Крылья (джен)

— Все! Не могу больше! Я этому долбоебу счас рожу разобью! — Гора Тору подскочил как ужаленный, и, только повиснув на нем с двух сторон, Такаги и Хонда смогли его удержать. Тераджима тоже поднялся, готовый прийти приятелям на помощь, но Гора все-таки дал себя усадить обратно на раздолбанный диван.

— Ты чего сегодня с утра как бешеный? — Хонда кивнул Тераджиме, тот понятливо сплюнул и пошел к выходу с территории, которую оградили себе Гора Тору и его парни после того, как стали самыми сильными во вторых классах. Прошло совсем немного времени, и мотор машины, который уже минут пять грохотал где-то рядом со школой, звонко заткнулся, словно по нему со всего маху заехали металлической битой. А еще через мгновение донеслись звуки ударов и писк с извинениями и просьбами прекратить. И это чувак еще не знал, как ему повезло: Гора бы не ограничился несколькими ударами, а вбил бы идиота в бампер вместо фирменного лого.

— Тебя забыл спросить, на кого кидаться, а на кого нет, — в ответ мгновенно ощерился Гора, прислушиваясь к наступившей тишине. Хонда подумал, как быстро Тераджима разогнал всех подальше, только намекнув, что Гора серьезно не в духе. Что тот может натворить в плохом настроении, знали многие, а когда-то попавшие под раздачу точно смылись в первых рядах, явно не желая опробовать на себе удар Горы Тору второй раз. — Что ты как нянька? Достал своими нравоучениями. А ты, — Гора повернулся к Такаги, вбившемуся в самый угол дивана, — достал тем, что молчишь, когда у тебя такое происходит.

— Но… — сглотнув, еле слышно прошептал Такаги, — я просто не думал… Не знал, что к тебе можно обратиться и по такому поводу.

— А знаешь, — Гора встал и сунул в рот сигарету, — шел бы ты нахуй вместе со своими проблемами, своим молчанием и своим ебанатством. И этого, — Гора кивнул в сторону Хонды, — любителя молока с собой прихвати. Заебали вы меня. Оба. Друзья, называется. С такими друзьями мне даже враги не нужны!

Гора, только с третьего раза сумевший зажечь сигарету, затянулся и свалил так быстро, что Такаги и Хонда не успели хоть что-то сказать своему лидеру в ответ.

— Ты чего натворил? — Хонда отмер первым. За собой он точно никаких грехов не помнил, а за последний дебильный поступок уже успел от Горы огрести по первое число и в ближайшее время этот опыт повторять не собирался. — Он же на тебя всерьез разозлился. Я сто лет его таким не видел. И с Судзураном это не связано. Я бы знал. Так что давай, рассказывай.

— У меня… — Такаги на мгновение замолчал, а потом зачастил как из пулемета. — Дома у меня проблемы! Новый ухажер матери к Кано пристает. Она хоть и взрослая уже, но сам знаешь, какая она.

Еще бы Хонда не знал. Младшая сестра Такаги была мечтой для большей части парней не только в их школе, но и в окрестностях. Красотка, какую еще надо поискать. А еще такая милая в общении и такая доверчивая, и одновременно словно видящая всех насквозь, что парни вокруг нее прыгали на задних лапах, только бы ненароком не обидеть. А уж если открывалась ярмарка или показывали новый фильм, то целые турниры начинались, чтобы победитель с расквашенным носом или фингалом под глазом смог сходить с Кано в кино или гордо прошествовать вместе с ней по ярмарочным рядам под завистливые взгляды менее удачливых приятелей.

Кано же часто приносила в школу печенье, которое сама испекла. Любила угощать друзей брата — и сама не подозревала, скольких из них она когда-то перетащила на его сторону. Кано была как фея из гайдзинской сказки. А еще очень искренняя. Парни, которые по большей части видели только кулаки своих папаш да нахмуренные и недовольные лица матерей и сестер, искренность Кано ценили и всегда негласно следили, чтобы никакой мудак не прицепился к ней даже в шутку. Не одному придурку уже объяснили, каким образом ему переломают кости и в каком порядке, если заметят хотя бы недовольство на лице Кано. А ее молодого человека, студентика из университета аж в самом Токио, только рентгеном не просветили. Впрочем, после того, как было единогласно решено, что этот ботаник Кано обидеть не сможет, а к тому же, похоже, и по-настоящему любит, следить за его приездами на праздники и каникулы стали гораздо меньше. И вот, когда все парни угомонились и жизнь вошла в свою колею, такая новость.

— А ты? — Хонда нахмурился. — Ты пробовал с этим уродом поговорить?

