Зеркало (гет)

Фея плавно летела по солнечному лесу, ловко огибая деревья со свисающими с их веток лианами. Вокруг царила тишина.

Крылышки феи вздрагивали часто-часто, разгоняя почти неподвижный воздух. Её длинные белые волосы танцевали в потоках ветерка, создаваемого её крыльями, и она любовалась собой, поворачиваясь и так, и эдак.

Летело время, а воздушному танцу не было конца. Однако время не пугало фею: в её необыкновенном мире оно текло в разных направлениях — и вперёд, и назад, а то и вовсе застывало, как сейчас. Она могла танцевать весь день, что и собиралась сделать, но тут её планы поменялись. Беззаботный танец привёл фею на маленькую поляну — светлый островок среди блестящих тёмно-зелёных веток раскидистых деревьев, увитых цепкими лианами. В центре поляны окружённый сонмом солнечных зайчиков, словно монарх среди своих поданных, рос огромный ярко-красный цветок. Фея радостно захлопала в ладоши и плавно спикировала на яркие, почти огненные лепестки, потянувшись к сладкому нектару.

Но когда её крылышки сложились за спиной, фею поразила практически мёртвая тишина леса. Здесь никогда раньше не было тишины. Чего-то не хватает. Или кого-то?..

Она погладила бархатные лепестки огненного цветка. Огонь…

Огонь больше не радовал глаза внезапными вспышками. И не куражились среди деревьев весёлые хозяева леса — рыжие гоблины огнеянны. Никто не кидался оторванными головами, руками и ногами. Никто не поддерживал живой огонь в лесу.

Где же огнеянны?..

Сара отодвинулась от компьютера и потёрла пальцами переносицу, прикрыв уставшие глаза.

«Что ж, завязка есть — осталось дописать книгу», — оптимистично подумала девушка, сохраняя данные и выключая машину.

Затёкшая поясница разогнулась с очень мрачным хрустом. Сара немного походила вокруг стола, разминая конечности, и только тогда посмотрела на часы — ровно тринадцать. В этот же миг из гостиной раздался звон. Девушка непроизвольно вздрогнула: как же она не любила это время суток! Каждый раз, гостя у родителей и слыша, как часы бьют тринадцать раз, она боялась. Боялась снова услышать его голос.

«Я подарю тебе все твои мечты, лишь подчинись мне».

«Нет, нет у тебя власти надо мной!..»

Девушка задумчиво прошлась по своей старой комнате, в которой родители оставили всё так, как было — и её игрушки, и фотографии лежали на своих местах. К старой коллекции книг прибавилась новая — её собственные сочинения. Нигде ей не творилось так хорошо, как дома…

На полках с игрушками как всегда не хватало одной. Сара с улыбкой посмотрела на кровать, где, свернувшись калачиком, спал её младший брат Тоби, прижав к груди жёлтого плюшевого медвежонка Ланселота. Светлые волосы Тоби контрастировали с её собственной чёрной шевелюрой, напоминая об их неполном родстве: мальчик больше пошёл в свою мать, чем в их общего отца. Сара вздохнула. Когда-то это имело значение, но с тех пор слишком многое изменилось. Прежде всего, изменилась она сама.

Девушка укрыла брата покрывалом и спустилась на первый этаж. В кухне горел свет.

«Интересно, кому ещё не спится в столь поздний час?», — подумала она, распахивая дверь. За столом сидел её отец и внимательно читал газету, время от времени отхлёбывая из большой кружки. Сара знала, что в кружке горячий шоколад с доброй порцией сливок и сахара — кофе отец не любил.

— Присаживайся, полуночница. Шоколад будешь?

— Спрашиваешь? — фыркнула она. — Сам же приучил в детстве.

Отец рассмеялся. Отложив газету, он поднялся и, пошарив по шкафам, поставил перед дочерью такую же большую кружку.

— Держи, с твоими любимыми гоблинами.

— И ты всё ещё её хранишь, — приятно удивилась девушка. Она с удовольствием отпила обжигающего напитка и, отставив кружку, полюбовалась на рисунки. И внутри, и снаружи, и даже на широкой ручке были изображены гоблины — с детства обожаемые ею персонажи. Местами картинки потрескались и облупились — кружке было больше десяти лет.

— Попробовали бы мы её выбросить, — отмахнулся отец, — Тоби бы такую истерику закатил. Ты заразила его своей любовью к сказкам про гоблинов. Он с нетерпением ждёт выхода новой книги.

Сара улыбнулась.

— Я сама жду, — призналась она. — Всегда любопытно, чем закончится та или иная история.

— А то ты не знаешь, — фыркнул отец.

— Конечно, нет! Было бы неинтересно сочинять, если заранее знаешь, каков будет конец.

Они с удовольствием смаковали горячий шоколад, не нарушая уютного молчания — отцу и дочери редко выпадали эти тихие минуты полной гармонии. Мачеха никогда не понимала таких посиделок, предпочитая организовывать вечера по-своему и желательно вне дома. Как тогда, десять лет назад, когда в их дом вторгся Король Гоблинов…

— Сара, могу ли я задать тебе вопрос личного характера?

— Конечно, папа, — очнулась от своих мыслей девушка. — Что тебя интересует?

— Скажи, есть ли у тебя молодой человек?

Сара смутилась и досадливо поморщилась.

— Нет, меня устраивает моё одиночество, — ответила она, предчувствуя очередную тираду со стороны отца, которая тут же последовала.

— Сара, тебе уже двадцать пять, а ты до сих пор витаешь где-то в своих мечтах! Но это же несерьёзно. Нельзя жить вечно на страницах книжек со сказками. Когда-нибудь ты выйдешь замуж…

— Папа, — перебила его девушка, раздражённо отставив кружку, — мои мечты приносят мне ощутимый доход, и ты прекрасно знаешь об этом. Как и моя дражайшая мачеха, которая подбивает тебя на подобные разговоры. Передай ей, что её совершенно не касается, с кем я встречаюсь, и буду ли встречаться вообще. И хватит меня пилить по поводу замужества: я и так живу отдельно и ничем не обременяю вас. И пока меня не тянет менять что-то в своей жизни, так что закроем тему.

Отец тяжело вздохнул, но ничего не ответил.

— Пожалуй, я оставлю тебя, — сказал он, аккуратно сворачивая газету и споласкивая кружку в раковине. — Уже поздно, а завтра много дел.

— Папа, — остановила его Сара. — В моей комнате Тоби, ты не мог бы его уложить?

— Конечно, дорогая. Он любит ночевать в твоей комнате. Говорит, что так он ближе к твоим сказкам, — неожиданно улыбнулся отец.

— Наверно, не он один, — ответно улыбнулась Сара. — Нигде мне так не пишется, как в своей комнате.

— Сара, этот дом всегда для тебя открыт, даже если ты решишь его покинуть.

Тихонько скрипнула дверь, и она осталась одна.

Разговор о предполагаемом и столь желанном её родителями браке был бесконечен, и Сара прекрасно знала, что если сегодня его начал отец, то завтра продолжит мачеха. Конечно, всё это делалось из лучших побуждений: родителей ужасно нервировало её одиночество, но как она могла им объяснить, что на самом деле она не одна. Всегда и повсюду её сопровождали друзья из Лабиринта, который поселился на страницах её собственных книг. И никогда её не оставляла мысль, что, может быть, в будущем она туда вернётся…

«Н-да, иногда я начинаю соглашаться с отцом в том, что я слишком много мечтаю, — мрачно подумала Сара, поднимаясь по лестнице в свою комнату. — Или просто мы оба кидаемся в крайности?..»

Девушка в глубокой задумчивости подошла к зеркалу.

— А ведь мы с тобой неодинаковы, — сказала она своему отражению. — Ты летаешь на крыльях моих грёз, а я вынуждена твёрдо стоять обеими ногами на земле. Ты бы, конечно, приняла предложение Короля Гоблинов, как и я впрочем, — усмехнулась Сара. — Но разница между нами в том, что ты свободна и пуста как ветер, а я могу заполнить свою душу любовью, и… моя воля сильнее твоей. Может, мы ещё встретимся, чтобы выяснить, кто из нас главный.

