Приговоренные друг к другу (гет)

— Имя? — осведомился гоблин-охранник скрипучим голосом.

— Флёр Делакур.

В голове вейлы мелькнула мысль, что все гоблины, работающие на верхних уровнях, со временем становятся похожими друг на друга — грубые и неразговорчивые, с хмурыми озлобленными лицами.

«Глядя на них, можно подумать, что они вынуждены носить башмаки на два размера меньше и вдобавок страдают от несварения желудка».

— Цель визита?

— Собеседование.

Только теперь в глубоко посаженных глазах гоблина промелькнула тень интереса.

— Вакансия?

— Разрушитель проклятий.

Многие британские волшебники считали работу на гоблинов ниже своего достоинства. Флёр, разумеется, не разделяла подобных предубеждений. Но в ксенофобии британцев были и свои плюсы — здесь у неё было больше возможностей сделать карьеру, чем во французском отделении Гринготтса.

— Следуйте за мной, — проскрипел охранник.

Ещё одним плюсом работы на гоблинов было отсутствие волокиты. Пытайся Флёр устроиться на работу в Министерство магии, ей пришлось бы обежать два десятка кабинетов, да ещё по нескольку раз. В Гринготтсе достаточно было предъявить рекомендательное письмо от сертифицированного разрушителя проклятий, пройти медосмотр и собеседование. Рекомендателем в её случае выступил Билл Уизли. Медосмотр она тоже прошла благополучно — пожилой гоблин-целитель с милейшим прозвищем Гроботёс так и не нашёл, к чему придраться. Оставалось только собеседование.

— Триумвират прибудет через два оборота часов. Ждите.

Минуты ожидания в приёмной казались ей вечностью. Вейла всё больше нервничала, её первоначальная бравада испарилась, как туман под утренним солнцем. Призвав на помощь окклюменцию, Флёр старалась казаться невозмутимой.

«Никуда не годится, если я расклеюсь ещё до собеседования».

Солнечный кристалл над дверью в офис на мгновение вспыхнул.

— Вас ждут. Можете заходить.

 

* * *

 

Участь Флёр решала комиссия из трёх гоблинов. Старший администратор Чернопал, Плоскозуб из службы охраны и её старый знакомый Гроботёс.

Собеседование тянулось уже несколько часов. Казалось, гоблинов интересовало буквально всё — её первые детские выбросы, впечатления от заграничных поездок, любимые и нелюбимые предметы в Шармбатоне, предпочтительные места для отдыха летом, отношение к другим магическим расам и к возможной работе с ними (Флёр честно предупредила, что работать в одной команде с мерроу и селки не сможет).

Особенно много расспросов было о Турнире Трёх Волшебников. В первую очередь тройку гоблинов интересовали результаты последнего испытания. Было очевидно, что к официальной позиции Министра Фаджа в Гринготтсе относятся более чем скептически.

Когда гоблины вытащили из неё всё возможное и невозможное о Турнире, остальные вопросы были чистой формальностью.

— У меня всё, — грубовато подытожил Плоскозуб, откинувшись на спинку кресла. — Коллеги?

Гоблины обменялись молчаливыми взглядами. Флёр уже морально готовилась к тому, что комиссия вежливо выставит её за дверь, чтобы позже объявить о решении.

— Флёр, дочь Аполлин из клана Делакур, — голубые глаза вейлы широко раскрылись. Так официально к ней не обращались с тех пор, как она сопровождала отца и мать в поездке в Трансильванию. — Хоть это и не относится напрямую к нашему собеседованию, я обязан спросить: как относится к работе в Гринготтсе твой Наречëнный?

«Господа историки обожают на нас жаловаться: «Что за варвары эти взломщики проклятий, да как они посмели взорвать бесценную статую! Почему на этой фреске следы подпалин, что за святотатство?!» Я всегда отвечал на их стенания, что никто не мешает им самим отправиться в заколдованную гробницу. Только пускай не приходят жаловаться, если очередной памятник старины оторвëт им головы».

(Из интервью «Ежедневного Пророка» с Дональдом Шейном, взломщиком проклятий, в честь его 90-летнего юбилея).

---

 

Флёр сама не помнила, как очутилась в фойе Гринготтса. Ее слишком потрясло то, что сказал Гроботёс об Узах.

«Как такое могло случиться?»

Задавать вопросы об этом самому Гроботёсу было бессмысленно. Да и что гоблин мог ей сказать? «Для настоящего целителя обнаружить Узы Долга — это пара пустяков. А вот как вы ими обзавелись, это вам лучше знать».

Наверное, так себя чувствовали маггловские девушки, с которыми позабавились волшебники, а потом стëрли им память. Флёр читала о подобных случаях в старых выпусках «Парижского магического вестника». Несчастные жертвы «Обливиэйта» обнаруживали, что забеременели, но даже под пыткой не смогли бы назвать имя отца ребенка.

Раньше, узнав о таком, Флёр тут же бросилась бы за помощью к матери. Но после всего, что она недавно наговорила родителям об их чрезмерной опеке и о своём желании обрести самостоятельность, это было бы капитуляцией.

К счастью, в Британии был один человек, на которого она могла положиться.

Взяв горсть летучего пороха, вейла швырнула её в камин:

— Коттедж «Ракушка»!

 

* * *

 

Рабочий стол Уильяма Уизли был образцом творческого беспорядка. Стопка нумерологических таблиц, придавленная бронзовой астролябией, соседствовала с ритуальным кинжалом в потемневших от старости ножнах. Из «Гринготтского Ежемесячника» за сентябрь позапрошлого года вместо закладки торчал билет на Хогвартс-экспресс. Эклектичный набор довершали египетский зачарованный светильник, малахитовая чернильница, в которую было воткнуто несколько сломанных перьев, испорченная заготовка под рунный камень и метательная стрелка с обсидиановым наконечником.

Билл звучно захлопнул путевой журнал, который уже битый час пытался перевести. Это было не так-то легко; мало того, что Дэвид Джонс по примеру Леонардо да Винчи писал зеркальным письмом, у него ещё и почерк был, как у пьяного домовика.

Но расшифровать записи Джонса было необходимо. Только так появлялся шанс понять, что могло превратить тучного жизнерадостного валлийца в высохшую мумию, наплевав на все защитные артефакты и амулеты.

 

* * *

 

Работа всегда была для него хорошим способом отвлечься. Но полностью забыть о последнем визите в Нору он был просто не в состоянии.

Демарш Перси после Турнира сильно выбил родителей из колеи. Над домом Уизли словно повисло незримое тёмное облако, отравляя жизнь всем, кто находился под крышей. Отец был непривычно мрачным и серьёзным, ни слова о маггловских изобретениях, которые он обожал. А мать ходила по дому, как привидение, и промокала глаза платочком, когда думала, что никто её не видит.

«Вот так живёшь вечно в разъездах и не замечаешь, как малыш Перси вырастает и превращается в профессионального приспособленца. Раз — и в армии чиновников Фаджа прибавился ещё один оловянный солдатик. Карьера — всё, семья — ничто».

При одном воспоминании о том, как мать с покрасневшими глазами собирала на стол, изо всех сил стараясь делать вид, что ничего не случилось, у Билла возникало дикое желание аппарировать в Министерство и отрихтовать Персику физиономию. Без магии, одними кулаками.

 

* * *

 

Сварганив себе скромный обед и отлевитировав грязную посуду в раковину, Билл вернулся к расшифровке путевого журнала.

Он был очень обязан Дэвиду Джонсу. Немолодой валлиец искал стажёра в свою команду и выбрал Билла, несмотря на отсутствие опыта у недавнего выпускника Хогвартса, только что подписавшего контракт с Гринготтсом. Первая совместная экспедиция стала для обоих настоящим мучением. Не один раз зычный окрик валлийца останавливал Билла в полушаге от смерти.

Пусть не сразу, но Билл всё же начал разбираться, что к чему и на что нужно обращать внимание. Когда заклятье, сорвавшееся с палочки Билла, вовремя обезвредило «хитрый пол», грозивший проткнуть проводника-туземца метровыми копьями, Дэвид Джонс едва заметно кивнул и перестал так плотно опекать стажёра.

После окончания раскопок и возвращения экспедиции в Англию Билл ждал стандартного письма-отписки «ваши услуги больше не требуются». Но Джонс в очередной раз удивил его, предложив войти в команду взломщиков проклятий на постоянной основе. Разумеется, Биллу не нужно было предлагать дважды.

Потом было одиннадцать экспедиций — в Азию, в Южную Америку и в Африку. Они прорубались через джунгли в поисках затерянных храмов, отбивались от бандитов, мумий и костяных гончих, решали запутанные головоломки, оставленные строителями гробниц, и обезвреживали тёмные проклятия. Одним словом, скучать не приходилось.

Команда Джонса была на хорошем счету; далеко не каждый может похвастаться постоянной припиской к египетскому отделению Гринготтса, одному из старейших в мире. Банковский счёт Билла постоянно пополнялся; помимо зарплаты каждому участнику экспедиции полагалась доля от продажи трофеев.

А потом случилось непоправимое. Дэвид Джонс попался в ловушку на нижнем уровне зиккурата. Удар древнего проклятия был мгновенным и неотвратимым. Тело валлийца мгновенно подверглось процессу разложения, он даже не успел вскрикнуть. Такая же ужасная участь была уготована его одежде и вещам — даже тем, что были сделаны из металла.

Им пришлось возвращаться обратно по собственным следам. Каждому было очевидно, что сведения о гробнице, которые смог достать Дэвид, неполны или намеренно искажены. И даже этой информации у них не стало — последние записи в дневнике Джонса погибли вместе со всеми его вещами.

Они были так подавлены смертью руководителя экспедиции, что начисто забыли о магическом двойнике путевого журнала, надёжно спрятанном в сейфе Гринготтса.

 

* * *

 

Билл не без оснований опасался, что после смерти Джонса команда взломщиков проклятий распадëтся. Такое не раз случалось, если не было единства по поводу кандидатуры преемника.

У старого хитрюги-валлийца возможных преемников было двое. Джеральд Чепмен, Мастер Чар с глубокими залысинами на лбу и малоприятной привычкой хрустеть пальцами. И Тимоти «Зови меня Тим» Бэбкок, бывший мракоборец, который ушёл в отставку после войны в знак протеста против массового оправдания «жертв Империуса». Чепмену, помимо Чар, не было равных в истории и нумерологии, а Бэбкок оказывался незаменимым, если команда попадала в переделку.

Близнецы Смиты, средненькие маги, но отличные следопыты, наверняка пойдут за Бэбкоком. Шэрон Фолленби, их целительница, останется с Чепменом (Билл не без оснований подозревал, что она влюблена в Джеральда). Астролог и ритуалист Говард Уинтроп так давно грозился уйти на покой, что это уже стало дежурной шуткой, но после смерти Джонса шутка вполне может обернуться правдой.

«А что решит Юэнь? Даже лучший легилимент в мире не скажет, что на уме у этого азиата».

Была и ещё одна странность, связанная со смертью Джонса. Путевой журнал, который достался не Чепмену и не Бэбкоку, а ему, Уильяму Уизли. В мире взломщиков проклятий, где каждый оберегал свои маленькие секреты, передача рабочих заметок было знаком колоссального доверия. И одновременно вызовом. А ты сможешь пройти там, где я споткнулся?

Биллу пришлось отвлечься от размышлений о мотивах покойного валлийца, когда камин полыхнул зелёным пламенем и из него в комнату шагнула Флёр Делакур.

— Я не ждал тебя так рано… Флёр, что случилось? — встревоженно спросил он, увидев на её щеках слезы.

— Билл, пож’ялуйста!… Я хочу побыть одна, — не сказав больше ни слова, вейла скрылась в гостевой комнате.

Билл с немым вопросом уставился на дверь, которая захлопнулась у него перед носом. Отказ гоблинов подписать контракт не мог вызвать настолько болезненную реакцию Флёр. В этом он был уверен. Значит, случилось что-то очень плохое. Но расспрашивать её сейчас бесполезно; пускай сначала хоть немного придёт в себя.

Поняв, что поработать над расшифровкой сегодня уже не получится, Билл убрал дневник Джонса под замок и отправился на кухню.

«Мать вечно твердила, что вкусный ужин — лучшее лекарство от дурных мыслей и плохих новостей. Пора проверить её слова на деле».

«Еще одна популярная теория — что Узы Долга стали запоздалой местью Мерлина за вероломство вейлы Нимуэ. Исторические свидетельства давно опровергли эту побасенку, доказав, что Нимуэ была не вейлой, а лесной нимфой. Но миф оказался на диво живучим; он популярен и по сей день. Многие волшебники не любят вейл и используют историю Нимуэ как оправдание для своей ненависти».

(Отрывок из книги Барнабаса Бушара «Вейлы: Мифы и реальность»).

---

 

Флёр нахмурилась, когда её окружила стена из режущего песка. Наскоро возведённый куполообразный щит пока держался, но следовало поторопиться с ответом.

Проплавив в песчаной стене брешь невербальной «горелкой Бунзена», Флёр шагнула вперёд, внимательно следя за тем, чтобы не наступить на раскалëнное стекло. Щит-купол за спиной вейлы плавно трансформировался в прозрачную стену, способную принять на себя ярость пустынного ветра.

Выпад палочкой — и сине-белая вспышка молнии ударила в защиту её противника. За первым таранным ударом последовало ещё несколько. Флёр била под разными углами, пробуя одно заклинание за другим, чтобы экспериментальным путем определить слабое место в щитах. На закуску у неё уже было готово заклинание, которое гарантированно прошло бы сквозь ослабленную защиту. Отчаянный ход, но француженка чувствовала, что истратила слишком много магической силы, а бой нужно было заканчивать.

Снова выпад; щит завибрировал и погас.

— Сонорус! Флёр, я сдаюсь, — крикнул Билл Уизли. — Третий раунд за тобой.

 

* * *

 

Оставив Флёр приходить в себя за чашкой кофе, Билл занялся восстановлением тренировочной площадки. После поединка её испятнали свежие выбоины и подпалины. Увы, современный тренировочный зал с Круговой Защитой был для взломщика проклятий не по карману.

Рутинная работа помогала отвлечься от беспокойных мыслей о том, какая муха укусила француженку.

После того, как Флёр поселилась в «Ракушке», они уже много раз спарринговали. Но то, что продемонстрировала сегодня вейла, ничуть не напоминало её обычный стиль боя. Ни обманных движений, ни настороженных заранее ловушек, ни филигранно отточенных связок заклинаний. Только неуклонный напор, жесткий обстрел проклятиями, а в финале — попытка силового взлома его щитов.

«Прямо скажем, не самая лучшая тактика, когда против тебя выступает разрушитель проклятий. Для моей профессии щиты — это как миноискатель для маггловских саперов».

Жёсткая стратегия француженки вынудила Билла отвечать в том же духе. Под конец он даже переключился с дуэльных заклинаний на боевые, так что его гостью после поединка во множестве украшали ссадины и царапины. А вейла настолько увлеклась боем, что даже ничего не заметила, пока он не призвал круглое зеркало из спальни и не продемонстрировал Флёр её отражение.

«Спасибо Шэрон за ликбез по лечебной магии, который она устроила мне в Перу, пока мы отсиживались в дешёвой гостинице и ждали проводников. Иначе пришлось бы тащить Флёр прямиком в Мунго. А потом ещё объясняться с целителями, почему она выглядит, как будто обнималась с Дракучей Ивой».

 

* * *

 

Оттянуть неизбежное объяснение с Биллом помог в буквальном смысле свалившийся ей на голову филин.

Бальтазару не очень-то понравилось длительное путешествие. Это было легко понять, даже не заглядывая в янтарные глаза семейного филина. Задобрив пернатого почтальона ломтиками бекона и плошкой с чистой водой, Флёр наконец-то получила молчаливое дозволение забрать у него письма. Их оказалось сразу три — два от родителей, и коротенькое письмецо от Габриэль.

Конвертик, украшенный единорогами и мотыльками, был вскрыт первым. Габриэль посвятила целых две страницы восторженному описанию похода в театр, и пересказу магической версии «Щелкунчика». Родители пообещали взять ее на спектакль ещё прошлым летом, но в тот раз помешала забастовка цветочных фейри, оккупировавших театры. Флёр улыбнулась, представив, как Габриэль старательно выводит строчки, склонив голову на бок и высунув язык. Как ни пыталась maman отучить Габи от этой привычки, ничего не помогало.

Львиную долю оставшегося письма составляли жалобы на плохую погоду, страдания из-за отсутствия «любимой сестрички Флёр» и недовольство тем, что не вышло перед отъездом из Хогвартса увидеться с Гарри Поттером.

Флёр аккуратно сложила письмо и убрала обратно в цветастый конвертик. Она уже не могла вспомнить, была ли когда-нибудь такой же весёлой и беззаботной, как младшая сестренка. Флёр слишком рано пришлось столкнуться с тем, как обычные люди относятся к вейлам. И это знание отравляло ей жизнь.

Послание отца, по контрасту с письмом от Габриэль, было очень серьёзным, почти официальным. Жан-Клод подробно описывал реакцию французского Министерства магии на последние новости из Англии, а в постскриптуме просил её обязательно написать, если удастся услышать что-то важное.

Она знала, что отец уделял ситуации в Англии пристальное внимание. Причём задолго до Кубка мира по квиддичу, испорченного экстремистами в масках.

«Это плохой признак, Флёр, — сказал ей отец после возвращения в Париж. — Впервые со времён исчезновения британского Тёмного Лорда его слуги решились на открытое выступление. Дальше будет только хуже, тут и к прорицателю не ходи. Ты точно хочешь участвовать в Турнире?»

К сожалению, Флёр было нечего добавить к тому, что она узнала после Третьего Испытания. Вполне возможно, что Биллу было известно больше — о близких отношениях Дамблдора и семьи Уизли не знал только ленивый. Но ей совсем не хотелось подвергать семейные узы Билла испытанию, устраивая ему допрос.

Убрав отцовское письмо в шкатулку, специально зачарованную для хранения корреспонденции, Флёр с неохотой вскрыла письмо матери.

Ее худшие опасения оправдались: maman каким-то образом пронюхала об Узах Долга.

 

* * *

 

Поведение Флёр продолжало ставить Билла в тупик.

Он был на сто процентов уверен, что собеседование у гоблинов пройдёт благополучно. Лично проэкзаменовав юную вейлу по чарам, рунам и нумерологии, Билл твёрдо знал: те, кто считали Флёр всего лишь хорошеньким личиком, сильно заблуждались.

Коньком экс-чемпионки Шармбатона оказались сканирующие чары. Флёр могла определить основной рисунок защиты, не задев внешний периметр. С такими талантами для неё нашлось бы место в любой команде взломщиков проклятий.

Собственно говоря, на это Билл и рассчитывал с самого начала — пригласить Флёр в команду Джонса в качестве стажёра, как только она подпишет контракт с Гринготтсом. Он посчитал, что это станет великолепной возможностью познакомиться с красавицей-француженкой поближе.

Смерть Джонса грозила поставить на его планах крест. Нет команды — нет и стажëров.

 

* * *

 

Иногда Флёр жалела, что у потомков вейл начисто отсутствует пророческий дар. Разве рискнула бы она участвовать в Турнире Трёх Волшебников, будь у неё хоть намек, чем всё закончится?

Первое Испытание. Разъярëнная тёмно-зелёная рептилия, готовая защищать свою кладку яиц до конца. Идиоты-зрители, своими восторженными воплями разбудившие драконицу, которую Флёр с таким трудом усыпила. Страх, что ожоги на ногах останутся у неё навсегда. К счастью, обошлось; хогвартская целительница знала свое дело.

Второе Испытание. Паника, когда она поняла, что Габриэль пропала. Смесь злости и страха, когда Флёр осознала истинный смысл того дурацкого стишка. Сильнейшее желание испепелить надутого болвана Бэгмена с его неуместным остроумием. Стая водяных чертей, напавшая на неё из засады. Беспомощность, когда у нее выбили палочку, и ей казалось, что она вот-вот утонет. И горячая благодарность, когда Флёр увидела, как Гарри Поттер вытаскивает Габриэль из воды.

Но Третье Испытание оказалось самым страшным. Лабиринт, полный монстров и ловушек. Виктор Крам с остекленевшими глазами, обрушивший на неё пыточное заклинание. Дикая боль, выворачивающая суставы и сводящая с ума. И Гарри Поттер, вынырнувший из-за поворота в лабиринте и влепивший Петрификус в спину болгарина, когда она готова была потерять сознание от боли.

 

* * *

 

Когда Флёр было одиннадцать, мать поймала её за чтением романчика в мягкой обложке. Она как раз дошла до сцены, в которой шотландский лорд, только что спасший похищенную разбойниками вейлу, случайно прикоснулся к её руке. Автор книги многословно расписывала соединëнные руки, окутанные золотым сиянием, и чёрную гриву горца, развевающуюся под невидимым ветром.

«Эту макулатуру пишут волшебники, которые видели вейл только на картинках, — строго сказала ей мать, бросив книжку в камин. — В жизни такого не бывает».

И действительно, не было никаких внешних признаков, что после лабиринта между ней и Гарри Поттером что-то изменилось. Ни золотого сияния, ни разливающегося внутри тепла, ни ангельского пения в ушах. А взъерошенный подросток в поцарапанных круглых очках не превратился у неё на глазах в Прекрасного Принца.

Наверное, где-то в глубине души Флёр, так и не искоренившая в себе романтическую жилку, ждала чего-то подобного. И когда ничего не случилось, она позволила себе расслабиться.

Вот почему слова Гроботёса повергли её в шок.

«Вы отказались от роли принцессы Авроры в новой постановке «Спящей красавицы». Многих ваших коллег это удивило, потому что роль считалась очень выигрышной. Хотелось бы поинтересоваться причиной вашего решения».

«С детства не любила маггловские сказки. Ну почему герой, спасший принцессу из рук злодея, непременно должен на ней жениться? Хоть кто-то ради приличия поинтересовался мнением самой спасëнной на этот счет?»

(Из интервью Коринн де Севр, вейлы-актрисы).

---

 

Лето после четвëртого курса для Гарри Поттера начиналось из рук вон плохо.

Его опять отправили к горячо любимым родственничкам. Мнение самого Гарри о том, где ему лучше провести лето, как всегда, никого не интересовало. Хотя он согласился бы даже на Визжащую хижину, лишь бы без Дурслей.

Но если общество Дурслей было просто неприятным, то отсутствие новостей из магического мира — невыносимым.

В своё время Гарри сгоряча не стал продлевать подписку на «Ежедневный Пророк»; у него не было желания платить кровные деньги за бредни Риты Скитер. А теперь из-за скоропалительного решения он потерял возможность узнать, что происходит в волшебном мире.

«Но разве я мог предугадать, что Рон и Гермиона вздумают играть в молчанку и отправлять мне письма, больше похожие на отписки?»

Может быть, Гарри это померещилось, но в нескольких письмах Рона он уловил нотку злорадства. «Я что-то знаю, а ты — нет». Тон писем Гермионы был скорее извиняющимся, но Гарри от этого легче не становилось.

И не похоже было, что его снова пригласят погостить в Норе. Гарри заподозрил, что он и в прошлый-то раз оказался там исключительно из-за кубка по квиддичу. И что мистер Уизли слегка слукавил, когда рассказывал, как заполучил билеты в министерскую ложу.

 

* * *

 

Четыре страницы, исписанные убористым почерком матери, отправились в шкатулку, где уже лежало отцовское письмо.

Вопреки опасениям Флёр, мать практически не говорила об Узах. Аполлин больше занимала политическая ситуация в стране. Её не на шутку встревожила новость, что главы нескольких чистокровных семейств, которых подозревали в сочувствии идеям Волдеморта, почти одновременно покинули Францию. У каждого было наготове объяснение столь поспешного отъезда, но Аполлин, естественно, не верила ни единому слову.

Те, кто видели в Жан-Клоде Делакуре восходящую звезду политического небосклона Магической Франции, считали Аполлин всего лишь изящным украшением на руке молодого политика. Мало кто подозревал, что в политической кухне Аполлин разбирается куда лучше мужа. И она не спешила развеивать заблуждения публики; её это даже забавляло.

Именно брак с вейлой стал главной причиной, по которой загонщик «Лионских Леопардов» избрал политическую карьеру вместо спортивной. Жан-Клод рассчитывал использовать своё влияние, чтобы узаконенная дискриминация, которой были печально знамениты островитяне, не перебралась через Ла-Манш и не пустила корни во Франции.

До сих пор у отца и его сторонников неплохо получалось сталкивать лбами враждующие группировки. А пока «правые» и «левые» были заняты грызнëй, проводить через палату представителей нужные поправки к законам. Но возвращение Волдеморта могло свести их многолетние усилия к нулю.

Слишком уж длинную тень отбрасывал британский Темный Лорд, и, если его не остановить вовремя, эта уродливая тень накроет всю Европу.

 

* * *

 

— Крысëныш малолетний! Я жалею только об одном — что ты не сдох вместе со своей чокнутой мамашей…!

— СКАЖИ… ЭТО… ЕЩЁ… РАЗ…

Тирада Вернона прервалась на полуслове. Он подавился словами, когда поднял глаза на Гарри.

Таким Вернон его не видел даже во время последнего визита Мардж.

Казалось, племянник стал выше ростом. По его чёрным взлохмаченным волосам пробегали электрические искорки, одежду колыхал незримый ветер. Но страшнее всего были глаза Гарри. Вернону, никогда не отличавшемуся живым воображением, померещилось, что кто-то другой смотрит через широко распахнутые зелёные окна, скрытые стёклами очков. Куда старше и во сто крат злее и опаснее, чем их ненормальный племянник.

— НУ?..

И Вернон Дурсль, когда-то не побоявшийся орать в лицо великану Хагриду, в страхе отшатнулся.

После этого Дурсли более-менее оставили Гарри в покое.

Это не значило, что они заключили мир. Скорее, обстановку под крышей дома номер четыре можно было сравнить с предвоенной ситуацией, когда войска по обе стороны границы приведены в полную боевую готовность, сабли начищены и ружья заряжены, но никто не торопится отдать приказ о наступлении.

 

* * *

 

В комнате Флёр погас свет; видимо, она решила лечь спать без ужина.

Билл достал палочку, чтобы набросить на нетронутую еду чары консервации.

«Такое, казалось бы, простое заклинание. А попробуй-ка обойтись без него в экспедиции, когда не знаешь, удастся ли сегодня поужинать по-человечески или придётся срочно сворачивать стоянку и спасаться бегством».

Учёба в Хогвартсе совсем не готовила юных волшебников и ведьм к суровым реалиям жизни. Покидая школу, ты знал, как заставить ананасы танцевать, умел правильно пересаживать мандрагоры и превращать черепах в табакерки. Бесполезное знание, если ты окажешься посреди аравийской пустыни или в джунглях Амазонки. Шармбатон в этом смысле был куда практичнее. О Дурмстранге и говорить нечего — там регулярно проводились вылазки на природу и марш-броски с полной выкладкой, так что бытовые чары каждый знал назубок.

Наставник Билла винил в сложившейся ситуации британское министерство магии, которое после войны с Гриндевальдом поспешно кастрировало школьную программу по принципу «как бы чего не вышло». У престарелого Армандо Диппета напрочь отсутствовала политическая воля, и он не смог отбиться от чиновничьего беспредела. Другой вопрос, почему Дамблдор, заняв пост директора, не стал ничего менять.

И если бы дело было только в кризисе системы образования! На политической арене дела обстояли не лучше. Когда Дамблдор выступал в Визенгамоте, он говорил, в общем-то, правильные и нужные вещи. Но когда требовалось приложить политическое давление или просто побряцать регалиями, чтобы провести необходимые реформы, Дамблдор оказывался, по меткому выражению одного из азиатских коллег Билла, «бумажным тигром». Немудрено, что Люциус Малфой и другие «жертвы Империуса» посмеивались над старым магом.

Чем больше Билл сравнивал ситуацию на континенте с тем, что происходило в Англии, тем сильнее становилось разочарование в победителе Гриндевальда.

Первые сомнения в образе «великого человека Дамблдора», как сказал бы Хагрид, появились у молодого взломщика проклятий в Алжире три года назад.

«Иметь дело с этими туземными корольками — сродни лотерее, — предупредил их Дэвид Джонс ещё перед высадкой на берег. — Предложи им слишком мало — вожди оскорбятся и нападут. Предложи слишком много — вожди могут соблазниться богатой добычей и всё равно нападут. А о том, чтобы двигаться по здешним краям без их одобрения, не может быть и речи. Поэтому разговаривать с ними будешь ты, Тим. Туземцы уважают силу, а из всех нас у тебя наиболее воинственный вид».

Вот и получилось так, что Билл целыми днями отсиживался в палатке и маялся от скуки, ожидая, когда закончатся переговоры Бэбкока с местными вождями.

Интересно, что в тот раз Бэбкоку удалось изрядно скостить мзду за проход. Помогла случайность. Старший сын одного из вождей был тяжело ранен во время охоты на льва, и местные знахари не справлялись с заражением крови. Шэрон чуть не свалилась с магическим истощением, но смогла его вылечить.

Но запомнились Биллу не затянувшаяся стоянка и не то, как сын вождя заново учился ходить, а книга из библиотеки Джонса, которую он взял почитать от скуки. Ему попались мемуары участника французского Сопротивлении во время Второй Мировой. Книга неожиданно оказалась увлекательной, и Билл прочёл её от корки до корки.

Впечатлённый подвигами макизаров, Билл полагал, что увидит нечто подобное, когда его пригласили в Орден Феникса. Трудно описать словами, насколько его ожидания расходились с реальностью.

«Попробуй маггловские подпольщики действовать методами Ордена Феникса, и Гестапо переловило бы их за неделю».

Единственной причиной, по которой Билл до сих пор не покинул Орден, было отсутствие альтернативы. Министерство во главе с Фаджем старательно делало вид, что ничего не происходит. И непохоже, что ситуация изменится, если только Тот-кого-нельзя-называть не сделает откровенную глупость, вроде попытки открытого штурма Гринготтса. А такого не будет. Волдеморт может быть кровожадным безумцем, но он, увы, не дурак.

Ах, если бы только во главе Ордена Феникса стоял кто-то другой! Хотя бы Аластор Грюм, параноик в отставке! К сожалению, годовое заточение в сундуке сказалось на старом мракоборце не лучшим образом; из него словно вынули стержень. Аластор глухо роптал, что Орден занимается чем угодно, только не борьбой с Пожирателями, но этим всё и ограничивалось.

 

* * *

 

Флёр не спалось.

Может быть, для гоблина ситуация с Узами и казалась невероятно забавной. Но Флёр было не до смеха.

Слишком уж всё это походило на страшные истории, которыми вейлы постарше любили пичкать сестёр и кузин на ночь глядя. Не миновала эта участь и малышку Флёр. Из-за этого вейлочка с головой накрывалась одеялом или на всю ночь оставляла включённым светильник, лишь бы не думать о бедняжках, попавших в ловушку Уз Долга.

Особенно популярной была история о Мари-Кристин, которая в день свадьбы обнаружила, что обряд Соединения Рук провести невозможно. А когда родители юной вейлы попытались выяснить, в чём дело, им открылось, что Узы уже связали их дочь с другим. Причём с путешественником-англичанином, имени которого она даже не знала.

Это была на редкость печальная история, в которой и Мари-Кристин, и её несостоявшийся супруг, и даже иностранец, не подозревавший, что стал на пути у чужого счастья, трагически погибали.

Разумеется, всё это было чистой воды вымыслом. Но в одном неведомый сочинитель не ошибался — чтобы сформировались полноценные Узы Долга, опасность должна быть настоящей, а не просто померещиться кому-то. Вот почему спасение Габриэль во время Второго Испытания не привело к созданию Уз — на самом деле, заложники были в полной безопасности.

Кроме того, у спасителя не должно возникнуть даже мысли о награде.

Вейловские общины в начале прошлого века потратили уйму времени и сил, чтобы просветить магические общины по поводу особенностей возникновения Уз. Это отлично сработало; принцип «не думай о белой обезьяне» никто не отменял. В результате своеобразного ликбеза Уз Долга между человеком и вейлой не возникало уже несколько десятилетий.

И тут воспитание Гарри Поттера вдали от магического мира не могло не сыграть с ним дурную шутку. Он спас вейлу, не ожидая награды и не задумываясь о последствиях. Как не задумывался о баллах, когда вытаскивал Габриэль со дна озера. Но если её сестрёнку устроители Турнира защитили чарами, и ей ничего не угрожало, то Флёр рисковала из-за Круциатуса лишиться рассудка.

Оглушив заимперенного Крама и вытащив Флёр из объятий хищного растения, Гарри невольно сам угодил в западню.

«И я тоже…»

 

* * *

 

А Билл в это время думал, что делать, если сбудутся его худшие опасения, и бывшая команда Джонса распадется.

«Тогда придётся выбирать между Чепменом или Бэбкоком. Оба варианта не без недостатков».

Был, конечно, ещё один вариант — попробовать собрать свою собственную команду. Но это уже из области ненаучной фантастики.

Если бы дело было только в деньгах! Хотя и в них, конечно, тоже, — Билл покупал коттедж в рассрочку и только-только выплатил последний взнос. Так что в галлеонах он отнюдь не купался. Загвоздка была в первую очередь в нехватке кандидатов.

Все приличные взломщики проклятий были давно разобраны. Те, что остались, или слишком зелены, или, по разным причинам, успели обзавестись дурной репутацией. Кто-то слишком болтлив, кого-то поймали на крысятничестве при разделе трофеев, а кто-то пристрастился к огневиски.

«С такими в экспедицию — проще приставить палочку к виску и застрелиться «Авадой»».

 

* * *

 

На следующее утро Флёр всё же набралась смелости рассказать всё Биллу. Он наконец-то услышал о собеседовании в Гринготтсе. А ещё — о том, что произошло во время Третьего Испытания. С подробностями, которые она до этого опускала.

— Узы Долга... — два слова упали в тишине комнаты, как чугунные гири.

Подчиняясь инстинкту, Билл обнял её. Он не встретил сопротивления, только лёгкая дрожь пробежала по всему её телу. Видимо, Флёр стоило немалых усилий выдавить из себя эти слова.

«Великий Мерлин! Это же надо было так влипнуть!»

Биллу совершенно некстати вспомнилась история, рассказанная подвыпившим Чепменом. Американский взломщик проклятий, будучи в экспедиции, нарушил какое-то местное табу, был схвачен туземцами и вынужден выбирать между ямой со скорпионами и женитьбой на младшей дочери вождя. Один взгляд на эту красотку со спутанными сальными волосами, носом-клювом и чёрными зубами — и он был готов попытать счастья со скорпионами.

«Впрочем, Флёр сейчас не до шуток, и вряд ли она способна оценить мои байки по достоинству».

Усадив девушку за стол и снабдив её чашкой горячего кофе, Билл стал лихорадочно вспоминать всё, что знал о магических узах вообще и о вейловских Узах Долга в частности.

И тут у него в голове промелькнула дерзкая, даже сумасшедшая идея. Будучи гриффиндорцем до мозга костей, Билл тут же за неё ухватился.

«А что если изучить механизм, создающий Узы? Вдруг найдётся способ их разорвать или распутать без фатальных последствий? Мерлин и Моргана, да кланы вейл обеими руками ухватятся за возможность освободиться от тягостной и унизительной зависимости!»

Прецедент был; пресловутые «нерушимые» брачные контракты на поверку оказалось возможно обойти при отсутствии согласия на брак одной из сторон.

Всё это он изложил Флёр, не умолчав о возможном риске при магическом тестировании Уз. Как и о том, сколько можно заработать на таком открытии. «Она умная девушка, а недомолвки в таком деле только навредят».

— Если это возможно, почему никто до сих пор не нашёл решения? — недоверчиво спросила француженка.

— А почему исследование ликантропии стояло на месте, пока Дамокл Белби не создал Аконитовое зелье? Потому что те, кого укусили, обычно не могут себе позволить оплатить услуги зельевара-исследователя. А тем, у кого деньги есть, на жалкую участь оборотней наплевать.

В случае с брачными контрактами всё было куда проще. Множество наследников и наследниц изнывали под тяжестью навязанных контрактов. Они были готовы озолотить избавителя. А спрос рождает предложение. Помогло и то, что время, которое магглы называли викторианской эпохой, для магического мира ознаменовалось очередным скачком в развитии чар. В 1958 году Джордж Мур опубликовал сенсационные результаты своего исследования «Магия контрактов; арифмантические исчисления против мистики и заблуждений». После этого молодые волшебники и ведьмы смогли вздохнуть с облегчением. Их больше не могли принудить к браку с помощью куска пергамента.

я«Магглорожденные обожают упрекать нас в отсталости. И уже не помнят, что с брачными контрактами мы покончили намного раньше, чем они».

Флёр смерила его внимательным взглядом, что-то решила для себя и вполголоса спросила:

— И что ты собираешься делать, если я соглашусь?

— Первым делом нужно поговорить с Гарри, — не замедлил с ответом Билл.

«Дворецкий. Ваше Величество, я служил ещё Вашему покойному батюшке, так что позвольте, я скажу просто, по-стариковски, без расшаркиваний.

Король Бенджамин (хмурится). Говори.

Дворецкий. Ваше Величество, доложил бы начальник стражи, что чернь вышла на улицы, требуя отменить новый налог, или про возмутительные листки с карикатурами на Вашу особу, я не волновался бы. Пошумят, поворчат, и успокоятся. А он докладывает, что в столице всё спокойно. Стало быть, сидят стервецы по домам и что-то готовят. И чем тише сейчас, тем сильнее полыхнëт потом».

(Отрывок из неоконченной пьесы Августуса Пламмера «Побег из дворца»).

---

 

Хотя Дамблдор и потребовал, чтобы никто из Ордена не контактировал с Гарри, Билл решил взять пример с близнецов. Если тебе ставят ультиматум, то можно покивать головой, сказать «да», «конечно», «разумеется», — а потом поступить по-своему.

Узнать график дежурств возле дома на Тисовой аллее не составило особого труда.

«Хоть какая-то польза от моего членства в Ордене Феникса».

Оставалось дождаться, когда будет смена Флетчера. Билл был уверен, что мошенник, попустительством Дамблдора попавший в Орден, окажется ненадёжным охранником, и оказался абсолютно прав. Не прошло и получаса, как Флетчер покинул пост.

«Вот же разгильдяй! Даже аппарировать тихо не удосужился; хлопок такой, что на соседней улице слышно!»

В другое время Билл сурово отчитал бы Флетчера за такое наплевательское отношение к заданию, но сейчас безалаберность горе-телохранителя была ему только на руку.

«А вот и Гарри! Теперь лишь бы его не спугнуть».

Поттер вышел из дома с двумя полиэтиленовыми мешками и со скоростью полудохлой черепахи поплëлся к мусорному баку. Билл, укрывшийся в кустах под мантией-невидимкой, окликнул его, когда подросток проходил мимо:

— Тсс! Это я, Билл Уизли.

— Билл! — он видел, как вспыхнули глаза Гарри. — Тебя Рон прислал?

— Не совсем. Знаешь какое-нибудь место, где мы можем поговорить, и твои родственники нас не потревожат?

 

* * *

 

— У тебя, наверное, много вопросов ко мне?

О да, у Гарри накопилось чертовски много вопросов. Например, что делается в связи с возрождением Волдеморта. Был ли арестован хоть кто-то из тех, кого призвали на кладбище в Литтл-Хэнглтоне. И что за игру в молчанку устроили те, на кого он рассчитывал, как на источник информации.

Всё это он выпалил Биллу, не останавливаясь даже, чтобы перевести дух.

— Как я понимаю, «Ежедневный Пророк» ты не читал?

— Я отказался от подписки. А что там? Опять бред в стиле Риты Скитер?

— Посмотри сам. Я тут отметил пару статей, которые могут показаться тебе интересными.

Гарри пробежал статью на первой полосе глазами:

— Тут нет ничего про возвращение Волдеморта.

— Но есть кое-что ещё.

Гарри ещё раз изучил статью, заголовок которой Билл подчеркнул. Молодая певичка Майли Кендалл, которую прочили в преемницы Селестины Уорлок, была обнаружена бдительным репортёром «Пророка» в притоне в Лютном переулке; компанию юной красавице составляли два не очень молодых, но очень богатых волшебника. На следующий день певичка истерическим тоном заявила, что никогда не была в Лютном, и что кто-то под Оборотным зельем решил её дискредитировать.

«Это не первый раз, когда публике предлагается принять на веру слова неуравновешенного подростка».

— А теперь загляни на третью страницу, в колонку происшествий.

Статья описывала разгром, который устроили в «Кабаньей голове» тролль, ведьма и лепрекон (тут Гарри невольно улыбнулся, вспомнив анекдот, который так и не дала рассказать МакГонагалл). Тролля и ведьму задержал хогсмидский патруль авроров; лепрекон сумел вовремя унести ноги.

«В последнее время редакции везёт на фантастические истории; достаточно вспомнить нелепые слухи вокруг финала Тремудрого турнира».

Гарри сразу стало не до смеха. Он вопросительно посмотрел на Билла; разрушитель проклятий кивнул, отвечая на невысказанный вопрос.

— Теперь посмотри интервью на последней странице. Там они даже не скрываются, всё прямым текстом.

«…Я вам клянусь, так всё и было!»

«Интересная история, мэм, хотя в неё и трудно поверить. Вы уверены, что ваша девичья фамилия не Поттер?»

Гарри был вне себя: у него даже кулаки от злости зачесались. Что бы на его счет ни думал Снейп, Гарри не был глупцом и прекрасно понял новую тактику «Ежедневного Пророка».

Ещë один маленький пустячок, о котором «дорогие друзья» забыли меня предупредить.

— Значит, Фадж так и не вытащил голову из задницы. Всё это, — Гарри ткнул в выпуск «Пророка» с такой ненавистью, что его палец чуть не проткнул газетный лист насквозь, — его рук дело?

— Десять баллов Гриффиндору. И это ты ещё не видел, каким отборным дерьмом они измазали Дамблдора.

— Дамблдор пускай сам о себе позаботится, — отрезал Гарри. Голосок Гермионы в его голове тут же менторским тоном поправил его: «Нужно говорить «профессор Дамблдор», Гарри». Но Гарри был не в том настроении, чтобы прислушиваться. — Есть ещё какие-нибудь «хорошие» новости? Выкладывай, Билл, не надо меня щадить.

— Ну, если ты так уверен…

 

* * *

 

Билл покинул дом Дурслей в смешанных чувствах.

Он отправился в Суррей, потому что хотел помочь Флёр. Но похоже на то, что помощь была нужна не только ей.

Комната Гарри была больше похожа на кладовку, в которую наспех запихнули шкаф с перекошенной дверцей, обшарпанный письменный стол и старую скрипучую кровать. На стенах — ни плакатов, ни фотографий. Ничего, что говорило бы: эта комната принадлежит Гарри Поттеру. Разве что клетка с полярной совой, которая казалась аномалией в этом царстве нормальности.

Не менее тревожным оказалось и вопиющее невежество Гарри. О магических узах он не знал ничего. О вейлах — и того меньше. Билл задал Гарри вопрос о его первом посещении Косой аллеи — и сразу пожалел об этом.

«ХАГРИД в качестве сопровождающего?»

После такой ошеломляющей новости Билл уже не удивился, выяснив, что Гарри в глаза не видел стандартных министерских брошюр для магглорожденных. А визит целителя из Мунго для медосмотра, который было положено проходить всем первогодкам, оказался жертвой сокращения школьного бюджета. И случилось это сокращение ровно пять лет назад. Как раз в тот год, когда Гарри должен был поступать в Хогвартс.

По отдельности каждый из этих фактов можно трактовать как случайное совпадение. Но всё вместе взятое воняло хуже, чем книзл, издохший неделю назад.

Вот почему рассказать Гарри об Узах Долга он так и не решился.

 

* * *

 

Отойдя достаточно далеко от Тисовой аллеи, чтобы не задеть возможные сигналки, Билл аппарировал обратно в «Ракушку».

Заглянув в окно, он увидел Флёр, которая хлопотала на кухне. Кажется, вейла решила осуществить давнюю угрозу и приготовить ему «настоящий буйабес, а не ту подделку, которую подают у вас в Хогвартсе».

Билл невольно залюбовался своей гостьей. Флёр даже в кухонном переднике и с половником наперевес сохраняла красоту и изящество на сто процентов.

«Наверное, это особая магия вейл».

К сожалению, хороших новостей для Флёр у него не было.

 

* * *

 

— Ты рассказал ‘Арри?

— Нет.

— Но почьему? — от волнения почти исчезнувший акцент Флёр вернулся в полную силу.

Билл вкратце пересказал ей, что узнал в доме на Тисовой аллее.

— Парень и так на пределе. Узнай он об Узах — это может стать той самой последней соломинкой.

Флёр неохотно кивнула; она не могла не согласиться с Биллом. Прошлый год был для Гарри Поттера очень тяжелым.

Когда Кубок Огня выплюнул четвёртое имя, разразился безобразный скандал. Серьёзного разбирательства, на которое она рассчитывала, так и не случилось; вместо этого официальные лица повели себя, как подвыпившие моряки в таверне. Во все стороны летели угрозы и обвинения, но большая часть яда досталась Гарри (особенно усердствовал крючконосый урод в чёрном).

Конечно, Флёр в тот день тоже повела себя не лучшим образом, в сердцах обозвав Гарри «маленьким мальчиком». Но это не шло ни в какое сравнение с травлей, которую Гарри устроили его соученики из Хогвартса. Притом всё это происходило при молчаливом попустительстве преподавательского состава.

«Они даже не задумывались, в каком виде выставляют свою школу, — сказала мадам Максим незадолго до первого испытания. — Признаюсь, я была лучшего мнения о Дамблдоре».

Директриса имела полное право так говорить. Какие бы интриги не плелись в стенах Шармбатона, они никогда не выходили за стены школы и не давали пищу для жёлтой прессы. За этим великанша следила особенно строго. А вот Дамблдору на душевное здоровье своего самого знаменитого ученика, похоже, было наплевать.

«Вот вам и национальный герой…»

Если к остракизму в школе и травле в прессе прибавить испытания, невероятно сложные для четверокурсника, то можно считать чудом, что Гарри ещё не сломался и не начал лупить боевыми заклятиями в любого, кто на него косо посмотрит.

 

* * *

 

Флёр уронила половник, когда в оконное стекло врезалась сова-малютка.

Только с третьей попытки Сычик всё-таки смог залететь в дом. Сделав несколько кругов вокруг люстры, совëнок устроился на форточке. Тут же отвлёкся на паука, ползшего по стеклу, и нечаянно уронил конверт, который нёс. Билл едва успел поймать письмо, которое уже было на полпути к кастрюле с буйабесом.

«Сычик, ты этого не знаешь, но я только что спас тебе жизнь. Если бы ты испортил то, что приготовила Флёр, на ужин у нас была бы жареная совятина».

По чернилам двух цветов сразу можно было понять, что писали близнецы. Тёмно-зелёные чернила — это строчки, написанные Фредом, красные — Джорджем. Если только они опять не поменялись местами.

«Билл! Боевая тревога!

Ма рвёт и мечет; она только что узнала о мисс Делакур.

У тебя отличный вкус, братец, хвалю.

Сматывайся из Англии, пока не поздно.

Лучше всего — в Антарктиду.

Если что, мы тебе ничего не говорили.

Удачи на любовном фронте!

Дред-и-Фордж».

Билл не удержался от болезненной гримасы. Только этого ему сейчас и не хватало для полного счастья.

Когда Билл под влиянием момента предложил француженке комнату в «Ракушке», он совершенно не задумывался о возможных последствиях. В первую очередь, о реакции его семьи. Точнее, о реакции матери — отец давно смирился с тем, что Билл вырос и может сам выбирать, как ему жить. А вот Молли и в сорок лет будет считать его несмышлëнышем.

«Представляю, как у нее сейчас всё клокочет внутри. «Наш малыш Билли — и живёт под одной крышей с незамужней женщиной? Да ещё с француженкой-вейлой? Какой ужас!»»

И хорошо, если мать ограничится нотациями. С неё станется попытаться познакомить его с очередной четвероюродной племянницей по линии Прюэттов. Разумеется, «милой, чудесной девушкой, которая столько о тебе спрашивала».

«Ещë одна веская причина, чтобы не задерживаться в Англии. Лучше в одиночку лезть в гробницу, полную Инфери, чем иметь дело с матерью, когда она в таком состоянии».

 

* * *

 

Ударная волна от взрывного заклинания подняла Сириуса Блэка в воздух и безжалостно впечатала спиной об стенку. Он вслепую зашарил ладонью по полу, нащупывая потерянную палочку, и тут же получил добавку — парализующим.

— Поднимайся, Блэк, хватит корчить из себя дохлую рыбину.

Ослепляющее заклинание утратило силу, и беглец из Азкабана снова увидел уродливую физиономию Аластора Грюма.

«Может, сказать ему, что с его рожей лучше не улыбаться, и что я видел дементоров симпатичнее, чем он? Пускай этот старый садист меня добьëт; я так больше не могу».

— Ну? — палочка Аластора угрожающе нацелилась ему между ног. — Сам встанешь или тебе помочь?

— Да встаю я, встаю! — Сириус, освобождённый от паралича, с кряхтением распрямился. Смерти он давно не боялся, а вот перспектива кастрации анимагу-псу категорически не нравилась.

По большому счёту, в том, что его тело сейчас представляло собой сплошной синяк, виноват был сам Сириус. Рема вечно не было в штаб-квартире, вот он и напросился на спарринг с Грюмом, чтобы хоть как-то себя занять.

«Нашëл себе развлечение, называется. Что дальше — предложишь Хагриду побороться на руках?»

— Да не кряхти ты, как баба, — неволшебный глаз Грюма вызывающе сверкнул. — Не так уж сильно я тебя приложил.

— Мои рёбра считают иначе.

Аврор достал из безразмерного кармана серебряную фляжку:

— Будешь? Я же знаю, у тебя в печëнках сидит сухой закон, который устроила Молли.

Сириус не торопился брать флягу:

— И что там? Зелье резкого поноса?

— Вот! ПОСТОЯННАЯ БДИТЕЛЬНОСТЬ! Можешь ведь, когда хочешь! Ещё бы с палочкой в руках так соображал — цены бы тебе не было.

 

* * *

 

Билл, по достоинству оценивший провансальскую кухню в исполнении Флёр Делакур, отлевитировал грязные тарелки в мойку, когда серебряный колокольчик над дверью громко забренчал.

В «Ракушке» не было дверного звонка, как в маггловских домах. Колокольчик должен был извещать, что в окрестности «Ракушки» кто-то магически переместился.

В руке вейлы мгновенно появилась волшебная палочка; любой незваный гость в нынешнее неспокойное время мог оказаться Пожирателем Смерти.

— Всё в порядке, Флёр, это мой коллега по работе, — успокоил её Билл, опознав долговязую нескладную фигуру Чепмена.

— Прости, что пришёл вот так, без приглашения, но я… — только теперь Мастер Чар заметил, что Билл дома не один. Глаза Чепмена слегка расширились, но экстремальной реакции на ауру вейлы, к счастью, не было. — Джеральд Чепмен, к вашим услугам, — он вежливо поклонился, приложив руку к сердцу.

— Флёр Делакур, — француженка уже успела спрятать палочку и постаралась вести себя так, как будто ничего не случилось.

— Правда? Я вас не узнал, — брякнул Чепмен. — Я хотел сказать… В жизни вы гораздо красивее, чем на колдофото.

— Merci.

— Чаю? — предложил Билл, чтобы загладить неловкость.

— Спасибо, но нет. Мне сегодня нужно ещё кое-кого посетить, а времени мало, — Джеральд без нужны поправил воротник, потом спросил:

— Уилл, я обязан задать вопрос — насколько хорошо мисс Делакур осведомлена о твоей работе?

— Более чем достаточно. Флёр недавно подписала контракт с Гринготтсом, так что при ней можешь говорить свободно.

— Замечательно, — Мастер Чар снова замолчал. Билл ждал, когда тот соберётся с мыслями. — Ты ведь понимаешь, что со смертью Дэвида наша команда оказалась обезглавленной?

«Вот оно, началось».

— И ты хочешь занять его место?

— Я? — Чепмен воззрился на него, онемев от изумления. — Нет, Уилл, я думал о тебе.

Теперь настала очередь Билла молчать и удивляться.

— Я помню, кто вытащил нас, когда мы потеряли Дэвида. Тим тогда превратился в берсеркера, готового в одиночку сразиться с целой армией скелетов и с честью погибнуть, а я был слишком ошеломлëн, чтобы отдавать приказы. Только у тебя оказалась голова на плечах. Мы смогли эвакуироваться и никого больше не потеряли.

