Феникс и Горлица (джен)

Метафизическая поэма "Феникс и Горлица" тов. В. Шекспира впервые была опубликована в 1601 году в Англии в качестве дополнения к более длинному произведению Роберта Честера "Мученица любви". "Феникс и Горлица" — условное название, на момент публикации его просто не было.

Мифологический Феникс и Горлица — две птицы, ставшие символами совершенства и преданной любви. Она бессмертна и может каждый раз возрождаться из пепла. Он обычный и умрет, когда придет его земной срок. Они встречаются и становятся единым целым, вопреки всей логике и правилам материального мира. В конце они оба умирают и все завершается молитвой за умерших влюбленных.

На сегодняшний день имеется множество интерпретаций этого произведения, вы можете сами поискать их в интернете. А мы предлагаем вам еще одну, собственную: достаточно вольный семантический перевод с английского на русский от Ribonuklein, выполненный для истории СэнаКави, июль 2023.

ФЕНИКС И ГОРЛИЦА

Печальный вестник громогласный

На ветви дерева араба (1)

Опустится, взмахнув крылами,

И ниц падут пред ним все души.

Но ты, вопящий глас пророка,

Предвестник демона из Пекла,

Авгур смертельной лихорадки,(2)

Не смей вещать проклятье ближним!

С минуты этой запрещаю

Случайной курице тиранить

Орла, властителя пернатых.

Знай место! Покорись с почтеньем!

Святой отец в одеждах белых

Под призрачный напев восстанет

И, словно лебедь — вестник смерти,

Заупокойность мессы справит.(3)

И трижды черный ворон сутью

Своей темнейшей обернется,

Последний вздох твой забирая,

Когда отправишься к скорбящим.

И прозвучит в великой песне:

Любовь и постоянство мертвы.

Столкнулись Горлица и Феникс,(4)

Взаимно в пламени сгорая.

Они любили, так как любят

Друг друга двое, став единым.

Два разных — стали неделимы,

Любовь стирает все преграды.

Сердца их далеко, но рядом,

Когда не важно время, место,

И между Фениксом и Горлицей

Весь мир вокруг подобен чуду.

Любовь двоих сияет ярко.

И Горлица там отраженье

Свое нашел в глазах огняных,

Они принадлежат друг другу.

Основ случилось потрясенье,

Никто из них не станет прежним.

Два одиноких целым стали,

Теперь не разлепить никак их.

А разум сам себя сжирает,

Понять не может: как случилось -

Одно из двух, не те, что прежде,

Но совпадают идеально?

Воскликнешь: как могли те двое

Настолько подойти друг другу?!

Любовь то знает, ум бессилен,

Как стало это вдруг возможным.

Когда они сошлись однажды,

Любовь их взорвалась сверхновой,

А после тихо закатилась -

Припев трагичный грустный хора.

ПОГРЕБАЛЬНАЯ ПЕСНЬ

Истина, избранность и красота,

Грация, та, что наивна, проста,

Пеплом, золой обернутся однажды -

Мира закон, он работает так.

Феникса дом мертвый хладен и пуст,

Горлицы грудь уж не ведает чувств,

В мертвое тело вторгается вечность,

Верность покоится, призрачный груз.

Нету потомков, остыли следы.

Нет их вины за чашу воды.

Ложе супругов чисто, непорочно -

В том не казалось им горькой беды.

Что-то вечно кажется истиной,

Но не станет правдой немыслимой.

Похваляешься ты красотой,

Да не той.

Все уйдет, время все погребет,

Красоту и истину влет.

Пусть отыщут свой вечный покой

Те, кто правы и кто справедливы,

Одинаковы будут молитвы

Двум усопшим, любви их земной.

____

1) Дерево араба — арабским называют кофейное дерево.

2) Авгур — древнеримский жрец, специализирующийся на гадании по полету и крику птиц.

3) Горлица и Феникс — здесь нужно понимать, что Горлица=мужчина, Феникс=женщина (все вопросы к тов. Вилли Ш.)

4) Заупокойность мессы — латинская молитва за упокой умерших.

The Phoenix and the Turtle (by William Shakespeare)

https://www.poetryfoundation.org/poems/45085/the-phoenix-and-the-turtle-56d2246f86c06

Let the bird of loudest lay

On the sole Arabian tree

Herald sad and trumpet be,

To whose sound chaste wings obey.

But thou shrieking harbinger,

Foul precurrer of the fiend,

Augur of the fever's end,

To this troop come thou not near.

From this session interdict

Every fowl of tyrant wing,

Save the eagle, feather'd king;

Keep the obsequy so strict.

Let the priest in surplice white,

That defunctive music can,

Be the death-divining swan,

Lest the requiem lack his right.

And thou treble-dated crow,

That thy sable gender mak'st

With the breath thou giv'st and tak'st,

'Mongst our mourners shalt thou go.

Here the anthem doth commence:

Love and constancy is dead;

Phoenix and the Turtle fled

In a mutual flame from hence.

So they lov'd, as love in twain

Had the essence but in one;

Two distincts, division none:

Number there in love was slain.

Hearts remote, yet not asunder;

Distance and no space was seen

'Twixt this Turtle and his queen:

But in them it were a wonder.

So between them love did shine

That the Turtle saw his right

Flaming in the Phoenix' sight:

Either was the other's mine.

Property was thus appalled

That the self was not the same;

Single nature's double name

Neither two nor one was called.

Reason, in itself confounded,

Saw division grow together,

To themselves yet either neither,

Simple were so well compounded;

That it cried, "How true a twain

Seemeth this concordant one!

Love has reason, reason none,

If what parts can so remain."

Whereupon it made this threne

To the Phoenix and the Dove,

Co-supremes and stars of love,

As chorus to their tragic scene:

threnos

Beauty, truth, and rarity,

Grace in all simplicity,

Here enclos'd, in cinders lie.

Death is now the Phoenix' nest,

And the Turtle's loyal breast

To eternity doth rest,

Leaving no posterity:

'Twas not their infirmity,

It was married chastity.

Truth may seem but cannot be;

Beauty brag but 'tis not she;

Truth and beauty buried be.

To this urn let those repair

That are either true or fair;

For these dead birds sigh a prayer.