— Пробовал, — Такаги задрал футболку и показал перетянутые тугой повязкой ребра и ножевой порез на плече, который точно превратится в шрам. — А он в ответ со своими дружками меня так изметелил, что я в больнице только и очухался.

— Значит, вот почему ты пропадал на несколько дней, — хмыкнул Хонда. — А что Кано?

— Он ей сказал, что если она в полицию пойдет или кому-то расскажет, то он меня убьет. А сестра ему поверила. И молчала. Пока я сам не застукал, как этот мудак ей под платье лезет. Она его боится. А сейчас и подавно. Я уже ее сам к полицейскому потащил, но она застыла как истукан. И только слезы лила. Тогда я к козлу этому пошел. Ну и… вот, — Такаги поправил футболку. — А еще я понятия не имею, откуда Гора узнал.

— Может, матери стоит сказать? — Хонда тут же вспомнил, что из себя представляет мамаша Такаги, и недоверчиво покачал головой в ответ на собственные слова. — Без толку?

— Ага. Я сам ей сказал. А она не поверила. Еще и на Кано наорала и чуть ли не с кулаками с пьяни полезла. А мудак этот только в углу ржал, — Такаги помолчал. — Я думал, оклемаюсь, работу найду и увезу Кано. Где угодно лучше жить. Мамашу одну еще терпеть можно. Мы ей никогда не нужны были. Но раньше она таких уродов в дом не приводила. Никто из ее бывших к нам не лез. Один вон до сих пор помогает. А что сейчас делать, я не знаю. Кано ведь боится, что меня убьют. И как ни объясняй ей, что врет он, не верит. А я так ничего придумать и не могу.

— Потому что тупорылый идиот, — раздался голос Горы, и настала пора Хонды и Такаги подскакивать на месте. — Был бы умным, рассказал бы раньше. А я бы не слушал безумные планы, которые парни уже понапридумывали.

— Чего? — у Такаги только челюсть на пол не упала. — Какие парни? Чего придумали?

— Тайки случайно услышал в доках, как то чмо перед каким-то своим приятелем хвастал, как хорошо он устроился. Сначала и не понял, о чем речь, а как разобрался, своих ребят собрал и ко мне примчался. Они хотели его сразу живьем закопать, — на лице Горы не было ни тени улыбки, а Такаги почувствовал, как холодный пот заструился по спине.

Тайки, самый ненормальный из всех второклассников, признавал только своего одноклассника Гору, который с полгода назад отбил его, уже полуживого, у пьяной компании во главе со старшим братом Тайки, придурком и наркоманом, который обожал объяснять, кто из братьев главнее. А уже через неделю оказался в больнице с переломанными руками и разбитой мордой. В день выписки из соседней с Тайки палаты его братец свалил в неизвестном направлении. После всего этого только Гору Тайки мог послушаться, если, разумеется, не ввязывался сразу в драку, не гнушаясь использовать и цепи, и биты, и арматуру. Скольких уже сам на больничную койку уложил, и не сосчитать. Даже его приятели думали, что он психопат, а уж посторонние и вовсе шарахались, стоило его увидеть.

Кано Тайки уважал и всячески оберегал после того, как она не побоялась и спасла его от его же одноклассников еще в средней школе. Невысокая Кано в аккуратном платье с журавлями на карманах пролезла в самую гущу разборки нескольких человек над одним, помогла Тайки встать и повела его прочь со школьного двора, не обращая внимания на угрозы со всех сторон. Правда, тронуть ее никто не попытался.

О чем они потом говорили, никто не знал, но с именно с того момента Тайки стал тем, кем стал. Не хлюпиком и игрушкой для битья, а тем, кого боялись и обходили стороной. И именно Тайки ездил в Токио и узнавал там все о парне Кано. А потом, достав исписанный блокнот, отчитался Горе и Такаги обо всем, что узнал. И уж Тайки точно мог обидевшего Кано и живьем закопать, и заживо сжечь. Даже удивительно, что он к Горе пришел, а не сразу начал действовать.

— И что ты ему ответил?

— Что это отличная идея.

— Чего? — Такаги и Хонда уставились на своего лидера так, как будто увидели его впервые. Нет, Гора Тору был скор на расправу всегда, но так спокойно говорить о настоящем убийстве…

— Но все же стоит действовать по-другому, — Гора щелкнул зажигалкой и закурил очередную сигарету. — Тайки поехал забирать Кано. Отвезет ее к своей бабушке. А вы собирайтесь. Пора объяснить этому уроду, кто и как должен относиться к людям, которые нам дороги.