Тени Хогвардса (джен)

Лондон, 1 сентября 1991 года.

Кингс-Кросс гудел, как встревоженный улей. Утренний туман смешивался с паром поездов, пропитывая воздух запахом угля и сырости. Голоса пассажиров эхом отскакивали от сводчатого потолка, смешиваясь с визгом колёс тележек и далёким гудком локомотива. На часах вокзала — огромных, с облупившейся краской — стрелки показывали 9:00 am. У платформы номер 9 стоял мужчина среднего телосложения, около шести футов ростом, с темно-русыми волосами, тронутыми сединой у висков. "Проект Туман" вошел в активную фазу неделю назад, когда письмо из Хогвартса упало в их почтовый ящик — конверт с красной печатью, адресованный сыну мужчины, Оливеру. Письмо о зачислении в школу чародейства и волшебства, одним словом, Хогвардс. Начальство, Джеймса, так звали мужчину, увидело шанс связать странности: слухи о мальчике из Литтл Уингинга, совы над Темзой, кадры с камер наблюдения, что начали появляться на улицах Лондона. Сегодня они ждали его здесь, в этом хаосе из стали и камня.

В десяти шагах, у кофейного автомата — ржавого, с облупившейся надписью "Горячие напитки" — стояла женщина. Элизабет Рид роняла монеты с деланой неловкостью, её темно-каштановые волосы были собраны в низкий пучок. Короткое пальто скрывало стройную фигуру, а в кармане лежала записная книжка с выцветшей цитатой Ле Гуин. Неделю назад им выдали поддельные документы: Джеймс и Элизабет — волшебники, потерявшие магию из-за "проклятья", он помощник Хагрида, она преподаватель магловедения. Министерство магии, занятое своими делами, проглотило легенду без вопросов.

Рядом Оливер, худощавый мальчик с круглым детским лицом, усыпанным веснушками. Его серо-голубые глаза, как у отца, смотрели на мир с тревогой. Он сжимал тележку, сова в клетке ухала, хлопая крыльями. Новая мантия висела на нём чуть мешковато, сундук был набит книгами и котлом — всё это доставила строгая женщина в зелёной мантии, назвавшаяся Макгонагалл. Если бы магия не проявилась так поздно — разбитое окно дома месяц назад, — ему пришлось бы самому идти за покупками. Оливер не знал, почему отец и эта Элизабет тащат его в "школу", но письмо с печатью обещало что-то странное.

В 10:50 Гарри Поттер появился в толпе — худой, в очках, со шрамом на лбу. Он один тащил громоздкую тележку, сундук скрипел, сова дремала в клетке. За ним шагало шумное семейство рыжих: мать в потёртой мантии, отец с добродушной улыбкой, четверо детей, от долговязого старшего до малышки с косичками. "Платформа 9¾, Гарри!" — крикнула женщина, её голос перекрыл гул вокзала. Семья Уизли и Гарри подошли к кирпичной стене между платформами — старой, с облупившейся краской и пятнами сажи — и исчезли, будто растворились в воздухе.

"Добро," — прохрипела рация Джеймса. Элизабет кивнула. "За ними," — шепнула она, но голос дрогнул. Джеймс сжал кольцо на цепи. Оливер, не дожидаясь, побежал к стене — и исчез.

"Оливер!", — крикнул Джеймс, но сын уже исчез в стене. Агенты переглянулись и бросились следом, ожидая удара о кирпич. Вместо этого их обдало холодным ветром, и мир перевернулся.

Платформа 9¾ вспыхнула перед глазами. Красный поезд "Хогвартс Экспресс" сиял под фонарями, пар поднимался к закопчённому потолку, пахло углём, перьями и чем-то сладким. Совы ухали, дети в мантиях бегали между сундуками, взрослые с палочками в руках махали детям высовывающимся из окон. Уизли суетились у вагона — мать поправляла шарф младшему, старший сын хвастался значком. Рядом кто-то в шёлковой мантии фыркнул на их шум, поправляя идеально завязанный галстук. Джеймс осматривал толпу, сжимая рацию. "Держись ближе, Оливер," — бросил он резко. Сын не услышал — его взгляд метался от мальчика с лягушкой до сундука, что парил в воздухе сам по себе. Лиз шепнула в микрофон: "Тут очень много… всего странного."