— И тебя не смущает мой возраст? — выдавил из себя Билл.

— Это твоё единственное возражение? Нет, не смущает. А возраст и опыт, знаешь ли, могут сыграть с разрушителями проклятий злую шутку. У нас глаз замыливается, и мы можем не заметить того, что для молодых лежит на поверхности.

Билл не знал, что сказать. Да, предложение Чепмена застало его врасплох, но разве он не подумывал о сборе собственной команды, если бывшая команда Джонса распадется?

— Кстати, с Шерон и Говардом я уже поговорил; они со мной согласны, — добавил Чепмен как бы между делом. — А с Тимоти договаривайся сам. Если к нему пойду я, он откажется, только чтобы мне насолить, — Мастер Чар крутнулся на каблуках и аппарировал.

Флёр взглянула на Билла с весëлым недоверием:

— Он всегда такой?

 

* * *

 

Когда Билл погрузился в размышления, Флёр тихонько выскользнула из дома.

Можно было бы посмеяться над схожестью Чепмена с типажом рассеянного профессора из романов, но в глубине души француженка понимала важность его визита в «Ракушку». Завоевать уважение мага, который гораздо старше и опытнее тебя — это дорогого стоит.

Когда они только встретились, Флёр привлекло то, что Билл не превращался в ее присутствии в пускающего слюни идиота. То, что он оказался взломщиком проклятий, стало приятным сюрпризом и помогло им найти общий язык.

Поэтому она рискнула принять его приглашение остановиться в гостевой комнате «Ракушки». Желание получше подготовиться к собеседованию было лишь предлогом; ей захотелось посмотреть, не перерастет ли их дружба во что-то большее.

Конечно, после собеседования и шокирующего диагноза от Гроботëса всё усложнилось. Пока она связана Узами Долга, не стоит даже мечтать о том, чтобы завязать отношения с кем-то ещё. Это будет несправедливо по отношению к Биллу… и по отношению к ней самой.

Умом Флёр это понимала, но бывали моменты, когда в ней закипала злость на нелепое положение, в котором она оказалась.

«Всю жизнь меня окружали мужчины, с большинством которых, будь моя воля, я не обменялась бы и парой слов. А стоит мне встретить кого-то по-настоящему интересного…»

Её ладони зачесались, а пальцы стали непроизвольно скрючиваться — верный признак первой стадии трансформации, вызванной гневом. Заметив это, вейла почти бегом отправилась на тренировочную площадку.

Как показала недавняя дуэль, вымещать злость лучше на неодушевлëнных предметах.

«Пропустив предупреждение предсказательницы мимо ушей, Мартин Миггс переступил порог древнего палаццо. И теперь он заперт в темнице, став жертвой сомнительного гостеприимства Темной Леди Эльвиры.

Как же поступит Безумный Маггл, оказавшись в столь незавидной ситуации? Сможет ли он спастись из особняка, ставшего ловушкой, или, как его предшественники, падёт жертвой запретных чар Темной Леди?»

(Анонс к июньскому выпуску комикса «Мартин Миггс: Возвращение Безумного Маггла»)

---

 

— ЛЕГИЛЕМЕНС!

Сириус оскалил зубы и с трудом отбил ментальную пробу.

— Уже чуть лучше; раньше у тебя вместо щитов было решето. Но скорость реакции по-прежнему не выдерживает никакой критики.

Аластор Грюм подождал, пока Блэк выпьет бодроперцового зелья, потом продолжил:

— Тренируйся пока сам. Учти, время у тебя ограничено; когда Альбус вернется из Швейцарии, придется держать щиты поднятыми постоянно, а это изматывает. Я, кстати, тоже приглашен; у меня в МКМ статус почетного наблюдателя.

— Думаешь, у Дамблдора получится их убедить?

— Все бывает; раз в год и громамонт летает, — уклонился от ответа экс-аврор. — А пока меня нет в Англии, будь очень осторожен со Снейпом. Он тебя не просто так провоцирует. Не поддавайся. Пускай и дальше думает, что в Азкабане тебя сломали, и ты не волкодав, а беззубая шавка, которая может только огрызаться.

— Я все хотел тебя спросить…

— Давно ли я понял, что ты разыгрываешь перед всеми комедию? Тебя подвело огневиски. Когда в доме гости, тебя трудно было увидеть без бутылки. Но когда тебя никто не видит, ты даже пальцем к спиртному не прикасался.

— Да, это прокол, — беззлобно согласился Блэк.

— Ты ведь поэтому до сих пор не выставил на улицу рыжую курицу с ее выводком? И не врубил охранные чары на полную мощность, чтобы поджарить задницу этой пьяной мрази Флетчеру, когда он в очередной раз прихватит пару серебряных кубков из серванта?

— Да. На оба вопроса.

— Тогда ты должен понимать, что Снейп — не единственный, кого тебе стоит опасаться. Есть еще твой приятель-оборотень, — резкий жест аврора заставил вскинувшегося Сириуса замолчать. — Ремус Люпин душой и телом предан Дамблдору. Пока Альбус не плюхнется лицом в кучу драконьего дерьма, Люпин даже не задумается, что его идол может быть неправ. Тут можешь мне поверить на слово; я, может, и не знаком с Люпином со школы, зато понимаю его куда лучше.

— И что же мне делать? Вообще с ним не разговаривать? — нахмурился беглый анимаг.

— Ну почему? Можешь пожаловаться ему, что Аластор Грюм — мерзкий злобный старикан, который не простил себе, что оказался заперт в собственном сундуке. А раз добраться до Крауча-младшего, он не успел, то вымещает злобу на других. И в первую очередь — на тебе. Можешь еще побухтеть о «старых добрых временах» и выматерить Снейпа. Таких речей он от тебя и ждет, поэтому ничего не заподозрит. И еще кое-что…

Монолог Грюма прервался страшным грохотом, донесшимся снизу.

— Что там такое? — в руке Сириуса появилась палочка.

Искусственный глаз Грюма провернулся в глазнице:

— Ложная тревога. Тонкс опять что-то свалила.

 

* * *

 

Проклятая подставка для зонтиков! Вечно она подворачивается под ноги, и каждый раз — в самый неподходящий момент!

Тонкс беспомощно взмахнула руками и стала падать, но в последнее мгновение ее подхватили чьи-то сильные руки.

— Спасибо, — сконфуженно выдавила она, глядя снизу вверх на своего спасителя.

— Ты же знаешь, что о нас говорят, — улыбнулся Билл Уизли, помогая ей встать. — «Взломщики проклятий бывают…»

— «…Или быстрые, или мертвые», — закончила метаморф.

По иронии судьбы, именно представитель семьи Уизли помог Тонкс с выбором профессии. Только это был не Билл, а его младший брат.

На шестом курсе Чарли Уизли оказался замешан в скандале с якобы подлитой Амортенцией. Дело могло закончиться его исключением. И чуть-чуть не закончилось — отец потерпевшей был членом Визенгамота. Тонкс не поверила обвинениям против Уизли — за звездой квиддича и так охотилась половина девчонок курса, и ему незачем было прибегать к зельям, чтобы привлечь внимание противоположного пола. Вовсю пользуясь способностями метаморфа, девушка провела собственное расследование, и ей удалось установить, кто и почему решил оклеветать популярного гриффиндорца.

Тонкс до сих пор помнила реакцию деканов, когда она выложила перед ними неопровержимые доказательства невиновности Чарли. Макгонагалл поджала губы; ей стоило большого труда поверить, что какая-то ученица смогла обнаружить то, что преподаватели упустили. На круглом лице Помоны сияла широкая улыбка; она искренне гордилась Тонкс. Флитвик тоже не стеснялся в выражении своего одобрения. А профессор Слизнорт сказал, что с такими талантами ей самое место в аврорате. И пригласил Тонкс на следующее собрание Клуба Слизней.

На вечеринку она пришла под ручку с Чарли Уизли. Но это уже совсем другая история.

 

* * *

 

Увидев, как затуманились глаза Тонкс, Билл понял, что барсучиха все еще болезненно переживает скоропостижное окончание своего романа с Чарли.

На его взгляд, Чарли тогда свалял большого дурака. Причем дважды. Во-первых, не нужно было раздавать обещания, которые ты заведомо не собирался выполнять. Обманутые слизеринки могут быть крайне мстительными, что Чарли и почувствовал на собственной шкуре. А во-вторых, после истории с подставой в Тонкс нужно было вцепиться обеими руками и не отпускать, пока она не согласится на замужество.

Вместо этого Чарли, стоило ему получить результаты Ж.А.Б., сразу ломанулся в Румынию. Видимо, решающую роль сыграло отсутствие у «не называй меня Нимфадорой» крыльев, хвоста и чешуи.

Похоже, близнецы были в чем-то правы, когда на полном серьезе утверждали, что Чарли в детстве покусал Хагрид.

Чтобы отвлечь Тонкс от мыслей о Чарли, Билл спросил ее, как дела в министерстве.

— Все по-старому. Преемника Краучу до сих пор не назначили. Кингсли обхаживает Скримджера, но тот осторожничает. Не хочет выступать против Фаджа в открытую. Боунс связана по рукам и ногам из-за порезанного бюджета, и самое большее, что она смогла — устроить внеочередные учения…

Когда зашел разговор об учениях, Тонкс сразу преобразилась. Она оживленно жестикулировала, пересказывая забавные случаи во время тренировок, и устроила целый спектакль, изображая в лицах каждого аврора-практиканта.

Билл не мог не пожалеть, что, когда Тонкс была занята в академии аврората, он постоянно находился в разъездах. Иначе непременно попытал бы счастья с веселой и жизнерадостной метаморфиней.

— Знаешь, когда Грюм приглашал меня в Орден Феникса, я представляла все как-то по-другому, — созналась Тонкс, когда они снова вернулись к делам Ордена. — Хотя с практикой в аврорате было так же. Навоображала Мерлин знает что, а нас посадили перебирать бумажки.

— От бумажной работы никто не застрахован; взломщикам проклятий тоже приходится заполнять анкеты, — заверил ее Билл. — Хотя у гоблинов бюрократии на порядок меньше, чем в министерстве. Мой покойный наставник считал, что это результат естественного отбора; самые наглые чернильные души пали под топорами нетерпеливых соплеменников.

 

* * *

 

Он всегда аппарировал совершенно бесшумно; наследие долгих пяти лет в разведроте Магического Легиона, когда нужно быть очень тихим, чтобы не спугнуть добычу.

Обойдя коттедж по периметру, боевой маг оценил расположение сигналок и силу основной защиты дома, одобрительно кивнул и коротким импульсным заклинанием уведомил хозяина коттеджа о своем визите.

Билл встречал его на пороге. С ним была роскошная синеглазая блондинка.

— Флёр, это Тимоти Бэбкок. Тим, это Флёр Делакур. Мы с ней коллеги.

— Только коллеги? — не удержался Бэбкок от подколки. — Впрочем, это не мое дело. Здравствуйте, мисс Делакур. Можете звать меня Тимоти, или просто Тим. Не возражаете, если мы с Уиллом немного побеседуем?

Делакур заверила его, что как раз собиралась отправить несколько писем, и под этим предлогом ушла в дом.

Умеет держать удар, благосклонно подумал Бэбкок. Не пустышка. Уиллу опять повезло; впрочем, он всегда умел их выбирать.

— Извини, что прерываю ваш тет-а-тет, но разговор будет серьезный. Ты не думал, что будет с командой теперь, когда Джонси переселился в лучший мир?

— Думал.

— Вот и я думал. И решил, что будет не так обидно, если это место не достанется никому из нас, ветеранов, — бесхитростно признался Бэбкок. — Чепмену не хватает гибкости и способности адаптироваться к изменчивым обстоятельствам. Да ты сам видел, как он впал в ступор после смерти Джонси. А я — старый бойцовый пес, и поздно уже учить меня новым трюкам.

Бэбкок надолго замолчал. Он не был болтуном, как Чепмен или Уинтроп; когда не получалось объясниться коротко и по делу, он выдавал информацию по частям. Билл терпеливо ждал; он давно привык к этой особенности Тимоти.

— Джонси умел удерживать нас с Чепменом на расстоянии вытянутой руки, чтобы мы не вцепились друг другу в глотки. Думаю, и у тебя тоже получится, — подытожил боевой маг. — С близнецами я уже поговорил; они согласны, а что касается Говарда… Я сказал что-то смешное?

— Ничего, — заверил Билл. — Разумеется, я не собирался отказываться; это честь для меня. Просто… Дело в том, что позавчера ко мне обратился Чепмен. Но он просил тебе ничего не говорить; думал, что ты в знак протеста предложишь другую кандидатуру.

Ай да Джерри! Опередил меня, сукин ты сын!

— Я, конечно, упрям, но не настолько, — от улыбки Тимоти в уголках его глаз залучились морщинки. — Экспекто Патронум! — Серебристый ротвейлер, сотворенный его заклинанием, выжидательно посмотрел на боевого мага. — Юэнь, можешь паковать вещички, Уилл согласился, — громко и отчетливо произнес Бэбкок. Получив послание, Патронус умчался куда-то на юг.

— Ты и с Юэнем уже успел поговорить?

— Скорее, он со мной. Связался через камин в три часа утра и предупредил, что останется в команде только при условии, что главным будешь ты, — боевой маг тихо рассмеялся.

Никогда не понимал, как работают мозги у этого китаёзы.

— Уилл, раз мы договорились, то подумай о стажере. Столько экспедиций, а ты — единственный из всей команды, кто ни разу не брал стажера. А это никуда не годится, Уилл. Традиции нужно соблюдать.

— Я думал предложить это Флёр…?

— Эта красотка из Шармбатона — стажер? Предложи ей стандартный контракт, если хочешь. А для стажера она старовата.

 

* * *

 

Стажер... Еще одна проблема на мою голову.

В каждой команде разрушителей проклятий был стажер. Обычно — уже сдавший С.О.В.ы, но необязательно. Стажеры брали на себя рутинную работу, позволяя более опытным коллегам не отвлекаться на мелочи, сосредоточившись поиске ловушек и взломе защиты. Взамен приобретался бесценный опыт полевой работы и новые знания. А участие в экспедиции, даже в качестве стажера, хорошо смотрится в резюме.

Казалось бы, зачем усложнять себе жизнь, приглашая с собой полуобученного новичка. Но тут сыграли роль суеверия. Взломщики проклятий стали замечать, что экспедиции, в которых не было ни одного стажера, куда чаще пропадают без вести или возвращаются с пустыми руками.

«Каждому походу за сокровищами нужен свой Джим Хокинс», как любил шутить по этому поводу покойный Джонс.

Предыдущий стажер, шестикурсник Дурмстранга Кшиштоф Гарлицкий, после чудовищной гибели Джонса решил, что выбрал не ту специальность. Билл его не винил, но теперь приходилось искать нового стажера, а это не так-то просто. Попробуй найди родителей или опекунов, которые согласятся, чтобы их чадо рисковало жизнью за сравнительно скромную плату. Кроме того, у более-менее способных магов после С.О.В. жизнь уже расписана на годы вперед.

Билл подумывал даже о том, чтобы предложить эту должность Рону. Но этот вариант был скорее из разряда «за неимением пергамента пишут и на листе лопуха». Даже если случится чудо и мать согласится его отпустить, Рон наверняка будет против. Его самый младший брат, к сожалению, демонстрировал полное отсутствие интереса к учебе. А физический труд рассматривал в качестве наказания. И то у него во время работы над душой все время должна была стоять мать, иначе он сразу начинал отлынивать.

Рон, Рон, если бы к твоему желанию прославиться и разбогатеть приложить хоть немного трудолюбия...

И тут у Билла зародилась вторая за эту неделю безумная идея.

 

* * *

 

— Но почему именно я? Из-за того, что я чертов Мальчик-Который-Выжил? У Гермионы и оценки гораздо лучше, и...

Первой реакцией Гарри на предложение Билла был восторг. Потом пришли сомнения.

— Я не сомневаюсь, что твоей подруге мисс Грейнджер нет равных, когда дело касается теории. Но между магом-теоретиком и магом-практиком есть одна существенная разница. Пока она будет думать, каким из заклятий из своего арсенала воспользоваться, ей уже сто раз успеют оторвать голову.

Пока что Билл был доволен ходом беседы. Почти все вопросы Гарри были на одну тему — какие обязанности есть у стажеров, и что им положено уметь по части магии.

Рон первым делом спросил бы о зарплате, и положена ли ему доля трофеев.

— Есть и еще один немаловажный фактор. Разрушители проклятий высоко ценят удачу. А у тебя она в избытке.

— У меня? Ты издеваешься? Это после всего, что на меня свалилось?

— Попробуй посмотреть на это по-другому. Другие после таких приключений давно посворачивали бы себе шеи, а ты до сих пор жив. Лучшего показателя удачливости просто не придумать.

У Билла была сразу несколько причин предложить Гарри Поттеру место стажера. Во-первых, вытащить Гарри из дома, больше походившего на тюрьму. Во-вторых, изучить Узы Долга, так сказать, в полевых условиях. И наконец, убрать Поттера подальше от Британии, которая стремительно становилась для него негостеприимной. Крови Гарри жаждали и Пожиратели Смерти, и Министерство магии.

Наконец, Гарри поверил, что все это происходит на самом деле, и его действительно хотят видеть в экспедиции.

— И когда мы отправляемся?

— Скоро, — улыбнулся Билл. — Дамблдор и Грозный Глаз какое-то время будут в Швейцарии, на конференции МКМ. В их отсутствие провернуть фокус с исчезновением будет гораздо проще.

Остается только придумать, как забрать Гарри, не зацепив сигналки, и оставив в неведении охранников из Ордена.

 

* * *

 

Сириус кормил Клювокрыла дохлыми крысами, когда в переоборудованную спальню заглянул Билл Уизли. Он использовал чары приватности, причем незнакомые Сириусу, и выложил ему план, как устроить Гарри настоящие летние каникулы вместо прозябания на Тисовой аллее.

Это был отличный план; Сириус готов был признать, что сильно недооценил старшего сына Артура.

— Ты мог провернуть все это и сам; зачем рассказывать мне? — пытливо спросил Блэк.

— Я не могу включить Гарри в экспедицию без согласия магического опекуна. А его опекун — ты, что бы на сей счет ни думал Дамблдор.

Ого! Неужели я и Грюм — не единственные в Ордене, у кого зуб на Альбуса?

— А Министерство магии не может опротестовать разрешение, подписанное моим именем?

— Министерство — наверняка. Но, к счастью для нас обоих, я работаю на Гринготтс. А для гоблинов статус беглеца не играет никакой роли.

И это чертовски хорошо; как еще я смог бы послать Гарри «Молнию»?

— Разрешение у тебя заготовлено? — пробежав документ глазами, анимаг взял в руки Кровавое перо и поставил размашистую подпись.

Сириус дорого дал бы, чтобы тоже отправиться в экспедицию. Оставить этот дом, опостылевший ему еще в детстве, и вздохнуть вольным воздухом. Но он не хотел, чтобы все сорвалось из-за его статуса беглого преступника.

Гарри заслужил это приключение. А я уже давал ему однажды обещание, которое не смог сдержать. Что я буду за крестный, если опять все испорчу?

 

* * *

 

Эвакуация Гарри с Тисовой аллеи прошла как по нотам. Если у тебя под рукой слаженная команда взломщиков проклятий, то, даже если защиту ставил сам Дамблдор, ты сможешь ее обойти.

Билл под покровом ночи зарыл в саду Петуньи семь глиняных табличек, на каждую из которых Чепмен нанес цепочку из семи рун, а Гарри пожертвовал по семь капель крови для их активации. Таблички предотвращали преждевременный коллапс кровной защиты при исчезновении «якоря». Этот фокус был известен далеко не каждому взломщику проклятий, но Чепмен владел им в совершенстве.

Оставалось позаботиться о том, чтобы наблюдатели Ордена думали, что Гарри все еще отсиживается дома. Тут незаменимым оказался Уинтроп, изготовивший симулакрум с внешностью Гарри.

Билл думал, что придется долго уговаривать пожилого ритуалиста помочь им. Все же с точки зрения закона их действия были несколько сомнительными. Но Говард, наоборот, чуть не пустился в пляс, настолько ему нравилась возможность обвести директора вокруг пальца.

Причину странной реакции ритуалиста Биллу потом под большим секретом объяснил Чепмен. Уинтроп в свое время хотел ввести в Хогвартсе факультатив Теории Магии. Ему удалось убедить попечительский совет, но Дамблдор на корню зарубил это начинание.

 

* * *

 

Гарри до последнего момента не верил, что все сработает.

Ему не хотелось отдавать кровь, чтобы напитать глиняные таблички — сразу вспоминался ритуал на кладбище. А смотреть, как под взмахами палочки незнакомого мага обретает форму симулакрум, было по-настоящему жутко.

Это тебе не черепах в чайники превращать.

Чтобы сбить со следа возможную погоню, им с Биллом пришлось прыгать по всей Англии. Когда путешествие наконец-то закончилось возле небольшого уютного коттеджа, Гарри готов был расстаться с завтраком, настолько его мучили головокружение и тошнота. Мерзкое на вкус зелье, предложенное Биллом, лишь отчасти смягчило его муки.

Гарри не мог сказать, что он ненавидит больше — портключи или аппарацию.

Но, несмотря на сильный дискомфорт от путешествия, Гарри чувствовал, как его губы сами собой растягиваются в улыбке, полной искреннего восторга.

Я свободен!

 

* * *

 

Для семейства Дурслей это было лучшее лето с тех пор, как у них на пороге оставили мелкого Поттера. Никаких сов, взрывающихся тортов и лохматых великанов. А первого сентября он отправится в свою уродскую школу, и до конца учебного года можно будет жить спокойно.

Дурсли ошибались; на Тисовую аллею снова без спросу вторглось волшебство.

Две темные фигуры скользили над землей, незримые простому глазу. Вместе с ними пришел странный неестественный холод. Холод, от которого в жаркий июньский день жухла трава и сворачивались листья.

Первой остановкой на их пути была детская площадка, где Дадли и его банда бахвалились друг перед другом боевыми подвигами по части отъема у малышни карманных денег. Когда Малкольм и Гордон заметили, что солнце куда-то скрылось, а лужи подернулись ледком, гнетущая аура уже парализовала малолетних хулиганов, отрезав им пути к спасению.

Для изголодавшихся стражей Азкабана души пятерых подростков-магглов были лишь легкой закуской к основному блюду. Оставив позади детскую площадку, дементоры поплыли дальше.

Книззлы Арабеллы Фигг, учуяв опасность, зашипели и попрятались под дом. А вот их хозяйка сбежать не успела. Сдвоенная аура дементоров обрушилась на нее, погрузив в прошлое.

Фигг заставили заново пережить каждый раз, когда она встречала на улице маленького мага в одежде не по размеру и в очках со сломанной дужкой. Каждый раз, когда она видела из-за живой изгороди, как за Гарри гонится Дадли со своей шайкой. Каждый раз, когда мальчик появлялся в ее доме, украшенный свежими синяками и ссадинами.

Одно-единственное анонимное письмо в аврорат могло положить этому конец. Но даже если бы не было распоряжения Дамблдора «наблюдать и не вмешиваться», старой сквибке слишком нравилась мысль о мажонке, ставшем беспомощной жертвой магглов.

Теперь она заплатила за свое злорадство сторицей. Дементоры поплыли дальше, а Фигг осталась лежать посреди улицы, с невидящими глазами, уставившимися в небо. Вокруг нее рассыпались банки кошачьей еды, выпавшие из разорванного пакета.

Наземникус Флетчер аппарировал на Тисовую аллею, в уме подсчитывая прибыль от продажи «позаимствованных» котлов, когда две черные фигуры взяли его в клещи. Не успел он подумать об орденском портключе, как скелетообразные пальцы сомкнулись у него на горле. Истошный крик застрял у Флетчера в глотке. Дементор наклонился вперед, и гнилая душонка пьяницы и вора покинула его проспиртованное тело.

Вернон Дурсль копался во внутренностях «опеля», когда у него в глазах потемнело. Чувствуя во всем теле предательскую слабость, он попытался нащупать в кармане таблетки, и, как назло, не мог вспомнить, куда их засунул.

Дементоры, оставив бездушное тело Вернона, придавленное крышкой капота, вплыли в дом через открытые ворота гаража.

Петунья, в отличие от мужа и сына, отлично видела незваных гостей. Это сделало последние минуты ее жизни еще кошмарнее.

Там, за спинами чудовищ в черных капюшонах, стояла… Лили. Такая же отвратительно молодая и красивая, как в последний раз, когда сестры Эванс виделись. С сияющей улыбкой на лице. Как же Петунья ненавидела эту улыбку!

Конечно же, никакой Лили в доме номер четыре не было; она существовала только в гаснущем сознании Петуньи.

 

* * *

 

А «бездельник», «хулиган» и «врун», который мог бы спасти мелкие душонки этих людей, был уже очень далеко.

«Грандиозным скандалом завершилось вечернее заседание Международной Конфедерации Магов, когда Альбус Дамблдор взял слово и в нарушение регламента произнес речь, посвященную возрождению британского Темного Лорда.

Делегат от Германии воспользовался этим faux pas*, чтобы объявить Верховному Чародею вотум недоверия. После того, как его поддержали французский и итальянский делегаты, вопрос о досрочном переизбрании главы МКМ был вынесен на голосование.

О результатах голосования будет объявлено в завтрашнем выпуске».

(«Альпийский Магический Вестник», 12 июня 1995 года)

---

 

В пустом кабинете Дамблдора закрутились и заверещали многочисленные магические инструменты. Они сигналили о том, что Кровная Защита вокруг дома номер четыре на Тисовой аллее перестала действовать.

В идеале защита, созданная жертвоприношением матери, смогла бы сдержать целый эскадрон дементоров. Но за пятнадцать лет без подпитки положительными эмоциями она ослабела настолько, что не удержала бы даже пикси.

Увы, отреагировать на тревожный сигнал было некому. Дамблдор еще вчера упаковал безразмерный саквояж и попросил Фоукса перенести его в Швейцарию. Минерва Макгонагалл была погребена под горой бумаг, которые директор Хогвартса, как всегда, оставил своей бессменной помощнице. А портретам прежних директоров был отдан строгий приказ — о любых аномалиях в работе инструментов докладывать только лично Дамблдору.

 

* * *

 

Зелье наконец-то подействовало; Гарри больше не чувствовал, что его вот-вот вывернет наизнанку.

Помня, как выглядела Нора, он и от дома Билла подсознательно ждал чего-то подобного. Но коттедж «Ракушка» легко можно было представить где-нибудь в окрестностях Торбея, или другого курортного городка из тех, которые Гарри видел только на картинках.

Билл выделил для него одну из гостевых комнат. Времени, чтобы там расположиться, ушло совсем немного; скудные пожитки Гарри легко умещались в школьном сундуке. А пустую клетку он поставил у открытого окна.

После изнурительного путешествия Гарри по достоинству оценил совет Билла выпустить Хедвиг, и предоставить сове возможность найти их самостоятельно.

Вряд ли она простила бы мне пытку множественной аппарацией.

Билл заглянул в комнату и спросил:

— Ты уже устроился?

— Да.

— Вот и хорошо. Обед не предлагаю; знаю, для тебя даже намек на еду сейчас звучит как издевательство.

— Это уж точно, — просипел Гарри. Напоминание об изнурительном путешествии снова вызвало у него ощущение дискомфорта в желудке.

 

* * *

 

— Зрачки расширены...

— Лицевая мускулатура расслаблена...

— Пульс нитевидный...

Среди работников больницы, куда поступили пять подростков в критическом состоянии, был некто Венделл Крамб, сквиб. В отличие от коллег, он сразу определил, что отравление и передозировка наркотиков тут ни при чем. Как и то, что стандартные реанимационные процедуры ничего не дадут.

Потому что тело, лишенное души, долго не живет.

— О Господи! — простонал интерн вполголоса, воздев глаза к потолку. — Ну почему именно в мою смену?

Венделл не знал и не хотел знать, что дементорам понадобилось в Суррее. Он снял трубку и набрал номер, который ему дали как раз на такой случай.

Вот и все. Мое дело — прокукарекать, а роют землю пускай они.

И Крамб со спокойной совестью вернулся к работе.

 

* * *

 

Билл предложил ему снять стресс, стреляя по мишеням.

— Но нам же запрещено колдовать на каникулах!

Взломщик проклятий только беззаботно отмахнулся:

— У меня тут такие щиты, что министерские детекторы ничего не поймают.

В качестве мишеней на тренировочной площадке расставили четыре манекена, укрепленных чарами.

— Они у меня, что называется, «с биографией», — рассказывал Билл. — Их конфисковали во время одного из рейдов лондонского аврората. Можешь себе представить, злоумышленник обработал целую партию манекенов чарами Темной анимации. Так они среди бела дня ожили, расколошматили витрины бутика и набросились на покупателей. Министерство тогда целую неделю лихорадило, а Обливиаторам пришлось работать сверхурочно.

Когда манекены расколдовали, то отправили в магазинчик, где приторговывают аврорским конфискатом. Артур Уизли приобрел их по дешевке, заново зачаровал и подарил сыну на день рождения. Даже позаботился о том, чтобы выправить в министерстве сертификат «одобрено в тренировочных целях», чтобы к Биллу не приставали по поводу зачарованных маггловских вещей.

— Я тогда только-только переехал в «Ракушку», так что подарок был очень кстати.

— А что с тем, кто проклял манекены? Его нашли?

— Нашли, и очень быстро. Это оказался чистокровный маг старой закалки. Он таким образом выражал протест против «бесстыдной» маггловской моды. Одним словом, лицемер и ханжа.

 

* * *

 

Сначала Гарри опасался, что ему придет еще одно предупреждение из Отдела злоупотребления магией, но шло время, министерских сов не появлялось, и Гарри расслабился.

— Диффиндо! — заклятие врезалось в левое плечо зачарованного манекена, оставив на нем глубокий порез. — Диффиндо! — манекен охромел на одну ногу. — Диффиндо! — на этот раз Гарри промахнулся.

— Ты слишком напряжен. Не сжимай палочку так сильно, — посоветовал Билл, отремонтировав манекены.

Гарри попробовал еще раз, сменив хватку:

— Редукто! — первый же выстрел попал манекену прямо в сердце.

— Браво, 'Арри! — поздравил его знакомый женский голос.

— Флёр? Флёр Делакур?

Гарри почувствовал себя донельзя глупо. Билл не говорил ему, что в «Ракушке» живет кто-то еще.

— СЮРПРИЗ! — Билл выглядел до ужаса довольным собой.

 

* * *

 

— Мне понадобится новый защитный костюм и перчатки. Еще нужно пополнить запас резцов и каменных табличек. А тебе придется покупать практически все. Если денег не хватит, не волнуйся на этот счет. Отдашь, когда заглянем в Гринготтс.

— А стоит ли мне появляться на Косой аллее? — наморщил лоб Гарри. — Если меня начнут искать, туда заглянут первым делом.

— Магический квартал Лондона не ограничивается Косой Аллеей и Лютным переулком. Но ты прав, нужно тебя замаскировать.

О том, чтобы изменить внешность Гарри, позаботилась Флёр. Она заштукатурила знаменитый шрам и воспользовалась зельем для изменения цвета волос, которое Билл позаимствовал у близнецов. Теперь Гарри легко можно было принять за «еще одного Уизли».

— Проверки на чары гламура и Оборотное зелье ты выдержишь. На что-то еще у наших доблестных авроров не хватит фантазии. Грюм больше не гоняет их в хвост и в гриву, вот они и расслабились.

 

* * *

 

Гарри не уставал поражаться тому, как мало он знает о Магической Британии. Даже в Хогсмиде хватало уголков, о которых учившиеся в Хогвартсе даже не слышали.

Хотя за близнецов я бы не поручился; они даже в Запретный лес ходили, как на прогулку в парк. Наверняка, им и о местных достопримечательностях все известно.

Прикоснувшись палочкой к невзрачному черному булыжнику, почти не выделяющемуся на фоне серой каменной стены, Билл открыл проход с Косой аллеи в Пепельный переулок.

В отличие от Лютного переулка, здесь не торговали откровенно запрещенными товарами. Никаких темных артефактов, сушеных голов или отравленных свечей. Лавки Пепельного переулка специализировались на тех товарах, которые пользовались большим спросом в узких кругах — у разрушителей проклятий, артефакторов и целителей. Неудивительно, что половина того, что они продавали, оказалось в министерском списке «условно разрешенных». Арестовать за такой товар было нельзя, но его наличия вполне достаточно, чтобы аврорат взял торговца на заметку.

— Сегодня я помогу тебе с выбором инструментария, — пообещал ему Билл, — но в следующий раз покупать будешь сам, а я проверю, — Гарри понравилось, с какой уверенностью старший волшебник говорил о «следующем разе».

Шопинг-тур в Пепельном переулке продлился несколько дольше, чем они рассчитывали. Биллу приходилось постоянно хватать Гарри за руку, удерживая его от лишних покупок.

— «Малый походный набор разрушителя проклятий»? Не бери. Ты только деньги впустую потратишь. Даже в «Большом походном наборе» нет и половины того, что нужно.

— Ты верно заметил, в этой лавке сумки с чарами расширения почти вдвое дешевле. Но расширенное пространство схлопнется от простого «Фините Инкантатем».

— «Волшебное ателье Голдблюма»? Если нужен костюм для Святочного бала — добро пожаловать. А если ты собираешься бродить по пустыне или продираться через джунгли — такое лучше не надевать. За неделю любой костюм превратится в лохмотья.

— Пояс силы великана? Да, звучит впечатляюще. Нет, производители не обманывают. Если наденешь пояс и активируешь кристалл на пряжке, на короткое время у тебя будет сила гиганта. А вот соответствующей крепости мышц и прочности костей пояс не гарантирует. Так что, если вздумаешь повторять подвиги маггловских супергероев, ты добьешься только того, что переломаешь все кости.

— Понравился ковер-самолет? Запомни, настоящие ковры-самолеты можно купить только на Ближнем Востоке. И даже они годятся только для перевозки грузов. А выполнять на них воздушные маневры невозможно. Помню, наша команда была в Перу, когда за близнецами увязался молодой голодный ядозуб. Они тогда спаслись только потому, что порскнули в разные стороны, и он не знал, за кем погнаться. Будь Смиты на коврах, а не на метлах, одного из них точно не досчитались бы.

К концу прогулки Гарри выглядел удрученным, как ребенок, которому вместо обещанного торта подсунули холодную овсянку. Билл счел нужным приободрить его:

— Когда Дэвид Джонс взял меня к себе, я разбирался в снаряжении не лучше тебя. Даже хуже. Хогвартс, знаешь ли, не готовит тебя к жизни в мире за пределами Косой Аллеи и Хогсмида. Ты хотя бы вырос среди магглов. Так что не попытаешься зажечь лампочку, ткнув ее волшебной палочкой, и не разнесешь телевизор «Бомбардой», испугавшись того, что на экране. Был у нас такой случай, кстати, тоже со стажером.

 

* * *

 

Аластор Грюм вернулся из Швейцарии на неделю раньше, чем его ждали. Он собрал в штаб-квартире всех орденцев, до которых смог добраться, чтобы они из первых рук узнали о результатах роковой для Дамблдора конференции.

— Знаете, что будет, если бросить навозную бомбу в котел с зельем для ращения волос?

Сириус и Ремус переглянулись; такой казус произошел у них на уроке зельеварения, когда он учился на третьем курсе. Результат был на редкость… живописным. Они с Джеймсом целый месяц не вылезали с отработок. Хотя именно в тот раз Мародеры были ни при чем, но Макгонагалл им не поверила; репутация королей шутки и розыгрыша сыграла против них.

— Примерно такая картинка была в зале совещаний Конфедерации после речи Дамблдора. Всеобщее возмущение, свист, крики «Долой». А там и до вотума недоверия недалеко.

— Я до сих пор не понимаю, как это могло случиться, — заломил руки престарелый Элфиас Дож. — Это же Дамблдор! Неужели опять министр постарался?

— Фадж тут совершенно ни при чем. Дамблдор сам себе выстрелил в ногу. Это у нас в Англии на его выходки смотрели сквозь пальцы, а в МКМ с такими разговор короткий. Ему тут же припаяли «нарушение регламента», «злоупотребление полномочиями» и «неоднократное проявление неуважения к делегатам» — это они про манеру Альбуса звать всех по именам.

— Но ведь для вотума недоверия, кажется, нужно получить три четверти голосов... — неуверенно подал голос Люпин. — Неужели противники Дамблдора смогли столько собрать?

— Я тебе скажу больше — соотношение голосов «за» и «против» было пятнадцать к одному.

Эммелина Вэнс изогнула безупречную бровь:

— Неужели на континенте нас так сильно недолюбливают?

— Можешь сказать за это спасибо Краучу с Фаджем, — осклабился Грюм. — Барти Крауч не признавал дипломатии, и предпочитал разговаривать со всеми с позиции силы. А Фадж... Мы все знаем, что такое Фадж.

— Я за него не голосовал, — выпалил Дедалус Диггл.

— Никто за него не голосовал. По крайней мере, никто в этом не сознается.

Новости из Швейцарии Билла не обрадовали, но и не удивили. Он с самого начала не ждал многого от МКМ. Одно дело, если британское Министерство магии официально признает, что Волдеморт вернулся. Тогда МКМ начнет шевелиться, пусть и не сразу. Но Темный Лорд не торопился отмечать свое возвращение громкими акциями и терактами. А Фадж избрал страусиную тактику, решив вместо подготовки к войне заняться дискредитацией Дамблдора и Гарри Поттера.

И теперь возможные союзники, посмотрев на то, что творится в Англии, могут решить отсидеться в стороне.

И их трудно обвинять. Мы бы тоже не стали вприпрыжку мчаться на край света и рисковать жизнями, чтобы разобраться с австралийским или китайским Темным Лордом.

Камин полыхнул зеленым, и в нем показалась голова Минервы:

— Аластор, ты уже вернулся? Замечательно. Можешь посмотреть, что

случилось с инструментами Альбуса? Я в этом совершенно не разбираюсь, но они просто с ума посходили!

 

* * *

 

— Да вы с ума сошли!

Те немногие, кто знал о существовании этого агентства, называли его просто «Департамент М». Но потом, по милости одного из аналитиков, который был любителем комиксов, к организации намертво приклеилось название МИ-13.

Фредерик Джордж Уэзерби, рыжебородый великан со сложением борца-тяжеловеса, руководил МИ-13 уже двадцать три года. И за все двадцать три года он никогда еще не был настолько близок к тому, чтобы сорваться и начать крушить все вокруг.

— Значит, Поттер «не представляет интереса для разработки, и слежка за ним будет напрасной тратой ресурсов»? Это же твои слова, Эмили? Конечно, кто он такой, этот Поттер? Всего-навсего самый знаменитый маг Британии со времен Мерлина. Человек-знамя для «светлых» и потенциальная мишень для «темных». Но это так, пустячок, не стоящий упоминания. Да, Эмили?

Молодая женщина съежилась; Уэзерби редко впадал ярость, но, когда это случалось, даже Сойеру, ветерану Фолклендской войны, становилось не по себе.

— Молодцы, сэкономили время и ресурсы. Браво! Хвалю! А что в итоге? Прохлопали атаку дементоров! А ведь это вам не заколдованные мусорные баки, это прямая угроза. То, что мы обязаны предотвращать любой ценой, и для чего создавали Департамент М. Или вы уже об этом забыли?

Обведя взглядом сотрудников, сидевших за круглым столом, Фредерик с горечью продолжил:

— Я три месяца бодаюсь с нашими заклятыми друзьями из Китежа из-за пограничного инцидента возле Ревеля. И что я застаю по возвращении домой? Девять трупов! ДЕВЯТЬ! Уму непостижимо! И не где-нибудь на Оркнейских островах, а в Суррее. Можно сказать, у нас под боком. И я должен узнавать об этом из третьих рук, через Сеть**! А потом Всеслав и Анастасия будут говорить, что это Уэзерби мышей не ловит.

К счастью для проштрафившихся сотрудников МИ-13, гневный монолог был прерван стуком в дверь.

— Можно войти? — в зал для совещаний заглянул Лайонел Морэйн. Этот красавчик, похожий на итальянца, был самым талантливым оперативником МИ-13. Хотя шефа безмерно раздражала привычка Лайонела творчески интерпретировать приказы.

Плутовская улыбка на лице Морэйна была верным признаком того, что «итальянцу» удалось наткнуться на что-то важное. И теперь он хотел максимально эффектно преподнести свою находку

— Рассказывай, — буркнул Фредерик. — Только без предисловий. Переходи сразу к делу.

— Когда я знакомился с протоколами допросов, меня смутили показания Поттера. Что делают магглорожденные в его возрасте, когда сталкиваются с нарушением Статута, и приходится объясняться с представителями власти? Они начинают или неумело врать, или паниковать, или просто отмалчиваться. А Поттер на допросе вел себя, как туповатый оловянный солдатик, которому на все наплевать. Бобби списали это на шок, ну а я решил на всякий случай кое-что проверить, — нетерпеливый кивок Уэзерби прервал театральную паузу. — Шеф, никакого Поттера там нет, и не было уже давно. Это симулакрум!

 

* * *

 

— Как это — симулакрум?

Аластору Грюму хватило одного взгляда на разладившуюся машинерию Дамблдора, чтобы объявить тревогу. Экс-аврор аппарировал на Тисовую аллею, а, вернувшись в штаб-квартиру, устроил орденцам коллективный разнос.

Минерва схватилась за сердце, когда узнала о судьбе пяти мальчишек и Арабеллы Фигг. Аластор, вместо того, чтобы проявить сочувствие, скривил лицо в жуткой ухмылке. Он делал так всякий раз, когда его коронная фраза про ПОСТОЯННУЮ БДИТЕЛЬНОСТЬ оправдывала себя.

Сириус грохнул кулаком по столу, так, что оставил вмятину. В этот миг он был невероятно похож на своего деда Арктуруса:

— Вот она, хваленая Защита Крови, во всей красе! Интересно, Дамблдор и дальше будет нам заливать, что в маггловском мире Гарри было безопаснее, чем в доме под Фиделиусом?

За вспышкой гнева Блэк скрывал тревогу. Орден Феникса слишком рано узнал, что Гарри покинул Тисовую аллею.

Только бы ничего не сорвалось, только бы ничего не сорвалось...

— После того, как Сами-Знаете-Кто возродился, в Англии не осталось безопасных мест, — Кингсли выпало играть незавидную роль дипломата. — Аластор, инструменты в Хогвартсе могут помочь определить, где сейчас Гарри?

— Нет. Они показывают только, что Поттер жив и здоров.

— Уже хорошо. Я не страдаю твоим махровым пессимизмом, Аластор. И пока у нас нет новой информации, буду считать, что Гарри в безопасности.

 

* * *

 

Опасность!

Гарри упал на одно колено, уворачиваясь от синюшной конечности со вздувшимися венами и черными обломанными ногтями, пытавшейся его сцапать. Разорвав дистанцию перекатом, он навскидку ударил ходячего мертвеца Редуктором в лицо.

Еще трое инферналов с ядовито-зеленым свечением в пустых глазницах сомкнули вокруг Гарри кольцо.

Не вставая с колен, юный волшебник притормозил одного мертвеца Импедиментой, другого отбросил Депульсо. Пока он был занят ими, третий инфернал оказался в опасной близости от Гарри.

— БОМБАР…

— СТОП! Достаточно, Гарри, на сегодня с тебя хватит.

Когда стало ясно, что их маленькая хитрость была раскрыта Орденом раньше времени, Билл стал с удвоенным рвением готовиться к экспедиции. А у Гарри повысилась сложность тренировок. Теперь ему нужно было стрелять по движущимся манекенам, не давая им подойти к себе вплотную. Одно прикосновение — и ты проиграл.

Это упражнение давалось Гарри с большим трудом, он часто промахивался и злился на себя.

— Ты мажешь, потому что целишься туда, где мишень находится сейчас, — терпеливо повторял Билл. — Пока летит заклинание, манекен успевает сдвинуться. Учись бить с упреждением.

Чтобы простимулировать Гарри, Билл придал манекенам облик инферналов. Получилось до ужаса правдоподобно.

Даже такая шоковая терапия не очень помогала, пока Флёр не предложила Гарри действовать, как на матче по квиддичу, когда он пытается предугадать, куда полетит снитч. Билл сомневался в эффективности подобных советов. Но Флёр оказалась права; квиддичная аналогия сработала, как по волшебству, и Гарри стал поражать движущиеся мишени в пяти случаях из шести.

 

* * *

 

— Гарри, я же тебе говорил не использовать такие заклинания, как Бомбарда, на близком расстоянии. Или ты очень хочешь, чтобы рикошетом досталось тебе самому?

— Просто у тебя получились слишком убедительные инферналы, — пожаловался Гарри.

Пока Билл был занят муштрой нового стажера, Флёр следила за ними через открытое окно.

Вдали от Хогвартса, когда на него не давил груз всеобщего внимания, Гарри казался совсем другим. Он с жадностью вгрызался в учебник по Древним Рунам, который одолжил у Билла, и с таким же энтузиазмом седлал метлу и выписывал в воздухе фигуры высшего пилотажа.

А у Флёр никак не получалось остаться с ним наедине, чтобы рассказать об Узах. Каждое утро вейла твердо решала, что сегодня обязательно поговорит с Гарри. И каждый вечер ловила себя на том, что у нее нашлись более важные дела.

Флёр уже сообщила родителям, что собирается отправиться в экспедицию. А Бальтазар только что доставил из Франции ответные письма.

Отец заверил ее, что чем дальше она будет от Британии, тем ему спокойнее. Габриэль попросила привезти ей карликового пушистика, или хотя бы котенка, но обязательно белого. А мать посоветовала не мешкать и самой рассказать Гарри об Узах Долга, пока этого не сделал кто-то еще.

Как она догадалась, что я ему еще ничего не рассказала?

Девушке стало стыдно за собственную нерешительность.

Завтра, пообещала себе Флёр. Я поговорю с ним завтра.

---

ПРИМЕЧАНИЯ.

* faux pas — неверный шаг, промах (франц.)

** Сеть (сокращенно от «Страховочная Сеть») — организация магглорожденных магов. Изначально ее основной задачей была интеграция выпускников Хогвартса в немагический мир. Позднее, когда Сеть разрослась, ее руководство начало ставить перед собой более глобальные цели. Существование Сети не является тайной, но и не афишируется.

«МКМ лихорадит после скандальной отставки Альбуса Дамблдора и объявлении о досрочных выборах.

Баталии между партиями Изоляционистов и Экуменистов давно вышли за рамки дозволенного. Наблюдатель МКМ, пожелавший остаться неизвестным, заявил, что эти выборы побьют рекорд по грязи и подтасовкам, и мы склонны с ним согласиться».

(«Альпийский Магический Вестник», 17 июня 1995 года)

---

 

— Точно всё запомнил?

— Да, — подтвердил Гарри.

— Тогда давай пройдемся по списку еще раз.

— Говорить с гоблинами коротко и по делу, никаких лишних вопросов, — начал парень. — Если я чего-то не понимаю — лучше промолчать. Ты мне потом все объяснишь.

— Правильно. Что еще?

— Гоблинов называть только имени, никаких «мистеров» и «сэров». Можно добавить его должность, но только если я твердо уверен, что не ошибусь. Иначе реакция будет, как у генерала, которого назвали подполковником.

По большому счету, этот импровизированный экзамен был никому не нужен. Билл был уверен, что Гарри и так справится. Но его новый стажер немного нервничал перед визитом в Гринготтс. Подготовка к экспедиции уже закончилась, оставалось уладить кое-какие формальности. И Гарри совсем не хотел, чтобы в последний момент что-то сорвалось. Вот и пришлось устраивать ему импровизированный инструктаж на тему гоблинского этикета.

Это помогло; Гарри заметно успокоился, и на все вопросы отвечал вкратце, но без запинки.

— Есть еще один момент, о котором я забыл упомянуть, — Билл посмотрел на часы и решил, что инструктаж пора заканчивать. — Не вздумай произносить благоглупости вроде «пусть ваше золото течет рекой, а ваши враги захлебнутся кровью». Тот, кто написал, что гоблинам якобы нравятся подобные вычурные обращения, так же хорошо разбирается в гоблинской психологии, как кентавры — в фигурном катании. Попробуешь ляпнуть такое в Гринготтсе — и гоблины решат, что хочешь к ним подольститься. А магов-льстецов они презирают еще больше, чем снобов.

 

* * *

 

— Разрушитель проклятий Уизли? Стажер Поттер? Следуйте за мной.

Гоблин-охранник провел их к кабинету младшего администратора Горлохвата. Табличка с именем над дверью отсутствовала. Видимо, гоблин только что получил повышение, и ее еще не успели изготовить.

У гоблина, сидевшего за письменным столом, была весьма примечательная внешность. Правая часть его лица была обезображена ожогами, ухо отсутствовало, а вместо руки был искусно сделанный металлический протез.

Теперь все понятно. Он неудачно столкнулся с драконом, и его перевели на более спокойный участок.

Впрочем, увечья никак не повлияли на работоспособность Горлохвата. Все необходимые формы были заполнены заранее, оставалось только их перечитать и подписать.

— Оч-чень хорошо, разрушитель проклятий Уизли. Теперь давайте займемся вашим стажером.

Когда Билл предъявил разрешение на работу, гоблин даже глазом не моргнул, увидев на пергаменте подпись «самого опасного преступника Магической Британии» и «правой руки Того-Кого-Нельзя-Называть».

Гарри в это время болезненно морщился, подписывая документы Кровавым пером.

Ничего не поделаешь, Гарри, придется терпеть. К этому перу, как к Круциатусу, привыкнуть невозможно.

Гоблин внимательно изучил каждую страницу и уронил бумаги в бездонный ящик стола.

— Заверенные копии будут переправлены в центрамериканское отделение сегодня же. Доплата за срочность стандартная.

— Разумеется.

— Тогда наша встреча закончена, разрушитель проклятий Уизли, — Горлохват медленно оскалил желтые клыки в подобии улыбки. — Постарайтесь не умереть.

 

* * *

 

После возвращения в «Ракушку» Билл видел, что новоиспеченного стажера просто распирает от вопросов, но ждал, пока тот «дозреет».

Наконец, Гарри не выдержал:

— Почему он так с тобой попрощался? Это что, угроза?

— Только не для гоблина. Для них «постарайтесь не умереть» — вежливое прощание.

— ВЕЖЛИВОЕ?

— Ну да. Ведь он признал, что ему не все равно, выживу я или умру.

 

* * *

 

Оставалось сделать еще одно дело. Гарри оттягивал его до самого последнего момента, но больше медлить было нельзя.

Собрав в кулак все мужество, Гарри зашел в свою комнату.

Белая сова, устроившаяся на насесте, неспешно чистила перья. Услышав, что пришел ее волшебник, она оторвалась от своего, несомненно, важного занятия, чтобы смерить его немигающим взглядом. Белянка чувствовала подавленное настроение Гарри, но не могла понять, чем оно вызвано.

Хедвиг была очень довольна переездом. Белянка терпеть не могла дом на Тисовой аллее, где ее держали взаперти, а ее волшебник вынужден был делить с ней последний ломтик бекона. В новом доме ее никто не пытался запирать, тут не было постоянного шума от машин, зато дичи хоть отбавляй. К тому же, у нее появился новый почитатель. Флёр быстро привязалась к красавице-сове, и частенько оставляла для нее лакомые кусочки, которые Хедвиг принимала с истинно королевским достоинством.

Теперь Гарри предстояло оставить ее в Англии. И это разрывало юному магу сердце.

Как мог, он объяснил ей, что отправляется в долгое и, вероятно, опасное путешествие. И что она отправиться с ним не сможет.

Сова сердито щелкнула клювом; ей не нравилась мысль, что ее волшебник опять окажется без присмотра.

— Хедвиг, джунгли — это не место для полярной совы! Там для тебя будет слишком жарко! — воскликнул Гарри; он был на грани отчаяния.

Сова продолжала смотреть на него, и ее взгляд ничуть не смягчился.

— Ты помнишь Сириуса Блэка? — Кивок. — Сможешь найти его? — Еще один кивок, на этот раз с заметным оттенком превосходства. — Пожалуйста, Хедвиг, найди его и оставайся с ним, пока я не вернусь. Для меня очень важно, чтобы ты не пострадала.

Флёр, стоявшая у двери в гостевую комнату и слышавшая весь разговор, решила помочь Гарри:

— Я присмотрю за 'Арри, обещаю.

— И я, — присоединился Билл.

