявольских силков, уметь пересаживать.

— При варке зелья от прыщей? — ехидно поинтересовался зельевар.

— Знать, как выглядят ингредиенты для зелья, уметь варить зелье, — ответила я. — Ваш предмет вообще самый простой — дети должны отличать иглы дикообраза от зубов змеи и уметь варить зелья, — сказала я, глядя на декана Слизерина

— Может, вы мне тогда и напишите все эти знания-умения? — и гадко так ухмыляется. Мол, откажешь — все на тебя ополчатся, согласишься — значит, прогнулась. Всё как всегда.

— Нет проблем! Сто галлеонов одна тема.

— Ну и расценки, — присвистнул свёкор.

— Бесплатно могу только посочувствовать, — ответила я.

— Родственникам скидка? — весело сказал Флитвик.

— Естественно! В размере ста процентов!

— Значит, мне на вас нужно жениться.

— Так муж — это не родственник! Вот если кто-то из девочек, — я показала рукой на Синистру и её подружку, — выйдет замуж за Сильвануса, тогда да — я помогу бесплатно.

— А если всё же кто-то женится на вас? — спросил зельевар с сарказмом.

— Вам нравятся дамы постарше? — Лучшая защита — это нападение.

Преподаватели грянули хохотом, даже МакГоннагал смеялась, а декан Слизерина только кисло улыбнулся.

— Коллеги! — отсмеявшись, сказала МакГоннагал, — давайте не затягивать с оформлением документов. Буду ждать от вас программы по курсам.

На этом совещание и закончилось. Снейп эффектно взмахнул мантией и удалился из класса, Спраут ушла, болтая с Флитвиком, две молодки что-то обсуждали с МакГоннагал, остальные просто расходились. А меня утянул свёкор, взяв меня под локоток, и уверенным шагом вёл куда-то вглубь замка, попутно пеняя на неподобающее поведение:

— Не простят тебе ни Кошка, ни Змей такого унижения! Зато гоблину и Цветочку ты понравилась.

— Я же не галлеон, чтобы всем нравиться!

— Ты-то не золото, но эта, рыба сутулая, обязательно козлу нажалуется, и аспид тоже.

— Бред какой-то! Мы что, в детском саду? Два взрослых человека пойдут начальнику жаловаться на третьего, потому что он их словесно поставил на место? А то, что они оба гадости мне говорили, не в счёт? Это что за песочница?

— Это, милая, не песочница, а зоопарк! — хохотнул свёкор. — Человек человеку волк, лев, змея и так далее.

— Уж лучше сразу единорог и фестрал, — проворчала я. — И зачем мне это всё надо?

— Потому что, милочка, так нужно, скучно нам! — вместо свёкра передо мной стоял Коровьев. — Вы, милочка, очень интересны. Постарайтесь, милочка, не умереть в процессе.

— А вы, значит, помогать не будете? — спросила я, ничуть не удивившись. Я их уже видела, чему удивляться?

— Ну что вы, милочка! Конечно, будем — иногда, наверное, — но это не точно! — ответил тот.

Мы завернули за угол и подошли к дверям, на которых было написано: «Учительская», а перед дверями находился призрак маленького коротышки с усами и в смешном средневековом костюме с жабо. Призрак пару раз мигнул и превратился в кота Бегемота.

— Вот, — сказал кот, протягивая мне бутылку какой-то настойки, — возьмите!

— Это водка?

— Что вы! Как вы могли такое подумать! Разве я мог предложить даме водку?! Это же чистый…

— Спирт? — спросила я, вспомнив тот же вопрос и ответ в романе Булгакова.

— Яд! — гаркнул кот. — Василиска, тысячелетнего! Берите, берите. Пригодится.

Маленький бес сунул бутылку в карман мантии и исчез, а на месте Коровьева стоял Сильванус, который так и не заметил подмены, и продолжал разговор про директора, деканов и будущих коллег.

Уже дома я рассмотрела склянку как следует: аптечный пузырек с надписью «Настойка Пиона успокаивающая» был точно таким же, как во всех российских аптеках, даже производитель указан и срок годности! А вот содержимое представляло интерес — вязкая жидкость, похожая на гель, была светло-жёлтого цвета и ничем не пахла. Я капнула одну каплю на артефакт, который был похож на маховик времени, только без песка (наследство от мужа, которое в камине не успела спалить): стекло и металл оплавились, затем съёжились до состояния крупинки сахара. Бегемот не обманул — передо мной действительно яд василиска.

После памятного совещания прошло почти полтора месяца, учебный год скоро. И всё это время я и мои коллеги пытаемся утвердить школьные программы. Пока ничего не получалось — то табличка не такая, то запятая не там, то отступ у меня слишком большой, то ещё какая-нибудь мелочь, из-за которой нужно переделывать почти всё.

Я-то надеялась, что приду к Долорес, мы чаю попьём, она на титульном листе с надписью «Программа по предмету "Маггловедение" для студентов школы чародейства и волшебства Хогвартс» поставит подпись, и я, счастливая и довольная пойду, вишню кушать.

Пока мисс Корн не удовлетворится всеми точками, запятыми и абзацами, Муфалда не будет смотреть содержание. И только после того, как эти су… простите, женщины, поставят две печати «Контроль пройден», можно идти к Амбридж. Чувствую, я скоро напишу Долорес с просьбой принять меня лично — уже двадцать пятое августа, а я до сих пор ставлю запятые.

Сегодня в очередной раз перемещаюсь камином из почтового отделения Хогсмида в Министерство Магии, привычным шагом иду к лифту, в котором кружат записки и стоит служащий. Это некий Берт из отдела погоды.

— Доброе утро, Чарити. —

Я его постоянно встречаю в лифте, уже познакомились. В такую рань мало кто приходит. Все идут ближе к десяти, к восьми утра, хорошо если процентов двадцать работников приходят.

— Привет, Берт. Сделай сегодня солнышко и пляж за окном.

— Пляж не обещаю, а солнышко будет. Что, никак не подпишут?

— Никак.

— У других твоих коллег тоже не получается. Встретил Флитвика, так он жалуется, что ему сказали сделать заклинания в табличной форме. А МакГонагалл сказала, что не будет этот бред больше делать, Дамблдора пусть ждут.

— Эх, видимо, на нас они отыгрываются, — сказала я, выходя на нужном этаже.

Сегодня мне повезло. Обе дамы были в отделе. И я вновь сижу и жду их вердикта.

— Миссис Бербидж, — воскликнула Эмилия, — я же говорила сделать это табличкой!

— Мисс Корн, про таблички вы говорили Флитвику, а про абзацы Снейпу, — сказала я наугад. — Вы на прошлой неделе сами мне всё поправили, и я сделала, как вы велели.

— Но я же помню! — возмутилась девушка.

— Конечно помните! — горячо воскликнула я. — Мы же с вами всё обсудили!

— Да? — смутилась та. — Ну ладно.

Шлёп! И на семи программах красуется синяя печать «Контроль пройден». Теперь осталось получить красную печать — и можно идти к Долорес.

Красную печать я добывала ещё три дня. В первый день Муфалды не было на месте, во второй она долго возилась с Вектор и тем мужиком, который разговаривал с МакГонагалл. Оказалось, он профессор ритуалистики, каббалистики и прикладных искусств. Что уж это такое — я не знаю. После общения с этими двумя персонажами женщина была не в духе и попросила прийти завтра.

А вот «завтра» было весело.

— Странно как-то у вас, — сказала женщина.

— И чем же?

— Темы одинаковые!

— Но вы посмотрите на знания и умения. Они разные.

— Ну и чем же тема «Правила безопасности на шоссе» для первого курса отличается от пятого? — спросила женщина.

— С первым курсом мы будем проходить «Что такое светофор?», а с пятым будем изучать, чем кабриолет отличается от внедорожника и почему у некоторых машин правый руль, а у некоторых левый.

— А есть разница? — заинтересованно спросила она.

— Конечно! — ответила я. — Праворульные машины производят Япония и Англия, то есть страны с левосторонним движением. В остальных странах правостороннее движение. То есть при переходе дороги в Канаде нужно посмотреть сначала налево, а потом направо. В Англии и Японии все наоборот. Ну а если они окажутся в России, то обязательно нужно посмотреть ещё и вверх!

— А вверх зачем?

— Это же Россия! Там снег и холодно. Вверх нужно смотреть, чтобы куском льда в голову не получить. — Я несла откровенную отсебятину, но мне позарез нужна эта печать!

— Ну хорошо, с этой темой мне понятно. А вот тема «Правила поведения на массовых мероприятиях».

— Тут всё просто. Дети в разном возрасте посещают разные мероприятия. На первом курсе — это кинотеатр, парк развлечений, цирк. А вот семикурсники ходят по клубам, тусовкам, барам. Малыши должны знать, как правильно вести себя на открытом пространстве, уметь позвать на помощь, уметь скрыться в толпе, уметь защищать себя…

— От кого? От магглов? — удивилась Муфалда.

— Когда их много — они опасны.

— Но помилуйте, зачем детям ходить туда, где опасно?

— А где вы видели ребенка, который не хочет доказать другим, что он храбрый? Те же Уизли не упустят возможности похвастаться! — Слава о рыжих близнецах ходила по министерству с их первого курса в школе. — Так хоть знать будут, что нельзя у магглов конфеты брать и в толпу лезть.

— И я все же не понимаю, в чем опасность магглов, — продолжала гнуть свою линию женщина.

— Опасность в том, что их много, а ребенок один. Это как с африканскими муравьями — их много, и они уничтожают насекомых и животных намного больше себя и не считаются с потерями. Ребёнок скажет в толпе «Люмос» — толпа испугается и просто затопчет его!

— Допустим, — скептически сказала женщина. — А тема про лекарства?

— Знаете, многие маггловские лекарства выглядят как конфеты, и вкус у них такой же, а вред организму намного сильнее, чем от зелий.

— И всё же я не понимаю, зачем это детям? Не лучше ли им рассказать историю маггловского мира? Рыцари, походы?

И так ещё около часа, и в конце эта фраза:

— Миссис Бербидж, мне надо подумать над вашей программой. Оставьте свои документы, я вам через неделю пришлю ответ.

— Какая неделя?! Через пять дней начинается учёба!

— Эм-м, в таком случае мы отложим данный предмет, пока не подпишем программу.

— Долорес здесь? — зло спросила я.

— Что, простите?

— Я спрашиваю, Долорес в кабинете?

— Простите, но мы не уполномочены…

— Значит, на месте. — Собрав документы, я пинком ноги открыла дверь в кабинет своей знакомой и… никого там не увидела! Облом-с.

— Да что вы себе позволяете! — кричала Корн.

— Выйдите немедленно отсюда! — орала Хмерлик.

Увы, пришлось уйти назад в Хогсмид и уже оттуда отправлять сову с просьбой утвердить программу.

Долорес, как Винни-Пух, в гости пришла утром — в половину восьмого. Хорошо, что я уже успела привести себя в порядок. Гостья была приглашена в дом, напоена чаем с круассанами. Я поговорила с ней о погоде и ценах в Хогсмиде и только потом перешла к делу:

— Долорес, ты не могла бы мою программу утвердить?

— Программу? А разве Дамблдор её не отдавал?

— Э-э-э, а при чём здесь Дамблдор?

— Так он принёс ещё в июле часть программ на подпись. Пришлось подписать и отправить в печать.

— Вот же… г-г-г… главный светоч Британии! А мне ни слова! — Вот ведь гад!

— И где ты ему на бороду наступила?

— На хвост, — мрачно сказала я.

— А хвост здесь при чём?

— На хвост МакКошке я наступила. Я, Флитвик, Вектор и ещё несколько преподавателей.

— Ха-ха-ха! — рассмеялась Амбридж. — Давай свою программу.

Я отдала ей все семь тяжелых стопок пергамента, на которых замминистра подставила свою подпись и два слова «Контроль пройден». А затем, взмахнув палочкой, скопировала всю мою писанину и сказала:

— Я копии в печать отправлю, потом совой пришлю. Не забудь до рождественских каникул подготовить методички для СОВ и ЖАБА с вопросами и ответами. Потом сразу мне совой отправь, только, пожалуйста, заведи свою, приметную какую-нибудь, чтобы я сразу видела, что это твоя.

Мы поговорили ещё минут двадцать и распрощались. Интересный, однако, разговор! Значит, Дамблдор утвердил документы своих «любимчиков», а на остальных плевать. Учитывая такое отношение, можно точно сказать, что Флитвика директор не любит, палки в колеса вставлять мне будут, и из всех неприятностей придётся выпутываться самостоятельно. А ещё эти программы будут напечатаны — это значит, что они появятся в широком доступе и, скорее всего, будут учебными пособиями. А нас никто не предупреждал!

Красивые книжечки, больше похожие на толстые журналы в мягкой обложке, я получила аккурат тридцатого августа. Все обложки пособий были выдержаны в одинаковой тёмно-зелёной гамме с оранжевыми буквами. Радует, что мне за это платить не пришлось!

А вот сова, которую я приобрела по совету Амбридж, стоила денег, и немалых. Нужна приметная? Будет вам белая полярная птичка, как у Поттера! Комок перьев стоил почти одиннадцать галлеонов! Палочка, которую я купила у Оливандера в этот же день, стоила всего семь! Вишня и волос фестрала, хороша в чарах, компактна (продавец сказал: «Коротковата»), тёмно-бордовая. С ней заклинания выходили намного лучше, чем со старой палочкой Чарити — вишня и волос единорога.

Ещё я купила в маггловском магазине чай, конфеты, мармелад, зефир и отправила совой, которую назвала Кокс (от слова кокаин), заместителю министра с запиской:

«Дорогая Долорес, спасибо за помощь в написании великих книг. Без тебя у меня бы ничего не получилось.

Я знаю, что ты очень любишь чай с чем-нибудь вкусным. Поэтому посылаю отборный «Эрл Грей» и сладости.

P.S. Это теперь моя сова — его зовут Кокс, и он любит только мясо».

Ответ от Амбридж с незатейливой благодарностью пришёл первого числа в семь утра, а уже в двенадцать я сидела в кабинете директора, выслушивая наставления об учёбе в новом учебном году.

Первого сентября, в восемь утра, прилетела школьная сова. Чем она от обычной отличается? На спине у нее герб Хогвартса. Прямо на перья нанесён! Птичка принесла конверт, запечатанный сургучной печатью, в котором лежал дорогой пергамент с просьбой явиться сегодня в двенадцать часов в кабинет директора и остаться в замке до конца дня.

Интересно, это только мне такое приглашение пришло или всем?

Выдвигаться к Хогвартсу пришлось сильно заранее, почти за полтора часа — пока дойдёшь, пока поболтаешь и так далее. До лавки Абефорта мне никто не встретился, но стоило пройти «Кабанью голову», как стали попадаться знакомые: подружки-сплетницы рассказали о драке в кафе Паддифут, ещё одна знакомая пожаловалась на цены у Малкин (её сын, Захария Смит, всю весну и половину лета ходил ко мне заниматься), мадам Розмерта приглашала отметить сегодня начало учебного года, а Абефорт предупредил, что его брат — сука редкостная.

Для второго Дамблдора это было несвойственно. Он вообще не вспоминал о брате, а тут расщедрился. Интересно почему? Имеет на меня виды? Но тогда всю работу по дому, которую я просила сделать (дров наколоть, светильников ещё привесить, поменять трубу из ванной в кухню, окна подремонтировать и так далее), делал бы бесплатно. Или я чего-то не понимаю? Наверное, не понимаю. Я привыкла к русским мужчинам, к другому менталитету и другим ухаживаниям, а здесь всё же Англия и отношения между мужчиной и женщиной другие. Абефорта я воспринимала как «мужа на час» — сделал, и свободен, а вот про его брата практически ничего не знала, точнее знала только то, что вычитала в каноне и фанфиках.

То, какой он на самом деле, — я не знаю. Полагаться на творения Роулинг глупо, ведь история написана глазами мальчика-подростка, который, по моему мнению, умом не блистал и любил давить на жалость.

К примеру, Поттер учился в обычной школе. Как он туда попал? Документы где? Ребёнка подбросили в корзине с письмом: ни метрики, ни свидетельства — ничего. Вернон сам всё оформил? Если да, то Поттер жил бы в отдельной комнате, ходил бы в новой одежде, а его дядя и тётя были бы на контроле органов опеки.

Хорошо, допустим, на Гарри наложены какие-то чары и на него особо внимания не обращают, но вопрос со школой остаётся открытым: каким образом его без документов туда взяли? Это Англия, не Россия, по блату тут не получится, что возвращает нас к документам. Следовательно, документы были, и делали их Вернон с Петуньей. Даже если предположить, что на мальчике чары отвлечения внимания, но документы-то в опеке есть, и соцработник хоть раз должен был составить отчёт по сиротам. Значит, кто-то должен был зайти в школу или домой, а Гарри ни разу не обмолвился, что к ним приходили посторонние, только тётушка Мардж.

Значит — что? Значит, у Роулинг многое переврано и подано под другим углом, а что это за «угол» и кто прав — я посмотрю лично. Лезть к Поттеру — я не самоубийца. У меня в контракте написано, что я даю знания и умения в рамках своего предмета, а насчёт личной жизни моей и детей условий нет. Выкрутился Поттер в каноне? Вот и тут выкрутится! А я в сторонке посижу. У меня в контракте сказано, что я детей учить должна, а про защиту их, извините, жопы, разговора не было.

В таких раздумьях я дошла до ворот школы, прошла мимо избушки лесника и поднялась по ступенькам, где меня перехватил свёкор:

— Вот ты где! А я думал, что проигнорируешь приглашение директора. — Сильванус манерами не отличался.

— Мне в этот раз в конверте послание написали и школьной совой отправили, а не как в прошлый раз.

— А мне вот просто записку, как ты говоришь, на туалетной бумаге написали, — хохотнул Кеттелберн. — Программу утвердила?

— Утвердила и печатные варианты получила.

— Как так?

— А я их каждый день с восьми утра доставала. Надоела до жути, вот и поставили, лишь бы нудить перестала.

— Хм, надо было с тобой связаться — у меня так ничего и не подписано.

За разговором я не заметила, как мы дошли до горгульи, которая охраняла кабинет директора. Сильванус назвал пароль — «Монпансье», и мы ступили на магический эскалатор, который довёз нас до кабинета Дамблдора.

Обитель старика не сильно отличалась от того, что показано в кино: куча книг, непонятных приборов, разномастных кресел — и на троне светоч всея Британии в светло-синей мантии.

Я и Кеттлберн заняли свободные места, недалеко от клетки с фениксом. Свёкор занял стул, а я удобное кресло, а сумку с кучей учебных пособий пристроила прямо на полу у своих ног. Помимо нас здесь присутствовали все деканы, часть преподавателей и Хагрид с Филчем.

— Все в сборе? — спросил директор. — Значит, можно начинать. Первым делом я бы хотел поднять вопрос о программах, которые необходимо было утвердить. У всех получилось?

— А кто-то смог? — подал голос Флитвик.

— Да, — ответила МакГонагалл, — я, мистер Снейп, профессор Трелони, профессор Спраут, профессор Квиррелл, профессор Монт…

Декан Гриффиндора перечислила почти всех, кроме меня, Сильвануса, Флитвика, Синистры и Бинса.

— Хм, ну что же, — сказал Дамблдор, — похоже, что такие предметы, как маггловедение, чары, астрономию и уход за животными придется отложить до тех пор, пока вы не подпишите программы.

— Что? — воскликнула Синистра, — Как отложить? У меня уроки! СОВ! ЖАБА!

— Я всё понимаю, моя девочка, но закон есть закон, — директор театрально вздохнул. — Впрочем, я попробую подписать самостоятельно. У вас документы с собой?

— Да, — пискнула учитель астрономии.

— Давайте мне, будем штурмовать министерство. Ох-хо-хо, как же всё сложно! — вздохнул директор. — А вы?

— У меня всё подписано, директор, — ответила я.

— И как у вас это получилось? — спросил Флитвик.

— Каждый день ходила с восьми утра до пяти вечера, работать мешала — вот и подписали.

— Филиус, Сильванус, — перебил меня Дамблдор, — занесёте потом.

— Хорошо. — Мужчины сразу помрачнели, а я лихорадочно соображала — стоит помогать или не стоит. С одной стороны, мне нужна помощь Флитвика, с другой — я директора боюсь, с третьей — не помогу, хорошего отношения не будет.

— Второй вопрос — продолжил светоч всея Британии, — это наши первокурсники. В этом году поступает сорок человек. Мальчиков и девочек поровну. У нас будут учиться дети пожирателей и членов сопротивления. Очень прошу не выделять ни тех ни других, пресекать конфликты и не высказываться на тему прошедшей войны. Северус, тебя прошу персонально: в этом году Гарри Поттер будет поступать, отнесись к нему непредвзято — он очень похож на отца. Остальных преподавателей тоже прошу не выделять мальчика и помогать ему. Он рос у тёти-магглы и про волшебство узнал в июле.

— Обязательно, директор, — выплюнул Снейп.

— Хорошо бы он оказался у меня на факультете, — сказала МакГонагалл.

— У него глаза материны, — влез молчавший до этого Хагрид.

И понеслось — добрую четверть часа Хагрид, МакГонагалл и Дамблдор вспоминали Лили и Джеймса Поттера. Как Снейп таскался хвостом за Лили и получал от мародёров, тоже вспомнили. И вот зачем это вспоминать? Лишний раз напомнить декану Слизерина, что он свою любовь упустил? Или настроить его против ребёнка? Вон аж посерел мужик — то ли от злости, то ли от воспоминаний.

— Это всё замечательно, — сказала полненькая профессор Спраут, — но давайте по существу. Какие нововведения нас ещё ожидают?

— Коридор на третьем этаже будет перекрыт, — сказал директор, — ничего смертельного, один из экспериментов Отдела Тайн и исследования Фламеля.

— Вы серьёзно считаете, что школьники туда не залезут? — спросил Флитвик.

— Не переживайте, мы поставим чары, зелья и многое другое, — сказал директор. — Я буду ждать деканов в пять часов на третьем этаже.

— Опять деканам всё, — пробубнила коротко стриженная женщина. Память подкинула её имя — Роланда Хуч. — А когда новые метлы будут? Мне детей на чём учить?

— Миссис Хуч, — сказал директор, — я же говорил…

И понеслось! И бюджет ограничен, и ингредиенты стоят дорого (ага, полный Запретный лес ингредиентов!), поставщики взвинтили цены на питание, и прочее и прочее. Аж всплакнуть хотелось! Прям как Пётр Петрович, глава посёлка, где я жила, — денег нет, но вы держитесь.

Спорили ещё минут двадцать, пока Дамблдор не объявил, что ему пора, и напомнил деканам о третьем этаже.

Ну, что я могу сказать о будущих коллегах?

Во-первых, Дамблдор: обычный директор, чем-то напоминающий главу нашего посёлка, который не находил денег на ремонт школы, но покупал себе праворульную японку без пробега по России. Как он любил говорить — «Это ж разные целевые статьи!»

Во-вторых, Снейп: неряшливый, армяне в предках (или грузины) точно были, ядовитый, вредный. Всё как у Роулинг.

В-третьих, Флитвик и Кеттлберн не хотят, чтобы Дамблдор им чем-то помогал, а вот директор, наоборот, желает, чтобы чароплёт и зверовед были ему должны.

Ну и в-четвёртых: остальные преподаватели — люди непонятные.

Из кабинета мы выходили дружною толпой и разбредались кто куда, вот только мне необходимы декан Райвенкло и свёкор.

— Профессор Флитвик, Сильванус, — окликнула я мужчин.

— Вы что-то хотели? — спросил Флитвик, в то время как Кеттлберн молча подошёл ко мне.

— Я бы хотела, чтобы вы помогли мне в зачаровывании некоторых предметов. Давайте пройдём в мой кабинет, и я вам всё покажу.

Флитвик и Кеттлберн ответили согласием, и мы втроём отправились на моё новое рабочее место, а именно в аудиторию маггловедения.

До кабинета мы дошли быстро — как ни странно, но ноги точно знали, куда идти, а по дороге я рассказывала, что желаю зачаровать маггловские радиоуправляемые машинки, кинопроектор, два телефона (чтобы репетировать звонки по телефону), светофор (он на батарейках) и многое другое. Флитвик шёл рядом со мной (и не такой он и маленький — где-то полтора метра ростом) и, похоже, офигевал от моей наглости. А свёкор только посмеивался.

От кабинета до Большого зала идти минут пять — класс располагался недалеко от башни Райвенкло. Аудитория была угловая и очень светлая, так как арочные окна были расположены на двух стенах. Парты стояли в четыре ряда по четыре парты, то есть максимум я смогу обучать тридцать два человека за раз. В углу стояла обычная меловая доска, рядом учительская кафедра и стол. Стандартный класс со средневековым колоритом, так как мебель здесь, наверное, века так восемнадцатого. Но чисто, ничего не разваливается, помещение проветрено. Интересно, а зимой здесь как? Сильно холодно? Нужно будет в конце октября окна как-то заклеить. Интересно, а монтажная пена уже есть в продаже? Я бы просто запенила все щели, и пусть до лета стоит закрытым.

Когда мы вошли в кабинет, Флитвик был очень удивлён тем, что у меня здесь ничего нет, а вот я

удивилась тому, что в кабинете на люстре из свечей сидел Кокс — моя сова.

— Миссис Бербидж, я так полагаю, что вы пригласили нас сюда за чем-то иным, нежели зачаровывание предметов? — сказал Филиус.

— Машинки и многое другое мне действительно нужно зачаровать. Они в сумке, сумка с расширением пространства. А пока вы будете зачаровывать мне вещи, моя сова отнесет ваши программы в министерство на подпись. Они же у вас с собой?

— Остаток! — крикнул Флитвик.

— Остаток слушает уважаемого декана. — Перед Филиусом возникло существо около метра ростом в белой тоге с гербом Хогвартса — домовой эльф. Видимо, Олух, Пузырь, Остаток и Уловка — хогвартские эльфы.

— Принеси из моего кабинета семь блокнотов в чёрных обложках и синий мешок.

Эльф исчез с хлопком и тут же появился, держа в одной руке блокноты, а в другой мешок с гербом Гринготтса.

— Давайте упаковывайте свои пособия, а я черкану пару строк знакомой, — сказала я, очень надеясь, что Амбридж не откажет в подписи.

«Дорогая Долорес, очень прошу помочь коллегам, иначе помогать возьмётся Дамблдор. С нас много-много печенья, конфет и чая».

И подпись: «Чарити»

Упаковав блокноты Флитвика и Кеттлберна в мешок, который Кокс взял в лапы, а записку в клюв, мы принялись за зачаровывание вещей.

Вышло довольно неплохо — машинки, светофор и лодка теперь работали без батареек. Телефоны были связаны между собой, проектор крутился и показывал на белой стене учебные фильмы по анатомии, «Зорро», «Спартак», «Зита и Гита» и «Коты-аристократы» (в подарок к проектору дали!). Флитвик похихикал, Кеттелберн поудивлялся, а я принялась «наводить красоту», то есть расставлять все свои учебные пособия.

Мужчины посидели ещё минут десять и разошлись по своим делам. Мне же предстояло до пира привести аудиторию в необходимый вид — расставить книги, куда-то поставить проектор, разложить машинки, написать темы на доске и зачаровать их так, чтобы в нужный момент они появлялись. А ещё я, недолго думая, наклеила на дорогостоящее оборудование его стоимость: проектор — 200 галлеонов, одна лента — 50 галлеонов, одна книга — 10 галлеонов, одна машинка — 7 галлеонов, ну и так далее.

Это чтобы некоторые личности понимали, что за порчу имущества придётся платить. Да, стоимость завышена, но в эти предметы вложены мои деньги, силы и нервы, так же как и силы Флитвика с Кеттлберном.

С кабинетом я возилась до самого пира, поэтому в Большой зал пришлось бежать чуть ли не бегом.

Моё место за преподавательским столом находилось между Трелони и Хуч — не самое приятное соседство. От одной сильно несло пивом, от другой перегаром. Сильванус сидел рядом с Хагридом, а Флитвик возле МакГонагалл. Ну и многоуважаемый директор на «троне» ровно посередине. Трон и Большой зал почти ничем не отличались от того, что я в кино видела, разве что чуть поменьше были, да и преподавателей чуть больше, чем в каноне.

Наконец-то двери распахнулись, и поток детей со второго по седьмой курсы хлынул в зал. Всего около семисот детей. Что интересно — на всех факультетах учеников было примерно одинаково — плюс-минус два. А точно шляпа по склонностям отправляет? Кстати, о шляпе — весьма старая, с глазами и ртом, очень похожа на киношный вариант. Дети расселись, МакГонагалл привела первачков, шляпа спела, и началось распределение. Всё было как в книжке: Боунс — Хаффлпафф, Малфой — Слизерин, Поттер — Гриффиндор, и так далее.

Кстати, о Мальчике-который-выжил. Могу сказать только одно — обнять и плакать. Очень маленький, худой, в очках-велосипедах, которые заклеены скотчем (видать, репаро Грейнджер не подействовало), одежда как на вешалке, хоть и брендовая (да, джинсы под мантией — от «Jordes», но висят. Видно, что носил кто-то потолще. Мантия тоже висит — не его размер). Честно говоря, аж сердце сжалось, как его увидела. Бедный ребёнок!

После распределения был пир, на котором мне вручили расписание. Уроки каждый день с 9.00 до 18.10, урок пятьдесят минут, двадцать минут перемена. Обед с часу до трех, ужин до 20.00. Всего в неделю у меня четырнадцать уроков.

Итого: | Пн |Вт |Ср |Чт |Пт

1. 9⁰⁰ — 9⁵⁰ |5 г/с | |2 г/с|5р/х|

2. 10¹⁰—11⁰⁰ |4 р/х|1 г/с|3 р/х| |

3. 11²⁰—12¹⁰ | |1 р/х|2р/х|3г/с

4. 12²⁰—13¹⁰ | | |4 г/с|

Обед

5. 15¹⁰—16⁰⁰ | | |7 |6

6. 16²⁰—17⁰⁰ | | |7 |6

7. 17²⁰—18¹⁰ | | | |

Ужин до 20⁰⁰

Пока я изучала расписание, на стол передо мной сел Кокс с запиской в клюве и мешком, в который Флитвик упаковал пособия.

«Дорогая Чарити! Ставлю свою подпись. Из печати пособия придут завтра утром лично декану Флитвику и мистеру Кеттлберну. Жду свой чай».

Можно вздохнуть спокойно — программы одобрены! Осталось отдать их мужчинам.

Не успела я подумать об этом, как мешок с лейблом волшебного банка, а с ним и утвержденные программы, исчез со стола.

Тут же Флитвик обратился ко мне:

— Какая у вас сова красивая!

— Дорогая очень, — пожаловалась я, — но приметная.

— Зачем тогда такую дорогую покупать? — тут же включилась в разговор Спраут.

— Вы разве не знаете? — вмешался мой свёкор. — Полярные совы не боятся непогоды, более выносливы и неприхотливы. Но да, очень приметны.

— Котёл это мой, воздухогрейный, — пробурчала я и, глядя на палочку, сказала: — А это — новые окна.

— Так дорого? — шёпотом спросила Трелони.

— Очень, — ответила я.

— Сильванус, — сказал Снейп, — я хотел бы спросить насчёт перевода с бересты. Он готов?

— Готов, — отозвалась я. — Сегодня вечером Кокс принесёт вам.

— Что? — удивился Северус. — Я не понял…

— А что тут непонятного? — перебил его Кеттлберн. — Это Чарити переводила. Она русский знает.

— Вы?

— И что в этом удивительного? Ну знаю. Могу переводить. Правда, не всё. Руны не смогу, чары, трансфигурацию. Зелья и астрономию — проще.

— Кокс — это ваша сова? — спросила Синистра.

— Да, — ответила я. — Полное имя Кокаин.

— Кх-м, — поперхнулся Квирелл, — о-о-оригинально.

— Вы знаете, что такое кокаин? — спросила я.

— Д-да, я же р-р-раньш-ш-ше п-п-п-ре-п-п-подавал маг-г-г-г-г-гловедд-д-д-дение, — заикаясь, сказал он.

Продолжить разговор не удалось — еда с тарелок исчезла, и директор стал произносить важную речь про новых преподавателей (в том числе и про меня), запретный коридор и прочее. Потом был гимн, а затем старосты стали уводить малышей.

Надо сказать, что всё было чётко и организованно — пятикурсники построили детей и вывели их из зала, затем стали расходиться остальные. Флитвик подмигнул мне и головой показал на неприметную нишу возле окна.

Оказалось — это прямой проход к башне Райвенкло, открыть который может только декан своей волшебной палочкой.

Филиус прошёл первый, а я следом. В конце пути нас ждала знаменитая дверь с загадками, по которой декан синих постучал палочкой, открыв проход в гостиную.

— Проходите, пожалуйста, — сказал он, — у нас есть минут пять, пока придут дети. Сколько я вам должен?

— Филиус! Как можно?!

— Можно и нужно, — оборвал меня Флитвик.

— Мне пока цену не говорили, но думаю, что потом скажут.

— И кому мы должны?

— Амбридж лично.

— Неприятная особа, — задумчиво сказал декан, поглаживая бороду.

— Мне она больше нравится, чем другие.

— Вы правы. Уж лучше она, чем….

— Другие личности, — перебила я. Думаю, что у стен есть уши.

— Миссис Бербидж, вы домой или остаётесь в школе? — Флитвик быстро перевёл тему.

— Предпочту домой. Пансион — дорого. Я только обед оплачиваю. — Жили учителя в замке не бесплатно, а за семь галлеонов в месяц. Два галлеона — проживание, пять — питание. Я заплатила полтора галлеона за месяц обедов.

— Может, вам портал до дома?

— Было бы неплохо, — сказала я.

— Ну, тогда держите, — декан достал монетку, пошептал над ней и протянул её мне. — Скажите: «Домой» — и вы окажетесь перед своей калиткой.

— Домой! — рывок в районе пупка, и я, немного пошатываясь, стою возле калитки.

Я думала, что не смогу заснуть — сильно суматошный был день: школа, дети, коллеги, Амбридж, ещё и перевод про зелья срочно пришлось отправлять Снейпу по возвращении домой. Но стоило голове коснуться подушки, как я тут же уснула.

Уроки начались строго по расписанию — в девять ноль-ноль, а вот встать мне пришлось в шесть: умыться, привести себя в порядок, собраться, позавтракать, дойти до школы, а потом до кабинета, приготовиться к уроку. Портал-то одноразовый был! Пока шла от дома до Хогвартса, решила, что нужно срочно покупать метлу. С первой зарплаты обязательно куплю, наверное. Вот котел воздухогрейный купила же — Коксом назвала, летает теперь. И трубы я тоже купила — из вишни с волосом фестрала, волшебная палочка называется. И с метлой так же будет. Обязательно куплю! А сейчас у меня в кошельке осталось два галлеона и семь кнатов — три раза к Розмерте зайти, а ещё нужно Амбридж отблагодарить. Эх, мои финансы поют романсы! Я ведь даже в банк летом ходила — вдруг наследство! Но никаких счетов и сейфов у меня нет и вряд ли будут. И денег на акциях известных фирм не поднимешь — отсутствуют они в этом мире как таковые, а ещё и сейф у гоблинов не бесплатный — галлеон в год, плюс три галлеона поверенный, ещё галлеон за открытие счёта и обслуживание. Итого — пять галлеонов за год отдай просто так! Учитывая, что моя зарплата без учета первых двух курсов составляет шесть галлеонов в неделю, то это очень существенно. С первым и вторым курсом должно быть восемь-девять галлеонов, но заплатят ли или придётся ругаться — узнаю в конце недели⁽¹⁾.

А сегодня меня ждал пятый курс Гриффиндора и Слизерина — Флинт, Монтегю, Уизли и иже с ними. Всего — двадцать шесть человек. Вспоминая битком набитую сельскую школу, где было по тридцать два человека в классе, тут я должна справиться!

В девять утра школьники зашли в класс, расселись и с интересом разглядывали окружающие предметы: проектор, бобины к нему, книги, плакаты.

— Доброе утро, — поздоровалась я.

— Доброе… — недовольно пробасил некто МакКонтер, как гласила надпись на бирке мантии брюнета-гриффиндорца.

— Здрасьте.

— Угу.

— Спать хочется…

— Очень доброе, чтоб вас мантикора покусала, — пробубнил под нос вроде как Монтегю.

— Идите к Мордреду со своим маггловедением, — бубнила под нос шатенка со Слизерина

— Придумали идиотизм, — ворчал кто-то из гриффиндорцев.

И всё в этом духе. Школьники были явно недовольны новым предметом, ранним подъёмом и непонятной тёткой, которая будет вести этот предмет. Обидно, однако, но одно понимаю точно: либо я сейчас ставлю их на место, либо детишки сядут мне на шею.

— Минус пять баллов со Слизерина и пять баллов с Гриффиндора, — подростки прекратили копошиться, — за несоблюдение тишины и субординации.

А вот теперь взгляды из недоумённых превратились в откровенно раздражённые.

— Итак, попробуем снова. Я вхожу, вы встаёте из-за парт. Я говорю: «Доброе утро», вы киваете. Я говорю: «Садитесь, и только потом, мистер Монтегю, вас это тоже касается, — вышеупомянутый мистер что-то увлечённо искал в сумке, — и только потом вы садитесь на стулья. Ясно?

— Понятно, — хмуро ответил рыжий.

— Ну, тогда начнём. Доброе утро.

Подростки кивнули и только потом шумно сели.

— Минус пять баллов Гриффиндор и Слизерин.

— И что опять не так? — возмутился кто-то на галерке.

— И ещё минус пять баллов Гриффиндор и Слизерин. Команды открыть рот не было. — Это начинало раздражать. — Минус баллы за громкость. Вы не первый курс, которому нужно всё разъяснять. Правила этикета знаете, а если не знаете — библиотека в вашем распоряжении. Итак, меня зовут Чарити Бербидж, я ваш новый учитель маггловедения. Как вы знаете, с этого года маггловедение является обязательным предметом, по которому необходимо сдавать СОВ. Время до рождественских каникул мы посвятим изучению нового материала. После Рождества будем готовиться к СОВ. Методичку я дам одну на всех после Хэллоуина. Хотите — переписывайте вручную, хотите — чарами копируйте…

— Да, мисс… — Я увидела поднятую руку, но девушка находилась далеко, и разглядеть фамилию и имя на мантии не представлялось возможным.

— Элис Селвин, — представилась она. — Методичку можно забрать или работаем только в классе?

— В классе, — ответила я. — Ещё вопросы?

— Леонид Яксли, — из-за парты встал черноволосый красавец. — Где брать учебники?

— Учебник тоже один на всех, — я подняла с парты свою книжечку, — можно скопировать. Учебник моего авторства, в продаже его нет. Если у вас есть возможность, то можно приобрести книги из серии «Как устроен мир», «Я живу в Соединенном Королевстве», «Моя безопасность» и «Я имею право»⁽²⁾. Обратите внимание, что в данных сериях более тридцати книг в каждой. Все их приобретать не нужно. Даже у меня не более десяти книг из каждой серии. Данные книги находятся справа от мистера Уизли. Если желаете — можно скопировать, но объём литературы очень большой. Сейчас я вам раздам задания. Они не повторяются. Десять вопросов, десять минут на решение. Если вы не знаете, так и пишите «не знаю», оценок ставить не буду. Мне нужно понять, что у вас в головах, — сказала я и взмахнула палочкой. Листочки формата А5 легли перед школьниками. — Вопросы простые, не нужно писать мемуары. К примеру, на вопрос «Что такое телефон?» достаточно написать «Средство связи», «Кто такой полицейский» — «Маггловский аврор», «Что такое вертолёт» — «Средство передвижения по воздуху» и так далее. Время пошло!

Подростки быстро схватили листочки и стали читать вопросы. И чем дольше они читали, тем более недоумёнными становились лица. То ли вопросы сложные, то ли я их нагрузила. Но иначе никак: либо я их, либо они меня.

Мне вспоминалась моя сельская школа: в первый год преподавания я была понимающей, мягкой и чуткой, пока в туалете не услышала, что к моему предмету можно не готовиться, сама я умом не блистаю, врут мне на каждом шагу, а я и верю. С того момента пришлось пересмотреть свое поведение, отношение и требования. Я, сама того не замечая, посадила школьников себе на шею — разрешала выходить в туалет (где дети по пол-урока сидели), не ставила двойки за несделанное домашнее задание (как итог — его вообще не делали даже отличники), не жаловалась родителям и классным руководителям (дети кричали, орали, занимались своими делами). В итоге дисциплина хромала, предмет никто в упор не воспринимал, на моё «Как вы будете писать итоговые работы?» школьники, нагло ухмыляясь, говорили: «Вы нам и так пять поставите». Восстанавливать дисциплину и авторитет пришлось почти три месяца и двойками за третью четверть почти у всех классов. Тройка — это прям праздник был. Это потом я сделала себе систему: первая четверть — выше четвёрки не получит никто; вторая четверть — пара пятёрок будет, но бо́льшую часть оставляем в троечниках; третья четверть — троек меньше, четвёрок больше; четвёртая четверть — нормальные оценки. И жалобы, жалобы, жалобы! Школьников я держала в ежовых рукавицах — меня боялись, предмет учили, разницу между выручкой и прибылью знали.

Так же и здесь — если дам слабину, то получу обнаглевших детей, придётся зверствовать.

— Время вышло, — сказала я, взмахнув палочкой, и листочки с парт отправились ко мне на стол.

— Э-э-э-э, — крикнул, кажется, Флинт, только вот звали его Эндрю, а не Маркус. Может, это брат?

— Да, мистер…

— Флинт. Не дописал.

— Итак, открываем тетради и ручкой, а не пером, записываем число и тему урока, — сказала я, не обратив внимания на ответ пятикурсника, и постучала по доске, на которой высветилось:

«02.09.1991»

«Безопасность при посещении маггловского мира»

План:

«1. Официальные проходы в маггловский мир»

«2. Внешний вид»

«3. Чары и трансфигурация»

«4. Правила поведения»

«5. Правила дорожного движения»

И урок начался: первые двадцать минут дети просто молча слушали и что-то изредка писали, потом стали задавать вопросы, потом провоцировать. Отличился Монтегю.

— В маггловский мир ходят потрахаться. Я б хотел сходить! — сказал парень, пытаясь вывести меня из себя и посмотреть границы дозволенного.

— О, мистер Монтегю желает потрахаться? — язвительно спросила я. — Нет проблем! Подставляйте мозг — я вам его весь вытрахаю!⁽³⁾

В классе раздался не просто смех, а откровенный ржач.

— Итак, трахаться с мистером Монтегю мы будем каждый день, без выходных, с шести до семи вечера до десятого сентября. И минус десять баллов со Слизерина. — Лицо парня из ехидного превратилось в удивлённо-злое. Вот нечего мне тут выделываться! — А теперь продолжаем разговор на тему: чары перед выходом в маггловский мир. Итак, мы с вами выяснили, что нам необходимо отвести глаза, чтобы не привлекать внимание до того, как выйти в маггловский мир. Почему?

— Потому что нас могут заснять камеры ви-де-о-на-блю-де-ния, —почти по слогам проговорила одна из слизеринок.

— Верно. Балл Слизерину. Ещё какие чары необходимы?

— Одежду трансфигурировать! — выкрикнул кто-то из Гриффиндора.

— Это трансфигурация, а не чары.

— Погодные чары, чтобы зимой не замерзнуть, а летом не зажариться, — отличился опять Слизерин.

— И ещё балл Слизерину, — сказала я.

— Мерзкие слизни. Всё им одним баллы начисляют, — послышался громкий шёпот с первой парты. Ну почему нельзя просто тихо посидеть и ответить на вопросы? Зачем постоянно провоцировать?!

— Мне вот интересно: а точно в Гриффиндоре учатся те, кто лояльно настроен к магглам и маггловскому миру? По вашим знаниям получается наоборот, — довольно жёстко осадила я.

— Зато они не знают, что такое фетелизор! — крикнул рыжий гриффиндорец.

— Телевизор, мистер Уизли. И минус балл с Гриффиндора за выкрик с места.

И в таком темпе до конца урока: мы успели разобрать внешний вид при посещении маггловского мира, точки выхода в этот мир, правила дорожного движения. Как ни странно, но Слизерин знал намного больше, чем Гриффиндор. То ли действительно потрахаться ходят, то ли просто сообразительные. Даже магглорождённые гриффиндорцы не стремились отвечать и что-то заработать для факультета.

К концу урока ало-золотые потеряли тридцать баллов, приобрели восемнадцать. А зелёно-серебряные лишились тридцати шести баллов, а приобрели двадцать.

Следующим уроком был четвёртый курс Райвенкло-Хаффлпафф. Все прошло примерно так же, как и у предыдущего курса — правила поведения, проверочная, разбор темы урока. Меня вновь проверяли на прочность: последняя парта издавала кучу звуков от кваканья до естественных потребностей организма, и мои реплики про «минус пять баллов» не помогали. Пришлось сделать очень непедагогично — просто поднять четырёх парней в воздух и оставить висеть под потолком до конца урока, попутно оштрафовав каждый факультет на пятьдесят баллов.

Проще говоря, первый рабочий день прошёл весело, плодотворно и с огоньком! Весть о злобном преподавателе маггловедения, которая хуже Снейпа, разнеслась по школе молниеносно. Монтегю пришлось отстаивать свои позиции кулаками — все, кому не лень, спрашивали, в какой позе и куда его будет трахать учительница.

На отработке, куда пришли вышеупомянутый Монтегю и ещё два человека — один из воронов, другой из барсуков, — школьники переписывали мои учебники для пятого курса вручную шариковой ручкой в тетрадочки. Правда, пришлось пару раз выдрать страницы за рисование на полях и нецензурные надписи в тетради со словами:

— Молодые люди, вы отвлекаете меня от законного отдыха. Вместо того чтобы сидеть дома и пить чай у камина, я вожусь с вами. Раз вы позволяете себе на неделю отобрать у меня законное право отдыхать, то я позволю себе отобрать время работы у ваших родителей и отправлю данные, кх-м, рисунки и писанину им лично. Чтобы дома точно знали, как вы учитесь и готовитесь к предстоящим экзаменам.

Мальчишки побелели то ли от страха, то ли от злости. Бледнее всех был Грэкхэм. Да, я действительно отправила листочек с вопросами и нарисованным огромным половым органом его родителям с надписью: «Мистер Монтегю готовится к сдаче СОВ. Просьба принять к сведению желание и уровень подготовки». В ответ получила коротенькое «Спасибо за информацию. Мы примем меры». Двое других мальчишек были не так оригинальны и просто понаписали гадостей на самостоятельной работе: «Как обратиться к полицейскому? — Засунуть в жопу палочку!»; «Что следует делать, если к вам обратился незнакомый маггл? — Трахнуть в рот!», ну и всё в этом духе.

Учитывая, что утром все трое выглядели, мягко говоря, помятыми — разговор с родителями уже состоялся у каждого. Вот не знаю — то ли плакать, то ли радоваться от такого исхода событий? Понятно, что мальчишки будут мстить, и мстя их страшна, но как тогда нужно было поступить?

Состояние «то ли плакать, то ли радоваться» было у меня всю неделю. Школьники проверяли нервную систему нового преподавателя маггловедения как могли: первые курсы переговаривались и шептались, вторые и третьи задавали провокационные вопросы, четвёртый и пятые просто вели себя неприлично, шестой курс ничего делать не желал, и только седьмой курс, осознавая, что сдавать ЖАБА им по моим методичкам, что-то пытался учить. Методы применяла драконовские — снимала баллы по двадцать-тридцать за один урок, использовала «Силенцио», оставляла после уроков. Больше всего напрягало, что в любой ситуации дети хватались за свои палки и палили всем, чем могут, друг в друга. Второй курс львов и змей вообще устроил что-то вроде дуэли между факультетами на моём занятии. Сняла по сто балов с каждого факультета и назначила всем отработки, на которых дети переписывали вручную учебники.

Проблему с палочками я решила очень легко — вечером в среду сшила большое панно с кармашками для волшебных палочек. Теперь перед уроком студент лишался своего главного артефакта точно так же, как российские школьники мобильников.

Волшебный атрибут отправлялся в специальный карманчик, который застегивался на замочек-молнию. Уже на следующий день на уроках стало спокойнее, даже вездесущее Уизли, вопреки заверениям Снейпа, вели себя довольно сносно — не кричали, ничего не взрывали, только перекидывались записками с другими детьми, но минус двадцать баллов с Гриффиндора быстро решили эту проблему.

Учебная неделя подошла к концу, завтра меня ждёт дежурство и самая приятная часть моей работы под названием «Заработная плата»!

---

1) Прим авт. — оплата раз в неделю

Вернуться к тексту

2) Прим. автора: книги выдуманные

Вернуться к тексту

3) Прим. автора: реальный диалог со студентом на паре

Вернуться к тексту

В пятницу вечером случилось то, чего я больше всего боялась, — мне недоплатили за первые два курса, СОВ и ЖАБА. Мешочек с галлеонами появился на столе в классе перед ночным дежурством, сейфа у меня-то нет! Скорее всего, домовые эльфы ждали, когда я останусь одна, чтобы отдать зарплату. Идти к МакГонагалл и требовать доплаты было бесполезно: у неё один ответ: «Мы оплачиваем ровно столько, сколько написано в почасовом плане», а в плане у меня только дети с третьего по пятый курс и строчка, что дополнительные расходы по согласованию с администрацией школы. Вот и пришлось в восемь вечера идти к горгулье, называть пароль и разговаривать с директором.

— Директор Дамблдор, вы, наверное, забыли, что я теперь веду по два часа в каждом курсе плюс дежурство, — возмущённо начала я, едва войдя в кабинет.

— Вы уверены? — спокойно отреагировал на мои «обвинения» руководитель школы.

— Конечно, уверена! В контракте сказано, что я получаю ноль целых восемь десятых галлеона за академический час и четыре сикля за одно дежурство! А мне оплатили вместо четырнадцати часов только пять, и за дежурство не доплатили, а также нет доплаты за подготовку к СОВ и ЖАБА!

— Профессор Бербидж, бюджет расписан на весь учебный год. Я не могу вам заплатить больше, — тихо ответил директор, пряча глаза. Интересно, он реально забыл про увеличение нагрузки или специально?

— Почему это не можете? Можете и обязаны! В моем контракте чётко указана ставка, и я требую, чтобы она соблюдалась.

— Кхм-кхм, — закашлял Дамблдор и пристально посмотрел на меня, — поймите, министерство не выделит дополнительные средства для оплаты маггловедения. Это ведь не моя прихоть, не я распоряжаюсь деньгами, сметы и ведомости подписаны…

Голос Дамблдора убаюкивал. Что я вообще сюда пришла-то? К себе пойду, дежурство же ещё! Я уже направилась к двери, но запнулась о край ковра и чуть не упала.

— Профессор, — обеспокоенно спросил директор, — с вами всё в порядке?

— Да! То есть нет! — ответила я. Происшествие вывело меня из странного оцепенения. — Я всё же требую доплаты за отработанное время!

— Но бюджет расписан на год! — неподдельно возмутился директор. Похоже, что Дамблдор не рассчитывал на то, что предмет введут с первого курса, и собирался оставить его факультативом.

— Так попросите об увеличении бюджета, — сказала я.

Директор отвел глаза.

— Как вы себе это представляете?

— Очень просто. Берёте пергамент и пишете, что в связи с декретом таким-то и таким-то произошло увеличение нагрузки на преподавательский состав в объеме столько-то академических часов, столько факультативных. Для исполнения декрета Министерства прошу выделить столько-то галлеонов для оплаты дополнительных часов. Дата, подпись. Всё.

— Интересно! — сказал директор, подошёл к столу, взял пергамент и начал что-то писать. — Посмотрите, так?

Увы, но первое письмо было, мягко говоря, фамильярным. Директор обращался к министру как к старому другу и в поучительно-уничижительной манере просил денег в размере двух тысяч галлеонов. Учитывая, что средняя зарплата в магическом мире составляла тридцать пять — сорок галлеонов в месяц (моя, к примеру, около пятидесяти. А Снейп так все сто имеет!), то это о-о-о-очень много. Интересно, куда это он собрался её тратить? Видимо, этот вопрос был написан на моём лице, так что он поспешил разъяснить:

— Детям учебники докупить нужно, канцелярию, а у нас много малоимущих и сирот.

— Письмо не для министра. Давайте переписывать, — авторитетно заявила я. Опыт по части «выплакивания» денег с родного отдела образования у меня большой. Странно, конечно, что Дамблдор позволяет мне так командовать и что он сам не написал письмо или его заместитель. Они же за административные обязанности деньги получают. Ну да ладно, я своё отбить хочу!

Совместными усилиями за полчаса мы написали:

«Уважаемый Корнелиус!

Довожу до Вашего сведения, что в связи с принятием новых декретов об образовании школе чародейства и волшебства «Хогвартс» не хватает средств на выплату заработной платы профессорскому составу, обеспечение детей-сирот и малоимущих, закупку школьного инвентаря.

Для исполнения декретов об образовании прошу выделить школе дополнительные средства в размере 3000 галлеонов.

Сметы и расчёты прилагаю.

Директор школы чародейства и волшебства «Хогвартс»,

Альбус Персиваль Вулфик Брайн Дамблдор».

Еще около четырёх-пяти часов мы составляли сметы и расчёты, которые убедят министра, что нам очень нужны деньги! Почему три тысячи, а не две? Потому что если много хочешь — мало получишь! А если мало хочешь, то получишь ещё меньше! В процессе сочинения к нам присоединилась МакГонагалл и Флитвик. Так что моё первое дежурство прошло в кабинете директора под жаркие споры и оформление бумаг. В эту ночь Северус Снейп дежурил один, о чем не преминул напомнить в шесть утра, когда я столкнулась с ним в холле школы.

— Доброе утро, профессор Бербидж, — ядовито сказал он. — Как спалось?

— Знаете, — не обратив внимание на агрессивность коллеги, ответила я, — не спалось. Совсем.

— А что так? Кровать неудобная? — ехидно заметил тот.

— Стулья и стол в кабинете директора ко сну не располагают. Пришлось бодрствовать, — с трудом удержалась, чтобы не захохотать. Удивлённый Снейп выглядит крайне презабавно.

— А чем же вас кровать не устроила? — осведомился он.

— Места маловато для четверых, — ответила я, вновь созерцая удивлённого Снейпа. — Что? Не до кровати нам было.

— Нам?

— А что вас удивляет, коллега? Начальство приказало сметы составлять, вот мы и составляли! — А он о чём подумал?!

— Мы?.. — договорить зельевар не успел: к нам спешил Флитвик, громко зовя меня:

— Профессор Бербидж, профессор Бербидж! Подождите немного!

— Что-то случилось?

— Ох, — сказал полугоблин, пытаясь отдышаться, — стар я уже для таких забегов!

— Что случилось-то?

— Вот, — протянул профессор свиток с расчётами по текущим расходам факультета Райвенкло, — можете посмотреть?

— До понедельника подождёт? — спросила я, спрятав свиток в карман мантии. Понятно, что там не только расходы, а что-то ещё. Вот только что? И почему нельзя было просто поговорить?

— Да, конечно. Увеличить можно максимум на сто-двести галлеонов. И, Чарити, — сказал Флитвик, — очень прошу больше не снимать так много баллов. Впервые за шестьсот лет факультет набрал минус сто десять очков! Я понимаю, что студенты не ангелы, но мне кажется, что вы перегибаете.

— Не только ваш факультет потерял баллы! — возмутился Снейп. — Мои студенты тоже в минусе!

Что-то поздно они спохватились. МакГонагалл и Спраут приходили ещё в среду, требовали вернуть баллы. Пришлось вежливо послать коллег к детям — объяснять правила приличия.

У Помоны получилось довольно неплохо, в отличие от МакКошки, студенты которой так и продолжали безобразничать, теряя баллы. Сейчас у Гриффиндора было минус сто восемьдесят!

Почему в Хогвартсе все так трясутся над баллами? Ответ прост: баллы — это не только кубок школы. Баллы — это некие преференции для факультета в целом. Факультет-победитель получает преимущественное право на использование квиддичного поля, помимо тыквенного сока ещё и яблочный на столе в Большом зале, большее разнообразие блюд (на завтрак помимо каши, яичницы и бекона у факультета-победителя были тосты, сладкий джем, сливочное масло, нарезанный багет), более комфортные условия в личных спальнях (грелка в постели в холодное время года, печка-буржуйка, подогрев пола в санузле), круглосуточная работа камина в общей гостиной.

Вроде и без этого можно было бы обойтись, но тут срабатывает фактор конкуренции у подростков (почему у него есть, а у меня нет? Тоже хочу!), да и в очень холодном замке, где зимой температура в помещении ненамного отличается от той, что на улице, — это очень даже существенные изменения условий проживания.

Вот только для того, чтобы помимо большого кубка школы ещё плюшки у факультета были, нужно набрать свыше двухсот баллов к концу года! Именно по этой причине дети буквально «выпрашивают» каждый балл!

Почему хогвартсткие студиозы вели себя плохо, зная, что можно потерять кучу баллов? Они свято верили в своих деканов, которые должны вернуть отнятое назад. Только я сейчас некрасиво пошлю в пешее неэротичесткое путешествие двух деканов и ничего не верну. Почему? Да потому, что трахать предпочитаю исключительно мозг!

— Увы, не могу, так как педофилией не страдаю.

— Ну знаете ли, — начал Северус.

— Ничего не знаю и знать не хочу, — перебила я. — Именно ваши студенты предложили мне связь интимного характера, невзирая на возраст. За каждое такое предложение я снимаю по тридцать баллов. А теперь сами посчитайте, сколько раз студенты Слизерина и Райвенкло делали мне крайне интересные, но очень не заманчивые предложения!

Ну, про «интересные предложения» я немножечко приврала — их всего два было. Но гадости на уроках детишки делали регулярно.

Пока Флитвик и Снейп думали, что мне на это ответить, я быстрым шагом покинула замок и вышла на улицу.

Погода этим утром была прекрасная (принцесса, то есть я, была ужасная)! Солнышко, птички, единороги на огороде Хагрида (тыкву едят), фестралы у свёкра. Эх, завидую ему — полный Запретный лес при́работка, всегда мужик при деньгах.

Сильванус часто ходил по лесу — собирал шерсть единорогов, оборотней, яд акромантулов и много ещё чего. Он ещё весной хвалился, что смог наладить с Арагогом натуральный обмен — корову на яд и паутину. Я было попросилась с ним, но Кеттлберн не взял, так как напарник у него есть, а рынок ингредиентов давно поделен и у меня никто ничего не купит или купят за сущие гроши.

Да и не я одна такая умная дары леса хочу пособирать — таких много… у акромантулов в коконах разлагаются, растерзанных оборотнями, убитых единорогами, разодранных табунами диких фестралов.

Все почему-то думают, что единорог — это мирное травоядное. Так вот — не мирные они, а очень даже агрессивные твари, которые так и норовят проткнуть своим рогом. Только лесника и свёкра они не трогают.

Фестралы тоже опасны — у них клыки как мой палец. Такие лошадки сожрут и костей не оставят. Хагрид приручил один табун, но остальные-то дикие!

Оборотней, которые пережидают свой оборот в лесу, тоже хватало.

Короче, в живых остаться шансов мало. Даже отбитые на голову Уизли дальше пятидесяти метров от избушки Хагрида не ходят: съедят, и никто не узнает, где останки твои. Дамблдор, конечно, поставил какие-то сигнальные и защитные чары, чтобы живность из чащи не лезла, но один-два ученика каждый год находили вечный покой в этом лесу. Интересно, а как Поттер и Ко ходили там и оставались в живых? Местность очень агрессивная — в кустах только и ждут, чтобы ребёнок покинул защищённый периметр и оказался в цепких лапах какой-нибудь магической твари. А у мадам Роулинг Мальчик-который-выжил каждый год по лесу шлялся и жив-здоров был.

С этими мыслями я покинула территорию замка и дошла до Хогсмида. По дороге до дома завернула в «Сладкое королевство» (надо же «подругу» отблагодарить), затем в магазин мётел и, оседлав своё новое приобретение семь галлеонов, между прочим!), долетела до дома.

Кстати, о мётлах — это не просто палка с прутьями! К древку крепится седло со стременами и есть дополнительная ручка, чтобы держаться. Можно ещё что-то типа руля сделать за отдельную плату, но денег в обрез! Метла для волшебника что машина для обычного человека, только управлять намного проще.

Моя покупка была самая дешёвая, практически детская: максимальный набор высоты — три метра; максимальная скорость — сорок километров в час; очень много страховочных чар, чтобы не упасть; отсутствует защита от ветра и дождя. По сравнению с поттеровским Нимбусом (который он ещё не получил, так как урока полётов пока не было), моей метлой только полы мести, но думаю, что для меня этого достаточно. Я в квиддич играть не собираюсь.

Долетела я до дома минут за пять, покружила вокруг чужих дворов, помахала знакомым и приземлилась перед своей калиткой, так как чары, наложенные Абефортом, попасть в дом кроме как через главный вход не давали.

В гостиной меня встречал недовольный Кокс и ещё одна белоснежная сова. Вроде как это Хэдвиг — птичка Гарри. Интересно, зачем она прилетела?

Пернатая протянула мне письмо, которое было адресовано тёте и дяде Гарри Поттера. Ребёнок просил купить ему немного тёплой одежды и прислать кое-какую мелочевку. Мальчик заверял опекунов, что деньги у него есть и он всё отдаст. Интересно, а я тут при чём?

— У-ух! — сказала Букля.⁽¹⁾

— А-а-а-ар! — вторил ей Кокс.

— Я так понимаю, опекуны отказались, всунули тебе письмо обратно и отправили в замок? — спросила я, смутно догадываясь, чем и, главное, кем пахнет эта «просьба».

— У-у-у-ух! — Похоже, что я права.

— Ну а я тут при чём? Это к МакГонагалл или к Дамблдору.

— А-ар-ра! — это уже Кокс возмущённо «крякнул».

— Она там была? И что? Почему мне директор ничего не сказал? — В ответ тишина. — Так, пернатые, давайте сюда письмо, завтра разберусь! А ты, — ткнула пальцем в Кокаина, — летишь к Амбридж и несёшь подарки. — А ты, Букля, или как тебя там, летишь отсюда! Хотите гнездо — лети под крышу: там птенцов выводите.

Упаковав сладости и отправив птиц в полёт, я наконец-то добралась до кровати. Простынка, подушечка, одеялко! Плевать на макияж, причёску и процедуры перед сном — я слишком устала, чтобы их делать. Завтра я буду думать над поведением Дамблдора, разберу свиток Флитвика, разгребу письмо Поттера, подумаю над тем, где купить продуктов, и ещё… Что там «ещё», додумать я не успела — уснула.

---

1) прим. авт. По тексту будет встречаться Хэдвиг и Букля, так как героиня не знает имени совы

Вернуться к тексту

Проснулась я в этот же день ближе к четырём часам после полудня. Спать не хотелось, думать тоже, но надо. Иначе мозги поджарят и Арагогу скормят. Да, Сильванус и Флитвик мне должны, но я не думаю, что они пойдут против директора: тот же Филиус работает с Дамблдором лет двадцать, и свёкор столько же. Мужчины стараются держать нейтралитет, но в случае конфликта я сомневаюсь, что они будут на моей стороне. Так что думаем и ещё раз думаем.

И первое, что приходит на ум, — это поведение Дамблдора в кабинете. Директор ментально на меня воздействовал — это точно. Иначе с чего вдруг мне захотелось уйти из кабинета к Снейпу дежурить. Вот только зачем ему нужно было мне мозги пудрить? Не платить? Испугался напора? Думаю, что Дамблдор просто не хотел связываться с министерством, а меня воспринял как надоедливую муху и хотел отмахнуться: мол, потом разберусь, а то ночь на дворе, ещё и эта Изергиль (то есть я) припёрлась.

Почему тогда дал написать мне письмо и составить сметы? Так интересно же, как букашка трепыхается и что из этого получится. Главное, чтобы мне боком это не вышло в виде дополнительной административной работы забесплатно.

Второй вопрос — декан Райвенкло. Свиток от него я бегло просмотрела, пока шла от школы до деревни. Всё как в РФ — сначала школьные нужды, а в середине очень интересные пункты. Если конкретно, то Филиус хотел купить за счёт школы некоторые артефакты (пара неучтенных палочек, какой-то топор, меч и доспехи). Стоит это всё очень дорого. Нужно обосновать расходы и впихнуть их в общефакультетские лимиты денежных средств. Только вот никак не получится — слишком дорого. Нужно просить дополнительное финансирование в размере трёх-четырёх тысяч. На что спишем расходы? Не на замену же полов и санузлов! То есть, по сути, гоблин предлагает аферу с хищением крупных денежных средств из бюджета школы.

В городе Энске, из моей прошлой жизни, директор и бухгалтер за такое получили условные сроки и конфискацию имущества. Так что я, пожалуй, откажусь. Мой максимум — сказать, что палочки будут тренировочные, без сердцевины, а остальные предметы — бутафория для изучения истории студентами. Писать обоснование, делать запрос и смету на это… Я не настолько из ума выжила!

Третье — это Гарри Поттер. Дядя и тётя письмо видели — об этом говорит красноречивое «НЕТ» через весь тетрадный листок, на котором мальчик написал письмо. Если совы не врут (они не врут, иначе я из них суп сварю!), то Дамблдор и МакГонагалл письмо видели. И что предприняли? Думаю, что НИЧЕГО! Просто отмахнулись. А мне с какого перепугу письмо доставили? Директор приказал или личная инициатива пернатых? Скорее всего, добрый дедушка повздыхал, сказал: «Ай-яй-яй, как жаль, что родственники Гарри такие черствые люди. Но что поделать? Трудности закаляют нас!» И переадресовал ответ МакГонагалл, а та, вобла сушёная, просто проигнорировала: мол, не мои заботы.

Но вопрос остаётся тот же — мне-то что делать? Понятно, что раз письмо ко мне попало, я его проигнорировать не смогу: во-первых, совесть не позволит, а во-вторых — мне не верится, что птички сами додумались принести мне эту бумаженцию.

Тут либо белая борода торчит, либо пенсне и кепочка⁽¹⁾. Но почему-то мне кажется, что обе эти версии верные. Дамблдор желает проверить нового преподавателя на лояльность к герою, а компания Мессира — развлечься. Только отдуваться мне придётся.

Если подумать логически, то Поттер не единственный сирота и магглорождённый ученик в школе. Вполне возможно, что и у остальных детей такая же проблема — нет трусов, носков, курток и прочего. Попробуем вытащить Мальчика-который-выжил вместе с другими детьми за недостающими вещами. Осталось придумать, как это Дамблдору и кошке с аспидом объяснить. Полугоблин и Спраут мне точно навстречу пойдут, а вот насчёт Снейпа и МакГонагалл — не уверена.

Ну и в-четвёртых — у меня еда кончилась! Все запасы, которые мне достались от предыдущей владелицы, уже съедены. Самостоятельно я только ягоды собрала и варенье наварила из них. А так дома даже чёрствой корки нет. Варианта всего два — отовариться в супермаркете или купить в местных магазинах и на рынке.

Как ни странно, но второй вариант предпочтительней. Дело в том, что чем больше я находилась в теле Чарити, тем сложнее мне было есть еду, которую она купила в супермаркете: пресная, неприятная, неаппетитная. А простое меню Хогвартса вызывало восторг — вкусно, хоть и без изысков. Из разговоров с соседками я сделала вывод, что некоторые фанфики не врали — магический фон много значит для волшебника: еда из Хогвартса была приготовлена в магически насыщенном месте из ингредиентов, часть которых тоже была выращена при помощи магии. Еда из супермаркета напичкана красителями и консервантами. Да и находиться долго в маггловском мире мне всё сложнее и сложнее. В марте я могла целый день гулять по Лондону и чувствовала себя прекрасно. Сейчас к концу дня, проведённого в немагической части города, становится физически плохо — сильно тошнит, болит голова, хочется присесть и не вставать, настроение не просто на нуле, а в районе отрицательных чисел. Но стоит переместиться в Хогсмид или Косой переулок, как через двадцать минут почти все симптомы (кроме усталости) проходят. Наверное, по этой причине магглорождённые не хотят возвращаться к родителям и всеми силами цепляются за магический мир.

Желудок прервал мои думы, жалобно заворчав — хотелось есть. Кое-как встав с кровати и приведя себя в порядок, я направилась обратно в Хогвартс: питание раз в сутки у меня оплачено, да и отработку с Монтегю никто не отменял. Это слизеринец может забыть и не прийти — я забыть не могу, так как являюсь преподавателем.

Как и следовало ожидать — студент не пришёл. То ли забыл, то ли специально. Ну да ладно, я не гордая — сама в гости пойду с учебником наперевес.

Не спеша доев свой обед, который больше походил на ужин (ушастики доставили), я вышла из кабинета и направилась… а, собственно, куда идти-то?

— Мистер Малфой! — крикнула я, увидев белобрысую макушку среди темненьких. Первокурсники, в количестве пяти человек, остановились и вопросительно взглянули на меня. — Добрый вечер.

— Здравствуйте.

— Добрый.

— А?

— Угу.

Дети нестройно поздоровались. Что интересно, никаких «Опять?», «Достала!» и прочих слов недовольства первачки не высказали.

— Вы в гостиную? — спросила я и, дождавшись кивка, продолжила: — Значит, нам с вами по пути.

— Э-э-э, — начал Малфой.

— А вам зачем? — влез Забини.

— Буду продолжать делать непристойности с мистером Монтегю.

— А если его там нет? — это уже Крэбб.

— Значит, факультет вновь лишится баллов.

— Почему вы всегда так много баллов снимаете? — спросила, кажется, Гринграсс

— Иначе вы не понимаете, — ответила я, идя рядом с детьми в сторону подземелий.

Мы спустились вниз по лестнице, повернули направо и ещё раз спустились, а потом ещё. Становилось всё мрачнее и холоднее — пламя магических факелов освещало не столько коридор, сколько само себя. Кто-то из детей наколдовал люмос. Идти стало проще, но всё равно жутковато. Впрочем, дети себя чувствовали отлично и продолжали двигаться, пока не остановились возле каменной арки.

— Честь и слава, — тихо пробормотал Забини, видимо надеясь, что я его не услышу.

Каменная кладка отъехала в сторону, и проход открылся. Студенты пропустили меня вперёд, и, сделав пару шагов, я оказалась в большой гостиной Слизерина.

Помещение было большим и светлым: на высоком потолке крепилась огромная люстра с магическими свечами, которые давали света не меньше стадвадцативаттной лампочки каждая, а их там, по моим прикидкам, штук пятьдеся. Ещё было освещение на стенах в виде бра⁽²⁾ и четыре камина, каждый из которых ярко горел, но, несмотря на это, в помещении было комфортно. На множестве однотипных диванов, диванчиков, креслах, пуфиках, стульях и табуретках сидели школьники — кто-то писал на пергаменте, кто-то читал, кто-то разговаривал или играл в шахматы…

— Добрый день, студенты, — громко сказала я, войдя в помещение.

Сказать, что слизеринцы удивились, — ничего не сказать. От своих дел отвлеклись все, а сопровождавшие меня первокурсники пытались слиться со стеной, возле которой стояли. — Позовите, пожалуйста, Грэкхэма Монтегю.

— Наверное, Грея? — неуверенно сказал Флинт. — Грэкхэм на третьем курсе учится, а вам же пятикурсник нужен.

Точно! На третьем курсе тоже Монтегю есть. Как оказалось, в большинстве семей-волшебников было минимум два ребенка. Малфои являлись скорее исключением из правил, так же как и Уизли, которых было очень много.

— Наверное, — сказала я.

— Добрый вечер, — поздоровался вышеупомянутый Грей Монтегю. — Разве сегодня отработка? Я думал, что у вас выходной.

— Мистер Монтегю, когда вы делали мне не очень пристойное предложение, то я ясно давала вам понять, когда и где оно будет осуществляться. Но раз гора не идёт к Магомету, то Магомет идёт к горе. Поэтому держите учебник, вашу тетрадь и начинайте работать.

— А вы? — удивлённо спросил слизеринец, забирая у меня из рук тетрадь и учебник.

— А я посижу — посмотрю, как вы справляетесь.

Монтегю тяжело вздохнул и сел за ближайший стол, а я некрасиво плюхнулась на диван недалеко от него.

Гостиная змеек была довольно большой, в песочно-зелёных тонах. Были и окна, из которых виднелся берег озера. Интересно, это иллюзия?

— Да, — ответил Яксли (имена и фамилии студентов я так и не выучила, выручали бирки на мантии), — это иллюзия.

— Я сказала это вслух?