Поезд загудел, пар вырвался из-под колёс с шипением. Дети прощались с родителями, махали из открытых окон, их голоса смешивались с гомоном толпы. Джеймс, Элизабет и Оливер втиснулись в вагон — узкий, с потёртым ковром и запахом старого дерева. Оливер пошёл искать купе к первокурсникам, а Джеймс и Лиз нашли пустое в начале состава. Убедившись, что дверь закрыта, Лиз заговорила: "Это магия, Джеймс. Настоящая. Оливер — наш ключ."

"Не говори о нем как о инструменте," — отрезал Джеймс, его голос звенел от напряжения. — "Он рискует больше всех нас."

"Все мы рискуем на равных, то, что он ребёнок, а мы...кхм...взрослые не делает исключения," — возразила Лиз. — "Мы работаем и ищем ответы, не забыл?"

На этом обмен впечатлениями окончился. Поезд тронулся, вагоны качнулись, и стук колёс заглушил их спор.

Оливер сидел один в купе — тесном, с выцветшими зелёными шторами и скрипучей скамьей. За окном мелькали лондонские крыши, дымные трубы, а потом поля, укрытые утренней дымкой. Продавщица сладостей — пожилая, с тележкой, полной шоколадных лягушек — постучала в дверь, но он покачал головой. Староста, рыжий парень с важным видом, заглянул, кивнул и ушёл. Оливер смотрел на пустые сиденья, сжимая письмо в руках. "Почему Лиз называет себя мамой? Почему отец молчит?" — думал он, хмурясь так, что другие первокурсники обходили его стороной.

Лиз в своём купе тронула записную книжку. "Именовать — значит владеть," — шепнула она, глядя на мелькающие за окном столбы. Город сменился холмами, их склоны золотились в слабом солнце. Это была её мечта наяву.

Джеймс смотрел в окно, где поля уступили лесу, тёмному и густому. Огонь 81-го вспыхнул в памяти — крик Анны, дым, тишина. "Я не отдам его теням," — пообещал он себе, сжимая кольцо.

За окном мелькнуло озеро, серебристое в тумане, его гладь отражала первые звёзды. Поезд мчался на север, к теням Хогвартса.

Станция Хогсмид, 1 сентября 1991 года, 19.15 pm

"Хогвартс Экспресс" остановился с долгим скрипом, пар вырвался из-под колёс, клубясь в холодном воздухе. Оливер вскочил, сердце колотилось от предвкушения. За окном раскинулась ночь — глубокая, бархатная, с россыпью звёзд над чёрными холмами. Он, пока все приходили в себя, первым выскочил на платформу Хогсмида, ботинки стукнули о мокрые доски, освещённые дрожащим светом кривых фонарей. Ветер нёс запах сосен и сырого камня, а вдали, за деревней, чьи крыши тонули в тумане, высились тёмные очертания гор.

—Первокурсники, ко мне! — прогудел голос Хагрида, перекрывая шум толпы.

Джеймс шагнул следом, его пальто топорщилось на ветру, рука сжала рацию, переключая каналы связи, но никакой информации не было. Лиз вышла последней, поправляя мантию, её глаза сверкнули в полумраке.

Хагрид повернулся к подошедшему Джеймсу, фонарь в его руке качнулся.

—"Ты ж новенький помощник, да? Как звать-то?" — прогудел он.

Джеймс кивнул.

—"Джеймс Рид. Рад… э-э, начать работу." — Он кашлянул, слишком резко, будто впервые на собеседовании и не знает что сказать под взглядом начальству.

Хагрид нахмурился, словно собираясь что то сказать, но махнул рукой.

—"Ну, добро пожаловать, что ли." — великан похлопал Джеймса по плечу с такой силой, что тот чуть не упал. Такая сила была в руках великана. Джеймс невольно чуть не огрызнулся ибо правое плечо заныло, но вовремя себя проконтролировал и лишь бросил взгляд на Лиз. Она шепнула в микрофон:

—Счет 0:1 в пользу Хагрида, Джеймс.

