Минута (джен)

Сегодня Субару решил пропустить школу. Конечно, он предполагал, что Рэйджи будет не в восторге, но ему было все равно. Как и всегда. Сейчас Субару было необходимо побыть одному и подумать. То, что произошло накануне вечером, абсолютно противоречило привычному представлению о жизни Субару. На самом деле, наверное, не было ничего такого уж страшного. Если не считать того, что сегодня братья едва могли передвигаться. А все ведь началось с безобидного замечания Аято о том, что им всем пора бы обзавестись девушками. Ну или парнями. С тонким намеком на Канато. И понеслось.

Flash Back:

— Что ты сейчас сказал?! — Канато смотрел на Аято глазами полными ненависти.

Канато довольно часто напоминал избалованного ребенка. Он довольно быстро вспыхивал. Особенно когда его намеренно выводил из себя младший братец.

И, наверное, ничего бы не произошло, если бы Аято в тот момент остановился. Но он продолжил подшучивать над Канато. И тот не выдержал.

Со странным рыком Канато бросился на не ожидавшего подобного поворота Аято. Оба брата рухнули на пол. Канато попытался сцепить руки на шее сопротивляющегося Аято.

Пораженный до глубины души Райто в одно мгновение оказался рядом с братьями, но не смог оттащить Канато, тут же схлопотав от того удар по ребрам.

Через какое-то время драка Канато и Аято переросла в банальную потасовку между практически всеми братьями. Даже Рэйджи принял участие, пытаясь разнять братьев. Распаленные братья перестали что-либо соображать. Теперь они уже просто кричали друг на друга, пытаясь побольнее зацепить. Ко всеобщему удивлению Субару до последнего не обращал внимания на попытки задеть и его.

Несмотря на то, что Субару считался самым вспыльчивым из Сакамаки, он понимал, что ему не стоит вступать в потасовку. Но Аято, кажется, не понял, почему тот сдерживается. Наверное, им давно стоило выпустить пар. И Аято совершил ошибку. Он вскользь упомянул Кристу. Вот этого делать не стоило. Субару никому не позволял что-либо говорить о своей матери. Потому что, несмотря ни на что, любил ее. Хоть ему и пришлось убить Кристу. Глаза Субару опасно сузились, и он резко ударил кулаком по стене. С потолка посыпалась мелкая крошка, а люстра опасно закачалась, готовая вот-вот упасть вниз. Но Субару не обратил внимания на это, бросившись к Аято, который, кажется, уже пожалел, что все же вывел Субару из себя. Он и забыл, что младший брат в ярости может не только разрушить весь дом, но и убить.

Аято попытался отскочить, но не успел. Ведь, ко всеобщему удивлению, Субару оказался немного быстрее. Когда он оказался перед Аято, тот всерьез подумал о том, что Субару его просто прикончит. Потому что в глазах Субару было слишком много ненависти.

Впрочем, к счастью, Субару не дали что-либо сделать.

— Не могли бы вы все прекратить этот балаган? — послышался сзади недовольный голос Шу. — Вы не на базаре. Мешаете же. Я не слышу музыку.

На старшего брата тут же уставились пять пар глаз распаленных вампиров. Рэйджи хотел было врезать и ему. Но, увидев ранее незнакомый взгляд, передумал. Потому что Шу медленно приблизился, окинул братьев таким взглядом, что те молча подчинились ему и расползлись по своим комнатам. Даже Рэйджи ушел, ничего не сказав.

Flash Back the End:

И вот теперь Субару, сбежав из особняка в лес, молча сидел на берегу озера, облокотившись спиной на дерево и обхватив колени руками. Конечно, Субару уже давно привык к атмосфере, царившей в их особняке. Никто из братьев не был особо дружелюбным и терпимым к другим. Это было нормально. Если учесть чьими детьми они все были. Ни Беатрикс, ни Корделия, ни Криста не были образцовыми матерями. Но все же… В школе Субару довольно часто внимательно приглядывался к одноклассникам. И, порой, вампира топила обида. Обида, что Сакамаки не могут сосуществовать как братья. Он честно не понимал, почему обязательно нужно враждовать. Может, сам Субару и был для них чужаком, но это не означало, что он не хотел быть чуть более дружным со всеми.

Углубившись в тяжелые размышления, Субару не сразу заметил, что на улице уже совсем стемнело. Ночь — это время вампиров. Но, тем не менее, Субару не любил оставаться в темноте в одиночестве. Ночью все непрошенные воспоминания Субару выбирались наружу. И, порой, именно это и становилось причиной вспыльчивости младшего вампира Сакамаки. Наверное, его еще можно было бы спасти. Если бы только Субару сам захотел.

Но он решил иначе. Решил, что так жизнь продолжаться не может. Давно уже Субару потерял смысл жизни. И теперь, наконец, пришло то самое время.

Субару медленно поднялся на ноги. То, что он задумал, братья наверняка не оценят. Впрочем, кому какое до этого дело. Уж точно не Субару. Ему уже все равно, что скажут братья. Потому что Субару этого уже не услышит. Субару — единственный вампир, имеющий при себе оружие, способное убить его самого. Никогда прежде Субару не задумывался, зачем мать дала ему этот кинжал. Для того, чтобы он лишил ее жизни? Смешно. Хоть Субару и сделал это. А теперь Субару решил, что и ему следует отправиться за матерью. И покинуть этот мир. Потому что жить так, как живет Субару, невозможно. Это не жизнь.

Взошедшая луна отразилась в металлическом острие. Всего минута осталась до полуночи. Последняя минута жизни юного вампира. Минута, окончания которой Субару ждал с нетерпением. Почему именно полночь, он и сам не знал. Просто Субару верил, что смерть должна наступить именно в полночь. Потому что полночь — особое время.

Руки Субару чуть подрагивали. Но не от страха. От нетерпения. Он бросил последний долгий взгляд на луну. После чего наступила темнота. Темнота, из которой не выбраться никому. Даже вампиру.