Грех прикосновения (гет)

Поттер давно уже не девочка.

Не пятнадцать, не шестнадцать. Ей девятнадцать. Она один из самых молодых профессоров Защиты от Тёмных Искусств — уверенная, опытная, несгибаемая. Но проклятия всё так же липнут к ней, как тени к пламени.

Вот и сейчас она сидит на краю стола профессора Снейпа, позволяя ему касаться себя.

Он единственный, кому она доверяла свою уязвимость.

Его пальцы — тёплые, точные.

Он скользит ими по её коже, медленно, намеренно, словно запоминая каждый изгиб, каждый вздох, каждый дрожащий нерв под его рукой. Проклятье сделало её сверхчувствительной — любая вспышка боли сливалась с наслаждением.

И теперь она не уверена, где проходит граница.

— Если ты продолжишь, профессор, мне начнёт казаться, что ты наслаждаешься процессом, — выдыхает она.

Снейп хмурится, но не убирает руку. Напротив, его пальцы замирают на её коже, словно он прислушивается к её реакции. Темнота в его взгляде — изучающая, почти клиническая, но Харриет знает, что за этой маской кроется нечто глубокое.

— Ты переоцениваешь мою терпимость к подобным намёкам, Поттер, — его голос — холодная сталь, но он не отнимает руку, не прекращает водить пальцами по её запястью, по линии ладони, по внутренней стороне предплечья.

Она чувствует себя пленённой, загнанной в ловушку. Проклятие ещё не рассеялось, и каждый его едва заметный жест отдаётся у неё под кожей огненным маревом.

Она сглатывает, взгляд прикован к его руке.

— Так исправь это. — Голос сорвался на хрип, и в этом было больше признания, чем она хотела бы.

Снейп поджимает губы, но не спорит. Его пальцы находят нужные точки на её коже, поглаживают едва заметно, вводят её в странное, пугающее состояние. Харриет сжимает край стола за спиной, чтобы не поддаться порыву изогнуться ему навстречу.

— Это… действительно метод лечения? — шепчет она, с трудом удерживая себя в руках.

Снейп резко сжимает её запястье, заставляя её вскинуть голову.

— Хочешь узнать, что будет, если я применю метод без диагностики? — его голос стал ниже, опаснее.

Она закусила губу, но не отвела взгляд, когда он втер мазь в особо чувствительный участок.

— Может, ты и сам не знаешь, профессор.

Он резко выдыхает. И прежде чем она успевает осознать, его рука с запястья скользит вверх, по предплечью, по плечу, пальцы чуть сжимают кожу у самого края манжета её рубашки. Медленный, размеренный жест, который он, возможно, не позволил бы себе, если бы проклятие не давало ему оправдания.

— А если так? — его пальцы ловко расправляют ткань у её шеи, едва касаясь открытого участка кожи.

Весь мир сжимается до этого прикосновения.

Она делает вдох — резкий, дрожащий.

— Думаю, тебе стоит продолжать, — наконец, выдыхает она.

Его глаза вспыхивают — чем-то опасным. Чем-то запретным.

— Ты слишком смелая, Поттер, — его голос звучит хрипло, приглушённо.

— Или ты слишком медлишь, — парирует она, наклоняя голову в сторону, подставляя кожу под его ладонь.

Тонкие пальцы осторожно скользят к её ключице. Медленный, почти ленивый жест, но в нём чувствуется власть. Харриет знает, что он может отнять её в любой момент. Что в другой ситуации он бы так и поступил.

Но он не делает этого.

Снейп стоит так близко, что она чувствует его дыхание на своей щеке, и от этого по её позвоночнику пробегает дрожь. Его пальцы теперь вдоль её плеча, его ладонь сильная, уверенная.

— Ощущения? — его голос — почти шёпот.

Харриет с трудом сглатывает.

— Интересные, — её голос срывается, потому что он едва заметно сжимает её плечо.

Снейп скользит пальцами вниз, по линии её руки, а затем снова вверх, чуть медленнее. Он проверяет реакцию, анализирует, но Харриет больше не может воспринимать это как холодный расчёт. Она видит его взгляд — тёмный, слишком тяжёлый.

Она сгибает пальцы, вцепляется в край его мантии, но не тянет его ближе — пока.

— Я мог бы остановиться, — говорит он, почти не отрываясь от её кожи.

— И ты этого хочешь?

Он не отвечает. Вместо этого его рука обхватывает её шею, не сжимая, просто фиксируя её движение. Она чувствует тепло его ладони, его близость.

Сердце бешено колотится.

— Вопрос в том, Поттер… — он наклоняется ближе, его губы у её уха, голос низкий, обволакивающий, почти греховный. — Чего хочешь ты?

Она медлит.

А потом отрывает руку от его мантии, пальцами касаясь его запястья.

— Хочу, чтобы ты не останавливался.

Она видит, как напрягаются мышцы на его шее, как его пальцы сжимаются чуть крепче.

Секунды растягиваются. Воздух между ними тяжёлый, пропитан магией, напряжением, чем-то тёмным и не до конца понятным.