Они тоже удостоились пронзительного взгляда желтых глаз. Похоже, Хедвиг была удовлетворена тем, что увидела.

Сделав круг почета по комнате, полярная сова вылетела из окна и полетела в сторону Лондона.

 

* * *

 

Гарри прохаживался вдоль берега, ожидая, когда появится корабль, который должен был переправить их через океан.

Когда он спросил у Билла, почему нельзя было воспользоваться портключом, оказалось, что использование международных портключей мониторится министерством магии.

Не для того мы с Биллом столько времени путали следы, чтобы так спалиться.

Сундук, уменьшенный до размеров спичечного коробка, лежал у Гарри в кармане. Чтобы снова его увеличить, достаточно было прикосновения волшебной палочки.

Не забыть еще раз поблагодарить Флёр.

Негромкий хлопок аппарации возвестил о появлении кого-то из участников экспедиции. Билл вышел из дома, чтобы их встретить.

Один из магов был очень похож на Брюса Уиллиса в молодости, разве что шрамов на лице у него было побольше, чем у звезды боевиков. Другой — тощий как жердь и с залысинами на лбу.

— Все зовут меня Тим, но ты будешь звать меня «мастер Тимоти», или «сэр». Ясно? — гаркнул боевой маг, когда его представили Гарри.

— Так точно, сэр! — на автомате ответил гриффиндорец.

— Тим, ты опять запугиваешь стажеров? Других развлечений что ли нет? — осуждающе спросил Мастер Чар.

Чепмен был больше похож на учителя истории, чем на искателя приключений. Хотя Билл и заверил Гарри, что в бою Мастер Чар за спинами других никогда не прятался.

— Чтобы ты знал, Джерри, я никогда никого не запугиваю. Я только честно предупреждаю их, что они попали в Ад.

Чепмен так и не успел ответить своему вечному сопернику; по водной поверхности прошла рябь, во все стороны пошли волны, потом образовалась огромная воронка. Из-под воды показалась мачта с вороньим гнездом, а потом Гарри увидел и сам «Альбатрос».

Он совершенно не походил на зловещее судно, появившееся в Черном озере во время Турнира. Корабль Дурмстранга казался воплощением легенды о Летучем Голландце; его легко было представить с командой из скелетов и капитаном-демоном. Трехмачтовый корабль со снежно-белыми парусами, бросивший якорь напротив «Ракушки», был другим; он выплыл из волшебной сказки о бесстрашных мореплавателях и волшебных зеленых островах.

 

* * *

 

Первыми по наколдованным мосткам взошли Бэбкок и Чепмен. За ними — Флёр, Билл и Гарри.

Пока Билл беседовал о чем-то с капитаном «Альбатроса», Гарри устроился у перил, лицом к берегу, и смотрел, как на импровизированную пристань аппарируют другие участники экспедиции; симпатичная брюнетка с шевроном целителя на мантии, маги-близнецы с ничего не выражающими лицами, пожилой азиат в видавшей виды фетровой шляпе.

Знакомство с Юэнем запомнится ему надолго.

— Приветствую тебя, Дитя войны, — прошелестел восточный маг, встав у перил рядом с Гарри.

— Что?

— Дитя войны. Твои глаза видели слишком много, — продолжил Юэнь. — Война опалила тебе кожу, но не проникла тебе в кровь.

— Это плохо? — Гарри было не по себе из-за пронизывающего взгляда азиатского мага, и его туманных фраз, живо напомнивших о встрече с кентаврами в Запретном лесу.

Ответом была спокойная и снисходительная улыбка, преобразившая лицо Юэня до неузнаваемости. Китаец мигом утратил загадочный и величественный вид, став похожим на постаревшего Джеки Чана.

— На корабле уже есть один человек с войной, въевшейся в кровь. Еще один нам не нужен.

 

* * *

 

— Значит, Чьяпас*? Ненавижу эту дыру, — капитан Селфридж уставился на почти опустевший стакан, как на источник всех своих неприятностей.

— Мы там долго не задержимся, — пообещал Билл.

Бородач щедро плеснул огневиски себе в стакан, и в два глотка осушил его.

— В Центральной Америке хватает других многообещающих местечек.

— И мы туда обязательно заглянем. Но сейчас нам нужен Чьяпас.

— Тебя не смущает даже то, что последние три экспедиции, отправившиеся на поиски Безымянного Города, пропали без вести?

— Возможно, нам известно что-то, о чем они не знают, — лицу Билла в тот момент позавидовал бы игрок в покер.

— Ладно, Чьяпас так Чьяпас, уговорил. А я-то, старый дурень, размечтался, что мы поплывем на Сицилию.

— Сицилийский зиккурат для нас пока недоступен. Должен пройти хотя бы год со дня смерти Джонса.

— Еще одно из ваших знаменитых суеверий? — съязвил Селфридж. — Хотя кому-кому, а мне лучше помалкивать на этот счет. У нас, моряков, свои суеверия, у вас — свои.

 

* * *

 

— Ну? Ты готов, ‘Арри? — спросила Флёр, постукивая концом палочки по стопке наколдованных тарелочек.

— Готов!

— Une… Deux… Trois! ** — тарелочки взвились в воздух и разлетелись в разные стороны. Задачей Гарри было поразить их жалящими заклинаниями. Как только одна из тарелок оказывалась подбита, это отменяло чары анимации. Тарелка начинала падать, и Гарри нужно было успеть подхватить ее левитацией, прежде чем она разобьется об палубу.

Упражнение было не из простых, особенно если принимать в расчет качку, и Гарри переколотил кучу тарелок, прежде чем у него начало что-то получаться.

Но гриффиндорец не давал неудачам выбить себя из колеи. Его окрыляло осознание того, что он впервые за пятнадцать лет жизни покинул Англию. И это был не какой-то там круиз на океанском лайнере, где заранее все известно. Его ждали настоящие приключения!

Гарри чувствовал себя Джимом Хокинсом, отплывающим на поиски Острова Сокровищ.

Резкий и прямолинейный Бэбкок вполне сгодился бы на роль капитана Смоллетта. Немолодой ритуалист Уинтроп, любивший поболтать за обеденным столом, с натяжкой сошел бы за сквайра Трелони. А Билл — за доктора Ливси.

Единственным кандидатом на роль «одноногого моряка» из знакомых Гарри магов был Аластор Грюм. Но с такой устрашающей внешностью, не говоря уже о манерах, его на пушечный выстрел не подпустили бы к «Испаньоле»; даже сквайр заподозрил бы неладное. А вот среди людей Флинта ему было бы самое место.

Гарри фыркнул, представив себе Грюма в треуголке набекрень и с попугаем-сквернословом на плече, палящего Авадами и Бомбардами с палубы пиратского брига.

Хедвиг, хотя и не разговаривает, куда умнее любого попугая. Как жаль, что пришлось оставить ее в Англии…

— Ай!

— Не отвлекайся, ‘Арри! — с притворной строгостью велела вейла. — Ты мог поймать последнюю тарелку, если бы не замечтался. Если ты не в настроении, так и скажи.

— Нет! — запротестовал Гарри. — Давай еще разок!

После того, как они повторили все еще по три раза. Гарри вернулся в каюту очень усталый, но довольный, с широкой улыбкой на лице.

Это лучшее лето в моей жизни!

 

* * *

 

Это было самое ужасное лето в жизни Гермионы.

Было больно видеть разочарование в глазах родителей, которые уже настроились на совместную поездку. Гермиона тоже соскучилась по ним, а о поездке в Италию мечтала с тех пор, как посмотрела «Римские каникулы».

Но не могла же я бросить Гарри в трудную минуту!

Только после того, как двери мрачного дома Блэков захлопнулись у нее за спиной, выяснилось, что Гарри здесь нет, и встреча с ним откладывается на неопределенный срок.

Зато здесь был Рон.

После того, как она появилась на Святочном балу под руку с Виктором Крамом, до Рона наконец-то дошло, что она не просто «свой парень». И теперь он пытался в неповторимо неуклюжей манере донести до нее свою заинтересованность. Гермиона не знала, как относиться к неуклюжим попыткам ухаживания; ей было скорее смешно, чем лестно.

Год назад она могла воспринять эти потуги более благосклонно. Ведь, в отличие от Лаванды и Парвати, она никогда не была избалована мужским вниманием. Но сейчас она была старше и умнее. И прекрасно понимала, что Роном руководит не интерес к ней, а ревность и желание, что называется, «застолбить участок».

К недовольству назойливостью Рона скоро добавилось недовольство его матерью.

В доме полно взрослых магов, а она заставляет нас убираться без помощи магии! Я-то думала, только в армии новобранцам дают дурацкие и бесполезные задания, чтобы приучить к дисциплине.

Ей даже не дали познакомиться с библиотекой — по мнению Молли, там было слишком много литературы, с которой порядочной ведьме знакомиться не стоит. Гермиона была категорически не согласна, но напоминание профессора Люпина о проклятых книгах и о том, как Блэки «любили» магглорожденных, охладило ее пыл.

Она смогла отправить Гарри несколько писем, но только после цензуры от все той же Молли. Ничего об Ордене Феникса, ни слова о том, где они в настоящий момент находятся. Даже о нынешней политической обстановке в Магбритании писать было нельзя. Гермиона снова не стала спорить; она прекрасно понимала, что взрослые опасаются перехвата писем.

Вряд ли стоило ожидать такого же понимания от Гарри. В конце концов, благоразумие — не его сильная сторона.

Она орудовала мокрой тряпкой и спреем против докси, когда портрет Вальбурги Блэк выдал очередную порцию проклятий на избитую тему «отребья», «мерзких воров» и «предателей крови». Близнецы аппарировали в прихожую, чтобы узнать, что происходит, и тут же вернулись.

— Вам лучше…

— Спуститься вниз, — близнецы не улыбались. И это напугало Гермиону по-настоящему.

 

* * *

 

Билл не стал говорить об этом впечатлительному подростку, но не все были в восторге от участия Гарри в экспедиции.

Бэбкок первым отозвал Билла в сторону, чтобы поговорить.

— Он понимает, что это не послеобеденная прогулка, и что сопли ему вытирать никто не будет?

— По-твоему, венгерская хвосторога — это послеобеденная прогулка? — ответил Билл вопросом на вопрос.

— Так против хвостороги он ничего сногсшибательного и не демонстрировал. Сел на метлу и полетел, вместо того, чтобы приложить его заклинанием посильнее…

— ЭКСПЕКТО ПАТРОНУМ!

Олень, сотканный из серебристого света, загарцевал по палубе.

— Что тут происходит? — осведомился капитан, спустившись на палубу. — Я не заказывал магическое шоу.

— Прошу прощения, — по лицу Чепмена было видно, что ему совсем не жаль. — Я хотел проверить одну теорию, и для этого попросил юного Гарри использовать самое сильное и сложное заклинание у него в арсенале.

Селфридж бросил на экспериментатора испепеляющий взгляд и, чуть прихрамывая, вернулся на мостик.

— Неплохо, — Бэбкок был скуп на похвалу, и терпеть не мог, когда ему указывали на его неправоту. — Поттер выучил Патронус в прошлом году? Для турнира?

— Вообще-то, в позапрошлом, — поправил его Билл. — Помнишь, как сбежал Сириус Блэк, и министр Фадж не придумал ничего лучшего, чем окружить Хогвартс дементорами?

— Разве такое забудешь? Про Фаджа и его декреты даже в магической Венесуэле анекдоты рассказывают, но в тот раз он себя переплюнул, — Бэбкоку очень хотелось сплюнуть за борт, но он сдержался. Море запомнит и обязательно отомстит. — Патронус на третьем курсе… Может быть, из твоего стажера и выйдет толк.

 

* * *

 

Сова и гиппогриф молча уставились друг на друга.

Напряжение в воздухе нарастало; Сириус Блэк с изумлением смотрел на этот поединок воли. Хедвиг, несмотря на разницу в размерах, не собиралась уступать.

Теперь Сириус отчетливо видел, что предложить сове Гарри устраиваться в одной комнате с гиппогрифом — не самый умный поступком. Но было уже поздно.

Наконец Клювокрыл с большой неохотой склонил голову. Хедвиг ответила на любезность таким же коротким кивком. Хищники воздушного океана заключили перемирие.

Сириус облегченно выдохнул; обошлось без смертоубийства. Убедившись, что у совы есть все необходимое, он на цыпочках вышел из комнаты.

Теперь придется кормить двоих пернатых гостей.

Доверять кормежку Кикимеру он не собирался. Чокнутому эльфу хватило бы наглости подсунуть Хедвиг просроченную еду или попытаться отравить ее. И как бы Сириусу не хотелось насладиться зрелищем Кикимера, которого клюет в лысое темя разгневанная сова, он не желал раньше времени привлекать внимание к новому постояльцу.

Зато будет загадка для Грюма, когда он вернется. Пусть этот параноик поломает голову, как сова смогла обойти Фиделиус.

Забравшись под лестницу в облике черного пса, Сириус навострил уши. Кажется, в комнате наверху намечался интересный разговор.

 

* * *

 

Гермиона была готова рвать волосы на голове:

— Почему? Почему Гарри сбежал и ничего нам не сказал? Мы же его лучшие друзья!

— Чем сильнее дружба…

— Тем больнее ранит предательство, — в унисон заявили близнецы Уизли.

Девочка вспыхнула:

— Мы его не предавали!

Фред-и-Джордж не унимались:

— Тогда как назвать...

— То, что учинил...

— Наш глупый младший брат...

— Когда Кубок выплюнул...

— Имя Гарри?

Уши Рона напоминали светофоры.

— Гарри отчаянно хотел...

— Знать, что происходит...

— А вы очень вовремя...

— Решили поиграть в молчанку.

— Мы бы сами ему написали…

— Но мы были слишком заняты…

— «Ужастиками Умников Уизли…».

— Уверен, что Гарри нас поймет…

— И простит...

— А вот про вас двоих…

— Мы не уверены, — хором закончили близнецы.

Было необычно видеть Фреда и Джорджа такими серьезными.

— Дамблдор сказал... — промямлила Гермиона.

— Скверная отмазка, Герми...

— Не произноси это имя...

— Если не хочешь разозлить...

— Нашего героя еще сильнее.

Гермиона бросилась за ответами к профессору Люпину. Тот выглядел усталым и постаревшим, как после полнолуния. И утешительных слов для бывшей ученицы у него не нашлось:

— Мисс Грейнджер, я знаю, вы просто послушались директора. И рассчитывали на то, что все объясните Гарри при встрече. Но попробуйте поставить себя на место Гарри. Он заперт в маггловском мире и ничего не знает, а друзья отправляют ему отписки вместо писем. Не зная того, что знаете вы, закономерно решить, что его опять все бросили.

— Вы тоже ему не писали! — со слезами на глазах воскликнула Гермиона.

— Да, — не стал спорить Люпин. — И уверен, что мне еще предстоит за это заплатить. Во всяком случае, для Гарри я навсегда останусь «профессором Люпином». Шанс стать чем-то большим я упустил.

Тут ты чертовски прав, мстительно подумал Сириус. А вот я напрасно тихарился. Ничего интересного мне сегодня уже не услышать.

Бродяга зевнул, положил голову на лапы, зажмурился и быстро уснул.

---

ПРИМЕЧАНИЯ.

*В моей истории Чьяпас является не штатом Мексики, а отдельным государством (прим. автора).

** Один, два, три (франц.)

«Министр магии. Вы хотите сказать, что мои авроры берут взятки?

Верховный Чародей. Вы сами их до этого довели, так что нечего строить из себя оскорбленную невинность.

Министр магии. Как вы смеете?!

Верховный Чародей. Смею, потому что это чистая правда. Сначала вы решили, что доспехи из драконьей шкуры для людей, которые каждый день рискуют жизнью — это чрезмерная роскошь. Этого вам показалось мало, и вы отменили аврорам наградные. Что у них оставалось? Вера в то, что если они пострадают при исполнении служебных обязанностей, им гарантировано лечение за счет министерства. Ваш последний указ лишил их даже этого. А авроры тоже люди, у них семьи, они жить хотят».

(Отрывок из запрещенной пьесы Августуса Пламмера «Нет, господин министр!»)

---

 

Филиус Флитвик зашел в учительскую, насвистывая под нос мотивчик из оперетты.

— Ты сегодня в хорошем настроении, Филиус.

— Есть чему радоваться! Только что выбрали нового президента МКМ.

— И кто же победил? Изоляционисты или Экуменисты*? — спросила Аврора Синистра, не отрываясь от кроссворда в «Придире».

Септима Вектор всплеснула руками:

— Рори, надо же хоть иногда спускаться с небес на землю!

— Я что-то пропустила? — лениво осведомилась учительница астрономии, продолжая заполнять кроссворд.

Септима, кипя благородным негодованием, поспешила просветить подругу о последних событиях в МКМ.

«Альпийский Магический Вестник» не ошибался, когда предсказывал, что это окажутся самые грязные выборы Верховного Чародея за последние двадцать лет. Кандидаты старались вовсю, закидывая друг друга пометом и банановыми шкурками.

Одними голословными обвинениями дело не ограничилось. Джордж Харрис, основной кандидат от Изоляционистов, слетел с дистанции после публикации его колдофото в борделе, в обнимку с парой явно несовершеннолетних ведьмочек. Оправдания в духе «это был не я, а человек, похожий на меня» никого не убедили; вкусы Харриса были не таким уж большим секретом.

Ответная атака на Экуменистов не заставила себя ждать. Какой-то добропорядочный гражданин, пожелавший остаться неизвестным, послал в канцелярию МКМ воспоминание о получении кандидатом Маузером взятки в пять миллионов галлеонов. И тут уже на дыбы встали все. Противников Артура Маузера потряс размах коррупции среди Экуменистов, а его сторонники были очень недовольны тем, что с ними не поделились.

Партии поменьше оживились, увидев роскошный шанс заявить о себе. Но они повторили ошибку Харриса и Маузера, слишком понадеявшись на черный пиар, вместо того, чтобы выдвигать конструктивные предложения.

Результат выборов шокировал всех. Победил кандидат, которого ни в каких раскладах не учитывали.

Рамирес был ветераном войны с Гриндевальдом, а до этого успел поучаствовать во всех магических войнах прошлого столетия. Несмотря на немалый даже для волшебника возраст, седовласый лев оставался ценителем веселых красавиц, доброго вина и хорошей драки. Злые языки поговаривали, что солидную долю голосов Рамиресу обеспечили ведьмы бальзаковского возраста, сохранившие самые теплые воспоминания о времени, проведенном в компании галантного испанца.

Дамблдор, в отличие от Флитвика, не видел в назначении Рамиреса поводов для радости. «Испанский павлин», как его звали в кулуарах МКМ (но никогда в лицо), не упустил бы возможности пополнить свой послужной список за счет Пожирателей Смерти, раз уж ему не дали собственноручно оттяпать голову Гриндевальду.

Он наверняка выбьет себе экстренные полномочия, только чтобы перевернуть все вверх дном.

— Минерва, а ты что думаешь об этом? Минерва…?

Не услышав ответа, Дамблдор повернулся в сторону стола своей помощницы… и чуть не подавился лимонной долькой.

Минерва Макгонагалл, это воплощение строгости и деловитости, услышав имя Рамиреса, покраснела, как девчонка.

 

* * *

 

У Шэрон давно чесались руки проверить здоровье нового стажера, и Билл, недолго думая, отдал Гарри ей на растерзание. Конечно, он бы предпочел, чтобы Гарри обследовали в Мунго, но пока это было невозможно по соображениям секретности.

Закончив с диагностирующими плетениями, Шэрон порылась в своей безразмерной аптечке и поставила перед Гарри три разноцветных флакона.

— График приема зелий я тебе сейчас напишу, но запомнить очень легко. Вот из этого темно-зеленого флакончика — принимать по чайной ложке утром и вечером перед едой. Синий флакон — столовую ложку с утра, и обязательно натощак. Черный — чайную ложку перед сном.

— Вы нашли у меня что-то серьезное? — озабоченно спросил Гарри.

— Ничего такого, что создало бы проблемы во время путешествия. Зелья, которые я тебе прописала — скорее укрепляющие, чем лечебные.

Продублировав рекомендации по приему на листке бумаги и вручив его Гарри, целительница добавила:

— Ты кажешься разумным молодым человеком, Гарри, но я все равно обязана предупредить. Никакие зелья не способны превратить тебя в атлета. Ты станешь таким, каким должен был вырасти в нормальной семье. А если захочешь чего-то большего — тренировки, тренировки и еще раз тренировки. Так что никакого самолечения!

После того, как Гарри покинул каюту целительницы, улыбка Шэрон медленно сползла с лица.

 

* * *

 

Амелия Боунс редко улыбалась.

Ей выпала малозавидная должность возглавлять Отдел магического правопорядка при министре-идиоте, который пользовался любым поводом, чтобы урезать ей финансирование. Выбивать приходилось буквально каждый кнат.

Чего ей стоило добиться отправки части авроров на учения — страшно вспомнить. Наконец, они отбыли на полигон на острове Мэн. А на следующий день, как по заказу — ЧП в маггловском мире. Девять трупов, у всех — симптомы атаки дементора.

Амелия отправила в Суррей группу Гавейна Робардса, самую опытную из тех, что у нее оставались. Теперь оставалось ждать, что они раскопают, и думать, под каким соусом преподнести все это Фаджу.

То, что жертвами дементоров стали маггловские родственники Мальчика-Который-Выжил, придавало этому и без того скандальному делу совершенно другой оборот. Тут уже не получится замести все под ковер, как бы сильно Фаджу этого не хотелось. Это тебе не «всего лишь сквиб» Арабелла Фигг, и не Флетчер, про которого многие сказали бы, что туда ему и дорога.

Но как же все не вовремя! Я так хотела выкроить немного времени для Сьюзен, а теперь опять придется отправить ее к Эбботам.

Старинная бронзовая чернильница, стоявшая у нее на письменном столе, едва заметно засветилась, и на ее боку появилась римская цифра «Х». Это значило, что группа Робардса вернулась, и сейчас стоит за дверью.

 

* * *

 

Целительница постучалась в каюту, которую Билл Уизли делил со своим стажером.

— Гарри не с тобой?

— Он на уроке у Чепмена, так что вернется не скоро.

— Билл, — вкрадчивый голосок Шэрон плохо сочетался с горящими глазами. — Ты не мог бы оказать мне небольшую услугу, по старой дружбе?

— Смотря, что за услуга, — осторожно ответил Билл, откладывая в сторону дневник Джонса, который он все еще пытался расшифровать.

— Ты не подскажешь мне адрес так называемых родственников Гарри?

Так вот в чем дело! Мне следовало самому догадаться.

— Ты слегка опоздала, Шэрон. Их поцеловали дементоры.

— Замечательно! — а вот это было совсем не похоже на целительницу. Дементоров она ненавидела.

Уловив удивление Билла, Шэрон сочла нужным объясниться:

— Знаешь, когда я последний раз я видела такой набор застарелых травм? У того мальчика из Глазго.

О Глазго Билл вспоминать не любил. Он тогда был зеленым стажером, и Бэбкок решил в порядке обучения избавить его от розовых очков. Для этого боевой маг протащил Билла по злачным местечкам магической Британии. По сравнению с некоторыми из них Лютный переулок показался бы тихим безопасным местом. Во время этого опасного, но познавательного путешествия они и встретили Дэнни. Паренька чуть постарше Билла держали в клетке и заставляли участвовать в подпольных боях. Юный магглорожденный не умел даже читать, зато мог усиливать тело беспалочковой магией, благодаря чему в рукопашном бою был способен завалить даже тролля.

Бэбкок разнес к Мордредовой матери этот притон, а паренька-гладиатора, подлечив, переправил в Штаты; у него в Канзасе был старый боевой товарищ, который пообещал позаботиться о Дэнни.

А ведь Гарри тоже держали в клетке. Только тесную маггловскую клетку первого сентября меняли на просторную, размером с замок, а потом возвращали его обратно. И мы все думали, что так и должно быть.

— Они обязаны были все это обнаружить, как только он поступил в Хогвартс! Куда смотрела медведьма? Гарри даже не вакцинировали против драконьей оспы!

Билл вспомнил, каким было первое испытание Тремудрого турнира, и ему стало не по себе.

— Но самое худшее — это шрам у него на лбу. Мне и раньше приходилось обрабатывать проклятые раны, но в этот раз я бессильна. И никто в Британии ему не поможет, — устало добавила Шэрон. — Билл, когда мы вернемся — хватай Гарри под мышку и тащи его в Штутгарт. Или в Лос-Анжелес. У них есть специализированные клиники. Может быть, они справятся с таким жутким концентратом темной магии. Но я не исключаю, что даже у них ничего не получится.

 

* * *

 

— Значит, похищение можно исключить? — уточнила Боунс.

— Да не было никакого похищения! Парень просто упаковал вещички и смылся. После него в шкафу осталась только куча старого тряпья и семь книжек Локхарта.

— Точнее, шесть — одну Гарри приспособил как подпорку для письменного стола. Смышленый парнишка, — гоготнул Джонатан Брэдли, аналитик группы по должности и клоун по призванию. — И еще кое-что. Малышу помогли сбежать.

Конни Мёрфи удивленно моргнула:

— Почему ты так решил?

— Элементарно, моя дорогая Мёрфи. Какого уровня был симулакрум, которого Поттер оставил вместо себя?

— Он умел разговаривать, так что как минимум второй.

— Третий, — поправил Робардс. — Второй уровень уже успел бы развеяться, а этот еще держится бодрячком.

— Конни, солнышко, если ты мне скажешь, что мальчишка, не сдавший С.О.В.ы, способен сотворить правдоподобный симулакрум третьего уровня, я рассмеюсь тебе в лицо.

Боунс недовольно постучала пальцами по столу:

— Джонатан, Конни, если хотите пофлиртовать друг с другом, занимайтесь этим в нерабочее время, — это заткнуло обоих. — А сейчас отправляйтесь в Азкабан и разберитесь, кто там недосмотрел за дементорами. Гавейн с вами не пойдет; он мне будет нужен здесь.

— Босс, мы не будем объявлять Поттера в розыск?

— Ты сам говорил, что обыскал дом, и ничего в обстановке не указывает на похищение. А объявлять несовершеннолетнего мага в розыск я могу только по заявлению его опекунов. Дамблдор ведь не подавал заявлений о пропаже?

— Насколько мне известно, нет. Вот только… — Робардс замялся; для прямодушного аврора это было нехарактерно, и Амелия напряглась, ожидая новых неприятных сюрпризов. — Я не поленился поднять кое-какие бумаги, и выяснил, что магический опекун Поттера — вовсе не Дамблдор. Босс, вы не поверите, но им по-прежнему является Сириус Блэк!

 

* * *

 

— Хорошо, мы убедились, что теорию ты знаешь. Перейдем к практике.

— Энгорджио!

Черная пешка чуть дрогнула, но это было единственной реакцией на заклинание.

— Энгорджио! — снова никакой реакции.

— Чары увеличения довольно сложные, не случайно их проходят в конце пятого курса, — успокаивающе сказал Чепмен. — Ничего страшного, если…

Очередное громкое «Энгорджио» — и пешка выросла до размера булавы. А Чепмен, тихо порадовавшись, предложил Гарри выучить заодно чары уменьшения. Так, на всякий случай.

Юный гриффиндорец не обманул ожидания Мастера Чар. Он осваивал новые чары со скоростью, удивлявшей всех, и в первую очередь — самого Гарри. Всего за несколько занятий он успел выучить материал, который в Хогвартсе проходили за полгода.

После очередного урока Чепмен отловил Билла в коридоре перед кают-компанией, развернул его лицом к себе, и тихо, проникновенно заговорил:

— Если бы моя коллега мадам Жирарден узнала, что ученица Шармбатона на третьем курсе освоила Патронус, она бы сделала все, чтобы загнать способную девочку на углубленное изучение Чар. Профессор Стамболов из Дурмстранга сделал бы то же самое. Не развивать такой талант — это просто преступление. Куда, спрашивается, смотрел Флитвик?

Билл и сам бы не отказался узнать ответ на этот вопрос. От злобного и мелочного Снейпа можно было ждать игнорирования чьих-то успехов только потому, что ученик не был слизеринцем. Но профессор Флитвик всегда искренне радовался достижениям учеников, а в свой маленький кружок Чар приглашал вне зависимости от цвета галстука.

Мне скоро интриги Дамблдора на каждом шагу мерещиться будут!

 

* * *

 

— Я бы на вашем месте не торопилась откупоривать огденское и праздновать отставку Дамблдора, — многозначительно сказала Боунс, заметив номер «Альпийского магического вестника», лежавший на письменном столе Фаджа.

— Почему же, Амелия? — с лица Корнелиуса не сходила улыбка. — Мне казалось, что вы недолюбливаете Дамблдора.

— Так и есть. Но Альбус Дамблдор был живым щитом, спасавшим Англию от чересчур пристального внимания МКМ. Новый Верховный Чародей неминуемо обратит свой взор в сторону наших берегов. И ему не понравится то, что он увидит.

Амелия принялась загибать пальцы:

— Побег Сириуса Блэка. Из-за него Хогвартс целый год караулили дементоры, и все без толку. Это раз. Потом были беспорядки во время кубка по квиддичу. Никто не арестован, а идея, что Темную Метку мог наколдовать домовик, просто смехотворна. Это два. Потом международный скандал на Турнире Трех Волшебников. У вас был отличный шанс успокоить иностранцев, устроив открытый суд над в Краучем-младшим. Вместо этого ключевой свидетель получил поцелуй дементора без суда. Знаете, как это выглядит со стороны? Не знающий того, что знаем мы с вами, будет уверен, что Барти просто сделали козлом отпущения. Это три. А теперь вишенка на торте — происшествие с дементорами в маггловском мире. Новый Верховный Чародей потребует объяснений. А учитывая, что это Рамирес...

Фадж позеленел; от его хорошего настроения не осталось ни следа.

— Рамирес?

— Собственной персоной, — злорадно подтвердила Боунс. — Хуан Санчос Вилья-Лобос Рамирес.

— Это кошмар! Что мы можем сделать, Амелия?

Ох уж этот Фадж! Как перед колдокамерами позировать, так «я» и только «я». А как нужно отвечать, так сразу «мы».

— Рамиресу будут нужны результаты, и я их получу. От вас прошу немногого — не мешать мне…

— Разумеется!

— …И не покрывать того, кто стоял за атакой дементоров, если окажется, что этот человек работает в министерстве магии.

Фадж крутил, юлил, но все-таки капитулировал.

Вот почему Амелия Боунс выбрала время для визита, когда рядом с министром не было его верной помощницы. Невозможно добиться от Фаджа мало-мальски конструктивных решений, пока Амбридж нашептывает ему на ухо.

 

* * *

 

Гарри Поттер лежал на койке лицом к стене, обхватив себя руками.

Ему хотелось проснуться, и чтобы разговор с Флёр оказался всего лишь кошмаром.

Узы Долга… Узы Долга… Два слова пульсировали в голове, как неотвязная ноющая боль.

— Гарри?

Он не ответил. Сейчас ему не хотелось разговаривать ни с кем. Даже с Биллом.

Ему очень хотелось верить, что предложение отправиться в экспедицию никак не связано с Флёр. Но ведь она сама проговорилась, что Билл хотел исследовать Узы.

А значит…

Это было больно. Гарри только-только пришел в себя после изоляции, которую ему устроили после Турнира. Он поверил, что кому-то может понадобиться именно он. Не «Мальчик-Который-Выжил», не «самый юный ловец столетия», а именно он, Гарри Поттер. Но если все дело в Узах…

Билл сильно потряс его за плечо. Гарри развернулся и сердито посмотрел на человека, которому всего пару часов назад безоговорочно доверял.

— Как я понимаю, Флёр уже сообщила тебе хорошие новости? — преувеличенно бодрым тоном начал Билл.

— Хорошие?!

— Эй, все могло быть хуже! Ты мог оказаться связанный неразрывными узами со слизеринкой из «темного» семейства.

Перед мысленным взором Гарри промелькнули «Мопсиха» Пэнси Паркинсон, и ее неразлучная подружка Миллисент Буллстроуд, к которой еще на втором курсе приклеилось прозвище «тролль в юбке». Гарри передернуло, и это не укрылось от Билла.

— Понимаю, ты злишься, что тебя в очередной раз лишили возможности выбирать… Представь себе, что ты отправился в экспедицию в Южную Америку на поиски древнего затерянного города. На полпути к цели проводники сбежали, и ты остался посреди джунглей Амазонки без палатки и снаряжения. Можно сколько угодно злиться, проклинать судьбу и посылать кары небесные на головы беглецов, это все равно не изменит ситуацию к лучшему. Тебе нужно научиться выживать с тем, что осталось.

— И надеяться, что у тебя получится что-то сделать с Узами? — зло спросил Гарри.

На лице Билла появилось понимание:

— Так вот в чем дело! Ты решил, что стажером тебя взяли только ради Флёр?

— А разве это не так?

— Нет, конечно! — отрезал Билл. — Знаешь поговорку про самое слабое звено в цепи? В команде взломщиков проклятий тоже не может быть слабых звеньев. Глупый стажер, жадный стажер, трусливый стажер легко могут превратить успешную экспедицию в провальную. Вот почему я предложил это место тебе. — Чуть помедлив, Билл неохотно добавил: — И вот почему я никогда не предложил бы его Рону.

 

* * *

 

Справа по ходу «Альбатроса» был виден далекий лесистый берег. Но у Гарри не было времени любоваться пейзажами. Он устроился на баке в позе лотоса с закрытыми глазами.

Перед ним стояла зачарованная малахитовая шкатулка, окруженная трансфигурированными копиями. Задачей Гарри было войти в полутранс и почувствовать излучение, исходящее от настоящей шкатулки.

Шкатулка принадлежала Биллу. И он же одолжил Гарри потрепанную книжку «Разум и чувства», где в третьей главе описывались упражнения по развитию у магов второго зрения.

— Считай это моим извинением за то, что не рассказал об Узах еще тогда, на Тисовой аллее.

Казалось бы, открытая палуба, где на тебя обрушивается ветер, а в лицо летят соленые брызги — не самое подходящее место для самосозерцания. Но Гарри чувствовал, что слишком много времени провел в закрытой каюте. Кроме того, среди вещей Билла было множество магических предметов, и подросток не без оснований опасался, что излучение шкатулки может на их фоне затеряться.

Пока что достигнуть нужного уровня концентрации не удавалось. Отвлекало буквально все — посторонние мысли, никак не желавшие покидать голову, громкие боцманские команды, крик чаек, плеск воды за бортом.

Вдруг Гарри резко выдохнул и открыл глаза.

— Что ты видишь вон там? — спросил он у пробегавшего мимо мичмана, указав пальцем на обширную полосу воды между кораблем и берегом.

— Там ничего нет, только волны, — ответил моряк, посмотрев на подростка, как на сумасшедшего.

Гарри отыскал Говарда Уинтропа и повторил вопрос. Пожилой маг не стал отмахиваться от мальчишки; он извлек из кармана театральный лорнет, и воззрился туда, куда указывал палец Гарри.

— Разорви меня нунду! Зеркальная Завеса! — воскликнул Уинтроп, чуть не уронив лорнет. Справившись с собой, ритуалист поднес волшебную палочку к горлу и выкрикнул: — СОНОРУС! У нас на хвосте пираты!

---

ПРИМЕЧАНИЯ.

* Изоляционисты и Экуменисты — две политических партии в МКМ. Изоляционисты выступают за ужесточение Статута о Секретности, Экуменисты — за сближение с маггловским миром.

«Судьба знаменитой журналистки Риты Скитер, наверняка хорошо запомнившейся нашим читателям серией сенсационных статей о Турнире Трех Волшебников, до сих пор неизвестна. Известно, что она ушла из редакции в 13:55, но дома так и не появилась.

Если мы имеем дело с похищением, то мотивы преступника остаются загадкой; требований выкупа никто не предъявлял».

(«Ежедневный Пророк», 4 июля 1995 года)

---

 

Капитан Селфридж встретил известие о пиратах стоически; он тут же начал раздавать распоряжения.

— Право на борт! — гаркнул он. — Мастер Ибрагим, поднять щиты!

— Слушаюсь! — отозвался смуглый старпом. Он извлек из-за пазухи двенадцатигранный кристалл и прикоснулся к нему волшебной палочкой, нашептывая какие-то заклинания.

— Мистер Фальк! Раздать оружие!

— Так точно!

— А ты, Поттер, сбегай и приведи сюда Уизли.

Когда «Альбатрос» завершил маневр, готовясь встретить пиратскую флотилию, все уже были наготове, включая пассажиров.

Гарри во все глаза на приближающиеся корабли. Это было странное зрелище; быстроходные катера соседствовали с реликтами на паровой тяге, и даже с несколькими парусниками родом из прошлого века.

— Они все маги?

— Не обязательно. Маг может быть только один, а на остальных — амулеты, чтобы преодолеть магглоотталкивающие чары.

А Селфридж тем временем отдал приказ:

— С правого борта — пли!

Над морем разнесся оглушительный залп. Старинные пушки «Альбатроса» оказались далеко не декоративными. Ядра разнесли несколько катеров в щепки, еще один перевернулся из-за взметнувшегося рядом с ним фонтана воды.

Мулат с красной банданой на голове, сидевший на носу самого быстроходного катера, развернул ручной пулемет, и пули с грохотом забарабанили об корабельную защиту.

— Какой шустрый, — сквозь зубы сказал Уинтроп. — А если так?

Подчиняясь мановению волшебной палочки ритуалиста, катер нырнул носом в воду. Пулеметчик уцелел, успев спрыгнуть в воду, но его грозное оружие заглохло, как и мотор катера.

Несмотря на смертоносные ядра, три быстроходных катера успешно добрались до «Альбатроса». Были заброшены крючья, и разъяренные пираты посыпались на палубу.

 

* * *

 

— Близнецы, держите правую сторону! Не давайте им подобраться к рулю! — приказал Бэбкок. На него выскочил джентльмен удачи с древним ТТ. Он успел выстрелить дважды, прежде чем упал, сраженный костоломным проклятием.

Гарри чуть не стошнило, настолько отвратительным было видеть конечности, вывернутые под неестественными углами.

— Берегись! — Билл с силой надавил на плечо Гарри, заставив его пригнуться. Вовремя; над головой подростка просвистел метательный топорик. Заковыристые чары, отправленные старшим Уизли в ответ, прошли через выставленный вперед плетеный щит и впились в грудь лысого пирата.

Но пиратов, сумевших забраться на палубу, становилось все больше, и жертв среди команды было не избежать. Первым погиб матрос, некстати выглянувший из укрытия и зарубленный ударом мачете.

Гарри вскинул палочку:

— ЭКСПЕЛЛИАРМУС!

Из-за дыма на палубе целиться было непросто, но подросток не промахнулся. Мачете вылетело из руки пирата, а его самого протащило по палубе и сильно приложило об грот-мачту. К поверженному подскочил мичман и вогнал кортик ему в бок.

— Приближается лодка с магом! — предупредил команду матрос из вороньего гнезда. — Он отбил уже два ядра!

— Не дайте ему поджечь корабль! — зычным голосом приказал Селфридж.

— Справишься без меня? — спросил Билл. Гарри торжественно кивнул.

Бэбкок, Билл и Чепмен отправились перехватить пиратского мага. Гарри, перебравшись на левую сторону, где обосновались Уинтроп и Юэнь, лихорадочно перебирал свой скудный арсенал в поисках подходящих заклинаний.

 

* * *

 

Гарри лежал с закрытыми глазами, привалившись спиной к переборке.

Он чувствовал себя смертельно усталым. Но не потому, что перенапрягся, используя магию. Прежде чем останки разбитого пиратского флота обратились в бегство, он успел выпустить всего три заклинания. Одному корсару досталось Флиппендо, другому — Петрификус Тоталус, а на голову еще одного Гарри уронил бочонок.

Никогда еще не чувствовал себя настолько бесполезным.

Он вспоминал, с какой убийственной синхронностью действовали близнецы. Как Бэбкок создал водяной смерч, затянувший в себя сразу пять переоборудованных джонок. И даже совсем не воинственный Говард одним заклинанием вывел из строя пиратский катер. По сравнению с этим его собственные потуги смотрелись просто жалко.

— Гарри, ты цел?

Он приоткрыл глаза; над ним стоял Билл. Его мантия была покрыта свежими подпалинами.

— Да, — вяло ответил Гарри. — Как остальные?

— У наших ничего серьезного — синяки, ссадины, порезы, — ответил взломщик проклятий. — Селфридж потерял двоих. Еще несколько тяжелораненых, но Шэрон заверила, что вытащит их, даже если корабельный целитель не справится.

— Хорошо, — Гарри опять прикрыл глаза. Ему не хотелось думать о погибших матросах. Особенно о том, который был зарублен прямо у него на глазах.

— Я понимаю, ты сейчас не в том состоянии, чтобы отвечать на вопросы. Но я все же хотел уточнить один момент. Уинтроп сказал, что первым засек пиратов именно ты, и капитан это подтвердил.

Еще один вялый кивок.

— Не расскажешь, как тебе это удалось?

Когда Билл узнал, что Гарри упражнялся в развитии второго зрения, рыжему магу оставалось мог лишь изумленно покачать головой:

— Все у тебя, не как у людей. На шкатулку настроиться не можешь, зато Зеркальную Завесу пиратов за милю учуял.

 

* * *

 

— Секо! — заклинание мичмана полоснуло по горлу полумертвого морского разбойника. Тот дернулся в последний раз и затих.

— Ты что творишь, растяпа! — гаркнул боцман. — Палубу и так неделю отдраивать. Выкинь его за борт, рыбам на корм, вот и все дела!

Гарри схватил Билла за руку:

— Они же…

— А что еще прикажешь делать с пиратами? — Бэбкок, как всегда, смог подойти к ним незамеченным. — Бросить пиратов в трюм и тащить в Чьяпас? Сан-Бенито, знаешь ли, тот еще гадюшник. Мы на несколько месяцев можем застрять в городе, пока нас будут отфутболивать от одного чиновника к другому. И тогда плакала наша экспедиция. Или ты предлагаешь сдать их местным властям? Так у пиратов наверняка и друзья есть, и родственники среди местных. Даже если для виду их бросят в камеру, то потом все равно освободят.

— Бывает и хуже, — добавил Билл. — Местные сразу возьмут их сторону, и придется нам пробиваться к кораблю с боем. Был такой случай в Сомали лет семь назад: полкоманды полегло, и все потому, что капитан был еще зеленый, и верил торжество закона.

— Но нельзя же так…?!

Селфридж, громко откашлявшись, привлек к себе внимание:

— Уизли, Бэбкок, вы не о том говорите. Позвольте-ка мне просветить вашего стажера, — Гарри нервно заерзал под оценивающим взглядом капитана. — Паренек, ты видел когда-нибудь корабль, который захватили пираты? Не в маггловских фильмах, а по-настоящему?

— Нет, конечно.

— Так можешь сходить и посмотреть. У меня в думосбросе как раз есть подходящее воспоминание.

За ужином у Гарри был бледный вид, и к еде он почти не притронулся. Зато вопросов о судьбе пиратов у него больше не возникало.

 

* * *

 

Когда Гермиона, случайно заглянув в комнату с гиппогрифом, обнаружила там Хедвиг, Сириусу ничего не оставалось, как рассказать Ордену Феникса истинные причины исчезновения Гарри. Запираться дальше просто не было смысла.

Реакции орденцев, собравшихся в особняке Блэков были диаметрально противоположными. Молли, конечно, громко возмущалась безответственностью Гарри, и порицала тех, кто ему помогал. Зато близнецы считали фокус, который Билл провернул, чтобы сбить Орден со следа, гениальным розыгрышем. Ремус воздержался от комментариев, но было видно, что его сложившаяся ситуация тоже забавляет. Тонкс была рада, что ей больше не придется тратить время, играя роль телохранителя, а Орден Феникса наконец-то займется чем-то более полезным.

Артур Уизли наотрез отказался помогать в поисках Гарри:

— Пускай проветрится, посмотрит, на что похож мир за пределами Англии. А Билл за ним присмотрит. Я знаю своего сына; он бы никогда не подверг Гарри опасности.

Аластор Грюм говорил, как всегда, немного, но по делу:

— Одно из двух, Альбус. Или ты доверяешь своему золотому мальчику, или не доверяешь.

— Дело не в доверии, — возразил Дамблдор. — Просто я неплохо себе представляю, что творится в таких экспедициях. Мне бы не хотелось, чтобы Гарри раньше времени столкнулся с...

— Хватит, Альбус. Поттер давно уже не ребенок. Только не после Третьего Испытания и всего, что за ним последовало. Ребенок остался бы на том кладбище навсегда. Поттер мало того, что сбежал сам, он еще и тело Диггори ухитрился вытащить. И вообще, — добавил старый аврор, — с некоторых пор у Поттера больше шансов погибнуть посреди Косой аллеи, чем в каком-то Мерлином забытом уголке мира.

 

* * *

 

Амелия закончила чтение рапорта о состоянии аврорской экипировки, когда к ней на доклад заявились Джонатан и Конни.

— Мы только что из Азкабана, босс.

— Что вам удалось узнать?

— Удручающе мало. Из журнала посещений была вырвана страница, а у начальника тюрьмы обнаружили следы Обливиэйта.

— Надеюсь, вы догадались конфисковать журнал?

— Так точно, босс, — Джонатан жестом фокусника продемонстрировал зачарованную коробку для хранения вещественных доказательств.

Амелия быстро нашла в журнале нужную страницу, после чего наколдовала карандаш и принялась за работу.

— Это старый маггловский трюк, — пояснила она, старательно заштриховывая лист карандашным грифелем. — Когда мы пишем пером, то вдавливаем его в бумагу, и на следующем листе остается след. А с помощью грифеля можно его проявить. Остальное — дело техники.

Используя свой монокль в качестве лупы, Боунс бережно перенесла каждое слово, которое удалось разобрать, на отдельный лист. Перечитала то, что получилось, и ее губы тронула победная улыбка.

Попалась!

 

* * *

 

— Ну как он там? Пришел в себя?

— Более-менее, но он еще подавлен, — ответил Билл. — Я за эти дни неплохо изучил, в каком направлении думает Гарри. Сейчас его грызет, что он не очень-то отличился в бою с пиратами. Может, поможешь ему с Защитой? Или хотя бы подскажешь, в каком направлении ему двигаться. Все-таки боевой маг среди нас только один, и это ты.

— Конечно, я поднатаскаю Гарри, — заверил Бэбкок, — но на многое не рассчитывай.

Билл растерялся; он был уверен, что после демонстрации Патронуса Тимоти изменил свое мнение о Гарри.

— Уилл, ты ведь не спарринговал с ним сам? Поставил против него болванчиков?

— Да, а что?

— Знаешь, какое заклинание у Поттера доведено до автоматизма? Экспеллиармус. Не Редукто, не Ласеро, не Бомбарда, а мордредово обезоруживающее заклинание! Если выпустить парня против живого противника, он подсознательно стремится к тому, чтобы обезвредить, не причиняя вреда. Чтобы сделать из Поттера боевика, пришлось бы ломать его об колено. А на это нужно время, очень много времени. Пока мы в походе, от переучивания будет больше вреда, чем пользы.

 

* * *

 

Амелия Боунс была чистокровной британской ведьмой, и практически ничего не знала о политических деятелях бывшего СССР. Иначе вспомнила бы очень уместную в данном случае цитату о логике намерений и логике обстоятельств.*

Когда-то она пришла аврорат, потому что ненавидела коррупцию в министерстве, и мечтала ее победить. Но с тех пор, как она заняла место Крауча-старшего, ей только и приходилось, что юлить, маневрировать и заключать сделки. Амелию это коробило, но в министерстве магии иначе нельзя, если хочешь чего-то добиться.

Сегодня она снова уйдет из министерства, мечтая о горячем душе, чтобы смыть с себя ощущение запачканности.

Ей удалось договориться с министром. Фадж перестает прикрывать Жабу, а взамен рассчитывает на то, что он сосредоточится на атаке дементоров и не будет копаться в прошлом Амбридж.

Корнелиус, как же ты боишься за свои маленькие грязные секреты!

Амелию успокаивало лишь одно; как показал допрос под веритасерумом, Фадж действительно ничего не приказывал Амбридж. Отправка дементоров в Суррей была ее личной инициативой.

 

* * *

 

Собрание Ордена давно закончилось, и только Сириус с Грюмом сидели на опустевшей кухне, потягивая огневиски.

— Ну вот книзл и вылез из мешка. Даже как-то легче стало.

— Вечная беда с секретами, — оскалил зубы ветеран. — Они как зачарованные гири, весят все больше, и больше… и больше.

— Ну хоть какое-то развлечение было — смотреть, как они все носятся. Как о-без-главленные курицы, вот! — речь Сириуса постепенно становилась все менее связной; в этот вечер он явно превысил свою норму выпивки. — А теперь опять все по-старому.

— Я бы на твоем месте не рассчитывал, что ситуация изменится. По крайней мере, в ближайшие месяцы.

— Ты про Орден или...?

— Я про Британию в целом, пока Фадж остается у власти. Я даю ему еще полгода. Или год, но это максимум. Потом он или сам уйдет, или уйти ему помогут.

— Даже год — это слиш-шком много.

— Знаю, — угрюмо кивнул Аластор. — Каждый месяц, который Фадж остается у власти — это месяц, который Змеемордый может использовать, чтобы снова собрать свое воинство.

— Но мне сдается, что ни ты, ни я ничего сделать с этим все равно не можем. Особенно я, пока заперт здесь, — если Сириус и был пьян, то недостаточно, чтобы утратить способность мыслить здраво.

— Насчет этого, — Грюм поставил чары приватности и поманил Сириуса к себе. Когда их головы почти соприкасались, отставной аврор тихо, но веско заявил: — У меня есть план.

 

* * *

 

У Гарри не было времени для болезненных воспоминаний. Маги из команды Билла, не сговариваясь, решили сделать его путешествие нескучным.

Чепмен не прекращал уроки Чар. Под его чутким руководством Гарри полностью освоил программу пятого курса, и собирался перейти к шестому.

Уинтроп каждый вечер устраивал импровизированные лекции по Теории магии. Он нашел себе благодарного слушателя, и радовался этому, как ребенок. А Гарри получал истинное удовольствие от лекций; немолодой волшебник прекрасно умел удерживать внимание аудитории, и раскладывая по полочкам даже самые сложные концепции. Билл от всей души пожалел, что у них в Хогвартсе не было такого факультатива.

Шерон пичкала подростка собственноручно сваренными зельями; похоже, что Гарри пробудил в ней глубоко запрятанный материнский инстинкт.

Билл продолжал тренировать у Гарри магическое зрение. Впечатляющих прорывов у него больше не было, но определить трансфигурированную копию он уже мог.

Молодой мичман О’Доннелл, когда-то отмахнувшийся от Гарри, понимал, что предупреждение стажера спасло им жизни. Для него, как и для Гарри, это было первое в жизни настоящее путешествие, и мичману совсем не хотелось бы, чтобы оно закончилось на дне океана. В благодарность моряк решил подучить Гарри нескольким заклинаниям, незаменимым в плавании.

И только Юэнь оставался человеком-загадкой. Восточный маг так и не удосужился объяснить, что он разглядел в Гарри при первой встрече.

 

* * *

 

Далеко не все время, которое Билл и Гарри проводили вместе, было посвящено учебе. Чаще всего они просто разговаривали.

Когда была затронута тема, где Гарри хотел бы жить, когда вырастет, Билл вспомнил, как был рад, когда внес первый взнос за коттедж «Ракушка».

— Наверное, ты первый раз в жизни наслаждался тишиной? — лукаво предположил Гарри. На его лице первый раз за утро проступила улыбка.

— Я понимаю, о чем ты, — тихо рассмеялся Билл. — Нора — дом моего детства, но тишины и спокойствия там днем с огнем не найдешь.

Один раз они даже заговорили об Узах Долга, но уже без лишних эмоций.

— Гарри… Об Узах — никому. Даже моему брату и Гермионе. Сам понимаешь, почему.

Гарри отлично понял недосказанное. Рон запросто может проболтаться, а Гермиона… Он еще не забыл, как она через его голову сообщила Макгоннагал о «Молнии». Разумеется, без злого умысла, но разве от этого легче?

А уж что понаписала бы Рита Скитер, услышь она хоть краем уха об Узах Долга… Нет, лучше молчать.

---

ПРИМЕЧАНИЯ.

*«Есть логика намерений, и есть логика обстоятельств. И логика обстоятельств сильнее логики намерений». (приписывается И.В. Сталину)

«Представитель Британии возразил, что свидетели Поттер, Уизли и Грейнджер находились под действием Конфундуса, поэтому их показания нельзя принимать в расчет. Тут же вскочил Д'Антраг и в пух и прах разнес аргументы британской стороны одним единственным вопросом. Автор счел нужным процитировать его слова дословно.

