Предначертанное (гет)

Надежды. Сомнения. Поступки. Всю свою жизнь она следовала по заданному маршруту, корректируя события, слова, мысли. Но ей хотелось иного — беспечности. Внутренний компас указывал то одно, то другое направление и в конечном счёте она достигла точки, с которой и началось её самое большое и самой главное путешествие.

"Мы были так молоды, — женщина улыбнулась своим воспоминаниям. — Интересно, а какой он сейчас?"

Им предначертано быть вместе, однако не всё так просто. Несколько лет назад они потерпели крушение надежды: его — на веру в себя, её — на веру в нормальную жизнь.

Быт — он легко уничтожает любовь и романтику, оставляя пустые сердца и горечь поражения. Их любовь прошла проверку на прочность в условиях близких к боевым действиям. Каждый удар отдавался колокольным звоном, бил по нервам, пытаясь сломать, разметать их по разным сторонам. Но видно к ним благоволила удача. После очередной бури они выживали. И так до бесконечности. И всё же рано или поздно всему приходит конец, пусть и звучит слишком буднично. Это реальность, в этом суть.

Фокс и Дана разошлись. Оставаться друзьями было более чем глупо, ведь то самое чувство зародившееся в далёком прошлом не отпускало их ни на минуту. Тогда зачем они расстались? Они так часто задавали этот вопрос мирозданию, не получая ответа.

"Зачем он меня позвал?" — спросила она себя.

"А ты как думаешь?" — осадило подсознание.

"Не знаю," — чистая ложь в её исполнении. Малдер не поверил бы не единому слову. Она не захотела бы солгать ему, может только себе, и то с огромной натяжкой.

* * *

Дорога привела её к маленькому домику за городом. Окружённому лесом, почти оторванному от цивилизации. Малдер всё ещё предпочитал одиночество, разделяя его с природой.

"Всё лучше, чем с людьми, — подумала она горько. — Как он прав, — Дана остановила машину. По странному стечению обстоятельств она отправилась в путь поздним вечером. И вот сейчас, будучи вдалеке от мегаполиса и его жителей, она почувствовала облегчение смешанное с грустью. — Ты дома, Дана!"

Он вышел ей навстречу. Годы его не изменили, разве что во взгляде прибавилось недоверия.

— Привет, док, — она приехала, я не рассчитывал на такой подарок судьбы. — Как добралась? — вопрос из разряда идиотических, мы не виделись долгое время, а я всё продолжал играть в гордость.

— Рада тебя видеть, Малдер, — они не звонили друг другу, не общались по электронной почте, они соблюдали дистанцию, надеясь, что это поможет хоть как-то справиться с их тягой к друг другу. Так было лучше для всех. — Немного пришлось поплутать, а так всё нормально, — и снова наглая ложь, как могло быть что-то нормально, когда они встретились вновь.

— Не стоит оставаться на улице, к полуночи обещали ливень, — лёгкое движение в её сторону, это не привычка, это как наркотик, попробовав раз, не остановиться. Она словно прочитала мои мысли, на миг задержавшись на крыльце, ожидая дальнейших действий, но я сдержался.

— Ты живёшь один? — Дана с интересом изучала дом. Она немного осмелела, впрочем смелости ей не занимать. Она украдкой всматривалась в освещённую мягким светом гостиную, пытаясь различить признаки того, что он наконец избавился от одержимости. Интерес к его личной жизни был ознаменован ещё и тем, что она боялась, боялась сильнее всего на свете, что Малдер нашёл ей замену.

— Нет, я ни с кем не встречаюсь, — раскусить Скалли оказалось просто, или я ошибался. — Это помогает. Одиночество, — сколько минут, часов, дней, недель, месяцев проведённых без неё, сколько криков в ночи, сколько боли. Пришлось признать — боль Даны сильнее во сто крат, чем моя. — У меня немного не прибрано, — почти признание в том, что я не верил в её приезд.

— Напоминает наш подвал в Бюро, — заметила Скалли, увидев знакомые шкафы с картотекой. — По уюту, — она осмотрелась, гостиная хранила тепло, его тепло. Обжитый им дом, без неё. Он мог стать их совместным семейным гнёздышком, но не стал. Она устала ждать, он устал быть неуверенным в себе.

— С одной разницей — тут два стола, — мы оба знали смысл шутки. — Пойдём, неприлично с моей стороны начинать разговор не накормив тебя. — Тянуть время получалось плохо, но каждая секунда пребывания Даны здесь доставляла мне радость.