Снейп смотрит на неё сверху вниз, его пальцы всё ещё обхватывают её шею — лёгким, но непреклонным жестом. Её кожа под его ладонью горячая, пульсирующая, слишком живая.

— Ты понятия не имеешь, о чём просишь, — выдыхает он.

— Может, это ты не понимаешь, что готов дать, — её голос ровный, но дыхание сбивается.

Снейп молчит, его взгляд изучает каждую деталь: напряжение в её губах, расширенные зрачки, едва заметную дрожь в кончиках пальцев, которыми она теперь касается его запястья. Он хочет верить, что это проклятие, что только оно делает её такой чувствительной.

Но он знает, что это ложь.

Он медленно, осознанно скользит большим пальцем по её ключице, и Харриет резко вдыхает. Не от боли. От чего-то совершенно иного.

— Так вот как это действует, — он произносит это холодно, почти отстранённо, но пальцы его двигаются дальше, вверх по её шее, кончику уха, едва-едва касаясь кожи.

Она закрывает глаза на секунду — и этой доли мгновения хватает, чтобы всё изменилось.

Когда она снова смотрит на него, в её взгляде уже нет сомнений.

Харриет сжимает его запястье и тянет на себя. Легко, неуловимо, но достаточно настойчиво. Её ноги теперь по обе стороны от его тела, и он стоит между ними, слишком близко.

— Ты всё ещё думаешь, что это просто проклятье? — шепчет она.

Снейп не отвечает.

Но его руки опускаются на её талию, и прикосновение это совершенно иное — тёплое, твёрдое, реальное.

Харриет улыбается, потому что впервые он не отступает.

— Я спрашивал тебя, чего ты хочешь, Поттер, — его голос срывается на хрип.

Она наклоняется ближе, почти касаясь его губами.

— Я уже сказала.

Харриет слышит, как он выдыхает — тихо, сдержанно, но это не маска спокойствия, а последняя попытка удержаться. Его пальцы на её талии горячие, обжигающие, но он всё ещё не двигается.

Она решает за него.

Её руки скользят по его запястьям, выше — по предплечьям, к плечам. Она чувствует, как напряжены мышцы под тканью мантии, как он борется с чем-то внутри себя.

— Ты боишься? — её голос шепчет, провоцирует, издевается.

Снейп резко поднимает голову, его взгляд — пламя в холодной оболочке.

— Не за себя, Поттер.

Её пальцы сжимают его плечи. Она улыбается — дерзко, вызывающе, почти нежно.

— Тогда докажи.

Эта фраза становится спусковым крючком.

Его пальцы сильнее сжимают её талию, и в следующий миг он двигается — резко, властно, его тело прижимается к её.

— Ты понятия не имеешь, что делаешь, — его голос низкий, вибрирующий, горячий.

— Ты не прав, — выдыхает она, едва удерживая дыхание ровным.

Его рука движется вверх, поднимаясь по линии её позвоночника, его пальцы проникают в её волосы, сжимая их у основания.

Она вздрагивает, когда он наклоняется ближе, их губы почти касаются, но он не спешит.

— Это последнее предупреждение, Поттер, — его дыхание горячее на её губах, его голос дрожит на грани угрозы и желания.

Харриет улыбается — без страха, без сомнений.

— К черту предупреждения!

Он не тратит больше ни секунды.

Его губы накрывают её — требовательно, грубо, полностью. Это не нежность, не осторожность. Это долгие месяцы подавленного желания, это битва, в которой они оба проиграли.

Её пальцы вцепляются в его плечи, ноги сжимают его бёдра, заставляя сильнее прижаться к ней.

Снейп издаёт низкий, опасный звук, его губы двигаются жёстче, рука скользит по её бедру, поднимая ткань мантии.

Она горит под его прикосновениями, под этим жадным, разрушающим поцелуем.

И если это грех — она хочет согрешить до конца.

Она слишком долго этого ждала. Слишком долго дразнила его, проверяла границы, играла с огнём, но теперь он горит вместе с ней.

Снейп больше не сдерживается. Его рука сжимает её бедро, пальцы впиваются в кожу под мантией, заставляя её сильнее прижаться к нему. Она выгибается, встречая его движения, поцелуй становится глубже, жёстче, жаднее.

Он разрывает этот контакт первым, но только чтобы опустить губы ниже — к её шее. Горячее дыхание, короткие, властные поцелуи, легкие укусы, оставляющие следы на чувствительной коже.

— Северус… — её голос дрожит, не от страха, а от нетерпения.

Его пальцы скользят выше, по линии её спины, находят замок платья под мантией, что стала их простынью. Он останавливается на секунду, но его руки дрожат не от колебаний — от желания.

— Если я пойду дальше, Поттер… — его губы у её уха, его голос — почти рычание. — Возврата не будет.

Она проводит ногтями по его затылку, притягивая его ближе, её губы касаются его кожи.

— Давай же.

Он резким движением срывает застёжку. Ткань спадает, оголяя плечи, её грудь под бельем вздымается в тяжелом дыхании.

