Совершил самоубийство, ни говоря ни слова. (джен)

Вечер. Почти ночь. Чуя собирается домой. К своему любимому, который уже должен быть на месте.

Он выходит на улицу, как вдруг видит высокого парня в бежевом пальто. Стоял возле столба, облокачиваясь на него.

— "Дазай, ты что здесь делаешь? Разве я тебе не говорил, ждать меня дома?" — Накахара подошёл к силуэту, который на него повернулся.

Рыжик заметил, что это не шатен, ведь у этого высокого парня светлые волосы и зелёные глаза.

"Опознался... Стыдно то как..."

— "Извините, я перепутал Вас с одним человеком." — сказал рыжик, быстро уходя от незнакомца.

* * *

Поднимаясь по лифту, Чую охватывала какая-то смутная паника.

Выходя из него, паника нарастала, становясь всё более заметной.

Достав ключи и войдя в квартиру, он заметил сидящего на стуле Дазая, который спокойно сидел и пил кофе.

— "Кофе вечером? Ты серьёзно?" — рыжик подозрительно посмотрел на шатена.

— "И тебе приветик, Чуя — Чи!" — он встал со стула и подошёл к Накахаре.

— "Что-то ты сегодня какой-то слишком спокойный... С работы отпустили?" — с небольшой усмешкой проронил Чуя.

— "Ты прав, сегодня меня и вправду отпустили." — они обнялись.

— "Ладно. Что у нас сегодня на ужин?"

— "Всё как ты любишь!" — Осаму стал доставать печенье из духовки, неся к Накахаре.

— "Отлично!" — он откусил вкусное печенье, приготовленное его любимым.

* * *

Осаму в обнимку с Чуей сидели на диване и смотрели ужастик, на котором рыжик постоянно комментировал каждое действие главной героини.

— "Она слишком странная... Зачем нужно было идти в эту комнату?" — недовольно фыркнул Накахара, беря в руку очередную печеньку.

— "Согласен с тобой!" — поддержал его Осаму.

* * *

После просмотра фильма, они пошли в душ...

* * *

После всех процедур, они легли спать...

* * *

Накахара очнулся, как от кошмара. Он оказался в "Люпине".

— "Что произошло?"

— "Вы оказались здесь, потому что выпили..."

Чую как молнией ударило. Он вспомнил всё: похороны, "Люпин", выпивку...

Из глаз хлынули слёзки, которые текли ручьями.

Он повернул голову в правую сторону и увидел его, от чего на лице можно было увидеть сильное удивление:

— "Осаму?"

— "Да, Чиби. Это я... Я вернулся!" — с мягкой улыбкой сказал Осаму.

— "Но как? Я видел твоё мёртвое тело..."

Дазай промолчал, глядя в пустоту. Но он с улыбкой сказал:

— "Давай это дома обсудим? Поговорим о твоей любимой музыке. О моей любимой песне..." — с ноткой грусти сказал шатен.

— "Хорошо! Я тебя понял. Тогда, поехали домой!" — с ухмылкой смотря на Осаму, выходя из Люпина.

* * *

Рыжик с шатеном поднимались на лифте. Выйдя, они направились к двери, что-то мило беседуя. Как вдруг к ним выходит старая соседка.

— "Здравствуйте!" — начал Чуя.

— "Здравствуй, Чуя — Кун."

Осаму в это время просто стоял и молчал, глядя в одну точку.

Они разошлись и вошли внутрь квартиры.

— "Мы дома!" — воскликнул Дазай, раскрывая руки в разные стороны.

Они сели за стол и стали разговаривать:

— "Чиби, скоро произойдёт нечто, что тебя, возможно, испугает, но ты не поддавайся эмоциям..." — загадочно проронил шатен.

— "Ты о чём?" — непонимающе посмотрел Чуя.

На что Осаму промолчал.

— "Ладно, я буду готов!" — широко улыбаясь сказал Чуя.

— "Вот и отлично..." — Дазай отвёл взгляд, как вдруг, в квартиру постучались.

— "И кого только сюда принесло?"

Рыжик подошёл к двери и стал её открывать. На пороге стояла Йосано.

— "Ну здравствуй, Чуя — Кун! Я пришла тебя проведать, после катастрофы." — она заметно помрачнела.

— "Здравствуйте, Йосано — Сан. Проведать? Какая катастрофа? Вы о чём?" — непонимающе спросил хранитель шляп.

— "Сходите на кладбище, может быть, что-нибудь вспомните..."

Чуя думал, что похороны и Люпин — лишь сон, но сейчас ему стало немного непосебе... По его телу танцевали мурашки.

* * *

Накахара приехал на кладбище вместе с Дазаем.

Чуе показалось странным, что шатен уже больше не улыбался, после ухода Акико, а наоборот — лишь мрачнел.

Рыжик подошёл к нужному надгробию, где была выгрированна надпись: "Дазай Осаму". А ниже было это: "Умер от большой потери крови. Суицид."

У Накахары бесконтрольно начали литься слёзы из глаз. Он стал биться в истерике рядом с надгробием.

Он посмотрел в сторону Осаму, единственное, что он сказал, было:

— "Прости меня..."