Кошка по имени Джонатан Ливингстон (джен)

Мир, он такой: плоский и не очень большой. Посреди у него стоит дом. Сверху небо. По краям бортик. Мама не разрешала ходить по этому бортику, хотя он довольно широкий. За бортиком — пропасть. Далеко-далеко, на дне у нее, что-то все время мельтешит и движется, отсюда не разглядишь. Вот, собственно, и все.

В доме все и живут: я, мои сестры и еще один Кормящий. Он следит, чтобы у нас всегда были корм и вода. За это мы иногда мурррчим у него на коленях. Был еще один братец, но он пропал вскоре после исчезновения Мамы.

Идея построить домик на крыше отеля была, конечно, сумасшедшей. Но, правду сказать, когда Мэри вдруг умерла, а их жилье так же вдруг оказалось собственностью какого-то дальнего родственника, он и был немного не в себе. Замолчал, замкнулся, говорил только с кошкой. Она и стала его единственной компанией в лачуге на крыше. Домик он аккуратно притулил к лифтовой шахте, крышу слегка замаскировал — мало ли вертолетов шастает! За водой, конечно, приходилось спускаться на технический этаж, но он быстро привык. И, как ни крути, удобно жить рядом с работой. Вернее, на работе. Еще вернее, НАД ней. Из пяти управляющих отелем, которые сменились на его памяти, лишь один заподозрил неладное, но он хорошо относился к старому плотнику, так что лишь посмеялся и махнул рукой. Все было нормально. Мешали только чайки.

Маленькая серая кошка грелась под солнцем на крыше пятизвездочного отеля, когда крупная серебристая птица опустилась недалеко от нее. Кошка подобралась и слегка задумалась. Птичка была крупнее ее даже со сложенными перьями; справиться с такой будет трудновато, но если удастся прыгнуть сразу вот сюда…

— Разве можно охотиться на свою Стаю? — вдруг спросила чайка.

Кошка удивлено моргнула.

— Я кошка, — возразила она.

— Ты чайка, — улыбнулась птица. — Мы из одной Стаи. Я прилетела, чтобы позвать тебя выше.

Кошка села на задние лапы, серый хвост перехлестнулся справа налево.

— Я кошка, — уверенно сказала она. — Мои сестры — кошки, и моя Мама была кошка.

— И где она теперь? — спросила чайка.

Кошка нахмурилась. Она скучала по Маме и не могла понять, куда та делась.

— Я тебе скажу, — сказала птица, переступая чуть поближе. — Она поверила мне и улетела со мной. Если ты тоже поверишь мне, вы с ней встретитесь.

— Я кошка! — огрызнулась ее собеседница.

— Все твое тело от носа до кончика хвоста — не что иное, как твоя мысль. Подумай по-другому — и ты взлетишь!

И как бы в подтверждение этого чайка хрипло мяукнула.

Они еще некоторое время беседовали.

Два старика сидели на берегу Великого океана. Их вполне устраивало сидеть вот так и молчать, глядя куда-то за горизонт. Неподалеку на песок опустилась грязно-серая чайка. Один из друзей тут же поднял какой-то кусок дерева и бросил в птицу. Со звонким хохотом чайка улетела.

— Да ладно тебе, — сказал второй. — Кому она мешала?

— Ненавижу, — хмуро сказал первый. — Подумываю купить ружье и перестрелять этих засранок.

— Всех чаек в океане не перестреляешь, — разумно заметил его приятель. — Да и потом, что они тебе сделали? Не так уж часто ты гуляешь по берегу, а живешь вообще в центре города…

— Да, туда они очень редко залетают, — согласился первый старик. — Но ты не поверишь — каждый раз, как я вижу возле своей халупы чайку, одна из кошек падает с крыши.