Он смотрит на неё — долго, тёмно, так, что у неё перехватывает дыхание.

— Ты мой яд, Поттер, — выдыхает он.

— Тогда выпей меня до капли.

Снейп не нуждается в большем приглашении.

Он наклоняется, снова находя её губы, но теперь его рука двигается дальше — вниз по её животу, по бедру, не оставляя шансов ни ей, ни себе.

Он уже не думает. Не анализирует. Не контролирует.

Его пальцы скользят под платье, тёплые, жадные, ищущие. Кожа Харриет под его ладонью горячая, словно впитывает его прикосновения, требуя большего. Она выгибается навстречу, её губы разомкнуты, дыхание сбивчивое.

— Ты дрожишь, Поттер, — его голос — шёлк, пропитанный тьмой.

— А ты — нет, — она смотрит прямо в его глаза, её пальцы пробираются под ткань его мантии, вверх по груди. Он чувствует, как она изучает его, сжимает плечи, цепляется за ткань.

— Потому что я знал, чем это закончится, — Снейп опускает голову, его губы находят её шею, оставляя следы.

— Лжец, — Харриет впивается пальцами в его затылок, вынуждая его посмотреть на неё.

И он понимает, что она права.

Она касается его губ, на этот раз медленнее, изучая вкус, и Снейп позволяет себе потеряться в этом ощущении. Он тянет её ближе, впиваясь пальцами в её бёдра, её колени обхватывают его талию, пригвождая к ней.

Он срывает с неё бюстгалтер, не теряя времени стягивает повисшее на бедрах платье. Она замирает лишь на секунду, а затем сама избавляет его от мантии, сталкивая её с плеч. Их движения резкие, нетерпеливые, почти яростные.

— Ты действительно этого хочешь? — его голос низкий, сорванный, он смотрит на неё сверху вниз, его руки по обе стороны от её тела.

Она улыбается, проводя пальцем по его губам.

— Хватит болтать.

Глухой рык, его губы снова на её, рука скользит по её бедру, горячая, уверенная, без малейших следов колебания. Харриет резко вдыхает, когда его пальцы проникают глубже, оставляя за собой только ощущение жара, власти, безраздельного контроля.

Она цепляется за него, ногти впиваются в его плечи сквозь ткань рубашки, но это не заставляет его замедлиться. Напротив, его движения становятся ещё более настойчивыми, требовательными.

— Ты ведь знала, что это случится, — шепчет он ей в ухо, его голос — низкий, вибрирующий, завораживающий.

— Да… — выдыхает она, запрокидывая голову.

Он прижимает её плотнее, его дыхание горячим облаком оседает на её коже.

— И всё равно продолжала провоцировать.

Она только усмехается — тяжело, прерывисто, но дерзко, как всегда.

— Потому что знала… что ты рано или поздно сломаешься.

Он замирает на секунду, его пальцы сжимаются на её коже, его глаза вспыхивают чем-то тёмным, опасным.

— Глупая девчонка, — выдыхает он, прежде чем окончательно взять своё.

Пальцев больше нет, есть только его тело, которое давит на неё, его движения точные, жёсткие, но в каждом — сдержанная ярость. Он нежен — настолько, насколько может быть мужчина, которого годами терзали запреты.

Харриет не боится.

Она встречает его напор с вызовом — выгибаясь, цепляясь за него, размыкая губы в тихом стоне, который он заглушает поцелуем. Его пальцы жадные, требовательные, его руки держат её так, словно он не намерен выпускать.

— Ты такая… — Снейп осекается, но она видит, как сильно его разрывает, как он ненавидит себя за эту слабость.

— Такая что? — шепчет она, обводя языком край его губ, чувствуя, как его дыхание срывается.

— Чертовски раздражающая, — его голос хриплый, его рука обхватывает её бедро, пальцы оставляют следы, которые не исчезнут до утра.

Она усмехается, но смех превращается в тихий стон, когда он двигается дальше, глубже, уничтожая последние границы.

— Если бы я знала, что всё будет так… — она едва может говорить, её спина выгибается, она теряется между реальностью и ощущением его рук.

— Ты бы сделала это раньше? — его губы скользят вниз по её горлу, оставляя следы, словно он метит её.

— Да, — признаётся она, потому что лгать бессмысленно.

Снейп резко впивается в её губы, его руки сильнее сжимают её талию, поднимают её, доводя до края, до грани, до абсолютной потери контроля.

Она не помнит, как именно теряет себя, но знает, что он там — вместе с ней, следуя за ней в эту пропасть.

И когда всё стихает, когда в воздухе остаётся только их тяжёлое дыхание, он не отстраняется.

Харриет открывает глаза и встречается с его взглядом.

Тёмным. Опустошённым.

Испуганным.

Он понимает, что произошло.

Что теперь пути назад нет.

Но, чёрт возьми, она не собирается жалеть об этом.

Она улыбается.

— Какой же ты идиот, Снейп.

Он закатывает глаза, но его рука всё ещё лежит на её талии.

— Ты не представляешь и половины, Поттер.