Хагрид повёл первокурсников к озеру, тропа вилась между сосен, их ветви шуршали под порывами ветра. Оливер шёл, спотыкаясь о корни, его сундук уплыл в другую сторону, подрагивая в воздухе. Им сказали, что их доставят по суше. А их как? По воздуху? У берега, все стало ясно. Открылось озеро — чёрное, как смола, с зеркальной гладью, где отражались звёзды и силуэт Хогвартса. Замок возвышался на скале, его башни пронзали туман, окна горели золотом, словно глаза в ночи. Лодки — маленькие, деревянные, с облупившейся краской — покачивались у причала. Оливер шагнул к одной, но мест не осталось.

—Эй, сюда! — позвала девочка с густыми каштановыми волосами, заметив что ему некуда пристроиться. Рядом сидел круглолицый мальчик, сжимая жабу.

—Я Гермиона, это Невилл, — сказала она, показав на обладателя, милой... Жабы. Оливер сел, и лодка тронулась.

От восторга — или магии? — он сжал бортик, и судёнышко качнулось, плеснув водой.

—Ой! — пискнул Невилл, а Гермиона нахмурилась. — Ты это нарочно?

—Нет, — растерянно сказал Оливер. —Я не хотел. Оно...Я не знаю. Само?

—Ладно, все хорошо, — улыбнулась Гермиона.

Оливеру стало легче и они, все вместе, стали завороженно смотреть на приближающийся замок.

Джеймс и Лиз шли с персоналом другой тропой, мимо зарослей ежевики и низких фонарей. Макгонагалл встретила их у ворот — строгая, в зелёной мантии, её очки блеснули в свете факелов.

—Мистер и мисс Рид, следуйте за мной, — сказала она сухо, ведя их в Большой зал.

Дамблдор ждал у учительского стола, его глаза сверкнули из-под полумесяцев очков.

—Добро пожаловать в Хогвартс, — улыбнулся он, представляя их: Джеймс — помощник Хагрида, Элизабет — преподаватель магловедения."

Снейп скривил губы, Квиррелл дёрнулся, остальные кивнули.

Оливер с первокурсниками вошёл в зал через боковую дверь. Стоило только Макгонагл покинуть их сказав пару слов про распределение, как призраки вынырнули из стен — белёсые, с пустыми глазами, — и некоторые дети вскрикнули. Оливер замер, но страха не было — только любопытство.

—Кто они? — спросил он у Гермионы.

—Привидения, — ответила она, листая мысленно книгу.

Потолок зала сиял звёздами, свечи парили над столами, ломящимися от золотых кубков. Шляпа Сортировки запела, и Макгонагалл начала выкрикать имена. Так дошло и до его имени.

—Оливер Рид!

Он шагнул к табурету, Шляпа коснулась его вихров. У Оливера было много вопросов, но Шляпа оборвала их все.

—Мальчик за ответами не ко мне. Я Шляпа и мое дело распределять детей, да петь веселые песенки...

—Но... — возразил было Оливер, но шляпа его прервала на полу слове.

—Никаких но! Ишь какой...Любознательный...Гриффиндор? Нет...Умный, но не до мозга костей...Добрый… наблюдательный… Хаффлпафф! — объявила, она.

Жёлтые шарфы зааплодировали. Оливер двинулся к приветливому столу Хаффлпаффа.

Дамблдор поднялся с кресла во главе учительского стола, его длинная серебристая мантия зашуршала, отражая свет сотен парящих свечей. Звёздный потолок над ним мерцал, словно небо решило спуститься в зал, а шум сотен голосов стих, как по команде. Его голос, глубокий и тёплый, заполнил пространство.

—А теперь, новые лица среди персонала: Джеймс Рид и Элизабет Рид! —проговорил Дамболдор и вернулся обратно в кресло.

Джеймс кивнул, чувствуя, как мантия липнет к плечам — слишком тяжёлая, слишком непривычная после его старого пальто, пропахшего лондонским дождём и табаком. Он выпрямился, стараясь не выдать напряжения, но пальцы невольно сжали кольцо жены под столом. Лиз склонила голову, сделав лёгкий реверанс — изящный, отточенный жест, будто она всю жизнь играла роль волшебницы. Её тёмные глаза пробежались по залу, выхватывая лица, движения, тени.