На мгновение ей показалось, что её отражение подмигнуло ей, но протерев глаза и всмотревшись ещё раз, она поняла, что ей всего лишь показалось. В зеркале отражалась она сама, её комната и… сидящий на кровати Тоби.

— Что ты здесь делаешь? — возмущённо обернулась она к брату. — Разве отец не должен был тебя уложить в твою постель? И нехорошо подслушивать!

— Я только что пришёл, — заявил мальчик. — И подслушивать то, как ты разговариваешь сама с собой, будет интересно разве что нашему семейному психологу, которого я посещаю каждую неделю по настоянию мамы. Я, между прочим, один из самых преданных твоих читателей, — он кивнул на полку с книгами, — а поклонников надо уважать!

Сара рассмеялась, обняла брата, повалившись на кровать, и перекатила его на другой бок. Он зажмурился от удовольствия и упал на подушку.

— Ты уже закончила свою новую книгу, можно почитать?

— Нет, — ответила Сара, потягиваясь на одеяле. — Я только начала. А незаконченные истории чревато читать заранее — мало ли чем всё может закончиться. Так что, — она потрепала Тоби по светлым шелковистым волосам, — иди спать. Авось и ты примешь участие в повествовании!

Мальчик вдруг посерьёзнел и сел в постели.

— Сара, знаешь, мне приснился Лабиринт. И замок в городе гоблинов. Только…

Тоби растерянно замолчал. Его сестра перекатилась на живот, подперев подбородок ладонями, и с любопытством посмотрела на младшего брата.

— Ну, не томи, Тоби, мне уже стало интересно. Вдруг твой сон часть нашей истории, которая только начинается, — лукаво улыбнулась Сара.

— Я видел замок Короля Гоблинов, но там было так пусто и заброшено. Только огромное зеркало и длинная белая мантия на каменном полу перед ним. И почему-то так тоскливо — там никого не было, совсем никого.

«А как же Джарет?», — чуть было не спросила вслух Сара, но прикусила губу. Лучше не звать всуе — а то ещё явится, проблем потом не оберёшься. Вместо этого девушка улыбнулась и преувеличенно бодро сказала:

— Интересный сон, но давай-ка ты пойдёшь сейчас спать, а с пустым замком разберёмся позже. Думаю, ты устал не меньше, чем я.

Сара ворочалась очень долго, тщетно пытаясь убедить себя, что ей абсолютно наплевать, что случилось с Джаретом, и, наконец, уснуть. С чего бы это ей вообще беспокоиться о том, кто чуть не превратил её младшего брата в гоблина, а её саму едва не запер навеки в Лабиринте? Нет, самовнушение плохо работает на ней. Очень плохо. Совсем, чёрт возьми, не работает.

Девушка в очередной раз взбила подушку и перевернулась на спину, уставившись в потолок. Нет, не Джарета она боялась, слыша, как бьют часы тринадцать раз. Она боялась прежде всего себя. Вдруг, если он снова сделает ей предложение, она не в силах будет отказаться…

Подушка вновь подверглась экзекуции.

Словно кошмар из глубин ада предстал перед ней отец, с укором качающий головой: «Сара, ну когда ты перестанешь витать в облаках? Спустись, наконец, на грешную землю — нет никаких гоблинов, фей и Санта-Клауса. Это лишь детские сказки!»

«Жестоко, отец», — подумала девушка, в глубине души считая его правым. Она сама уже сомневается, что был Лабиринт, его обитатели и её друзья, и… Король Гоблинов. Сара тяжело вздохнула. Словно ей в ответ в тишине её комнаты раздался ещё один вздох, не менее тяжёлый. Девушка замерла.

Шли минуты, всё было тихо. Сара постепенно расслабилась и закрыла глаза, собираясь устроиться поудобнее и уснуть, как до её слуха донёсся подозрительный шорох. Она резко села в постели, потянувшись к бра над кроватью. Комнату тут же заполнили тени, прыгающие по стенам и предметам мебели. За окном бушевал дикий ветер, яростно хлеща по оконному стеклу ветками дерева. От очередного порыва зазвенели стёкла, и что-то скрипнуло.

— Может, не будем играть в жмурки, — раздражённо произнесла Сара. — Выходи на свет.

Со стороны зеркала раздался смех.

— А ты всё такая же бесстрашная, Сара. Я и не думал тебя пугать.

Девушка направила лампу на трюмо, высветив небольшую фигурку. Недоумение тут же сменилось радостью.

— Хоггл!

— Привет, Сара.

Гоблин улыбнулся и спрыгнул на пол. Со времени их последней встречи он не изменился ни капли: всё та же поношенная одежда, тяжёлые башмаки, курительная трубка, свисающая с правого плеча, и мешочек с украшениями у пояса. Хоггл погладил запястье.

— Помнишь это, Сара? — он вытянул вперёд руку с надетым на запястье пластиковым браслетом. — Ты подарила его мне и назвала меня своим другом.

— Помню, — улыбнулась девушка. — Я никогда бы не забыла ни тебя, ни Людо, ни наши приключения в Лабиринте десять лет назад. Как долго мы не виделись… Почему ты не приходил ко мне? И остальные — как они?

Хоггл, кряхтя, забрался на краешек её постели.

— Я не знаю, сколько минуло лет для тебя: время в наших мирах течёт по-разному. В твоём мире оно скучно идёт вперёд, а у нас — и вперёд, и назад, и резкими скачками, когда Джарет особенно не в духе. А не виделись мы потому, что стали тебе не нужны. Ты выросла, превратилась в прелестную девушку. И твоя вера в чудо (и в нас соответственно) пошатнулась. Это вполне нормально, хоть и грустно.

— Но мои вкусы со временем не поменялись! — запротестовала Сара. — Я пишу о вас книги, моя душа до сих пор стремится в ваш мир. Вы очень мне нужны!

Хоггл печально улыбнулся и посмотрел на верхнюю полку, где под слоем пыли покоилась небольшая книжка в красном переплёте.

— Ты повзрослела, Сара. Твоя вера уже не столь безоглядная, как раньше. Лишь ребёнок может верить в сказку настолько, чтобы оживить её. А тебя гложут сомнения…

Сара обхватила себя руками, опустив голову. В ней словно столкнулись две силы: стремление к практичности, взрослой жизни и желание сказки и чудес. Желание, благодаря которому она побывала в гостях у Короля Гоблинов десять лет назад. Это напомнило ей о странном сне Тоби.

— Хоггл, а как поживает Джарет? — задала она, наконец, мучающий её вопрос.

Гоблин молчал. В комнате как будто стало холоднее, и девушка плотнее закуталась в одеяло.

— Я не знаю, Сара, — наконец ответил Хоггл. — Странно, что ты спрашиваешь, потому что в этом и заключается суть проблемы, с которой я пришёл к тебе. Джарет пропал, и я прошу тебя о помощи. Мы просим.

Сара не могла вымолвить и слова, только смотрела на своего друга с открытым ртом.

— Как это — пропал?! — наконец переспросила она, подивившись необычному совпадению сна Тоби с действительностью. Хотя… слово «действительность» в отношении Лабиринта и его властителя звучит как-то нелепо. Но чтобы Джарет пропал…

— Он исчез совсем недавно, и мы не пошли бы на крайние меры (ну, привлечение тебя к делу), если бы в Лабиринте не стали пропадать и другие. Феи больше не летают у внешних стен, в лесу не видно огнеянн (после Его Величества они исчезли следующими), и замок, Сара — он теперь полностью заброшен. Все, кто там жил — Король и его ближайшие поданные — все пропали.

Девушка сцепила пальцы в замок и задумчиво уставилась в окно. Ветер начал стихать, и сквозь ночные облака несмело пробивался лунный свет.

— Ты поможешь нам, Сара?

— Почему вы хотите вернуть его, Хоггл? — глухо произнесла она. — Почему хотите вернуть этого жестокого тирана и узурпатора?

— Джарет жесток, но справедлив, — улыбнулся Хоггл. — И хоть я боюсь его до дрожи в коленках, но он — часть нашего мира. Его магия всегда была основополагающей, позволяя разрастаться и процветать Лабиринту, а теперь он постепенно исчезает.

— Он сбросил нас в Болото Злостной Вони! — негодующе воскликнула Сара. — С какой стати я буду ему помогать? Чтобы оказаться запертой в Лабиринте навсегда?!

Гоблин смущённо потупил глаза.

