Страж (джен)

Мэр напряженно вышагивал по своему кабинету, отмеряя грозными шагами расстояние от одной стены до другой. Лоб мужчины, щедро усыпанный морщинами, скрывал где-то внутри целую фабрику по производству идей, почти все из которых были абсолютно бесполезными в данной ситуации. Капля пота оставила на шее дорожку и нырнула в накрахмаленный воротник.

— Что же нам делать, Николс? — мужчина развернулся полубоком, бросая вопрос скорее в никуда, чем своему помощнику. Усы и борода мэра делали его похожим на холёного старого кота, хотя добродушные темные глаза сейчас были затуманенными от замешательства.

— Не знаю, сэр… может сделаем, как они просили? — робко подал голос парнишка лет двадцати двух. Светлые, аккуратно зачесанные назад волосы и ясные изумрудные глаза, полные надежды. Николс наблюдал за мэром и его душевными метаниями, но ничем не мог помочь.

— Исключено. Решение принято, и мы не станем его демонтировать, — сурово отрезал мистер Белтон. Он вновь развернулся и продолжил размышлять вслух. — Если мы будем потакать каждому их капризу, они быстро сядут нам на шею и устроят полнейшим бедлам. Власть нужно уважать.

Николс хмыкнул и кивнул. Он отложил перо и пергамент в сторону, задумчиво потирая переносицу.

— Мистер Белтон… но есть же причина, по которой они недовольны.

— Есть. Но причин убирать монумент в честь основателя нашего города нет. Не позволю.

Николс вздохнул. Он встал с места, бросил взгляд на складные механические часы и затем перевел его на пальто, что висело возле входа на замысловатом крючке. Скоро обед, а значит можно будет прогуляться до главной площади и воочию оценить ущерб, нанесенный памятнику.

Глубокий вдох.

— Так, Николс, нам пора. Захватите пергамент, на месте задокументируем.

Двое мужчин внимательно рассматривали величественный монумент, изображающий основателя города — сэра Алистера Картера, высокого худощавого мужчину в дублете с выглядывающим из-под него воротником, широкополой шляпе и стремящимися вверх усами. И поверх всего этого живописно растекались куриные желтки, придавая Картеру жалкий и комичный вид.

Николс огляделся, удивленно примечая, что в это время по обыкновению народ здесь так и вьётся. Но сегодня никто не хотел попадаться мэру под горячую руку.

— Сэр…

Мэр вынул из нагрудного кармана платок и принялся оттирать присохшую субстанцию неопределенного цвета с бронзовой руки Алистера и нервно прошипел помощнику:

— Ну и чего вы стоите, Николс! Принимайтесь за работу немедленно. Ну и засранцы же они…

Николс вытащил свой платок и с угрюмым лицом присоединился к мэру, чтобы попытаться привести монумент в божеский вид.

— Надо бы тряпку с водой принести… ладно, пока так хотя бы… — бурчал Белтон и периодически стирал пот со лба. Он уже был не в том возрасте и не той комплекции, чтобы корячиться на постаменте и идти наперекор vox populi⁽¹⁾.

— За что ж его так невзлюбил народ… — Николс морщился от ярких лучей весеннего солнца и забрался чуть выше мэра. Тому было неудобно дотягиваться до наиболее пострадавших мест бронзового сиятельного джентльмена.

— Ох, Николс… долгая история. Поговаривали, будто сэр Алистер водил дружбу с темными силами. Жители уважали его, были благодарны ему за помощь, но постепенно он все сильнее и сильнее начал их пугать. Дошло до того, что они даже пытались сжечь его дом, тот, что на холме на отшибе, — Белтон кряхтел и запыхался, отмывая памятник. Пришлось присесть рядом с ним на постамент и сделать передышку.

— После того, как его жена трагически погибла, Картер заперся у себя, и больше никто его не видел. Печальная история, — мэр на секунду замер и обернулся через плечо, бросая оценивающий взгляд на результат своей работы.

— Мистер Белтон… Но раз весь город так ополчился на этого сэра Картера… то почему вы ставите ему памятник?

— Николс. Поймите… он был первым, кто задумался о людях. Вложил свои средства в развитие городишки, заботился о жителях. Наладил инфраструктуру и поддерживал благополучие Ноксвилля несмотря ни на что. Быть лидером даже такого маленького городка, как наш — это огромный труд. Недооцененный, самоотверженный труд. Вы пока слишком молоды, чтобы это понять… но он заслужил нашего уважения, даже если никогда уже не узнает об этом.

Николс внимательно разглядывал волевое лицо Алистера, его горделивую позу, детальную проработку элементов его одежды.

— Нам нужно гордиться нашими отцами-основателями, и память о Картере будет жива. Я никому не позволю его убрать.