Д'Антраг: «Значит, они все находились под действием Конфундуса? И вы можете предъявить подтверждение от целителя?»

(Неловкое молчание, шепот в зале)

Д'Антраг (с нажимом): «Так их осматривал целитель? Или вы поверили голословному заявлению Северуса Снейпа?»

(Шепот в зале усиливается и переходит в недовольный гул)

Д'Антраг: «Не думаю, что нужно напоминать этот факт высокому суду, но для непосвященных повторюсь — Снейп был шпионом. А значит, профессиональным лжецом. Я бы дважды перепроверил показания такого, с позволения сказать, свидетеля».

(Выдержка из книги «Сириус Блэк против Министерства магии»)

---

 

Казалось бы, потопленный пиратский флот остался далеко позади, но Гарри ждал еще один скользкий момент. Квартирмейстер собрал на верхней палубе всех, кто не был занят на вахте, и приступил к дележке трофеев, оставшихся от пиратов.

Гарри собирался уже протолкаться вперед и заявить, что отказывается от своей доли, как ему кто-то с силой наступил на ногу.

— Не вздумай говорить «нет», болван! — прошипели ему на ухо.

Гарри повернул голову, чтобы посмотреть, кто это. Он был поражен до глубины души, увидев перед собой Шэрон. Миловидная целительница преобразилась до неузнаваемости; ее глаза метали молнии.

А квартирмейстер тем временем продолжал раздачу трофеев. Дошла очередь и до Гарри. Ему досталась скромная сумма в галлеонах, почти столько же — в маггловских долларах. Нитка речного жемчуга. Золотой испанский дублон. Простенькое медное кольцо, дающее защиту от немагического пламени. И два кинжала — индийский кукри и тибетская пхурба, невесть как попавшие в эту часть света.

Когда с трофеями было покончено и все стали расходиться, Шэрон затащила Гарри к себе в каюту, якобы для медосмотра. На самом деле — чтобы объяснить подростку, насколько он был неправ.

— Не взяв свою долю, ты бы оскорбил всю команду «Альбатроса». Неужели ты не понимаешь, Гарри? Такой жест показал бы, что ты считаешь себя лучше них.

— Я вовсе так не думаю!

— Это одна из тех ситуаций, когда дела говорят громче слов.

 

* * *

 

Олимпия Максим была очень довольна собой.

Когда в стойбище великанов появился Уолден Макнейр с парой своих приятелей, она опасалась, что их с Хагридом ждет полный дипломатический провал. К счастью, ей удалось убедить гурга Каркуса, что Пожиратели Смерти собираются его свергнуть. Олимпии даже не пришлось ничего выдумывать — масочники, не скрываясь, обхаживали Голгомафа, главного претендента на пост гурга. Других доказательств для подозрительного вождя великанов не требовалось.

Каркус, взбешенный вероломством Пожирателей, набросился на Голгомафа и проломил сопернику голову камнем; молодого великана застали врасплох, и превосходство в росте и силе ему не помогло. А потом гург созвал своих ближайших подручных и велел им окружить палатку Макнейра. Министерский палач был стреляным воробьем и успел аппарировать, но его подручные погибли под тяжелыми дубинами великанов.

Теперь Олимпии можно со спокойной совестью вернуться во Францию и доложить, что арденнская стая нейтрализована. А засылать эмиссаров к пиренейским великанам в ближайшее время вообще нет смысла. В их стойбище до сих пор продолжались выборы нового вождя. Кандидаты на роль гурга не тратили времени на пустопорожнюю болтовню, предпочитая проламывать черепа соперникам.

Если подумать, не самый худший способ. По крайней мере, у великанов Фадж никогда не стал бы министром.

Олимпии оставалось сделать только одно.

— Думаю, что здесь нам стоит распрощаться, 'Агрид, — мягко сказала она своему спутнику.

У хранителя ключей Хогвартса было золотое сердце, и он преображался до неузнаваемости, когда начинал говорить о своих любимых животных. Ради этого вдохновенного блеска в глазах Олимпия была готова закрыть глаза на многое — и на жуткий акцент Хагрида, и на одежду, которая более подходила Робинзону Крузо, и даже на то, что он втихую прикладывался к фляжке, когда думал, что она не видит. Но был у него изъян, с которым гордая француженка мириться категорически не желала.

Если я когда-нибудь выйду замуж, в моей супружеской постели не будет незримо присутствовать «великий человек Дамблдор».

 

* * *

 

Шэрон Фолленби была на десять лет старше Флёр. Это не помешало целительнице и вейле стать близкими друзьями. По вечерам они стали собираться в каюте Шэрон, чтобы пошептаться о своем, девичьем.

Однажды вечером, пропустив пару рюмочек чисто в медицинских целях, они разговорились о том, каким разочарованием может оказаться пресловутая первая любовь.

Воспоминания Флёр ее первом чувстве были болезненными, и француженке не хотелось воскрешать их в памяти. Но Шэрон, как все настоящие целители, была замечательным слушателем. Еще по рюмочке — и вот уже вейла рассказывала новой подруге о Байярде, волшебнике, учившемся в Шармбатоне на два курса старше. Юноша, который привлек внимание пятнадцатилетней вейлы, обладал не только привлекательной внешностью, но и безупречными манерами. В частности, он никогда не позволял себе расистских выпадов против полукровок, чем во французской школе отметились, увы, многие чистокровные маги. Байярд был безукоризненно вежлив со всеми девушками, вившимися вокруг него, не отдавая предпочтения ни одной из них, чем доводил их до отчаяния. Но самое главное — он казался неуязвимым для ауры, которую она в пятнадцать лет все еще не полностью контролировала.

— Ну просто сказочный принц. Не обижайся, Флёр, но я бы на твоем месте насторожилась; это слишком хорошо, чтобы быть правдой.

— Ты права, Шэрон. Я могу винить только собственную наивность, которая заставляла меня выдавать желаемое за действительное.

В конце учебного года Шармбатоне разразился громкий скандал, и Флёр с ужасом и омерзением узнала истинную причину, по которой Байярд игнорировал ее ауру. Дело было не в его силе воли, и даже не в защитном амулете. Старшекурсницы шептались друг с другом, передавая невероятную новость — златокудрого разбивателя сердец застукали вместе с его лучшим другом, Ламаром, в позиции, исключающей двойное толкование.

Глаза Шэрон округлились:

— Мерлин!

— Можно считать, что мне повезло, — горько подвела черту вейла. — Страшно представить, какого мне было бы, наберись я храбрости признаться ему в любви.

— Ну, если смотреть с такого ракурса, то ты и впрямь дешево отделалась.

Еще пара рюмочек, и Флёр потребовала:

— Откровенность за откровенность. Чем закончилась первая влюбленность у тебя?

Щеки целительницы чуть заалели:

— Она не закончилась. Я люблю этого человека до сих пор.

Когда Шэрон была еще стажером-первогодкой в команде Джонса, Джеральд Чепмен спас ей жизнь. Целительница угодила в хитроумную ловушку на нижнем уровне финикийской гробницы, а Мастер Чар сумел вовремя разгадать, в какой последовательности нужно повернуть рычаги, чтобы отключить смертоносный механизм.

Джеральд спас ее — и тут же забыл об своем поступке, увлеченный зачарованными фресками на стене гробницы. А Шэрон ничего не забыла, и все эти годы надеялась, что Мастер Чар ответит ей взаимностью.

Кто бы мог подумать, например, что сухощавый Чепмен, с совсем не героической внешностью, может оказаться объектом неразделенной любви?

— Если он еще раз тебя спасет, — лукаво предложила захмелевшая вейла, — не давай ему отвлечься на фрески, а сразу поцелуй.

— Думаешь, это поможет?

— Гарантирую! — подмигнула Флёр. — Даже если в первый раз не сработает, нужно просто повторять, пока не подействует.

— За это нужно выпить. Еще по рюмочке?

— Давай!

 

* * *

 

Сириус Блэк поерзал в неудобном кресле. У него начался зуд между лопатками, но почесаться он не мог; мешали кандалы.

— Прошу внести в протокол, что подозреваемый добровольно согласился на применение Веритасерума.

Допрос вела Анастасия Ярославна Булатова, собственной персоной. Статная моложавая ведунья возглавляла китежградский аналог Отдела Магического Правопорядка, то есть формально была в той же должности, что и Амелия Боунс. Разница заключалась в том, что, подними Анастасия по тревоге всех своих дружинников, и они смели бы Пожирателей Смерти, как крошки со стола.

— Дружинник Громов, используйте стандартную дозу Веритасерума, — приказала Булатова.

— Слушаюсь, — Сириусу запрокинули голову и влили в рот три капли зелья правды.

— Ваше полное имя?

— Сириус Орион Блэк, — он слышал собственный голос как будто со стороны.

Выбраться из Англии оказалось до смешного просто. Помогли старые служебные контакты Аластора (экс-аврор закидывал удочки на этот счет, еще пока был в Швейцарии).

Тропами контрабандистов Сириуса переправили в Финляндию, а оттуда — в Россию. Из всех государств мира, у которых не было договора о выдаче преступников с Британией, именно в этой стране у Грюма обнаружились знакомые. Согласно плану, Сириус должен был официально сдаться китежскому аналогу Отдела магического правопорядка, объявив себя жертвой политического преследования.

И вот я в Китеже. В цепях и под Веритасерумом. Остается надеяться, что Аластор прав, и его старым знакомым можно доверять.

— Принадлежите ли вы к террористической организации Пожиратели Смерти?

— Нет.

— Вы принадлежали к Пожирателям Смерти в прошлом? — уточнила Анастасия.

— Нет.

— Вы оказывали финансовую или иную помощь террористической организации Пожиратели Смерти?

— Нет, никогда.

Даже несмотря на транс, вызванный приемом Веритасерума, Сириус не мог не восхититься тем, с какой четкостью и скрупулезностью вела допрос Булатова. Стороне обвинения не оставляли не одной лазейки, которыми они могли бы воспользоваться, чтобы подвергнуть сомнению его показания.

Она подробно расспросила его и про обстоятельства, при которых коттедж Поттеров оказался под чарами Фиделиуса, и про то, кто мог знать или догадываться о личности истинного хранителя.

— Что произошло после того, как вы нашли мертвых Поттеров?

Он продолжал отвечать на вопросы. Веритасерум начинал потихоньку выветриваться, но у Сириуса не было ни малейшей причины лгать.

— Спасибо за сотрудничество, мистер Блэк. Дружинник Громов, введите ему антидот.

 

* * *

 

По палубе кружились мичман О'Доннелл и Гарри. У каждого в руках — кинжал с затупленной чарами кромкой.

«Если у тебя появились кинжалы, ты обязан знать, как с ними обращаться», сказал ему мичман на следующий день после раздачи трофеев. И Гарри, в который уже раз за время путешествия, пожалел об отсутствии хроноворота.

Ирландец разжал кулак и коротким жестом ладони поманил противника:

— Нападай!

Выпад Гарри провалился в пустоту, а в следующее мгновение кинжал мичмана полоснул его по горлу, обозначив смертельный удар.

— Повторяю еще раз — укол наносится быстро, скрытно и неожиданно. Обозначил выпад в голову — обмани и бей в живот. А твое тело просто кричит о том, куда ты хочешь ударить.

Гарри вернулся в боевую стойку и попробовал снова. С аналогичным результатом.

Не будь лезвия зачарованы, как тренировочные, Гарри бы уже давно истек кровью. Сам он даже коснуться противника не мог.

После тренировки О'Доннелл сказал ему:

— Ты хорошо держался.

— Ну да. Меня всего лишь двадцать раз проткнули насквозь, и еще пять раз перерезали горло. Но это так, пустяки, — устало покивал головой Гарри, даже не пытаясь сделать вид, что поверил.

— Этому учатся годами, а ты думал все освоить за пару часов?

— Нет, конечно. Но я все-таки думал, что не настолько безнадежен.

 

* * *

 

Мичман и стажер не подозревали, что у их тренировки были зрители.

С трудом проснувшись после "разговора по душам", Шэрон и Флёр поняли, что перебрали вчера с возлияниями. И теперь, устроившись на верхней палубе в наколдованных шезлонгах, они надеялись, что свежий воздух поможет им преодолеть последствия.

— Интересно, — прокомментировала Шэрон, когда тренировка закончилась. — Ты видела, как легко движется О'Доннелл, особенно для человека его комплекции?

— Просто танцор какой-то, а не моряк, — отозвалась Флёр, поморщившись от боли в затылке.

— Кстати о танцах. Как там у нашего стажера с танцами?

Флёр ничуть не удивилась, выяснив из вторых рук, что танцевать гриффиндорец совершенно не умел. Вальс, продемонстрированный на балу — это его потолок.

Естественно, Флёр решила исправить зияющий пробел в его образовании. Шэрон была с ней полностью солидарна. Вместе им удалось убедить Билла, что его стажер заучился, и ему следует меньше времени проводить, запершись в каюте.

Мнение самого Гарри никто из них спросить не удосужился.

 

* * *

 

— Поверить не могу, что 'Арри Поттер, который, не дрогнув, встречал троллей и акромантулов, боится положить мне руку на талию, — поддразнила его вейла.

Гарри кривовато улыбнулся и угостил Флёр подробным рассказом о том, как Рон на уроке танцев был вынужден, к собственному ужасу, танцевать с Макгоннагал. И пока француженка умирала от смеха, он воспользовался этим и сбежал.

И дело было вовсе не в том, что он ненавидел навязанные ему уроки. Хотя танцевать на палубе корабля было куда сложнее, чем на твердом каменном полу, зато и учительницы у него были куда талантливее и терпеливее, чем Макгоннагал. Побег Гарри был вызван невинной репликой Шэрон. Целительница задала очень хороший вопрос — почему деканша Гриффиндора не могла начать уроки танцев еще в начале года, а не за пару недель до Святочного бала?

Очередной пример того, как профессура о нас «заботится».

Гарри усилием воли направил зародившийся гнев вглубь своей души. В последние месяцы с него словно содрали незримую оболочку, оберегавшую от сильных эмоций. Становилось все труднее и труднее держать себя в руках.

Гарри пообещал себе, что обязательно расскажет о своих ощущениях Биллу. Но не сегодня. Завтра. Или на следующей неделе.

 

* * *

 

Фадж побагровел, у него только что пар из ушей не валил. Он только что получил официальное извещение из Китежа.

— Амелия, нужно немедленно отправить русским требование об экстрадиции Блэка!

— Боюсь, что это невозможно, Корнелиус, — устало вздохнула глава ОМП.

— Как это — «невозможно»?! — его голос сорвался на визг.

Амелия Боунс напомнила ему:

— Мы сами создали прецедент, когда отказались выдать русским Долохова.

Вот уж о чем Корнелиусу совершенно не хотелось вспоминать. Люциус тогда убедил его, что на карту поставлен престиж страны, и позволить славянским варварам забрать Долохова будет проявлением политической слабости.

Почему с Амелией всегда так трудно? Почему она не может быть больше похожа на Долорес?

Размечтавшегося министра магии отрезвило непрошеное воспоминание о том, что последний кризис с дементорами был делом рук именно Долорес.

Хорошо, что я вовремя от нее избавился. Помощники должны решать проблемы, а не создавать новые.

 

* * *

 

Когда Пожиратели Смерти закончили еженедельный доклад, Волдеморт был в ярости. Его план по сбору армии из магических существ провалился почти по всем пунктам.

Для начала, выяснилось, что Фенрир, воспользовавшись его отсутствием, окончательно распоясался. И деяния его были таковы, что четверо Альф европейских стай, собравшись, объявили Сивого «ходячей падалью». Такого оборотня-парию можно и нужно было убить, и никаких последствий со стороны остальных стай не будет. Более того, все оборотни, которые решат остаться с Грейбэком, разделят его участь.

Я лично содрал бы шкуру с этого блохастого психопата, но он мне пока нужен.

Вампиры и вейлы проявили удивительное для враждующих рас единодушие. Они дружно решили, что лучшее — враг хорошего, а за свои права лучше бороться с помощью прикормленных политиков, вроде Делакура.

Яксли доложил о полном провале посольства Макнейра к великанам. У него плохо получалось скрывать злорадство.

Этот осел даже не понимает, насколько важны будут великаны, если кампания против министерства затянется. Для него важно только то, что Макнейр сел в лужу.

И только дементоры сразу согласились перейти на его сторону, но это нельзя было назвать дипломатической победой; стражи Азкабана просто изголодались.

Пора напомнить моим нерасторопным слугам, что за неудачи приходится платить.

— Макнейр?

— Да, мой Лорд? — отозвался коленопреклоненный Пожиратель, не поднимая глаз.

— То, что тебя обхитрили — прискорбно. То, что тебя обхитрила грязная великанша-полукровка — просто позор. И ты за это ответишь. КРУЦИО!

 

* * *

 

Фадж то краснел, то бледнел, читая докладную записку о результатах международного трибунала по делу Сириуса Блэка.

Никогда еще репутация британского министерства магии не оказывалась настолько замаранной. Даже Нобби Лич, совершивший на посту министра все мыслимые и немыслимые промахи, не мог похвастаться сразу четырьмя международными скандалами за два года. А он, Корнелиус Фадж, мог.

И обвинить Китеж в подлоге не получится; три независимых эксперта из МКМ официально подтвердили подлинность воспоминаний Сириуса Блэка.

Самое отвратительное в этом — что беглый Блэк теперь неприкосновенен. Упади с его головы хоть волосок — и бешеный испанец удушит их санкциями.

И хорошо, если это будут только санкции. Я, конечно, не верю слухам, что Рамирес на пятьдесят лет превратил одного из помощников Гриндевальда в огородное пугало... но дыма без огня не бывает.

Люциусу придется смириться. Он и так сделал все, что мог.

«Хобгоблины снова вместе!

Да, да, дорогие читатели, вы не ослышались!

В одном из предыдущих номеров мы подробно описали, как бесстрашный и неподкупный репортер «Придиры», пожелавший остаться неизвестным, смог раскрыть заговор Министерства Магии. Фадж, пытаясь отвести от себя подозрения в причастности к побегу Сириуса Блэка, прибег к откровенному подлогу — он отправил в Азкабан Коротышку Бордмана, которому с помощью оборотного зелья и маггловской хирургии придали внешность беглого Блэка.

Но пережитые невзгоды не сломили Бордмана. Напротив, заточение на нижнем уровне Азкабана стало для талантливого музыканта импульсом, необходимым, чтобы преодолеть творческий кризис. Первая песня для нового альбома была записана заостренной ложкой прямо на стене камере.

Как только мадам Боунс узнала об этом «трагическом недоразумении», и Бордман был освобожден, он тут же связался через камин с остальными «Хобгоблинами». Долго уговаривать их не пришлось — они единогласно решили, что это лучшее из того, что Бордман создал за свою жизнь. И так группа пережила второе рождение.

Фанаты «Хобгоблинов» приняли новость о воссоединении легендарной группы с восторгом. Все билеты на их первый концерт распроданы заранее. А менеджер группы уже запланировал большой тур по Южной Америке».

Шокирующий репортаж об ужасах маггловской пластической хирургии и самых известных ее жертвах — см. стр.8

Пожиратели Смерти в Голливуде, или Правда о том, почему Стивен Спилберг так не снял фильм о приключениях Гарри Поттера — см. стр.14

(Специальный выпуск журнала «Придира»)

---

 

Огромный морской змей смотрел на палубу «Альбатроса» сверху вниз.

Треугольная голова, украшенная причудливыми выростами, напоминающими рога, медленно раскачивалась из стороны в сторону. Это зрелище было одновременно завораживающим и пугающим. Пасть морского змея была закрыта, но несмотря на это, до них доносилось громкое шипение.

Гарри невольно вспомнился василиск Слизерина, встреченный им в Тайной комнате. Но если создание печально знаменитого Основателя внушало инстинктивное омерзение, то обитатель морских глубин был величественным и красивым.

Гарри нервно хватанул ртом воздух, когда ему удалось разобрать, о чем шипит гигантский змей:

— Мертвовз-с-с-ор! Мерз-с-с-ос-с-сть!

 

* * *

 

— Мастер Ибрагим, почему щиты еще не подняты? Канониры, к орудиям! — скомандовал капитан Селфридж, досадуя на себя за то, что на время впал в ступор при виде ожившей морской легенды. — Расчехлить пушки!

— Постойте! — прозвучал над палубой мальчишеский голос. — Дайте мне сначала поговорить с ним!

Гарри Поттер увернулся от Фалька, попытавшегося его перехватить, и ловко, как обезьянка, полез по вантам вверх.

— Он что, спятил? Или возомнил себя святым Патриком, и решил попрактиковаться в изгнании змей? — возопил капитан.

Золотые глаза обитателя океанов внимательно изучали маленькую фигурку человека, взобравшегося на мачту, чтобы оказаться на одном уровне с его головой. Он снова зашипел — и Гарри зашипел в ответ.

— Гарри — не святой Патрик. Он всего-навсего змееуст, — улыбнулся Билл, вовремя успевший придержать капитана за обшлаг.

Гигантский змей и юный волшебник еще долго шипели друг на друга, после чего Гарри спустился на палубу. Его черные волосы растрепал ветер, зеленые глаза возбужденно горели.

— Все в порядке, — торопливо сообщил он сбежавшейся команде. — Ффнорд учуял меня и решил, что мы перевозим на борту «Мертвовзора» — так они называют василисков. Мне удалось объяснить ему, что он ошибся. Ффнорд был очень доволен, что я убил одного из них.

— Ффнорд? Так его зовут? — растерянно спросил Чепмен.

— Он разрешил так его называть. Полного имени я все равно не смогу выговорить — у людей горло устроено по-другому.

 

* * *

 

Голова морского змея еще какое-то время торчала над водой, как причудливый перископ подводной лодки, пока обитатель морских глубин окончательно не скрылся из виду.

— Хорошая примета, — авторитетно объявил капитан Селфридж. — Если морской змей нас не тронул, то и остальное плавание пройдет благополучно.

Матросы загалдели, на все лады обсуждая невероятную встречу, пока боцман всех не разогнал. На Гарри, вопреки его опасениям, никто коситься не стал.

— Ну а как ты хотел? — весело сказал ему Говард Уинтроп. — Моряки — люди особого склада. Вот увидишь, они тебя еще корабельным талисманом сделают.

Стоит сказать, что морская примета не подвела — «Альбатрос» дошел до самого Сан-Бенито без приключений.

 

* * *

 

Аластор Грюм заявился на собрание Ордена в отличном настроении, что было редкостью для желчного аврора.

— Свершилось! — и он хлопнул по столу свежим выпуском «Альпийского Магического Вестника». На обложке красовалась фотография Сириуса Блэка, пожимающего руку Рамиресу.

— «Пусть с большим опозданием, но справедливость все-таки восторжествовала», — процитировал Кингсли Бруствер, первым ознакомившийся со статьей. — Все проделано так, что комар носа не подточит. Британский делегат пытался было протестовать, но защита его мгновенно заткнула. Так что Сириуса можно поздравить — оправдан вчистую.

— Но зачем это Рамиресу? — волновался престарелый Элфиас Додж. — Я еще понимаю русских, у Китежа с Магической Британией давние счеты, и когда представился такой шанс нас лягнуть, упустить его волхвы просто не могли. А испанцу-то какое дело до Блэка?

— Тут еще проще, чем с Китежем, — Кингсли не упустил случая продемонстрировать свою политическую подкованность. — Чем в первую очередь знаменита МКМ? Своей неторопливостью. Вы хоть представляете, как долго обычно тянутся такие судилища? Да одна только подготовка к трибуналу могла растянуться на полгода. Мог Фадж использовать это время, чтобы задействовать свои связи за рубежом и предотвратить оправдание Сириуса, так или иначе? Запросто. Но у Рамиреса хватило политической воли привести в действие заржавевшие пружины правосудия. Фадж слишком медленно шевелился, и суд состоялся.

— Все верно, — согласился Грюм со своим бывшим протеже. — Рамирес показал им, что при нем все будет по-другому. К тому же, престиж МКМ растет, а это в первую очередь отражается и на нем самом, как на президенте.

Ремус Люпин воспользовался лекцией старого аврора, чтобы тихо уйти.

Он должен был чувствовать облегчение, что Сириусу больше не нужно прятаться. Вместо этого оборотня сжигал стыд.

Это он, а не Грюм, должен был искать способы, как вернуть Сириусу свободу и доброе имя. Вместо этого он удовлетворился словами Дамблдора, что тот бессилен. Ремус ему поверил, и ничего не сделал, чтобы помочь Бродяге. Как до этого ничего не сделал, чтобы помочь Гарри.

И даже извиниться перед Сириусом не получится. Возвращаться в Британию, пока тут всем заправляет Фадж, он все равно не станет.

 

* * *

 

Сан-Бенито был образцом того, что бывает, когда город растет стихийно, без оглядки на эстетику и стиль.

— Нам придется пройти по маггловской части города. Там лучше гулять под чарами незаметности, — предупредил Бэбкок, пока «Альбатрос» швартовался. — Здесь полно карманников, мошенников и прочего сброда.

В правоте боевого мага им пришлось убедиться очень скоро. Шэрон, отвлеклась, увидев необычные наряды уличных артистов, и не почувствовала легкого прикосновения к своей сумочке. Зато Юэнь заметил, и, собрав пальцы в щепоть, сильно ткнул неприметного человечка, пытавшегося прошмыгнуть мимо них. Тот с воплем выронил украденный кошелек. Азиат подкинул упавший кошель носком ботинка, как футбольный мяч, поймал его и вернул целительнице.

Неповрежденная рука вора потянулась к ножу. Юэнь погрозил ему пальцем, как маленькому мальчику, и с истинно восточным благодушием предупредил:

— Не советую.

 

* * *

 

Магический квартал был оазисом после городского хаоса. Никаких трущоб, никаких толп. Только изящные белые домики под черепичными крышами, и много зелени.

— Где там гостиница, о которой говорил капитан? — пыхтел Уинтроп, которого путешествие по городу быстро утомило.

— Еще немного, Говард, — подбодрил его Чепмен. — Если верить схеме города, нужный нам дом уже за углом.

На вывеске гостиницы был изображен лев, сжимавший в зубах алую розу. Правда, мастерством неизвестный художник не отличался, и льва легко было принять за облезлую собаку.

У стойки регистратора их встретила Миранда, пышнотелая смуглая ведьма с сияющей улыбкой на лице. Миранда знала английский, но говорила на нем слишком быстро, проглатывая звуки, и поэтому ее было не всегда просто понять.

Когда их закончили размещать в номера и предложили легкий завтрак, Гарри встревоженно сказал Биллу:

— Она как-то странно на нас посматривала.

— Не на нас, — поправил Билл, — а на Говарда. Похоже, хозяйка гостиницы положила на него глаз.

Гарри подавился сливочным пивом. Билл с нескрываемым весельем любовался гаммой эмоций на лице стажера.

— Но он же…

— Старый? — помог ему Билл. — А вот Миранда, похоже, думает, что для своих лет он еще в хорошей форме.

Гарри был потрясен и сильно покраснел.

Он многому научился, но в некоторых вопросах по-прежнему остается сущим ребенком.

 

* * *

 

После размещения в гостинице Гарри оказался предоставлен самому себе. Ему было скучно.

Все участники экспедиции были заняты, и некому было проводить с ним уроки. Гарри пробовал самостоятельно тренировать магическое зрение, но способность, так пригодившаяся ему во время атаки пиратов, в спокойной обстановке упрямо не давалась в руки. Вот и оставалось корпеть над одолженной книгой по Рунам.

Впрочем, его период скуки долго не продлился.

У Миранды была племянница, приехавшая в Сан-Бенито на каникулы. Пятнадцатилетняя Даниэла ничего не знала о Мальчике-Который-Выжил. Но то, что ее ровесник отправляется в опасную экспедицию, заинтриговало черноглазую прелестницу настолько, что она твердо решила испробовать на Гарри свои чары. Бедному Гарри пришлось передвигаться по территории отеля исключительно в мантии-невидимке.

В конце концов, Билл пожалел стажера и взял его с собой в представительство Гринготтса, чтобы спасти от навязчивого внимания юной мексиканки.

 

* * *

 

Магический квартал Сан-Бенито был куда скромнее лондонского. Гоблины не сочли его настолько важным, чтобы создавать здесь полноценное отделение Гринготтса. Так что гоблинское представительство занимало нижний этаж доходного дома.

Биллу предстояло соблюсти все формальности — проставить отметки о прибытии в Сан-Бенито и подтвердить, что разработкой соответствующего участка займется именно их команда.

Раньше всем этим занимался Джонс А теперь вот я...

Гарри после визита к гоблинам впал в задумчивость. Билл терпеливо ждал очередного вопроса. И дождался.

— А сами гоблины почему не ходят в экспедиции?

— А зачем им это? Пока мы не справимся с охраной и ловушками и не отрапортуем, они свои длинные носы внутрь не сунут.

— Но это ведь нечестно! — возмутился Гарри. — Они используют вас, как живые отмычки, а вы им позволяете.

Билл с силой сжал плечо Поттера:

— Гарри! Никогда не обвиняй гоблинов в непорядочности. Особенно там, где они могут услышать.

— Но…

— Ты должен кое-что понять. Гоблины, при всех своих недостатках, честнее большинства волшебников. В гоблинских контрактах содержится только то, что в них содержится. Никаких невидимых чернил или чар принуждения на пергаменте. Если ты невнимательно прочитал то, что подписываешь — сам виноват.

— Но они же монополизировали все раскопки!

— Ты не представляешь, что за тихий ужас творился на местах раскопок, пока гоблины серьезно за это не взялись. Возле одной гробницы могло столкнуться несколько команд, и, чтобы не пустить соперников к вожделенной добыче, они резались до последнего мага. Доходило до того, что на одного взломщика проклятий приходилось по два десятка наемников. А в итоге оказывается, что снаряжать экспедиции — себе в убыток, проще ограбить конкурента.

— И гоблинам удалось это прекратить?

— Не полностью. Еще встречаются отщепенцы вроде Потрошителей, но они — исключение из правил. Главное, что раскопки перестали походить на зону военных действий.

Лицо Гарри все еще выражало сомнение.

— А если тебе и этого мало, то учти, что лоббирование со стороны Гринготтса не позволяет министерствам магии занести большую часть заклинаний из нашего арсенала в разряд запрещенных.

 

* * *

 

После возвращения от гоблинов Билл собрал своих заместителей и рассказал им о неожиданной проблеме, возникшей перед их экспедицией.

Чепмен хрустнул пальцами; на лошадином лице волшебника можно было прочитать неодобрение:

— Я всегда говорил Джонсу, что подряжать на поиски Рейнхарта было ошибкой.

— Не будь таким нетерпимым, Джерри. От таких, как Рейнхарт, иногда тоже бывает польза.

— Как и от грифоньего навоза, но мы не тащим мешки с ним в гостиную, — парировал Мастер Чар.

— Так где ты собираешься его искать? Если Рейнхарт спрятался, то он не будет оставлять на стойке отеля письмо с новым адресом.

— Я отправлюсь к тому, — ответил Билл, — у кого эта информация есть.

Бэбкок подмигнул ему:

— Если это та личность, о которой я думаю, ты просто счастливчик. Только не бери с собой пацана. Лорейн его живьем съест.

 

* * *

 

— Помнишь, я обещал объяснить тебе, почему мы не можем прямо сейчас отправиться к пункту назначения?

Флёр ответила Биллу чуть заметным кивком.

— Предлагаю сделку. С меня — подробный рассказ, а ты поможешь мне на переговорах с одной, скажем так, сложной личностью.

— Можно обойтись и без сделок, просто попросить. Я — участница экспедиции, и не меньше тебя заинтересована в том, чтобы все закончилось благополучно.

— То есть твое принципиальное согласие у меня есть?

— Oui*.

— Мне придется начать издалека. Ты знаешь, каким методом пользовались в догоблинские времена, чтобы застолбить найденные захоронения за собой?

— Я об этом читала. Ставили внешние защитные круги, завязанные на предмет-пароль. И если у тебя его не будет, внутрь не попасть.

Прямо как чары Фиделиуса с хранителем секрета.

— Наша цель — как раз из таких?

— Да.

— Но предмет у нас есть?

— Ключ… — Билл запустил пятерню в шевелюру. — Ключ много раз менял хозяев. Чтобы его найти, нужен был человек пытливый, упрямый и не слишком отягощенный соображениями морали. Как раз такой, как Рейнхарт. Задаток от нашей команды он получил, но забрать обещанное не смогли из-за смерти Джонса. Теперь Рейнхарт ударился в бега, а как его найти, в Сан-Бенито знает только один человек. Вот ее нам и предстоит разговорить.

- Ее? Так это женщина?

— Не просто женщина. Это Лорейн Крафт.

— Подожди, Лорейн Крафт? Как в…

— Да, та самая. «Лорейн Крафт, разрушительница проклятий», собственной персоной.

Знаменитая писательница прославилась на весь мир серией автобиографических книг в приключенческом жанре. Если книги Локхарта пользовались большим популярностью среди читателей женского пола, то основной аудиторией Лорейн Крафт были мужчины.

Интересно, что она забыла в такой дыре, как Сан-Бенито?

— Это не должно занять много времени. Поболтаем с Крафт, узнаем от нее, где находится Рейнхарт, заберем у него предмет-пароль и вернемся домой. Так, послеобеденная прогулка, — легко пообещал Билл.

 

* * *

 

Забегая вперед, можно сказать, что послеобеденной прогулки у них не получилось.

---

ПРИМЕЧАНИЯ.

* Qui — да (франц.)

«Совершено крупнейшее в истории нарушение Статута о Секретности; ничего подобного не было даже при Гриндевальде. И как же отреагировал на эту катастрофу Министр Фадж? Он не нашел ничего лучшего, как попытаться обвинить в этом Сириуса Блэка. И это несмотря на то, что международный трибунал его оправдал.

Держу пари, если в туалете британского Министерства магии лопнет сливная труба, виновным в потопе тоже окажется беглый Блэк.»

(“Le Monde Magique”* от 12 июля 1995 года)

---

 

Лорейн Крафт выглядела, как ожившая иллюстрация к одному из своих романов. Ярко, как экзотическая птица, и абсолютно непрактично.

На вид ей было лет двадцать-двадцать пять. Длинные темные волосы, заплетенные в тугую косу. Безупречное лицо с темно-карими глазами и улыбкой, притаившейся в уголках губ. Шокирующий по меркам волшебного мира наряд — бирюзовый топик, который подчеркивал роскошный бюст женщины, плюс джинсовые мини-шортики, обтягивающие длинные загорелые ноги. На поясе — две кобуры из драконьей кожи с волшебными палочками.

Билл не мог не порадоваться за выработанное долгой практикой искусство смотреть собеседницам в глаза. Лорейн была пугающе красива, и знала это.

— Добрый вечер, мисс Крафт.

— Чем могу быть полезной? — бархатистый обволакивающий голос Лорейн полностью соответствовал внешности.

— Мы ищем Рейнхарта. Мне сказали, что вы можете догадываться, куда он отправился.

— И кто хочет знать?.. Нет, не говорите, я сама угадаю, — Лорейн откинулась на спинку кресла и смерила гостей взглядом. — Британский акцент, длинные рыжие волосы и серьга с клыком в ухе. Ты, должно быть, Уизли. Уильям Уизли. Работал на бедного старину Джонса. А теперь, значит, возглавил его команду. Интересно. Я была уверена, что с его смертью команда распадется. И Флёр Делакур. Дочь человека, которому прочат кресло французского министра магии. Провалившись на Турнире Трех Волшебников, решила попытать счастье в качестве взломщика проклятий.

— Ты хорошо осведомлена, — голос Флёр был холодным.

— Достаточно хорошо, чтобы догадаться, зачем вашей команде понадобился Рейнхарт. Но я все еще не услышала самое главное. С какой стати мне вам помогать?

Билл притворился, что его интересует обстановка в кабинете, чтобы дать себе время для размышления.

Как интересно. Такое впечатление, что мебель, картины и все остальное подбирала не Лорейн, а совсем другой человек. Основательный и с чувством собственного достоинства, умеющий окружать себя дорогими вещами без ощущения нарочитой роскоши. Тем же Малфоям стоило бы у него поучиться.

— Возможно, некоторая сумма в качестве компенсации за потраченное время? — решил прозондировать почву Билл.

— Уильям… Как там это сформулировала твоя подружка-француженка? Я хорошо осведомлена. Очень хорошо осведомлена. В том числе и о вашем финансовом положении. «Компенсация за потраченное время» в данном случае будет слишком болезненным ударом по кошельку. Но я вполне способна идти на компромиссы. Почему бы нам не обсудить альтернативные варианты оплаты сегодня вечером? Ты, я и вейла, — по тому, как писательница растягивала слова, не оставляло сомнений, какого рода переговоры Лорейн имела в виду.

— Исключено! — вспыхнула Флёр. — В отличие от некоторых, я такой монетой не расплачиваюсь.

— Ты всегда принимаешь решения и за себя, и за своего спутника? Почему бы не спросить его, насколько сильно ли он хочет найти Рейнхарта.

Билл, видя первые признаки трансформации на лице Флёр, вынужден был вмешаться.

 

* * *

 

МИ-13 уже который день лихорадило.

Фредерик Джордж Уэзерби развил бешеную деятельность, стремясь получить максимум информации о предстоящей войне. Об отпусках его немногочисленные сотрудники предпочитали даже не заикаться.

Несмотря на аврал, Уэзерби считал, что дела у них идут неплохо. Новый премьер-министр недавно узнал о существовании магического мира, и теперь ему были нужны ответы. Четкие, ясные ответы, а не блеяние Фаджа. Поэтому министерство магии в глазах премьера теряло очки, а Департамент М, наоборот, их приобретал.

Фредерик даже позволил себе немного помечтать об увеличении бюджета. Но его экскурсия в мир грез продлилась недолго. Диана, секретарша с внешностью Медузы Горгоны и характером бульдога, доложила ему, что в приемной наконец-то появился Морэйн.

Почти на два часа позже. Интересно, какое объяснение он придумает на этот раз.

«Итальянец», который явился к начальнику для еженедельного доклада, уже не выглядел беспечным щеголем. Под его глазами залегли глубокие тени — недвусмысленный признак недосыпания.

— Ты опять опоздал.

— Я был занят, шеф. С Бейли пришлось провозиться больше, чем я рассчитывал.

— Бейли? Это еще что за птица?

— Новобранец в дискуссионном клубе имени Жареного Петуха. Подмор завербовал его на замену покойному Флетчеру. Такая же крыса из подворотни, разве что меньше пьет и чаще моется.

Уэзерби кивком приказал ему продолжать.

— Я очень вовремя его перехватил, шеф. Бейли собирался продать информацию, что Поттер покинул Англию на борту «Альбатроса».

— Он точно не успел ее продать?

— Точнее не бывает, — значит, Морэйн использовал легилеменцию.

— И что ты сделал? — Уэзерби был уверен, что убивать без санкции Лайонел не стал бы. Тот же Сойер — запросто. Но «итальянец» был специалистом именно по бескровным делам, и гордился этим.

— Бейли очнется в переулке за мусорными баками, с большой шишкой на голове, и с обломками палочки, сложенными у него на груди крест-накрест. Пусть теперь напрягает свой крошечный мозг, кто из заправил Лютного переулка послал ему предупреждение.

Отличное решение! После такого крысеныш надолго заляжет на дно. А узнать, что происходит в дамблдоровом кружке кройки и шитья, мы можем и без него.

— Тебе что-то еще нужно?

— Принять душ. После общения с такими, как Флетчер и Бейли, всегда чувствуешь себя, как будто искупался в помойной яме.

Отпустив Лайонела, начальник МИ-13 снова углубился в чтение отчетов от своего старого информатора в Сети. Мимоходом он подумал, что Уильям Уизли поступил совершенно правильно. Портключи и аппарацию при желании можно отследить. Но ничто так не сбивает с толку поисковые заклинания, как океанские просторы.

 

* * *

 

Через какое-то время Лорейн, видимо, надоело флиртовать с ним и выводить из себе Флёр. Писательница наконец-то настроилась на деловой разговор.

Она продемонстрировала им колдографию. На ней был запечатлен куб из черного материала, похожего на металл. Стенки куба были украшены незнакомыми золотистыми символами и узорами.

— Я получила эту вещицу от одного француза. Со временем у меня закрались сомнения в ее подлинности. Я хочу, чтобы ты изучил ее свежим взглядом и сказал, что это — подлинник или просто хорошая копия. Если сможешь открыть шкатулку — в дополнение к адресу Рейнхарта получишь кое-какую информацию, небезынтересную не только для тебя, но и для всей вашей команды.

Открыть? Интересно, как. Тут нет ни замка, ни петель.

— Хорошо, я попробую. Где она?

— В чулане для метел. Я спрятала ее на верхней полке, в коробке из-под сахара. Вот ключ от чулана.

— Я подожду здесь, — у Флёр не было никакого желания исследовать пыльный чулан.

— Только не убейте друг друга, пока меня не будет, — попросил Билл.

Он вернулся через полчаса, и выглядел так, словно столкнулся со стаей дементоров.

— Это подлинник, — сообщил Билл, наколдовав стакан воды и залпом выпив. — А открывать шкатулку я не стану. И тебе не советую. А лучше всего будет, если ты поскорее от нее избавишься. Брось ее в Марианскую впадину, или в жерло вулкана. Ты не представляешь, как опасна эта, как ты выразилась, «вещица». Все равно что хранить в ящике стола маггловскую атомную бомбу.

— Что ж, — по лицу мисс Крафт было невозможно понять, приняла ли она предупреждение всерьез. — Ты выполнил свою часть договора, я готова выполнить свою. Вот адрес Рейнхарта, — она протянула ему лист бумаги. — А за то, что предупредил об опасности, отплачу собственным предупреждением. Команда Шварцкопфа, которая останавливалась в Сан-Бенито год назад, бесследно исчезла. Есть подозрение, что к этому приложили руку Падальщики, но прямых доказательств у меня нет. Будь очень осторожен, Уильям Уизли.

 

* * *

 

— Кажется, мое присутствие не очень-то помогло, — ровным голосом сказала Флёр, когда они отошли уже достаточно далеко от дома Лорейн Крафт.

Прежде чем отправляться в гости к романистке, Билл попросил ее об одолжении.

«Мне неловко тебя об этом просить, но не могла бы ты во время встречи с ней притвориться, что мы с тобой встречаемся? Если она приревнует к тебе и решит произвести на меня впечатление, то может выболтать гораздо больше, чем изначально собиралась».

Флёр переоценила себя и сильно недооценила эту женщину. Одна Моргана знает, каких усилий ей стоило удержаться от трансформации.

— Оно помогло больше, чем ты думаешь, — ответил Билл. Но вейле показалось, что он просто ее успокаивает. Кроме того, Билл сильно нервничал; чем бы ни была таинственная шкатулка, она сильно выбила его из колеи.

 

* * *

 

Поднявшись по заплеванной лестнице на пятый этаж и остановившись перед обшарпанной дверью, они перевели дыхание. Табличку с номером квартиры давно кто-то отвинтил, а на ручке двери какой-то гравер-любитель нацарапал испанское ругательство.

Ну почему Рейнхарт не мог спрятаться в магическом квартале? Ненавижу лазить по маггловским трущобам!

— Я вскрою дверь, а ты держи его на прицеле.

Заклинание Билла легко справилось с установленным на дверь «Коллопортусом», и дверь отворилась. По носам сразу ударил неповторимый аромат старых носков, смешанный с запахом дешевого пойла.

— Мистер Рейнхарт, если я не ошибаюсь?

Он лежал в ботинках на нерасстеленной кровати, глядя в потолок. Его распухший нос с красными прожилками говорил о давнем и тесном знакомстве с бутылкой. Но когда Флёр подошла поближе, то заметила, что ногти у него были чистыми, на правом запястье — дорогие часы, а ботинки — новые и явно сделаны на заказ.

— Пшли в задницу к Тескатлипоке! — каким бы пьяным не казался Рейнхарт, имя ацтекского бога он произнес без запинки.

Проигнорировав оскорбление, Билл снова обратился к хозяину квартиры:

— У вас есть кое-какие вещи, которые вам не принадлежат.

— Не — принадлежат — мне? — его глаза были налиты кровью. — А кому же? — Рейнхарт громко икнул.

— Дэвиду Джонсу.

— Я думал, что старый хрыч Джонс давно сдох.

— Повежливее, — осадил его Билл. — Он был моим наставником.

— Оно и видно.

Глаза Билла сузились, и заклинание бежевого цвета беззвучно врезалось в живот пьяного мага. Тот скрючился от боли и опустошил желудок прямо на пол. Флёр едва успела отскочить, чтобы ей не забрызгало туфли.

— А теперь слушай меня внимательно, ты хорек. Я, конечно, могу уйти…

— Ну так вали отсюда! — прохрипел Рейнхарт. Его рука медленно-медленно поползла к палочке, лежавшей на прикроватном столике в окружении пустых бутылок. Но Флёр не теряла бдительности, и тут же приклеила его палочку к потолку чарами приклеивания.

— Повторяю. Я могу уйти. Запечатаю этот клоповник, чтобы ты не смог уйти. А потом сюда придет кое-кто другой. Тот, от кого ты прячешься в этой дыре. И этот «кто-то» с тобой миндальничать не будет.

— Думаешь, тебе за меня заплатят? — взор Рейнхарта то и дело обращался к недосягаемой палочке.

— Даже если не заплатят, я получу моральное удовлетворение. А по нынешним временам оно тоже дорого стоит.

Долго ломаться протрезвевший маг не стал.

Его поведение объяснялось обыкновенной жадностью. Сумма, на которую он договорился с Джонсом, в свете наделанных Рейнхартом долгов показалась ему недостаточной. И он решил дважды взять плату за уже проданный товар.

— Возьмите, и будьте прокляты! — он ногой подпихнул в их сторону потрепанный саквояж. — Пусть эти вещи принесут вам столько же удачи, сколько...

— Силенцио! — Флёр не собиралась давать Рейнхарту закончить свое благопожелание.

 

* * *

 

Они юркнули в темный проулок, и Флёр тут же использовала дезиллюминационные чары на себе и Билле.

— Ты уверен, что за нами следят?

Билл тихо ответил:

— Посмотри сама. Видишь, как он оглядывается по сторонам?

— Да, теперь я тоже заметила. Тощий, похожий на индейца, в зеленой рубашке не по сезону,

— Тсс!

Они терпеливо ждали, пока до шпика в зеленой рубашке не дошло, что он потерял след. Покрутившись еще немного, он смачно сплюнул красным на асфальт, после чего ушел.

— Ты знаешь, кто он?

— Нет, но постараюсь узнать.

Флёр сняла с них дезиллюминационное заклинание, и они собирались возвращаться в отель, когда Билл заметил в толпе знакомое лицо. Пальцы на левой руке сами сложились в условный знак.

— За тобой была слежка, парень, — одними губами произнес Майкл Флинт. Он шел чуть слева и позади, и вел себя так, что никто не догадался бы об их знакомстве с Биллом.

Этот белобрысый сквиб не был родственник британским Флинтам. «Даже не однофамилец», отмахнулся Майкл когда-то, но смысл шутки объяснять Биллу не стал.

— Зеленая рубашка?

— Да.

— Кто он? — так же тихо спросил Билл, не поворачиваясь к нему.

— Кучильо? Местный. Мелкая сошка. Вряд ли он что-то знает.

— Можешь попробовать разузнать, кто его нанял?

— Могу. Мои расценки ты знаешь. Если имя тебе нужно до отплытия — доплата за срочность.

— И как при таких расценках ты еще не стал миллионером?

Флинт не ответил; он уже растворился в толпе.

 

* * *

 

Услышать о результатах их вылазки собралась вся команда. Пришел и Гарри, встопорщенный, как воробей, и в незаправленной рубашке, но довольный тем, что снова сумел ускользнуть от Даниэлы.

— Я все еще не понимаю, почему вы решили обратиться за помощью именно к этой … особе, — на язык Флёр просились куда более изысканные эпитеты.

— Ты ей расскажешь или я? — спросил Бэбкок у Чепмена.

— Давай ты. У тебя лучше получается, — уступил Мастер Чар.

Приосанившись, Бэбкок начал свой рассказ:

— Лорд Ричард Крафт был знаменитым разрушителем проклятий. Но его дочь Лорейн, насколько мне известно, побывала в одной-единственной экспедиции. Ей тогда было столько лет, сколько сейчас Гарри. Экспедиция прошла крайне неудачно — отец был тяжело ранен, а ее старший брат из экспедиции не вернулся. После этого Лорейн раз и навсегда решила, что жизнь разрушительницы проклятий не для нее.

— Действительно, зачем рисковать своей драгоценной шкуркой, когда можно сидеть в уютном кресле и описывать высосанные из пальца приключения? — яда в словах вейлы хватило бы на целую колонию акромантул.

Ничего себе! Я и не представить не мог, что Флёр можно настолько вывести из себя!

— Нет слов, до какой степени ее решение разочаровало отца, но Лорейн была непреклонна.

— И он лишил ее наследства? — спросила целительница.

— Как ни странно, нет. Когда старый Крафт оправился от проклятий, на свет вышли уже три ее книги. Он мог утешаться тем, что непутевая дочь состоялась хотя бы как писательница.

Рассказ Бэбкока и сопутствующие реплики вейлы создали у Гарри отчетливое представление о Лорейн как о женской версии Гилдероя Локхарта.

Надеюсь, она не добывала материал для своих книжек, стирая чужие воспоминания.

А Бэбкок тем временем продолжал рассказ:

— Мисс Крафт скоро обнаружила, что зарабатывать на жизнь одним писательством очень сложно. Но она была девушкой предприимчивой, и быстра нашла себе побочный источник дохода, который со временем превратился в основной. Информация — товар, необходимость к котором никогда не исчезнет.

Француженка закатила глаза:

— Если она со всеми посетителями ведет себя, как с нами, неудивительно, что у нее нет отбоя от клиентов.

— Мисс Делакур, я понимаю, что она вызывает у большинства женщин желание выцарапать ей глаза, но пусть ее откровенные наряды не вводят вас в заблуждение. Лорейн Крафт — сильная ведьма. Я слышал от мага, которому доверяю, что Крафт носит две палочки не для красоты; она научилась управляться сразу с двумя.

Гарри живо вспомнился момент, когда Дин Томас решил повыпендриваться перед уроком защиты, одолжив палочку у Шеймуса. Стрельбы заклинаниями по-македонски у него не получилось, и только вмешательство лже-Грюма спасло четверокурсников от коллективного похода к мадам Помфри.

— Я тоже о ней кое-что слышал. От Миранды, — сообщил Уинтроп; на его лице проступил предательский румянец. — Она говорит, что «юная мисс Крафт» не прочь чуть-чуть пофлиртовать, но никогда не переступает определенных пределов, и никогда не смешивает личную жизнь с работой.

— Не могу передать, до чего мне приятно это слышать, — бархатистый голос заставил Гарри вздрогнуть.

- Мисс Крафт?

— Леди Крафт, — поправила убийственно красивая женщина. — Я надеюсь, у Миранды еще остались свободные номера? В мой дом сегодня вломились какие-то хамы. Угадайте-ка, кто им был нужен? Ваш приятель Рейнхарт!

---

ПРИМЕЧАНИЯ.

* «Волшебный Мир» (франц.) Парижский аналог "Ежедневного Пророка".

«Димитр Горанов, новый директор Дурмстранга, назначенный взамен пропавшего без вести Игоря Каркарова, заверил нашего корреспондента, что в жизни школы грядут большие перемены.

«Дурмстранг считается школой для темных магов и будущих Темных Лордов; я считаю, что пора покончить с этой фикцией», заявил Горанов. «Тем же из вас, кто не потрудился как следует выучить историю, я напомню, что Гриндевальда ИСКЛЮЧИЛИ из Дурмстранга. Тогда как британский Темный Лорд закончил Хогвартс с отличием».

("Берлинен Цауберкунст"*, 14 июля 1995 года)

---

 

Лорейн Крафт продолжала рассказ, оживленно жестикулируя:

— Слово за слово, они схватились за палочки. Я, конечно, вышибла их на улицу к мордредовой бабушке. И вдруг дом у меня на глазах начинает самопроизвольно переходить в осадный режим; я едва успела выскочить за порог. Видимо, кто-то из этих горилл активировал артефакт, который не понравился защитным системам, — Билл понимающе кивнул; он слышал о таких случаях. — Прихватила только самое необходимое, — Лорейн похлопала по ранцу, лежавшему на стойке регистрации.