— Ну, Сара, тогда он это сделал из ревности, потому что ты поцеловала меня. Ты всегда была ему небезразлична. К тому же ты бросила ему вызов, доказав, что вы с ним равны, а затем дала отставку. Будь я королём, я бы тоже разозлился.

Девушка изумлённо взглянула на Хоггла.

— Не могу поверить! Ты что, его защищаешь?..

— Он нужен нам, Сара, — умоляюще посмотрел на неё маленький гоблин. — И ты нам нужна. Если ты не отправишься в Лабиринт, он исчезнет вместе со всеми нами…

Сара тяжело вздохнула. Разум нашёптывал однозначный отказ от этой авантюры, но сердце… Сердце тянуло её обратно, к старым друзьям и новым приключениям. Что ещё говорило сердце, девушка предпочла не слушать.

— Хорошо, Хоггл, я отправлюсь в Лабиринт.

— Ура, а я с вами! — раздался от распахнувшейся двери звонкий детский голос. Девушка от неожиданности запуталась в одеяле, а её ночной визитёр свалился с кровати.

— Тоби, — раздражённо проговорила Сара, попутно высвобождаясь и вылезая из постели. — Ты, кажется, должен спать!

Мальчик, абсолютно игнорируя сестру, прыгнул на кровать рядом с Хогглом.

— Вы существуете! — торжествующе воскликнул он. — Я всегда знал, что Лабиринт где-то есть! Когда мы отправляемся?

— Мы? — уточнила девушка, роясь в платяном шкафу в поисках подходящей одежды. Слава Богу, она приехала в удобных кроссовках, что сразу же снимало вопрос об обуви.

— Ну, Сара, ты же возьмёшь меня с собой? — в голосе мальчика появилась просительная интонация. — Вдруг я тебе пригожусь. Ведь я же увидел сон про пустой замок!

Снова забравшийся на кровать гоблин удивлённо воззрился на ребёнка.

— Ты — Тоби? Вырос, однако… А о каком сне речь?

— Я видел во сне замок Короля Гоблинов, опустевший и заброшенный. И вообще, чувствовал себя так, как будто я там не в первый раз. Сара, ты возьмёшь меня с собой?

Девушка махнула рукой.

— Иди, одевайся.

— Я мигом! — просиял Тоби и вскочил на ноги.

— Тихо, Тоби, а то родителей разбудишь!

Как только мальчик выбежал за дверь, Хоггл тут же обернулся к Саре.

— Он знает о своём похищении?

— Нет, — отрезала девушка. — Хоггл, если бы я рассказала кому-нибудь об этом, меня сразу же заперли бы в дурдом. Кто поверит в ваше существование, не увидев собственными глазами?

— Да, это главная проблема вашего мира — вы смотрите, но не видите, — вздохнул гоблин. — Но этот мальчик, несомненно, связан с Джаретом, ты должна его взять с собой. И… его вера поможет тебе разрешить собственные сомнения, Сара. И помни: у тебя ровно тринадцать часов, чтобы войти и выйти из Лабиринта — всё по традиции.

— Подожди минутку… — Сара озадаченно посмотрела на циферблат. Стрелки замерли на цифре тринадцать, хотя она готова была поклясться, что только недавно было около двух ночи. Девушка отмахнулась, твёрдо решив ничему не удивляться, когда дело касается волшебного мира гоблинов. — Хоггл, как мы попадём в Лабиринт? В прошлый раз меня туда отправил Джарет.

— Как я, Сара, — улыбнулся Хоггл. — До встречи в замке.

— Стоп, а ты с нами не пой…

Она не успела договорить, как поняла, что обращается к пустоте. Маленькая фигурка шагнула в зеркальную раму и растворилась в безупречной серебристой глади. Девушка быстро кинулась переодеваться. Натянув чёрные джинсы, тёмно-синюю приталенную блузку и кроссовки, она уже перерывала ящики в поисках заколки для волос. В комнату тихо прокрался Тоби.

— Ты готов?

— Да.

— Тогда идём.

Сара наконец отыскала заколку, ловко убрала волосы и подвела брата к зеркалу.

— Тоби, в Лабиринте много необычного, но там всё не такое, каким кажется на первый взгляд. Возможно, Лабиринт попытается тебя околдовать и заставить забыть, кто ты и зачем туда явился. Будь готов к любым неожиданностям.

Девушка помолчала. Брат нетерпеливо дёрнул её за рукав.

— У нас только тринадцать часов. Если окажется так, что ты свободен, а я нет — уходи без меня, ты понял? — Мальчик неохотно кивнул. — И ещё… Когда мы найдём Короля Гоблинов (если найдём, конечно), он наобещает тебе с три короба, пытаясь тебя подчинить. Помни, что у него нет над тобой никакой власти.

Девушка бросила взгляд на часы. Минутная и секундная стрелки, застывшие друг на друге, ожили, встретившись с часовой, и из гостиной раздался звон.

— Теперь — вперёд!

Они прыгнули в зеркало одновременно, зажмурив глаза, и провалились в тёмную неизвестность.

Вокруг, насколько хватало глаз, были одни скалы. А глаз хватало — они росли почти на каждом каменном выступе. Они тихо перешёптывались, наблюдая за вновь прибывшими.

— Ух ты, — восторженно прошептал Тоби, трогая пальцем глаза.

— Так, здесь я, кажется, уже была, — задумчиво проговорила Сара и повернулась к младшему брату. — Тоби, оставь их в покое! Тебе понравилось бы, тыкни тебя кто-то в глаз?

Мальчик смущённо отступил.

— Извините.

Глаза высокомерно отвернулись, недовольно заворчав.

— Ну и ладно, — фыркнул Тоби. — Не больно-то и надо.

— Это явно не внешние стены, — продолжала рассуждать Сара, осматриваясь. — Значит, мы пришли не в начало. Что ж, уже хорошо… Пошли, Тоби. Надо идти, иначе Лабиринт начнёт меняться.

Они двинулись по каменным коридорам, осторожно огибая завалы. Мальчик опасливо рассматривал издалека огромные высеченные в скалах лица, не осмеливаясь приблизиться.

— Сара, а они разговаривают? — полюбопытствовал он.

— Спроси сам, — вздохнула девушка. — Уверена, они рады будут поболтать.

Тоби приблизился к лицу и храбро заглянул в большие на выкате каменные глаза.

— Здравствуйте.

— Берегись, мальчик, — ответила глыба. — Беда пришла в Лабиринт. Впереди — опасность!

Ребёнок опешил.

— А какая опасность впереди?

— Да не слушай ты их, — отмахнулась Сара. — Это страшилки Лабиринта, они постоянно видят опасности, даже если их на самом деле нет.

— А зачем предупреждать об опасности, если её нет? — озадачился Тоби.

— Чтобы напугать непрошенных гостей. Да и прошенных тоже, — мрачно добавила сестра. — Идём дальше. Эта скала ничего толкового тебе не скажет. Тем более что мы зашли в тупик… Чёрт!

Серые камни сверкали на солнце блестящими белыми прожилками, образуя совершенно одинаковые коридоры, которые так некстати сомкнулись перед незадачливыми путниками.

— Придётся вернуться, — огорчённо сказала девушка и повернула назад.

— Стой, Сара. Тут, кажется, можно пройти.

Девушка удивлённо подошла к стенам.

— Но здесь же глухая стена, Тоби!

Мальчик ничего не ответил, только сосредоточенно водил пальцами по шершавым камням. Скалы скорбно провозглашали грядущие беды («Не хватает только зловещих завываний на фоне», — мрачно подумала Сара), что ждут их в пути, глаза что-то урчали, пристально наблюдая за манипуляциями Тоби. Сара тоже приложила ладонь к камню. К её удивлению, камень как будто растворялся при прикосновении… Девушка прижала обе руки к скале и толкнула её. После мимолётного сопротивления скала исчезла, а девушка полетела по инерции вперёд.

— Сара, подожди меня!

Тоби прыгнул за ней, и они оба свалились на посыпанную песком твёрдую землю, оказавшись за следующим поворотом Лабиринта.

— Неплохо, — похвалила Сара, вставая и отряхиваясь. — Откуда ты знал, что там проход?

