Бессонница (джен)

Оби-Ван бессильно дернулся, поворачиваясь на бок. Сегодняшний день оставил его без сил, но долгожданный сон никак не приходил. Слишком много мыслей. Слишком много воспоминаний.

Оби-Ван вернулся с Мелиды-Даан всего месяц с лишним назад. Месяц, проведённый в постоянной тревоге на испытательном сроке. Он надеялся, старался изо всех, постоянно переходил свои пределы, стремясь угодить Квай-Гону. Чтобы его приняли обратно. Поверили. Дали второй шанс.

Он молчал о том, что ему безумно больно и страшно. Что всё ещё слышит взвизги снарядов над головой. Что от каждого громкого звука его трясет, а сердце начинается биться в ускоренном ритме. Тревожность накрывает его с головой почти от любой мелочи. Оби-Ван не знает, отчего ему так плохо. Отчего он то начинает бросаться на еду со страшной силой, то не в силах смотреть даже на воду. И эта полярность убивает всё сильнее.

Мастер Джинн остался равнодушен. И это равнодушие цепляло самые глубокие, самые больные места души Оби-Вана.

Может, он просто недостаточно старается? Оби-Ван вдвое увеличил количество тренировок, стал больше времени проводить за изучением техник. Возможно, он слишком болтлив? Оби-Ван замкнулся в себе, не на шутку напугав этим своих друзей. Контроль Силы? Кеноби отточил его почти до совершества.

Но в глубине его души все равно оставалось чувство, что его вины не так уж и много. Но ведь хороших падаванов не бросают, верно? Их не оставляют на произвол судьбы? А Оби-Вана оставили. Значит, это его вина. Значит, он мало старается, делает недостаточно.

Но что бы он ни делал, всё было бесполезно.

Квай-Гон оставил его и назад не возьмёт.

Часть Оби-Вана разбилась на части от этого решения…

Совет дал слово найти ему учителя. Оби-Ван видел, как магистры смотрели на него. Проблемный, но талантливый юнлинг, смелый, хоть и безрассудный порою падаван. Отступник, остановивший тысячелетнюю войну на планете пятого класса опасности. Изгой на испытательном сроке. Малолетний воин с взглядом старика и не до конца скрытой седой прядью в волосах, которую Оби-Ван всё мечтает закрасить…

Ребёнок. Всё ещё ребёнок, которому нужен рядом опытный и надёжный взрослый.

Но где гарантия, что найдётся мастер, который будет лучше Квай-Гона, и согласится взвалить на свои плечи Оби-Вана? Падавана с разломанной вконец психикой и стабильными паническими атаками от любых резких звуков? Кто-то, кто не бросит его?

Никакой.

Оби-Ван устал.

Устал от себя, от бесконечной тревоги и кошмаров. Всё, чего он хочет — это уснуть.

И желательно не просыпаться…

Видимо, этой ночью ему не суждено отдохнуть. Чуть шатаясь и подрагивая от холода, Оби-Ван накидывает на плечи плед.

Возможно, медитация в Зале Тысячи фонтанов хоть немного поможет?

* * *

Ян Дуку горько вздохнул. Таблетки от бессонницы вновь не помогли. Галидраан. Проклятый Галидраан, снова он!

Комари Воса. Девочка, которую он воспитывал. Милая ученица, превосходный воин. Он всегда воспринимал её как свою дочь.

Не всегда всё было гладко. Бывали и непонимания, и расхождения во мнениях, но всё равно они смогли продолжать работу, и превратились в отличную слаженную команду.

Как он смог пропустить момент, когда девушка влюбилась в него? И уж тем более — когда стала им одержима?

Дуку не знает.

Быть может, предпосылки к этому были? Или какие-то мелочи в её поведении? Или что-то ещё? Что-то, что он упустил, погруженный в дела Ордена и задания? Да к ситхам Орден, он ведь был её мастером! Он должен был быть внимательнее! Ведь Комари была его ученицей. Он должен был беречь её. Должен…

Он успел найти террористов и вовремя вмешаться. Резни Истинных Мандалорцев не произошло — был лишь краткий бой с Дозором Смерти, жестокий и кровавый. Дуку давно привык к такому. Чтобы Винду не говорил, джедаи не только миротворцы. Они и стражи порядка, и Дуку не погнушается убить нескольких террористов, отравляющих покой галактики, чтобы избежать войны в будущем.