Учительский стол ожил взглядами и шепотками. Макгонагалл, сидящая справа от Дамблдора, поправила очки и коротко кивнула — её лицо оставалось строгим, но в глазах мелькнуло любопытство. Флитвик, маленький и седой, хлопнул в ладоши с энтузиазмом, его высокий голос пискнул: "Прекрасно, прекрасно!" Спраут, декан Хаффлпаффа, улыбнулась тепло, её круглые щёки порозовели, а пальцы, испачканные землёй, постучали по столу.

Новые руки всегда пригодятся, — пробормотала она, явно думая о своих оранжереях.

Снейп, сидящий дальше по столу, прищурился, его чёрные глаза впились в Джеймса, как иглы. Его длинные пальцы сжали кубок, а губы скривились в едва заметной усмешке — то ли презрение, то ли подозрение. Элизабет шепнула, прикрыв рот рукой:

—Снейп угроза, слишком подозрителен.

Джеймс кивнул, чувствуя, как волосы на затылке встают дыбом под этим взглядом.

Квиррелл, сидящий на краю стола, дёрнул тюрбан, его бледные руки задрожали, когда он пробормотал что-то невнятное: "Д-добро п-пожаловать…" Его голос был тонким, как ветер в щели, и тут же оборвался. Глаза — мутные, бегающие — скользнули по Ридам, задержавшись на Лиз чуть дольше, чем нужно. Под тюрбаном что-то шевельнулось, и он быстро отвернулся.

Джеймс нахмурился, уловив странность. Он не понимал, что с Квиреллом. Больной...или у магов это норма? Очередное короткое донесение, не заставило себя долго ждать.

—Квиррелл странный, — ответила Лиз тихо, пока она выбирала, что бы такого попробовать.

Хагрид, сидящий рядом с Джеймсом, хлопнул его по плечу так, что кубки на столе звякнули. Теперь у него болело и левое плечо.

—Ну, теперь ты с нами, парень! — прогудел он, его борода колыхнулась от смеха.

Джеймс потихоньку начинал думать что здоровяку нравиться наносить телесные своему новоиспечённому подопечному.

—0:2 в пользу Хагрида, разрыв нарастает, — шепнула Элизабет.

Остальные учителя — от сухощавого Биннса до пышной Трелони в шали — пробормотали приветствия или просто кивнули, поглощённые своими мыслями. Дамблдор улыбнулся шире, его глаза блеснули из-под полумесяцев очков, будто он видел больше, чем говорил.

Пир начинается! — объявил он, взмахнув рукой.

Столы учеников покрылись едой: горячие пироги с золотой корочкой, кувшины тыквенного сока, дымящееся жареное мясо, картофель в масле. Аромат заполнил зал, смешиваясь с гулом голосов и звоном посуды. Оливер, за столом Хаффлпаффа, взял кусок пирога, слушая Ханну Аббот.

—Тут уютно, правда? Лучше, чем дома!

Он кивнул, но его взгляд метнулся к учительскому столу. Отец сидел прямо, как на допросе, шепча что-то Лиз. Она склонилась к нему, её лицо было серьёзным, как у тех людей в чёрных костюмах, что приходили домой перед отъездом.

Они опять что-то скрывают, — подумал Оливер, сжимая вилку. Почему отец никогда не говорит про маму? И почему Лиз такая… не настоящая? Его сердце сжалось — магия была чудесной, но эти двое делали её какой-то чужой. Пир подходил к концу...

Гостиная Хаффлпаффа встретила Оливера теплом, словно обняла его после холодного пути через озеро и шумного пира. Круглая дверь, обитая тёмным деревом с медными заклёпками, скрипнула, открываясь внутрь, и мягкий свет выплеснулся наружу, разгоняя тени коридора. Он шагнул через порог, и пол под ногами — выложенный гладкими каменными плитами — тихо прогнулся, будто приветствуя нового жильца. Комната раскинулась перед ним: уютная, круглая, с низким потолком, где деревянные балки пересекались, как ветви старого дерева. Жёлтые занавески с вышитыми цветочными узорами колыхались у небольших окон, за которыми виднелись лишь тёмные силуэты травы и земли — гостиная пряталась под холмом, ближе к корням Хогвартса.

