Ночь пройдет (гет)

Some people search all their lives.

I feel that my turn has come to reach high into the sky.

And finally a star shines on me,

Finally I can touch eternity.

My life will never be the same,

Your love surrounds me once again.

And this will rise and blow,

And show me all I need to know.

“My life” из фильма «Когда мы встретимся вновь»

Как только пришли новости о штурме, Ясь засобирался на крепостные стены — помогать защитникам. Марилла хотела пойти с ним, но он остановил ее:

— Лучше дождись Варку, пока он придет из Лицеума. Мало ли что.

Возможно, придется быстро скрываться, так и не было сказано, но ощутимо подразумевалось. И хотя Марилла считала, что ему понадобится помощь — раненых наверняка будет много, одному не справиться, — тут он был прав. Так что она осталась.

Не в силах ничем заняться, она бродила из комнаты в комнату, с беспокойством вслушиваясь в звуки выстрелов и крики. Время тянулось невыносимо медленно. Чтобы хоть чем-то занять руки, Марилла пошла в лабораторию и принялась собирать в сумку лекарства — на случай если все-таки понадобится ее помощь.

Вдруг раздался такой мощный взрыв, что дрогнула земля. Судя по звуку, он шел от крепостных стен. Марилла замерла, прислушиваясь, гадая, что там происходит. И уже совсем хотела, схватив сумку с лекарствами, броситься туда, как в дверь постучали.

Марилла осторожно подошла к ней. Свои? Или уже прорвали оборону и пришли осаждавшие город?

— Кто там? — осторожно спросила она.

— Марилла, это я.

Рарка. Облегченно выдохнув, она распахнула дверь, и облегчение тут же исчезло, сменившись страхом. Рарка выглядел мрачным и озабоченным, даже не улыбнулся ей.

— Надо уходить отсюда немедленно, — сказал он. — Скоро здесь будут захватчики — проверять, не остался ли кто.

— Но Варка должен вернуться… — всполошилась Марилла.

— За него не беспокойся — он сейчас в безопасности.

Она кивнула — если Рарка говорит, что в безопасности, значит, так оно и есть — и вышла из дома, взяв с собой приготовленную сумку.

— Куда идем?

— Ко мне. Там пока искать не будут.

С этими словами он без предупреждения подхватил ее на руки и взлетел. Марилла только и успела вцепиться в его плечи. Впрочем, скорее от неожиданности — Рарка держал ее крепко и упасть не дал бы.

— Что с Ясем? — спросила она, когда они приземлились, и Рарка завел ее в небольшой дом.

Он тщательно закрыл за ними дверь и только тогда ответил, отведя взгляд:

— Я не успел его спасти. Прости. Толстую Берту, в которой укрылись защитники, взорвали как раз, когда я сопровождал детей. Не успел буквально на несколько минут. Никто не выжил.

Марилла судорожно вздохнула, пытаясь осознать новость. Ясь погиб. Погиб. Его больше нет. Сумка выпала из рук, в ней что-то звякнуло, разбившись. Ноги подкосились, и Марилла начала оседать на пол. Рарка тут же подхватил ее, не давая упасть, усадил в ближайшее кресло и опустился перед ней на колени. Нерешительно протянув руку, он осторожно провел пальцами по ее щеке, стирая слезы. А она и не заметила, что начала плакать.

— Прости, — повторил он.

Она покачала головой.

— Не твоя вина.

Она не сомневалась, что Рарка пытался спасти всех, кого можно, но даже он не мог быть в двух местах одновременно. Его приоритетом, конечно, были дети, среди которых Ивар — она ведь сама просила защитить сына. Это направило ее мысли в другое русло, позволив еще какое-то время не думать о Ясе.

— Где Варка?

— Во дворце — в покоях Безумной Анны, кажется, так их называют?

Марилла вопросительно посмотрела на него, и он пояснил:

— Захватчики отвели туда детей — сами пока не знают, что с ними делать. Сейчас это самое безопасное место в городе. Ну и, конечно, я за ними присматриваю. Как только смогу сделать это так, чтобы не вызвать подозрения, заберу их и отправлю по домам. Не волнуйся — с Иваром всё будет в порядке. Я мог бы забрать его прямо сейчас, но это привлечет ненужное внимание к остальным детям. Но если ты скажешь…

Марилла покачала головой, не дав ему договорить.

— Нет. Я верю тебе. И не хочу подвергать опасности остальных.

Рарка кивнул и встал.

— Мне надо идти. Если проголодаешься, у меня на кухне вроде что-то было. Я потом постараюсь принести еще запасов. Из дома не выходи.

— Спасибо, Рарочка, — Марилла взяла его ладонь и на мгновение прижала к своей щеке. — Спасибо за всё.

Он печально улыбнулся ей и ушел.

Марилла медленно поднялась и подобрала уроненную сумку, выбросила то, что безнадежно разбилось, остальное расставила на пустой полке в этой же комнате. Потом огляделась, прошла по дому. Дом был бедный — всего две комнаты и кухня. Там Марилла нашла хлеб, отрезала себе кусок и пожевала. Не то чтобы хотелось есть — просто способ еще на пару секунд чем-то себя занять и не думать.

Увы, как она ни старалась, занятия закончились быстро. Марилла вернулась в комнату и без сил опустилась в то же кресло. И тогда осознание обрушилось на нее со всей силой. Ясь погиб. От мысли, что больше никогда она его не увидит, сердце больно сжалось. Некоторое время она сидела, глядя в пустоту и пытаясь смириться с этой мыслью, а потом снова принялась кружить по дому.

К тому моменту, когда Рарка вернулся, она уже опять сидела в кресле и ревела. Он тут же оказался рядом и, ничего не спрашивая, подхватил на руки. Серебристые крылья заполнили всё пространство комнаты, обернулись вокруг Мариллы коконом, утешая, успокаивая, даря умиротворение. Она уткнулась лицом ему в грудь, всё еще всхлипывая, но боль отступила. Так она и заснула под надежной защитой его крыльев.

* * *

Рарка почти не спал и не ел, пытаясь спасти всех, кого еще можно было спасти, а в остальное время охраняя детей, домой заглядывал только на короткое время — проведать Мариллу и сообщить новости. В перерывах между спасательными миссиями, он по ее просьбе наведался в Садовый переулок и принес остававшиеся там травы, настои, мази, перевязки и прочие необходимые принадлежности. Марилла рассудила, что всё это может пригодиться в любую минуту.

Однажды ночью он вернулся жутко раздраженный и заявил:

— Твой сын ненормальный. К тому же с комплексом героя.

— Что он натворил? — обеспокоенно спросила Марилла.

В нынешних обстоятельствах безрассудные выходки Варки могли плохо закончиться.

— Решил залезть наверх по почти гладкой стене. Они и веревок навязали из простыней — хлипких таких, простыни-то там ветхие. Видимо, бежать задумали. Но по той стене не очень-то поднимешься. На полпути он застрял. Я снял его и вернул обратно, так он еще и отбрыкивался. Не знаю, чего он хотел добиться — чтобы я отпустил его и он разбился?

Марилла невольно улыбнулась — впервые за последние дни.

— Кого-то он мне сильно напоминает… — многозначительно заметила она.

Рарка прекрасно понял намек и возмущенно фыркнул.

— Ничего подобного! Я никогда...

— Очень-очень напоминает.

В ответ Рарка гордо удалился на кухню. И Марилла тихонько засмеялась, с удивлением обнаружив, что еще способна на это.

* * *

Очнувшись, Варка обнаружил себя в знакомых теплых объятиях.

— Мама? — удивленно спросил он.

— Всё хорошо, дорогой, — ответила она. — Вы все в безопасности.

В комнате было темно, но Ланка держала в руках зажженную лампу, и зрение постепенно адаптировалось. Однако рассмотреть он ничего не успел, поскольку мама, отпустив его, кинулась вперед, отчаянно вскрикнув:

— Рарка!

На краю светового круга находилась груда перьев. Окровавленных перьев. Оттуда выбралась Жданка, тоже вся в крови.

— Где болит? — встревоженно спросил Варка.

— Нигде, — Жданка помотала головой. — Это его.

Мама тем временем принялась яростно разгребать перья, но это оказалось не так-то просто. Всё еще ошарашенный Варка стал ей помогать, потом присоединился кто-то еще. Тут он осознал, что на… кухне, вроде бы, собрался весь их класс.

Он бы спросил, что они все тут делают, когда он думал, что они уже умерли, но мама скорбно склонилась над тем, кто лежал под всеми этими перьями — весь израненный, в крови и, похоже, мертвый.

— Что случилось? — прошептала мама. — Всё же должно было пройти спокойно, ты же всё рассчитал.

Крайн ей не ответил, но, оказалось, он еще жив. Неповрежденная рука потянулась к горлу, дрожащие пальцы нащупали мешочек на потертом шнурке. Почти слепые от боли глаза обратились на Варкину мать, в них мелькнуло нечто невыразимое.

— Марилла, — выдохнул он едва слышно.

Рука дернула шнурок, тот оборвался и мешочек остался в ладони матери.

— Рарка, — снова позвала она. — Не смей умирать, слышишь?

— Все свободны и могут идти домой, — отчетливо произнес Крыса. — Ивар Ясень, Илия Илм, Илана Град, Хелена Фам — останьтесь.

После этого он окончательно потерял сознание.

— Варка, быстро в гостиную — там на полках лекарства и перевязки, — напряженным голосом велела мать, уже склонившись над крайном, видимо, пытаясь остановить кровь. — Тащи всё сюда.

Варка ошарашенно кивнул и помчался исполнять поручение. И только тогда полностью осознал, как она разговаривала с крайном. Рарка. Ему и в страшном сне не приснилось бы, что кто-то может называть Крысу таким милым, домашним уменьшительным. Похоже, мать знала его гораздо ближе, чем думал Варка. Откуда? И что она делала в его доме?

А еще он с неприятным чувством осознал, что Кр… господин Лунь только что спас их всех. И судя по маминым словам, тщательно всё спланировал и рассчитал, и всё было бы хорошо, если бы Варка вдруг не вздумал сопротивляться. Он попытался заглушить чувство вины, принявшись подбирать необходимые лекарства и перевязки, которые действительно нашлись на полке в гостиной. Если, конечно, эту комнатку можно было так назвать.

— Семена разрыв-травы, — донесся до него голос матери. — Положите его за щеку и полчаса вас никто не будет видеть — спокойно доберетесь до дома.

Собрав всё необходимое, Варка поспешил обратно, едва не столкнувшись с начавшими расходиться одноклассниками.

— Я тоже пошел, — сердито заявил Илка, когда он вошел на кухню. — Не собираюсь подчиняться всякой нечисти.

Мама резко повернулась к нему и пронзила таким гневным взглядом, что Илка попятился. Варка еще ни разу в жизни не видел, чтобы она так смотрела.

— Эта «нечисть», как ты сейчас выразился, Илия, — ледяным тоном произнесла она, — только что спасла тебе жизнь. И многим другим в этом городе, рискуя собственной. Хотя мог бы просто улететь и оставить людей самостоятельно разгребать кашу, которую они заварили.

Илка открыл рот и снова закрыл его. Варка сжал кулаки, пытаясь сдержать злые слезы — чувство вины давило почти невыносимо. Мама добавила уже гораздо мягче:

— Не ходи домой. Твоих родителей убили и… Не надо тебе этого видеть.

Курицы испуганно вскрикнули.

После этого она снова склонилась над крайном, словно потеряв интерес ко всему остальному. Илка насупился и всё равно двинулся к двери, то ли не поверив, то ли просто из чувства противоречия. Варка загородил ему путь.

— Ты не понял, что тебе сказали?

— А ты мне не указывай, красавчик!

Варка пожал плечами. У него не было ни сил, ни желания спорить с ним. Пусть катится на все четыре стороны. Но тут подключилась Ланка.

— Не ходи, Илечка. Пожалуйста.

Тот поник, разом растеряв всю свою боевитость. Его лицо вытянулось и побледнело, словно он только сейчас осознал смысл новости. Ланка обняла его и погладила по голове.

Варка опустился на колени рядом с матерью, положив принесенное на пол, с ужасом обнаружив, что она плачет.

— Сходи еще за водой — здесь во дворе есть колодец, — тихо попросила она, принявшись обрабатывать раны. — Надо смыть кровь.

Варка подорвался во двор. Вопрос о том, что же связывает его мать с Лунем, никак не выходил из головы. Вдруг подумалось, что, в тот раз, когда она ходила разговаривать с ним насчет выходки Варки со спиком, возможно, плакала она вовсе не из-за того, что Лунь ее чем-то обидел или расстроил. Возможно, тут крылось что-то, чего Варка пока не понимал.

Когда он вернулся на кухню с ведром воды, курицы собрались вокруг матери и крайна, пытаясь помогать.

— Госпожа Ясень, — нерешительно спросила Фамка. — А с нашими семьями что?

Мама устало вздохнула и сочувственно посмотрела на нее, а потом на Ланку:

— Половник Град был убит при обороне города. Твою мать и брата, Илана, Рарог смог спасти, но их пришлось вывести из города — здесь с ними быстро бы расправились. Так что пока ты не сможешь с ними встретиться. Возможно, позже, когда ситуация изменится.

Ланка издала задушенный всхлип, и Илка тут же оказался рядом, обнял ее. Развернувшись, Ланка уткнулась лицом ему в грудь, изо всех сил вцепившись в него.

— Твоя мать, Хелена, скорее всего, тоже мертва: Норы спалили дотла.

Фамка побелела и до белизны стиснула руки. Рыдать она не стала, но вид у нее был такой, словно она вот-вот упадет в обморок.

— А отец? — прерывающимся голосом спросил Варка, поставив воду рядом с матерью.

Она печально посмотрела на него и, смочив в воде тряпку, принялась стирать кровь с израненного крайна.

— Погиб при осаде города. Защитники были в Толстой Берте, когда ее подорвали. Рарог в этот момент сопровождал вас. Туда не успел.

Варка оцепенел и медленно опустился рядом с ней, наблюдая, как она деловито занимается ранами, но не видя на самом деле. Погиб при осаде города. Погиб. А ведь он видел, как взорвалась Толстая Берта. Их только-только затолкнули в покои Безумной Анны. Варка помотал головой, пытаясь прояснить ее.

— Варка, помоги мне, — позвала мама. — Надо вправить вывих, одна я не смогу.

Он моргнул, сфокусировал зрение и кивнул, благодарный за то, что ему есть чем заняться и мысли об отце можно пока отложить. Вместе они справились на удивление легко, и торчащая под неестественным углом рука, встала на место. Мама принялась за перевязки, и Варка потянулся помочь ей. И тут она тихо с отчаянием в голосе прошептала странное:

— Если бы только у меня оставалась сила крыльев…

Варка покосился на нее, но не решился сейчас уточнять, что она имела в виду. Мать вытерла лоб рукой.

— Теперь крылья. Помоги мне перевернуть его.

Они вместе перевернули крайна, и тут Жданка пронзительно вскрикнула. Варка вздрогнул и посмотрел на нее, подумав, что случилось что-то страшное, их нашли или еще что. Тем более, что на улице постоянно слышался вой мантикор. Но Жданка смотрела на Луня и показывала на его спину.

Проследив взглядом за ее жестом, Варка снова вздрогнул теперь уже от ужаса — левое крыло полностью оторвалось, а правое висело на обломках костей и лоскуточках кожи. Переведя взгляд на мать, он обнаружил, что она смотрит на это с выражением безграничного ужаса на лице, зажав рот ладонью.

— Нет-нет-нет, — пробормотала она словно в забытьи, — только не это!

— Мам? — позвал Варка.

Она вздрогнула и посмотрела на него так, словно только сейчас вспомнила о присутствии кого-то еще в комнате. И тут на улице — на этот раз совсем близко — снова раздался вой. Но теперь это был вой вставшей на след гончей.

— Они нашли нас, — в ужасе прошептала Фамка. — Что делать?

Мать сжала здоровую ладонь крайна, уставившись на него так, словно хотела услышать ответ от него. И что самое странное, похоже, услышала, поскольку пробормотала:

— Колодец в колодце? Очень остроумно. В твоем стиле.

— Мам? — снова произнес Варка. — Что…

— Некогда объяснять, — отрезала она. — Надо быстро уходить отсюда. Все возьмите по перу — это ключ.

Они непонимающе переглянулись, но послушно подобрали перья.

— А что… — не договорив, Варка кивнул на поломанные, изрешеченные пулями крылья.

Мать посмотрела на них с выражением бесконечного страдания на лице, а потом словно сквозь силу произнесла:

— Их не спасти. Придется отрезать. Мне нужен нож.

Жданка услужливо протянула заточку. Мать взяла ее, на мгновение крепко зажмурилась, словно не в силах смотреть на это, по ее лицу снова потекли слезы, и прошептала:

— Прости, Рарочка.

После чего полоснула заточкой по тому, что еще держало крыло. И Варка в очередной раз озадачился, что за отношения их связывают.

Мантикоры снова завыли еще ближе, и вот уже кто-то ударился в дверь.

— Уходим, — сказала мать.

И они все вместе потащили Луня к черному ходу, выходившему во двор с колодцем.

— Прыгайте в него, — велела мать. — Не бойтесь, перо откроет вам проход — вы не упадете в воду, а перенесетесь в Пригорье. Там нас никто не достанет.

Курицы встревоженно переглянулись. Илка, до сих пор остававшийся пассивным зрителем, начал что-то возражать, но вой и сотрясающаяся дверь убедили всех. Даже если они утонут, лучше так, чем мантикоры. Правда, Ланка пыталась все-таки сопротивляться, но Илка сумел утащить ее с собой.

Варка с матерью, державшие бесчувственного крайна, прыгнули последними.