* * *

Свет из окна и тишина. Я сорвался на крик, боль ушла, а страх нет. Мы далеко друг от друга, это убивает. Мокрые от пота подушки, одеяло сброшенное на пол, вторая половина по прежнему пуста и холодна как лёд. Слишком не привычно, вот так — без неё.

"Ну что мне делать?" — спросил я у темноты. — "Если она меня слышит, то я хочу..." — давно снятый запрет на воспоминания нарушен. Не хватало только налечь на спиртное. — "Хлюпик!" — вместо бутылки достал её фото. На нём она та девушка, жизнь которой не омрачена деяниями тёмных сил, её лицо не исковеркано страданиями, а душа спокойна. На фото она как настоящая, женщина, которую люблю так же сильно, как мечтаю, чтобы она была счастлива. — "И что ты на меня смотришь?" — воображение дело пары минут. И теперь я вёл безмолвный разговор с призраком былого. Какой бы бес тогда в меня не вселился, я не понимал что творю. — "Умеешь ты запасть в душу," — депрессии, очередные срывы, я опустился ниже некуда, причины были веские, я сам себя наказал. — "Прости," — казалось понять не сложно, уразуметь, что без неё всё кончено. — "Ты достойна лучшего," — слёзы закапали на рамку, пальцы онемели. Уметь прощать. — "Я не готов," — холодное стекло лишь обожгло кожу холодом. — "Я не смог..."

* * *

Их сын, кем он мог стать останься он с ними? Кем угодно, но не счастливым малышом. Пустяковая ошибка, и ты бездумно проигрываешь жизнь дорогих тебе людей. Он мог бы её простить?

"Малдер, я боюсь за тебя и за Уильяма".

Именно так, на первом месте Малдер. Она любила его и любила сына, она любила их обоих. Выбрать одного из двух, это предательство.

Их малыш. Плод их любви. В ту ночь они не давали себе никаких обязательств, они просто любили друг друга. Ей не хотелось чтобы Малдер её жалел, искра гордости жалила Скалли постоянно. Это любовь — трепетала мысль. А под сердцем бился крохотный комочек, сердечко ещё не родившегося человечка. Которого она отдала чужим людям. Эхо ушедшего, картины минувшего, она не простит себя. Никогда.

* * *

Всему есть предел. У всего свой срок. Я оставил их, бросив на произвол судьбы. Мне важнее оказались бредовые тайны, раскопки были или яви, уже трудно определить. Как я мог после всего смотреть ей в глаза? Видно научился лицемерить. И снова, я позвал — она откликнулась на зов. А ведь могла бы послать меня подальше — её право.

После всего. Время безвозвратно ушло. Скалли лучше меня, она никогда бы не ушла. Интересно, а подари ей шанс всё изменить, она поступила бы как раньше? Открыла бы ту злополучную дверь? Хочется отмотать всё назад, предоставить выбор Дане. Чтобы она не страдала. Никогда. Я не умел ценить пока не потерял. И сейчас она здесь. Меня колотит, я не знаю что ей казать. Все слова сухие, выжженные как трава на солнце, если в них нет правды. А правда заключается в одном — я схожу с ума без Скалли. И ещё непреложный факт, мне без неё не справиться. Втягивать Скалли в очередной кошмар это ли не эгоизм? Его у меня в избытке, могу поделиться хоть с целым миром.

Она как прежде красива, черты лица немного заострившиеся, теперь разгладились, сказывается спокойная жизнь. Меня потрясают её глаза, наполненные мудростью, с которой соперничает грусть. Они иногда зелёные, а иногда голубые, в зависимости от настроения. Чуть полноватые припухшие губы, чувственный рот. Когда я в последний раз целовал эти губы? Ощущал их вкус? Память подсказывает, что очень давно. А что если сейчас наплевать на всё и... Меня тянет прикоснуться к ней, извиниться, даже встать на колени если это потребуется. К чертям гордость! Я люблю её! Всё ещё не могу забыть. А хочу ли? Стирание памяти, это не страховка от несчастного случая, не спиртное, что притупляет чувства, это необходимость.

Перед приходом Скалли я убрал все признаки воспоминаний, думая, что это поможет. Стою и глупо улыбаюсь, ведь вытравить до конца её образ не получится.