— Нет, — улыбнулся парень, — это очевидно. Вы слишком удивлённо смотрели на окно. На самом деле гостиная находится под озером. В спальнях окон нет, есть иллюминаторы, чтобы рассматривать подводный мир.

— А на каком вы факультете учились? — робко спросила девочка по фамилии Спенсер.

— Я не из Англии. Училась в Италии. Частная школа.

— А здесь как оказались? — спросил Монтегю, оторвавшись от переписывания текста.

— Замуж вышла, вот и переехала сюда.

— Perché non ti sei trasferito in Italia?⁽³⁾, — спросил Забини.

— Извините, но итальянский я уже не помню. Очень долго работала в Англии и учила русский язык.

— А почему русский? — спросил Флинт.

— Есть такой поэт — Александр Сергеевич Пушкин.

— О Мерлин, — закатил глаза Уоррингтон, — это невозможно выговорить!

— Вот отниму баллов так двадцать, — сказала я, — и быстро все научатся выговаривать.

— Не перебивай! — шикнули на парня девочки.

— Мне очень хотелось прочитать его произведение «Евгений Онегин» в оригинале, потому что передать красоту слога, стиль написания, смысл стихотворения ни один перевод не сможет.

— Унылая пора, очей очарованье…

Я по памяти прочитала отрывок на русском, который знает, наверное, каждый российский школьник.

— Красиво, — сказал Драко. — Мой отец тоже знает русский язык, но стихов не читает.

— А вы сами, мистер Малфой, учите русский? Или оставите это занятие на неопределённое время?

— Э-э-э, — протянул мальчик, густо покраснев, — я ещё не решил. А этот поэт… он маг?

— Как некультурно с вашей стороны. Разве можно сравнивать такие вещи?! — возмутилась я. — Это искусство! А искусство безгранично: мне нет разницы, маг он или не маг, главное — он смог создать бессмертное творение, которым восхищаются, ради которого узнают и учат русский язык. Для того, чтобы писать такие поэмы, палочка не нужна, необходим талант, усердие и знания. Нужно уметь преподнести сложную информацию так, чтобы она казалась простой, завуалировать очевидные вещи.

— Я читала в переводе эту поэму, — сказала одна из девушек курса так пятого. Из-за расстояния я не увидела фамилии на мантии. — Весь роман состоит в том, что сначала Татьяна бегает за Евгением, а потом наоборот. И что в этом интересного?

— А вот здесь мы и сталкиваемся с таким понятием, как нюансы русского языка, — ответила я вроде как и ей одной, а вроде как и всем студентам, так как в гостиной собрался почти весь факультет. — Вы знаете, что на момент, когда Татьяна написала письмо Евгению с предложением своего сердца и сопутствующих частей тела, ей было тринадцать лет? А Онегину на тот момент двадцать шесть! Насколько благородно он поступил, никому это не рассказав и отвергнув малолетнюю девочку? А извечная тема мужской дружбы? Евгений убил своего лучшего друга на дуэли. А Татьяна, которая была влюблена в Онегина, и Ольга, которая была невестой убитого, даже не поссорились.

— Вроде и магглы, а проблемы те же — замужество, дуэли, влюблённость, — пробормотала какая-то девочка, но в гробовой тишине гостиной её слова услышали все.

— Так это про магглов? — разочарованно спросил Малфой.

— А вас что-то смущает? — я ответила вопросом на вопрос. Гостиная навострила уши — вот теперь начнётся словесная дуэль с далеко идущими последствиями.

— Это же магглы!

— Ну, во-первых, мистер Малфой, — строго сказала я, — кровь у нас у всех красная. А во-вторых, не стоит недооценивать людей без магического дара — это может плохо кончиться. Вы знаете, почему в Японии были уничтожены два города — Хиросима и Нагасаки?

— Что-то там с Америкой, — влезла в разговор Спенсер.

— Видимо, вы немного знаете историю. Расскажите подробнее.

— Ну, я немного помню, — покраснев, сказала девочка. — Во время Второй мировой войны Япония отказалась капитулировать, и США сбросили на два города ядерные бомбы, чтобы император Японии подписал капитуляцию.

— Практически верно, только есть одно большое «НО». — Как я уже успела выяснить, не так уж и неправы были некоторые фанфики. — Япония серьёзно нарушила Статут секретности при оккупации Китая и Сингапура. Из-за нежелания и несостоятельности японских волшебников в данной ситуации, а также угрозы раскрытия магического мира совет магов США, Китая и ещё нескольких стран принял решение уничтожить два города вместе с магами и магглами. При бомбардировках погиб некто Наруто Узамаки и члены его террористической группировки, которая считала, что именно японские маги имеют право использовать магию. Они пытали и убивали магглов и магов не японского происхождения. Американское, китайское, английское магические правительства обратились к магглам, а те, в свою очередь, сбросили атомные бомбы на два города. Не пожалели никого и ничего — виновные и невиновные, женщины, старики, дети, старинные особняки, родовые артефакты, места силы. Практически всё сровняли с землей. Радиация выжигает магию. Колдовать в этих городах до сих пор невозможно, а находиться для волшебника — опасно: резко снижается уровень магических способностей. Если провести там более двадцати дней, то велика вероятность стать сквибом. Ещё один пример — чернобыльская катастрофа. Советское правительство не поладило с магами, и как итог — был взорван ядерный реактор в городе Чернобыль. Очень много магов погибло.

Вот чистую правду сказала! Записки покойного «мужа», которые я нашла на чердаке, очень подробно расписывали воздействие радиации на магов. И про бомбардировки Хиросимы и Нагасаки там тоже было. Про Чернобыль отдельная тетрадь с подробным объяснением мутации магических и обычных животных.

— Если кому-то интересно, то я попробую найти материалы по этой теме.

— Очень интересно, профессор, — послышался язвительный голос слева от меня. Северус Снейп в своём репертуаре. — Чем ещё напугаете детей?

— Чем напугать? — Хотите страшилок? Их есть у меня! — Пугать не буду. Расскажу одну историю из жизни. В одной деревне потерялся ребёнок. Ему было пять лет. Его долго искали. Тело нашли в реке, он утонул. Потом выяснили, что местный пьяница видел, как малыш упал в воду, но не стал помогать ребенку. Полиции при допросе он сказал, что подумал, что у него галлюцинация. Вот только каждый в деревне помнил, как отец ребёнка в далёкие школьные годы издевался и травил этого пьяницу⁽⁴⁾.

— Специфические у вас истории, — сказал здоровяк Уоррингтон.

— Мистер Снейп, — обратилась я к Северусу, проигнорировав Кассиуса. — Давайте пройдёмся и поговорим. Мистер Монтегю, наши с вами нетрадиционные отношения закончены, и двадцать баллов Слизерину за приятный вечер.

Я забрала у ошарашенного парня учебник и тетрадь, и под гул детских голосов мы со Снейпом вышли из гостиной.

— Проводите меня, пожалуйста, к кабинету маггловедения, а то, боюсь, я заплутаю.

— Звучит очень… неоднозначно, — сказал Северус после паузы.

— Боитесь, что приставать начну? Не переживайте, не изнасилую, — пошутила я, на что получила в ответ смешок. Змей шутку оценил. — Хотела у вас спросить: у всех ли детей есть необходимое — тёплые вещи, обувь, канцелярия? Я заметила, что многие школьники забыли купить некоторые вещи. Думаю попросить у Дамблдора разрешение сводить детей за покупками в маггловский мир и на Косую аллею.

— Ну попробуйте, — неопределённо ответил декан зелёных.

— Так у вас есть такие дети?

— Магглокровка Спенсер, двое полукровок. Вы считаете, что директор пойдёт вам навстречу?

— А почему нет? — удивилась я. — Прокладки, тампоны и туалетную бумагу совиной почтой не закажешь.

Снейп аж поперхнулся.

— А вы ханжа, молодой человек, —поддела я его. — Что естественно, то не безобразно.

— Вот теперь верю, что директор разрешит, — ответил Северус.

— Вы во мне сомневаетесь?

— Я не понимаю, зачем это вам. Верите, что все равны?

— Джордж Оруэлл выпустил замечательную книгу про равных и неравных, — ответила я, — прочитайте на досуге.

— Кстати, о досуге. Вы часто его будете проводить в моей гостиной, пугая детей?

— В гостиной вашего факультета, — поправила я. — Вас что-то не устроило?

— Меня всё устроило. Но, боюсь, родителей школьников не устроит.

— Вы их ко мне отправляйте — будут учить школьную программу вместе с детьми, — заявила я. — О, кажется, мы пришли. Спасибо.

— Не теряйтесь, — фыркнул Снейп.

Декан Слизерина довёл меня до дверей кабинета маггловедения, попрощался и, эффектно взмахнув плащом, удалился в сторону Большого зала.

Ну и мне тоже пора удалиться до понедельника из школы, да и есть хочется! А дома максимум чай с вареньем и без хлеба. Так что беру метлу и лечу из школы прямо к Розмерте в «Три метлы»!

---

1) Прим.автора: героиня вспомнила Коровьева

Вернуться к тексту

2) Прим. беты: Бра (фр. bras — рука) — художественно исполненный светильник, прикреплённый к стене. Имеет ярко выраженную черту (особенность) — рожок (длинную трубку, на конце которой крепится патрон).

Вернуться к тексту

3) Прим. беты: «Почему вы не переехали в Италию?»

Вернуться к тексту

4) Прим. автора: абсолютно реальная история из босоногого детства автора

Вернуться к тексту

С момента моей небольшой «диверсии» прошла ровно одна неделя. Сегодня я и дети в количестве восьми штук идём в обычный мир за покупками!

К моему удивлению, каких-либо проблем с получением разрешения от деканов и директора не было: МакГонагалл, Спраут и Флитвик практически сразу согласились со мной, а Дамблдор даже денег выдал на Спенсер, Поттера и Перкс в количестве ста двадцати галлеонов на обеих девочек и ста — на Поттера. Выдача денег сопровождалась завуалированной просьбой потратить всё, и можно отчёт не делать. Интересно, отчего такая щедрость? Мне даже про прокладки говорить не пришлось, как Дамблдор с порога начал про великое дело в помощи сирым и убогим, о том, как он и деканы заняты, и спасибо, милая Чарити, что взяла на себя этот вопрос. Честно говоря, я немножечко, как говорили мои деревенские, прифигела и не выфигела обратно. И во что мне моя доброта выльется? Вербовка в орден жареной курицы? Дополнительные обязанности? Статус «Человек Дамблдора»? А ведь хотела сидеть тихо и не отсвечивать. Как говорится, «Хочешь насмешить Бога — расскажи ему о своих планах».

А по плану у меня сегодня был сбор в девять ноль-ноль у ворот Хогвартса, перемещение к Гринготтсу автобусом, обмен денег, поход в ближайший универмаг за трусами и носками, возвращение в Косой в лавку старьевщика и к Малкин, а затем в Хогвартс. Я уже говорила про то, как Бога насмешить?

Начиналась наша вылазка как у Летова — «Всё идет по плану!» — ровно до выхода из «Дырявого котла»: Финч-Флетчли, Кэрроу и ещё трое детишек шустро рванули к родственникам, которые ждали их возле магазина дисков. Взрослые заверили меня, что привезут своих чад к пятнадцати ноль-ноль, и, усадив в машины, быстренько увезли. Я осталась с теми, кем опекуны не интересуются — Гарри Поттер, Алиса Спенсер и Салли Перкс.

Наибольший интерес из этой троицы представляла Алиса — она была троюродной сестрой принцессы Дианы. Только знаменитая родственница и ее родичи оформлять опеку над ребёнком погибшего двоюродного брата отказались. Так девочка оказалась в фостер-семье. По её словам, за четыре года сиротства у неё было шесть приёмных семей: как только с девочкой случались «ненормальности», её сразу же отправляли в реабилитационный центр, а потом опять в новую семью. Всё это Алиса поведала нам в «Макдональдсе», где дети с удовольствием уплетали гамбургеры.

— И что? Каждый раз новая семья? А старым плевать? — спросил удивлённый Поттер, доев бургер.

— Да. Как только предметы летать начинали, так сразу, в чём была, меня увозили с криком: «Отродье дьявола!».

— Фиу! — присвистнул мальчишка. — Мои дядя с тётей тоже не в восторге от магии, но из дома не выгоняют и бесов не изгоняют.

— А почему ты попадаешь в религиозные семьи? — спросила я.

— Глава реабилитационного центра очень набожная, и она старается отдать туда, где в Бога верят, в церковь ходят и всё такое.

— А как же магия? — спросил Гарри. — Ну, я имею в виду, что они адекватную причину должны назвать. Не на волшебство же все спихивают?

— Так у меня в карточке диагноз стоит — аутизм. Они говорят, что не справляются. Понимают, что им никто не поверит.

— Но никакого аутизма у тебя нет, — сказала я.

— Не-е-е, нет, — ответила Алиса. — У папы был знакомый медик, и он мне этот диагноз написал, чтобы выплаты получать. У нас денег и так немного было, а после смерти мамы вообще всё плохо стало. А королевские родственники знать нас не хотят. Тётя сказала, что с меня хватит и того, что фамилия осталась и возможность на титул претендовать. Хотя зачем он мне нужен — всё равно денег нет.

Девочка со злостью воткнула вилку в наггетс. Было видно, что это больная тема — родне она не нужна, фостер-семье тоже.

— Салли, — сказала я, переключая внимание на вторую девочку, — доедай бургер, а то ты совсем ничего не ешь.

— Я тоже в реабилитационном центре живу, — неожиданно сказала молчащая Перкс. — Интересно, можно ли на лето остаться в Хогвартсе?

— Всё так плохо? — спросила я.

— Мне не нравится, — сказала она и вновь замолчала.

— Да, — подхватил Поттер, — классно было бы остаться в школе.

— Боюсь, — ответила я, — это вопрос к директору. Я тут мало что могу.

— Я спрошу, — сказал мальчик, поедая второй гамбургер.

Дети быстро доели фастфуд, и мы отправились в супермаркет — там нижнее бельё дешевле и из хлопка.

С девочками проблем не возникло — Салли и Алиса быстро набрали себе двадцать трусиков, маечек, носочков всех оттенков радуги и направились в отдел с заколочками-резиночками. Поттер же был хмур и что-то мерить и покупать отказывался.

— Мистер Поттер, — сказала я, проводив девочек в отдел бижутерии, — что вас не устраивает?

— Всё, — пробурчал мальчик.

— А конкретнее? — спросила я, но мальчик молчал. — Деньги? Деньги взяты с вашего счёта. Сопровождающий не того пола? Так давайте вашему дяде позвоним. Вам цвет, фасон не нравится?

— Просто… — сказал мальчик и тяжело вздохнул, — тётя Петунья мне ничего не покупает, потому что одежда на мне быстро изнашивается и рвётся. Я уже двое джинс сносил.

Парень свесил голову и захлюпал носом.

— И всего-то? — весело ответила я. — Такая проблема у многих магов. Синтетика быстро портится. Вам нужны натуральные ткани — хлопок, лён, шерсть, конопля. Давайте поищем в отделе для аллергиков, в их одежде нет синтетики.

Отдел с одеждой из натуральных тканей был маленький, неприметный, и цены в нём кусались. Поттер очень придирчиво осматривал каждую вещь, мерил, крутился перед зеркалом и избегал зелёного цвета. Видимо, противостояние со Слизерином набирало обороты.

Честно говоря, я так и не сформировала мнение о Мальчике-который-выжил. На моих уроках ребёнок не блистал (хотя их было всего два): в работах много орфографических ошибок, почерк ужасный, домашка с рисунками на полях. Коллеги его чаще ругали, чем хвалили. Я хоть и приходящий преподаватель, но школьные сплетни доходят и до меня. Снейп и Спраут постоянно жаловались на мальчика, да и другие профессора тоже не отставали: на уроках не активен, пишет с ошибками, опаздывает, дерзит, постоянно слоняется по школе, влезает в каждый конфликт, залезает во все дыры в стенах, суёт свой нос за каждый гобелен! Короче говоря, Гарри Поттер — обычный мальчишка, который любит физкультуру и не любит остальные уроки. На моих занятиях он много болтал с Уизли и Финниганом, переругивался с Малфоем, иногда отвечал на вопросы и регулярно терял баллы. Вот только его это не особо заботило. Думаю, что МакГонагалл запихнула его в квиддич скорее от безысходности: лишь бы был чем-то занят, а не шлялся по замку, ища на свою попу приключения. У Роулинг это особо не помогло. Интересно, когда Поттер получит метлу, это поможет ему стать «паинькой»?

Итогом покупок для Гарри стали четыре тёплых свитера, две хлопковые пижамы (одна с начёсом, вторая без), нижнее бельё, носки и трое брюк. Остальное докупим в Косом. А затем я потащила ребёнка в отдел готовых очков, где парню подобрали целые окуляры. Это уже было за мой счёт — шестьдесят фунтов! Почему купила? Да жалко же пацана — как щенок неприкаянный: все погладили и покормили, а о дожде, под которым мокнет щенок, забыли! Знаю, что лучше было бы просто в сторонке постоять, но совесть не даёт бросить детей.

— Я отдам вам! Я обязательно отдам, — говорил красный как рак мальчишка.

— Конечно, отдашь, — строго сказала я, — выполненное домашнее задание без рисунков на полях и орфографических ошибок.

— Э-э-э… я… — промямлил Поттер и покраснел ещё больше.

Старые очки отправились в мусорку, а новые — точная копия предыдущих — были водружены на любопытный нос, и мы вернулись в отдел с одеждой, куда пришли и девочки. Спенсер и Перкс тоже сказали, что у них проблема с синтетической одеждой, и купили себе свитера, тёплые чулки, колготки и по две шерстяные юбки. Ещё мы заскочили в строительный магазин, где я приобрела несколько баллонов монтажной пены, малярный скотч и прочее. На немой вопрос в глазах детей ответила, что не собираюсь мёрзнуть зимой.

После того как я закупилась стройматериалами, дети перестали стесняться и попросили купить им обычные резиновые грелки, полотенца, запас зубных щёток, мыла, шампуней и другой мелочёвки. Всего я потратила на девочек по двести фунтов на каждую, а на Гарри — триста (без учёта очков).

В итоге у меня осталось сто двадцать галлеонов, на которые мы докупили в Косом переулке обувь, тёплые мантии с дополнительными чарами, комплекты зимней формы (и такая есть!), и осталось на мороженое.

К пятнадцати ноль-ноль привезли остальных детей. Как оказалось, школьникам приобрели всё, что необходимо, включая зимнюю форму у Малкин. Дети были нагружены сумками, пакетами и чемоданами. В «Дырявом котле» я уменьшила весь багаж, и мы всей ватагой отправились в Хогвартс.

* * *

Галдящих, словно чайки, школьников забрали деканы прямо у ворот школы. Даже МакГонагалл была.

— Как всё прошло? — поинтересовалась Спраут, забирая своих барсуков.

— Хорошо, — ответила я, — вели себя прилично, гадостей не делали, всё что хотели — купили.

— И даже Поттер? — ехидно спросил Снейп. Я хотела ответить миролюбиво, но, видя, как напрягся ребёнок, не удержалась и тоже съязвила.

— Поттер — это не Монтегю с Уоррингтоном: по кабакам не бегает, юбки, в силу возраста, не задирает.

Вышеупомянутые слизеринцы с компанией таких же отмороженных на голову старшекурсников часто пропадали в неположенное время из школы. По слухам, парни проводили его в женской компании на втором этаже паба Абефорта. Что самое интересное, на эти выходки все закрывали глаза точно так же, как и на проделки Уизли: жутко бесит, но поделать ничего нельзя — деканы хорошо прикрывали своих подопечных.

Снейп явно хотел сказать какую-то гадость, но заливистый смех Спраут разрядил обстановку.

— Ха-ха-ха, — смеялась женщина, — ой, не могу! Нашла сравнение! Подожди, Чарити, его отец с дядей так куролесили в школе, что по сравнению с ними слизеринцы очень милые.

— Я его родственников не знаю. А как по мне, обычный ребёнок, только худой очень.

— Тётя тоже ругается, — встрял Поттер, которому явно льстило внимание взрослых в положительном ключе, — я ем, как мой кузен, но не толстею. Ей перед соседями стыдно за меня.

— Бывают такие люди, которые едят и не полнеют, — философски заметила я. — Не переживай, годам к тридцати пройдет.

И снова взрыв смеха. Даже Снейп улыбнулся.

Достигнув входа в школу, коллеги направились по своим делам, а я в кабинет маггловедения, чтобы выложить все покупки. В конце октября будем вместе со студентами утеплять класс: отремонтируем и запеним окна, покрасим, и будет тепло. А небольшая буржуйка в классе есть.

— Профессор Бербидж, — в дверях показалась рыжая макушка Перси Уизли.

— Я вас слушаю, мистер Уизли.

— Я бы хотел уточнить несколько вопросов по заданию…

Уизли спрашивал про быт и безопасность в маггловском мире. Через десять минут к нему присоединилось ещё трое гриффиндорцев, потом парочка райвенкловцев, а через час аудитория была заполнена детьми с первого по седьмой курс включительно.

— Дети, а вы мультфильмы любите? — спросила я, так как отвечать на вопросы про светофор мне надоело.

— Да!

— Что?

— Чего?

— А что смотреть будем?

— Тихо! — сказала я, и, как по волшебству (хотя почему как?), школьники умолкли. — У меня есть проектор и несколько лент к нему. Предлагаю посмотреть мультфильм. Он называется «Коты-аристократы». Если кто-то не хочет — не держу.

Желающих уйти не оказалось, и я, с помощью двух маглорождённых хафлпаффцев и близнецов Уизли, настроила проектор, трансфигурировала доску в простыню, поставила ленту, и…

Полтора часа тишины! Дети сидели и смотрели во все глаза на приключения котов. Для многих чистокровных это было открытие. Маглорождённые и полукровки, которые уже видели этот мульт, ничего не комментировали — им было приятно, что хоть в чём-то они превосходят старинные рода, пусть это и не их заслуга.

А потом был гам, гвалт, шум и прочее — дети взахлеб делились впечатлениями. Мне с трудом удалось выпроводить школьников из аудитории и уйти домой из Хогвартса — ведь каждый встречный ребёнок либо говорил, как было здорово, либо просил повторить сеанс, так как он не видел мультик про котов.

И только дома я смогла выдохнуть — слишком насыщенный был этот день, вот только Кокс считал иначе. Белая птица принесла мне конверт с красивым вензелем «М», а «М» — значит «Малфой».

Время летело быстро — не успела оглянуться, а уже Хэллоуин, или Самайн, как называют его аристократы. В этот день волшебники проводят ритуалы благодарения магии и поминания усопших предков. Память Чарити (ах, уже моя!) подсказывает, что сегодня обязательно нужно развести костёр и принести кровавую жертву. Нет, резать никого не надо — достаточно купить мяса с кровью и положить его в круг или алтарь.

Жители Хогсмида празднуют все вместе: чертят рунный круг возле кладбища, который играет роль алтаря, приносят общую «жертву», всевозможные дары и сжигают это волшебным пламенем в круге. В теории после всех свистоплясок должны возрасти магические способности. Как будет на практике —я не знаю.

Предыдущая владелица этого тела после смерти мужа и сына перестала что-либо праздновать. О том, как проходили праздники в то время, когда её родные были живы, мой мозг выдавать информацию отказывался.

Приготовления к празднику начались с самого утра — Абефорт Дамблдор и ещё несколько человек ушли на кладбище готовить круг, остальные наводили красоту в деревне: мели улицы, красили и белили, убирали листья. Сами, руками, без магии. Применять волшебство в этот день не рекомендуется. Почему — не знаю. Моя соседка говорит, что мы и так пользуемся магией круглый год и нужно дать ей отдохнуть. Другая кумушка считает, что чем меньше колдуешь, тем больше возрастут способности. Кто прав, а кто нет — узнаю вечером. А сейчас мне нужно в школу — уроки никто не отменял. Сегодня четверг, значит, по плану — пятый курс Райвенкло/Хаффлпафф и третий Гриффиндор/Слизерин. Первым уроком у меня барсуки и вороны.

— Доброе утро, дети, — сказала я, смотря на забегающих в класс детей, — опаздываете на пять минут.

— Извините, — ответили школьники, стоя в дверях.

— Или минус баллы, или физнагрузка, — опыт нашего обэжешника, который я взяла на вооружение, работал безотказно: за опоздание пять приседаний, невыученное домашнее задание — десять отжиманий, плохо вёл себя на уроке — планка на одну минуту. Это очень удобно и мне, и детям: баллы не теряются, а воспитательный эффект огромный. Да и на отработках я заставляю мыть полы и парты руками. Тоже очень помогает в учебном процессе. Деканы и директор, узнав о моём нововведении, только поулыбались, а Филч проворчал, мол, розги лучше.

— Физнагрузка, — вздохнули школьники. Присесть пять раз было не сложно, скорее унизительно для волшебников. Они как простые магглы приседают, отжимаются, в планке стоят. Были, конечно, отдельные личности, типа Драко Малфоя, не желавшие выполнять правила, но пара писем его отцу решила проблему.

Лорд Малфой оказался человеком спокойным и трезвомыслящим. Первый раз я с ним встретилась в пабе «Три метлы» по его личной просьбе. Он, конечно, предлагал заведение подороже и поприличнее, но я баба деревенская, намёков не понимаю, и вообще, огород у меня, некогда по всяким ресторанам шляться!

Примерно так, только более приличными словами, я описала свою позицию блондинистому аристократу. Сиятельный лорд хотел как родитель несколько экскурсий для своего сына и его друзей в дни рождественских каникул, а как член попечительского совета — отчёта о том, сколько было потрачено на детей, на что не хватило, чем довольны и недовольны дети, а также включить меня в группу, которая ходит по домам магглорождённых и просвещает их в плане того, что они волшебники. Я наивно похлопала ресницами, предоставила чеки (вот печенкой чувствовала, что нужно их сохранить) и отправила к директору: мол, он мой работодатель, решайте с ним.

В кабинете Дамблдора мы встретились через три дня, где мне, Синистре, МакГонагалл и Спраут объявили о новых обязанностях — добиться согласия родителей на обучение, сопроводить за покупками, проследить, чтобы у студента были все необходимые вещи к школе. В случае необходимости докупить недостающее. А затем началось обсуждение, как всё это организовать.

— Хм, давайте смотреть, — сказала Спраут. — В следующем году, согласно книге Душ, у нас шесть магглорождённых…

— Подождите, коллега, — перебила я, — что значит шесть? А остальные ученики? А может, кто-то у маггловской родни живёт, как Поттер? Я настаиваю на том, чтобы посмотреть весь список.

— Зачем? — вмешался Дамблдор. — Астории Гринграсс, Джинни Уизли и многим другим провожатые не нужны.

— А разве у школы нет регламента о магглорождённых, маггловоспитанных волшебниках? — спросила я.

— Что, простите? — не понял Малфой.

— Документ, подписанный директором и его заместителем об интеграции и адаптации магглорождённых и маггловоспитанных волшебников, — терпеливо объяснила я. — Тот же Поттер и близнецы Кэрроу из магических семей, но воспитываются маггловскими родственниками.

— Близнецов опекает сквиб, — сказал Малфой.

— Это не отменяет того факта, что у мальчишек не было зимней одежды, сумки для учебников, тёплой обуви и многого другого, — я начинала потихоньку закипать. — Сквиб в Хогвартсе не учился, что из себя представляет школа — не знает. Спенсер, хоть и королевских кровей, но с деньгами и одеждой у неё туго….

— Как это… королевских? — не поняла МакГонагалл.

— Алиса Спенсер является родственницей королевской семьи. Вы не знали?

— Нет.

— Мы отвлеклись, — сказал Малфой, — давайте по делу.

— Хорошо, — продолжила я. — Гарри Поттер воспитывается тётей, которая в Хогвартсе также не училась и с погибшей сестрой почти не общалась. Что давать племяннику из одежды и обуви — она не знает. С магглорождёнными, думаю, всё понятно — они не понимают, куда едут.

— Что вы предлагаете? — спросила МакГонагалл.

— Я предлагаю взять полный список детей и посмотреть, кто из них где живёт. Затем разослать обычной почтой приглашение об обучении в частной школе, потому что ребёнок выиграл грант. Причём письмо рассылается в двух экземплярах — в учебное заведение и на домашний адрес. А затем, ближе к апрелю, встретиться с родителями, без присутствия детей. И только потом уже приходить к ребёнку с новостью, что он волшебник.

— К чему такие сложности? — спросила Синистра.

— Вы давно были в мире магглов? — спросила я.

— Ну… я ходила в магазины, — неуверенно сказала та.

— Значит, давно. У обычных людей все дети где-то учатся. И внезапная смена школы в августе, когда уже поданы документы и оплачен первый семестр, вызывает много вопросов и ненужного внимания к родителям детей. Тётя и дядя Гарри Поттера уже устали отвечать, где их племянник. А Салли Перкс и Алиса Спенсер сироты, то есть единицы подотчётные, на них государство деньги выделяет, и, соответственно, с их опекунов постоянно спрашивают, куда делись дети…

— Спенсер же королевских кровей, — перебил Дамблдор.

— А кому нужны дополнительные конкуренты в борьбе за корону? — раздражённо сказала я. О боги, почему с волшебниками так сложно?! Почему приходится объяснять очевидное? Я не разговаривала с Дурслями, но мне понятно, что их задолбали вопросами про ненормального племянника.

— Продолжайте, — вмешался Малфой.

— Я предлагаю не делать всё впопыхах, а подготовить почву для обучения в Хогвартсе.

— Что для этого нужно? — заинтересовался лорд.

— Рекламные брошюры о школе, договор с условиями обучения и печатью, помимо списка волшебных вещей — ещё один список с бытовыми предметами…

— А регламент зачем? — не понял Дамблдор.

— Затем, чтобы не было проблем с Министерством, — ответила я. — Сегодня один министр, завтра другой, послезавтра новый декрет об образовании… А у нас регламент есть с печатями, подписями и одобрением Министерства.

Короче говоря, получилось как в российской армии — инициатива трахает инициатора, поскольку разрабатывать регламент, составлять брошюры, договоры и письма придётся мне. Ведь я так хорошо во всем разбираюсь! Блядь, Катя, вот что стоило промолчать?! Разводишь тут бюрократию — договоры, письма… Хотела же в сторонке постоять! Да и Дамблдор хорош: ни слова против, ни слова за. Мол, флаг вам в руки, дорогая Чарити, а я посмотрю, что у вас получится! А теперь мне, помимо методичек и вопросов к СОВ и ЖАБА, ещё и с этой фигней возиться. Такими темпами и до организации пришкольного лагеря дойдём. Идея-то хорошая, но, боюсь, её воплощение ляжет на мои плечи, а мне и так разрабатывать и утверждать кучу бумаг.

Как известно, дьявол кроется в деталях, в которые меня посвятили директор и Малфой.

В процессе обсуждения этих самых деталей выяснилось, что обучение в школе стоит тысячу галлеонов в год — первые пять курсов, и полторы тысячи — шестой и седьмой.

Магглорождённым обучение оплачивала Британская Корона. Чистокровные платили сами. Полукровки платили пятьдесят процентов, а остальное оплачивал либо кто-то из аристократов — с условием, что во взрослом возрасте это будет компенсировано, либо Корона. Думаю, понятно, что не за просто так — отработать придётся.

— Если родители не соглашаются отдать ребенка и никакие чары и артефакты не помогают, что тогда? — спросила я директора, а остальные училки навострили уши.

— Тогда мы передаём информацию в один из отделов Скотленд-Ярда, — ответил Дамблдор и поморщился.

— А потом?

— Либо родители соглашаются, либо с ними будут работать спецслужбы.

— А если магический дар обнаружился поздно. Допустим, лет в пятнадцать? Что тогда?

— Для этого есть ремесленные училища в Ирландии, — ответил Малфой. — В случае отказа — маггловские спецслужбы разбираются сами.

— Они уничтожают людей?

— Уничтожен был только один — некий Джек-потрошитель, который, пользуясь магическим даром, убивал. Остальные либо работают на разведку, либо отправляются на учёбу в училища.

— То есть если родители будут отказываться, то можно припугнуть Скотленд-Ярдом, — сказала я.

Интересная картина вырисовывается — разведка всё знает, Корона тоже. Даже обучение оплачивает. А потом нужно отработать потраченные денежки либо в качестве стукача, либо подопытной крысы в лаборатории. Про лабораторную крысу вслух, конечно, никто не сказал, но по интонациям, жестам и намёкам догадаться было не сложно. Чуть позже всё тот же Малфой по дороге до Большого зала просветил, что банки, инкассаторские машины, крупные торговые сети, ювелирные дома, автозаправки и многие другие объекты находятся под магической охраной — руны, сигнальные чары, специальные артефакты и так далее.

Множество частных охранных предприятий состоит из магглорождённых волшебников.

— А как же проблема с самочувствием? — спросила я, вспомнив о том, как мне было плохо после похода за продуктами. Пришлось отовариваться в супермаркете — дешевле. Денег-то почти нет. Мне доплатили за часы, но этого едва хватает, чтобы свести концы с концами.

— Есть специальные артефакты, облегчающие состояние в немагической части страны, — ответил Малфой, выдергивая меня из дум.

— Их нужно купить, а стоимость таких вещиц явно не один галлеон…

— Вы думаете, что аристократам не хватает денег, чтобы обеспечить своих работников?

— То есть бизнес принадлежит чистокровным волшебникам? Не Короне?

— Вы всегда отвечаете вопросом на вопрос?

— А вы?

Вместо ответа Малфой рассмеялся, поблагодарил за неравнодушие к проблемам детей и отправился к подземельям. Видимо, будет сына воспитывать.

А мне пришлось срочно-срочно писать проект регламента, распоряжение и ещё много-много бумажек, которые я после Хэлллоуина планирую отдать Амбридж на проверку, потому что нельзя такие вещи без одобрения «сверху» проводить.

Возилась я с бумагами всё свое свободное время. Получалось плохо — школа съедала мои свободные часы. Мультфильмы я показывала в субботу по два раза в день, в будни были отработки. Сил на что-то ещё почти нет. Вот и сегодня два урока, а бумаг к нему — куча!

* * *

Урок проходил по отработанной схеме — приветствие, опрос, небольшая самостоятельная работа, новая тема и ещё раз самостоятельная работа. Сегодня я с пятикурсниками разбирала тему «Непредвиденные ситуации и ситуации чрезвычайного характера».

— Итак, мистер Принц, у вас следующая ситуация: в результате взрыва в музее вы потеряли сознание и очнулись в маггловской больнице без своих вещей, одетый в пижаму. Ваши действия?

— Ну… Палочки у меня нет?

— На вас, простите, трусов нет, а вы про палочку.

— Эм-м-м… ну-у-у…

— Мистер Принц, пока вы эмкаете и нукаете, к вам зайдёт врач и вколет успокоительное, а затем переведёт в палату для психически больных людей, потому что здоровый человек не таскает в кармане палочку, не носит мантий и не надевает драгоценности стоимостью как вся больница, в которой вы очнулись. Садитесь.

— Я не псих!

— Все так говорят. Мистер Дэвис, что вы скажете?

— Эльфа вызвать. Он домой перенесёт.

— Под камерой видеонаблюдения? С капельницей и датчиками в руке? У вашего папы хорошие связи со Скотленд-Ярдом?

— С кем?

— Понятно, связей нет. Садитесь. Мистер Кроун, ваш ответ?

— Позвать эльфа, чтобы он сказал родителям, где я нахожусь.

— А врачу что вы скажете, когда он вас спросит? А камеры?

— Ну-у-у… Камера глючит, не было тут никого! И вообще, где я? Кто вы? Кто я? — Парень стал театрально озираться и изображать потерю памяти. — А если эльфа нет, то добраться до ближайшего телефона и позвонить в Мунго — у них есть телефон и дежурный аврор, который разберётся с проблемой.

— Пять баллов Хаффлпаффу. А если кто-то мне ответит, что делать с видеокамерой и записью, то получит ещё пять.

— По возможности пройти в комнату, где есть мониторы и видеокассеты, и забрать нужную пленку. Или записать что-то поверх… — начала говорить девушка с Хаффлпаффа.

— Порнуху! — весело крикнул кто-то с «камчатки».

— Пять баллов Хафлпаффу и один балл камчадалу, — сказала я. — Очень хорошее решение про порно-запись.

— А что такое кам-ч-дал, — спросил весельчак, предложивший не совсем приличное решение.

— Молодой человек, представьтесь, — я так и не запомнила детей.

— Эдвин МакДуггалс.

— Вы географию знаете?

— Э-э-э…да!

— Где находится Камчатка?

— В… э-э-э… а-а-а-а… эм-м-м… Норвегия?

— Садись, два! То есть минус два! — сказала я под общее хихиканье школьников и, взмахнув палочкой, развернула политическую карту мира. — Смотрим внимательно: эта страна называется Советский Союз. Она является самой большой страной на нашей планете. На востоке страны есть полуостров. Он называется Камчатка. Там очень холодно, много снега, медведей и действующих вулканов. Большей частью территория не пригодна для жизни.

— Идеальное место для Темного Лорда, — ляпнул Дэвис. Подростки стали шикать на него и возмущаться: мол, как так можно?!

— Ну почему же нельзя? — риторически спросила я. — Очень даже можно. Всё верно: Камчатка — это самое лучшее место, чтобы что-то спрятать. Никто не найдёт. Ещё, как вариант, Мурманск, Сахалин, Якутск. Тайга и тундра — самые идеальные места для того, чтобы что-то прятать или прятаться.

— В Бразилии тоже есть джунгли, — сказал Принц.

— Там много ядовитых растений, животных и насекомых. В Сибири их меньше. — В этот момент прозвенел колокол. Занятие закончилось. — По пять балов Райвенкло и Хаффлпафф. Домашнее задание — что делать, если вы оказались в городе магглов на Камчатке. Рассмотреть не менее трёх вариантов событий.

Следующими у меня были Гриффиндор и Слизерин. Тема урока та же, что и у пятикурсников, только с поправкой на возраст. У старших разговор ушёл в сторону Камчатки, а малыши стали разбирать стоимость лечения в маггловской и магической больнице. Выходило, что у простого народа дороже, дольше, но результативней. К примеру, волшебники предпочитают удалять зуб полностью и выращивать новый. Это не всегда хорошо, поскольку очень больно, долго заживает, зуб может вылезти криво, может появится флюс и много-много других нюансов. Такая же история и со зрением — маги предпочитают с помощью зелья выровнять зрение до ста процентов, но опять же не учитываются возможные побочные эффекты, такие как помутнение хрусталика, светобоязнь, куриная слепота и так далее. Магглы же удаляют слой «неправильных клеток», корректируют хрусталик. То есть отличия фундаментальные, и везде есть свои плюсы и минусы. Как я поняла из рассуждений детей, маги действуют на уровне ауры, тонкого тела. Магглы — на уровне эритроцитов-тромбоцитов, гормонов и т.д. И те и другие дерут за свои услуги кучу денег — дешевле купить артефакт от мелких и средних проклятий, чем очки. Для сравнения — артефакт двадцать галлеонов, а очки почти пятьдесят. Короче говоря, нет денег — помирай. И кто там говорит, что российская медицина самая плохая? Очень даже хорошая! Хоть рану обработают и перевяжут бесплатно.

Пока мы рассуждали, так и не разобрав толком тему урока, прозвучал колокол. Я даже домашнее задание дать не успела — дети быстро собрались и бегом направились на следующие уроки. Думаю, что и я тоже бегом домой пойду — сегодня по плану Квиррелл, тролль и Мальчик-который-выжил. Меня в этом плане нет, потому что я быстро-быстро сбежала из замка в деревню, где все жители продолжали облагораживать внешний вид своих домов. Я тоже поработала руками — убрала территорию возле дома, покрасила забор, посплетничала с соседями, похвалила сына миссис Смит — Захарию.

Вечером вместе со всеми принимала участие в Самайне: мы клали свои «дары» в рунный круг, водили хоровод, сыпали зерно, ели лепешки. В полночь круг вспыхнул, и всё, что было в нём, исчезло, как и сами руны, из которых он состоял. Дым от вспышки огня принимал причудливые очертания людей и зверей, а потом совсем истаял. Правда, напоследок принял форму хорошо известного мне чёрного кота, подмигнул и исчез.

Каких-то изменений в магическом плане после проведения ритуала я не почувствовала. Физически — да: усталость как рукой сняло, хотелось что-то делать, куда-то двигаться. Я на радостях написала регламент, методички по СОВ и ЖАБА и даже начала экзаменационные вопросы писать, но «заряд бодрости» закончился, и сон сморил меня прямо за письменным столом.

Утро было не добрым — тело затекло, чернильница упала на пол, и её содержимое растеклось по паркету, перо сломано. Обидно. Впрочем, сейчас будет ещё обиднее, потому что есть выбор — покушать сейчас или вечером. С едой в этом доме, как и с деньгами, напряжёнка. Я ем один раз безвкусную маггловскую еду дома и один раз в школе- нормальную. Почему? Потому что утепление крыши, перекрытий, воздухогрейный котёл, мебель и прочее стоят денег. Домик-то старый! Как его магией ни укрепляй, сифонит изо всех щелей. Эх, снести бы его к чёртовой бабушке и построить нормальный из кирпича. Мечты-мечты… Дамблдор выплатил мне всё, что причитается, но этих денег хватило только на котёл. Хорошо, что в рассрочку дали, поскольку сто семь галлеонов я бы не потянула сразу.

Крыша и перекрытия тоже немного подремонтированы — точнее, я заплатила за работу. Любимый российский вариант «Сделай сам» пришлось отбросить ввиду незнания специфических магических заклинаний, зелий, материалов и работ.

Конечно, можно налепить сарай как у Уизли (об этом строении легенды ходят!), чтобы всё на магии держалось, но тогда прощайте, защитные чары, плодово-ягодные кусты и деревья (они с некоторыми заклинаниями не дружат), а также «привет», мелкая нечисть и вредители. Похоже, что именно из-за этого рыжая семья не использовала участок перед домом и на чердаке жил упырь, а в саду — гномы! Денег на нормальное жильё нет, вот и укрепили магией, что имели. Только законы химии и физики одни для всех: соответственно, если где-то что-то прибыло — значит, где-то что-то убыло. Они получили дом (точнее, магический сарай), но лишились кучи защитных чар, что привело к ним упыря, садовых гномов и, думаю, ещё много всякой нечисти и гадости, о которой помалкивают. Как говорится — голь на выдумки хитра!

Я же на такое не согласна! Пусть лучше у меня еды с одеждой как кот наплакал, но жильё защищено, тепло, и смородина с малиной в наличии. Так что предпочту попить чай с вареньем (хорошо, что летом закатала банки!) и отправиться на обед в школу! А на ужин приготовлю рататуй — овощи мне соседи отдали в обмен на ягоду. Жаль, что мяса нет. Буду считать, что я вегетарианка до завтрашнего утра, так как вечером меня ждёт заработная плата, которую эльфы принесут перед ночным дежурством со Снейпом (чтоб он своим ядом поперхнулся!).

Зельевар оказался очень язвительным и саркастичным человеком с отталкивающей внешностью и характером. Фанаток и поклонниц среди школьниц у него не наблюдалось — все знали, что он дружит с племянницей аптекаря Малпеппера, у которого школа закупает ингредиенты. Я, как приходящий преподаватель, который почти с ним не сталкивалась, пару раз удостаивалась порции его «яда», но, получив отпор, он быстро уходил от меня, взмахнув полами мантии.

Мое наблюдение подтвердили школьники старших курсов — Северус Снейп при получении постоянного сопротивления терялся, злился и уходил. А если «жертва» молчала, то продолжал терроризировать бедного ребёнка, несмотря на пол и возраст. На мой взгляд, к таким людям очень хорошо подходит поговорка «Молодец среди овец, а против молодца и сам овца». От язвительного декана страдали все дети с первого по четвертый курс. Пятикурсники уже огрызались. Шестой и седьмой курс он не трогал — детишки могли и послать, и проклясть.

Кстати, о детишках: сегодня в пять вечера у них отработка, на которой я жду Поттера, Рона Уизли, Малфоя, Гойла, Монтегю, Принца и ещё парочку нарушителей. Сегодня мы будем утеплять класс, так как ночи стали холодными и длинными. Я приходила в школу пораньше, чтобы протопить помещение, но всё равно было, мягко говоря, прохладно. В окнах щели толщиной с палец, а из-под подоконника нещадно дуло.

Школьники начали приходить на отработку с половины пятого. Я как раз закончила обед, который принесли домовики прямо в класс вместе с зарплатой. Ура! Можно будет купить у Абефорта мяса и молока, а соседки поделятся овощами. Эх, хочу «халтурку», как у свёкра. Жаль, что Снейп больше за переводами не обращался. А с другими учителями я почти не сталкиваюсь, кроме как в кабинете директора, поскольку обед мне доставляют в кабинет.

— Здравствуйте, профессор, — сказал входящий в класс Принц.

— Добрый вечер, мистер Принц. Я думала, что вы поужинаете, а потом явитесь на отработку.

— Спасибо, но сегодня ужин с четырёх часов и до семи вечера. Я уже поел.

— Тогда присаживайтесь, — я показала рукой на первую парту. — Мы сейчас подождём остальных, а потом я объясню, что нужно делать.

Остальные пришли в шесть и шесть пятнадцать. Когда дети расселись, я объяснила, что мы будем утеплять класс.

Старшим досталась самая сложная работа — промазать силиконовым герметиком щели между стеклом и штапиками. Учитывая высоту окон — это ещё и опасно.

Младшие брали пеногерметик и задували пространство под подоконниками, щели в древних стенах и дверной коробке, обычной отверткой регулировали двери в классе. Да, затея не очень, но руководству наплевать, а я мерзнуть не хочу. Как сказали в один голос МакГонагалл и Спраут: «Они же маги! Пусть учатся создавать комфортную температуру возле себя». Они-то, может, и создадут, а я, со своим магическим мизером, буду мерзнуть! Нет уж, пусть будет допотопное утепление и ремонт.

Как ни странно, но руководство ремонтными работами взял на себя Гарри Поттер — мальчик ловко управился с пеногерметиком и, отобрав у Рона отвёртку, начал регулировать дверь.

— Что, Потти, в работнички подался?

— Что, Малфой, ручки белые? Работать не приучен?

— Эй, малышня, — пробасил Монтегю, — рты закрыли, и работаем!

— А почему не магией? — спросил Гойл, пытаясь справиться с баллоном пены.

— Чтобы жизнь лёгкой не казалась, — ответила я.

— А по правде?

— Мы на отработках по маггловедению. — Нет, ну что ты хочешь услышать? Правду? Оно тебе точно надо? Я думаю, что не надо, поэтому лови версию попроще: — И будем отрабатывать все навыки, которыми владеют магглы, в том числе и мелкий ремонт.

— Хорошее объяснение, — хмыкнул Принц. Он прекрасно понял, в чём дело. — Я бы не додумался.

— Малфой! — крикнул Уоррингтон. — Подай ещё герметик.

— И как я его тебе дам? — возмутился блондинчик. — Подпрыгну?

— А «Вингардиум Левиоса» ты не изучал? — ехидно поинтересовался сташекурсник. Драко покраснел, а затем, взмахнув палочкой, отправил баллон слизеринцу.

— А мы вчера тролля с помощью «левиосы» завалили! — хвастливо сказал Рон.

— Какого тролля? — «не поняла» я.

— Большого и серого…. — начал рассказывать рыжий. С его слов выходило, что Гермиона ушла в туалет и не знала об опасности, а он с Гарри побежал её предупредить. Короче говоря, всё как в каноне. И, наверное, я бы поверила, если бы не ехидный Уоррингтон:

— Ты забыл добавить, что профессор МакГонагалл трансфигурировала доспехи в камень и сбросила их на голову троллю, отчего он и сдох.

— Нет! — воскликнул рыжий мальчишка. — Мы ему биту на голову, и Гарри…

— Да слышали уже! — раздражённо сказал Принц. — Рон Уизли и Гарри Поттер победители тролля. Только скажи, почему ты орал так, что в Большом зале было слышно? Или у нас слуховая галлюцинация была? Или это тролль орал «Помогите, помогите! Он здесь!»

— Да ты… ты…

— Мистер Уизли, — вмешалась я. — Держите дверь, иначе мистер Поттер не сможет её хорошо прикрутить.

Остальное время работали молча. Старшие были раздражены поведением гриффиндорцев, младшие чувствовали настроение старшекурсников и молчали. Даже вездесущий Малфой тихо воевал с баллоном пены.

Работы были закончены почти в восемь вечера. Я поблагодарила ребят и отпустила по гостиным, а сама пошла дежурить.

Маршрут был хорошо известен всем — кабинет маггловедения, Большой зал, зал Наград, Больничное крыло, Астрономическая башня. Студенты на глаза не попадались. Пару раз мелькнули Снейп и Спраут. Ближе к десяти вечера наткнулась на ревущего Лонгботтома — он забыл пароль и решил вернуться в Большой зал, но заблудился. Пришлось вести зарёванного пацана к портрету Полной Дамы, которая ничего не требовала с профессорского состава. А по дороге Невилл рассказал, что было вчера на самом деле.

Гермиона действительно ревела в туалете, и мальчишки решили её предупредить. Встретив тролля, Уизли стал звать на помощь, а Поттер зачаровал дубинку единственным заклинанием, которое знал, но оно не сработало как нужно. В итоге дубинка отлетела от владельца, протаранила дверь в туалет и чуть не убила Гермиону Грейнджер. Профессор МакГонагалл, услышав крики Рональда, оказалась на месте событий быстрее всех, трансфигурировала доспехи, сбросила на тролля, отчитала детей и отправила их в гостиную. Никакого геройства — одни проблемы. Не пойди мальчишки «спасать» девочку — ничего бы не было: тролль благополучно прошёл бы туалет и попался в зале наград. Но дети наткнулись на него раньше и чуть не убили свою однокурсницу. Короче, наврала Роулинг: канон отличался от той реальности, в которой я находилась.

В таких раздумьях пролетела ночь, и даже парочки, пойманные на Астрономической башне (завтра будут окна в кабинете красить), не смогли отвлечь от думы: «Кто такая Роулинг и кто ей диктовал версии событий?»

Моё пребывание в мире Роулинг вызывало всё больше вопросов к писательнице и кучу сомнений. Помимо тролля были и другие примеры несовпадения реальности и книги — квиддич, матч, Пушок, Хагрид…

Если говорить о квиддиче, то игроком и ловцом Поттер был так себе — на метле держался неуверенно, ловил головой бладжеры, очень сильно мешал другим игрокам. Вуд постоянно жаловался на Мальчика-который-выжил.

— Профессор Бербидж, — чуть не плакал капитан красных перед матчем, — ну что мне делать?

— Выгони его — не оправдал надежд.

— Не могу, — нахмурился парень, — МакКошка… ой, простите! Профессор МакГонагалл сказала, что он будет в команде независимо от результатов игры.

— Мистер Вуд, — сказала я, — то, что я сейчас скажу, — это непедагогично, но… вариантов у вас всего два: либо вы выводите из строя мальчика до матча, либо ищете второй состав сборной Гриффиндора.

— Второй состав! — просиял парень. — Точно!

Но чуда не случилось — Гарри Поттер вышел на поле и постоянно пытался совладать с метлой, которая была для него слишком тяжелой, слишком быстрой, слишком… Всё слишком.

С одной стороны, я понимаю, почему Минерва запихнула его в команду, но, с другой стороны, страдают от мальчишки остальные игроки. Вуду пришлось строить игру так, чтобы Поттера не убили. Близнецам «пасти» очкарика на поле и отбивать бладжеры от головы Избранного. Джонсон и Бэлл вместо квиддича постоянно страховали пацана, чтобы тот не навернулся с метлы: девчонки уже три раза его ловили и поправляли. Слизеринцы очень злились, так как тоже получили ЦУ от своего декана: «Поттера не трогать». Но, как ни старались зелёные (а они действительно старались облетать Избранного), получалось плохо — ребёнок не справлялся с метлой и врезался то в своих, то в противников. Вот чем думала МакГонагалл, покупая полупрофессиональный инструмент для игры в квиддич?! Все трибуны чуть ли не молились, чтобы всё быстрее закончилось, а мадам Хуч постоянно хваталась за сердце. Что там в каноне было? Метлу Квиррелл заколдовал? Снейп расколдовал? Не смешите меня — обезьяне дали гранату, а взрыв спихнули на террористов.

Со снитчем так вообще комедия получилась — один из близнецов битой отправил золотой шарик в сторону мальчишки. Тот, от неожиданности, его поймал… ртом. Ну хоть здесь правду написали.

Уже уходя с поля, я услышала, как Флинт советует Вуду забрать у Избранного «Нимбус» и вручить ему «Чистомет» Джонсон, иначе пацан точно убьётся. Оливер начал возмущаться, но как-то вяло. Будем надеяться, что Вуд послушает слизеринца, иначе Поттер до Волдеморды не доживёт — бладжером прибьют, причём свои же!

Мальчик-который-выжил был постоянным источником проблем для окружающих. Перси Уизли очень хотел навалять Избранному за частое отирание возле запретного коридора. Ладно бы сам туда лез, так он почти весь первый курс водил смотреть на Пушка, о котором уже знала вся школа! Слизеринцы чуть ли не строем, под присмотром старост, сходили и посмотрели на зверюгу. Старшие строго-настрого наказали младшим курсам на провокации не вестись, с Поттером не дружить. Примерно то же самое указание получили хаффлпаффцы с райвенкловцами.

— Не дружите, дети, с Поттером, он вас плохому научит, — рассмеялась я на уроке, когда возмущённые старосты барсуков и воронов наперебой рассказывали о похождениях Избранного.

— Профессор! — чуть не плакала пятикурсница. — Это невозможно! Ладно, если сам пострадает, так он же и других тянет! Не цербер, так лес. Не лес, так Хагрид!

— А лесник вам чем не угодил? — не поняла я.

— Он нормальный, когда трезвый, — послышался мужской голос с камчатки, — а пьяный и убить может!

— Ни разу его таким не видела.

— А мы видели, — понизила голос одна из девушек-барсуков. — Он напился и начал швырять с опушки леса камни, коряги и всё, что там было. Кричал, что его демоны окружают и их нужно убить.

— И чем всё закончилось?

— Так же, как и с троллем. МакГонагалл трансфигурировала корягу в камень и сбросила ему на голову.

— Только тролль сдох, а с этим ничего не стало, — хмуро отозвался кто-то из Райвенкло.

— Может, Поттера прибить по-тихому? — сказал кто-то из парней.

— А что вы хотели? — начала я. — Мальчика держали в ежовых рукавицах, а тут он дорвался до свободы, как голодный до еды. Вот и творит что хочет. Да и не так уж сильно ребёнок хулиганит.

— Ага, прям пай-мальчик, — раздражённо ответила староста барсуков. — Цербер у него просто собачка прикольная, тролля они с Уизли победили, ночью в замке не страшно — можно погулять.

— Вас только собака возмущает? — спросила я. Мне уже начинало надоедать это нытьё.

— Да всё! Он ходит где хочет, в квиддич взяли и… — староста Райвенкло аж задыхалась от возмущения.

— И вам завидно, — ответила я. — Что? Вы удивлены? Вы считаете, что не завидуете ребёнку? Или, может быть, вы соблюдаете все правила, строем ходите на завтрак и про цербера узнали со слов Поттера? Нет?

— Ну… э-э-э…

— Дамы и господа, всё просто: Гарри Поттер ведёт себя так, как положено его возрасту. Отличие в том, что он всегда в фокусе внимания. Будь это ваш первокурсник, вы бы один раз предупредили и забыли. Но это Мальчик-который-выжил, и к нему, как к звезде мирового уровня, приковано внимание всех, хотя на самом деле это обычный ребенок.

— А квиддич? — возмутился кто-то на галерке.

— Для того, чтобы ребёнок меньше лазил по замку, его в квиддич и отправили. Пусть уж лучше на поле под присмотром, чем по замку без пригляда. И, кажется, мы отвлеклись от темы урока. Итак, мы с вами разбирали маггловский супермаркет.

— Овощной отдел, — подсказала девушка со второй парты.

— Продолжаем, — я достала детский набор по типу «Silvaning Families»⁽¹⁾ — Желающие поиграть есть?

— Я! — сразу заголосили все.

Школьники на фигурках показывали, как набирать товар, как взвешивать, как расплачиваться. Эту тему я предполагала проходить только с первым курсом, но малыши растрезвонили по всей школе о «прикольном наборе со зверушками»! В итоге даже седьмой курс с удовольствием постигал науку покупок, правил поведения в аэропорту, парке и прочее на милых игрушках.

Мы успели пройти всю тему, когда прозвенел колокол, и школьники нехотя покинули класс, вытребовав с меня обещание показать в пятницу «Зорро» на проекторе.

Мой проектор пользовался просто бешеной популярностью. Неудивительно — закрытая школа, делать нечего, а тут мультик про котиков. Теперь почти все девочки хотят котят. Кошка Милли Булстроуд, с первого курса Слизерина, стала звездой, так как была такой же белоснежной, как в мультфильме. Её хозяйка счастлива — наконец-то девочку перестали шпынять и дразнить за лишний вес и поношенные мантии.

Увы, но дети в любом мире одинаковы — жестоки, безжалостны, обижают тех, кто слабее. У слизеринцев это была Буллстроуд, Райвенкло — Голдштейн, Хаффлпафф — Смит, Гриффиндор — Грейнджер. Последняя примкнула к Поттеру с Уизли, и её дергать перестали, переключившись на индианку Патил. Но девочка быстро доказала, что с ней буллинг не пройдет, так что теперь страдал Лонгботтом.

Невилл был тихим и скромным мальчиком. Ему бы вообще на домашнее обучение перейти. Он любил тишину и одиночество, его часто можно было видеть в оранжереях, где он плакал и просил в сквозное зеркало забрать его домой. Было жаль пацана. Снейп чувствовал в нём слабого противника и постоянно изводил. Даже я, которая бывает в замке три-четыре часа в день, уже не выдержала.

— Профессор Снейп, — позвала я зельевара, когда тот в одном из коридоров отчитывал Логботтома за то, что мальчик врезался в него, — подойдите, пожалуйста.

— Минус двадцать баллов с Гриффиндора за невнимательность, — проорал декан Слизерина.

— Невилл, — обратилась я к ребёнку, — подожди меня возле кабинета маггловедения.

— У-у-у, а-аха-а-а, — голосил тот сквозь слёзы, — чары! А-а-ха, у-у-у…

— Не переживай, — ответила я. — Профессора я потом предупрежу.

— Что вы хотели? — зло спросил Снейп, после того как Лонгботтом свернул в другой корридор.

— Я хотела попросить перестать терроризировать ребёнка и вымещать на нём своё плохое настроение.

— Иначе?

— Вас нужно запугивать? — удивилась я. — Впрочем, что ещё можно ожидать от пожирателя. Не можете свести счёты с его родителями, так на ребёнке отыгрываетесь?

— Вы!.. — замахнулся на меня мужчина, но быстро взял себя в руки и взглянул с неприкрытой ненавистью. — Что, защищаете сирых и убогих?

— А вы давно перестали таким убогим быть? Или вам напомнить, Нюниус? — Хочет играть по «грязному», так пусть получает.

— Да пошла ты! — проорал Снейп и, круто развернувшись, направился в сторону подземелий.

— Минус двадцать баллов со Слизерина, — мстительно сказала я, — за несоблюдение субординации.

Вот говнюк! Условия он мне тут ставить будет. Иди на пятый курс поори, скотина!

Возле кабинета меня ждал зарёванный, но вполне успокоившийся Невилл.

— Проходи, — сказала я, входя в кабинет и подзывая Кокса.

— К-красивая, — сказал мальчик.

— Это самец. Его зовут Кокс, от слова кокаин.

— У Гарри тоже белая сова — Хедвиг.

— Знаю, — досадливо сказала я. — Они свили гнездо у меня под крышей и птенцов вывели. Сил уже нет! Пищат постоянно.

— Ух ты! — присвистнул мальчишка. — Они таких денег стоят.

— Ничего они не стоят, — возразила я, привязывая записку для Флитвика и отправляя сову в полёт через дырку воздуховода, — необученные, чары не накладывались, и всякие зелья на яйца не воздействовали.

Как я успела выяснить в зоомагазине — почтовые совы потому и дороги, что «обработка» начинается на стадии яйца, потом идёт специальное питание для птенцов, ритуалы и чары. И только через три года птичка становится почтальоном. Поэтому потомство Кокса и Хедвиг улетит в запретный лес, где и сдохнет от голода, так как у них слишком приметный окрас.

— А мне подарили жабу вместо совы, хотя сова дешевле, вот! — пожаловался ребёнок.

— Если хочешь сову, так попроси об этом бабушку или дядю.

— Ну… у меня же жаба есть, — растерянно сказал мальчик.

— А ты попробуй, — посоветовала я.

— Профессор… я… я… я домой хочу, — тихо сказал Лонгботтом и опять расплакался.

Хорошо, что у меня сегодня больше нет уроков и я могла спокойно утешать ребенка, не боясь, что кто-то зайдёт. Невилл ревел минут двадцать, сквозь слёзы и всхлипы рассказывая, что ему тут плохо, все над ним смеются, Снейп орёт, Малфой гадости делает, а он жалеет, что упросил шляпу отправить его на Гриффиндор, и прочее, прочее, прочее.

Ещё час я объясняла ребёнку, что он не будет хорошим для всех, нужно всегда отвечать — пусть неудачно, но отвечать… От меня Невилл ушёл спокойным и немного увереннее в себе, а через неделю продемонстрировал новую палочку, которую ему подобрали. Директор для этого открыл свой собственный камин и отпустил ребёнка с бабушкой. В закромах леди Лонгботтом лежали палочки предков, и одна из них, принадлежащая его прапрапрадеду, подошла. Колдовать Невилл стал лучше, но на оценках это никак не сказалось. На мой взгляд, начало положено, осталось научить его огрызаться на замечания слизеринского декана.

Кстати, о Снейпе: он не забыл нашу стычку и в отместку сильно раскритиковал моё «Положение о маглорождённых и магловоспитанных», вот только не учёл мужик, что дорогая Долорес Амбридж внимательно всё прочитала, внесла свои правки и помогла «отшлифовать» текст. Снейп плевался ядом, говорил, что это всё бред, нужно по-другому и так далее. На что я предложила написать в Министерство самостоятельно и самостоятельно всё одобрить, раз он такой умный. Змей тут же сдулся и, промямлив что-то невразумительное, покинул директорский кабинет.

— Вы всё-таки настаиваете на том, чтобы именно в таком виде было принято положение? — спросил директор, глядя на закрытую дверь, за которой только что скрылся Снейп.

— Простите, но директор здесь вы, и вам решать, каким должен быть документ, — ответила я. — Предлагаю отправить в Министерство на согласование — там нам точно скажут, как и что должно выглядеть.

— Думаю, что это будет правильно, — мягко ответил Дамблдор, отдавая мне пергамент.

— Я отправлю утром своей совой. Вы не против?

— Это будет замечательно!

А следующим утром Кокс нёс в своих лапах не только регламент, но и методички по СОВ, ЖАБА и вопросы к экзаменам.

---

1) Прим. беты: Sylvanian Families (букв. «лесные семьи»; яп., shirubania famirii) — линейка игрушек производства японской компании Epoch. Производится с 1985 года. Игрушки продаются в виде наборов, которые обычно включают несколько кукол, изображающих семейство животных (кролики, медведи, мыши, обезьяны, кошки и т. п.), а также соответствующие комплекты кукольной одежды, макеты жилых зданий, автомобилей, предметов мебели, кухонного оборудования и т. п.

Вернуться к тексту

Время до Рождества, или Йоля, пролетело быстро — я много работала, приводила в порядок дом, придомовую территорию, общалась с соседями и пыталась выгнать потомство Кокса и Хедвиг в Запретный лес. Подросшие совы натурально обнаглели — ухали, царапали крышу, портили утеплитель и стропила, гадили. Очень хотелось их прибить, но пернатые защищали своих птенцов, закрывая крыльями.

Эту проблему я переложила на свёкра, и он забрал гнездо к Хагриду в избушку. Леснику плевать на помёт и уханье — он был счастлив. Да и Гарри Поттер теперь зачастил к полувеликану, на беду учителей Хогвартса. Преподаватели тут же стали жаловаться, что работы Избранного и его друга Рона теперь в каких-то пятнах, крошках, совином помёте.

— Запретить мальчишке ходить к леснику, — сказал зельевар за обедом в ответ на очередную жалобу Синистры.

— Северус! — тут же возмутилась МакГонагалл, — Как вы можете?! Хагрид прекрасный друг, и он знал его родителей. Мальчик хочет побольше узнать о матери и отце.

— И почему же он тогда не был на их могилах? — раздражённо фыркнул Снейп. — Так хочет узнать о маме с папой, что ни разу не спросил, где они похоронены?

— Вы слишком предвзяты, — сказала МакГонагалл, поджав губы. — К тому же, кроме вас и профессора Синистры, никто ничего против работ Поттера не имеет.

— Минерва, не нужно обобщать, — вмешался Флитвик. — Гарри хороший мальчик, но мне тоже хотелось бы получить работу без собачьих слюней.

— И без совиных перьев, — поддакнула Спраут.

— Вот видите, — желчно сказал зельевар, — далеко не все разделяют вашу точку зрения.

— Чарити, — обратилась декан Гриффиндора, — а вы что скажете?

С тех пор как Амбридж вернула мне «Положение о магглорождённых и маггловоспитанных» без единой правки, а вопросы и методички пришли сразу с печатями, меня почему-то стали считать очень важной дамой, которая с министром за руку здоровается. Плюсов в этом положении было много — будет доплата за принятые экзамены, после Нового года повысят ставку, коллеги очень уважают (скорее считают ставленником Министерства). Но и минусов тоже хватает — часто пытаются вмешать в хогвартские распри, перетянуть на какую-то из сторон конфликта, постоянно намекают на то, что неплохо было бы стрясти что-то с властей (как в материальном плане, так и в плане полномочий), школьники из чистокровных семей стали лебезить, а магглорождённые настроены не очень дружелюбно. Мне приходится как-то балансировать, чтобы остаться нейтральной стороной. Ох, как я теперь понимаю своего бывшего начальника Антонину Ивановну, которая перед встречами с главой посёлка, начальником отдела образования и прочими личностями писала два-три сценария развития событий, пыталась предугадать вопросы и дать на них корректные ответы. Вот и сейчас мне нужно как-то выкрутиться, чтобы и за ребёнка заступиться, и врага в лице Снейпа не нажить, и не стать с МакГонагалл подругами.

— А что вы от меня хотите услышать? Что мне всё равно, что у мальчика пятно от кружки на тетради? Нет, не всё равно, но и трагедии в этом, Аврора, я не вижу. Ребёнку нужно просто сказать, чтобы сдавал чистые работы, а не орать на него так, что аж в кабинете маггловедения слышно, — поддела я Снейпа. — Я попросила мальчишек делать мои задания в библиотеке, а не у Хагрида, потому что они отвлекаются и, соответственно, в работе слишком много ошибок.

— И как? Сильно помогло? — спросил зельевар с нескрываемым сарказмом.

— С Поттером — да, с Уизли — нет.

— Минерва, — сказала Спраут, — я считаю, что с мальчиком нужно вам, как декану, поговорить. Он ребёнок очень сообразительный, всё прекрасно поймёт.

Помона разливалась соловьём, советуя МакКошке, как начать разговор с мальчишками и подготовить нравоучения для всего факультета. Замдиректора сделала губки куриной жопкой и слушала с недовольным лицом, а Синистра, Снейп и Флитвик наслаждались представлением.

Отношение коллег к друг другу было довольно странное: МакГонагалл не любили все, директора — почти все. Снейпа, как директора, «почти все». Флитвика обожали дети и не очень жаловали преподаватели, а Кеттлберна — наоборот.

Проработав в этой школе четыре месяца, я составила мнение о каждом человеке.

Директор напоминал мне главу посёлка Петра Петровича: такой же скользкий и обходительный интриган. Но всё, что касается денег, — это его стихия. Ах да, ещё любит перекладывать ответственность и раздавать команды.

Замдиректора была женщиной из разряда «Все идёт по плану». Уизли нарушают дисциплину? Всё по плану! Так нужно! Первачок попал в больничное крыло? Это плановое попадание. Слизерин и Гриффиндор устроили драку? Это было запланировано. На всё один ответ: «Так было необходимо, так было нужно по плану». На мои настойчивые просьбы этот самый план предоставить отправляли к директору, а Дамблдор как

студент из того анекдота: «…Ну а блохи…»⁽¹⁾.

Флитвик, Спраут, Кеттлберн, профессор ритуалистики, Филч, Хуч, Трелони были людьми, не любящими директора и его зама, но вынужденными с ними сотрудничать. Часто саботировали указания или выворачивали их так, что лучше бы вообще ничего не делали. Если Флитвик и Спраут действовали только в интересах своего факультета, а Кеттлберн своей живности, то остальные персонажи были совсем без тормозов: нарушитель в виде жабы, ритуал по увеличению силы маленьких волшебников в виде снотворного, жалобы на то, что по квиддичному полю домашние питомцы гуляют, и прочее.

Снейп стоял особняком ото всех — вроде и часть коллектива, а вроде и не относится. Мужик был гением в части зелий и мог сварить всё что угодно! Чтобы его меньше отвлекали от любимых пробирок, выстроил железную систему руководства факультетом. Рулили старосты факультета, у каждого курса был свой младший староста, а в каждой спальне — ответственный за комнату. И только попробуй не послушаться старших! Снейп выслушивал только старост факультета, а остальных отсеивал. Подойти к декану с разбитой коленкой или тем, что у тебя зимней мантии нет, — самоубийство. Он, конечно, поможет, но так, что аукаться ещё долго будет. Интересно, зачем он вообще в Хогвартсе преподает? Чем его Дамблдор держит? Уж простите, но в великую любовь к Лили Эванс не поверю. Скорее всего, какой-то компромат у доброго дедушки на декана змеек есть, и такой, что поцелуй дементора светит. Иначе я не понимаю, зачем такому гению, которому пишет письма сам Борджиа, торчать в школе, да ещё и деканом?!

— Помона, — Снейп прервал монолог Спраут, — может, вы сами у всех факультетов выступите. У вас хорошо получается.

— Спасибо, Северус, за доверие, но я воздержусь. Ты мне лучше объясни, почему Уоррингтон и Флинт напали на Диггори?

— Где? — моментально среагировал зельевар, сделав непонимающее лицо.

— Вчера, — ответила Спраут.

Разговор о Мальчике-который-выжил был забыт и плавно перетёк на квиддич, поведение слизеринцев и прочее. Ближе к концу обеда коллеги стали потихоньку уходить из-за стола — уроки никто не отменял. Глядя на преподавателей, из Большого зала стали уходить студенты. Сегодня последний день учёбы в этом году, и дети уезжают на месяц домой, на каникулы. Меня же сегодня ждёт ещё один ритуал, который опять-таки будем проводить всем Хогсмидом, а затем несколько экскурсий в маггловский мир для студентов школы, о которых попросил Люциус Малфой. Целых семь экскурсий, и не забесплатно! Ну хоть материальное положение поправлю. Кстати говоря, в Хогсмиде ко мне пытался в друзья набиться Артур Уизли на почве «любви к магглам». Мол, дорогая Чарити, у меня есть вот эти штуки, что это? Ни «здрасьте», ни «до свидания», никаких просьб, словно мы друг друга сто лет знаем. Честно говоря, хотелось послать «на хуй» прямо посреди улицы, когда он меня остановил, но воспитание не позволило. Пришлось просто сказать, что это степлеры, и быстренько улететь в Хогвартс под радостные вопли Артура с предложением зайти к Розмерте. Теперь понятно, в кого пошли близнецы, которые сейчас на уроке бесцеремонно откуда-то списывали.

— Мистер Уизли и мистер Уизли, — строго спросила я, глядя на мальчишек, сидящих за партой. — Что вы там друг у друга между ног рассматриваете? Подсказку? Так вроде у нас урок маггловедения, а не колдомедицины!

Аудитория отвлеклась от своих работ и дружно покатилась со смеху, а оба Уизли стали красными как варёные раки.

— Мы… э-э-э…

— Вы, — перебила я, — либо двадцать раз отжимаетесь, либо ваша работа, вместе с моими пояснениями, отправляется к вашим родителям.

— Мы вас поняли, — ответили хором помрачневшие близнецы.

Мальчишки отжимались шустро и потом даже успели что-то накарябать в своих работах, прежде чем прозвенел колокол. Видимо, угроза «написать матери» была уж очень страшная. Близнецы сдали листочки одними из последних и уже в дверях столкнулись с Невиллом.