К вопросу о том, что связывало его мать с Лунем, Варка вернулся, когда они устроились в лачуге возле скалы, Фамка развела огонь, а по-прежнему не приходившего в сознание крайна устроили на лежанке.

Мать напоила всех маковым молочком, поскольку, когда миновала непосредственная опасность, на них обрушилось осознание того, что они осиротели. Бодрой оставалась одна Жданка, которая сиротой была давно, и терять ей было уже нечего. Но, всегда сострадательная, она помогала Марилле ухаживать за остальными.

В итоге, пригревшись у печки, все заснули, а Варка присел на пол возле матери, которая устроилась рядом с Лунем, глядя на него с выражением глубокой печали и нежности. Молочко действовало и на Варку, всё ощущалось будто в тумане, притупляя боль. Но он не смог бы заснуть, не решив хотя бы отчасти эту загадку. К тому же он надеялся, что эта история поможет отвлечься от мыслей о погибшем отце.

— Мам? — позвал он.

Оторвавшись от Луня, она повернула голову к Варке и ответила:

— Да, дорогой?

Только сейчас Варка осознал, насколько измотанной она выглядит. Может, все-таки отложить разговор на потом? Но любопытство было сильнее него.

— Откуда ты его знаешь? — он мотнул головой на Луня.

Мама слабо улыбнулась — улыбка вышла вымученной — ласково провела ладонью по щеке Варки, а потом притянула к себе. Он охотно подался вперед, прижавшись головой к ее плечу. Объятие было таким привычным и уютным, успокаивающим.

— Мы сейчас находимся в Пригорье, — медленно начала мать тем тоном, каким обычно рассказывают сказки. — Ты, наверное, и не слышал про это место — оно очень далеко от Липовца. Когда-то здесь жили прекрасные крайны, которые заботились о людях в здешних краях — лечили, помогали, защищали. У господина старшего крайна Сварога была единственная любимая дочь.

Варка начал догадываться, к чему она ведет и, почти не веря себе, спросил:

— Ты?

Мама кивнула:

— Да, я.

— Значит, ты крайна? — недоверчиво спросил Варка.

На этот раз она покачала головой:

— Больше нет. Но мы еще дойдем до этого. Моя мать рано умерла, и меня воспитывала госпожа Анна. Она была великой травницей и научила этому искусству меня.

Варка удивленно моргнул. Да, мать занималась больными, к которым не успевал отец, но он всегда думал, что травником был отец, а мать просто помогала ему.

— Я любила ее как родную мать — собственную я даже не помнила. И у госпожи Анны, которая, так же как мой отец, рано овдовела, был сын на два года младше меня.

Она посмотрела на крайна с бесконечной нежностью.

— Господин Лунь? — потрясенно спросил Варка.

— Да, — мама улыбнулась. — Рарог Лунь Ар-Морран, Поющий крайн, надежда и гордость нашего рода. Мы росли вместе.

Только Варка решил, что это значит, что они были как брат и сестра, мать добавила:

— Наши родители мечтали нас поженить.

— Что? — Варка отстранился, чтобы лучше было видно ее лицо, и она тихонько засмеялась, а потом пожала плечами.

— Рарку их планы вполне устраивали — он любил меня со всей пылкостью юности. А вот я далеко не была так уверена, что хочу за него замуж. В ту пору я относилась к нему скорее как к младшему брату. Теперь я понимаю, что скорее всего это изменилось бы со временем. Но как раз времени-то у нас и не было.

Варка, слегка нахмурившись, внимал каждому ее слову, пока она рассказывала о том, как старший крайн отправил Рарога в университет в надежде укротить его норов, как вернулся из похода Ясь Гронский.

— Он нравился мне, но тогда мысль о замужестве даже не приходила мне в голову.

О том, как люди сожгли госпиталь и убили госпожу Анну, которая столько лет лечила их. Как пытались убить саму Мариллу, но, к счастью, с ней в тот момент был Ясь, который защитил ее, при этом сильно пострадав сам. Как она выхаживала его, как после они сбежали, поженились, пытались устроиться в Больших Лодьях, в Коростене, пока наконец не поселились окончательно в Липовце.

— Он так нервничал каждый раз, когда я летала, — грустно произнесла мама. — И я спросила его, что мне сделать, чтобы он успокоился. Он попросил меня отказаться от крыльев.

— Что?! — воскликнул Варка.

— Я очень хотела быть ему хорошей женой и согласилась.

— Как он мог? — потрясенно прошептал Варка.

У него не укладывалось в голове, что его отец был способен так поступить. За время маминого рассказа он успел понять, как много значили для крайна крылья. Отец, постоянно общавшийся с ними, не мог этого не знать. И всё же он потребовал от жены такую жертву.

Мама покачала головой.

— Не осуждай его, милый. Он очень любил меня и боялся потерять.

Варка подумал над этим, а потом с горечью возразил:

— Нет, если бы действительно любил, не посадил бы тебя на цепь.

Думать так об отце, которым он всегда восхищался, было больно. А еще было ужасно стыдно за свое отношение к господину Луню.

Мама вдруг улыбнулась почти весело.

— Ты реагируешь совсем как Рарка.

И тут до Варки дошло — вспомнился тот разговор, после которого мать вышла из зала вся в слезах, и единственные слова, которые Варка расслышал из коридора: «Как он посмел?!» Так вот о чем они тогда говорили…

А мама неожиданно добавила:

— Как же вы все-таки похожи... Никогда не понимала, как так получилось.

Варка моргнул. Перевел взгляд с нее на Луня. Снова посмотрел на мать.

— Похожи?

Ее улыбка стала горькой.

— Ты, наверное, этого не видишь. Я не знаю, что пережил Рарка, пока искал меня — он так мне и не рассказал, но пережил он немало. В юности он был невероятно красив — девушки вешались на него на каждом шагу.

Варка недоверчиво посмотрел на Луня. Серьезно? Мама покачала головой.

— Впрочем, эта красота никуда не пропала, просто скрыта — скрыта болью его израненной души. Но я по-прежнему ее вижу.

Варка всмотрелся в крайна внимательнее, и ему показалось, что он начинает понимать, что мать имела в виду.

— Но вы похожи не только внешне. Характер у тебя тоже совсем как у него.

Варка подумал над этим. Еще совсем недавно подобное сравнение оскорбило бы его до глубины души. Сейчас… он сам не знал, что чувствует по этому поводу.

— Поспи, Варочка, — сказала мать. — Тебе надо отдохнуть.

Варка решил, что сейчас это действительно лучшее, что он может сделать. Так что улегся головой матери на колени и закрыл глаза. Вымотанное тело отключилось быстро. Последнее, что Варка запомнил перед тем как заснуть — ласково перебиравшие его волосы материны пальцы.

* * *

В хижине нашлись припасы, но очень немного — надолго их компании не хватит. Дети принялись рассуждать о том, чтобы пойти поискать людей и соответственно еду, а Мариллу от одной мысли о том, чтобы спуститься с крайновой горки пробрала дрожь. Ее мог узнать любой встречный, и после всего, что случилось, она была далеко не уверена, что этот первый встречный будет дружелюбен. Однако отпускать детей одних тоже не хотелось.

А тут еще у Рарога начался жар. Хорошо хоть предусмотрительная Хелена захватила сумку с травами. Ах, если бы можно было попасть в замок! Но отец, уходя, запечатал вход, и лишенная силы крыльев Марилла не могла его открыть. Никогда она не жалела о том, что отказалась от крыльев так, как сейчас. С прежней силой она быстро поставила бы Рарога на ноги. Впрочем, порывшись в хижине, она с радостью и облегчением обнаружила-таки старые запасы — полированный ларчик, который принадлежал госпоже Анне. В нем Марилла с восторгом обнаружила всё необходимое. Дело пошло на поправку, жар спал, и она выдохнула с облегчением.

Варка отправился на поиски воды, которую вскоре и нашел. Как раз неподалеку от хижины стекал водопад. Марилла прекрасно помнила, какой там потрясающий вид. Судя по восторженным физиономиям, дети оценили. Но одной водой сыт не будешь.

— Спустись вниз, — посоветовала Марилла Варке. — Прямо под крайновой горкой живет… ну, по крайней мере, раньше жил дядька Антон. Мужик он вредный, но у него вполне можно поработать за еду.

Варка кивнул и прихватил с собой Илку. Тот, правда, пытался сопротивляться, заявил, что не собирается ни на кого батрачить.

— А есть ты собираешься? — спокойно заметила Марилла.

Это заставило Илку замолчать и, насупившись, он неохотно последовал за Варкой. Тот ухмыльнулся Марилле перед тем, как уйти, и она подмигнула ему.

— Откуда вы знаете, кто здесь живет? — с любопытством спросила Жданка, когда мальчики ушли.

— Оттуда, что здесь прошло мое детство, — ответила Марилла.

Девочки уставились на нее с потрясенным изумлением. Но пояснять она не стала. Ей хватило уже того, что она рассказала эту историю Варке. Повторять совершенно не хотелось.

И тут раздался хриплый голос, от которого Марилла подпрыгнула.

— Где я?

Все моментально сгрудились возле лежанки так, что Марилла оказалась позади девочек.

— Госпожа Ясень говорит, это называется Пригорье, — ответила Ланка.

Рарог с облегчением выдохнул, и его взгляд тут же заметался в поисках чего-то. Кого-то.

— Марилла… Где Марилла?

— Я здесь, Рарочка, — она протолкнулась мимо девочек и опустилась рядом с ним, взяв его за руку.

Его блуждающий взгляд сфокусировался на ней, и губы тронула слабая улыбка.

— Что… со мной?

Марилла мрачно перечислила все раны. Только о крыльях сказать ей духу не хватило. В его состоянии он не переживет такой новости. Он кивнул и тут же скривился.

— Очень больно? — встревожилась Марилла. — Сейчас дам макового молочка.

Рарог вскоре заснул — на этот раз нормальным сном, — а девочки уставились на нее с бесконечным удивлением. Словно только сейчас заметили, как именно она обращалась к нему. Хотя, возможно, действительно только сейчас. Раньше им было не до того.

— А вы что, давно знакомы? — первой решилась спросить Илана.

— С детства, — ответила Марилла, повергнув их в еще больший шок.

Но развивать эту тему опять-таки отказалась.

* * *

Мальчишки вернулись вымотанные, зато с едой. Ну, хотя бы какой-то. Оба добытчика без сил рухнули на лежанку и тут же заснули. Фамка принялась суетиться у очага, готовить принесенную ими фасоль. Жданка держалась рядом с ней — просто для того, чтобы быть подальше от надменной Ланки.

— Как думаешь, — прошептала Фамка, — у госпожи Мариллы с господином Лунем был роман?

Жданка пожала плечами, не став говорить, что в тот первый вечер, когда Варка как раз на эту тему разговаривал с матерью, она единственная не спала и всё слышала. Но делиться этой информацией она ни с кем не собиралась. В конце концов, госпоже Марилле решать, кому рассказывать свою историю.

— Думаю, это не наше дело, — сказала она.

С этим утверждением Фамка спорить не стала.

Парней разбудили, чтобы они поели. Жданка заметила, что госпожа Марилла ела меньше всех — оставляла им. Наверное, все матери так делают. Свою Жданка помнила весьма смутно, но память о том, как она точно так же оставляла ей лучшие куски, сохранилась. А потом госпожа Марилла еще накормила господина Луня. Он, кажется, не до конца проснулся и не очень понимал, чего от него хотят, но жидкую кашу послушно съел, после чего она напоила его лекарством, и он снова заснул. И она принялась менять перевязки на ранах.

— Я могу помочь? — спросил Варка, хотя его явно шатало от усталости.

— Спасибо, Варочка, — улыбнулась ему госпожа Марилла, — но я справлюсь сама. Ты лучше поспи, а то завтра не встанешь.

Он кивнул и без дальнейших возражений вернулся на лежанку, сразу отключившись. Жданка подумала, что Варке повезло больше всех — рядом с ним осталась мать.

* * *

По-настоящему Рарог пришел в себя еще через три дня — теперь он точно пошел на поправку. Марилла вздохнула бы с облегчением, если бы одновременно не страшилась этого дня, страшилась того момента, когда он поймет, что потерял.

То, что у него проснулся аппетит, было хорошим признаком. Вот только, поев, он сразу потребовал одежду. Прежде чем Марилла успела возразить, Ланка протянула:

— Видите ли, господин Лунь… ваша одежда…

— Она всё равно никуда не годилась, — жизнерадостно вмешалась Жданка. — Мы ее выбросили.

Рарог приподнял бровь и с сарказмом спросил:

— И в чем я буду теперь ходить? В одеяле?

— Так, — вмешалась Марилла. — Ходить ты никуда не будешь. Тебе еще рано.

Он сердито нахмурился, но ей возражать не стал. Она удовлетворенно кивнула. И тут Фамка вытащила откуда-то одежду, заявив, что припасла на всякий случай. Варка одарил ее странным взглядом. Зато Рарог обрадовался и заявил, что одеться ему надо обязательно. Марилла обреченно вздохнула:

— Раньше ты не был таким сложным пациентом.

Он вдруг едва заметно улыбнулся и заявил:

— Раньше у меня был хороший мотив оставаться в постели как можно дольше.

— Я знала, что этот побочный эффект твоего падения радовал тебя больше, чем если бы трюк удался! — воскликнула Марилла.

Он пожал плечами и улыбнулся немного шире.

Дети наблюдали за их диалогом, чуть ли не открыв рты.

И всё же Рарог упрямо настоял, что ему просто необходимо одеться. Пришлось помочь, поскольку он был слишком слаб, чтобы одеваться самостоятельно. А потом случилось это. Проведя ладонью по затылку, он ощупал обрезанные волосы, рука спустилась ниже и замерла.

— Что это? — спросил он, обратив на Мариллу потемневший взгляд.

— Прости-прости, — прошептала она, — они сломались у самого основания — невозможно было сохранить.

— Нет…

Родные прозрачно-зеленые глаза затопил дикий ужас. Марилла всхлипнула, всем сердцем чувствуя его боль.

— Неправда… Я чувствую их… — он резко встал без посторонней помощи.

— Рарка, — Марилла умоляюще протянула к нему руку.

Но он не смотрел на нее, его подбородок взлетел вверх. И на мгновение Марилла поверила, что случится чудо, что сейчас распахнутся знакомые серебристые крылья.

Но чуда не произошло.

Рарка обессиленно прислонился к печке. А потом вдруг рванул на улицу. Марилла бросилась за ним следом и успела как раз вовремя, чтобы подхватить его, не давая упасть. Он навалился на нее всем весом, так что она едва удержала его.

— Рарочка, — прошептала Марилла, обняв его и гладя по склоненной к ее плечу голове, — прости, что не смогла уберечь.

Он мотнул головой и глухо произнес:

— Не твоя вина.

А потом его плечи затряслись от рыданий. Марилла почувствовала, как ее рубашка на плече намокла от его слез, и до боли закусила губу, чтобы не заплакать самой. Никогда еще она не видела Рарку таким сломленным.

Так они стояли некоторое время, вцепившись друг в друга. Вспомнилось, как несколько дней — целую вечность — назад она рыдала по Ясю, а Рарка утешал ее. Но тогда у него были крылья, которыми он обнял ее, как коконом, даря успокоение. Она сейчас не могла подарить ему такого утешения. И от этого было еще больнее.

— Пошли в дом, Рарочка, — тихо произнесла Марилла. — Раны откроются.

Он подчинился. Безвольно, словно кукла. Покорно вернулся на лежанку и закрыл глаза, словно потеряв интерес к окружающему миру. От его отчаяния у нее разрывалось сердце. Единственное, что внушало надежду — Рарог так и не выпустил ее руку, и Марилла осталась сидеть рядом, свободной рукой поглаживая его по спутанным волосам.

Дети столпились поодаль, растерянные, смущенные, испуганные. Марилла слабо улыбнулась им, давая понять, что больше тут ничего не поделаешь.

— Пойду-ка я навоз чистить, — заявил Варка и выскочил за дверь.

Илка с Ланкой тут же последовали за ним, хотя еще совсем недавно возмущались столь грязной работой. Да уж, лучше чистить навоз, чем бессильно наблюдать за чужим горем.

Рарог впал в апатию. Он даже не спал, просто смотрел в стену невидящим взглядом. Но хотя бы на Мариллу реагировал: брал из ее рук воду и еду. Она сильно подозревала, что если бы ее здесь не было, всё проходило бы гораздо хуже.

— Не уходи, Рарка, — прошептала она ночью, когда дети уже спали, а она не могла заставить себя отойти от него, чтобы тоже отдохнуть. — Ты нужен мне. Я не могу потерять еще и тебя. Пожалуйста, останься со мной.

Слезы катились по щекам, и она даже не пыталась их вытирать. Рарог вдруг пошевелился и повернулся, посмотрев прямо на нее.

— Не плачь, Мари, — едва слышно прошелестел он, впервые за много лет назвав ее детским прозвищем, и сердце сжалось в болезненной надежде. — Я никогда тебя не оставлю. Не смогу.

Она улыбнулась сквозь слезы и сжала его ладонь, с облегчением почувствовав ответное пожатие.

Вскоре работа у дядьки Антона закончилась, и еда тоже.

— Я могу поработать травницей, — решила Марилла.

— Ты никуда не пойдешь, — тут же вскинулся Рарог. — Тебя узнает первый же встречный, и кто знает, чем это закончится.

Сам он был всё еще слишком слаб, чтобы отправляться на поиски насущного хлеба. Да и возможность быть узнанным касалась и его. Марилла нахмурилась, но вынуждена была согласиться.

— Мы с Варкой можем пойти петь, — жизнерадостно предложила Жданка.

— Ну, если Ивар начнет петь, точно подадут, — согласилась Ланка.