Как она живёт там? Как её родные? Мэгги, малыш Мэтью, Тара? Обошёл стороной Билла. Не желаю снова встречаться с этим парнем. Мы вдоволь пообщались несколько лет назад. Сцепились не на шутку, сломали бы друг другу пару рёбер, но Тара нас растащила. Она образумила мужа. В результате с его угла ринга — синяки, с моего — уязвлённое самолюбие. На прощание, он сказал мне, чтобы я не появлялся на горизонте, иначе он в момент устроит моей лучезарной роже закат. Я всё понял, он как и прежде защищал сестру, тем более я первый переступил порог их дома. Хорошо что Скалли не присутствовала при этом, мне не хотелось её огорчать.

* * *

Для неё оставалось тайной, для чего Малдер позвал её. Авантюра, в которой для неё есть место? Монстр с которым он не справится? Заговор теневого правительства, чьи щупальца опутали систему? Перечисления могли затянуться надолго. Она здесь — это главное. Она скучала по его шуткам, его смеху, его умению оставаться беззащитным перед её логикой. Она скучала по Малдеру. Да, она теперь педиатр, на неё возложена миссия, ответственность за её маленьких пациентов, в конце концов она не одна.

"Не одна," — случилось невозможное. Скалли вступила на путь новых отношений. Тед Омэлли, молодой, преуспевающий журналист. Он младше её на много. Достаточно, чтобы женщины помладше её, косились, тыкали пальцем, не понимая, что Омэлли в ней нашёл. Сначала ей казалось, Тед преследует свои цели, как все в этом бизнесе сенсаций и потоков лжи. Дана остерегалась заходить дальше, оставаясь недоступной для попыток ухаживать за ней. Все эти годы в одиночестве, она лелеяла надежду на воссоединение с Фоксом. Ведь она не могла, не желала полюбить кого-то иного, нежели этот суровый мужчина с его внутренними демонами и распрями.

Он снился ей, разговаривал с ней, пытаясь вернуть. Но это лишь сны. А на самом деле, Малдер ни разу не сделал шаг навстречу. Она гадала — почему? Что отвратило Малдера от неё настолько, что он порвал все нити связующие их? Скалли потеряла счёт времени, работа шла, занимая её расписание, но не её помыслы. Фокс прочно засел у неё в сердце, там, где пульсировало осознание — ей нужен лишь он, или не нужен никто. Изменить ничего нельзя.

* * *

— Скалли, — я наконец-то начал разговор. — У меня к тебе предложение.

— Какое? — ей не терпелось услышать от него главное.

— В штате Вайоминг есть школа для одарённых детей, — тема щекотливая, мне ли этого не знать. Дальше требовались силы, причём все. — Там учатся не обычные дети, они со сверхспособностями, директор и его помощники это скрывают. Они утаивают ещё кое-что, — я собрался с духом. — Дети, результат скрещивания человека и пришельца, оставалось выслушать её вердикт. — Я хотел чтобы ты...

— Такие как Уильям? — её сердце дрогнуло. Скалли догадывалась, что дети как Уильям и Гибсон существуют. Люди, они не оставили в покое своих попыток создать гибрид, поиграть с жизнями невинных детей, окончательно доказать природе, что человечество способно обойтись без её благословения. — Они знают и скрывают? — она пыталась сглотнуть, но в горле пересохло.

— Они растят новое поколение, они не остановятся ни перед чем, Скалли, ты их знаешь.

— Сколько их?

— Почти пятьдесят человек, их отбирали с помощью тестов, разыскивали по всей Америке. Они в ловушке, Скалли, а мы единственные кто может им помочь, — я видел как она вцепилась тонкими пальцами в столешницу, как её хрупкая фигура внезапно съежилась, а плечи опустились.

— Скалли? — сейчас оказалось просто разорвать дистанцию. Я заключил её в кольцо своих рук. Одна рука на пояснице, другая поглаживает волосы. Инстинкт, с этим не поборешься. — Всё хорошо, Дана, всё хорошо... — она молчала, просто уткнувшись лицом мне в плечо. — Мы справимся, вместе.

Тишина стояла почти глухая. Ни одного постороннего звука, только наше дыхание и биение сердец. Внезапно в этот мир без времени вторгся звонок. Обычный звонок телефона.

— Это мой, — она не отстранилась, а всё так же стояла и слушала ускользающую тишину.

Звонок не прерывался ни на минуту. Становясь всё более заносчивым, почти набивая оскомину своим "криком".

— Прости, я должна ответить, — она нехотя покинула тепло моих рук.