— Привет, Лонгботтом, — поздоровались рыжие.

— Привет, — ответил мальчик, — здравствуйте!

— Здравствуй, Невилл, — сказала я, — Ты что-то хотел?

— Ну… я… это…

— Что стоим? Кого ждём? — непрошеные свидетели в виде Уизли мне тут точно не нужны. — Хотите ещё отжиматься?

— Ой!

— Нет!

Мальчишки выскочили за дверь, оставив нас с Невиллом вдвоём:

— П-професор… я… я… это, — мямлил мальчик. В его случае нужно подождать, пока волнение уляжется и он сможет что-то внятное сказать, иначе он либо убежит, либо расплачется. Моих педагогических сил не хватало на то, чтобы Лонгботтом перестал стесняться и робеть перед взрослыми. Он мог дать отпор сверстникам и ребятам на курс-два постарше, но стеснялся учителей.

—Это… это… ну… э… э… Вотвамподароксрождеством!

Первокурсник выпалил всё на одном дыхании, сунул мне в руку что-то перевязанное лентой и быстро убежал. Это оказалась коробочка, в которой был простой альбомный лист с прикреплённым цветком олеандра и надписью «С Рождеством». Очень мило. Не думаю, что он вкладывал какой-то тайный смысл в этот подарок. Просто увидел красивый цветок и решил подарить тому, кто проявил хоть каплю внимания к его проблемам. Кстати, Снейп перестал тиранить мальчика — он его демонстративно не замечал. Наверное, я поставлю поделку Невилла в рамочку над камином, а ещё отправлю ответный подарок. Думаю, что рождественский шар со снеговиком, который я хотела подарить свёкру, вполне подойдёт. Кеттлберн получит только тёплый шарф, и хватит с него. А сейчас нужно бегом спешить домой — переодеться, захватить подарки и пойти на праздник.

Рождество или Йоль прошло довольно познавательно — мы украшали большую ель, жгли полено в самом центре Хогсмида, обменивались символичными подарками (я дарила всем джем и варенье, а мне носки и носовые платки), сжигали в огне свитки с рунами удачи, счастья, здоровья и прочее. По домам все разбрелись ближе к утру. Глаза слипались, но я всё же упаковала подарки для коллег, свёкра, Амбридж и Невилла и только после этого заснула.

---

1) Прим. автора: Студент на экзамен по биологии выучил один билет про блох. Приходит на экзамен, тянет билет, а там написано «Слон». Студент: «Слон — это животное без шерсти, а если бы у него была шерсть, были бы блохи. Ну а блохи…»

Вернуться к тексту

Рождественское утро было прекрасно — не нужно вставать в шесть, чтобы успеть на уроки. Но разлёживаться всё равно некогда: сегодня необходимо быть в Хогвартсе на рождественском обеде, согласовать с Люциусом Малфоем маршруты экскурсий, купить, принять и отправить подарки, да и просто дома хоть чуть-чуть порядок навести!

Не скажу, что у меня конкретный бардак, но санузел я не мыла с августа, полы — с сентября, пыль последний раз протирала перед Хэллоуином, да и просто хотелось обычной русской стирки и уборки с хлоркой, а не просто убрать грязь заклинанием.

Как хорошо быть волшебницей: махнула палочкой — и тряпка сама моет полы, ещё раз махнула — и занавески кипятятся в большой кастрюле, взмах — средство типа «белизна» нанесено на сантехнику. Правда, прелесть? Вся уборка заняла около часа, и, что самое интересное, усталости я не почувствовала. То ли празднование магических праздников способствует, то ли я привыкла — шут его знает. Искать истину и разбирать всё по полочкам — это не ко мне. Простому обывателю нужен результат, а сложные магические формулы и источники этих формул, сил и прочего пусть кто-то другой ищет.

Кстати, о поиске — каждый раз, когда Кокс приносит посылки и письма, мне приходится их искать по всему участку, благо он небольшой. Окна, двери и дымоход у меня закрыты, чтобы тепло не уходило. А после того как я отдала птенцов Хагриду, Кокаин отказывался сбрасывать почту в специально отведённую коробку и раскидывал её по всему участку.

— Слушай сюда, — сказала я, поймав верещащую сову, — либо ты сбрасываешь письма и посылки куда нужно, либо я тебя Снейпу на опыты отдам! И не посмотрю, что ты дорого стоишь!

Кокс ухнул, цапнул меня до крови и улетел. Скотина пернатая! Реально достал уже — другие совы аккуратно сбрасывают всё в ящик возле крыльца, кушают из миски собачий корм и улетают, а этот гад просто сбрасывает над участком. Хорошо, что Абефорт зачаровал защиту так, что с моей территории письма никуда не деваются, несмотря на ветер, снег, дождь и другие погодные явления. Поэтому посылки и письма в количестве восьми штук валялись перед домом и ещё одно за ним, а в ящике обнаружилось ещё одиннадцать писем и посылок.

Так, посмотрим, кто и что мне прислал:

Сильванус Кеттлберн — письмо с благодарностью, презент в виде коробки шоколада;

Альбус Дамблдор — письмо с благодарностью за махровые носки, презент в виде мармелада;

Филиус Флитвик — письмо с благодарностью за баночку вишнёвого варенья, презент в виде самопишущего пера.

Помона Спраут — письмо с благодарностью за джем, презент в виде двух косточек магических абрикосов.

Открытки от учеников — Уоррингтон, Монтегю, Смит и ещё пять штук.

Открытки и презенты от соседей и — самое неожиданное — письмо от Амбридж.

«Дорогая Чарити, поздравляю тебя с Йолем и Рождеством! Спасибо за подарок — это было мило с твоей стороны. Мне бы хотелось встретиться и прогуляться с тобой. Напиши, когда будешь свободна. Д.Д. Амбридж».

К письму прилагался подарок — «вечное» перо и чернильница. Перо представляло из себя перьевую авторучку, связанную с чернильницей — пока в чернильнице есть чернила, в ручке не закончатся. Интересно, что ей от меня нужно? Такая женщина не будет писать и просить встречи «просто потому, что соскучилась». Не тот уровень. Амбридж именно просила о встрече, хотя могла бы настоять и приказать. Значит, что-то из ряда вон выходящее. Интересно что? Опять игры министра или что-то личное? Буду надеяться, что это будет не очень утомительно и не очень обременительно, как бесплатный рождественский обед в Хогвартсе!

На обед меня пригласил директор, хотя он не входит в оплаченные мной трапезы. Очень сомневаюсь, что это по доброте душевной. Скорее всего, будут задавать вопросы и проверять на лояльность к кому-нибудь. Я прекрасно помню корпоративы нашей администрации поселка, когда Петр Петрович под сорокоградусную выяснял настроение и тайны своих подчинённых. А потом всё, что услышал, извращал, выдирал из контекста и использовал против сказавшего. Так же и тут — Дамблдор и Ко зададут безобидные вопросы, сделают выводы и используют против меня же. Поэтому в школу я летела как в стан врага, готовая к пыткам и терзаниям.

— Чарити, дорогая, — обратилась ко мне Помона, — вы, как истинная ведьма, на метле в любую погоду!

— Добрый день, коллеги, — поздоровалась я, входя в Большой зал с метлой на плече. — Здравствуйте, студенты.

Мне ответил нестройный хор из школьников и преподавателей. За общим столом студентов сидели Поттер, все Уизли, двое райвенкловцев, шесть хаффлпаффцев и четверо слизеринцев. Преподаватели присутствовали почти всем составом — не было только Трелони и Хуч. Насколько мне известно, они подруги и любительницы выпить. Думаю, им и без нас хорошо!

— Вы вовремя, — сказал Дамблдор, — сейчас подадут индейку. А пока — держите хлопушку!

Директор протянул мне рождественскую игрушку с сюрпризом. Из хлопушки вылетела стайка крякающих маленьких уток, а в качестве подарка — пять перьев для письма. Следом свою хлопушку рванул Флитвик и получил иллюзорных единорогов и движущуюся фигурку этого парнокопытного. Остальные хлопушки было решено отдать детям. Школьники своеобразно распорядились щедростью преподавателей — почти все открывали Поттер и Перкс. Интересно, кто надоумил? Сами бы точно не додумались. Что примечательно, Алисы Спенсер среди оставшихся в замке детей не было.

После моего «выступления» о том, что девочка является родственницей королевской семьи, отношение к ней потеплело — её стали приглашать делать уроки в компании других девочек, старшекурсники помогали с домашним заданием, дети делились сладостями из дома. Даже Малфой перестал кривить лицо при её появлении. На факультете Слизерин полукровок и магглокровок не жаловали. Гадостей никто не делал, но и помогать не спешили. К ним относились скорее как к артистам пятого ряда. Знаете, в балете есть примы, солисты, корифеи… А есть кордебалет крайней линии, то есть те, кто стоит у задника сцены. Они как бы и есть, но их как бы и нет. На них особо внимания не обращают, но всё равно на общую картину такие артисты влияют. Так же и слизеринцы полу- и магглокровки — их учат, иногда помогают, но вперёд не пускают. Стоишь на заднем плане — вот и стой, не мешай другим! При очень сильном желании можно вылезти хотя бы во вторую линию, но на первые роли всё равно не пустят. Насколько я знаю, Спенсер пригласил кто-то из девочек-второкурсниц. Думаю, что её быстро окрутят с каким-нибудь выгодным чистокровным. Хорошо это или плохо? Не знаю. Время покажет.

С Салли Перкс всё было не так радужно. Райвенкло был факультетом одиночек и сплочённостью не отличался — каждый был сам за себя. Магглорождённым студентам здесь было тяжелее всего: если Слизерин, независимо от статуса крови, стоял горой за своих, то райвенкловцы не влезали в разборки. Проблемы синего факультета решали старосты и декан. Остальные подключались только тогда, когда это было выгодно. Магглорождённый студент продаёт из-под полы алкоголь? Он полезен! Нечего его трогать, а то на ингредиенты разберём! Девочка умеет плести косы и делать причёски? А ну руки прочь от неё! А то живо темпус-кастратум вам всем сделаем! Салли Перкс не обладала полезными умениями и не была из влиятельной маггловской семьи, так что ей рассчитывать только на себя. Девочка действительно старалась — хорошо училась, помогала чистокровным однокурсникам с маггловедением и нумерологией в части решения уравнений, но этого было как-то маловато для полноценной защиты. Так, мимоходом могли заступиться, а чтобы целеноправленно — нет. Поэтому меня и удивило, что почти все хлопушки и сюрпризы из них достались сиротам. Салли получила перья, шапку, цветные чернила, набор шахматных фигурок, несколько шоколадок, фигурки каких-то животных и большой флаг Соединенного Королевства. Шоколадки девочка раздала, флаг приватизировал староста факультета.

— А зачем Пенелопе флаг? — удивилась я.

— В гостиной повесим, — ответил Флитвик. — У нас уже есть флаги Ирландии, Исландии, Уэльса, Болгарии и Норвегии. Будет ещё один. Кстати, еще раз спасибо за варенье.

— Да, — вмешалась Помона, — спасибо! Нам с детьми очень понравилось! Мы пили чай. Это смородина?

— Да. У вас смородиновый джем, а у Филиуса вишневое варенье. Спасибо за косточки. Попробую вырастить абрикосы.

— О, это очень устойчивый и неприхотливый сорт! Посадите сейчас в горшочек, в мае высадите ростки в грунт. Они всё лето будут цвести! А плодоносить на следующий год.

— Решили сменить поле деятельности? — едко поинтересовался Снейп. — Теперь нас ждет маггловская травология?

— Не маггловская травология, — ответила я, — а растениеводство. А вы присоединиться хотите?

— Нет, что вы! Исключительно научный интерес.

— Ну, тогда вам растениеводство не подойдёт.

— ?.. — непонимающее выражение лица Снейпа было бесподобно.

— К таким растениям интерес один — гастрономический!

— О да! — влез свёкор. — Панкейки с ягодами и чай с вареньем в твоём исполнении мне понравились

— Вы вырастили ягоды сами? — спросил Дамблдор.

— Да. Мне нравятся цветущие деревья, а ягоды с них очень вкусные. — Не говорить же о том, что денег нет, но я держусь! И еды нет, и купить не на что, так как недавно окна сменила — естественно, в рассрочку! Вот и питаюсь подножным кормом.

— Не думаете открыть факультатив по домоводству? — задал вопрос Дамблдор.

Ну вот, начинается! Соглашусь — сядут на шею и ноги свесят. Откажусь — стану не слишком желанной фигурой в школе. Сошлюсь на занятость — начнут выяснять, чем занимаюсь: уж не на Министерство ли работаю?!

— А в бюджете школы дополнительные средства на оплату факультативных занятий изыщутся?

— Вы думаете, что Корнелиус не добавит?

— В любом случае это изменение школьной программы и увеличение бюджета, — я старалась говорить как можно спокойнее и тише. Понятно, что Дамблдор прощупывает почву на предмет лояльности к нему и его выбрыкам. — Это вам нужно в отделе образования уточнить.

— То есть вы отказываетесь?

— То есть вы оплачивать дополнительную нагрузку не хотите? — ответила я вопросом на вопрос.

— О, пудинг! — нарочито громко сказал Кеттлберн. — Наконец-то! Советую всем попробовать.

Возглас Сильвануса немного разрядил обстановку, и все принялись обсуждать хогвартсткую кухню.

Я тоже отдала должное стряпне эльфов и призадумалась. Зачем доброму светлому дедушке я? Что во мне такого выдающегося? Ну, немного дружу с Амбридж, знаю, как работать в бюрократическом обществе. МакГонагалл тоже так умеет, и Флитвик. Вербует так, на всякий случай? Не хочу я в эти интриги встревать — некогда мне, Малфой ждёт!

Расправившись с обедом, я поспешила откланяться и направиться в «Три метлы» согласовывать с Люциусом маршрут рождественских экскурсий. С Малфоем мы договорились на четыре экскурсии и наметили, куда пойдут дети и несколько сопровождающих помимо меня. За экскурсию блондин платил целых три галлеона! Это много, я и на золотой согласна была. Итогом наших переговоров стал небольшой контракт на оказание услуг экскурсовода тридцать первого декабря, шестого, десятого и восемнадцатого января.

Теперь осталось только написать Амбридж и назначить дату встречи.

— О, Чай-й-рити, — послышался пьяный голос возле моей калитки, — а меня защи-йк-та не пускает!

— Долорес? Ты что тут делаешь в таком виде? — Я была в шоке: заместитель министра была не просто пьяна — она нажралась «в зюзю»!

— И чо?! Мне нельзя выпить бутылочку? Ик!

— Можно-можно! — С пьяными лучше не спорить. — Проходи, конечно.

Я подхватила шатающееся тело и повела начальника всех начальников в дом.

Пьяная Долорес Амбридж — это находка для шпиона. За один час, до того, как алкоголь сделал своё дело, я узнала много нового и интересного: Фадж — гей, Барти Крауч и Людо Бэгмен берут взятки, Люциус Малфой и Северус Снейп спят с одной и той же женщиной, и это не Нарцисса Малфой, а один из замов Фаджа сказал, что она страшная как жаба и спать он с ней даже под «Империо» не будет. Вот! А у неё, между прочим, уже всё было, она давно не девственница и даже ребёнка родила.

Всё это нетрезвая «подруга» вывалила на меня, прежде чем уснуть. И во всей этой информации было целых два золотых зерна — это взятки Крауча (про Бэгмэна и так понятно) и ребёнок Долорес. Что-то я не помню, чтобы в книгах Роулинг упоминалась семья Амбридж. В фанфиках — да, а канон обошёл эту тему стороной.

А теперь возникает излюбленный русский вопрос: «Что делать?». Я не знаю, как себя поведёт моя «подруга»: помнит ли она о том, что мне говорила, или же не помнит. А может, сотрёт мне память, чтобы не болтала лишнего, или попросит решить проблему. Ещё бы понять, какую проблему и чего она вообще хочет. Но в любом случае нужно записать произошедшее в тетрадь.

Амбридж храпела настоящим мужицким храпом на неудобном диванчике в гостиной до самого утра, точнее — до обеда.

— А где я? — послышался хриплый голос с дивана.

— Добрый день, Долорес, — ответила я, делая тосты с вареньем, — ты у меня дома.

— Как я сюда попала?

— Ногами. — Видимо, ей неловко, но как начать разговор, она не знает. — Давай ты выпьешь чаю и всё по порядку расскажешь.

— Чарити, я, право, не знаю, с чего начать…

— С самого важного. Не думаю, что тебе хотелось поговорить про начальника и работу. Ведь так? — сказала я, присаживаясь на диван.

— Понимаешь, Чарити, — Амбридж вздохнула, — все мы совершаем ошибки в молодости. И я…совершила… ошибку или глупость. Не знаю…

Долорес мялась и не могла толком ничего рассказать, но помогать ей и продолжать фразы я не собиралась, так как это чревато. Человек может решить, что вы сами всё додумаете и сделаете так, как он хочет. Но я ведь не экстрасенс, и что там у неё в голове творится, предугадать не могу. Мне вспомнился случай из моего студенчества: мы договорились с подругой пойти в кино. Я несколько раз переспросила, на какой сеанс и какие места. Купила, как договаривались, на мелодраму, а места взяла поближе к экрану, то есть первый ряд. Разочарование подруги читалось на её лице — она хотела в середине зала. На мой вопрос, почему она не сказала, ответила: «Ну ты же сама всё знаешь». Так же и с Амбридж — я сделаю, а потом ещё и виноватой буду. Нет уж! Это нужно ей, а не мне, пусть сама и думает.

— Долорес, — перебила я, — давай ближе к делу. Разговоры о погоде лишние. И да, я понимаю, жизнь — штука непредсказуемая.

— В конце седьмого курса я забеременела от одного магглорождёного. Пойми, на меня особо внимания не обращали, а он цветы дарил, ухаживал. Ну мы и… того.

— Результат?

— Я… я… он… — женщина вздохнула, — мы хотели пожениться, а потом… потом он сказал, что не готов и уезжает к родственникам в Норвегию.

— А твои родители?

— Я скрывала почти до седьмого месяца. Дома был скандал. Мама у меня чистокровная, а папа — полукровка. Он работал в Министерстве в отделе контроля за магическими популяциями. Мама — у Малкин. Живот никто не замечал из-за мантий. Я тогда работала в административно-хозяйственном управлении с бумагами, и поэтому никто ничего не знал.

— Ты родила?

— Да, — ответила Амбридж, — как родители узнали, что у меня уже семь месяцев, то из дома не выпускали. На работе папа оформил мне отпуск. Мама роды принимала. Они были преждевременные. На месяц раньше. Ребёнка я не видела. Отец сказал, что малыш умер.

— А с тобой-то что было?

— Мне было очень плохо — я потеряла много крови, долго не могла встать, долго восстанавливалась. Через три месяца вышла на работу…

— Ребёнок?

— Я его увидела после смерти моих родителей, когда ему было почти четыре. Магглы думали, что у них родилась двойня. Мальчика назвали Луи. Он очень похож на меня. Я сделала зелье родства — всё верно. Это он.

— Что-то случилось с ребёнком?

— Нет, — Амбридж тяжело вздохнула, — не совсем. Его опекуны и их дочь погибли, и Луи попал в другую семью. Ему там плохо.

— С чего ты решила, что малышу там плохо? — скептически сказала я.

— Он уже не малыш, — возразила Долорес, — ему в марте одиннадцать будет. Он волшебник, а его опекуны ненавидят магию и издеваются над ним.

— И ты хочешь его забрать?

— Я… я… я не могу, — ответила женщина и разрыдалась.

У Амбридж началась полноценная истерика — она плакала, смеялась, заламывала руки, царапала лицо, кричала, что он выродок этого козла, потом кричала, что ребёнок не виноват… Концерт длился почти тридцать минут и закончился тогда, когда я уже подумывала приложить её чем-нибудь тяжёленьким. Теперь замминистра сидела на диване и смотрела в одну точку. Я сунула ей в руки чай с корвалолом (ой как пришлось помучиться, чтобы достать рецептурный фенобарбитал!) и пошла к отопительному котлу — нужно обновить чары, чтобы дом не остыл, а по пути подумать, что делать с полученной информацией.

Ситуация банальна — залетела девочка, папаша слился, ребёнка отдали. Всё бы ничего, но ребёнок — маг, и, со слов Амбридж, сильно на неё похож. Женщина хочет, чтобы я забрала пацана к себе. С одной стороны — у меня будет стопроцентная лояльность замминистра, прибавка к зарплате. С другой — это охрененная ответственность за чужого ребёнка, геморрой в виде документов из маггловского мира и ребёнок в придачу. Хочется и на ёлку влезть и зад не ободрать.

— Долорес, — сказала я, вернувшись от котла, — я думаю, что не нужно решать всё сгоряча.

— Ты мне отказываешь? — вскинулась женщина, и в её глазах загорелся хищный огонёк.

— Я предлагаю сесть и подумать над ситуацией. Сколько ребёнок у опекунов?

— Около года. Его срочно нужно забирать! Они морят его голодом, избивают, запирают!

— Стоп-стоп-стоп. Давай ты послушаешь о том, как эту ситуацию вижу я?

— Ну… давай.

— Итак, жил-был мальчик. Жил у опекунов. Они его одевали, обували, кормили, выплаты им были положены, ребёнок в школу ходил. И тут мальчик исчез. Понимаешь? Нет ребёнка. Его начинают искать — и ищут упорно. Как думаешь, сколько времени понадобится полиции, чтобы обратиться к маггловским спецслужбам, а те, в свою очередь, в аврорат и ДМП? Как быстро они обнаружат ребёнка у меня? Как долго я смогу молчать о том, чей это ребёнок? И что будет потом с тобой и твоей карьерой, — я посмотрела на побледневшую Долорес. — Нельзя так. Нужно всё обдумать. С чего ты решила, что ребёнку там плохо?

— Э-э-э… я видела.

— Что ты видела? Что его наказали? Послушать Гарри Поттера, так его кормят раз в месяц и одежду раз в год выдают. А по факту он постоянно говорит, что тёте за него стыдно — она его кормит, а он не толстеет. И вещи быстро снашиваются — не успевают покупать, вот и донашивает за братом.

— Что ты предлагаешь?

— Я? Я предлагаю подумать. Интерес к одному ребёнку будет слишком заметен. Вот смотри, у нас есть положение про магглорождённых, но нет никакого декрета или документа от Министерства.

— То есть можно издать декрет об изъятии таких детей…

— Подожди! Какое изъятие? Кто их кормить будет? Где они будут жить? Как объяснить маггловским властям, куда делись дети?

— Твои предложения?

— Дать возможность сквибам или магглорождённым волшебникам взять детей под опеку.

— А чистокровные?

— Как они документы оформят? У магглокровок и сквибов есть документы и жилье. Так всё будет легально — дети у опекунов, пособие платится, органы опеки регулярно проверяют дом и комнату ребёнка, и заметь — всё законно. А со стороны Министерства таким волшебникам дают какие-то льготы и пособия. Только нужно сделать так, чтобы не было злоупотреблений, и забирать тех детей, которым действительно плохо. К примеру, Салли Перкс из Райвенкло или Джастин Хлофф с Гриффиндора. Я не думаю, что таких студентов в общей сложности будет больше двадцати.

— Чарити, я не могу так долго ждать! Его нужно забрать, ему там плохо, — распалялась Амбридж.

— Долорес, ребёнок прожил там почти год. Я не вижу необходимости срочно срываться и забирать мальчика.

— Ты не понимаешь!

— Нет, — перебила я, — это ты не понимаешь! Сейчас твоё предложение равносильно тому, что мы идём в горы в нижнем белье, а всё остальное оставляем у подножия.

— Чарити! Давай хотя бы посмотришь?!

И как я дала себя уговорить на парную аппарацию в маггловский городок Брэкли недалеко от Лондона?

Амбридж вместе со мной аппарировала недалеко от искомого дома в небольшой парк. Я трансфигурировала мантии, и мы отправились смотреть, как проживает ребенок.

Что могу сказать? Долорес права, детей нужно срочно забирать из этой семьи: синяки скрывают под мешковатой одеждой, взгляд не поднимают, дома не просто чисто, а вылизано всё до блеска!

Пришлось помогать «подруге», задействовав местную полицию, службу опеки и заклинание конфундус. В итоге — детей срочно изъяли в распределительный центр, опекунов отправили в участок, Долорес умчалась в Министерство, а я решила поговорить с ребёнком и органами опеки, представившись учителем частной школы, в которую записан Луис Брэнкок.

— Это ведь вы вызвали полицию? — спросила директор распределительного центра.

— Да. Я пришла поговорить с родителями или опекунами по поводу обучения ребёнка, но увидела чудовищные синяки!

— Это хорошо, что вовремя увидели…

— Я могу поговорить с мальчиком? — перебила я.

— Не думаю, что это возможно, — сказала директор и отвернулась.

— Конфундус, — не люблю я это заклинание, но надо. — Представитель школы поговорила с мальчиком Луи, а вы спокойно оформили все бумаги.

— Да-да, — словно очнулась директриса, — конечно, идите. Он в третьей комнате на втором этаже.

Третья комната нашлась быстро. Обстановка в помещении спартанская, но чисто, и мебель не дешёвая. Мальчик делал вид, что спит, повернувшись лицом к стене, но неровное дыхание выдавало его с головой.

— Луи, — позвала я, — Луис, я вижу, что ты не спишь.

— Зачем?! — Мальчик резко повернулся ко мне и стал кричать. — Зачем вы пришли?! Зачем всё испортили?! Ненавижу вас!

Ребёнок вскочил с кровати и со всей злости ударил кулачком по покрывалу, которое от его прикосновений загорелось.

— Агуаменти! — сказала я, поливая огонь из волшебной палочки. — Репаро.

Ещё пара взмахов — и в комнате ничего не напоминало о том, что здесь был небольшой пожар. Мальчик отбежал к окну и смотрел на меня полными ужаса глазами.

— Я…я… — замямлил ребенок. Он был сильно напуган. — Не надо! Не бейте! Это не я! Оно само!

— Луис, никто тебя трогать не собирается. И бить тоже. — Нужно срочно успокоить ребёнка, пока он тут всё не разнес. Стекла в окне уже начали дрожать.

— Я урод! — срывающимся голосом крикнул пацан, в этот момент стекло лопнуло.

— Репаро! Ты маг, — ребёнок недоверчиво посмотрел на меня, а затем на целое стекло, — я тоже волшебница. Мы колдуем с помощью палочки, а сильные волшебники могут обходится и без неё. Я пришла сообщить, что с сентября ты будешь учиться в школе чародейства и волшебства Хогвартс. Но твои опекуны… они…

— Они считают, что во мне дьявол и его надо изгнать, — мрачно сказал ребёнок.

— Ничего изгонять не нужно! То, что с тобой происходит, абсолютно нормально, — заботливо сказала я. — Мне стало страшно за тебя и девочек. Ваши опекуны не понимают, что это не проклятие, а редкий дар, который нужно развивать! Они, вместо того чтобы просить помощи, решили поступить по-своему. Скажи, пожалуйста, к тебе применяли обряд экзорцизма?

— Это что? — спросил успокоившийся ребёнок.

— Изгоняли дьявола?

— Да.

Мальчик поведал о том, что с ним постоянно происходили странные вещи — предметы летали, огонь сам загорался, ломались электроприборы, молоко скисало, цветы распускались. Родители не обращали внимания на это — сестрёнка болела, всё по больницам ездили. А когда Луи попал к опекунам, те решили, что он исчадье ада, и раз в месяц регулярно «изгоняли дьявола» голодом, плетьми и молитвами. Ребёнку внушили чувство вины и благодарности к своим «спасителям», да и к тому же пугали, что если это не прекратится, то его отдадут в лабораторию на опыты. Хм, что-то мне это напоминает. А не из одной ли организации опекуны Салли Перкс и Луиса?

— А те две девочки? Они тоже?

— Нет, — ребёнок сильно помрачнел. — Они нечистые.

То, что рассказал Луис было ужасно. Девочек считали шлюхами за то, что у них месячные начались в девять и десять лет. Наказывали на весь период критических дней точно так же, как и Луи, — плёткой и голодом.

Успокоив ребёнка и заверив, что он больше к таким людям не попадёт, я направилась к директору центра. Пара конфундусов — и в отчёте о состоянии детей теперь фигурировали новые данные. Ещё пара заклинаний, но уже к девочкам — теперь они подтвердят то, что написано у директрисы в отчёте.

Домой я вернулась «Ночным рыцарем» ближе к ночи, уставшая и злая. Вот зачем я в это лезу? У меня других дел нет? Хотела же сидеть и не отсвечивать! Так нет же, влезла. Теперь хлебать говно буду полной ложкой. И первая порция дерьма состоит в том, что я напишу Амбридж, чтобы та инициировала проверку всех детей-волшебников от десяти до семнадцати, живущих в маггловском мире.

Ответ не заставил себя долго ждать, и уже тридцатого декабря Дамблдор собрал нас на внеплановое совещание с представителями Министерства Магии.

— Добрый день, коллеги, — поздоровался директор. — Представители Министерства Магии обеспокоены условиями проживания детей в мире магглов…

— Спасибо, директор, — перебила Амбридж. Долорес, Хмелкирк и ещё одна незнакомая мне дама присутствовали в кабинете трансфигурации, куда нас пригласили на совещание. — Как сказал директор Дамблдор, Министерство Магии обеспокоенно магглорождёнными волшебниками и волшебниками, воспитывающимися у магглов. Мы разработали декрет об обязательной проверке жилищно-бытовых условий студентов Хогвартса, проживающих на маггловских территориях. Ознакомьтесь, пожалуйста.

На парту перед каждым профессором легли пергаменты с новым декретом «О жилищно-бытовых условиях студентов школы Хогвартс, проживающих на маггловской территории». Документ был написан тяжелым казённым языком, но суть я уловила.

Два раза в год, на зимних каникулах и летних, преподаватель обязан посетить студентов согласно прилагаемому списку. Составить акт жилищно-бытовых условий, сделать выводы и доложить в отдел образования. В случае угрозы жизни нужно немедленно сообщить в Министерство Магии. К декрету прилагались формы и образцы заполнения акта, а также список студентов (включая будущих первокурсников) и профессоров, которые отправятся к этим студентам. На мою долю выпал тот самый Луис Брэнкок, Алиса Спенсер, Колин Криви, Джастин Хофф и Гарри Поттер.

Интересно получается — декрет полностью обходит стороной школу, но исполняется школьными учителями без привлечения директора, деканов и попечительского совета. Для чего? Для непредвзятости? Ой, не верю! Или Долорес преследует ещё какие-то цели? Хотя там её ребенок, и она не понимает, что с ним делать, — вроде и сын, а вроде и нет. Совесть давит, а разум говорит оставить всё как есть. В итоге мы получили гремучую смесь и попытку загрести жар чужими руками. Всё бы ничего, но руки-то мои будут!

Отчитаться о проведённой проверке нужно до первого февраля. Сложного я там ничего не вижу, но фамилия «Поттер» меня напрягает. МакГонагалл живо поинтересовалась, кто пойдёт к знаменитому мальчику, но вмешалась Хмелкирк, запретив интересоваться личностью, которая будет проводить проверку, и результатами проверки. Похоже, что список с фамилиями видят только те, кто будет проверять детей.

— Но это же мои студенты! — возмутилась декан Гриффиндора.

— Вы, — строго произнесла Муфалда, — лицо заинтересованное, поэтому проверку проводят те, кто имеет нейтральное отношение к факультетам и детям.

— Я считаю, — начала закипать МакКошка…

— То, что вы считаете, нас не касается, — перебила её вторая женщина из Министерства. — Наша цель — обеспечить беспристрастность.

Дамы начали просто безобразную ссору, где МакГонагалл обвиняла Министерство в том, что они хотят уничтожить Хогвартс, а министерские обвиняли МакКошку в том, что ей плевать на подопечных. Что самое интересное — никто не вмешивался. Все, включая Дамблдора и Амбридж, смотрели бесплатный цирк.

— А что делать, если студент на каникулы в школе остался? — пробубнила я себе под нос.

— Возьмёте студента и поедете к его опекунам, — прокричал Дамблдор, стараясь переорать трёх скандалящих тёток и явно намекая на то, что он в курсе, кто пойдёт к «золотому» мальчику.

Досматривать свару, состоящую из ругани, мелких заклинаний и криков, я не стала — забрала документы и отправилась домой.

Завтра мне необходимо провести экскурсию Малфою и Ко, а потом можно и к детям.

Сегодня тридцать первое декабря — последний день уходящего девяносто первого года. Я помню этот день в России в далёком девяносто первом году — коммуналка, Питер, снег, ёлка, муж и маленький сын, общая кухня, тазик оливье, водка в хрустальном графине… Захотелось напиться и завыть. Захотелось вернуться назад…

Я лежала в кровати и рыдала. Скоро год будет, как я здесь живу, а только сейчас осознала, что это не игра, не книжка, а жизнь! Я плакала по своему прошлому, по мужу и сыну, по старой коммуналке, по школе, по детям, по Антонине Михайловне, по нашим посиделкам. Вспомнился последний Новый год в Дичке, когда мы всем педсоставом собрались его праздновать в школьной столовой. Планировали посидеть до часу-двух и разойтись, но случилось иначе. Полдвенадцатого в пожарную дверь постучали. На пороге стоял замерзший Дима Осипчук. Ещё через десять минут пришла Еремеева. Почти сразу после боя курантов прибежала заплаканная Теплякова с раздетым трёхлетним братом… Дети тянулись до половины четвертого утра. История простая — родители выпили и закрыли дверь, выгнали, побили. В прошлые годы в посёлке работал фельдшерско-акушерский пункт, куда ребятня ходила раньше, но его закрыли. Димка увидел горящие огни в столовой и решил попробовать погреться. Его увидела Еремеева, забрала из холодного дома одежду с едой и пришла к нам, а по пути встретила Теплякову… Всего в тот Новый год в школе было шестнадцать детей. Пятеро из них остались на все каникулы. Родителям было не до своих чад — праздник же! Но больше бесили не отцы-матери, а глава нашего посёлка Петр Петрович, который палец о палец не ударил, чтобы детям помочь, хотя это было в его компетенции. Вот деньги на командировку в Тайланд у него есть, а денег для пришкольного лагеря в дни зимних каникул — нет. Разные целевые статьи, понимаешь ли.

К чему это я вспомнила бывшего начальника моего начальника? Так Дамблдор точная его копия! Вот деньги на рождественский пир есть, а на стипендию из фонда школы для закупки одежды детям-сиротам — нет. Разное назначение денежных средств! Это первокурсникам совет попечителей немного подкинул, а ребятня со второго по седьмой осталась ни с чем — даже кулька с конфетами от школы не получили, не говоря уже об одежде и обуви. А ведь тот же Хофф ходит круглогодично в одних ботинках, так как денег на новые нет и никто помогать не собирается. Райвенкловец-третьекурсник Мирроу гуляет в осенней мантии — на зимнюю средств не хватило, а Флитвику глубоко насрать. Вот к Помоне и Снейпу претензий нет. Как бы я ни не любила зельевара, но у него дети одеты-обуты, пусть по минимуму и в самое дешёвое. Первокурсникам, если бы я не влезла со своей инициативой, купили бы всё после Хэллоуина, когда бы выяснилось, что дети «раздеты». Спраут — та наседка, за барсучками бдит зорко. У неё все поголовно имеют зимнюю одежду и писчие принадлежности. А нюансы покупки школьной формы хафлпаффцам ещё в первую неделю рассказывают. И только Флитвику с МакГонагалл просто плевать на свои факультеты. Одного интересуют только чары и их применение, а у второй — всё идет по плану. Нет у Поттера зимних вещей? Это план такой, чтобы мальчик научился согревающие чары накладывать! Ладно Мальчик со шрамом — у него сил много, а другие? Тот же Хофф раза в четыре слабей, упадёт от истощения через десять согревающих. Проще говоря, что в моей прошлой жизни высшим чинам было не до проблем простого люда, что сейчас — одно и то же.

Своими мыслями по поводу детей второго курса и выше я поделилась с Малфоем, когда он прибыл в сопровождении своего сына и двух охранников в кафе Фортескью, где мы договорились встретиться.

— Боюсь, это мало осуществимо, — ответил мне блондин, выслушав мои доводы. — Совет попечителей выделяет средства в начале года. А ещё нужно деньги на школу выделить, зарплаты и прочее. Дополнительные средства найти вряд ли получится.

— От сотни галлеонов школа не обеднеет, — парировала я, — да и можно таким детям дать летнюю подработку.

— Мне кажется, — начал Малфой, — что дети в состоянии самостоятельно её найти, без помощи попечительского совета.

— То есть, — ответила я, — если вы сейчас скажете своему сыну, что он должен без вашей помощи в течение недели найти подработку, он её найдет?

— Миссис Бербидж, — спокойно ответил блондин, — всё не так просто. Эта система закладывалась веками. То, что вы с мисс Амбридж смогли добиться обследования жилищных условий магглорождённых и пытаетесь найти детям хотя бы временных опекунов, знающих о магическом мире, — это уже большое изменение устоявшихся традиций. Давайте сначала отработаем ваш проект, а потом будем думать о старших курсах и дополнительных выплатах.

— Хорошо, — признаю, уделал он меня. Всё разумно, — но, если будет возможность, попытайтесь поднять этот вопрос.

— Я вас понял.

— Профессор! Профессор Бербидж! — бесцеремонно и бескультурно в зале появился Блейз Забини. Странно — его участие не было оговорено. Только Малфой, Крэбб, Гойл и сестры Гринграсс. — Мы куда пойдём? В парк? Я полароид взял и колдокамеру! Профессор, помните, ну, мы купили его в магазине электроники? У меня есть дополнительные кассеты! А чтобы фотографии двигались, мама мне магический фотоаппарат взяла! Скажем, что это старый фотоаппарат для ретро-снимков. Малфой, ты умеешь колдокамерой пользоваться? Нет? Смотри сюда!

Забини принялся учить Драко, а у меня в голове всплыло, что пару экскурсий в маггловский мир я и Блейз совершали, даже в торговый центр ходили, где мальчик и купил полароид.

Мальчишки с азартом изучали как маггловскую, так и магическую технику, когда в кафе появился лорд Гринграсс с дочерьми. Старшую, Дафну, я знала — скромная, тихая, опасная. Могла проклясть так, что мадам Помфри, директор, Флитвик и Снейп с трудом расколдовывали. Кормак МакЛагген, за непристойное для маленькой леди предложение, обзавелся ветвистыми рогами, конским хвостом и копытами вместо рук, а девочка всего-то и сказала, что он олень хвостатый и тупое парнокопытное до конца своих дней. Три дня директор, медик и учителя бились над проблемой, но смогли избавить парня от нечеловеческих частей тела. Если уж старшая девочка имеет такую силу, что же представляет собой младшая — Астория? Поговаривали, что она магически намного сильнее сестры. Да и четверокурсник Альтберт Гринграсс, наследник рода, часто хвалился, что, когда придёт учиться их малышка, Хогвартс содрогнётся. Но сейчас я видела немного застенчивую белокурую девочку, которая не отходила от своей сестры, а та, в свою очередь, о чём-то болтала с Крэббом.

— Миссис Бербидж, — вновь обратился ко мне Малфой-старший, — с вами пойдёт охрана. Они вам хлопот не доставят.

Охранники представились как Джон и Дерек. Попросили звать их по именам, без всяких мистеров. Мужчин действительно было не слышно и не видно. Они бесшумно сопровождали нас, когда я и дети вышли через «Дырявый котёл» на оживлённую улицу Лондона, следили за школьниками в большом двухэтажном автобусе, на котором мы добирались до Гайд-парка, обновляли транфигурацию на одежде детей (мантии были превращены в пальто какого-то особого кроя, которое говорило о принадлежности к высшей аристократии), сопровождали ребятню за покупками и другое. Без них я бы справилась, но было бы тяжело, особенно со смуглым итальянцем.

Самый непоседливый студент — Блейз Забини — доставлял много хлопот. Парень, который бывал в рождественском Гайд-парке, постоянно рвался что-то посмотреть, купить, сфотографировать и тянул за собой остальных. Если Крэбб, Гойл и Дафна довольно спокойно реагировали на «Ух ты! Там человек на ходулях! Пошли скорее фотографироваться. А потом за леденцами пойдём. Нет! Пряники раскрашивать!», то вместо леденцов и пряников Блейз бежал на карусель, ведь там, наконец, место освободилось. А за ним едва поспевали, с такими же горящими глазами, Малфой и Гринграсс-младшая. Я и Джон чуть ли не бегом бежали за детьми, в то время как Дерек и трое оставшихся спокойно пили горячий чай, ели имбирное печенье и участвовали в мастер-классе по росписи ёлочного шарика. Ближе к семи вечера этот кошмар закончился. Дети накупили сувениров, нафотографировались, нагулялись и с большим удовольствием отправились сначала в «Дырявый котёл», а потом в кафе Фортескью.

Взрослые, забиравшие своих детей, были очень удивлены количеством покупок своих чад. Последними исчезли в вихре аппарации Малфой с дядечками в чёрном.

Следующую прогулку я запланировала в супермаркет. Детям необходимо было купить что-то из заранее приготовленного мной списка: Малфою — полфунта яблок и молоко, Крэббу — печенье и сахар, и так далее. Вылазка проходила так же, как и предыдущая, — шумно, весело и с огоньком. Ребятня облазила весь торговый центр, залезли во все щели, потратили около трёх тысяч фунтов (на всех). Довольные и счастливые дети были переданы родителям, а я с ужасом думала о следующей экскурсии в Букингемский дворец.

Изначально не планировалось вести детей туда, но лорд Малфой настоял и Алису Спенсер ещё навязал, хорошо хоть не бесплатно!

Зря я боялась — вылазка прошла спокойно. Видимо, родители провели беседу с детьми, и ребятня вела себя тихо. Только Забини отличился.

— Прикольно! — сказал он на смену караула. — А давайте возле них сфотографируемся?!

Мы не успели среагировать, как мальчишка, ловко огибая туристов и охрану, шустро рванул в сторону гвардейцев.

— Забини, стой! — крикнула Алиса и бегом кинулась за итальянцем. Хорошо, что другие дети остались на месте.

А вот дальше всё пошло не по сценарию: возле караула обнаружились принц Уильям, принц Гарри и принцесса Диана. Леди Ди приветливо поговорила с Блейзом и Алисой. Похоже, что женщина не узнала родственницу. Меня прошиб холодной пот, когда один из охранников Букингемского дворца привёл ко мне моих студентов, пожелал доброго дня и попросил не магичить во дворце, иначе сработает сигнализация. Дети тут же притихли, и мы спокойно посетили главную достопримечательность Лондона.

Малфоя поразили конюшни и каретный двор. Мальчик хвастался, что у них дома тоже есть арабские скакуны, но кареты отсутствуют. Гойл и Крэбб надолго «зависли» в галерее королевы напротив работ Микеланджело и яиц Фаберже. Девчонки Гринграсс с восторгом рассматривали парадные залы. А Алиса Спенсер задумчиво смотрела на трон в тронном зале, видимо прикидывая, когда её родственница на него сядет. Вот только если в этом мире всё будет так же, как и в моём, леди Диана никогда не станет королевой.

— Становитесь всё вот сюда, — скомандовал Блэйз, — Дерек нас сфотографирует. Только чтобы вот эти руны влезли! Малфой, придвинься к Астории ближе. Профессор, в середину. Вы двое с разных боков!

Забини быстро расставил одноклассников и меня для фотографии на фоне двух кресел розово-красного цвета, являющихся тронами для короля и королевы. Ребенка заинтересовали не два стула для монарших особ, а позолоченные декорации на стене, исписанные рунами. Наш охранник сделал фотографию полароидом и волшебной колдокамерой. После фотографии волшебным предметом недалеко от нас возник гвардеец в полной парадной форме. Он окинул взглядом детей и троих взрослых, а затем так же бесшумно исчез. Думаю, что дядечка маг и присматривает за всеми волшебниками, которые попадают во дворец. Как бы там ни было, но я очень обрадовалась, когда пришло время уходить из дворца, и мы порталом из королевского сада переместились в уже знакомое кафе Фортескью. Почему рада? Потому что замерзла! Отопления-то нет, а на чары климат-контроля моих сил мало. Так что домой — к котлу, к чаю с вареньем и пирожками, которые я купила на деньги за экскурсии. Малфою можно сказать спасибо за то, что немного поправил мое материальное положение — я смогла закупить круп, немного овощей, молочки, яиц и сахара. Самое главное — это все выращено (кроме сахара, он везде одинаков) в магических местах и имеет хоть какой-то вкус и питательную ценность для меня как мага.

Мне кажется, одна из причин, по которой дети, живущие в магическом мире, сильнее тех, кто живет в маггловском (сильнее, а не умнее), — это питание. Кто-то с рождения получает еду с магическим фоном, а кто-то только в одиннадцать лет! Только Мальчик-который-выжил не вписывается в эту схему. Хотя… Может, и вписывается. Поттер сильный волшебник, но насколько он сильнее того же Малфоя или Забини, мне трудно сказать, так как наследники чистокровных фамилий никогда не демонстрировали что-то большее, чем школьная программа. Максимум — пара боевых или проклятия. А узнать, как долго держится трансфигурация Уоррингтона или Кристалл, не представляется возможным — дети уносят всё с собой. Так делают все чистокровные с первого по седьмой курс включительно. Оно и понятно — у старых фамилий свои секреты.

Последняя экскурсия по Лондону у нас состоялась восемнадцатого января. Все было довольно буднично — магазин, кафе, фотографии, несносный Забини, а потом началось…

— Дети, идём на остановку, а потом на автобусе поедем в Селфриджис, — сказала я.

— Ура! — заголосили школьники, а сопровождающие криво улыбнулись, поскольку бегать за итальянцем — теперь их прерогатива.

— Я хочу купить кассеты к полароиду! — тут же сказал Забини.

— Давай в том магазине сережки купим.

— И шарф.

Ребятня весело переговаривалась и строила планы, что и где купить.

БУМ! БАБАХ! БУМ!

Затем были крики людей, паника, автоматная очередь, а здание министерства обороны Англии горело и частично обрушилось. Рядом с нами упала чья-то рука, кричала окровавленная женщина, люди убегали с места происшествия. Первой закричала Астория, потом Забини. Малфой, Крэбб, Гойл и Дафна Гринграсс впали в ступор: дети смотрели на кровавые ошметки чьих-то тел, пожар и паникующих мужчин и женщин…

Из окна пылающего здания высунулся мужчина. Он что-то прокричал и стал стрелять по всем, кто находился внизу. Мои школьники видели, как люди падают мертвыми, как разлетаются руки-ноги-головы…

Наши сопровождающие достали палочки и наколдовали щит, но прогремел еще один взрыв рядом с нами. Дерек упал, и щит с его стороны исчез. А следом у него разорвало ногу. Это в кино на месте пулевого ранения аккуратненькая дырочка. В реальности пуля разнесла конечность.

Закричала Дафна. Ее крик перешел в ультразвук, которым выбило стекла и оглушило всех магглов, бывших в сознании, включая стрелявшего. Возле здания осталась на ногах только наша компания. Все, что произошло, заняло максимум секунд восемь — ну, может, десять, но мне показалось это вечностью.

А дальше события совсем вышли из-под контроля.

Послышались хлопки аппарации — ярко-алые плащи оказались возле нас.

— Не двигаться! — заорал какой-то мужчина. — Работает аврорат! Что произошло?

А в ответ раздался дружный рев детей.

— Пожирательские отродья! — гаркнул другой мужчина с глазным протезом. — Надо было вас ещё в колыбели удавить. Ур-р-роды!

Мужчина, по-видимому Грозный Глаз Грюм, или как там его, полез в карман за своей палочкой, и в этот момент Малфой поднял заплаканное лицо на меня, тихо сказал: «Простите», — и исчез вместе с Крэббом и Гойлом. Наверное, у парня был с собой портключ. Следом исчезли Дафна и Астория.

— А ну стоять! — заорал Грозный Глаз — Пожирательские дети! Вы у меня за всё заплатите!

В нашу с Блейзом сторону полетел луч какого-то заклинания, а наперерез ему летели два других луча — один пустил Джон, пытающийся помочь Дереку, а другой выпустил чернокожий мужчина в алой мантии.

— Мистер Моуди, — спокойно сказал чёрный, — не стоит делать поспешных выводов.

— Какие выводы?! Бруствер? Ты совсем слепой?! Ты не видишь, что происходит?! — не просто орал, а истерически верещал Моуди.

— Мальчик, — обратился африканец к Забини, подойдя к нам, — если у тебя есть портключ, то лучше им воспользоваться. Взрослые без тебя разберутся.

Блейз кивнул, виновато посмотрел на меня, разорвал цепочку на руке и исчез.

— Миссис Бербидж, я полагаю? — спросил меня Бруствер и, дождавшись моего кивка, продолжил: — Я думаю, что вам нужно к колдомедику и….

А вот что дальше, договорить мы не успели. Послышалось передергивание затворов — полиция и спецназ прибыли. Быстро же они!

— Всем стоять! Полиция!

— Ах ты! — заорал Моуди, а остальные достали палочки.

— Господа, — откуда-то возник мужчина, который вчера привел Блейза и Алису от компании принцев, — предлагаю всем отправиться в участок и нормально поговорить. Никто из нас не хочет кровопролития.

— Ублюдки, — процедил Грозный Глаз и сплюнул на асфальт.

— Мисс, — мужчина из дворца взял меня под локоть, — мисс. Вы меня слышите?

Я могла только кивнуть, потому что слышала хорошо, а вот ответить не могла. Чья-то нога и окровавленное тело, которое не дышало, находилось в пяти шагах от меня; наверное, поэтому язык отказывался слушаться.

— Мисс, нужно идти. — Меня потянули куда-то в сторону, посадили в машину и повезли. Было наплевать на всё, навалилась какая-то апатия, хотелось лечь спать. Ехали мы недолго, и через какое-то время меня вывели из машины, завели в большое здание, вели какими-то коридорами, и я оказалась в медкабинете. Трансфигурация, которую наложил Джон на мою одежду, уже закончила свое действие, вместо пальто и шляпки я была в мантии.

— Волшебница? — спросил доктор в белом халате и, дождавшись моего кивка, постучал в зеркало, которое висело над раковиной. — Ребята, у нас ваш пациент.

Пока волшебный доктор собирался осчастливить нас своим прибытием, местный медик помог мне снять верхнюю одежду, посветил фонариком в глаза и сел писать бумаги.

Колдомедик в мантии цвета мяты, а не в лимонной, как писала Роулинг, зашёл через дверь.

— Доктор Сметвик, здесь ваша пациентка. Женщина в шоке, чего-то добиться не представляется возможным.

— Это Чарити Бербидж, — ответил Сметвик, — преподаватель в школе.

Сметвик достал из кармана пузырёк с каким-то лекарством и, ловко задрав мне голову, влил в меня вязкую субстанцию. Как потом оказалось — это был умиротворяющий бальзам, и я смогла немного прийти в себя и ответить на вопросы Кингсли и того мужчины, который меня сюда привёл. По их комментариям, которые они отпускали, пока расспрашивали меня, можно было предположить следующее: ирландская республиканская армия устроила теракт (ИРА). Целью было министерство обороны Англии и все, кто под руку попадется. Нас спасли артефакты, которые лорды нацепили на своих детей, и наемники Джон и Дерек, которых нанял Малфой. Иначе либо осколками прилетело бы, либо пулей — мы слишком заметны, и стрелявший хотел в первую очередь попасть по нашей группе. Магического в этом теракте только крик Дафны, который оглушил людей. А вот поведение Моуди вызвало нездоровый интерес у Сметвика и мужчины в костюме.

Прошло около часа с того момента, как меня доставили в медицинский кабинет, действие зелья подходило к концу, а я начала дремать. Доктор Сметвик это заметил, грубо прервал своих собеседников и вместе со мной аппарировал в больницу святого Мунго.

Меня поместили в одноместную палату, напоили зельями, переодели в пижаму и оставили спать. На больничной койке я провела два дня. За это время ко мне наведывались родители детей, которые благодарили, что я смогла сориентироваться и быстро отправить детей домой. Особенно благодарна была леди Забини. Блэйз дома устроил настоящую истерику, крича, что он оставил женщину в опасности и ему срочно нужно вернуться за мной. Если итальянец кричал, что ему нужно обратно, то Малфой рыдал аж до рвоты, а Крэбб и Гойл находились в глубоком шоке. Все трое лежали в детском отделении больницы, и до конца февраля их никто отсюда не выпустит.

С девочками всё было хорошо, насколько это возможно — Астория и Дафна много плакали, плохо спали, но хорошо заедали стресс булочками и шоколадками. Медики запретили родителям ограничивать детей, и девчушки стали питаться углеводами.

Похожая ситуация была с нашими сопровождающими Джоном и Дереком — мужчины уже оправились от пережитого, восстановили конечности и кушали пирожные в буфете больницы святого Мунго.

Хорошо хоть все наше пребывание было оплачено родителями детей, иначе по миру пошла бы — болеть тут дорого. Моя одноместная палата — три галлеона в сутки, питание — двадцать сиклей, еще галлеон за обслуживание. Итого почти пять галлеонов в сутки, а у меня в кошельке всего полтора осталось! До зарплаты далеко, надбавку я получу, только когда сдам акты обследования жилищно-бытовых условий детей. Короче — с деньгами кисло всё.

Как ни странно, магические органы правопорядка и их начальники ко мне в гости не заглядывали, даже вездесущий Дамблдор не явился. Может, в связи с тем, что в теракте не было магической составляющей, всё замяли, а может — уже всё выяснили. Не знаю. У меня дела насущные — выписаться из больницы и провести проверку, где живут Спенсер, Поттер, Хофф, Криви и Бэнкок, и получить за это дополнительную прибавку к зарплате, а то кушать скоро будет нечего.

Как хорошо дома — любимое постельное белье, привычная квадратная подушка, тёплая постель… Не то что в Мунго — жёсткая кровать, серое белье, плоский прямоугольник вместо подушки и довольно холодно! Я привыкла, что в доме у меня температура ниже двадцати четырёх градусов не падает, а в больнице свыше двадцати только в акушерском отделении. Другие отделения — днем двадцать, ночью семнадцать-восемнадцать. Весь медперсонал очень удивился, когда узнал, что у меня дома плюс двадцать четыре! До сих пор помню лицо лечащего врача на мой рассказ о работе котла, отоплении пола на втором этаже и утеплении окон. Женщина была удивлена и даже попросилась в гости, чтобы воочию убедиться в правдивости моих слов. Ну, мне не жалко, пусть приходит; надеюсь, что не с пустыми руками.

Несмотря на подработку у Малфоя, свои долги я так и не погасила. Мне нужно расплатиться за переделку гостиной — теперь при входе в дом попадаешь в прихожую, а кухня стала отдельным помещением. Да, получилось тесновато, но мне так удобнее — холод дальше прихожей не идет, котел отапливает кухню, а труба с дымом от него проведена через межпотолочное перекрытие и выходит в колодцы камина. Немного неудобно, так как потолки низковатые, зато тепло. Правда, расплачиваться за эту «красоту» мне еще полгода по два галлеона и за окна — по галлеону.

Окна — моя гордость! Я сделала двойные рамы, широкие подоконники и форточки. Если осенью весь Хогсмид пальцем у виска крутил, то теперь просят контакты мастера, чтобы себе такие сделать, так как очень удобно — сова может залететь через форточку, помещение медленнее выстужается, да и просто красиво, когда между рамами лежат рождественские игрушки. Шесть моих соседок уже обзавелись новыми типами окон. Строитель мне за это дал скидку в галлеон, и должна я ему не одиннадцать золотых, а десять. Учитывая мою зарплату — это очень существенно. Еще бы с установщика котла выбить скидку — и было бы всё совсем хорошо! Но сомневаюсь, что вредный дядька пойдёт на уступки: он очень ругался на маггловский котел, который ни черта не поддавался магии, тяжелые железные трубы и схему отопления. Содрал почти шестнадцать галлеонов за работу! И это не считая материалов. Отопление мне встало почти в пятьдесят галлеонов.

Если подсчитать все мои долги (я переделывала крышу, межкомнатные перекрытия, крыльцо, забор и прочее), то в месяц я плачу двадцать четыре галлеона, двенадцать сиклей и восемь кнатов. А еще пытаюсь отложить денег на ремонт санузла и новую мебель для спальни. Вот и выходит, что на еду и одежду даже галлеона не остается! Но как же приятно находиться в доме, где все сделано так, как ты хочешь! И если первый этаж я уже отремонтировала (осталось мебель подкупить), то в спальне и ванной всё было со времен моего попадания в эту тушку — старая кровать, рассыхающийся шкаф, скрипящий паркет, голые стены и отсутствие кафеля.

Можно, конечно, трансфигурировать все недостающее и рунами закрепить, но ничего просто так не бывает. Трансфигурированный предмет кушает магию владельца, как и руны. То есть для того, чтобы из куска дерева сделать комод, нужно применить много-много магии, а потом еще нанести руны и активировать их биологической жидкостью (кровью, слюной, мочой, слезами). И это все кушает твой личный резерв магии. Как там игроки его называют? Вроде как «мана». Так вот, моей «маны» хватает только на трансфигурацию предмета, который размером с теннисный мячик. Всё! Превратить чашку в живого тушканчика, мышку в табакерку, книгу в диван у меня магии не хватает. Не смертельно, но неприятно. По сути я слабее многих второкурсников, а если ребенок чистокровный, то и первокурсников. Тот же Драко Малфой легко уделает меня. Ну, не совсем уделает… В Хогсмиде мои магические силы чуть выше, чем в других местах, так как здесь магический источник Хогвартса рядом. В деревне я могу чашку в ящерицу превратить, но не более. А в Косом Переулке мой максимум — превратить тарелку в червяка, в маггловском мире трансфигурация мне не давалась вообще. Я довольно слабая волшебница. Мой потолок — гороскопы рассчитывать, цветочки выращивать да про магглов рассказывать. Увы! Ритуал, который угробил Чарити, сократил магические силы более чем наполовину, и восстановлению они не подлежат, если только свита мессира не соизволит мне магических сил подкинуть, в чём я очень сильно сомневаюсь. Вот работы они мне могут подкинуть — не зря же Бегемот отдал пузырек с ядом василиска, явно намекая на то, что влезать в канон придется двумя руками и ногами, чего делать очень-очень не хочется. Ну куда мне, с моими мизерными магическими способностями, не то что против Волдеморта, хотя бы против Драко Малфоя — пожирателя — выходить? Хорошо, если сразу убьют и мучить не будут!

Пока я умудряюсь не влиять на канонные события: Поттер дружит с Уизли, он в команде по квиддичу, с троллем встречался… Осталось проследить, чтобы Волдеморт возродился и Мальчик-который-выжил на седьмом курсе лоб под аваду подставил, как в некоторых фанфиках было. Только вот попаданцы, которые и следили за исполнением канона, были сильны аки Мерлин, и деньги у них в миллионах галлеонов исчислялись, и наследниками они Слизерина-Гриффиндора-Райвенкло-Мерлина были. А я? Мои способности почти нулевые, денег нет (но я держусь!), наследницей какого-то рода не являюсь. Вот и сижу на попе ровно и не выделываюсь. Но, с другой стороны, мои действия влияют на законы магического мира, и как это отразится на событиях канона — я не знаю. Хотя я прожила в этом мире почти год и меня терзают смутные сомнения о правдивости книг британской писательницы. Вот взять хотя бы встречу с троллем — дети биту ему на голову не роняли, а про участие МакГонагалл вообще в книге ни слова не сказано. Или, к примеру, одежда Поттера — тётя Петунья одевала племянника в вещи Дадли потому, что одежда быстро снашивалась, так как она была с синтетическими волокнами. У мадам Ро это подано под соусом нелюбви к племяннику. Такая же история и с питанием героя: мальчик обмолвился, что тётка его кормит так же, как Дадли, но он всё равно худой. Значит, ребёнка голодом не морят и порции с братом у них одинаковые. Вот и верь в канон всемогущий! Написано-то, по сути, верно, но подано все под другим углом и сильно приукрашено.

Насколько были приукрашены несчастья Мальчика-который-ыыжил, когда он проживал у тети, я узнаю завтра, так как сегодня мне предстоит сходить в гости к Криви, Хоффу, Брэнкоку и Спенсер. К Поттеру я пойду вместе с ним — слишком он личность приметная, так что соблюдаем все формальности, чтобы никто не придрался.

А сейчас пришлось вылезать из теплой постельки, умываться, собираться и перемещаться в «Дырявый котел» — аппарировать я так и не научилась.

* * *

Первым был Колин Криви — мальчик жил в Лондоне, недалеко от «Дырявого котла». Дом, в котором проживала семья, — типичный английский коттедж, в котором лестница от входной двери выходит сразу на тротуар. На мой вежливый стук открыла худая женщина с копной рыжих волос.

— Добрый день, меня зовут Чарити Бербидж, я к вам по поводу вашего сына, — сказала я. Лицо женщины приобрело совершенно усталый и печальный вид.

— Что он натворил на этот раз?

— Боже правый! Ничего! Я пришла поговорить насчёт места в нашей школе.

— Я не отдам ребенка в школу святого Брутуса! — воскликнула женщина, загораживая дверной проем.

— Я из другой школы. Мы предлагаем место в частной школе-пансионате. Можно я войду?

— Так вы не из отдела опеки? — Женщина отошла от двери, пропуская меня внутрь.

— Нет. Я из частной школы-пансионата «Хогвартс». У нас учатся одарённые дети со всей Англии

— Ма-а-ам! — послышалось со стороны лестницы на второй этаж. — Кто пришёл?

— Это насчет Колина!

— Мам, не верь ей! Оно само! Колин тут ни при чём! Все врут! — закричал мальчик, выбегая в гостиную.

— А что само? — спросила я, снимая теплую мантию и усаживаясь в кресло.

— Э-э-э-э, — замялся мальчик. Насколько я помню, это Деннис, брат Колина. В отличие от фильма, у него на лице много-много веснушек, а волосы рыжеватые. Лицом чем-то на Уизли похож. — Так вы не из школы святого Брутуса?

— Я из школы для одарённых детей, куда приглашают учиться Колина Криви.

— А-а-а-а, — опять протянул ребенок. — А Колин да, одарённый! И я тоже!

— Что ты умеешь? — Похоже, что мальчишки уже вовсю пользуются своими магическими способностями.

— Ну-у-у-у, это… я…

— Я вот так умею, — пришлось достать из рукава волшебную палочку и пролеветировать журнальный столик. — А ты?

— А, это легко! — сказал мальчик. — Я вот что могу!

Ребенок щёлкнул пальцами, и стол покрылся инеем.

— Впечатляет. Что может Колин?

— Колин! — закричал Деннис. — Выходи! Эта тётка нормальная!

— Деннис! — возмутилась мать. Что интересно, она никак не отреагировала на способности сына и мои демонстрации.

— Здрасте, — в комнату вошла маленькая копия Перси Уизли. Интересно, это родственники Молли или Артура? — А вы точно не из школы для уголовников?

— Точно, — ответила я. — Школа Хогвартс для таких детей, как ты, — с необычными способностями.

— Там все такие? — серьёзно спросил мальчик.

— Да, все. Что ты умеешь?

— Смотрите, — Колин взял с книжной полки детские сказки, раскрыл на странице с картинками, и маленькая иллюзия Гензель и Гретель воспарила над книгой — дети шли по тропинке, держась за руки.

— Впечатляет. — Хм, похоже, что Криви — прямые родственники кого-то из чистокровных. Думаю, что это со стороны Молли Уизли. Эти дети слишком сильны. Близнецы, Перси и Рон в разы слабее. Интересно, а Пруэтт-старший жив? И стоит ли ставить его в известность?

— Вы заберете детей? — тихо спросила женщина.

— Им предлагают место в школе-интернате, — ответила я.

А затем был долгий разговор. Выяснилось, что отец мальчиков работает бухгалтером на молочной ферме, его мама влиятельная леди, нагуляла его с кем-то и отдала на воспитание дальней родне. Раз в год на счёт падает крупная сумма денег — двенадцать тысяч фунтов. Как они подозревают — это от биологической матери. Деньги родители мальчиков тратили на то, чтобы заплатить штрафы, которые Деннис и Колин множили в геометрической прогрессии — стекла били, учебники портили, машинам фары разбивали и так далее. Несколько раз приходили представители опеки и полиция, грозились перевести детей в школу святого Брутуса, но удавалось замять конфликт. Мальчики сменили четыре школы. Пришлось рассказывать про магию, Хогвартс и учёбу. По мере моего повествования лицо женщины светлело, а дети успокаивались. Мы договорились о том, что от школы будет письмо на имя учебного заведения, в котором учатся мальчики, о предоставлении места в пансионате, а также я попробую разузнать о родне в магическом мире. Мать мальчиков наивной фиалкой не была — быстро сообразила, что деньги идут от магической родни, а значит, у детей есть неплохой шанс устроиться.

Затем мне показали комнату Колина и Денниса. Заверили, что у них хватает одежды, постельного белья, стола, стула, еды и прочего. После чего я предпочла отказаться от чая и быстренько ретироваться — мне ещё к Хоффу ехать.

* * *

Гриффиндорец Джастин Хофф жил в одном из самых неблагополучных городов Англии — Саунт-Йоркшире, куда я отправилась автобусом «Ночной рыцарь».

Меня подбросили почти к самому дому мальчика — старому одноэтажному строению с выбитыми окнами и покосившейся крышей. Хм, думаю, что тут наложены магглоотталкивающие чары.

Да, так и есть. Подойдя поближе, я увидела обычный коттедж с деревянной дверью и облупившейся краской. Дверь мне открыл мужчина, выслушал и послал к такой-то матери. Пришлось постучать ещё раз и, приложив конфундусом хозяина, зайти внутрь. Вот лучше бы послушала и пошла далеко и надолго — в доме была не бедность, а голимая нищета! Холодно, света нет, повсюду бутылки из-под пива, один диван и телевизор. Как говорила моя ученица Еремеева, «это пиздец, товарищи». Даже у алкашей-Тепляковых такого кошмара не было. В доме Хоффа отсутствовала мебель, не было отопления, еды, бытовой химии. Даже вода в кране отсутствовала! Я походила по дому, посмотрела на комнаты, поискала документы… Думаю, что сначала посоветуюсь с Амбридж, а потом уже буду писать акт. По идее, я должна была ребёнка взять с собой и вместе с ним идти к нему в гости. А без идеи лучше самостоятельно всё посмотреть без комментаторов в виде школьников.

По документам, которые я нашла, отец Хоффа учился в Хогвартсе, как и мать. Оба магглорождённые. Мама умерла, когда мальчику был год, а отец, видимо с того времени, стал спиваться. Как ребёнок выживал в таких условиях — я не понимаю.

Такая ситуация была типична для магглорождённых, возвращающихся в маггловский мир — они слабели и постепенно теряли магию. Всё-таки некоторые фанфики были правы — у чистокровных есть род и источник, из которого они берут магию. А у магглокровных студентов нет никого и ничего. Это можно сравнить с землей и растениями — чистокровные английские розы растут на хорошем грунте с удобрением и автополивом. Обычные садовые розы росли на каменистой почве, полив — во время дождя. А затем их пересадили к сортовым розам, они окрепли и расцвели. Но потом обычные розы опять вернули в каменистую почву и отменили полив. Ничего удивительного, что цветы погибли. Так же и тут: Хофф-старший учился в школе плохо — всего три «В», остальные «С» по СОВ, потом работал «принеси-подай», жил в маггловском мире. Он упустил возможность окончить обычную школу и получить профессию, а в магическом мире устроиться не смог. И сколько таких «Хоффов» после Хогвартса выпускается? Тех, кому не объяснили важность хороших оценок и связей? Тех, кто не смог устроиться? Мужика мне жалко не было — он сам выбрал свою судьбу. Но, блядь, хочешь сдохнуть, так дохни сам. Зачем сына туда тащишь?! Ответить на этот вопрос Хофф мне не смог — слишком пьян.

Из дома Джастина я вышла очень подавленной. Ехать к Луису мне не хотелось, но, переборов себя, я вновь махнула волшебной палочкой, вызывая «Ночной рыцарь», и отправилась в распределительный центр.

Директриса мне не обрадовалась — она хотела «сплавить» мальчика в другой центр где-то в Шотландии, так как ребёнок доставлял хлопот. Женщина пожаловалась, что его уже дважды возвращали за плохое поведение — Луис поджигал занавески, бил стекла, кидался школьными принадлежностями и прочее. Думаю, что мальчик не мог справиться с детской стихийной магией, а руководителю центра опекуны рассказывали о неуправляемом ребёнке, боясь, что их просто в психушку отправят, ведь волшебства не бывает! В документах фигурировали совсем другие причины возврата, и про плохое поведение там ни слова.

Наградив директора конфундусом, чтобы больше Луи никуда не отдавала, я отправилась к ребёнку в комнату.

— Привет, Луис.

— Здравствуйте, — ответил мальчик.

— Я была у директора центра. Предупредила, что с сентября ты будешь учиться в частной школе.

— А, ну хорошо, — равнодушно ответил ребёнок.

— Тебя больше не будут отдавать опекунам. — В процессе разговора с директрисой я выяснила, что мальчик сменил уже двух опекунов.

— Хорошо, — равнодушно ответил Луис.

— Я приду ещё раз весной. Будем решать вопрос с твоим проживанием.

— Что? С каким проживанием? — не понял ребёнок.

— Я попытаюсь найти тебе родственников в магическом мире или опекунов, — сказала я.

— Так, значит, я не сумасшедший? Мне не приснилось? — закричал он, а потом кинулся ко мне, обнял и разревелся.

Я не мешала ему плакать. Слёзы — это хорошо. С ними уходит боль, обида и страх.

— Почему вы не можете забрать меня сейчас? — спросил Луис, когда наревелся и успокоился.

— Потому что если я применю магию, а ты исчезнешь из обычного мира, будет много вопросов. К весне я смогу подготовить документы, сделать приглашение в школу и попробую найти опекуна.

— А если не найдете?

— То ты будешь жить здесь до сентября и на летних каникулах.

— Я лучше здесь поживу, — проворчал мальчишка. Видимо, у опекунов было несладко.

Через полчаса разговора пришлось сворачиваться, так как на улице темнело, а я ещё хотела к Спенсер заглянуть — она тут рядом живёт.

С Алисой вышла неувязочка — ее опекунам память подчистили, и никакую Алису они не помнят. Придётся обратиться к Малфою, чтобы выяснить, где проживает ребёнок.

* * *

Письмо сиятельному лорду с просьбой разъяснить, где находится Алиса Спенсер, а также письмо для Амбридж с вопросом, что делать с братьями Криви, Хоффом и её сыном я отправила сразу по прибытии домой и с чувством выполненного долга села пить чай с булочками и вареньем, радуясь, что этот день закончился. Где там губозакаточная машинка?

Первой в дверь постучала Амбридж.

— Я не слишком поздно? — спросила она.

— Привет, проходи, — сказала я, наливая ещё одну чашку чая.

Разговор был долгий. Целый час я спорила с Долорес, доказывая ей, что поселить ребенка у меня — не лучшая идея: слишком много вопросов; ещё минут сорок ушло на утрясание вопроса с Криви и Хоффом. В итоге Коксу было поручено отнести два письма — первое для Мюриэль Пруэтт, а второе для мистера Рочестера.

Роберт Рочестер был должен Долорес — она прикрыла его от Азкабана. Когда-то мужчина работал санитаром в морге больницы святого Мунго и вляпался в очень некрасивую историю с семейством Блэк. За выдачу тела маленькой Бетельгейзе Блэк без разрешения аврората ему грозила тюрьма сроком на три года. Амбридж помогла ему. В итоге в протоколах авроров фигурировала следующая информация: Вальбурга Блэк устроила скандал, запустила фамильным проклятием в Роберта и силой забрала тело дочери. Что там произошло и откуда вообще взялась эта девочка, я спрашивать не стала. Лезть в тайны тёмного семейства — себе дороже. Мы имеем факт — Рочестер может взять опеку над Брэнкоком и Хоффом. Почему над двумя? Так вопросов меньше, и денег мужику больше дадут. Осталось дело за малым — подготовить дом и уговорить детей переехать к новому опекуну.

На этом мы и распрощались с Амбридж. Не успела ведьма в розовом аппарировать, как возле моей калитки возникли двое мужчин. И если первого я прекрасно помню — это лорд Малфой, то второго — рыжего, в веснушках, копией которого является Перси Уизли, мне никто не представлял.

— Добрый вечер, миссис Бербидж, — сказал Малфой, — простите, что так врываемся, но дело не терпит. Позвольте представить — лорд Пруэтт.