— Не знаю, — пожал плечами Тоби. — Я предположил, что он там есть, а потом увидел его. Ты же сама сказала, что здесь не всё такое, каким кажется.

— Да, действительно, — пробормотала она. — Похоже, Хоггл был прав: моей веры не хватает, чтобы ориентироваться в Лабиринте…

— Ой, смотри, тут ущелье! Кажется, я завёл нас не туда, куда нужно, — удручённо проговорил Тоби. Перед ними простиралась огромная бездна, уходящая в чёрное никуда. Над бездной клубился туман, резко сокращая поле видимости, в которое не попадал и другой её край. На выступе скалы, где земля была порыхлее, одиноко росло раскидистое дерево с пышной зелёной кроной. Глаз здесь уже не было, чему Сара молча порадовалась: почему-то её с первых минут знакомства с Лабиринтом нервировало это странное растение.

— Это что ещё за новшество, — пробурчала девушка, осторожно заглядывая в тёмную бесконечную глубину. — И как мы отсюда выберемся?

За их спинами, конечно, уже была глухая стена без каких-либо намёков на выход.

— Это зависит от того, какую цель вы преследуете, ибо встретиться глазами с бездной не предвещает ничего хорошего, — неожиданно ответили ей. — Но я так понимаю, вы задали риторический вопрос, так что прошу прощения.

— Э-э, вам не за что извиняться, — поспешила уверить Сара. — А не могли бы вы показаться перед нами? А то разговаривать с пустотой как-то неуютно…

— Пустота — это великое ничто, — возразили ей. — А великое ничто — это великое нечто, и уже по определению не может считаться пустотой.

Брат и сестра осматривали каменный закуток в поисках их невидимого собеседника, но никого не находили.

— А почему вы считаете, что встреча с бездной не предвещает ничего хорошего? — спросила Сара, решив подождать, пока голос не материализуется сам.

— Потому что встречающемуся глазами с бездной следует помнить о том, что и бездна всматривается в него! — торжественно объявил голос. — Так сказал великий Фридрих Ницше.

Девушка почувствовала, как у неё медленно отвисает челюсть. Король пропал — ладно. Они наткнулись на пропасть — ничего необычного, Лабиринт не раскрывает всех своих сюрпризов сразу. Но чтобы здешний обитатель цитировал Ницше?! Кажется, мир гоблинов и фей несколько поменялся за прошедшие десять лет, что бы там ни говорил Хоггл о скачкообразном течении времени.

— Да вы философ, однако…

— О, вы угадали моё имя, милая девушка! — растроганно ахнул голос. — За это я могу помочь вам выбраться из тупика Бездны Сомнений.

— Бездна Сомнений? — переспросил Тоби. — А почему такое странное название для этого места?

— Потому что сюда попадают все, кто испытывает какие-либо сомнения, — ответил Философ. — Вот вы ведь сомневаетесь, существую ли я на самом деле, или я плод вашего воображения.

— Но мы же разговариваем с вами, — озадаченно сказал Тоби.

— Вы так в этом уверены?..

— Не может же наше воображение работать синхронно, — резонно заметила Сара. — Вы, кстати, хотели нам помочь выбраться отсюда.

— Да, но вы сомневаетесь, что я помогу вам, поэтому я бессилен, — вздохнул Философ. — А сомнения уводят вас всё дальше от желанного выхода.

Сара задумалась, прислонившись спиной к скале. Выход был только один — избавиться от всех сомнений, но это в принципе невозможно, ведь человеку свойственно сомневаться. Взрослому человеку, по крайней мере… Вдруг в голову пришла идея.

— Мы сомневаемся, потому что не видим вас собственными глазами, — медленно проговорила она. — Значит, мы должны вас увидеть. Скажите, Философ, вы когда-нибудь играли в игру «тепло-холодно»?

— Нет, а в чём суть игры? — тут же заинтересовался их собеседник.

— Ты что задумала? — шёпотом спросил Тоби.

— Пытаюсь играть по правилам Лабиринта, — так же шёпотом ответила Сара. — Не мешай. — И уже сказала вслух: — Когда я буду приближаться к вам, вы говорите «тепло», удаляться — «холодно». Если я подойду к вам совсем близко — это будет «горячо». Ну что, сыграем?

— Ну, давайте сыграем.

Сара сделала шаг в сторону скалы.

— Холодно.

Она приблизилась к краю.

— Теплее, но не намного.

Девушка шагнула к выступу, на котором росло дерево.

— Тепло.

Она недоумённо осмотрелась, потом зацепилась за ствол и свесилась с края ущелья.

— Ох, ну что вы делаете — там холодно.

— Вы что, говорящее дерево? — изумилась Сара. Тоби фыркнул в кулак.

— Нет, — обиженно ответил Философ.

— Но здесь больше ничего нет, как ни всматривайся, — растерянно произнёс мальчик.

— Главное, не как смотреть, а куда смотреть, — глубокомысленно изрёк их новый знакомый. — А ваша проблема в том, что ваш разум настолько увяз в материальном, что возвышенное стало ему недоступно.

Девушка встала прямо под деревом и задрала голову, вглядываясь в густую крону, потом рассмеялась. На ветке дерева сидела маленькая птичка, имеющая определённое сходство с воробьём. Однако перья Философа были ярко-зелёного цвета с золотистым отливом, благодаря чему он почти полностью сливался с листвой кроны.

— Горячо. Поздравляю, милая девушка, у вас только что произошла переоценка ценностей! Вы избавились от своих сомнений и можете уйти через одну из этих дверей.

Они обернулись. На месте голой стены теперь красовались две двери. Одна была деревянная, с красиво выполненной резной окантовкой и увитая гирляндами из зелёных плетей и белых цветов. Вторая почему-то представляла собой кусок многослойного, местами заржавевшего железа, с отстающими на стыках углами, увешанными старой паутиной. Подойдя поближе, Сара рассмотрела на первой двери выведенную затейливой вязью надпись: «Все дороги ведут к началу, которое будет концом». На второй двери было накарябано: «Конец может стать началом, если дорога ведёт в никуда». Н-да, головоломка…

— И которая из этих дверей наша? — спросил Тоби, сглотнув. — Если честно, я вообще не понимаю, что на них написано. Если это загадка, то как её разгадывать?

— Ваша та из дверей, которая откроет дорогу, что вы выбираете. Только вот вам придётся решить, какую из дорог вы выберете.

Сара задумчиво ходила от одной двери к другой, заложив руки за спину.

— Будем действовать методом исключения, — оптимистично сказала она. — Если первая дверь приведёт нас к началу, то мы снова пройдём тот же путь, но можем и не успеть — и это будет концом. Вторая дверь приведёт нас к концу, который окажется началом, если это не та дорога, и нам придётся всё начинать заново.

— Ужас, у меня уже голова кругом, — пожаловался мальчик. — И там, и там и начало, и конец. Так какая разница?

— Разница есть, — возразила Сара. — Речь идёт не об абстрактных начале и конце, а о Лабиринте. Начало Лабиринта — его ворота за внешними стенами — заставит нас пройти Лабиринт сызнова, на что у нас уже явно нет времени. Заканчивается Лабиринт в замке Короля Гоблинов, откуда мы и сможем вернуться домой. В этом случае конец будет считаться началом!

Девушка обратила сияющие глаза в сторону железной двери и постучала несколько раз.

— Джарет, впусти нас!

— Сара, а если ты ошиблась? — неуверенно спросил Тоби.

Но дверь тихо отворилась, выпуская их из Бездны Сомнений.

Ни одна укутанная снегом ветка не шевелилась, не дрожали подёрнутые инеем листья. Перед ними застыл хрупкий белый мир, в котором, казалось, остановилось само время. Лишь мороз нещадно щипал и колол тысячью невидимых игл.

— По-по-почему здесь так холодно? — с трудом проговорил Тоби, пытаясь свести к минимуму стук зубов.

— Не знаю, — ответила Сара, похлопывая себя по плечам. — Раньше, какие бы препятствия не встречались, тепло — это то, что оставалось незыблемым в этом мире. Не думаю, что Королю и его гоблинам по душе подобный мороз.

— Кажется, с момента вашей последней встречи у него порядком испортилось настроение.