Марилла встревоженно переглянулась с Рарогом. Если Варка будет петь, денег они, конечно, заработают, но вот что будет дальше... Слухи о том, что крайны вернулись в Пригорье — это наверняка. И как люди на это известие отреагируют, она боялась представлять. Марилле совершенно не хотелось отпускать сына подвергаться такой опасности.

— Лучше сходите к тетке Таисье, — сказал Рарог.

Ну, конечно! Марилла подавила желание хлопнуть себя по лбу. Как она сама-то о ней не подумала?

— А кто такая тетка Таисья? — полюбопытствовал Варка.

— Хорошая женщина, — с улыбкой ответила Марилла. — И крестная Рарога. Она точно поможет. Идите в Починок Нижний. Может, мне с вами сходить?

— Нет, — возразил Рарог.

Некоторое время они в упор смотрели друг на друга, но в итоге Марилла сдалась. В конце концов, он был прав в своем беспокойстве о том, что ее могут узнать.

— Да ладно, мам, — беспечно заметил Варка, — ничего с нами не случится. Сходим и вернемся.

Марилла скептично на него посмотрела. Однако выбора у них не было, так что скрепя сердце пришлось отпустить Ивара с Жданкой на поиски тетки Таисьи. Надо отдать им должное, замаскировались они хорошо — в безразмерной одежде, что нашлась в сторожке, никто не разглядит их достаточно, чтобы что-то заподозрить.

Не возвращались они что-то уж очень долго — до Починка Нижнего не настолько далеко идти. Разве что тетка Таисья в своем гостеприимстве задержала их. Марилла то и дело выглядывала на улицу — посмотреть, какая погода.

— Метели нет? — спросил Рарог после ее очередной инспекции.

Марилла улыбнулась и покачала головой:

— Нет. Ясно.

На его лице проступило облегчение, которое он тут же замаскировал притворно безразличным выражением. Улыбка Мариллы стала шире. Он, конечно, в этом ни за что не признается, но он тоже волновался за детей. В сильную метель в этих местах можно было сильно заблудиться.

Чтобы как-то занять время (и чтобы Илана с Хеленой перестали цапаться), Марилла принялась рассказывать им истории, которые сама слышала в детстве от госпожи Анны. Девочки сели подле нее возле очага и зачарованно внимали, время от времени вставляя вопросы. Илка гордо держался в стороне, делая вид, что его всё это совершенно не касается. Но постепенно придвигался ближе и ближе, пока не оказался рядом с Ланкой, и осторожно взял ее за руку. Та покосилась на него с едва заметной улыбкой и сделала вид, будто ничего не заметила. Однако руку не отняла.

Рарог, услышав, что Марилла рассказывает, тихонько фыркнул, и она сделала ему большие глаза, чтобы не вздумал вставлять комментарии. Он в ответ посмотрел невинно-невинно, живо напомнив себя в детстве. Марилла прикусила губу, сдерживая улыбку.

В итоге она сама не заметила, как принялась расчесывать и заплетать девочкам волосы, от древних сказаний перейдя к более простой болтовне.

Однако время шло, и Марилла волновалась всё больше.

Их добытчики вернулись, когда почти стемнело и она совсем уже собралась их искать. Веселые и довольные, они ввалились в хижину, принеся с собой целое пиршество: пирог, оладьи, печеные яйца, да еще хорошие бобы, а не порченные как у дядьки Антона.

Марилла выдохнула, едва сдержавшись от того, чтобы броситься их обнимать. Вместо этого она спросила:

— Почему так долго?

Варка пожал плечами:

— Тетки Таисьи в Нижнем Починке не было. Зато нас пригласили петь на супрядках.

С тех пор так и повелось — Варка с Жданкой ходили петь на всевозможных праздниках, за что им щедро платили едой. Марилла по-прежнему беспокоилась, но выбора у них на самом деле не было.

Обычно их походы длились по два-три дня. Возвращались они вымотанные, замерзшие. Варка тут же заваливался поближе к печке, а Жданка устраивалась возле Мариллы, у которой сердце разрывалось от того, как дети выбиваются из сил, чтобы добыть хоть какой-то еды. И за Жданку сердце болело не меньше, чем за собственного сына.

Отправиться зарабатывать вместо них тем же целительством ей не давало только понимание, что она может, вместо того чтобы помочь, ухудшить ситуацию, подвергнув всех опасности. С того рокового дня бунта в Трубеже появляться здесь крайнам было опасно. Тем более бывшим крайнам, уже не обладавшим силой крыльев.

Но когда Варка с Жданкой пропали в очередном походе на целую неделю, Марилла, наплевав на всё, хотела броситься на поиски. Конечно же, Рарог не пустил ее.

— Уж лучше пойду я, — сказал он.

— Вот уж нет, — возразила Марилла. — Ты только ходить начал нормально — куда ты дойдешь в таком состоянии?

— Куда-нибудь дойду, — возразил он. — Но тебя я никуда не пущу.

К счастью, идти никуда не пришлось — дети вернулись сами. Едва они вошли в сторожку с битком набитой торбой, Марилла схватила в охапку обоих, изо всех сил прижав к себе. Жданка только пискнула, но, кажется, была не против столь бурной встречи. А Варка попытался вывернуться, прохрипев:

— Задушишь.

Марилла всхлипнула и поцеловав их по очереди в лоб, отпустила.

— Почему так долго? — сурово спросил Рарог.

— Нас на свадьбу пригласили, — беспечно ответил Варка.

И тут Марилла почувствовала это — отчетливый запах сивухи.

— Ивар! — потрясенно воскликнула она.

Рарог тоже почувствовал его. В пару широких шагов оказался рядом с Варкой, схватил его за плечи — стиснув с такой силой, что тот аж поморщился — и посмотрел прямо в глаза.

— Все вон! — велел Рарог таким тоном, что никто и пикнуть не поспел.

Торопливо накинув теплую одежду, дети гурьбой выскочили на улицу. Марилла осталась. Но ее это приказание и не касалась. Она прекрасно поняла, зачем Рарог выгнал детей — не хотел унижать Варку, отчитывая его при всех. Хотя мог бы, конечно, и помягче.

— Ты что творишь? — вопросил он.

Варка ошарашенно поморгал, а потом на его лице проступило понимание. Но не раскаяние.

— Я меру знаю, — уверенно заявил он.

Рарог пронзил его таким взглядом, что Варка тут же растерял всю браваду, немедленно став потерянным запутавшимся подростком.

— О себе не думаешь, о матери бы побеспокоился, — продолжил Рарог ледяным тоном. — Она тут с ума сходила от беспокойства. Готова была броситься искать вас. Ее однажды уже пытались убить в этих краях. Хочешь, чтобы это повторилось?

Марилла собиралась вмешаться, но потом передумала. Немного воспитательной беседы Варке не помешает. И твердой мужской руки тоже.

Варка испуганно расширил глаза и бросил на Мариллу виноватый взгляд, но потом насупился и строптиво возразил:

— Надо же как-то греться. Одежда у нас худая…

— Значит так, — перебил его Рарог, оборвав все дальнейшие оправдания. — Ты обязан мне жизнью. И отныне эта жизнь принадлежит мне. Ты не смеешь ее губить. Ясно?

Марилла потрясенно вздохнула. Крутая мера. Но, пожалуй, тут иначе никак. Она по опыту знала, что, если человек начинает пить, уговорами его не остановить.

— Ясно, — напряженно ответил Варка.

Если он и не понял до конца, что сейчас сделал Рарог, то во всяком случае почувствовал серьезность происходящего. Рарог отпустил его плечи и, отвернувшись, напоследок бросил:

— И извинись перед матерью.

Варка неуверенно посмотрел на нее. Марилла ответила ему печальным взглядом. Некоторое время они молчали, а потом Варка тихо произнес:

— Прости. Я не хотел, чтобы ты волновалась. Просто представился хороший случай, я подумал, глупо было бы не воспользоваться.

Марилла покачала головой и притянула его к себе, потрепав по голове.

— Просто больше не делай так.

Варка серьезно кивнул.

* * *

Илка завидовал Варке — это было видно невооруженным взглядом. Особенно же его злило то, что Илана смотрела на Варку с восхищенным обожанием. Как, впрочем, и большинство девочек.

— Вместо того, чтобы завидовать и дуться, ты мог бы сделать что-нибудь, чтобы заслужить ее внимание, — заметила Марилла.

Варка и Жданка уехали на ярмарку с дядькой Антоном, хотя Марилла пыталась отговорить их. Она не хотела думать о том, что с ними может случиться в Трубеже, и разговор с Илкой был ничем не хуже любого другого отвлечения. Хелена с Иланой ушли за водой, так что в сторожке, кроме них, остался только Рарог. Который вставил:

— Например, подвиг совершить, как истинный рыцарь.

Марилла смерила его уничтожающим взглядом.

— Вот уж не тебе быть советчиком в этих вопросах.

— Жестоко, — пробормотал он, состроив оскорбленное выражение лица.

Марилла невольно фыркнула, и уголок его рта приподнялся в едва заметной улыбке. Марилла перевела взгляд на Илку, который смотрел на нее с потрясенным изумлением.

— Знаешь, есть такая поговорка, — заметила она. — Чтобы тебя любили, будь достоин любви.

— Ну да, — хмыкнул Илка. — Вот только Варке всё достается без всяких усилий — просто за… — он запнулся на мгновение, прежде чем продолжить: — За то, что он такой красавчик.

Марилла вздохнула.

— Ты не прав.

Илка одарил ее скептичным взглядом. Выражение его лица так и говорило: «Да ладно!» Марилла покачала головой:

— Да, есть и такие, которые видят только внешнюю красоту. Но большей частью люди любят Варку за золотое сердце, за готовность помочь. Понимаешь?

— Вы так говорите просто потому, что он ваш сын, — буркнул Илка.

Марилла покачала головой, не поддавшись на провокацию.

— Нет, я так говорю, потому что это правда. И ты это знаешь.

Илка насупился. В глубине души он явно был с ней согласен, но ему очень не хотелось этого понимать.

— Ты ведь хороший человек, Илия, — Марилла посмотрела ему прямо в глаза, и он не посмел отвести взгляд. — Вместо того, чтобы тратить энергию своей души на зависть, которая разрушает тебя, ты мог бы потратить ее на что-то более продуктивное. Вот, к примеру, девочки пошли за водой. Ты сидишь здесь, а мог бы помочь им нести тяжелые ведра. Уверена, Илана оценила бы такой поступок. Это мелочь, но из таких мелочей складывается жизнь.

Илка нахмурился, а потом вдруг подорвался с места и выскочил из сторожки. Марилла улыбнулась ему вслед.

— Ты не перестаешь меня удивлять, — заметил Рарог.

Марилла весело пожала плечами. И впервые с того момента, когда он узнал о потере крыльев, он улыбнулся по-настоящему — прежней мальчишеской улыбкой, от которой перехватывало дыхание.

* * *

— Род Гронских состоит в давнем родстве с родом Ар-Морран. Ты не находишь, что перед лицом общей опасности пора забыть старые распри?

Варка похолодел, сразу вспомнив, откуда ему знакомо имя госпожи Элоизы. «Старые распри», значит? Так теперь называется убийство ни в чем неповинных женщин?

Видимо, эти мысли отразились у него на лице, поскольку госпожа Элоиза торжествующе улыбнулась:

— Вижу, ты прекрасно меня понял.

Варка про себя выругался. Ну почему он не умеет держать под контролем выражение лица? Вот господин Лунь любое известие воспринимает с невозмутимым маской. Эта мысль заставила вспомнить слова матери о том, как он похож на господина Луня. За кого, интересно, его здесь приняли — за родственника или сразу за сына? Варка отмахнулся от этих размышлений. Надо думать, как бежать отсюда.

Не зря мама не хотела, чтобы они ехали в Трубеж. Стоило ее послушаться. Но теперь поздно локти кусать. Варка сделал невинные глаза.

— Я не понимаю, о чем вы говорите, — честным-честным голосом заявил он.

Госпожа Элоиза сокрушенно покачала головой.

— Милый мальчик, ты осознаешь, насколько похож на него? Отрицать просто глупо.

Ну вот, и эта женщина находит в них сходство. Варке вдруг захотелось увидеть, каким господин Лунь был юности. Эту мысль он тоже отмел — не до того сейчас.

Сбежать им все-таки удалось, хоть и с трудом. А по пути Жданка, несмотря на все Варкины протесты, подобрала умирающую цаплю и ни за что не хотела ее бросать. Зато им повезло наткнуться на возвращавшегося домой дядьку Антона. И только тогда Варка выдохнул с облегчением. Выбрались.

Мать он увидел еще на подходах к хижине. Она нервно расхаживала возле того засохшего дерева, которое господин Лунь запретил им рубить на дрова. «Неужели, она целыми днями здесь так ходила, вглядываясь вдаль?» — мелькнула виноватая мысль, заставившая Варку ускорить шаг, несмотря на уставшие замерзшие ноги. И вскоре он уже оказался в ее объятиях, от облегчения едва не разрыдавшись. Но мужественно сдержался.

Мать следом обняла и Жданку и тогда-то обнаружила полумертвую цаплю, которую та прятала под своей душегрейкой.

— Что это? — удивленно спросила мама и, рассмотрев птицу, сокрушенно воскликнула: — Бедняжечка! Кто же тебя так?

— Не мы, — поспешила откреститься Жданка.

Но мама ее и не обвиняла, просто потянула их всех в хижину.

— Пошли быстрее.

Там Варка сразу кинулся к печке, прижавшись к ней всем телом. Тепло. Блаженство. Вся женская половина их компании с ахами и охами столпилась вокруг цапли. Ну почти вся. Практичная Фамка только поинтересовалась, можно ли ее есть. И тут к ним, к великому удивлению Варки, присоединился господин Лунь. Он так скорбно склонился над умирающей цаплей, будто она была ему как минимум сестрой.

Варка просто закрыл глаза. Его невыносимо клонило в сон, и он напрочь забыл о том, что надо бы рассказать о встрече с Гронскими.

* * *

Еще совсем недавно умиравшая цапля, у которой было сломано три ребра и проткнуто легкое, внезапно вскочила на ноги и испуганно заметалась по сторожке. Жданка запрыгала следом пытаясь ее поймать. От этого шума проснулся Варка, ошалело заозиравшись. Но Марилла смотрела только на Рарога, который сидел на полу с выражением полнейшего недоумение на лице.

— Как я это сделал? — прошептал он и умоляюще посмотрел на Мариллу, словно она могла объяснить происшедшее.

Ей приходило в голову только одно:

— Ты же не отрекался. Наверное, поэтому сила крыльев осталась при тебе.

— Осталась, — всё еще не верящим тоном произнес Рарог, в его глазах вспыхнула надежда и одновременно страх.

— Вы бы лучше подумали, как ее успокоить, — вставила невозмутимая Хелена.

Всё еще словно в трансе, Рарог вытянул руку и поманил к себе цаплю. Та немедленно замерла, а потом подлетела к нему и устроилась на голове. Марилла улыбнулась. Дети принялись обсуждать, чем цаплю кормить. И только тогда Марилла заметила здоровенный синяк на лице Варки.

— Что это? — встревоженно спросила она, взяв его за подбородок и повернув к себе пострадавшей стороной.

Варка поморщился.

— Совсем забыл рассказать.

Его история о встрече с Гронскими сильно встревожила Мариллу. Рарога тоже — судя по тому, как он нахмурился, слушая Варку.

— Вниз больше не пойдете, — решительно сказала Марилла.

Рарог согласно кивнул. Но Варка и не собирался спорить. Видимо, встреча с милой госпожой Элоизой его изрядно напугала. Хорошо. Может, станет немного благоразумнее.

— Они желали свободы, они ее получили, — желчно произнес Рарог.

В другое время Марилла сказала бы ему, что следует быть снисходительнее к людским слабостям, но сейчас она была с ним согласна. Бывший в курсе всей истории Варка мрачно сверкнул глазами. Остальные недоуменно переглянулись, но переспрашивать не решились.

— Ладно, — Рарог мотнул головой и оценивающе посмотрел на синяк Варки. — Иди сюда.

Тот приблизился с явной опаской, и Марилла подавила желание засмеяться.

— Не дергайся, — велел Рарог. — С людьми это сложнее.

Варка беспомощно посмотрел на Мариллу. На этот раз она не смогла сдержать улыбки, но поспешила успокоить сына:

— Он собирается тебя исцелить.

Рарог сосредоточенно прищурился и мазнул ладонью по пострадавшей скуле Варки. Тот вскрикнул и отшатнулся.

— Рар… — неодобрительно произнесла Марилла — сколько ж силы он вложил, чтобы Варка так дернулся?

Зато синяк исчез. Рарог ошарашенно моргнул, будто до последнего не верил, что у него получится, а потом обратил на потиравшего щеку Варку виноватый взгляд:

— Извини, не рассчитал.

Варка, похоже, окончательно ошалел от такой неожиданной вежливости, и Марилла снова начала улыбаться.

— Жданку посмотрите, — вдруг попросил Варка. — Ее порезали.

Марилла с Рарогом обменялись одинаково хмурыми взглядами. На этот раз он действовал гораздо осторожнее. А закончив обрабатывать рану, стремительно вышел на улицу. Марилла последовала за ним и догнала возле дерева.

Ну кто бы сомневался, что он пойдет именно сюда. Рарка с детства любил это дерево, прятался в его ветвях от разъяренных старших. И только Марилла знала, что он сидит там, но ни разу не выдала.

А уезжая в университет, он поцеловал ее под этим деревом в уголок рта. Не совсем в щеку, но и не в губы. На большее ее бедный мальчик не решился. Большего она, пожалуй, тогда ему и не позволила бы. А вот сейчас… Додумать эту мысль она не успела.