— Добрый вечер, миссис, — поздоровался мужчина.

Послышался еще один хлопок аппарации.

— Здравствуйте, — сказала незнакомая дама, которой на вид было лет сорок — сорок пять. — Позвольте представиться, я Мюриэль Пруэтт.

— Чарити Бербидж, — сказала я, — преподаватель школы чародейства и волшебства Хогвартс. По какому поводу мы с вами здесь собрались?

— Вы сегодня разговаривали с моими внуками, — ответила женщина.

— Вы про мальчиков Криви? — сделала удивленное лицо я. Вот только этого мне не хватало! Лорды, наследники… Да лучше бы забрала пацана к себе — и гори оно все синем пламенем. Так нет же, птичку жалко, надо не привлекать внимание, надо по закону! Влезла на свою голову, идиотка.

— Это лучше к директору. Я только акт составляю.

— Миссис Бербидж, — вкрадчиво начал Малфой. — Нам бы хотелось обсудить этот вопрос с вами, а уж потом, может быть, ставить в известность директора Дамблдора. Вы пригласите нас в дом?

— Вы поклянетесь не вредить мне и моему дому? — Мне вспомнились многочисленные фанфики с их клятвами и родомагией.

— Интересная вы женщина, — сказал Пруэтт. — Я, лорд Гидеон Фабий Пруэтт, клянусь не вредить дому и хозяйке этого дома.

Руку мужчины обвил синий свет. За рыжим аналогичные слова повторили Малфой и Мюриэль. Ох, что-то будет!

Незваных гостей я устроила в гостиной, а сама направилась на кухню — чай готовить из травок, которые сама собрала, и варенье на стол выставлять. Между прочим, последняя банка вишневого без косточек.

— Довольно… необычно у вас, — первым сказал Малфой.

— Я ещё не закончила переделку дома, — начинаем разговор «о погоде», — хочу сделать двойную дверь и переложить камин. Он слишком много тепла в трубу отдаёт.

— В Хогсмиде многие говорят, что вы придумали двойные окна, — продолжил светскую беседу блондинистый лорд.

— Ну что вы! Я всего лишь повторила увиденное у русских. Такие окна хорошо сохраняют тепло. Хотелось бы такие же и в Хогвартсе, но конструкция замка не позволяет, а в магическом строительстве я не сильна.

— Да, — продолжил Малфой, — мой сын рассказывал, как он работал с пеногерметиком и забивал гвозди молотком.

— Для детей это хорошая практика. Кстати, как ваш сын? Когда его выпишут?

— Он и его друзья пока в Мунго до февраля месяца, — напрягся блондин. — А вы как себя чувствуете?

— Я стараюсь не думать о произошедшем.

Да, тот теракт навсегда останется у меня в памяти, но я задвинула в самые глубины подсознания и стараюсь думать о том, что это было реалистичное кино. Первое время помогало плохо, а сейчас вроде ничего — кошмары не снятся.

— Это ужасно, — вмешалась в беседу Мюриэль, — много пострадавших, и всё на глазах у детей!

— Вы поступили мужественно, когда остались там разрешать возникшие проблемы с властями, позволив наследникам переместиться в безопасное место, — это уже Пруэтт.

— Наверное, — ответила я. Не говорить же мне о том, что на меня ступор напал и к храбрости мой поступок не имеет отношения. — Маггловские власти написали, что погибших нет, а что на самом деле?

— Всех пострадавших доставили в Мунго, — ответил Малфой. — Поэтому действительно, все целы и относительно здоровы.

— Насколько опасно детям волшебников находиться в маггловском мире? — спросила Пруэтт.

— Настолько же, — сказала я, — насколько детям-магглокровкам в магическом.

— Поясните, — потребовал рыжий лорд.

— Если не будут лезть, куда не следует, то никаких проблем не возникнет. Вы, как полагаю, думаете о мальчиках по фамилии Криви? — Дождавшись кивка от Пруэтта, я продолжила: — Дети очень похожи на вас. Старший Колин, младший — Деннис. Очень сильные, родители не справляются и все деньги тратят на штрафы и взятки, чтобы мальчиков не перевели в интернат для трудновоспитуемых детей.

— Мы бы хотели получить их адрес, — сказала Мюриэль.

— Зачем? — ну наконец-то! После расшаркиваний мы добрались до нужной темы разговора.

— Это мои внуки!

— То есть, — сказала я, — их отец — это ваш сын. Как вы думаете, какое отношение будет к вам? Вы не интересовались родней, а потом — раз! — и приходите: «Дети, я ваша бабушка! У меня много денег. Пойдёмте жить ко мне!».

— Вы утрируете! — воскликнула Мюриэль.

— Поверьте мне, — перебила я, — я знаю магглов очень хорошо, и если вы явитесь к ним с предложением жить у вас, дети откажутся куда-либо уезжать, вцепятся в родителей и возненавидят аристократов.

— Люциус, — произнёс Пруэтт, — ты говорил, что эта особа не является сторонницей Дамблдора…

Рыжий явно намекал на то, что такого ответа он ожидал от директора, а не от «сторонницы» министерства. Видимо, я, по его мнению, должна радостно рассказать им, где живут дети, и ликовать, когда их заберет Пруэтт на воспитание. Но, увы, мои слова не совпали с их ви́дением ситуации.

— Я предлагаю все же выслушать миссис Бербидж, — мягко произнёс блондинистый лорд. Вот только во взгляде мягкости не было — холодная сталь серых глаз и застывшая маска вежливости на лице.

— Вы именно поэтому к Дамблдору не пошли? Боялись, что он вам не даст адрес и начнёт отговаривать? — Разговор становился все напряженнее.

— Дамблдор… — произнес Пруэтт.

— Он видит ситуацию иначе, — вмешалась Мюриэль.

— Миссис Бербидж, — сказал Малфой, — что вы предлагаете?

— Зависит от того, что хотите вы. Я буду действовать только в интересах детей и в интересах статута секретности.

— То есть в интересах министерства, — заключил Пруэтт.

— В интересах детей и статута. Или вы хотите новый виток инквизиции? — с усмешкой спросила я. — Только учтите, что сейчас на костре сжигать не будут, а уничтожат всю страну разом.

— О чем вы? — не поняла Мюриэль.

— Даже если опустить психологию детей, — эх, зря я Долорес не послушала и не забрала её сына сразу. Теперь вот лавируй между лордами, министерством и Дамблдором, — их исчезновение наделает много шума, так как личности они заметные, во многих документах числятся, и у социального работника, полиции, учителей и ещё кучи магглов возникнет вопрос: «Куда могли взять двух хулиганов из небогатой семьи? В частную школу? Они же плохо учатся!» Вы понимаете, что после того как дети исчезнут, то этим займется Скотленд-Ярд?

— От исчезновения двух детей ничего не будет, — надменно заявил Пруэтт.

— Глядя на ваши действия, другие поступят так же. Возникнет цепная реакция, и в итоге мы получим в лучшем случае ноту протеста от Букингемского дворца, в худшем — партизанскую войну, в которой детей начнут вербовать с пелёнок. — Лорды замолчали и задумались. Будет так или нет — я не знаю, но рассуждаю логически: о магах знают, их прикрывают, за ними наблюдают. А что мешает их уничтожить? А ничего не мешает! Ракета — дура, куда направишь, туда и полетит, будь то Хогвартс, министерство или Мунго. Уничтожат, как пить дать. Никому такие соседи, как волшебники, не нужны, если их невозможно контролировать, а спихнут атаку на ваххабитов, исламистов, последователей куклусклана и так далее. Борьба с мировым терроризмом начнется на двадцать лет раньше, только в роли бабаек будут волшебники. Да и к тому же мне не хотелось прогибаться под требования лорда и его сестры, но и становиться на сторону Дамблдора я не собираюсь. — Давайте вы расскажете всё как есть, и мы подумаем, что можно сделать в этой ситуации.

— Хорошо, — ответил рыжий. Ох, лучше бы я просто адрес дала и послала бы всех на хрен.

Рассказ Пруэтта был банален — сыновья погибли при невыясненных обстоятельствах, дочь вышла замуж за предателя крови, и продолжить род некому. Сын его сестры Мюриэль родился глубоко недоношенным, его выходили с большим трудом в маггловской больнице, так как магическая медицина оказалась почему-то бессильна (вот не верю ни на йоту! Скрывали они, что у ребенка магических способностей нет, и наличие самого дитя скрывали, так как нагулян он. А почему не доношен? Так избавиться хотели раз и навсегда). Затем ребёнка отдали дальним родственникам сквибам, утрясли все проблемы с документами и подбрасывали денег на его содержание, иногда интересуясь, что с ним и как он живет. После женитьбы на маггле Пруэтты больше не интересовались его судьбой, только денег подкидывали. Сейчас, когда выяснилось, что его дети являются волшебниками, лорд и его сестра хотят забрать их из семьи и растить как наследников рода. А ко мне они пришли для того, чтобы утрясти нюансы перемещения детей в магический мир, взаимодействия с маггловскими властями и помощи в «противостоянии» с Дамблдором, который явно будет против того, чтобы забрать детей у родителей.

Вот впервые я целиком и полностью была на стороне доброго дедушки — забрать детей от отца с матерью, которых они любят, чтобы подвергнуть муштре наследников?! Серьёзно?

Чистокровные студенты часто рассказывали, как их обучают вникать в дела рода: просто розгами получить — это за счастье, а то можно и круциатус поймать от любящих родителей. Те же братья Уоррингтоны варили мази, чтобы замазать рубцы от розог или зелья для снятия последствий круцио и других «воспитательных» заклинаний. Конечно, не все лорды были такими: Малфой сына и пальцем не трогает, Гринграссы наказывают садово-огородными работами, а Гойлы заставляют убирать в конюшнях без магии. Каким воспитателем будет лорд Пруэтт — я не знаю, но подставлять детей мне не хотелось. Гуманизм, и дерьмократия у меня в голове не понимает методов воспитания Уоррингтонов, Монтегю, Диггори, Паркинсонов и многих других.

— Я считаю, что сначала необходимо поговорить с родителями детей, без присутствия Колина и Денниса. Вы определите, в каком статусе вас представят детям. Также вам необходимо будет помочь мальчикам с контролем их силы и её применением и настроить их на поступление в Хаффлпафф.

— Почему именно к Помоне? — спросил Пруэтт.

— На данный момент — это нейтральный факультет, на который директор Дамблдор ставку не делает, а Райвенкло страдает от пристального внимания Слизерина и Гриффиндора. С приездом Колина всем сразу станет понятно, что он ваш родственник — слишком вы похожи, поэтому будет неплохо поговорить с детьми на тему родства, возможных вопросов и ответов, которые будут им задавать.

— Что вы предлагаете?

— Ну… а почему бы мальчикам не быть вашими сыновьями или внуками, которых вы скрывали, так сказать, во избежание проблем?

— Мои сыновья погибли до того, как зачали детей, — возразил лорд.

— А кто сказал, что у вас было двое сыновей?

— Довольно интересно, — ответил Пруэтт и погрузился в свои думы.

Мюриэль и ее брат продолжали задавать вопросы, но больше уточняли информацию и уже не спорили со мной. Остановились мы на том, что в марте-апреле я позвоню родителям мальчиков и договорюсь о встрече, на которой всё и обсудят. Чувствую себя лордом Малфоем, который всегда выступает посредником и крутится ужом, чтобы и на елку влезть, и зад не ободрать.

Кстати, о блондине — он не ушел с Пруэттами, а остался обсудить некоторые вопросы и ненавязчиво выяснял, сколько денег мне нужно, чтобы я сохранила этот визит в тайне. Денег хотелось «вотпрямщас» и много, но здравый смысл победил.

— Знаете, лорд Малфой, — ответила я на завуалированный вопрос, — мне было бы предпочтительней, чтобы в министерстве по достоинству оценили мои инициативы, программы и экзаменационные вопросы.

Надеюсь, что он мужик понятливый и премию мне выпишут, главное, чтобы Дамблдор не зажилил.

Малфой аппарировал за моей калиткой под дезиллюминационными чарами, когда начало светать. Похоже, придётся идти в гости к тёте Гарри Поттера не выспавшись.

* * *

В гости к Дурслям я и Поттер прибыли автобусом «Ночной рыцарь». Мальчик был хмур и неразговорчив, несмотря на посещение Гринготтса и кафе Фортескью за час до посещения опекунов.

— Не переживай так, — сказала я, — всё будет хорошо.

— Вы просто моих родственников не знаете, — ответил ребёнок, подходя к входной двери дома Дурслей, — они ненавидят магию.

— Видимо, — возразила я, — у них есть на то причины.

Позвонив в звонок, мы с Поттером стали ждать. Дверь нам открыла высокая худая женщина. Видимо — тётя Петунья.

— Ты? — почти на ультразвуке взвизгнула тетка.

— Здравствуйте, тётя Петунья.

— Ма-а-ам, кто там? — послышалось из глубины дома.

— Добрый день, миссис Дурсль, — вежливость наше всё, — я представитель школы. Мы проводим обследование жизни малолетних волшебников. Позвольте войти.

Петунья Дурсль не успела что-то ответить и сообразить, как я и Гарри вошли в дом. Мальчик начал торопливо снимать обувь и переобуваться в старенькие кеды.

— Я помню, что нельзя в грязной обуви, — торопливо сказал ребенок.

— Экскуро, — произнесла я, наводя палочку на свои ботинки. Получилось плохо — грязь исчезла, а вот вода осталась. Пришлось тоже снять туфли и взять первые попавшиеся тапочки.

— Петти, дорогая, кто к нам пришёл? Миссис Полкисс? — из кухни вышел большой мужчина. Его вес явно больше ста килограмм, а живот говорит о том, что он на десятом месяце беременности или на одиннадцатом.

— Добрый день, мистер Дурсль, — поздоровалась я. — Я представитель школы, в которой учится опекаемый вами ребёнок — Гарри Поттер. Мне необходимо провести проверку его жилищно-бытовых условий и заполнить документы.

— О, — послышался звонкий голос, — очкарик! Чего пришёл? Подарков на тебя нет.

— Отвали, свин! — огрызнулся Мальчик-который-выжил.

— Мистер Поттер, прошу не выражаться, — видимо, насчёт отношений братьев Роулинг не соврала. — А теперь, молодой человек, покажите мне свою комнату, туалет, ванну, шкаф, одежду и полку в холодильнике.

— Полку? — не понял мальчик.

— У вас, как у сироты, в холодильнике должна быть своя полка, на которой находятся продукты для вашего специального питания — молоко, йогурты, фрукты.

— А у нас всё общее, — отмерла Петунья. — Пройдёмте, я вам всё покажу.

— Извините, но показывать должен ребенок, — пришлось возразить женщине. В принципе, я не против, чтобы мне всё показали и рассказали Дурсли, но пацан потом донесёт Рону, тот Перси, потом об этом узнает МакГонагалл, а затем и Дамблдор. А мне проблемы со стариком не нужны — прихлопнет как муху, и никто никогда не узнает, где могилка моя. Поэтому экскурсию по дому проводил Поттер.

Ну, что могу сказать? Роулинг приврала насчёт жизни национального героя. Спальни Гарри и Дадли друг от друга не отличались по квадратным метрам. Мебель — да, у Дадли новее, а у Поттера старенькая кровать, шкаф, стол, стул и комод. Верхняя одежда, как и нижнее бельё, у парня новая, хоть и дешевенькая. Почему в Хогвартс не взял? Я бы такую тоже не взяла — нижнее бельё уже выцвело и в катышках, куртка явно из неликвида совершенно дикой расцветки. Единственное отличие в комнатах — наличие раковины в спальне Дадли.

Что касается чулана — мальчик там жил летом месяц-полтора, пока у него делали ремонт, поскольку комната угловая и левый угол с наружной стеной постоянно отсыревал и плесневел. Дурсль каждое лето срывал обои, промазывал каким-то противогрибковым составом, клеил новые обои, так как красить было нельзя: в инструкции к противогрибковой жидкости стоял запрет на покраску. Такая же история была и с угловой гостевой спальней. Именно из-за этого летом мальчик жил в чулане — Дадли категорически не желал терпеть брата в своей комнате.

Что касается холодильника — Петунья заверила меня в том, что летом ребёнку выделят отдельную полку и её заполнят. Со слов тёти, еду от детей никто не прячет — в любой момент можно открыть и взять что-то покушать. Почему Поттер жалуется своим друзьям, что он голодный? Так всевозможных вкусняшек нет! Пиццы, конфеты, кола, булки и прочее из дома изгнаны, так как у Дадли проблемы с щитовидной железой, а у Вернона с гормонами. Для перекуса лежат яблоки, груши, грейпфрут, огурцы, помидоры и прочая здоровая еда, которая не нравилась Гарри. Вот мальчик и жаловался, что его не кормят. Но мой вопрос — зачем привирал, Поттер нагло заявил, мол, у него проблем со здоровьем нет, почему это он должен страдать?! Дадли и Вернону надо сидеть на диете, вот пусть и сидят, а он хочет мороженое. Было очень неприятно выслушивать несправедливые обвинения мальчишки в адрес дяди и тёти. Да, племянника они не любили, но и голодом не морили и старались дать ровно столько же, сколько и Дадли.

Кстати, о белобрысом мальчике: мне не понравился его внешний вид и какое-то дерганое поведение. Если бы он был чистокровным волшебником, то я бы сказала, что ребёнка «воспитывали» жалящим заклинанием и, может быть, слабеньким круцио. Примерно то же самое и у Вернона — круциатусом приложили и еще конфундусом сверху жахнули. Я, конечно, не мать Тереза, но попробовать помочь можно.

Подписав документы и отвезя малолетнего волшебника до ворот Хогвартса, я вернулась к Дурслям.

— Миссис Дурсль, — безапелляционно заявила я, заходя в дом,— надо поговорить.

— Что вам ещё от нас нужно? — сказала Петунья срывающимся голосом.

— Поговорить. Сделайте, пожалуйста, чаю и пригласите супруга. Разговор будет сложный.

Моя беседа с Дурслями длилась больше двух часов. Я разъяснила роль Гарри Поттера в магическом мире, дала советы по питанию, одежде и летним заданиям ребенка, а также по проведению досуга. А затем долго уговаривала родственников Мальчика-который-выжил проехать в больницу святого Мунго, так как мне не понравилось поведение Дадли и огромный живот Вернона. Если из канона я знаю, что Хагрид хотел превратить кузена Поттера в свинью, то превращение Вернона на собственной свадьбе в дикого кабана (Блэк постарался) стало для меня откровением.

Дурсль долго не соглашался, но в конце концов взял деньги (в Мунго и маггловскую валюту принимают), и «Ночным рыцарем» мы отправились в приёмный покой, где нас встретили привет-ведьма и дежурный целитель, который сразу накинул диагностические чары на мужскую половину семейства, а взглянув на результат, стал вызывать целителя Сметвика.

Вот тут уже струхнула я. Конечно, Коровьев⁽¹⁾ сказал, что канон можно тьфу — и растереть, но Дурсли играют не последнюю роль в книгах мадам Ро.

Сметвик появился минут двадцать спустя, сразу начал махать палочкой и что-то бормотать над испуганным Дадли. Мальчик вцепился в мать и ни под каким видом не соглашался отойти от неё.

— Ребёнок подвергался частичной трансфигурации? — спросил целитель после диагностики.

— Попытка превращения в свинью. Неудачная, — ответила я, так как на Дурслей надежды было мало — они пребывали то ли в ступоре, то ли в шоке. — Вырос поросячий хвост, который удалили обычной операцией. У отца мальчика примерно то же самое, но это было лет двенадцать назад.

— Давайте сначала разберемся с мальчиком, — прервал меня бесцеремонный Сметвик. В отличие от других целителей, он не заморачивался длительными беседами, представлениями своей персоны, а приступал сразу к работе. — У ребёнка неполная трансформация внутренних органов, а именно — щитовидная железа, печень, желчный пузырь, селезёнка, и опущена правая почка. И ещё какой-то остаточный магический фон, но не могу понять какой. Так, мальчик остаётся на ближайшие сутки в больнице.

— Я не хочу в больнице, — истерически завопил ребенок, — я домой хочу!

— Ну, если желаешь через год превратиться в свинью, то можешь идти, — ответил Сметвик. — А если желаешь остаться человеком, то остаёшься и делаешь всё, как я скажу.

— Я не оставлю ребёнка одного! — тут же вмешалась Петунья.

— До вас я тоже дойду, — сказал Сметвик и пару раз махнул палочкой в сторону Вернона. — Блэк превращал?

— Сириус Блэк и Джеймс Поттер, — вновь ответила я.

— Сильны были, мерзавцы! Тут долго лечиться придется… — Целитель задумался на пару секунд, а затем наколдовал патронуса в виде большого медведя и сказал: — Генри, давай дуй в третье приёмное отделение, я нашёл тебе тему для диссертации.

— Что значит тему? — отмер Дурсль.

— Мистер… — Сметвик запнулся. Да, ему сказали, что в приёмном покое магглы, пострадавшие от действий волшебников, но вот имён не назвали, наверное.

— Вернон Дурсль!

— Мистер Дурсль, вы никогда не задумывались, почему у вас такая большая фигура? Почему вы постоянно хотите есть? Почему задыхаетесь? Почему у вас немного нестабильно с психикой?

— Ну…у меня нервная работа.

— У вас неполная трансформация между человеком и диким зверем, а ещё отсроченное проклятие от Блэка. Если вас не лечить, то через семь-восемь лет вы умрёте. Если не лечить вашего сына, он проживёт ещё лет десять.

— А моя супруга? — спросил Вернон.

— Супруга… — ответил Сметвик, взмахнул палочкой, посмотрел на разноцветные нити заклинания и руны, которые поплыли по воздуху, — ей повезло больше. Она умрет быстро через семь лет. А вы и ваш ребёнок будете умирать очень мучительно.

— Это всё из-за тебя! — взревел Дурсль. — Из-за твоей ненормальной родни! Уроды! Ненавижу! Я согласился на то, чтобы мальчишка жил…

Договорить он не успел — дверь распахнулась, и в приемный покой вошел целитель, на бейджике которого значилось «Г.Фоссет».

— Почему шумим? — гаркнул мужчина. — Это больница, а не распределитель аврората!

— Мистер Дурсль, — произнес Сметвик, — успокойтесь.

— Как можно успокоиться! — продолжал бушевать муж Петуньи, пока женщина рыдала в уголке, обнимая сына. — Мы приняли этого щенка в семью, а от него одни неприятности! Зачем я вообще женился на такой женщине?!

— Может, — вмешалась я, — потому что вы её любите? А мальчика взяли, потому что он родня? И что вы за истерику устроили? Вы мужчина или половая тряпка? Да, есть проблема, но она решаемая. Так что прекратите орать, успокойте жену и сына и послушайте целителя.

Дурсль стыдливо спрятал глаза. Ему было неудобно за своё поведение. Хотя я могу его понять — не каждый день узнаёшь, что жить тебе осталось недолго и виноваты в этом родственники жены.

Петунья и Дадли успокоились быстро, спасибо умиротворяющему бальзаму. Я хотела уйти, но Сметвик жестом показал, что мне лучше остаться. Разговор с родней Поттера был долгий. Итогом стал магический контракт, в котором были прописаны условия лечения, срок и сумма к оплате. Дурсли проведут пять дней в больнице под наблюдением целителя Фоссета, будут принимать зелья и поучаствуют в нескольких ритуалах. Затем в течение года им предстоит принимать целую кучу зелий, являться в Мунго для проведения ритуалов и носить определённые артефакты. Вся стоимость лечения составит почти двадцать тысяч галлеонов — это сто тысяч фунтов стерлингов! Я была в шоке от цены, но тут Дурсль меня удивил:

— Жизнь дороже. Продам два офиса и машину. Купим попроще.

— Дорогой, ты уверен? — попробовала возразить Петунья.

— Уверен! Обучение Дадли уже всё оплачено, а собрать его в школу Мардж поможет.

Дурсль внимательно прочитал контракт, а затем сам подписал кровавым пером. Насколько я помню, Амбридж на пятом курсе Поттера пытала таким артефактом. Петунья и Дадли тоже поставили свои подписи на пергаменте, и целитель Фоссет увел семейство в палату.

— Миссис Бербидж, — сказал Сметвик, как только дверь за Дурслями закрылась, — мне рассказывали, что вы очень рассудительная и понимающая женщина.

— И? — О как! И тут слава впереди меня бежит.

— Я бы хотел, чтобы вы не распространялись о том, что здесь произошло.

— Мистер Сметвик, — сказала я, а сама еле сдерживалась от смеха. Не так давно один блондин просил то же самое, — вы, как мне помнится, сказали, что я — особа здравомыслящая, поэтому сами должны прекрасно понимать то, что не в моих интересах распространяться. Вы не желаете привлекать внимание Дамблдора?

— Я хочу спокойно провести исследование без Визенгамота, палаты лордов и прочих власть имущих. Насколько я знаю, эти магглы — родственники Гарри Поттера?

— Да, — Ой как интересно! Откуда он это знает?

— Если вы сможете привести сюда Поттера на обследование, то это будет просто замечательно.

— Увы, — ответила я, — не в ближайший год. Хотя вы можете повстречаться в обычной больнице, куда Петунья приводит племянника зрение проверять.

— Интересное предложение, — сказал мужчина и хотел продолжить, но его отвлёк патронус-сокол.

— Гип, отделение проклятий, поднимайся срочно, — сказала птица человеческим голосом, а затем истаяла в воздухе.

— Извините, но вынужден вас покинуть. Если будет что-то интересное, то напишите мне.

— Спасибо за помощь и до свидания, — попрощалась я и поспешила уйти из приёмного покоя в главный холл, а оттуда камином в Хогсмид.

* * *

Идти домой не хотелось, а ещё на задворках сознания беспокойно билась мысль о том, добрался ли Поттер до замка или пошёл искать приключения на свою пятую точку. Но главной вишенкой на торте стал феникс директора, который принес короткое послание с просьбой явиться пред светлые очи начальства. Интересно, что он хочет? Все прошло отлично — Поттер в школе (наверное), Дурсли оказались нормальными опекунами. Что ему нужно?

— Как всё прошло с родственниками Гарри? — спросил Дамблдор, едва я зашла в кабинет.

— Неплохо, — ответила я, устраиваясь в кресло. — Нам были не рады, но препятствий не чинили и всё показали.

— Что можете сказать о родственниках?

— Родственники как родственники. — Ну, началось. Сейчас будет обрабатывать и в мозги лезть. — Парня не любят, но дают всё, что необходимо. Конечно, хотелось бы, чтобы мальчик жил на магической территории.

— Хм, вы считаете это необходимым?

— Мальчик очень силён. Петунья и её муж не могут справиться с его магическими выбросами. Зачем усложнять ребенку жизнь? Пару дней посидел у тети с дядей, соседям на глаза попался — и достаточно. Может, ребёнка на лето кто-то пригласит? — закинула удочку я. — Он же дружит с Роном Уизли.

— Думаете, стоит? — заинтересованно спросил Дамблдор. Похоже, старик не ожидал, что я, так сказать, одобряю его план по сближению с Уизли. А мне-то что? Мальчишки дружат, Дурслям не до парня — они лечатся. Куда его девать? К Малфоям, которых он терпеть не может? Или к Лонгботтому, с которым не общается? К Грейнджерам, которые точно так же не справляются с дочерью? Вот пусть и едет к рыжим.

— А почему бы нет? Дети дружат, Артур работает в министерстве. Семья не найдёт лишнюю тарелку супа и одеяло?

— Думаете, Долорес согласится, чтобы Поттер жил у Уизли? — спросил директор.

Вот мы и добрались до истинной причины приглашения меня в этот кабинет: насколько я лояльна к Амбридж и кого выберу — директора или министерство. Ну нет, я не согласна. Буду крутиться ужом, но останусь нейтралом.

— А при чем тут Долорес? — сделала непонимающие глазки я. — Нам необходимо действовать в интересах ребёнка. Опекуны у него неплохие, но они магглы, а он очень сильный волшебник. Дядя с тётей не справляются с ним. Да и характер у мальчика тяжелый.

— То есть министерство возражать не будет, если Гарри будет жить у Уизли?

— Директор, я вам ещё раз повторяю: при чем тут министерство?

— Совершенно ни при чем, — ответил Дамблдор и улыбнулся, словно кот, своровавший сметану. — Я думаю, что министерству совершенно не нужно знать об этом и нашем с вами разговоре.

— Извините, но я устала и хочу попасть домой. Мне завтра на уроки. — Ой нет, я в такие игры не играю. Будем считать, что последней фразы я не слышала.

— Да-да, конечно, — тут же отозвался директор, — можете идти. Извините старика, но я волнуюсь за Гарри.

— Я понимаю. — А поволноваться за того же Хоффа, которому на каникулах жрать нечего, ты не хочешь? — До свидания, директор.

Фух! Можно выдохнуть и отправиться домой. Мозг мне никто не выворачивал, чай не предлагал и в орден вступить не агитировал — уже хорошо. А пристальное внимание к Поттеру напрягает. Понятно, что Дамблдор разыгрывает свою партию, но мне от этого не легче. По сути — я между молотом и наковальней. Главное — успеть выскочить до того, как опустится молот.

Да и ещё с родственниками Поттера непонятно — на кой хрен они старику сдались? Поттера помучить? Показать, как у Уизли хорошо, а у них плохо? Очень сомневаюсь. Но Пруэтт не просто так собирается признать мальчишек своими внуками и дать свою фамилию, чтобы избежать влияния Дамблдора на них. Опять мы к директору возвращаемся. Пруэтт просит молчать, Сметвик просит молчать, Малфой просит молчать. Ох, чует моя задница — всё не так просто, как кажется. Вопрос в другом — а насколько мне надо в это влезать?

---

1) Прим.авт: см. первую главу

Вернуться к тексту

Вернувшиеся с каникул студенты из маггловского мира были бодры, веселы, здоро́вы и готовы к новым школьным приключениям и победам. Школьники магического мира выглядели так, словно на галерах отработали — худые, с тёмными кругами под глазами от недосыпа, раздражённые. Они с радостью накинулись на тыквенные оладьи, овсяную кашку и прочие продукты, которые не хотят есть дети из обычного мира. На одном из уроков Седрик Диггори объяснил, почему так произошло.

— Тема сегодняшнего урока: «Праздники». Записали? — спросила я хаффлпаффцев и райвенкловцев.

— Да! — хором ответили студенты.

— Перечислите мне, мистер Стивенсон, праздники немагической части планеты.

— Рождество, Пасха, Новый год, Хэллоуин, в Китае — день красных фонарей…

— Достаточно. Мы с вами рассмотрим наиболее глобальные — Новый год и Рождество. Ураза-Байрам и Курбан-Байрам будем рассматривать отдельно. Кто расскажет традиции европейского Рождества и славянского Нового года? Мисс Лондейл? — я спросила улыбчивую хаффлпаффку.

— На Новый год и Рождество принято в доме ставить ель — живую или искусственную. Дерево украшают шариками, игрушками, гирляндами. А под неё кладут подарки от Санта-Клауса или Деда Мороза. Ещё принято украшать жилище различным способом: в Америке на домах вешают гирлянды, в России расписывают окна красками, в Европе вешают венки на двери и украшают окна и лестницы. Ну… вроде всё.

— Пять баллов Хаффлпаффу. Есть у кого что-то добавить?

— Можно? — протянул руку райвенкловец по фамилии Хот.

— Конечно!

— В Новый год и Рождество принято ходить в гости и дарить друг другу подарки. А если есть деньги, то отправляться в путешествие в другие страны или в своей стране.

— Пять баллов! — сказала я. — Всё верно. Принято наряжать ель, дарить подарки, куда-то путешествовать или ходить в гости, играть в снежки, кататься на коньках и всячески отдыхать. Отдыхать на каникулах, мистер Диггори, а не спать на уроке. — Седрик дремал, положив голову на сложенные руки.

— А? Повторите вопрос, пожалуйста, я не расслышал, — встрепенулся мальчишка.

— Вот с каким бы удовольствием я бы отняла у Хаффлпаффа баллов так тридцать.

— Не надо!

— Ну пожалуйста!

— Он не будет спать!

Дети не кричали, но наперебой просили не забирать баллы. Даже вороны заступились.

— Времени на каникулах отдохнуть не было? — спросила я.

— Нет, — буркнул Седрик.

— А поподробней? Чем вы занимались?

— Домом, — нехотя ответил Седрик.

— Мистер Диггори, — продолжала допытываться я. — Посвятите меня, пожалуйста, почему вы не отдыхали на каникулах?

— Все, у кого есть дома в магической части, не отдыхали, — сказал мальчик и встал за партой, отвечая мне. — В это время проводились ритуалы, поддерживающие силу рода, каждого члена семьи, защиту дома. Соблюдается строгий пост, пьётся много зелий и делается определённая работа по дому. Спать можно тоже строго отведённое время — зависит от того, что будет делать человек в ритуале.

— Привлекают всех членов семьи?

— Стараются всех, — отозвался Седрик.

— Вы поэтому едите всё и спите на ходу? — послышался вопрос с последних парт.

— А ты три недели посиди на капусте, брюкве, ржаном хлебе с солью и воде! Тебе печёная тыква с кабачками раем покажется, — огрызнулся Диггори.

— А как же чай с сахаром? Имбирное печенье? — задала вопрос девочка из Хаффлпаффа.

— В школе только, — вместо Седрика ответил мальчик по фамилии МакДуггалс, — а дома пост и правила.

— И что это дает? — спросила я. Чистокровные дети посмотрели на меня непонимающими глазами: мол, сама, что ли, не знаешь. Да, ребятки, толком не знаю. Вид делаю, что в курсе, а на самом деле нахваталась только по верхам. Знаю только, на что влияют ритуалы и какова их ценность. Всё. Копни глубже, и я сразу попадусь. Придётся как-то выкручиваться. — Другим объясните.

— Силу это даёт, — отозвался кто-то с последней парты.

— А поподробней? — обратилась я к ученику. Фамилии мне так и не удалось выучить, а бирку не видно.

— До рождественских каникул у меня заклинание левитации предмета с грузом плохо удавалось, а сейчас я могу трансфигурировать предмет, наложить на него чары левитации и полететь как на скейтборде, только по воздуху.

— Как магистр Йода? — спросил кто-то.

— А это кто? — не понял студент.

— Сможете продемонстрировать? — попросила я.

Парень кивнул, превратил стул в подобие скейта, поднял его на полметра от пола, встал ногами и сделал круг по классу.

— Могу ещё пару раз так сделать, — смущённо сказал ребенок.

— Круто!

— Класс!

— А какие ритуалы?

На мальчишку посыпались вопросы с просьбой рассказать, какие ритуалы, посты и прочие действия нужны для такого же результата.

— Тихо! Тихо! — успокоила детей я. — Отжиматься никто не желает? Нет?

— Мы поняли, — сказали студенты, и в классе воцарилась тишина.

— По десять баллов Хаффлпаффу и Райвенкло за просветительскую деятельность. Молодцы! Очень интересно. Что касается ритуалов и постов — у каждого рода они свои. Для всех остальных, у кого нет дома с источником, — празднование ритуалов Колеса Года, или христианских праздников, или мусульманских.

Как я уже успела выяснить — все религиозные ритуалы имеют магическую составляющую. Празднование Колеса Года даёт хороший результат при работе с палочкой. Христианские — посох и скипетр. Мусульманские — кольца, браслеты. Славянские — наручи, хайратники. И так далее. Нельзя сказать, что при праздновании христианского Рождества и ритуалов для того, кто пользуется палочкой, эффекта не будет — будет, но в разы слабее, чем для посоха. Есть сложные и энергоёмкие ритуалы, которые дают много сил и энергии. Они не привязаны к религии, но слишком сложны, и нюансы, от которых зависит результат, необходимо рассчитывать индивидуально. А человек существо ленивое — зачем заморачиваться, когда уже есть готовое решение?!

— Если у кого есть желание получить по тридцать баллов, то жду эссе на тему религиозных ритуалов и их значений для волшебников. Берём индуизм, религию коренных народов Америки, старославянские или религии народов тундры. То есть малоизвестные и малоизученные. — Надеюсь, что в эссе школьники хоть чуть-чуть объяснят мне непонятные моменты.

— Но где брать материал? — удивился Диггори.

— Это добровольно. Хотите баллов — найдёте. Я не прошу сами ритуалы расписывать. Достаточно перечислить праздники, кратко пояснить, что можно, а что нельзя, и ожидаемый результат. Доклад из ста страниц писать не нужно.

Это задание я давала всем курсам с первого по пятый. Индианки Патил выразили желание написать про богов Индии, Чанг — буддизм, Абавалт — боги Египта и так далее. В каждой группе студентов был хоть один человек, который решил попробовать написать что-либо по этой теме. Снейп не преминул высказать мне о том, что моё дело про магглов рассказывать, а не ритуалами древнегреческих волшебников детям мозги пудрить.

— Знаете, коллега, — решила огрызнуться я, — ваше дело детей зельеварению учить, а не статьи писать во время уроков.

Да, Снейп часто забивал на свои обязанности во время занятий: читал «Вестник зельевара», что-то туда писал, абсолютно не обращая внимание на братьев Уизли, которые расплавили котел и пытаются тихонько всё убрать. То, что желчный декан это заметил, — никто не сомневался, но вот реакция была непредсказуемой: Снейп мог снять баллы и назначить отработки, а мог просто проигнорировать.

— Вас не касается, что я делаю на своих уроках.

— Вас тоже, — парировала я.

Со Снейпом мы «кусались» довольно часто. Если с Флитвиком и свёкром у нас были дружеские пикировки, то с деканом Слизерина я ругалась, уже никого не стесняясь. Меня не устраивало его отношение к детям, ведение предмета и поблажки от Дамблдора. Ему платили больше за дежурства, МакГонагалл спускала с рук не вовремя сделанные документы (а мне мозг выносила!), выделялись дополнительные деньги на редкие ингредиенты, которые тот тратил на свои исследования, а школа с этого ни кната не имела! Можно сказать, что я завидую… Да, завидую! Почему я должна покупать пленку для проектора за свои, а Снейпу для написания своих статей и исследований оборотного зелья Хогвартс купил дорогущую шкуру бумсланга, рог двурога и златоглазок из школьного бюджета?! Вот это и бесит!

— Коллеги, — вмешалась МакГонагалл, — попрошу вести себя достойно.

Снейп скорчил морду какашкой и презрительно фыркнул, а я просто отвернулась. Флитвик, Кеттлберн, Трелони и Хуч понимающе кивнули. Им тоже не нравились преференции для зельевара. За ту сумму, на которую купили ингредиентов, можно было мётлы заменить, новые учебники и пособия по чарам купить или хрустальные шары, да хоть бы и парочку экзотических животных! Но нет — всё Снейпу любимому. На этой почве зельевар поссорился с Хуч, доказывая ей, что исследования важнее всяких там мётел и квиддича. Как итог — все игры теперь судить будет декан Слизерина до конца года. На эту тему мы с ним тоже ругались, хорошо хоть школьники не слышат, так как стол отгорожен звуконепроницаемым барьером. Особо умные студенты научились как-то его обходить, но мне уже плевать было. Все знали о моей нелюбви к Снейпу, как и то, что я заступаюсь за Лонгботтома и некоторых других студентов.

Относиться непредвзято к Невиллу зельевар не стал, но хоть на уроках не достает и просто мимо него в коридорах проходит, делая вид, что мальчика не существует. У запасного героя от такого «счастья» даже уверенность в себе появилась и успеваемость повысилась. Зная о моем благоволении к мальчику, его никто не трогал, чего не скажешь о Поттере.

Гарри постоянно терпел нападки от Снейпа и змеиного факультета. На матче, который судил декан Слизерина, не обошлось без скандалов — зельевар требовал заменить метлу Поттера, потом назначал штрафные за «слишком большую скорость», не засчитывал голы и так далее. Несмотря на все придирки, Гриффиндор всё равно выиграл и взял кубок школы по квиддичу. Всё как в книжке у Роулинг — канон идёт своим чередом: и тролль был, и игры Снейп судит, и дракон тоже присутствует…

Вот с драконом была интересная история. Абсолютно все в школе знали о задержании авроратом банды контрабандистов с тремя маленькими дракончиками и драконьим яйцом. Мелкие рептилии погибли из-за слетевших чар, а невылупившегося дракошу ещё можно было попробовать спасти. Миссию по высиживанию древнего ящера возложили на Хагрида. А, как мы помним, лучшие друзья лесничего — это гриффиндорская троица. Школьники весь период нагревания яйца и кормления дракона бегали в избушку под завистливые взгляды других детей, которым не разрешили даже посмотреть. Малфоя оштрафовали на тридцать баллов за попытку подсмотреть, что в происходит в хижине, через окно!

Дракон успешно вылупился, окреп, и руководство школы вместе с авроратом и Министерством магии решило его отдать в заповедник. Тот самый, где работал Чарли Уизли. На астрономическую башню, чтобы не перенастраивать чары защиты, рептилию несла декан Гриффиндора, точнее левитировала. В это же время малолетние гриффиндорцы и один слизеринец решили удостовериться, что рептилию передали, а не на ингредиенты пустили. Как итог дети отрабатывали свою нерасторопность на хагридовых грядках с обеда и до вечера целую неделю.

А вот взгляд на то, что произошло в один из дней на отработке, у каждого проштрафившегося был свой.

— Мистер Поттер и мистер Уизли, — сказала я на одном из уроков, — а давайте вы нам тоже расскажете, о чём вы так увлечённо беседуете?

Мальчишки так оживлённо переговаривались, что стали мешать мне вести урок.

— Да мы… Да мы… — начал Рон. — Мы про этого… ну… который кровь пил, обсуждаем. Вот!

— Кто кровь пил? — переспросила я.

— Ну тот, в чёрном, — ответил Поттер и махнул рукой в сторону Малфоя.

— Малфой, что ли? — удивилась я, а школьники покатились со смеху.

— Да нет же! — выкрикнул шестой Уизли и принялся торопливо объяснять. — Мы зашли, а там единорог мёртвый, а этот, в черном, его кровь пьёт. Я хотел в него ка-а-а-к жахнуть, но Гарри упал, и этот на нас пошел. А потом Клык лаять стал, и кентавр пришёл, и Малфой с Хагридом.

— То есть кровь пил не Малфой, — всё же уточнила я.

— Малфой вообще на грядках сидел за тыквами, — подал голос Поттер.

— Да ты молчи, горшок в очках, — тут же отозвался блондин.

— Мистер Малфой, — осадила парня я, — до вашей версии событий мы тоже дойдём. Мистер Поттер и мистер Уизли, продолжайте.

— Ну… это… — решил ответить Поттер, — пришёл Хагрид и нас отвёл в замок. Вот.

— То есть дело было так, — сказала я. — Вы зашли в Запретный лес и наткнулись на существо, которое пило кровь мёртвого единорога. Так?

— Э-э-э-э… Да! — выкрикнул Уизли.

— Мистер Уизли хотел кинуть в это существо какими-то чарами, но мистер Поттер упал. Существо в чёрном вас заметило и двинулось в вашу сторону. Верно?

— Да, — уже спокойнее сказал Уизли.

— Вас учуял пёс Клык и стал лаять. На лай пришёл Хагрид и кентавр. Лесничий забрал вас и мистера Малфоя, который сидел на огороде за тыквами, — со стороны гриффиндорцев послышались смешки, — и отвёл в школу. Всё правильно?

— Правильно, — хмуро отозвался Поттер, понимая, что сейчас прозвучит другая версия событий, мягко говоря, отличная от той, что нам рассказал Уизли.

— Мистер Малфой, — сказала я. — А какова ваша интерпретация произошедшего?

— Мы были на отработке у Хагрида, — начал слизеринец. У Малфоя очень хорошо поставлено логическое мышление, речь и его рассказ был без всевозможных «э-э-э-», «ну» и «это». Видно, что мальчик много читает и дома с ним занимаются культурой речи. — Ближе к вечеру возле огорода лесничего послышался какой-то шум. Я, Поттер и Уизли подошли посмотреть. Там стоял Хагрид, кентавр и какое-то существо в чёрном балахоне. Они спорили, что делать с тушей мертвого единорога. Хагрид желал его похоронить, кентавры — забрать в общину. А существо требовало отдать ему, чтобы выпить кровь.

— И чем всё закончилось? — спросила я.

— Как бы сказать… — задумался слизеринец, обдумывая, в каком виде преподнести информацию, — всё было мирно: представитель школы забирает рог и хвост, кентавры — шкуру и конечности, а существо в балахоне всё остальное. Потом нас заметили и отвели в школу.

— А за тыквами-то кто сидел? — спросил кто-то с дальних парт.

— Все, — раздражённо буркнул Малфой.

— Все дружно удобряли тыквы! — громко сказал Дин Томас, и класс вновь покатился со смеху.

Вот вроде разобрались же, как всё было на самом деле, но нет: к вечеру по школе гуляла дичайшая сплетня о том, что бравые гриффиндорцы Гарри Поттер и Рон Уизли зашли в лес, чтобы спасти раненого единорога, но тот был уже мёртв. А непонятная нежить пила кровь несчастного животного. Храбрые студенты решили сами прибить убийцу единорога, но их опередил кентавр, который прогнал непонятное существо. Полуконь отдал детей Хагриду, который проводил их и трусливого Малфоя, сидевшего на грядках, в школу. И ведь дети верили! А учителя с директором почему-то не спешили опровергать эту версию и рассказывать правду. А раз им это не надо, то мне тем более — у меня своих забот хватает.

Рутинная работа поглощала всё мое время и силы — подъем, школа, бюрократия и сон. Времени на ремонт дома, уход за собой, покупки и прочее не хватало катастрофически. Впрочем, не я одна страдала — мой Кокс тоже был уставшим. Он постоянно летал к Амбридж, Пруэтту, Криви и многим другим, а ещё они с Буклей как могли защищали свое потомство, бо́льшую часть которого слопал дракончик, а выживших родители пытались спрятать в лесу. Похоже, придется выдавать вид на жительство для пернатых, поскольку сил на разборки с собственной совой у меня не было — я устала.

Вот такая плата за улучшившееся финансовое положение — деньги есть, а тратить некогда! Благодаря некоторым действиям моя зарплата выросла почти в два раза (спасибо Малфою, Пруэтту, Амбридж и Дамблдору). Наличность я аккуратно прятала в пространственный карман, который мне любезно наколдовал Флитвик на обратной стороне подарка Невилла. Олеандр в рамке красиво смотрелся над камином и прятал в своей основе почти шестьсот галлеонов! Деньги в банк мне относить не хочется — дорого. Впроголодь я уже пожила и цену каждому галлеону знаю, а платить целых пять за год хранения… Да обойдутся! Вот будет больше тысячи, тогда подумаю: хранить в банке или сейф купить. А пока у меня другие заботы в виде бюрократических проволочек и хронического недосыпа.

Эпопея с актами жилищно-бытовых условий всё никак не хотела кончаться. Если с Алисой Спенсер всё разрешилось хорошо (она теперь у Гринграссов живет), а у Салли Перкс нашлись родственники во Франции, которые её и забрали, то с мальчишками всё было не так радужно.

Самая главная проблема — это Хофф.

Благодаря Амбридж Луиса Брэнкока уже забрал новый опекун, а вот с Джастином возникли сложности — он не хотел уезжать от отца. Все доводы о том, что кушать дома нечего, кровати нет, коммуникации отключены, мальчишка пропускал мимо ушей и собирался вернуться к папе.

— Джастин, — сказала я в один из дней, устав его уговаривать, — давай так. Мы вместе поедем к отцу, посмотрим, что и как. В случае, если у тебя дома всё плохо, ты поедешь к опекуну.

— Я не хочу к опекуну! У меня дома всё нормально!

— Понимаю, отца с матерью тебе никто не заменит, но всё же не нужно так резко реагировать. Летом съездим, посмотрим — и на месте решим, что делать. В любом случае у опекуна есть для тебя комната, холодильник и карманные.

— Хорошо, — хмуро сказал парень и убежал из кабинета.

Ближе к июню мы пришли к соглашению, что мальчик будет днём у отца, а ночевать придёт к опекуну. И то хлеб.

Вторая проблема — это братья Криви. Мальчишки восприняли «в штыки» новоявленных родственников и их идею «возрождение рода Прюетт»⁽¹⁾. Сложно сказать, чем всё это закончится, но на данном этапе Колин и его брат категорически не желали идти на контакт с лордом и его сестрой. Третейским судьёй пришлось выступить мне. В первый разговор Пруэтта и Мюриэль с семьей Криви я молчала, во второй тоже, ну а в третий раз, когда дети отказалась выходить из своей комнаты, пришлось вмешаться.

— Лорд Пруэтт, — сказала я, переключая внимания с двери в комнату, которую магический родственник собирался снести заклинанием, дабы научить уму-разуму своих новоявленных наследников, — пожалуйста, держите себя в руках. Вы представитель аристократии, а не торговец из Лютного. Очень прошу, покиньте дом. Вы сейчас не в том состоянии, чтобы разговаривать с детьми.

Мужчина будто бы очнулся, с удивлением посмотрел на палочку в своих руках, глубоко вздохнул и сказал:

— Прошу простить, это было непозволительно с моей стороны, — и аппарировал прямо из дома, захватив Мюриэль.

— Деннис, Колин, — сказала я, — он ушёл. Открывайте.

— Уходите! — прокричал Колин, — это вы их сюда привели! Всё из-за вас!

— Колин. — И что делать? Каким образом на контакт пойти? Как всё это разгребать? — Я не уйду. Нам нужно поговорить.

— Убирайтесь! — крикнул, судя по голосу, Деннис.

— Мальчики, — устало сказала я, — поймите, даже если бы я не пришла, вас всё равно бы забрали. Только сейчас, пока вы не в школе, ещё можно попытаться продиктовать свои условия лорду и его семье. А если бы это произошло в Хогвартсе, то домой вы бы точно не вернулись. Никто бы вашего мнения не спрашивал.

— Почему? — дверь приоткрылась, за ней виднелась заплаканная мордашка Колина.

— Потому что вашим родителям стёрли бы память, и вам тоже.

— Почему? — опять спросил мальчик.

— Потому что он лорд и может многое, потому что не считается зазорным стереть память людям без дара, потому что по магическим законам он в своём праве. Может, впустите меня?

— Хорошо, — ответил старший ребенок.

Дверь широко открылась, и мальчик запустил меня в комнату. Н-да-а-а. Мебель вся сломана, стекло и зеркало потрескались, полы вздулись, а прикроватный коврик и прочий текстиль просто распущен на ниточки. Скорее всего, Пруэтт что-то почувствовал и ретировался из дому из-за магии детей, а никак не из-за моих слов.

— Предлагаю спуститься в гостиную и поговорить с вами, родителями и лордом.

— Но он же ушёл!

— Как ушёл, так и придёт. — Вот не сомневаюсь, что здесь стоят чары прослушки и парочка ещё каких-нибудь следящих.

Пруэтт прибыл ровно тогда, когда Деннис съел последнее пирожное и его мама убрала чашки со стола.

— Лорд Пруэтт, — обратилась я к мужчине, когда тот вошёл в комнату, — вы бы не могли починить вещи в комнате мальчиков или убрать их совсем, если они ремонту не подлежат?

— Хорошо, — ответил аристократ и направился на второй этаж. Вот что значит воспитание! Не стал меня спрашивать, почему не убрала. Сам палкой махать пошел. Я, конечно, тоже могла бы… Ключевое тут «бы». Сил у меня маловато будет. Уберу и починю часть, а с остальным что прикажете делать? А Пруэтт мужик сильный: и починит, и уберет.

Как оказалось, починить большинство вещей было невозможно. Лорд просто их уничтожил и обещал оплатить новые, что обрадовало маму мальчишек и огорчило Колина и Денниса. А затем начался цирк, то есть беседа о том, что делать и кто виноват.

Разговор был сложный — дети не хотели никакого рода. Родители хотели обеспеченного будущего для своих мальчиков, при этом расставаться навсегда с ними не желали. А Пруэтт считал, что нечего якшаться со сквибами. К консенсусу мы пришли спустя почти пять часов разговоров — Колин и Деннис будут три раза в неделю по два часа проводить с лордом и бабушкой. До лета только на нейтральной территории — Косой переулок, зоопарк, заповедник, торговый центр. То есть территория не только магическая, но и маггловская. Летом дети посетят мэнор своего родственника и другие магические территории, принадлежащие роду. А в августе мальчиков представят роду. Это не принятие прав наследников, а всего лишь возможность носить фамилию Пруэтт. И, соответственно, в Хогвартс приедут Колин и Деннис Пруэтты — какие-то родственники лорда Пруэтта. Кем он их представит — я не вдавалась в подробности, не моего ума дело. Пусть сам перед Дамблдором отвечает. Я свою работу выполнила — дети про школу знают, согласие дали, живут хорошо, стол-стул-кровать-еда есть. Всё: Чарити сделала свое дело, Чарити может уходить.

Беседа у Криви меня вымотала, а тут ещё Дамблдор со своими просьбами через феникса, который у него вместо совы. Директор просил отменить отработки Гарри Поттеру на ближайшие два дня. Да ради бога! Баба с возу — кобыле легче. У меня своих дел хватает — СОВ и ЖАБА на носу, Дурслей надо проведать и попросить отвезти племянника зрение проверить, с совами что-то решить. Так что квест «Гарри Поттер и философский камень» я пропустила — у Дурслей была, их племянника к офтальмологу записывала. Фамилия у окулиста интересная — Сметвик, а имя Гиппократ. Вот. Бесплатное обследование зрения для Гарри и Дадли в госпитале святого Томаса.

Нужно сказать, что семейство Дурслей очень сильно изменилось — Дадли похудел и вытянулся, стал очень флегматичным и заинтересовался боксом. Пока его взяли в группу общей физической подготовки, но хоть так. Вернон тоже скинул вес и перестал вздрагивать, трястись и неадекватно реагировать на слово «магия». Он очень положительно отнесся к идее отдать мальчика кому-то из волшебников на лето. Мол, пусть день-два поживёт, а потом уедет к школьным друзьям. Дядя был готов даже денег дать, лишь бы племянник как можно скорее уехал, лучше всего с вокзала. Попробую с Дамблдором обговорить этот момент, чтобы Поттер пожил у опекунов… часа три-четыре и уехал к Уизли.

Пока я распивала чаи у родственников Мальчика-который-ыыжил, в Хогвартсе проходило мероприятие под названием «Спасти рядового Райана», то есть философский камень. Согласно официальной версии педсостава, которую мне поведал Сильванус, дело было так:

Профессор Квиррелл, Отдел Тайн и директор Дамблдор проводили какой-то эксперимент, в который, по своей глупости, влезли Гарри Поттер и компания. Как итог — дети в больничном крыле, эксперимент сорван, Отдел Тайн недоволен, а Квиррелл написал заявление «по собственному».

Честно говоря, на мой взгляд, канон становится все страньше и страньше. Вроде всё как и писала Роулинг, а вроде и нет. Дети в больничном крыле, преподаватель ЗОТИ из Хогвартса исчез (точнее, уехал глубокой ночью), а по факту всё совсем не так.

Вот Квиррелла я видела сама лично, когда детишки лежали в больничном крыле. Профессор защиты от тёмных искусств был в чалме и всё так же вонял чесноком.

— Добрый день, профессор, — поздороволась я.

— Д-добр-р-ый день, к-к-коллег-г-га, — ответил заика.

— Извините, что задаю такой вопрос, но правда, что вы уходите?

— Д-д-да. Я н-н-не х-х-хоч-ч-у с-с-да-в-в-ать ат-т-т-ест-т-т-ацию. Мне О-о-отдел Т-т-тайн п-п-ред-д-дложил с-с-сотр-руд-н-нич-ч-чество.

— Так вы уходите из-за аттестации или из-за сотрудничества?

— О-о-обе в-в-версии п-п-правильные, — ответил Квирелл и удалился, так сказать, «в туман», точнее покинул школу глубоко за полночь в компании людей в серых балахонах.

Одна из причин частой смены преподавателя защиты от темных искусств и отсутствия преподавателя истории магии была так называемая «Аттестация занимаемой должности». По правилам Хогвартса, новый преподаватель может заключить контракт со школой сроком на один год, после чего ему необходимо пройти аттестацию, и тогда появляется возможность заключить контракт на пять лет со всеми вытекающими последствиями — увеличением заработной платы, снижением стоимости обедов и апартаментов, увеличением нагрузки и так далее. Чарити аттестацию официально не проходила. Её прошла я по своему незнанию. Согласно очередной очень важной и нужной бумажке, для прохождения аттестации необходимо выпустить учебные пособия (какого характера — не уточняется), участвовать в мероприятиях психолого-педагогической направленности (привет, акты ЖБУ), сдавших СОВ и ЖАБА должно быть не менее пятидесяти процентов от общего числа студентов (общего числа всех студентов в школе, или только старшие курсы, или только те, кто непосредственно сдает, — не уточняется). Квиррелл не проходит по психолого-педагогической направленности. Он не стал что-то выдумывать, как это было с маггловедением, а просто свалил в Отдел Тайн. Квиррелл один год был преподавателем маггловедения, а один год вел ЗОТИ. Чтобы остаться ещё на год, ему необходимо опять взять новый предмет для преподавания. Как колдун, Квиринус силен и умен, какие-то изобретения против темных сил у него имеются. Неудивительно, что дяденьки в серых балахонах предложили ему сотрудничество.

Вот только по школе гуляла очередная дикая сплетня про цербера, дьявольские силки, летающие ключи, шахматы, склянки с зельями, зеркало и злого духа, который из зеркала переместился в профессора Квиррелла. Несложно догадаться, что именно Гарри Поттер и его друзья смогли изгнать злого духа из тела несчастного профессора. Вот. Анекдот, да и только, но дети с первого по третий курс включительно верили. У четвёртого курса играли гормоны — не до мелкоты. Пятый и седьмой к экзаменам готовились, а шестикурсникам уже плевать на детишек и их развлечения. Директор снова не спешил развеивать слухи, ну а у меня своих дел полно — пятый и седьмой курс сдают экзамены, которые принимает, барабанная дробь, Долорес Амбридж!

* * *

Экзамен по суперотменному волшебству проходил в кабинете маггловедения. Всё как в старой советской школе — билет, десять минут на подготовку и отвечать у доски. Вариант с письменным заданием меня не устроил категорически. Почему? А проверять кто будет? Я? Оно мне надо? Нет уж! Вот вам билетики, вот вам вопросики — и вперед, «на баррикады».

В кабинет заходили по пять человек, вытягивали билеты рассаживались за парты подальше от друг друга. Амбридж переворачивала большие песочные часы, и время пошло.

— Итак, мистер Флинт, — сказала Долорес, вызвав самого первого студента, — читайте первый вопрос.

— Назвать правила перехода дороги на нерегулируемом пешеходном переходе в России, — сказал вышеупомянутый мистер. Парень был спокоен. Вопросы были даны заранее, ответы мы проговорили на уроках, проблем быть не должно. — Посмотреть налево, посмотреть направо, посмотреть вверх и при отсутствии транспорта переходить дорогу.

— А почему нельзя аппарировать? — спросила моя «подруга».

— Так камеры везде! — воскликнул Флинт.

— Хорошо. Читайте третий вопрос, — Амбридж пропустила один вопрос, ну а мы не будем напоминать.

— Назвать отличие кота от книззла, — прочитал Флинт и сразу начал отвечать. — Первое — это размер. Книззлы намного крупнее. Второе — это шерсть. У книззлов она жестче. Третье — это магическая составляющая книззла…

— Достаточно, — перебила замминистра, — вы свободны. Оценки узнаете позже. Мисс МакКонер, ваша очередь…

И в таком духе почти три часа. Первый час Долорес грозно спрашивала, задавала вопросы, строила из себя такую строгую-престрогую тётку. Второй час она выбирала из трех вопросов один, на который и отвечал студент. Ну а третий час слушала и спрашивала уже я, пока Амбридж с удовольствием рассматривала детские книжки по правилам дорожного движения — устал человек от студентов. Лишь бы все документы подписала без проблем, так как я планирую поставить всем «Превосходно». Зачем детям, так сказать, аттестат портить? Проблем с ними у меня особо не было, гадости они мне не делали, подарки дарили. Ну и для чего их «валить»? Самолюбие потешить? Я не Снейп, мне не надо.

Седьмой курс сдавал почти сразу после пятого. В отличие от СОВ, у них экзамен письменный, как того требуют декреты Министерства. Я долго не заморачивалась — тест на сто вопросов. Один вопрос — один балл. Менее сорока одного балла — «Тролль», от сорока двух до шестидесяти — «Слабо». От шестидесяти одного до семидесяти — «Удовлетворительно». От семидесяти одного до восьмидесяти пяти — «Выше ожидаемого». От восьмидесяти шести и выше — «Превосходно».

Вот даже не сомневаюсь, что у всех десяти студентов, которые сдают ЖАБА по моему предмету, ниже ста баллов не будет. Почему? Да я просто нагло дала детям тест заранее. Хочет директор и его зам хороших результатов с первого по седьмой курс? Да ради бога — нам же проще! Короче говоря, всем пятёрки, все свободны.

— Предлагаю попить кофе, — сказала я, когда экзамены закончились.

— А покрепче ничего нет?

— Увы, нет. Это школа, полная детей, рисковать не хочется, — назидательно ответила я. — Вот, подпиши бумаги.

— Всем «Превосходно»? Ты шутишь? — удивилась Амбридж.

— Долорес, оно тебе надо? Тратить шесть часов своей жизни на проверку работ, которые отправятся в камин? Это не заклинания с трансфигурацией и не зелья. Пусть дети порадуются. Ты лучше расскажи, как дела у Луи.

— Ох, Чарити, — ответила Амбридж, машинально ставя подписи на итоговых документах. — Всё плохо.

— Почему? Ты же сказала, что он хороший опекун.

— Дело не в нём, а в Луисе.

Следующий час я выслушивала про психологические проблемы Луиса, его заниженную самооценку, пробелы в образовании и прочее-прочее-прочее. Амбридж клонила к тому, чтобы я навестила мальчика и взяла что-то типа репетиторства на лето. Пришлось пообещать непременно заглянуть в гости к ребенку, а там работать по ситуации. Замминистра обрадовалась, не глядя подписала оставшиеся документы и, сославшись на неотложные дела в министерстве, засобиралась. Я проводила Амбридж до ворот замка, где она и аппарировала.

На обратном пути меня нашла сова директора, точнее феникс. Красивая птица на этот раз ничего не принесла, а просто кружила возле меня, то и дело подставляя свой хвост.

— Вы мне предлагаете перо выдрать? — обратилась я к птице. — Не сомневайтесь, выдеру! Оно денег стоит.

— Курлы-лы-лы-лы! — возмущённо заверещал птиц⁽²⁾.

— А, поняла, я должна зацепиться за хвост, и ты меня перенесёшь к директору! Да? — Начальство любит идиотов.

— Крук-крук! — одобрительно ответил птиц.

— Спасибо, сама дойду. — Вот перенесет он меня куда-нибудь в Запретный лес — и никто не узнает, где могилка моя! — Будешь верещать — перья выщипаю и Олливандеру продам!

Я грозно посмотрела на птицу и запустила в нее жалящим. Фоукс ловко увернулся и исчез в собственном пламени. А я, спустя пять минут дошла до горгульи, ведущей к директорскому кабинету. Каменная статуя молча отодвинулась, пропуская меня к магическому аналогу «эскалатора», который привез меня к двери директорского кабинета

В кабинете директора помимо Альбуса и возмущённого феникса находилось ещё двое — рыжие, в потрепанных одеждах и очень похожие на свои киношные прототипы.

— Добрый день, директор, — поздоровалась я. — Добрый день, мистер и миссис Уизли.

— Здравствуйте! — радушно поздоровался рыжий мужчина, директор лишь сдержанно кивнул, а миссис Уизли натянуто улыбнулась.

— Вы преподаете маггловедение?! Вы знаете всё-всё про магглов? Я хотел узнать… — начал Уизли, но в этот момент заверещал феникс, видимо жалуясь на меня своему хозяину, и отцу семейства пришлось замолчать.

— Выщипаю перья! — грозно сказала я. — Директор, вы хотели меня видеть?

— Да, миссис Бербидж, — мягко сказал Дамблдор. — Мы бы хотели услышать ваше мнение о Гарри и его жизни у маггловских родственников.

О как! Сразу с места в карьер. А где традиционные разговоры о погоде? О здоровье, о птичках? Вот так всё и выложить? Да ради Бога! Хотите про Мальчика-который-выжил, так слушайте.

— Директор Дамблдор, — устало сказала я, — повторю ещё раз — мальчику там не место: тётя и дядя не справляются с ним. Дело не только в магических выбросах мальчика, но и в его характере. Ребёнок постоянно убегает, гуляет в опасных местах…

— На мальчике материнская защита, — перебил меня Дамблдор.

— И как она защитит его на улице, когда ему по голове железной трубой дадут, ограбят, а тело в реку скинут? Он же раньше одиннадцати домой не приходит! — Да, тётка нажаловалась основательно на своего племянника. Конечно, то, что она говорит, нужно делить на два, а то и на три, но сейчас лучше приукрасить, чтобы мальчик быстрее съехал к Уизли.

Поттер действительно много работал по дому, а потом убегал гулять в близлежащий парк, состоящий из десятка деревьев и детской площадки, возвращаясь только к ужину. Пару раз, когда мальчик поругался с тёткой, он сбегал через окно и шлялся ночью в парке. Вернон говорит, что чуть не поседел в те несколько часов, когда они искали паршивца.

— Вот видите! Рон правду написал, — влезла миссис Уизли, — ему там плохо!

— Ему там не плохо, — перебила я. — Ему хорошо! Контроля нет, творит, что хочет, опекунов не слушается. Мальчику нужна железная рука и какое-то занятие, чтобы не шлялся где попало.

— Кх-м, — кашлянул директор, — а что насчёт отношения тёти и дяди?

— Отношение неплохое. Любви, конечно, нет, но и не обижают. В холодильнике отдельная полка, своя комната с кроватью, столом и шкафом. Всегда в доступе горячая вода. Но я ещё раз повторю — ему там не место.

— Мальчику нужно вернуться к тёте с дядей. Только так мы сможем обеспечить защиту…

— Но ведь не на все лето? — перебила Уизли.

— Хм… — директор погладил бороду, — думаю, двух недель достаточно.

— Двух часов, — влезла я.

— Мы не в Косом переулке, чтобы торговаться, — одёрнул меня мистер Уизли.

Не в Косом, говоришь? Ну, раз влез в этот диалог, тогда будь добр — отвечай за свои слова.

— То есть когда Поттер разнесёт дом стихийным выбросом, а потом сбежит в Лондон, исправлять последствия колдовства и искать ребёнка будете вы? — спросила я, глядя на рыжего мужчину, который смущённо отвел взгляд.

— А что предлагаете вы? — спросил директор.

— Я предлагаю оставить мальчика на два дня. Первый день — день приезда. Ребёнок покушает, примет ванну, переоденется, переберёт свой чемодан и составит список необходимого. А на следующий день, точнее вечером, его можно смело отправить в гости на всё лето. Если при этом оформить временную опеку, то ещё и деньги можно получить от Министерства Магии.

— Действительно, деньги, — задумчиво сказал директор, — как-то я подзабыл про этот момент.

Следующие полчаса мы утрясали мелкие вопросы оформления и проживания Гарри Поттера у Уизли. Моё предложение про «два дня» было принято — мистер Уизли заедет на машине за ребенком, я проконтролирую, чтобы всё прошло без эксцессов, а также схожу с ним в конце августа за покупками, и мы вместе навестим Дурслей, чтобы забрать некоторые вещи. Как говорится — инициатива трахает инициатора.

Меня вот что удивляет во всем этом: а, собственно, почему директор не интересуется другими детьми? Тем же Хоффом или Спенсер? Вдруг Алисе плохо у Гринграссов? Странно все это, и самая большая проблема состоит в том, что я увязаю всё сильнее и сильнее в этих странностях.

---

1) прим. авт: это не ошибка, а сарказм от героини

Вернуться к тексту

2) Прим.авт: Сарказм от героини

Вернуться к тексту

Сегодня у меня первый день моего законного отпуска! Впереди целых сорок семь дней отдыха. Надеюсь, что получится выбраться к морю и хоть немного отдохнуть. Ну а пока время подвести итоги школьного года и сравнить их с тем, что я читала в книгах.

Итак, за учебный год произошли все события, о которых писала Роулинг, но не в той интерпретации, что отражена в книгах.

Первое — это замок, который, как в той песне, окружён «морем», то бишь водой, со всех его трёх сторон. Само здание построено как крепость и очень мрачное, во многих коридорах вместо окон бойницы. Через них дует ветер, хлещет дождь или снег. При таком раскладе неудивительно, что в замке холодно. Кабинеты отапливались печками-буржуйками на магическом огне, где-то чары были наложены. Но в большей части замка температура была ближе к нулю или ноль. Мою идею с утеплением кабинета оценили если не все, то многие. Старшекурсники, недолго думая, задули пеной окна в спальнях и замазали щели между стеклами. Как после этого орала МакГонагалл — любо-дорого слушать. Декан Гриффиндора попыталась магией убрать пеногерметик и оконную замазку в спальне пятого курса мальчиков. Не получилось — детище маггловской нефтяной промышленности не реагировало на волшебство. Старая карга поснимала по тридцать баллов за, цитирую: «Порчу архитектурного вида древнего замка», и отстала от детей. Отсюда вытекает второе отличие от того, что писала мама Ро, — это мои коллеги. Внешне они очень похожи на своих киношных прототипов, но характером отличаются.

В кино Снейпа играл Алан Рикман, и именно его интерпретация злого зельевара привлекла много поклонников. Если бы они встретились в этой реальности с деканом Слизерина — от любви-симпатии не осталось бы и следа: жёлтая кожа, жёлтые зубы, желтоватые белки глаз, чёрная мантия, пахнущая как приправа хмели-сунели, и просто отвратительный характер, а ведь мужику и сорока нет!

Минерва МакГонагалл — тот же Снейп, только в женской интерпретации. Сучка редкостная — мозг выносит студентам, коллегам, родителям, попечителям по всякой мелочевке: запятая не там стоит, юбка грязная, доспехи в коридоре не блестят. А вот действительно серьезные проблемы она просто пропускает.

Флитвик — просто пофигист и эгоист по жизни. Он отличался от киношного персонажа наличием бороды. Пожалуй, и всё. У меня с ним проблем не было, так же как и со Спраут.

Помона Спраут — милая женщина, наседка, квохчет над своим факультетом и до седьмого курса носы подтирает, а дети этому не противятся — им приятна забота декана, которой можно и прихвастнуть! Остальные факультеты завидовали чёрной завистью, но трогать хаффлпаффцев не смели.

В отличие от барсуков, Гриффиндор, Слизерин и Райвенкло сплоченностью не отличались, что ярко показали проверки жизни студентов и отсутствие реакции деканов на это. Вот не скажи я, что Спенсер

— родственница королевской семье, хоть кто-то бы это выяснил? А Перкс искали бы родственников? А Хоффу — опекунов? То-то и оно. Более или менее интересуются только Гарри Поттером, на остальных детей плевать — крутитесь сами.

Гарри Поттер — он же третье отличие от того, что указанно у Роулинг. Внешне — да, «обнять и плакать»: худой, маленький, взлохмаченные волосы, одежда постоянно спадает (даже та, которую купила я!). Этакий несчастный ребёнок, а по факту Снейп прав — весь в отца! Довольно дерзок, жесток, расчётлив, во всём ищет выгоду. Это вполне объяснимо, если выделить из рассказа Петуньи главное — Поттер проводит много времени в парке из двух десятков деревьев и сломанных качелей. Что он там делает? Воздухом дышит? Видами любуется? Он не пенсионер, ему это не интересно. Однозначно, что у парнишки есть своя компания. А судя по тому, что он возвращается ближе к полуночи, то компания из ребят постарше, которые и накормят, и развлекут, и чего покрепче нальют. Ребёнку там хорошо, раз бежит туда, а не оттуда. Так что «Избранный» набрался не только уличных манер, но и много чего другого, о чем Дурслям не докладывал (им соседи рассказали!). Наивный сиротка Гарри? Три раза «ха». Молли Уизли ожидает большой сюрприз, когда Поттеру надоест летать и обезгномливать сад. Надеюсь, что Нора устоит. Вроде бы дом Уизли разрушен был только в фильме, а в книгах он уцелел. Будем надеяться, что здесь события идут по книгам, а не по фильму.