Надеюсь, шкатулку она оставила дома.

— У входа меня, конечно, ждали. Пришлось израсходовать весь запас перуанского порошка Тьмы, чтобы от них оторваться.

— И авроры так и не появились? — недоверчиво спросила Флёр.

Лорейн закинула голову назад и звонко расхохоталась:

— Авроры? В Сан-Бенито они умеют только брать мзду и закрывать глаза на разборки банд. Последнего «непримиримого» похоронили год назад; его джип был смят в гармошку, как будто им великаны в футбол играли.

 

* * *

 

Пока Миранда с лучезарной улыбкой хлопотала вокруг знаменитой писательницы, осчастливившей своим появлением ее гостиницу, Бэбкок озвучил, что его беспокоило:

— Если эти люди не побоялись вломиться к тебе домой, что им помешает взять штурмом гостиницу?

— Попробуй они и вправду сотворить такую глупость, и за ними будет гоняться половина города. Не так ли, Миранда? — ведьма-трактирщица энергично закивала в ответ.

Гарри не понимал, на чем основана уверенность писательницы, но Уинтроп ему все объяснил.

Львиную долю доходов Сан-Бенито приносили туристы. По закону природы там, где крутятся большие деньги, всегда появляются серьезные люди, которые будут следить, чтобы поток денег не прекращался. И любой, кто поставит под удар туристскую индустрию... с таким же успехом он мог войти в мечеть и начать рисовать на стенах карикатуры на Мухаммеда.

Лорейн, только сейчас заметившая Гарри, воскликнула:

— Ваш стажер — Мальчик-Который-Выжил? Разгоню своих осведомителей к Мерлиновой матери; они в последнее время совсем мышей не ловят.

— Мы это не афишируем, — сообщил Бэбкок, одарив ее предупреждающим взглядом.

 

* * *

 

Появление Рамиреса в Хогвартсе вызвало настоящий фурор.

У Дамблдора заломило виски при виде того, как испанский маг, сменивший свой знаменитый красный камзол на смокинг, без всяких усилий очаровывает ведьм. Даже мадам Пинс заулыбалась, когда он поцеловал воздух над ее сморщенной ручкой. А Минерва опять покраснела, как тринадцатилетняя школьница.

Гилдерой Локхарт, увидев такое, от злости сжевал бы свою автобиографию.

Только когда дверь его личного кабинета захлопнулась за ними, Дамблдор мог вздохнуть с облегчением; на каменную горгулью шарм испанца не подействовал.

— Это был не самый лучший год, не так ли, директор Дамблдор?

По такому вступлению сразу стало понятно, что разговор предстоит неприятный. Воинственный испанец получал уйму удовольствия, указывая Альбусу на его ошибки.

— Пришел позлорадствовать?

— Есть немного. Я ведь предупреждал, помнишь? Не пытайся усидеть сразу на трех стульях, задница треснет.

— Зато теперь волноваться не о чем, — бесцветно улыбнулся директор Хогвартса. — Мне оставили только один стул, да и тот шатается.

— Еще одна ошибка, — самодовольно отчеканил Рамирес, прищурившись, как сытый кот. — Ты поддержал на выборах Фаджа, думая, что он будет легко управляемым, и рассчитывая на его благодарность. Ты не подумал, что управлять им сможет и кто-то другой. А благодарность за уже оказанную услугу не бывает вечной, особенно у политиков.

Феникс, до этого тихо сидевший на жердочке, встрепенулся и громко курлыкнул.

— Вот и Фоукс со мной согласен.

 

* * *

 

Билл, Чепмен, Уинтроп и Юэнь закрылись в пустом номере, любезно предоставленном Мирандой, и со всеми возможными предосторожностями вскрыли саквояж Рейнхарта.

— Это и есть предмет-пароль? Рукоять старинного меча и ключ неизвестно от чего? Рейнхарт точно тебя не надул? — выдал Чепмен, изучив содержимое саквояжа.

Обычно рядом с паролем находится и инструкция по его применению. Но нет, это было бы слишком просто.

— Рейнхарт, конечно, первостатейный пройдоха, но на такой явный обман он бы не пошел, — возразил ритуалист. — Это именно то, что Дэвид искал.

— И что нам теперь делать? Из-за отсутствия клинка собрать головоломку будет невозможно. Ты же не думаешь, что дверь, к которой подходит ключ, мы найдем, добравшись до места назначения? И что, стоит нам открыть дверь, как мы найдем пропавший клинок? Такое только в маггловских романах бывает.

Юэнь снисходительно пообещал Чепмену:

— Я обязательно повторю тебе эти слова, когда мы найдем клинок.

 

* * *

 

Рамирес поднял руку, останавливая собеседника:

— Альбус, не стоит тратить впустую свое красноречие. Меня убеждать не нужно. Для того, кто знает, на что обращать внимание, признаков возвращения Риддла больше чем достаточно.

— Если ты все понимаешь, тогда почему не хочешь нам помочь?

— А почему ты не захотел помочь Сириусу Блэку, хотя знал, что он невиновен? Он ведь верил тебе, как богу.

— У меня были связаны руки… — слова сорвались с его губ, прежде чем Дамблдор успел осознать, что привычное объяснение годилось для рядового «фениксовца», но для политика, пусть даже такого неискушенного, как Рамирес, звучало смехотворно. И действительно, с лица боевого мага мигом слетела благодушная веселость.

— Нет, Альбус, руки связаны в первую очередь у меня! Пока Риддл прячется в тени, а твое Министерство магии все яростно отрицает, вмешательство такого уровня, как ты пытался добиться своим последним выступлением, будет выглядеть как интервенция, — камин за спиной Дамблдора вспыхнул зеленым пламенем, хотя туда никто не бросал дымолетного порошка. — МКМ в моем лице, конечно, приложит усилия, чтобы в Европе его лакеям было неуютно, но на большее не рассчитывай, — предупредил испанский маг. И добавил, прежде чем шагнуть в камин: — Если сможешь найти лазейку в законах, я ей с удовольствием воспользуюсь.

Фоукс проводил его печальной трелью.

 

* * *

 

— Люциус-с, мне повторить вопрос-с?

Малфой лихорадочно думал, что ответить Темному Лорду.

Четырнадцать лет мирной жизни сделали его беспечным. Он позабыл уроки отца, что нельзя расслабляться, даже если находишься на самом верху. И вдруг такой удар — Сириуса Блэка оправдали.

Отныне сейфы Блэков для Драко недоступны. Но как объяснить это Темному Лорду? Свалить все на Фаджа не получится. Люциус даже знал, что спросит у него Лорд, перед тем, как пустить в ход Круцио.

«Если ты знал, что Фадж некомпетентен, то почему не поручил устранение Блэка кому-то другому?»

— Молчиш-шь, Люциус? Ты только ус-сугубляешь свое положение… У тебя ес-сть что с-сказать, Хвос-ст? — взгляды всех Пожирателей скрестились на невысоком лысеющем человечке с серебряным протезом.

Участие в ритуале возрождения Темного Лорда произвело в анимаге-крысе отчетливо заметные перемены. Он заметно похудел, перестал дрожать и суетиться, а порой из его уст звучали осторожные, но вполне дельные предложения. И самое удивительное, что Лорд позволял ему высказываться, вместо того, чтобы попотчевать Круциатусом за наглость.

— Да, мой Лорд. Если мне будет позволено сделать предположение... Вы планируете использовать промах Малфоя и его последствия, чтобы вбить клин между Дамблдором и Поттером?

— Догадалс-ся, — безгубый рот Волдеморта растянулся в жуткой пародии на улыбку. — А теперь объяс-сни моим ус-сердным, но неповоротливым с-слугам, как ты приш-шел к такому выводу.

— Больше всего на свете Дамблдор опасается, что его драгоценный Мальчик-Который-Выжил, — Петтигрю нарисовал серебряным пальцем воображаемые кавычки, — выйдет у него из-под контроля. До сих пор Поттер ему доверял. Но даже у слепой веры есть пределы. Если Рамирес в роли Верховного колдуна МКМ смог организовать суд над его блохастым крестным, что мешало Дамблдору поступить так же? Поттер непременно задаст этот вопрос, уж на это у него ума хватит. А если намекнуть нашим друзьям в «Ежедневном Пророке», чтобы взялись за эту тему всерьез, на мантии победителя Гриндевальда появится жирное черное пятно, которое он уже не отстирает. Если повезет, можно будет даже вызвать раскол в его хваленом Ордене.

Волдеморт снисходительно воззрился на Малфоя:

— Вот, Люциус, учис-сь. Нужно учитывать не только с-сиюминутные пос-следствия с-своих решений. В мире есть вещ-щи и поважнее твоей гордос-сти, Люциус-с. И поважнее, чем нас-следство Блэков. Тем более, что предатель крови не успеет его ис-стратить; вс-сё равно деньги достанутс-ся достойному наследнику, когда и Поттер, и его крес-стный будут мертвы.

— Да, мой Лорд, — низко склонился Малфой.

Когда Волдеморт нараздавал всем Пожирателям поручений, и маги в черных балахонах стали расходиться, Люциус послал Питеру взгляд, обещающий скорую расплату. Но человек-крыса только оскалил в ответ желтые зубы.

 

* * *

 

Лорейн Крафт долго разговаривала с кем-то по каминной сети, предварительно закрывшись заклинаниями от подслушивания.

— Удалось узнать что-нибудь интересное? — поинтересовался Бэбкок, оторвавшись от чистки ногтей острием кинжала.

— Довольно много, — кокетливо улыбнулась она. — В первую очередь — о Рейнхарте. Знаете, где он сейчас? Отдыхает в одиночной камере.

Говард Уинтроп недоуменно крякнул:

— Когда же он успел?

— Он давно ходил по краю, а ваш визит стал для него последней соломинкой. Рейнхарт совсем утратил осторожность, и решил — гулять так гулять. Вот и допрыгался; авроры свинтили его прямо в заведении Красотки Эвиты. Даже не дали девчонкам отработать деньги, которые он им заплатил. Парализующим в задницу — и в наручники.

Лорейн очень гордилась собой. На основании исключительно косвенных доказательств ей удалось вычислить, кто напал на ее дом. И теперь она взахлеб выкладывала свои умозаключения:

— Все ясно! Рейнхарт задолжал людям посерьезнее, чем ваш покойный друг Джонс. А из-за того, что он угодил за решетку, они лишились возможности перевернуть его вверх ногами и хорошенько потрясти. Поэтому они на вас и разозлились, а заодно и на меня, — Попробуй они подстеречь меня где-то на улице, это еще куда ни шло. В моей работе всегда был элемент профессионального риска. Но они посмели напасть на мой дом. МОЙ ДОМ! Я этого так не оставлю!

— На что они рассчитывали? — с недоумением спросил Билл. — Судя по тому, как Рейнхарт выглядел, когда мы его нашли, ему пришлось бы опустошить карманы, только чтобы оплатить счет в борделе.

У Лорейн уже был готов ответ:

— Это элементарно, мой дорогой Уильям. Ему предложили бы списать долги в обмен на кабальный контракт. Рейнхарт, конечно, проныра и выпивоха с целым ворохом дурных привычек, но в своем деле он был хорош.

 

* * *

 

Хуан Санчос Вилья-Лобос Рамирес стоял в центре додзё, тяжело дыша; его синяя футболка насквозь пропиталась потом и прилипла к спине. Сегодня он истязал себя упражнениями дольше обычного. Тренировка с полной самоотдачей заставила его забыть, что он уже не юноша, и теперь мышцы ныли от усталости.

Боевой маг был недоволен тем, как прошла встреча с Дамблдором. Разговор с самого начала ушел не в ту сторону; в результате они так ни о чем и не договорились.

Я злился не на Альбуса, а на самого себя.

Никто не ждал избрания Рамиреса на пост Верховного Чародея; его не поддерживала ни одна фракция. Команду единомышленников нужно было собирать с нуля; воинское чутье подсказывало, что ему не дадут на это времени. Пора было что-то срочно предпринять, пока пауки в банке не пришли в себя. Рамирес не желал превратиться в номинального лидера, как Джанин Граймс.

И тут с ним по закрытому каналу связался Всеслав. Рамирес ошибочно полагал, что разговор пойдет о пересмотре договоров между Китежем и МКМ. Вместо этого русский рассказал, что им удалось узнать от Сириуса Блэка под Веритасерумом. Волхва интересовало, существует ли возможность организовать международный трибунал, чтобы решить вопрос о невиновности Сириуса обход британцев, кровно заинтересованных в том, чтобы замять это громкое дело любой ценой. И тут Рамиреса осенило — вот оно! Трибунал — его шанс громко заявить о себе, а заодно укрепить свои позиции, чтобы слизняки вроде Харриса и Маузера не смели даже вякнуть о досрочном переизбрании Верховного Чародея.

А бедняга Блэк до сих пор думает, что я его спас по доброте душевной. Проклятье! Меньше месяца на посту Верховного Чародея, а уже начал думать и действовать, как Дамблдор!

 

* * *

 

— Думала, здесь будет больше разрушений, — сказала Лорейн после того, как Уинтропу удалось разобраться с осадным режимом и войти в дом.

Пока пожилой ритуалист отдувался в прихожей, вытирая платком вспотевший лоб, Билл и с Флёр прошлись по всем комнатам, водя палочками, как лозоходцы. Обошлось — незваные гости не успели оставить никаких сюрпризов. Только в кабинете Лорейн окно оказалось разбито булыжником.

— Это какая же сила нужна, чтобы выбить окно с двойным зачарованием? — в голосе Лорейн Крафт не было испуга, романистка скорее выглядела заинтригованной.

— Не прикасайтесь! — велел Билл, выписывая сложные узоры волшебной палочкой. — Камень может быть проклятым. Ха! Ну так и есть! Это портключ!

— Судя по тому, что леди Крафт пытались захватить, а не убить, вряд ли портключ отправит на дно моря или в бездонную пропасть, — глубокомысленно сказал Уинтроп. — Попробуем отследить место назначения, — Уинтроп распаковал кривобокого голема из своей коллекции и активизировал. Тот, пошатываясь и моргая глазами-пуговицами, медленно захромал в сторону камня.

— Не жалко голема?

— Уничтожат — плакать не буду. Я полгода в нем ковырялся, пытаясь исправить, но, похоже, ошибки были допущены еще на стадии его создания.

Хромой голем наткнулся на камень-портключ — и исчез вместе с ним.

 

* * *

 

— Долго там еще? — проворчал Уинтроп. Ему не терпелось вернуться в гостиницу, где остался его чемодан с магическим инвентарем, и приступить к тауматургическому ритуалу поиска.

Впереди образовался затор; рабочие в оранжевых спецовках суетились вокруг черного грузовика, который перевернулся и перегородил улицу.

— Пойду разузнаю, — предложил Билл.

— Стой! — пальцы Лорейн сжались на его плече.

— Что-то не так?

— Посмотри на грузовик. Как это он смог так удачно перевернуться, что даже краска на капоте не содрана? И почему нет следов от шин?..

Ответом на вопрос писательницы стали распахнувшиеся, как по волшебству, задние двери кузова грузовика.

— Щиты!

Огненные шары, выпущенные засевшими в кузове волшебниками, разбились о вовремя поставленную Биллом и Флёр защиту. Только Уинтроп чуть сплоховал, и теперь заливал водой из палочки вспыхнувший рукав мантии. Лорейн в ответ выдала сдвоенный поток пламени, который, благодаря тесноте в кузове, произвел просто убийственный эффект.

Парни в оранжевых спецовках, окружавшие грузовик, увидев, что сюрприз не удался, повыхватывали палочки, чтобы помочь своим сидевшим в засаде приятелям. Лорейн, спрятавшись за углом дома, открыла по ним пальбу заклинаниями сразу с двух палочек. Флёр кольнула мимолетная зависть — так она не умела.

Билл смел двоих «рабочих» Кулаком Вихря. Уинтроп, пропустивший еще одно заклинание, лежал на мостовой, запутанный в кокон из потрескивающих черных нитей. Ободренный успехом, мнимый ремонтник атаковал Флёр обескровливающим проклятием. Флёр ответила ему эффектным, но несколько устаревшим заклинанием Укол Бержерака. «Рабочий» упал; округлое темно-красное пятнышко крови было почти не заметно на его ярком одеянии. Билл тем временем разрезал магическую паутину, сковавшую Говарда.

Ритуалист, раздосадованный, что так легко попался, с ходу призвал Шахматного Солдата. Воин в черно-белой броне, появившийся из светящейся гексаграммы, зашагал к грузовику. Два заклинания, выпущенных в него «рабочими», пролетели мимо, еще одно принял на себя прямоугольный щит со стилизованным изображением шахматной ладьи. До четвертого заклинания не дошло — меч Шахматного Солдата дотянулся до лже-рабочих, и еще двоих не стало.

 

* * *

 

Единственный маг, которого пощадил разверзшийся в кузове грузовика огненный ад, пришел в себя. Кое-как проморгавшись, он потихоньку выглянул наружу, используя тела погибших товарищей в качестве прикрытия, и изо всех сил стараясь не закашляться.

До тучного мага-призывателя было не добраться; его прикрывал магический воин. С разгневанной вейлой связываться не хотелось. Зато рыжеволосый разрушитель проклятий как раз отвлекся, обмениваясь ударами с последним уцелевшим «рабочим».

Пускай сегодня все пошло нунде под хвост, но часть награды я все-таки получу.

— Авада…

Лорейн Крафт прервала его неоконченное заклинание, впечатав ему колено в лицо. После этого безмолвным взмахом палочки забросила налетчика обратно в кузов, а вслед ему отправила шаровую молнию.

---

ПРИМЕЧАНИЯ

* Берлинский аналог «Ежедневного Пророка».

«Мартин Миггс, чудом избежавший гибели от рук Темной Леди Эльвиры, спешит покинуть ее мрачные владения. Утлое суденышко, украденное им у злобного горбуна Фрица, совершенно не подходит для морских путешествий, а старая доска — неважная замена веслу. Но Безумный Маггл не унывает, уверенный, что самое худшее уже позади.

Он еще не знает о гигантской белой акуле, что следует за ним по пятам...»

(Анонс к июльскому выпуску комикса «Мартин Миггс: Возвращение Безумного Маггла»)

---

 

Лорейн Крафт провела палочкой по плечу Флёр, залечивая неглубокую рану:

— Хвала Моргане, яда на клинке не было.

«Рабочий», метнувший во француженку нож, был одним из тех, кому удалось проскользнуть мимо Шахматного Солдата. Это, впрочем, было его последним успехом; Билл, заметив, что Флёр ранена, приложил переодетого налетчика Взглядом Эхнатона.

— Как там твой голем, Говард?

— Придется немного повозиться, но ничего жизненно важного не задето, — ответил раскрасневшийся от усилий Уинтроп. Он открыл грудную панель Шахматного Солдата, и теперь копался в его внутренностях.

— Только побыстрее, — попросил его Билл. — Не хочу объясняться с аврорами.

— Можете не торопиться, мистер Уинтроп, — улыбнулась писательница. — Авроров не будет.

К вящей досаде Флёр, Лорейн оказалась совершенно права насчет местных стражей правопорядка. Уинтроп провозился со своим големом почти полчаса, но авроры так и не появились.

 

* * *

 

Наскоро проведенный поисковый ритуал — и маятник в руке Говарда, дернувшись, замер над картой где-то в пригороде Сан-Бенито.

Здание, на которое указал ритуал, когда-то принадлежало обанкротившейся красильной фабрике. Потом какое-то время шли разговоры о превращении бывшей фабрики в ночной клуб или автосалон. Здание даже обнесли строительными лесами, но этим все и ограничилось — выделенным на ремонт деньгам, как водится в Чьяпасе, кто-то приделал ноги.

Все это ритуалисту удалось узнать от словоохотливой Миранды. Хозяйка гостиницы была в восторге от мысли, что участвует в настоящем приключении.

Бэбкок отправился на разведку, прихватив с собой близнецов. Вернулись они крайне раздосадованными. На бывшей фабрике не нашлось никого, кроме нескольких обкурившихся в хлам наркоманов, которые, разумеется, ничего не видели и не слышали.

— А что с големом?

— Мы его уменьшили и забрали с собой, — сообщил один из Смитов.

На залысом лбу Чепмена образовались морщины — верный знак того, что он сильно обеспокоен:

— Голем не уничтожен. Это может означать, что они к тому времени уже сбежали.

— Или оказались достаточно умны, чтобы его не трогать. — Уинтроп знал, что его менее щепетильные коллеги, конструируя големов, запросто могли вмонтировать в свои создания модуль, который в случае критических повреждений заставлял их взрываться или выпускать ядовитый газ.

 

* * *

 

Гарри проскользнул в комнату Мастера Чар и тихо-тихо притворил за собой дверь.

Уфф, еле проскочил!

Шэрон заверила его, что Даниэла — не фанатка Мальчика-Который-Выжил, для нее имя «Гарри Поттер» ничего не значит. Увы, для него это мало что меняло. Конечно, он всегда хотел, чтобы его воспринимали, как «просто Гарри», но агрессивное внимание племянницы Миранды его смущало.

Сегодняшний урок Чепмен сделал сугубо теоретическим. Он с помощью простых аналогий рассказывал о классических способах защиты разума.

— И последний, самый распространенный вариант — создание стационарной защиты. Его можно сравнить с возведением крепостных стен. К сожалению, у этого метода, как и у всех предыдущих, есть недостатки.

На построение стационарной защиты уходят годы, а у тебя в запасе есть не больше двух месяцев. Настоящей защиты тебе не выстроить, разве что плетень или живую изгородь. Это будет красиво выглядеть, но никого серьезного не задержит. Кроме того, мастер-легилемент не будет ломиться через поставленные щиты, он может их просто обойти.

— А каким методом пользуетесь вы сами?

— Способ защиты, которым пользуюсь я, тебе не подойдет. Ты — человек действия, а не мыслитель. Попробуй попросить совета у Юэня.

— Почему не у Бэбкока?

— Как мне объяснил сам Тим, вступая в Магический легион, ты клянешься хранить его тайны. В том числе — способы защиты разума, которым обучают легионеров на случай попадания в плен.

— Жаль, — вздохнул Гарри. За те несколько уроков, которые Бэбкок смог вклинить в и без того занятое расписание стажера, он показал себя безжалостным наставником. Гарри был уверен, что и искусство окклюменции он бы преподавал безо всяких скидок. Но Бэбкок был понятен. А вот Юэнь… Гарри не раз вспоминал слова китайца про «Дитя Войны», сказанные при первой встрече. Это звучало слишком похоже на пророчество, а всего связанного с пророчествами он предпочитал избегать. Поэтому за все время экспедиции они не перекинулись и десятком слов.

И теперь, похоже, мне придется как-то убедить самого загадочного человека в экспедиции помочь мне с окклюменцией.

 

* * *

 

Полночь — прекрасная пора для темных дел.

Мысль, что Сириус Блэк разгуливает на свободе, не давала старому эльфу покоя.

Проклятый предатель крови, разбивший сердце леди Вальбурги!

Кричер крался на цыпочках, левитируя перед собой ведро с мертвыми грызунами. Сегодня он хорошо потрудился, аппарируя по маггловским подворотням и подвалам, пока не нашел крысу, которая издохла от яда, но еще не успела начать разлагаться.

Пусть гиппогриф, которого так любит этот предатель крови, сдохнет в мучениях!

Оранжевые глаза Клювокрыла приоткрылись, но увидев, что это всего лишь домовик, гиппогриф успокоился. Кричер аккуратно перевернул ведро, высыпав его содержимое в кормушку, которую Сириус сделал незадолго до побега.

Кричер считал, что очень хитер. Отравленная крыса лежала на самом дне, и ее запах оказался надежно замаскирован резко пахнущими хорьками.

Гиппогриф не успел приступить к трапезе — на сцене появился новый участник. Живоглот, которого домовик не заметил, тяжело спрыгнул со шкафа на старый стул, а с него — на пол. Ленивой походкой приблизившись к Клювокрылу, котяра сунул приплюснутую морду в его кормушку. Гиппогриф встал на дыбы, пораженный такой наглостью, но полукнизл только что-то внушительно мявкнул, продолжая копаться в кормушке. Безошибочно отыскав нужную крысу, Живоглот ударом лапы отбросил ее в сторону. Потом еще раз, и еще, пока отравленное лакомство не оказалось вне пределов досягаемости гиппогрифа.

Проклятый кот все испортил!

Повернувшись к вероломному эльфу, полукнизл громко, угрожающе зашипел. Шерсть на его спине стала дыбом, поднятый вверх хвост выпрямился. Кричер оскалился в ответ, обнажив испорченные, поломанные зубы.

Один щелчок пальцами — и уродливый кот мерзкой грязнокровки...

Щелкнуть пальцами Кричер не успел; на него сверху бесшумно спикировала белая тень, и острые когти прочертили кровавые полосы у него на лице, задев левый глаз. Живоглот тоже не стал ждать, пока домовик нанесет удар; сделав тигриный прыжок, кот вцепился ему зубами и когтями в правую руку. Кричер взвыл от боли и заплясал на месте, пытаясь отбросить рыжий комок шерсти, а Хедвиг кружила над ними, выбирая подходящий момент для новой атаки.

Полуослепший эльф не заметил опасности. Тяжелая лапа гиппогрифа нанесла удар, оборвав жизнь, в которой не осталось ничего, кроме злобы и застарелой ненависти.

 

* * *

 

Глухо скрипнула половица, потом колыхнулись занавески, хотя ветра не было. Верный знак того, что по гостиничному коридору прошел кто-то в мантии-невидимке.

Шэрон и Флёр лукаво переглянулись; на их глазах разыгрывалось очередное действие комедии «Даниэла и Гарри». Ее неприкрытая решимость затащить гостя из Британии в укромный уголок и его уморительные попытки увернуться от такой чести немало забавляли обеих женщин.

— Тяжелый случай, — хихикнула в кулачок целительница. — Я что-то читала в газетах про его девушку, как там ее... Ах да, Гармония Грейнджер. Дело в ней?

— 'Ермиона, — поправила Флёр. — И обо всем, что ты читала в «Ежедневном Пророке», можешь смело забыть. Эта газетенка, как всегда, все переврала. 'Ермиона пошла на бал с Виктором Крамом. 'Арри — с какой-то индианкой. Но протанцевал с ней всего один раз, после чего девочка оказалась предоставленной самой себе.

— Не очень-то по-джентельменски.

— 'Арри вообще не хотел идти на бал. Ему просто не оставили выбора.

Шэрон кивнула в знак понимания; она достаточно слышала от младшей подруги о том, как безобразно был организован турнир.

— Повторюсь, это тяжелый случай, но вполне излечимый. Оставайся мы в Англии, я даже знала бы, с кем познакомить нашего мальчика. А в джунглях, куда мы собираемся, проще встретить чудовище или племя людоедов, чем девушку.

Флёр в очередной раз напомнила себе, что Шэрон не знает об Узах Долга.

 

* * *

 

После всего случившегося оставаться в Сан-Бенито было просто опасно, и взломщикам проклятий пришлось в спешном порядке собирать вещи. Чепмен рассчитался с Мирандой, которая была очень разочарована, что Говард так скоро ее покидает.

Капитану Селфриджу пришлось доплачивать за срочность отплытия. А дополнительное снаряжение они сами отлевитировали на корабль, не привлекая для этого докеров.

От стажера толку было чуть. Даниэле все-таки удалось застать юного гриффиндорца врасплох и украсть у него несколько поцелуев, после чего маленькая стервочка с хихиканьем исчезла. После этого Гарри был способен только передвигаться по прямой; как выразился Бэбкок, «на что-то большее вычислительных мощностей у перегревшегося процессора в его голове уже не хватает». Флёр, слабо знакомая с маггловским миром, оказалась не в состоянии оценить шутку.

Крайне неприятным сюрпризом для вейлы стало, когда Лорейн Крафт приветственно помахала им с палубы «Альбатроса».

— А что она здесь делает? — прошипела француженка, озвучив вопрос, витавший в воздухе. Даже повидав Лорейн в деле, и убедившись, что писательница — далеко не красивая пустышка, вейла не изменила к ней отношения.

Как она могла нас опередить? Она же еще пила кофе в гостинице, когда мы уходили.

Лорейн уже шла им навстречу:

— Я сказала капитану, что поплыву дальше с вами, и он меня пропустил, — непринужденно заявила романистка, взмахнув длинными ресницами. — Надеюсь, вы простите мне эту маленькую ложь? Тем более, что это не совсем ложь. Какое-то время я проплыву пробуду на борту «Альбатроса», а по дороге сойду. Главное — создать у всех впечатление, что я отправилась с вами в экспедицию.

 

* * *

 

Когда «Альбатрос» уже поднимал якоря, на фальшборт рядом с Биллом опустилась странного вида птица и передала ему письмо. Пробежав его глазами, Билл сказал:

— Это от Флинта. А он быстро работает. Даже быстрее, чем я думал.

— Поэтому и дерет за свои услуги, как гоблин.

— Он точно не родственник британским Флинтам? — спросила Флёр.

— Точнее некуда, — подтвердил Уинтроп. — Я его отца знал, когда Майкл еще под стол пешком ходил, и звали его тогда Дима Кремнев. Фамилию они поменяли после того, как «выбрали свободу». Просто перевели «кремень» на английский.

— Должок! — проскрипела странная птица голосом испорченного граммофона. Билл привязал к ее лапке маленький мешочек с галлеонами, и она, немедленно вспорхнув с фальшборта, затерялась в небе.

— Что это за птица? — не мог не спросить Гарри.

— Один маг, кстати, наш с тобой соотечественник, решил скрестить почтового голубя с говорящим попугаем. Так что «говорящее письмо» первыми изобрели не магглы.

А я-то думал, что Хагрид со своими соплохвостами — уникум.

— Так о чем там написано? — поторопила Билла целительница.

— Все, как я и думал, Кучильо почти ничего не знал. Но заплатил ему Кен Уитли, из Потрошителей.

— Ох ты ж… — Бэбкок разразился длинной тирадой, в которой не прозвучало ни одного цензурного слова.

— Эти Потрошители — настолько плохая новость? — робко спросил Гарри.

— По шкале от одного до десяти? Одиннадцать.

Падальщиками называли нечистоплотных взломщиков проклятий, которые не стеснялись грабануть своих менее удачливых коллег. Потрошители пошли дальше — эта группа вообще не исследовала руины, предпочтя зарабатывать на жизнь исключительно грабежами. Разумеется, такой образ жизни вызывал ненависть у всех взломщиков проклятий без исключения. А Гринготтс даже объявил внушительную награду за головы Потрошителей. К сожалению, за обещанными деньгами пока никто не пришел.

 

* * *

 

Глядя на то, что творилось на пристани, Льюису Доджсону захотелось вырвать себе последние волосы. Бардак, устроенный его не в меру ретивыми подчиненными, можно было охарактерировать разве что как пожар в борделе во время наводнения.

Меня не было всего три часа. Как можно было так напортачить с погрузкой?

Первым нашелся Генри Ву; ученый стоял там, где неудачно выгруженные ящики перекрыли проход к кораблю, и орал на грузчиков.

— Осторожнее, криворукие гамадрилы! Если у меня разобьется хоть одна пробирка, я вас заставлю языком вылизывать реактивы!

Доджсон невольно покосился в сторону самого большого из ящиков, где дремало последнее изделие адской кухни Ву.

Потом по трапу на пристань спустился Кен Уитли. Он тут же сцепился с Ву; охотник недосчитался какого-то трофея, и был уверен, что химеролог забрал его себе для опытов. Подозрения Уитли были вполне оправданы; когда Ву чем-то сильно увлекался, он и не такое мог выкинуть. Но именно в этот раз ученый, кажется, был ни при чем.

Деннис Недри устроился в тени, прихватив пакет чипсов, и с нескрываемым удовольствием подбрасывал словесных дров в костер враждебности.

— Уитли! Ву! Кончайте собачиться! — гаркнул Льюис. — Кен, если ты так уверен, что твой трофей среди пожитков Ву, почему бы тебе не попытаться его приманить? Маг ты или не маг?

Охотник скривился, но возражать не стал:

— Акцио рог громамонта!

К разочарованию Кена, Ву действительно оказался ни при чем. Пропажа обнаружилась у одного из чернокожих матросов. Тот надеялся потом продать рог местным колдунам на амулеты.

— Кэп, лучше убей этого полудурка, пока я сам этого не сделал! — зарычал Уитли, когда капитан спустился по сходням, чтобы предотвратить самосуд. — Ты хоть знаешь, что может стать с рогом, если хранить его ненадлежащим образом? Он взорвется, а вместе с ним — половина этой лоханки, гордо именующейся «Речным аспидом».

Капитан-мулат посерел, когда понял, чего ему мог стоить чересчур предприимчивый матрос. Вора немедленно опустили в воду вниз головой, предварительно оттяпав конечности.

Когда Потрошители с грехом пополам загрузили свое имущество в трюм и «Аспид» был готов к отплытию, речные обитатели уже превратили тело матроса в обглоданный скелет.

«Первая половина летнего сезона благоприятна для освобождения от иллюзий и творческого преобразования энергии. Это путь личного преодоления с последующей трансформацией духа и тела. В августе придут большие объемы противоречивых задач.

Ретроградная Венера, не влияя напрямую, будет подсвечивать внутреннее пространство и нерешенные проблемы с друзьями и, возможно, возлюбленными. Львам следует запастись терпением, а также отслеживать свои ощущения и мысли».

(Выдержка из летнего гороскопа на Гарри Поттера, составленного Лавандой Браун)

 

* * *

 

Когда до нее донесся разнесся сдавленный крик Молли, Гермиона захлопнула «Анналы Нумерологии», схватила со стола палочку и бросилась на звук голоса.

— Эй, не лезьте туда! — деловито приказал Аластор Грюм орденцам, которые растерянно столпились у входа на чердак и явно не знали, что делать. — Вы затопчете все следы.

Магический глаз Грюма завертелся в глазнице, сканируя помещение прямо сквозь стену.

— Та-ак... Эммелина, Гестия, уведите Молли на кухню и заварите ей чаю. А лучше — накапайте ей успокоительного зелья. Кингсли, Тонкс, вы со мной. Ну что, Тонкс, не забыла еще, как собирать вещдоки…?

 

* * *

 

Побагровевший от злости Доджсон устраивал своим проштрафившимся подчиненным разнос третьей степени:

— Миллс, я еще раз спрашиваю — как они могли смыться у вас из-под носа? Ты же сам докладывал, что команда Джонса до сих пор в гостинице, и никуда съезжать не собирается.

Сначала он хотел наорать на Кена Уитли за то, что тот не проконтролировал слежку лично. Но вовремя вспомнил, что у охотника была уважительная причина; когда они узнали, что из-за визита к холеной сучке Крафт бывшая команда Джонса влезла в какие-то местные разборки, Уитли отпросился на полдня «для решения личных вопросов» (за обтекаемой формулировкой могло скрываться что угодно, от банального визита в бордель до физического устранения кого-то из местных мафиози). И Льюис ему разрешил; он был полностью уверен, что теперь взломщики проклятий еще долго будут настороже, и не рискнут разгуливать по Сан-Бенито.

— Да, докладывал, — промямлил Миллс. — Потому что так сказал Кучильо…

— «Потому что так сказал Кучильо»! — довольно похоже передразнил Недри. — И где же теперь этот Кучильо? Как всегда, получил свои денежки, и тут же смылся, чтобы их пропить?

У Кена на физиономии было написано, что он справился бы со слежкой куда лучше, чем закладывающий за воротник «спик»*. Доджсон этому охотно верил. К сожалению, физиономия Кена была в Чьяпасе слишком хорошо известна. А тратиться на Оборотку каждый раз, когда нужно оказаться в городе — просто глупо.

 

* * *

 

— …А я тебе говорю, что ничего сложного здесь нет. Как говорил мой наставник Альфред Купер, «дело на три кната».

— Ну если все так просто, почему бы не просветить нас, простых смертных? — Тонкс была недовольна, что Грюму вдруг вздумалось поиграть в загадки.

— Я сделаю кое-что получше. Эй, малышня! — обратился Аластор к Гермионе, Рону, и близнецам. — Я вам сейчас изложу кое-какие факты, и посмотрим, сможете ли вы сделать правильные выводы и восстановить картину происшествия. Ну же, есть у кого желание попробовать себя в роли маггловских детективов?

Гермиона неуверенно подняла руку, и тут же опустила, вспомнив, что они не в школе.

— Вот это по-нашему, по-гриффиндорски! — одобрительно засмеялся старый аврор. — Что ж, слушай внимательно. Вот тебе две подсказки.

Гермиона уселась и приготовилась слушать.

— Первое. Молли запаниковала, потому что искала на чердаке близнецов, а вместо этого обнаружила мертвого Кричера. Причем он не умер от старости, а был убит. Удар лапой гиппогрифа. У старого ворчуна не было ни одного шанса.

Девочка кивнула в знак, что все поняла.

— Второе. Кормушка Клювокрыла полна мертвых хорьков, но на довольно приличном расстоянии от нее валялась дохлая крыса. Интересная картинка получается, правда? — ухмыльнулся Аластор. — Ну, девочка? Есть идеи, что там случилось и почему?

Гермиона закусила нижнюю губу и сцепила пальцы рук:

— Я могу задать несколько вопросов…?

— Да, но только два, — поставил условие Грюм.

— На Кричере были еще какие-то отметины, кроме следа от смертельного удара?

— Хороший вопрос, — одобрил аврор. — Отметины были. На правой руке — следы кошачьих клыков и когтей. И его не играючи царапнули, а вцепились со всей злости. А физиономию Кричеру подправила сова.

Второй вопрос Гермионе уже не понадобился.

— Клювокрыл не смог бы выудить крысу своими лапищами, он бы скорее перевернул кормушку. Значит, ему помогли. И я догадываюсь, кто.

Она с нежностью посмотрела на кота, который, уловив обращенные на него взгляды, потянулся и сладко зевнул.

— Мой Живоглот очень проницателен, даже для полукнизла. Как-то он целый год преследовал крысу, которая потом оказалась анимагом, — Рона передернуло от омерзения; от одной мысли о том, кто спал с ним в одной кровати, у него выворачивало желудок. — То же самое я могу сказать про Хедвиг — это самая умная сова, которую я встречала. И если они напали на Кричера, значит на то была веская причина.

— Продолжай.

— Могла этой причиной стать крыса, которую вы нашли? Конечно могла, если с крысой что-то было не так. Например, если она была отравлена. Тогда все сходится. Гиппогрифы, конечно, хищники, но без причин нападать не будут. А вот если кто-то решит преподнести им ядовитое угощение...

— Взбесятся. Именно так было с Клювокрылом, — подтвердил экс-аврор. — И насчет крысы ты тоже права. Она была отравлена. Так что маленький злобный дерьмец получил в точности то, что заслужил. Дело закрыто.

 

* * *

 

Сириус Блэк сошел с поезда в Благовещенске.

Отмахнувшись от носильщика, он подошел к незанятой скамейке, поставил чемодан и стал оглядываться по сторонам, выискивая глазами встречающего.

Утреннее солнце осветило старый вокзал — невысокое здание кирпично-красного цвета, со множеством декоративных элементов. Стрелки башенных часов показывали, что уже девять. Несмотря на раннее утро, возле входа в вокзал уже образовалась толпа; причиной затора стало то, что войти можно было только в одну дверь.

Сириус в очередной раз подивился прихоти судьбы, которая снова раз занесла его во владения волхвов.

Сразу после суда Рамирес, улучив момент, когда они остались наедине, поставил чары от прослушки и посоветовал Блэку не возвращаться в Англию.

— Хотя бы в ближайшую пару лет. В Европе сейчас такая каша заваривается...

— Да я и сам об этом подумал. Но мне больше некуда идти. За всеми владениями Блэков будут следить, а поставить защиту уровня «Темный Бастион» мне не под силу.

— Проблемка… Сириус, а отправляйся-ка ты обратно в Китеж! Отдохнешь там..., заодно и подлечишься. А я набросаю письмо к нужному человечку, и сегодня же его отправлю.

Вдруг какое-то движение привлекло внимание Сириуса. Анимаг обернулся в сторону последнего вагона, и сразу понял — это он. Волхв Матвей Громов, в прошлом — воинский целитель из Дальневосточной республики**.

Старик произвел на беглого анимага сильное впечатление. К своему стыду, Сириус, всегда гордившийся тем, что не судит людей по их происхождению, на этот раз попал в ловушку стереотипов. Он ждал, что на вокзале в Благовещенске его будет встречать дряхлый сгорбленный дед с длинной неопрятной бородой, одетый в ушанку, тулуп и валенки. Но Матвея Громова никто бы не назвал дряхлым. Волхв был высоким, почти под два метра ростом, и в нем, несмотря на годы, с первого взгляда чувствовалась армейская выправка. Его волосы и борода были аккуратно подстрижены, а френч английского образца без знаков отличия — потертым, но отглаженным. Единственным, что роднило Громова со стереотипным образом волхва, был внушительный дубовый посох в человеческий рост.

Волхв степенно шествовал по перрону. Ему никого не приходилось расталкивать; толпа сама расступалась перед этим человеком, как волны Красного моря после взмаха моисеевым жезлом.

— Громов моего ученика после гриндевальдовского концлагеря на ноги поставил, — рассказывал испанец. — На него страшно было смотреть; одна кожа да кости. А уж сколько дряни скопилось в его ауре после опытов… Ни один целитель не брался вычистить. А Громов справился за два месяца.

— Ну здравствуй, Блэк, — прогудел волхв подойдя поближе. — Дай-ка посмотрю на тебя. — Выставив вперед развернутую ладонь, он медленно повел ладонью сверху вниз. Сириусу вдруг стало жарко, его кожу как будто пронзили тысячи невидимых иголочек. Серые глаза Громова задумчиво сузились, и в их глубине вспыхнул странный свет. — Эк тебя жизнь-то потрепала! Ну да ничего, паря. И не таких вылечивали!

 

* * *

 

Гарри без всяких церемоний уселся прямо на палубу; его ноги тряслись от усталости.

Последние полчаса он метался по палубе, как обезьяна. Чтобы увернуться от жалящих заклинаний Бэбкока, приходилось непрерывно бегать, скакать, пригибаться и перекатываться. Причем прятаться за мачтами было нельзя.

— Взбодрись, стажер! — сверкнул зубами Бэбкок. — Скоро мы сойдем с корабля. Тогда ты и почувствуешь, что такое настоящая экспедиция. Каждый вечер будешь замертво валиться на землю, и у тебя не будет сил, даже чтобы поужинать.

— Может, мне сразу прыгнуть за борт, и избавить себя от мучений? — проворчал Гарри.

 

* * *

 

Обычно Гермиона, решив сложную загадку, могла целый день ходить, излучая чувство глубокого морального удовлетворения. Но не сегодня. Неужели потому, что, по меткому выражению Холмса, «иногда преступник вызывает большее сочувствие, чем его жертва»?

Она много раз пыталась убедить Сириуса, что с Кричером нужно лучше обращаться; бывший узник Азкабана только отмахивался. Гермиона думала, что злость и хамство старого домовика — лишь ответ на грубость Блэка. Но попытка отравить ни в чем не повинного гиппогрифа, и без того настрадавшегося по вине Малфоя? Такое оправдать было невозможно. И то, что Живоглот с момента их появления на площади Гриммо бросал на Кричера взгляды, полные глухой враждебности, а она опять проигнорировала подаваемые им сигналы… Честно говоря, это удручало.

И Хедвиг куда-то улетела. Гермиона могла лишь надеяться, что белянка отправилась к Гарри.

 

* * *

 

Никто не заметил, когда Лорейн Крафт покинула «Альбатрос».

Мичман, пришедший, чтобы пригласить ее на ужин, обнаружил, что каюта писательницы пуста, а зачарованный рюкзак Лорейн исчез вместе с ней.

Когда к капитану подступили с вопросами, как такое могло случиться, Селфридж насупил густые брови и заявил:

— Корабельная защита мешает аппарировать на борт с берега. Но если кто-то рискнет прыгнуть с движущегося корабля на сушу — кто я такой, чтобы мешать человеку совершить самоубийство?

— Я до последнего опасалась, что она увяжется за нами, — шепнула Флёр целительнице.

— Я тоже, — призналась Шэрон.

А вечером, когда Флёр готовилась ко сну, из кармана ее халата выпал запечатанный конверт. На нем стояла большая литера «Л», и ничего больше.

 

* * *

 

Сириус лежал на деревянной полке, прикрытый только полотенцем вокруг чресел. С него градом катился пот.

— Плесни-ка еще водички, — велел старый Матвей, и банник, подхватив магией деревянное ведро, охотно выплеснул его на каменку. Поднялось облако пара, а старик стал с новой силой охаживать гостя из Англии березовым веником.

Методы целительства, которые практиковал Громов, оказались весьма экзотичными, но действенными.

— Стылая лихоманка — это пакость известная, — назидательно приговаривал дед Матвей, орудуя веником. — Как вцепится в человека, так и будет точить его изнутри. А там, глядишь, и человечек сам, как олень, в гать кинется.

Конечно, Сириус и до этого слышал, что в бане посетителей колотят вениками, но считал это чем-то вроде маггловских развлечений с плетками и наручниками.

Как там звали ту блондиночку? Мелисса? Меган?.. Забыл! Родинку на левой груди помню, а имя — нет!

Удивительно, но горячий пар и березовые веники помогали там, где пасовало традиционное целительство. Старый волхв нещадно хлестал его по спине, шепча под нос прадедовские наговоры, и мертвенный холод, который, казалось бы, навсегда поселился у него в костях после Азкабана, отступал.

 

* * *

 

«Я надеюсь, природное любопытство в тебе взяло верх над желанием немедленно бросить мое письмо в огонь, и ты все же читаешь эти строки».

Флёр действительно было любопытно, как Лорейн умудрилась проникнуть к ней в каюту, несмотря на магические запоры, Писательница даже сообразила, где спрятать конверт, чтобы его случайно не обнаружила Шэрон.

«Я догадываюсь, что это Билл подговорил тебя изображать его подружку. Зря. Получилось не слишком убедительно. Я видела, что Билл тебе нравится, ты ему тоже, но чего-то большего между вами не было. У меня глаз наметанный».

Вейла проглотила уничижительную ремарку. Все равно Лорейн ее не услышит.

Следующая часть письма заставила вейлу напрячься.

«Я заметила, какие взгляды ты на него бросала, когда он тренировался на палубе с Бэбкоком. И долго не могла понять, что может связывать тебя с пятнадцатилетним мальчишкой, пусть даже знаменитым. Твое поведение ставило меня в тупик, пока не освежила в памяти все, связанное с Тремудрым Турниром и его испытаниями. И тогда у меня в голове как будто зажглась одновременно сотня Люмосов; я все поняла».

Глаза Флёр расширились; она была на грани того, чтобы начать трансформацию.

Лорейн знала об Узах Долга. Никак иначе охарактеризовать ее намеки было нельзя.

«Не бойся. ЭТОЙ информацией я торговать не собираюсь».

Это заверение ничуть не успокоило вейлу. Тот, кому не нужны деньги, захочет взять плату другой монетой.

«А чтобы ты меньше беспокоилась на мой счет — небольшой совет. Попробуй отыскать и приобрести последний трактат Скаррона. Там встречаются любопытные рассуждения о магических узах. Возможно, ты сможешь найти что-то полезное для себя и для Поттера. Можешь считать это жестом доброй воли».

Подпись Лорейн отсутствовала, но в ней и не было необходимости.

Флёр трижды перечитала письмо, пытаясь понять, что на самом деле было нужно Лорейн. Потом махнула рукой на это бесполезное занятие.

Завтра утром спрошу у Билла, слышал ли он что-нибудь о трудах Скаррона.

---

ПРИМЕЧАНИЯ.

*«Спик» — презрительное прозвище мексиканцев.

** Благодаря вмешательству волхвов, Дальневосточная республика продержалась до 1941 года.

«Масштабная художественная выставка во Франкфурте-на-Майне, посвященная магическим полотнам начала ХХ века, чуть не закончилась столь же масштабным пожаром. Пожилой французский аврор, имя которого в интересах следствия не разглашается, пытался испепелить «Портрет неизвестного», опознав в изображенном на картине молодого Геллерта Гриндевальда.

Думаю, мы не можем осуждать человека, вся семья которого погибла от рук Вальпургиевых Рыцарей, что его рука сама потянулась к палочке.

О судьбе портрета ничего не известно; по слухам, устроители выставки убрали его в сейф, чтобы предотвратить новые случаи вандализма».

(«Берлинен Цауберкунст», 21 июля 1995 года»)

---

 

— Повторюсь еще раз, — Тимоти Бэбкок жестко рубанул рукой воздух. — Магическое правительство, даже самое рудиментарное, в этом регионе отсутствует. Договариваться о безопасном проходе тут не с кем. То есть, деньги-то у нас охотно возьмут — только чтобы потом догнать богатых дурачков и обобрать их до нитки. Поэтому на берегу соблюдаем повышенную осторожность и не забываем про магглоотталкивающие чары.

На взгляд Гарри, участок леса, который был выбран для высадки на берег, ничем не отличался от других.

— В этом-то и вся соль, стажер! — объяснил Бэбкок, угадавший его мысли. — Все места, оборудованные для высадки, под наблюдением. Воспользуйся мы одним из них, и весточка об этом мигом попадет в руки Потрошителей!

 

* * *

 

— Что еще говорил этот латинос? — лениво спросил Кен Уитли. Он изучал свой нож в поисках зазубрин, и остался доволен, ничего не обнаружив.

— У них там в команде новенькая. Блондиночка — просто секс-бомба, — доложил Миллс, облизнув тонкие губы. — Зуб даю, что это была вейла.

Доджсон стиснул зубы. Какой же ты болван, Миллс! Теперь ни о чем другом они думать не смогут.

Команда Потрошителей никогда не занималась исследованием древних руин. Они целенаправленно выслеживали других взломщиков проклятий ради добычи и амуниции. Потом часть «найденного» сдавали в Гринготтс согласно контракту, а остальное перепродавали на черном рынке.

Долгое время сомнительный промысел сходил им с рук, потому что свидетелей Потрошители не оставляли. Но однажды ведьмочке, с которой предшественник Миллса решил позабавиться, прежде чем прикончить, удалось сбежать, прыгнув в горную речку. Чудом выжив и добравшись до цивилизации, она оповестила всех о побочном заработке команды Доджсона.

Упустившего пленницу привязали к столбу и насмерть исхлестали огненным кнутом. К сожалению, казнь раззявы ровным счетом ничего не изменила; о комфортабельной жизни в отставке можно было не мечтать. Приходилось ютиться в дырах вроде Адского Котла, в которых, отстегнув хозяевам за право убежища, можно было не опасаться, что Потрошителей тут же сдадут ради награды, обещанной кровожадными зеленокожими банкирами за их головы.

 

* * *

 

Когда «Альбатрос» поднял якорь, Билл скомандовал пятиминутную готовность.

— Какое-то время придется идти пешком, — сообщил Уинтроп, призвав голема, похожего на металлического осла с унылой-преунылой физиономией. — Летать в этих местах нежелательно.

— Почему? — спросил Гарри. — Здесь водятся драконы?

— К счастью для нас — нет, — ответил ритуалист, оседлав «осла». — Ближайшая страна, где есть драконы — это Перу. Но здесь водятся хищники похуже. Магглы, которые постоянно режутся друг с другом.

Близнецы Смиты, оказавшиеся в авангарде, пустили в ход заклинания, прорубающие проход в зарослях. Все остальные шли цепочкой, старательно соблюдая походные правила, которые им перед выходом напомнил Бэбкок.

 

* * *

 

Когда они в первый раз остановились на ночлег, Билл выкроил время, чтобы опробовать на Флёр еще одну разновидность сканирующей магии.

На этот раз он попытался четко определить границы влияния Уз Долга на магическое ядро вейлы. Но из-за отсутствия специализированных чар, нацеленных исключительно на магические узы, приходилось действовать методом проб и ошибок. Пока что Билл мог засечь лишь наличие уз, но это ничего им не давало.

Здесь пригодились бы таланты самой Флёр. Но, к сожалению, невозможно просканировать магией самого себя, как невозможно вытащить себя за волосы из болота.

 

* * *

 

— Вейла, ну надо же! — Деннис Недри, расправившись с куриной ножкой, с наслаждением облизал пальцы.

Сказать, что у Денниса были манеры свиньи — значит оскорбить ни в чем не повинных животных. Но он мог себе позволить неопрятность в одежде и обжорство, будучи единственным настоящим взломщиком проклятий на всю команду Потрошителей.