— Мистер Белтон, пойдемте обедать. Я попрошу Джонса отмыть то, что мы с вами не успели. И нам польза, и ему вознаграждение, — улыбнулся парень и помог мэру встать.

— Благодарю. Может часового сюда поставить?

— Думаю, это лишнее. Не переживайте вы так из-за какого-то памятника. Думаю, Картеру было бы приятно знать, что его не забыли.

— Пожалуй, вы правы. Что у нас там сегодня запланировано на вторую половину дня?

Мужчины удалились, обсуждая вопросы распределения бюджета и закупки медикаментов для лазарета. День обещал быть продуктивным и нервным, но сияющее лицо Алистера вселяло надежду в их сердца. Ноксвилль оживал после долгой зимы, улочки стали наполняться торговцами, музыкантами и толпами местных жителей, для которых этот город был лучшим и самым родным местом в мире.

* * *

На закате дня сэр Николс тихо прогуливался по улице с юной мисс Элизабет, что была увлечена его рассказами и не сводила с него огромных влюбленных глаз. Пышная юбка девушки, усыпанная изящными бантами и кружевом, размеренно покачивалась при ходьбе, и силуэты молодых людей гармонично дополняли друг друга. Высокий худощавый Николс, и цветущая, изящная и утонченная леди, что держалась за руку своего кавалера. Элизабет не пропускала мимо ушей ничего и была любопытной, мечтательной и мыслила нестандартно, что так сильно нравилось Николсу. С этой девушкой невозможно было впасть в скуку.

— Послушай… Мистер Белтон и вправду хочет поставить охрану нашему Картеру? — её глаза сверкнули озорными огоньками.

— Хочет… не знаю, как его переубедить. Старик так неистово борется за доброе имя основателя, что даже чуть не простыл сегодня, оттирая его бороду.

— Николс, ты неправ. Если мэр считает это своим долгом, то пусть делает. В конце концов, за это платят налогоплательщики. Может, в следующий раз хорошенько подумают, прежде чем забрасывать монумент тухлыми яйцами. Чтоб их! — фыркнула Элизабет. Изгиб её бровей ярко свидетельствовал о степени её недовольства.

Выйдя на главную площадь, влюбленные прошагали до памятника и остановились перед ним. Городку действительно был необходим символ, достопримечательность, которая бы несла сакральный смысл и дарила людям надежду.

— И что же, ты считаешь, что они все неправы? — тихо спросил мужчина.

— Абсолютно. Не был он никаким колдуном, это же детские сказки. В них верят только те, кто тронулся умом и утратил связь с реальностью. Да и не узнаем мы никогда, каким он был. Но только взгляни на наш город — разве мог это все построить плохой человек? Нет, мне даже сама мысль об этом претит.

Николс улыбнулся, с нежностью придерживая руку своей спутницы. Они задрали головы и оба смотрели на изваяние, что вызвало жаркие волнения в обществе.

— Знаешь… а вы даже похожи с ним чем-то…

— Брось, Элизабет. Откуда бы…

— Нет же, нет. У вас во взгляде есть что-то… ладно, не бери в голову. Я просто сегодня сама не своя. Работа была утомительна, пойдём ты проводишь меня домой.

— Как скажешь, любовь моя.

* * *

Николс напряженно вглядывался вдаль, ловя взглядом последние лучи заходящего солнца. Весна вступала в свои права, и река, что дугой раскинулась совсем недалеко от города, постепенно выходила из берегов. Жители спали, вода будто цеплялась когтями за берег и угрожающе устремилась вперёд, вывалившись из своего русла. Николс зажмурился, расправил плечи и спокойно поднялся на второй этаж. Чёрные восковые свечи были расставлены таким образом, чтобы их пламя равномерно освещало открытый гримуар. Николс зажег их одну за одной и едва заметно улыбнулся.

Быстрый взмах лезвием, на талисманы пролилась алая кровь, и пламя свечей устремилось вверх с десятикратной силой.

— Силы природы, взываю к вам… Заклинаю землей, водой, пламенем и воздухом… заклинаю своей кровью и духом… Отведите беду от города, направьте воды от нас туда, где им будет раздолье. Я проливаю свою кровь как смиренное подношение вам. Храните мой дом, оберегайте мой город и заслоните его от беды…

Наутро городок пробудился, воспрянул и погрузился в привычную суету. Никто из жителей даже не подозревал, что бурные потоки обезумевшей реки едва не смыли Ноксвилль с лица земли. Никто не догадывался, что их город был под вечной защитой того, кого они едва ли помнили и кого почти не знали. Того, воспоминания о ком пугали их так же сильно, как сама ночная мгла.

Алистер устало разлепил веки, с трудом отрывая голову от стола, и внимательно осмотрел свою руку, порез на которой затянулся так же быстро, как и появился.

Он был навечно связан с этим городом. И ни разу ещё об этом не пожалел.

1) лат. "голос народа"

Вернуться к тексту