Еще одно отличие от сюжетной линии, описываемой Роулинг, — это сами события. Первое из них — это тролль в туалете. По факту здоровую зверюгу убила МагГонагалл, а Поттер и Уизли — «мимокрокодилы». Второе — это дракон. Вся школа знала, а гриффиндорская троица ещё и в гости ходила. Никакой тайны не было. Третье — «отработка в Запретном лесу». На самом деле дети пахали на грядках у Хагрида. Единорога разобрали на ингредиенты, и никто никого убить не пытался. Четвертое — это миссия по спасению философского камня и Квиррелл. Детишки сорвали какие-то исследования Отдела Тайн, а Квиррелл не захотел проходить аттестацию. Получается, что все события, которые описаны у мамы Ро, случились, но немного в другой интерпретации.

Если предположить, что Джоан Роулинг писала об этой реальности, то у меня напрашивается следующий вывод: семикнижье написано или продиктовано кем-то, кто учится в Хогвартсе на одном курсе с Поттером, но близко не общается, а довольствуется слухами. Почему не выясняет правду? Да потому, что правда никому не интересна! Где, спрашивается, приключения? Интрига? Пафосное превозмогание? Нету. Смотрели, как МакГонагалл тролля размазала. Сидели за тыквами и слушали, как старшие торгуются. Сорвали эксперимент взрослых людей. Скукотища! А у Уизли и тролль, которого левиосой завалили, и злодей-кровопийца, и героические ученики, его спугнувшие, и дракон, незаконно выращенный, и Малфой-крыса, и злой дух в профессоре. Это же совсем другое дело! Фраза нашего учителя ОБЖ «Не успел пукнуть, а уже все знают, что обосрался!» один в один описывает ситуацию в школе! Честно говоря, мне уже интересно, что будет на самом деле в следующем учебном году. А ещё больше интересует, отразятся ли мои действия на сюжетной линии мадам Ро и некоторых персонажах, так как на данный момент я никоим образом ни на что не повлияла. Изменения в характере Невилла, который не общается с Поттером и Ко, лечение, которое проходят Дурсли, мои уроки и знания, которые я даю, ничего не изменили в канонических событиях! Как считали Мальчика-который-выжил несчастным сиротой, так и считают. Как ходила сплетня по школе про злого духа Темного Лорда в затылке профессора Квиррелла, так и ходит. Как считали Малфоя плохим слизеринцем, который выдал хороших гриффиндорцев, так и продолжается.

Не нравится мне всё это — слишком гладко и легко у Мальчика-который-выжил всё получается — баллы за тролля, баллы за неравнодушие (это уже про дракона), баллы за помощь с редким артефактом (это уже эпопея с Квирреллом и камнем) — и Поттер в «дамках», при этом ребёнок вроде бы и не при делах: «оно само».

Тот же прощальный пир — яркое тому доказательство. Мальчику-который-выжил отсыпали кучу баллов, и преференции, которые последние пять лет получал Слизерин, достались гриффиндорцам. Но дети сначала не возмущались, все знали заранее, что директор на пиру награждает отличившихся учеников. Так оно и было — некоторые пяти- и семикурсники получили свитки с рекомендациями, один шестикурсник и один третьекурсник стали обладателями денежной премии от какого-то журнала, ещё кто-то там получил какую-то благодарность от союза гербологов, Роджеру Дэвису добавили пятьдесят баллов за помощь в ремонте замка, а Гарри Поттер и компания получили аж двести баллов на троих за работу с Отделом Тайн. Правда, про то, что Отдел Тайн был готов эту самую компанию малолетних идиотов убить, как-то забыли сказать. Малышня со Слизерина попробовала возмутиться, но их быстро заткнули старшие товарищи. Зачем была вся эта показуха с Гарри и компанией — я не знаю.

Учитывая то, что все шалости «Золотой троице» простили, да ещё баллами наградили, то дальше будет только хуже:

Рон Уизли будет сначала привирать, а потом откровенно врать — верят же!

Гарри Поттер начнёт всё больше и больше наглеть — в обход правил его в команду взяли, к Хагриду его пускали, за сорванный эксперимент наградили. Это значит, что и остальное, как говорила Еремеева, «пипл схавает, даже если голый под баян частушки споет».

Грейнджер станет «серым кардиналом» при Мальчике-который-выжил и Роне. В книгах заводилой был Рон, но делалось всё с подачи Грейнджер.

Гермиона, в отличие от образа в книге, на первый взгляд была тихой и застенчивой девочкой, которая всё свободное время проводит в библиотеке, тянет руку на занятиях. Образ «паиньки» ей хорошо удавался, но за двадцать лет работы в школе, восемь из которых я проработала учителем, таких детей, как Грейнджер, видишь сразу. Она умеет ловко манипулировать другими, подводя их к нужному ей решению. Не знаю, работала ли её стратегия в обычной школе, но в Хогвартсе, где каждого третьего родители учат интригам, манипулированию, ораторскому искусству, она могла рассчитывать только на тех, кто пришёл из маггловского мира и не имеет друзей или хороших приятельских отношений с чистокровными. А таких детей было минимум — Поттер, Уизли, до недавнего времени Спенсер. Гермиона пыталась повлиять на Лонгботтома, мол, вот так нужно варить зелье, а если добавить такой-то цветочек из теплицы, то вообще будет отлично и Снейп тебе поставит «Превосходно». Невилл попытку «стать подругой» не оценил и, чтобы никого не обидеть, ответил в своей тюфяковской манере: «Спрошу у бабушки».

Лонгботтом решил спросить не у бабушки, а у меня, так как бабушка — дама строгая, и, на мой взгляд, часто перегибает палку. Со всеми непонятными вопросами ребёнок шёл ко мне, а не к бабуле, которая на все просьбы и вопросы отвечала, что он должен быть сильным, как отец, и сам всё решить. Поэтому Невилл в очередной раз отправился в кабинет маггловедения с вопросом «Что делать и как поступить?» Пришлось поговорить на тему школьного имущества, дружбы и просьб одногруппников. Итогом этого разговора стало то, что мальчик дружит с ребятами из Хаффлпаффа и часто пропадает в их гостиной. К концу года Невилл стал увереннее в себе, подтянул чары и трансфигурацию, неплохо справлялся на моём предмете. Единственное, что ему не удавалось, — это зелья. Снейп отсадил его за отдельный стол, поставил защитный барьер и перестал замечать. Оценку выше, чем «Отвратительно», Лонгботтом не получал, как и не получал каких-то советов (как Малфой), наставлений (как Финч-Флетчли), ядовитых комментариев с подсказками (как Поттер). На переводном экзамене по зельеварению Невилл получил «Удовлетворительно» и был переведён на второй курс. Не скажу, что Снейп несправедлив, но его манера преподавания, на мой взгляд, была ужасной — унижение, сарказм, никакой похвалы. Все студенты дебилы, идиоты, бараны, олигофрены и так далее. Доброго слова от него мог дождаться только Малфой, и то раз в полгода. В остальное время Драко, как и все остальные, был «криворуким идиотом, который нормально не может нарезать корень златоцветника». Причем издевался декан Слизерина только над детьми с первого по четвертый курс, а пятый уже огрызался и за олигофрена мог какую-нибудь гадость в спину послать или напомнить Снейпу его школьное прозвище. Чистокровные так вообще отвечали, что нечего какому-то полукровке совать свой нос в их котёл, они по семейным рецептам делают. Шестой и седьмой курс были поспокойней, но в случае каких-либо оскорблений тоже напоминали желчному зельевару его происхождение или огрызались в ответ. На мой взгляд, все справедливо. Издевался, унижал, баллы отнимал? Пришло время платить по счетам.

Как говорится, если в юности человек говно, то в зрелости он будет зрелое говно, а в старости — старое говно. С моими выводами Снейп был знаком и сказал, что у меня климакс и недотрах, посоветовал найти ебаря и не лезть куда не просят. Ответила я ему примерно в том же ключе, и мы опять разругались в пух и прах — Дамблдору пришлось звуконепроницаемый барьер накладывать, чтобы некоторые особо умные школяры не услышали, что Снейп импотент, а я давно сексом не занималась. Теперь в наших со Снейпом отношениях перерыв. За время перерыва нужно многое успеть — Дурсли, Поттер, Уизли, Хофф и Брэнкок, а вишенка на торте — разговор с Августой Лонгботтом.

---

Примечания:

Очень жду комментариев с рассуждениями; напоминаний про нераскрытые темы, которые были подняты, но про них автор подзабыл; несостыковками и недосказанностью.

Многие школьники и их родители думают, что у учителей и преподавателей куча свободного времени, да ещё и отпуск все лето. Спешу всех разочаровать — в российской школе учитель обязан находиться весь рабочий день независимо от количества уроков. Пришёл в школу — ещё темно, уходишь со школы — уже темно. А летний отпуск всего два месяца, а не три — один, как правило июнь или август (по желанию), рабочий. За время, пока школьников нет, нужно написать и заверить планы, заполнить журналы, настроить оборудование, отчитаться, где твои школьники проводят лето, наведаться к неблагополучным детям и так далее.

В Хогвартсе примерно та же система — работу, пока дети на каникулах, никто не отменял, с той лишь разницей, что официально я в отпуске, а каждый «выход» оплачивается отдельно. Заполняется отдельная ведомость, которая сдается МакГонагалл, о том, что я работала в Хогвартсе или навещала детей во время летних каникул. За кураторство над ребенком я получу два сикля за каждое посещение, но не более пяти галлеонов за всю летнюю работу. Путём нехитрых математических вычислений можно понять, что для получения максимальной суммы мне необходимо сорок два с половиной раза «сходить в гости»! Ну хорошо: раз пять я посещу Гарри Поттера, ещё раза три — Криви, один раз Спенсер, десять раз Хофф и Брэнкок. Осталось тринадцать посещений. И где их взять? Конечно, можно просто приписать лишние посещения, как делают Хуч, Синистра, Бабблинг и другие, но у меня есть такая гадость в мозгах, которая не даёт делать эти вещи — совесть называется. Не так я воспитана, не могу взять деньги за то, чего не делала. Наоборот — да, за недоплату глотку перегрызу, а приписать себе лишнее рука не поднимается.

Эта черта была одной из самых любимых у моего прошлого работодателя — Антонины Петровны, которая, благодаря моим честным отчетам, всегда владела информацией. Только коллеги меня «слегка» недолюбливали — я им часы ставила за фактически отработанное время и не подписывала «липовые» документы. Поначалу обижались, но потом привыкли. Если где-то и хитрили, то решали с директором, и Антонина Петровна своей рукой подписывала все «хотелки» физрука, обэжешника и трудовички.

В Хогвартсе МакГонагалл ничего проверять не будет — так подмахнёт. Хотя нет, меня перепроверит тридцать раз. Придётся брать расписку с родственников и опекунов, что я действительно приходила — иначе не поверят, что вместо законного отдыха преподаватель маггловедения работала.

Какие-то безрадостные мысли у меня, а сегодня, между прочим, начало моего отпуска! Хорошо бы это дело отпраздновать, тем более что Абефорт, Сильванус и несколько соседок звали в бар «Кабанья голова». Давненько я там не была — с самой Литы⁽¹⁾!

Прихватив с собой последнюю банку вишнёвого джема, я вышла из дома. Аберфорт любил мои закрутки, особенно смородиновое варенье, но чего нет, того нет. В этом году со смородиной беда — плотоядные слизни решили поселиться в корнях кустарников. Как итог из шести растений осталось лишь одно, которое в этом году ягод не принесёт. Будем довольствоваться тем, что есть. В садике вовсю зрели и наливались соком ягоды и фрукты: урожай абрикосов будет отличный, и вишни тоже много.

В этом году я опять буду закрывать банки с вареньем, джемом и компотом. Во-первых, это хороший подарок. Во-вторых — времена трудные вроде бы и прошли, но Бог знает как все сложится дальше. Ну и в-третьих — мне просто нравится это делать! Это ведь так здорово и интересно — варить варенье, добавлять разные ягоды, смешивать их, разливать по красивым баночкам! А потом, холодным зимним вечером, вдыхать аромат яблочного варенья, вспоминая, как красиво она цвела и какие вкусные яблоки были в этом году. К тому же сад и огород -очень хорошая тема для разговора. Маги Великобритании обожали говорить про то, что у них растёт или не выросло. Какие попытки были предприняты для борьбы с вредителями. И куда девать урожай или куда бы девался урожай, если бы он был. Вот и сегодня в баре Аберфорта несколько деревенских, Хагрид и Дамблдор (который Аберфорт) обсуждали нашествие плотоядных слизней.

— Приветствую, господа, — поздоровалась я, выставляя на стол баночку с джемом, которую тут же забрал хозяин заведения. — Вам гостинец. Или все предпочитают напитки покрепче?

— Какой покрепче?! — воскликнула моя соседка Рози, ставя со всего размаху кружку с чаем на дубовый стол. — Не до того! У меня катастрофа — эти гады всю капусту поели! Вот ты лучше скажи, как от слизней избавиться?

— А я говорю, — влез Диккирк, еще один сосед, — нужно запустить естественных врагов — садовых гномов.

— И потом с гномами бороться? — возмутилась соседка. Женщина перевела взгляд на лесничего, словно ожидая от него поддержки, и сказала: — Хагрид, а ты чего молчишь? У тебя всегда урожай хороший. Как сохраняешь?

— Я, это, к Снейпу схожу, — ответил лесник, — он мне какую-нибудь отраву отдаст.

— Северус зимой даже снег за деньги не отдаст, — ответил подошедший Абефорт, неся поднос с джемом, разложенным по маленьким розеточкам, и кружкой чая для меня. — Чарити, ты-то как избавилась?

— Совы съели, — ответила я, отпивая чай.

— Какие совы? — не понял Диккирк.

— Моя и Гарри Поттера.

— Поттера? — переспросил Хагрид.

— Да. Эта парочка, как улетела от тебя, пробовала жить в совятне, но хогвартские пернатые их не приняли, а в запретном лесу всех оставшихся птенцов съели. Решили ко мне вернуться. Гнездо сделали в сарае, где у Хедвиг вылупились два птенца. Кормят их слизнями. Жаль, что они вылупились позже, чем нужно. Я так надеялась спасти смородину!

— Ох, дорогая, — сочувственно сказала Рози. — Мне так жаль! Твои растения были самыми плодоносящими. А как бы договориться с совами, чтобы они и у меня с участка всех слизней перетаскали?

— Не знаю. Я-то не против, чтобы мой Кокс у тебя полетал, а вот с Поттером сама договаривайся.

— Где его найти? — живо заинтересовалась соседка.

— Письмо напиши да сове передай. Она отнесет, — влез Абефорт, который отходил к камину. — Ты все-таки пустила пернатых опять к себе? А другие птенцы?

— Пустила, — со вздохом ответила я. — А куда деваться? Жалко их, живые ведь, хоть и вредители. Весь утеплитель расковыряли! Отправила жить в сарай с горшками и лопатами — не замерзнут. Птенцов всех они потеряли — кого дракон съел, кого в запретном лесу. Кстати, Хагрид, а что это за нечисть была возле твоего дома, когда вы мёртвого единорога нашли?

— А? Так это Броллхан! — ответил лесник. — Мелкий бес.

— А почему в чёрной мантии?

— Дык, так это… договор уже как лет триста действует, что до опушки ходят в чём хотят, а на опушку должны мантию надевать. А ты откуда знаешь про единорога?

— Рональд Уизли всей школе рассказал, — ответила я.

— Ох, рыжий… Ну и задам я ему! — разозлился Хагрид. Интересно, он реально решил, что их торг никто не видел?

— Это сын Артура? — спросила Рози и, получив подтверждающий кивок от меня, продолжила: — Тогда понятно. Артур и сам умом особо не блещет, и дети такие же! Подумать только — подойти близко к Броллхану! А если бы нечисть его учуяла? Он чем думал, когда приближался?!

— Его это не волнует, — сказал Дамблдор, — главное, покрасоваться!

Мои соседи и лесник начали обсуждать и сплетничать про семейство Уизли. Вспомнили и помолвку со свадьбой, и то, как Артур куролесил в школе, и ещё много чего. А я призадумалась: Броллхан — это мифологическое злобное существо, которое раньше поставляло на стол Хогвартса дичь из леса. За это школа платила, простите, человеческим мясом — тех, кто нападал на учебное заведение. Лет триста назад от такого сотрудничества отказались и подписали какие-то договоры (а может, и устно договорись — не знаю, свёкор не уточнял), что вся нечисть уходит в лес и школу не тревожит. За это охотники их не трогают. Теперь Хагрид добавил ещё пару пунктов к моим знаниям — получается, что вся нежить к школе приходит в мантии. Зачем? Чтобы учеников не пугать? Или чтобы затеряться? Или их защитный барьер не пропускает? Но ведь Броллхана пропустил, и ещё единорога впридачу ему отдали. Вопросов много, а ответов ноль. Попробую при случае спросить у Сильвануса.

Пока я раздумывала над новой информацией, беседа за столом набирала обороты. Уже поговорили и перемыли кости поспешной свадьбе, скандалу с лордом Пруэттом, преклонение перед Альбусом и перешли к воспитанию детей в семействе Уизли. Абефорт и Диккирк поливали детей отборными помоями, особенно Билла и близнецов. О Чарли, Перси и Роне они упомянули пару раз, а про Джинни, которая в этом году должна пойти в школу, не говорили совсем. В диалог двух мужчин мы не встревали. Хотят мужики посплетничать — да пожалуйста! Ах, простите, мужчины не сплетничают, мужчины ведут мужские разговоры. Честно говоря, выслушивать это было неприятно — два здоровых трезвых мужика обсуждают детей и их родителей. Видимо, сильно рыжая семейка насолила Дамблдору и Диккирку.

— Ох, — Рози бесцеремонно перебила рассказ о том, как был неприятен Артур Уизли, когда заявился в паб с пятилетним Билли на руках, — я совсем забыла, что мне нужно срочно отправить письмо! Чарити, дорогая, можно воспользоваться твоим Коксом?

— Конечно-конечно! — ответила я. — Прошу нас извинить, но нам пора. Спасибо за чай!

Абефорт и Диккирк только кивнули и продолжили «мужской» разговор, практически не обратив на нас внимания, а Хагрид просто молчал и продолжал пить чай.

— Так что ты хотела написать? — спросила я, когда мы вышли из паба, хоть и прекрасно понимала, что она ничего и никому отправлять не собиралась. Всё было сказано для того, чтобы побыстрее избавиться от мужского общества.

— Письмо Гарри Поттеру, — ответила Рози.

— Точно?

— Ты сама прекрасно знаешь, — раздраженно ответила соседка.

— Понимаю. Мне тоже это не слишком приятно было. Из-за чего они на Уизли так взъелись?

— Ну… понимаешь… — начала Рози, — это все только на уровне слухов и сплетен…

— Рассказывай уже!

— Говорят, что земля, на которой живут Уизли, принадлежала братьям Дамблдорам. «Кабанья голова» тоже была оформлена на двоих. Альбус и Аберфорт договорились разделить имущество, а домик в Годриковой Лощине продать и поделить деньги.

— Я так понимаю, что Альбус продал за бесценок землю Уизли? А Аберфорт здесь при чем?

— Не продал, а подарил вместе с озером и заливным лугом! — воскликнула Рози. — Абефорт до сих пор простить не может брату это. Да ещё и Уизли не занимаются развитием земли, а кусок там приличный. Всё волшебное хиреет и увядает.

— А что они должны делать? — не поняла я.

— Ритуалы колеса года проводить — это как минимум, — с охотой ответила Рози. Похоже, что она тоже не прочь посплетничать о рыжей семейке. Интересно, а не связан ли этот кусок земли с тем, что семью Уизли называют «предатели крови»? У кого бы спросить?

— Так ты будешь Поттеру что-то писать или можно просто устно передать? — я решила немного сменить тему.

— Если можно, то устно, — отозвалась Рози.

Мы подошли к калитке моего дома, и я, открыв ее, впустила соседку на свою территорию.

— Хедвиг, Кокс, — прокричала женщина, да так громко, что мисс Пригл, идущая из магазина, аж шею вытянула, чтобы рассмотреть все действия на моем участке. — Я буду не против, если вы также и на моём участке переловите всех слизней! А если и ваши птенцы потом тоже будут ловить слизняков, садовых гномов и прочих вредителей в саду, то они могут жить у меня!

Очень хотелось отдать ей всех сов с участка, но вся Магическая Англия знает, что белая сова есть только у Мальчика-который-выжил и преподавательницы маггловедения. Придётся терпеть пернатых и докучливую соседку в придачу.

— Рози, дорогая, зайдёшь выпить чаю?

— Спасибо, Чарити, но, пожалуй, откажусь.

Рози еще раз поблагодарила меня и отправилась домой — скоро обед, а к ней обещали наведаться внуки, чтобы поесть бабушкиного пирога. Мне тоже не помешает что-нибудь сварить — например, варенье.

— Акцио спелая вишня! — сказала я, взмахнула палочкой и задала направление для ягод — небольшой котёл, стоящий возле сарая.

Красные плоды самостоятельно срывались с веток и аккуратненько летели к сарайчику. После вишни настал черед жимолости, а затем яблок-ранеток. Благодаря удобрениям от Спраут и некоторым улучшениям сортов, урожай был богатый. Осталось дождаться абрикосов, груши и облепихи.

Думаю, что нужно посадить калину, рябину, малину и черемуху. Красиво, вкусно, полезно! И шиповник! Шиповник забыла! Я с сожалением посмотрела на свой крохотный участок. Вот уж никогда не думала, что мне будет не хватать земли. Надо будет узнать у Амбридж, как можно расширить свои владения — ближайшие соседи почти в ста метрах, возражать никто не будет.

С ягодами, котлами и сахаром я провозилась до самого вечера. Двенадцать трехлитровых банок варенья, шесть двухлитровых, две литровые банки с компотом и пять банок с джемом гордо стояли на полу в кухне и гостиной.

Устало плюхнувшись на диван, я палочкой разожгла камин и, призвав писчие принадлежности, стала писать письмо Амбридж.

---

1) Праздник колеса года

Вернуться к тексту

Это лето, так же как и прошлое, было очень насыщенным на события. Помимо приятного времяпрепровождения в саду и сплетен с соседками я посещала своих подопечных. Первым в списке был Мальчик-который-выжил. В миру — Гарри Поттер.

Третьего июля Дурсли ждали меня в гостиной своего дома. Первый вопрос, который мне был задан, едва я переступила порог: «Когда вы его заберете?» Мальчишка за двое суток уже успел довести до белого каления своих родственников.

В первый день каникул дядя отвез его в госпиталь проверить зрение. На процедуры Вернона не пустили, а после всех медицинских манипуляций отдали спящего племянника, с которым тот и поехал домой. Ребёнок проснулся у себя в комнате и, как всякий выспавшийся мальчишка, ушёл гулять. Но выйти на прогулку в десять вечера через дверь очень проблематично, поэтому он сиганул в окно. Подростка доставили в пять утра полицейские и выписали штраф в размере шестидесяти фунтов за ненадлежащее исполнение обязанностей опекунов. Психанув, Вернон установил решётку на окно в комнате Гарри, чтобы пацан не сбегал. Естественно, тот был в бешенстве. Как итог — красивый торт, который был предназначен для гостей, оказался на голове Дадли.

— А еще этот паршивец разнес мой сервант с посудой! — жаловалась Петунья. — Да заберите его уже!

— Магией? — Интересно, чем сервант-то не угодил?

— Сковородой.

— Не поняла, это как?

— Мальчики повздорили. Дадли запустил в него тряпкой, а он швырнул сковородку и попал в сервант.

— Ребёнок у себя? — Похоже, что парня довели. Не думаю, что он такой уж плохой, как описывает тётя. Не подарок, но и не исчадие ада. Одно ясно — его нужно срочно забирать, пока родственнички не поубивали друг друга.

— Да, в комнате.

Я со вздохом поднялась с дивана и отправилась на второй этаж в самую маленькую спальню. В комнате вновь был свежий ремонт — серо-голубые стены, белёный потолок, на окне, помимо лёгкого тюля, красовалась решетка, а в помещении был натуральный, простите, хлев. Похоже, что Гарри Поттер не утруждал себя уборкой — старые мантии на спинке стула, форма для квиддича на дверцах шкафа, школьный сундук выглядывал из-под кровати, а бо́льшая часть писчих принадлежностей валялась на полу. Сам Мальчик-который-выжил сидел на кровати, воинственно глядя на меня.

— Тоже ругать будете? — спросил он.

— Буду, — ответила я. — В спальне Гриффиндора ты такой же свинарник разводишь?

— Эм… нет. Но там лопоухие… эти… как их… эльфы! Эльфы убираются! К нашей спальне прикреплен эльф Добби. Он служил у Малфоев, но потом его передали в Хогвартс, — мальчишка охотно пошел на контакт. Все же друзья друзьями, но спокойный взрослый, которому можно доверять, тоже нужен.

— Гарри, я сейчас открою окно и решётку, а потом напишу директору и семье Уизли. За это время, пока будем ждать ответ, нам необходимо перебрать сундук и прошлогодние записи. Ненужное выкинуть, нужное почистить. Также составим список вещей, которые необходимо купить. Договорились?

— Ладно, — с неохотой протянул пацан.

— Алохомора! — сказала я, направив палочку на окно. Створки отворились, и в комнату ворвался свежий воздух.

Дальше все было по озвученному мной плану — разбор вещей, учебников, которые Вернон принес из чулана, составление списка недостающего. Пока Гарри разбирал свою одежду, в открытое окно влетели две совы — Хедвиг и министерская с предупреждением о запрете колдовства на каникулах. Пришлось быстро отлавливать серую сипуху и писать ответ, что колдовал взрослый маг, а ребёнок находился рядом. После отправки министерской птицы настала очередь Хедвиг — она отнесла письма Альбусу Дамблдору и семейству Уизли. От директора я требовала немедленно отправить ребенка в гости, пока он не поубивал своих опекунов (или они его), а рыжих спрашивала, смогут ли они забрать Гарри сегодня часов в девять вечера.

Ответ от многодетного семейства пришел через полтора часа — мы как раз успели сходить в местный супермаркет, где я на свои деньги, под клятвенное обещание Поттера отдать, как только он доберется до банка, купила необходимую мелочевку вроде зубной пасты, туалетной бумаги, запасов конфет, печенек и прочего.

А вот с ответом старого пердуна вышло забавно — посредине гостиной появился Фоукс, который стрекотал и показывал свой хвост Гарри Поттеру, мол, «Хватайся». Ага, счаз, разбежался!

— Какой ты, Фоукс, добрый, — сказала я. — Перо даешь выдернуть из хвоста.

— Кур-курлы-курлы-кур-кур! — возмущенно заверещал феникс.

— Нет. — Улетит герой всея Британии в гости к чудовищам из Запретного леса — и поминай как звали. Не верю я этой птице ни на грош! — Гарри отправляется к семье Уизли, поэтому его либо забирает семья Уизли, либо я лично его туда отвезу. Никаких перемещений на твоем хвосте!

— Курлы-лы-лы! — верещала птица. У меня такое ощущение, что у него натуральная истерика. Он такой прекрасный, свет в окошке, гордый птиц, а я не верю ему. Вот какая дура!

— Сейчас перья выдерну и Олливандеру продам! — Как же он надоел!

— Кур-кря-кур! — брякнул птиц и исчез в пламени.

— Что это было? — спросила шокированная Петунья.

— Феникс. Бессмертная птица, — ответила я, а затем пришлось успокаивать чету Дурслей до самого приезда, точнее прилета, близнецов Фреда и Джорджа.

* * *

Когда Петунья выпила уже шестую чашку чая, а Вернон, употребив бутылку виски, храпел в гостиной (Дадли дома не было с самого утра), на заднем дворе дома № 4 послышался странный шум. Складывалось впечатление, что кто-то взрывает петарды и гремит железными банками на всю округу.

Оказалось, что близнецы Уизли не стали дожидаться отца с работы, который, как обычно, задерживался, и угнали Фордик, рванув за Гарри самостоятельно.

— А мать знает? — спросила я, помогая загружать вещи Мальчика-который-выжил в багажник машины.

— Она знает, что мы в машине, — уверенно сказал Фред.

— А то, что вы улетели за Гарри? — Сильно сомневаюсь, что Молли отпустила мальчишек.

— Мы… скажем по приезду! — ответил Джордж.

— О Мерлин! — Я прибью этих двоих! — Я лечу с вами, иначе ваша мама вас точно убьёт.

— А вы нас спасёте? — саркастично спросил Джордж.

— Нет, — и не подумаю я их спасать, — я ей помогу!

Мальчишки весело рассмеялись и завели мотор, мы попрощались с Петуньей, и автомобиль взмыл в небо.

Лететь пришлось недолго — минут двадцать. Близнецы неплохо освоили аэронавигацию старого Фордика — машина мягко приземлилась у деревянной калитки с надписью «Нора». Фред и Джордж надеялись, что мать не заметит их отсутствия, так как занята стряпнёй для дорогого гостя, но, на их беду, Артур Уизли явился минут через десять после отлета мальчишек.

Молли и Артур выбежали из дома, как только авто коснулось земли. Матриарх многодетного семейства не обратила на меня и Гарри никакого внимания. А близнецам досталось. Вот честно, никакого желания выслушивать, какие у неё тупые сыновья, у меня нет. День был долгий, проходил в маггловской части Англии. Я на нуле, устала и хочу домой.

— Миссис Уизли! — Надоели эти причитания! Живы, здоровы — и слава Богу! — Всё было под контролем, мальчики молодцы, не переживайте.

— Ам… Эм… Идите все в дом! — женщина резко сменила направление разговора. Похоже, что ещё никто не осмеливался вот так нагло перебивать главного матриарха всея Британии.

— Спасибо, но время позднее, — желания идти к кому-то в гости у меня нет, — я, пожалуй, откажусь. Если будет что-то срочное или Поттер начнёт плохо себя вести, вы пишите, не стесняйтесь. Приеду — разберём проблему.

А теперь быстренько вызываем «Ночной рыцарь» и уезжаем, пока рыжие не очнулись и не поняли, кого я им привезла.

Сутки, после посещения Гарри Поттера, я лежала пластом. Путешествие в маггловский мир сказалось на мне не лучшим образом: источников магии там нет, источников силы нет, источники подпитки отсутствуют. Похоже, что мой организм израсходовал всю магию, которая у меня была. В компьютерных играх её называют маной. Уровень внутренней магии, или маны, поддерживают ритуалы колеса года, продукты питания, выращенные в магической части страны, проживание на магической территории. Соответственно — гулянки по маггловскому миру и маггловская еда её уменьшают. Вчера я выложилась по-крупному — целый день провела у Дурслей, ходила в магазины с Поттером, убирала в комнате у Мальчика-который-выжил. Неудивительно, что моё самочувствие оставляет желать лучшего. Чай со свежим вареньем и остаток пирога немного изменили общую картину, но упадок сил никуда не делся. Неудивительно, что в книгах Гермиона Грейнджер каникулы проводила где угодно, только не дома. А ещё отсюда вытекает другой вопрос: сколько же магических сил (то есть маны) у Гарри Поттера, если он в маггловском мире чувствует себя прекрасно? Кто-нибудь говорит магглорождённым о том, что в маггловском мире им будет не очень хорошо не потому, что у них образования нет, а потому что им жизненно необходима магия, как воздух? Очень сомневаюсь. С одной стороны, просветить детей надо. А с другой стороны… Разве до меня это было секретом? Не было. Почему не просвещают? Экономическая выгода? Политическая выгода? И так ли не прав был Волдеморт, когда говорил, что «грязнокровки» воруют магию? Если рассматривать с точки зрения внутренней магической силы и её восстановления, то получается, что да. Магглорожденные и полукровки из маггловского мира поглощают магическую силу, так же как и чистокровные. Но, на мой взгляд, делить магию — всё равно что делить воздух. Как разделить воздух в лесу? Тебе вот полянка с повышенным содержанием озона, а тебе овраг с метаном? Так, что ли? По-моему, это бред.

Чем больше я думала про магию, магические места и магглорождённых, тем безрадостнее становилась картина. Никто детям не говорит, что нужно заводить знакомства, хорошо учиться, искать магические места. А когда магглорождённые до этого доходят своим умом, то попадают либо в Лютный переулок, либо в руки нечестных работодателей и, по сути, работают за еду. Или ещё один безрадостный вариант, как у родителей Хоффа — маггловский мир и почти полная потеря магических способностей.

М-да-а-а… Чем дальше в лес, тем сказочка про «Хогвартс» страшнее и страшнее. Как бы мне на ёлку влезть и попу не ободрать? Скоро будут василиск, дементоры, пожиратель под обороткой и Волдеморт собственной персоной. Свою бы шкурку спасти, а не радеть за блага для магглорождённых. Но совесть-то куда деть? А ещё порядочность, честность и веру в коммунизм? Правильно — никуда. Всем помочь не смогу, но хотя бы троим помогу.

Поэтому как только я почувствовала себя лучше, то разослала предупреждения своим подопечным, что приду к ним в гости.

Первой (точнее — второй, первым был Поттер) на очереди — Алиса Спенсер. Девочка жила у Гринграссов, у которых помимо двух дочерей, упоминаемых в книгах мамы Ро, ещё и сын-пятикурсник. Юноша был очень странный. В обычном мире ему бы нарисовали диагноз РАС — расстройства аутистического спектра. Молодой человек был нелюдим, не любил разговаривать, придерживался определенных ритуалов (перед тем как сесть за парту, три раза по ней постучать, наступать на лестницу только с правой ноги, а покидать её только с левой и так далее), а ещё он был гением как в маггловской математике, так и в магической нумерологии. В отличие от брата, Дафна Гринграсс математикой и нумерологией не интересовалась, обожала журнал «Ведмополитен», косметическое чары и заковыристые проклятия. Асторию Гринграсс я видела, только когда проводила экскурсии по просьбе лорда Малфоя. Скорее всего, с подачи того же Малфоя Алиса Спенсер и оказалась в гостях у Дафны и Астории, а не у Паркинсонов или еще кого.

В гости к лорду Гринграссу я отправилась через два дня, после вакханалии с Поттером, предварительно уведомив главу семейства, чтобы ждали меня с проверкой. В ответ на мою, так сказать, «наглость» был дан ответ, что меня встретит в пабе «Клевер» домовой эльф, который перенесёт в поместье. «Ночным рыцарем» я добралась до питейного заведения, которое находилось аж в Северной Ирландии, где меня дожидался старенький домовик. Он же и перенёс к кованым воротам, возле которых стоял лорд.

— Добрый день, — поздоровалась я, рассматривая мужчину в мантии, накинутой на домашний костюм.

— Добрый день, — без энтузиазма ответил он. — Прошу в мой дом.

— Спасибо. — Клясться или нет в том, что вреда не причиню?

— Будет достаточно просто обещания не вредить дому и его хозяевам. — То ли Гринграсс мысли читает, то ли они (мысли) у меня на лице написаны. Надеюсь, что второе, но лучше в это не лезть, поэтому я легко дала обещание «не вредить», и мужчина впустил меня на территорию поместья.

Дом и придомовая территория были огорожены каменным забором в два человеческих роста, оплетённым растением, которое я в своей деревне называла «резучка» — довольно опасный сорняк, практически не реагирующий на чары. Его можно убрать только физическим воздействием. Видимо, это сделано специально, так как остальная территория от этой гадости была свободна и представляла собой зеленую лужайку с каменными дорожками, а старый дом в три этажа с остроконечной крышей был чем-то похож на особняк семейки Аддамс, но без мрачности как снаружи, так и внутри. Гринграсс провел меня по дому и показал комнату Алисы, а для сравнения — комнаты своих дочерей. Отличия были только в цвете и в бардаке. У Астории — чистота, всё на местах, у Алисы множество вещей было раскидано по комнате (мантии, юбки, брюки, джинсы, кеды, платья, нижнее белье, полотенца), и понять, где чистое, а где не очень, не представлялось возможным. Комнаты Дафны напомнили мне «хлев» Гарри Поттера — на полу письменные принадлежности, мантии на дверце шкафа и спинке стула, сундук выглядывает из-под кровати, учебники просто раскиданы по комнате. Детей в доме не было — отправлены к родственникам на три дня. Думаю, что это сделано специально, чтобы оценить меня и понять, чего можно ожидать от моих действий.

— Таким образом, у ребенка стол есть, стул есть, одежда есть, кровать есть, голодом не морят, в санузел пускают. Вот, — протянула я документы, — пожалуйста, распишитесь.

Акт жилищно-бытовых условий я немного переделала: теперь в нём расписываюсь я и опекун ребенка. Если он в чём-то не согласен, то пишет замечания.

— У вас даже не будет никаких замечаний? — спросил лорд.

— А должно? — ответила я вопросом на вопрос. — Если вас беспокоит тот беспорядок в комнате детей, то, поверьте, у них ещё чисто. Носков и трусиков на люстре нет, объедки на столе отсутствуют, тараканы по постели не ползают.

— А бывают и такие? — хохотнул Гринграсс.

— Бывает, что ничего нет, — невесело усмехнулась я. — Совсем нет: стул, стол, постель, еда — всё отсутствует. Спасибо за гостеприимство, но мне пора.

Я не стала засиживаться в гостях — хотелось ещё съездить на остров Джерси и посмотреть варианты для отдыха в августе, благо финансы позволяют, но опять моим планам не суждено было сбыться — прилетел ответ от Долорес.

«Дорогая Чарити. Рада, что ты мне написала, а не стала обращаться в отдел землепользования — от них слишком сложно что-то получить. Я сейчас занимаюсь твоим вопросом. Думаю, что на следующей неделе тебе отвечу более конкретно.

P.S. Ты посещала Рочестера и мальчишек? »

Вот за что люблю Амбридж — у нее всё кратко и по делу. Конечно, она может написать витиеватое письмо, которое без бутылки не разберёшь, но мне-то оно зачем? У нас дружественно-деловые отношения — я помогаю ей с сыном, а она мне в моих житейских трудностях.

Долорес в своём коротком послании почти прямо сказала, что мою просьбу она будет рассматривать только после того, как я займусь её сыном.

* * *

К Роберту Рочестеру я заявилась в тот же день, в который посещала Гринграссов, только в отличие от благородного аристократа опекун Хофа и Бренкока не был предупрежден о точном времени моего визита.

Я прибыла к дому опекуна в самый разгар скандала.

— Вы не имеете права! Вы не мой отец! — кричал Джастин Хофф.

— А-а-а-а, уа-а-а-а, у-у-у-у, — рыдал, судя по голосу, Луи.

— Я твой опекун!

— Иди в жопу! Ты мне никто!

— А-а-а-а, уаа-а-а-а, у-у-у-у…

Скандал набирал обороты. Хофф посылал Рочестера к чёрту, Роберт орал, что гриффиндорец скотина, которую нужно прибить, Луис голосил.

Дзин! Стекло в окне разбилось, и из него вылетела сковородка. Где-то я про это слышала, но не видела. Теперь воочию убедилась, что такие события имеют место быть.

— Добрый день! — поздоровалась я, входя в разгромленную гостиную.

— Гиппогрифу в жопу такой день! — ответил Джастин, со злостью глядя на опекуна.

— Очень приятно, что вы меня ждали, мистер Хофф.

— Ой! — парень явно не ожидал сегодня меня увидеть.

— Миссис Бербидж! — воскликнул Луис и бросился ко мне. — Я сидел, а они… это… я… они… они… у-у-у-уа-а-а-а-а…

Бренкок опять начал реветь, Джастин стоял у разбитого окна, стыдливо опустив глаза в пол, а Рочестер присел на единственный уцелевший стул.

— Луи, — обратилась я к ребёнку, когда тот проревелся, немного успокоился и начал икать, — покажи мне свою комнату.

— А зачем?

— Покажешь свои вещи и игрушки? А Джастин с мистером Рочестером пока приберут здесь.

Мальчик взял меня за руку и отвел к себе. Его комната была чуть больше маленькой спальни у Дурслей, но вмещала в себя все необходимое: кровать-чердак, стол, стул, шкаф, большой ящик для игрушек, доверху набитый всякой всячиной. В отличие от комнаты Гарри Поттера и Алисы Спенсер, здесь был полный порядок — чистый ковролин, аккуратно развешанная одежда, книги на полке, рисунки в папке. Чистота, которая противна аж до зубного скрежета. Скорее всего, это отголоски жизни у предыдущих опекунов.

— Как у тебя чисто! — хоть мне и не нравится, но ребёнка я похвалила.

— Да! — мальчик обрадовался, что кто-то обратил внимание на его старания. — У Джастина тоже ничего, но Роб все равно на него ругается.

— Он так плохо себя ведёт? — Болтун — находка для шпиона!

— Джас убегает, а Роб его обратно приводит, и они опять ругаются.

Следующие полчаса Луис рассказал всё, что произошло за пять дней пребывания Джастина в этом доме. Парень не хотел тут оставаться — сбегал к отцу. Отец пил, бил, не кормил. После посещения родственника Хофф отлеживался, пил зелья для восстановления, а потом вновь со скандалом убегал к папе.

Что же касается Луи — ему нравился Роберт, но он его немного боялся. Опекун был вспыльчивым человеком и быстро выходил из себя. Жена опекуна (вот это новость! А я и не знала!) Сьюзен хорошо к нему относилась, а к Джастину — нет.

Пока мы разговаривали, внизу слышалась какая-то возня. Видимо, мужчины убирали следы погрома, а затем смущенный Хофф пригласил меня и Луиса на кухню пить чай. Джастин сам налил мне ароматный напиток в кружку и усадил за стол

— Рассказывайте, — сказала я, ставя кружку с недопитым чаем.

— Он мне не отец! — в который раз заявил Джас.

— Щенок неблагодарный! — тут же взвился Рочестер.

— Мужчины! — пришлось повысить голос. — Вашу ругань мы уже слышали. А теперь по существу. Джастин, что тебя не устраивает?

— Я хочу жить с отцом!

— А жрать ты что будешь? По помойкам лазить? — накинулся опекун.

— Не твое дело! До тебя как-то жил, и дальше проживу.

— То есть ты, Джастин, желаешь вернуться. Вопрос только куда: к отцу, к полуголодной жизни без контроля и защиты или тебе просто страшно и ты боишься перемен?

— Я ничего не боюсь, — огрызнулся парень.

— А вас, — обратилась я к «главе семейства», — не устраивает, что вы не можете присматривать за ребёнком, или то, что он вас игнорирует, или он раздражает вашу супругу, а вам наплевать?

— Я не женат.

Словно в насмешку над словами Роберта, хлопнула входная дверь и послышался женский голос:

— Мальчики, я дома! Я купила пирожных у Фортескью!

— А это, видимо, привидение, или у меня галлюцинации начались, — насмешливо сказала я.

— Мальчики… — в комнату вошла миловидная женщина лет сорока — сорока пяти. — Ой! Здравствуйте!

— Здравствуйте. Я Чарити Бербидж, куратор мальчиков. Пришла узнать, как у вас дела.

— Пирожное будете? — спросила, видимо, Сьюзен. Голос был обреченный и расстроенный одновременно.

«Супруга» Рочестера по-новой заварила чай, открыла пирожные и достала сладости из кухонного шкафа. Я долго беседовала с парой и мальчишками. Мы втроём даже съездили к отцу Хоффа (Луис согласился немного посидеть один). Папаня был неприятно удивлён нашему визиту. Ещё бы! В доме гости — три пьяных тела, выпивка и куча насекомых, а тут мы с проверкой. Столько много английских слов я узнала! Если убрать весь мат, что отец Хоффа на нас вылил, то всё сводилось к следующей фразе: «Уроды, твари, сволочи, всю жизнь испортили со своей магией. Ненавижу магию, ненавижу магов, ненавижу этого щенка. И вообще — он не от меня, а нагулянный».

От таких слов у ребёнка случился стихийный выброс, который выбил стекла во всем доме. Но пьяным телам было всё равно.

Джастина по приезде домой (то есть к опекуну) пришлось поить успокоительным, предварительно отослав сову Снейпу с просьбой выслать флакончики для ребёнка (как назло, в аптеках либо нужных детских зелий не было, либо стоили они как крыло от самолета). Декан зелёных прислал требуемое через полчаса с запиской, что Малфой хотел бы со мной ещё раз встретиться. Ну, раз желает, значит, встретимся числа пятнадцатого, так как сейчас было некогда — я каждый день ездила к Рочестеру, пытаясь вывести из состояния отрицание-торг-депрессия Хоффа и немного поговорить и поиграть с Луи.

На четвёртый день мои нервы не выдержали, и к Амбридж улетело письмо с просьбой проспонсировать поездку «семейки» куда-нибудь на отдых — с условием, что там есть психолог. Заместитель Министра ответила быстро, и двенадцатого числа Рочестер, его пассия и двое мальчишек отбыли на отдых в бунгало, а психолог был оплачен отдельно и присутствовал на курорте под видом «добродушной соседки». Роберт будет держать меня в курсе всего происходящего, и если всё будет хорошо, то в двадцатых числах августа я с мальчишками схожу за покупками к школе. Очень хочу надеяться на благоразумность детей, взрослых и помощь психолога, поскольку я уже не выдерживаю. Боги, ну почему у меня совесть есть? Хочу как МакГонагалл — тупо работать и ничего не замечать! Хотела же в сторонке отсидеться, но нет — защищаю сирых и убогих. Почему? Потому что не могу я по-другому. Не могу!!!

Все — поистерила, выговорилась, поревела, а теперь подбираем сопли и идём к Долорес. Чиновница что-то там решила по расширению моего участка.

---

Примечания:

Это была тяжёлая глава. Полностью натыкана на телефоне, очень много правок, очень тяжело выстраивался сюжет. Что получилось, то получилось. Жду правок в ПБ. Когда следующая глава — не знаю. Сложно все.

Вторая половина июля подходила к концу, а мне уже отчаянно хотелось напиться в пабе у Аберфорта. Почему? Да потому, что такого дикого напряга, как сейчас, у меня во время учёбы не было: за это время я успела больше, чем некоторые за всю жизнь делают!

Самой большой головной болью оказалась земля и земельные отношения. Амбридж смогла протолкнуть расширение моего участка, так сказать, «за заслуги перед Отечеством», то бишь магическим миром. Но крови мне это «расширение магического участка для нужд и личного использования» выпило много, как в прямом, так и в переносном смысле. А ещё это было дорого. Нет, не так — это о-о-о-очень дорого!

Необходимо было оплатить различные госпошлины, квитанции и сборы. Стоили эти бумажки целых три с половиной тысячи галлеонов: квитанция об оплате земельной пошлины магического поселения; сбор за межевание, само межевание; пошлина за услуги ритуалиста, сами услуги ритуалиста; пошлина за использование условно-разрешённых ритуалов на крови, квитанция об уплате сбора и пошлины за установку магического контура… Воистину, бюрократия — великая сила: с её помощью можно государство завоевать без войны, а у меня всего лишь участок! Правда, во всей этой беготне был один плюс, но зато какой! Это новые знакомства, которые влекли за собой заказы на варенье-компоты, просьбы сходить в маггловский мир и что-то там купить, а также деньги за посредничество.

Начальник Департамента земельных отношений Джонатан Свенс просил приобрести маггловские книги по межеванию. Мужчина отлично разбирался в геометрии, географии, картографии и черчении. Идти в маггловский мир он опасался, мотивируя тем, что там не был. Скорее всего, он врёт. Но зачем я буду лезть, выяснять и выводить на «чистую воду»? Мне не сложно купить, а ему очень нужны новые правила обычного мира и описание технологий раздела земельного участка.

Сотрудники Департамента, узнав, что я прекрасно ориентируюсь в мире магглов, написали целый список, что им нужно купить. А в качестве благодарности выбили разрешение на тот самый ритуал на крови и услуги лицензированного ритуалиста.

Пузатый дядька, по фамилии Крэбб, был весел, добродушен и после проведения всех магических манипуляций которые требовали моей и его крови, съел целую банку вишневого варенья! Мужчина пил чай и кушал варенье ложкой из банки, а ещё рассказывал, как лучше обустроить участок с точки зрения ритуалистики.

После беседы с Крэббом я ввязалась в новую авантюру под названием «Защити себя и не сядь в Азкабан!» Как нарисовать символ на участке для защиты от нежити и нечисти класса «ХХХХ», если за его рисунок дают пять лет магической тюрьмы, а за активацию — четырнадцать? Как сделать защиту от оборотней? Дементоров? Ведь за это светит пожизненное лишение свободы! Сидеть с защитой, которую Аберфорт наложит, и ждать прибытия дементоров, акромантулов, пожирателей и прочих гостей? Ну уж нет! Пусть МакГонагалл и Дамблдор сказки про мир и второй шанс рассказывают, а я хочу быть защищённой со всех сторон. Осталось придумать, как в Азкабан не попасть.

Мой российский менталитет быстро нашёл выход из сложившейся ситуации — кусты смородины были высажены в форме гексаграммы; сливы расположены на участке таким образом, что если провести линии от них через вишни, то получаем треугольник Экриздиса; вместо забора я посадила калину вперемешку с шиповником, а кое-где на участке встречаются кустики малины, и их если соединить отрезками из точки «А» в точку «В», то будет еще одна интересная фигура, за которую дают пожизненное в Азкабане. Но это надо догадаться, что здесь вообще что-то есть, найти соединяющие камешки с рунами, правильно активировать и доказать наличие умысла! Учитывая уровень образования в Хогвартсе, то лет через десять никто вообще не вспомнит, что от дементоров можно спастись с помощью треугольника Экриздиса, а оборотни не переносят «Терцию Черемухи»⁽¹⁾.

Работа по магическому черчению на садовом участке отняла у меня много сил, времени и, самое главное, денег! К концу июля в кошельке сиротливо перекатывались три кната, а на полках оставалось две банки варенья и компот, ведь я почти всё продала, раздала, подарила. Но ничего, дня через три-четыре поспеют абрикосы, яблоки и облепиха. Сахар ещё остался, так что будут новые закрутки. Делать всё это придется, скорее всего, ночью, так как днём меня ждут любимые занятия аристократов — интриги, сплетни, скандалы: на столе лежали письма от лордов, Уизли, Лонгботтом и других. Всех требуется посетить, со всеми поговорить, принять решения, разрулить проблемы. Первыми на очереди у меня рыжая семейка и Герой всея Британии — Гарри Поттер!

* * *

К семейству Уизли я пришла в гости рано утром тридцать первого июля — в день рождения Мальчика-который-выжил. Увы, на подарок денег не хватило, так что пришлось нести последнюю банку с вареньем. Я ее красиво упаковала, бантик нацепила, подписала и отправилась выяснять, чего же от меня хочет матриарх рыжего семейства.

Добираться до Оттери-Сент-Кэчпоул пришлось волшебным автобусом. Стэн Шанпайк денег с меня не брал — я ему компотами проезд оплачивала.

«Ночной рыцарь» остановился в ста метрах от низенькой ограды. Молли Уизли встретила меня у калитки, проводила на кухню, наложила чары от прослушки и начала разговор.

— Миссис Бербидж…

— Зовите меня Чарити. Это в школе я профессор, а дома этого не нужно.

— Чарити… Я не знаю, как сказать…

Молли Уизли теребила край фартука, отводила взгляд, нервно оглядывалась. Я терпеливо ждала.

— Гарри — очень хороший мальчик, он… замечательный! Но… понимаете, он… он другой.

— Какой такой другой? С рогами и копытами? — Похоже, что Поттер всех здесь достал, и пригласили меня с просьбой забрать пацанёнка. Даже чаю не предложили, о погоде не говорили — сразу к делу. Видимо, всё совсем плохо.

— Нет… — Миссис Уизли было неудобно признаваться в том, что она, несмотря на весь материнский опыт, не справилась, но помогать ей в изложении проблемы я не собиралась. — Он не такой, как мои дети. Гарри ведь сирота, у тёти ему плохо, а здесь мальчик совсем не слушается, ведёт себя плохо и Рон с близнецами на него смотрят… Джинни тоже… Перси… Даже Билл уже не выдерживает!

— Так они на него смотрят и повторяют или…

— Поймите меня правильно, — Молли перебила меня и вздохнула, — я ничего не имею против мальчика, он хороший, добрый, весёлый, но… очень своеобразный! Мы устали.

— Вы — это кто? — Так он не только взрослых достал?!

— Все мы — я, Артур, Билл, Перси, близнецы, Джинни и даже Рон.

— И что вы предлагаете? — Я-то понимаю, чего вы хотите, но озвучьте это вслух, чтобы потом никто не сказал: «Это нам профессор Бербидж предложила! Это она во всем виновата!». Плавали — знаем.

— Вы… вы не могли бы поговорить с его тётей, чтобы она забрала мальчика хотя бы на неделю.

— Миссис Уизли…

— Молли, — перебила меня женщина, — называйте меня Молли.

— Молли, вы понимаете, что тогда лишитесь пособия? А это три золотых только за то, что он тут находится.

— Понимаю, — тихо сказала женщина и опустила глаза.

— А что сам Гарри об этом думает?

— Я… мы… не спрашивали, — ответила Уизли и захлюпала носом.

У-у-у-у, как все запущено! У женщины шок-неверие-обида оттого, что она не смогла найти подход к ребёнку, и чувство предательства.

— Давайте подождём, когда дети проснутся, я поздравлю ребёнка, подарю подарок, а потом поговорю с ним о том, как ему живётся. — Вот пацан «обрадуется», когда я ему скажу, что он съезжает к тётке! А Петунья как рада-то будет!

— Ох, да, конечно! — обрадовалась Молли.

— Вам помочь на кухне? — спросила я.

— Нет-нет, — засуетилась хозяйка, колдуя направо и налево волшебной палочкой. — Вот вам чай и кусочек курника. Кушайте, кушайте! А то налетят — и ничего вкусного не останется.

Пока я сидела за столом и ждала пробуждения семейства, Молли Уизли испекла пирог к дню рождения Гарри, доварила кашу, потушила мясо, зачаровала ножи, чтобы те чистили картошку… Эх, мне бы так! Хотя, может быть, имея такую большую семью, я бы тоже научилась. Женщина, видя, что курник съеден, а кружка пустая, тут же налила мне новую порцию ароматного напитка и дала пирожок с грибами.

К тому моменту, когда всё семейство спустилось к завтраку, включая Артура и Билла, я выпила четыре чашки чая, съела три пирожка, а теперь читала «Ведьмополитен».

Дети и взрослые здоровались со мной и рассаживались за столом. Мистер Уизли и его старший сын быстро выпили кофе, забрали обеды и отправились камином на работу. Перси, взяв кашу и курники, вернулся к себе в комнату — досыпать и дочитывать. За столом остались близнецы, Гарри, Рон, Джинни и мы с Молли.

— С днём рожденья тебя! С днём рожденья тебя! — нестройно пели песенку рыжие, пока их мама зажигала двенадцать свечей для именинника.

Гарри Поттер был смущён и счастлив. Видно, что тётка его не баловала, а его день рождения не праздновали, отдариваясь мелочью. Мальчик вежливо поблагодарил за подарки. Помимо моего варенья он получил тёплый свитер (я тоже такой хочу!), книгу по квиддичу от Гермионы (Букля принесла, а Молли спрятала до поры до времени), самодельные открытки и волшебные сладости и с большим удовольствием уплетал праздничный пирог. Подозреваю, что вечером будет ещё торт и подарки от старших членов семьи.

— Профессор Бербидж, а вы приехали за Гарри? — спросила Джинни, да таким наивным голосом, что Станиславский бы поверил.

— Пока не знаю, — ответила я. И где канонная любовь рыжей к очкарику? Она же только и ждёт, когда Поттер уедет. — Его тётя пока ответа не дала. Все будет зависит от неё. Вы мне лучше скажите, юная леди, на какой факультет собрались поступать?

Я резко перевела тему, получив полный благодарности взгляд от Молли и близнецов. Это как же нужно всех достать, чтобы даже Фред и Джордж устали от гостя?!

— Ну… все же на Гриффиндоре, — неуверенно начала девочка.

— Но вы — не все. Я бы рекомендовала рассмотреть Хаффлпафф и Гриффиндор. Слизерин неплох, но, учитывая отношения ваших братьев и профессора Снейпа, лучше вам туда не попадать. — Чистая правда! У Северуса случается приступ агрессии при виде близнецов, у которых, в свою очередь, при виде слизеринского декана резво шевелится «шило в заднице». Уж лучше Флитвик, чем Снейп. — В башне Райвенкло холодно. Если соберётесь к профессору Флитвику, то учите согревающие чары.

— На Хаффлпаффе одни тупицы, — пробурчал Рон.

— На Хаффлпаффе очень дружные студенты, которые не гонятся за баллами, всегда помогают своим однофакультетникам. И знаешь, что самое главное?

— Что? — заинтересованно спросила девочка.

— Там кухня рядом!

— А мы знаем, как пройти на кухню! — хором ответили близнецы.

— А я теперь знаю, где вас ловить и отправлять на отработки! — сказала я, и все сидящие за столом засмеялись.

— Джинни, — обратилась Молли к дочери, — ты не обязана поступать туда же, куда и твои братья.

— Даже если я поступлю на Слизерин? — хитро спросила девочка.

— Даже на Слизерин, — ответила мать и тяжело вздохнула.

— Мам, не переживай, — Джиневра, видя «упавшее» настроение матери, решила ее немного приободрить, — я на Гриффиндор пойду! Моя подруга Лаванда Браун там учится. Мы будем вместе обсуждать моду и Селестину Уорлок.

— Ну, сестренка! Не разочаровывай нас! — воскликнул один из близнецов.

— Уизли на Слизерине — это такой шанс! — подхватил другой.

— Противные слизни, — пробурчал Рон, уплетая кашу.

За столом начался неторопливый семейный разговор. Я посмотрела на Поттера и, показав глазами на входную дверь, встала из-за стола.

— Погода на улице хорошая! — И правда, светило солнышко, пели птички. — Молли, не возражаешь, если я посмотрю сад? Может, что-то интересное найду.

— Ой, так неудобно, — ответила Молли. — Там такой беспорядок!

— Беспорядком меня не напугаешь! У самой чистоты дома и в саду нет. — Ну, тут я соврала. У меня всё в полном порядке.

— Ох, право, не знаю! — женщина взмахнула руками и задела тарелку с кашей, которую ел Рональд.

— Мама! — возмутился тот, глядя на свои коленки и пол.

— Прости, милый, сейчас уберу.

Матриарх семейства отвлеклась на уборку, близнецы стали подтрунивать над Рональдом, а Джинни собралась уйти к себе. Воспользовавшись суматохой, я и Гарри выскользнули в сад. Подозреваю, что миссис Уизли специально устроила переполох, чтобы мы могли спокойно поговорить.

— Как вам здесь живётся, мистер Поттер? — спросила я, когда мы дошли до сарайчика с метлами.

— Нормально, — хмуро ответил тот, присев на скамейку и глядя, как садовый гном пытается утащить чьи-то ботинки в свою нору.

— Вижу, что не очень. Чем тебе здесь не нравится?

— Всем, — отозвался мальчик и шмыгнул носом.

— Понимаю. Уизли такие шумные, бесцеремонные….

— Нет, — запротестовал парнишка, — они хорошие! И мама у них такая теплая… ой, ну, в смысле, добрая — всегда обнимет, поцелует, поможет.

— И что вас тогда не устраивает…

— Не знаю, — буркнул он и снова шмыгнул носом. — Я к тёте хочу, обратно, в комнату. Пусть даже дядя решётки поставит на окна и машину каждый день мыть заставит. Я даже Дадли сладости буду покупать!

Поттер ещё что-то говорил, а по его лицу текли слёзы. Как бы он ни ругался на Дурслей, но любил их. По-своему, неумело, но любил. Вот только Гарри в этом никогда не признается.

— Ты устал, — сказала я, перебив его, — устал от шума, от того, что нужно делить комнату с Роном, от постоянной заботы, от отсутствия свободного пространства и несоблюдения твоих личных границ.

— Наверное, — ответил мальчик и снова шмыгнул носом.

— Это нормально. Ты воспитывался по-другому. Тётя хоть раз входила к тебе без стука? Дядя Вернон ломился в дверь, требуя освободить ванну? А Дадли находится с тобой все двадцать четыре часа в сутки?

— Нет.

— Ты просто хочешь, чтобы соблюдались твои личные границы, но Уизли воспитаны по-другому. Они не плохие, просто другие.

— Может, — начал Гарри, — Рон из-за этого конфликтует с Малфоем? Ну… Рональд не соблюдает эти… границы! Всё время бежит вперёд, лезет везде и никого не ждёт. Он ведь привык, что дома нужно быстро всё забрать, а то ничего не достанется. А Малфой один, и у него всего много и делиться не надо.

— Возможно, — ответила я. — Но, понимаешь, теперь всё зависит от твоей тёти. Сможешь ли ты её убедить, что хочешь к ней? А согласится ли она, учитывая твою любовь к ночным прогулкам и штрафам от полиции?

— Я больше не буду.

— Будешь. Ещё как будешь! — Ой, не верю я в твоё раскаяние!

— Заберите меня к себе, пожалуйста. — Ребёнок крепко-крепко зажмурил глаза и продолжил говорить: — Я буду полы мыть, в саду у вас работать, кушать готовить, спать под лестницей, только заберите. Не могу здесь больше! — У мальчишки по щекам снова текли слезы.

Знаете, такое противное чувство, что ты прав, но от этого никому не легче. И ведь не скажешь пацану, что рыжие тоже хотят от него избавиться!

— Давай так. Сейчас съездим к твоей тёте, спросим, можно ли тебе вернуться, а там будем решать по ситуации. Хорошо?

— Договорились, — ответил повеселевший мальчишка.

До Тисовой улицы мы добирались всё тем же «Ночным рыцарем». Тетка в восторге не была, но племяннику разрешила остаться — с условием, что если тот начнет чудить и не слушаться, то я его обратно заберу.

Пришлось Поттеру, чтобы убедить тетю Петунью в своей серьезности, писать на листе бумаги список обещаний: мыть полы, мыть посуду, готовить завтрак, мыть машину, работать в саду, приходить домой не позже девяти вечера и так далее. Всего — тридцать семь пунктов, которые были торжественно приклеены на холодильник. А на следующее утро счастливый ребёнок мыл окно в своей маленькой спальне.

Уизли вроде как огорчились отъезду Гарри: стонали, стенали, говорили: «Как же так?», но сошлись во мнении, что раз тётя сказала — значит, нужно выполнять.

Счастливы были все — рыжие, Мальчик-который-выжил и Дурсли (с садом тети Петуньи была беда, Дадли хотел сладостей, а Вернон — чистую машину). Мы договорились, что встретимся двадцать пятого августа на Косой аллее, когда пойдем за покупками. Я планирую сводить Поттера, Хоффа и Рочестера одновременно, чтобы не бегать по десять раз.

Кстати, о последних: вестей от подопечных нет — значит, всё хорошо и мое вмешательство не требуется. Можно немного отдохнуть и готовиться ко встрече с лордом Малфоем, лордом Пруэттом и Августой Лонгботтом.

---

1) Прим.авт: всё является авторским произволом

Вернуться к тексту

Остаток лета больше походил на крысиные бега — возня с местной аристократией, Дамблдор с его «всеобщим благом», Рочестеры, Петунья, Амбридж, празднование Лугнасада, ещё и садово-огородные работы! Хотелось выть в голос, но, как там в тех цитатках из инстаграмчика, Взрослая жизнь — это когда ни на что не хватает времени. Приходится планировать даже свои нервные срывы.

Моя истерика была запланирована в период с двадцать третьего по двадцать пятое августа включительно. Именно на это время я забронировала места на курорте Сент-Хельери, что на острове Джерси. Оплатила сразу всё — питание, проживание, трансфер до отеля, чтобы возможности не поехать не было, так как деньги не вернут.

Откуда у бедной преподавательницы, которая огород сажает, чтобы прокормиться, деньги? Так Малфой подкинул!

Блондинистому лорду вновь понадобилась экскурсия для сына и его друзей в виде Крэбба и Гойла. Мальчишки уже полностью оправились от той истории с ИРА и абсолютно спокойно сходили в кино, в музей и парк аттракционов. Моя плата составила почти тридцать галлеонов. Еще столько же я получила от лорда Пруэтта. Он у меня купил несколько банок вишнёвого варенья, а я не стала писать в акте ЖБУ (жилищно-бытовых-условий), что у детей появилась магическая родня. В принципе, это не моё дело — есть родня или нет. Дети в маггловском мире живут? В обычную школу ходят? Родители без магических способностей? Если на все три вопроса «Да», то составляем акт. А графы «наличие родственников в магическом мире» там не предусмотрено. Поэтому никому ничего я говорить не буду — без меня разберутся, тем более своё вознаграждение я получила. Хотя какое это вознаграждение? Это продажа товара!

Вроде бы как лорд купил варенье, но… Давайте называть вещи своими именами — это взятка. Да, Пруэтт напрямую мне ничего не говорил и не предлагал, а лишь восхитился красивыми полочками в кухне, на которых стояли не менее красивые баночки с вареньем. Мужчина их и приобрел: одну банку он оценил в десять галлеонов. Цена — космос просто! Но мне совсем не совестно. Считаю, что поступила правильно, ибо, с другой стороны, у меня Дамблдор с его йобнутой птичкой!

За полтора года, проведённые в тушке Чарити, я для себя чётко поняла одну вещь — ненавижу фениксов! Точнее, ненавижу феникса Фоукса. Пернатая скотина уже два раза переносила меня, помимо моей воли, в кабинет Дамблдора.

В первый раз, когда огненная птичка кинула меня в кабинете и живенько ретировалась (иначе феникс был бы бесхвостый!), я громко спросила:

— А если бы я какала, он бы меня вместе с унитазом перенёс?!

— Пф!

— Кх-м!

— Аг-х!

И все эти восклицания одновременно. Помимо моей персоны, в директорском кабинете находились Снейп, Флитвик, МакГонагалл, Спраут, Трелони, Кеттлберн, Хагрид и Вектор. Практически все, кроме змея слизеринского, поперхнулись, а свёкор весело заметил:

— Этот может.

— Я тогда буду его перья вместо туалетной бумаги использовать! — Говнюк пернатый. С паршивой овцы хоть шерсти клок, а с этого гада ничего взять не получается.

— Коллеги, — послышался голос светоча всего Хогвартса, — давайте вести себя культурно. Миссис Бербидж, прошу извинить за столь неприятное перемещение. Обычно я заранее отправляю уведомление о внеплановом педсовете. Простите старика, запамятовал и вам не направил.

— Тема совещания? — огрызнулась я. Охотно верю в то, что он запамятовал, маразматик старый.

— У нас сегодня очень много информации, — начал Дамблдор, но был перебит одной немолодой женщиной, то есть мной.

— А записывать информацию я чем буду? Пальцем? И где остальные? — Во мне проснулась маленькая язва, которая норовила высказать директору всё, что о нём думает.

— У них… есть некоторые причины, — уклончиво ответил директор и сразу же перешёл к делу, — коллеги, позвольте представить: профессор защиты от темных искусств — Гилдерой Локхарт.

Со стула поднялся мужчина, напомнивший мне Колю Баскова — натуральный блондин, улыбка белозубая, белоснежный костюм и, как вишенка на торте, плащ с кроваво-красным подбоем.

Гилдерой был совсем не похож на своего киношного прототипа. У этого имелся цепкий, колючий взгляд, плавные движения, аура опасности. В нем угадывался хищник — очень опасный, который съест, и не поморщится. Но вместо того чтобы промолчать и тихонько отсидеться, я ляпнула:

— Ради того, чтобы показать мне смазливую мордашку, вы оторвали меня от прополки смородины? На пиру нельзя было сказать?

— Я рад, что вам понравился, — вместо Дамблдора ответил Локхарт. — Я помню, как вы меня ругали!

— Что-то не припомню вас. — Видимо, ругала его предыдущая Чарити, а я его не то что не помню — я его не знаю! Память предыдущей владелицы этого тела была словно дымкой накрыта: что-то смутно вспоминалось, но никакой конкретики.

— Вы тогда в министерстве работали.

— Мистер Локхарт, — нас перебила Вектор, — вы к нам надолго?

— Не знаю, — ответил «Коля Басков», — как получится.

Тут вмешался Снейп со свои ядом, потом МакГонагалл, потом Дамблдор, и начался педсовет с новой нудной информацией. Кстати, перо и пергамент мне так никто и не предоставил. Дамблдор зудел о новых стандартах магического образования, призывал переподписать документы во избежание проблем. Другие чем-то возмущались, что-то там просили.

Короче — скучно, нудно и спать хочется. Я оживилась, только когда зашла речь о магглорождённых, маггловоспитанных и сиротах, потому что замдиректора возмутилась фактом возвращения Гарри Потера под крыло тётки.

— Он должен быть у Уизли! — строгим голосом выговаривала мне декан Гриффиндора.

— Конкретно вам он ничего не должен, как и Уизли. — Вот сука старая! Сама сидит в школе и в ус не дует, пока я проблемы разгребаю. — А что касается места нахождения мистера Поттера, то вы за него отвечаете во время учёбы. В каникулярный период мальчика курирую я, и я принимаю решения о том, где ребёнку лучше, а где нет. Приедет Поттер в школу — пусть хоть в ваших покоях живёт, а пока я несу за него ответственность, он будет жить у тётки.

— Миссис Бербидж! — воскликнула МакГонагалл. — Да как так можно! Уизли приличные люди!

— Кх-м, — Снейп пытался замаскировать хохот под кашель.

— Именно потому, что Уизли, как вы говорите, приличная семья, Поттер отправился к Петунье.

— Боитесь, что он научит близнецов плохому? — съязвил зельевар.

— Боюсь, что к первому сентября, если мальчик будет там жить, то от Норы не останется даже воспоминаний.

— Миссис Уизли прекрасная мать! — опять вопль кошки драной.

— Поттеру она не мать, — парировала я, — и справиться с ним она не может.

— Дамы, дамы! — Дамблдор вклинился в нашу перепалку. — Ведите себя… подобающе.

— Я всё равно настаиваю, чтобы мистер Поттер вернулся к семье Уизли, — уже спокойно сказала МакГонагалл.

— А я настаиваю, чтобы вы не лезли не в свое дело! — заебала, кошка драная. Чего-то тебя не волнует тот же Хофф, а Поттер волнует?

— Коллеги! — опять вмешался директор, — прошу прекратить. Минерва, я понимаю, что ты волнуешься за мальчика, но ему действительно лучше у тёти — материнская защита не позволит причинить мальчику вред. Чарити, пожалуйста, не перегибай. Я понимаю, что ты возмущена фактом отсутствия должного внимания к другим детям, но пойми, Гарри Поттер — наша надежда, когда он вернётся…

— Когда вернётся Тот-кого-нельзя-называть, — перебила я, — пусть аврорат им занимается, а не мальчик-недоучка.

— Аврорат… — задумчиво сказал Дамблдор.

— Эти крысы только и способны отребье в Лютном гонять, — влез зельевар.

— Ну тогда предлагаю всех разогнать и назначить мальчика главным аврором с соответствующей зарплатой. — Ну, началось! Аврорат — фигня, Поттер — спаситель, Орден жареной курицы — свита спасителя. Бред!

— Не нужно утрировать, — вмешалась МакГонагалл.

— Может, вы в другом месте отношения выясните? — вмешалась Вектор. Её и других моих коллег эта перепалка стала порядком раздражать, да и тема Мальчика-который-выжил уже всех достала.

— Давайте продолжим, — вновь заговорил Дамблдор и опять начал вещать про планы, финансы, закупки.

Видимо, дурной пример заразителен, потому что Спраут тоже решила сказать директору своё «фи», когда тот начал было говорить об ограничении доступа на кухню и сокращении списка «вкусняшек»: дескать, цена за обычное питание и пиры равна цене за «студенческие перекусы». Глава барсуков ответила, что директор себе меньше мантий купит, а зельевар дорогих ингредиентов. Снейп, естественно, не стерпел — началась перепалка. Честное слово, как в Дичку вернулась! Один в один совещание перед учебным годом: планы, подписи, питание, отопление, ругань коллег…

Перепалку остановила всё та же Вектор всё той же фразой. После чего Дамблдор опять завёл свою шарманку и поругался с Флитвиком, затем с Трелони, с новым преподавателем. Потом ругань закончилась и началось составление чернового плана финансово-хозяйственной деятельности и сметы на новый учебный год и так далее. Из директорского кабинета я вышла аж через пять часов злая, уставшая и голодная! А ещё до дому пришлось идти пешком, так как любимая метла осталась в сарайчике. Ну попадись ты мне, скотина пернатая, ощиплю!

Ждать пришлось недолго — через день птиц опять меня перенёс к директору в кабинет. На этот раз я «клювом не щелкала» и под птичьи вопли таки вырвала перо у этого засранца!

— Поори у меня! Я тебе и ещё перья выдеру! — кричала я под возмущённый птичий клекот.