Сара промолчала, экономя тепло. Если бы у Джарета испортилось настроение, вряд ли бы их проблемы ограничились холодом. Скорее всего, они наткнулись бы на банду чистильщиков или же сразу угодили в знаменитое Болото. Но интуиция подсказывала ей, что Джарет тут не при чём. В Лабиринте что-то не так. Не таким он запомнился Саре, когда она покидала его десять лет назад. Размышления прервал крик Тоби.

— Посмотри, Сара, что я нашёл! Здесь указатель.

Девушка заинтересованно подошла поближе. К дереву, росшему в отдалении от основного массива, была прибита табличка: «Лес криолинов. Посторонним вход воспрещён».

— Интересно, а кто, по их мнению, относится к посторонним? — задал риторический вопрос Тоби.

Сару заботило другое — как они выберутся из этого холодильника, прежде чем промёрзнут окончательно? И слово «криолины» почему-то отзывалось смутным воспоминанием, что она его где-то встречала.

— Тоби, слово «криолины», тебе, случаем, не знакомо? Мне кажется, что я его уже знаю, но не могу вспомнить…

Ответом ей было молчание. Она оглянулась — её спутника нигде не было.

— Тоби!

Девушка помчалась по сугробам, задевая ветки кустарника, с которых срывались и тихо падали на белый ковёр хлопья снега.

— Тоби!..

— Я здесь! — наконец раздался ответный крик. — Иди сюда! Тут поляна с какими-то статуями…

Сара облегчённо выдохнула и пошла на голос младшего брата. Снежные дюны расступились уже за вторым поворотом, и она вошла в небольшую рощицу, в центре которой белела поляна. Деревья, окружавшие поляну, казались выкованными из серебра и переливались. В самом лесу царил полумрак, но Сара знала, что это одна из иллюзий Лабиринта: здесь сумерки, а за следующим поворотом может разливаться заря или светить полуденное солнце. Но как же здесь холодно!.. Поминутно согревая дыханием руки, девушка шагнула под сень деревьев.

На поляне, расположившись в форме полукруга, стояли шесть одинаковых статуй. Саре они напомнили йети — снежных людей. У них были длинные передние лапы и укороченные задние, широкие мордочки и повислые мохнатые острые ушки. Густая серебристая шерсть с белыми пятнами была припорошена снегом и тоже переливалась необычными синими сполохами. Самыми примечательными в облике существ были живые чёрные глаза в пол-лица, обрамлённые длинными тёмными ресницами.

В центре полукруга лежал обтёсанный полупрозрачный белый камень, на верхушке которого в специальной выемке покоился небольшой хрустальный шар. На камне красовалась высеченная и подведённая чёрным надпись: «Руками не трогать».

«Интересно, сколько Джарет вырезал эту надпись?», — не удержалась от язвительной мысли Сара и тут же себя одёрнула. Королю Гоблинов достаточно рукой махнуть — здесь появился бы булыжник и побольше этого.

— Шар, — прошептал Тоби. — Он был в моих руках раньше…

Внутри шара загорелась синяя искорка, и мальчик медленно двинулся к камню.

— Криолины, — задумчиво произнесла Сара. — Где же я слышала про вас?

Странные существа на поляне были безмолвны, только чёрные глаза блестели, выдавая в них живых обитателей Лабиринта. Девушка прикоснулась к серому меху и погрузилась в воспоминания.

…В знаменательный день своего совершеннолетия и в честь грядущего отъезда в собственную квартиру, она решила перечитать одну из своих самых любимых книг детства. Сара уже давно решила, что оставит все свои старые вещи здесь и начнёт новую жизнь с чистого листа.

Книга в красном переплёте скользнула в её руки. Девушка не столько её читала, сколько вспомнила свои необыкновенные приключения в Лабиринте, которые подарил ей Король Гоблинов.

«Я создал всё таким, как ты хотела, Сара, даже себя».

Н-да, он действительно смог напугать её, что было ей необходимо. Тогда всё было незыблемым: страшный Король Гоблинов, загадочный и непроходимый Лабиринт, ловушки, битвы как с врагом, так и с самим собой… Только с годами она поняла, что большая часть того, что предстало перед ней, было иллюзорно. В итоге, всё, что девушка могла сказать о своём противнике — это белые волосы, синяя мантия, нечеловеческие глаза и заключённое в них коварство.

— Я сделаю ответный подарок, Джарет, тебе под стать. Я подарю тебе снежный лес с ледяным садом, и пусть его охраняют твои новые подданные — криолины…

В тот день она написала свою первую повесть, которую не стала издавать. Так и остались лежать эти листки в ящике её стола вместе с принцессой в белом платье — её музыкальной игрушкой.

— Невероятно, я сама создала этот лес! — воскликнула Сара и только сейчас заметила, куда идёт её младший брат. — ТОБИ, НЕ ТРОГАЙ ЭТОТ ШАР! — завопила она, кидаясь к камню.

— Он был раньше в моих руках. Я должен взять его снова… — пробормотал мальчик, обхватил ладонями сверкающий синим хрусталь и прижал к груди.

Криолины повернули свои головы, уставившись на них большими круглыми глазами.

— У нас гости! Давайте играть в снежки!

Поднялась сильная метель, в белом облаке которой Сара уже не могла разглядеть ни поляны, ни криолинов, ни…

— Тоби, где ты?

Она вцепилась пальцами в камень, упав на колени и пригнув голову. Криолины прыгали вокруг, весело смеясь и забрасывая её снегом. Сара разозлилась.

— Немедленно прекратите эту свистопляску!

— Пляску, пляску, свистопляску… — на разные лады распевали жители снежного леса, продолжая свой весёлый танец. Вокруг Сары образовался сугроб, в котором она тут же увязла по самую макушку. Снег всё уплотнялся, и девушка начала опасаться, что уже не выберется из него. Холод давил на плечи неподъёмным грузом.

Неожиданно всё стихло. Ветер прекратил свои завывания, смолкли криолины, а снег перестал быть холодным, превратившись в бумажное конфетти. Выждав для верности ещё немного, Сара начала выбираться из белой дюны, в которую превратилась поляна.

Нет, это, по крайней мере, несправедливо! Опять Лабиринт разлучил её с Тоби, а всё из-за чего? Из-за её собственной фантазии! Девушка взглянула на циферблат наручных часов.

— Времени в обрез, — заговорила она вслух — ей хотелось слышать чей-нибудь голос, хотя бы свой, поскольку в лесу опять воцарилось безмолвное царство. Криолины могли унести Тоби только в двух направлениях: в замок Короля, либо в Ледяной Сад. Ей ничего не оставалось, как продолжить свой путь сквозь лес.

— Держись, Тоби, я иду за тобой, — прошептала Сара и добавила про себя: «Как в старые добрые времена, только нет рядом моей верной команды…»

Последняя мысль отозвалась грустью в душе, но Сара прекрасно понимала — этот путь она должна пройти одна.

Мороз спал. Сара заметила это, только подходя к воротам Сада. Снег не холодил пальцев и не таял в её ладонях, но оставался, тем не менее, снегом, а не бумажным конфетти, как ей показалось вначале. Видимо, холод в Лесу криолинов обеспечивала сила хрустального шара, который унёс Тоби.

Лес казался абсолютно необитаемым, и девушка уже не могла поручиться, так это или нет. Лабиринт всегда был полон «невидимых» обитателей: маленьких фей и эльфов, птиц и червячков… Сара с улыбкой вспомнила хохлатого жителя внешних стен, указавшего ей первый поворот в Лабиринте. Много с тех пор воды утекло.

Внезапно пошёл снег, припорошив белыми хлопьями её волосы и рукава блузки. Девушка поднесла свою руку к лицу. Белые снежинки контрастными узорами выделялись на синей поверхности ткани, вызывая смутные ассоциации. Она полюбовалась ещё немного и стряхнула их. Её заколка потерялась во время бури, и волосы чёрным плащом укрывали спину.

«А ведь стало бы теплее, распусти я их намного раньше, — подумала Сара и вздохнула. — Самая удачная идея приходит слишком поздно, а после драки кулаками не машут…»

Она перешла овраг и оказалась перед чёрными коваными воротами.

«Ну, держитесь, криолины и все, кто осмелится встать поперёк дороги — я иду!», — грозно подумала девушка, тут же мысленно рассмеявшись, и вошла в Ледяной Сад.