Такова суровая правда жизни. Один паразит заражает и другие организмы…

Отчего Комари вышла из укрытия? Возможно, собиралась помочь? Или…что-то заставило её выйти? Сейчас Дуку не в силах этого понять. Но он точно помнит её взгляд — полный ужаса и боли, и какого-то древнего, затаённого безумия, как у ведьм, живущих на Датамире и вечно празнующих свой жуткий шабаш. Неужели Комари всегда была такой, а он не обращал внимания? Нет, нет, он помнит, какой впервые встретил свою ученицу, помнит, как она доверчиво жалась к нему во время пребывания на Хоте, когда ей было тринадцать, и как она смеялась, когда впервые смогла открыть голокрон джедаев…

Но безумие захватило её. Комари, которую он знал, исчезла. Она стала Павшей.

В ушах Яна до сих пор стоит её полный безумия смех. Её глаза, налитые красным больным оттенком, преследуют его в кошмарах. Отчего она кинулась в пропасть? Что видел её воспалённый ум, спасение от мучений? Или…нет, Ян не хочет думать об этом. Не может.

Ян не смог остановить её. Не смог схватить, уберечь.

Его ученица умерла.

Прошло уже несколько лет. Ян смог принять тот факт, что её больше нет. Смог осознать свои ошибки, жить дальше. И, стоит признать, даже задумывался о том, чтобы взять нового ученика…

Но часть него все равно будет ныть, напоминая о безумной ученице.

Ведь со смертью ученика умирает и часть души его учителя…

Сегодня он не уснёт, это точно. Не сможет.

И Ян Дуку, поднявшись с кровати и накинув на плечи плащ, идёт в Зал Тысячи фонтанов.

Ему нужно прийти в себя и успокоиться.

* * *

Тихая рябь по Силе.

Как круги по воде от несильного ветра. Дуку открывает глаза, выходя из медитации.

Тревога. Боль. Чувство предательства и заброшенности. Все эти чувства отзываются в Дуку чем-то знакомым, чем-то похожим на то, что когда-то было и в его собственной душе…

И желание помочь кажется естественным, понятным и правильным.

Клубок чужой боли медленно растворяется в Силе. Дуку привычными действиями отпускает его в Силу, и ощущает, как вместо них возникает чужая благодарность, а аура незнакомца светится мягким теплом. Приглушенным, ненавязчивым. Будто его владелец боялся помешать своим светом и сознательно глушил его…

Дуку поднимается с пола и идёт туда, откуда идёт свет. Осторожно, боясь спугнуть. Кажется, аура принадлежит ребёнку…

Нет, не совсем ребёнку. Подростку.

Рыжеволосый худой мальчишка подскакивает, дернувшись от него.

— Простите, простите, я помешал вам, я уже ухожу…

— Постой. Как твоё имя?

— Оби-Ван Кеноби, мастер Дуку, мне жаль…

Откуда у него такая уверенность в своей вине? И взгляд…не таким он должен быть у детей. Не таким затравленным и сломанным.

— Не извиняйся. Ты мне не мешаешь. Думаю, мы оба здесь из-за бессонницы, верно?

— Верно, сэр…

Какое-то время они просто молча сидят. Оба думают о своём, не вмешиваясь в мысли друг друга. Постепенно светает, воздух становится немного влажным, и Дуку стягивает с себя плащ, укрывая им Оби-Вана — уж больно тонким кажется плед подростка, не простыл бы. А Кеноби позволяет себе чуть улыбнуться — невинно, несмело и искренне.

Брошенный падаван. Потерянный мастер. Оба они не нужны больше никому в этом мире. Им есть, что обсудить.

Они ещё не успели ощутить тонкую нить Уз Силы, связывающую их воедино. Но, несомненно, вскоре эта связь станет крепче, и они заметят её. Будущее треснуло по швам, перестраиваясь в новый паззл.

И больше они не будут одиноки.

Липкий страх хватает за горло, не давая уснуть.

Оби-Ван постарался расслабиться, досчитал до десяти. Он снова падаван. Ему дали шанс. Уже завтра у них с мастером Дуку миссия. Оби-Ван не должен оплошать. Должен показать, что он достоин этого доверия. Должен.

Но что, если он снова не сможет? Что, если он подведет мастера Дуку?

Что, если он снова останется один? ...