— Миссис Бербидж, — смеясь, сказал Дамблдор, — вы, как всегда, неподражаемы! Я просил Фоукса вас предупредить, что хотел бы переговорить, но мой фамилиар решил по-своему.

— А он может ещё пару раз «решить» по-своему? — поинтересовалась я. — Перья дорого стоят, хоть подзаработаю.

— Увы, — ответил директор, — перо, вырванное у феникса, а не отданное добровольно, стоит недорого.

— Но всё же деньги за него дают. — Кнаты на дороге не валяются! Продам — хоть что-то заработаю.

— Цена около галлеона, а за добровольно отданное платят почти десять, — ответил директор. — Фоукс очень рассержен и больше к вам являться не хочет.

— Жаль. Я бы ещё от пары перьев не отказалась.

— Миссис Бербидж, — вкрадчиво начал Дамблдор, — я бы хотел попросить вас об одолжении…

— Каком? — Ой как мне это не нравится!

— Вы не могли бы… рассказать нашему новому коллеге, что от него требуется…

— Могла бы, но почему-то я думаю, что вы меня не за этим позвали.

— Понимаете, — замялся маг, — мне требуется помощь с отправкой и утверждением школьной сметы. Министр Фадж вернул документы на доработку. Боюсь, что если я поручу переделку Минерве, то половина статей расходов исчезнут и дополнительного финансирования не будет.

Ну, началось! Сделай, дорогая Чарити, не свою работу. Мне, между прочим, за это не платят. Ещё и нового преподавателя навязал, козёл бородатый. Но, как бы я ни плевалась, как бы ни возмущалась, а делать придётся, поскольку хочется и на ёлку влезть, и зад не ободрать. Вроде я это уже говорила, да?

Работа со сметой и беседа с Локхартом заняла весь остаток дня, и домой я вернулась уже затемно, злая, уставшая и голодная. Вот только домашнюю работу никто не отменял — меня вновь ждали банки, заготовки и прочие «радости садовода». Спать в эти сутки мне не пришлось — утром я отправилась в Косой переулок, чтобы посидеть у Фортескью и поговорить с Августой Лонгботом о её внуке Невилле.

* * *

Сидя на террасе у Фортескью, я доедала мороженое и отходила от весьма непростого разговора с бабушкой Невилла.

Всё мое отношение к ней я могу описать двумя словами — сука старая! Начнём с того, что бабка знает о пророчестве. Мне она в лоб об этом не говорила, но проскакивающие оговорки типа «Он должен достичь избранности» и «Он должен встать на светлый путь» говорят именно об этом. Старуху задевает, что Волдеморт выбрал Гарри, а не её внука (ебанутая!). И теперь она всеми силами пытается сделать из ребёнка «Избранного» вместо Поттера, уповая на то, что когда-то Алиса, будучи беременной (но это не точно), вступила в битву с самим Темным Лордом и смогла выйти из неё живой, а значит, Невилл точно избран для великой светлой миссии.

Мои доводы о том, что мальчик мягкий, застенчивый, нуждается в ласке и внимании, сводились к тому, что это чушь и ребёнку нужна жёсткая рука. В своё оправдание бабка говорила, что её методы воспитания повлияли на его успеваемость и общение со сверстниками, ведь он всё же смог дать отпор Малфою и Снейпу, этим мерзким последователям Темного Лорода!

Честно говоря, я уже и не знаю, кто более ебанутый — Дамблдор, МакГонагалл или бабка Лонгботтома, которая рассказала мне, молодой и зелёной преподавательнице, как нужно воспитывать детей, что они были такими смелыми и отважными, как Невилл.

После её рассказа о методах воспитания внука я была в шоке. Ну как так? Зачем издеваться над ребёнком и наказывать голодом? Неудивительно, что мальчик сметает всё с тарелки за несколько секунд, а ещё таскает еду с кухни. Я уж молчу про розги и комнату для наказаний (тёмная кладовка без света). Но более всего шокировало, с какой гордостью и уверенностью эта сука (женщиной её язык не поворачивается назвать) говорила об этих методах. Снейп по сравнению с ней — душка. Кстати, о нём, — мужчина всегда интересовался, как живут его подопечные, а его мнение о ребёнке имело авторитет у чистокровных. Жаль, что декан Гриффиндора не такая и не интересуется жизнью своих львят, поскольку моё мнение бабка не учитывала, так как Минерва говорит, что всё в порядке. На предложение от меня отправить мальчика в обычную маггловскую художественную школу, чтобы ребёнок пообщался со сверстниками, приобрёл какие-то навыки, было встречено в штыки. Дескать, что он, чистокровный волшебник, будет делать среди магглов? И не нужны ему кисточки и краски, а нужны боевые заклинания!

Ребёнка было очень жаль, поскольку старуха встретилась со мной только с одной целью — посмотреть, кого из преподавателей так нахваливал внук. Она была разочарована — вместо борца за справедливость и права магглов перед ней сидела обычная женщина. А вместо разговоров о превозмогании всех тягот избранности Невилла беседа о том, что ребёнку любовь и ласка нужна. Как бы мальчишке не попало за такое несоответствие его рассказов и того, что увидела бабка в действительности.

Августа Лонгботтом аппарировала через минут сорок после начала беседы, оставив меня в полном шоке с подтаявшим мороженым. Я посидела в кафе ещё минут двадцать, приходя в себя, и, расплатившись с мистером Фортескью, отправилась в маггловский Лондон — мне нужно было собраться на отдых и навестить Хоффа и Брэнкока.

Очень хотелось начать с мальчишек, но я, здраво рассудив, что могу пробыть в гостях очень долго, отправилась по магазинам. Нужно было купить купальник, спортивный костюм, кроссовки, чемодан…

К Рочестеру я прибыла через четыре с половиной часа после шопинга, выжатая как лимон. Хорошо, что они живут в полумагическом поселении и дышится там полегче. Выглядела я, наверное, не очень, потому что Джастин участливо поинтересовался моим здоровьем и предложил чай.

— Рассказывайте, — начала я, отпивая из большой кружки, — молодые люди, как отдохнули, чем занимались?

— Неплохо было, — начал Хофф, — жили в гостинице, завтракали за столами на улице, бассейн был небольшой.

— Я бы ещё хотел! — вмешался Луи, который смотрел на нас с балкончика второго этажа. — Там так здорово! И бассейн, и развлечения, и город из веревок, и привидения, и…

— Какие привидения? — удивилась я.

— Да отель на старом кладбище построен, — охотно ответил Луис, — там привидений много, но они хорошие: помогают, рассказывают.

— Да, — перебил Хофф, — один старик рассказал, где рыбу ловить и как правильно прикармливать. Мы так много поймали, что на всех, кто был в отеле, хватило!

— А где ваши опекуны? — Интересно, однако. Уведомление Кокс принёс ещё неделю назад, а старших дома нет.

— Роба вызвали по работе, а Сьюзен должна была прийти уже от Уизли, она у них выпечку покупает, — сказал Джастин.

— Слава о кулинарных способностях Молли, — смеясь, сказала я, — разошлась по всей Англии. Она действительно очень вкусно готовит!

— Вы были у них в гостях? — спросил Брэнкок.

— Была, когда у них гостил Гарри Поттер. Потом, правда, тётя потребовала, чтобы он домой приехал.

В этот момент хлопнула входная дверь и звонкий голос сказал:

— Мальчики, я дома! Ваша учительница не приходила?

— Пришла, — крикнул Луис, — мы ей чаю предложили.

— Здравствуйте, миссис Бербидж, — поздоровалась Сьюзен. — Извините, что опоздала.

— Ничего страшного, — ответила я, — мне мальчики как раз рассказывали, как они отдохнули.

— Это было действительно здорово! — отозвалась женщина. Она вынула из сумки пироги, пышки и ещё какую-то выпечку. — Хорошо, что есть такая программа для опекаемых детей. Мальчикам и нам очень понравилось.

Женщина подробно рассказала, как они отдыхали, с кем подружились, что кушали и так далее. В гостях я просидела почти полтора часа, и, судя по всему, в этой семье отношения налаживаются. Почти три недели на курорте с психологом (сквиб, про магию знает) дали свои плоды, а так как Амбридж до сих пор оплачивает услуги «доброй знакомой семьи», то есть психолога под видом знакомой, то всё у них будет хорошо.

Мы договорились, что двадцать седьмого августа я заберу мальчишек и отведу за покупками в Косой переулок. Засим я вызвала «Ночной рыцарь» и отправилась домой — послезавтра меня ждет законный отдых, и пусть хоть сам Волдеморт восстанет, всё равно я туда поеду, так как деньги уплачены и их мне никто не вернёт!

Сутки перед отбытием на курорт были очень суматошными — я закатывала банки, полола, поливала и окучивала; писала письма своим подопечным; отвечала Дамблдору, что не могу вотпрямщас к нему прийти, так как у меня законный отпуск; писала ответы на вопросы нового преподавателя защиты от тёмных искусств (что такое программа, с чем её едят и каким образом утверждают) и так далее и тому подобное.

В пять утра двадцать третьего августа я закрыла дом, активировала чары и отправилась в Лондон. Пора к морю — купаться, загорать и отдыхать. Трансфер в виде автобуса отходил от Трафальгарской площади в семь ноль-ноль. Он вёз нас в порт, а затем при помощи парома мы (я и другие туристы) в одиннадцать часов оказались на курорте. В отеле пришлось подождать до полудня — именно в это время начинался заезд.

Место отдыха я выбрала возле моря, но с бассейном и террасой. За питанием необходимо спускаться в небольшое кафе, что находится на цокольном этаже, а жила я на втором, то есть на первом. Сам номер небольшой — двуспальная кровать, санузел, шкаф, телевизор и столик на террасе.

Боги, как хорошо-то! Никто не нудит, не спрашивает, письма не шлёт. Можно просто лежать на песке и загорать. Климат на острове намного мягче, чем в остальной части Великобритании. Благодаря этому вода у побережья прогревается до двадцати-двадцати одного градуса, и можно купаться. Англичане почти не плюхались в море, предпочитая проводить время на берегу или в бассейне, а я не вылезала из воды, прерываясь только на покушать. Дорвавшись «до бесплатного», сгорела в первые же сутки. Хорошо, что в моей походной аптечке есть классическая пара — крем для загара (про который я благополучно забыла) и крем от загара! Если вы думаете, что бедная учительница, намазавшись пантенолом, теперь тихонько сидела на пляже, то глубоко заблуждаетесь. Таблетка парацетамола — и вперёд, в море! Купаться, загорать, плескаться, лежать на песочке без воплей, вопросов и вездесущих школяров.

— Профессор Бербидж! Здрасьте! — Солнце мне заслонил вихрастый мальчишеский силуэт, а с его волос капал вода прямо на моё лицо. Похоже, что про школьников я сглазила. Мокрый ребёнок с любопытством смотрел на меня, не обращая внимание на капли, что стекали с него.

— Поттер! Вот только тебя мне не хватало! — «Повезло так повезло»! — Что ты здесь делаешь?

— У Дадли сборы, а тётя с дядей номер сняли во-о-о-н в том отеле, — сказал мальчик и показал рукой на здание, в котором остановилась я.

— Гарри, —не хватало мне ещё и Дурслей на отдыхе, — давай сделаем так: я тебя не знаю, ты меня тоже. Мальчик, ты кто? Где твои родители? Не мешай отдыхать!

— Тётенька, — тоненько позвал Поттер и протянул руку, — подайте на жизнь бедному сиротке! С утра ничего не кушал, замерз и переночевать негде.

— Молодой человек, а вы нахал! — Он махнул рукой и присел рядом, на песочек. Жилистое сухое тело, большие ладони на аккуратной кисти, загорелый, со множеством шрамов, он производил впечатление сына рыбака или моряка.

Недовольным жизнью паренёк не выглядел. Наоборот — загорел, вытянулся, подстригся.

— Ко мне МакГонагалл приходила, — снова заговорил Поттер.

— Желала, чтобы ты к Уизли съехал? — он кивнул. — Мне она тоже весь мозг вынесла, но Дамблдор вступился. Как родственники отреагировали на её визит?

— А то вы дядю не знаете?! — усмехнулся гриффиндорец. — Как начал орать! И все волшебники сволочи неблагодарные, уроды моральные, по врачам не водят, а у ребёнка со зрением плохо, с питанием плохо, развитием не занимаются. Еще тётя вмешалась: мол, вы за него отвечаете в период учебного года, а в каникулярное время МакГонагалл ко мне отношения не имеет, так что пусть идёт обратно к себе, иначе тётя жалобу накатает в «Ежедневный пророк». Журналисты любят скандалы.

— А что Кошка?

— Сказала, что так это не оставит, и аппарировала прямо из дома, — невесело усмехнулся мальчик. — Дядя сказал найти какие-нибудь руны-шмуны, чтобы к нему в дом никто прилететь не смог. Не знаете, где такие достать можно?

— Не знаю, — ответила я. — Если найду, то скажу. А теперь брысь отсюда! Не мешай мне.

Поттер что-то хмыкнул и «свалил в туман», точнее в море — купаться. Только радость моя была не долгой — вечером мальчишка заявился ко мне в номер. И как только узнал, паршивец?! Он принёс собственноручно пойманных мидий и бутылку белого вина в качестве «взятки». Что мне с ним прикажете делать? Пришлось пустить, помочь с чисткой гадов, да ещё и сварить (спасибо магии!). Я говорила, что он нахал? Ещё раз скажу и лекцию ему прочитаю на эту тему.

Мой монолог о том, что недопустимо мешать любимой учительнице отдыхать, прервал Фоукс. Пернатая скотина появилась в тот момент, когда я, попивая белое вино с мидиями в компании малолетнего героя, выносила последнему мозг на тему его нахальства.

— Курлы-лы-лы-лы, — заверещал птиц.

— Поделитесь? — спокойно, будто погоду обсуждаем, поинтересовался мальчишка, наблюдая, как я пытаюсь поймать птичку за хвост.

— Кур-ку-кур! — противно клекотал Фоукс, а затем кинул на кровать записку и исчез в собственном пламени.

— Скотина пернатая! — сказала я. — Одеяло прожёг.

— Можно же репаро применить, — подал голос Поттер. Он абсолютно не удивился появлению дамблдоровского фамилиара. Думаю, что птичкин его тоже пару раз притаскивал к директору. А судя по реакции мальчика — ему такое перемещение не понравилось, да и любви к птице Гарри не испытавал.

— Нельзя, — ответила я. — Повреждения от магических животных восстановлению заклинанием не подлежат. И вообще, мальчик, ты кто? Что ты делаешь в моем номере?

— Хорошо-хорошо. Я понял, уже ухожу, — пробурчал вышеупомянутый мальчик, забирая сваренные мидии.

— Двадцать седьмого чтобы был дома! Нужно будет сходить за покупками, — крикнула я в спину уходящему Поттеру.

— Хорошо, — ответил он и вышел из моего номера. Надеюсь, что в ближайшие трое суток я его не увижу.

Следующий день меня никто не тревожил, не прилетал и не надоедал. Мальчик-который-выжил в поле моего зрения больше не попадал, и последний день оплачиваемого отпуска прошёл просто замечательно: я накупалась, загорела, посетила местный рынок и парк аттракционов, накупила сувениров, шмоток, баночек для закруток и прочего барахла. Дома я оказалась ближе к полуночи, но у меня ещё были целые сутки для того, чтобы оповестить своих подопечных, где и во сколько мы встречаемся, чтобы сделать покупки к школе.

Кокс отнёс три письма — первое Рочестерам: они должны привезти детей в кафе Фортескью к десяти утра. Второе — Криви, ох, простите Пруэтт, с предупреждением, что палочка должна быть куплена у Олливандера, а мантия у Малкин. Именно эту информацию мне сообщил директор в той самой записке. Согласно договору от какого-то лохматого года, мантии и палочки для первокурсников покупаются только у данных продавцов. Ответ мне написал сам Пруэтт, мол не переживайте, всё купим-сделаем в лучшем виде.

Третье письмо было отправлено Гарри Поттеру. Я планировала заехать за ним на «Ночном рыцаре», но Мальчик-который-выжил ответил, что в Лондон приедет сам, мол не нужно беспокоиться. Вот какой самостоятельный малыш! Только видится мне в этом немного другой подтекст: «Не лезьте в мою жизнь! Не нужно меня контролировать! У меня свои интересы!». Я это к чему всё веду — Гарри Поттер у Роулинг и тот Гарри Поттер, с которым столкнулась я, — два абсолютно разных человека. Если первый был довольно инфантильным, легко ведомым, без собственного мнения, то этот Поттер — абсолютная противоположность.

Он самодостаточен, умен, довольно же́сток ⁽¹⁾. Взять нашу встречу на курорте — ребёнок купается, гуляет, ходит к чужим людям (то есть ко мне) в гости без присмотра. А тётя и дядя не переживают и не волнуются за него! Думаю, что и канонная «охота на Гарри» от Дурсля-младшего выглядела совсем иначе. Мне кажется, что это был конфликт двух группировок, в которых состояли мальчишки. Дадли — в школьной, а Гарри — в уличной. Косвенно это подтверждает Петунья, говоря, что друзья у мальчиков совершенно разные и влияние на детей оказывают разное, и далеко не всегда положительное. Результат этого влияния можно было видеть в виде бутылки вина, которую «пацанчик-со-шрамом» приволок мне в качестве подкупа. Какой ребёнок в двенадцать лет это сообразит, и не просто сообразит, а достанет бутылку с горячительным? То-то и оно. Не так он прост, как кажется. Лично мне Поттер напоминает тигра — пока ещё тигрёнка, не понимающего своей силы и мощи. Дадли больше похож на английского бульдога — ленивый, прожорливый, если сильно достать — может цапнуть. А Гарри пока что не осознал своей силы, и горе нам всем, когда он её почувствует. Дамблдор или клинический идиот, или не планирует оставить мальчика в живых, поскольку выковать из такого ребёнка «луч света в темном царстве»⁽²⁾ не получится. Скорее — нового Тёмного Лорда. Наверное, предусмотрен вариант со смертью героя или отправкой его в Азкабан, поскольку держать такого человека, как Поттер, под контролем — невозможно! Если вспомнить канон от мамы Ро, то так оно и было, ведь далеко не факт, что с «того света» вернулся Мальчик-который-выжил…

Что-то меня не в ту «степь понесло»! Выживет ли Поттер или не выживет — не моё дело. Мне бы свой зад уберечь, да в тюрьму не угодить. Так что хватит предаваться думам горьким, пора собираться в Косой Переулок

* * *

В кафе Флориана Фортескью я прибыла сильно заранее — хотелось спокойно посидеть, осмотреться, кофе попить. Время ожидания мне скрасил Квиррелл.

— Добб-б-брое ут-т-т-ро, кол-л-ега! — поприветствовал меня бывший преподаватель.

— Здравствуйте! — обрадовалась я: хоть не скучно будет. — Как у вас дела? Как работа?

— Я п-п-прис-с-сяду? — спросил заика и, дождавшись моего кивка, отодвинул стул и сел рядом.

— Как ваши дела? Как самочувствие?

— Н-н-н-еп-п-плохо, — ответил Квиррелл. — Я сейчас р-р-раб-б-б-отаю в отделе тайн. И-и-и-изуч-ч-ч-аю свойства не-к-к-к-которых а-а-а-ртефакт-т-тов.

Бывший профессор рассказал и о том, как они зеркало Еиналеж восстанавливали. Поттер разбил довольно редкий артефакт с подпространственным карманом и возможностью перехода во времени. Что зеркало делало в школе? Стояло и никого не трогало! Хогвартс находится на каких-то силовых линиях (честно говоря, не поняла вообще, что это такое), которые усиливают свойства артефактов класса 4Х и выше. Гарри влез в самый разгар эксперимента, разбил зеркало, повредил карман и, благодаря своей недюжинной магической силе, вытащил какого-то то ли духа, то ли монстра из другого временно́го потока, которого потом ловили всем отделом. А Дамблдор, вместо того чтобы поругать паршивца, наградил баллами: мол, какой любопытный ребёнок.

— А т-т-те-п-п-перь я п-п-пытаюсь в-в-в-вер-н-н-уть б-б-был-л-лые с-с-свойс-с-с-ст-т—ва…

— Здравствуйте, профессор! — жизнерадостный Поттер в обносках своего кузена бесцеремонно влез в наш разговор.

— Добрый день, юноша, — ответила я.

— Д-д-добр-р-ый д-д-день, П-п-пот-т-тер, — поздоровался Квиррелл. — С-с-с-па-с-сибо з-з-за к-к-комп-п-а-н-нию, Ч-ч-ч-ар-р-рити. Я п-п-пойд-д-д-у.

— Благодарю за интересный рассказ. До свидания, Квиринус. — Бывший профессор школы расплатился за свой кофе и направился в сторону банка.

— Это… — поражённо вымолвил Гарри.

— Это профессор Квиррелл, Поттер.

— Он же…

— Он работает в отделе Тайн, — перебила я. — Восстанавливает разбитое вами зеркало и ловит того, кого вы из этого зеркала выпустили. Выпороть бы вас за ваши похождения, да непедагогично это.

— А… — начал было мальчик, но замолчал, делая какие-то свои выводы.

— У вас есть немного времени, чтобы сходить в банк и взять деньги. Ключ от сейфа есть?

— Да, — ответил Гарри. — Миссис Уизли отдала. Сколько снимать?

— Сколько считаете необходимым. У вас опять нет нормальной одежды? — спросила я, переведя разговор на другую тему.

— Есть, — поспешно ответил Поттер, — просто это… ну… я в саду работал. И… как его… ну… старое надел.

— А переодеться не успели. — Врёт как дышит!

— Да! — поспешно согласился гриффиндорец и чуть ли не вприпрыжку убежал от меня, отвечая на ходу. — Я в банк!

Мальчик-который-выжил бегом кинулся к Гринготтсу, а я осталась ждать Рочестеров.

Мужчина с мальчишками опоздал минут на двадцать, вручил мне детей, письма из Хогвартса и попросил завезти мальчиков домой — ему нужно на работу.

Роберт ушел в сторону «Дырявого котла», дети спорили, куда пойдем в первую очередь, а я изучала список покупок, в котором книги Локхарта значились как рекомендованные, но не обязательные. Обязательным был обычный учебник по защите, как в прошлые годы. А ещё в списке необходимых покупок обозначен учебник моего авторства. Интересно, сколько он стоит?

Пока я читала да думала о стоимости учебников, к нам подошёл Поттер, познакомился с Луи, поздоровался с Хоффом, и мы отправились за покупками.

В магазине Малкин всё прошло без проблем — мальчишки купили мантии, Гарри дополнительно приобрел немного повседневной одежды. Аптека, магазин сумок, зверинец, лавка старьёвщика. Всё шло без эксцессов и без проблем — мальчишки выбирали, советовались со мной, получали одобрение, покупали, а чеки отдавали мне. Затем я уменьшала покупки, и мы двигались дальше.

В лавке Олливандера для Луиса была куплена палочка из ясеня и пера феникса, а заодно я поинтересовалась, за сколько купит Гаррик перо Фоукса, насильно выдранное. Артефактор долго смеялся.

— Как вам удалось? — спросил он, отсмеявшись.

— Надоела мне эта птичка! Против моей воли меня переносит. Я и выдрала у него перо, чтобы больше не прилетал.

— Откуда выщипали?

— Крыло.

— Лучше оставьте себе как сувенир. Крылья и тело стоят меньше галлеона, а перо из хвоста очень ценное. Его стоимость от десяти и выше.

— Без разницы — добровольно или нет? — вмешался Поттер.

— Ха-ха-ха, — засмеялся Олливандер.

— Интересно было бы посмотреть, как вы добываете перо. Не сомневаюсь, что это будет очень эпично!

— Не сомневайтесь! — воскликнул Мальчик-который-выжил. Что ж… Похоже, Фоукса ожидают трудные времена. Гарри Поттер — это вам не мирная преподавательница маггловедения, это сын мародера. Он только производит впечатление бедного-несчастного сиротки, а на самом деле сожрёт и не подавится. Я, по своей наивности, думала, что верховодит в золотом трио Грейнджер. Признаю свою ошибку — Гермиона думает, что она руководит. На самом деле Поттер умело ей манипулирует, так же как и своим рыжим приятелем. Прокол у него только с миссис Уизли вышел, так он быстренько моими руками всё устроил: и волки сыты, и овцы целы. Ну, гадёныш!

— Мистер Поттер, — встряла я, — пожалуйста, если собираетесь проредить оперение феникса, то делайте это сами. Не навлекайте гнев директора на других студентов.

— Хорошо, — пробурчал мальчик. Похоже, он уже придумал, кто будет вместо него бегать за воскресающей курицей, а я ему все планы поломала.

— Нам остались только учебники, — нас перебил Хофф, которому уже надоело смотреть на палочки.

Выйдя из магазина Олливандера мы направились в книжный, потому что в лавке старьёвщика продаётся очень многое, но далеко не всё. Мальчишкам необходимо было докупить учебники по маггловедению, дополнительную литературу по чарам, а ещё Поттер выразил желание приобрести все книги Локхарта, так как это были не просто приключенческие романы, а полноценное руководство к действию. Гилдерой — охотник на нечисть. Эдакий Дин Винчестер⁽³⁾, который убивает всяких вендиго, привидений и прочее. Он издал семь книг, где подробно описывает, как выслеживал, искал информацию, чертил ловушки и так далее. Также он был соавтором сборника по мелким вредителям типа садовых гномов, нюхлеров, лукотрусов и прочих. Короче говоря, весьма известный персонаж. Его книги пользовались огромной популярностью и практически мгновенно сметались с полок.

Сегодня в книжном магазине ажиотаж — привезли новый тираж книг Локхарта, ну и для привлечения клиентов самого автора привлекли автографы раздавать. Поттер занял очередь для покупки, подписи и фотографии на память. Даже не сомневаюсь, что в «Ежедневном пророке» на первой полосе окажется фото Мальчика-который-выжил и Гилдероя, а не Малфоя. А Поттер, гадёныш, в самых позорных шмотках припёрся! Вот так и берутся сказочки про дурльскабан и бедного сиротку.

— Миссис Бербидж! — меня окликнул один из продавцов магазина. — Подождите! Распишитесь и получите деньги. У вас счёта же нет!

Продавец пытался переорать толпу, но получалось плохо. Я оставила мальчишек возле Гарри Поттера и направилась к продавцу — выяснять, что за деньги и откуда.

— Миссис Бербидж! — выдохнул продавец, выкладывая на прилавок расходный кассовый ордер, акт, счёт и еще кучу документов. — Вот! Мы добавили всего четыре кната наценки — один нам, три ваших. Книга новая, бумага дешёвая, иллюстраций нет.

Молодой человек словно оправдывался за то, что мои учебники так дёшево стоят, а я совсем ничего не понимала. Мои пособия напечатали? А договор, авторские права, патенты? Или ничего не надо?

— Молодой человек, — перебила я, — есть ещё документы? Договор с издательством? С Министерством?

— Есть, конечно! — возмутился парнишка. — У нас всё по закону!

Парень убежал куда-то в подсобку, чтобы выйти оттуда с кучей документов.

Как оказалось, Министерство Магии издает утверждённые методические материалы в виде учебников. Цена печати одного экземпляра — не более двадцати кнатов. Наценка — не более трети стоимости пособия, из которой не менее двух третьих идет автору, а одна часть — продавцу. Деньги перечисляются на расчётный счёт в банке Гринготтс или передаются по расходному ордеру лично в руки. От магазина мне перепало шесть галлеонов и три сикля, поскольку ещё были изданы экзаменационные вопросы и ответы к ним, а также контрольно-оценочные материалы и тематические планы занятий. Чувствую — все курсы отличниками будут: ответы на руках у них теперь есть!

Пока я читала, считала и расписывалась, возле Локхарта назревал скандал — Уизли и Малфой. Причём не Артур что-то требовал, а Молли! Миссис Уизли требовала от Люциуса соблюдать очередь, он же вежливо отвечал, что у него нет времени и ему нужно закупить книги для Хогвартса для общешкольных нужд.

Рядом со скандалящими родителями стояли дети. Школьники с обеих сторон были красные от стыда за своих родственников. Особенно выделялись рыжие — первый раз вижу, чтобы Фреду и Джорджу было за что-то стыдно. Ситуацию разрешил Хагрид, который растолкал всю толпу, сунул на подпись потрёпанный экземпляр по борьбе с садовыми вредителями и, схватив в охапку младшее поколение Уизлей, вынес их на улицу со словами, что там Гарри с друзьями ждёт. Молли и Люциус так и остались в магазине, а я поспешила на улицу — мало ли, что Поттер в компании близнецов начудит.

— Добрый день, молодые люди, — поздоровалась я с большой компанией, куда затесались и Хофф с Бренкоком.

— Здравствуйте, — нестройно поздоровались рыжие.

— Всё купили?

— Ну… почти, — уклончиво ответила Джинни. — А можно Гарри с нами пойдёт?

— Мистер Поттер, — обратилась я к очкарику, — чек от покупок мне, и в девять вечера я позвоню вашей тёте. Не дай Мерлин вас не будет дома!

— Да понял я, понял! — воскликнул тот, отдавая мне требуемое.

— Доберётесь без проблем?

— Конечно! — заверил меня Поттер. — Я часто гуляю в Лондоне.

— А тётя с дядей знают? — Ой как интересно!

— Ну… э… — тянул с ответом мальчик.

— Ясно. — Конечно же, не знают! — В девять я позвоню. Будете отсутствовать — добьюсь исключения вас из квиддичной команды.

— Он будет дома! — хором заверили близнецы.

— Надеюсь, — ответила я и обратилась к двум другим мальчишкам: — Всё купили?

— Нет, — ответил Хофф. — Ещё вот это.

Мальчик достал рукописный список, где осталось несколько позиций, но я думаю, что их лучше купить в маггловском супермаркете. Мы распрощались с рыжими и Поттером, отправившись в обычный мир.

Мальчишки купили необходимое довольно быстро, а затем «Ночным рыцарем» были отправлены домой.

Всё! Можно выдохнуть. До учебного года осталось трое суток.

---

1) Прим автора: от слова же́сткий

Вернуться к тексту

2) Прим. автора: отсылка к статье Н.А.Добролюбова о пьесе А.Н. Островского «Гроза»

Вернуться к тексту

3) Прим.авт: отсылка к сериалу «Сверхъестественное»

Вернуться к тексту

Новый учебный год начался со скандала между мной и МакГонагалл, а именно за три часа до прибытия детей Кошка узнала, что Криви теперь Пруэтт.

— Вы обязаны были сообщить! — орала декан Гриффиндора на весь директорский кабинет.

— Я у вас денег не занимала и сообщать не обязана! — отвечала я.

— Это нарушение всяких норм и правил. Руководство школы должно быть в курсе…

— Где написано? К данной проверке школа не имеет никакого отношения! Мне её оплачивает Министерство, и отчитываюсь я перед ним!

— Пусть министерство вам за каникулярную нагрузку и платит! — выкрикнула МакГонагалл и, хлопнув дверью директорского кабинета, вышла.

А ещё до этого я поругалась со Снейпом из-за распределения ночных дежурств. Потом высказала всё и всем, что я думаю о назначенной внеурочной нагрузке в виде факультатива по предмету. Ну и апогей — это декан Грифиндора с её претензиями про Криви-Пруэттов.

— Кх-кх-м, — прокряхтел Дамблдор и продолжил: — С этим мы потом разберёмся. Сейчас первоочередная задача — адаптация первокурсников и распределение дополнительной нагрузки…

Директор снова начал вещать «про то, как корабли бороздят просторы вселенной», а я призадумалась: из-за чего Кошка так всполошилась? Какая ей разница, есть у детей кто-то в магическом мире или нет? Можно предположить, что дело в мифическом влиянии на умы, наследстве и преданности директору, но слабо верится. Здесь что-то другое.

— Уже пора выходить, — Флитвик бесцеремонно прервал Дамблдора. Он был одним из немногих людей, работающих в Хогвартсе, кто мог себе позволить не юлить и не прогибаться под Светоча всея Британии.

— Да, Филиус, — раздражённо ответил глава школы, — минуту. Коллеги! Я жду от вас конструктивных предложений. Необходимо всё сделать в кратчайшие сроки. Уроки начинаются завтра в девять утра.

Похоже, я что-то пропустила и чувствую, что «конструктивные предложения» в первую очередь коснутся меня.

— Чарити, — произнёс Дамблдор, пока другие преподаватели отодвигали стулья и направлялись к выходу, — останьтесь, пожалуйста. Нам необходимо обсудить некоторые моменты.

Если кто-то и заинтересовался вопросом, зачем директору говорить со мной, то виду не подал.

После того как за мадам Хуч, которая выходила последней, закрылась дверь, Дамблдор начал тихо и спокойно говорить. От его голоса по коже бежали мурашки, а волосы хотели встать дыбом. Уж лучше бы орал, как МакГонагалл!

— Миссис Бербидж, — сказал начальник, — я попрошу вас быть сдержаннее. Меня тоже не устраивает неосведомленность в данных вопросах. Я прекрасно понимаю, что в этой деятельности вы подчиняетесь Министерству, а не школе. Впредь прошу информировать меня о смене статуса и места проживания студентов школы.

От тихого и спокойного тона, которым говорил Дамблдор, стало жутко и страшно. Из добродушного старичка директор превратился в сурового начальника: больше не было весёлых смешинок во взгляде и мечтательного взгляда. Его губы были сжаты в плотную линию, в глазах лёд, а аура стала подавляющей. Безумно хотелось согласиться со всеми его условиями.

— Я вас поняла. Попрошу сразу информировать об интересующих фактах, — мой ответ был так же холоден и равнодушен, как и его голос, но в душе́ хотелось плакать от страха. — Также известите своего заместителя, что если она желает получить информацию, которая не в её компетенции, то пусть пишет письменное уведомление.

— Я вас услышал, — давление ауры усилилось. Видать, мой ответ, мягко говоря, приводит его в бешенство. — Также информирую вас, что факультатив маггловедения вы ведёте раз в неделю. Соответствующий приказ будет завтра утром. Можете идти.

Согласно жанру «попаданцы» и пафосу некоторых фанфиков, моя гордость должна не позволить трусливо сбежать от Доброго Дедушки Дамблдора, так как рояли в кустах играют и Мери Сью рулит. Но то теория, а по факту — Усеин Болт бегает медленнее меня, ибо неслась я из кабинета так, что пятки сверкали! Сила и страх, которыми придавил директор, дали ясно понять, что некоторых вещей он не потерпит и не мне с ним тягаться. И противопоставить ему нечего — раздавит и не заметит. Чёрт! Привлекать внимание Светоча всея Британии в мои планы не входило, но то планы… Кажется, я это уже говорила.

Не помню, кто это сказал, но суть была такова, что если большая страна нападет на маленькую, то маленькой стране не выжить. Но если одна большая страна нападает на другую большую страну, то у маленькой появляется шанс. Так же и в данной ситуации — я не могу тягаться с Дамблдором, но аристократия, Темный Лорд и Министерство могут. Главное — остаться в живых и в «белом», то есть не запятнать себя.

С такими безрадостными мыслями я отправилась в Большой зал, который наполнялся прибывшими школьниками — мелькнула платиновая шевелюра Малфоя, потом рыжие макушки Уизли, загоревший Хофф, упитанный Невилл. Зал постепенно наполнялся детьми. Они рассаживались за столы своих факультетов, весело переговаривались с друзьями и делились впечатлениями за лето. Преподаватели от своих подопечных тоже не отставали — мадам Хуч болтала с Трелони и расписывала свой отдых где-то в Скандинавии, Флитвик говорил об Италии, хмурый Снейп что-то рассказывал Вектор про Девоншир.

— А вы, миссис Бербидж, — обратился ко мне рядом сидящий Локхарт, — куда-то ездили?

— Да, ездила, — ответила я, — побывала на местном курорте, мидий поела, загорела.

— Я тоже загорел, — сказал мужчина, — пока по Запретному лесу бегал.

— От кого бегали? — поинтересовалась Спраут.

— Сначала от кентавров, потом от пауков. — Локхарт откинулся на стуле и, повысив голос, сказал: — Коллеги, кому яд акромантула? Недорого!

— Можно мне! — крикнул кто-то со стороны Райвенкло.

— И нам! — активизировался стол Слизерина.

— На занятии обсудим, — громко ответил новоявленный преподаватель. Интересно, а Дамблдор ему что-то предъявит за незаконную торговлю или нет?

Как я успела выяснить, Локхарта наняли, чтобы он немного проредил колонию акромантулов, обитавших в Запретном лесу. Пауки были завезены в сороковых годах в качестве эксперимента. После смерти девочки Миртл Уоррен от укуса одного из членистоногих (кстати, не в туалете, а на опушке Запретного леса) их вроде как уничтожили, но, видимо, не до конца. Последние два года пауки расплодились очень сильно. Они стали убивать единорогов целыми стадами, нападать на нечисть в лесу, выходить к людям и прочее. Попытки договориться с полуразумными существами ни к чему не привели, и Дамблдор принял решение проредить, а лучше уничтожить данную живность.

Локхарт является лицензированным охотником, и только он один согласился на условия Дамблдора: преподавание защиты от тёмных искусств, сокращение поголовья пауков, проживание в замке, а главное — оплата только преподавания.

Взамен Гилдерой получает бесплатный пансион, полный доступ в библиотеку (он, похоже, не знает, что абсолютно все преподаватели его имеют), разрешение на уничтожение любых существ в лесу, кроме особо охраняемых типа единорогов (честно говоря, я других и не знаю), любые добытые в лесу ингредиенты в его полном распоряжении. Раз он согласился на такие условия, то выгода перевешивает неудобства в виде школьников и светлейшего директора. Похоже, что охотник, помимо обучения, будет приторговывать частями тех, кого поймает, и очень сомневаюсь, что единороги в этом списке отсутствуют.

— Если будет в наличии шерсть или рог единорога, сообщите, пожалуйста, — негромко сказал Снейп, даже не пытаясь переорать гул школьников, но Локхарт кивнул, а значит — услышал.

— Коллеги, — сказал директор, привлекая наше внимание, — сейчас прибудут первокурсники. Прошу вас вести себя скромнее.

После «просьбы» Дамблдора все дружно успокоились и стали ждать малышей, потом песнь шляпы, а затем и окончания распределения. Всё было как и в прошлом году — шляпу на голову, и аплодисменты от факультета. В Гриффиндор направился Колин Криви-Пруэтт, а Луис Брэнкок попал на Слизерин. Стол зелёно-серебряных аплодировал ему так же громко, как и чистокровным ученикам. На мальчика никто косо не смотрел, не толкал, не пихал, на край стола не отсадил. Всё же я посчитала своим долгом написать записку и отлевитировать старосте факультета с просьбой присмотреть за моим подопечным. Думаю, что ребята и так это поняли — на ребёнке от Малкин была только мантия, а школьная форма под ней от Твилта и Таттинга, запонки-артефакты, защищающие от мелких сглазов, серебряный браслет с защитой от проклятий (между прочим, он стоит как две моих зарплаты!) и так далее. То есть имеющий глаза увидит, что ребёнок далеко не так прост, как кажется. Хоть и официально мальчик из маггловской семьи, но мелкие детали его одежды ясно показывали, что за ребёнком стоит кто-то из небедных волшебников, и это явно не его опекуны.

— Волнуетесь за своего подопечного? — ко мне обратился Снейп, после того как последний ребёнок был распределён, а Дамблдор дал команду кушать.

— Конечно, волнуюсь, — ответила я, — Луис домашний мальчик, надолго из дома не уезжал, всегда под присмотром. Надеюсь, в вашем серпентарии его не обидят.

— Не переживайте, — ехидно ответил зельевар, — у него просто заберут сиську изо рта и оторвут от женской юбки.

— Боюсь, коллега, — наши словесные пикировки были неотъемлемой частью любого совместного приёма пищи, ради которых многие преподаватели и школьники приходили в Большой зал, — тогда я вам и вашему факультету тоже кое-что оторву.

— А силенок хватит?

— Мне Поттер и Уизли помогут. — Ой, я совсем забыла про летающий автомобиль! — А где они?

— Мистер Уизли и мистер Поттер прибудут несколько позже, — ответил Дамблдор, который внимательно прислушивался к нашей беседе.

— И чем же эта парочка занята? Друг другу кое-что отрывает? — зло спросил декан Слизерина.

— Северус! — возмутилась подошедшая МакГонагалл. — Прекрати, здесь дети!

— Эти дети знают больше, чем мы с вами, вместе взятые, — огрызнулся Снейп. — Где эта парочка?

— Мои студенты работают с отделом по борьбе с незаконным использованием маггловских изобретений, — гордо ответила Минерва.

— Так его глава — мистер Уизли! — воскликнула Синистра, явно намекая на то, что папа просто покрывает отлучку сына и его друга.

— Вы считаете, что дети не могут помочь по просьбе Министерства? — ответила МакГонагалл.

— А чем они помогают? — вклинился мой свёкор.

— Артур разрабатывает автомобили для нужд волшебников. Сейчас идет испытание опытного образца. Рон и Гарри — участники испытания.

— О Мерлин, — трагично воскликнул Снейп, — магический мир будет так скорбеть, так скорбеть, если Мальчик-который-выжил себе голову свернёт в этой машине. Я даже цветы к его могилке принесу!

— Северус! — это уже Флитвик возмутился.

В этот момент перед директором приземлилась записка-самолётик, и Светоч-всея-Британии вместе с МакКошкой и Снейпом нас покинул.

Я продолжила наслаждаться вкусным ужином, а потом, когда еда исчезла и Флитвик дал краткие распоряжения старостам, взяла метлу и направилась на выход. Возле выхода из школы меня нагнал Уоррингтон-старший.

— Профессор Бербидж! Профессор Бербидж!

— Добрый вечер, вы что-то хотели?

— Да, — ответил студент. — Хотел уточнить по поводу мальчика. Луи, кажется.

— Что-то случилось?

— Это ваш родственник? — «в лоб» спросил парень.

— Нет. Он мне не родственник…

— Тогда он…

— Он мальчик из маггловской семьи, — перебила я, — живет у опекунов-волшебников, а я его куратор.

— Из маггловской семьи? — переспросил парень, совершенно по-снейповки выгнув бровь.

— Кассиус, — устало сказала я, — ты же умный мальчик. Не могу я тебе всего рассказать. Не могу! Глаза у вас есть, сами видите, в чём мальчик приехал и что у него на руках и в ушах.

— Просто он немного дикий…

— Так получилось, что Луис на какое-то время попал в религиозную семью, где магия считалась даром дьявола. Его наказывали за любое волшебство. Я тебя очень прошу — присмотри за ребёнком. Хорошо?

— Хорошо, — сказал Уоррингтон, что-то прикидывая в уме. — Присмотрю. С вас варенье и, если возможно, яйца белой совы.

— Да хоть сейчас забирай! — Неужели кто-то решит пернатую проблему?! Букля и Кокс опять свили гнездо в моём сарае и ждут очередных птенцов. Предыдущих кто-то съел.

— Завтра возможно? — Школьник тут же ухватился за возможность легально попасть в Хогсмид.

— С деканом сам решай.

— Я решу! Вы только покажите, где гнездо, — в глазах светился огонёк азарта.

— Ты решил яичницу себе сделать?

— Мерлин с вами! — смеясь, ответил Кассиус. — Завтра у меня уроки заканчиваются после пяти. Дождётесь?

— Буду в кабинете, — ответила я.

Засим мы распрощались со слизеринцем, и я, оседлав метлу, отправилась к воротам, ведущим в Хогсмид, недалёко от которых росла та самая Гремучая Ива.

В данный момент возле дерева суетился Уизли-старший, ещё какой-то дяденька в мантии хозяйственного отдела Министерства, Дамблдор и кто-то из старших курсов Хаффлпаффа. Безумно хочется посмотреть, что там, но инстинкт самосохранения шепчет: «Не лезь!» — и я, не останавливаясь, полетела домой.

Мои первые уроки в этом учебном году стояли у второго курса Гриффиндора-Слизерина, и на первом же занятии я услышала две замечательные версии о том, как парочка грифов в школу прибыла.

— Мистер Уизли, — громко сказала я, когда Рональд в очередной раз стал кому-то что-то объяснять громким шёпотом. — Расскажите, пожалуйста, всем то, что вы так увлечённо обсуждаете с мисс Браун.

— Э-э-э-э… ничего, профессор! — ответил покрасневший Уизли, перестав дёргать впереди сидящую девочку.

— Да он про автомобиль сказки сочиняет, — фыркнул Томас.

— И ничего я не сочиняю! — взвился рыжий. — Это правда — я и Гарри прилетели на машине в Хогвартс и врезались в иву из-за того, что нас барьер не пропустил.

— И мистер Уизли с вами был? — спросила я, припоминая вчерашнюю суету у ивы.

— Папа? А… да, был…

— Почему вы не поехали на Хогвартс-экспрессе? — Ни разу не поверю, что Артур добровольно решил покатать мальчишек, и в сказку про барьер тоже.

— Просто… это, — запинаясь, отвечал Рон, — я… мы… не прошли на платформу и… э-э-э… ну-у-у… решили папе помочь протестировать… И в конце… он… в иву… вот.

— Мистер Уизли, — понятно, что ничего не понятно, — обсуждать полёты на моём уроке не стоит. Сейчас с вашего факультета минус пять баллов. Если это повторится, то я назначу отработку; надеюсь, вы ясно поняли смысл моих слов?

— Простите, мэм, — шестой ребёнок в рыжем семействе низко опустил голову и замолк.

Я продолжила вести урок. Мы повторяли правила дорожного движения, попутно сравнивая различие ПДД в Египте, Англии и Индии. Дети отвечали на вопросы, делились летними историями и мыслями. Индианка Патил рассказала про вело- и моторикш, Забини поведал, как он в итальянский супермаркет ходил, а невзрачная Булстроуд рассказала о сложности перехода дороги в маггловском Вьетнаме.

— Очень хорошо! — До конца урока оставалось семь минут. —Записываем домашнее задание: страницы с первой по третью…

Если в начале урока мне мешал Уизли, то сейчас Теодор Нотт — мальчик, которого в прошлом году вообще было не видно и не слышно, — громким шёпотом что-то рассказывал Малфою.

— Последняя парта! — обратилась я. — Что вы так горячо обсуждаете? Новый вид мантий или количество клеточек в тетради?

— Скорее как ядом плеваться, — пробурчал Финниган, и оба класса грохнули громким смехом.

— Что обсуждали? — спросила я, когда дети отсмеялись.

— Полёт, — коротко ответил Малфой.

— Чей?

— Уизли.

— Ты, слизняк! — взвился Рон.

— Ещё один выкрик с места, и вы отправитесь на отработку вместе с Поттером! — осадила я возмущённого гриффиндорца. Шестой ребёнок из многодетной семьи был ярким представителем людей-холериков. Он быстро вспыхивал, но так же быстро отходил. — Мистер Малфой и мистер Нотт, что же вы так подробно и с упоением обсуждали? Зачем вам мистер Уизли и его полёт? Я бы поняла, если бы вы про мисс Уизли говорили — всё-таки противоположный пол…

Класс опять покатился со смеху. Отпрыски чистокровных семейств только криво улыбнулись.

— Мы обсуждали, как Уизли и Поттер перепутали колонны и пытались пройти через кирпичную стену. А также испытание летательного аппарата, который придумал мистер Уизли, — спокойно сказал Нотт, когда все отсмеялись.

— И чем же оно вас так привлекло?

— Мне непонятно, зачем Рональд Уизли и Гарри Поттер не захотели ехать в поезде, а спрятались в машине.

— Да что ты понимаешь! — опять выкрик с места. — Вы, змеи, только гадости делать умеете.

— Минус пять баллов Гриффиндору и отработка на пять дней, — тихо сказала я. — Мистер Малфой, мистер Нотт, продолжайте.

Рассказ слизеринцев был похож на правду больше, чем сказки гриффиндорцев. Выходило, что Уизли-старший вернулся в машину, чтобы уехать в министерство, и обнаружил там Гарри и Рона, которые, по их словам, не смогли перейти на платформу, хотя на деле перепутали колонны. Мальчишки попросили привезти их в школу на автомобиле — мол, такая классная машина, заодно и испытаем. Артур на лесть Поттера (а я не сомневаюсь, что придумал всё это он!) повёлся, отправил Хедвиг в отдел магического хозяйства с уведомлением об испытаниях, и фордик "Англия" полетел в Хогвартс. Полёт проходил нормально, всё было хорошо ровно до слов Рональда: «Пап, дай порулить!» Папа дал. Как итог — у гремучей ивы переломано около сорока процентов веток и повреждена крона.

Версию слизеринцев подтвердили и другие факультеты, а также Спраут, Флитвик и мой свёкор. Сильванус так вообще сказал, что никакую сову никто никуда не посылал — это Дамблдор подсуетился, чтобы Уизли прикрыть. Только у меня вопрос — зачем Светочу-всея-Британии рыжая семейка? Родственники, что ли?

С такими интересными мыслями я и покинула Хогвартс в компании Кассиуса Уоррингтона. Он смог договориться с деканом и внепланово посетить Хогсмид для покупки чего-то там, а заодно сходить ко мне в гости.

— Интересный у вас участок! — сказал парень, подходя к моим владениям.

— Так сильно бросается в глаза? — Ой-ей-ей, как бы мне Азкабан не получить за садово-огородные работы! При установке защиты и высаживании растений я интересовалась «Что? Где? Когда?»⁽¹⁾, но, сами понимаете, многих деталей я не знаю, а в книгах, которые продаются массово, этого не написано.

— Чувствуется преграда, сила, но уловить не могу — не мой уровень, — ответил слизеринец. — Не могли бы вы дать мне допуск на территорию?

— Это как? — спросила я. Такие нюансы мне никто не рассказывал. Полагалось, что я априори знаю данную информацию.

— Серьёзно? Не знаете? — засмеялся Кассиус.

— Пальну в тебя из эйкей⁽²⁾, будешь знать, как смеяться над несчастной бедной женщиной!

— Из чего? — не понял Уоррингтон.

— Серьёзно? Не знаешь? — отзеркалила я его же слова.

— Хорошо-хорошо, я понял. Существуют несколько уровней допуска в жилище. Сейчас у вас активирована пассивная защита, но её можно перевести в боевое состояние…

Лекция о видах защиты дома, допуске в дом и маскировке этой защиты продлилась почти сорок минут. Ещё столько же я задавала уточняющие вопросы, а затем впустила парня домой под гостевым допуском. Кассиус оказался интересным рассказчиком, узнала я много нового и интересного, перепробовала на нём все виды доступа, большей части защиты, узнала, что такое непреложный обет с точки зрения чистокровных, составила обоюдный договор о неразглашении информации.

— Что-то мы с тобой заговорились, — сказала я парню. — Время за полночь.

— Снейп ругаться будет, — Уоррингтон сразу посмурнел.

— Я напишу декану, что ты остаёшься у меня. Утром в школу вместе пойдем.

— Я? У вас? Ха-ха-ха — слизеринец стал не просто смеяться, а гоготать. — Я, конечно, предполагал, что когда-нибудь останусь ночевать в женском обществе, но представлял себе это явно не так!

— Могу в школу проводить, — «обиделась» я.

— Лучше у вас останусь. Оценю утеплитель дома.

— А что с ним не так? — Интересно, откуда он про него узнал.

— Все в порядке, — ответил Кассиус, — просто… ну… много говорят…

— И что говорят?

— Э-э-э…

— Дай угадаю, — мне было весело, давно знаю, что меня считают сумасшедшей тёткой, у которой «недотрах и недоебит», — сумасшедшая баба, которой заняться нечем.

Парень покраснел.

— Угадала! — обрадовалась я. — Расскажешь всем, что у меня тепло, ремонт, котёл и прочее и прочее и прочее.

— Я… э-э-э-э… — мялся слизеринец.

— Хотел проверить, что тут на самом деле. И как?

— Необычно. Странно. Тесно. Тепло, — парень говорил ру́блеными словами. — Я бы такой… не знаю. Сделал, наверное, бы… или нет…

— Тебя смущает, что мой дом противоречит традициям, изменения не вписываются в эстетику, портится историческая ценность, но в то же время всё удобно, тепло, функционально. Правильно? — спросила я.

— Думаю, да, вы правы! В нашем поместье такой ремонт был бы неуместен, но для охотничьего домика, флигеля или зимовья это подходит.

— Для поместья можно немного модернизировать некоторые вещи, — в голову лезли разные мысли, как обустроить мэноры магической Британии.

— Какие?

— Двойные окна подходят практически ко всему. Утеплить их тоже можно в любой части фасада, внешний вид не пострадает. Отопление пола сделать в комнатах, поставить хотя бы воздухогрейные котлы, модернизировать камины, разделить камины для переговоров и для тепла, постелить на пол фанеру, утеплитель, а потом ковролин. Вариантов масса! Я привела первое, что пришло в голову.

— Интересно… — задумчиво сказал слизеринец. — Думаю, что поговорю с родителями на эту тему. Мы ведь живем в Уэльсе, возле моря. У нас постоянные ветра и холодно. Чары не спасают, а артефакты — дорого.

— А как же бездонные сейфы старых семей и куча денег в алтарной комнате? А артефакты, передающиеся по наследству? Родовые библиотеки, в конце концов? — сыронизировала я, но в каждой шутке есть доля шутки.

— Слухи и сплетни, — ответил парень. Он все больше и больше раскрывался, шел на контакт, отвечал на вопросы без утайки. — Денег не так много. К примеру, мы имеем доход около сорока тысяч в год. Содержание земли, мэнора и прочие обязательные расходы съедают две трети из этой суммы. Остается меньше тысячи в месяц. На эту сумму нужно закупить продукты, отдать за образование, купить одежду и прочее. Сами понимаете… Ну… про артефакты — они же не вечные. Раз в пять-шесть лет нужно заряжать, обновлять и прочее, а это не бесплатно. Даже палочки Олливандера имеют срок годности в семь-десять лет. Многие после школы их меняют. Вы ещё про библиотеки спрашивали, да? — спросил Уоррингтон и, не дожидаясь ответа, продолжил: — Здесь тоже особо нечем хвастать — книги старые, специфичные, за многие из них Азкабан светит, да и они тоже срок годности имеют.

— А у вас большая библиотека?

— Не очень, — нехотя ответил Кассиус. — Около ста книг. Больше половины — учебная литература для школьников. Часть — по родовому дару, но там много беллетристики. И штуки три страшные и тёмные. Их даже отец не читал и в руки не брал… У Малфоев книг около трёхсот, но деление такое же, как и у нас, — много книг для школьников и студентов, десятка два по финансам и штук шесть-семь азкабанских. Там нюансов хранения и пополнения много… Не заморачивайтесь.

— Мне, наоборот, интересно! — ответила я. — Хотелось бы просто посмотреть, походить. Это историческое наследие.

— Можно спросить? — перебил меня Уоррингтон. Видимо, разговор зашел немного не туда, и парень решил сменить тему. — Где вы взяли такие… обереги?

— Какие? — Не поняла: я опять что-то нарушила и пора собираться в Азкабан?

— Ну… цветок и перо феникса, — смущённо ответил слизеринец, кивая на две рамочки, висящие над камином, в одной из которых был олеандр (подарок Невилла), а в другой перо Фоукса.

— Обереги?

— Да, — твердо ответил на мой вопрос слизеринец, — цветок и перо имеют какой-то защитный фон, но я не понимаю какой.

— Цветок в рамке Лонгботтом подарил, а перо я у директорского феникса вырвала. А какие свойства у них? — задалась вопросом я.

— От цветка очень сильная защита. Перо — слабенько, но тоже что-то есть, — ответил Уоррингтон. Парень чувствовал магический фон, защиту и их типы. Эта так называемая родовая способность ни от кого не скрывалась. Наоборот! Всячески нахваливалась и рекламировалась. Семья слизеринца очень неплохо на этом зарабатывала. Надеюсь, что за свои консультации он денег не потребует.

— Не знаю, Кассиус. — Хм, может, он чувствует расширенное пространство в рамке с цветком? — А оберег с цветком распространяется на что? На дом? Или только на рамку? Или на меня лично? А перо?

— Цветок — на дом, — ответил парень, — а перо — в радиусе фута⁽³⁾. А как к вам перо попало? Директор подарил?

Теперь пришла моя очередь смеяться и поведать слизеринцу способ добывания перьев бессмертной курицы. Хохотали мы долго. Уоррингтон посоветовал выдрать пару чешуек у василиска Локхарта, когда тот в активном состоянии, и тем самым собрать коллекцию частей тела редких животных.

— Не поняла. Какого василиска?

— Обычного такого. Футов тридцать пять — сорок. Хороший голем. Для его создания понадобились части настоящих змей…

Уоррингтон продолжал рассказывать, словно не замечая моего офигевания. Мол, Локхарт создал голема-василиска, который взглядом отправляет в оцепенение на сутки, жрёт мелкую живность и уничтожает акромантулов. После использования что-то там вынимается и получается голем из костей анаконды, кожи разных змей (в том числе и василиска) и много-много еще чего-то там в составе, включая клыки и глаза настоящего василиска.

Это что же получается? Нет никакой тайной комнаты, спящего магического змея, и вообще, вторая книга брехня?! Уоррингтону я задала примерно этот же вопрос с небольшими изменениями.

— Тайная комната? — удивился тот. — Вы про ритуальный зал Слизерина? Да, есть под подземельями. Вход в нашей гостиной, но войти и выйти может только змееуст, а воспользоваться может лишь наследник Слизерина. В сороковых был такой студент — Том Реддл. Он дальний родственник создателю факультета, но не наследует.

— Это Тот-Кого-Нельзя-Называть? — спросила я.

— Кого-Можно-Называть, Кого-Нельзя, — засмеялся парень. — Да, он самый. В комнату прошел, на дохлого василиска полюбовался и ушел. Я думаю, что он змею Слизерина по частям и продал.

— А в василиске Локхарта не может быть тех самых частей из тайной комнаты?

— Всё может, — ответил Уоррингтон и демонстративно зевнул. Видимо, опять разговор не туда свернул.

— Ох, поздно уже, — «спохватилась» я. — Гостевой у меня нет, так что предлагаю диван.

— Согласен! — быстро ответил подросток, явно довольный, что удалось уйти от «скользкой темы».

Кассиус сам расстелил постель и, пожелав спокойной ночи, лег спать. Заснул он быстро — через десять минут, как я ушла к себе, весь дом огласил богатырский храп. Мне, в отличие от уставшего юноши, не спалось.

Это что же получается? Нет никакой змеюки шестидесяти метров в длину? Полгода дети не лежали в бессознательном состоянии? А дневник-крестраж и подкидывание его Джинни Уизли? И это я еще не особо заморачиваюсь насчет перестройки мэноров и денег великих аристократов! О великий Зевс, Мерлин, Бегемот или кто там?! Что делать-то?

Словно в насмешку над моими мыслями, на потолке появилась надпись: «Спать». Интересно, это ответ на вопрос или приказ? Или шутка Коровьева и Ко? Но очень правильно — спать пора.

---

1) Прим. автора: отсылка к знаменитой телевизионной игре

Вернуться к тексту

2) Прим. Автора: героиня имеет в виду АК-47

Вернуться к тексту

3) прим.авт: — около 30 см

Вернуться к тексту

На следующее утро я и Кассиус, забрав из сарая яйца белой полярной совы, отправились в Хогвартс. Парень поел у меня, так что завтрак он пропустил и отправился сразу на уроки. У него вроде бы чары, а у меня пятый курс Райвенкло-Хаффлпафф.

Школьники были не выспавшиеся, помятые, с кругами под глазами. Барсуки и вороны даже не разговаривали — слишком бурно отмечали чьи-то дни рождения и начало учебного года. На мои возмущения и угрозы снятия баллов последовал стандартный ответ:

— Озвучьте цену месячного абонемента.

— Мистер МакДуггал, — ответила я, — цена абонемента будет равна минус сто баллов и отработки каждый день, включая выходные с пяти до семи вечера.

— А вам не лень нас тут ждать и с нами сидеть? — спросил кто-то женского пола с синим галстуком. Увы, фамилию я не помню.

— Буду из принципа приходить и издеваться над вами, — ехидно ответила я.

— Зачем же так сразу? Мы пошутили! — вмешался юноша в мантии с желтой отделкой.

— Юмор у вас отвратительный, — пришлось немного сбавить обороты. — Записываем число, план урока и внимательно слушаем.

Пятый курс синеньких и жёлтеньких слушал о-о-о-о-очень внимательно и вдумчиво, а ещё они много конспектировали. Дети практически не помнили материал прошлого года. Следующий урок точь-в-точь повторил предыдущий — третий курс Райвенкло-Хаффлпафф писал, вопросов не задавал и ответить ничего не мог. Седьмой курс, который пришёл ко мне после обеда, не смог сказать, где в Англии, кроме «Дырявого котла», есть проходы в магический мир!

— Слушайте, я всё понимаю, — возмущалась я, — но не до такой же степени! Вам экзамены сдавать, а у вас в голове опилки.

— Мы всё сдадим, — сказал слизеринец, сидящий на первой парте.

— Конечно сдадите! На «Тролль», — не унималась я.

— Выучим и сдадим, — уверенно сказала райвенкловка с третьей парты.

— Когда? — меня уже несло. День был сложный, дети ни хрена не знали, Снейп и МакГонагалл настроение испортили, а тут ещё эти бездари. — В ночь перед экзаменом будете учить?

— Не нужно быть такой категоричной, — послышалось с «камчатки», — всё будет хорошо, не переживайте. Просто пока только второй день учёбы и мы еще не втянулись.

— А когда втянетесь? — ехидно поинтересовалась я.

— Скоро, — уклончиво ответил кто-то на второй парте.

Третий день учебного года ничем от первого и второго не отличался — не помнят, не знают, скоро втянутся. И так на следующий день, и на следующий, и на следующий…

За первую учебную неделю я убедилась, что школяры были словно «чистый лист» — они забыли все! Другие профессора тоже жаловались.

— Им в этом году ЖАБА сдавать, — стонала Вектор, проверяя работы в учительской, — а они даже таблицу умножения не помнят! До декабря только раскачиваться будут. А потом что?

— Что? — поинтересовался Локхарт, присутствующий в учительской.

— Каникулы! — воскликнула нумерологичка. — Опять всё выветрится из головы, и до марта месяца тупить будут.

— Так вы этим баранам задавайте побольше, — ответил Снейп, стоящий перед зеркалом и застегивающий мантию на все пуговицы.

— Коллеги, — вмешался Локхарт, — это же дети! Ну подзабыли они немного. Ничего, напомним!

— Это имбецилы и олигофрены в степени идиотии, а не дети, — сказал Снейп и вышел из учительской, громко хлопнув дверью.

— Он всегда такой душка? — спросил преподаватель ЗОТИ.

— Всегда, — вздохнула Вектор и тоже ушла на урок, оставив нас с Локхартом. Наши кабинеты были недалеко от учительской, и мы могли позволить себе ещё минуту ничегонеделанья.

— Коллега, — обратилась я к «охотнику за привидениями», — мне тут птичка на хвосте принесла, что у вас василиск есть. Не поделитесь чешуйкой?

— А птичка, наверное, курса с пятого, в зелёном оперении? — хитро поинтересовался мужчина.

— Это имеет значение? — я отзеркалила интонацию и взгляд.

— Абсолютно никакого! А вам зачем?

— Для коллекции! Перо феникса у меня имеется, будет чешуйка василиска. Еще бы что-то от акромантула…

— Глаза есть в наличии, — весело ответил Гилдерой. Ему явно хотелось посмотреть на мою реакцию.

— Ужас! Можно менее … специфичную часть тела?

— Ха-ха-ха, — засмеялся альбинос. Да, он был не просто блондином, а самым натуральным альбиносом с молочной кожей, белыми-белыми волосами и светло-голубыми глазами. — Я думал, вы менее впечатлительная женщина.

— Вот именно! Я женщина, люблю прекрасное, а вы мне глаза предлагаете.

— Хорошо. Как пойду на охоту, то вам что-нибудь принесу.

— Договорились, — обрадовалась я. — правда, с деньгами у меня не густо…

— О Мерлин! — воскликнул мужчина. — Какие деньги? В мире столько всего интересно, нужного, полезного, а вы про деньги.

— К примеру? — И что же он хочет?

— Варенье, печенье, джем…

— Вам-то зачем? — Да что им всем это варенье-то сдалось? Нет в нём ничего магического — я проверяла!

— Хвалят очень. Говорят, вкусное…

БОМ! БОМ! — Прозвучал колокол, оповещающий, что уже начало урока. Пришлось прервать беседу и бегом бежать на урок у шестых курсов.

* * *

Если в прошлом году работа напоминала день сурка, то в этом — поле битвы между мной и МакГонагалл. А причина простая — желание старой кошатины показать собственную значимость.

Декан Гриффиндора на своих уроках рассадила детей с первого по пятый курс так, как ей надо, и зорко следила за тем, чтобы школяры и на других уроках соблюдали ту же рассадку. Как это выглядело? Прозвенел колокол, и старая кошелка выборочно оббегала кабинеты, следя за тем, чтобы дети сидели так, как она их посадила: мол, это способствует лучшему усвоению материала. Всё бы ничего, но школьники на других уроках садились так, как они хотели, и «пересаживание их обратно» занимает время. Я раз промолчала, два, три, а на четвёртый уже не выдержала:

— Профессор МакГонагалл, вы мне срываете проверочную работу!

— Я рассадила детей так, как необходимо для лучшего усваивания материала, — огрызнулась Кошка.

— Может, на вашем уроке и лучше, но не на моём. Здесь они сидят так, как мне удобно, — я рассадила детей по-другому: вместе тот, кто соображают, и тот, кто полный ноль. Друзей с друзьями не сажала, чтобы не болтали, врагов с врагами тоже.

Поттер теперь делит парту с Булстроуд, Уизли с Грейнджер, Малфой с Томасом и так далее. Мне это удобно — дисциплина лучше, срывов меньше. Дети против такой рассадки ничего не имеют. Наоборот! Рон хоть конспекты нормально списывать стал, а Булстроуд узнала про такую вещь, как цветные гелевые ручки и текстовыделители. Угадайте, у кого теперь не конспект, а раскраска? Правильно! У Малфоя, который, посмотрев тетради Миллисенты, технично отжал текстовыделители и цветные карандаши Дина Томаса (тот не возражал). А теперь Минерва требует вернуть Финнигана к Томасу, а Гойла к Паркинсон, и будет не урок, а «черт-те что и сбоку бантик»⁽¹⁾!

— То, как вы их посадили, приведет к худшим показателям на экзамене, — строго выговаривала МакКошка.

— У вас сейчас какой урок? — реально выбесила уже! — Райвенкло-Хаффлпаф? Вот и идите к ним и пересаживайте на своём занятии, как хотите! А мне не срывайте проверочную!

Минерва что-то там процедила сквозь зубы, типа того, что она это не оставит, и отчалила.

Безумно вымораживает такое поведение заместителя директора. Хочешь ты, чтобы дети сидели так, как тебе надо, — подойди к учителям, поговори нормально, без лишних ушей и любопытных глаз. Но нет! Надо пол-урока отнимать, чтобы свой авторитет показать.

Следующие два месяца были похожи на какой-то театр абсурда — декан Гриффиндора, ведя свои лекции, напоминала, что садиться нужно так, как она рассадила, и не соблюдать требования профессора Бербидж. Тупость? Тупость! Студенты тоже так считали и требование Кошки пропускали мимо ушей. Ситуация всё больше и больше накалялась и «рванула» аккурат на Хэллоуин, или Самайн, когда времени в обрез и хочется побыстрее домой, к «празднику» готовиться, но вместо этого я провела в школе больше времени, чем предполагалось. И вновь канонные события были, мягко говоря, не такими, какими их представила в книге мадам Ро.

После большого пира по случаю Дня Всех Святых возле туалета Плаксы Миртл школьники увидели оцепеневшую Миссис Норрис, живых и здоровых Поттера-Уизли-Грейнджер возле нее, матерящегося завхоза, злющего Локхарта и надпись во всю стену «МакГоннагал идиотка!» с подписью «Наследн» (видимо, дописать не успел, да и написано с ошибками!). Гомон стоял невообразимый, но вопль сушёной воблы был слышен хорошо, и то, как она обвиняла меня во всех грехах, тоже.

— Это возмутительно! — разорялась декан Гриффиндора. — Профессор Бербидж, всё из-за вашего попустительства!

— Дамы, дамы, — пытался перекричать учеников и замдиректора новый профессор, — давайте пройдём ко мне в кабинет, коридор не место для таких разговоров.

— Какова наглость! Такое написать! Возмутительно! Я напишу в попечительский совет!

— Профессор МакГонагалл, — прервал её вопли подошедший Дамблдор, — пройдёмте в кабинет защиты от темных искусств! Профессор Бербидж, профессор Локхарт, мистер Филч, идёмте.

Всей профессорско-преподавательской компанией мы направились в кабинет. Снейп шел следом и буквально за шкирку тащил с собой «Золотое трио» в аудиторию, где Гилдерой ведет уроки.

Деканша красных продолжала орать про то, что я виновата. Снейп плевался ядом в Поттера и Ко. Филч рыдал над своей кошкой. Новенький профессор, он же охотник, успокаивал старика, говоря, что это ненадолго. Короче — балаган!

Как бы я ни не любила Дамблдора, но мужик он умный, хваткий и довольно жесткий, когда этого требует ситуация. Наш конфликт с воблой сушеной он решил за две минуты, сказав, что если на промежуточной аттестации показатели будут ниже семидесяти пяти процентов, то мне следует принять рекомендации МакГонагалл. Золотое трио получило отработки на месяц у Снейпа, так как все были предупреждены об «охоте» профессора Локхарта, а они, вместо того чтобы выполнить указание декана и сидеть два с половиной часа в Большом зале, пока работают голем и охотник, шлялись по коридорам. Филч тоже отхватил от Доброго Дедушки: мол, нечего своего питомца без присмотра оставлять. Засим нас отпустили, и я, забрав метлу из кабинета, полетела домой праздновать Сайман.

Как и в прошлом году, отмечали всем Хогсмидом — наводили порядок в деревне, в домах, рисовали большой рунный круг, приносили дары. Этот праздник магии отличался от прошлого тем, что в пламени, которое сжигало подношения, на секунду появилось улыбающееся лицо Коровьева: мол, мы следим за тобой.

Сразу после ритуала какого-либо подъёма сил я не почувствовала — всё как обычно: долго у магглов находиться не могу, кушать в Макдоналдсе противно, превращение чашки в тушканчика — мой предел. Изменения стали заметны ближе к рождественским каникулам — натуральная еда из обычного мира без всяких усилителей и красителей перестала быть пресной и невкусной, нахождение в Литтл Уиннинге не принесло дискомфорта, а применение чар и трансфигурации в доме Дурслей прошло без последствий в виде кровотечения из носа и плохого самочувствия.

---

1) прим.авт. — сарказм героини

Вернуться к тексту

Примечания:

Прим авт. В данном случае отсылка к выражению «Панургово стадо» — слепое подражание лидеру, ведущее к плачевным последствиям.

---

До рождественских каникул оставалось меньше недели, а у меня уже глаз дёргается! И всё из-за Локхарта с его василиском, будь он неладен.

Все началось ещё в сентябре, когда директор Дамблдор на завтраке объявил, что Локхарт охотник и что он приехал сюда уничтожать небезызвестных животных из Запретного леса, которые представляют опасность. С собой он привёз голема в виде василиска, который будет ползать по замку и его окрестностям и отпугивать/уничтожать забредшую флору и фауну.

Голем ползал под присмотром раз или два в неделю, отпугивая акромантулов, крыс и уничтожая ещё чего-то там. Школьников предупреждали, что выходить из гостиных или Большого зала нельзя, так как работает василиск. Детей считали по головам, запирали, караулили и прочее. Ну, как вы понимаете, помогало это плохо.

Полюбоваться на так называемую полурептилию в первый месяц сбегалось полшколы, несмотря на запреты и предупреждения.

Первокурсник Колин Криви-Пруэтт пытался сфотографировать змеюку и как итог загремел в больничное крыло на сутки. Потом ещё был Джастин Финч-Флетчли и Почти Безголовый Ник. Теперь догадайтесь с трёх раз, кто виноват в том, что дети не послушались и в итоге окаменели? Правильно — я! А всё почему? Потому что не соблюдаю требования замдиректора и подначиваю студентов не выполнять указания администрации школы.

Маразм крепчал с каждым днём. Если раньше я цапалась со Снейпом, то теперь МакГонагалл спокойно поесть не давала, высказывала претензии при каждой встрече, абсолютно не стесняясь студентов и преподавателей. Что интересно — декан Слизерина в эти разборки не вмешивался, в отличие от моего свёкра, Спраут и Флитвика. Троица педагогов единым фронтом выступала в мою защиту.