Ледяной Сад мог по праву считаться жемчужиной Лабиринта. Серебристо-голубые шарообразные ели окаймляли главную аллею Сада, вымощенную белым полупрозрачным камнем. Узорчатые беседки из прозрачных сосулей были увиты покрытым бархатным инеем плющом; их серебряные шпили упирались в лёгкую дымку тумана, мягко окутавшего Сад. Бирюзовые живые изгороди разделяли огромные клумбы с большими цветами, хрупкие и тонкие лепестки которых были самых разных оттенков — розового, оранжевого, голубого, фиолетового, цвета индиго и других. Они словно светились изнутри.

Сара сошла с главной аллеи и медленно двинулась по посыпанной голубоватой хвоёй тропинке вглубь Сада. По пути она рассматривала необычные цветы, застывшие на клумбах, словно жизнь давно покинула их хрупкие побеги. Заглядевшись, девушка зацепилась ногой за ветку, отставшую от изгороди, и пролетела сквозь неё, упав в мягкий снег на клумбу. И только тут заметила, что скрывали от её взора широкие листья: под каждым раскидистым растением сидели гоблины.

— Эй, что вы здесь делаете? — окликнула их Сара. — Где ваш Король?

Ответом ей послужило молчание. Маленькие гоблины оставались неподвижными и безмолвными, как криолины на своей снежной поляне. Девушка протянула руку к ближайшему гоблину, но сразу же испуганно отдёрнула — обитатели Лабиринта были холодными, просто ледяными на ощупь. Как будто… умерли.

Едва удержавшись от вопля, девушка вскочила на ноги, судорожно отряхнувшись, и побежала дальше. Тропинка привела её в розарий — прекрасный венец Сада, но Сара не замечала его красоты. Четыре безмолвные фигурки стояли, склонившись к розам.

— Людо, Хоггл, сэр Дидимус, вы слышите меня? — взывала она к ним, по очереди тормоша каждого. — Это я, Сара! Я вернулась. Отзовитесь же…

Сара чуть не плакала, едва сдерживаясь, но всё было тщетно. Её верные друзья молча взирали на неё равнодушными глазами, не откликаясь на её мольбы. Девушка глубоко вдохнула и выдохнула, стараясь успокоиться.

«Я должна дойти до конца, — твёрдо сказала она самой себе. — Только так можно узнать, что произошло, и попытаться это исправить».

— Я обещаю вам, что всё исправлю, — шёпотом пообещала она, сжимая огромную мохнатую лапу Людо. — И мы снова увидимся. Только подождите ещё чуть-чуть…

Она знала, что её друзья верят в неё. Где-то в Саду, возможно, находился и Тоби — она должна найти своего младшего брата. Девушка отвернулась и пошла вперёд.

Тропинка всё сужалась, закончившись около ещё одной живой изгороди, увитой звездообразными бархатными венчиками неизвестных цветов, собранных в пышные зонтики, которые обрамляли небольшую арку. Девушка смело шагнула под её сень, оказавшись на устланной лепестками круглой площадке, на которой повсюду свободно росли кусты огромных роз, чьи перламутровые лепестки тихонько звенели в тишине Сада. В центре площадки стояло большое, в полный рост зеркало, около которого застыл человек. Нет, не человек…

— Джарет… — прошептала Сара.

Высокая и очень худая фигура Короля Гоблинов была облачена в тёмно-бордовую мантию, на фоне которой его длинные волосы казались белее снега. Он ничуть не изменился с их последней памятной встречи — всё те же тонкие, немного резковатые и холодные черты лица и нечеловеческие, разноцветные глаза. Даже сейчас их взгляд, преисполненный тёмной силы, пронизывал до самого сердца. Он протягивал к ней правую руку, сжимая в пальцах один из своих многочисленных хрустальных шаров.

— Джарет, — снова позвала девушка, касаясь его ледяных пальцев, сжимающих шар.

— Он тебе не ответит, — произнёс женский голос. — Он уснул навеки, как и весь его Лабиринт. Вернее, НАШ Лабиринт.

Из-за зеркала медленно вышла девушка в пышном белом платье. Её чёрные волосы были убраны в высокую причёску, усыпанную маленькими сверкающими бриллиантами. Она приблизилась к Саре и встала перед зеркальной гладью.

— Кто ты?

— Как это кто? — удивлённо улыбнулась девушка. — Я — это ты, а ты — это я. Вот мы и встретились, чтобы, как ты выразилась, выяснить, кто из нас главный.

Девушка повернула голову к зеркалу, Сара по инерции сделала то же самое. Серебристая гладь отразила двух одинаковых девушек, только одна была в чёрных джинсах и синей блузке, а вторая — в длинном белом платье.

— Но… — Сара в оцепенении уставилась на своего двойника. — Но это невозможно! Я — это я! И я единственная! Я Сара Уильямс, детская писательница. Я прошла этот Лабиринт десять лет назад!

— Мы прошли его вместе, — улыбнулась её собеседница. — Но тогда мы были едины. А теперь ты живёшь лишь в своём мире, реальном, а я — властвую над твоими мечтами.

Сара рассердилась.

— Никто не властвует над моими мечтами! И тебе не подчинить этот мир, лишая его жизни.

— Вот как?

Девушка шагнула ближе к Саре, которая всё ещё держалась за руку Джарета. Её двойник указала на зеркало.

— Посмотри, Сара, что я могу дать тебе. То, чего не мог подарить тебе Король Гоблинов и все твои друзья. Ведь поэтому ты перестала в них верить, не так ли? Они застыли навечно в Ледяном Саду — нашем с тобой творении. Посмотри в это зеркало. Оно отражает все твои мечты и желания. Видишь этот свободный полёт в небе, наравне с облаками? Это то, к чему ты всегда стремилась — улететь высоко-высоко и не возвращаться обратно к скучной обыденности, где никто тебя не понимал по-настоящему. Войди в это зеркало, Сара, и мир твоих фантазий будет всецело принадлежать тебе. Никто не сможет властвовать над тобой, свободной как птица.

Зеркало затягивало её подобно магниту. Девушка почти сделала первый шаг, но неожиданно почувствовала, как дрогнула рука Джарета в её. Девушка обернулась к нему. Король Гоблинов был всё так же неподвижен, но Сара заметила живую искорку в его глазах, которая, сверкнув, тут же пропала. Она перевела взгляд на его ладонь, словно протягивающую ей хрустальный шар.

— Разве полёт — это всё, чего я хочу? — спросила она.

— Нет, но всё, что ты желаешь, отражено в этом зеркале, — терпеливо пояснила её девушка-двойник. — Тебе нужно лишь слиться с ним…

— И выпустить тебя, верно? — проговорила Сара, глядя в её равнодушные глаза и сжимая в руке шар. — Ты всего лишь моё отражение, оживлённое магией Лабиринта. Ты — не я. Мы неодинаковы.

Девушка безмятежно улыбнулась, покружившись перед зеркалом.

— В чём же между нами разница?

— В тебе нет жизни. Поэтому мой мир богаче твоего, моя воля сильнее твоей. Я сильнее тебя!

Её отражение злобно сверкнуло глазами и взмахнуло тонкой рукой в ажурной перчатке.

— Тогда попробуй освободиться, Сара, если ты так сильна. Чувствуешь холод? Его создала ты! Ты заключила себя в кокон одиночества.

Сара попыталась шевельнуть ногами, но их словно обхватили ледяные тиски. Холод шёл от ступней по ногам и груди, до самого сердца, застыв в нём ледяной глыбой. Девушка ощутила равнодушие ко всему происходящему, странное спокойствие. Только хрустальный шар грел её руки, не давая замёрзнуть окончательно.

— Я не создавала этот холод, — ровным голосом произнесла Сара и посмотрела на шар. — Холод испытываешь ты, потому что тебе незнакома теплота чувств. Мы не до конца прошли Лабиринт вместе. Ты осталась там, где я перешагнула через свой эгоизм, чтобы спасти Тоби. Ты неспособна любить.

Она взглянула на зеркало, которое больше не затягивало её, а превратилось в обыкновенный посеребрённый кусок стекла в золотистой кованой раме.

— Мои мечты всегда сопровождала любовь к моим близким и друзьям, а это зеркало отражает лишь пустышки.