— Вейла, — мечтательно зажмурился Кен Уитли. — Представляете, какие деньжищи нам за нее отвалят?

Деннис сыто рыгнул:

— Я знаю, о чем ты думаешь, Кен, и это вовсе не награда за вейлу.

— Эй, нужно же и развлекаться иногда, — похотливо осклабился охотник. — Здесь в лесах со стрип-барами напряженка, а туземки и вовсе страшней войны.

— Не забывай, зачем мы здесь, Казанова, — оборвал начавшуюся перепалку Генри Ву. — А то доразвлекаешься до того, что чупакабра вцепится в задницу, когда дело дойдет до самого интересного. Или опять упустишь добычу.

— Ты мне до конца жизни будешь это вспоминать, Ву? Я же не вспоминаю, как одна из твоих бронированных милашек слопала нашего проводника.

 

* * *

 

Сириус наслаждался новой жизнью. Пусть в ней не было пабов и легкомысленных маггловских девиц, зато была природа, практически нетронутая человеком. Он мог часами кружить по окрестностям в обличье пса, знакомясь с местной живностью. Однажды чуть-чуть не столкнулся с недружелюбно настроенным медведем, но обострившиеся инстинкты анимага его спасли.

Только одно несколько омрачало ему удовольствие — вести из Британии приходили сюда с большим опозданием. Так как на доме старого волхва были чары, блокирующие почтовых сов, Сириус не мог получать письма напрямую. Только бандероли, которые Матвею пересылал его внук, тот самый дружинник Громов, который присутствовал при допросе Сириуса.

Последнее, что ему прислали — письмо от Тонкс. Племянница сообщила ему о судьбе последнего домовика Блэков. Сириусу было совсем не жаль Кричера, особенно после того, как узнал о попытке отравить Клювокрыла. Он лишь в очередной раз поблагодарил судьбу за проницательность Живоглота.

Жаль, что его хозяйке этого качества недостает.

 

* * *

 

Гарри хотел было юркнуть в палатку, но его остановило прикосновение нежной, но сильной ручки.

— 'Арри, — в голосе вейлы звенела настойчивость. — Мы обязаны поговорить о том, что нам делать, если у Билла ничего не получится.

— Зачем? — Гарри упорно не смотрел на нее.

— Потому что делать вид, что проблемы не существует — это тупиковый вариант.

Смех Гарри был безрадостным:

— Флёр, самый опасный волшебник двадцатого столетия жаждет моей смерти. Добавим сюда тот факт, что у него множество фанатично преданных сторонников, а министерство магии выставляет меня лжецом или слабоумным, лишь бы им не пришлось поднимать задницы с кресел и что-то делать. Узы Долга? Флёр, тебе нужно лишь дождаться, когда у меня закончится везенье, и кто-то из Пожирателей избавит тебя от этой проблемы.

— Так ты все видишь? — в глазах вейлы зажегся опасный огонек, ее пальцы скрючились. — 'Арри Поттер, которого я успела узнать, не сдался бы так легко.

Гарри равнодушно пожал плечами:

— Кто говорит о сдаче? Будь уверена, Флёр, я собираюсь драться до последнего. Я просто трезво оцениваю свои шансы.

 

* * *

 

Кен Уитли злился, что они упустили команду Джонса, но был не слишком удивлен этим. Он знал, какую роль в жизни играет слепой случай.

Вступая в Магический легион, он заранее приготовил себе новые документы и новый дом на случай, если придется уйти из легиона по-английски, не прощаясь. Кен намеренно выбрал местом жительства одно из тех карликовых государств, где правосудие грозит только тем, кто не умеет давать на лапу. Он потратился не зря — новое логово ему пригодились. К сожалению, передышка оказалась недолгой.

Уитли подвела нелепая случайность. Точнее, целая цепочка случайностей. Второй секретарь министра магии получил анонимное письмо, что его босса собираются убить. Чиновник тут же вызвал к себе главу аврората и приказал разобраться. Тот отнесся к недвусмысленному приказу, как подобает опытному политику — с одной стороны изобразил всяческое содействие, а с другой стороны отрядил на расследование самых молодых и малоопытных авроров, чтобы не отвлекать опытных сотрудников от настоящих дел.

Начались рутинные проверки документов и обыски домов всех подозрительных лиц. Кен Уитли, как иностранец с неизвестными источниками дохода, в эту категорию, безусловно, попадал. И тут злую шутку сыграла его страсть к коллекционированию. Уитли очень любил брать трофеи, и очень не любил законы МКМ об охране редких видов. На чем и прокололся. Юный аврор, только что закончивший практику, случайно обнаружил потайную дверь в подвал. Спустившись вниз, он ахнул — стены подвала украшали головы редких магических существ.

Там, где аврор постарше и поопытнее промолчал бы, чтобы потом слупить с Кена взятку, молодой идеалист поднял шум на все министерство. Уитли пришлось бежать.

 

* * *

 

— Я видел, как менялось твое лицо, когда ты рассказывал о Потрошителях. Здесь что-то личное?

— Умеешь ты задавать неприятные вопросы, Шэрон, — кисло улыбнулся Бэбкок. — Впрочем, не такая уж это тайна.

Он закинул руки за голову, устраиваясь поудобнее, и блаженно зажмурился, на краткий миг погрузившись в воспоминания.

— После ухода из мракоборцев я несколько лет прослужил в Магическом легионе, — начал Тимоти. — Одновременно со мной в легион завербовался парень по имени Кен Уитли, — целительница ойкнула от удивления.

Сержант-вербовщик Клод Маршан и офицеры из учебного лагеря «Танжер» были уверены, что обоих новобранцев ждет блестящая карьера.

— Сейчас это кажется странным. Уитли, хоть и принадлежал к редкой породе прирожденных бойцов, недолюбливал любое начальство и терпеть не мог легионную муштру. Но подозрения к рапорту не пришьешь, а службу он нес исправно. До поры до времени.

По лицу боевого мага пробежала тень:

— Когда нашу роту стали поливать огнем, зажав между болотом и неприступными скалами, Уитли показал свою гнилую натуру. Дезертировал, прихватив съестные припасы. А парней, которыми командовал, бросил подыхать, чтобы они не смогли доложить полковнику о его побеге, — лицо мага исказилось от ярости, голос стал хриплым. — Мы тогда выбрались, потеряв восемьдесят семь человек, не считая тяжелораненых, которые скончались позже. Но мы выбрались.

Немного успокоившись, Бэбкок добавил:

— Нам всем хотелось только одного — принять долгий, горячий душ, а потом содрать шкуру с этого шакала. Медленно, и тупым ножом. Но его уже след простыл.

 

* * *

 

Гарри был ошеломлен, узнав во время лекции Билла, сколько отраслей волшебного мира используют руны. Даже при создании его любимой метлы применяли рунные цепочки.

Тем более странным теперь казалось, что так мало учеников Хогвартса выбрали Древние Руны в качестве факультатива на третьем курсе.

— Потому что Руны чертить — это тебе не палочкой размахивать, — объяснил Билл. — Тут все крайне серьезно. Материал, на котором вычерчиваешь руну, имеет такое же значение, как инструмент, который ты при этом используешь. А еще крайне важна точность; попробуй только чуть-чуть ошибиться при работе с транспортиром — и все, можешь начинать сначала. И чем длиннее рунная цепочка, тем больше шансов, что она не сработает, вот из-за таких мелочей.

— Но ведь и с зельеварением то же самое, — возразил Гарри. — Не в ту сторону помешал, или забыл вовремя кинуть ингредиент — и котел может взорваться.

— А сколько твоих знакомых по Хогвартсу с радостью бросили бы Зелья, не будь они основным предметом? — лукаво спросил Билл.

Гарри хотел ответить «все», но потом вспомнил про Гермиону. Она даже сейчас настаивала, чтобы они звали сальноволосого ублюдка «профессором».

— Довольно болтовни! — гаркнул Бэбкок. Гарри вздрогнул, и от неожиданности чуть не выронил котелок, который чистил. — Поттер, за мной. Пора посмотреть, не забыл ли ты все, чему мы тебя учили. Не бойся, Уилл, верну я твоего стажера. Живым и относительно невредимым.

Билл проводил стажера сочувствующим взглядом. Бэбкок — великолепный боец, но не самый терпеливый учитель. Оставалось надеяться на благоразумие Шэрон; целительница наверняка остановит урок, если решит, что Бэбкок зарвался.

 

* * *

 

На третий день похода они впервые столкнулись со свидетельством того, что здесь кто-то жил. Это был полуразвалившийся остов старого авиационного ангара.

— Строили очень давно, — определил Чепмен. — Скорее всего, сразу после Второй Мировой.

Тогда удивительно, что здесь все до сих пор не развалилось.

— Магия?

— Нет, я проверял. Тут есть старый отзвук чего-то, но это были не защитные ритуалы.

— Под этой кровлей безопасно спать?

— Я лучше высплюсь в палатке, а вы — как хотите.

Они крепко спали, и не видели, как в полночь стены старого ангара засветились жемчужным цветом, и оттуда выглянула полупрозрачная фигура в одежде летчика Второй Мировой. Но преодолеть защитные заклинания, поставленные вокруг лагеря, призрак так и не смог.

 

* * *

 

— Пожалуйста, скажи, что мы не заблудились и не прошли мимо обломков, — устало простонала Шэрон, вытирая пот со лба.

— Гарри говорит, что идти нужно против солнца, потом спуститься в низину.

— А Гарри откуда об этом знает? Птичка начирикала?

— Скорее, змея нашипела.

— Какая еще змея?

— Не знаю, она мне не представилась. Здоровенная, зеленая, толщиной с руку.

Оказалось, что Гарри спросил удава про «место, где много камней», и огромная змея охотно сообщила ему, как найти «каменное гнездо».

Действительно, издалека обломки древнего здания можно было принять за огромное гнездо.

Но подойдя к «гнезду», путники увидели, что их опередили; недалеко от руин стояла палатка причудливой формы, раскрашенная в зелено-фиолетовую клетку.

Мне приходит на ум только одна семья, которая может запросто позволить себе такую экстравагантную палатку, подумал Билл.

Наверное, не стоило удивляться, увидев в глухих джунглях Лавгуда. Магозоологические экспедиции, в которые отправлялся Ксено, с равным успехом могли занести его и в Кордильеры, и в Долину Смерти.

Если существует бог, присматривающий за детьми и безумцами, то благодаря Лавгудам он никогда не останется без работы.

«Фонтан Магического Братства» знаком каждому, кто хоть раз побывал в министерстве магии. Многие годы он служил прекрасным, мирным символом гармонии между магическими расами.

Но так ли это?

Наш репортер, скрывающийся под псевдонимом Орлиный Глаз, проводил независимое расследование, когда ему открылась шокирующая истина. Взглянув на скульптурную группу через спектрально-астральные очки последней модели, он с ужасом увидел, что статуи на самом деле олицетворяют различные лики Маммоны.

В выпуске за октябрь 1993 года мы уже писали об этих культистах, чья цель — поработить всех свободомыслящих магов, направив их стремления в сторону наживы. И вот они снова дали о себе знать.

Невозможно представить, чтобы жрецы Маммоны воздвигли алтарь без ведома и одобрения власть имущих. Нам остается сделать неутешительный вывод, что идолопоклонники давно и прочно окопались в министерстве магии.

Поэтому не торопитесь бросать в фонтан монеты. Пожертвования, которые якобы идут в клинику Святого Мунго — на самом деле жертвоприношения Маммоне.»

Гилдерой Локхарт планирует выдвинуть свою кандидатуру на пост министра магии — см. стр. 6.

Бладжеры Массового Поражения: миф или реальность — см. стр. 11.

(Июльский выпуск журнала «Придира»).

---

 

Гарри рассеянными взмахами палочки вбивал в землю колышки для палатки, а сам исподтишка рассматривал странную семью. Он думал, что после четырех лет в магическом мире попривык к эксцентричности магов и его уже ничем не удивить, но даже кубок мира по квиддичу не мог подготовить его к встрече с Лавгудами.

Ксено Лавгуд щеголял в широкополой шляпе, украшенной пышным пером неведомой тропической птицы, и в потертой кожаной куртке с необычной эмблемой на спине — буквой «Т», составленной из шестиугольников. На его дочери Луне был пробковый шлем, жилет защитного цвета со множеством карманов и армейские ботинки на толстой подошве, в ушах — сережки в виде редисок.

Отец и дочь оказались здесь в экспедиции по поиску Четырехзубых плоскостопов. Гарри точно помнил, что в учебниках о магических зверях с таким именем не упоминалось, и даже от Хагрида он никогда о них не слышал.

Они вообще существуют, или это что-то вроде Лох-Несского чудовища?

Началась их магозоологическая экспедиция не очень удачно — Ксено заблудился после того, как сбежал их проводник. Правда, проводника они потом нашли, лежащего навзничь рядом с украденным рюкзаком. У вора была сломана шея. По словам Ксено, это была работа Короля Джунглей.

— Он подстерегает добычу, прикинувшись обычным кустом, а потом нападает.

— Тогда почему Король его не съел? — поинтересовался Билл, не без труда сохраняя серьезное выражение лица.

— Наверное, вспомнил, что он уже пообедал, — самым невинным тоном предположила Луна.

 

* * *

 

Льюис Доджсон не всегда промышлял грабежами.

Всего каких-то десять лет назад он был респектабельным сотрудником компании «Эджекс». Под его началом было сорок пять бывших военных, которых он лично отобрал и завербовал. Эти люди умели не задавать лишних вопросов, и не боялись замарать руки. Весьма полезные навыки, когда компания ведет дела и в магическом, и в маггловском мире, и часто балансирует на грани нарушения Статута.

Тем болезненнее и неприятнее для Доджсона оказался катастрофический провал миссии в Индонезии. Когда его отряд аппарировал на точку встречи с местным связным, их уже ждали. Началась настоящая бойня; их обстреливали заклинаниями со всех сторон. Тяжело раненый Льюис, прежде чем потерять сознание от кровопотери, успел активизировать аварийный портключ.

Как только целители подлатали Доджсона, он наведался в главный офис «Эджекс» и потребовал объяснений, как аналитики компании могли настолько опростоволоситься. Полученные ответы его не обрадовали. Во всем был виноват новый начальник отдела. Он был племянником главы компании, и этим его достоинства исчерпывались. Поэтому его запихнули в отдел второстепенной важности, в полной уверенности, что уж там-то он больших бед натворить не способен. Но строптивый юнец быстро заскучал и решил поиграть в Джеймса Бонда, забыв, что информацию, полученную из третьих рук, нужно обязательно перепроверять. И вот результат — команда, которую Льюис собирал и готовил несколько лет, полегла до последнего человека.

Доджсон вынес из этого случая важный урок, и теперь работал только на себя.

 

* * *

 

Билл был уверен, что идея о возможности присоединения Лавгудов к их экспедиции вызовет протест, и не ошибся.

— Ты знаешь неписаные правила не хуже меня, Уилл, — серьезно сказал Бэбкок. — Если они пойдут с нами, то потом будут иметь право претендовать на долю от добычи.

А Чепмен добавил извиняющимся тоном:

— Я понимаю, они твои старые знакомые, но делить еще на две части пирог, который еще даже не сунули в духовку...

— Нет-нет, — замахал руками мистер Лавгуд, стоило осторожно намекнуть ему на потенциальную проблему с дележом. — Мы с Луной не собираемся претендовать на долю от вашей добычи. Я лишь рассчитываю на ответную любезность.

— Если мы найдем необычных существ? У «Придиры» будут исключительные права на публикацию, — на полном серьезе пообещал Билл.

— Вот! Всегда приятно иметь дело с юным джентльменом, у которого правильно расставлены приоритеты, — Ксено энергично потряс Биллу руку. — Надеюсь, наше сотрудничество будет таким же плодотворным, как с твоим отцом.

Билл понятия не имел, о чем говорит Лавгуд, но не стал демонстрировать при всей команде свою неосведомленность.

Обязательно спрошу об этом отца, когда вернемся.

 

* * *

 

Как и в «Эджексе», Доджсон тщательно подходил к подбору кандидатур. Вот только критерии подбора у него теперь были совсем другие.

Деннис Недри стал первым. Доджсон легко нащупал его слабое место — этот человек всегда считал, что его не ценят по достоинству. Действительно, было легко недооценить Недри из-за его внешности и манер. И совершенно напрасно; в его заплывшем жиром теле прятался недюжинный ум, да и взломщиком проклятий он был не из последних. Так что слова, сказанные ему Доджсоном за кружкой пива в бразильском баре, упали на подготовленную почву.

Вторым, кого он завербовал, стал Кен Уитли. С ним оказалось еще проще, чем с Недри. «Великий белый охотник», он же дезертир из Магического легиона, был до отвращения предсказуем в своих желаниях. Предложи ему возможность хорошо подзаработать, заодно утолив жажду крови и трофеев, создай иллюзию независимости — и можно брать его голыми руками.

Что касается Генри Ву, с ним все было сложнее. Мастер химерологии хорошо знал себе цену, несмотря на то, что многократные нарушения Запрета на экспериментальную селекцию превратили ученого в беглеца. Единственное, чем удалось пронять этого фанатика чистой науки — предоставить ему возможности для продолжения опытов.

 

* * *

 

Ксено не стал ограничиваться устным заявлением. Он раздобыл где-то официальный бланк, на котором оформил отказ от добычи, и на следующей стоянке при всех вручил его Биллу.

Лавгуд, конечно, чудак, но далеко не дурак. Обезвредил потенциальную бомбу раз и навсегда. От Билла не укрылся победный взгляд, брошенный Чепменом в сторону Бэбкока, и разгладившиеся морщины на лице Уинтропа.

Такой широкий жест требовал ответной любезности. Билл, откопав лист пергамента, накатал документ, гарантирующий «Придире» первоочередное право на публикацию обо всех неизвестных и малоизвестных магических существах, найденных в экспедиции.

Лавгуд принял пергамент со своей обычной улыбкой человека не от мира сего, но Билл был уверен, что магозоолог-любитель это оценил.

 

* * *

 

Сириус сидел на скамейке, в тени раскидистого дерева, и потягивал квас. После бани его разморило, но возвращаться в дом пока не хотелось.

Сириус от души зевнул. В последние дни его часто тянуло в сон, но дед Матвей заверил его, что это хороший признак. Организм сам чувствует, сколько часов сна в день ему нужно для восстановления.

— Иди ко мне...

Анимаг приоткрыл осоловелые глаза… и понял, что донесшийся откуда-то тихий вкрадчивый голос ему не почудился. Из-за дерева на него пристально смотрела девушка лет семнадцати в белом платье из некрашеного льна. Точнее, ощущение чужого взгляда было, но ее глаз он видеть не мог, потому что длинные черные волосы незнакомки наполовину закрывали лицо.

— Кто ты? — спросил Сириус, и на всякий случай повторил то же самое по-английски.

— Иди ко мне... — повторила она вместо ответа. И, склонив голову набок, позволила платью чуть-чуть сползти с плеча.

В годы его беспутной юности такого приглашения было для Блэка больше чем достаточно. Но год с лишним в роли беглеца кого угодно научат осторожности. К тому же девица была на его взгляд слишком тощей; Сириус был полностью солидарен с безымянным мудрецом, сказавшим, что «лучше плавать по волнам, чем биться о скалы».

— Иди… — незнакомка вышла из-за дерева. Он заметил, что трава не оставляла на ее босых ногах никаких следов. — Ко мне… — Она протянула к нему руки ладонями вверх, и Сириус, удивляясь сам себе, сделал шаг ей навстречу. Потом еще один.

Их руки почти соприкоснулись, когда с небес бесшумно спикировала белая тень. Черноволоска истошно взвизгнула, когда острые когти прошлись по ее щеке.

Наваждение растаяло; Сириус отшатнулся, увидев, что из глубоких царапин на лице девушки сочилась кровь. Зеленая кровь.

 

* * *

 

— Знаешь, он не всегда был таким.

Они жили недалеко от Норы — чудаковатый Ксено Лавгуд, его красавица-жена Пандора и малышка Луна. Миссис Лавгуд часто приводила золотоволосую малышку в гости, чтобы она могла поиграть с Джинни. Луна была невероятно любознательной, и даже в пятилетнем возрасте задавала миллион вопросов.

— А потом... потом случилась трагедия. Пандора Лавгуд погибла. Магический эксперимент... Никто до сих пор не знает, что там могло так бабахнуть, что дом чуть не сложился внутрь себя, и каким чудом маленькая Луна отделалась всего парой царапин.

— Она это видела? — негромко спросила Флёр. — Видела, как погибла ее мать?

— Да, — вздохнул Билл.

Ксено, потерявший супругу, которую обожал, начал заговариваться, а статьи в «Придире» становились все более далеки от реальности. Тогда Молли решила оградить дочь от дурного влияния и запретила Джинни посещать Лавгудов.

— Знаю, не самый достойный из ее поступков. Тем более, что нас она учила совсем другому. Но мать… она всегда страдала, что нашей семье недостает респектабельности. Понимаешь? Не богатства, а именно респектабельности. Поэтому и старалась запихнуть нас всех в Министерство магии. Получилось у нее только с Перси, и сейчас, я думаю, она уже об этом пожалела.

— Мистер Лавгуд так и не оправился от смерти жены?

— Трудно сказать; я с ним за эти годы совсем не общался. А Луна... Со стороны она кажется открытой книгой. Но я, например, никогда не мог понять, шутит она или говорит всерьез. Верит она в фантастические рассказы Ксено, или для нее это всего лишь игра, которая слишком затянулась?

Билл замолчал, глядя на то, как оживленно беседуют Луна и Гарри. Если его стажер и был настроен скептически по поводу некоторых теорий мисс Лавгуд, то ничем этого не выдал.

Он давно перестал надеялся увидеть подобную тактичность от своих младших брата и сестры. Рон всегда выпаливал первое, что ему приходило на ум, и только потом спохватывался, что нагрубил. А Джинни вообще наградила мечтательную соседку малоприятным прозвищем «Лунатичка», хотя никогда не называла ее так в лицо.

 

* * *

 

— А ну-ка отойди от нее, паря.

Черноволоска громко и зло зашипела, увидев пожилого волхва. А потом с невероятной скоростью кинулась на него. Но на пути у удлинившихся ногтей, превратившихся в настоящие когти, встал магический щит в форме чечевицы. Она была отброшена назад, но тут же снова напала.

Матвей Громов встречал ее атаки стоически. Посох старого волхва слился в сплошной круг, через который удлинившиеся когти не могли пробиться.

В очередной раз отбросив своенравную противницу в сторону, волхв атаковал сам. Из навершия посоха вылетело сразу семь огненных стрел. Брюнетка была быстра, но недостаточно; три стрелы из семи попали в цель. Ее визг был таким громким и пронзительным, что Сириус с его сверхчувствительными ушами чуть не оглох.

О чем я думаю? Нужно помочь старику!

Сириус выскочил из дома с палочкой наперевес, и увидел, что все кончено. Громов вбил острый конец посоха ей в грудь. Она вскрикнула и задергалась, в бессильной ненависти царапая убийственный кусок дерева длинными когтями, но вытащить его из груди уже не смогла. Волхв надавил на посох, острие вошло глубже, и тварь, утерявшая всякое сходство с красивой девушкой, обратилась в прах.

 

* * *

 

— Упырица то была. Молоденькая совсем, а то знала бы, кого нужно за семь верст обходить. Но сильная. Много она, видать, кровушки выпила, — нахмурил брови Матвей. — А ты что же не учуял, пес шелудивый, что от нее кладбищенской землей несет? Вот сова-то поумней тебя будет.

Хедвиг, сидевшая на ветке того самого дерева, за которым раньше пряталась упырица, просверлила анимага недовольным взглядом янтарных глаз. Похоже, сова восприняла просьбу крестника «оставайся с Сириусом» очень серьезно, и была недовольна, что подопечный от нее сбежал.

Волхв пригладил коротко подстриженную бороду:

— Сунься она сюда по ошибке, я, может, и ограничился тем, что просто шуганул бы ее. Но эта стерва ночная вздумала на детишек нападать. В детском лагере недосчитались сразу двоих; потом нашли, что от них осталось. Сам понимаешь, такое не прощается.

Сириус был до глубины души впечатлен быстротой расправы над упырицей. Повинуясь импульсу, бывший узник попросил волхва, может ли он научиться такому.

— Пару ухваток я, так и быть, покажу, из тех, что многие знают. А больше — ни-ни. Вот женился бы ты на Громовой и вошел в наш род — тогда дело другое.

Сириус понял и не обиделся; у Блэков тоже хватало фамильных заклинаний, которые запрещено было передавать другим. Хотя анимаг небезосновательно подозревал, что Белла и Регулус пренебрегли этим запретом.

И они еще смели звать МЕНЯ предателем крови! Даже когда я был совсем щенком и смотрел на Дамблдора снизу вверх, все равно понимал, что тайны рода — это тайны рода.

 

* * *

 

Билл нашел Ксено в компании Чепмена и Уинтропа; журналист жаловался на проблемы, с которыми сталкивался при издании «Придиры»:

— Знаете, что самое сложное в моей профессии, Говард?

— Скептики?

— Раньше я тоже думал, что скептики. И был неправ. К насмешкам узколобых «специалистов» быстро привыкаешь. Но упаси Мерлин от читателей, которые лучше тебя знают, что именно ты имел в виду!

Редактор «Придиры» был в своей стихии.

— Хотите пример? Извольте. Я пишу безобидную статью о брачных ритуалах мохноухих рогоходов*, а потом с изумлением узнаю, что это был «тонкий, но язвительный намек на кадровую чехарду в отделе международного сотрудничества», — процитировал Ксено. Бэбкок громко расхохотался. — Вам смешно, а мне вот не очень. Хоть опровержение пиши. Но ведь Мистер Проницательный тут же заявит, что опровержение было написано под давлением министерства!

— Иногда мохноухие рогоходы — это просто многоухие рогоходы, — глубокомысленно пропела проходившая мимо Луна.

---

ПРИМЕЧАНИЯ.

* О мохноухих рогоходах можно прочитать в замечательном фанфике «Гарри Поттер и новая семья. Последний курс» от Dvolk67 (прим. автора).

«Призрак Темного Лорда. Стой, смертный! Войти в мой замок без приглашения — это смерть!

Оливер-Охотник. Тогда почему бы тебе не пригласить меня? У тебя в первый раз за сто лет появится собеседник, а мне не придется умирать».

(Отрывок из пьесы Августуса Пламмера «Охота на вампира»).

---

 

Опасения, что Лавгуды станут тормозить их экспедицию, оказались напрасными. Бывалый магозоолог привык к долгим пешим прогулкам, и дочь от него не отставала.

Когда они все же отстали от группы, Билл отправил Гарри посмотреть, в чем дело, и поторопить их.

Отец и дочь нашлись на полянке, которую остальные прошли пять минут назад. Луна пристально изучала в лупу пойманного жука ядовито-зеленой окраски с золотистыми крыльями.

— Все в порядке, папочка. Это настоящий жук, а не анимаг-шпион.

А Гарри во все глаза уставился на миниатюрную блондинку. Неужели Луна знает о Рите Скитер?

 

* * *

 

Палатка Юэня поражала своим аскетизмом.

Стены украшали старинные свитки и талисманы с иероглифами. В правом дальнем углу — письменный стол и книжный шкаф, в левом — скромная кровать. Вдоль дальней стены — стойка с экзотическим восточным оружием и несколько чучел, набитых соломой.

— Мастер Чар сказал, что у тебя проблема с защитой разума.

— Есть люди, которым я не хотел бы открывать доступ к своим мыслям.

— Твое беспокойство понятно, — в правой руке китайца появилось павлинье перо, которым он начертил что-то на листке пергамента, после чего перо, как по волшебству, исчезло. — Мне придется кое-что объяснить. Я не использую Окклюменцию как вы, люди Запада. Я просто досконально знаю свой разум, и никогда не перепутаю его содержимое с тем, что лежит за его пределами. Благодаря этому всегда можно определить, когда ко мне пытаются вторгнуться.

Гарри моргнул; то, что описал Юэнь, совершенно не походило на то немногое, что он успел узнать о техниках окклюменции.

— Я смогу этому научиться?

— Возможно. Должен предупредить — на этом пути таится много подводных камней. Главная опасность — самообман. Большинству людей нравится быть лучшего мнения о себе, чем они есть на самом деле. У других все наоборот; они думают о себе хуже, чем того заслуживают. Бывает и так, что это не их вина, а результат неудачного воспитания, — глаза восточного мага смотрели Гарри прямо в душу, и подросток чувствовал себя крайне некомфортно. — Не важно, почему. Важно, найдутся ли в тебе силы взглянуть на себя беспристрастно, не через кривое зеркало страхов и эмоций. Продолжишь обманывать себя — и все, что ты попытаешься создать, будет разрушено. Нельзя поставить дом на несуществующих сваях.

— Я… должен подумать об этом, — Гарри знал, что Юэнь задал ему трудную задачу. Полжизни он был нежеланным племянником, черной овцой в семье, в уши которого Петунья и Вернон вливали ядовитую ложь о родителях и о нем самом. А еще четыре года — Мальчиком-Который-Выжил, вымышленным персонажем.

Он ненавидел Дурслей, и все, что с ними связано. Но готов ли он признать, что след, который они оставили на его душе, возможно, не изгладится никогда? А Хогвартс? Годы, полные тайн, приключений и опасностей? Как после всего случившегося отделить истинного Гарри Поттера от наслоений, порожденных страхами и ожиданиями других?

 

* * *

 

— Ты все правильно сделал, Миллс. Но пока помалкивай о своей находке. Будем придерживаться плана.

— Слушаюсь, сэр, — откозырял Миллс, не замечая, как нелепо выглядит, отдавая армейский салют в цветастой панаме.

Доджсон высоко оценил то, что его подчиненный в кои-то веки проявил способность находить нестандартные решения. Но хвалить Миллса при всех он не стал, опасаясь, что другие примут похвалу за руководство к действию.

И только Будда, Аллах и Зевс знают, что они могут наворотить в приступе дурной инициативы.

Один из секретов успеха Потрошителей был в том, что они всегда выбирали правильный момент для нападения. Пока экспедиция идет вперед и разряжает на себя все ловушки, не стоит их трогать. А вот когда они выберутся из гробницы, пошатываясь под тяжестью добытых сокровищ — тогда и нужно нанести удар. Вымотанные и израненные взломщики проклятий — уже не бойцы, их можно брать голыми руками.

Сами Потрошители старались воевать как можно меньше, отправляя вперед наемников, которых привлекали для временного усиления отряда. «Временного» на жаргоне Потрошителей означало «до того момента, как начнется дележка трофеев». Если кто-то из наемников к тому времени уцелеет... Уитли всегда был готов исправить это упущение.

Подобная практика не распространялась на воинов из местных племен. С ними Доджсон всегда скрупулезно расплачивался. Он понимал, что, если Потрошители восстановят против себя племенных вождей, им придется прятаться в совсем уже малопригодных для жизни регионах.

Ну а то, что Потрошители до сих пор не передрались из-за добычи, как это частенько случается в наемничьих отрядах, Доджсон считал своей личной заслугой.

 

* * *

 

— Слишком крупные получились, — сказал Юэнь, критически осмотрев нарезанную кубиками картошку. — Вот как надо, — и тут же быстро-быстро заработал ножом.

Гарри не знал, как отблагодарить Юэня за помощь с Окклюменцией. Хотя парень только-только приступил к урокам динамической медитации, он уже чувствовал, что сдвинулся с мертвой точки в том, что касалось наведения порядка в голове. Гарри додумался только до того, чтобы предложить помочь ему с готовкой.

Если верить Уинтропу, раньше они готовили посменно. Когда же к команде Джонса присоединился азиатский маг, как-то само собой получилось, что обязанности по готовке отошли к нему. Никто особенно не протестовал; всем надоело есть безвкусный суп или пережаренное мясо.

Гарри совсем не удивился бы, услышав от китайца отказ; Молли, к примеру, никогда бы не подпустила гостя к кухне. Юэнь оказался более покладистым, но только когда дело касалось самых простых блюд. А вот свою фирменную жареную утку он не доверял никому.

— Теперь попробуй нарезать их так же мелко, но чарами, — велел китаец, придвинув ему миску с оставшейся картошкой.

Готовить Гарри умел и раньше — Петунья об этом позаботилась. Но готовка с помощью магии — совсем другое; тут было множество маленьких хитростей. Он, например, никогда бы не додумался использовать чары головного пузыря при чистке и резке лука, чтобы не слезились глаза.

Отложив кухонный нож и вооружившись палочкой, Гарри примерился к картофелине и мысленно произнес:

— Диффиндо!

 

* * *

 

Лето для Невилла было благодатной порой отдыха. Ни тебе злобного крючконосого зельевара, от взгляда которого котлы взрываются сами собой, ни слизеринского хорька с его бандой подпевал, ни близнецов с их небезобидными шуточками. Только старый особняк, бабушка и семейный домовик.

Но нынешнее лето выдалось на редкость беспокойным. Хотя Лонгботтомы жили в уединении, тревожные новости до них все же доходили. И Невилл уже не мог, как обычно, укрыться от внешнего мира в теплицах. Тем более, что почти все новости касались его знаменитого одноклассника.

О том, что что родственники Гарри получили поцелуй дементора, они узнали не из газет — когда министерство начало откровенную антидамблдоровскую пропаганду, бабушка в знак протеста отказалась от подписки на «Ежедневный Пророк». Сенсационную новость им сообщил дядя Элджернон, а тому — двоюродный племянник, работавший в Отделе магического правопорядка.

— Бедный мальчик, — посочувствовала бабушка. — Можно подумать, что ему на роду написано терять родных и близких.

Невилл сомневался, что Гарри станет оплакивать Дурслей, но не стал говорить ей о своих сомнениях.

С бабушкой Августой иногда приходится нелегко, но я все равно ее люблю. А вот у Гарри для родни не нашлось ни одного доброго слова.

Узнали они и об избрании нового главы МКМ вместо скомпрометированного Дамблдора. В тот день Невилл испытал настоящий шок, когда проходил мимо пустующего бального зала и увидел, как его суровая бабушка, ностальгически улыбаясь, кружится по залу и напевает себе под нос старинный вальс.

О невиновности Сириуса Блэка им сообщила взволнованная тетя Энид, связавшаяся с бабушкой через камин. Энид всегда считала Сириуса малолетним шалопаем, и отказывалась верить, что тот мог предать Джеймса. Теперь она была просто счастлива, что ее догадки подтвердились.

Раньше Невилл сочувствовал Гарри, которому даже с крестным отцом не повезло. Теперь оставалось лишь гадать, что Сириус Блэк будет делать после оправдания. Вспомнит наконец о своих обязанностях, или так и будет мотаться по заграницам, оставив крестника на произвол судьбы.

Когда стало известным, кто стоял за отправкой дементоров в Суррей, а Долорес Амбридж приговорили к пожизненному заключению в Азкабан, у бабушки нашлось, что сказать об опальной чиновнице.

— Долорес, конечно, дура, но очень злобная и опасная дура. Такие, как она, с лихвой возмещают недостаток ума звериной хитростью и жестокостью. Радуйся, что она вне игры; ходили слухи, что она хотела внедрить своего человека в Хогвартс, под видом преподавателя Защиты.

Невилл поежился; о преподавателях Защиты у него были самые неприятные воспоминания. Заика Квиррелл, от которого за милю несло чесноком. Позер Локхарт, превративший уроки в балаган. Люпин, долгое время казавшийся нормальным человеком; Невиллу стало по-настоящему страшно, когда в конце учебного года выяснилось, что болезненно выглядевший маг все это время скрывал от них звериную сущность оборотня. Наконец, жутковатый Аластор Грюм, вопивший про Постоянную Бдительность и швырявшийся Непростительными заклинаниями, как кактус-снайпер — колючками. И то, что он оказался самозванцем, вовсе не пробудило у Невилла желания ближе познакомиться с оригиналом.

Не думал, что можно найти учителя хуже, чем эти четверо. Но эта Амбридж, наверное, нашла бы...

Невеселые размышления Невилла прервала серая сова, приземлившаяся на крышу теплицы. Забрав у нее письмо и поставив перед ней миску с водой, он вскрыл конверт. Пробежавшись глазами по строчкам, он воровато осмотрелся по сторонам и, убедившись, что вокруг никого, бережно спрятал письмо во внутренний карман.

 

* * *

 

В отличие от Гарри, Луну Лавгуд не нужно было учить принимать себя такой, как есть. Она всегда жила по этому принципу, пусть даже это и причиняло девочке, рано лишившейся матери, немало неприятностей.

На первом курсе она обратилась к одному из старост Когтеврана по поводу пропавшей брошки. Брошь досталась ей от матери и была очень дорога одиннадцатилетней Луне. На словах староста обещал помочь, но на деле он страдал причудливым вывихом в мозгу, из-за которого ее потеря казалась ему чем-то забавным. И Луна, взглянув на него, поняла, что мамину брошку она больше не увидит.

Это был не первый раз, когда ее вещи исчезали или оказывались испорченными; такое случалось с неприятной регулярностью. Но это был первый и последний раз, когда Луна пыталась получить помощь от старших. Даже отцу она никогда не рассказывала о своих проблемах. Но он, кажется, о чем-то догадывался. Поэтому всегда брал ее с собой, когда собирался в очередную экспедицию.

Когда Луна узнала, что этим летом они отправляются в Чьяпас, она немного расстроилась. Она помнила, что предыдущая экспедиция в эти места была неудачной. Проводник, которого нашел папа, ей тоже не понравился; вокруг него роилась мошкара грязно-желтого цвета жадности. Луну успокаивало только заверение отца, что в этот раз они точно обнаружат в джунглях нечто необычное.

Когда проводник сбежал, она была к этому готова. Когда они заблудились, она была к этому готова. И даже встреча с Биллом Уизли и его командой, казалось бы, маловероятная, не была чем-то из ряда вон выходящим.

Удивилась Луна, когда поняла, что экспедиция еще толком не началась, а они уже нашли нечто необычное.

И самое интересное, что он сам не подозревает о своей необычности.

 

* * *

 

— Твоя проблема не в недостатке скорости, а в том, что ты этой скоростью не пользуешься, — вымотавшийся Гарри приходил в себя после учебного поединка, а Бэбкок, который ничуть не утомился, растолковывал ему, какие ошибки стажер допустил в бою. — Ты выпускаешь заклинание и ждешь, пока оно долетит. А нужно не ждать, а сразу готовить следующее. Тогда у тебя больше шансов загнать противника в оборону. А чтобы еще больше сократить интервал между заклинаниями, научись выстраивать из них цепь.

Дальше последовало короткое, но четкое объяснение бывшего легионера, что такое цепочки заклинаний, и зачем они нужны боевому магу.

— У мастеров цепочки сугубо индивидуальны. Но тебе до мастера далеко. Нужно понять сам принцип, а потом выучить несколько простейших цепочек. Составлять их самому — это уже другой уровень мастерства.

На поляну, временно превратившуюся в учебный полигон, вышел обеспокоенный Билл:

— Тим? Прервись на минуту. Юэнь что-то нашел.

Когда Гарри, усилием воли заставивший себя подняться, догнал Бэбкока, тот вместе с близнецами Смитами внимательно изучил обнаруженные Юэнем следы.

— Это армейские ботинки. У нас такие никто не носит, кроме малышки Луны. А у нее точно не сорок восьмой размер ноги.

— Магглы?

— Возможно. Или у нас конкурент, которому не по карману зачарованная обувь.

— Я могу распылить магглорепеллент, — предложила Шэрон, роясь в зачарованной сумочке.

— Не трудись. Если тут один-два человека, можно обработать их Конфундусом и без репеллента.

Орвилл и Уилбур пошли по следу; остальные начали сворачивать лагерь, готовясь сменить место стоянки.

 

* * *

 

— Я одного не понимаю, — после плотного ужина Сириуса всегда тянуло поболтать. — Ты говорил, что это место зачаровано, и почтовым совам его не найти. А как же нас отыскала Хедвиг?

— Обычным совам — не найти, — ответил Матвей, поглаживая бороду. — Вам что, про войну с Гриндевальдом совсем ничего не рассказывали?

— Какое там! — Сириус безнадежно махнул рукой. — У нас же за учителя истории призрак, который зациклился на гоблинах. Да еще рассказывает так, что всех в сон вгоняет.

— Дела-а, — протянул старый волхв. — А у нас одно время настоящее поветрие было; кто побогаче да подурнее, посылает детей учиться за границу. Кого в Шармбатон, кого вообще в Дурмстранг. Хвала Небу и Земле, когда опричники взялись за дело и почистили верхушку от дураков и воров, эту лавочку тоже прикрыли. Сделали так, что на хорошую должность можно попасть, только если получил диплом в Колдовстворце… — Громов остановил себя. — Вечно я сворачиваю на политику, стоит мне разболтаться. А ты ведь не об этом спрашивал.

— Ничего, — Сириус повернул кран самовара, чтобы налить себе еще чашку. Кто бы нам Визенгамот почистил!

— Дело было так. Одному из Гриндевальдовых прихвостней пришла в голову идея, как порушить союзникам коммуникации. Натренировали ястребов и коршунов, чтобы сбивали почтовых сов и перехватывали их корреспонденцию.

Маги антигриндевальдовской коалиции не сразу сообразили, что происходит. А когда узнали, северные волхвы в ответ создали боевых сов.

— Что тогда в небе творилось — чисто Первая Мировая! Говорят, от гриндевальдовских разбойных пташек только пух и перья летели. А самыми воинственными оказались полярные совы, — волхв искоса взглянул на Хедвиг. — Бьюсь об заклад, твоя спасительница — потомок одной из них.

Вот так история! Надо будет как-нибудь рассказать Гарри.

— Спасибо, Хедвиг, — сказал Сириус белянке, устроившейся в кроне дуба. — Ты меня выручила.

Хедвиг, естественно, ничего не ответила, но ее желтые глаза удовлетворенно сверкнули.

 

* * *

 

Когда близнецы вернулись, они долго отмалчивались.

Так и не дождавшись от них доклада, Чепмен задал терзавший всех вопрос:

— Это был Потрошитель?

— Нет. Просто офицер одной из местных Армий Освобождения, — ответил Орвилл Смит. — Пробирался к своим, после того, как их конвой попал в засаду проправительственных сил.

— Армия Освобождения, — громко фыркнул Уилбур. — «Армия Освобождения Чужих Карманов», так будет вернее.

— Или «Армия Освобождения от Свободы», — в тон ему отозвался Орвилл. — А офицер был той еще мразью. Мародер, насильник и детоубийца. Такой же, как все здешние вояки. Уже успел дослужиться до капитана.

Уилбур Смит снова фыркнул:

— Тут скорее нужно удивляться, что он еще не дослужился до генерала, с таким-то послужным списком.

— И что вы сделали? — Бэбкок, лучше других знавший близнецов, распознал их маневр и не позволил Смитам увести разговор в сторону.

— Пустили ему кровь, чтобы почуяли хищники, потом парализовали и оставили в компании четвероногих собратьев по духу. Пока мы возвращались в лагерь, они, должно быть, уже обглодали его до костей.

— Это было обязательно? — поморщился Билл.

— Ты еще молод, Билл. Станешь постарше — поймешь. Есть дела, за которые просто убить мало. Тем, кто наслаждается, пытая других, нужно отплачивать той же монетой, — видя, что его слова не убедили Билла, маг-следопыт добавил: — У тебя ведь есть младшая сестра. Что бы ты сделал с подонком, который ее изнасиловал и убил?

Это был удар ниже пояса.

Синие глаза Флёр заледенели:

— Если бы какой-то batard* поднял руку на малышку Габриэль, я бы его сожгла. Медленно.

— Видишь, Билл? — подмигнул Орвилл. — Твоя вейла понимает, как устроен этот мир, лучше тебя.

Гарри плохо спалось в ту ночь. Он ворочался, но долгожданный сон никак не желал приходить. Ему не давал покоя разговор у вечернего костра.

Год назад он не дал Сириусу убить Питера. И чем это обернулось? Сириус до сих пор в бегах, а Хвост помог Волдеморту возродиться.

А еще он убил Седрика. Просто потому, что тот оказался в неудачное время в неудачном месте. Как те тринадцать магглов, погибших, когда Питер устроил взрыв, заметая следы. И это только те, о ком я знаю. А скольких еще он убьет?

Идея оставить связанного Петтигрю рядом с гнездом акромантулов становилась все более и более привлекательной.

---

ПРИМЕЧАНИЯ

* batard — ублюдок (франц.)

«Пятна эктоплазмы испортили вам свежепоклеенные обои? Холостяцкая вечеринка не состоялась из-за того, что голодные духи похозяйничали в ваших запасах провизии? Упал в цене дом, потому что в нем завелся полтергейст?

ХВАТИТ ЭТО ТЕРПЕТЬ!!!

Фирма «Блум и Брум» (существует с 1984 года) обещает утилизировать весь ваш астральный мусор за приемлемую цену!»

(Из рекламной листовки)

---

 

Магическую Британию лихорадило. Суд над Долорес Амбридж стал той самой последней соломинкой.

Чиновница, похоже, окончательно потеряла связь с реальностью, если думала, что ее освободят прямо в зале суда. И какой же лютой ненавистью вспыхнули ее глаза, когда Амбридж осознала, что Фадж не собирается ей помогать, и вообще умыл руки! Многим членам Визенгамота стало крайне неуютно, несмотря на то, что женщина была без палочки и закована в цепи.

Она пыталась отказаться от Веритасерума, напирая на свой чистокровный статус, но этот фокус у нее не прошел. Кое-кто еще помнил ее отца, Орфорда Амбриджа, мелкого служащего в министерстве. А уж выяснить, кем была ее мать, группе Робардса вообще никакого труда не составило.

Даже Фадж, который был далеко не образцом законопослушного гражданина, содрогнулся от омерзения, когда под влиянием зелья правды открылось, сколько злобы и ненависти таилось в душе его бывшей помощницы.

Того, что она помогала принимать законы, ухудшавшие уровень жизни полукровок и нечеловеческих рас в Британии, для нее оказалось мало. Амбридж чужими руками убила всех детей, зараженных ликантропией, до которых смогла дотянуться. Она также стояла за «несчастными случаями» с несколькими магглорожденными. Боунс даже узнала одно из упомянутых имен — Салли-Энн Перкс, студентка Хогвартса, исчезновение которой после первого курса так и осталось нераскрытым.

Фадж слушал откровения Амбридж, чувствуя, как на его шее затягивается удавка. Сделка, заключенная с Амелией, помогла ему избежать скамьи подсудимых. Но Фадж знал, что это не спасет его от суда общественного мнения.

 

* * *

 

Луна несколько раз за день оглядывалась назад, и Гарри решил спросить, что ее беспокоит.

— Мистер Прикованный. Он очень расстроился, что вы не зашли в гости, сообщила Луна.

— «Мистер Прикованный»?

— Он живет в том старом ангаре, — объяснила она. — Его приковали к зданию, чтобы он не мог выйти наружу. Поэтому он — Мистер Прикованный. Его настоящее имя слишком сложное, и я никак не могу его запомнить. А чтобы его имя уместилось в моей голову, нужно будет взамен забыть про Лазурного Двубоя или Гагаузского Плешивого Волка. А это — невосполнимая потеря для мировой магозоологии.

Гарри не позволил Луне перескочить на получасовой рассказ о Лазурном Двубое:

— Твой Мистер Прикованный… Он призрак?

— Не «мой», а свой собственный, — возразила блондинка. — И он не просто призрак, а Вредоносный призрак. Это гораздо опаснее.

Не сразу, но Гарри удалось выудить из Луны нужную информацию. Хотя ее рассказ и звучал, как сюжет приключенческого фильма.

Если верить Луне, то некий американский авантюрист, во время Второй Мировой служивший в разведке, случайно узнал о перевалочном пункте, которым нацисты хотели воспользоваться при переправке золота в Аргентину. Он скрыл свою находку от командования, а после войны, собрав команду таких же нищих и голодных бывших вояк, отправился в Чьяпас.

Им удалось застать врасплох беглого гауптштурмфюрера СС и его охрану, но выучка немецких солдат все же сделала свое дело, и они смогли перестрелять половину налетчиков. Соответственно, доля каждого сильно увеличилась. И пока уцелевшие «аргонавты» перегружали ящики с захваченным золотом из грузовика в арендованный самолет, их пилоту пришла в голову подленькая мыслишка — избавиться от всех остальных, чтобы все золото досталось ему.

Сказано — сделано. Людей, которые преждевременно расслабились, празднуя победу, удалось легко застать врасплох. Только один из них успел выстрелить в ответ, смертельно ранив пилота-предателя.

Из-за своего бесчестного поступка пилот не смог найти упокоение, переродившись, как вредоносный призрак, полный безумия и ненависти. По ночам он выходил на охоту, наводя ужас на все окрестные племена. Так продолжалось, пока на заброшенный ангар не набрел странствующий бокор. Не в силах изгнать злобного призрака или подчинить его себе, колдун провел ритуал, заточив его в здании ангара.

Но теперь чары вуду развеялись, и Мистер Прикованный, изголодавшийся за время заточения, жаждал крови.

— Погоди-ка, — Гарри был уверен, что нашел слабое место в истории Луны. — Если они все погибли, то откуда стало известно, что именно там произошло? А что случилось с самолетом? И с золотом?

— Это, — Луна проказливо улыбнулась, — уже совсем другая история.

 

* * *

 

В лагере Потрошителей было неспокойно с тех пор, как вернулся Маджмут, один из разведчиков. Черный, как головешка, выходец из Сенегала сообщил, что у них под боком расположился военный лагерь магглов.

— Магглы — это хорошо, — ощерился Деннис Недри. — Эй, док, не хочешь выпустить своего малыша поразмять ноги?

Ученый-ренегат считал, что нет ничего лучше испытания в реальных боевых условиях. Генри Ву бросал своих созданий против магов, чьи экспедиции они решили выпотрошить. А после боя тщательно заносил результаты испытаний в лабораторные журналы, добиваясь, чтобы новые образцы становились сильнее, быстрее и смертоноснее.

Другие Потрошители, хотя и признавали несомненную пользу от экспериментов Ву, относились к ним с опаской. Даже обычный книзл может расцарапать тебя до крови, а чего ждать от клыкастой бронированной твари, которую слепили Мерлин знает из чего? А вдруг взбесится, преодолеет подчиняющие заклинания Ву и перегрызет всем глотки?

Было видно, что ученый заинтригован предложением Недри. Квазимодо был уже четвертым из созданных Ву гибридов, и пока что ему не представлялось случая показать себя в деле.

Химеролог вопросительно покосился на Доджсона, и тот утвердительно кивнул. Ву подошел к клетке, в которую Квазимодо запирали на стоянках для всеобщего спокойствия, прикоснулся палочкой к чешуйчатой морде и стал нашептывать заклинания-команды. Потом ударил палочкой по стальным прутьям, заставив клетку исчезнуть. Квазимодо вздыбился, как медведь, смерил Потрошителей тяжелым взглядом, громко зашипел и исчез в зарослях с грацией, которая казалась невероятной для столь огромного создания.

Деннис, заранее нацеливший ракушку с заклинанием Длинного Уха на маггловский лагерь, прислушивался к какофонии из воплей и ругательств, проклятий и стонов умирающих, утробного рычания и хаотичной пальбы во все стороны. Для Недри эти звуки были слаще любой музыки. Он жалел только об одном — невозможно было прицепить на голову Квазимодо колдокамеру, чтобы лишний раз полюбоваться на огромную зверюгу в действии.

 

* * *

 

— Если бы я тебя дурному палкомашеству учил, тогда действительно любая деревяшка подойдет, — Матвей наставительно воздел сухой палец. — А для настоящего искусства и посох должен быть подходящий.

Сегодня они отправлялись в гости, и Сириусу, уже успевшему отвыкнуть от компании других людей, было немного неуютно. Тем более, что ковер-самолет, на котором они должны были лететь, выглядел куда менее комфортабельным, чем гоночная метла.

— В Туркестане его добыл, — сообщил волхв, развернув выцветший старый ковер, украшенный причудливым орнаментом. — У самого Файзуллы. Много он крови нашим попортил, кучу народу положил, пока его не изловили. А ты попробуй-ка догони летающего мага на лошадях!

Вопреки опасениям Сириуса, ковер слушался седоков беспрекословно, и вскоре они уже оказались возле дома Григория Чернова, волхва, который специализировался на изготовлении магических посохов, и старого боевого товарища Матвея.

А Чернов-то не бедствует, подумал анимаг, оценив красивый двухэтажный дом, к которому они подлетали. Это не дом, а целый особняк!