— Ваше попустительство привело к тому, что Криви-Пруэтт теперь в больничном крыле! — выговаривала декан Гриффиндора.

— Извините, — огрызнулась я, — но это студент вашего факультета, и вы, как декан, несете за него ответственность во время нахождения в замке.

— Но именно ваши действия привели к тому, что мальчик попал в больничное крыло.

— Знаешь, Минерва, — вмешалась Спраут, — я считаю, что Чарити права — в тот момент её в замке не было и за студента отвечала ты, а не она.

— Да, коллеги, — влез Флитвик, не давая МакКошке ответить, — каждый из нас отвечает за подопечных своего факультета, и не нужно перекладывать свои обязанности. Я ведь никого не обвиняю, что мисс Лавгуд в очередной раз смогла выйти из башни в ту пору, когда работал голем.

— И где вы её отловили? — спросил Кеттлберн.

— Как обычно, — ответил полугоблин, — в туалете Плаксы Миртл. Эти двое нашли друг друга. Одна рассказывает сказки про свою смерть, а другая — про свою жизнь.

— Ну, с Лавгуд всё понятно, — сказала я, — а Плакса Миртл?

— Она считает, что её убил великий и ужасный василиск самого Слизерина, — ехидно ответил Снейп.

— Интересная память у этого привидения, — задумчиво протянул Флитвик. — Не помнит она, что умерла на опушке леса от укуса акромантула. Был знатный скандал! Диппета чуть не уволили, Хагрида из школы выгнали.

— При чём здесь Хагрид? — не поняла я.

— Нужно же было министерским шавкам кого-то виноватым назначить, — ответила МакГонагалл.

— Хагрид по своим каналам пауков доставал, — спокойно ответил свёкор, — для того чтобы нечисть в Запретном лесу проредить, а эта дурища малолетняя вышла за барьер — она решила набрать травок на продажу! Набрала…

— Коллеги, — прервал всех Локхарт, — через пять минут урок. Пора расходиться.

После его слов преподаватели стали отодвигать стулья и направляться в аудитории. Мы со свёкром были последними, кто вышел из Большого зала.

Я всё больше и больше впадаю в ступор от того, что происходит вокруг — всё опять шло не так, как написано в книгах — и Лавгуд тут никто не обижал, и Миртл не от василиска погибла… Даже матч Гриффиндор-Слизерин шёл не то чтобы не по сценарию, но и не совсем так, как описано у Роулинг.

На матче по квиддичу кто-то немного «нахимичил» с мячами (как я подозреваю — специально), и бладжеры гонялись за ловцами, коими оказались Драко Малфой и Гарри Поттер.

Белобрысый слизеринец дураком не был и сумел разбить своего преследователя о кольцо. В отличие от отпрыска чистокровной семьи, Мальчик-который-выжил оказался не так умён и почти весь матч летал наперегонки с мячиком. Но второкурсник умудрился-таки поймать снитч, сломать руку и оказаться без костей в этой руке благодаря кому-то из студентов. Студентов! Локхарта вообще в этот день в школе не было.

Понимаете? Опять канонные события пошли по одному месту. Всё шло вроде и по сценарию, но в другой интерпретации:

«Василиск есть? Есть! Окаменяет? Окаменяет! То, что в состоянии оцепенения лежать нужно всего лишь сутки, — это уже детали.

Бладжер был? Был! Гонялся за Поттером? Гонялся! То, что второй бладжер летал за Малфоем, — это уже детали.

Рука сломалась? Сломалась! Кости из неё удалили? Удалили! То, что удалил кто-то из студентов (видимо, мстил за всё «хорошее»), а не профессор Локхарт, — это уже детали.

Миртл в туалете присутствует? Присутствует! Про смерть от укуса василиска рассказывает? Рассказывает! А то, что она врёт, — это уже детали!»

Но откуда-то взялась же версия с эльфом Добби, бладжером, назойливым Локхартом и так далее. Не Лавгуд же её придумала?! Хотя всё может быть.

* * *

Пятый курс студентов Гриффиндора и Слизерина справился с проверочной работой и в оставшиеся пять минут до конца урока что-то активно и громко обсуждал.

— Мистер Чейз, — обратилась я к самому громкому студенту, — что вы так активно обсуждаете?

— Да он дурак! Не слушайте его! — вмешалась какая-то слизеринка.

— Сама ты дура! — огрызнулся Чейз. — Я это… спросил её… умеет ли она… это… маткой дышать!

На этой фразе парни с обоих факультетов заржали аки кони, а девочки покраснели. Ой, какие мы умные! Ну держись, сейчас будет тебе тут и про матку, и про задницу.

— Тогда я предположу, что раз вы интересуетесь такими вещами, то, значит, вы умеете дышать простатой, — сказала я. Интересно, поймёт или нет?

— Чем? — не понял парень.

— Простатой, молодой человек, простатой. Матки у вас нет, но есть простата. Вы ей умеете дышать?

— А… это… А она где?

— В заднем проходе. — Когда ж до него дойдёт?

— В жопе, что ли? — гаркнул кто-то с задних рядов, и весь класс покатился со смеху.

— Чейз, ты задницей дышишь? — смеясь, крикнул кто-то из девочек.

— А я все думала, что это он постоянно подпрыгивает на стуле, а он дышит! — сказала одна из слизеринок, рыдая от смеха.

Темы ниже пояса студенты, как и все в их возрасте, обсуждали регулярно. Малышня с первого и второго ограничивалась «туалетным юмором» — шутки про какашки, попу и разные виды писек были в ходу. Тот же Уизли постоянно доставал Браун подколками, что она вырядилась в кофточку какашечного цвета, Поттер шутил на тему размеров мужского достоинства, а Малфой часто сравнивал одежду других детей с видами туалетной бумаги. Старшекурсники шутили более жёстко и непристойно.

Многие преподаватели не обращали на это внимания. Даже Снейп делал вид, что «ничего не слышал», в отличие от меня. Я — язвила, а МакГонагалл бесилась и снимала баллы. Было что-то особенное в таких шутках. Студентам нравилось, когда я отвечала на их «выпады» и — немного — унижала. Почему? Не знаю. Но правила «игры» все старательно соблюдали.

— Итак, раз мы выяснили, кто может дышать простатой, а кто нет, предлагаю записать темы для эссе. Кто напишет — добавлю баллы. — Я взмахнула палочкой, и на доске появились четыре темы:

• «Неформальные молодежные группы»

• «Ядерное оружие и его влияние на магов. Дополнительно — рассчитать необходимую мощность щита над Хогвартсом при прямом попадании ядерной бомбы «Толстяк». 100 баллов за расчёт и личный презент»

• «Незаконные бандформирования магглов. Описать две банды на выбор, сравнить с магическими»

• «Маггловские и магические растения. Сходство и различия».

— Чё? Прям сто баллов? — обалдело сказал кто-то «с камчатки».

— А вы думаете, что это так просто? — спросила я.

— Не знаю… А если я буду не один? Мне кто-то с другого факультета поможет?

— Разделю на количество участников. Впрочем, эссе можно написать на любую нестандартную тему.

— Про беспорядочные половые связи! — послышался выкрик с дальних парт.

— Да ради Мерлина! Главное — выводы и предложения сформулируйте. Переписывать учебник не нужно.

БОМ! БОМ !БОМ! — зазвонил колокол, оповещая всех о том, что урок закончился. Студенты отправились на зельеварение, а я — бегом — к выходу, пока некоторые личности меня не задержали!

— Миссис Бербидж! Миссис Бербидж! — меня окликнула староста пятого курса Слизерина.

— Слушаю. — Не успела. Жаль.

— Миссис Бербидж, у нас катастрофа! — выпалила девушка.

— У вас декан…

— Это с вашим подопечным связанно! — чуть не плача, сказала слизеринка.

— С Луисом? — Всё же нормально было вроде. — Давай ты меня проводишь до ворот школы, а по дороге расскажешь.

— Хорошо, профессор, — староста вздохнула и тихонько начала свой рассказ.

Всё было и просто и сложно одномоментно. Старшекурсники зелёного факультета поймали Луиса и Хоффа за расписыванием стены с очередным оскорблением МакГонагалл. Декан Гриффиндора «обидела» Джастина, не пустив того в Хогсмид. Парню необходимо было купить ботинки, пергамент и ещё что-то по мелочи, но злобная Минерва назначила на этот день отработку и не пустила третьекурсника за покупками. Мальчик обиделся. Он не придумал ничего лучше, чем писать на стенке. Ещё и первокурсника привлёк!

— А от меня вы что хотите? — спросила я. — У вас вроде как декан имеется, и у Хоффа тоже.

— Понимаете, профессор, — сказала староста, — мальчики живут в одной семье, наказывать нужно обоих, а у наших деканов разный взгляд на это… Ну… вы бы не могли поговорить с ними и назначить наказание, чтобы они больше… э-э-э… так не делали?

Видимо, девочка хотела сказать «матом», что она желает этим засранцам, но сдержалась.

— Хорошо, — ответила я. — Завтра приводи, поговорим.

— Спасибо, профессор! — просияла девочка.

Вот так всегда — у кого-то проблемы, а решать их мне!

Слизеринцы решение проблемы в долгий ящик не откладывали, и в девять утра Хофф и Бренкок были у меня «на ковре». Старосты даже отпросили мальчишек с других уроков. Разговор с «бунтарями» был долгий и тяжелый — я пыталась донести до детей, что их проблемы должны решать взрослые, школьники отнекивались — мол, мы уже не дети, и так по кругу. Прийти к компромиссу удалось только через полтора часа переговоров. Мы решили, что при проблемах с МакГонагалл Джастин будет приходить ко мне, а не пакостить вместе с Луисом. Бренкок получил втык за подставу декана, старост и меня в том числе. На этой, не слишком радостной ноте, мы расстались, а с последствиями разговора пришлось разбираться уже на следующий день, когда взбешённая МакКошка высказывала мне претензии по поводу заявления Джастина Хоффа: «Все вопросы к профессору Бербидж! Она мой куратор, она разрешила пойти в Хогсмид и купить ботинки», а затем этот засранец покинул замок.

С одной стороны, было приятно, что парень послал эту… тётечку, с другой — отдуваться за «самоуправство» придётся мне, наверное.

Честно говоря, меня всё это уже достало — подростки с гормонами, МакГонагалл с её выяснениями отношений, директор с его выговорами, свёкор с сальными шуточками и намеками на «постельную дружбу» с Аберфортом. Хотелось в отпуск, но и тут ждала засада в виде Розовой Жабы, которая вздумала помолвить, а потом женить своего сыночка на какой-то заграничной фифе. При чём тут я? При том, что хорошо общаюсь с её ребёнком и смогу его убедить в необходимости брака по расчёту. Может быть, она и права — психика у мальчика расшатана капитально, сам он вряд ли когда-нибудь сможет принимать трезвые и самостоятельные решения и слишком зависит от мнения окружающих. Несмотря на почти полгода в стенах Хогвартса, Луис был тихим и немного забитым. Все прекрасно знали, что за этим ребёнком стою я и буду биться за него до конца. Первого сентября на приветственной речи декан Слизерина демонстративно положил свои руки на плечи мальчику, давая понять, что за него он голову оторвёт. Слухи и сплетни распространяются в школе быстро, и первые две недели Бренкока считали незаконнорождённым сыном Снейпа, потом моим, а затем пошёл слух, что это внебрачный сын моего покойного мужа (то, что он умер раньше, чем родился Луи, никого не смутило). Благодаря этому мальчишку никто не дёргал и не трогал (даже близнецы Уизли помогали и делились), но он предпочитал общаться с Хоффом из Гриффиндора. Логично — жили же на каникулах вместе! А вот тут вылезли проблемы: Джастин был истинным потомком Годрика — сначала делаем, а потом думаем, как из этого вылезти, и, чисто по-слизерински, подставляем кого-то другого. Старостам не нравилась такая дружба, и они всеми силами пытались её прекратить, но это оказалось не так просто. Луи — ведомый, своего мнения нет. Хофф нагло пользовался своим влиянием на мальчика, так что довольно часто Бренкок попадал на отработки вместо «друга». Снейп несколько раз просил унять гриффиндорца, пока его пятикурсники не прибили. Помолвка, а затем и свадьба решила бы многие проблемы — мальчик на лето уезжал бы к «невесте», меньше подвергался бы влиянию гриффиндорца и прочее.

Сейчас у нас вырисовывается другая проблема — на рождественские каникулы оба моих подопечных остаются в замке. Представляете? Мало нам Уизли, Поттера и Грейнджер, так ещё и эта парочка будет приключения на свою пятую точку искать!

Как ни странно, но в решении этой проблемы мне помог МакЛагген, который пригласил Хоффа на все каникулы к себе в гости — мальчишки давно хотели играть в квиддич, но в команду их не брали. На этой почве они и сдружились. Ведь дружить против кого-то (в данном случае против близнецов Уизли) очень легко.

Я вздохнула с облечением, когда двух гриффиндорцев забрал отец Кормака прямо с перрона Хогсмида. Всё! Можно выдохнуть дня на три, спокойно провести Йоль, отправить подарки и наконец-то разгрести домашние дела и проблемы.

Йольские праздники, или Рождество, прошли очень тихо и спокойно — ритуал колеса года вновь праздновали всей деревней. На следующий день я смогла дойти до кладбища и убраться на могилах «супруга и сына», а вечером отправила подарки — соленья, варенья и прочее. К примеру, Флитвик и свёкор очень любили выпить в компании с Хагридом. Так почему не отправить джентльменам пару бутылок столичной и две банки солёных огурцов? Странно? А я дама ненормальная — мне всё можно! Можно отправить банку джема в специально связанном для этой баночки свитере. Можно подарить Спраут семена и не подписать, что это. Можно любителю лимонных долек прислать самые настоящие сухие дольки лимона в сахарной посыпке и так далее.

Ответы на мои презенты были не менее оригинальны: Спраут прислала три листика с указанием, где и как посадить, свёкор — лукошко какой-то магической ягоды (надо будет потом спросить у Помоны, что это такое), директор — несколько килограмм сахара. Локхарт, помимо обещанной чешуи от василиска, приложил кусок жвала акромантула и копыто кентавра. Но самый интересный подарок преподнесла дорогая заместитель министра — Долорес Амбридж.

Чиновница высокого уровня прибыла в гости согласно заветам Винни-Пуха утром и с явным желанием похмелиться: видимо, Новый год отпраздновала удачно.

— Дорогая, какая это прекрасная еда! — воскликнула женщина, попробовав огуречный рассол.

— Если нравится, то можешь взять баночку, — ответила я.

— Ты сама придумала такой способ? — поинтересовалась Амбридж.

— Не совсем. — О боги! Ненавижу светскую беседу про погоду и природу! Хочу сразу к сути. — Это славянское блюдо. Я просто решила попробовать повторить рецепт. Сильванусу понравилось, и он попросил сделать побольше…

— Пожалуй, я заберу себе баночку, — перебила меня Амбридж, направляясь к декоративной полочке, где «для красоты» стояли маленькие баночки с закрутками по двести пятьдесят миллилитров.

— Долорес, давай ты расскажешь, зачем пришла, а потом будем праздновать Рождество дальше.

— Чарити, — важно сказала женщина, — тебя никогда не примут в высшем обществе. А знаешь почему?

— Родословной не вышла, — ответила я.

— Нет! Ты не умеешь вести светскую беседу.

Амбридж ещё минут двадцать распиналась о том, как вести себя в высшем обществе, попутно обчищая декоративные полочки с баночками, коробочками и мылом. Неприятно, конечно, но не смертельно. Долорес дама видная, сама пробивала себе дорогу, и не через постель, а умом, интригами, знаниями… Но можно вывести девушку из деревни, а деревню из девушки нельзя. Да, заместитель министра достигла определённых высот, хорошо держится на людях, и лишь с немногими друзьями-знакомыми она показывает истинное лицо — человека, который живёт в нужде и страхе за своё будущее… С одной стороны, даже жаль её, с другой — это мои баночки, стерва!

— Это не еда, а мыло! — крикнула я, наблюдая, как «подруга» пытается снять кожуру с мандарина.

— Да? А пахнет… Я возьму?

И что мне ответить? Иди на хер! Я столько времени на это убила, а ты мне тут всё испортила?

— Конечно, бери! — О, скоро научусь лицемерить, прям как в высшем обществе.

Амбридж продолжила рассматривать и обчищать мою кухню и только минут через десять перешла к сути — проблеме с собственным сыном. Ей необходимо было познакомить и окольцевать мальчишку, чтобы он вошёл в одну чистокровную семью.

— Не понимаю, что тут думать? — спросила я. — «Пророк», выигрыш, путешествие, знакомство, ну а дальше, может, есть смысл перевести мальчишку в Шармбатон?

— Чарити, — раздражённо сказала Долорес, — разложи всё по полочкам. Я уже голову сломала, как тут быть.

— А что непонятного? Пусть «Пророк» объявит конкурс. Приз — тысяча галлеонов. Выиграют три семьи — Рочестеры, Уизли, и пусть будут Девисы. Приз даётся для посещения какой-либо страны. И отправятся опекуны Луи вместе с детьми во Францию. Там мальчик познакомится с девочкой, подружится, а потом либо по обмену студентами уедет на полгода-годик во Францию, либо полностью переведется в Шармбатон.

— Так просто? — удивилась заместитель министра.

— А с чего бы я искала что-то сложное? Чем проще, тем лучше! — Надеюсь, в её светлую голову больше никакие «интересные» идеи не придут.

— Ох, милая! — наигранно воскликнула чиновница, резко обрывая тему разговора. — Как же я могла забыть?!

Амбридж взмахнула палочкой, призывая розовую сумочку, открыла её и извлекла два пергамента, перевязанных красной лентой с сургучной печатью.

— Твой участок попал под программу помощи бюджетным работникам! Здесь освобождение от уплаты земельного налога, пошлины за использование на участке рунических символов, разрешение на предпринимательскую деятельность и разрешение на животных класса опасности ХХХХ.

— А во второй? — Ой как интересно! А если бы я не придумала способ знакомства для сыночка, эта ж-ж-ж…женщина вспомнила бы о документах?

— Расширение твоего участка.

— Ого! — воскликнула я, разворачивая пергамент и вчитываясь в него. — Ничего себе!

Было от чего удивиться — недалеко от моего дома начиналась болотистая местность. Не полноценное болото, а так, немного хлюпающая грязь под ногами. Почти десять гектаров этой земли отписали мне! Теперь я очень даже богатая дама.

— Спишись с Крэббом, — продолжила Амбридж, — он ведь тебе защиту устанавливал? Пусть поставит руны и чары собственности, чтобы потом претензий ни у кого не было.

Амбридж посидела ещё минут двадцать и упорхнула, оставив «подарок» в виде двух документов, абсолютно пустые полочки и кучу вопросов.

Я очень сомневаюсь, что землю и освобождение мне дали специально по распоряжению Амбридж. Скорее всего, это дают всем, но не все про это знают. А почему меня не оповестили о том, что теперь я землевладелица и освобождена от уплаты налогов и пошлин? Зачем разрешение на ХХХХ животных? Какие претензии могут быть, если за мной земля документально закреплена?

Эти вопросы я задала лорду Крэббу, к которому, по совету Амбридж, я и обратилась.

— Всё очень просто, — отвечал мужчина, накладывая какие-то чары на болотце и чертя руны на деревьях, — место дикое, твари разные, налоги на землю большие, а облагораживать надо. Вот вас и освободили от всего, и разрешение дали. Единороги, что во-о-о-н там лежбище себе устроили, считаются животными четвертого класса опасности, а шерсти от них там много останется, да и рога скоро сбросят. А что касается вашего вопроса про «не поставили в известность» — это нужно самостоятельно раз в полгода выяснять, не приписали ли вам чего или не отписали от вас чего-нибудь.

— Могут и отобрать? — удивилась я.

— Если в течение года не заберёте документ и в течение полугода после получения документа не закрепите территорию, то всё уйдет обратно в казну.

Ритуал и закрепление территории продлились ещё около двух часов. Теперь при попадании на болотце любой разумный будет чувствовать чужой взгляд и желание поскорей уйти. Конечно, с сильными волшебниками типа Малфоя, Пруэтта и им подобных это не пройдёт, но от тех же братьев Уизли, оборотней в полнолуние, акромантулов, броллаханов и прочей мелкой нечисти спасёт. А я, честно говоря, подумываю о том, чтобы засеять всю территорию такой замечательной ягодой, как клюква. Почему? Во-первых, клюква, растущая на магической территории, сама по себе является мощным оберегом от мелкой нечисти (как говорится, на Крэбба надейся, а сама не плошай). Во-вторых — место подходящее, расти хорошо будет. В-третьих — варенье вкусное. В-четвертых — чай из листьев можно сделать. Внимание, вопрос: где достать клюкву?

Своей радостной новостью и мыслями о ягоде я поделилась со Спраут. Деканша желтеньких быстро просчитала выгоду и очень хотела прогуляться по моей местности, но только я умолчала о чарах и рунах, наложенных Крэббом, поэтому от идеи сходить на болотце (читай, в Запретный лес) она отказалась, но пророщенную клюкву на весну помогла мне заказать.

Весть о моём «богатстве» быстро разнеслась по Хогсмиду. Во время посиделок в пабе Аберфорта аж сам директор пожаловал с просьбой.

— Чарити, подскажите старику, — сказал мой начальник, — это правда?

— Что я вдова и сплю с вашим братом? — я решила поехидничать. Многие находящиеся в пабе поперхнулись. — Так это наглая ложь! Мы не спим вместе — у каждого есть своя постель.

— Аг-хм! Хм… Эм-м-м, — директор явно не ожидал такого ответа. — Я, собственно, другое хотел спросить… Ваш участок…

— А что мой участок? — О, ещё один любитель халявы!

— Мне бы хотелось вас попросить… Не могли бы вы… разрешить нашему многоуважаемому охотнику поймать на вашем участке парочку мелких тварей для уроков защиты?

— А чем опушка не угодила? — А раньше почему не просил-то?

— Согласно некоторым договоренностям, ловить со стороны школы решительно невозможно…

— Директор, — перебила я, — давайте начистоту: что мешало раньше со стороны Хогсмида кого-то поймать?

— Отсутствие отца Винсента, — ответил директор. — Естественно, ловля на вашей территории за определённое вознаграждение…

— Интересное предложение, — сказала я, глядя на Аберфорта, который знаками давал понять, мол, соглашайся. — Давайте попробуем. Получится — ловите. Не получится…

— Вы думаете, что может не получиться? — удивился директор.

— Всё может быть. Дама я в возрасте, поведение — непредсказуемое. Решу молодого профессора изнасиловать, а он упираться станет! Ну и для чего он тогда мне нужен? Скормлю какой-нибудь нечисти.

В пабе было достаточно людно, и посетители с интересом прислушивались к нашему разговору, хихикали. Но как только я сказала про изнасилование, в пабе был не смех, а откровенный ржач. Народ шутку заценил и, видимо, от себя добавил, потому что прибывший на следующий день для поимки болотника Локхарт краснел, бледнел и боялся глаза на меня поднять.

— Ой, да не переживайте вы так! — Интересно, что там додумали к нашему разговору, раз он так стесняется. — Не трону я вас. Это шутка была.

— А? Да! Э-это, я пойду тогда… территория тут… большая, — белобрысый преподаватель довольно шустро скрылся за оградой и бодрой походкой потопал в болотце.

Территория у меня действительно огромная! Десять гектаров леса — это реально заблудиться можно! Мы с Крэббом прошли только три с половиной гектара, а руны и символы на остальную часть он направлял чарами. Так что оставшиеся семь мною не изучены, и, честно говоря, изучать не тянет. Желает Локхарт пройти всю территорию пешочком — да ради бога!

Вышеупомянутый профессор пропал на три дня. Я начала беспокоиться уже на следующий день, но Дамблдор заверил, что всё хорошо и не стоит паниковать.

Через трое суток профессор ЗОТИ прибыл ко мне на участок, таща за собой три аквариума, две клетки и пару ящиков с какой-то нечистью. Он сердечно поблагодарил меня за разрешение, отказался от чая и, левитируя добычу, отправился к Аберфорту, где ему помогли отправить учебные пособия (и не только) в Хогвартс.

Закончились каникулы, и пора возвращаться на работу. Школьники думают, что преподаватели только и ждут, когда детишки вернутся в школу, чтобы начать «мучение». Разочарую всех — учителя так же не хотят на работу, как и дети в Хогвартс. Но кто нас спрашивает? Контракт — он и в Африке контракт. Так что двадцатого января я бодро вещала у первого курса Гриффиндора-Слизерина про то, как ориентироваться в подземке.

Детишки слушали, писали, задавали вопросы. Никаких провокаций не было, всё тихо, мирно и замечательно. Только после урока я обнаружила на своём столе неприметную чёрную тетрадочку.

Вот же ж… Йокарный бабай! А я и забыла про небольшой нюанс в виде крестражей Тёмного Лорда. И что делать? Уничтожить ядом василиска? Отправить в Гринготтс? А платить за хранение кто будет? Отправить Малфою? Засада…

— Профессор Бербидж! — в аудиторию вошла Джинни Уизли. — Вы не видели тут чёрную тетрадь?

— Эту? — спросила я, беря со стола книженцию.

— Да, эту! — обрадовалась девочка. — Я её в старом учебнике нашла. Ну, у нас не очень много денег…

— У старьёвщика учебники поинтереснее будут, — видно, что девочка стесняется материального положения семьи, и я решила её приободрить, — пометки на полях, записи интересные.

— У меня весь учебник по зельям с другими рецептами, — похвасталась гриффиндорка. — Они намного лучше школьных и понятнее, а по чарам подписано, как правильно произносить и палочку держать. Я всё с первого раза делаю, меня хвалят!

— А тетрадку-то где нашла?

— В учебнике по трансфигурации. На неё особые чары наложены — туда записываешь информацию, и она исчезает, а потом на первой страничке пишешь вопрос и получаешь ответы, разными почерками написанные!

— БОМ! БОМ! БОМ! — колокол оповестил, что начался новый урок.

— Ой! У меня же полёты, — встрепенулась девочка и бегом побежала в сторону Большого зала.

Если я надеялась, отдав тетрадь новой владелице, таким образом избавиться от проблемы, то надежда умерла буквально через час, когда знакомая чёрненькая тетрадочка обнаружилась на моём кухонном столе, только в этот раз на обложке красовался отпечаток кошачьей лапы. Похоже, что Бегемот и Ко⁽¹⁾ имеют на эту книженцию свои планы. Пузырька с ядом василиска рядом с тетрадью не наблюдалось, а значит, уничтожать нет необходимости. Что же ты за зверь такой, крестраж?

Повертев и изучив тетрадку на предмет чар, рун и надписей, я приступила непосредственно к использованию оной.

— Привет, меня зовут Чарити, — написала я.

— Здравствуйте, — появилось под моей надписью. — Справочная система Томас и компания приветствует вас.

— Что вы такое?

— Справочная система, написанная студентами Слизерина-Райвенкло для других студентов. Прошу задать вопрос.

— Что такое крестраж?

— Согласно источнику «Мемуары Герпия Злостного», крестраж является якорем для души, не давая ей уйти за грань и переродиться в новом мире. Данные о крестражах упоминаются в «Волховании презлейшем», «Темной материи» за авторством Сириуса Блэка-первого и «Осколках души» Григория Распутина.

— Определение крестража из книги Распутина.

— Согласно источнику «Осколки Души» Григория Распутина, крестраж является куском души, заключённым в предмет, который не даёт основному куску души уйти за грань, пока душа не воссоединится полностью.

— Ритуал для создания крестража.

— Извините, данные отсутствуют.

О как! Интересная, однако, справочная правовая система!

Во-первых, это напоминает мне Яндекс-Алису. Даже чудится, что её голос вещает. Во-вторых — на крестраж не похоже. В-третьих — делали его студенты двух факультетов, а не только Том Реддл.

В-четвёртых — данные о крестражах разнятся, в зависимости от источника.

Честно говоря, есть над чем подумать… Я захлопнула книжечку и забросила её под раковину, туда, где стоит тот самый пузырек с ядом.

* * *

На следующий день Джинни Уизли искала потерянную книжку. Девочка плакала. Вместе с ней искали все рыжие гриффиндорцы, несколько хаффлпаффцев и парочка слизеринцев. Естественно, не нашли. Кто-то из детей подарил ей новый ежедневник — розовый, со стразиками и красивым пером, кто-то отдал пачку чёрных тетрадок в клетку, но седьмая Уизли продолжала ходить по замку, искать свою тетрадь и всхлипывать.

Джинни было жаль, но и идти против бесов я не хочу. Они не люди: морали нет — сожрут и не подавятся. Так что отдарюсь я красивой тетрадкой на девяносто шесть листов, набором гелевых ручек и парочкой заколочек с клубничками. Рыженькой понравилось. В связи с её потерей многие дети что-то дарили или покупали специально для неё. Оно и понятно — бедный ребёнок, денег нет, мантия хоть и чистая, но старая, всё подержанное. А тут такое внимание, подарки, и всё новое! И только для неё! Через неделю ребёнок обзавелся кучей новых тетрадей, перьев, пергаментов, сумкой, чернилами, и воспоминания про дневник канули в небытие, а парные заколки-клубнички перекочевали в шевелюру Полумны Лавгуд.

— Вы же не обижаетесь, что я передарила заколочки Полумне? — заглядывая мне в глаза, всё спрашивала Джинни.

— Не обижаюсь, — в сотый раз повторяла я.

А на что обижаться? На, извините, блаженную девочку, которая толком не понимает, где она, что она и кто она? По ней психиатр с невропатологом горючими слезами плачут. Не обижаются на таких, а радуются, что такая мелочь, как заколка, хоть ненадолго вернула ребёнка в нормотипичное состояние.

Полумна, или Луна Лавгуд, была головной болью для всего профессорско-преподавательского состава Хогвартса. Родилась она такой или стала после смерти матери — история умалчивает. Её отец проблемы не видит, да и поговаривают, что Ксенофилиус и сам немного… того. Мне кажется, что это наследственное, плюс наложилась психологическая травма из-за смерти матери. В итоге получили то, что получили.

Девочка могла идти по коридору, остановиться, снять ботинок, почесать пятку и пойти дальше, забыв надеть ботинок на ногу. Могла достать перья и пергамент, посмотреть на них, выбросить на пол и пойти дальше. Могла стоять часами и считать кирпичи в стене. Могла… да много что могла. Дамблдор приставил к ней двух эльфов, чтобы те подбирали вещи и следили за безопасностью ребёнка. Увы, больше сделать он не мог — отец девочки запретил показывать её колдомедикам, мотивируя это тем, что они пугают ребенка.

Джинни Уизли была чуть ли не единственной, кто может привести Полумну в чувство. Не всегда, конечно, но в основном. МакГонагалл даже расписание уроков перекроила так, чтобы Джинни и Луна как можно чаще контактировали и Лавгуд перестала уходить в себя. Те самые заколочки вернули девочку на добрых полтора часа в этот мир — она примеряла их, вертелась у зеркала, по-разному заплетала волосы, обсуждала модные причёски, смотрела «Ведьмополитен» и всё гадала, какое платье подойдёт к её клубничкам. А потом резко ушла в себя, и всё по-новой — забытые ботинки, сумка, пергамент, разговоры с Миртл. Печально, что из-за самомнения, амбиций, да и просто тупости взрослого страдает ребёнок.

— Джинни, — окликнула я девочку после урока, — может, Полумне ещё что-то подарить? Колечко или серёжки…

— Не сейчас, — ответила Уизли. — Лучше через недельку или две, иначе она зациклится на этих подарках и начнёт заколки цеплять на пояс, а серёжки на сумку.

— Слишком много впечатлений, да?

— Наверное, — задумчиво ответила Джинни. — Лучше через две недели колечко с клубничками или виноградинками.

— Джин! Ты идёшь? — в кабинет забежала гриффиндорка с первого курса. — Ой, простите!

— Ничего страшного, — ответила я. — Спасибо, Джинни, за разъяснения.

Девочки что-то угукнули в ответ и побежали на гербологию. Полумну безумно жаль, но я не могу разорваться на части и помочь всем — со своими проблемами разобраться бы.

Главной проблемой с марта по май было посещение моих подопечных и новых магглорождённых учеников. На первых я «забила» (кого там проверять? Хоффа? Поттера? Или Спенсер?). В этом году магглорождённых четвёро, и если трое детей проблем не вызывали (двое так вообще знали, что волшебный мир существует, — потомки сквибов, с родней общаются), то имя и фамилия одной девочки внушали некоторые опасения: Снейп. Аделина Снейп.

* * *

— Профессор Снейп! — окликнула я коллегу, который выходил из Большого зала.

— Слушаю вас, — мужчина напрягся и нахмурился. Оно и понятно, я только жалуюсь на его подопечных, доброе слово редко говорю.

— После уроков зайдите ко мне в кабинет.

— Звучит, как-то… незаманчиво…Вы не в моём вкусе, да и, боюсь, Локхарт будет против, — съязвил зельевар, намекая на разговор в пабе, о котором уже знал не только весь Хогсмид, но и вся магическая Англия.

— Думаю, что он переживёт, — сказала я. — Буду ждать вас после пяти. У меня как раз окно перед факультативом. Презервативы и цветы можете не брать.

— Безопасный секс — мой выбор, — ехидно ответил Снейп и, эффектно взмахнув полами мантии, удалился.

Шутки «ниже пояса» практиковали не только студенты, но и некоторые преподаватели — я в том числе. У свёкра они были очень пошлые — он, не стесняясь школьников, рассказывал, что, куда и какой кобыле присунуть. Флитвик шутил интеллигентно, в духе «в булочку попал перчик», Снейп и я про гениталии почти не говорили, но слова «секс», «климакс», «презерватив» использовали часто. Синистра, Спраут и Вектор тоже шутили на грани приличия, но говорили про «пестики-тычинки». Так что профессора по уходу за животными, маггловедения и зельеварения были самые пошлые в замке. МакГонагалл уже привыкла к этому и не шипела на нас змеей.

— Здесь насиловать будете? — спросил Снейп, заходя в кабинет маггловедения.

— Исключительно мозг! — парировала я.

— Начинайте, — милостиво разрешил зельевар.

— Это список детей, которых мне необходимо посетить, — сказала я, протягивая пергамент, — вас заинтересует вторая фамилия.

— Аделина Снейп… — прочитал декан Слизерина. — Вы полагаете, что мы родственники?

— Её дед очень похож на вас. Я уже наведалась туда, посмотрела со стороны. Благополучная семья: бабушка, дедушка, мама, папа, младший брат. Отправитесь со мной на встречу?

— Да, отправлюсь. Когда?

— Думаю, что на этих выходных.

Что могу сказать о визите к Снейпам? Штатно, без происшествий. Дедушка Аделины, Томас Снейп — родной брат Тобиаса Снейпа, погодок. С самого детства братья не дружили, ревновали, обижались друг на друга. Окончательно они рассорились после смерти матери, которая отписала дом в Кроукворте младшему сыну.

— Тоб всегда был любимчиком — младший, болезненный. Но с домом… это перебор. Брат отказался выплатить половину стоимости или продать дом, а деньги поделить. Мы перестали общаться.

— Всё это, конечно, интересно, но сейчас я бы хотела поговорить о вашей внучке Аделине, — сказала я. —Она волшебница…

— Да, до меня доходили слухи, что Тоб женился на ведьме, — перебил Томас. — Потом моя супруга тоже часто говорила о волшебстве. Да и Адель проявляет интересные способности…

— К примеру? — спросил Снейп, который Северус.

— Всегда находит потерянные вещи, чудесным образом получает от других то, чего хочет, легко работает с растениями. У нас растёт и плодоносит лимон, который Адель вырастила из косточки.

— А ваш внук?

— Николас? Пока непонятно — ему всего три года. Мал ещё.

Том продолжил свой рассказ о внуках и способностях Аделины, пока мы не услышали, как хлопнула входная дверь — семейство вернулось. Я специально выбрала время, когда дома будет только дедушка. Снейпы ходили за покупками и были удивлены наличию гостей, тем более тогда, когда один из них родственник.

Сомневаться в родстве Северуса и Тома не приходилось — слишком похожи. Разговор с остальными членами семьи был долгий и интересный — супруга Снейпа-старшего была родом из МакКиннонов, она сквиб. В возрасте двенадцати лет её отдали в приёмную семью, связь поддерживали, но как-то вяло, а в начале семидесятых и вовсе перестали появляться и интересоваться. Женщина не обиделась — слишком они стали разные, продолжила жить своей жизнью, в волшебный мир не совалась, о том, что внучка ведьма, догадывалась.

Снейп, который Северус, рассказал о гражданской войне, Тёмном Лорде, прерванном роде МакКиннонов, своём родстве с Томом и прочее.

Родители девочки спокойно приняли то, что ребёнок необычен и поедет в закрытый пансионат. Говорили мы долго и ушли из «гостей» ближе к одиннадцати вечера, а ведь пришли в десять утра!

— Ну, как вам родственники? — спросила я Снейпа, когда мы уже шли от ворот замка к школе.

— Нужно обдумать, — ответил мужчина.

— Из плюсов — девочка как минимум полукровка, хорошо ладит с растениями, — стала рассуждать я. — Думаю, что буду агитировать её к Помоне.

— А минусы? — ехидно поинтересовался Снейп.

— Фамилия как у вас и внешность похожа. — Аделина была одновременно похожа и не похожа на Снейпа. Ну, знаете, как принц Уильям и принц Чарльз. Один светлый, другой тёмный. Один крупный, другой худой. Но при взгляде на них сразу видно, что это отец и сын. Тут то же самое — не похожи, но видно, что родственники, хотя у девочки русые волосы и зелёные глаза.

— Пф-ф-ф, — фыркнул зельевар и быстрым шагом направился в замок, не желая более находиться в моём обществе.

Ну а что? Я не права, что ли? С такой фамилией и родственными связями ой как несладко ей придётся!

---

1) Прим.авт.: для тех, кто забыл, — герои романа «Мастер и Маргарита» кот по имени Бегемот и компания перенесли Екатерину-Чарити в книгу о Гарри Поттере

Вернуться к тексту

Зима сменилась ветреной весной, на смену марту пришел апрель, а потом май… Как жаль, что в волшебном мире нет майских праздников. Майевку я любила — можно было выходной устроить, но в Англии это обычный рабочий день. Увы. В Хогвартсе было несколько потомков эмигрантов из Советского Союза — они рассказывали про майские праздники, демонстрации и День Победы. Всё, конечно, абсурдно и смешно до безобразия — раз в год все жители выходят на митинг против войны, а правительство, несмотря на желание народа, каждый год грозит Европе войной (это про Парад Победы). Хотелось не просто смеяться, а ржать в голос! Как говорил Задорнов: «Ну, тупые!».

Показывать свою осведомлённость и заинтересованность в пятом месяце года я не стала — и так слыву эксцентричной особой; не дай Мерлин, решат, что пора меня в Мунго к Лонгботтомам! Мне пока достаточно знакомства с их сыном и матриархом семейства. Кстати, о Невилле: он в течение этого учебного года перестал стесняться своего факультета, себя, стал увереннее и рассказал всем, что произошло с его родителями. Но это не отменяло того факта, что ребёнок продолжал есть как в последний раз в жизни, стеснялся отвечать на уроках и всё так же избегал конфликтов, только с той разницей, что теперь он, совершенно по-маггловски, стал бить в пах. Думаю, что без науки от Поттера или Дина Томаса здесь не обошлось. Со мной Невилл общался, но только в рамках школьной программы. «Как раньше» уже не подходил — видимо, бабуля провела воспитательную беседу. На Рождество я подарила ребёнку мыло, выполненное в виде фиалки с соответствующим запахом. Мальчик прислал «сухую» благодарность, и всё — подарка не было. Жаль, конечно, ведь я искренне хотела помочь хотя бы в качестве «психотерапевта».

Честно говоря, вся помощь другим, кроме Амбридж, мне выходит «боком» — хотела помочь Невиллу, а получилось, что мальчик меня избегает и бабушка против. Хотела помочь Хоффу, а он на шею сел и ноги свесил. Хотела помочь Снейпу с родней, а получила тонну презрения. Хотела помочь… Да много чего хотела. Вот только мне помогать никто не спешит. Обидно…

Седьмой курс школы чародейства и волшебства вовсю готовился к ЖАБА. Ну как готовился… тупо списывал ответы в тетради, писал шпаргалки и царапал подсказки на парте. Теоретически можно включить строгую училку и требовать, требовать, требовать… Только зачем? Ну, выучат они, что такое телевизор и как пользоваться телефоном. А через двадцать лет в ходу будут смартфоны и телек вместо ковра на стенке. Мне достаточно, что дети уловили принципы работы и поведения. Остальное — сами сообразят. Так что пусть списывают — мне не жалко.

Ещё мне было не жалко десять минут урока, на которых детишки писали другие предметы, доедали обед или дочитывали что-то интересное. Нет, ну правда! Для чего орать на Фреда и Джорджа, которые пытаются успеть переписать эссе по зельям? Или требовать от Гринграсса-старшего перестать дожёвывать сэндвич? Мне проще дать пять-десять минут, чтобы дети закончили свои дела, а потом уже начинать урок.

По этому поводу я даже поругалась с МакГонагалл и директором, так как детишки, недолго думая, стали приводить меня в пример другим преподавателям: мол, какая профессор Бербидж молодец — нас любит, списывать даёт! Разговор вышел пренеприятный — замдиректора орала на меня, я орала на нее, Дамблдор пытался нас успокоить, Фоукс крякал рядом… Короче, дурдом на выезде.

Закончилось всё выговором и требованием прекратить попустительство. Пришлось покошмарить детей пару недель, но потом всё вернулось на круги своя — дети списывали, доедали, разговаривали, но теперь уже помалкивали, поскольку о скандале в директорском кабинете не слышал только глухой. Откуда знания? От портретов, призраков и открытого окна. Дамблдор то ли забыл, то ли специально никаких заглушающих заклинаний не навесил — воплями МакГонагалл и моими ответами наслаждались все, кто был на улице. По какой-то случайности под директорской башней было очень много народа.

Вот и сейчас семикурсники вполголоса обсуждали предстоящие ЖАБА, а я составляла список тем для факультатива, проверяла тетради и занималась прочей административной работой.

— Профессор Бербидж, — окликнул меня кто-то из Райвенкло.

— Слушаю.

— ЖАБА по маггловедению в этом году вы будете принимать?

— Всё как в прошлом. — Зачем изобретать велосипед? Все всё сдали, оценки получили, протоколы заполнены. Для чего огород городить? Билеты есть, ответы есть, дополнительные вопросы тоже написаны. — Учим билеты, ответы и дополнительные вопросы.

Дети выдохнули. Другие преподаватели не были столь щедры — школьники до последнего не знали, что будут спрашивать и как пройдёт экзамен. Взять третий (уже четвёртый) курс Хаффлпаффа: в прошлом году на экзамене по зельям Снейпу то ли некогда было, то ли настроения не было, но в качестве задания дети написали пять рецептов любых зелий, сдали, получили свои «В» и радостные ушли на следующий предмет. А ведь декан Слизерина стращал всех целый год, что на экзамене заставит варить зелья с шестью ингредиентами без подсказок, на память! Вот студенты и радуются, что хотя бы один предмет предсказуем и понятен.

— А цветы нести? — спросил кто-то из студентов, помня мой рассказ о том, что экзамен — это праздник, а на праздник нужно приносить цветы. Ну и что, что это традиция чисто российская, здорово же!

— Хотелось бы… — ответила я

— А какие букеты? — крикнул кто-то из мальчишек.

— Красивые! — О, это уже женская половина седьмого курса подключилась.

— У Спраут нарциссов нарвём! — кто-то предложил вариант.

— Маме своей подари такие! — возмущение со стороны Гриффиндора. — Нормальные цветы нужны.

Школьники стали спорить, какой букет принести Амбридж, что туда напихать и сколько это будет стоить. Пусть обсуждают — мне не жалко: тему разобрали, домашку записали, самостоятельную работу сдали.

— Профессор! Профессор! — обратилась ко мне слизеринка.

— Да? — я не сразу сообразила, что это меня зовут.

— А вам букет нужен?

— Какой? — что-то не поняла…

— Ну не из ЗППП же! — ответила девочка, припоминая мне все сплетни, что ходят по школе. — Из цветов.

— Всё, что мне сейчас нужно, — отчёты заполнить! — не сдержалась я. — Про цветы и прочее давайте недели через две.

— Через две недели у нас первые экзамены, — сказал парень из Гриффиндора — кажется, это брат МакЛаггена. — Нам сейчас нужно решить.

— Ребята, — устало сказала я, — вы уже взрослые мальчики и девочки. Решите сами, а у меня и так проблем хватает.

— Что вам нужно заполнить? — спросил кто-то из Хаффлпаффцев.

— Множество журналов, отчётов и прочего.

— Дайте посмотреть, — человек шесть двинулись к моему столу. — Это не сложно. Мы сегодня на факультатив придём. Пока вы с малышней играть будете, всё заполним. Во что играть собрались?

— По плану — конструктор с шурупами и отвертками.

Семикурсники тоже захотели пособирать качельки-карусельки и решили, что придут всем составом сегодня вечером. Не знаю теперь — плакать мне или смеяться?

Навязанный Дамблдором факультатив я превратила в «игровой вечер» — конструкторы, мягкие игрушки, домики для кукол, машинки, просмотр мультфильмов. Малышня до третьего курса ходила с удовольствием. С третьего по пятый — ну, типа взрослые уже, в такое не играют. А шестой и седьмой курс с удовольствие походил бы, но времени нет — экзамены. Сегодня же вечером малышня была удивлена и обрадована присутствием старших товарищей. Пока мальчишки развлекали перво- и второкурсников, девочки помогли мне заполнить журналы, написать отчёты, сделать копии всевозможных ведомостей и отправить в Министерство для подписи и заверения данные документы. Взамен пришлось в один из выходных идти в Косой переулок и маггловский супермаркет договариваться о пяти букетах цветов, так как по документам будет целых пять членов комиссии, включая меня (в прошлом тоже пять должно было быть, а по факту — я одна и немного Амбридж).

Сами экзамены начали проходить за неделю до Литы и заканчивались аккурат в день летнего солнцестояния. По закону подлости, именно мой экзамен был последним в списке. Эта стерва полосатая поставила его во вторую половину дня, когда деревня вовсю готовилась к празднованию. Ну, погоди, кошка драная, я тебе это припомню!

Экзамен прошёл как и в прошлом году — билет, пять минут на подготовку, и ответ. Неожиданностью стало то, что спустя двадцать минут после начала пришли трое членов комиссии — Амбридж, Хмелкирк и ещё кто-то там, не помню кто. Женщины расселись по местам и приготовились слушать ответы школьников.

— Таким образом, — вещал Уоррингтон, — террористические организации нападают на крупные объекты для устрашения…

— А где вы такие красивые цветы взяли? — перебила Амбридж.

— Ну… это же предмет «Маггловедение»! Мы в маггловском магазине и купили. У простых людей традиция — на экзамен нести цветы.

— Странная традиция, — сказала третья женщина, не помню её, пусть будет миссис Икс.

— Зато красивая! — отозвалась с первой парты Ариадна де Бирон, француженка английского происхождения. — А после экзамена члены комиссии забирают цветы себе, потому что это праздник! Мы, кстати, поколдовали, и букеты теперь простоят около года, главное — воду доливать.

— Какая чудесная традиция, — сразу подобрела миссис Икс.

Всё! Экзамен считай, закончился, поскольку дамы обсуждали цветы, маггловские супермаркеты и прочую лабуду. А мне что? Мне хорошо — я спокойно заполнила протоколы, поставила всем «Превосходно», и спустя два часа довольные экзаменаторы и студенты отправились по своим делам, а вечером Кокс принес мне красивый флюгер-громоотвод в виде белки и записку «Спасибо!». Это благодарность семикурсников за помощь и оценки. Ребята прекрасно знают, что я не люблю классический набор, состоящий из цветов-шампанского-конфет, мне что-то полезное подавай. На одном из факультативов школьники рассказали, что есть магические флюгеры-громоотводы — они не только выполняют свои прямые функции, но и снабжены чарами и рунами, помогающими защитить крышу от порчи. Цена на такой девайс кусалась — семь галлеонов, а у меня ещё не весь ремонт оплачен. Не решилась на покупку. А школьники решились! Честно говоря, удивлена такой благодарности. Вроде бы я особо ничего не делала — честно выполняла свои обязанности. С чего вдруг такой восторг от моей работы?

Ну да ладно. Проверив «игрушку» на различные вредные чары, попросила Аберфорта закрепить флюгер на крыше.

— Ну, как у тебя… там? — спросил Дамблдор, который Аберфорт.

— Там — это где?

— В школе, с Локхартом!

— А что у меня с ним?

— Вы же с ним вроде как… — мужчина многозначительно замолчал, укрепляя чарами флюгер.

— С ним давно покончено! Я теперь со Снейпом. — Хотите сплетен? Кушайте, не обляпайтесь!

— С аспидом?!

— Да. Кого-то не устраивает?

— Яблоня у тебя красиво цвела, и вишня тоже, — Аберфорт резко перевёл разговор на другую тему. Видимо, переваривал новую информацию. А что? Я дама экстравагантная — мне можно!

— Надеюсь, что не пустоцветы, — ответила я. — Хочу урожай побольше. Лишь бы единороги не пришли! Эти гады клюкву потоптали, калитку повредили и крыжовник обглодали. Есть средство, чтобы вывести?

— Крыжовник?

— Единорогов! — Меня не просто задрали, а «заебали, шо пиздец» эти парнокопытные. Защита на огороженном забором и растениями участке от животных класса три икс, а единороги — уже четыре икс. И ни фига это не милые лошадки, которые какают бабочками, — это агрессивные коняги с рогом во лбу, которые сжирают и топчут всё на своем пути. Вредители, короче.

— Это ты с Хагридом поговори. Он тоже жаловался, но потом смог договориться с нечистью.

— Спасибо. — вариант Аберфорта меня не слишком устраивал: необходимо было заключить договор с жителями Запретного леса, примерно такой же, как хогвартский. Мне это не нравится — слишком много тонкостей и нюансов. На фиг, на фиг. Попробую потом Крэбба озадачить или у того же Уоррингтона спросить.

Братья Уоррингтон, Флинты, Гринграссы и прочие древние фамилии очень часто помогали мне. Предполагаю, что в будущем придётся отвечать за это, но сейчас мне выгоднее принять их знания-умения нежели выкручиваться самой.

Гринграсс-старший передал мне небольшую рунную цепочку, которая отгоняла акромантулов, Флинт посоветовал растения, которые отпугивают лукотрусов (тоже вредители! Жрут цветы абрикосов), и так далее. Только от единорогов всё никак не избавлюсь. Эти сволочи стали заходить ко мне на участок и жрать мои растения! Рогатые лошади не боялись заклинаний, звуков, света и человека. После себя оставляли повреждённый забор, обглоданные и потоптанные растения, немного шерсти и куски рогов с копытами. Продажа данных ингредиентов ущерб не покрывала. Попробовать спросить, что будет, если в них из охотничьего ружья пальнуть? Жалящие чары я пробовала — еле ноги унесла!

— Слушай, — решила спросить я. — А если в них из ружья пальнуть…

— Даже не думай! — оборвал мои мысли Дамблдор. — Прямой физический вред недопустим!

— То есть если я выкопаю волчью яму для единорога и он в ней сдохнет, то откат я получу. А если волчья яма будет для оборотня, а у меня и в мыслях не мелькали…

— Правильно думаешь! — перебил Абефорт, заканчивая возиться с белкой-флюгером.

На прощальный пир я шла в раздумьях — вроде бы капкан будет стоять против оборотней и акромантулов, но, с другой стороны, я прекрасно знаю, от кого мне нужно избавиться!

— Добрый день, коллега! — В холле меня встретили неприлично весёлая Вектор с Синистрой. — Вы видели последние разработки Локхарта?

— Какие? — не поняла я.

— О них напечатали в «Ежедневном пророке!» — с восторгом начала рассказывать Синистра, которая давно посматривает на охотника за нечистью, но её рассказ был бессовестно прерван!

В этот момент из коридора, который ведёт на второй этаж, послышался шум, затем девчачий вопль, потом птичий клёкот и крик: «Аааааааааааааааааа!». Мы, дружным бабским коллективом, бросились к вопившему. Крики и птичье кудахтанье отдалялись от нас в сторону третьего прохода в Большой зал, и нагнать нарушителей удалось не сразу. Только вбежав в «столовую», где уже расселись студенты и большая часть преподавателей, мы узрели полную сюрреализма картину:

Под потолком вился феникс Фоукс. За его лапу зацепилась дырявым капюшоном старой мантии Джинни Уизли. На хвосте «жареной курицы» висели Гарри Поттер, Рональд Уизли и Гилдерой Локхарт, прижимающий к себе уменьшенного голема василиска.

— Картина Репина «Приплыли», — прокомментировала я происходящее под вопли дамблдоровской птички. — Поттер! Вы менее экстремальный способ выдрать перо не могли придумать?!

— Минус сто баллов с Гриффиндора! — заорал пришедший в себя Снейп.

— А-а-а-а! — закричала падающая Джинни, которую Фоукс стряхнул с лапы.

— Джи! — это уже Рональд.

Большой зал ахнул. Казалось, что девочка разобьётся, но Филиус Флитвик шустро вытащил палочку и замедлил падение. А Поттеру и его другу повезло меньше — мальчишки всё-таки оторвали перо от хвоста и тоже полетели вниз, только их никто не ловил. Правда, и лететь не высоко — метра два.

— Сто балов Гриффиндору, — сказал поднимающийся с пола Локхарт, — за нестандартный подход к добыче ингредиентов.

— Мистер Поттер! — взревела МакГонагалл. — В кабинет директора!

Мальчик-который-выжил, его друг, сестра друга, преподаватель защиты от тёмных искусств и профессор трансфигурации отправились на выход из зала. Студенты перешёптывались, обсуждая произошедшее, а мне смешно до ужаса!

Пока шло разбирательство в директорском кабинете, я рассказала сидящим за преподавательским столом (читай — всем желающим), откуда у Поттера нестерпимое желание выдрать перо из хвоста редкого животного. Многие парня поддержали — мало кому понравится, если, к примеру, какаешь, а тебя раз — и к директору со спущенными штанами.

— Да, — сказала подвыпившая Трелони, — я бы тоже хотела такую птичку пустить на ингредиенты, а не только перья повыдирать!

— В очередь, коллега, в очередь, — влез свёкор. — Профессор Снейп первый.

— Уважаемый декан Слизерина уступит даме! — возразила я.

— Уступлю за пару рогов и копыт, — ответил зельевар, явно намекая на табун, пасущийся у меня на участке.

— О, Северус, — любимая игра «Сто оттенков пошлости» начинается, — вы намекаете на то, что хотите попасть ко мне в гости? Я не против! Шампанского не надо, цветов тоже, презервативы можете не брать.

— Ну что вы! Безопасный секс — превыше всего!

— Вы думаете, что кобылица единорога оценит размер вашего дружка?

— У кобылицы свой самец есть. А у вас, я смотрю, конкретное недомогание. На самцов давно засматриваетесь? Климакс как, не сильно замучил?

Мы бы и продолжили пикировку, к которой с интересом прислушивались все сидящие в зале, но произошло явление Поттера народу, за ним шли Уизли и директор с МакГонагалл. А Локхарта видно не было.

Дамблдор произнёс речь об окончании учебного года, наградил Гриффиндор за спасение друзей, вручил им кубок, и начался прощальный пир.

Ничего не понимаю! Что произошло-то? При чём тут спасение? Незаконная добыча редкого ингредиента — да. А спасение тут при чем? И где Локхарт?

Ответы на свои вопросы я получила уже будучи в отпуске, когда Гилдерой и его друзья попросили разрешения поохотиться на моем участке. Знала бы, чем закончится, — хрен бы пустила! Но тогда, в начале июля, я не знала и с удовольствием выслушала целых две версии — студенческую и правдивую — о произошедшем.

Версия №1, «Студенческая»

Голем Локхарта, так как в нём части василиска самого Слизерина, сошёл с ума и утащил Джинни Уизли в Тайную комнату. Гарри Поттер и его друг отправились спасать девочку. Была битва не на жизнь, а на смерть с опасным хищником. Профессор ЗОТИ встал на сторону тьмы и защищал своего питомца, бросаясь непростительными заклинаниями направо и налево и пытаясь убить Мальчика-который-выжил. Но на помощь герою всея Британии и его другу прилетело светлое существо — феникс, которого послал Дамблдор! Магическая птичка вытащила из страшной Тайной комнаты детей и злобного профессора. А в директорском кабинете Локхарт вместе со своим подельником Люциусом Малфоем при помощи домовика Добби пытались уничтожить героя всея Британии, но могущественный директор школы остановил сие безобразие и помог Гарри Поттеру освободить домовика Добби из-под гнёта семьи Малфой. То, что Добби, — это школьный домовик, присматривающий за спальней мальчиков второго курса Грифиндора, как-то забылось.

Ржали все, кто слышал данную историю, аки кони! Редкостный бред, в который верили все студенты с первого по пятый курс.

Версия №2, «Реалистичная, но не менее бредовая»

Голем действительно бо́льшую часть времени проводил в Тайной комнате, подзаряжаясь, так как количество магии в ней зашкаливало. И феникс Фоукс тоже спал в тёмном подземелье Слизерина. Магические создания мирно сосуществовали почти весь год и никого не трогали, пока не объявился Гарри Поттер! Мальчишка не оставил идеи выдрать из хвоста Фоукса хотя бы одно перо. Гриффиндорец и его друг нашли запасной, или, как я бы его назвала, эвакуационный выход из Тайной комнаты в женском туалете, оставили сестру шестого Уизли на стрёме и отправились за добычей. Это же Гриффиндор! Мальчишки зацепились за хвост спящего феникса и начали тянуть. Прочитать что-то о данных птицах они не удосужились и не знали, что хвост Фоукса выдерживает вес до трех тонн.

Павлин куриного происхождения, (то бишь Фоукс), проснулся, возмутился, застрекотал, заорал, закукарекал и попытался сбросить детей с хвоста. Не вышло — детишки держались крепко! Тогда феникс полетел на выход, через туалет, волоча на своем хвосте двоих гриффиндурков.

Голем Локхарта не живой, но какие-то чары по оповещению в критических ситуациях у него есть. Прототип василиска отправил сигнал «СОС» создателю в тот момент, когда заорала птичка, а затем устремился на выход через вотчину Плаксы Миртл.

В туалете к стоящей на стреме Джинни присоединился злющий Локхарт, который стал ждать своего голема, петуха и двух придурков. Вылетевший из трубы феникс зацепился лапой за дырку в капюшоне младшей Уизли и поволок её за собой. А профессор ЗОТИ, успевший за пару секунд деактивировать своё творение, попытался стащить Рона с хвоста Фоукса, здраво рассуждая, что Поттер не убился в младенчестве — не убьётся и сейчас, а Уизли может пострадать.

— А что в директорском кабинете произошло? — спросила я, наблюдая, как два охотника споро пакуют в зачарованные ящики какую-то нечисть.

— Малфой прибыл для уточнения сметы, а тут феникс с куцым хвостом, а затем мы заходим…

История о том, что произошло в кабинете Дамблдора, тоже была какая-то бредовая, но реальная.

Итак, белобрысый Лорд прибыл по рабочим делам к директору через открытый камин (ему назначено было!), в этот момент появился возмущённый феникс, который начал громить кабинет. Следом за птицей стали появляться домовики и оперативно исправлять разгром. Когда ушастики исчезли, в кабинет ввалились Дамблдор, МакГонагалл, Локхарт, Поттер и двое Уизли.

Замдиректора начала отчитывать мальчишек, директор налил огневиски Локхарту, и в этот момент на арене цирка появляется Добби, который присматривает за спальней мальчиков. Домовик был одет в грязную тогу, на которой уже герба Хогвартса не видно было, а на его руках красовались носки Гарри Поттера.

— О, мои! — сказал мальчик и потянулся к своему имуществу.

Именно в этот момент Джинни Уизли решила выдрать ещё одно перо из директорской птички.

Как итог — сгоревший директорский стол, обожжённые руки единственной девочки большого семейства и восстановление кабинета силами Добби, Малфоя и Локхарта. Что делали Дамблдор, МакГонагалл и дети? В больничное крыло направлялись — у Джинни обожжены руки (нечего к бешеному петуху лезть), у мальчишек синяки и ссадины, а МакКошка в не совсем адекватном состоянии после произошедшего. Вот директор и увёл нарушителей спокойствия от греха подальше, оставив кабинет на попечение двух взрослых магов.

Честно — версия про злобного Малфоя выглядит убедительней.

Эх, хочу как в книжке — крестражи, нападения, Дамбигад и прочее. А не вот это вот всё!

Июль выдался в Шотландии солнечным, но ветреным. Плюс от такой погоды был один — запах конского навоза разносился по всему Хогсмиду. При чем тут навоз и кони? Так единороги — те же коняги, только с рогом во лбу. И какают они не бабочками, и писают не фиалками.

Табун исправно наведывался ко мне в гости, вытаптывая растения, съедая урожай, гадя на грядки и просто мешая жить! Спустя две недели после созревания вишни запах от конского навоза завис над всей деревней. Наконец-то на мою проблему обратили внимание! Первыми пришли соседки, поохали, поцокали языком и удалились. Потом явился Дамблдор, который Аберфорт — посмотрел, похмурился, что-то там пробурчал себе под нос и удалился. А через три дня ко мне заявилась делегация, состоящая из двух Дамблдоров, Снейпа и Спраут. Надо сказать, что пришли они вовремя — у меня как раз табун из шести взрослых особей и трёх жеребят на участке и возле него резвился.

Мы пили чай в доме, разглядывая грязных коняг, которые объедали абрикосы, вели светскую беседу про погоду, природу, одного представителя наитемнейшего семейства, пока два единорога не привлекли наше внимание боем за самку, в результате которого был уничтожен вишнёвый куст.

— Какие у вас тут самцы видные! — глядя на бой парнокопытных, съехидничал Снейп, явно намекая на мой «недоебит и климакс».

— Самочки тоже ничего, но вы явно уступите их самцам в размерах, — съязвила я.

— Ну что вы! Даже не собирался конкурировать, — поддел декан Слизерина.

— Чарити, — перебила Спраут, — мы к тебе с деловым предложением.

— Каким? — Ну, всё верно, про погоду поговорили, про Блэка с дементорами тоже, поязвили немного, пора о деле.

— Мы уберём единорогов с вашего участка, — начал Снейп.

— А взамен? — Явно же не бесплатно!

— На окраине вашей территории сделаем что-то типа лежбища для табуна…

— И? — Ну, понятно: рог, шкура, кровь, молоко и прочее.

— Раз в неделю мы собираем то, что на этом лежбище оставят единороги, — закончил Снейп.

— То есть если там оборотень дохлый лежать будет, то вы его не заберёте? — спросила я, намекая на Люпина. Слухи о том, что детей будет учить оборотень, уже давно гуляли по Хогсмиду. А вот в связи с чем — история пока умалчивает.

— Если там будет дохлый оборотень в своей ипостаси, то я у вас его с удовольствием куплю, — оскалился декан зелёных.

— Согласна! Где подписать?

— Ну что вы! — влез до этого молчавший Дамблдор, — достаточно того, что вы согласились!

Ой, не верю, что-то ты темнишь, дедуля! Вот ни на йоту не верю. Не так уж и прибыльно части единорогов подбирать. Значит, готовят «лежку» для кого-то, так как такие существа, как дементоры, единорогов обходят стороной — рог магической коняги способен развеять существо в балахоне за десять-двенадцать секунд. Следовательно, рядом с магическими лошадками будет кто-то жить… Что-то меня не в ту степь понесло — не мое это дело, пусть сами разбираются, а я человек маленький, мне своих забот хватает в виде сада-огорода и подопечных школьников.

Допив чай, деканы и директор отправились на участок, долго махали палочками, потом ушли в Запретный лес и пробыли там около двух часов. Вроде бы у меня территория и не такая уж и большая — чуть больше десяти гектаров, но за болотцем деревья стоят почти сплошной стеной, пробраться сквозь них сложно. Интересно, как единороги это делают? В смысле, пробираются через этот «частокол»? Не понимаю!

Как бы там ни было, но лошадки стали уходить с моего участка, при этом они не ломали ограду, а шли через калитку прямиком в болотце с потоптанной клюквой (Гады! Клюква дорого стоит!) и, каким-то немыслимым образом протискиваясь через деревья, исчезли.

Пока магические кони уходили, я шустро собирала, то, что они оставили, а именно — волосы с хвоста и гривы, два небольших рога, несколько капель крови (дрались единороги друг с другом), кусок копыта, и убирала навоз к сараю. А что? Между прочим, удобрение, хоть и воняет!

Пришедший из лесу Снейп был недоволен увиденным, но я быстро поставила его на место — уговор какой был? Они забирают то, что останется на лежбище, а про мой участок и болото разговора не было!

Восстановление территории, реабилитация деревьев и высаживание новой клюквы заняли остаток июля и половину августа, поэтому квест под названием «Гарри Поттер и тетушка Мардж» я пропустила, так же как и явление нового персонажа в деревне — Аберфорт завел себе большого черного пса.

Собака, похожая на ньюфаундленда, сама пришла ко мне в «гости». Большая псина долго стояла перед парадной калиткой, смотря, как я аккуратно разбрасываю навоз под деревьями и кустами.

— Не смотри на меня так! — по-любому, это Сириус Блэк! Взгляд прям до мурашек пробирает. — Не пущу! Вон ты какой конь здоровый — вытопчешь мне все грядки. Брысь отсюда!

— Гав! — подал голос ньюф, мол, «Ты нормальная? Я собака, а не кот!»

— А я сказала, брысь!

— Чарити, — послышался голос Аберфорта, — кого ты там гоняешь?

— Собаку!

— Блэк! — грозно крикнул Дамблдор. — Иди домой!

— Это твой пёс? — спросила я.

— Да вот, прибился.

— А почему «Блэк»?

— Хочу поиздеваться над нашим Авроратом и моим братцем! — ответил Дамблдор.

— Аб, — перебила я, выходя за калитку, — все равно не поняла. При чём тут эта собака, Сириус Блэк и твой брат?

— Ха-ха-ха! — громко и раскатисто засмеялся хозяин паба, — соседка! Прекращай чахнуть над грядками, всё веселье пропустишь! Хогсмид уже оценил шутку, а ты и не знаешь…

Минут десять Дамблдор «дубль два» рассказывал, в чём суть его троллинга.

Этот пёс — обычный черный ньюфаундленд. Он найден на улице маггловского Лондона. Аберфорт назвал его Блэком. Зачем? Чтобы орать на всю деревню «Блэк, Блэк, Блэк!» А что? Логично же! Пес — чёрный, что на английском звучит «Блэк». То есть он стоит и орет, «Чёрный, Чёрный, Чёрный!» На этот зов сбегаются стражи аврората, Альбус всея Британии, Фадж и пара дементоров для обезвреживания особо опасного психа. Да-да! никакой Сириус Блэк не преступник, а всего лишь психически больной человек.

История последнего представителя наитемнейшего британского семейства в корне отличалась от той, что я читала в книгах Роулинг. Если отринуть все детство-отрочество-юность⁽¹⁾ и перейти к сути, то вырисовывается следующеее:

Сириус Блэк вместе со своим другом Питером Петтигрю напились и устроили фейерверк возле маггловской автозаправки. В результате получился взрыв и тринадцать трупов, включая Питера Петтигрю. А также около десяти пострадавших, включая тяжело раненного Блэка.

Магический мир получил ноту протеста от Букингемского дворца, санкции для магического анклава (какие — Аберфорт не уточнил) и Сириуса Блэка в коме. Как доставали волшебника, обвиняемого в теракте, из маггловского госпиталя — отдельная история. Но суть такова, что Блэк, выйдя из комы повредился умом и жил в «палате с мягкими стенами» в Мунго, откуда он после министерской проверки сбежал. Зачем сбежал? Так решил, что Питер Петтигрю жив и его нужно найти, он же его друг!

Мне сложно сказать, насколько правдива история, но то, что в Азкабане Блэк не был — это факт! Лежал сей субъект недалеко от палаты Лонгботтомов, и его видела целая куча народа.

Понятно, что история мутная и шита белыми нитками, но меня это не касается, и лезть я в это не буду! Не буду, я сказала! Но внутренний голос все время задавал вопрос: «Сама-то в это веришь?»

— Аб, — сказала я, выслушав рассказ Дамблдора, — ты же взрослый мужчина. Тебе это зачем?

— А что еще одинокому мужчине делать? — театрально воскликнул он. — Ты с аспидом связалась, меня не принимаешь. Я развлекаюсь, как могу!

— Хорошо, — засмеялась я, — развлекайся, лезть не буду.

Поболтав еще минут пять, мы расстались с братом директора Хогвартса. Кстати, о нем, то есть о Светоче всея Британии: старый пень срочно созывает совещание вотпрямщаз. Сову прислал утром, а в шесть вечера требует явится под ясны очи.

Надеюсь, что отчёт о проделанной работе разбираться не будет, так как я у подопечных не была, чем дышат — не знаю. Надо будет завтра наведаться к Поттеру — узнать, что там за история с теткой. Спенсер и Гринграссы в Италии. Криви — дома. Хофф у МакЛаггена. Луи — во Франции. Ну и плюс дети, которые поступают на первый курс.

* * *

Светоч всея Британии был, мягко говоря, помят: борода в колючках и каких-то листиках, мантия в некоторых местах подпалена и порвана, сам — смурнее тучи. Он хмуро смотрел на прибывающих людей. Похоже, что случилось что-то из ряда вон выходящее.

В кабинете директора помимо преподавателей присутствовали Фадж, Малфой, Боунс и бригада охотников Локхарта. Блондинчик, как меня увидел, тут же подсел с разговорами.

— Миссис Бербидж, — начал он, — вы очаровательны!

— Мистер Локхарт, — ответила я, — вы подхалим! Давайте опустим всю светскую беседу и перейдём сразу к делу. Что хотели?

— Ну что вы! Я вам презент принес! — мужчина достал из кармана мантии небольшой сверток. — Здесь клюв гиппогрифа, зуб фестрала и перо птицы Рух…

— Откуда такая щедрость? Явно не за красивые глазки!

— Ну… это… — но тут слово взял Дамблдор, и Локхарт замолчал.

— Коллеги, у нас пренеприятнейшая новость, — начал директор. — У школы закончился договор с обитателями Запретного леса. Пока щиты школы выдерживают наплыв нечисти…

Дамблдор продолжал вещать, а я призадумалась. Значит, мне не показалось, что обитатели магической тайги активизировались — в Хогсмиде стали пропадать люди, на улице очень часто появлялась мелкая нечисть, а рассказы соседок о том, что возле их участков бродят пауки, не выдумка. Пиздец. Попали мы.

— Что вы сказали? — послышался голос моего работодателя.

Ой! Похоже, я выматерилась вслух.

— Говорю, что плохо это. И в Хогсмиде люди пропадают. Что вы предлагаете и что нужно от нас?

— Мистер Фадж сейчас все объяснит, — сухо ответил директор. Интересно, а мой начальник понимает по-русски?

— Как сказал директор Дамблдор, — начал министр, — ритуал по заключению нового договора, определению границ и обязательств невозможно провести раньше мая. В связи с данным обстоятельством было принято решение перед барьером Хогвартса выставить шесть дементоров. Также двое стражей Азкабана будут сопровождать поезд, они же три раза в сутки будут проверять улицы Хогсмида.

— То есть возле школы будут находиться восемь дементоров, — сказала Спраут, констатируя факт. — Извините, но я категорически не согласна! Как декан…

— А я согласен! — неожидано встрял Флитвик.

— Я тоже считаю, что в данной ситуации дементоры — это самый оптимальный выход, — подала голос МакГонагалл.

— Мне не слишком нравится данная идея, — отозвался Снейп, — но я соглашусь с коллегами. Команда охотников не сможет дежурить на подступах к школе постоянно — у них другие задачи. Профессор Люпин также не сможет полностью контролировать ситуацию с нечистью. Соответственно, дементоры являются наиболее приемлемым выходом.

— Но у нас дети! — воскликнула Спраут.

— Есть такая замечательная вещь, — язвительно сказал Снейп, — естественный отбор! Если у кого-то нет мозгов, чтобы понять слово «нельзя» и «запрещено», то дементоры о них позаботятся.

— Или броллханы, — негромко сказала я.

— Также, коллеги, — слово взял Дамблдор, — сообщаю, что мост между Хогсмидом и Хогвартсом, а также мост между Запретным лесом и школой будет поднят.

