Лунный Париж (гет)

Свет тусклой луны, мягко пробивавшийся через кружевные шторы, озарял Маринетт, лежавшую в уютной кровати и укрытую тёплым и ароматным пледом. В комнате царила умиротворённая атмосфера. Это было время тишины, придававшей городу особое очарование. В ночное время Париж менялся, преображаясь, казалось, в совершенно иное место.

Маринетт лежала, и все её мысли были о Феликсе. Об его улыбке и глазах, и от этого её сердце билось ещё сильнее и чаще. Она каждый день надеялась встретить его в коридорах университета, желая хоть одним глазком увидеть его вновь сидящим за очередной книгой. Она, наконец, уснула в стремлении поскорее встретить новый день.

* * *

Феликс неожиданно появился рядом с ней словно из ниоткуда, но его присутствие одарило Маринетт ощущением тёплой, ласковой волны. Феликс был одет в лёгкую рубашку, а в его изумрудных глазах можно было заметить искорки света.

— Ты не против немного пошалить? — предложил он с очаровательной улыбкой.

Маринетт ощутила лёгкое волнение, когда он стал осторожно и медленно приближаться к ней. Мягкий свет танцевал на его лице, и тут она заметила, что в свете луны его волосы казались шелковистыми.

Феликс медленно, словно не веря своим действиям, протянул к ней руку, и это прикосновение зародило в ней искру и заставило её сердце биться ещё быстрее — так, что этот звук отдавался в ушах. Феликс прижал её к себе, и вокруг них исчезло всё — осталась лишь нежность и его горячие объятия.

— Давай, сними уже эту маску отличницы, — прошептал он ей на ушко; его голос был глубоким и мягким, а горячее дыхание заставило её кожу покрыться муражками.

Его губы приблизились к её лицу, и Маринетт не выдержала и подалась навстречу. Поцелуй стал для неё спусковым крючком — Маринетт почувствовала, как волнение и страх уступили место смелости. Их поцелуи стали более страстными, а нежные прикосновения показывали их чувства друг к другу. Феликс обнял её, и они погрузились в глубины своих чувств, что одарило её чувством невероятного счастья.

И тут в самый разгар наслаждения комната вдруг задрожала и всё вокруг начало размываться. Свет погас, всё сделалось неясным, трудноразличимым, а теплота, казавшая бесконечной, стала отдаляться.

— Останься! — воскликнула Маринетт, но Феликс растворился в воздухе, оставив её в смятении.

* * *

Маринетт подскочила в постели, ощущая, как бешено колотится сердце, а остатки сна всё ещё кружатся в голове. Она, смущённая и слегка сбитая с толку, поняла, что это был всего лишь сон. Несбыточная мечта. Но Маринетт никак не могла выкинуть из головы тепло, объятия и сладость поцелуев.

Маринетт вдруг улыбнулась самой себе: хоть и понимала, что это был всего лишь сон, это придало ей уверенности в том, что она, наконец, поборет страх и заговорит с ним. Для начала следовало познакомиться с ним, чтобы он вообще узнал об её существовании.

И на этой ноте Маринетт вновь легла спать, но уже с улыбкой на лице.