— Не ожидал, что у него такие хоромы? — полуутвердительно-полувопросительно произнес Громов, скатывая ковер и убирая в солдатский вещмешок с расширением пространства. — У их семейства история богатая. Черновы даже Петра у себя принимали, когда тот из Великого посольства возвращался. Про Петра Первого ты хоть слышал?

— Обижаешь, дед Матвей, не надо считать нас совсем уж дремучими, — Сириус не собирался признаваться, что запомнился ему только один исторический факт — где-то под Полтавой русские насмерть резались со шведами, и шведы проиграли. И то он узнал об этом благодаря маггловской книге, которую со скуки позаимствовал у Лили Эванс.

 

* * *

 

Штаб-квартира Ордена Феникса почти опустела.

Хагрид, вернувшись из заграничной поездки, забрал Клювокрыла, для конспирации перекрашенного магией и переименованного в Махаона, обратно в Запретный лес. Потом Молли Уизли перебралась в Нору, прихватив с собой весь свой выводок и Гермиону.

Тонкс в который раз позавидовала Биллу Уизли и всем, кто сопровождал его в экспедиции. Вот где настоящие приключения и настоящая опасность! А вот ей не досталось ни того, ни другого. Скучная бумажная работа в аврорате, и не менее скучные дежурства возле Отдела Тайн по поручению Дамблдора.

Хоть бы объяснили, что мы там караулим!

Вопли Вальбурги Блэк оповестили ее о том, что кто-то пришел. Тонкс сердито ругнулась под нос и поспешила на первый этаж, разбираться с чокнутым портретом.

Даже после смерти Блэки ухитряются оставаться гигантской занозой в заднице! Неудивительно, что мать не желала иметь ничего общего со своими родственничками!

 

* * *

 

Луна мелко дрожала, у нее зуб на зуб не попадал.

Так страшно ей было только один раз в жизни — когда мама, только что шептавшая, что она должна быть сильной, вдруг замолчала, а ее выразительные глаза стали пустыми и холодными.

Мистер Прикованный был в лагере.

Злокозненный призрак плыл над травой, облаченный в плащ из ночного тумана. Глаза, мерцавшие багровым огнем, остановились на Луне, не вовремя решившей полюбоваться звездами, и оказавшейся в ловушке.

Она так надеялась, что у экспедиции получится от него оторваться. Призрак ведь может ходить только по ночам! Но она забыла, что мертвые не знают усталости, а вот им приходилось делать привалы.

Он, наверное, еще и подкормился по пути чьими-то жизнями. Поэтому смог прорвать защиту вокруг лагеря.

Луна хотела закричать, но глаза призрака полыхнули, и зов о помощи застрял у нее в горле.

Даже если сейчас со всех ног кинуться к палатке — он доберется до меня и там. А потом нападет на папу. Я не могу потерять еще и его!

Бывший пилот протянул к ней бледную руку. Жгучий холод обжег ее, и Луна почувствовала, как ее тело начали покидать магия и жизненные силы.

Пожалуйста… Я… Не... Хочу...

— ЭКСПЕКТО ПАТРОНУМ!

Смертоносная длань призрака отдернулась назад, когда великолепный серебряный олень угрожающе нацелил на него мощные рога.

— Луна! Держись! — из-за слабости у нее звенело в ушах, и она никак не могла понять, кому принадлежит этот голос. — Сохатый! Гони прочь эту нечисть!

Когда острый рог Патронуса пропорол пилотскую куртку и отбросил Мистера Прикованного назад, спасая съежившуюся Луну, у молчаливого призрака прорезался голос. Он издал пронзительный крик, более подобающий банши, и нырнул под землю, спасаясь от повторной атаки Сохатого.

 

* * *

 

Григорий Чернов был моложе Матвея; о возрасте волхва напоминали только виски с проседью и белая борода с двумя черными прядями, придававшими волхву отдаленное сходство с барсуком.

Пока старые друзья радовались встрече, хлопали друг друга по плечам и вспоминали молодость за чаркой вина, Сириус воспользовался случаем, чтобы осмотреть коллекцию оружия Черновых, которой хватило бы на небольшой музей. Чего там только не было! Копье со зловещим крюком, позволявшее стаскивать всадников с коней — и двуручный меч тевтонского рыцаря. Позолоченная шпага с гравировкой «За храбрость» — и дорогой кинжал-катар, вывезенный из Индии одним из предков Чернова. Видавшая виды казачья шашка — и трость из черного дерева со спрятанным клинком.

За экспонатами бережно ухаживал престарелый домовой с кудлатой бородой и прозрачными глазами. Он явно заметил чужака, но продолжал тщательно протирать бархоткой траншейный нож времен Первой Мировой.

— Зачем пришел? — буркнул домовой, не поднимая глаз от оружия, которое чистил.

— Волхв Громов согласился подучить меня, как сражаться на посохах, — независимый характер славянских духов нравился Сириусу куда больше, чем раболепие эльфов-домовиков. — Он думает, что для этого нужен особый посох, работы Черновых.

— А ты его слушай, молодой Матвей плохого не посоветует, — «Молодой»? Сколько же этому домовому лет? — Посох, даже тренировочный, должен вырезать мастер. А не то получится, как у Дондукова-Корсакова. У этого ротозея посох сломался прямо во время учебного поединка, и щепки полетели во все стороны. Так ему глаз и выбило. А Дундук потом еще девкам врал, что его, дескать, на фронте ранило. Тьфу! Тоже мне Кутузов нашелся!

— А ты все так же ворчишь, Евсей? — заглянул Громов в комнату-музей. — Пойдем, Сириус. Мы там с Гришей поболтали по душам, и он согласился взяться за посох для тебя. Только палочку свою волшебную припрячь от греха подальше. Гриша их терпеть не может; считает, что все беды магов от них пошли.

 

* * *

 

— Я закончил модернизировать защиту, — сообщил Уинтроп, вытирая руки об мантию. — Теперь он к нам даже из-под земли не подберется.

Пострадавшую Луну давно увели в свою палатку Флёр и Шэрон; эту ночь она побудет у них.

— Мне не нравится мысль каждую ночь держать оборону, — высказался Гарри. — А если однажды, неважно по какой причине, мы не сумеем поставить вокруг лагеря защиту? Нельзя избавиться от этого летуна окончательно? Например, провести обряд экзорцизма?

— Злокозненного духа так просто не остановишь, даже если похоронить его останки, — поспешил разочаровать его Уилбур.

— Я читал, что лет десять назад в Огайо появился такой дух. При жизни он был редкостной мразью и садистом, который любил «поиграть» со своими жертвами, прежде чем их прикончить. Его сожгли Адским пламенем, вместе с домом, в котором он жил, — рассказал Орвилл. — Увы, это его не остановило; в виде призрака он стал еще опаснее, чем при жизни. Стал вторгаться в сны жертв, чтобы мучить и убивать их там.

Чепмен, на лице которого лежала отчетливая тень усталости, вздохнул:

— Ох, Луна! Ну почему она не предупредила нас об этом «Мистере Прикованном» раньше? Да еще и Гарри запретила о нем говорить.

— Кажется, я знаю, почему, — понизив голос, ответил Гарри. — Она слишком привыкла к тому, что ей никто не верит.

«Еще одна широко распространенная небылица — что маги Китежа вместо метел летают на вырванных с корнем деревьях. Мне долго не удавалось выяснить, откуда пошел этот миф. Ответ нашелся только у военных историков.

Во время вторжения экспедиционного корпуса Гриндевальда в Россию, боевая пятерка волхвов-летунов, патрулировавших пограничную зону, вступила в воздушный бой с авангардом армии вторжения. После короткой и ожесточенной стычки в облаках, стоившей противнику четверых штурмовых грифонов, ездовой змий молодого волхва Мстислава Шумского оказался сбит. Мстислав смог благополучно приземлиться, но змий был тяжело ранен, и уже не способен драться.

Юный храбрец не мог беспомощно смотреть с земли, как его товарищи ведут заведомо безнадежный бой с каменными горгульями, которых было чуть ли не в четыре раза больше. Осмотревшись, Шумский заметил неподалеку огромный поваленный дуб. Вознеся молитву Стрибогу, волхв вырезал рунную цепочку на стволе дерева и, оседлав его, взмыл в воздух.

Нырнув в облака, чтобы зайти к горгульям с тыла, он успешно провел воздушный таран, превратив одну из горгулий в каменные обломки. Чтобы развить успех, он ворвался в самую гущу врагов, смешав их ряды и затормозив. Несмотря на неповоротливость импровизированного средства передвижения, Мстислав смог сбить еще трех горгулий, прежде чем чары полета ослабли, и расщепленный дуб рухнул на землю. На этот раз молодой волхв не выжил.

У самоубийственной атаки Мстислава отыскались свидетели. Рассказы об этом сражении передавались из уст в уста. А падкие на сенсации газетчики, раздув сплетню, создали у публики стойкое впечатление, что именно так летают все русские волхвы».

(Отрывок из книги Барнабаса Бушара «Зарубежные магические школы: Мифы и реальность»)

---

 

Гарри не находил себе места. Спать ему не хотелось; он был слишком взвинченным после визита призрака.

Я не воспринял историю Луны всерьез, и поэтому она чуть не погибла.

— Теперь я понял, как со стороны выглядел мой рассказ о возвращении Волдеморта. Черт! — Гарри в сердцах ударил кулаком по стволу дерева. — Если бы я сам не был на кладбище в Литтл-Хэнглтоне, то тоже не поверил бы.

— Значит, этой ночью ты узнал нечто новое, — невозмутимо прокомментировал Юэнь, сидевший возле палатки в медитативной позе и следивший за метаниями подростка. — И стал на шаг ближе к пониманию себя.

— Лучше бы я научился, как лучше понимать других!

— И это тоже придет — со временем. А пока попробуй выспаться, Дитя войны, — посоветовал китаец. — Спи, а я покараулю. Если этот призрак снова сунется, ему придется ползти обратно в заброшенный ангар со сломанными ногами.

Простые слова подействовали магически. Стоило голове Гарри коснуться подушки, как он моментально уснул.

 

* * *

 

Луна появилась из палатки Шэрон, когда остальные уже заканчивали завтракать. Девочка все еще была завернута в теплое одеяло, как в пончо, но выглядела значительно лучше, чем ночью.

— Вишенка, в следующий раз, когда призрак объявится, зови меня. Уж я-то с ним разберусь! — шляпа Ксено была лихо заломлена набок, и он размахивал половником, как саблей. Зрелище получилось презабавное, чего магозоолог, по-видимому, и добивался.

Билл, отставив в сторону пустую кружку, присел на корточки рядом с Луной и мягко спросил ее:

— Луна, если ты знала об этом «Мистере Прикованном», почему ничего не сказала нам?

Рассеянно накручивая локон на палец, она ответила:

— Гарри предложил мне рассказать об этом тебе, Билл. Но ты был очень занят и не услышал, когда я тебя окликнула. Поэтому я решила тебя не беспокоить. У тебя, как у главы экспедиции, и так полно забот; не стоит озадачивать тебя тем, что вполне может не осуществиться.

Билл озадаченно посмотрел на нее. Когда это было…?

— У тебя был путевой журнал, — помогла ему Луна. — Папочка подарил мне такой журнал, когда я поступила в Хогвартс. Он хотел, чтобы я могла ему писать. Но журнал куда-то унесли нарглы.

Теперь Билл начал понимать, что произошло. Луна пришла к нему, когда он был занят расшифровкой дневников Джонса, а он сам того не заметил, как отмахнулся от нее.

— Луна, давай договоримся так. Если у тебя будет для нас что-то важное, а я опять окажусь слишком занят, чтобы тебя выслушать... Ты знаешь жалящее заклинание? — Луна осторожно кивнула, не вполне уверенная, к чему он ведет. — Начинай обстреливать меня жалящими. Так ты точно сможешь привлечь мое внимание. — Билл ласково потрепал ее по голове; девочка хихикнула. — И я не шучу, Луна. Сделай именно так!

А насчет этих «нарглов»... Нужно будет написать Фреду и Джорджу. Пусть разберутся, что там за «нарглы» такие завелись!

 

* * *

 

Убийца проскользнул в кабинет следом за секретаршей. Кольцо невидимости и обувь с чарами тихой поступи позаботились о том, чтобы в коридорах МКМ его никто не заметил.

— Вот ваш чай, мистер Рамирес.

— Спасибо, Грейс. Можешь идти.

Это было слегка непрофессионально, но убийца воспользовался случаем, чтобы заглянуть в ее глубокое декольте, когда она нагнулась, ставя на стол поднос с чашкой чая. Рамирес по-прежнему делал вид, всецело поглощен бумагами и не замечает открывшееся ему восхитительное зрелище.

Сардоническая усмешка скривила невидимые губы убийцы. Старая, как мир, игра.

Дверь за секретаршей закрылась; убийца скользнул вперед, чтобы оказаться у главы МКМ за спиной. Теперь один точный удар кинжалом — и он окажется богаче на целый мешок галлеонов.

Самая легкая и прибыльная работа в моей жизни!

Рамирес отодвинул в сторону бумаги и потянулся к чашке. Его спина оказалась открыта для удара.

Сейчас!

Убийца никак не ждал, что Рамирес внезапно выплеснет обжигающее содержимое чашки ему в лицо. Привыкший к преимуществам, которые давала ему невидимость, он перестал носить маску; теперь ему это аукнулось.

Поняв, что его каким-то образом обнаружили, несмотря на кольцо, ошпаренный полуослепший убийца все же занес кинжал для удара. Но испанец жестко заблокировал удар металлическим подносом. Острое лезвие, пробив мягкий металл насквозь, застряло. Глава МКМ тут же отбросил поднос вместе с кинжалом далеко в сторону. Убийца хотел выхватить из поясных ножен второй кинжал, но в левое запястье вонзилось острие брошенного «паркера», заставив его выронить оружие.

Осознав, что невидимость, дарованная кольцом, от пристального внимания Рамиреса окончательно развеялась, убийца лихорадочно прикидывал пути к отступлению. Пора было начинать думать не о вознаграждении, а о том, как самому остаться в живых.

Вот только Рамирес не собирался давать ему возможности сбежать. Коронный удар правой в челюсть, когда-то принесший будущему убийце победу над "Смилодоном" Амедейро, не достиг цели, провалившись в пустоту. А в следующее мгновение в его голове будто взорвалась граната.

А я еще смеялся над теми, кто не хотел браться за этот заказ…

Это было последней мыслью в угасающем сознании убийцы.

 

* * *

 

Два тренировочных посоха с гулким стуком столкнулись друг с другом.

Сириусу не в первый раз приходилось брать в руки посох; его обучил дядя Альфард, у которого в молодости были какие-то дела с кланом Маккаллум. Но разница в мастерстве между ним и пожилым волхвом была видна невооруженным глазом.

Когда Сириус в очередной раз пропустил удар, Чернов жестом остановил учебный поединок. Они поклонились друг другу и разошлись.

— Ну что ж, я доволен, — объявил Григорий. — Я был прав; тис для тебя не подошел бы. А вот черный граб — то, что доктор прописал.

— Спасибо, мастер, — будь Вальбурга Блэк жива, она проглотила бы язык от удивления, что ее сын-бунтарь способен отвесить настолько безупречный поклон.

— Всегда пожалуйста, — добродушно ответил Чернов. — Заниматься семейным ремеслом — это не труд, а радость. Если твой учитель решит, что ты достоин того, чтобы сменить тренировочный посох на боевой — заходи в гости.

Когда пришла пора прощаться и Сириус вспомнил, что они забыли договориться об оплате, Матвей только отмахнулся:

— Заплатить могу и я. А ты мне отдашь, когда в следующий раз заглянешь в Гринготтс.

 

* * *

 

В кабинет Рамиреса с любопытством заглянула Герда. Бывшая «Мисс Ильвермони» 1982 года и бессменная секретарша при трех главах МКМ, она же агент службы безопасности МКМ под прикрытием.

— Еще один выпендрежник, считавший себя крутым профессионалом, — вздохнул испанец, поправляя галстук.

— Будьте к нему снисходительны, сэр. Его предшественник даже до лифта не дошел. А стрелка мы срисовали и скрутили еще на подходе к парковке.

Герда, методично обыскав поверженного убийцу, связала его по рукам и ногам пластиковыми стяжками. В отличие от веревок и металлических наручников, от них нельзя было избавиться с помощью заклинаний.

Прикоснувшись к алмазной броши-цветку на правом плече, молодая женщина отчетливо произнесла:

— Шатун усыплен. Повторяю, шатун усыплен. Пришлите санитаров на вершину Эвереста.

Новый глава МКМ очень нравился Герде. Нравился не только как мужчина, но и как прирожденный лидер с сильной волей, который заставил всколыхнуться это затянутое ряской болото. Рамирес даже возобновил учения службы безопасности, отмененные при Дамблдоре, чему она была очень рада. Когда нечего делать, даже самые матерые профессионалы начинают расхолаживаться.

— Нет, но какой наглец! Даже палочку с собой не взял! — высказалась Герда, закончив инвентаризацию конфискованного у киллера.

— Палочка ему ни к чему. Он сквиб.

Герда удивленно изогнула безупречную бровь:

— Точно?

— Абсолютно. Так я его и обнаружил — в кабинет вошел один человек, а магических сигнатур я ощутил две, причем одна была намного слабее другой.

— Тогда я тем более не понимаю, на что рассчитывал тот, кто нанял этого дурака.

— Осторожнее, Герда, — предупредил Рамирес. — Исполнители, может, и дураки, но тот, кто их послал — вовсе не дурак. Рассчитывает, что я расслаблюсь, потеряю бдительность. Вот тогда он и отправит настоящего профи.

 

* * *

 

Гарри проснулся с ощущение того, что вокруг что-то не так.

Снаружи было слишком тихо. Ни споров Чепмена с Уинтропом, ни перешучивания Шэрон с Флёр, ни даже фальшивого мурлыканья под нос, которым Бэбкок сопровождал процесс бритья.

Наскоро накинув рубаху, штаны и ботинки, Гарри выскочил из палатки, и сразу перекатом ушел в сторону, как его учили. С конца его палочки готово было сорваться взрывное заклинание.

— А я вам говорил — никаких сюрпризов, наш стажер этого не оценит! — голос Бэбкока прозвучал особенно отчетливо и весело.

Перед их с Биллом палаткой собрались все участники экспедиции. Близнецы Смиты держали в руках красочный транспарант с надписью: «С Днем Рождения, Гарри». На деревьях вокруг были развешаны разноцветные воздушные шарики с цифрой «15».

Гарри убрал палочку, чувствуя себя донельзя глупо. Бэбкок подмигнул ему, что означало: «Молодец, стажер, моя школа!»

Чепмен взмахнул своей палочкой, как дирижерской, и волшебники нестройно затянули:

— С Днем Рожденья тебя,

С Днем Рожденья тебя,

С Днем Рожденья, Гарри Поттер,

С Днем Рожденья тебя!

В глазах парня предательски защипало. Они вспомнили про мой день рождения! Я сам о нем забыл, а они вспомнили!

 

* * *

 

Юэнь вынес из палатки большую тарелку со свежеиспеченным печеньем.

— Только разломите их, прежде чем есть, — предупредил он с улыбкой.

— О, печенья с предсказаниями! Обожаю! Чур, я первая! — целительница разломила печеньку, достав полоску бумаги, и прочитала вслух: — «Вы обретете свою мечту». Спасибо, Юэнь! Даже если не сбудется, все равно приятно слышать.

Глядя на Шэрон, другие путешественники тоже взяли по печеньке.

— «В скором времени вы встретитесь с прошлым», — озвучил свою записку Бэбкок. — А что, я бы не отказался!

— «Сокровище, что ты не искал, ближе, чем ты думаешь», — Чепмен наморщил лоб: — Хм, что бы это значило?

Послания для близнецов были почти идентичными. «Не теряйте бдительности» для Уилбура и «Будьте внимательны и осторожны в пути» для Орвилла.

— «Изменения, вошедшие в вашу жизнь, изменят многое и в вас лично», — Флёр читала вполголоса, так что услышал ее только Билл.

Предсказание, доставшееся самому Гарри, он озвучивать не стал. «Не ищите врагов вокруг себя, а начните поиски внутри самого себя». Это до странности совпадало с тем, что Юэнь сказал ему во время лекции по защите разума.

 

* * *

 

— А теперь — подарки! — воскликнул Билл, когда Гарри с первой попытки задул все пятнадцать свечей на праздничном торте.

Тимоти Бэбкок был первым. Боевой маг преподнес Гарри кобуру для волшебной палочки из кожи виверны.

— Пока палочка в кобуре, невозможно будет призвать ее с помощью Акцио или выбить Экспеллиармусом.

Подарком Чепмена была книга «Чары, которые должен знать каждый джентльмен».

— Девушки ценят молодых людей, которые способны держать в чистоте и себя, и свою одежду, — так Мастер Чар прокомментировал свой подарок.

Шэрон вручила ему купон на бесплатный осмотр целителя-диагноста в клинике Святого Грегори.

— Я со своими зельями сделала все, что могла, но всегда лучше проконсультироваться с целителем, который специализируется в этой области.

Юэнь подарил Гарри два нефритовых шара, которые нужно было вращать в руке, чтобы стабилизировать энергетические потоки в теле.

Подарком близнецов были защитные очки с наглазниками.

— Не ослепнешь, даже если будешь в полдень искать пятна на солнце, — похвастался Орвилл.

У Билла и Флёр был один подарок на двоих — чемодан на колесиках с расширением пространства. Гарри, бывавший в Пепельном переулке, пытался было возразить, что подарок получился слишком дорогой. Но Флёр была непреклонна, и именинник быстро сдался на милость победителя.

Уинтроп преподнес ему «Лендлорда», магическую настольную игру, напоминающую «Монополию». Говард похвастался, что лично зачаровывал игровую доску, фишки и кубики.

Вслед за Уинтропом к нему робко подошла Луна и протянула деревянный кулон в форме наконечника стрелы на кожаном шнурке.

— С Днем Рождения, Гарри. Это от нас с папой.

Гарри ждал от нее рассказа об очередных загадочных существах, от которых должно защищать украшение. Но слова Луны его ошеломили:

— Он отгоняет дурные сны и насланные извне видения.

Гарри сглотнул, глядя в необычно серьезные глаза миниатюрной блондинки. Почему-то легко верилось, что она откуда-то знает о снах, в которых он видел Петтигрю и Волдеморта.

Он знал, что если спросит об этом Луну, то она наверняка ответит, но ее ответ запутает его еще больше. Поэтому Гарри просто поблагодарил ее и спрятал подаренный кулон под рубашкой.

«Директор магической школы — это престижная и высокооплачиваемая должность. Но цена ошибок у директора несопоставимо выше, чем у артефактора или зельевара. Вместо впустую потраченных ингредиентов и взорвавшегося котла — искалеченные человеческие судьбы».

(Из черновика вступительной речи несостоявшегося директора Хогвартса)

---

 

В центре додзё вспыхнуло пламя, а вместе с ним появился феникс, неся с собой седобородого мага в фиолетовой мантии, расшитой звездами и кометами.

— Надеюсь, я не оторвал тебя от чего-то важного? — поинтересовался Дамблдор, увидев, что Рамирес одет в кимоно, в руках у него боевое копье, а напротив испанца стоит набитое соломой чучело, носившее на себе следы множества ударов.

— Тренировки всегда важны. Но для тебя я готов сделать исключение, — небрежным взмахом руки Рамирес восстановил поврежденное чучело, а копье заставил исчезнуть.

— Я был приятно удивлен, что ты прислал мне письмо…

— Наш предыдущий разговор закончился, не успев толком начаться. Когда я немного остыл, то понял — если я хочу чего-то добиться в Англии, лучше работать вместе с тобой, чем против тебя.

Дамблдор предпочел зачесть эти слова за попытку извиниться; он знал, что настоящего извинения от гордого и упрямого боевого мага не дождется.

— Чашечку кофе? Может быть, чаю? — из вежливости поинтересовался Рамирес, заперев додзё заклинанием и жестом предложив директору Хогвартса следовать за ним. Фоукс, убедившись, что в его помощи больше нет необходимости, снова исчез.

— Спасибо, но я уже позавтракал, — ответил Альбус, с трудом поспевавший за главой МКМ.

Рамирес с досадой провел рукой по седой шевелюре:

— Верно, я совсем забыл про разницу во времени.

— С каждым бывает, — улыбнулся Дамбдор. — Я, например, вечно забываю, что мои ученики выросли, и им не нравится, когда их называют «мой мальчик» или «моя девочка». Минерва — и та устала меня поправлять.

Дверь в кабинет Рамиреса открылась сама, когда волшебники к ней приблизились. Альбус вошел внутрь… и остановился, увидев японский меч на простой черной подставке.

— Это... — старый маг буквально потерял дар речи.

— Да, — гордо улыбнулся испанец. — Это меч Хаттори Ханзо.

Легендарная катана была выкована на Окинаве для не менее легендарного охотника на демонов. С тех пор меч неоднократно менял хозяев. Даже гоблинские оружейники, чьи клинки ценились дороже золота, произносили имя Ханзо с почтением.

Маггловский коллекционер, владевший мечом до Рамиреса, едва ли был способен осознать истинную ценность древнего оружия. А его наследник вообще пристрастился к игре в казино, и по частям распродал отцовскую коллекцию, чтобы расплатиться с долгами.

— Я мог бы часами говорить об этом клинке, — Рамирес любовно прошелся пальцами по черным лакированным ножнам, — но ты ведь здесь не ради этого?

Усилием воли оторвав взгляд от древнего клинка, Дамблдор прямо и без обиняков спросил:

— Ты все еще хочешь надавить на Фаджа?..

 

* * *

 

Сверившись с картой, Бэбкок сообщил, что следующий отрезок пути проще всего будет преодолеть по воздуху.

— Лесных троп там нет совсем — только непроходимые топи, — объяснил он. — А если пойдем в обход и будем продираться через заросли, отвоевывая у джунглей каждый дюйм — не доберемся даже к октябрю.

— Как насчет магглов?

— Магглы так далеко обычно не забираются.

Так что после завтрака путешественники стали готовить метлы к отлету. Гарри не мог не полюбопытствовать, чем пользовались его попутчики. Как и следовало ожидать, ничего лучше дорогостоящей «Молнии», по-прежнему считавшейся лучшей метлой в мире, у них не оказалось. Бэбкок, правда, щеголял сверхзащищенной моделью «Кометы», изготовленной ограниченным тиражом специально для аврората. У остальных были метлы попроще, хотя такие раритеты, как «Серебряная Стрела» 68-го года у Шэрон и «Чистомет» 76-го у Говарда, были скорее исключением из правила.

И только у Луны оказался «Нимбус-2001».

— Эта модель здорово упала в цене, когда слизеринцы дважды проиграли ловцу, выступавшему на «Нимбусе-2000», — объяснил свой выбор метлы Ксено, лукаво покосившись на Гарри.

У Гарри были двойственные чувства по поводу рассказанного Лавгудом. С одной стороны, приятно знать, что его успехи на квиддичном поле не остались незамеченными даже за пределами Хогвартса. С другой, получилось, что из-за спеси Малфоя и его желания покрасоваться целая модель метел оказалась дискредитирована.

— «Две тысячи первый» — неплохая модель, но из-за особенностей конструкции больше подходит для гонок, чем для квиддича, — сообщила Луна, уже успевшая вскочить на «Нимбус» и взмыть в воздух.

Глаза Гарри расширились; он и представить не мог, что Луна разбирается в квиддиче. Маленькая блондинка явно поняла, о чем он подумал, но если она и обиделась, то на ее лице это никак не отразилось.

— Я в прошлом году написала статью о хронической форме Немочи Неудачника у Драко Малфоя, и о том, что без должного лечения она грозит перейти в неизлечимую стадию. Но папочка статью забраковал, — девочка недовольно надула губки. — Сказал, что «Придира» — серьезное издание, и мы не должны опускаться до мелочных уколов.

Гарри расхохотался:

— Немочь Неудачника! О боже! Да, это многое объясняет. — держась за метлу только ногами, он снял очки, чтобы смахнуть с глаз слезинки. — Луна, можно тебя процитировать?

 

* * *

 

Гарри, летевший одним из первых, был вынужден постоянно притормаживать; угнаться за «Молнией» не смог бы никто. Поэтому он постоянно посматривал по сторонам, и невольно оценивал, насколько хорошо держались на метлах его спутники.

Билл оказался отличным летуном; даже странно, что в Хогвартсе он не стал пробоваться в команду по квиддичу, как Чарли и близнецы. То же самое можно было сказать о Бэбкоке и Флёр. А вот для Говарда Уинтропа полет был вынужденной необходимости; он цеплялся за метлу изо всех сил, а костяшки пальцев у него побелели от напряжения.

Видя, какой дискомфорт пожилому магу приносит полет на метле, Гарри во время ближайшего привала осторожно спросил Уинтропа, не думал ли тот о создании летающего голема. Смех Уинтропа был похож на кашель:

— Думал ли я об этом? Еще в самой первой экспедиции, когда я был стажером в команде Грегсона. Извел на опыты столько материалов, что хватило бы построить летний домик в горах. Про деньги я уже и не говорю. И все бесполезно. Големы, способные конкурировать по скорости и маневренностью хотя бы со старым «Чистометом», меня не поднимут. А те, что были способны выдержать человеческий вес, оказались громоздкими и неповоротливыми, как бегемоты.

Когда же Гарри упомянул при Флёр, что из нее вышел бы отличный игрок в квиддич, он никак не ждал, что в ответ на комплимент она вспылит:

— Квиддич? Благодарю покорно. В жизни есть вещи и поинтереснее, чем война из-за крылатого мячика.

Заметив всеобщую реакцию на ее вспышку гнева, Флёр заставила себя успокоиться, а потом объяснила:

— Моя двоюродная кузина была первоклассным ловцом. Вот только после каждой игры ей приходилось отбиваться от обвинений, что она очаровала парней из команды соперника, и поэтому они играли не в полную силу. И так происходит с каждой вейлой, решившей связать свою жизнь с квиддичем.

Гарри вспомнил вейл-чирлидерш из болгарской сборной, но благоразумно решил о них не упоминать.

 

* * *

 

— Как тебе Гришка? — спросил старый волхв, убрав ковер-самолет на чердак.

— Он — настоящий мастер, — Сириус в очередной раз провел пальцами по гладкой древесине посоха, и не нашел ни одного изъяна.

— Мастер, да еще какой! — с гордостью подтвердил Матвей. — А вот бабка его была из рода Глинских, так она от семейного ремесла нос воротила. Уехала в Петроград, и жила там в свое удовольствие, все по балам, да по балам. Уж не знаю, в кого она такая пошла. Хорошо хоть, что Варвару, дочку ее, в пансионе правильно воспитали. Скромная, смышленая и трудолюбивая. И в мужья выбрала достойного человека, витязя из переяславской Сотни. Обычное дело для магических родов — старший брат ремесло семейное развивает, младший по военной части пошел. Они уже и день свадьбы выбрали, но... Началась война с Гриндевальдом. Алексея с его Сотней тут же перебросили к границе.

Матвей шумно вздохнул; было видно, что те давние события больно ранили его.

— Вот после отъезда Лёшки и начались странности. Какая-то иноземная кликуша, называвшая себя медиумом, впала в транс, и громогласно возвестила о рождении ребенка, которому суждено одолеть Темного Лорда. Что-то вроде «на склоне горы он будет рожден, произведен на свет девой, с мужчиной не венчаной», — процитировал старый волхв. — Тогда никто на нее внимания не обратил; мало ли на свете сумасшедших? А вскоре Варя в панике прибежала к Агриппине, тетке своего жениха; она поняла, что ждет ребенка. Девочка так и не поняла, как это произошло; они с Лёшкой твердо решили подождать с детьми. Так что противозачаточное зелье она принимала каждый день. Но в тот раз зелье подвело.

Лили тоже жаловалась, что принимала меры против зачатия — хотела подождать до конца войны. И не понимала, как случилось, что зелье не сработало, хотя она сама его варила.

Матвей, не заметив смятения Сириуса, продолжал рассказ:

— Вскоре за этим ударом последовал второй — на Лёшку пришла похоронка. «Погиб смертью храбрых, награжден орденом Всеслава посмертно». Черновы, впрочем, поступили достойно — не стали бросать несостоявшуюся невестку одну с дитём. Все-таки кровь — не водица. А когда Варвара была уже на девятом месяце, оказалось, что она где-то подцепила на редкость гнусное проклятие. Петроградские целители бились-бились, распутать не смогли. Вот как бывает, когда у чужих все перенимают, а свое забывают. Чтобы спасти ребенка, пришлось идти на поклон к горному волхву-отшельнику, он еле-еле успел снять порчу, прежде чем начались роды.

Сириус вскинулся:

— Значит, пророчество...

— Пророчество, конечно, фальшивое. Но убить малыша пытались по-настоящему, — голос волхва понизился, в нем появились хриплые нотки. — А потом вокруг их дома стали крутиться какие-то мутные личности, предлагавшие «защитить» Гришку. Как будто какие-то британские всезнайки могли бы защитить малыша лучше, чем Круг волхвов! Агриппина не стала ждать, что еще придумают эти затейники, и тайно увезла Варю вместе с новорожденным сыном в нашу глушь. А сама перед отъездом строго-настрого предупредила, чтобы мать с сыном не возвращалась из Благовещенска, пока с Гриндевальдом не будет покончено. Гришка здесь и вырос; Чернов-старший его в род ввел как положено, и сам стал ремеслу учить. Вот ведь как в жизни-то бывает! А не случись этой истории с пророчеством, остался бы Гришка с матерью в Петрограде. Мог, как отец, по военной части пойти, и таким мастером ни за что не стал бы.

Рассказ Матвея не мог не насторожить Блэка. Слишком уж похожей оказалась история Григория Чернова на пляски вокруг его крестника.

 

* * *

 

Гарри обновил заклинание, отгонявшее насекомых. В джунглях оно быстро теряло силу, и приходилось повторять его каждый час.

Он не ждал, что Луна после ужина подойдет к нему и попросит научить, как вызывать Патронус.

Наверное, стоило вежливо отказать. Обязанности стажера были пока что необременительными; настоящая работа начнется, когда они доберутся до места назначения. Но было еще изматывающее путешествие по джунглям и уроки, которые никто не отменял. В результате он уставал, как никогда раньше. Но взглянув в голубые глаза, в которых застыла немая мольба, Гарри вспомнил, какой ужас пришлось пережить Луне. И не смог ответить «нет».

Так Гарри неожиданно для себя оказался в роли преподавателя.

Первое занятие с Луной, впрочем, оказалось чисто теоретическим. Гарри не только повторил своими словами лекцию Ремуса, но добавил собственные наблюдения. Он, как мог, ответил на все вопросы Луны, и даже подробно рассказал ей о собственных сложностях при изучении Патронуса. Выслушав внимательно до конца, маленькая блондинка с привычным для нее мечтательным выражением лица произнесла:

— Трудно разжечь костер, когда твои дрова отсырели.

Гарри осознал смысл ее слов уже в палатке, когда готовился ко сну.

Все счастливые воспоминания, которые он использовал, пытаясь призвать Патронуса, были с изъяном.

Восторг от знакомства с магическим миром был омрачен осознанием, что ему не позволят здесь остаться, и летом придется возвращаться к Дурслям. Неповторимые ощущения от полета на метле мигом вызывали в памяти, сколько раз во время матчей по квиддичу его жизнь оказывалась в опасности. А радость от встречи с крестным быстро сменилась досадой, что Сириус не смог забрать его с собой, как обещал.

Мне нужно создать новые воспоминания. Иначе Патронус однажды может меня подвести.

 

* * *

 

Флёр Делакур, которой выпало дежурить в первую смену, видела урок магии от начала и до конца.

Когда подростки распрощались и разошлись по палаткам, вейла беззвучно рассмеялась. Зрелище, невольным свидетелем которого она стала, было невероятно милым — Гарри, с преувеличенно серьезным выражением лица, которому явно было неуютно в новой роли, и Луна, внимавшая ему с широко открытыми глазам.

Жаль, что у меня не было с собой колдокамеры.

Каждый раз, когда Флёр думала, что досконально изучила человека, с которым ее связали Узы Долга, Гарри Поттер преподносил ей очередной сюрприз. Во время нападения пиратов он был первым, кто заметил опасность, и дал команде «Альбатроса» шанс встретить морских разбойников во всеоружии. А когда головорезы пошли на абордаж, Гарри сохранил ясную голову и неплохо сражался, особенно если учесть скромный арсенал заклинаний, что был ему доступен. Половина моих сокурсников из Шармбатона на его месте потеряла бы голову от страха. Потом он бесстрашно вступил в беседу с огромным морским змеем, как будто легендарные магические создания попадаются ему каждый день.

А теперь вот открылась еще одна грань его личности — у Гарри обнаружились задатки замечательного учителя.

Что еще мне предстоит узнать о нем во время путешествия?

 

* * *

 

Корнелиус Фадж чувствовал себя подсвинком, которого бросили в клетку с тигром. Причем с тигром уже сытым. Так что сразу хватать его не стали, а только отпрепарировали будущий ужин многообещающим взглядом.

Причины для страха перед Рамиресом у Фаджа были, и более чем серьезные. Новый глава МКМ взялся за дело весьма энергично. «Дело Сириуса Блэка» было только началом. Под многими чиновниками зашатались кресла; кое-кто предпочел уйти сам, лишь бы не попадать в поле зрения бешеного испанца.

А теперь Рамирес взялся за него. Серьезно взялся. Экономические санкции Фадж бы пережил, тем более, что большая их часть была бы направлена на рядовых магов. Но даже у министра магии есть слабые места, и Рамирес при личной встрече недвусмысленно намекнул, что знает об их существовании.

«Фадж, по большому счету мне плевать, как ты собираешься спасать свой пост и свое доброе имя. Главное, чтобы Британия начала что-то предпринимать против Темного Лорда. Причем по-настоящему; меня не устроит, если вы схватите в Лютном переулке десяток каких-то бедолаг и спишете все на них. Только открытые процессы, с международными наблюдателями. И Веритасерум в каждом спорном случае».

Фадж после его визита несколько ночей подряд просыпался в холодном поту. В ушах министра звучали прощальные слова главы МКМ.

«Вычисти свои Авгиевы конюшни, или мы сделаем это сами».

Кто же мог представить, что желание укоротить руки Дамблдору обернется таким бедствием?

Фадж перебрал всех своих подручных, пытаясь найти подходящую кандидатуру на пост уполномоченного по связям с МКМ, чтобы больше не встречаться с Рамиресом самому. И с тоской понял, то таких у него просто нет.

Почему меня окружают сплошные тупицы?

«Огромный интерес у публики вызвал скандальный процесс против молодой целительницы-стажерки, устроившей массовую эвтаназию девяти ветеранам войны с Гриндевальдом. Продолжительные пытки превратили их в пускающих слюни идиотов. Когда целительнице предоставили последнее слово, она сказала только одно: «Лучше смерть, чем такое существование».

(«Берлинен Цаберкунст», 24 июля 1995 года)

---

 

День для Матвея Громова и его гостя начинался, как обычно — умывание и легкий завтрак, за которым следовала тренировка с посохом. Вчера Матвей показал Сириусу прием, с помощью которого удары посоха становились сильнее, и могли даже привести к оглушению противника, но англичанину пока не удавалось его освоить.

А потом к Матвею примчался взмыленный лесной дух с посланием. В Смоляном овраге произошел прорыв Тьмы, и теперь всех окрестных волхвов сзывали, чтобы помочь с его ликвидацией.

— Возьму ковер; в район Смоляного оврага нельзя аппарировать.

Сириус, само собой, не желал оставаться в стороне.

— Не вздумай только огнем их жечь! — предупредил его старый волхв, когда неохотно согласился взять гостя с собой. — Режь их, руби, в землю вбивай, замораживай — что угодно, только никакого огня!

 

* * *

 

Когда утреннее солнце позолотило верхушки деревьев, Гарри, позевывая, вышел из палатки.

Сам напросился помогать Юэню, так что жаловаться некому.

Палатка китайца была расположена на противоположном конце лагеря. Гарри шел медленно, борясь с зевотой и стараясь ни обо что не споткнуться. Но, когда он проходил мимо зелено-фиолетовой палатки, его сонливость как рукой сняло.

Гарри стоял, как завороженный, и следил за тем, как кружится в танце хрупкая блондинка в цветастом платье. Ее тонкие руки были воздеты вверх, приветствуя утреннее солнце; босые ноги ступали в такт неслышимой музыке. Луна Лавгуд была подобна Обитателям Холмов из старых сказок; казалось, что она совсем не касается земли.

Он стал не единственным свидетелем ее танца; из травы стали один за другим появляться крошечные большеглазые зверьки с треугольными мордочками песочного цвета. Увидев их, девочка засмеялась серебристым смехом и присела на корточки, чтобы получше их разглядеть.

— Гарри, — шепотом позвала она, — смотри!

На цыпочках подойдя к ней, чтобы не спугнуть зверьков, Гарри так же тихо спросил:

— А кто это? У них есть название?

— Не глупи, Гарри. Как мы можем давать им название? Сначала нужно их как следует их изучить, а сейчас это невозможно. Мы не можем задерживать экспедицию, — Луна мило сморщила носик, но сразу просияла: — Зато теперь я знаю, куда мы с папочкой отправимся следующим летом.

Это была одна из многих черт Луны, вызывавших его восхищение — она не позволяла непредвиденным обстоятельствам и плохим новостям взять над собой верх. Я бы дорого дал за такую способность.

 

* * *

 

Из озерца битумного цвета, образовавшегося на дне Смоляного оврага, с хлюпаньем выбирались безлицые фигуры. Одни походили на людей, другие — на уродливых животных.

Волхвы рассредоточились по периметру и делали все возможное, чтобы помешать порождениям Тьмы выбраться из оврага. Это было не так-то просто; волхвов было мало, а поток чудовищ казался неиссякаемым. К тому же, не все монстры тупо перли вперед; у некоторых хватало хитрости, чтобы маневрировать, уклоняться от заклинаний и даже использовать своих менее сметливых сородичей в качестве живого щита.

Сириус по совету Матвея сразу отправился к пологому склону оврага, где было жарче всего. На бегу анимаг тихо костерил себя за недальновидность.

Вопреки тому, что считали добропорядочные обыватели Магической Британии, в библиотеке Блэков хранились не только книги по темной магии. Встречались и манускрипты, авторы которых предупреждали о том, к чему приводит бесконтрольное использование такой магии. Но когда Сириус-подросток копался в библиотеке, он искал лишь аргументы, чтобы швырнуть в лицо родителям. А ведь там были описаны методы, которыми пользовались волшебники в старину, чтобы свести ущерб от заражения Тьмой к минимуму!

Поэтому Сириус, отдышавшись после забега, не пытался что-то сделать с прорывом Тьмы. Вместо этого анимаг просто и без изысков обрушил на его порождения самые дальнобойные и разрушительные заклинания из арсенала Блэков.

 

* * *

 

Урок по теории магии, на котором пожилой ритуалист растолковывал Гарри закон магической неопределенности, уже закончился. Говард был в хорошем настроении, так что охотно согласился показать стажеру блокнот с эскизами будущих големов.

— Можешь глазеть, сколько влезет. Я не стал избавляться даже от неудачных моделей, чтобы точно помнить, чего избегать в будущем.

Голем на рисунке был похож на огромную беременную стрекозу, с непропорционально широкими крыльями. Гарри ничуть не удивился, узнав, что его первый полет закончился катастрофой.

— …Я же не рассчитывал, что при этом маневре хвост перевесит! И вот голем у всех на глазах протаранил крышу сарая и плюхнулся на землю, поломав крылья и распугав свиней, — блестя глазами, рассказывал Уинтроп. — Но он еще, можно сказать, легко отделался. А вот манекен-седок, когда свалился, угодил головой вперед прямо в жернов мельницы. Можешь сам представить, что с ним стало.

Внимательно пролистывая один набросок за другим, Гарри не мог отделаться от мысли, что где-то уже видел нечто подобное. Но где?

Точно не в Хогвартсе. И не в маггловской школе. Может, по телевизору?

Гарри запустил пальцы в шевелюру и взъерошил волосы, пытаясь вспомнить. Без толку. И только когда он перелистнул очередную страницу и увидел последний эскиз, неуловимое воспоминание наконец-то удалось ухватить и вытащить наружу.

Неуклюжие творения Говарда напомнили ему о книжке с картинками о первых шагах авиации, которую кто-то забыл на вокзале Кингс-Кросс. Гарри осмотревшись по сторонам и убедившись, что никто не собирается за ней возвращаться, прихватил книгу с собой, рассчитывая почитать по дороге в Хогвартс. Но в поезде он встретил Рона, и проговорил с ним всю дорогу. Потом все затмили первые впечатления о магической школе. Потом его начали учить настоящей магии. Потом они случайно узнали о трехголовом псе в запретном коридоре…

А когда Гарри увлекся полетами на метлах, о книжке, оказавшейся на самом дне сундука, он больше не вспоминал.

 

* * *

 

— Велесовы потные подмышки! Когда ж эти образины закончатся? — возмутился долговязый волхв с перевязанной головой.

— Помолчал бы, Аника-воин! — отрезал другой волхв. Достав из кисета пригоршню серебристого порошка, он щедро сыпанул им на монстра, напоминавшего двухголовую саблезубую корову с ногами, как у носорога. У двухголового тут же подкосились ноги, и он тяжело грохнулся вниз, давя тварей помельче.

Сириус быстро освоился среди защитников и начал экономить силы, используя мощные заклинания только против больших групп врага. Порождений Тьмы кромсал Вихрь Лезвий, их расплющивал Незримый Молот, из земли вырастали острые каменные шипы. Заклинания, не годившиеся для дуэлей, при сражении с ордой монстров были как нельзя кстати.

Даже поглощенный битвой, Сириус не забывал оглядываться по сторонам. И с интересом отметил, что против порождений Тьмы сражались не только волхвы. Старый шаман в рогатой шапке и одежде из звериных шкур кружился вокруг костерка и колотил в бубен, призывая на бой своих помощников-духов. И духи откликнулись; один из них, принявший обличье чешуйчатого медведя, уже расшвыривал порождения темного озера ударами тяжелых лап. Скромный отряд егерей-сквибов расстреливал порождений Тьмы из длинноствольных ружей. А там, где была опасность прорыва обороны, стоял насмерть могучий бородач, одетый как православный священник, в кольчуге поверх рясы. Он рубил направо и налево тяжелым мечом.

 

* * *

 

Когда Флёр рассказала Биллу об уроках, которые Гарри устроил для Луны, он усомнился, что у них что-то получится. Конечно, Гарри освоил Патронус на третьем курсе, но у него был дополнительный стимул в виде дементоров.

Решив посмотреть, каких успехов его стажер добился в качестве учителя, Билл отложил дневник Джонса и вышел из палатки. Но когда он нашел их, урок магии уже закончился, и Гарри с Луной просто болтали. Поддавшись любопытству, Билл несколькими быстрыми заклинаниями сделал себя неслышимым и почти невидимым.

— …Первый раз, когда кто-то просит меня о помощи с освоением заклинаний, — говорил Гарри. — Обычно помощь была нужна мне самому.

— Гермиона Грейнджер, — в голосе Луны было что-то трудноуловимое. Может быть, ирония? — Это очень удобно, когда за тебя кто-то думает.

Гарри принял шпильку в свой адрес с завидным спокойствием:

— Пожалуй, ты права. Мы с Роном слишком сильно на нее полагались. На втором курсе, когда она окаменела, у нас вообще руки опустились. А на четвертом я бы без Гермионы вообще пропал.

— Я верила тебе, — вдруг сказала Луна. И пояснила: — Что ты не бросал свое имя в Кубок. Я хотела тебе сказать. Но я испугалась человека с фальшивым лицом.

— Постой, ты знала, что Аластор Грюм — самозванец под Обороткой?

— Я знала, что его лицо — не его собственное. Но кто бы мне поверил?

Гарри сумрачно кивнул, соглашаясь.

 

* * *

 

Когда бой идет долго, кто-то обязательно сделает ошибку. Недостаточно быстро среагирует из-за усталости, или просто недооценит врага.

Высокая светловолосая ведунья Воздушным Серпом разрезала пополам монстра, похожего на черный летающий шар со щупальцами. Она тут же нацелила посох на следующего противника, и из-за этого упустила момент, когда щупальца, казалось бы, мертвого монстра вдруг метнулись вперед и, обвившись вокруг ее лодыжки, резко дернули. Ведунья, которую потащило вперед, тщетно пыталась удержаться, цепляясь за корни деревьев, но руки разжались, и она исчезла в овраге. Все произошло так быстро, что никто не успел вмешаться.

Сириус, обратившийся черным псом, первым оказался на месте происшествия и заглянул в овраг.

Слава Мерлину, она успела создать магический купол. Но долго ли он продержится под ударами порождений Тьмы?

Сириус готов был прыгнуть следом, в самоубийственной попытке спасти незнакомую женщину. К счастью для бывшего узника, в последнее мгновение здравый смысл взял верх над фамильным безрассудством Блэков.

У Сириуса в голове всплыло шуточное заклинание, которое они с Джимми придумали на пятом курсе, чтобы преподать урок парочке чопорных слизеринок, оскорбивших Лили.

Точно! Идеальный вариант!

Использовав Сонорус, он заорал:

— Подпрыгните на месте! Да быстрее же! Доверьтесь мне!

Когда молодая женщина неохотно послушалась, она обнаружила, что вместе с магическим куполом ракетой взмыла в воздух; заклинание беглого Блэка превратило участок земли под ней в батут. Сириус, готовый к этому, тут же концентрированным Вентусом отбросил купол с ней к противоположному концу оврага, где ее подхватили волхвы.

Сириус опустил палочку, на его лице заиграла волчья улыбка. Сработало!

Отличная работа, мистер Блэк, — услышал анимаг. Повернувшись на голос, он увидел четверых волхвов. Они были очень стары, но каждого окружала такая аура мощи, что у Сириуса зашевелились волосы на затылке, и по всему телу пробежал холод. — А теперь, если вы не возражаете, мы займемся этим прорывом.

 

* * *

 

Наверное, не стоило удивляться, что у странствующего ксенозоолога даже в этих диких краях нашлись знакомые.

— Безымянный знает в Чьяпасе каждый камень и каждое дерево, — похвастался Ксено.

Пришлось немного покрутиться — магическая защита вокруг жилища отшельника не позволяла ломиться к нему напрямую. Но в конце концов путешественники приземлились на уступ скалы, который Ксено использовал как ориентир. Там их уже встречал Безымянный.

Из-за длинных черных волос и внушительного носа с горбинкой отшельник был немного похож на Снейпа. Хотя первое впечатление исчезало, стоило лишь бросить взгляд на широкие плечи и мышцы рук, которые не скрывала кожаная безрукавка. Снейпу такие мускулы даже во сне присниться не могли. Да и взгляд у отшельника был совсем другой — спокойный и умиротворенный.

Выслушав многословные объяснения Ксено, Безымянный лишь кивнул и показал им, где можно поставить палатки.

— Отдыхайте. Завтра я расскажу вам, как лучше добраться до места, которое вы ищете. И не заходите в дом; мои гости не любят чужаков.

Когда отшельник скрылся в хижине, Чепмен немного нервно рассмеялся:

— Он всегда такой общительный?

— Только после полнолуния, — на лице Лавгуда было слегка смущенное выражение. — Я тоже хорош; привел вас сюда, а с лунным календарем свериться забыл.

— Безымянный — оборотень? — напрягся Бэбкок.

— Тотемный оборотень, — поправил Ксено. — Не путай его с нашими европейскими ликантропами. Такие, как он, превращается, когда сами захотят, и полнолуние не лишает их разума, лишь делает более раздражительными.

 

* * *

 

Старым волхвам удалось успешно закончить обряд; по окрестности разнесся гулкий хлюпающий звук, как будто из гигантской ванны вытащили пробку, и зловещее черное озеро стало мелеть. Порождения Тьмы все еще пытались выбраться из оврага, но было видно, что с каждым шагом они теряют силы.

— Что это вообще было? — Сириус, вымотавшийся до дрожи в коленках, присел на пустой ящик, предложенный ему черноусым волхвом в порванной клетчатой рубашке и брезентовых штанах.

— Эхо прошедшей войны, — ответил усатый.

Всему виной были пособники Гриндевальда, надеявшиеся, что жертвенные ритуалы помогут им сломить оборону Китежа. Иногда под нож пускали целые деревни. Ответный удар разъяренных волхвов был не менее страшным; в окрестностях Вильно, например, до сих пор не растет даже трава.