Нет, нет, об этом думать нельзя. Нужно заснуть, чтобы завтра выспавшимся и бодрым приступить к заданию. Оби-Ван постарался сконцентрироваться на дыхании. Спокойно. От него не будет требоваться ничего сверхъестественного. Просто нужно четко выполнять указания мастера Дуку, никакой самодеятельности, и все будет хорошо.

Все будет хорошо…

Лживая фраза, как он успел понять на своей шкуре. «Все будет хорошо», — говорили друг другу те, кто попал в рабство на Бендомире, нервно потирая шрамы от электроплетей. «Все будет хорошо», — говорили старшие дети младшим на Мелиде-Даан, помирая от голода и нехватки лекарств. «Все будет хорошо…» — шептал он себе, когда на его прошение о помощи из Храма джедаев прибыл мастер Джинн.

Но лучше не становилось. Рабы погибали. Дети хоронили друг друга в пещерах, уже даже не плача от бесконечных потерь. А мастер Квай-Гон отказался от него.

«Мастер Дуку — другой», — сказал себе Оби-Ван.

Другой.

Но вот он сам — все тот же. Тот же самый неудачник, которого отправили в Агрокорпус, не дожидаясь положенного срока. Потому что он бесполезен.

Стоп. Стоп. Надо успокоиться. Выпить чаю и снова лечь спать. Если он будет изводить себя, то точно оплошает.

А сдаваться ещё рано.

* * *

Завтра они с Оби-Ваном летят на первую совместную миссию. Ничего сложного, просто наблюдение за переговорами.

Но в этот раз с Дуку летит его новый падаван.

Он не может подвести Оби-Вана. Не может допустить, чтобы что-то пошло не так.

Комари.

То, что с ней случилось — чисто его вина.

На долю Кеноби уже выпало достаточно испытаний. Глядя на фигурку ученика, слишком худую для его возраста, Ян каждый раз испытывает что-то, отдаленно напоминающее гнев. Джедай не должен злиться, но точно также джедай не должен оставлять доверенного ему ученика в опасности. Не он один грешен.

Оби-Ван не похож ни на кого из его бывших учеников. В нем нет вольнодумства Раэля или любопытства Квай-Гона, нет пылкости и в то же время собранности Комари.

У него есть техника и самодисциплина. Есть хорошие навыки, хоть и несколько грубые — след необходимости выживать, ведь на поле боя нет места для изящности движений. Он умеет прятаться и выжидать необходимого момента. Знает, как построить укрытие из того, что валяется рядом. Всё это Дуку узнал из их тренировок и наблюдения за учеником.

Оби-Ван смог остановить тысячелетнюю войну.

И при этом всем он не верит в себя.

Оби-Вану нужен хороший учитель. Лучший.

Но почему-то он решил довериться ему. Значит, Дуку сделает всё, что может. Потому что Ян умеет учиться на своих ошибках. Однажды он обжегся. Но второй раз он не позволит этому произойти.

С кухни раздается тихое шуршание. Кажется, не он один не может уснуть…

* * *

— Чай в другой банке. Ты достал приправы магистра Йоды.

Оби-Ван вздрогнул и чуть не уронил банку.

— Простите…

— Не стоит. Садись, я заварю нам.

Дуку вытащил из шкафа глиняный чайник, насыпал заварку. Оби-Ван молча наблюдал за его движениями. В этом было что-то успокаивающее. Будто сейчас мастер не чай заваривал, а руководил какой-то странной симфонией. Верхние ноты, флейты — по кухне поплыл аромат каких-то экзотических фруктов. Басы — терпкий, но приятный запах чая…

Дуку поставил перед ним чашку с напитком.

— Благодарю вас, мастер Дуку.

Они замолчали, погрузившись каждый в свои мысли. Маленькая лампочка над плитой погружала кухню в приятный теплый полумрак. За окном кипела жизнь — кто-то куда-то спешил, где-то кого-то ждали. Спидеры проносились по улицам, изредка нарушая тишину резким ревом моторов.

Ночи на Мелиде-Даан были другими. Наполненными мертвенной тишиной и стонами раненых. И иногда — взрывами…

Оби-Ван поежился, прогоняя эти мысли.

— Мастер Дуку… Это ведь не я вас разбудил? Я не хотел мешать вам…

Дуку мягко посмотрел на него.

— Нет. Всё хорошо, Оби-Ван.

И Оби-Ван ему верит.

Все действительно будет хорошо.