— Пойти, что ли, пообщаться с тетушкой Элоизой? — задумчиво заметил Рарог, глядя вдаль.

— С ума сошел? — возмутилась Марилла. — Давно невольником не был?

Рарог повернулся к ней и усмехнулся — этой своей новой жесткой усмешкой, которую дети называли драконьей.

— Пусть попробуют. Как выяснилось, сила осталась при мне. Так что скрутить меня будет не так уж просто.

— Рарка, — вздохнула Марилла.

— Мне не нравится, когда угрожают моим детям, — мрачно заявил.

Марилла невольно улыбнулась. Моим детям. Сам-то понял, что сказал? Судя по всему, нет. Вслух же она спросила:

— Тебе не кажется, что не стоит привлекать к себе лишнее внимание?

Рарог упрямо нахмурился, и Марилла приготовилась к долгому спору, но, немного помолчав, он вдруг кивнул:

— Ты права.

— С ума сойти, — она просто не могла не поддразнить его. — Поверить не могу, что ты так быстро согласился с голосом разума.

Рарог усмехнулся, и на этот раз в его усмешке было веселье, а не горечь.

— Я повзрослел.

Марилла с нежностью улыбнулась ему в ответ.

— Вижу.

Ближе к вечеру разыгралась метель, а ушедшие к дядьке Антону Варка со Жданкой всё не возвращались. Марилла начала волноваться. Тут, конечно, не так далеко, чтобы заблудиться даже в метели, но как-то подозрительно долго их не было.

Когда начало темнеть, а дети так и не появились, беспокойство перешло в тревожную уверенность, что неугомонному Варке опять взбрела в голову очередная идиотская идея.

— Где они? — спросил Рарог у Хелены таким тоном, что она испуганно сжалась.

— Пошли к дядьке Антону… — начала она, но Рарог не дал ей договорить.

— Не лги мне, госпожа Хелена, — прорычал он. — Еще раз спрашиваю: где они?

Та побледнела, испуганно стиснула руки и едва слышно ответила:

— Дядька Валх позвал Варку в Дымницы Овсенем побыть.

— Песья кровь! — выругался Рарог и, как есть в одной рубахе, выскочил на улицу.

Марилла кинулась было за ним, но он уже исчез. Колодец, поняла она: у сторожки буквально возле порога находился колодец, ведущий в Починок Нижний. Она вернулась в хижину. Оставалось только надеяться, что они не заблудились в пурге, что Рарог отыщет обормотов и вернет домой.

— Всё же будет хорошо, правда? — жалобно спросила Илана.

Марилла слабо улыбнулась ей.

— Будем надеяться.

Не в силах сидеть на одном месте, она нервно расхаживала туда-сюда по сторожке. Дети сбились в испуганную кучку и наблюдали за ней. Илка, правда, делал вид, будто его происходящее нисколько не волнует. Но Марилла знала, что он не настолько черствый, как почему-то хочет казаться.

Наконец дверь распахнулась. Марилла стремительно повернулась туда и едва сдержала вскрик ужаса. Рарог нес на руках Жданку, посиневшую и явно без сознания, а другой рукой тащил Ивара, который едва стоял на ногах и, похоже, практически ничего не соображал.

Марилла тут же подхватила его, чтобы довести до лежанки у печки.

— Что случилось? — встревоженно спросила она.

— Заблудились в метели — едва не замерзли насмерть, — мрачно ответил Рарог и после паузы добавил: — У Ивара еще грудная немочь. Недельная как минимум.

Марилла судорожно вдохнула и, усилием воли подавив панику, бросилась искать нужные травы. Девочки испуганно ахнули. Илка с явным неодобрением пробормотал:

— Герой…

Но Марилла не замечала уже ничего, кроме сына, который тяжело, с хрипом дышал.

— Прости, — прошептал он, когда его взгляд сфокусировался на Марилле.

— Молчи, — велела она, — тебе вредно разговаривать.

Рарог занялся Жданкой, а Марилла — Варкой. Проблема состояла в том, что у них почти закончился запас трав. Жданка вскоре очнулась — она пострадала гораздо меньше, — и Рарог присоединился к Марилле, положил ладонь на грудь Варки, вливая в него силу. И при этом ругался сквозь зубы такими словами, что Марилла даже в ее состоянии поморщилась.

— Вы на какой каторге были? — вдруг спросила Хелена.

— На Маремских галерах, — как ни в чем не бывало ответил он.

Марилла бросила на него пораженный взгляд, сделав себе мысленную пометку расспросить его об этом позже. Сейчас она могла думать только об Иваре. Который окончательно впал в беспамятство и что-то бормотал в бреду.

Марилла с девочками приготовили отвар из нашедшихся старых заготовок, которые еще госпожа Анна сушила. Они не очень-то помогли. Рарог постоянно подкреплял Варку своей силой, но тот по-прежнему не приходил в сознание.

— Овсяное молочко надо, — сказала Марилла.

Рарог кивнул и отправил Хелену с Илией к дядьке Антону за необходимыми ингредиентами. Последний даже спорить не стал, хотя раньше наверняка заартачился бы. Но, хотя он по-прежнему недолюбливал Варку, совету Мариллы внял и желание заполучить благосклонность Иланы стал направлять в более продуктивное русло.

Молочко помогло: дышать Варка стал спокойнее. Однако жар всё не спадал. Марилла не отходила от него ни днем, ни ночью, почти не спала, поила отварами, натирала мазями, с замиранием сердца вслушиваясь в его дыхание.

Рарог тоже постоянно сидел или лежал рядом, сжимая ладонь Варки, вливая в него свою силу, чтобы его организм мог бороться с болезнью. Сам стал выглядеть не лучше Варки, и Марилла уже не знала, за кого беспокоиться.

Варка открыл глаза несколько дней спустя поздним вечером. От облегчения Марилла едва не разрыдалась. И схватить сына в охапку ей помешало только то, что он всё еще был очень слаб.

— Я пошел спать, — заявил Рарог, убедившись, что Варка вне опасности, таким тоном, словно все кругом ему смертельно надоели.

Марилла схватила его за руку и тихо произнесла глядя прямо в глаза:

— Спасибо.

Он пожал плечами и скрылся в темноте. «Тебе не надо меня благодарить», — ясно прочитала она в его глазах.

— Что случилось? — спросил Варка.

Вся безумная тревога последних дней вылилась в сердитое:

— То, что ты дурак.

Варка поморщился, и Марилла продолжила уже мягче:

— Почему ты не сказал, что болен? Кто ж с грудной немочью расхаживает?

— А у меня грудная немочь? — удивился Варка. — Ничего себе, — а потом добавил: — Ну, я вроде жив.

— Жив, — ответила Марилла, все-таки не удержав короткий всхлип. — Только благодаря Рарогу.

— Я думал, ты у нас травница, — попытался пошутить Варка.

Марилла покачала головой.

— Я бы не смогла тебя спасти, если бы он не поделился своей силой — твой организм слишком ослаб.

— Как это — поделился силой? — спросил Варка.

— Ну так, — пожала плечами Марилла. — Отдаешь свою силу, чтобы подкрепить другого человека, чтобы его организм мог продолжить бороться. Он так Хелене не давал умереть от голода тогда в Лицеуме. Естественно, чем больше сил отдаешь, тем больше слабеешь сам. Рарог отдал тебе очень много — ты был на грани смерти.

Варка задумчиво уставился в потолок, что-то обдумывая. Потом покосился в ту сторону, где спал Рарог. Снова посмотрел на Мариллу.

— Мам?

— Да, дорогой?

— Прости. Я не хотел, чтобы ты волновалась. Я думал, мы быстро вернемся с праздника — вы и хватиться не успеете.

Марилла покачала головой и погладила его по голове.

— Спи. Тебе надо отдыхать.

* * *

Пока Варка лежал, выздоравливая, он не мог перестать думать о словах матери. Господин Лунь отдавал ему свои силы, спасая его жизнь. Снова. И снова, как тогда в Лицеуме, он жертвовал собой. Потому ли, что всё еще любил его мать? Но вот с Фамкой его ничто не связывало, а он спасал ее от голодной смерти, когда никому даже в голову не пришло поинтересоваться, чем она живет в своих Норах. Да и с остальными… Господин Лунь мог ворчать, ругаться, презрительно высказываться обо всем человеческом роде в целом и о его отдельных представителях в частности, но теперь, когда Варка знал, куда смотреть, он видел, как он заботится о них. Он хотел бы сказать «спасибо», но не решался. Потому что за такое одного спасибо недостаточно.

Мамина забота была гораздо более явной. Девчонки тянулись к ней, как с солнцу. Спрашивали у нее совета, искали утешения и поддержки. Даже замкнутая нелюдимая Фамка старалась держаться поближе к ней, а Жданка и вовсе не отходила ни на шаг. Но больше всего Варку удивило, что Илка относился к его матери с глубоким уважением и всегда делал всё, что бы она ни попросила.

Варка даже подумал, не стоит ли ему начать ревновать — в другой, теперь потерянной жизни наверняка начал бы, — но сейчас в душе не возникало ни малейшего недовольства. Наоборот, он был рад за друзей.

Господин Лунь неизменно держался в стороне от их посиделок — как правило, вечером мама собирала вокруг себя своих птенцов, как она их называла, и что-нибудь рассказывала, — но Варка заметил, что он наблюдает за ними с легкой улыбкой, когда думает, что его никто не видит. А когда он смотрел на Мариллу, в его глазах помимо улыбки появлялась глубокая нежность. Он определенно всё еще любил ее. И Варка с удивлением понял, что совершенно не против.

* * *

Варка выздоравливал медленно, но верно. И теперь Мариллу больше всего беспокоила надвигающаяся на Пригорье война. Элоиза не зря так боялась князя Сенежского. Филипп Вепрь давно стремился прибрать под свою руку здешние края. Снова оказаться в эпицентре военных действий, когда они едва спаслись от предыдущих, совершенно не хотелось.

— Может, попробуешь открыть вход в замок? — спросила Марилла Рарога, когда они вместе ходили за водой. — Там мы точно будем в безопасности.

Он покачал головой:

— Пробовал уже. Твой отец надежно запечатал двери — в одиночку не справиться.

Марилла разочарованно вздохнула, но тут ей пришла в голову мысль.

— А что, если вместе? Конечно, у меня больше нет силы крыльев, но я всё еще дочь Сварога. Возможно, это поможет?

Рарка поставил наполненное водой ведро на землю и задумчиво прищурился, а потом кивнул:

— Попытаться можно.

Так что вернувшись в хижину и оставив воду возле порога, они на глазах у изумленных детей пошли прямиком в чулан. Любопытная Жданка увязалась следом, и Марилла не стала ее прогонять — пусть смотрит.

Рарог дошел до черного хода, остановился и, не оборачиваясь, протянул назад руку. Марилла взяла ее, сжав в своей. Свободную ладонь Рарог положил на запечатанную дверь, и Марилла мысленно воззвала: «Отец, позволь нам войти». Камень пошел рябью и вдруг исчез, открывая коридор, ведущий к лестнице, которую, впрочем, в темноте не было видно.

— Получилось, — недоверчиво прошептал Рарог.

Марилла широко улыбнулась.

— Что получилось? — спросила сзади Жданка.

— Снять печать, госпожа Жданна, — ответил Рарог, повернувшись к ней. — Пошли. Надо забрать остальных.

Дети собрались возле лежанки Варки, который еще редко вставал, и что-то обсуждали. Хелена собиралась варить ужин.

— Бросайте всё, — велел Рарог. — Мы уходим.

— Куда? — хором спросили они, пораженно уставившись на него.

— В самое безопасное в этом мире место, — ответил он, чем нисколько не удовлетворил их любопытство, а только еще больше возбудил.

Он велел взять всем по полену, захватить самое необходимое и повел их в чулан.

— Мам, куда мы идем? — тихонько спросил Варка.

— В замок крайнов, — ответила она.

Варка потрясенно уставился на нее, и она улыбнулась. То ли еще будет.

В замке было темно, и ребята растерянно забормотали, пытаясь понять, где оказались. Но вот от Рарога медленно начал растекаться свет, в котором выступали такие знакомые очертания главного зала. Велев всем сложить поленья в камин, Рарог повернулся к ней:

— Марилла.

Она с улыбкой взяла у него кресало и, опустившись на колени перед камином, разожгла растопку. Зал тут же залило теплом и более ярким светом.

— Мир этому дому, — негромко нараспев произнес Рарог.

Дом. Марилла встала и посмотрела на него. Неужели после всех этих лет, скитаний и борьбы они снова дома, там, где прошло их детство? Почти не верилось.

Дети принялись с любопытством оглядываться.

— Где мы? — спросила Жданка.

— Добро пожаловать в замок крайнов, — с театральной торжественностью ответил Рарог.

Они дружно ахнули, принявшись оглядываться с еще большим энтузиазмом. Марилла улыбнулась.

— А можно посмотреть? — спросил Варка.

— Конечно, можно, — ответила Марилла. — Только аккуратно — здесь многие проходы заканчиваются резким обрывом. Замок строился в расчете на крылатых жителей.

Дети деловито покивали и разбрелись. Одна Хелена осталась, только спросила, где кухня.

— Тебе неинтересно? — спросила Марилла.

Она пожала плечами:

— Интересно. Но они сейчас прибегут обратно и захотят есть. Я попозже.

Марилла покачала головой. Эта девочка была слишком взрослой для своего возраста.

— Я могу заняться ужином.

Хелена подняла на нее удивленный взгляд. Похоже, никто раньше не предлагал ей взять на себя ее обязанности, чтобы она побыла просто ребенком.

— Правда?

— Правда. Беги.

Она неуверенно улыбнулась и убрела вслед за остальными.

А Марилла с Рарогом перебрались на кухню, чтобы действительно приготовить ужин. Хелена была права в том, что птенцы вернутся обратно голодные.

— Нам всем не мешало бы помыться, — заметила Марилла, помешивая бобовую кашу в котелке.

— Угу, — согласился Рарог. — И переодеться.

Но с места двигаться не торопился. Растянулся на полу, задумчиво глядя в небо, на котором уже зажглись звезды.

— Так странно снова здесь оказаться, — тихо заметил он. — Не так я представлял себе возвращение домой.

И тут Марилла вспомнила, что собиралась расспросить его кое-о-чем.

— Рарка, — позвала она. — Как ты на каторге оказался?

Он повернул к ней голову, одарив задумчивым взглядом.

— Уверена, что хочешь это знать?

Марилла решительно кивнула и сняла котелок с огня.

— Я всё хочу про тебя знать, — она села рядом с ним, обняв колени руками. — Что ты делал все эти годы. Как жил. И как оказался на каторге.

Он вздохнул и сел в такой же позе.

— Да по глупости, на самом деле. Искал тебя — из Коростеня пешком шел, лететь нельзя было. Так меня и загребли.

— А мы жили одно время в Коростене, — прошептала Марилла.

Они постоянно ходили рядом, но никак не могли пересечься. Рарог просто кивнул, и по его лицу она видела, что он подумал о том же самом.

* * *

Варка остановился в тени, обнаружив, что на краю обрыва, который находился над запущенным садом, сидит его мать и господин Лунь.

— Ты мог бы спеть, чтобы Сады ожили, — услышал он голос матери.

Господин Лунь покачал головой:

— Я потерял голос, когда был на каторге.

— Рарка… — потрясенно произнесла она.

Он пожал плечами с равнодушным видом.

— Не самая большая из моих потерь, — и тут же сменил тему: — Чем заняты дети?

Мать одарила его внимательным взглядом, но не стала настаивать, вместо это ответив на вопрос:

— Исследуют замок.

Господин Лунь хмыкнул:

— Надеюсь, они ни во что не вляпаются.

Мать тихонько засмеялась:

— А ведь ты привязался к ним.

Варка насторожился. Конечно, он видел, как господин Лунь заботится о них, но одно дело наблюдать, сделав собственные выводы, и совсем другое — слышать сказанное напрямую. Господин Лунь пренебрежительно фыркнул:

— Ничего подобного.

Варка уже разочарованно поник, но тут мама покачала головой с выражением нежности и раздражения одновременно:

— Мне-то не ври.

Господин Лунь пожал плечами, однако больше возражать не пытался. Варка улыбнулся. Ну и зачем он делает вид, будто ему всё равно? Чтобы они не расслаблялись?

— Они тоже тебя любят, — продолжила мама.

Вот теперь господин Лунь посмотрел на нее с искренним удивлением.

— Смеешься, что ли? Знаешь, как они меня прозвали?

Варка поморщился, душу уже не в первый раз затопила волна жгучего стыда. Какими же идиотами они все были. И он в первую очередь.

— Знаю, — в мамином голосе проскользнула суровость, но на следующих словах уже снова зазвучала улыбка: — Но с тех пор они изменили свое мнение.

Господин Лунь покачал головой, явно не веря ей. Мама раздраженно вздохнула, а Варке стало еще более стыдно. Он тихонько ушел, задумавшись, за что они в самом деле так невзлюбили его в Лицеуме. И мама была права. Варка не мог быть уверен насчет остальных, но сам он действительно успел привязаться к господину Луню почти как… к отцу.

После того, как Жданка зажгла такой свет, что все чуть не ослепли, Рарог взялся учить детей. Марилла наблюдала за этим с веселым любопытством. Вопреки его заявлениям, учитель из него вышел хороший. И в отличие от Лицеума, удовольствие от процесса получали, похоже, все.

И если до сих пор он держался отстранено, предоставляя Марилле воспитывать детей и нянчиться с ними, то теперь они собирались вокруг него, будто птенцы, внимая каждому слову. Марилла улыбалась. Эта перемена пошла на пользу всем. И Рарогу в первую очередь.