После войны Круг волхвов потратил много времени и сил, чтобы очистить зараженные земли. Но бесконтрольное применение Темной магии, да еще в исполнении недоучек и бездарей, до сих пор давало о себе знать. Тьма концентрировалась под землей, а потом выплескиваясь наружу грязным фонтаном. И горе тому, кто окажется поблизости, если только он не могущественный маг.

Объяснения усатого прервал громкий возглас:

— Сириус!

К нему быстрыми шагами, почти бегом приближался Григорий Чернов.

— Ну ты даешь, Сириус! — волхв заключил его в костедробильные объятия, выдавливая воздух из легких. — Ты хоть знаешь, что ты сделал?

— Хватит, Гришка! — зычно гаркнул Матвей, зависший над верхушками берез на ковре-самолете. — Он же сейчас окочурится от твоей благодарности!

Отпущенный Черновым, Сириус демонстративно помассировал ноющее плечо.

— Ведунья, которую ты спас? Марьяна, моя внучка, — объяснил сияющий волхв.

 

* * *

 

— Время смерти — тринадцать часов шестнадцать минут. Погиб от укуса змеи в лодыжку. Виновник смерти — не опознан; предположительно — магическая кайсака, но яд куда действеннее, чем у известных магозоологии видов. Из ранки взят образец яда, — диктовал Генри Ву. Перо послушно переносило его слова на листок в блокноте.

Деннис Недри знал, что Ву занимался спасением укушенного спустя рукава; неизвестный вид магической кайсаки интересовал химеролога гораздо сильнее, чем еще один мертвый негр.

Следовать за командой Уизли оказалось сложнее, чем они рассчитывали; взломщикам проклятий удалось оторваться благодаря метлам. Но Потрошители не потеряли след, и теперь методично сокращали разрыв.

Кен Уитли только что вернулся из дозора. Он рассказал компаньонам, что ему удалось разглядеть в омниокле.

— Сегодня они дальше уже не пойдут; заглянули в гости к какому-то краснокожему. Жаль; получилось бы смешно, нарвись они на стаю симпаров.

Симпары, агрессивные существа, похожие на черных ягуаров с рогами, в Чьяпасе считались настоящим бедствием.

— Смешно? — воскликнул Миллс обиженно-громким голосом. — Ты что, чокнулся, Уитли? Симпары растопчут палатки, перебьют оборудование. Тебе хиханьки, а остальным сплошные убытки.

 

* * *

 

— Госпожа Чернова?..

— Чернова — моя девичья фамилия, — поправила его русоволосая ведунья. — По мужу я Сотникова.

Молодая женщина овдовела пять лет назад. Муж Марьяны был взломщиком проклятий, и погиб, когда закрывал демонический портал рядом с Екатеринославом.

Оставив волхвов постарше и поопытнее разбираться с последствиями прорыва Тьмы в Смоляном овраге, Григорий пригласил Матвея и Сириуса отпраздновать чудесное спасение своей внучки. Отказываться было бы неприлично. Пока хозяин дома занимался праздничным столом, а Громов колдовал над шашлыками, Сириус и Марьяна остались наедине друг с другом.

Ведунья, насквозь видевшая наивные хитрости Григория, заговорщицким тоном сообщила гостю:

— Дед вечно норовит меня сосватать. Не обращайте на него внимания.

— Не беспокойтесь, Мэри, — тем же тоном ответил Блэк. — Друзья в Хогвартсе утверждали, что я гоняюсь за каждой юбкой и не знаю слова «нет». Но это все поклеп завистников. Еще никому не приходилось говорить Сириусу Блэку «нет» дважды.

— Буду иметь это в виду, — насмешливо улыбнулась женщина.

Одно из преимуществ пса-анимага — нос Бродяги всегда может учуять, когда твои ухаживания вызывают только раздражение. Сейчас Сириус этого не чувствовал. Было веселье, немного невинного кокетства, но раздражения не было. Было еще кое-что, заставлявшее Бродягу у него в душе весело колотить хвостом по полу.

И теперь ему стало ясно, как ей удалось вовремя среагировать и на одних инстинктах поставить магический купол. Марьяна, как и он, была анимагом.

«Семидневная Война между двумя крупными преступными синдикатами в Сан-Бенито примечательна не своим внезапным началом, и не редкостной даже для той эпохи жестокостью, а парадоксальным завершением — оба синдиката, ослабленные противостоянием, оказались поглощены третьим, изначально державшимся в тени.

Автору книги не удалось выяснить, что послужило яблоком раздора. Но среди знающих людей ходили упорные слухи о неких компрометирующих документах, которые всплыли незадолго до разразившейся в Сан-Бенито гангстерской войны. Эти слухи нашли отражение даже в художественной литературе — одна из побочных сюжетных линий книги «Лорейн Крафт и Шкатулка с секретом» построена вокруг не вовремя увидевшей свет папки с компроматом, ставшей искрой, от которой вспыхнул пожар войны».

(Из книги Хермана Эскудеро «Теневые короли Чьяпаса: передел сфер влияния»)

---

 

Гермиона поморщилась, когда в уши ввинтился визгливый голос Молли, распекавшей близнецов за какое-то прегрешение. Девочка с досадой отложила в сторону учебник по Древним Рунам, поняв, что позаниматься уже не получится.

Она не думала, что так быстро соскучится по штаб-квартире Ордена Феникса. Там был мрачный дом, полный древних тайн, и ощущение причастности к чему-то важному (даже если на самом деле к секретам Ордена их не подпускали). А здесь — только жара, скука и Молли Уизли.

Отправиться домой она тоже не могла — родители до сих пор не вернулись из Италии.

Спасибо и на том, что от общества Рона она была временно избавлена. Младший сын Молли до сих пор пребывал в прострации, словив когнитивный диссонанс. Рон не мог смириться с мыслью, что она, Гермиона Грейнджер, способная сварить самые сложные зелья, совершенно не умеет готовить.

Даже на свидание меня не пригласил, а уже прикидывает, как скинуть на меня всю готовку и уборку.

Но в отсутствие Рона оставалась его младшая сестра, которая то и дело отлавливала Гермиону, чтобы посекретничать. Причина такого внимания была очень проста — после «романа» с Виктором Крамом Гермиона в глазах Джинни стала чем-то вроде эксперта сердечным делам. Припертая младшей Уизли к стенке, Гермиона выдавала ей советы, которые сводились к одному — «хочешь понравиться Гарри, попробуй встречаться с кем-то другим». Эту сомнительную мудрость она позаимствовала из «Обреченной любви», любовного романа из материнской коллекции. Маленькая Гермиона втихую таскала их и читала, как сказки, пока не подросла и не поняла, какая это чушь.

За стеной женский голос с придыханием запел «Котел, полный любви».

Еще одна песня Селестины Уорбек — и я разобью колдорадио.

 

* * *

 

— Ой! Хватит, Сириус, я сейчас лопну от смеха!

Вдоволь нахохотавшись над историей, как Сириус с Джеймсом пытались методом проб и ошибок стать анимагами, Марьяна захотела узнать, зачем двоим школярам это понадобилось. Узнав, что они освоили превращение, чтобы помочь другу-оборотню, ведунья посерьезнела:

— Несчастные существа эти ваши ликантропы. Могли, как тотемные оборотни, пройти посвящение Первопредку. Или хотя бы, как луп-гару, завязать превращение на колдовской талисман. А они застряли посередине. Хуже всего — тем, кто пытается подавить своего волка-внутри травами и заклинаниями. Ваш друг Люпин, надеюсь, не из таких?

— Рем принимает Аконитовое зелье, — без малейших угрызений совести сдал он Ремуса.

Сириус не ожидал увидеть отвращения и гадливости на лице Марьяны:

— Эту отраву? Ваш приятель хоть знает, что она с ним делает?

— Откуда? Я не зельевар, и Ремус — тоже.

— Аконитовое зелье отравляет волка-внутри, медленно, но верно. А вместе с ним оно убивает и того, кто принимает зелье. Вы должны были это заметить, Сириус! Что вы подумали, когда впервые увидели его после стольких лет разлуки?

— Он состарился раньше времени, — медленно произнес Блэк, словно желая сказать что-то совсем другое.

 

* * *

 

После того, как они провели целое утро в компании отшельника и его коллекции старинных карт, даже скептически настроенные близнецы Смиты были согласны с тем, что не зря потратили время, заглянув к нему в гости.

Безымянный действительно знал регион как свои пять пальцев. По подсчетам Бэбкока, последовав рекомендациям индейца, они экономили как минимум четыре дня.

Узнав о Потрошителях, что идут по следу команды, индеец гневно сверкнул глазами, но наотрез отказался покидать свой дом.

— Я на своем веку видел немало опасных людей. Были и такие, которые пытались взять надо мной верх. Их кости давно растащили дикие звери.

Чепмен попытался еще раз переубедить Безымянного, но Ксено Лавгуд молча покачал головой, показывая, что спорить с отшельником бесполезно.

 

* * *

 

— Какие новости о команде Джонса? — Льюис Доджсон прекрасно знал, что старый валлиец мертв, но предпочитал использовать старое название.

Дэвида Джонса знали все. А если решишь похвастаться, как ловко ты разделался с командой Уизли, сразу нарвешься на каверзный вопрос — кто он такой, этот Уизли? Чем он сумел прославиться?

Это избитая истина, что заслуги команды всегда приписывают ее лидеру. Уизли может быть хоть семи пядей во лбу, но пока на его счету нет ни одной успешной экспедиции, всерьез его воспринимать не будут. А я уж позабочусь, чтобы его первая экспедиция оказалась последней.

Жаль, что не получится заслать в команду своего «троянского коня». Доджсон до сих пор считал одним из самых удачных своих решений отправку Денниса Недри в Бостон. Там хитроумный толстяк вступил в команду, которую набирал Чарльз Лоуэлл, молодой бостонский аристократ, решивший таким образом доказать отцу, что тот не зря тратил деньги на обучение наследника.

Деннис долго и терпеливо ждал подходящего момента. Как бы ни было трудно, он молча терпел и высокомерие молодого богача, и насмешки «товарищей». А потом посреди ночи перенастроил защиту лагеря, и сразу трое ничего не подозревающих магов оказались убиты магическим разрядом. Еще пятерых просто сожрали — Недри заблаговременно разлил возле их палаток зелье, приманивающее хищников. С остальными управились Потрошители, издалека увидевшие условный сигнал — столб белого дыма, поднимающийся в небо.

 

* * *

 

Панический крик Уинтропа можно было услышать за милю.

Испуг ритуалиста была вполне понятен — не каждый день, выходя из палатки, ты спотыкаешься о труп туземца со сломанной шеей.

— Это Потрошитель? — со страхом спросила Шэрон.

— Будь он одним из них, мы бы так легко не отделались. Потрошители поодиночке не нападают, — ответил Бэбкок, одним из первых оказавшийся на месте происшествия.

— Значит, одиночка? Хотел что-то стянуть? — по лицу Мастера Чар было видно, что он сам в это не верил.

— Увы, дело обстоит куда хуже, — Бэбкок пальцем приподнял верхнюю губу туземца. Клыки дикаря были сточены в клинья. — Так делают только каннибалы. Наш ночной гость залез в лагерь не прибарахлиться, а полакомиться.

Тучного алхимика передернуло; он знал, кого каннибалы сочли бы самым лакомым кусочком.

— Тогда кто — или что — могло прикончить его самого?

— Я не вполне уверен. Но кто бы это ни был, он достаточно силен, чтобы расколоть человеческий череп.

Когда Юэнь узнал о происшествии с туземцем, его реакция была довольно неожиданной — обведя взглядом окружавшие их джунгли, он отвесил в пустоту глубокий поклон.

 

* * *

 

Ремус Люпин впервые за много лет готов был дать волю внутреннему зверю.

Его руки комкали и расправляли письмо от Сириуса; безжалостное зеркало не оставляло места для самообмана.

Сириус столько лет гнил заживо в Азкабане, а выглядит моложе меня!

Неужели русская ведунья была права? Неужели эликсир Дамокла Белби, который он считал спасительным, и тратил большую часть своего скромного заработка, чтобы его приобрести, на самом деле был медленным ядом?

Если так, то готовность Северуса варить сложное зелье, и настойчивость, с которой зельевар каждый раз стремился убедиться, что Ремус его выпил, оборачивались совсем другой стороной.

А ведь Ремус прекрасно знал, насколько злопамятным и мстительным может быть Снейп. Если бы я даже забыл, каким он был в школе, он сам мне напомнил, когда «случайно» выдал при всех мою тайну, там самым гарантируя, что контракт со мной не возобновят. Был ли Снейп способен под предлогом помощи травить коллегу? Скрепя сердце, Люпин вынужден был ответить на этот вопрос «да».

Почему я не подумал об этом раньше? Ремус знал ответ — из-за постоянных заверений Дамблдора, что тот полностью доверяет Снейпу. И я, побитый жизнью волк, в который раз купился на его речи, как наивный первокурсник. Нет уж, хватит с меня! Я слишком долго был дураком, и жил, как от меня ожидали другие. Пора для разнообразия подумать и о себе.

Достав перо и чернильницу, Ремус быстро набросал письмо Дамблдору, в котором сообщал, что в последнее время неважно себя чувствует, и поэтому отправиться на переговоры с растенбургской стаей не сможет.

 

* * *

 

Стая симпаров, собравшаяся на поляне, забеспокоилась. Где-то рядом был чужак, но они узнали о его приближении только потому, что он сам дал знать о своем появлении грозным рыком. Но почуять его рогатые ягуары по-прежнему не могли.

Самки сбились в неровный круг, прикрывая собой детенышей. Старшие самцы готовились защищать самок. А вожак стаи, чьи исцарапанные рога хранили следы множества битв, сделал шаг вперед, бросая пришельцу безмолвный вызов. Тот не заставил себя долго ждать, величественно выйдя из зарослей.

Некоторое время хищники молча ломали друг друга взглядами, потом вожак ринулся вперед. Но его великолепный рывок пропал втуне — длинные острые рога пронзили пустоту. Зато пришелец не промахнулся — удар плечом, в который чужак вложил весь свой вес и силу, сбил потерявшего равновесие вожака с ног. Не давая ему подняться, пришелец сделал высокий прыжок и обрушился симпару на спину, впившись в его плоть острыми, как кинжалы, когтями.

Вожак, зарычав от ярости и боли, попытался сбросить противника с себя, но тот не собирался давать ему шансов. Когда могучий симпар сумел перевернуться на спину, пришелец увернулся от размашистых ударов лапами, а потом мощные челюсти сомкнулись на приоткрывшемся горле вожака. Симпар все еще пытался вырваться, ударить своего мучителя, но это была уже агония. Из разодранного горла хлынула темная кровь, и вожак стаи испустил дух.

Долгий протяжный рык возвестил о победе. Старшие самцы напряглись, готовясь драться насмерть, но победитель не был настроен на новые бои. Вместо этого он разодрал брюхо мертвому симпару и угостился его печенью. Именно так сделал бы победивший вожака соперник. Потом чужак поднял гордую голову и без слов заговорил с ними. Он обещал симпарам то, что они могли понять — много мягкотелых двуногих, богатую добычу. Когда он замолчал, тяжелая лапа толкнула в их сторону труп бывшего вожака. Старшие самцы, дождавшись приглашения, тут же приступили к трапезе.

Симпары признали силу пришельца, но одной силы было недостаточно. Важнее стало другое — симпары увидели, что пришелец понимает их Путь и ведет себя, как они. Поэтому гордые хищники Чьяпаса были готовы идти следом за Чужаком-который-больше-не-чужак.

Стаю ждала настоящая, большая охота.

 

* * *

 

В тот вечер, когда Чепмен впервые разрешил Гарри нанести тренировочную руну на камень, Билл волновался чуть ли не больше, чем его подопечный.

Он краем глаза следил за Гарри, пока тот работал, и был готов вмешаться, если парень допустит серьезную ошибку. Но пока что стажер неплохо справлялся и сам.

Трудно поверить, что он взялся за руны только этим летом.

Осторожно прикоснувшись к руне концом палочки, Гарри начал подзарядку символа магией.

— Хватит, — велел Чепмен. — Энергии достаточно.

Позже, когда Гарри разовьет магическое зрение, он сможет определять такие вещи на глазок. А пока ему оставалось только довериться Чепмену.

Гриффиндорец поспешно отвел палочку в сторону. Руна после этого не выгорела и не сделала «пшик», а это уже половина успеха.

— Формула активации, — напомнил Билл. — Не спеша и четко.

Гарри без запинки произнес нужную формулу. Руна на секунду засветилась желтым, и тут же потухла.

Получилось!

— А теперь — отдыхать. На сегодня больше никаких упражнений с магией. Даже теоретических, — строго предупредила целительница.

Гарри и Билл обменялись улыбками; каждый вспомнил о Мадам Помфри, у которой был такой же тон, если пациенты пытались сбежать из ее владений раньше времени.

* * *

У Доджсона разламывалась голова после бессонной ночи. Глядя на то, что стало с лагерем Потрошителей после налета симпаров, он чувствовал непреодолимое желание кого-то убить, причем медленно и самым изощренным способом.

Слова Миллса сбылись с пугающей точностью. Из шестнадцати палаток они лишились десяти. Звери добрались до запасов продовольствия и устроили себе пиршество, не тронув только сухпайки. Были жертвы среди наемников-аборигенов; шестерых загрызли, четверо были затоптаны насмерть, трое ранены, еще один — пропал без вести, хотя Кен Уитли подозревал, что дикарь, увидев симпаров, просто сбежал.

И только оборудование Генри Ву не пострадало; как только химеролог понял, с чем они имеют дело, он тут же спустил с привязи Квазимодо. Ужас, внушаемый творением Ву, оказался таков, что даже взбесившиеся симпары обходили его стороной.

Уитли хотел устроить показательную казнь тем, кто стоял на страже в северном конце лагеря и прохлопал набег симпаров. К большому сожалению для охотника, оба охранника оказались в числе затоптанных, а показательное расчленение трупа уже не имело бы такой воспитательной функции.

Деннис Недри попытался было наехать на Ву, чей монстр сосредоточился на охране пожитков химеролога, оставив остальной лагерь незащищенным. Тот легко отбил атаку, сославшись на прямое распоряжение начальника, которое Доджсон неохотно подтвердил, заодно указав, что вопрос «что делать» сейчас был куда актуальнее, чем «кто виноват».

— А пока мы не найдем, где позаимствовать провианта, придется перейти на сухие пайки и воду, — злорадно заключил Уитли под аккомпанемент жалобного стона Недри.

 

* * *

 

Черногривый лев стоял у подножия холма, глядя на цепочку людей, уходящих вверх по склону.

Я сделал все, что мог, подумал Безымянный.

Отступить от принципа невмешательства индейца-отшельника подтолкнуло то, что он увидел в дыму ночного костра. Существо со змеиным лицом и неестественно красными глазами.

Противоестественная мерзость, оскорбление для круга жизни и смерти!

Безымянный не мог помочь в войне с этой мерзостью; древние духи дали понять, что эта задача возложена на других. Но он мог немного упростить их путешествие, заодно усложнив жизнь их врагам.

Необязательно было использовать для ночной атаки симпаров; в колчане Безымянного — больше, чем одна стрела. Но рогатые ягуары в последние годы слишком расплодились. Отшельник был одним из тех, кто следил, чтобы их численность не стала опасной.

Убив старого вожака и дав стае больше мяса, чем им нужно для пропитания, я посеял зерна саморазрушения. Остается лишь следить и ждать, когда они прорастут и вызреют.

Черногривый лев в последний раз посмотрел вслед уходящей команде. Пора было возвращаться домой.

 

* * *

 

Тропа сужалась, и им пришлось идти гуськом, почти вплотную к скале. Тучному алхимику было труднее всего, поэтому он шел в связке с близнецами Смитами. Если что, эти крепыши сумеют удержать его и втащить обратно.

Гарри то и дело оглядывался, не нужна ли помощь Луне. Поэтому он оказался первым, кто увидел, как ничем не примечательный камень, на который Луна оперлась локтем, когда поправляла сумку, провалился. А в стене рядом открылся узкий проход. Любопытная Луна не могла не сунуть туда нос.

— Ты что? — шикнул на нее Гарри, оттаскивая маленькую блондинку назад. — А если там ловушки?

Билл шел одним из первых, но вернулся назад, как только его уведомили, что случилось, и тут же отправил близнецов в разведку. Следопыты не возвращались довольно долго, а когда вернулись, вид у них был весьма потрепанный.

— Мы проверили подземный тоннель, — начал Уилбур Смит по сигналу Бэбкока. — Есть несколько примечательных мест; мы отметили их на карте. Также имеется заваленный проход. Обвал давний; мы его трогать не стали.

— А еще там полно пыли, — сообщил Орвилл, отряхиваясь. — Целые месторождения пыли, чтоб ее! Из-за проклятой пыли я чуть не стал единственным сыном; облака пыли, оказывается, отлично скрывают ловушки.

— Орвилл, где твое чувство юмора? — поинтересовался Уилбур, заделывая магией порванный рукав.

— Там же, где твоя шляпа, Уилбур.

Прямо за смертоносным механизмом, жертвой которого стала шляпа одного из близнецов, обнаружился тайник. Его совместными усилиями вскрыли Чепмен и Уинтроп.

— МЕЧ БЕЗ РУКОЯТИ? — воззрившись на содержимое тайника, удивленно ахнула Флёр. — Никому это ничего не напоминает?

Достав из сундука полученную от Рейнхарта рукоять меча, Билл сложил вместе рукоять и клинок. Раздался громкий щелчок, как при срабатывании механизма, и две части старинного меча стали единым целым.

— Кто-то говорил, что такое только в маггловских романах бывает? — лукаво спросил Юэнь.

Чепмен вздохнул и протянул китайцу мешочек с галлеонами, признавая свой проигрыш.

«Ученые оказались в тупике из-за необычной находки, обнаруженной экспедицией Баташева и Нгомы. Молодые взломщики проклятий, испытывая магические детекторы последней модели, смогли обнаружить в гробнице Тутмоса II, казалось бы, уже исследованной вдоль и поперек, фальшивую стену. За стеной был найден саркофаг из необычайно прочного черного камня, в котором вместо мумии покоилась металлическая статуя (см. колдографию). Даже не первый взгляд видно, что статуя не имеет ничего общего с творениями древнеегипетских мастеров.

История находки получила новый, скандальный поворот, когда один из участников экспедиции, Лев Бар-Янковский, заявил, что необычные доспехи обитателя саркофага есть не что иное, как маггловский космический скафандр».

(Статья в августовском номере журнала «Курьезы волшебной науки»)

---

 

Чепмен тщательно изучил руны, начерченные Гарри на каменных табличках, на ходу подмечая незначительные изъяны.

— Попробуй вырезать «Манназ» и «Йер» еще раз, — сказал он стажеру, который терпеливо ждал вердикта.

Чепмену не нравилось форсировать события, но Говард был прав — они приближались к месту раскопок, и каждый, кто мог хотя бы «Кано» начертить, становился незаменим.

Там, где активная магия может привлечь ненужное внимание, несколько рун, заранее начерченных и заряженных, могут оставаться незамеченными до самого последнего момента. Искать и обезвреживать рунные цепочки приходится с большой осторожностью, как маггловским саперам.

Разница в том, что у нас, в отличие от магглов, есть на что разрядить ловушки.

 

* * *

 

Гермиона потерла виски, борясь с внезапным приступом головной боли. Постоянный галдеж, доносившийся снизу, не давал ей сосредоточиться на книге.

Она уже считала дни до того, как родители вернутся из Италии, и ей наконец-то можно будет покинуть дом Уизли.

Сегодня вечером им с Джинни пришлось выдержать очередную лекцию от Молли о том, что подобает благовоспитанной волшебнице, а что не подобает. Джинни, по всей видимости, уже давно научилась пропускать такие лекции мимо ушей, молча слушая и согласно кивая в нужных местах. А вот Гермиону такие речи сильно раздражали. Они напоминали ей, как как Молли пыталась указывать Сириусу, что делать, причем в его собственном доме. Блэк, видите ли, подает Гарри плохой пример. Даже того факта, что Сириуса официально оправдали, для нее оказалось недостаточно.

Потом с работы вернулся номинальный глава семейства, который настолько устал, что еле-еле мог поддерживать разговор, а под конец чуть не уснул прямо за обеденным столом. Молли, убирая со стола, глухо ворчала об «этих магглах», из-за которых у Артура так мало свободного времени.

Вот вам и семья магглолюбцев… Хотя не мне об этом говорить. Если я о собственных родителях стала думать «магглы», со мной точно что-то не так.

Поэтому после ужина Гермиона позаимствовала Сычика и отправила письмо родителям. Вопреки обыкновению, в письме не было ни строчки об учебе. Только о том, как она скучает по родным, и надеется, что все следующее лето они проведут вместе.

 

* * *

 

Водопад, возле которого они устроились на стоянку, был небольшим, но очень красивым. Прозрачная вода с шумом падала вниз и наполняла овальную каменную чашу, созданную самой природой.

Команде пора было собираться в путь, и Гарри отправили поторопить Луну. Он нашел ее довольно быстро; девочка, позабыв обо всем, беззаботно плескалась под водопадом.

— Луна! — позвал он. — Нам пора!

Луна сделала шаг вперед и замахала рукой, приветствуя его. Гарри сглотнул; ее платье промокло насквозь и прилипло к телу, подчеркивая все, что обычно скрывало.

Гарри поспешил отвернуться. Конечно же, он, как и все его сверстники, уже начал интересоваться противоположным полом, о чем могли засвидетельствовать выпуски «Плеймага», которые в Хогвартс контрабандой проносили вездесущие близнецы. Но это же была Луна! И пялиться на нее казалось таким же неправильным, как... как... Мозг Гарри плавился от безуспешного поиска аналогий.

Все равно что пялиться на тетю Мардж? Гарри замотал головой, чтобы избавиться от малоаппетитного образа. Тьфу! Нет! Гадость! Неудачное сравнение! Мардж пришлось бы еще и приплатить, чтобы кто-то согласился на нее пялиться!

Год назад он сказал бы «Гермиона», но после Святочного бала даже такой не страдающий особой проницательностью индивид, как Рон, понял, что Гермиона — не только их товарищ, но еще и красивая девушка.

Гарри, временно отрешившийся от реальности, вдруг заметил, что Луна совсем-совсем рядом, а ее платье по-прежнему открывает больше, чем скрывает. И что она достала из-за уха волшебную палочку.

— Акваменти!

Гарри от неожиданности подскользнулся и плюхнулся прямо на мокрую траву, отплевываясь и пытаясь протереть очки.

— Папочка, смотри! — звонким голосом позвала блондинка. — Вокруг Гарри роится целая стая лунопухов!

Ксено, поднявший голову от «Краткого справочника для искателей приключений», спрятал улыбку:

— Боюсь, моя капусточка, что источник этого нашествия — ты сама.

Луна моргнула, как будто только сейчас заметила, в каком состоянии вся ее одежда:

— Ах да, конечно! Я могу что-нибудь с этим сделать?

— Попробуй зайти в палатку, высушиться и переодеться, — на полном серьезе посоветовал ей магозоолог. — Когда ты вернешься, лунопухи улетучатся сами.

Лунопухи улетучились гораздо раньше, чем переодевшаяся Луна высунула голову из палатки. Гарри обратился в бегство, которое ни один гриффиндорец не назвал бы позорным. И лунопухи следовали за ним.

 

* * *

 

Сосредоточься на решении, а не на проблеме, напомнил себе Руфус Скримджер, с усталым вздохом отодвинув в сторону кипу бумаг.

Первой и главной проблемой был, разумеется, Фадж. Но с министром пока что поделать ничего было нельзя; несмотря на усилившееся давление со стороны МКМ, его кандидатура по-прежнему устраивала слишком многих. Поэтому нужно было подумать, что предпринять по поводу второй неотложной проблемы — его непосредственной начальницы, Амелии Боунс.

Если хочешь, чтобы министерство магии работало, а не просто перебирало бумажки, нужно, чтобы во всех отделах сидели твои единомышленники. Или хотя бы сочувствующие. Но прямая, как палка, Амелия никак не желала этого понять.

— Ей, видите ли, не нравится, что кто-то выстраивает параллельную вертикаль власти. А Люциус Малфой, который ногой открывает дверь в кабинет министра, тебе нравится? — Руфус мог позволить себе так откровенно высказываться только в трижды защищенном кабинете. Еще не хватало, чтобы в министерстве начали сплетничать, что они с Амелией на ножах!

Нужно было отдать ей должное — на своем посту Эми Боунс делала все возможное. Но многого ли можно добиться, когда бюджет отдела магического правопорядка похож на одеяло бедняка из маггловской сказки? Натянешь одеяло на голову — мерзнут ноги.

Поэтому, как только Скримджер вступил в свою нынешнюю должность, он начал собирать подразделение из авроров, что не побоятся замарать руки, и у кого есть боевой опыт. Иногда Руфус буквально выгрызал их у непосредственного начальства. Стоили ли усилия, потраченные на это, полученных результатов? Безусловно; спаянность и взаимовыручка у него была выше, чем где-либо еще в аврорате.

Но как же их мало! Чтобы рассчитывать на победу над Пожирателями Смерти, необходимо хотя бы двукратное превосходство в численности. А что есть у нас?

Так что ему хватало трудностей задолго до того, как Амелия начала ставить ему палки в колеса.

— Будем волноваться поэтапно, — сказал себе Скримджер. Достав из кипы бумаг первый попавшийся документ, ветеран-аврор прочитал его, нахмурился и вызвал к себе Ника Стрейтхэнда.

Он давно напрашивался на хороший разнос, а тут такой отличный повод!

 

* * *

 

Древний камень, наполовину покрытый зеленым мхом, торчал посреди поляны, как сломанный зуб.

— Ты точно не дотрагивался до значков на нем? — уточнил Уинтроп.

— Нет, — чуть обиженно ответил Гарри, который обнаружил камень. — Уж такие-то простые вещи я знаю!

Флёр медленно обходила камень по спирали, методично используя сканирующие чары и сравнивая полученные цифры с уже записанными в блокноте.

— Впечатляюще, — оценил Чепмен, ознакомившись с результатами ее сканирования. — Ты смогла определить, на каких участках происходит смещение спектра магии по сравнению с эталонным значением? Здорово! Просто великолепно! А я-то думал, что придется, как всегда, прикидывать погрешность вручную.

Вейла зарделась; до сих пор в экспедиции она по большей части играла пассивную роль. Было приятно, что ей выпал шанс показать свои сильные стороны.

Уинтроп внес свою лепту:

— Если я правильно расшифровал значение символов, перед нами один из узлов защитной сети. И мы рисковали ее активировать, если бы Гарри опять не улыбнулась удача.

 

* * *

 

— Юэнь, а ты что скажешь? — спросил Билл у китайца, который стоял в отдалении от остальных и сосредоточенно вырисовывал иероглифы на свитке, повисшем в воздухе.

— Я не смогу полностью заблокировать сеть, только сбить с толку, — предупредил китаец. Свиток взмыл в воздух, повинуясь неслышной команде, и раскрылся, прилипнув к камню; иероглифы ожили и вспыхнули голубым светом. — Это даст нам больше времени для поиска остальных узлов. Но лучше поторопитесь; когда все символы погаснут, свиток перестанет действовать.

Взломщики проклятий разбились на пары и стали прочесывать окрестности. Близнецы Смиты нашли два магических камня, Билл и Флёр — еще два, остальные — по одному. Но ни один из восьми найденных камней не был ключевым, а иероглифы на свитке Юэня почти потухли. Только один, похожий на русскую букву «Ж», горел по-прежнему ярко.

— Мы что-то пропустили! — Чепмен в сердцах стукнул себя по залысому лбу. — Такое впечатление, что мы с самого начала смотрели не с той стороны…

— Не с той стороны… — произнесла Луна с обычным для нее отрешенно-безмятежным видом. — Жаль, что ты не можешь превратиться в птицу, Гарри.

— В птицу…? — было видно, что парень сбит с толку неожиданными словами. Потом он что-то сообразил и просиял: — Луна, ты умница! Сейчас сбегаю за метлой!

Вскочив на «Молнию», Гарри тут же взмыл в воздух. Поднявшись над деревьями, он осмотрелся по сторонам и крикнул сверху:

— …Адра-ат!

— Что? Не слышу!

Спустившись пониже, чтобы его было лучше слышно, подросток повторил:

— Это квадрат! Все восемь камней, которые мы нашли, образуют квадрат! Мы не там искали!

Первым до центра воображаемого квадрата, который сверху подсвечивал Гарри, добежал Бэбкок. Он левитацией откинул два упавших дерева, несколькими аккуратными заклинаниями убрал дерн, и ему открылась частично вросшая в землю толстая металлическая пластина величиной с канализационный люк. Пластина была покрыта концентрическими кругами, а в самом ее центре зияло углубление.

— Как раз для меча, — многозначительно указал запыхавшийся Уинтроп.

Взяв меч за рукоять обеими руками, Билл воткнул его в металлический пьедестал. Камень в эфесе вспыхнул, а следом за ним эхом запульсировали восемь древних камней. Защитный купол, наброшенный много лет назад, был снят, и перед их глазами возникли серые стены и шпили мертвого города.

 

* * *

 

К счастью для Недри, Потрошителям не долго пришлось сидеть на голодном пайке. Они устроили налет на лагерь Армии Освобождения (по иронии судьбы, той самой, которую искал офицер, перехваченный близнецами Смитами). Боя как такового просто не было: была сцена из фильма ужасов с беспорядочной пальбой во все стороны и таким же беспорядочным бегством немногих уцелевших.

Конечно, у магглов не было, да и не могло быть палаток с расширением пространства. Но теперь у Потрошителей было достаточно обычных палаток, а провианта — даже больше, чем достаточно. Кроме того, в лагере оказалось достаточно рабынь в клетках, чтобы ублаготворить суеверных туземцев, уже начавших поговаривать, что набег симпаров был вызван гневом духов.

Особенно довольны ночным набегом оказались Генри Ву и Деннис Недри. Химеролог смог еще раз испытать Квазимодо в бою, а Недри заранее настроил омниокль на ночной режим и смог с безопасного расстояния полюбоваться тем, как чешуйчатая бестия рвет на куски темнокожих солдат.

 

* * *

 

Билл Уизли зажмурился, вдохнув затхлый воздух в полуразрушенном здании, которое раньше, вероятно, было чем-то вроде караулки.

Это волшебное слово «Неизвестность»! Неважно, сколько раз я ступал на улицы древних городов, каждый раз меня охватывает ощущение, что я сделал шаг в прошлое, и из-за поворота вот-вот выйдет бритый наголо жрец в белой хламиде, испанский конкистадор и с аркебузой наперевес, или индеец с размалеванным лицом.

— А кто все это строил? — поинтересовался Гарри, проводя пальцем по уцелевшему фрагменту древней каменной кладки.

Бэбкок рассмеялся:

— Ну ты и спросил! Гарри, да проще перечислить, кто здесь не отметился! Испанцы, пока их не скосил мор, строили на месте снесенных языческих храмов. А индейцы, которых перебили и изгнали испанцы — на руинах еще более древней цивилизации. Так что, как бы тщательно ты не готовился, у этого места найдется, чем тебя удивить.

 

* * *

 

— Есть новость, которая, возможно, вас позабавит, мой Лорд, — Волдеморт едва заметным жестом велел Снейпу продолжать. — Орден Феникса так и не смог найти замену Флетчеру. Подмор жаловался, что все потенциальные информанты шарахаются от него, как оборотни от серебра, — Фенрир Сивый издал короткий утробный рык; ему не нравились упоминания о проклятом металле.

— Неудивительно, — хохотнул Трэверс. — По Лютному прошел слух, что Ночные Хозяева запретили иметь дело с Орденом.

— Как же низко пал Дамблдор! Даже отребье из Лютного не желает с ним связываться! — реплика Нотта вызвала всеобщий смех.

Волдеморт смеяться не стал, выразив одобрение лишь тенью улыбки на безгубом лице.

— О Поттере по-прежнему ничего?

— Увы, мой Лорд. Предатель крови Уизли даже собственному семейству не сказал, куда направляется.

Люциус Малфой, знавший о местонахождении Поттера больше других, промолчал. Он рассчитывал выправить свое пошатнувшееся положение во Внутреннем Круге, лично расправившись с мальчишкой, и был не намерен делиться с кем-то лаврами.

«Сэр Джейсон. Госпожа, я еще не встречал проблемы, которую не мог бы пронзить этим мечом!

(Выхватывает из ножен меч и салютует ей)

Леди Элис. Это значит лишь то, сэр рыцарь, что настоящих проблем вы еще не встречали».

(Отрывок из пьесы Августуса Пламмера «Рыцарь Хрустального Озера»)

---

 

Рабочий стол Билла был завален множеством колдофото, показывавших развалины города с высоты птичьего полета. Все колдофото были сделаны големом Уинтропа, похожим на летающее ведро с вертолетным винтом и единственным глазом-колдокамерой.

На вопрос Гарри, как они собираются действовать, Билл охотно ему объяснил:

— Схема давно отработана. Разделим город на сектора, и будем постепенно продвигаться от одного сектора к другому. Сначала проверим внешнее кольцо домов, потом перейдем к тем, которые вплотную примыкают к городским стенам, и так далее.

— Почему не расположиться в самом городе?

— Безопасность превыше всего. С тем, чего можно ждать от местных джунглей, мы уже познакомились, а вот какие опасные сюрпризы ждут нас внутри городских стен, я предсказывать не берусь.

 

* * *

 

Пока взломщики проклятий распаковывали снаряжение и настраивали инструменты, задачей Гарри было расчистить площадку для постоянного лагеря.

Гриффиндорец взялся за поручение с энтузиазмом, достойным эльфа-домовика. Он крошил колючие стебли магическим мачете, сдувал скошенную траву воздушным потоком, а потом ровнял обнажившуюся почву трамбовочным заклинанием. Закончив, переходил на следующий участок и снова принимался за работу.

Гарри давно не приходилось так долго и усердно работать. Но в отличие от школьных отработок или груза домашних обязанностей, которые на него взвалили Дурсли, работа стажера Гарри нравилась. Даже отдраивание до блеска котлов. Ведь он понимал, что любая небрежность может стоит жизни кому-то из разрушителей проклятий.

— Билл, ну вот где ты берешь таких стажеров? — в шутку посетовал Уинтроп. — У меня было трое, и они, даже вместе взятые, не годятся твоему парнишке в подметки.

 

* * *

 

Сириус Блэк сам себе удивлялся. Он провел в сибирской глуши уже больше месяца, и до сих пор не соскучился по Лондону.

Его руки и ноги постоянно были в синяках из-за тренировок с посохом. Несмотря на это, анимаг чувствовал себя, как никогда лучше; дед Матвей продолжал свою банную терапию, выгоняя из Сириуса застарелые болячки.

Еще дважды ему пришлось покидать гостеприимный дом Матвея. Первый раз — чтобы помочь волхвам разобраться с существом, похожим на огромный обугленный пень с уродливым лицом, вырезанным на коре. Несмотря на размеры, «челопень» весьма шустро перебирал корнями, и справиться с ним оказалось непросто. Вторая вылазка оказалась куда опаснее. Обычный лесной пожар, добравшись до магического тайника, устроенного в дупле дерева, заставил взорваться какие-то зелья. После этого пожар заполыхал с неистовой силой, и у Круга волхвов семь потов сошло, прежде чем удалось сбить пламя.

 

* * *

 

Обследование первых домов не выявило ни ловушек, ни сколько-нибудь ценных трофеев. Обстановка внутри сильно пострадала от времени; дерево сгнило, медная посуда позеленела, глиняная превратилась в черепки. Удалось найти лишь старинные монеты, и то немного.

Так, наверное, себя чувствует рыболов, которому попадаются только мальки.

Какой-нибудь маггловский археолог, оказавшись на их месте, был бы рад даже черепкам. Но обитатели Гринготтса были куда более меркантильными. От взломщиков проклятий ждали настоящей добычи — золото, серебро, драгоценные камни, картины, статуи, старинное оружие, а самое главное — магические предметы.

 

* * *

 

Добравшись до здания городского арсенала, команда впервые встретилась с серьезной защитой.

— Защитный контур Гонзаго. Классика, — определил Уинтроп, покрутившись вокруг дома с пощелкивающими и позвякивающими инструментами, похожими на плоды фантазии скульптора-абстракциониста.

Основная сложность со взломом этого контура заключалась в том, что его приходится вскрывать по частям, один рунный кластер за другим. А сами кластеры маг-зодчий искусно замаскировал под элементы фасада; даже после тщательного осмотра удалось обнаружить только два, хотя принцип построения контура Гонзаго предусматривал как минимум три.

— Тут нужны два мага. Первый бомбардирует рунный кластер заклинаниями, второй его прикрывает. Гарри, смотри внимательно, как это делается.

Убедившись, что все отошли на безопасное расстояние. Билл нацелился на символ Всевидяшего ока и выдал:

— Редукто! Редукто! Редукто! Редукто! Редукто!..

В какой-то момент рунный кластер не выдержал. Камень треснул и раскололся на две неравные части. Заблаговременно поднятый Бэбкоком щит принял на себя световые пучки лопнувших защитных заклинаний.

Шэрон тут же поспешила к Биллу с бодроперцовым зельем.

— Теперь Юэнь и Уинтроп повторят этот трюк в юго-западном углу. Надеюсь, после этого удастся вычислить, куда они спрятали третий кластер.

По ходу работы выяснилось, что потрудиться придется куда дольше, чем они изначально рассчитывали; нужно было обезвредить не один скрытый кластер, и не два, а сразу четыре. Очевидно, строители арсенала верили в магию числа «семь».

Мастер Чар ворчал по поводу строителей-перестраховщиков:

— Мордредовы потроха, если мы и дальше пойдем такими темпами...

 

* * *

 

Чепмена, как самого уставшего, отправили обратно в лагерь. Его сопровождал Гарри — для первого дня у стажера было более чем достаточно впечатлений. Мастер Чар решил совместить перерыв с учебой, устроив ему небольшой экзамен.

Это уже вошло для них в привычку; время от времени Чепмен подкидывал Гарри вопросы на тему «1000 мелочей, которые должен знать каждый взломщик проклятий». И лучше бы ему сразу дать правильный ответ; в некоторых вопросах мастер Чар был таким же безжалостным, как Бэбкок.

— Почему мы отправляем на разведку трансфигурированных животных, а не просто статуи с чарами анимации?

Гарри ответил без запинки:

— Магические сенсоры могут реагировать на тепло тела. Ожившую статую подобная ловушка не заметит. Зато, когда рядом будет проходить сам маг, обязательно сработает.

Джеральд одобрительно кивнул.

— А в чем заключается основной недостаток такого метода?

Ответ на этот вопрос Гарри тоже знал:

— У живых и псевдоживых организмов разные магические сигнатуры. Только очень искусный маг может настроить ловушку, чтобы распознавала сигнатуры, но такое случается.

— Верно! — воскликнул Чепмен. — Поэтому в арсенале взломщика проклятий нет и не может быть универсальных методов. К каждой гробнице, храму или пещере ключи приходится подбирать заново. Помни это, и ты не попадешь в ловушку стереотипного мышления.

Гарри ждал нового вопроса, но Мастер Чар не торопился заканчивать импровизированную лекцию:

— Только дилетант может спросить — «зачем менять то, что работает»? Да, проверенный метод может сработать семь, восемь, девять раз. А на десятый ты обязательно споткнешься. Поэтому нужно постоянно искать, думать, адаптировать и комбинировать методы взлома...

— Опять оседлал своего любимого конька? — съехидничал заглянувший в палатку ритуалист. — Не обращай внимания, Гарри. Для Джеральда это болезненная тема. Он когда-то потерял способного ученика, как раз из-за такого подхода к делу. А теперь, как в пословице, «обжегся на огневиски, дует на сливочное пиво».

 

* * *

 

— Эх, не ходил ты, братец, в штыковую! — прокомментировал дед Матвей, глядя на то, как Сириуса в очередной раз укладывают на лопатки.

К ним снова прилетела в гости Марьяна, и старый волхв попросил ее помочь с тренировками Сириуса, на что она охотно согласилась.

Наверное, не следовало удивляться, что внучка Григория Чернова неплохо разбиралась в бое на посохах. Блэку пока что удавалось вырвать у нее не больше одной победы из четырех, и то за счет превосходства в физической силе. Но Сириус не унывал; одна победа из четырех — это лучше, чем одна победа из десяти.

А после спаррингов они сидели за столом, попивая крепкий чай из пузатого самовара с медалями, и беседовали. Марьяна рассказывала ему о своем детстве в Благовещенске, об учебе в Колдовстворце и о том, как маггловские власти взаимодействуют с Кругов Волхвов. Сириус, в свою очередь, делился с ней рассказами о том, каково было расти в такой одиозной семье, как Блэки, о Хогвартсе, о дружбе с Джеймсом и о войне с Волдемортом.

Правда, к историям о Волдеморте ведунья отнеслась с изрядной долей скептицизма:

— Гриндевальд заставил трястись от страха всю Европу. Возможно, ваш британский Темный Лорд когда-нибудь начнет террор в таких же масштабах, но вряд ли. Скорее всего, стоит ему начать открытые действия за пределами Англии, как его тут же прихлопнут.

Сириуса даже немного покоробило такое отношение к монстру, чей террор так дорого стоил ему и его друзьям. Марьяна заметила его реакцию, и больше они к этой теме не возвращались.

 

* * *

 

Пока часть команды обыскивала здание арсенала, вынося оттуда все ценное и убирая в сундуки для трофеев, Бэбкок и близнецы решили заглянуть во Внутренний город. Обратно им пришлось возвращаться с боем.

Бэбкок продемонстрировал высыпавшим из арсенала магам отрубленную голову одного из нападавших. У существа были обезьяньи черты лица, массивная выпяченная челюсть и неровные желтые зубы.

— Похожи на гулей, но здоровее и агрессивнее, чем европейская разновидность.

— И умнее, — вставил Орвилл Смит. — Представляешь, Уилл, они засаду на нас устроили!

Засев на крыше одного из полуразрушенных домов, гули стали закидывать проходивших мимо магов каменными обломками. Только опыт и слаженные действия помогли троице разведчиков избежать потерь.

— Исследования откладываются, пока мы не разберемся с этой напастью, — решил Билл.

 

* * *

 

Уилбур Смит просигналил «стоп», когда впереди послышались знакомые щелчки. Они уже знали, что так местные гули общались между собой.

— Не давайте им до себя дотронуться! — предупредил Бэбкок. — И не давайте зажать себя в клещи. Это вам не безмозглые инферналы!

— Да понял я, понял, — проворчал Уинтроп, только что призвавший Гладиатора, одного из своих боевых големов. И вовремя — гули восприняли светящуюся гексаграмму, как сигнал к нападению.

— Бомбарда! — самого шустрого гуля разорвало пополам, забрызгав внутренностями его товарищей, что их ничуть не смутило.

— Ласеро! — еще одному гулю оторвало левую руку, но правая продолжала тянуться к горлу Чепмена, пока Мастер Чар не добил подранка с помощью Дефодио.

Гладиатор тем временем мелко нашинковал мечами уже двоих гулей, не обращая внимания на бесплодные попытки третьего прокусить металлическую ногу. Когда же противники в поле зрения голема закончились, невозмутимо наступил на кусачего гуля, раздавив ему череп.

Юэнь и Бэбкок в бой пока не вступали, на случай, если гули опять захотят зайти к ним со спины. Ждать пришлось недолго.

— Баубиллиус! — разряд молнии поразил сразу нескольких тварей. Они попадали и задергались, как в эпилептическом припадке. Юэнь тут же покончил с ними, пустив в ход меч-дао.

— У меня всё! — весело крикнул Орвилл.

— У меня тоже! — отозвался Уилбур.

Бэбкок предупредил их:

— Не расслабляйтесь! Еще четверо на крыше!

 

* * *

 

Гоблины не разделяли человеческой страсти к азартным играм. Те, кто способен за одну ночь проиграть в карты целое состояние, не вызывали у прагматичных подземных жителей ничего, кроме презрения.

Единственным исключением из правила был тотализатор. Гоблины готовы были делать ставки на что угодно. Ставили на то, сколько ударов деревянным молотком понадобится игрокам в «Череподробилку», чтобы разбить все пять летающих черепов. На то, когда официально объявят, что-такая-то подземная жила исчерпана. На даты начала и окончания маггловских войн. На то, кто станет новым министром магии. Но больше всего интереса вызывали ставки на исход экспедиций взломщиков проклятий.

Четверо пожилых гоблинов, устроившихся в мифриловом зале ресторации «Голова линдворма», уже успели угоститься жареными лапками мини-виверны в остром соусе и запить его вампирским бренди. И теперь они лениво обсуждали четыре команды, которые отправились в путь, но еще не успели вернуться или хотя бы подать весточку о возвращении.

— Хименес провалится, — уверенно сказал Резец, — он не окупит даже провиант, — он положил на стол мешочек с черными жемчужинами.

— Поддерживаю, — Серпонос добавил к ставке Резца свою собственную.

Не слишком оптимистичный прогноз был оправдан; команда Хименеса уже дважды вытягивала «пустышки» — руины, которые уже разграбили до них.

— А я, пожалуй, рискну поставить на них, — возразил Львиногрив. Его прозвище было обманчивым — из-за инцидента с зельем для ращения волос в юности гоблин щеголял полированным до блеска черепом, похожим на бильярдный шар. — Должно же Хименесу хоть однажды повезти.

— Ставки приняты. Двадцать черных жемчужин на Хименеса, девяносто пять — против, — подсчитал Горлопан, который сегодня исполнял обязанности неофициального букмекера. — Кто там у нас еще остался — команда Джонса?

— Ты совсем не следишь за новостями, сталагмит ты замшелый! Джонс отправился в гости к Пустозвонам*. Теперь в его команде за главного Уизли.

— Тогда я рисковать не буду, — решил Львиногрив.

— Я тоже. А ты, Резец?

— А я поставлю на них. Эй, Горлопан, запиши — сорок жемчужин на Уизли!

Кому-то ставка на команду с неопытным лидером показалась бы неоправданно высокой. Но у Резца были родичи в британском Гринготтсе, и от них он узнал, что в стажерах у Уизли — Гарри Поттер.

По долгу службы Резцу приходилось пристально следить за пророчествами. Особенно за теми, исполнение которых может изменить судьбу целых стран. И он был твердо уверен — пока пророчество не исполнено, оно будет защищать своего избранника.

А потому ставить против команды, в которой есть Поттер — заведомо проигрышное дело.

 

* * *

 

Собрание Ордена Феникса не обошлось без скандала.

Кингсли Бруствер мягко, но решительно заявил:

— Альбус, или ты поставишь нам задачу, которая принесет хоть какой-то вред Пожирателям Смерти, или я начну думать, что Аластор был прав, и нам нужен другой Орден.

— А что Аластор? Аластор всегда прав! — опоздавший на собрание одноглазый аврор остановился в дверях, прислонившись к дверному косяку. Несмотря на отсутствие ноги, он каждый раз умудрялся застать всех врасплох. — Так что за шум, а драки нет?

— Мы говорили о том, что Орден занимается бесполезными делами вроде слежки за Отделом Тайн, а Пожиратели тем временем становятся все сильнее.

— Ага! Наконец-то дошло? Я вам это твердил еще с июня! — единственный глаз аврора уперся в переносицу Дамблдора. — Что скажешь, Победитель Гриндевальда? Если у тебя есть план, как победить Сам-Знаешь-Кого, не слезая со своего позолоченного стульчака, пора им поделиться.

— Я не могу рассказать вам всего...

— Так расскажи хотя бы что-нибудь! Или мы начнем искать ответы сами. И если нам не понравится то, что мы найдем, виноват будешь только ты.

Когда собрание завершилось, Дамблдор проводил исчезавших в камине орденцев довольно кислым взглядом. Он чувствовал, что с каждым днем все больше утрачивает контроль над Орденом.

Альбус знал, что еще может спасти ситуацию, если согласится действовать теми методами, на которых все громче настаивал Аластор. Но он по-прежнему был сторонником законности и правопорядка, и не желал, чтобы похищения и убийства из-за угла стали приемлемыми методами борьбы со Злом.

Афинский мудрец был прав, когда говорил, что «любые законы, каковы бы ни были их достоинства, спасительнее беззакония и произвола»**.

В этот раз ему удалось спасти положение, поделившись с Орденом частью того, что узнал от Рамиреса. Но он знал, что это лишь временные меры, и голоса раскольников будут звучать все громче.

---

ПРИМЕЧАНИЯ.

* Пустозвоны — презрительное гоблинское прозвище всех человеческих богов. Произошло вероятно, из-за любви некоторых религий к колокольному звону (прим. автора).

** Слова Сократа.