— Да, Скалли, — её лицо переменилось. — Когда ты вернулся? — Дана смотрела мне в глаза. — Нет, ещё за городом, — она прикрыла трубку рукой. — Малдер, я на минутку, — в её тоне прослеживались извинения. Она вышла на улицу.

"Кто ей звонит? Кто-то очень близкий? Она не хочет чтобы я слышал разговор," — подслушивать не красиво, тем не менее я приблизился к двери.

* * *

— Тэд, мне нужно уехать.

— На сколько? — мужской голос казался обеспокоенным.

— Точно не знаю, на неделю, две.

О'Мэлли молчал, затем спокойно проговорил:

— Это он, ведь так?

— Тед, просто пойми меня, войди в моё положение, — ровным, её голос назвать было нельзя, он слегка подрагивал.

— Может будет лучше, если я приеду? Дождёшься меня? Дана, отпустить тебя одну с Малдером, — он сглотнул. — Не могу и не хочу снова потерять тебя, — мужчина колебался.

Рассказы Даны о её напарнике всегда являлись смутными, недосказанными, изобилующими огромными белыми пятнами. Тед свыкся с тем, что женщина не пускает его дальше намеренно, осознанно защищая ту часть своего прошлого, где было место лишь монстрам в ночи, и не находилось место для него. Журналист догадывался, куда она уехала, зачем, другой вопрос. Он нарыл скудную информацию об этом Малдере. Собирая по крупицам его портрет. В детстве бывший агент перенёс психологическую травму — потерю сестры. Он говорил всем, в этом виноваты пришельцы. Веры ребёнку не было. Психологи и психиатры пытались утрясти все неточности, объявить родителям, что их чадо в глубоком шоке. Возиться с этим мальчишкой им казалось пустым делом. Результат, Фокс Малдер обрёк себя на многолетние страдания и гонения. Его родители бросили затею вернуть сына в реальность, полностью оставив его без поддержки. История из тысячи других тронула Омэлли. Но жалеть соперника он не спешил. Ведь именно Фокс Малдер, не давал ему полностью стать для Даны близким человеком.

Опять же, Тэд докопался до таких секретов, за которые Скалли могла его возненавидеть. Уильям. Мальчик с инопланетной ДНК, их с Малдером сын. Скольких пришлось подкупить, порой запугать, но явить на свет тайну рождения сына Даны. Тэд методично сверял данные, отсеивая ложь от правды. Он страстно желал понять Дану, и её тягу к человеку сломавшему ей жизнь. Пусть он разорвётся на части, сравняет с землёй дом этого параноика, но не позволит Дане вернуться к Малдеру.

— Я не оставлю тебя одну, — вновь повторил Тэд.

— Перестань, Тэд, тебе не стоит вмешиваться, — она перевела дух, пытаясь втолковать Тэду — она не ребёнок, её не нужно защищать. — Мы с Малдером справимся.

— Как раньше справлялись? Да, я знаю почти всё, — он выбросил "джокера" из колоды, лишь бы она не ушла.

— Как раньше, — она не выдала своей обиды. Он не говорил ей, что искал информацию о них с Малдером. — Я буду осторожной, обещаю, — ей больше нечего было ему сказать.

— Дана, он не любит тебя, — Тэд предпринял последний рывок.

— Ты ничего не знаешь о нём, Тэд. Прости, — она повесила трубку.

* * *

Я всё слышал. Или половину. Зря Тэд, кем бы он ни был, рассчитывал что Скалли так просто сдастся. Эта женщина редко пасовала перед трудностями, даже годы не смогли сломить её дух. Похоже, они были близки, но не настолько, чтобы остановить её.

— Как долго добираться до того места в Вайоминге? — её вопрос накрыл меня, как ураган в безветренный день.

— Несколько дней, а если поторопимся, то уложимся в срок, — я покосился на её сотовый. — Он волнуется за тебя, — ситуация выходила как река из берегов. — Ты не обязана жертвовать собой, ты ничем мне не обязана, Скалли.

— Ты и я, Малдер, помнишь? Мы единое целое, — когда-то давно, она уговаривала его не сдаваться. В тот момент он потерял всё: их с Уильямом, веру, желание бороться. — Я пойду за тобой, куда бы ты не шёл, — Скалли хотелось показать Малдеру — он ей нужен как-никогда прежде.

— Скалли, в этот раз всё будет иначе, куда опаснее, — наши руки потянулись навстречу друг другу. — Но видит Бог, я не позволю никому причинить тебе зло.