Мягкие диваны, обтянутые бархатом цвета мёда, стояли полукругом у камина, где потрескивали дрова, отбрасывая золотые блики на стены. Над камином висела полка с потёртыми книгами и маленькими фигурками барсуков, вырезанными из дерева. В углах комнаты в горшках шевелились растения — плющ тянулся к свету, а какие-то странные цветы с пухлыми листьями тихо шуршали, будто переговаривались. Воздух был пропитан запахом влажной земли, смешанным с ароматом свежего хлеба, доносящимся с кухни через невидимую дверь где-то рядом. Это был запах дома — не того холодного дома в Лондоне, где отец молчал, а Лиз листала свои книги, а какого-то другого, настоящего.

Ханна Аббот, веснушчатая девочка с тёмными косичками, хлопнула в ладоши, её голос зазвенел от радости:

—Добро пожаловать! Ты теперь один из нас!

Она стояла у дивана, её мантия была чуть помята, а на щеках играл румянец от возбуждения. Джастин Финч-Флетчли, маглорождённый с кудрями, что торчали во все стороны, кивнул, прислонившись к подоконнику.

—Ты тоже новенький, да? — спросил он, теребя край рукава. Его улыбка была робкой, но искренней, а в глазах мелькало то же удивление, что Оливер чувствовал сам.

—Да, — ответил Оливер, и его голос дрогнул от облегчения.

Он улыбнулся, впервые за день чувствуя себя не чужим, не пешкой в игре отца и Лиз, а просто мальчиком, который нашёл своё место.

Он прошёл к одному из диванов и опустился на него, ощутив, как мягкая ткань прогибается под ним. Подушка с вышитым барсуком уютно прижалась к спине. Ханна плюхнулась рядом, подтянув колени.

—Тут всегда так тепло, — сказала она, — и еда рядом — кухня за стенкой! Ты пробовал тыквенный сок? Лучше, чем лимонад!

Джастин засмеялся, качнув кудрями.

—Мои родители делают лимонад с мятой, но этот… это что-то другое.

Оливер кивнул, глядя на огонь в камине. Впервые за день его плечи расслабились, и он подумал, что, может быть, магия — это не только тайны родителей, но и вот это: тепло, голоса, новый дом.

Первые дни в Хогвартсе выдались тяжёлыми, как каменные плиты под ногами, и провал связи с MI6 только всё усугубил. Ещё в ночь распределения Джеймс взял на себя задачу выйти на штаб. Он пробовал всё, но замок, казалось, был против него с самого начала.

Сначала он поднялся в совятню, решив, что высота поможет сигналу. Лестница вилась бесконечно, ступени скрипели под ботинками, а стены сужались, заставляя его втягивать плечи. Ветер выл между стропилами, совиные перья кружились в воздухе, цепляясь за мантию. Поднявшись, он щёлкнул рацией — попытка переслать сигнал, сменяющиеся частоты ,шипение, треск, ничего.

—Давай же, — пробормотал он, пытаясь поймать хоть самый слабый сигнал, но тут стая сов загудела, хлопая крыльями, и он вздрогнул, чуть не уронив устройство на каменные плиты.

Тогда он спустился в подвалы, надеясь, что глубина сыграет на руку. Что было достаточно глупо, но в мире магов и не такое могло быть. Коридоры петляли, как лабиринт, факелы отбрасывали тени, что казались живыми — то ли рыцарь, то ли чья-то мантия мелькнула за углом. Пару раз приходилось прятаться в нишах, заслышав стук каблуков по полу.

Сырость пропитывала стены, капли воды падали с потолка, звеня в тишине, и его шаги эхом отдавались, будто кто-то шёл следом. Это достаточно сильно давило на нервы и без того утомленного Джейса. Он остановился, резко обернулся — никого. "

—Чёртова магия, — выругался про себя он, сердце колотилось.

Рация снова шипела, и он, споткнувшись о выбоину, выронил её в лужу. Вытирая грязь с корпуса, он понял, что заблудился — все проходы выглядели одинаково, и час прошёл, пока он выбрался к знакомой лестнице.