А по вечерам он рассказывал им истории из прошлого крайнов. Иногда Марилла присоединялась. Дети слушали завороженно, временами даже требуя продолжения. Марилла чувствовала себя почти так же легко, как в прежние времена. Почти.

Вся беззаботность закончилась вместе с запасами еды, когда встал вопрос о том, как кормиться дальше. У Варки начал ломаться голос, и петь он больше не мог. Да Рарог и заявил, что из замка его никуда не выпустит, и Марилла была с ним согласна. После последнего приключения она боялась отпускать от себя бесшабашного сына, совершенно не думавшего о себе.

Марилла уже совсем хотела снова предложить подработать травницей, хотя знала, что Рарог ее никуда не отпустит, как Хелена высказала вполне рациональное предложение насчет кружев, продавать которые решено было отправить Илану и Илию.

— Присмотри за ними, — тихонько попросила Марилла.

— Да уж одних не оставлю, — ответил Рарог с выражением оскорбленного достоинства.

Она с улыбкой покачала головой.

— Ну извини. Никак не могу привыкнуть, что ты теперь взрослый и ответственный.

Он одарил ее возмущенным взглядом, но она видела, что он прячет улыбку. Некоторое время Марилла смотрела ему вслед, пока сзади ее не позвал Варка:

— Мам?

Она обернулась. Варка стоял чуть поодаль, похоже, дожидаясь, пока они останутся наедине.

— Что-то случилось? — обеспокоилась Марилла.

Он помотал головой, неуверенно посмотрел на нее.

— Можно тебя спросить?

Марилла удивленно склонила голову, вглядываясь в его лицо. Что за вопрос заставляет так колебаться ее бойкого мальчика, который никогда за словом в карман не лез?

— Конечно, — ответила она, ободряюще улыбнувшись.

Варка глубоко вдохнул и выпалил:

— Ты его любишь?

Марилла ошарашенно моргнула. Вот такого она точно не ожидала.

— Знаешь, в последнее время мне было как-то не до того, чтобы о чувствах задумываться. Но я тебе говорила, мы росли вместе, и он дорог мне. Всегда был и всегда будет.

Варка кивнул, хотел сказать что-то еще, но передумал. И Марилла осмелилась спросить:

— А если бы я сказала, что да и хочу за него замуж, что бы ты сказал?

Варка помолчал, опустив взгляд в пол, и Марилла уже начала беспокоиться, что для него всё это слишком быстро, слишком много. Но он вдруг посмотрел ей прямо в глаза и серьезно ответил:

— Я был бы рад.

Марилла широко улыбнулась. Не то чтобы она сейчас собиралась замуж, но знать, что сын заранее одобряет, было приятно.

Встречать добытчиков на окруженную скалами площадку, куда выходил колодец, они пошли вместе.

Вот только Ланка с Илкой вернулись одни, без Рарога.

— А где господин Лунь?

— Где Рарог?

Варка с Мариллой произнесли это одновременно. Ланка разрыдалась и ничего говорить уже не смогла. Марилла успокаивающе обняла ее, погладив по голове — бедная девочка вцепилась в нее изо всех сил, — и увела всех в главный зал, чтобы не мерзли на ветру. Там Илка мрачно объяснил, что за ними кто-то последовал, Рарог велел им уходить через колодец, а сам остался.

Сердце тревожно замерло. Он остался, чтобы отвести людей — кем бы они ни были — от детей и от колодца. Кто были те люди? А вдруг снова Элоиза пытается выловить крайна? Что он будет делать, не имея возможности улететь?

Марилла принялась нервно расхаживать туда-сюда, пытаясь придумать, как его вызволять.

— Как ты посмел оставить его одного? — возмущенно воскликнул Варка.

— А что я мог, когда она сам велел! — резонно ответил Илка.

Вот только Варке этот ответ совершенно не понравилось. Мальчишки начали ругаться — еще чуть-чуть и дело дошло бы до драки.

— Успокоились оба, — решительно прикрикнула на них Марилла.

Как ни странно, они послушались. В наступившей тишине отчетливо стало слышно, как рыдает забившаяся в угол Илана и шмыгает носом пока еще державшаяся Жданка. Замолчавшие мальчишки тем не менее продолжали прожигать друг друга гневными взглядами. А Марилла пыталась подавить панику и придумать хоть какой-нибудь план.

И тут появился Рарог. Вошел через черную дверь — весь мокрый, облепленный снегом и жутко злой. Марилла выдохнула с облегчением, но тут же обеспокоенно нахмурилась. Он замерз так, что посинели губы. Не хватало еще, чтобы он слег с лихорадкой.

— Немедленно в горячий источник, — велела она и поспешила варить овсяный отвар на меду.

И только когда Рарог отмок в горячей воде, выпил отвар и был закутан заботливыми девочками в мохнатый плед, приступила к расспросам.

— Что случилось? — спросила она.

— Городской старшина Бренны решил, что ему позарез нужен свой собственный крайн, — раздраженно ответил Рарог. — Это теперь новая людская мода такая — схватить крайна и посадить под замок будто домашнюю зверушку какую?

Марилла обменялась с ним встревоженным взглядом. Это плохо. Если люди узнали о том, что здесь снова появились крайны, покоя им теперь точно не будет. Но спросила другое:

— Как ты ушел?

Рарог самодовольно усмехнулся.

— Я еще в юности построил колодец на Бреннском мосту. Правда, выходит он в чистое поле посреди Своборовой пустоши.

— Чтобы старшие не видели, как ты мотаешься туда без разрешения, — с понимающей улыбкой закончила Марилла.

Это объясняло, почему он так промок и замерз — поди долго пробирался по полю через снег.

— Больше я вниз не пойду! — решительно заявил Рарог.

Кажется, дети были с ним полностью согласны, особенно Илка с Иланой. Впрочем, если в Бренне узнали о них, то действительно лучше там больше не показываться.

* * *

Никто не думал, что задание вырастить цветок в случае Хелены даст такой результат. Хотя позже, когда дети уснули, и Марилла с Рарогом устроились возле камина, он сказал, глядя в огонь:

— Я должен был догадаться, — в его голосе звучала досада на свою невнимательность и чувство вины. — Хелена рождена истинной княгиней, которая всю душу будет отдавать вверенным ей людям.

— Сострадание, милосердие, мудрость, — согласилась Марилла. — Но ей следует научиться рассчитывать свои силы, иначе она так долго не протянет.

Рарог кивнул и посмотрел на нее.

— Можешь объяснить ей и научить? И Жданне тоже — а то она скоро весь замок разнесет своим энтузиазмом.

Они обменялись веселым взглядом, вспомнив, выращенное Жданкой дерево, разворотившее пол в замке.

— Парни как-то сразу понимают, что от них требуется, — продолжил Рарог, — даже если не с первого раза получается. А с девицами я не умею. Что у них в голове происходит?

Марилла фыркнула:

— Раньше умел.

Он хмыкнул и покачал головой:

— И раньше не умел. Просто раньше мне ничего делать не приходилось — они всё сами.

Марилла скептично приподняла бровь, но не стала комментировать. В конце концов, в одном он был прав — девушки сами на него вешались, он вообще никаких усилий не прилагал. Усилия он прилагал только с ней. Она подвинулась к Рарке, положив голову ему на плечо. На мгновение он замер, и у нее возникло ощущение, что он даже дышать перестал. А потом осторожно обнял ее за плечи. Марилла улыбнулась.

— Знаешь, — задумчиво произнесла она, — мне всегда хотелось дочь. А теперь я получила сразу трех.

— Бойтесь своих желаний, — пробормотал Рарог, и Марилла слегка пихнула его.

— Ничего подобного. Меня всё устраивает.

Он усмехнулся, провел пальцами по ее волосам, и Марилла теснее прижалась к нему, подумав, что это самое уютное и безопасное место в мире.

* * *

Дети сумели-таки возродить несчастную лиственницу, и Рарог теперь постоянно сидел под ней. Время от времени Марилла присоединялась к нему.

— Помнишь, как ты поцеловал меня здесь? — спросила она во время одной из таких посиделок.

Он покосился на нее, улыбнувшись уголком губ.

— А ты назвала меня глупым мальчиком.

— Ну ты тогда правда был глупым мальчиком, — с лукавой улыбкой ответила она.

Рарог хмыкнул, но не возразил. И Марилла вдруг поймала себя на мысли, что хочет, чтобы он снова поцеловал ее. Да не так, как в тот раз, а по-настоящему. Варка спрашивал ее, любит ли она Рарога, и сейчас Марилла отчетливо поняла, что да — любит. Причем давно.

Словно почувствовав ее взгляд, он повернулся, озадаченно моргнул, встретившись с ней взглядом, но сказать ничего не успел, поскольку к ним подбежала Жданка, плюхнувшись на землю рядом с Мариллой и улегшись головой ей на колени.

Подавив разочарование, Марилла потрепала ее по рыжей макушке и спросила:

— Хочешь послушать историю?

— Ага, — довольно согласилась Жданка.

Рарог усмехнулся, но покорно принялся рассказывать. И как всегда, вскоре все птенцы собрались к ним под дерево, рассевшись кругом и внимая ему, чуть ли не открыв рты. Мариллу всегда забавляла эта картина. И трогала до глубины души.

Уютные посиделки нарушило появление дядьки Антона, пришедшего на поклон к господам крайнам.

— Нет здесь никаких крайнов, — поспешно возразил Варка.

Вот только отрицать было немножко поздно. Ожившее дерево не оставляло места для сомнений. Не говоря уже о том, что дядька Антон сразу узнал Мариллу, и на его лице появилось презабавное одновременно радостное и виноватое выражение.

* * *

Ланка заметила, как потрясенно расширились глаза дядьки Антона, когда он увидел госпожу Мариллу. Вопреки тому, что думали некоторые одноклассники, дурой Ланка не была. И рассказ той женщины в Бренне она запомнила. Ее еще тогда поразило, что воспитанницу крайны, чье имя велел им назвать господин Лунь, звали Мариллой. Не такое уж распространенное имя, чтобы счесть это совпадением.

— А где ты был, когда убивали мою мать? — яростно вопросил господин Лунь, и дядька Антон поник.

«Когда госпожу Анну убили, ее сын снес пол Трубежа», — сказала та женщина.

— Рар, — неодобрительно произнесла госпожа Марилла и гораздо мягче добавила: — Я понимаю твои чувства, но там маленький ребенок, который ни в чем не виноват.

Сын госпожи Анны, воспитанница госпожи Анны. И Марилла сказала тогда, что они знакомы с детства. Складывалась очень интересная картина. Интересно, сколько знает Варка? Наверняка мать ему рассказала больше, чем им.

Господин Лунь тяжело вздохнул и, посмотрев на госпожу Мариллу, кивнул:

— Ладно.

И то, как она могла уговорить его на что угодно (ну почти — в вопросах ее безопасности он был непреклонен), Ланка тоже замечала не в первый раз.

Дядька Антон просветлел и бухнулся в ноги Марилле.

— Благодарю тебя, пресветлая госпожа.

Она вздохнула и покачала головой. Ей явно не нравилось, когда ей бухались в ноги, но против именования себя пресветлой госпожой она ничего не возразила. Еще интереснее. Могло ли такое быть, что мать Варки была… крайной? Но почему она тогда никогда не пользовалась крыльями? Было здесь что-то еще, чего Ланка пока не могла понять.

* * *

От новостей, принесенных мужиками из Столбцов, всё внутри заледенело. Марилла, хотя и осталась послушать, в мужской разговор не вмешивалась — сидела с Петрой в стороне. Она прекрасно понимала, что еще совсем недавно не хотевший откликаться на просьбу дядьки Антона Рарог не оставит людей умирать. Он попытается остановить зарвавшегося барона Косинского. И чем это может закончиться Марилла боялась даже представлять.

У барона Косинского была хорошая армия, а Трубеж и Бренна могли противопоставить им лишь городскую стражу, и ту немногочисленную. Впрочем, это не было бы проблемой, если бы крайнов было столько, сколько в прежние времена. Тогда никто не смел сунуться в находившиеся под их покровительством земли. Теперь же…

Прикусив губу, Марилла наблюдала за Рарогом, который с каждой минутой мрачнел всё больше, и пыталась унять колотящееся сердце.

Когда они поднимались обратно в замок, он будничным тоном, от которого ее пробрала дрожь, сообщил:

— Надо отправляться немедленно, иначе будет поздно.

Марилла поджала губы и кивнула. Ей до боли хотелось схватить его в охапку и никуда не пускать, но она знала, что это не поможет.

— У меня есть план, — продолжил он. — Рискованный, но не безнадежный. Вполне может сработать.

— Тебе нужен будет щит, — тихо произнесла Марилла, когда он изложил ей этот план.

Рарог кивнул.

— Мне не хочется брать туда детей, — немного помолчав, он предложил таким тоном, словно сам не верил в то, что говорит: — Может, плюнем на всё и сбежим в Загорье?

Марилла покачала головой:

— Ты ведь сам не веришь, что сможешь так поступить.

Он только вздохнул. Марилла помолчала и твердо произнесла:

— Я тоже не хочу отпускать туда мальчиков. Но отпускать тебя туда одного, без щита я не хочу еще больше. Втроем у вас хотя бы есть шанс.

Одарив ее внимательным взглядом он кивнул.

— Я обещал защищать твоего сына. И сдержу обещание. Что бы ни случилось, Ивар вернется домой.

Если он думал, что это должно послужить для нее утешением, он сильно ошибался.

Это были ужасные бесконечные дни, когда Марилла бродила по замку, пытаясь найти себе какое-нибудь занятие и не в силах ничем отвлечься от беспокойных мыслей. Самое интересное, что она почти не беспокоилась за Варку. «Что бы ни случалось, Ивар вернется домой», — пообещал ей Рарог. И она верила, что он выполнит свое обещание. Но вот про себя он ничего не обещал. И это сводило с ума.

Девочки тоже беспокоились. У Хелены это выражалось в том, что она полностью погрузилась в хозяйственные заботы, у Иланы — в том, что она выращивала цветочки на всех возможных поверхностях, а Жданна просто целыми днями сидела на той самой лиственнице, всматриваясь вдаль. Марилла и сама частенько составляла ей компанию. Нет, на дерево она, конечно, не лазила, оставалась внизу, но точно так же всматривалась вдаль.

Однако, когда они наконец-то появились, Жданка на лиственнице была одна. Марилла услышала ее дикий вопль и помчалась на улицу, перепугавшись, что с ней что-то случилось, или что на них уже напали. К тому моменту, когда Марилла вместе с остальными девочками выбежала, Жданка висела на Варке, попискивая от счастья.

Марилла со всех ног помчалась к ним, чтобы в свою очередь броситься на шею Рарогу, прервав его нравоучения о том, что он велел им запереться в замке, а не сидеть на деревьях. Марилла изо всех сил стиснула его в объятиях, чувствуя, как ее покидает напряжение и тревога последних дней. Вернулись. Живые.

Как только Жданка отпустила Варку, Марилла схватила в охапку уже сына, а заодно притянула и Илку. Тот трепыхнулся, вроде как собираясь вырваться, но потом замер и даже уткнулся лбом ей в плечо. Поверх голов мальчишек Марилла одарила Рарога сияющей улыбкой, и он улыбнулся ей в ответ. Справились. Всё получилось.

Но, как и следовало предполагать, всё только начиналось.

— По пути мы встретились с Владом Гронским, — мрачно сообщил Рарог, когда все привели себя в порядок и подкрепились.

Марилла приподняла бровь, но не стала уточнять подробности встречи, которая наверняка была не самой приятной.

— И, похоже, все наши усилия только расчистили дорогу Филиппу Вепрю.

Марилла нахмурилась. А вот это уже плохо.

— Что будешь делать?

Рарог покрутил в руках вилку, невидящим взглядом уставившись на почти не тронутую тарелку. Наконец он вскинул голову и посмотрел на нее.

— Устроим небольшое представление. Чтобы отпугнуть Вепря, надо в первую очередь убедить людей, что крайны действительно вернулись, и нас много, — решительно встав, он махнул детям: — Ивар, Илия и Жданна идут со мной.

— Я тоже, — сказала Марилла.

— Не может быть и речи, — возразил Рарог.

Марилла скрестила руки на груди, с вызовом посмотрев на него.

— И долго ты собираешься прятать меня ото всех?

— До тех пор, пока не станет безопасно.

— То есть всегда?

Рарог вздохнул и посмотрел на нее умоляюще.

— Не всегда. Обещаю. Но сейчас не время.

Некоторое время они смотрели друг на друга — кто кого переупрямит. Они еще в детстве так развлекались. Тогда обычно побеждала Марилла, но сейчас она сдалась первая.

— Ладно.

— Спасибо, — улыбнулся Рарог.

И тут же, пока она не передумала, сбежал, забрав с собой мальчишек и Жданку. Марилла покачала головой.

Илана вдруг мечтательно заявила в пространство:

— Он вас любит.

Марилла даже вздрогнула от неожиданности. Хелена покрутила пальцем у виска, выразительно посмотрев на Илану, и Марилла невольно улыбнулась.

— Я знаю, — сказала она.

Ланка улыбнулась в ответ с таким видом, словно считала происходящее невероятно романтичным. Хотя почему «словно»? Наверняка так и считала. Зато Хелена страдальчески вздохнула с видом «У этих высокорожденных одна чушь в голове». Марилла засмеялась, и на мгновение тревога утихла. Но только на мгновение.

* * *

— А Влад Гронский мне кто? — спросил Варка, как только они вышли из колодца.

Этот вопрос интересовал его еще со встречи в лесу, да спросить всё как-то возможности не предоставлялось. Жданка с Илкой заинтересованной навострили уши, но ему было всё равно.

Господин Лунь покосился на него.

— Марилла тебе всё рассказала.

В его голосе не было вопроса, только легкое удивление. Варка пожал плечами.