— Если ты откажешься от своих сокровенных желаний сейчас, они никогда не исполнятся. И Лабиринт обретёт вечное забвение, что будет означать полный его крах.

Сара сжала шар так, что побелели пальцы.

— Нет, этого не случится, потому что я уничтожу тебя.

— Уничтожишь меня — уничтожишь Лабиринт! Отныне он принадлежит мне! — крикнула девушка. Поднялся холодный ветер, нещадно щипая её лицо и руки, что не успели заледенеть.

— Нет, — твёрдо возразила Сара. Хрустальный шар в её руках превратился в тяжёлый камень. — Ты — всего лишь моё отражение. Отражение в этом Зеркале Обмана.

При этих словах она со всей силы швырнула камень в зеркало. Ветер стал ураганным, подхватив вопль девушки в белом платье. Зеркало разлетелось на тысячи мелких острых осколков, её отражение рассыпалось хлопьями снега. В розарии Ледяного Сада поднялся настоящий шквал.

Сара почувствовала, как её постепенно начинает сносить, но не могла пошевелиться — холод полностью завладел её телом. Ей стало трудно дышать — ледяной ветер буквально жалил её лёгкие. «Неужели это конец?», — подумала девушка, теряя сознание.

— Сара… — донёсся до неё тихий голос.

— Я здесь, — шёпотом ответила она и почувствовала, как её обволакивает тепло чужого тела. Белые крылья мягко укрыли её от ветра и колючего снега, погрузив в тёмное небытие.

Она очнулась на белоснежных простынях огромной постели. Каменные стены незнакомой комнаты уходили к высокому потолку, нависающему сверху блестящими зеленоватыми сталактитами. Девушка вздохнула и села.

Интерьер комнаты был выдержан в зелёных тонах и казался немного диковатым. Прямо по полу, а также по стенам и сталактитам потолка вились ярко-зелёные лианы, по которым с упоением порхали беловолосые феи. Балдахин кровати, на которой она лежала, оккупировали огромные цветы, свесив огненно-красные головки вниз. Повсюду витал их нежный, пленяющий аромат.

— Сара! — радостно закричал Тоби и прыгнул на постель, обняв сестру. Сара засмеялась.

— Ну что, наши приключения подходят к концу, — сказала она, потрепав его по голове.

Мальчик погрустнел.

— Да. Но хорошего должно быть понемногу, — с сожалением заметил он. — Твоя заколка у тебя на подушке.

Девушка уселась поудобнее.

— Как я вообще сюда попала?

— Тебя принёс Король Гоблинов. Он в тронном зале. Я останусь здесь, ждать тебя.

Сара только сейчас заметила большое зеркало на противоположной стене.

— Это выход?

— Да. Держи, Сара.

В ладони девушки плавно скользнул хрустальный шар.

— Ещё один? — улыбнулась она. — У Джарета этого добра, похоже, предостаточно.

Тоби покачал головой.

— Это шар с поляны криолинов. Он твой, Сара.

Шар светился синим цветом, пульсируя и переливаясь. Да, криолинов создала она.

— Нужно отдать его Джарету, — задумчиво сказала она. — Я сейчас вернусь, и мы отправимся домой.

— Сара, — окликнул её на пороге Тоби. — Я видел Хоггла и остальных. Они сказали, что никогда не сомневались в тебе.

Девушка улыбнулась.

— Я знаю.

Знакомый тронный зал встретил её пустотой и страшным беспорядком. «Гоблины, — подумала Сара. — Что с них взять». Она невольно оглянулась на трон, но он тоже пустовал.

— Сара.

Он стоял у окна, облачённый в любимую синюю мантию. Руки были затянуты в чёрные перчатки, на которые ниспадала белая ткань манжет. Белые волосы прямыми прядями падали на плечи, из-под локонов слегка выдавались острые кончики ушей. Джарет обернулся к ней.

— Я знал, что ты справишься, Сара.

Она смутилась под пристальным взглядом нечеловеческих глаз и только сейчас заметила, что на ней надето белое платье с длинными расклешёнными рукавами до самого пола. Почти такое же было на ней, когда она разыгрывала финальную сцену из книги. Их самая первая встреча, когда он явился перед ней в облике белой совы.

— Моё отражение… Я убила её?

Король Гоблинов улыбнулся.

— Нет. Она слилась с твоим «я», снова став частью тебя. В моём мире никто не может умереть, Сара. Смерть собирает неплохой урожай и в реальности, зачем она нужна в мечтах?

— А гоблины?

Он снова отвернулся к окну.

— Они вернулись в свои дома. Если им было, куда возвращаться.

— Что ты имеешь в виду? — встревожилась она.

— Посмотри сама.

Девушка подошла к окну и встала рядом.

— О Боже…

Лабиринт был почти полностью разрушен, став продолжением свалки, которая окружала Город Гоблинов. По завалам растерянно бродили его обитатели. Леса превратились в пустынные буреломы, чёрные коряги которых уродливо торчали из потрескавшейся земли. Ей не хотелось думать, что стало с огнеяннами, криолинами, эльфами и другими существами, лишившимися своего дома.

— Меня не было слишком долго… — прошептал Джарет.

— Нет, это я виновата, — горько возразила Сара. — Это всё мои пустые мечты.

Он отвернулся от печального зрелища и посмотрел в её глаза.

— Твои мечты не пусты, Сара. Ты дошла до конца и одержала победу. Лабиринт восстановится рано или поздно. А у тебя осталось мало времени.

— Можно спросить? — Он кивнул, и девушка продолжила: — Если моими желаниями владеет зеркало, то… что такое Лабиринт, Джарет?

Король Гоблинов печально улыбнулся.

— Это всего лишь олицетворение души, Сара. Зеркало не может отразить душу, поэтому ему недоступно чувство любви, что согревает твой и мой миры. Ты сумела это понять, поэтому ты победила. Теперь ты можешь вернуться домой.

Девушка прижала к груди хрустальный шар и повернулась к нему.

— Чья это душа?

— Это неважно.

«Твоя».

— Но ведь его можно восстановить!

Джарет покачал головой.

— У меня не хватит силы, чтобы сделать это сейчас. Это произойдёт со временем…

— Не хватит у тебя, зато её хватит у НАС.

Сара протянула ему шар, сложив чашей ладони. Пульсация стала интенсивнее, когда гладкой поверхности коснулись затянутые в чёрное пальцы. Внутри шара засверкала маленькая звезда, то расправляя, то пряча тонкие синие лучики. Нечеловеческие глаза Джарета засветились в унисон звезде, и он обхватил руками ладони Сары, сжимающие хрусталь.

— Ты готова отдать мне свою силу? Ты уверена в этом? Обратного пути не будет.

— Разве ты не этого хотел ещё десять лет назад? А сейчас я ХОЧУ её отдать. Пусть Лабиринт живёт!

Он склонил голову набок и улыбнулся.

— Десять лет назад ты ждала от меня коварства; тебе нужен был противник, способный тебя напугать. Ты хотела обрести друзей и пройти вместе с ними сквозь огонь и воду. Лабиринт исполнил желания пятнадцатилетней девочки, бросившей вызов Королю Гоблинов. Моё царство нуждалось в наследнике, и твой брат Тоби стал идеальным кандидатом. Но сейчас передо мной стоит взрослая девушка, желающая увидеть мою настоящую личину. Зачем это тебе, Сара?

— Несправедливо, если твоя душа будет лежать в руинах по моей вине, — ответила Сара, пряча глаза.

— Почему ты снова пришла в Лабиринт, зная, что я могу не выпустить тебя обратно?

— Ты знаешь, — с досадой сказала девушка. — Ты всё знаешь — зеркало открыло почти все мои тайны.

— Ты должна произнести это вслух.

Гоблины прекратили копошиться на развалинах, повернув головы к замку своего Короля. Смолкли трели птиц и разговоры, стих лёгкий летний ветерок. Над Лабиринтом воцарилась тишина, словно сами его стены ожидали её ответа. Сара поборола своё смущение и встретилась с пронзительным взглядом разноцветных глаз.

— Потому что я тебя люблю.

Хрусталь раскололся, выпуская на волю звезду, лучи которой более не прятались, а кристально-синими волнами хлынули с их ладоней через карниз окна, укрыв Город Гоблинов и руины Лабиринта.

— Я тоже люблю тебя, Сара.