Последняя попытка была у окна в башне — высокой, с витражами, где утренний туман сочился сквозь щели, промочив ему мантию до нитки. Он взобрался по узкой винтовой лестнице, задыхаясь от подъёма, и чуть не свалился, когда перила под рукой качнулись — то ли от старости, то ли от чьей-то шутки. У окна он прижался к холодному стеклу, глядя на озеро в дымке, и щёлкнул рацией в десятый раз. Шипение, треск, будто магия Хогвартса смеялась над его потугами. Он замер, когда за спиной скрипнула половица, и обернулся, сжимая кулак — пусто, только ветер гудел в щелях.

—Сигнал не проходит, — буркнул он себе под нос, пряча устройство под мантию и стряхивая воду с волос.

—Эти мантии волшебников — как плащи для шпионов, — усмехнулся он про себя, поправляя тяжёлую ткань.

Под ней можно было носить хоть арсенал — рации, диктофоны, ножи... — и никто бы не заподозрил. Ученики и учителя видели только "помощника Хагрида" и "преподавателя магловедения", а не агентов MI6.

Замок был как крепость — не только для врагов, но и для их планов, и он чувствовал себя мышью в ловушке, теряя время и нервы с каждым шагом.

С Элизабет, он держал связь через портативные наушники — маленькие, незаметные штуки, спрятанные под волосами. Магия глушила внешний мир, но внутри стен сигнал худо-бедно пробивался. Правда, помехи были вечным спутником: то голос Элизабет прерывался треском, то её "Джеймс, слышишь?" звучало, как из-под воды.

Но связь была не единственной головной болью. Директор Дамболдор решил, что раз они официально супруги, то и жить должны как семья. Им выделили комнату в западном крыле — уютную, если забыть про вековую пыль и сквозняки. Гостиная встретила их потёртым ковром с вышитыми барсуками, камином, где дрова шипели от сырости, и узкими окнами, за которыми виднелось озеро, серебристое в утреннем свете. Спальня была одна: большая кровать с резным изголовьем, застеленная зелёным покрывалом, и запах старого дерева в воздухе. Ванная — тесная, с медным краном, что гудел, как паровоз.

— Одна кровать на двоих, — пробормотал Джеймс, глядя на массивный матрас.

Лиз только фыркнула, бросив сумку на пол.

—Чур я сплю на кровати!

Первая ночь, а именно пара часов до завтрака, прошла на диване в гостиной — древнем, обитом выцветшим бархатом, с пружинами, что впивались в спину, словно ножи. Он скрипел при каждом движении, а подушки пахли плесенью и чьими-то забытыми травами.

—Чертов диван, черт знает какого века!, — проворчал Джеймс, массируя шею наутро. Он пытался поправить ситуацию, но становилось только хуже. К утру третьего дня боль в позвоночнике стала невыносимой, и он, стиснув зубы, решил, что с него хватит.

—Это моя законная половина, — буркнул он, откидывая одеяло с одной стороны кровати. Лиз, уже устроившаяся с неизвестной ему книгой, подняла бровь.

—Только не храпи, — отрезала она, подвинувшись ровно на дюйм.

Джеймс лёг, чувствуя, как матрас прогнулся под ним, и уставился в потолок, где тени от камина плясали в такт её дыханию. "Будто снова женат," — мелькнула мысль, и он подавил смешок. Лиз, услышав, ткнула его локтем.

— Что-то смешное вспомнил?

— Ничего, так не старый анекдот, — соврал он, потирая шею.

...

Пока, у Элизабет не начались уроки по расписанию, к неё появились первые успехи. Свободное время она решила использовать с толком и отправилась в библиотеку Хогвартса — огромное хранилище знаний, где запах пергамента и старой кожи пропитывал воздух. Отдалено это напоминало запах из их офиса, чернила от принтера и тоны пылящейся бумаги в коробках. Высокие стеллажи тянулись к потолку, теряясь в полумраке, свет лился через витражные окна, окрашивая пыльные тома в багряные и золотые тона. Шаги гулко отдавались по каменному полу, а где-то в углу шуршали страницы, будто книги шептались между собой. Как преподаватель, она получила доступ к большинству полок — кроме Запретной секции, куда её не пустили без подписи Дамблдора, — и выбирала, как ей казалось, самое необходимое.