— Давно еще. Когда мы только в Пригорье попали и вы лежали в беспамятстве.

— Вот как, — он секунду помолчал и ответил: — Влад тебе дядя, младший брат твоего отца.

Дядя. Неужели он действительно…

— Вы правда думаете, что он участвовал тогда… — Варка замялся, не зная, как сформулировать.

Но господин Лунь и так прекрасно его понял.

— Наверняка не знаю. Заговор готовил Стас. Вовлек ли он в него племянника? Может, Влад и не врет. Может, он действительно настолько наивен, что всё это время верил его россказням. Но вот Элоиза замешана наверняка.

— Да, я слышал ваш разговор, — удрученно кивнул Варка.

Горькие слова господина Луня до сих пор звучали в ушах, заставляя внутренне содрогаться. Мать, рассказывая о тех событиях, не вдавалась в подробности, да скорее всего многих и не знала. В этот момент он был согласен с господином Лунем: они хотели свободы, они ее получили, пусть теперь расхлебывают.

— Что, не самые приятные родственники?

Голос господина Луня прозвучал на удивление сочувственно, и на мгновение он подбадривающим жестом сжал Варкино плечо. И Варка вдруг с удивлением поймал себя на желании с надеждой поинтересоваться: «А я точно не ваш сын?» Странно. Еще недавно эта мысль вызывала у него неприятие. И тут он понял: неприятие вызывала мысль о том, что его мать могла быть неверной женой. Сам по себе господин Лунь в роли отца у него отторжения не вызывал совершенно. Но говорить это вслух Варка постеснялся. Тем более в присутствии всё это время молча слушавших друзей.

* * *

По возвращении Рарог тут же скрылся в глубинах замка, почти не удостоив никого взглядом. Марилла удивленно посмотрела ему вслед и повернулась к Варке:

— Что случилось?

Варка пересказал их столкновение с Гронскими. Всё больше хмурясь, Марилла вынуждена была признать правоту Рарога: правильно он не захотел брать ее с собой. Она не знала, как бы отреагировала, если бы ей пришлось лицом к лицу столкнуться с Элоизой и Стасом. Учитывая их стремление притвориться, словно возникло просто небольшое недопонимание и пора уже забыть прошлое, вряд ли ей грозила настоящая опасность, но душевного равновесия такая встреча не добавила бы. И она могла представить, какую бурю чувств сейчас испытывает Рарог. Сердце сжималось от боли за него.

— Пойду поищу его, — сказала она, когда Варка замолчал. — А вы отдыхайте.

Она нашла Рарку сидящим над Садами, как и предполагала изначально. Он смотрел вдаль с таким выражением лица, что становилось страшно. Марилла молча опустилась рядом и осторожно взяла его за руку. Он даже не посмотрел на нее, но руку не отнял, и она посчитала это хорошим знаком.

Некоторое время они просто сидели рядом, а потом Рарог тихо произнес, по-прежнему не глядя на нее:

— Знаешь, что самое ужасное? Элоиза вела себя так, будто между нами просто произошло досадное недоразумение. Будто не по ее приказу убили мою мать и пытались убить тебя. Насколько же надо быть…

Не договорив, он покачал головой и сильнее сжал ее ладонь. Марилла осторожно потянула его на себя, и он подался к ней, повернулся, уткнувшись лбом в плечо.

— Я когда прилетел тогда и обнаружил пожарище на месте госпиталя, — глухо произнес Рарог, — пытался выяснить, что произошло. Науськанная Гронскими толпа пришла громить госпиталь. Мама держала щит над больными пока могла, и они… Они забили ее камнями.

Его голос прервался, и Мариллу передернуло. Она ярко представила себе Рарку, вернувшегося домой и обнаружившего такое.

— А теперь Влад имеет наглость заявлять мне: мол, чего ты так злишься, мы ведь всегда хорошо к тебе относились.

Марилла успокаивающе погладила его по спине.

— Думаешь, он участвовал? Вы ведь дружили в детстве.

Рарог отстранился и пожал плечами:

— Не уверен. Но если он действительно верит в то, что говорил мне, его наивность просто потрясающа. Ну, может, хоть сейчас что-нибудь поймет.

— Варка рассказал мне про отречение.

Рарог невесело усмехнулся:

— Милое вышло у него знакомство с родственниками. Бедный парень.

Марилла грустно кивнула. Действительно, столкновение с дядей, а особенно подслушанный разговор стали нелегким испытанием для Варки.

— Знаешь, у меня возникло ощущение, что он решил считать себя принадлежащим только к роду Ар-Морран и сделать вид, будто к Гронским никакого отношения не имеет.

Рарог приподнял бровь с позабавленным видом.

— Не самое ужасное его решение.

— Кто бы говорил об ужасных решениях. С твоей героической попыткой справиться со смерчем в одиночку ничто не сравнится.

Рарок фыркнул.

— Ну не знаю… Я могу припомнить пару случаев, когда Ивар...

Марилла тихо засмеялась. Главной цели она добилась — Рарог вынырнул из глубин черной меланхолии, в которую его повергла встреча с Гронскими, и заметно ожил.

И снова, как в тот первый день, Варка наткнулся на мать и господина Луня в зале над садами. Похоже, им нравилось тут сидеть. Еще из коридора он услышал голос господина Луня:

— Я тут воспользовался веревкой Ивара, чтобы наведаться в библиотеку...

Варка тихонько фыркнул — а как ругался на него… Теперь вон и самому пригодилась.

— ...и наткнулся там на одну занимательную книгу. В ней говорится, что если крайн отказался от крыльев не по собственному желанию, а под влиянием обстоятельств, их можно вернуть.

Мать покачала головой:

— Рарка… Кто мне говорил, что не стоит питать напрасные надежды?

Но он не собирался сдаваться.

— Попробуем? — с вызовом спросил он и встал, протянув ей руку.

Мать приняла его руку, в свою очередь встав, но по-прежнему смотрела скептично.

— Ну что ты теряешь, всего лишь попробовав? — спросил господин Лунь с азартным блеском в глазах.

— В последний раз, когда ты мне это говорил… — пробормотала мама, но потом вскинула голову. — Ладно. Давай.

Он широко улыбнулся и торжественно произнес:

— Моя прекрасная крайна, расправь свои крылья.

В следующую секунду вверх взметнулись громадные белоснежные крылья. Их сияние почти ослепляло, и от них веяло теплым ветерком, пахнущим медом. Варка изумленно приоткрыл рот.

Мать ахнула. Крылья неуверенно шевельнулись, будто она всё еще не могла поверить. Господин Лунь смотрел на нее с выражением торжества, нежности, гордости, любования. Как вообще всё это одновременно могло отражаться на лице, Варка не понимал. А потом мотнул головой в сторону лежащих внизу Садов, и тихо произнес:

— Лети.

Мама теперь улыбалась с таким бесконечным счастьем, что перехватывало дыхание. Она уже повернулась, собираясь спрыгнуть с обрыва, но снова повернулась к господину Луню. Теперь на ее лице было написано беспокойство и сострадание.

— А как же ты?

Он покачал головой:

— Не думай обо мне. Лети.

И она прыгнула, взмахнув белоснежными крыльями, и поплыла над Садами. Господин Лунь с улыбкой смотрел ей вслед с таким выражением, словно только что сбылась его заветная мечта.

Варка отступил назад, в голову невольно пришло сравнение. Его отец отнял у матери крылья. Ну да, она говорила, что сделала это по собственной воли, но вряд ли она отказалась бы от них, если бы он не настоял. Просто потому что отцу невыносима была мысль о том, что она может где-то летать, когда он прикован к земле.

Господин Лунь вернул ей крылья, хотя свои потерял и тоже был прикован к земле. Когда отец только брал, он отдавал — щедро и не колеблясь.

* * *

Несколько дней они жили спокойно, пока не появился Валх с просьбой заключить с ними Договор. Рарог пытался отнекиваться, но в итоге, конечно же, уступил старому приятелю. И тут выяснилось, что хитроумный Валх привел с собой мужиков из еще десятка поселений, которые тоже жаждали получить покровительство пресветлых крайнов. Марилла прикусила губу, чтобы не расхохотаться, глядя на то, какое выражение лица сделалось у Рарога. Однако он опять-таки не отказался.

Зато Валх, довольный удачно провернутой авантюрой, сиял как начищенный чайник.

— Зашел бы ты к моей матери, — сказал он, аккуратно убирая подписанный договор в карман куртки. — Она спрашивала о тебе. Сокрушается, что ты и видеть ее не хочешь.

Марилла почувствовала укол вины. И правда, они со всей суматохой из-за надвигающейся войны даже и не вспомнили про тетку Таисью. Похоже, Рарог подумал о том же.

— Да, нехорошо получилось, — задумчиво пробормотал он, а потом решительно вскинул голову: — Что ж, прямо сейчас и сходим. Марилла?

Она кивнула.

Детей никто не приглашал, но они всё равно увязались за ними. Впрочем, и прогонять их не стали — им не помешает познакомиться с теткой Таисьей.

* * *

Огород выглядел заброшенным и совершенно точно необитаемым. Но когда господин Лунь позвал тетку Таисью, та вдруг возникла прямо из травы. Фамка даже вздрогнула от неожиданности. Старушка явно плохо видела и потянулась обнимать Варку. Хотя, если честно, они с господином Лунем действительно были похожи. Особенно если сделать скидку на возраст.

— Сынок твой? — вдруг спросила тетка Таисья.

— Сынок, — невозмутимо согласился господин Лунь.

Как и в прошлый раз подтвердил то же самое предположение дядьки Валха. Интересно, он это серьезно? Варка воспринял его заявление совершенно спокойно. Илка фыркнул с невероятно ехидным выражением, и Варка погрозил ему кулаком. Ланка и Жданка просто с любопытством наблюдали за происходящим.

— Значит, ты нашел ее, — обрадовалась тетка Таисья.

— Нашел, — господин Лунь улыбнулся, повернувшись к госпоже Марилле, и та шагнула вперед.

— Здравствуй, теть Тась.

— Марилла, деточка! — обрадовалась та, тут же схватив ее в охапку.

Фамка ошарашенно поморгала. Это что же получается…

Но тут господин Лунь разогнал их заняться огородом — видимо, чтобы не очень-то уши развешивали. А Фамку чуть ли не впервые в жизни разобрало любопытство. Так что бродя по саду, она старалась держаться не очень далеко от крыльца, где устроились трое взрослых.

— Хорошо, что вы встретились, — говорила тетка Таисья. — Уж как он убивался по тебе…

— Теть Тась, — проворчал господин Лунь, но на него не обратили внимания.

— Могу себе представить, — вздохнула госпожа Марилла.

— Всю землю, говорит, переверну, но найду ее. И ведь нашел-таки, — тетка Таисья радостно улыбнулась.

Госпожа Марилла улыбнулась ей в ответ, а потом бросила взгляд на господина Луня. Тот упрямо смотрел перед собой, будто не о нем шел разговор. Улыбка госпожи Мариллы стала шире и… нежнее. Да, пожалуй, это самое подходящее слово.

Интересно получается. Госпожа Марилла тогда сказала им только, что они с господином Лунем знакомы с детства. Она не упоминала, что между ними было что-то еще. Хотя, как правильно заметила Жданка, их это, конечно, не касается.

Тут Фамку отвлек Варка, предложивший разбудить сад вместе.

— Вар, — неуверенно позвала она, не зная, стоит ли вообще задавать подобные вопросы.

Он повернулся, вопросительно посмотрев на нее.

— А ты в самом деле… — Фамка не договорила и только мотнула головой в сторону господина Луня.

Он сразу понял, о чем она, и отмахнулся.

— Да не. Это... как это... из стратегических соображений. Посеять легенду, чтобы люди думали, будто нас здесь много.

Фамка кивнула. Но не могла не заметить:

— А вы похожи.

Варка беспечно пожал плечами:

— Ну, они с моей матерью дальние родственники. Правда, очень сильно дальние. Но принадлежат к одному роду, так что может как-то передалось.

Фамка замерла, осознавая его слова.

— То есть ты хочешь сказать, что твоя мать крайна?

— Ну да, — ответил он само собой разумеющимся тоном.

Честно говоря, Фамка даже не слишком удивилась. Просто потому что… ну, конечно, как же иначе?

Когда она в следующий раз приблизилась к крыльцу, госпожа Марилла сказала:

— Дай я посмотрю.

Она повернула к себе лицо тетки Таисьи, внимательно всматриваясь ей в глаза, потом коснулась век кончиками пальцев.

— Ой, — пораженно выдохнула тетка Таисья, — теперь я ваши фигуры различаю.

Марилла улыбнулась:

— Тяжелый случай, но не безнадежный. Ничего, теть Тась, вылечим тебя, будешь видеть как в юности.

Та схватила ее руку и почтительно поцеловала.

— Как нам не хватало тебя здесь, Марилла! Тебя и…

Она осеклась и бросила как будто испуганный взгляд на господина Луня. Тот помрачнел, и госпожа Марилла сжала его ладонь определенно утешающим жестом. И вроде бы ничего особенного, но выглядело как то, что не предназначено для посторонних глаз. Так что Фамка поспешила уйти.

* * *

Лечить тетку Таисью Варка ходил вместе с матерью. Правда, он больше наблюдал, как она работает. Разве что помогал ей готовить отвары для примочек и капли. Эти обычные средства она подкрепляла лечением крайновской силой.

— Мы вовремя появились, — сказала она Варке, когда они в очередной раз спускались в Починок Нижний. — Сама по себе болезнь вполне излечимая, но сильно запущена. Еще немного, и ей было бы уже не помочь.

Однако самой тетке Таисье она об этом не говорила.

Постепенно зрение начало проясняться. И вот однажды, когда мать после очередного сеанса, которыми они занимались, сидя прямо на крылечке дома, опустила руки на колени, тетка Таисья поморгала, прищурилась на нее и вдруг широко распахнула глаза.

— Марилла, — благоговейно прошептала она, — я вижу. Совсем как прежде, — и широко улыбнулась. — А ты совсем не изменилась.

Мама засмеялась и покачала головой.

— Вообще-то я стала старше. На целых пятнадцать лет.

Тетка Таисья отмахнулась.

— Что за возраст для прекрасной крайны! — а потом обратила взгляд на Варку, и ее улыбка стала еще шире, хотя, казалось бы, куда еще. — На отца-то как похож! Просто одно лицо.

Варка поморгал. К этому времени он уже привык, что все постоянно видят в нем сходство с господином Лунем (и считают Варку его сыном), но всё равно слышать это было немного странно.

— Я заметила, — с веселой улыбкой согласилась мама.

— Поди девки за тобой бегают, — продолжила тетка Таисья, и Варка поморщился:

— Не напоминайте. Деваться от них некуда.

Мама фыркнула, а тетка Таисья засмеялась.

— Какой скромный мальчик. А Рарке нравилось быть в центре всеобщего внимания.

— Серьезно? — Варка пораженно посмотрел на мать.

Вот чего он никогда не подумал бы о господине Луне так этого того, что он стремится привлекать внимание. Мама кивнула с прежним весельем:

— Было такое.

Варке уже не в первый раз захотелось увидеть, каким господин Лунь был в его возрасте.

* * *

Жданка вышла проведать цветы. Дождик у нее получился, конечно, скорее ливень, но господин Лунь тогда сказал, что счастье еще, что не ураган. Хотя в последнее время Жданка не устраивала никаких катаклизмов. Госпожа Марилла учила ее контролю, и теперь она понимала, как делать что-то, не вкладывая весь свой энтузиазм.

Она размышляла, не стоит ли полить цветочки еще, когда увидела, как по горке поднимается вооруженный конный отряд. Она испуганно попятилась, собираясь пуститься наутек, но споткнулась и упала. Из-за вспыхнувшей паники подняться на ноги удалось не сразу.

И тут ее вдруг что-то дернуло в воздух. Жданка испуганно взвизгнула. Но ее уже обнимали нежные руки, а вокруг трепетали яркие белые крылья.

— Тише, малышка, — произнес знакомый голос госпожи Мариллы. — Испугалась? Всё хорошо.

Жданка извернулась посмотреть на нее. И замерла, приоткрыв рот в восхищении. Госпожа Марилла, держа ее на руках, поднималась к отвесной скале замка, а за спиной у нее мерно взмахивали громадные белоснежные крылья. От восторга Жданка даже дар речи потеряла и смогла говорить, только когда они аккуратно опустились на пол одной из верхних комнат замка.

— Какие красивые! — восхищенно выдохнула она. — Можно потрогать?

Госпожа Марилла засмеялась и повернула одно крыло так, что оно оказалось прямо перед Жданкой. Та благоговейно протянула руку, коснувшись гладких мягких перьев. Они слегка трепетали под ее ладонью, словно жили своей отдельной жизнью.

И тут до нее дошло.

— Значит, вы смогли вернуть крылья? — с энтузиазмом спросила она.

Госпожа Марилла озадаченно склонила голову.

— Откуда ты знаешь…

Жданка отмахнулась:

— Я не спала тогда, когда вы рассказывали Варке свою историю, и всё слышала.

Госпожа Марилла снова засмеялась и потрепала ее по голове. Жданка довольно ухмыльнулась. Но тут крылья, к ее глубокому разочарованию, исчезли. А госпожа Марилла встревоженно посмотрела вниз. Жданка проследила за ее взглядом и инстинктивно схватила за руку.

Там перед приблизившимся конным отрядом стоял господин Лунь, прямой как стрела. Жаль, не слышно, о чем они говорят, но вроде бы нападать никто не собирался. Тут подбежали Варка с Илкой и, видимо, поставили щит.

— Что им надо? — спросила Жданка.

Госпожа Марилла покачала головой с таким видом, словно не верила собственным глазам.