Вот те раз! А как я на работу буду попадать? Впрочем, директор успокоил: в семь утра и девять вечера мост в деревню опустят, чтобы живущие в Хогсмиде (то есть я) смогли попасть домой; в планах договориться с деревенской почтой, чтобы можно было пользоваться их камином. Ну хоть на этом спасибо.

Совещание меж тем продолжалось. Далее слово взял Малфой, потом Боунс, потом ещё какой-то мужик, затем опять была ругань, вроде как бюджет пилят. Все это я слушала вполуха, так как разговаривала с Локхартом и его командой. Мужчина попросил проход в лес через мои владения. Не понимаю, почему нельзя пройти через школу или просто зайти в любом другом месте, но спрашивать не буду — не мое дело. Сторговались мы с Гилдероем быстро — он мне приносит интересные трофеи, а также не топчет клюкву. Я же, в свою очередь, даю разрешение на пересечение границы через мой участок.

Пока мы разговаривали, совещание окончилось. Дамы в лице Спраут, Вектор, Синистры, Хуч и Трелони утащили меня в гостиную барсуков пить чай и сплетничать. Посиделки были очень продуктивными — я узнала, что деканы могут наложить вето на любое решение директора, а также выгнать директора, но только все вместе. Глава Хаффлпаффа именно этого и хотела, но ей не дали. Женщина считала неприемлемым нахождение дементоров в школе, так как, по её мнению, договор можно подписать хоть сейчас, просто кто-то желает срубить денег на редких ингредиентах из леса. Хуч и Трелони возмущались присутствием Люпина: дескать, он не для того, чтобы с нечистью разбираться, а для привлечения внимания Сириуса Блэка — они же были лучшими друзьями! Вектор и Синистра обсуждали урезание расходов на школу (это обсуждалось во время моего разговора с Локхартом), а я переваривала все эти новости и брошенную мимоходом фразу, что мой свёкор уволился и собирается куда-то уехать. А я-то ни сном ни духом!

Как бы там ни было, но домой я смогла попасть ближе к полуночи. Несмотря на усталость, всё же смогла приготовить парадную мантию, необходимую одежду и разослать письма. Завтра, точнее сегодня, мне предстоят визиты к подопечным детям.

---

1) Прим.автора: отсылка к одноимённому произведению Л. Толстого

Вернуться к тексту

Визиты к подопечным я решила начать с Хоффа, потом Криви, а затем Гарри Поттер. Хорошо, что их за ручку водить не надо — сами купят всё к школе. В самом конце августа возле «Дырявого котла» соберутся мои будущие первокурсники, с которыми мы сходим за покупками. Итак, к МакЛаггенам, в Шотландию, я прибыла в девять утра автобусом «Ночной рыцарь». Не скажу, что он плохо едет. Чем-то смахивает на стиль вождения водителей маршруток в крупных городах. На живописном лугу меня встретил мой ученик — Кормак. Он же и провел через защиту коттеджа.

Домик у древней шотландской семьи был небольшой — два этажа, но очень ухоженный. В гостиной меня встретил глава семейства, показал комнату Джастина, заверил, что у мальчика будут все школьные принадлежности, а также уведомил о своем намерении оформить опеку над ребёнком. Я посоветовала отправить сову Амбридж. Если мужчина и удивился (с чего бы заместителю министра интересоваться сиротой), то виду не подал. Он буквально под мою диктовку написал письмо и с совой отправил в Министерство. Я же попросила воспользоваться камином и переместилась в «Дырявый котёл», а оттуда доехала до нового места жительства братьев Криви.

Семейство сменило дом на жилплощадь побольше, обзавелось двумя машинами и одним домовым эльфом. Дети, родители и Мюриэль Пруэтт заверили меня, что всё хорошо, волноваться не о чем. Ну, не о чем так не о чем. Я составила и подписала акт ЖБУ и отправилась к Чугунному-лбу-всея-Британии, то есть к Гарри Поттеру.

Дверь дома на Тисовой мне открыл белобрысый крепыш Дадли.

— Добрый день, — поздоровалась я. — Мама дома?

— Ма-а-а-ам! — крикнул мальчик. — Это к тебе! Вы проходите, только обувь смените, а то мама и Гарри будут ругаться.

— Из-за грязной обуви? — полюбопытствовала я, надевая что-то типа тапочек.

— Нет, — серьезно ответил мальчик, — они полы вчера весь день мыли. А когда мама и кузен убирают дом, то лучше недельку летать по воздуху, а не ходить по паркету.

— Добрый день, — поздоровалась миссис Дурсль, входя в гостиную. — Дадли, спасибо, что встретил гостью, можешь идти.

— Хорошо! — сказал мальчик и бегом направился к двери. — Я к Крису!

— Недолго! — неслось в догонку.

— Миссис Дурсль, — я решила обойтись без «прелюдий» и закончить как можно быстрее. Мне еще к свёкру успеть нужно, — всё как обычно. Что с комнатой, что в холодильнике, наличие одежды. И что там с тетушкой Мардж?

— Давайте начнём с комнаты, — нервно сказала Петунья и, встав с дивана, направилась к лестнице, ведущей на второй этаж.

Ну что могу сказать о месте обитания Избранного? Все как и в прошлом году — свинарник обыкновенный. Вонища, аж глаз режет! Но в наличии почти все вещи и канцелярия. А вот с холодильником всё было не так просто.

— Понимаете, — сказала миссис Дурсль, — у нас до конца лета гостит сестра мужа. Ну, вы же знаете, да?

— Я знаю, что она у вас гостит, — ответила я, рассматривая кучу собачьих консервов.

— И Гарри… он не совсем ладит с ней. — Женщина замолчала, а затем выпалила на одном дыхании: — Он сказал, что поживёт у друга, а за вещами приедет тридцатого числа…

— Гарри уехал к Уизли? — О как! А я и не в курсе. Интересно, откуда тогда сплетня про надутую тётю Мардж?

— Вы… поймите меня правильно… Мардж… она…

— То есть, — перебила я, — вы не знаете места нахождения племянника?

— Вы только меня поймите…

— С ним не просто, да? — спросила я.

— Он приходит… раз в неделю. Вчера был. Паркет мыл… посуду тоже. — Женщина была совсем растеряна и расстроена.

— Я уведомлю директора, что у ребенка стол, стул, кровать и еда в наличии. Распишитесь в акте.

Петунья поставила свою подпись и спросила:

— Нам что-то будет за это?

— Вам? Нет. А племяннику вашему что-то будет! Мог бы и уведомить, — сказала я, вспоминая третью часть книги. — До свидания, миссис Дурсль. Встретимся после Нового года.

Ну паршивец! Свалил и никому ничего не сказал. Где там он, согласно канону, жил? Насколько я помню — это «Дырявый котел». Хорошенько выматерившись, я села в автобус до Лондона, намереваясь при встрече кое-кому надрать уши!

* * *

Канон не врал — Поттер был в пабе. Мальчик снял комнату на втором этаже. Завтракал он у Тома, а обедал и ужинал у Фортескью, там же делал уроки и через бар бегал к тётке в маггловский мир. Думаю, что не только к тёте. Бармен сказал, что мальчик ездит к родственникам каждый день, а Петунья упомянула, что он бывает раз в неделю. Вопрос: куда ходит ребёнок?

Впрочем, не моё дело. Пусть Светоч всея Британии с ним разбирается.

Гарри Поттер нашёлся в кафе Фортескью — поглощал мороженое и делал летнюю работу по заклинаниям.

— Тут и тут ошибки, — сказала я, рассматривая работу из-за его плеча.

— А, что? — он аж подпрыгнул.

— Ошибки у вас, мистер Поттер. Когда приедете в школу, вам отработка, недели на две точно.

— За что? — громко воскликнул мальчик, привлекая внимание.

— За все самое замечательное и прекрасное, что вы, мистер Поттер, сделали в моей жизни, — ответила я, присаживаясь напротив. — Вместо того чтобы спокойно пить чай с малиновым вареньем, я бегаю по всему городу и ищу вас, несносный вы мальчишка! И чем вам тётушка Мардж не угодила? И почему такой свинарник в комнате?

— Подумаешь, — насупился Поттер.

— Вы меня в могилу сведёте, — театрально воскликнула я, сделав всеми любимый жест «фейспалм». — Неужели так сложно отправить сову? Ну мне-то можно же было?! А сейчас, когда вас весь Косой переулок увидел, придётся в известность директора ставить.

— Ха-ха-ха, — рассмеялся мальчишка, — вы причитаете прям как тётушка Мардж!

— А чем тебе тётушка не угодила? — На ловца и зверь бежит! Поттер сам решил рассказать про Мардж.

— Она мне не родственница, — парнишка насупился, — и командовать мной не имеет права!

— А ты, значит, борец за свои права и обязанности?

— Ну… Э-э-э-э… Она меня заставляет с собакой гулять! И велик чёрный, и собака кошку загнала, а я… а я… — Гарри аж покраснел от негодования.

Дальше последовала речь о несправедливости мира и тётушки Мардж в частности. В очередной раз убеждаюсь, что к событиям у Роулинг надо относиться скептически.

Итак, сестра Вернона Дурсля была неприлично богата — она дарила дорогие подарки Гарри и Дадли, оплачивала обучение Дадли, купила дяде Вернону новую машину. А ещё содержала питомник с дорогими английскими бульдогами. Из речи Гарри удалось понять, что велосипедов на пятилетие было привезено два — красный и чёрный. Гарри хотел красный, а ему достался чёрный. А с историей, когда Злыдень загнал его на дерево, вообще всё по-другому было — на дереве сидел котёнок, мальчик полез его снимать, а собака просто гавкала под деревом и никого не кусала. Чем выше лез Поттер, тем выше забирался котенок. На самой верхушке тополя мальчик испугался и заголосил, что ему страшно, снимите его оттуда. Снимать пришлось службе спасения, а Дурсли выплатили штраф в размере пятисот фунтов за ненадлежащий присмотр за ребёнком.

Ну, в принципе, канон не наврал — красный велосипед был один, а на дереве, в ожидании спасателей, мальчик просидел до самого вечера.

Так что все правильно — Дадли едет на красном велосипеде, а сердце Гарри лопается от зависти. То, что ему подарили чёрный велосипед, — это детали.

Поттер просидел на дереве до ночи, а внизу стояли Дурсли. То, что на дерево он сам залез, а смеющихся опекунов нарисовало воображение, — это уже детали.

— И она постоянно говорит, что я нахлебник! — продолжал распаляться мальчик. — А я не нахлебник! Я дома убираю, и её Злыдня выгуливаю, и сам себе всё покупаю!

— Интересно, мистер Поттер, — сказала я, — на какие это деньги вы всё покупаете, если галлеоны в супермаркете не принимают?

— Работаю и зарабатываю! — огрызнулся он.

— И на работу вы мотаетесь каждый день в маггловский мир, а к тёте Петунье заглядываете раз в неделю?

— Э-э-э-э… Как бы… — вот тут мальчик натурально удивился. Видать, не ожидал, что я в курсе его отлучек.

— Надеюсь, что не криминал? — Главное, чтобы не наркотики и не оружие! А то, что это полулегальная работа — сто процентов. Ещё по прошлой жизни помню таких вот мальчиков-зайчиков.

— Ну-у-у-у…

— Хотя бы не наркотики?

— Да как вы можете про меня так подумать?! — возмутился пацан. — Я к этой отраве не притронусь.

— Мистер Поттер, — перебила я, — либо вы сейчас всё рассказываете, либо директору станет известно всё, а вы будете жить у тётки до конца лета.

Мальчишка свесил голову, тяжело вздохнул и начал рассказывать.

Гарри — шустрый малый и хваткий. Его давно заприметили старшеклассники маггловской школы, так как Хай-Кэмеронс находилась через дорогу от младшей школы Литтл-Уиннинга⁽¹⁾. С пяти лет, то есть с его первого класса⁽²⁾ он стал дружить со старшими ребятами — приносил им письма, тырил мелочёвку типа шоколадок-жвачек из супермаркета, отвлекал внимание, пока взрослые парни крали алкоголь и сигареты. Таких «прикормышей» было три-четыре человека, включая Гарри. Вот с ними и воевал приличный мальчик Дадли и его друзья. Чем старше становился Поттер, тем больше он понимал, что влип в криминальную группу, но уходить оттуда не хотел. Там ему хорошо — не ругают, покормят, с уроками помогут, даже одежду по размеру дадут. База у пацанов находилась на авторазборке, где, на сегодняшний день Гарри и его подельники (друзьями у меня язык не поворачивается их назвать) разбирали старые машины на запчасти. То, что авто угнанные, — я не сомневаюсь. Поттер рассказал мне всё другими словами, но я-то тётка взрослая и прекрасно понимаю, что здоровые пятнадцатилетние лбы кормить мальчишку пяти лет просто так не будут. А сейчас — тем более он не за просто так там находится.

— Там все легально! — заверял Гарри. — Вы не думайте. Все документы на машины есть. Мы просто разбираем, а запчасти моем и продаем. И там автомойка есть. Я машины мою, даже дядя Вернон приезжает.

— Салон от крови отпылесосим. Чей труп в багажнике — не спросим, — некстати вспомнилось мне. — Мистер Поттер, вы и сами всё прекрасно понимаете. Мой вам совет — лучше уйдите оттуда, пока не поздно. Потом затянет — не отмоетесь.

— Да я понимаю, — вздохнул мальчик.

А вот я понимаю, что никуда он не уйдёт — ему там хорошо! В каноне Поттер пошел в авроры, и все фанаты дружно недоумевали: «Зачем?» А оно вон чего — маггловский криминал прикрывать да свою долю с этого иметь. И не надо говорить, что у меня буйная фантазия! В моей прошлой жизни такой же «несчастный» малыш с глазами оленёнка Бэмби был. По итогу сел за хранение и распространение веществ. Как бы история не повторилась… Гарри, хоть и бедный-несчастный сиротка, но зубы и когти имеет — взгляд цепкий и колючий, движения быстрые, сам худой и жилистый. Наивный мальчик с глазами как у матери? Три раза «Ха»! Манипулятор, очень умный, очень жёсткий (от слова жесть), и, что самое, на мой взгляд, страшное — пацан начинает понимать свою силу во всех смыслах этого слова. Впрочем, не моё дело. Дамблдор растит героя, вот и пусть растит. Мое дело проверить, что стол, стул и кровать у него есть, а остальное — не ко мне. Только червячок сомнения опять шептал на задворках сознания: «Сама-то в это веришь?»

— Мистер Поттер, — сказала я, — ваша сова далеко?

— Ну-у-у-у, — протянул мальчик, — где-то летает…

— Ладно. Давайте сходим в общественную совятню и напишем директору, что вы живёте у Тома.

Сказано — сделано, через сорок минут и пять кнатов к директору летела сова с письмом следующего содержания:

«Уважаемый директор Дамблдор! Уведомляю вас о том, что мистер Поттер по прошествии недели сменил место проживания на паб «Дырявый котел» в связи с конфликтом с родственниками. Для безопасности имущества родственников и Статута секретности я разрешила мальчику пожить до конца каникул в пабе. Контроль за ребёнком будет производиться ежедневно». И подпись: «Профессор Бербидж».

И вторая записка, как я выражаюсь, «на туалетной бумаге», то есть на огрызке пергамента.

«Я с тёткой Мардж жить не буду! Она мне никто! Я у Тома живу! Профессор меня контролирует». Подпись пацан ставить не стал, но, думаю и так понятно, что писал Поттер.

Ответ пришел почему-то не от директора, а от МакКошки:

«Прошу проконтролировать наличие вещей к школе, своевременное возвращение в номер и питание мистера Поттера. Профессор МакГонагалл».

Поттеру пришло письмо от Дамблодора, которое доставил его гордый птиц (то бишь феникс). К нашему с Гарри неудовольствию, наглая курица появилась, когда мы обедали в баре у Тома. Птица курлыкнула, скинула писульку на стол и сгорела в пламени перемещения, оставив после себя выжженое пятно на столе. Хорошо, что в зале мы были одни, а бармен даже ухом не повел на самовозгорающуюся птицу. Привык, наверное.

— Жаль, что не успели! — возмущённо воскликнул мальчик.

— Что? — не поняла я.

— Перо вырвать! Оно знаете сколько стоит? Я за него пять галлеонов получил.

— Мистер Поттер, надеюсь, что в этом учебном году вы не будете так самоубийственно гоняться за этой курицей, — Наивная я женщина! Не просто будет, так ещё ощиплет полностью.

— «Дорогой мистер Поттер», — Гарри развернул пергамент, не обратив внимания на мои возмущения, и стал читать послание. — «Я очень надеюсь на вашу благоразумность. Пожалуйста, слушайтесь вашего куратора и ведите себя хорошо. Альбус Дамблдор». Ну, хоть к Дурслям не надо возвращаться.

— Я тоже надеюсь на вашу благоразумность и честность!

— Разве я когда-нибудь вам врал?! — возмутился он. — Да я сама честность!

— Слушайте внимательно. В девять быть в баре, в Лютный не ходить, вести себя хорошо. Двадцать восьмого августа пойдём за покупками. Все ясно?

— Ясно, — ответил помрачневший Поттер.

Мы еще поболтали на отвлечённые темы и распрощались. Всё: до конца августа можно чай с малиной пить и готовиться к новой напасти — покупки к школе с подопечными.

---

1) Прим.автора: авторский произвол с местонахождением школ

Вернуться к тексту

2) Прим.автора: в Британии школа начинается с пяти лет

Вернуться к тексту

Поход в Косой переулок с подопечными был назначен на самый конец августа — на двадцать восьмое число. Почему не на тридцатое августа? Так это понедельник, родители подопечных работают, точнее одного их подопечных — Роуз Сноу была единственной стопроцентной магглорождённой девочкой среди курируемых мной детей. Ну, это я так думала⁽¹⁾.

Встречу я назначила возле музея Шерлока Холмса на девять утра. Как говорится, раньше сядем -раньше выйдем.

Ребенок по фамилии Дуглас прибыл в сопровождении почтенной волшебницы, которая представилась миссис МакДуггал.

Девочку с фамилией Эйвер сопровождал мужчина, отец одного из моих учеников, — Роберт Эйвери.

Аделина Снейп появилась в обществе бабушки Элизабет Снейп (в девичества МакКиннон). Женщина оделась в старомодное платье в пол и шляпку. Удивительно, но МакДуггал с ней поздоровалась, и они стали что-то обсуждать. Вот и верь теперь ей и её семье — не общаются они с магическим миром, не пересекаются! Ага, как же!

Хофф прибыл с МакЛаггенами, а Луи с мужчиной и девочкой, которые говорили на французском. Спенсер сопровождал Гринграсс-старший.

С Поттером мы договорились встретиться в баре. Роуз Сноу сопровождал очень импозантный мужчина в классическом костюме.

— Роуз, привет! — тут же замахала Алиса Спенсер.

— Привет, Алиса. Ты тоже, да?

— Да! — ответила Алиса. — Я уже три года в школе учусь.

— Только не говорите, что Роза тоже родственница… — вклинилась я. Хотела перевести всё в шутку, но девочка меня перебила.

— Да! Моя бабушка — Маргарет Сноуден!⁽²⁾ — гордо сказала Роуз.

— Роуз являлась пятьдесят седьмым кандидатом на престол, — сказал мужчина. — Но так как она… не такая, как все, то с очереди престолонаследования выбывает.

— Можно подумать, это имеет какое-то значение! — фыркнула девочка.

— Ведите себя как подобает леди, — сказал импозантный мужчина, пусть будет мистер Икс, и девчушка тут же сникла.

— Слушаем внимательно, — я обратилась ко всем присутствующим, — мы идем до магазина дисков, видим вывеску «Дырявый котел», заходим, пересчитываемся и идем за покупками! Не разбредаться, не баловаться! Палочки покупать только у Олливандера, мантии — только у Малкин. Все ясно?

— Да! — хором ответили дети.

Дружною толпой мы отправились в бар к Тому. В «Дырявом котле» помимо Поттера обнаружились Уизли, Грейнджер, близнецы Кэрроу и сёстры Гринграсс. Я пересчитала всех по головам, опять выдала ЦУ, поговорила со взрослыми, кто, кого и куда сопровождает, выдала, кому необходимо, документы для маггловских властей, и мы отправились. Мерлин, хоть бы Косой переулок устоял!

Зайдя в переулок, компания разделилась: я с первокурсниками отправилась за палочками, МакЛагген с мальчишками — в магазин для квиддича, Гринграсс с девочками ушли за канцелярией, Поттера с компанией утащила матриарх рыжего семейства.

— Добрый день, мистер Олливандер! — сказала я. — Мы к вам за палочками.

— Здравствуйте-здравствуйте, миссис Бербидж. — ответил Гарик. — Вы привели ко мне будущих первокурсников! Ну, кто первый?

Первой вышла Анджелина Эйвер. Ей за три минуты подобрали палочку — бук и сердечная жила дракона. Сильная палочка, хороша в трансфигурации.

Второй была Снейп. Ей досталась палочка с пером дамблдоровского феникса и рябины. Палочка хороша для тонкой работы, которая требует много сил и терпения. Мастер палочек сказал, что такое сочетание часто попадается ювелирам и артефакторам.

Дугласу попалась ива с волосом единорога. Хороша в чарах и зельеварении.

Ну а родственница королевской семьи получила палочку из вишни с волосом единорога, которая являлась универсальной, но у других людей работать не будет.

После покупок у Олливандера мы дружно побрели к лавке мадам Малкин, возле которой нас ждали все, даже золотое три с Молли Уизли во главе.

— Девочки! — сказала бабушка Аделины, — мы идем за мантиями, потом сходим в лавку зельевара и за учебниками. За мной!

Бабуля повела женскую половину первокурсников, сестер Гринграсс, Алису Спенсер и невесть откуда взявшихся Булстроуд, Патил, Паркинсон и ещё человек шесть девочек за мантиями.

— А я возьму на себя мальчишек, — сказал МакЛагген и увел за собой почти всех, к которым, опять невесть откуда, присоединились Малфой, Бут, братья Криви, братья Монтегю, Флинт, братья Уоррингтоны.

Возле меня осталось золотое трио с Молли Уизли, французы с Луи и отец сестёр Гринграсс.

— Миссис Бербидж, я прослежу, чтобы Гарри всё купил, — сказала Молли. — А после покупок он поедет к нам в Нору до конца каникул. Мы можем так сделать?

— Конечно! — ответила я. — Чеки мне отдать, сову, что добрались до Норы, прислать. И не свою сову, мистер Поттер, а Гермеса у Перси возьмете! Ясно?

— Ясно, — хмуро отозвался тот. Засранец, к Уизли не хочет. Наплёл бы им с три короба — и сбежал бы деньги дальше зарабатывать. А тут такой облом-с! Перси просто так сову не даст — надо поупрашивать, это значит, что пацан сто процентов останется у рыжих.

Пока я разговаривала с Поттером и смотрела, как МакЛагген завел мальчишек в книжный, Гринграсс очень технично взял под локотки французов и направился с ними в банк. Ну, баба с возу — кобыле легче! Всех пристроила, всем ценные указания выдала — можно посидеть у Фортескью и поесть мороженого. Вот только моим планам сбыться было не суждено.

Мистер Икс с парочкой волшебников двинулись в сторону Лютного. Ну я что? Я — ничего! Но интересно же! Я сама не заметила, как прошла «безопасную» территорию Лютного — до магазина Горбина. То, что мужчины давно скрылись из виду, а я просто иду и рассматриваю местность, стало понятно, когда передо мной возник какой-то местный житель.

— У-у-у-у, какая краля! — сказал мужчина, направляя на меня волшебную палочку.

— Это не краля, а старуха, — фыркнул другой бандит гражданской наружности.

— Мужчины, — сказала я как можно тверже, хотя у самой коленки от страха тряслись, — будьте благородными рыцарями и проводите даму на выход. Дама заблудилась.

— Дама оплатит услуги охраны? — вновь сказал первый. Голос был смутно знаком.

— Конечно! Добавлю Райвенкло баллов.

— Чё? — не понял мужик.

— Вы отец одного из моих детей, — как можно громче сказала я. В любой опасной ситуации делай то, чего от тебя не ожидают. Надеюсь, что он, или его подельники, или их дети учатся в Хогвартсе. Ежу понятно, что бандюганов тут не двое, а больше. Вон в углу какой-то силуэт, и за той дверью стоит кто-то и наблюдает.

— К-каких детей? — опешил бандюган.

— Моих! Учитель я, а вы отец одного из моих учеников.

Такого громкого смеха Лютный давно не слышал.

— О, точно! Вы, это, про магглов ведете, — к нам подошла еще парочка граждан бандитской наружности. — Как там мой гадёныш учится?

— Ваш — это который? — спросила я

— Ну, Шмыга… Ну… этот, — и почти шёпотом, — Хейлон с Гриффиндора.

Вот честно — я понятия не имею, кто это такой, но ответила:

— Прекрасно! Отвлекается, конечно, много, но при должном старании будет толк.

— А мой?

— Про моего расскажите!

— Что там моя красотка натворила?

— А что вообще в Хогвартсе происходит?

Меня засыпали градом вопросов, взяли под ручку и куда-то завели. Оказалось, это что-то похожее на местную забегаловку в средневековом стиле. Грубые столы, лавки, мало света. В помещении было человек двадцать, и все жаждали узнать, что творится в Хогвартсе, поскольку дети почти не рассказывали о школе и учёбе. Пришлось напрягать память, вспоминать учеников да объяснять про дементоров в этом году. По вопросам и некоторым ответам и выкрикам я поняла, что далеко не все обитатели Лютного учатся или учились в Хогвартсе.

Хогвартс — довольно дорогая школа. Помимо платы за обучение нужно ещё ребенка собрать, учебники купить, карманные выдать. Тысяча галлеонов в год — это только плата за обучение, и ещё минимум тысяча — это сборы на год. Итого за пять лет нужно отдать десять тысяч, а то и больше. Сумма, даже для меня, неподъёмная. Можно, конечно, учиться, так сказать, «по целевому назначению», как это делают Уизли, но потом нужно отработать. Билл не просто так работает на гоблинов, а Чарли в заповеднике — они свою учёбу и учёбу Перси и Рона отрабатывают. За близнецов заплатила Мюриэль, а за Джинни родители сами платят. Кто-то берет в долг у аристократов или заключает контракты и договоры, а потом отрабатывает. У того же Малфоя таких «целевиков» человек семь точно, Мунго оплачивает каждый год пять-шесть человек, Олливандер платит за учебу мальчика по фамилии Джексон. Как только дети закончат кто пятый, а кто седьмой курсы, их ждёт отработка учебы. Обитатели Лютного предпочитали сидеть дома или идти в училище (тоже не бесплатное, но значительно дешевле, около трехсот галлеонов в год и без пансионата). Но были и те, кто согласен на такое «рабство» или накопил детям на учёбу. Вот такая невеселая арифметика.

— Вы там скажите моему! Я ему… ух! Пусть хорошо учится. Такие деньжищщи⁽³⁾ платим, — сказала, видимо, мама студента по имени Саймон. По-моему, он с Хаффлпаффа, учится посредственно, но отирается среди чистокровных нейтралов.

— Если дементоры в Хоге, то в лес детям идти нельзя, — сказал какой-то мужчина. — Я своему-то скажу, но вы тоже пару жалящих по заднице выдайте, а то ведь отправится травы собирать, засранец!

Я не успевала отвечать и вставлять реплики на вопросы и рассуждения обитателей Лютного, ведь каждый переживал о своем ребёнке, а тут такая новость — дементоры!

— Уважаемы родители и опекуны, — пора заканчивать и быстренько сваливать, — по-возможности, если что-то интересует или срочно надо, напишите мне в Хогвартс. Я преподаватель маггловедения Чарити Бербидж. В случае каких-то проблем обязательно отправлю сову. Мою сову зовут Кокс, он белый-белый. Предупредите своих соседей, что это моя птица с посланиями для вас.

— Знаем, — сказала пожилая женщина. Белые совы только у вас и мальчика Поттера.

— Да вся Англия знает, что вы у феникса директора из хвоста перо выдрали! — сказал кто-то там.

— Не из хвоста, — возмутилась я, — а из крыла!

Пришлось рассказывать, как было дело с василиском, фениксом и Гарри Поттером. Все присутствующие дружно посмеялись и над ситуацией, и над тем бредом, что понаписали дети в письмах.

Минут через тридцать я все-таки смогла уйти из Лютного и присесть за столик у Фортескью. Мои подопечные всё ещё бегали за покупками: то тут, то там слышались знакомые голоса — Хофф с МаклЛаггеном о чем-то спорили возле магазина «Всё для квиддича», сёстры Григрасс, Алиса спенсер и Роуз Сноу кого-то ждали у лавки зельевара, французы с Гринграссом-старшим чинно шли в направлении «Дырявого котла».

— Как прогулка? — спросил кто-то над моим ухом, и я аж вздрогнула. Занятая своими мыслями, не заметила, что Мистер Икс подошёл.

— О Мерлин! Вы меня да инфаркта доведёте, — ответила я. Хм, похоже, что он видел, как я пошла за ним. Интересно, а так называемое нападение было подстроено? Ну, типа, на меня напали, а он — такой благородный рыцарь — спасёт даму? Или… Всё-таки я думаю, что подстроено, вот только нестандартная реакция (спасибо русским анекдотам) спасла ситуацию. — Какая прогулка? Я ходила к родителям и опекунам моих детей, чтобы поговорить об успеваемости.

— И каковы результаты? — вежливо поинтересовался дядька.

— В сентябре узнаем, — сказала я.

И чего он привязался? Ждал другого ответа? Или я ему какую-то интригу испортила? Что-то я слишком много думаю, а я ведь не единорог — у меня голова маленькая⁽⁴⁾!

Мистер Икс вежливо распрощался и ушёл. Минут через сорок ко мне начали подходить «мои» дети. Они отчитывались, что купили, отдавали чеки (те, от кого это требовалось) и расходились по домам. Отчёт по Гарри Поттеру мне принесла Молли Уизли лично, заверила, что мальчик уже в Норе, а первого сентября она посадит его на поезд. Да и слава Мерлину! Головной болью меньше.

Я дождалась запаздывающих французов и Луи, который отдал мне чеки, заверил, что у него всё хорошо, и, воспользовавшись камином в кафе, переместилась на почту Хогсмида. Все, пора домой — варенье не сварено, компоты не закручены, а я по Косому шляюсь! Пора за садово-огородные работы приниматься.

---

1) Прим. автора про магглорожденных первокурсников 1993 года см. Глава 36

Вернуться к тексту

2) Прим.авт. — сестра Елизаветы II

Вернуться к тексту

3) Прим. автора — это не ошибка, а говор персонажа

Вернуться к тексту

4) Прим. автора: героиня имеет в виду выражение: «Пусть лошадь думает — у неё голова большая»

Вернуться к тексту

Дементоры прибыли в деревушку тридцатого августа, и Хогсмид климатом стал напоминать ноябрьский Питер — зябко, сыро, туман, солнышка нет. Надо хотя бы витамин Д купить в таблетках, а то зачахну совсем.

Хорошо, что я переборола свою лень и двадцать девятого числа собрала с деревьев и кустов все, что можно собрать, сделала закрутки и поставила домашнее вино. Не, ну а что? Я не человек, что ли? Мне тоже хочется, хотя, как говорила Амбридж, дамы в моем возрасте пьют скотч, джин или виски, а не этот компот!

Заместитель заместителя министра прибыла ко мне в гости тридцатого августа с «радостными» новостями об очередном расширении моего участка, до ста гектар (счастье-то какое, аж обосраться охота!), благодарностью за идею с Луи⁽¹⁾ и презрительно скривилась на мои бутыли со сливовым и вишнёвым вином.

— Это же компот самый настоящий! — сказала Амбридж.

— Какие ты слова знаешь — компо-о-от, — протянула я. Слово-то не английское, а славянское. Интересно, откуда Долорес понабралась славянских слов?

— Болгары научили, — ответила «подруга». — Независимо от результатов, следующий чемпионат мира по квиддичу пройдет в Шотландии. Судя по прогнозам, болгары или русские выйдут в финал, а вторая команда — или шотландцы, или Словакия.

— Не знала, что ты интересуешься квиддичем.

— Вот поэтому, Чарити, — ответила она, — тебя в высшем обществе не примут — не умеешь ты вести беседу.

Мы поговорили «обо всем и ни о чем» ещё минут двадцать. Долорес повздыхала на паутину акромантула, волосы, копыта и рог единорога, а также другие сувениры, которые мне приносили Локхарт и свёкор, и отчалила.

Кстати, по поводу свёкра — он пришел ко мне вчера попрощаться. Дамбдлор не стал с ним подписывать контракт. Официально — Граббли-Дёрг решила преподавать, а она более компетентный специалист. А по факту директору и некоторым недоброжелателям (имя начинается на «Р и заканчивается на «ИМУС») не нравится факт сотрудничества с акромантулами, кентаврами, прочей нежитью и продажа ингредиентов мимо кассы. Я предложила поделиться с директором, но свёкор сказал, что предлагал.

— Да предлагал я ему долю! Предлагал. В месяц ниже сотки не будет. В основном пятьсот-шестьсот галлеонов лично ему, — очень эмоционально говорил свёкор. — Но уперся: мол, не нуждаемся в ваших услугах, аттестацию вы не стали проходить. Как пить дать не желает, чтобы я в нынешнюю ситуацию нос совал.

— А что с нынешней ситуацией? — удивилась я

— Ты не в курсе?

— Сильванус, я до последнего не в курсе была, что Аберфорт собаку завел, а ты мне о сложных вещах говоришь!

Кеттелберн и рассказал, что мог бы договориться с нежитью леса и безо всяких соглашений, чтобы они к школе не подходили, школьников не трогали и всё осталось как было. Ну отдали бы им на съедение десяток бандюков, зато мажата⁽²⁾ целые остались бы, да и в лес можно было бы пройти, но светоч всея Британии уперся: мол, человеческая жизнь ценная. Чья жизнь? Бандита, приговоренного к поцелую дементора? Убийцы, что пожизненно сидит в Азкабане? Так хоть толк от их смерти будет! Короче говоря, поругались они знатно, и Сильвануса попросили на выход. Интересно, зачем Дамблдору или кому-то там, кто за этим стоит, целый год без договора — как устного, так и письменного? Ведь свёкор реальный выход предлагал — десяток смертников, и тишь да гладь для детей. Ох и права была Спраут — кто-то желает половить рыбку в мутной воде⁽³⁾. Очень надеюсь, что события, который будут в этом году, меня не сильно коснутся так, как некогда мне! Крэбба-старшего надо вызвать для закрепления территории, пошлины заплатить, урожай в банки закатать, поддерживать все рунические фигуры⁽⁴⁾. Дел невпроворот, да еще и школьники мешать будут. Кто такой ученик? Это человек, мешающий учителю заполнять бумажки! Благо, что мои бумаги Долорес лично подписала и сказала, что отправит в типографию. А деньги за авторские права на учебники я забрала, ещё когда за сбежавшим Поттером ходила.

Кстати, мелкий засранец прислал сову Стрелку. Бедная птица была еле живая, когда принесла коротенькую записку от Молли, что мальчик точно у них. Ага, охотно верю — нет там никакого мальчика! Мальчик сбежал на авторазборку и, похоже, Рона с собой прихватил. Гаденыш.

* * *

К обеду тридцать первого августа банки были закатаны, компоты закрыты, вино настаивалось, рунические камешки и фигуры активированы. Крэбб-старший, пришедший с утра, закрепил территорию, поставил подпись на соответствующем пергаменте, взял деньги (почти тысяча галлеонов! Я на эти деньги три месяца могла бы жить!), отказался от чая — и был таков. А мне пора собираться и идти на первый педсовет в этом учебном году.

Погода была отвратительная — это благодаря дементорам: туман, высокая влажность, серое небо. Бр-р-р. Вопреки рассказам Дамблдора, мост в Хогвартс был опущен — заходи кто хочешь, бери что хочешь, жри кого хочешь.

Я долетела до входных дверей минут за пятнадцать. Моя метла продолжала служить мне верой и правдой, а прикупленная новая мантия (приталенная, между прочим, с кучей чар), делала меня похожей на ведьму из средневековья. Дементоры на своих постах отсутствовали. Оно и понятно — школяры не приехали, охранять некого, а то, что кто-то может заранее спрятаться и потом от души пожрать, — это детали.

До кабинета директора я добралась без приключений. Совещание проходила штатно, а вот в конце случилась феерическая гадость — меня обязали сопровождать детей на поезде!

— В смысле — сопровождать? Что-то я не помню, чтобы кто-то кого-то сопровождал.

— О, не беспокойтесь, — сказал «добрый дедушка», — это формальность. Ввели с прошлого года из-за случая с Уизли и Поттером, когда кто-то мешал пройти им на платформу.

— Тупость и идиотизм им мешали, — прошипел Снейп.

— Полностью согласна, коллега, — ответила я.

— Нужно проследить, чтобы дети нашли нужную платформу, сели на поезд и доехали до Хогвартса, — Дамблдор не обратил внимание на наши со Снейпом слова. — С вами поедет профессор Люпин.

— Предпочла бы профессора Снейпа, — живо отозвалась я. После того как свёкор просветил меня, какую роль сыграл оборотень в его «увольнении», как-то сотрудничать с блохастым мне не хочется.

— Исключено, — живо отозвался Снейп. — Презервативы я не покупал.

— А я дама запасливая, — моя любимая вещь началась! Приколы ниже пояса, — у меня все с собой.

— Боюсь, табун жеребцов с вашего участка не оценит. — Снеп намекал не на единорогов, а на охотников, что каждый день шныряли в лес через мой участок. Отношения с ними у меня были «Здрасте — до свидания», но то, что ко мне каждый день ходит толпа мужиков, видят все.

— О, не переживайте, они будут не против.

— Групповой секс в мои планы не входит, — съязвил зельевар. — И вы не в моем вкусе.

— Вы любите девочек помоложе? — спросила я.

— Коллеги, — перебил Дамблдор, — ваши половые отношения — это, конечно, очень интересно, но повторяю: миссис Бербидж и мистер Люпин завтра сопровождают детей на поезде.

Вот так я первый раз оказалась на маггловской части вокзала Кинг-Кросс, а затем на платформе 9 и 3/4 и в Хогвартс-экспрессе.

Все шло штатно — я помогла первачкам с маггловской стороны попасть на сторону магическую, отлевитировала багаж, вернула Лонгботтому жабу, разогнала всех по вагонам — и поезд тронулся.

Такое ощущение, что меня заставили провести уроки у школьников с восьми утра до шести вечера — устала как собака! Но времени расслабляться нет — Дамблдор, скотина бородатая, зная мою любовь к бумажкам, дал мне дополнительное соглашение на сопровождение детей в Хогвартс-экспрессе. Доплата — три галлеона, но и обязанностей воз и маленькая тележка. Насколько я помню, в шестой книге Слизнорт свалил все обязанности на старост, а сам в купе чаи гонял. Но я не Слизнорт и поэтому, сев на поезд (даже до купе не дошла!), отправилась наводить порядок.

И первые, кто мне попался, — это вездесущее Золотое Трио.

— Мистер Поттер, — сказала я, заходя в купе.

— Э-э-э, здрасти-и, — ответил Рон Уизли. — А мы э-э… эну-ну-ну…

— Здравствуйте, профессор Бербидж, — хорошая девочка Гермиона поприветствовала меня.

— Здравствуйте, — буркнул Поттер.

— Приветствую, — сказал Люпин. Оборотень устроился в купе студентов вместо преподавательского. Это странно, ну да ладно, его решение — может, хочет с Поттером поболтать. Не мое дело.

— Гарри как раз рассказывал, как они сходили в госпиталь, — сказала Гермиона и попыталась незаметно пнуть Поттера. Ясен пень, что разговор не об этом был.

— И как вы сходили? — спросила я у Гарри, но вместо него ответил Рон.

— Круто! Там вода пш-пш! И пирожные! Мама такие не печёт…

— Вы ходили с мистером Уизли? — спросила я, глядя на Гарри.

— Я ходил с Роном, миссис Уизли и Гермионой. Мне зрение проверяли, — буркнул пацан. Засранец знает, что я хочу от него совсем другое услышать: к примеру, расстался он со своей полукриминальной компашкой или нет.

— И как результат?

— Доктор Смелтвик сказал, что миопия не прогрессирует и он меня ждет в следующем году.

— Сметвик? — живо откликнулся оборотень.

— Нет, доктор Джонатан Смелтвик. Он окулист, — ответил Поттер. — По-нашему — глазной целитель.

— Фамилия созвучна, — сказал оборотень.

— Мистер Поттер, — строго сказала я, — вы остаток лета где были?

— Отдыхал у Уизли, — насупившись, ответил тот.

— И к тётушке вы, конечно же, не ходили…

— Да были мы у Дурслей, — встрял Рон, — там тётка толстая на нас орала! Папа её чарами приложил, и… Ой! — это Гермиона пнула рыжего.

— Все с вами ясно, мистер Поттер. Я разочарована.

Ну, как я и предполагала, пацан бегал в маггловский мир, да ещё и Рона с мистером Уизли прихватил. Ну а к тётке они заскакивали, чтобы типа повод был к обычным людям смотаться. Хорошо хоть зрение проверили. Надо Сметвику написать, что оборотень слышал про визит к окулисту, а то мало ли какие последствия будут у этой информации. Пацану под видом проверки зрения шрам изучали да здоровье поправляли, пока он под «анестезией» спал.

— Профессор Люпин, вы идёте патрулировать? — спросила я

— Да, профессор Бербидж. Минут через сорок пойду, я хотел бы поговорить с ребятами, узнать, что они изучали, как проходили занятия.

— То есть у Локхарта на совещании вы не могли это спросить? — не удержалась от шпильки я. Конечно, не мог! Гилдерой смотрел на оборотня как на кусок мяса, который надо добыть. Он не видел в нем разумного — только тёмную тварь, на которую нужно поохотиться. И, видит Мерлин, в полнолуние команда знаменитого охотника точно устроит себе развлечение с Люпином.

— Всегда лучше услышать обе стороны, — ответил профессор.

Я кивнула, закрыла дверь и пошла в свое купе, заодно по пути рассматривая поезд, пресекая нарушения и возвращая потерянные вещи.

Ну что могу сказать про Хогвартс-экспресс — все как в кино: купе без столика, длинный коридор, толпы школьников, снующих туда-сюда, питомцы, мявкающие и квакающие на весь вагон, только и успевай говорить «Здравствуйте» и «Кто кота/жабу потерял?». Надо сказать, что старосты на попе ровно не сидели и тоже патрулировали поезд. Перси Уизли и Пенелопа Кристалл заверили меня, что всё будет отлично и я могу спокойно посидеть в своем купе. Очень надеюсь, что канон опять наврал и никаких дементоров не будет, поскольку, когда я добралась до пункта назначения, голова гудела, ноги подкашивались, хотелось лечь и сдохнуть. Такого шума и гама даже в Хогвартсе нет. Хорошо, что упаковка парацетамола и бутылка воды всегда со мной! Минут через тридцать после употребления обычных таблеток (идите к лешему со своими зельями — они стоят дорого, а лишних денег у меня нет) стало легче, я встала с диванчика купе и отправилась патрулировать поезд дальше.

Все шло штатно, пока я не дошла до купе, где сидели Люпин и Золотое Трио. Оборотень рассказывал третьекурсникам про дементоров и патронуса.

— А если они нападут на поезд? — спросил Рон.

— Зачем им это делать? — ответила вопросом на вопрос Гермиона.

— Ну… это… Блэка искать! — выдал гениальную фразу рыжий.

— Зачем? — не поняла девочка. — Они нас от нечисти охраняют, а не от Блэка. Он просто псих!

— Ну а если заявятся? — не унимался Уизли.

— Есть заклинание патронуса, — сказал Люпин и начал лекцию про самые светлые чары в мире. Рассказывать интересно он умел, аж захотелось попробовать сотворить волшебство, только силушкой я не вышла. Всё, на что меня хватит, — это струйка серебристого дыма. Оборотень и это тоже сказал, но ребята все равно решили попробовать. Естественно, ни у кого ничего не получилось — только у Поттера патронус оформился в шар, напоминающий луну. Всё это я увидела и услышала, стоя рядом с купе, но в него не входила. Думаю, Люпин меня учуял и промолчал, ведь он должен сейчас поезд патрулировать, а не школьную программу рассказывать. Сам же новоявленный преподаватель на вопрос Рона, почему он им не покажет патронуса, ответил прямо, что оборотням такое колдовство недоступно.

Хм, а это следовало обдумать хорошенечко. Люпин не скрывал, что оборотень, и все об этом знали. А я ведь никогда не интересовалась, как здесь живут оборотни, как учатся и прочее. Память предыдущей владелицы об этом тоже молчала. Ну да ладно — проблемы нужно решать по мере их поступления. А сейчас моя проблема — как добраться от станции до Хогвартса: пойти домой и взять метлу? Но ворота будут закрыты, и дементоры возле школы, и нечисть бродит по округе. Поехать в карете? А домой я как попаду? Пешком? Флитвика просить о портале? Куда ни кинь — всюду клин!

Все-таки я решилась ехать в карете с детьми (наивная!). Когда поезд приехал и старосты Слизерина и Хаффлпаффа пересчитали и сдали первокурсников с рук на руки Хагриду, ко мне обратился староста школы.

— Миссис Бербидж, — сказал парень-шестикурсник с Райвенкло, — вы будете сопровождать малышей в школу или профессор Люпин?

Учитывая, что Люпин уже свалил (Скотина мохнатая! Я тебе припомню это!), то замыкать колонну с детьми пришлось мне, и лезть в лодку тоже пришлось, и детей успокаивать, когда Хогвартс увидели (вот не впечатляет. В кино круче было. Это я в старуху превращаюсь, да?), и успокаивать, и опять пересчитывать. Сказать, что я устала, — это ничего не сказать, да ещё и голова снова заболела.

Когда я села на свое место за столом преподавателей, мне хотелось убивать, а эта сцука усатая (я про Люпина если что), сидел как ни в чем не бывало.

— Профессор Люпин, а вы что, плавать не умеете? — громко спросила я. Ну, говнюк, ты сейчас получишь!

— В каком смысле? — насторожился новоявленный преподаватель ЗОТИ.

— Иначе я не понимаю, почему вы манкируете своими обязанностями! — О, Дамблдор поставил заглушку, Снейп заинтересованно посмотрел на меня, остальные преподаватели тоже оторвались от своих дел, а особо резвые школьники пробили купол от директора.

— Что-что я делаю? — напрягся мужчина.

— Обязанностей своих не выполняете. Первачков бросили, поезд не патрулировали, всю работу на меня сгрузили. Или вы на поезде решили покататься, чтобы молодость вспомнить? И не нужно говорить, что все хорошо, — я предотвратила попытку влезть в мой монолог, — все отвратительно! Ладно поезд, там старосты бдят. А дорога до школы? Вы прекрасно знаете, зачем вы здесь. Вас не смущает, что из леса кто-то может пожаловать? И что я, слабая женщина, делать буду?

— Предложите Хагрида сожрать, — сказал Флитвик и гаденько засмеялся. Чем уж лесник ему не угодил — я не знаю.

— Предложу Гилдерою в полнолунье нечисть проредить, — жестко сказала я, — раз уж договор не соблюдает.

— Вы переходите границы, — ответил оборотень. Рука превратилась в когтистую лапу, глаза пожелтели.

— Северус, — ой как страшно-то, ой, боюсь, пугать псина облезлая меня вздумала! — вы, помнится, хотели тушку собачью купить.

— Хотел, — чуть ли не мурлыкал зельевар. Ему перепалка доставляла удовольствие — тащился, как как удав по стекловате.

— Если Гилдерой мне ее приволочёт, то я вам бесплатно отдам. — Охотник остался преподавать у седьмых курсов и сидел с нами за столом.

— Буду премного благодарен.

Оборотня я не боялась: меня надежно защищал контракт с Хогвартсом, в отличие от нового преподавателя ЗОТИ. Друг отца Гарри Поттера находился между молотом и наковальней: с одной стороны, он темная тварь, которую в период оборота можно убить и ничего за это не будет. С другой стороны — он преподаватель, но на временном контракте, и защиты от работодателя (а защита от тварей класса выше три икс там прописана) у него нет. Зачем он вообще согласился на это?

Люпин очень-очень зло посмотрел на меня — его взгляд говорил, что он мне это припомнит. Только я не лыком шита.

— Коллеги, прекратите балаган, — встряла Спраут. — Вас могут услышать дети.

— А пусть слышат! — Меня несло. Я в бешенстве! — Почему я должна делать работу за себя и этого парня? Он за сопровождение детей деньги получит, а по факту просидел в купе, с Поттером молодость его отца вспоминал. А затем, вместо сопровождения первокурсников, сбежал в карету и спокойно доехал до школы. Если бы из леса кто-то вышел, что бы я делала? Я слабая женщина, мой предел — пару экспеллиармусов выпустить. А дальше? А дальше была бы трагедия! Раз данный индивид не выполняет то, для чего его сюда позвали, то команда Гилдероя с удовольствием проредит нечисть в лесу!

— Если вы так настаиваете, то обязательно прорежу, — отозвался Гилдерой.

— Профессор Бербидж, — слово взял Дамблдор, — после пира мы обсудим всё в моем кабинете.

— После пира мой рабочий день окончен и я иду домой! — ответ довольной жесткий, но мне было плевать: голова раскалывалась, платить мне, похоже, никто не собирается. Короче, кто-то хочет сесть на шею и ноги свесить, но проблема в том, что этот кто-то мужского пола, а я женщина⁽⁵⁾, мне на шее никто не нужен. Я понимаю, что нарываюсь, но либо сейчас будут расставлены все точки над i, либо на мне будут ездить директор и оборотень, а там и Блэк подтянется. Не-не-не, я не согласна. Пусть уж лучше буду меркантильной тварью, чем безотказной тряпкой.

— А что бы вы хотели получить? — Гилдерой решил сгладить конфликт.

— Плату за двоих, — уже спокойней ответила я. Запал пропал, хотелось есть, а голова продолжала болеть.

— Пером возьмете? — неожиданно согласился Дамблдор. — Деньгами не могу.

— Из хвоста. — О, мне предлагают курицу ощипать!

Р-р-раз! — И передо мной появился Фоукс. Два! — И птичка прямо в руки сбрасывает пёрышко. Три! — Мне в лицо проорали: «Ку-ку-куря-я-я-я, кукукрлы-лы-лы! Кур-Кур!» Это меня обматерили по-фениксовски или поблагодарили?

— Вас все устроило, профессор? — спросил Дамблдор, но ответить я не успела.

В этот момент дверь отворилась, и МакГонагалл ввела малышей. Пришлось сворачивать наш балаган, директор снял купол, и началось распределение.

Все взгляды устремились к вошедшим детям, в этот момент Шляпа стала петь песню, а затем началось распределение. Я волновалась за «своих» детей — тех, кого сопровождала. Дуглас попал в Райвенкло, Сноу и Эйвер отправились на Слизерин, а Аделина Снейп попала в Гриффиндор! Девочке аплодировали так же, как и всем, никто не перешептывался, никто пальцем не показывал. Племянница Снейпа еще в поезде успела перезнакомиться если не со всеми, то с большинством едущих школьников с первого по пятый курс, растрезвонить, что Северус Снейп — её двоюродный дядя, а бабушка со стороны матери из МакКиннонов, и стать лучшей подружкой Лаванды Браун. Надеюсь, что у нее всё будет хорошо и репутация дяди никак на это не повлияет.

Еще один интересный экземпляр на распределении — Элизабет Лестрейндж, которая отправилась на Райвенкло. Как потом стало известно (точнее, подслушано) из разговоров за столом — она сестра тем самым Лестрейнджам по отцу, а ее мама — сквиб из рода Кэрроу. Элиза (именно так она себя называла) воспитывалась в семье с близнецами Кэрроу, которые являлись детьми Амикуса Кэрроу и сквибки из рода Розье. Подслушивая Элизабет, я невольно сделала вывод, что сквибов никто не выбрасывает в маггловский мир, за ними всегда присматривают, да еще и женят и замуж за волшебников выдают. Так что бабушка Аделины Снейп о многом умолчала. Вот и верь ей после этого. Интересно, а что случилось с матерью близнецов Кэрроу? Я так и не поинтересовалась, почему их воспитывают опекуны.

Как только закончилось распределение, Дамблдор представил Люпина, Грабли-Дерг (которая с интересом слушала нашу перепалку, но не влезала), объявил, что Хагрид будет ее ассистентом.

Надо сказать, что у каждого декана и некоторых преподавателей был ассистент. Ассистировал Сильванусу все тот же Хагрид. Ассистенты не сидели за преподавательским столом, как и другой обслуживающий персонал школы. Их стол располагался справа от преподавательского — он стоял наискось от столов Гриффиндора и Хаффлпаффа, в глаза не бросался. За ним сидело около тридцати человек. Я и половины людей не знаю, а вот меня знают все! Обычно мы просто здоровались в коридорах и на этом расходились. Хагрид же был в более привилегированном положении, чем другие ассистенты, хотя бы потому, что он совмещал аж три должности — ассистент, лесник и хранитель ключей. У полувеликана были ключи от всех ворот, мостов и входов-выходов из школы. Именно поэтому он сидел за преподавательским столом, а не как Филч, за столом персонала. Это и была главная причина конфликта завхоза и лесничего. Аргус считал, что Хагрид задирает нос, а хранитель ключей — что Филч к нему придирается. Вот такой детский сад, штаны на лямках.

Тем временем Дамблдор продолжал говорить про дементоров, Люпина, предупредил, что в окрестностях школы может появиться Блэк, рассказал о поднятых мостах (действительно — все мосты подняты, замок на осадном положении. Даже границу охранных чар возле избушки Хагрида стало видно), о том, что Гилдерой продолжит преподавать у седьмых курсов, что команда охотников будет столоваться в Хогвартсе, про квиддич тоже сказал и про правила школы напомнил.

После пира директор выдал еще кучу ценных указаний и отправил детей по спальням, а меня вызвался проводить до дома бывший преподаватель ЗОТИ. Это было весьма кстати, так как мыслей по поводу пути домой у меня не было. Так мы и двинулись — великий охотник с командой и я с пером Фоукса в руках. Мы нагло прошли по опущенному специально для нас мосту в Хогсмид. Мужчины довели меня до дома, а сами отправились к Аберфорту, в его пабе они снимали комнаты.

Дома было чисто, тихо, темно. У меня не было сил подняться на второй этаж — заснула я на диванчике в гостиной.

---

1) см. Глава 35

Вернуться к тексту

2) Прим. автора: от слова «маг», мажонок — маленький маг, маг-ребенок

Вернуться к тексту

3) см. Глава 38, самый конец

Вернуться к тексту

4) см. Глава 28, о том, как Чарита посадила растения

Вернуться к тексту

5) Прим. автора: Героиня имеет в виду выражение «Хочешь к мужику на шею? Раздвигай ноги!»

Вернуться к тексту

Вот так и начались мои рабочие будни — утром я с Локхартом приходилав школу, вела уроки, факультативы, а вечером, опять же в компании Гилдероя, шла домой.

Школьники начали стонать после первых уроков — тяжко, не помнят, не знают. МакГонагалл и Синистра возмущались в учительской, что школяры ничего не знают, знать не хотят и учить не собираются. Снейп все так же плевался ядом, но замолкал, стоило рассказать о проделках его родственницы. Если прошлые два года самой большой болью всего педагогического состава была Луна Лавгуд, то теперь пальму первенства забрала Аделина Снейп.

Адель — это Гарри Поттер в юбке. Девочка сунула свой любопытный нос везде, где только можно и нельзя: подралась с первокурсниками Слизерина, подбросила дохлую крысу Малфою, намазала дёгтем вход в гостиную Хаффлпаффа, выучила чары и законопатила вход в гостиную Райвенкло. И еще много-много всего. А ведь с виду такая невинная овечка! Снейп (который зельевар) скрипел зубами, писал гневные письма бабуле девочки, назначал отработки, но толку было ноль целых ноль десятых.

— А я говорю, что грязные котлы каждый день в компании близнецов надолго отобьют охоту безобразничать, — говорил зельевар в учительской.

— Помилуйте, — ответила ему МакГонагалл, — она ребенок! А вы хотите ее запереть!

— Лучше в карцер, — подал голос Флитвик. Он был очень недоволен законопаченным входом в гостиную.

— Я против карцера, но согласна со Снейпом, — это уже Спраут, а ей в знак согласия кивают Трелони и Синистра, которым девочка уже пару пакостей устроила.

— Вы все обсуждаете способы урезонить родственницу Северуса? — спросила я, входя в учительскую.

— У вас есть предложение? — аспид сразу взял быка за рога.

— У меня есть предположение. — Вот как бы высказать мысль и постоять в сторонке, чтобы не мне ее реализовывать?

— Ну, вещайте! — милостиво разрешил декан змеек. Хотелось съязвить насчет его методов преподавания, но я промолчала.

— Ребенку заняться нечем. Мультики, которые я показываю, восторга не вызывают, кружки скучные, а она и близнецы — натуры деятельные.

— Мы это все увидели, — сказала Спраут. Не так давно милая девочка Адель была в теплице с особо опасными растениями… Цветочки жалко. Девчушка с красивущими розовыми бантами и косами оказалась более опасной, чем всякие тентакулы, магические росянки и плотоядные кувшинчики.

— Так дайте ей задание, которое ее заинтересует!

— Котлы мыть! — встрял Снейп.

— Северус, — ой, щас съязвлю! — Не нужно свой опыт переносить на других. Если вам нравится мыть котлы и вас данное действо возбуждает — это не значит, что другим это тоже нравится.

От Флитвика послышался отчетливый хмык, Спраут и МакГонагалл захихикали, а Трелони улыбнулась от уха до уха.

— Чарити, — сказала Синистра, — давайте вы без своих перепалок с Северусом скажете, что делать. Я устала от этой девочки больше, чем от Поттера и близнецов Уизли, вместе взятых.

— Ей нужно задание. Ответственное, трудное, но интересное.

— Что вы предлагаете? — это МакГонагалл подала голос.

— Можно дать ей задание нарисовать карту замка…

— Это плохая идея, — мрачно отозвался зельевар. — Она залезет везде и в конце-концов попадется дементорам.

— Можно дать ей задание, — сказала Спраут, — к примеру, разработать методички для адаптации первокурсников к жизни в Хогвартсе.

— Можно сделать несколько видов: когда ребенок идет за покупками в волшебный квартал; когда ребенок пойдет за покупками в маггловский магазин за зубной пастой и прочей мелочевкой; когда ребенок приедет в Хогвартс… — подала голос Синистра.

— Хм, это здравая идея, — сказала декан алознаменных, — только необходимо разработать большое задание, которое под силу первокурсникам, раздать его нескольким первокурсникам с разных факультетов, иначе Снейп поймет, что ее просто хотят нейтрализовать.

— Отправьте ее в квиддич, — Северус не мог не вспомнить, как протащили Поттера, — я ей лично «Молнию» куплю, только возьмите!

— Боюсь, что факультет не поймет, — вздохнула Минерва, — но если идея с брошюрами не сработает, то отправлю в квиддич.

Итогом беседы стало большое-большое задание для любого желающего с первого по четвертый курс включительно: разработать брошюры-методички-пособия для жизни в замке, нарисовать план каждого этажа (основные маршруты), написать свод правил факультета и школы. В награду факультет получит сто баллов и личная награда каждому. Правда, какая награда, — не уточнялось. Снейп сказал, что подарит «Молнию» тому, кто напишет свод правил поведения в лаборатории, состоящий из ста пунктов. Интересно, а если это будет Поттер, то он точно подарит ему метлу?

— И подарю, и лично сниму ограничения на скорость, — ответил зельевар на мои мысли.

— Чтобы он себе шею свернул? — поинтересовалась я.

— Поттера сам Темный Лорд не убил, а вы про какой-то веник, — ответил Снейп.

Теперь все детишки с первого по седьмой курс были заняты — малыши лазали по замку и рисовали карты (дети сами поделили замок на территории, и каждый описывал свою), ребята постарше писали правила и делали брошюры и плакаты, четверокурсники смотрели на все это снисходительно, но тоже решили поучаствовать и стали рисовать территорию вокруг Хогвартса, а затем пытаться сделать из рисунков 3Д-модель. Пятому и седьмому курсу было некогда — они вовсю готовились к экзаменам. Шестикурсники, как ни странно, тоже оказались заняты — они примкнули к команде охотников и в свободное время сортировали, потрошили и обрабатывали «ингредиенты» из Запретного леса. Команда Гилдероя была довольна — детишки за небольшую денежку делали нудную работу, освобождая им время для личных дел.

Большинство из команды охотников в «личных делах» отличалось поведением не очень тяжелым и проживало в Лютном переулке, куда они наведывались два-три раза в неделю. Не все, конечно, но большинство. Когда я спросила Локхарта, а чего же он не «снимает напряжение», то получила интересный ответ:

— Видите ли, Чарити, мое сердце навсегда отдано вам! А вы, — он театрально вздохнул, а сопровождающая команда похабно улыбнулась, — предпочли мне какого-то удава! Разве он лучше, чем я? Я красив, умен, привлекателен. А вы! Эх вы!

— Ой, Гилдерой, — не, ну хочет мужик сплетен и слухов о себе — без проблем, сейчас как можно громче буду говорить, потом к себе домой приглашу, и через час весь Хогсмид будет знать, что у меня теперь роман с главой охотников, — не говорите глупостей. Он так, временное увлечение, да и предпочитает девушек помоложе. Давайте вы зайдете ко мне на чашку чая? Мы с вами поговорим, посидим, подумаем.

На это предложение Локхарт заливисто рассмеялся и отговорился работой. Хм, интересно, а не за другую ли команду он играет? Впрочем, мне-то какое дело? Главное, что меня из дома и домой на работу провожает, интересные ингредиенты приносит (вот крылья феи у меня под стеклом теперь хранятся), от нечисти оберегает. И плевать, какой он ориентации, — главное, что работу делает хорошо.

Кстати, про нечисть: обитатели Запретного леса стали выходить к школе и в деревню очень часто. Несколько раз дементоры их уничтожали, чаще — Локхарт с командой. Я с удивлением узнала, что в лесу Вендиго водятся оборотни, застрявшие в звериной форме и потерявшие разум, и несколько низших личей, сирены, агрессивные дриады, лепреконы и много-много кто еще.

— А Люпин не может застрять в своей ипостаси? — решила спросить я охотников по дороге домой.

— Люпин? — переспросил Локхарт. — Увы, нет. Я бы его с удовольствием разобрал на ингредиенты.

— А почему? — Интересно же! Про оборотней написано очень мало — про укус и превращение в полнолуние. Все. Больше информации в официальных источниках нет. Можно только по родовым библиотекам поискать: к примеру, у тех же Блэков точно что-то да было.

— Ну, как бы вам сказать, — начал самый главный охотник.

Гилдерой прочитал целую лекцию про оборотней и оборотничество. Такое в доступных книжках не пишут.

Оборотнем мог стать только волшебник. Маггл или сквиб не переживет оборот — нет магической силы, чтобы обратиться. Сквибы застревают в полуформе и погибают, а магглы гибнут сразу. Смерть тяжелая и мучительная — кости становятся хрупкими и ломаются, осколки впиваются в органы, протыкают их, и человек умирает от внутреннего кровотечения.

Застрявшим в полуформе еще хуже — часть тела перекинулась, а часть сломана, и осколки вызвали внутреннее кровотечение, кровь из обращенной части тела начинает уничтожать неперекинувшуюся часть. Организм сходит с ума, свои же клетки атакуют собственный организм. Чаще всего таких недооборотней убивают авадой, чтобы не мучились.

Что касается волшебников, ставших оборотнями, то безумцы, жрущие все вокруг, — это переживающие первые один-два оборота. Они-то и являются самой лакомой добычей охотников — их внутренности (противно-то как! Словно о какой-то корове рассказываю) содержат максимальную концентрацию магической силы и ценятся больше всего. Пережившие безумные обороты становятся более разумными, и с ними можно даже договориться. Оборотни, живущие более пяти лет, прекрасно собой владеют. Кусать и жрать все, что движется, они не будут.

Интересно, а Люпин им чем не угодил?

— Тем, что эта скотина, будучи в своем уме и памяти, убивала охотников, — отозвался кто-то из команды Гилдероя. — Он специально выслеживал и убивал: мол, мы преступники, уничтожаем бедных оборотней! Сука!

Из дальнейшей беседы я узнала, что у оборотней своя территория, школы, система воспитания и прочее. Они строго следят за теми, у кого первые обороты, чтобы новоявленные псы не наделали глупостей. А если в течение двух-трех лет волшебнику так и не удается совладать со своим зверем или он (волшебник) застревает в волчьей ипостаси, то его ликвидируют. Причем стая сама просит охотников уничтожить такой экземпляр, так как им (стае) за это заплатят.

— И не жалко? Ведь год, а то и больше ели и пили за одним столом.

— Видите ли, дорогая Чарити, если человек не склонен к насилию, садизму и убийству, то никакая ипостась не заставит его убивать. Если человеку перетит сама идея убийства, то и в волчьей форме он никого не убьет.

— То есть если человек, мягко говоря, не отягощен моралью, то именно такие и застревают в своей форме и не могут совладать с оборотом.

— Все верно, — ответил Локхарт.

— А Люпин?

— А Люпин — сука! — зло сказал другой охотник. Мы подошли к калитке моего домика и остановились. Защитные чары работали — мужчины не могли пройти ко мне, а контракт я уже разорвала, так как теперь Гилдерой с командой ходил в лес через опушку или напрямую через деревню.

— Он так и не совладал с волком, — ответил главный охотник. — Люпин принимает специальное зелье, чтобы более-менее себя контролировать и перекинуться обратно.

— Не поняла, — вот это номер! — Люпин, значит… это…

— Это и значит, — опять подал голос кто-то из охотников. — Директор его нанял, чтобы он нечисть проредил, которая глубоко живет, но, сдается мне, что эта псина тусит где-то в лесу. Где-то есть у него лежка…

— Спасибо, что проводили меня до дома, — перебила я. Информацию про «лежку» стоило обдумать. — Завтра отведете домой? Я хочу пораньше освободиться: все-таки Самайн.

— О, точно! — воскликнул Локхарт. — Вы же всей деревней празднуете. Конечно, мы вас встретим и проводим, и к празднованию присоединимся.

Сказав еще пару фраз, я распрощалась с командой охотников и зашла в дом. Интересную информацию подкинул Гилдерой про оборотней. Скорее всего, Дамблдор и компания делали лежку именно для Люпина. Вот только зачем он директору? С одной стороны, меня это волновать не должно — у директора свои игры, и меня они не касаются. Но, с другой стороны, логово для кого-то, скорее всего для оборотня, устроили на вверенной мне территории. Пока вроде бы возле меня все тихо и спокойно, но кто знает, что будет завтра…

А завтра был Самайн, или Хэллоуин. Из-за присутствия дементоров и периодически выходящей к людям нечисти настроение было паршивым, но я, как и все мои соседи, вышла в пять утра убирать дом и территорию возле дома. Безопасность обеспечивала команда охотников, которые тоже помогали с уборкой. Мужчины приволокли несколько бревен вместо скамеек, насобирали хворосту и принесли травы для костра. Гилдерой приготовил большую тушу кабана для подношения к ритуальному костру. Абеофорт забил козла, Розмерта и Паддифут принесли выпечку собственного приготовления. Смит — колосья пшеницы, которые она выращивала специально для этого. Я же считаю, что отдать огню надо не то, чего у тебя много, а то, чем ты дорожишь, то, что тебе тяжело досталось. Для меня это было перо из хвоста Фоукса. Вот его я и отдам самайнскому костру.

К половине восьмого мы с Гилдероем закончили убирать свою территорию и выделенный кусок общественной — у меня это была целая улица от моего дома до кафе Паддифут, а Локхарт убирал у кромки леса. Сам, ручками и граблями, собрал сухую траву и листья, а заодно обновил охранные контуры заклинаний, чтобы нечисть из Запретного леса не пожаловала. Закончив с общественной работой, он проводил меня до главных дверей школы и отчалил к избушке Хагрида: ночью пара лепреконов угодила в ловушки, и теперь главный охотник прикидывал, пустить их на ингредиенты или отпустить с миром за выкуп.

У меня же начались уроки. Тема была «Празднование Хэллоуина» — мы разбирали этот праздник с точки зрения магглов разных стран и сравнивали с магическим Самайном и Днем Всех Святых у христиан.

— Да чушь это все! — фыркнул с последней парты Рон Уизли. Да, один из уроков проходил у третьего курса Гриффиндора и Слизерина.

— Рыжий, это ты чушь и идиот, — фыркнул Крэбб. Это странно — мальчишка обычно сидит тише воды ниже травы, а тут решил голос подать.

— Мистер Уизли, мистер Крэбб, я не буду снимать баллы, но вы сейчас дадите развернутые ответы, почему вы считаете это чушью или, наоборот, необходимым праздником. Мистер Уизли, начнем с вас.

— Ну… Это… Бред все это. Без всяких подношений и плясок прекрасно колдуется.

— А зачем тогда это было придумано, по-вашему? — спросила я.

— Чтобы людьми управлять, — живо откликнулся рыжий. — Это для магглов придумали. Они празднуют, а рядом волшебник колдует, и это типа божественная сущность проявилась. А на самом деле маг колданул, чтобы магглы его слушались.

— Рациональное зерно в ваших словах есть, — сказала я, — но давайте послушаем мистера Крэбба.

— На Самайн истончается грань между мирами, — начал говорить слизеринец. Голос и речь у него, как и у Малфоя, хорошо поставлены, мальчик не запинается, четко излагает мысли; видно, что с ним много занимаются риторикой и логикой, — в этот день мы чтим наших умерших предков и всех магов, погибших в прошлом. В этот день их можно увидеть и услышать, а также можно увидеть дивный народ…

— Бред, — сказал Уизли.

— Если правильно провести ритуал, то мертвые помогут человеку — увеличат магический резерв, поправят каналы, дадут какой-нибудь дар или просто снимут усталость. Но это делается по чуть-чуть, по капельке. Поэтому такие ритуалы нужно проводить постоянно. Мы сегодня будем проводить такой ритуал возле теплиц. Не хотите с нами поучаствовать?

— Ох, мистер Крэбб, — сказала я. — Вы меня застали врасплох своим вопросом. Увы, вынуждена отказать, так как праздную в деревне.

— А на Йоль? — подал голос Блейз Забини.

— А на Йоль вполне возможно. И по десять баллов Слизерину и пять Гриффиндору.

— А почему пять, а не десять? — обиженно спросил Финниган.

— Слишком мало доказательств приведено, — ответила я.

Тут прозвенел колокол, и школяры, быстро побросав учебники, тетрадки и забрав палочки из кармашков на стене, рванули на обед. А я призадумалась: слова Винсента дали пищу для размышлений. Мальчик чистокровный, знает поболее меня и про дивный народ, и про благословения от мертвых… Получается, что все это не сплетни и сказки, а вполне себе здешняя реальность. Вот как бы мне на кого-нибудь могущественного не нарваться: я хочу жить по принципу «Моя хата с краю». А внутренний голос все так же шепчет: «Сама-то веришь?»

Дальнейшие уроки прошли штатно — дети задавали вопросы, нарушали дисциплину, лишались баллов, зарабатывали баллы… Как же я была рада, что в шесть за мной зашел Гилдерой и мы отправились на главную площадь Хогсмида!

Празднование Самайна прошло спокойно — нас не беспокоили дементоры и нечисть из леса. Ночь была лунной и звездной, костер большим и ярким. Наши подношения приняты благосклонно: огонь принимал вид кабана, козла, пирога, пшеницы и остальных даров, которые мы приносили ему. А вот с пером феникса произошла неожиданность — в огне появился феникс, он распался на много-много искорок, которые сложились в наглую кошачью морду⁽¹⁾, а затем кошачья мордень разлетелась искрами, и на каждого присутствующего упало по искорке. Надеюсь, что это какое-нибудь благословение, а не проклятие от свиты Воланда.

Празднование мы закончили далеко за полночь. Аберфорт проводил меня до калитки, и я зашла на свою территорию. Только пойти спать мне было не суждено: за оградой со стороны леса стоял табун единорогов — самки и детеныши, а также несколько самцов. Многие животные были сильно подраны, у кого-то обломаны рога, детеныши мелко дрожали. Ну и что мне теперь делать?⁽²⁾

---

1) Прим. Автора. Отсылка к коту Бегемоту из романа Булгакова.

Вернуться к тексту

2) Прим.автора: см. главу «Кони в яблоках» об отношении героини к единорогам.

Вернуться к тексту