Приходилось перекапывать тонны макулатуры, бесполезной с точки зрения агента MI6. Да и со стороны обычного человека тоже... Книги о зельях с их бесконечными рецептами вроде "две щепотки лунного камня", "10 игл дикобраза, помешать и вуаля! — потерянная рука и глаза в придачу" или трактаты о ритуалах, где половина текста была на латыни, вызывали у неё тихую ярость.

— Кому это вообще нужно? — бормотала Лиз, отбрасывая очередной фолиант. Тяжёлый том с глухим стуком приземлился на стол, подняв облачко пыли, и тут же она мысленно себя отчитала за это. Терпение Ирмы Пинс, заведующей библиотекой, лопнуло. Стройная фигура в тёмной мантии возникла из-за стеллажей, словно тень. Её острый взгляд сквозь очки впился в Лиз, а тонкие губы сжались в линию, обещающую бурю.

— Мисс Рид! — прошипела Пинс, её голос был низким, но резким, как скрип пера по пергаменту. Она шагнула ближе, сжимая в руках стопку книг, будто оружие.

— Это библиотека, а не склад для ваших… магловских привычек! Если вы не можете уважать книги, то хотя бы уважайте тишину! — Она ткнула пальцем в фолиант, лежащий на столе, и добавила с ядом.

— "Ритуалы древних друидов" — не подставка для чая, между прочим.

Лиз замерла, чувствуя, как щёки горят. "Проклятье," — подумала она. Она выдавила улыбку, подняв руки в примирительном жесте.

— Прошу прощения, миссис Пинс. Больше не повторится.

Ирма фыркнула, поправляя очки, и пробормотала что-то вроде "новенькие всегда такие", прежде чем вернуться к своим стеллажам, бросив напоследок взгляд, полный осуждения. Лиз выдохнула, осторожно подтянув книгу обратно к себе, и решила впредь держать раздражение при себе — по крайней мере, пока Пинс где-то рядом.

Зато труды стоили того. За три дня она проштудировала "Историю Хогвартса" и краткий курс "Магии для начинающих" — поверхностно, выхватывая ключевые факты, но этого хватило, чтобы не путать Годрика Гриффиндора с каким-нибудь гоблином или орком. Её аналитический ум цеплялся за главное: четыре факультета, битвы с тёмными магами, правила дуэлей.

"Теперь я хотя бы не опозорюсь," — думала она, закрывая последнюю книгу с усталой улыбкой. Постепенно мир вокруг неё обретал смысл, и это будило в ней тот же азарт, что когда-то книги её любимой писательницы.

К счастью, готовиться к урокам магловедения ей почти не приходилось. О магловском мире она могла говорить часами — от электричества до автомобилей, — и юные маги, привыкшие к котлам и совам, слушали бы с открытыми ртами.

Но другая забота висела над ней тяжёлым камнем: захламлённое жильё и связь со штабом. Комната, что им выделили как "супругам", была уютной только на словах. Гостиная утопала в пыли, старый ковёр с барсуками пах плесенью, а в углу громоздились коробки с чьими-то забытыми мантиями и перьями. Элизабет худо-бедно разобрала хаос — сгребла коробки к стене, вытрясла ковёр у окна, пока озеро внизу не покрылось пыльным облаком.

Связь со штабом оставалась главной проблемой. Хоть за три дня они с Джеймсом не собрали уйму данных. Ибо странности преподавателей, слухи и шорохи Хогвардса не были чем то важным. Но связь с MI6 была нужна, как и аппаратура для будущих операций. Они могли работать самостоятельно, но система прослушки — микрофоны в коридорах, передатчики в кабинетах — требовали настройки, питания и выхода за пределы магического поля замка.

Так, они приняли решение выбраться наружу. В одну из ночей, когда Джеймс наконец перестал кряхтеть, массируя шею после диванных наслаждений, она ткнула его локтем.