— Если я правильно понимаю, Трубеж решил сдать нам Гронских. Под суд. Хотя вижу, Влада они связывать не стали. Может, он правда не виноват.

Переговоры закончились тем, что все всадники уехали, забрав с собой повозку, в которой сидел кто-то связанный. То есть уехали все, кроме одного. Его господин Лунь повел к хижине.

— Господин Лунь ведет его сюда? — удивленно спросила Жданка.

Госпожа Марилла покачала головой:

— Нет. Он не станет приводить людей в замок. Скорее всего, просто решил поговорить с ним наедине в хижине.

— Значит, всё? Они уехали, всё закончилось?

Госпожа Марилла пожала плечами.

— Пока да.

Поскольку внизу больше ничего интересного не происходило, Жданка завертела головой, осматриваясь. Они стояли в роскошной комнате, которая когда-то была чьей-то спальней. Принцессы, как минимум. А далеко внизу находился главный зал замка.

— Ой, — Жданка отшатнулась от края. — И как теперь спускаться?

— Вместе со мной, конечно, — улыбнулась госпожа Марилла. — Но вообще-то стоит вырастить сюда лестницы. В конце концов, тут полно хороших спален. Не говоря уже о библиотеке и аптеке. Не всё же одному Варке наверх забираться.

— Здорово! — Жданка даже подпрыгивать начала от нетерпения — ей уже хотелось начать исследовать новые территории.

Вырастить лестницу. Можно ведь начать прямо сейчас, правильно?

* * *

После милой беседы с делегацией из Трубежа, господин Лунь отправил всех в замок, а сам остался с Владом Гронским в хижине. Когда совсем стемнело, а господин Лунь так и не вернулся, мать пошла проверить, что они там делают, и Варка увязался за ней. В конце концов не может же он отпустить ее одну на встречу с Гронским.

И они застали любопытную картину. На столе стояла пустая бутылка, судя по запаху, из-под очень крепкого алкоголя. Господин Лунь, похоже, спал — на старой лежанке. А шатавшийся из стороны в сторону Влад Гронский пытался выйти на улицу.

— И что здесь происходит? — осведомилась мать.

Влад обернулся так резко, что едва удержался на ногах. При виде нее на его лице появилось нечто среднее между восторгом и чувством вины.

— Марилла! — заплетающимся языком воскликнул он, а потом вдруг бухнулся перед ней на колени и зарыдал: — Прости меня! Я не знал про план дяди Стаса, клянусь!

Мать слегка поморщилась.

— Ладно-ладно, верю. Вставай давай.

Влад попытался подняться на ноги, но у него не очень-то получилось. Сдерживая смех (и поморщившись от запаха), Варка помог ему, и он целеустремленно направился к пасущемуся снаружи коню, на ходу что-то бормоча о войне и о том, что изведет под корень какого-то Соленого. Неизвестно, как он сумел забраться в седло, но в конце концов все-таки уехал.

Мать покачала головой ему вслед, после чего повернулась к продолжавшему спать господину Луню. Некоторое время она прожигала его взглядом, а потом махнула рукой:

— С этим утром поговорю. Сейчас всё равно никакого толку не будет.

Варка фыркнул и ушел за ней следом.

А утром опять-таки пошел с матерью — очень уж хотелось понаблюдать. К тому же было немного обидно: Варку господин Лунь чуть не убил тогда за выпивку, а сам теперь что делает?

Растолкав господина Луня, который страдальчески сощурился на свет, мама угрожающе нависла над ним.

— Рарог Лунь Ар-Морран! Это что такое?!

Варка даже поежился — мать редко говорила таким тоном, и он всегда означал крупные неприятности. Господин Лунь окинул их рассеянным взглядом и спросил:

— А где Влад?

— Уехал, — не сдержав смешка, ответил Варка. — Конь у него был трезвый. Хотя мог и окосеть — от одного запаха.

— Ты тему не меняй, — мать прищурилась на господина Луня, уперев руки в бока. — Это что такое, я тебя спрашиваю?

А отца она никогда так не отчитывала, когда он приходил домой пьяным, подивился Варка.

Господин Лунь, поморщившись, принял сидячее положение и вздохнул.

— Мы с Владом поминали ушедших, — ответил он.

Мать сразу растеряла всё воинственное настроение, в ее глазах вспыхнула печаль.

— Что ж меня не позвали? — спросила она.

— Не, — господин Лунь мотнул головой и снова поморщился, — прекрасной крайне не пристало хлестать сивуху.

Мать скептично хмыкнула:

— А пресветлому крайну пристало?

Тот только плечами пожал. Мать вздохнула и подняла взгляд на Варку.

— Иди, дорогой. Я сама с ним разберусь.

Пришлось уйти. Хотя очень хотелось остаться и понаблюдать.

— Звучит угрожающе, — заметил господин Лунь, и в его голосе Варка отчетливо расслышал улыбку.

Он обернулся, на секунду задержавшись у двери перед тем, как выйти, и увидел, как мать дала господину Луню шутливый подзатыльник.

— Как был балбесом…

Тот довольно ухмыльнулся, нисколько не обидевшись на такое определение.

Вскоре после этого господин Лунь поспешно привел себя в порядок, приоделся и исчез. А мать повела Варку строить лестницу на верхний этаж, к аптеке.

— Нам скоро пригодятся запасы, которые там хранятся, — загадочно пояснила она.

Варка не очень понял, что она имела в виду, но добраться до аптеки он давно хотел, так что нисколько не возражал. Правда, вырастить живую лестницу из связанных веток и палок, как предложила мама, ему в голову почему-то не приходило. Остальные быстро подключились к процессу, и вскоре наверх потянулись самые разнообразные, шелестящие листвой лестницы.

Мамины слова Варка полностью понял, только когда был заключен договор со всем Пригорьем, и она начала обучать его на травника. То есть она и раньше, конечно, учила его, но сейчас взялась за дело всерьез. Они мотались вместе по всему Пригорью, исцеляя всевозможные хвори.

Первое время господин Лунь ходил с ними — насколько понял Варка, чтобы убедиться, что им ничто не угрожает. Мама только закатывала на это глаза, но не возражала. Зато они имели удовольствие наблюдать, как люди при виде нее с изумленным восторгом восклицали: «Госпожа Марилла!» — и падали ей в ноги. Полюбовавшись некоторое время на эту картину, господин Лунь перестал их сопровождать, сосредоточившись на всевозможных советах и заседаниях, куда брал с собой Илку, как более способного к политике.

Дел было невпроворот, Варка безумно уставал, и всё же никогда еще он не был так счастлив.

— Ну вот что я делаю не так? — Варка возмущенно посмотрел на котелок, в котором никак не хотела загустевать до нужной степени мазь от отеков.

— Гусиного жира добавь, — посоветовала Марилла.

— А в рецепте его нет, — озадаченно возразил Варка.

Марилла пожала плечами:

— В книгах есть далеко не всё.

— Ладно.

Варка потянулся за гусиным жиром, и тут сзади бренькнула лютня. Марилла обернулась, обнаружив устроившегося в своем любимом кресле Рарога с лютней в руках, и улыбнулась. Варка только покосился на него, но не отвлекся от своей задачи.

Рарог некоторое время просто перебирал струны лютни, а потом начал играть настоящую мелодию, и Варка, сам того не замечая, принялся напевать, а потом и вовсе запел в полный голос. И Марилла замерла в восхищении. Он давно не пел, поскольку у него ломался голос. А теперь он вошел в полную силу, и это был не простой — пусть и очень красивый — человеческий голос. Вдруг ясно вспомнился день много лет назад в лаборатории госпожи Анны. И ее «Спой, Рарочка, чтобы травы лучше настоялись». И его завораживающее пение. Точно так же сейчас пел Варка. Поющий крайн.

Марилла посмотрела на Рарога, и он с улыбкой кивнул. Да, Варка пока не получил крылья — их надо заслужить, — но когда получит… У них снова будет Поющий крайн.

Варка поставил на стол горшок с наконец-то получившейся мазью, и тут на него налетели привлеченные его пением девочки, принявшись обнимать его и целовать. Варка еле отбился от них. Честно говоря, картина была презабавной, и очень напоминала Рарку в юности. Правда, тот воспринимал девичье восхищение как должное и даже не думал отбиваться.

— Чего они, а? — недоуменно спросил Варка, когда они ушли.

Рарог фыркнул.

— Ты поосторожнее с пением, а то приворожишь всех девок в округе. Оно тебе надо?

— По собственному опыту говоришь? — поддела его Марилла.

— Именно, — нисколько не смутился тот.

— Вы сейчас вообще о чем? — спросил Варка, переводя подозрительный взгляд с одного на другого.

— У тебя дар, дорогой, — пояснила Марилла. — Очень редкий и ценный. И обращаться с ним следует аккуратно.

Варка озадаченно нахмурился, а потом, видимо, пришел к нужному выводу. На его лице проступило осознание. И недоверие.

— Но я же не могу… — потрясенно произнес он. — Я же не крайн!

— Пока еще, — заметил Рарог и, не дав ему осознать это заявление, добавил: — С днем рождения, Ивар.

— Спасибо, — растерянно ответил Варка.

На его лице промелькнуло выражение задумчивости, которое сменилось решимостью, и вдруг он спросил:

— Можно поговорить с вами? Наедине.

И немного смущенно покосился на Мариллу. Рарог приподнял бровь, но кивнул и в свою очередь посмотрел на нее.

— Понятно, — улыбнулась она обоим, — оставляю вас для серьезных мужских разговоров.

Проводили они ее абсолютно одинаковыми взглядами.

* * *

С днем рождения, Ивар.

То есть это подарок такой? Нет, понятно, что голос у Варки от природы. Однако до сих пор его пение укладывалось в рамки талантливого, но обычного человеческого пения. В нем не присутствовало ничего… крайновского. И Варка не сомневался, что господин Лунь что-то сделал, чтобы пробудить этот дар. Вроде того, как помог Варкиной матери раскрыть крылья.

Дар, который когда-то принадлежал ему и который он потерял. «Не самая большая из моих потерь», — сказал он тогда. Варка не знал, насколько это правда, но то, что крылья были ужасной потерей, он не сомневался. Его до сих пор дрожь пробирала при воспоминании о том моменте, когда господин Лунь понял, что потерял их. И всё же он щедро дарил другим то, что было отнято у него самого.

Варка понял, что должен спросить его прямо сейчас, но господин Лунь его опередил.

— Умеешь играть? — спросил господин он, лениво перебирая струны лютни.

Варка помотал головой. Отец считал музыку девчачьим занятием — ладно хоть петь не запрещал.

— Жаль. Хочешь научу?

Варка моргнул, сбитый с мысли. Хотя для ответа ему даже обдумывать вопрос не надо было.

— Да. Но сначала я хочу у вас кое-что спросить.

Господин Лунь вопросительно приподнял бровь. Варка глубоко вдохнул и выпалил:

— Почему бы вам не жениться?

Такого поворота господин Лунь точно не ожидал. Лютня резко замолкла. Столь ошарашенного выражения Варка у него еще ни разу не видел и не сдержал улыбки. Прежде чем господин Лунь успел что-то ответить, он для ясности добавил:

— На моей матери.

— Что, прости?

Варка пожал плечами:

— Ну вы ведь любите ее. Я же вижу.

Некоторое время господин Лунь молчал, а потом задумчиво произнес:

— Я думал, ты будешь против.

— С чего бы? — удивился Варка.

— С того, что не захочешь видеть кого-то другого на месте твоего отца.

— Ну вообще-то… — начал Варка, но не договорил.

Почему-то сообщить ему в лицо, что он и так уже относится к нему как отцу, было гораздо сложнее, чем высказать предыдущее предложение. Так что вместо этого он заключил:

— Я не против, если вас это останавливает.

Господин Лунь усмехнулся, а потом почему-то помрачнел и покачал головой.

— Зачем я ей нужен такой?

— Вы смеетесь, что ли? — возмутился Варка. — Она любит вас!

Господин Лунь скептично приподнял бровь.

— С чего ты взял?

Варка раздраженно вздохнул.

— Я знаю мою мать. Раньше я думал, что она счастлива с отцом. Но теперь я вижу, что она никогда не была такой счастливой, как сейчас. Рядом с вами.

Господин Лунь всё еще не выглядел убежденным, но, немного подумав, кивнул. Варка решил, что его посольство можно считать успешным.

* * *

Прихватив с собой лютню, Рарог ушел к лиственнице. На улице было довольно-таки холодно, но ему необходимо было побыть в тишине и подумать. Могло ли быть, что Ивар прав? Могла ли Марилла действительно испытывать к нему какие-то чувства, кроме сестринских? Поверить в это было сложно. Он стоял, прислонившись спиной к теплому стволу, и пальцы сами, без участия разума, заиграли ту песню, которую он когда-то написал специально для нее. Это было признание в любви — даже не слишком завуалированное, — и Марилла прекрасно всё поняла, но тогда так ничего и не ответила.

Зато сейчас за его спиной вдруг раздался родной голос:

— Я тоже люблю тебя, Рарочка.

Он вздрогнул и мелодия оборвалась с жалобным звоном. Рарог обернулся, обнаружив неподалеку Мариллу, которая смотрела на него с нежной улыбкой. Он мотнул головой, пытаясь понять, не послышалось ли ему. Марилла тихо засмеялась и подошла к нему, почти невесомо ступая по тонкому снегу.

— Я люблю тебя, — сказал Рарог, — но я вроде бы никогда не говорил…

— А тебе и не надо. Твои поступки говорят громче слов.

Он помолчал, снова принявшись перебирать струны лютни. А потом сокрушенно покачал головой.

— Выходит, я слепой дурак, и твой сын гораздо проницательнее меня.

— Просто ты слишком суров к себе, — возразила Марилла и с любопытством спросила: — Так вы обо мне разговаривали?

Рарог усмехнулся и кивнул:

— Он предложил мне жениться на тебе.

Марилла засмеялась, и он восхищенно замер, упиваясь мелодичным звуком ее смеха.

— Что ж, не будем его разочаровывать? — весело предложила она.

— Ты действительно этого хочешь? — недоверчиво спросил Рарог.

— Конечно, хочу, глупый, — Марилла ласково провела кончиками пальцев по его щеке и вдруг подалась вперед и быстро поцеловала.

Сердце пропустило удар, а потом заколотилось с удвоенной силой.

— В таком случае, — Рарог глубоко вдохнул и опустился перед ней на одно колено прямо в снег. — Марилла Аглис Сварог, согласна ли ты стать моей женой?

Она лучезарно улыбнулась.

— Согласна.

Встав, он притянул ее к себе и поцеловал уже по-настоящему. Совершенно забыв о том, что это дерево прекрасно видно из некоторых окон замка.

* * *

Истошный вопль Ланки разнесся по всем уголкам замка:

— Ребята, быстро все сюда!

Они в одно мгновение взлетели по лестнице в ее апартаменты.

— Что случилось? — выдохнул Илка. — Война? Пожар? Наводнение?

— Да нет, — отмахнулась Ланка, сияя восторженной улыбкой. — Смотрите вон туда.

Они подбежали к окну и проследив за ее жестом, посмотрели вниз. Там, стоя под лиственницей, целовались господин Лунь и госпожа Марилла.

— Стоило ради этого такой шум поднимать, — вздохнула Фамка и развернулась спускаться обратно.

— Фу ты, напугала, — недовольно проворчал Илка.

Зато Жданка взвизгнула и запрыгала, полностью оправдав Ланкины ожидания. А вот Варка загадочно изрек с крайне довольным видом:

— Получилось, — после чего погнал их от окна. — Нечего тут смотреть. Это вам не театр.

Пришлось подчиниться, хотя Ланка осталась бы еще понаблюдать.

— Интересно, когда свадьба? — мечтательно вопросила она в пространство.

Варка с Илкой переглянулись с выражением «девчонки — абсолютно ненормальные», наверное, впервые в жизни придя к взаимопониманию.

* * *

Об одном только Марилла жалела — что не получилось устроить пышную веселую свадьбу. Всё Пригорье уже считало, что у них с Рарогом общий сын, так что заявлять, что они до сих пор не женаты, было бы как-то неловко. Да и легенду разрушать не стоило. Так что обвенчались и отпраздновали в тихом семейном кругу. Впрочем так, пожалуй, и лучше.

Ребятам погулять на свадьбе (правда, другой) всё же удалось — Варку пригласили на праздник в приграничные Броды, а он прихватил с собой всех. То есть изначально он позвал только Жданку, остальные увязались сами. Рарог с утра отправился в Бренну на очередное совещание. Так что Марилла проводила детей одна. Варка звал с собой и ее, но она отказалась.

— Я лучше побуду немного в тишине, — с улыбкой сказала она.

Варка понимающе покивал, и они умчались.

Тишина закончилась, когда Рарог вернулся в обществе измученных, взъерошенных и перепачканных детей. Марилла уже хотела спросить, что опять случилось, когда заметила, что кое-кого не хватает.

— А где Варка?

— Исправляет последствия своих опрометчивых решений, — и заметив ее встревоженный взгляд, добавил: — Не беспокойся, всё самое опасное уже позади.

— То есть было и опасное?

Марилла окинула детей внимательным взглядом. Девочки выглядели особенно истощенными. Чем они таким занимались, во что надо было вложить столько сил? С бандитами дрались?

— Круг Покоя, — тихо сказал Рарог, будто прочитав ее мысли.

О. Тогда понятно.

— Ну вообще-то… — начал Илка.

Но Рарог не дал ему договорить:

— Брысь все отсюда. Отдыхать и восстанавливать силы.

Спорить они на удивление не стали — видимо, действительно утомились — и ушли. Рарог опустился в кресло перед очагом. Выглядел он не то чтобы уставшим, а сумрачным. Каким бывал, когда ему приходилось делать то, что сильно не нравилось.