Их пальцы переплелись. Снежно-белые волосы упали на её плечи, когда их губы встретились в долгожданном поцелуе. Разрушенные скалы вырастали из песочных дюн, на месте бурелома вновь появился тропический лес, под пологом которого запылал живой огонь, и засмеялись огнеянны, закружившиеся в танце. В Ледяном Саду поднялась и расцвела роза, распустив свои платиново-перламутровые лепестки и бархатные листья, на которых маленькими бриллиантами засверкали капельки росы. Лабиринт оживал и возрождался, омываемый силой любви Джарета и Сары.

«В Лабиринте никогда больше не воцарится холод — я обещаю тебе».

Джарет улыбнулся, как будто услышал её мысли, но ничего не сказал. Они хранили тишину, как нечто драгоценное — то, что пламенные сердца берегут сильнее красивых слов. Это согретое любовью молчание, которое, казалось, будет длиться вечно…

Первый удар часов обрушился на них словно гром среди ясного неба. Джарет резко вскинул руку, и время замерло. Уютная тишина сменилась вопящим безмолвием.

— Ты должна идти.

— Нет. Я не могу.

Джарет отстранился.

— Ты должна, Сара. Иначе твой брат тоже останется здесь навеки. Ты знаешь, что должна сказать.

Девушка попятилась.

— Нет, я… не могу. Не заставляй меня! Неужели признание в любви было очередной иллюзией?!

Снова поднялся ветер, проклятый холодный ветер.

— Я не могу, Джарет… — по её щекам потоком лились несдерживаемые слёзы. Ветер всё усиливался.

«В Лабиринте никогда больше не воцарится холод — я обещаю тебе».

— Сара! Скажи это!

Его волосы белыми змеями кишели вокруг головы, черты лица заострились, потеряв мягкость. Острые уши, казалось, стали больше, а светлая кожа потемнела. Зрачок левого глаза расширился сильнее, являя бездонную тьму, резко контрастирующую с холодной голубизной правого. За спиной подобно плащу развевались белые крылья, устрашая широкими взмахами. Перед ней стоял не человек.

— Ты хотела увидеть мой настоящий облик? Так смотри же!

Он протянул к ней руку с длинными, уродливо скрюченными пальцами.

— Я не боюсь твоего облика — он не страшен!

Ветер терзал её волосы, больно хлеща по глазам, но она смело смотрела на него, не отворачиваясь и не убегая.

— Сара, прошу тебя… — в голосе Джарета появилась мольба. — Если ты действительно мне ровня, как говорила, ты вернёшься в свой мир. Иначе Лабиринт подчинит тебя себе, и я не смогу этому помешать. Умоляю, произнеси нужные слова. Я не могу вечно сдерживать время…

Сара обхватила себя руками.

— У тебя… нет… — она сглотнула, произнося последние слова, оказавшиеся самыми тяжёлыми, и прокричала: — У тебя нет власти надо мной!!!

Чары Лабиринта стали рушиться, когда Король Гоблинов отпустил на волю неумолимое время. Но Сара уже не видела этого — зеркальная гладь обволокла её и Тоби, выпуская брата и сестру в реальный мир.

Часто мы задаёмся вопросом: «А что там такое, в чужой душе?». Но мы также привыкли считать этот вопрос риторическим, поскольку чужая душа — потёмки. Что оказалось любовью для таких существ как гоблины и, в особенности, — для их Короля? Восхищение перед их тайной? Надежда сохранить знание о себе в реальном мире?

Кто такие гоблины? Маленькие мысли, материализовавшиеся среди говорящих стен разума? Чувства, подчинённые силой личности? Или это просто волшебные существа, согласившиеся жить в мире, созданном этой личностью?

Кто ты, Джарет? Маг? Волшебник? Король тьмы по ту сторону реальности? Мастер желаний, что является только тем, кто готов поверить в тебя?

Люди перестали верить в чудеса. Жёстким материализмом они тушат живой огонь огнеянн, прячут в туман Бездны Сомнений холодную красоту сада криолинов, теряются среди множества пустых фантазий Зеркала Грёз, создают Ложь и Правду, стоящих на страже дверей, что сдерживают их надежды и страхи.

Я знаю, почему ты прогнал меня из Лабиринта, Джарет. Потерянную веру трудно вернуть. Только пройдя через множество испытаний и препятствий, через длинный путь собственных сомнений ты обретаешь эту силу. А вновь обретённая вера — это одна из самых величайших ценностей, поэтому моё сердце не болит от разлуки. Мир чудес и реальность могут лишь пересекаться время от времени, но объединиться, увы, не в силах.

Сара откинулась на спинку стула и потянулась. Свет настольной лампы выхватил из полумрака комнаты циферблат настенных часов.

— Всего лишь одиннадцать, — удивилась девушка. — А кажется, как будто глубокая ночь.

Она оглянулась. На кровати мирно спал Тоби, завернувшись в одеяло и тихо посапывая. Последнее время он стал привычным предметом интерьера её спальни, проводя рядом с ней дни и ночи в ожидании скорого отъезда. Сара не возражала, ведь это не являлось главной причиной, почему её младший брат так стремился ночевать здесь. Он продолжал видеть СНЫ.

За окном раздался шорох.

Сара подошла и открыла оконную раму. Тёплый летний ветерок пробежался по её распущенным волосам, скользнул по прозрачной ткани тюли и полетел исследовать закоулки её комнаты. Ночное небо прояснилось, скинув пасмурное одеяние, и заблестело множеством звёздных туманностей.

Девушка склонила голову, с наслаждением вдыхая ночную свежесть, и заметила лёгкое движение внизу. Она почти полностью свесилась с подоконника, всматриваясь в неясную тень, колышущуюся вокруг дерева.

Прозрачная чернота то томно прижималась к листве, то вдруг разлетаясь, охватывала древесный ствол бесформенной дланью.

Сара протянула вперёд руку. Тень шёлковой волной мягко коснулась её пальцев и снова затрепетала на ветру. Девушка решительно ухватила тень, и в её руках оказалась чёрная шифоновая накидка с серебряной брошью-полумесяцем.

Сара улыбнулась.

Огромные кованые ворота гостеприимно распахнулись, и Тоби смело шагнул во внешний круг Лабиринта. Мальчик знал, что это всего лишь сон, но ему нравилось гулять со своими друзьями каждую ночь по просторам волшебного мира гоблинов.

— Ну, что ты так долго? — проворчал Хоггл. — Мы уж заждались тут.

— Долго не мог заснуть, — виновато улыбнулся Тоби. — Куда пойдём сегодня? Я хочу в лес огнеянн!

— Лес — хорошо, — прогудел Людо и посадил мальчика себе на плечи.

— Негодники эти огнеянны, — буркнул гоблин. — Как начнут опять откручивать тебе голову…

И он провёл указательным пальцем по шее, сымитировав протяжный скрип. Смех Тоби весёлым эхом прокатился вдоль каменных стен. Глазастые лишайники с любопытством заморгали.

— С головы моего маленького господина не упадёт и волоска, пока с ним сэр Дидимус! — торжественно провозгласил старый рыцарь. — И тем более останется на месте и сама голова! Согласен ли ты со мной, Амброзиус?

И сэр Дидимус повернулся к своему «скакуну». Амброзиус воинственно тявкнул, спрятавшись, на всякий случай, за корягу. Вместе с Тоби захохотал и Хоггл.

— Торжественно объявляю начало нового приключения! — заявил Тоби. — Кто с нами против огнеянн?

— Я! — крикнул сэр Дидимус.

— И я, — присоединился Хоггл.

— Людо пойдёт с Тоби…

— Тогда — полный вперёд!!!

Всего на минуту их весёлая компания замерла, запрокинув головы и уставившись на небо. Там, играя с облаками и танцуя под лучами солнца в потоках летнего ветра, летели две совы — снежно-белая и угольно-чёрная. Птицы то удалялись друг от друга, выписывая изогнутые виражи, то вновь сближались, создавая двойную спираль. Они пролетели совсем близко, обдав друзей порывом тёплого душистого воздуха. Тёмно-синие и золотисто-жёлтые глаза одновременно подмигнули, и совы устремились обратно к солнцу, к первозданной свободе неба, ветра и облаков. К свободе, которая оберегает любую запретную любовь.