—Хватит ныть, Рид. Идём." Он буркнул что-то невнятное, но поднялся, и они, закутавшись в мантии, потащились за пределы замка.

Ночь встретила их холодом и шорохом ветра в Запретном лесу. Тропа от главных ворот вилась вниз, к Хогсмиду, камни скрипели под ногами, а звёзды над головой мигали сквозь рваные облака. Лиз сжимала рацию, проверяла частоты, а Джеймс держал фонарь, спрятанный под рукавом мантии, чтобы свет не выдал их в темноте.

—Если сигнал пройдёт, о чем расскажем?, — шепнула она, оглядываясь на тёмный силуэт Хогвартса.

Замок смотрел на них сотнями окон, их золотые огоньки мерцали, как глаза, и ей показалось, что он знает их план. Ветер донёс плеск озера, чёрного и неподвижного слева, и запах мокрой травы смешался с сыростью ночи.

—Докладывать особо нечего, а потому я пожаловался бы на ужасные условия труда...Хагрид продолжает меня калечить! — Джеймса, видно, очень беспокоил факт насилия от лица великана.

Элизабет невольно хихикнула, его жалобы было очень забавными.

—Не забудь рассказать про истязающий тебя диван.

—Непременно.

Они шли вдоль берега, болтая и попутно проверяя рации, их шаги хрустели по гравию.

—Ты видела, как Хагрид тащит этих… флоббер-червей?" — начал Джеймс, его голос был хриплым от усталости.

— Я чуть не уронил одного на первокурсника. Они смеялись, а я стоял, как идиот.

Лиз фыркнула, щёлкнув кнопкой рации.

—Никак не думал, что быть преподавателем так тяжело.

Лиз фыркнула, щёлкнув кнопкой рации.

— А я чуть, по привычке, не назвала палочку указкой, когда Макгонагалл показывала мне класс. Представь, если бы это услышали ученики. Дети маглов поймут, а магов? — пришлось бы выкручиваться про… лазеры или что похуже.

Джеймс хмыкнул, качнув фонарём.

—Лазеры? Серьёзно? Они бы поверили?

—Не знаю. Скорее всего да, — хмыкнула она, пожав плечами, — но Слизерин точно бы хихикал до утра, судя по их виду на пиру. Я для них и без этого лакомый кусочек. Особенно для старших...

Он покачал головой, пнув камешек в воду.

—Три дня, а я до сих пор теряюсь в этом проклятом замке. Вчера плутал в подвалах час — думал, меня какая-нибудь тень сожрёт, — Джеймс удачно сменил тему.

Элизабет усмехнулась, но её взгляд остался серьёзным.

—А я три дня копалась в библиотеке. Пинс чуть не выгнала меня за то, что я швырнула книгу. Но знаешь, Джеймс, это того стоило — я начинаю понимать, как тут всё работает.

— Да уж, — буркнул он, — только спать на том диване я больше не могу. Шея как камень, а ты ещё локтем тычешь.

Она закатила глаза.

—Не храпи и не буду тыкать. Ты сам настоял на кровати.

Они замолчали, шаги замедлились, и Элизабет снова щёлкнула рацией. Вдруг треск сменился слабым гудением. Она замерла, подняв руку.

—Джеймс, тихо.

Рация ожила, и голос Лиз стал резче.

—Штаб, Ведьма на связи.

Из динамика донеслось шипение, а затем хриплый голос.

—Ведьма, приём, почему так долго?

Лиз выдохнула, её плечи расслабились.

—Проблемы со связью из замка. Магия глушит всё внутри стен. Мы вышли к озеру — только тут сигнал. Примерно километр в радиусе от замка.

Джеймс придвинулся ближе, вглядываясь в темноту.

—Три дня данных, штаб. Все преподаватели мужчины очень подозрительные...кроме...недо-гнома, мальчишка с совой на слуху — национальный герой, надо ставить прослушку. Что прикажете?

Штаб затрещал в ответ.

—Доклад принят. Ждите инструкций. Следующий контакт через двое суток.

Лиз кивнула, пряча рацию.

—Наконец-то, — шепнула она, и они двинулись обратно.

И только шорох леса, да тихий плеск воды заглушали их шаги.