— Так что случилось? — спросила Марилла, опустившись у его ног прямо на ковер.

— Проблемы с Сенежским княжеством, — Рарог невесело усмехнулся и покачал головой. — Обсуждаю я спокойно в Бренне строительство мостов и прочие дела, как вдруг прилетает голубь с запиской. «Замостье сожгли. Разбойники идут к Бродам». Прыгаю через колодец к Бродам, и мне там сообщают: «А господа крайны пошли разбираться с разбойниками, которые Замостье спалили». Нашел я их как раз вовремя, когда те самые разбойники уже окружили. И представь, кого вижу среди них? Господина Иеронима Народного Избранника. Пришлось успокоить его навечно.

Рарог поджал губы, и Марилла поняла причину его сумрачного настроения. Забирать душу всегда тяжело, даже если человек сто раз это заслужил. Она взяла его ладони в свои и мягко сжала, делясь силой и умиротворением. Он благодарно улыбнулся.

— Но девицы наши тоже молодцы — сумели создать Круг Покоя для тех разбойников, которые их первыми нашли. Повалили всех. Вот только на вторую партию сил не хватило.

— Но это не всё? — спросила Марилла, чувствуя, что проблемы на этом не заканчиваются.

Рарог кивнул.

— Самое неприятное, что среди разбойников обнаружился младший сын князя Сенежского. А ребята в своем стремлении помочь всем вторглись в его земли. Кстати, угадай, чья это была идея?

Марилла вздохнула. Тут и гадать не надо. Илка был слишком благоразумен для подобных импульсивных действий. Девочки наверняка предпочли бы дождаться помощи. И только Варка всегда без тени сомнений устремлялся прямо на амбразуру.

— И что теперь? — спросила она, оставив без ответа в общем-то риторический вопрос.

Ситуация складывалась действительно не самая приятная. Если князь Филипп обвинит их во вторжении на свои земли, он получит полное право начать войну. Тот самый предлог, которого он давно ждал. На то, что он им не воспользуется, не стоило и надеяться.

— Отправил Ивара на переговоры с князем Филиппом. Хенрик был без сознания. Мы всё обставили так, будто спасли княжича от разбойников и вернули отцу. Пусть займется проблемами в своем княжестве и немного отвлечется от нас. Ивар, конечно, не самая лучшая кандидатура для дипломатических миссий, но тут ничего особенного сложного — должен справиться. Ему надо учиться и этому.

С этим Марилла не могла не согласиться.

Однако время шло, а Варка всё не возвращался.

И тут прилетел голубь с письмом.

Прочитав его, Рарог выругался и рванул на улицу. Марилла подобрала брошенное письмо, чтобы в свою очередь прочитать его. И похолодела. Филипп с изысканной вежливостью сообщал господину старшему крайну, что его сын задержится у него в гостях, и выражал надежду на продуктивные переговоры.

Марилла побежала следом за Рарогом, успев как раз вовремя, чтобы увидеть, как из колодца прыгнул конь, на спине которого сидел Варка и кто-то еще. Доскакав до лиственницы, Варка сполз с коня и страдальчески вздохнул, оценив выражение лица Рарога. Понял, балбес, что его сейчас ругать будут. Однако он был цел и невредим, и Марилла облегченно перевела дыхание.

А вот тот, кто сидел у него за спиной, просто упал, видимо, потеряв сознание. Марилла поспешила к нему и в ужасе застыла. Такой жути она не видела еще ни разу. Не человек, а кусок сырого мяса, причем гниющего. Марилла невольно поморщилась от трупной вони и внимательно вгляделась в него, составляя список повреждений. Врожденный паралич всей правой стороны, костная гниль, цинготные язвы, голодная немочь. О побоях на таком фоне и упоминать не стоило.

— Бедняжка, — прошептала Марилла и подняла взгляд на Варку. — Кто это?

Он пожал плечами:

— Не знаю. Увидел его у конюшни, не мог бросить.

— Перенесем его в замок, — предложила Марилла.

Варке, конечно, досталась своя доля выговора за то, что захотел одним махом исцелить такой запущенный случай. И тем самым подверг себя опасности, не только истощив свои силы, но и попав в плен к князю Филиппу.

— О чем ты только думал? — сердито сказала Марилла позже, когда несчастного Липку устроили под присмотром Хелены, а Рарог ушел в библиотеку искать способы распрямлять кости.

Варка вздохнул с несчастным видом:

— Да не собирался я его полностью исцелять. Хотел так — подправить немного. А потом… не знаю, меня как захлестнуло волной его боли.

Марилла покачала головой:

— Еще бы не захлестнуло. Правильно Рарог сказал: как ты жив-то остался?

— Тоже хочешь меня на цепь посадить? — буркнул Варка, исподлобья посмотрев на нее.

— Уже начинаю обдумывать эту мысль.

Однако Марилла смягчила свои слова улыбкой, и он улыбнулся в ответ.

— Что я сделал не так?

— Захотел исцелить его, отдав ему силы своей души. Но чтобы исправить такую боль, любви одного человека недостаточно. Ты просто полностью истощил себя. Хорошо еще, что потерял сознание и не иссушил окончательно и бесповоротно.

— А такое могло случиться? — ужаснулся Варка.

— Запросто, — помолчав, Марилла добавила: — Я уже не говорю о том, что этим ты сделал себя уязвимым в самом сердце владений князя Сенежского, который решил, что ему наконец-то улыбнулась удача и он может шантажировать нас твоим благополучием.

Варка застонал.

— Этот гад успел отправить голубя? Я слышал, как он это обсуждал.

Марилла кивнула:

— Голубь прилетел как раз перед твоим прибытием.

Варка огорченно взъерошил волосы.

— Прости. Я не думал, что так выйдет.

Марилла покачала головой.

— Я знаю.

— Марилла! — позвал из библиотеки Рарог. — Пойди сюда. Ивар, ты тоже.

Она улыбнулась:

— О, похоже, что-то нашел.

Варка улыбнулся в ответ, его глаза загорелись азартом.

На лечение Липки ушло немало времени и сил, но они все-таки сумели вернуть ему человеческий облик.

* * *

От больных Марилла узнала тревожные новости. Она знала историю — отец позаботился о ее всестороннем образовании — и прекрасно понимала, что значит этот мор, с виду не имеющий никаких объективных причин. Знала, что им предстоит. Но…

— Справимся ли мы? — с сомнением спросила она Рарога. — Нас так мало. И… они еще совсем дети.

— Придется повзрослеть, — сурово ответил он и мягче добавил, притянув ее в объятия: — Я понимаю твою тревогу, но у нас нет выбора. Если мы хотим спасти эту страну, а я знаю, что ты не бросишь людей в беде, нам придется это сделать.

— Знаю, — со вздохом ответила Марилла, уткнувшись лицом ему в плечо.

Он провел ладонью по ее спине, притягивая ближе к себе, и поцеловал в макушку. Марилла прижалась к нему, пытаясь надышаться этими последними мгновениями покоя и уюта, а потом отстранилась.

— Что ж, пойдем скажем детям.

Дети восприняли новость с полной решимостью сделать всё, что в их силах. Никто не высказал ни малейшего стремления отказаться. Рарог разложил на столе в большом зале карту, чтобы обозначить маршрут каждой паре. У Мариллы сердце сжималось от мысли, что Варке придется идти по побережью — самому опасному месту. Но понимала, что Рарог распределил им задания по силам. Варка с Жданкой всегда были в их компании самые способные. Ей и хотелось бы оставить сына при себе, но она не могла себе этого позволить. Да Варка первый возмутился бы тем, что его опекают как маленького.

Марилла обняла на прощание каждого. Даже парней, хотя они делали вид, будто терпят эти нежности лишь из уважения к ней. Но она чувствовала, что им необходимо материнское напутствие. Девочки скрывать свои чувства не стали. Хелена грустно прошептала:

— Я буду скучать по вам.

Илана даже всплакнула немного. У Мариллы возникло чувство, будто она действительно с дочерьми прощается.

Рарог проводил всех до колодцев. Варка и Жданка остались последними.

Марилла обняла Жданку, и та вцепилась в нее, явно изо всех сил пытаясь не разрыдаться.

— До встречи, солнышко, — сказала Марилла погладив ее по голове. — Я верю, что она произойдет.

Жданка шмыгнула носом и кивнула, отстранившись от нее.

— До встречи, — и вдруг добавила, отчаянно краснея: — Я бы хотела, чтобы моя мать была похожа на вас.

Марилла улыбнулась ей, тронутая ее признанием до глубины души, и искренне ответила:

— Я не могла бы пожелать лучшей дочери.

Рарог никого обнимать не стал, однако Варке прощальным жестом сжал плечо.

— До встречи, Ивар. Удачи.

— До встречи, — откликнулся Варка.

Несколько мгновений они смотрели друг на друга, а потом одновременно шагнули назад. И Марилла крепко обняла сына, не сдержав пару слезинок.

— Со мной всё будет в порядке, мам, — шепнул он, и она кивнула.

Варка с Жданкой в свою очередь отбыли через колодец, и Рарог притянул Мариллу к себе.

— Они справятся, — уверенно произнес он.

Она снова кивнула. Пусть сердце продолжала терзать тревога от мысли, с какими опасностями им придется столкнуться, она не сомневалась, что ее прекрасный мальчик справится с испытанием.

Для них Рарог оставил столицу и Западное Полибавье — как самое сложное поле деятельности.

* * *

Липовец почти не изменился. И от этого Мариллу пробрала дрожь, когда они с Рарогом шли по знакомым улицам. Четырнадцать лет она провела в этом городе, и сейчас призраки прошлого выглядывали на нее из-за каждого угла. Но твердая ладонь Рарога, сжимавшая ее ладонь, помогала справиться с нахлынувшими воспоминаниями.

У фонтана они никого не нашли.

— Это ничего не значит, — сказал Рарог. — Наш путь был короче, вот мы и добрались раньше.

Марилла знала, он тоже беспокоится, но старается этого не показывать.

Они остановились в старом доме Рарога, который как ни странно никто не занял. В свой дом Марилле идти совершенно не хотелось — слишком много воспоминаний.

Ждать пришлось несколько недель, и с каждым днем тревога становилась всё сильнее.

— Если не появятся до конца месяца, — сказал Рарог после очередного бесплодного дежурства возле фонтана, — пойдем их искать.

— Я могу полететь, — предложила Марилла.

На крыльях было бы быстрее, хотя и опаснее. Рарог предсказуемо покачал головой.

— Я тебя одну не отпущу.

Марилла не стала спорить. Знала, что бесполезно. Ну и, кроме того, он был прав.

Первыми появились Илка и Ланка. Марилла с Рарогом подходили к фонтану, когда она увидела, как они приближаются с другой стороны. Выглядели они потрепанными и уставшими, но целыми и невредимыми. Улыбка сама расплылась на лице, и Марилла невольно ускорила шаг. Дети тоже их заметили. Ланка заулыбалась в ответ, а потом сорвалась с места и с разбега влетела в объятия Мариллы. После чего точно так же повисла на Рароге. Он удивился, но не возражал, даже ласково погладил ее по голове.

Илке от объятий отвертеться тоже не удалось — со стороны Мариллы, конечно. Впрочем, он вполне охотно на них ответил.

— Кто-нибудь еще пришел? — первым делом спросила Илана.

Марилла покачала головой.

— Вы первые, — ответил Рарог.

— Хоть в чем-то мне удалось быть первым, — тихонько пробормотал Илка.

Марилла усмехнулась и обменялась веселым взглядом с Рарогом. Илка и его вечное стремление переплюнуть Варку!

— Будете ждать с нами? — предложил Рарог. — Или сразу отправить вас в Пригорье?

Ланка покачала головой.

— Я хочу проведать мать и брата. Пока мы шли сюда, я слышала, что они вернулись, как только стало можно, и живут в нашем прежнем доме.

— Конечно, дорогая, — согласилась Марилла.

— Я пойду с ней, — решительно заявил Илка.

Когда они взялись за руки, на их пальцах блеснули кольца. Марилла снова переглянулась с Рарогом. Похоже, эти двое успели между делом пожениться. Что ж, она была рада за них.

* * *

Остальные появились еще несколько дней спустя. Пение Ивара они услышали издалека. Небо прояснилось, по воздуху поплыли восхитительные ароматы, зелень на деревьях налилась сочным оттенком. Рарог улыбнулся. Определенно мальчик готов.

Марилла засияла и сразу сорвалась в бег. Когда Рарог догнал ее у фонтана, она уже обнимала сына, плача и смеясь одновременно. Жданна, Филипп и Хелена тоже были здесь. Они выросли, стали совсем взрослыми. Уже не птенцы, а готовые расправить крылья птицы. При виде него они заулыбались еще больше, а Жданна с радостным визгом повисла на нем, едва не сбив с ног. Отпрыгнула она раньше, чем он успел оправиться от удивления, однако продолжая улыбаться до ушей. Хелена бросаться на него, к счастью, не стала, зато одарила не менее счастливой улыбкой.

Тем временем Марилла отпустила Ивара, который теперь был выше матери, и принялась обниматься с остальными, а Ивар шагнул к нему. Рарог в свою очередь шагнул вперед, улыбнувшись ему.

— Здравствуй, мой мальчик.

Ивар просиял в ответ, и в следующее мгновение они уже обнимались. Вся тревога этого тяжелого года — и особенно недель, проведенных в Липовце в ожидании — растворилась, оставив ощущение умиротворения. Именно в эту секунду Рарог со всей ясностью осознал, что, даже если бы Ивар в самом деле был его сыном, он не смог бы любить его больше.

Потом появился Илия. Как всегда один. Он тоже каждый день наведывался к фонтану, но всегда без Иланы, которой полностью завладела мать. Снова начались объятия, пока Ивар не спросил:

— А Ланка где?

— У матери, — ответил Илия. — Мы тут уже несколько дней вас ждем.

Вся компания решила наведаться к госпоже Град. Рарог уклонился от этого «удовольствия». Общаться с ней не хотелось совершенно, а еще меньше — выслушивать благодарности. Марилла предпочла остаться с ним.

— Ждем вас в Пригорье, — сказал Рарог. — Колодец я открою.

Они покивали и умчались.

* * *

— Дом, милый дом, — протянул Рарог, ступив в главный зал замка.

Марилла фыркнула, и он довольно ухмыльнулся. На самом деле, она действительно была рада вернуться домой после долгих скитаний. Она зажгла очаг, и замок словно вздохнул, приветствуя возвращение хозяев.

Дети ворвались в замок пару часов спустя. С топотом, громкими голосами и смехом. На этот раз замок встряхнулся, и у Мариллы возникло стойкое ощущение, что он улыбается. Если, конечно, такое можно сказать про замок.

— Всё. Спокойствие закончилось, — проворчал Рарог.

Но она только покачала головой, прекрасно зная, что он тоже рад их возвращению.

— А где Илана и Илия? — удивленно спросила Марилла, заметив, что вернулись не все.

Они сокрушенно вздохнули, а Варка скривился:

— Госпожа Град решила поправить свое материальное положение за счет дочери, выдав ее замуж за кого-нибудь побогаче. А Ланка, курица тупая, посчитала, что обязана помочь ей в этом. Так что они там женихов ищут. Илка остался с ней при том, что так и не решился сказать госпоже Град, что они вообще-то женаты. Еще и заявил мне, что это, мол, реальная жизнь, а я ничего не понимаю. Я оставил ему перо. Передумают, всегда могут вернуться.

Марилла покачала головой. Она могла понять желание Иланы остаться с матерью, но не положить свою жизнь на алтарь ее стремления вернуть себе прежнее положение в обществе. В конце концов, если госпоже Град так надо, могла бы и сама замуж выйти за кого-нибудь побогаче. Женщина она красивая и достаточно молодая, проблем бы не возникло.

Рарог только плечами пожал, похоже, нисколько не удивленный таким поворотом.

— Пойдемте, — сказал он и повел их наружу на вершину одного из утесов.

Дети переглянулись, но послушно пошли следом. Марилла улыбнулась. Она уже догадывалась, зачем Рарог повел их туда.

Оказавшись снаружи, он развернулся, встав перед Варкой и положив руки ему на плечи:

— Расправь свои крылья.

Вероятно, он собирался произнести формулу раскрытия для каждого по очереди, но сработало на всех одновременно. Ввысь взметнулись белые крылья Варки, черные — Хелены и Филиппа, огненные — Жданки. Дети изумленно ахнули, завертели головами, пытаясь рассмотреть крылья.

— Это что же, мы теперь крайны? — восторженно спросила Жданка.

— Именно, — улыбнулся Рарог и мотнул головой в сторону обрыва: — Вперед.

Первой, конечно же, совету последовала Жданка. Огненные крылья взмахнули сначала неловко и неумело, но она быстро приспособилась и с радостным смехом устремилась ввысь. Варка тут же прыгнул за ней, а за ним уже последовали и Хелена с Филиппом.

И тут внизу появилась еще одна фигура. Тоже крылатая. Илия, только что шагнувший из колодца.

— Смотри-ка, и он смог принять, — с некоторым удивлением произнес Рарог.

Марилла кивнула. Она в этом не сомневалась, только не знала, что он в итоге выберет.

— Не хочешь присоединиться? — кивнул Рарог на резвящихся в небе детей.

Марилла покачала головой.

— Возможно, позже. Сейчас я лучше побуду с тобой.

Он улыбнулся той особой улыбкой, которую дарил только ей и притянул в объятия. Марилла счастливо вздохнула, обвив его руками за талию и прижавшись щекой к груди. Они дома⁽¹⁾.

1) У меня есть мысль о продолжении, но я никак не могу решить, добавить ли главу сюда или оформить отдельным сиквелом. Скорее всего все-таки последнее, так что ставлю, что фанфик закончен.

Вернуться к тексту